Базовая идейная структура право-радикальных идеологий в современной России

Ф предоставлял своим апологетам свободу, интерпретируемую как способность исполнять долг служения общности; бессмертие посредством интерпретации страдания и гибели через призму национального мифа; укорененность, обеспечиваемую видением приобщения к вечности в ритуале и оживлением романтизированной традиции в искусстве и актуальной политике; шанс достижения господства над природой (культ и эстетика техники) и историей (создатель "новых ценностей" - "Новый Человек" преодолевает историю в расе (германский вечный Арий) или духовном Акте (итальянский нео-идеализм изначальности тотального Действия). В итоге, Ф становился "отношением к жизни", основанном на национальной мистике ("national mystique"). G.L. Mosse oward a General Theory of Fascism // Comparative Fascist Studies. New Perspectives Ed. by. C. Iordachi. - London: Routledge. 2010. P. 89

Великая Французская Революция ознаменовала завершение старой политики династий и привилегий и открытие новой эпохи "демократических" гражданских религий, "мессианской политической веры". Ф стал наиболее последовательным представителем "культа Народной Воли", проекта интеграции масс в политику с помощью ритуалов и церемоний почитания "Нации", а также "падших воинов (мучеников)" "Those who had made the final sacrifice were not dead and gone, but instead continued to perform their mission of national renewal". G.L. Mosse National Cemeteries and National Revival: The Cult of the Fallen Soldiers in Germany // Journal of Contemporary History . 1979. V.14. P. 17 и "молодых" как воплощений "бессмертия" "общности судьбы".

Эти современные революции объединяет центральность положения в их проектах политической литургии, эстетики политического, радикальное стремление к целостности (тотальности) и mentality as the spur to decisiveness in politics. G.L. Mosse Fascism and the French Revolution // Journal of Contemporary History. 1989. V.24. P. 16 В Ф, впрочем, более четко проявлялся момент безграничности "Цезаризма", симбиоза лидера и подданных, не оставляющего места для традиционных представительских институтов и индивидуализма. G.L. Mosse Caesarism, Circuses, and Monuments // Journal of Contemporary History. 1971. V.6. P. 169 Фигура "Цезаря" как символизация коллективного мифа, точка фокуса народного религиозного порыва, гарант спасения общества от дезинтеграции, символ упорядочивающей мощи, воплощение "мирового духа" - крайне значима для эпохи Ф и, возможно, является средоточием Ф проекта.

Нельзя пройти мимо патриарха исследований фашизма Э. Нолте. Исследователь подчеркивал важность предоставления возможности "высказаться самому объекту", призывал к адаптации научного герменевтического принципа "симпатии" для изучения Ф. Он ввел в оборот термин "фашистский минимум", дав начало целой исследовательской традиции. Свой подход Нолте называет "феноменологическим", ориентированным на "социальные явления, которые узнаются по их собственному языку и своеобразному самопониманию или даже возникают благодаря им. Таким образом, следовало бы называть феноменами лишь такие социальные образования, у которых есть идеология и для которых это их самопонимание (наряду с другими факторами) является важным составным элементом". Э. Нольте Фашизм в его Эпохе. - Новосибирск: Сибирский Хронограф. 2001. C. 36 Выделяются следующие частные области, в которых проявляет себя любой феномен: традиция, история, практика и система. По этим направления и должно двигаться любое "феноменологическое" исследование. Отсылая к необходимости систематизации научного предприятия и опираясь на идею рассмотрения феномена в его целостности, Нолте допускает адекватность эвристического реконструирования концептуального пути Ф: от прото- и раннего Ф до нормального и даже радикального варианта Ф. Автор использует типологический метод для связывания существенных моментов явления и точек зрения в систематическую полноту характеристики и обрамления искомого феномена граничащими явлениями.

Результатом трудов Нольте стало известное определение Ф на трех уровнях. Ф как внутриполитический феномен обозначается как "антимарксизм, стремящийся уничтожить своего противника построением радикально противоположной и, все же, сходной идеологии и применением почти тождественных, столь же характерным образом видоизмененных методов, но всегда в непреодолимых рамках национального самоутверждения и автономии". Там же C. 35 На втором уровне, в Ф проявляется самая сущность политики, "пробудившаяся к самосознанию", ибо последний определяется, как "смертельная борьба суверенной, воинственной, внутренне антагонистичной группы". Там же C. 435 В Ф осознается логика политического. На самом фундаментальном, (мета-) (транс)политическом уровне, Ф есть "сопротивление теоретической и практической трансценденции", где первая понимается как "порыв мышления за пределы всего наличного и доступного в направлении абсолютного целого", последняя - "общественный процесс, непрерывно расширяющейся связи между людьми и тем самым делающий их в целом более тонкими и абстрактными, освобождающий отдельных людей от традиционных оков и настолько усиливающий некоторую группу, что в конечном счете нарушается даже власть первичных природно-исторических сил". Там же C. 439 Здесь проявляется момент перехода через границу, а именно, направленность к не-наличествующему.

Непосредственно не являясь представителями традиции "типового фашизма", З. Стернхелл и А.Дж. Грегор оказали значительное воздействие на складывание "второго поколения" этого исследовательского направления.

Израильский исследователь З. Стернхелл признает Ф эпохальным культурным феноменом, зародившимся до Первой Мировой Войны, переведшим культурный бунт в политическую плоскость. Ф интерпретируется как проявление интеллектуального восстания против декаданса, позитивизма, материализма (индивидуализм, утилитаризм, рационализм), атомизации.

Фашизм представляет желание преодоления банальности буржуазного мира, пошлости либеральной демократии, материализма индустриального общества, вменения жизни нового смысла. Z. Sternhell Fascist Ideology // Fascism: Critical Concepts in Political Science Ed. by R. Griffin and M. Feldman Vol.1. - London: Routledge. 2003. P. 115 При этом Ф оказывается интеллектуально самодостаточной, когерентной и "полной" идеологией, заключающей философию истории, видение (правильного) общества и проекты построения нового Порядка, представление об отношении индивида и социума; характеризуемой особым интеллектуальным содержанием и стилем; вовлекавшей в процесс своего разворачивания ярких мыслителей начала двадцатого века. Z. Sternhell How to Think about Fascism and its Ideology // Constellations Volume. 2008. V.15. P. 284

Исследуемая идеология стала апофеозом традиции революционной реакции на идеи и идеалы Просвещения, запущенной историцизмом и националистическим романтизмом И.Г. Гердера. Стернхелл утверждает, что это иная форма модерна, сила которой кроется в живых апелляциях ко всему, что разделяет людей - истории, культуре, языку, последовательно противопоставляемым неким универсально объединяющим и всеобщим естественным правам и индивидуальной рациональности. Ibid 285

Ф символизирует триумф волюнтаристского партикуляризма (отрицание единства человечества и универсальных истин), являясь "действительным" выражением революционаризма двадцатого века. Эта идеология предлагала культурную, моральную, психологическую и политическую революцию, не затрагивая (спорно - В.П.) капитализм как базис экономического устройства. Z. Sternhell Fascism: Reflections on the fate of ideas in twentieth century history // Journal of Political Ideologies. 2000. 5(2). P. 157 Ф обещал преодолеть социальные конфликты посредством искоренения рационалистической политической культуры Просвещения, свершения духовной революции, воссоединяющей нацию или конструирующей новую "утопическую" общность. Возможность радикальных преобразований обуславливалась культом Воли и жизнеутверждающих инстинктов, единством нации в ее порыве: этого было достаточно для формирования у целого поколения чувства вхождения в новую эпоху. Ibid 151-152

Стернхелл предлагает формулу итогового синтеза Ф идеологии: (1) радикальная ревизия (синдикалистская (Сорель)) марксизма (роль социального Мифа как катализатора имманентно революционного процесса разворачивания истории) + (2) интегральный (холистский; органический) национализм + (3) футуризм (ультра-модернизм; тотализация эстетики; эстетизация восстания). Z. Sternhell The Birth of Fascist Ideology. From Cultural Rebellion to Cultural Revolution. - Princeton: Princeton University Press. 1994. 348 P. Бескомпромиссное отрицание либерально-демократческого режима, как имманентно реформистского, было имманентно этой системе. Национализм привнес культ власти и государства как эманации национального единства, воли и могущества, объективации ее уникальной природы. Более того, государство, неминуемо "тотальное", в фашизме выступало создателем политической и социальной жизни и творцом духовных ценностей, Варвар, фашист видел себя освобождающим мир от буржуазного духа, пробуждающим желание к сопротивлению и восстановлению (возрождению), одновременно на физическом, моральном, социальном и политическом уровнях. Фашизм представлялся революцией тела и разума, берущихся в их нераздельности. Z. Sternhell Fascist Ideology // Fascism: Critical Concepts in Political Science Ed. by R. Griffin and M. Feldman Vol.1. - London: Routledge. 2003. P. 105 а индивид находил свою свободу и обретал шанс на самореализацию только в пределах национального государства. Эти постулаты наиболее полно развиты в философском творчестве нео-гегельянца Дж. Джентиле. См. Введение в философию. - СПб: Алетейя. 2000. 480 С; Theory of Mind as a Pure Act. - NY: THK MACMILLAN COMPANY. 1922. 317 P; The Idealism of Giovanni Gentile. - NY: THE MACMILLAN COMPANY. 1937. 296 P. Слияние социализма и национализма оказалось результатом комплементарности двух тенденций: разочарование социалистов в революционности и идеализме пролетариата побуждало их искать иного агента революции - им стала нация как последнее и наиболее активное творение модернизации; национализм начала двадцатого века удалился от либерализма, разрушив могучее единство эпохи Рисорджименто, и стал дрейфовать в сторону социализма, критикуя буржуазную эксплуатацию и социальную несправедливость, а также пассивную, не осознающую национальные интересы аристократию. Обе силы соглашались, что отныне борьба разворачивается между плутократическими и пролетарскими нациями.

Интерпретация Ф как националистической ревизии марксизма представлена и исследователем модернизации А.Дж. Грегором. Его работа Marxism, Fascism and Totalitarianism посвящена рассмотрению эволюции социалистических идей, их перерождения в националистические. A.J. Gregor Marxism, Fascism, and Totalitarianism. Chapters in the Intellectual History of Radicalism. - California: Stanford University Press. 2009. 417 P. Критикуя принятый, преимущественно в "левых" кругах, обычай радикального разведения фашизма и большевизма, автор обращает внимание на их сходство, главное, революционный характер. В частности, В.И. Ленин и Б. Муссолини оказываются представителями единой традиции переосмысления марксизма и его адаптации к социально-экономической и культурной специфике отдельных стран. Написанная с позиции "истории идей", работа указывает на родство фашизма и большевизма, указываемое сторонниками концепта "тоталитаризма". Как замечает исследователь, необходимо эвристически объединить антидемократические, мобилизационные, элитистские, националистические революционные идеологии, движения и режимы двадцатого века, преодолев мнимый раскол на "правых" и "левых".

Грегор убежден в необходимости "понимания" Ф, преодоления культа поверхностности и необъективности, созданного вокруг этого феномена. Ф оказался лишенным смысла термином, используемым преимущественно для уничижения противника. Размытость концепта Ф принуждает к отказу от фундаментально ошибочного, но распространенного в современном научном и публицистическом дискурсе приравнивания всеобъемлющего Ф к "экстремизму", как таковому, к деятельности "правых" скинхедов и футбольных фанатов, христианских фундаменталистов, республиканцев Рейгана. A.J. Gregor Fascism, Marxism and some Considerations Concerning Classifications // Totalitarian Movements and Political Religions. 2002. V.3. P. 79

Автор блокирует "критику" фашизма как имманентно противоречивой, непроработанной и лживой идеологии, противопоставляя ей указание на важность анализа и интерпретации существенного интеллектуального наследия, содержащегося в базовой доктринальной литературе итальянского национализма, идеализма и синдикализма. Даже отбрасывая "попутчиков" и симпатизирующих фашизму мыслителей, исследователь столкнется, по убеждению автора, с колоссальным объемом материала, причем, весьма высокого качества. В подтверждение своих слов, исследователь предлагает труд, посвященный "интеллектуалам Муссолини": Э. Коррадини, А. Рокко, С. Панунцио, У. Спирито, С. Костаманга, а также рассмотрению противоречивого вклада барона Ю. Эволы в идеологическое построение итальянского фашизма. A.J. Gregor Mussolini's Intellectuals. Fascist Social and Political Thought. - Princeton: Princeton University Press. 2009. 296 P.

Детально изучая идеологию фашизма, а также обращаясь к анализу политико-экономической практики фашистских режимов, Грегор утверждает, что при Муссолини итальянская экономика бурно развивалась, претерпела значительные структурные преобразования, что обеспечило послевоенное "экономическое чудо".

Судя по стандартным рейтингам измерения становления экономики (особенно в сопоставлении с иными странами), Ф Италия реализовывала успешный (теоретический и практический) проект индустриализации и модернизации. A.J. Gregor Fascism and Modernization: Some Addenda // World Politics. 1974. V.26. P. 382 исследователь заключает, что их ориентиром, центрирующим моментом, была модернизация. "Пролетарские" нации были вынуждены идти по пути усиления государства, консолидации общества, интеграции масс в политический проект преобразований, способных обеспечить стране "место под солнцем". Идеологическая риторика и институциональное строительство, подчиняясь единой цели, оказывались синхронизированными. Грегор заключает: Ф Муссолини был формой реактивного, антидемократического национализма развития (developmental nationalism), выступающего парадигматическим примером революции двадцатого века; Ф предложил когерентную, явно уместную и своевременную (разумную) политическую идеологию, приверженную миссии спасения униженных и отстающих народов. A.J. Gregor Phoenix: Fascism in our time. - NY: Transaction Publishers. 2001. P. 34

Опираясь на сопоставление итальянского фашизма с Ленинизмом и сталинской модернизацией, исследователь делает заключение о наличии "семейного сходства", отражение которого осуществляется выработкой концепта "фашизма" как "диктатуры развития", критериями которой выступают: наличие формальной идеологии, опирающейся на коллективистскую социальную философию; сильная и явная приверженность ускоренному экономическому развитию и росту; институционализация элитизма; харизматическое правление (government); мобилизация масс; внедрение этики службы и жертвы; государственный контроль над экономикой и информационными потоками. A.J. Gregor Two Faces of Janus Marxism and Fascism in the Twentieth Century. - London: Yale Uiversity Press. 2000. P. 183

2. "Новый Консенсус"

Перейдем к рассмотрению основных идей современных представителей подхода "generic fascism". Ценность данного подхода значительно возрастает, так как он, во-первых, интегрирует достижения "культуралистского" направления в исследованиях Ф, во-вторых, всецело соотносим с современными исследованиями "политических религий", в-третьих, базируется на морфологическом подходе к исследованию идеологий М. Фридена.

Официальными и ключевыми представителями подхода, открыто признающими свою приверженность его основаниям и базовым заключениям, можно назвать четырех исследователей: Р. Гриффин, Р. Итуэлл, С.Г. Пайн, Р. Пакстон. Основоположником подхода является Р. Гриффин, выдвинувший концепцию "палингенетического" мифа как идеологического "ядра" Ф в известной работе 1994 года The Nature of Fascism. Отметим фундаментальные для всего подхода методологические принципы, а также приведем окончательную и наиболее полную версию интеллектуального конструкта - Ф.

Кратко охарактеризуем следующую, фундаментальную для концепции Гриффина культурно-антропологическую модель, См. R. Griffin The Nature of Fascism. - London: Routledge. 2003. 249 P. Ch.7 The Psycho-Historical Bases of Generic Fascism;

R. Griffin Terrorist's Creed. Fanatical Violence and the Human Need for Meaning. - Palgrave Macmillan. 2012. 280 P. Ch.3 Modernist Terrorism: Creating the Nomos;

R. Griffin Modernism and Fascism. The Sense of a Beginning under Mussolini and Hitler. - Palgrave Macmillan. 2007. 496 P. Ch.3 An archeology of Modernism. принуждающую рассматривать культуру и идеологию как универсальные моменты коллективного бытия человеческих коллективов. Номический кризис (аномия) вызванный разрушением sacred canopy ("разоблачение" sense-making myth и его распад) порождает экзистенциальный ужас Смерти и Истории ("триумф chronos над kairos"), Тоску по осмысленности (абсолютный Смысл; world-view) и укорененности (чувство принадлежности), разрушение фигуры Героя (гарант индивидуальной значимости) и пресечение путей self-transcendence. Кризис схватывается идеей декаданса ("паралич воли"), а разрешается посредством эклектического синтеза (синкретизм) иного Номоса (mazeway resynthesis; миф), производимого Пророком (Propheta), гарантирующего выход из перманентного лиминодидального состояния (переход не от А к B в С, но от С к Ничто) и задающего вокруг себя общину - ядро Нового Порядка (the revitalization movement). Тотальная система смысла (религиозное; философское; идеологическое) реализует себя посредством, не только интеллектуального, но и практического разрушения остатков старого (мертвого; отсутствующего) порядка посредством Революции в сопровождении метафизически оправдываемого "творческого" насилия.

Рассмотрим несколько подробнее "хроно-этологию" Гриффина, а именно, систему изучения отношений человека ко времени, всегда упорядочиваемого специфическим образом, объемлющим планы, цели, идеалы, мифы, фикции и фантазии. Исследователь претендует на продолжение традиции осмысления "коллективного" времени, развиваемой такими мыслителями как M. Элиаде, В. Беньямин, Ф. Кермод. См. F. Kermode The Sense of an Ending Studies ib the Theory of Fiction. - Oxford: Oxford University Press. 2000. 219 P. Традиция задается противопоставлением "мессианского" \ "эпического" \ "кайротического" времени и "пустого" \ "гомогенного" \ "хронического". "Dream Time" как именует Гриффин осмысленное, "временящееся к Нечто" время, скрывает от человека изначальную абсурдность человеческого бытия и ничтожность индивидуального существования. В конечном счете, коллектив в нем обретает Цель, а человек - бессмертие. Бесконечность и пустота, окружающие человека восполняются и ограничиваются некоторым "искусственным" Смысловым покровом, заключающим в себе вменяемые людям "миcсии" и гарантирующим ощущение трансцендентного времени. Как утверждает Гриффин, возводимая система полагает место Героя - Мученика - Жертвы (проходящий путь высшей самореализации), миф Смерти и Возрождения. Схожие идеи о необходимости социальной "репрессии" ("закрытая система Смысла" по Э. Хюбнеру) См. Б. Хюбнер Смысл в бес-смысленное время. - СПб: Экономпресс. 2008. 384 C. как объективации "культурального" антропологического стимула, развивались в работе Э. Бекера The Denial of Death. См. E. Becker The Denial of Death. - NY: The Free Press A Division of Macmillan Publishing Co., Inc.. 1973. 336 P. В целом, подход Гриффина, как он сам заявляет, предполагает обращение к "досовременным" (premodern) феноменам, скрывающим в себе корни объяснения и "разумной" интерпретации идеологической динамики современного тоталитаризма. Гриффин уточняет это положение "примерами": человеческий запрос на отделение сакрального от профанного опыта времени и пространства; конституитивная роль ритуала, космологического мифа, политической литургии и коллективных экстатических состояний в обеспечении (укреплении) социально-политических порядков; постоянная (извечная) человеческая нужда в измышлении (генерировании) мифов духовного перерождения и темпорального обновления (палингенезис); центральная роль, отыгрываемая в общностях премодерна ритуальными техниками обращения (переворачивания) процессов раз-очаровывания мира, упадка природы, энтропии космологического времени. R. Griffin Ideology and culture // Journal of Political Ideologies. 2006. 11(1). P. 93-94

Проблема кроется в том, что Западный Модерн, исчерпывая некоторый свой проект, всегда обнаруживает внутри себя пустоту и ничто, отсутствие выхода в иное, высшее измерение. В результате, человек модерна утратил пути к надежному источнику нуминозного и оказался в ловушке подавляющей саморефлексивности. Однако примордиальная "жажда" опыта трансцендентного не ослабла. Складывающаяся ситуация ведет к признанию утопических целей, призванных взорвать обыкновенное время. Будучи брошенным из состояния разорванности и неопределенности, данный импульс прорыва к героическому, бросающему вызов хроносу (chronos-defying), состоянию бытия, будучи отчужденным от традиции, культурно-историческолй системы ритуальных практик и разделяемой коллективом космологии, оборачивается противоречивым (в-себе?; для-нации?) и амбивалентным. R. Griffin Shattering crystals: The role of `dream time' in extreme right-wing political violence // Terrorism and Political Violence. 2003. V.15. P. 74-75 Поиск идентичности может в таких условиях приводить к тотальной идентификацией с целью, соответственно, поглощения самости коллективом. См. о различии "интеграции" и "идентификации" R. Griffin Integration and identification: Conflicting aspects of the human need for selftranscendence within ideological communities // History of European Ideas. 1994. V.18. pp. 11-23 При этом в состоянии высшего модерна, любая цель потенциально обращаема в источник само-трансцендирования. Более того, даже явно секулярные ценности обретают сакральное измерение и величайшую нормативную власть.

Конец девятнадцатого века ознаменовался культурным кризисом эпохи Модерна, санкционировавшим "темпорализацию утопии", заложившим "бомбу" скептицизма и "критики" под фундамент любой тотальной системы смысла (сама тотальность стала динамичной (Гегель)), поместившим в центр Истории человека, и открывшим ее в бесконечность, имеющую тенденцию дрейфовать к своей "дурной" модальности. К этому времени было вскрыто противоречие между формой (ценности девятнадцатого века) и духом (Новое как Новое) Модерна. Ощущение "конца эпохи", распадения "мифического центра" Европейской культуры, девальвация ценностей, разложение "общностей", вменяющих сопричастным осознание и ощущение "сверхличной" значимости, - все это ухватывалось выдающимися мыслителями. В целом, западный мир столкнулся с "номическим кризисом", который на этот раз рефлексировался в категориях секулярного "текучего" Модерна.

Модернизм являлся продуктом рефлексии modernity в период ее кризиса. Этим термином Гриффин называет различные палингенетические реакции на (воспринимаемую) ситуацию анархии и культурного разложения, вызванную радикальными трансформациями традиционных институтов, социальных структур и систем верования, произошедшими под влиянием западной модернизации. Развернутое определение модернизма: R. Griffin Modernism and Fascism. The Sense of a Beginning under Mussolini and Hitler. - Palgrave Macmillan. 2007. P. 54-55 Далее исследователь вводит разграничение между "эпифаническим" и "программным" видами модернизма. См. краткое изложение в R. Griffin Modernity, modernism, and fascism. A "mazeway resynthesis" // Modernism/modernity. 2008. V.15. P. 11-12 Первый свойственен интеллигенции от искусства, стремящейся схватывать и воспроизводить, воплощать в своих произведениях моменты "полноты бытия" и некого откровения "сути вещей", приобщения к "высшей реальности", личностного "выплеска" из аномии в Смысл. Этот вид модернизма практически не переходит от индивидуального сознания к коллективному. Программный модернизм заключает в себе коллективный проект объективного преобразования реальности, открытия Новой Эпохи, в которой кризисы современности оказались бы разрешенными (обнаружение Цели коллективного и индивидуального существования). Иными словами, "возврат к Бытию" становится политическим проектом.

К началу первой мировой войны сложились все необходимые условия возникновения Ф: (1) наличествовала развитая традиция ультранационализма; (2) либеральная демократия претерпевала болезненный этап своей экспансии (слом гегемонии традиционного консерватизма), кризисные ситуации проявляли ее слабость и институциональную дисфункциональность; (3) отсутствовал консенсус в обществе относительно фундаментальных либеральных ценностей, а ультранационалистические спекуляции обретали признание. См. R. Griffin The Nature of Fascism. - London: Routledge. 2003. 249 P. Ch. 8 Socio-Political Determinants of Fascism's Success

Гриффин опирается на теорию идеальных типов М. Вебера и морфологический подход М. Фридена и ставит своей целью сконструировать структурированный эвристический концепт Ф как идеологии, Как пишет Гриффин, это позволяет провести четкую разграничительную линию между конструируемой им теорией Ф и теми, которые полагают Ф исключительно деструктивной или нигилистической анти-идеологией, персональной или коллективной патологией, продуктом отклонения от пути строительства модернистской государственности, террористическим капиталистическим тоталитаризмом, формой милленаристской религии. R. Griffin Grey cats, blue cows, and wide awake groundhogs: Notes towards the development of a „deliberative ethos“ in fascist studies // Griffin R., Loh W., Umland A. (Eds.) Fascism Past and Present, West and East An International Debate on Concepts and Cases in the Comparative Study of the Extreme Right. - Stuttgart: ibidem-Verlag. 2012. P. 427 не попадая при этом в ловушку "эссенциализма" и воздерживаясь от представления сборных "списочных" определений. Ценный концепт должен адекватно упорядочивать эмпирическую реальность, выступать основанием сравнительных исследований, производить осмысленную "картину мира", обеспечивающую ясные перспективы наращивания научного знания.

В центре любой идеологии лежит иррациональный "миф" (Ж. Сорель), Ж. Сорель Размышления о насилии. - М. Фаланстер. 2013. 293 с. источник воодушевляющей силы данной системы и средоточие идеологии как единой цельности. См. R. Griffin The Nature of Fascism. - London: Routledge. 2003. 249 P. Ch.2 A New Ideal Type of Generic Fascism Миф заключает в себе логику подбора, преобразования и синтеза идей в идеологию. Исследователь дает следующее определение Ф как вида политической идеологии, мистическое ядро которой представляет собой определенную мутацию палингенетического популистского ультранационализма. R. Griffin The Nature of Fascism. - London: Routledge. 2003. P. 36 Ф как идеология отличается от религии тем, что не допускает сверхъестественного вмешательства в человеческую историю и не обращается как к источнику легитимности к традиции Откровения, а производит уникальную секулярную космологию, допускающую возможность возвышения над Историей и прозрения новых Эпох. Палингенез есть возрождение, перерождение, новое рождение поcле фазы кризиса и упадка. Как пишет Гриффин: Секулярный палингенетический миф есть выражение архетипического человеческого мифопоэтического дара (власти; способности) в секулярной форме. Ibid 33 В концепте "возрождения" примиряется революционно-модернистское и традиционно-архетипическое, однако "утопизм" и одержимость будущим, по мнению исследователя, все же, первостепенны. Изобретение прошлого и традиции всегда служило в фашизме целям оживления настоящего и достижения некоего будущего. По Гриффину, палингенетическое кредо всегда ориентировано в будущее, а вызываемые из предположительного прошлого (вечного; идеального) мифы культурных и иных достижений нации служат объединению и пробуждению дремлющих националистических сил, их мобилизации на битву за новую цивилизацию. R. Griffin Modernity Under the New Order: The Fascist Project for Managing the Future // A Fascist Century Essays by Roger Griffin Ed. by M. Feldman. - NY: Palgrave Macmillan. 2008. P. 37 Ф обосновывается видением нового революционного порядка (возврата сакрального в мир), достижимого посредством целенаправленного коллективного действия.

Восстановление ощущения "эпического" времени, ощущения сопричастности Великому, возможного лишь в трансцендировании к вечной "Нации", преодолевающего аномическое и "хроническое" (пустое и бессмысленное) время либерализма, оказывалось претензией на взрыв и реконструкцию континуума истории. Революция становится моментом (Событием?), когда мифически заряженное "сейчас" порождает качественное изменение исторического нарратива, изменение, фундаментально противостоящее недифференцированному времени "часов". R. Griffin `I am no longer human. I am a Titan. A god!': The Fascist Quest to Regenerate Time // A Fascist Century Essays by Roger Griffin Ed. by M. Feldman. - NY: Palgrave Macmillan. 2008. P. 21 Момент полагает себя незримой инстанцией, в которой случается то, что действительно. Очевидно, признаваемое Гриффином, влияние В. Беньямина. В. Беньямин О понятии истории // Учение о подобии - М.: РГГУ. 2012. с. 237-254

Ультранационализм заключает в себе холистское, интегральное понимание нации как верховной духовной ценности. Человек Фашизма есть Индивид - (=) нация \ отечество, моральный закон, скрепляющий воедино индивидов и поколения в традицию и миссию, подавляя инстинкт жизни ради мимолетного мгновения наслаждения ради вновь-обретения в служении высшей жизни свободной от границ времени и пространства. R. Griffin `I am no longer human. I am a Titan. A god!': The Fascist Quest to Regenerate Time // A Fascist Century Essays by Roger Griffin Ed. by M. Feldman. - NY: Palgrave Macmillan. 2008. P. 10 Ф стремится интегрировать массы в политическую жизнь, создав аффективные узы, преодолевающие эгоизм и рациональный интерес, привязывающие граждан к новому порядку посредством веры в него, тем самым конструируя иную коллективную идентичность и чувство принадлежности. Данный вариант национализма не совместим с либеральными институтами и гуманистической традицией. Популизм отсылает к идее (самопровозглашенной) элиты (авангард), способной вести народ к его же благу, запуская революцию культуры, неизбежно перетекающей в "тотальную" революцию всех сфер жизни.

Противоречивость Ф кроется в множественности интерпретаций идеи "национального возрождения", имманентном и перманентном революционаризме; отсутствии самой нации, которая еще только должна быть осознана и скована; расхождении между популизмом (в риторике и намерениях) и элитизмом (на практике); проблематичности рутинизации харизмы.

Гриффин предлагает рассматривать Ф как разновидность революционного "программного модернизма", что отражает характерное для этой идеологии взаимовлияние эстетического и политического. Ф призывает к тотальному обновлению (важность сферы искусства), обращению дегенеративных тенденций современности (плюрализм, индивидуализм, культ комфорта и потребления, идеал равенства, охранительная традиция консерватизма), выработке нового целостного мировоззрения. В средоточии Третьего Пути лежит миф о восстановленной национальной общности, способной в своей действительности разрешить базовые проблемы либерал-капиталистического общества: проблематичные отношения масс и государства; вызванный модернизацией кризис морали, идентичности и авторитета; напряжение между частным существованием (existence) индивида и этничностью, культурой, национальностью и истории гражданского пространства (realm). R. Griffin Modernity Under the New Order: The Fascist Project for Managing the Future // A Fascist Century Essays by Roger Griffin Ed. by M. Feldman. - NY: Palgrave Macmillan. 2008. P. 33 Ф воплощает в себе предчувствие и жажду "Нового Начала"; он идеалистичен и оптимистичен, ставит своей целью достижение "альтернативного модерна" (Новая Культура - Героическая; Новый Человек - Сверхчеловек (прометеевский; фаустовский; ницшеанский); Новое Государство - Тоталитарное), лишенного дегенеративных моментов (атомизация; классовые конфликты; безволие; стагнация). Самое важное: преодоление цивилизационного кризиса (декаданс) и открытие иной темпоральности обусловлены возрождением нации.

Наиболее полным, дополненным идеей модернизма, определением Ф можно считать следующее: Фашизм есть разновидность программного модернизма (programmatic modernism), стремящегося захватить политическую власть с целью осознания и осуществления тотализирующего видения (мечты) национального или этнического возрождения. Его абсолютной целью является преодоление декаданса, уничтожившего ощущение коллективного единства и родства, лишившего современность (модерн) смысла и трансцендентного, а также возвещение новой эры культурной чистоты (гомогенности) и жизненной силы (здоровья). R. Griffin Modernism and Fascism. The Sense of a Beginning under Mussolini and Hitler. - Palgrave Macmillan. 2007. P. 182

Гриффин отмечает ряд преимуществ собственной трактовки Ф и подхода к изучению данного феномена: R. Griffin The Concept that Came Out of the Cold: the Progressive Historicization of Generic Fascism and its New Relevance to Teaching Twentieth-century History // History Compass. 2003. 1. P. 22-23 (1) предоставляется общая концептуальная рамка, вокруг которой может генерироваться некоторый, необходимый для продуктивного диалога, консенсус в научной среде; (2) Ф отделяется от консерватизма; (3) примиряются концепты Ф и тоталитаризма, а также открывается иная перспектива осмысления последнего; Идея интеграции трех концептов - "фашизма", "тоталитаризма", "политической религии" - в одну концептуальную рамку раскрывается в статье, где Гриффин заключает, что указанные термины целесообразно рассматривать как компоненты кластера, предлагающего "a multi-point perspective on a phenomenon, they acquire enhanced heuristic value as part of that conceptual framework". R. Griffin Introduction: God's Counterfeiters? Investigating the Triad of Fascism, Totalitarianism and (Political) Religion // Totalitarian Movements and Political Religions. 2004. V.5. P. 306 (4) появляется возможность сравнения Ф и Нацизма; (5) проводится четкая граница между идеологиями Ф и "большевизмом".

В контексте нашего исследования, наиболее актуальны размышления представителей принятого к рассмотрению подхода о послевоенной судьбе Ф. Он не умер, но переродился, таков ключевой постулат автора.

Ф наделен развитой способностью к мутации, к приобретению многообразных смысловых оттенков. Он intrinsically factious and fractious, наделен широким арсеналов средств для адаптации к изменчивым и неблагоприятным условиям среды, готов принципиально менять внешние формы (стиль, организация, риторика) и жонглировать отдельными политическими темами. Однако все эти механизмы служат сохранению и адекватной трансляции ключевой идеи - палингенезиса. Таким образом, морфологический подход оказывается необходимым для отделения вечного и универсального (ядро) от изменчивого и специфического (периферия), прослеживания идеологической динамики, анализа взаимовлияния системы и ее среды. R. Griffin Fascism's new faces (and new facelessness) in the „post-fascist“ epoch // Griffin R., Loh W., Umland A. (Eds.) Fascism Past and Present, West and East An International Debate on Concepts and Cases in the Comparative Study of the Extreme Right. - Stuttgart: ibidem-Verlag. 2012. P. 45 Изменчивый Ф, Действительно, фашизм может обретать различные формы, что обусловлено его основанием - национализмом. Гриффин отмечает особенность национализма, акцентирующую его глубинную иррациональность и заключающуюся в отсутствии какого-либо (единого; общего) критерия, способного (и обязанного) стать базисом для выковывания национальной идентичности. (R. Griffin Nationalism // Contemporary Political Ideologies Ed. by R. Eatwell and A. Wright. - London: Pinter Publishers. 1993. P.162). При этом, как правило, националисты (иллиберальной традиции) апеллируют не только к относительно объективным "маркерам" общности (язык, географическое положение, религия и т.д.), но, в первую очередь, к некоей мифической духовной субстанции, что открывает перспективы безграничной, иногда интеллектуально изысканной, спекуляции. задаваемый весьма расплывчатым "мифом", обращается к различным стратегиям поведения в зависимости от сложившихся условий, структуры "политических возможностей". Исследователь выделяет следующие стратегии: интернационализация ("Новая Европа"); метаполитизация; отказ от формирования массовых движения (партий) и пропаганды иерархических режимов; колоссальная идеологическая гибкость (например, возможен, как религиозный фундаментализм (преимущественно в США), так и нео-язычество (Европа)). Очевидно сходство между современными Ф и разбираемыми ранее "правыми радикалами" и "новыми правыми".

По Гриффину, Ф в современных условиях воплощается в специфических организационных формах - "groupuscules", многочисленных мелких группировках, не нацеленных непосредственно на захват политической власти, образуемых вокруг идеи преодоления декаданса существующей либерально-демократической системы. Группскулы позволяют комбинировать организационную автономию со способностью создавать неформальные связи с родственными группами; спонтанно проектировать не-иерархическое, лишенное официальных лидеров, не имеющее формального центра (полицентризм) социально-политическое движение; иметь характеристики отдельной субкультуры современного западного общества, тем самым идеально адаптировать революционный радикализм к эпохе политической стабильности и культуры постмодерна. R. Griffin Fascism's new faces (and new facelessness) in the „post-fascist“ epoch // Griffin R., Loh W., Umland A. (Eds.) Fascism Past and Present, West and East An International Debate on Concepts and Cases in the Comparative Study of the Extreme Right. - Stuttgart: ibidem-Verlag. 2012. P. 55

Не чрезмерно ли современный Ф отличается от классического иерархического, партийного и вождистского варианта? Безусловно, отличия имеются. Но исследователь доказывает, что многие "известные" нам организационные, внешние, формальные характеристики "фашизма" являются, целенаправленно спроектированным "мифом". На самом деле, межвоенные фашисты организовывались схожим образом. Многие европейские страны представляли собой пространства, кишащие различными "фашистскими" (псевдо-фашистскими; прото-фашистскими; квази-фашистскими и т.д.) группировками. Они были объединены исключительно базисными идеологическими предпочтениями и целями ("возрождение") и фигурой харизматического лидера, способного временно и, во многом, случайно, объединить собой, как единой точкой средоточия, все разносторонние и разнонаправленные "палингенетические" чаяния. Гриффин использует для характеристики этого состояния метафору "slime-mould".

Обращаясь к историографическому аспекту Ф, исследователь выделяет три "эпохи" эволюции Ф как исторической силы, каждой из которых свойственны свои особенности (манифестации; проявления; организационная адаптация), нередко до неузнаваемости реформирующие центральное и общее для всех идеологическое "ядро" (Ф минимум): пре-фашистская (1880-1918); фашистская (1919-1943); неофашистская (1944-). Такие, считающиеся многими исследователями ключевыми для Ф, черты, как культ лидера, парамилитаризм, конкретные техники социальной инженерии и доминирования, вера в скорое (внезапное) преображение нации и истории могут быть восстановлены как определяющие моменты Ф, но отброшены или ослаблены в неофашизме. R. Griffin Da capo, con meno brio: Towards a more useful conceptualization of generic fascism // // Griffin R., Loh W., Umland A. (Eds.) Fascism Past and Present, West and East An International Debate on Concepts and Cases in the Comparative Study of the Extreme Right. - Stuttgart: ibidem-Verlag. 2012. P. 276 В результате, удалось примирить многообразие (исторический аспект) и единство (идеальный тип). Например, на образование неофашизма серьезнейшее влияние оказали такие, столь часто упоминаемые даже в нашем тексте, процессы как модернизация, секуляризация, глобализация (экономическая и культурная), а также усиливающееся доминирование нео-либерального капитализма.

Спор позволил проявить линии раскола в современной научной среде исследователей Ф, обозначив позиции самого Гриффина. Обозначилось три раскола: "представители марксистской и не-марксистской традиции"; "историки межвоенной Европы - исследователи современного правого радикализма"; "историки идеографического подхода к Ф (изучение единичных случаев) - компаративисты, заинтересованные в наличии "идеальных типов" как инструментов выбора и сопоставления случаев".

Гриффин предлагает очертить и разграничить поле современного Ф. См. The Nature of Fascism. - London: Routledge. 2003. 249 P. Ch.6 Non-European and Post-War Fascisms Во-первых, он негативно оформляет интересующее его идеологическое пространство, исключая из рассмотрения реакционные военные или диктаторские режимы; правые радикальные партии, которым свойствен реформистский, а не революционный активизм по вопросам иммиграции и мультикультурализма; элитистские формы консерватизма; группировки, чья активность направлена на одну цель-проблему; сепаратистский и ирредентистский либеральный национализм (сражение за демократические цели; возвращение сообществ в рамки своего либерального порядка); религиозный фундаментализм. Во-вторых, Гриффин проводит типологизацию современного Ф, разделяя его на: (1) Ностальгический Ф (разделяют базовое мировоззрение и признают борьбу межвоенных фашистских движений, но программы и тактики адаптируют к трансформированным условиям новой эпохи); (2) Миметический Ф (повторение доминирующей модели гитлеровского национал-социализма (есть как "косметические" варианты, так и полные); (3) Нео-фашизм (новаторство; продвижение идеологических целей, основанных на идее палингенетического ультранационалистического мифа; представление новых идеологических тем или культурных идиом; ревизия фашистской традиции межвоенного периода. Последний блок не гомогенен, но заключает в себе: (А) Революционный национализм ("Штрассеризм" "Третий Путь"); (Б) Крипто-фашизм (латентный палингенетический ультранационализм; отрицание фашизма и нацизма; иногда заявления о поддержке либеральной демократии; (В) Ревизионизм (минимизация и релятивизация преступлений фашизма); (Г) Консервативная революция и Новые Правые (действительное отграничение себя от доминирующих межвоенных фашизмов; традиции А. Бенуа и Ю. Эволы). По нашему мнению, стоит отнести Консервативную революцию к Революционному Национализму, а пункт Г разделить на две части: Новые Правые (Бенуа) и последователи Ю. Эволы. Приведем заслуживающее внимание разделение нео-фашизма как радикальной идеологии Третьего Пути: exclusivist nationalism; ethno-differentialist revolutionary nationalism (радикальная идеология Третьего Пути; объемлет Новых Правых А. Бенуа); supremacist racialist nationalism. S. Bastow A neo-fascist third way: the discourse of ethno-differentialist revolutionary nationalism // Journal of Political Ideologies. 2002. 7(3). P. 353

Английский исследователь правого радикализма Р. Итуэлл, поддерживая идею необходимости исследования Ф как идеологии Отвергаются варианты изучения фашизма как стиля, режима, движения. Более того, полагается контр продуктивным исследования фашизма как политической религии. Во-первых, исследователь утверждает, что, в некотором смысле, любая идеология содержит в себе измерение религиозного (сакральное, аффективное, иррациональное, сверхъестественное, личное (мистическое) переживание). Во-вторых, фашизм - не новая религия, но идеология построения нации и нахождения Третьего пути, для чего необходимо снять противоречие между светским и духовным, государственным и церковным. Возможно, идея "политической религии" понималась ученым слишком буквально. См. R. Eatwell Reflections on Fascism and Religion // Totalitarian Movements & Political Religions. 2003. V.4. pp. 145-166 и конструирования эвристически значимых и семантически изысканных концептов, предлагает исправить и дополнить представленные выше заключения.

Отрицая "мифичность" национального возрождения, вытесняющую рациональные стороны доктрины, уточняя универсальный философско-религиозный концепт "палингенеза", отказываясь от интегрирования концепта "популизма" в дефиницию и вводя экономическое измерение, исследователь предлагает следующее сжатое определение: Ф полезно определять как идеологию, стремящуюся выковать социальное возрождение, основанное на holistic-national radical Third Way, опираясь при этом на харизматического лидера (не детальную программу), подчеркивая значимость стиля, вовлекаясь в манихейскую демонизацию врагов. R. Eatwell On defining the `Fascist Minimum': The centrality of ideology // Journal of Political Ideologies. 1996. 1(3). P. 313

Именно это определение предпосылается историческому исследованию фашизма, изложенному в книге Итуэлла Fascism: A History. - London: Penguin Books. 1997. 432 P.

Недостаточность "идеального типа" Ф обусловлена синкретическим характером идеологии, претерпевающей существенные мутации, и выдерживающей противоречия, значимые, однако, для выстраивания общего концепта, но улавливаемые во всем многообразии их вариаций лишь посредством конструирования "матрицы синтезов", собираемой в ходе дискурсивного анализа характерных для фашизма "тем". "Спектрально-синкретический" подход позволяет срастить философскую историю идей с анализом конкретных условий среды, детерминировавших результат общего синтеза; преодолеть гомогенизирующее воздействие идеальных типов и кратких определений; учесть противоречивость идеологии фашизма, не утрачивая понимания самого фашизма. Выделение "тем" приводит не столько к формированию очередного "списочного" определения фашизма, но позволяет реконструировать характерную для фашизма систему синтезов.

Какие "темы" стоит выделить? В сборнике Contemporary Political Ideologies Eatwell выделяет следующие смысловые блоки: (1) "естественная история" (социал-дарвинизм; витализм и иррационализм; элитизм; отрицание декаданса и материализма (утраты осмысленности); исторический волюнтаризм; примирение с христианством и курс на его преодоление; образ возрождения); (2) "геополитика" (неизбежность военных конфликтов; реализм в международной политике; разделы сфер влияния; поиск автаркических экономических миров); (3) "политическая экономия" (преобразование роли и сути труда (курс на преодоление отчуждения); преодоление экономического раскола общества; подчинение экономики национальным интересам (не прямое подчинение через тотальную национализацию); поиск третьего пути в экономике; корпоративизм). R. Eatwell Fascism // Contemporary Political Ideologies Ed. by R. Eatwell and A. Wright. - London: Pinter Publishers. 1993. pp. 159-192 В статье Towards a New Model of Generic Fascism исследователь дополняет данный список четвертым блоком: Лидерство, Активизм, Пропаганда". R. Eatwell Towards a New Model of Generic Fascism // Journal of Theoretical Politics. 1992. 4. P. 185 Действительно, данный блок крайне спорный. С одной стороны, можно полагать фашистский "стиль" и способ деятельности производным от эпохи рождения массовой политики и считать его "приводным ремнем" фашистской доктрины. С другой стороны, опасно недооценивать, не интегрировать, как значимый момент всей смысловой конструкции, "активизм" и "деционистский Вождизм" открыто "иррациональной", провозглашающей "культ действия" и молодости доктрины. Главное препарировать "значимую видимость" и не перепутать явление и сущность.

Исследователь останавливается на наборе из трех блоков в специфической модальности точно характеризующих сущность фашизма: создание "нового человека"; холистская нация; новая форма государства (+ риторика преодоления традиционного спектрального упорядочивания политического). R. Eatwell E Explaining Fascism and Ethnic Cleansing: The Three Dimensions of Charisma and the Four Dark Sides of Nationalism // POLITICAL STUDIES REVIEW. 2006. V.4. P. 265-266 Во многих поздних статьях исследователя обозначается эта триада, однако, часто упускается критически важное, а именно, идея целенаправленного волевого "создания" "человека", "нации" и "государства". Например, беглое начертание матрицы приводит к существенному упущению, или указывает на изменение осмысления "фашизма" самим автором: Фашистская матрица составлена из трех ключевых тем: 1) новый человек; 2) нация; 3) государство. Внутри каждой темы возможны различные синтезы. R. Eatwell Introduction: New Styles of Dictatorship and Leadership in Interwar Europe // Totalitarian Movements and Political Religions. 2006. V.7. P. 132

Наметив "темы", нельзя упустить сами "синтезы", только проблематика которых уже намечала контуры идеологии. В Ф эклектичной системе не только национализм примирялся с социализмом, рынок с планом, а труд с капиталом. Вскрывались и (якобы) находили теоретическое и практическое разрешение, например, следующие расколы: идеал коллективизма крови - курс на культуральную индивидуалистическая духовность; возврат к природе нации - конструирование и выковывание нации; миф - наука; биологический - метафизический - религиозный - геополитический расизм; Европейский Империум Наций - национальное господство над Европой; тоталитарное государство как философский идеал - государство как "сосуд для нации" и инструмент; вера и долг Христианства - героизм Греко-Римского мира; национальная традиция - авангард и футуризм; политическая религия - политизация религии, циклическое время - линейное. Синтезы обозначены в The Nature of 'generic fascism': 'the fascist minimum' and the 'fascist matrix' // Comparative Fascist Studies. New Perspectives Ed. by. C. Iordachi. - London: Routledge. 2010. pp. 134-163 Очевидно прослеживается раскол германского Национал-Социализма и итальянского Фашизма, принуждающий некоторых исследователей (например, З. Стернхелл) считать нацизм не вариаций Ф, но уникальной идеологией.