Курс политической экономии

Формы взаимопроникновения промышленных и банковских монополий.

Банковские монополии не ограничиваются кредитными операциями. До империализма наблюдалось известное разделение операций между банками.

Например, в США существовали национальные эмиссионные (обладающие правом, кроме производства обычных банковских операций, выпускать банкноты) и депозитные банки (производящие операции со своими клиентами главным образом за счет средств, получаемых в виде вкладов). В отдельных штатах действовали депозитные банки, среди активных операций которых преобладало долгосрочное кредитование под недвижимость. Существовали банкирские дома, специальностью которых была эмиссия ценных бумаг.

При империализме специализация банков уступает место их универсализации. Мощные банковские монополии не довольствуются только банковской прибылью. Распоряжаясь громадными средствами, они непосредственно вкладывают значительную часть своих капиталов в промышленность.

Банки скупают акции существующих промышленных акционерных компаний, предоставляют им ссуды под залог ценных бумаг, участвуют в выпуске и размещении промышленными предприятиями новых ценных бумаг, в организации новых промышленных акционерных обществ, в реорганизации индивидуальных предприятий в акционерные компании, в так называемом «оздоровлении» акционерных обществ, дела которых пошатнулись. Инвестиционная деятельность банков растет более быстрыми темпами, чем их учетно-ссудные операции.

От инвестиционной деятельности, от эмиссии ценных бумаг промышленных предприятий банковские монополии не только получают эмиссионную и учредительскую прибыль. Они завладевают определенным количеством акций тех компании, в делах которых они так или иначе участвуют. Тем самым крупнейшие банки не только монополизируют денежные капиталы, но и устанавливают свой контроль над массой средств производства. Оставаясь центрами капиталистического кредита, они в то же время выходят в своей деятельности за рамки чисто кредитного посредничества и превращаются в прямых участников производства, в совладельцев промышленных предприятий.

Одновременно с внедрением банковских монополий в промышленность происходит встречный процесс -- внедрение промышленных монополий в банковское дело. Промышленные компании приобретают акции крупных банков и открывают собственные банки. Это дает им не только часть банковской прибыли, но и возможность получения широкого выгодного кредита, а также использования банков в конкурентной борьбе. Получается, таким образом, тесное переплетение интересов, слияние, сращивание монополистического банковского капитала с промышленными монополиями, установление промышленными и банковскими монополистическими компаниями общего контроля над решающей массой экономических ресурсов, которое закрепляется личной унией, персональной связью монополистов-банкиров и монополистов-промышленников.

Скупка промышленниками акций банков и банками -- акций промышленных фирм дополняется системой переплетающихся директоратов: директора банков входят в наблюдательные советы или правления промышленных компаний, а руководители промышленных монополий -- в состав руководящих органов банковских фирм.

Сущность финансового капитала.

Сращивание промышленных и банковских монополий означает образование финансового капитала. В.И.Ленин указывал, что «финансовый капитал есть банковый капитал монополистически немногих крупнейших банков, слившийся с капиталом монополистических союзов промышленников...»¹. Финансовый капитал появился с переходом к империализму как качественно новая экономическая категория, которая прежнему капитализму была неизвестна.

Раньше промышленный и банковский капиталы существовали обособленно. Банковский капитал обслуживал движение промышленного капитала. За этими формами капитала стояли различные группы капиталистов -- промышленники и банкиры, способы обогащения которых тоже были разные: промышленники получали промышленную прибыль, банкиры -- банковскую. Функциональные различия между капиталом, вложенным в промышленные предприятия, и капиталом, занятым в банках, сохранились и при империализме. Но прежнего обособления этих двух форм капитала уже нет. Произошло их слияние, сращивание. Капитал в обеих формах сконцентрирован в руках капиталистов нового типа -- финансистов, хозяйничающих во всех сферах капиталистической экономики -- в промышленности, в сельском хозяйстве, на транспорте, в торговле, в банковском деле, в страховых обществах и присваивающих тем самым прибыль во всех ее видах, прибавочную стоимость во всех ее формах. Эти капиталисты не ограничиваются эксплуатацией только пролетариата. Они обогащаются путем эксплуатации всех трудящихся и не только в данной стране, но и в других странах.

Финансовый капитал пронизывает все формы капитала. Движение денежного, производительного и товарного капитала, функционирование капитала в торговле, в сфере кредита, будучи, как всегда, различными сторонами капиталистического воспроизводства, оказываются теперь под господством магнатов финансового капитала. В силу концентрации решающей части капитала и производства в руках финансистов процесс воспроизводства обеспечивает прежде всего их интересы.

Прежде промышленники действовали сами по себе, банкиры-- сами по себе. Теперь такой обособленности нет: крупнейшие промышленники являются и магнатами финансового капитала, ибо одновременно они являются могущественными банкирами. И наоборот, крупнейшие банкиры --представители промышленного капитала, так как одновременно они являются и богатейшими промышленниками.

Капитализму свойственно отделение капитала-собственности от капитала-функции. «Империализм или господство финансового капитала есть та высшая ступень капитализма, когда это отделение достигает громадных размеров». Во-первых, огромные массы капитала, составляющие собственность множества мелких и средних капиталистов, функционируют не в руках последних, а во всякого рода предприятиях, главная масса прибылей от которых достается финансистам. Во-вторых, последние не утруждают себя даже управлением этими предприятиями; руководство ими осуществляет наемный персонал. Происходит отрыв управления капиталом от собственности на него: часть финансовых магнатов доверяет управление принадлежащими им ценными бумагами наемным руководителям инвестиционных трестов, держательских компаний (холдинг-компани) и других аналогичных монополистических институтов, собственная же «деятельность» этих финансистов сводится к получению дивидендов.

На этом основании буржуазные экономисты (например, Джеймс Бернхэм, Шекард, Клауг в США) говорят о «революции управляющих» и утверждают, что на смену капитализму якобы приходит «управленческий строй», «директорский строй», что администрации, руководящая современными предприятиями, действует в интересах производства и потребителей. При этом остается в тени тот факт, что управляющие, директора выполняют волю монополистов, фактических хозяев предприятий.

Категория финансовый капитал полнее характеризует империализм нежели понятие монополистический капитал. Это понятие входит в категорию финансовый капитал, которая охватывает: 1) образование не только промышленных, но и банковских монополий; 2) не только образование, но и слияние этих двух разновидностей монополий; 3) возникновение и развитие не только нового, современного вида монополий, но качественно нового типа капитала, который «особенно подвижен и гибок, особенно переплетен, внутри страны и интернационально,-- особенно безличен и оторван от непосредственного производства, особенно легко концентрируется и особенно далеко уже сконцентрирован...», который является решающей силой в экономических и политических отношениях империализма как внутринациональных, так и международных, ибо он, как это показывается дальше, «в буквальном, можно сказать, смысле слова раскидывает свои сети на все страны мира». Империализм есть монополистический капитализм, но наивысшая степень монополизации достигается именно в господстве финансового капитала. «Финансовый капитал создал эпоху монополии»,-- писал В. И. Ленин. В ряде случаев В. И. Ленин эпоху империализма определяет как «эпоху финансового капитала».

В этом свете можно увидеть, насколько поверхностно подходил к определению финансового капитала Р. Гильфердинг, который считал, что финансовый капитал есть «капитал, находящийся в распоряжении банков и применяемы» промышленниками». В. И. Ленин отметил неполноту этого определения, указав, что в нем не отражена суть финансового капитала, а именно: концентрация производства и капитала, возникновение и развитие монополий, слияние, сращивание банковских и промышленных монополий. Капитал, находившийся в распоряжении банков, применялся промышленниками и до империализма. Следовательно, определение Р. Гильфердинга представляет финансовый капитал как явление, свойственное капитализму вообще. Этим определением стирается качественное различие между доимпериалистической эпохой и эпохой империализма. Затушевывается то, что установление господства финансового капитала означает вступление капитализма в высшую и последнюю стадию развития.

Финансовая олигархия и система ее господства.

Если капитал как общая экономическая категория капитализма олицетворяется в

классе капиталистов в целом, то господство финансового капитала олицетворяется во всевластии верхушечной прослойки этого класса, в финансовой олигархии. Это узкая группа наиболее богатых монополистов. В каждой империалистической стране такая группа насчитывает всего несколько десятков семей.

Конкретная форма финансовой олигархии--финансово-монополистическая группа. Она представляет собой длительное соглашение немногих финансовых магнатов, объединивших свои капиталы, связи и влияния с целью захвата решающих позиций в различных отраслях хозяйства в интересах обеспечения наивысших прибылей. Обычно финансово-монополистическая группа включает главный банк, несколько второстепенных банков, одно или несколько страховых обществ и большое число промышленных и торговых предприятий. Управляет всем комплексом группа директоров, их заместителей, юридических и технических советников. Но все они выполняют волю одного или нескольких лиц, стоящих во главе группы.

Существуют финансово-монополистические группы, участники которых объединены и родственными связями. В США к числу таких семейных финансово-монополистических групп относятся группы Морганов, Рокфеллеров, Меллонов, Дюпонов. Имеются и такие группы, участники которых объединены лишь общностью применения своих капиталов в определенном районе. Таковы в США, например, чикагская, бостонская, кливлендская, калифорнийская финансово-монополистические группы.

Область деятельности каждой группы охватывает не только промышленное производство, но и транспорт, энергоснабжение, связь, коммунальное обслуживание, кредитную систему, торговлю и т. д. Например, в сфере влияния группы Морганов находится 33 промышленных компании, 18 транспортных компании и компаний коммунального обслуживания, 19 банковских и страховых компаний. Финансово-монополистические группы концентрируют в своих руках основные экономические ресурсы страны. В США над экономической жизнью страны господствуют 200 крупнейших корпораций. Подавляющую часть этих 200 корпораций контролируют 8 финансово-монополистических групп. Узкий круг богачей -- один процент населения -- держит в руках около 60% национального богатства. В Англии свыше 50% богатства сосредоточено у группы людей, не превышающей 1% населения страны.

Господство финансовой олигархии базируется на монополистической форме капиталистической частной собственности. Особенностью этой формы является гигантское обогащение финансовых магнатов за счет огромных масс трудящихся путем использования не только собственного капитала, но и контроля над огромным чужим капиталом.

Собственные состояния финансово-олигархических семейств сами по себе очень велики. Из года в год они растут. За период от середины 20-х до начала 60-х годов состояние семьи Рокфеллеров увеличилось с 250 млн. до 10 000 млн. долл., семьи Дюпонов -- с 240 млн. долл. до 6000 млн. долл., семьи Меллонов -- с 100 млн. до 4700 млн. долл. Но основную массу прибылей финансовые магнаты получают от контроля над чужим капиталом.

Семейство Морганов имело в начале 60-х годов под своим контролем 79 промышленных, транспортных, торговых, банковских и страховых компаний с общей суммой активов в 69,5 млрд. долл.

Контроль над чужими капиталами финансовая олигархия осуществляет посредством системы участий. Эта система основана на использовании акционерной формы предприятий.

Делами акционерной компании вершит совет директоров -- узкий круг людей, подчиняющихся воле нескольких крупнейших акционеров. Директора различными махинациями заставляют

мелких акционеров автоматически уступать им свои голоса по доверенности. Многие мелкие акционеры депонируют (хранят в виде вкладов) свои акции в банках, и поскольку обычно акции не являются именными, то банкиры усиливают свои позиции в корпорациях тем, что оперируют на собраниях акционеров пакетами депонированных у них акций как своими. Сговор мелких держателей акций, не довольных действиями руководителей корпораций, практически невозможен, так как мелкие акционеры рассеяны по всей стране. Инициаторам такого сговора было бы не по силам нести даже почтовые издержки для поддержания связен с таким количеством мелких акционеров, сумма акций которых могла бы иметь какой-либо вес при голосовании на собрании акционеров. Вот почему, чтобы фактически располагать контрольным пакетом акций, достаточно иметь гораздо меньше половины их общего числа.

Существующее в акционерных компаниях положение и позволяет крупнейшим монополистам строить «систему участий». Выгоды, получаемые монополистами от системы участий, не исчерпываются тем, что эта система дает им контроль над огромным чужим капиталом. Она вдобавок позволяет им через «дочерние» или «внучатные» общества безнаказанно проделывать какие угодно махинации, обирать мелких акционеров, ибо по закону «общество-мать» не несет ответственности за действия зависимых от нее обществ, формально считающихся самостоятельными.

Теория «диффузии» капиталистической собственности.

Идеологи империализма усиленно распространяют теорию «народного капитализма». Одним из элементов этой «теории» является утверждение буржуазных экономистов С. Слнхтера, Э. Джоистона, Д. Лилиенталя (в США) и других, о том, что в империалистических странах происходит будто бы «диффузия (рассеяние) собственности». С развитием акционерной формы предприятий и массовым распространением среди населения мелких акций предприятия якобы превращаются из собственности маленькой кучки капиталистов в собственность народа. Тенденции к концентрации собственности будто бы противостоит и все более берет верх тенденция к децентрализации собственности, к ее рассредоточению в руках все большего числа лиц.

Утверждения о «диффузии собственности» не новы. Они распространялись буржуазной и реформистской политической экономией еще до первой мировой войны в виде заявлений о том. что идет процесс «демократизации капитала". Из этих утверждений делался вывод, согласно которому в современном капиталистическом обществе идет процесс упрочения мелкого производства, ликвидации противоположности классовых интересов, стирания классовых граней и уничтожения тем самым почвы для классовой борьбы. Реформисты к этому добавляли, что «демократизация капитала» делает, возможным постепенное мирное превращение капитализма в социализм, без классовой борьбы, без экспроприации монополистической собственности, без отнятия у финансовой олигархии политической власти.

Еще В. И. Ленин в своей работе «Империализм, как высшая стадия капитализма» раскрыл всю лживость подобных утверждений и выводов. В. И. Ленин писал: «Демократизация» владения акциями, от которой буржуазные софисты и оппортунистические «тоже-социал-демократы» ожидают (или уверяют, что ожидают) «демократизации капитала», усиления роли и значения мелкого производства и т. п., на деле есть одни из способов усиления мощи финансовой олигархии».

Современная действительность особенно ярко доказывает, что «демократизация» капитала есть на деле мобилизация огромных масс капитала в интересах финансирования горстки крупнейших монополистических компаний. Если до первой мировой войны, как указывал В. И. Ленин, требовалось иметь 40% акций, чтобы контролировать дела акционерного общества, то к настоящему времени механизм монополистического контроля настолько усовершенствован, что подчас достаточно иметь 7--9% акций, чтобы вершить делами всей компании.

Глава 39

СИСТЕМА МЕЖДУНАРОДНОГО ГОСПОДСТВА МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛА

Господство монополий возникло в капиталистически развитых странах в последней трети XIX в. Но уже к началу XX в. оно превратилось во всемирное. В данной главе рассматриваются главные пути и орудия установления международного господства финансового капитала.

§ 1. Причины, сущность и формы вывоза капитала

Всесилие монополистического капитала рождает «избыток» капитала, который, не находя достаточного простора для высокоприбыльного применения внутри данной капиталистической страны, устремляется в другие страны.

Экспорт капитала - типичная черта империализма.

«Для старого капитализма, с полным господством свободной конкуренции, типичен был вывоз товаров. Для новейшего капитализма, с господством монополии, типичным стал вывоз капитала».

Вывоз товаров означает, что реализация части капиталистически произведенных товаров, т. е. смена товарной формы па денежную, осуществляется за национальными границами. Вывоз капитала означает, что и само производство прибавочной стоимости перерастает национальные границы.

До последней трети XIX в. экспорт капитала был единичным явлением. Вывозила его только Англия, да и то сравнительно в небольших размерах. В 1862 г. английский капитал, помешенный за границей, составлял 3,6 млрд. франков. Скачок в развитии экспорта капитала произошел в 70--80-х годах. Всего за два десятилетия (к 1882 г.) заграничные вложения капитала Англии и Франции, вместе взятые, достигли уже 37 млрд. франков. Далее к числу стран, вывозящих капитал, присоединилась Германия. В 1902 г. совокупный капитал Англии, Франции и Германии, помещенный за границей, составлял примерно 100--110 млрд. франков. Вывоз капитала из наиболее развитых стран стал закономерностью.

Вывоз капитала -- необходимый продукт господства монополий. Поскольку финансовая олигархия получает не среднюю прибыль, а сверхприбыль, то величина накапливаемого ею денежного капитала исключительно велика. Кроме того, финансовые магнаты распоряжаются вкладами в банки, средствами сберегательных, страховых и других финансовых учреждений. В руках монополий концентрируются, таким образом, громадные массы денежного капитала. Но интересы монополий ограничивают его применение внутри страны.

Если условия позволяют монополиям продавать своп товары по монопольно высоким ценам, то они могут получать сверхприбыли, не осуществляя дополнительных вложений капитала. С другой стороны, сохранение монопольных цен способствует относительному сужению внутреннего рынка, что также снижает стимул монополий к новым капиталовложениям. Опасаясь чрезмерного роста предложения товаров, монополии препятствуют проникновению в отрасли их деятельности новых капиталов из других отраслей. Размеры капитала, концентрируемого в руках монополий, растут, но в то же время растут и трудности его высокоприбыльного приложения. Выход из этого противоречия монополии ищут в вывозе капитала за границу.

К началу эпохи империализма созревает не только необходимость, но и возможность вывоза капитала. Большинство отсталых стран уже втянуто в мировой товарооборот, проведены или строятся главные линии шоссейных и железных дорог, по которым могли идти товары из глубин колониальных территорий. Развитие морского транспорта сделало экономически целесообразными перевозки сырья, продовольствия, топлива, не выгодные при старой технике. Все это открывало «избыточным» капиталам широкий доступ в другие страны и возможность эксплуатации их природных ресурсов. Сочетание объективной необходимости и возможности вывоза капитала превратило его в закономерную черту эпохи империализма.

Сущность и формы вывоза капитала.

Вывоз частного капитала при империализме есть размещение «избытка» капиталов вывоза капитала монополии за границей с целью извлечения наивысшей прибыли, расширения сферы эксплуатации наемного труда монополиями и экономического закабаления народов слаборазвитых стран.

Вывоз капитала происходит в различных формах.

Во-первых, вывоз капитала различается по формам приложения капитала. Если монополист, вывозящий капитал, выступает в стране его приложения как собственник промышленных, транспортных, торговых, кредитных или других предприятий, то вывоз капитала осуществляется в предпринимательской форме. В этом случае монополист является прямым эксплуататором трудящихся данной страны и присваивает как предпринимательский доход, так и проценты на вложенный капитал. Если же он не приобретает в стране приложения капитала никакой собственности, а передает капитал в заем местным предпринимателям или правительству, то вывоз капитала осуществляется в ссудной форме. В этом случае монополист получает доход в форме процента. Он эксплуатирует трудящихся страны приложения вывезенного капитала через посредство местных предпринимателей.

Во-вторых, вывоз капитала различается и по тому, в какой вещественной форме он осуществляется. Капитал может быть вывезен либо в денежной форме, либо в товарной форме, например в виде орудии производства для организации предприятии за рубежом. Следует, однако, иметь в виду, что если орудия производства вывозятся для продажи, то это является экспортом товаров, а не экспортом капитала, так как в этом случае цель вывоза состоит в реализации произведенной стоимости, а не в обеспечении ее самовозрастания за границей.

Вывоз капитала как государственной собственности.

После второй мировой войны экспортировать капитал активно стали не только частные монополии, но и правительства всех основных империалистических держав.

Как следствие этого, в современных условиях собственником вывезенного капитала могут быть либо непосредственно капиталисты (индивидуальные предприниматели или их объединения-- акционерное общество, паевое товарищество), либо их представитель -- империалистическое государство.

Вывоз капитала как государственной собственности осуществляется за счет бюджетных средств, иначе говоря, за счет массы налогоплательщиков. Такая форма вывоза капитала развилась в результате сращивания государственного аппарата и монополий. Когда капиталы вывозит государство, то вопрос об их доходности и даже о возможности их полной утраты имеет для монополий второстепенный характер. Вывоз капитала империалистическими правительствами преследует не только и не столько (особенно в последнее время) экономические, сколько политические цели, цели спасения системы капитализма.

Государственный вывоз капитала из США на протяжении послевоенного периода являлся существенным элементом всех «планов» и «доктрин», выдвинутых американским империализмом в интересах укрепления позиции капитализма. «План Маршала» ставил эту задачу в Европе. «Доктрина Трумэна» имела в виду Грецию и Турцию. «Программа по обеспечению взаимной безопасности» и «Союз ради прогресса» преследуют ту же цель в Латинской Америке.

Огромная часть вывезенных государственных средств используется для усиления гонки вооружений, для наращивания военной мощи агрессивных империалистических блоков. Вывоз капитала, используемого в военных целях, оторван от его первоначальной природы -- ускоренного самовозрастания стоимости.

Сохранение и расширение господства капитала силой оружия, а не самовозрастание стоимости становятся непосредственной целью такого «вывоза капитала» и мерой его «выгодности» для монополий империалистических держав.

Экспорт капитала правительствами империалистических держав представляет собой специфическое явление, порожденное кризисом мирового капитализма. Он не тождествен вывозу капитала монополий, хотя и имеет некоторые сходные с ним черты. Вывоз правительствами империалистических держав бюджетных средств в качестве «субсидий» и «даров» есть в своей сущности зарубежные расходы монополистического капитала по охране и спасению мировой капиталистической системы, осуществляемые за счет налогоплательщиков.

§ 2. Противоречия, порождаемые вывозом капитала

Вывоз капитала, являясь следствием изменений в экономических отношениях капитализма, сам служит причиной новых изменений в их системе. На почве заграничного помещения капиталов формируются многогранные отношения мирового монополистического капитала. Финансовая олигархия каждой империалистической державы вывозит капитал в другие капиталистически развитые государства, а также в экономически отсталые страны. Как следствие этого на почве вывоза капитала складываются два ряда отношений: 1) между финансовой олигархией, экспортирующей капитал, и народами слаборазвитых стран; 2) между финансовой олигархией различных империалистических держав в связи с борьбой за сферы наиболее выгодного помещения капитала.

Рассмотрим кратко отличительные черты этих капиталистических по своей общей природе отношений.

Вывоз капитала как средство порабощения экономически слаборазвитых стран

«Экономическое различие между колониями и европейскими народами -- по крайней мере, большинством последних,- писал В.И. Ленин, -- состояло прежде в том, что колонии втягивались в обмен товаров, но еще не в капиталистическое производство. Империализм это изменил. Империализм есть, между прочим, вывоз капитала. Капиталистическое производство все более и более ускоренно пересаживается в колонии».

«Пересаживание» капитализма в колонии путем вывоза капитала означает, что отношения капиталистической эксплуатации развиваются в колониях двояким путем: во-первых, посредством организации в них крупных предприятий иностранных монополий и, во-вторых, вследствие разложения местных докапиталистических форм -- натурального хозяйства, мелкотоварного производства, развития купеческого. И ростовщического капитала, перерастания феодальных хозяйств в полукапиталистические.

Эти отношения тождественны по своему существу, но различны по значению для судеб экономически слаборазвитых стран. Во-первых, при насаждении в отсталых странах крупных предприятии иностранных монополий отношения наемного рабства складываются между разрозненными, неорганизованными, не осознавшими своих интересов вчерашними крестьянами или люмпен-пролетариями, с одной стороны, и могущественными иностранными монополиями, опирающимися на всю мощь государственного аппарата поработителей,-- с другой. Капиталистические отношения, возникающие в таких условиях, характеризуются нищенским, колониальным уровнем заработной платы, колониальной сверхэксплуатацией пролетариата. Дешевизна рабочей силы в колониях являлась основным источником особо высоких прибылей монополий.

Во-вторых, предприятия монополий, создаваемые в отсталых странах, предназначаются, как правило, не для удовлетворения нужд внутреннего рынка этих стран, а для обеспечения империалистических держав дешевым колониальным сырьем. Поэтому капитализм, растущий на почве вывоза капитала, не создает в отсталых странах всесторонней, способной к самостоятельному развитию экономики, а, наоборот, специализирует ее на производстве одного-двух сырьевых продуктов. Это привязывает отсталые страны к империалистическим державам. Даже такая крупная страна, как Индонезия, вынуждена была в итоге более чем 70-летнего господства голландских колонизаторов ввозить, по признанию буржуазного экономиста Г. Мюрдаля, «почти каждое орудие, необходимое для экономического развития, ... буквально каждый гвоздь, а кроме того, громоздкие промышленные товары, как-то: цемент и уголь, почти половина импортной цены которых приходится на фрахт».

В-третьих, прибавочная стоимость, созданная трудом рабочих на предприятиях иноземных монополий, в большей части не остается в отсталых странах, а вывозится в империалистические державы в форме доходов монополий. В 1964 и 1965 гг. монополии США получили в странах Латинской Америки, Азии и Африки 4,3 млрд. долл. прибыли от прямых вложений. Но за это время инвестиции в этих странах увеличились только на 2 млрд. долл. В этом заключается одна из причин постоянной нужды слаборазвитых стран в капиталах при «избытке» их в империалистических державах.

Охрана реакционных режимов и борьба с национальными силами, противостоящими чужеземным монополиям, составляют постоянную задачу империалистических держав, экспортирующих капитал. Такую роль выполняла Англия, когда была основным экспортером капитала. Сейчас эта функция перешла США. «Американский империализм, прикрываясь фальшивым флагом свободы и демократии, на деле выполняет роль мирового жандарма, поддерживая реакционные диктаторские режимы, прогнившие монархии, выступая против демократических, революционных преобразовании, развязывая агрессию против народов, борющихся за свою независимость».

Вывоз капитала как фактор обострения противоречий капитализма

Характерной чертой общественно-экономических отношений, возникающих между финансовой олигархией различных империалистических держав на почве вывоза капитала, является борьба за рынки приложения капиталов. Этой борьбы не существовало в эпоху свободной конкуренции. Ее полем служат не только экономически слаборазвитые страны, но и сами империалистические державы. Главным стимулом вывоза капитала из одной империалистической страны в другую служит погоня за более высокой нормой прибыли. Понижение нормы прибыли в данной стране вследствие роста органического строения капитала может подтолкнуть вывоз капитала в страну, где органическое строение капитала возросло в меньшей степени. После второй мировой войны это обстоятельство является экономической основой экспорта американского капитала в развитые страны капиталистического мира.

Экспорт капитала приносит финансовой олигархии огромные и все возрастающие доходы. Даже по официальным публикациям, прямые капиталовложения американских монополии за границей с 1960 по 1964 г. возросли с 32,8 млрд. долл. до 44,3 млрд. долл., т. е. на 11,5 млрд. долл. За то же время на помещенные за границей прямые капиталовложения монополии получили свыше 15 млрд. долл. прибыли.

Сверхприбыли от вывоза капитала служат одним из основных источников подкупа верхушки рабочего класса, что помогает монополистическому капиталу раскалывать ряды рабочего класса.

Вывоз капитала есть одна из типичных для эпохи империализма форм движения противоречий монополистического капитализма путем расширения сферы действия этих противоречий до масштабов всего капиталистического мира. Но это означает, что и борьба против монополистического капитала приобретает мировые масштабы. То, что монополии, не довольствуясь эксплуатацией трудящихся «своих» стран, грабят народы и тех стран, в которые вывозится капитал, создает экономическую основу для совместной борьбы пролетариев Запада и народов Востока против общего врага -- монополистического капитала.

§3 Возникновение и развитие соглашений о разделе мировых рынков.

Капиталистические монополии, насаждая путем вывоза капитала свое производство во всех, в том числе отсталых, странах, захватили основную массу крупного общественного производства всего мира. Но их господство не ограничилось сферой производства. Мировая торговля, мировые рынки также оказались в руках магнатов монополистического капитала. Путь к их владычеству на мировых рынках сбыта и сырья проложили соглашения крупнейших монополистов основных империалистических держав о разделе этих мировых рынков.

Раздел мирового рынка -- признак монополистического капитализма.

Монополии той или иной страны прежде всего делят между собой внутренний рынок. Но при капитализме внутренний рынок тесно связан с внешним. Различные отрасли промышленности, служащие рынком друг для друга, развиваются неравномерно, обгоняют одна другую. Капиталисты более развитой отрасли промышленности ищут выход своим товарам на внешние рынки.

Условием возникновения соглашений о разделе мировых рынков капиталистическими монополиями является «новая ступень всемирной концентрации капитала и производства, несравненно более высокая, чем предыдущие", когда зарождались монополии отдельных капиталистических стран. Эта ступень характеризуется тем, что значительная часть всей мировой продукции в ряде отраслей концентрируется в руках лишь немногих крупнейших «национальных» монополий, действующих в международных масштабах, что, естественно, привело ко всемирному соглашению между ними, к образованию международных картелей. Это качественно новая ступень концентрации капитала и производства, когда движение крупнейшего капитала осуществляется в международном масштабе, за счет эксплуатации различных стран и пародов капиталистического мира.

Возникновение монополий, делящих рынки мира, является одним из признаков перехода капитализма в высшую, монополистическую стадию.

Первые международные соглашения капиталистов о разделе мировых рынков сбыта отдельных товаров относятся к 60--80-м годам XIX в. В 1897 г. таких союзов насчитывалось уже 40, к 1910 г. число их возросло до 100.

К концу 20-х годов количество международных монополий увеличилось до 300. Экономические катастрофы, потрясшие капиталистический мир в следующем десятилетии, толкнули монополии разных стран к новым международным соглашениям, и к концу 30-х годов общее их число возросло до 1200.

В 1927 - 1937 гг. международные союзы капиталистов монополизировали 40% международного товарооборота.

В современных условиях подобный уровень концентрации капитала и производства характерен для многих отраслей промышленности. Так, например, добыча нефти в капиталистическом мире сосредоточена в руках семи монополий, никеля

и молибдена -- четырех, ванадия --двух, свинца - семи монополий.

Участниками соглашении о разделе мировых товарных рынком являются либо отдельные монополии различных капиталистических стран, либо национальные объединения капиталистов, производящих тот или иной товар. Так, например, раздел мировых рынков сбыта химических товаров был произведен тремя отдельными монополиями (немецкой «И. Г. Фарбениндустри», английской «Империэл кемикл индастрис» и американской «Дюпон де Немюр»), раздел нефтяного рынка -- семью нефтяными трестами (пятью американскими и двумя английскими). В отличие от этого международный стальной картель организован национальными объединениями сталепромышленников Германии, Франции, Бельгии, Люксембурга и Саарской области.

§ 4. Борьба монополий за экономический раздел мира

Международные соглашения капиталистов о дележе рынков дали правой социал-демократии повод для ревизионистского пересмотра коренного положения марксистской теории о том, что развитие капитализма ведет к углублению внутренних противоречий его системы. «Экономически был бы мыслим, -- заявил Р. Гильфердинг в 1909 г., -- всеобщий картель, который руководил бы всем производством и тем самым устранил бы кризисы...». Во время первой мировой войны идею Р. Гильфердинга «развил» К. Каутский. Международные соглашения монополистов, утверждал он, позволяют надеяться, что эпоха империализма с ее конфликтами и войнами сменится более мирной эпохой «ультраимпериализма», когда интернационально организованный капитал будет без конфликтов и войн эксплуатировать весь мир.

Ослабление противоречий капитализма, уничтожение кризисов и войн на почве развития мировых картелей -- такие перспективы вопреки существующим законам капитализма, раскрытым К. Марксом, рисовала трудящимся правая социал-демократия.

Суть теории «ультраимпериализма» состоит в предположении, что интернациональные тресты, начав раздел мировых рынков, со временем закончат его, в силу чего международные экономические противоречия исчезнут, и борьба за рынки прекратится.

В действительности опыт ряда десятилетий показывает, что экономический раздел мира есть не однократный акт, а постоянный процесс, содержанием которого является непрекращающаяся борьба между мировыми монополиями за наибольшую долю в совокупном сбыте товаров.

Невозможность прекращения борьбы за рынки

Экономический раздел мира не может быть окончательно завершен. Во-первых, с течением времени изменяется соотношение сил участников каждого соглашения, поэтому становится неминуемым передел ранее поделенного мирового рынка соответствующего товара. Во-вторых, развитие науки и производительных сил общества вызывает появление новых отраслей производства, в результате чего возникают мировые рынки новых товаров, и становится неизбежным передел старых рынков. В-третьих, соглашения о разделе рынков неизбежно терпят крах в связи с открытием новых или истощением старых источников сырья, что изменяет соотношение сил прежних участников соглашений. В-четвертых, в современных условиях соглашения о разделе мировых товарных рынков подрываются процессами, происходящими в ранее порабощенных странах, ныне добившихся политической независимости и вступивших на путь строительства национальной экономики. В-пятых, раздел мировых рынков не может быть окончательным из-за войн, рождаемых империализмом. Каждая империалистическая война, будучи следствием неравномерности развития, капиталистических стран, в свою очередь вносит существенные изменения в соотношение их сил. В итоге ранее заключенные соглашения о разделе рынков оказываются устаревшими. Наконец, в-шестых, могучим фактором, взрывающим картельные соглашения, являются революции, уничтожающие капиталистические порядки. Они не только прекращают деятельность отдельных участников этих соглашений, вроде «хозяев русской нефти», но и окончательно исключают страны, покончившие с капитализмом, из сферы дележа. Возникает необходимость новых переделов сократившихся рынков.

Поэтому предположение правосоциалистических теоретиков о том, что экономический раздел и передел мировых рынков может быть завершен «полюбовно» интернационально-организованным капиталом, «теоретически совершенно вздорно, а практически есть софизм и способ нечестной за щиты худшего оппортунизма». На деле не прекращение борьбы между магнатами монополистического капитала, а ее обострение составляет действительное содержание общественных отношений, формирующихся после заключения соглашений о разделах мировых рынков, на их почве. Сами же по себе такие соглашения являются не средством ликвидации борьбы за рынки капиталистического мира, а лишь временной и преходящей формой ее развития и обострения.

Обострение борьбы за рынки при империализме и ее формы.

С развитием империализма борьба между мировыми монополиями за наиболее выгодные рынки обостряется. Монополии каждой империалистической страны включают в эту борьбу подчиненный им государственный аппарат. Таможенные барьеры на монополистической стадии капитализма неуклонно усложняются.

До империализма протекционизм был средством защиты промышленности молодой капиталистической страны от конкуренции со стороны экономически более мощных государств. С переходом капитализма в стадию империализма изменилась и природа протекционизма: из орудия защиты национальной экономики он превратился в орудие завоевания монополиями наиболее выгодных рынков. Обложение ввозимых товаров высокими таможенными пошлинами позволяет монополиям на внутреннем рынке повышать цены на свои товары и за счет полученной сверхприбыли выбрасывать на внешние рынки товары по ценам, более низким, чем внутренние, иногда даже по более низким, чем издержки производства, «бросовым ценам». Так возникло при империализме новое средство борьбы за рынки -- демпинг. Добившись вытеснения конкурента, победившая монополия получает условия для продажи товаров по монопольно высоким ценам, обеспечивающим сверхприбыли. Таким обрaзом, монополизация внутреннего рынка создает неизвестную эпохе свободной конкуренции экономическую возможность завоевания внешних рынков.

Однако экономическими средствами борьбы за рынки монополии не ограничились. Поставив на службу этой борьбе правительственный аппарат с его военной машиной, монополии создали постоянную угрозу миру на земле. Переход от «мирных» средств борьбы за рынки к борьбе посредством оружия стал лишь вопросом смены форм борьбы. Две мировые воины, развязанные германским империализмом, имели одну и ту же экономическую природу --стремление к обеспечению мирового господства немецких монополий. «Международные картели,-- писал В. И. Ленин, --показывают, до какой степени выросли теперь капиталистические монополии и из-за чего идет борьба между союзами капиталистов. Это последнее обстоятельство есть самое важное; только оно выясняет нам историко-экономический смысл происходящего, ибо форма борьбы может меняться и меняется постоянно в зависимости от различных, сравнительно частных и временных, причин, но сущность борьбы, ее классовое содержание прямо-таки не может измениться, пока существуют классы» .

Международные соглашения о разделе рынков не только не создавали препятствий к развязыванию этих войн, а, наоборот, служили важным орудием осуществления замыслов агрессоров.

Широко разветвленная сбытовая организация «И. Г. Фарбениндустри» была использована немецким империализмом для создания сети нацистской агентуры во всех важных пунктах земного шара, входивших в сферу того или иного товарного соглашения. Соглашение об обмене и использовании патентов позволило немецким монополиям воспрепятствовать строительству в США важных в военном отношении заводов синтетического каучука, ограничить производство магния, прекратить производство 100-октанового топлива, необходимого для военно-воздушных сил, и других продуктов, важных для укрепления обороноспособности. С помощью этих же соглашений немецким монополиям удалось перед второй мировой войной задержать развитие во Франции производства стали, алюминия, красителей (эта отрасль промышленности тесно связана с производством взрывчатых веществ и отравляющих газов).

Пока существует империализм, сохраняется и экономическая основа вооруженных столкновений на почве раздела и передела рынков и сфер влияния. Возможность предотвращения войн в современный нам период истории лежит не в империализме, а вне его, в существовании лагеря социализма, в неуклонном росте его могущества, в подъеме прогрессивных сил человечества, борющихся против империалистических войн в странах капитализма. Перед лицом этих сил империализм боится развязать войну из опасения за свою судьбу. Всемирно-историческое значение творческого труда народов, сбросивших ярмо капитализма, состоит в том, что каждая их трудовая победа укрепляет силы мира и тем ослабляет силы войны.

Международные картели и усиление эксплуатации трудящихся.

Экономический раздел мира крупнейшими монополиями означает, что финансовый капитал облагает данью трудящихся всего эксплуатации мира в форме монопольно высоких цен на продаваемые им товары и монопольно низких цен на сырье и продовольствие, покупаемые у экономически отсталых стран.

Соглашения об экономическом разделе мира, как правило, предусматривают сокращение производства с целью взвинчивания цен. Оловянный картель, как только он был создан, снизил производство олова втрое. Для этой цели были закрыты рудники в Малайе, Боливии, Индонезии, Нигерии. В таких случаях в первую очередь закрываются предприятия монополий в колониальных и зависимых странах. Отсюда и результат подобной деятельности международных картелей, -- рост безработицы и нищеты пролетариата.

Соглашения о разделе рынков мира означают усиление международного политического блока монополий против рабочего класса. Важными элементами таких соглашений обычно являются обмен «черными списками», организация общих антирабочих фондов, осуществление совместных мер с целью заставить рабочих довольствоваться минимальной заработной платой.

На почве экономического раздела мира складываются специфические отношения между финансовой олигархией и народами экономически слаборазвитых стран. Международные объединения капиталистов есть союзы наиболее сильных и хищных монополий, направленные к тому, чтобы захватить рынки слабых стран, овладеть принадлежащими им источниками сырья, исключить возможность их самостоятельного развития.

Наконец, эти соглашения направлены к тому, чтобы выкачать как можно больше прибыли путем закупки по дешевке товаров экономически слаборазвитых стран и продажи им втридорога собственных товаров. Значит, отношения, формирующиеся на почве экономического раздела мира, выступают как одна из причин, увековечивающих отсталость этих стран и нищету их народных масс.

Особенности раздела рынков после второй мировой войны.

Частномонополистические соглашения о дележе мировых рынков существуют и теперь. Но они носят на себе печать современной эпохи.

Во-первых, изменились общие условия деятельности сверхмонополий. Страны социализма теперь являются крупными экспортерами на мировой капиталистический рынок разнообразных продуктов потребления, многочисленных видов сырья и первоклассных средств производства. Это значит, что больше не существует безраздельного хозяйничанья сверхмонополий на мировых рынках. Монополисты разных стран могут и теперь сговариваться между собой о дележе рынков, об установлении монопольных цен, но осуществлять эти соглашения по-прежнему они уже не в состоянии. С ростом экономических ресурсов стран социалистического мира возможности реализации подобных сговоров будут неуклонно уменьшаться, так как страны, ставшие их объектом, предпочтут обращаться за покупкой нужных товаров к государствам социалистической системы. Во-вторых, типичной стала глубокая маскировка соглашений о дележе мировых рынков. В памяти народов еще не стерлись скандальные факты соглашений монополистов воевавших между собой стран, приводившие к укреплению позиций нацистов. Под давлением масс были проведены после второй мировой войны судебные процессы над некоторыми из таких монополистов. Конечно, правительства империалистических держав не были заинтересованы в действительной дискредитации представителей крупнейшего капитала. Поэтому преследования не наносили им существенного ущерба, тем не менее оформление международных картельных соглашений стало противоречить интересам магнатов капитала. Теперь сговоры о дележе мировых рынков достигаются без огласки и без юридического оформления. Появилось огромное количество международных организаций промышленников, якобы не преследующих коммерческие цели. Сюда относятся Международный калийный институт, созданный в 1952 г., формальная цель которого якобы состоит в сборе и распространении информации о применении калийных удобрений, постоянная Международная конференция предприятий по обработке цветных металлов и многие другие.

В-третьих, для послевоенного периода характерно интенсивное развитие сверх монополий на рынках продукции машиностроения.

Научно-техническая революция привела к возникновению многих новых видов продукции машиностроения. С возникновением мировых рынков новых товаров возникает и возможность сговоров об их дележе между монополиями основных империалистических держав. Вместе с тем в современных условиях международная торговля машинами составляет более 1/5 общей стоимости мирового экспорта. На продукцию машиностроения существует повышенный спрос многих стран Азии, Африки, Латинской Америки, вступивших на путь промышленного развития, а следовательно, возрастает опасность обострения конкурентной борьбы между поставщиками машин. Эти обстоятельства ведут к зарождению новых сговоров о дележе рынков продукции машиностроения.

В-четвертых, существенным элементом современной деятельности сверхмонополий является ее направленность против мировой социалистической системы. Те круги монополистов, которые тесно связаны с заграничными предприятиями, с внешнеторговыми и международными финансовыми операциями, дележом мировых рынков, видят в существовании и росте лагеря социализма помеху для неограниченного господства и растущую угрозу своему владычеству в будущем. Борьба стран социализма за мир и дружбу между народами таит для сверхмонополий опасность сокращения гонки вооружений, между тем как «международно-переплетенный капитал делает великолепные дела на вооружениях и войнах».

Наконец, в-пятых, процесс передела мирового капиталистического рынка опосредствуется ныне активной деятельностью империалистических правительств по созданию замкнутых экономических блоков капиталистических стран (см. главу 44).

Как бы ни изменялись формы дележа мировых рынков различными национально-государственными группами финансистом, неизменным его содержанием является борьба между этими группами за наибольшую часть доходов от эксплуатации капиталистического мира.

§ 5. Завершение территориального раздела мира

Переход от господства свободной конкуренции к господству монополий в экономике сопровождался поворотом к резкому усилению политики колониальных захватов слабых стран капиталистически развитыми государствами.

С 1876 по 1914 г. площадь колониальных владений Англии возросла с 22,5 млн. до 33,5 млн. кв. км, Франции -- с 0,9 млн. до 10,6 млн. кв. км; Германия, вступившая позднее этих стран на путь колониальных захватов, в 1914 г. уже присвоила 2,9 млн. кв. км земель за рубежом, что почти в 6 раз превышало площадь метрополии. США захватили огромные территории на самом континенте. Здесь европейские колонизаторы уничтожили большую часть коренного населения, а оставшуюся часть согнали с его исконных земель. Они отторгли от соседней Мексики около половины ее территории, присоединили к себе Пуэрто-Рико, зону Панамского канала, Виргинские острова, распространили свою фактическую власть на ряд латиноамериканских государств.

На протяжении только последней четверти XIX в. процент земельной площади, принадлежащей империалистическим державам в Африке, увеличился с 10,8 до 90,4%, в Полинезии --с 65,8 до 98,9%, в Азии -- с 51,5 до 56,6%. С учетом стран, юридически самостоятельных, а на деле зависимых от, империалистических держав, выходило, что небольшое число государств -- Англия, Франция, Германия, США, Бельгия, Голландия --в короткий срок превратило все остальные страны капиталистического мира либо в колонии, либо в районы своего фактического господства. Львиная доля при разделе мира досталась странам «старого» капитализма -- Англии, Франции, Голландии, которые вступили на путь колониальных захватов раньше «молодых» капиталистических государств -- Германии, Японии, Италии.