Курс политической экономии

В настоящее время в ЕЭС в основном завершено создание таможенного союза. К середине 1968 г. отменены таможенные пошлины во взаимной торговле промышленными товарами, еще раньше, в 1962 г., были отменены количественные ограничения во взаимной торговле. Введен единый таможенный тариф по отношению к «третьим», т. е. не участвующим в ЕЭС, странам. Ha повестке дня в ЕЭС -- выработка единой экономической и социальной политики -- политики в области промышленности, сельского хозяйства, транспорта и т. д. Некоторые мероприятия в этом направлении осуществляются. В частности, унифицируются налоговые системы в странах -- участницах ЕЭС.

Однако если создание таможенного союза в ЕЭС шло более или менее успешно и было осуществлено раньше намеченного срока, то попытки перехода к экономическому союзу наталкиваются на серьезные разногласия, поскольку интересы отдельных стран весьма различны. Еще более острые противоречия возникают в ЕЭС в связи с проблемами политической интеграции. В то время как ФРГ настаивает на усилении наднационального характера ЕЭС, то правительство Франции стоит за деятельность ЕЭС на основе межгосударственного сотрудничества. Противоречия вокруг создания политического союза настолько остры, что ныне участницы ЕЭС вообще сняли его с обсуждения.

Вторая экономическая группировка -- Европейская ассоциация свободной торговли, созданная Англией в противовес «Общему рынку», начала функционировать на основе Стокгольмской конвенции, подписанной в ноябре 1959 г. В состав ЕАСТ вошли семь стран -- Англия, Швеция, Австрия, Дания, Португалия, Норвегия, Швейцария. Позже на правах ассоциированного члена к ЕАСТ присоединилась Финляндия. Страны, вошедшие в ЕАСТ, весьма различны по уровню экономического развития, слабо связаны между собой в экономическом отношении, территориально разобщены. Стокгольмская конвенция предусматривала решение более ограниченного круга вопросом, чем Римский договор о создании ЕЭС. В основном речь шла о создании таможенного союза в области торговли промышленными товарами, где намечалась взаимная отмена пошлин и количественных ограничении Однако деятельность ЕАСТ не распространялась на сельскохозяйственные товары. Не предусматривались проведение единой экономической политики и выработка единою таможенного тарифа к «третьим» странам.

В результате развития экономических связей между странами в ЕАСТ наметилась тенденция к перерастанию из чисто таможенного в ЭКОНОМИЧЕСКИЙ союз, хотя это и не предусматривалось конвенцией. Эта тенденция выразилась, в частности, в создании ряда наднациональных экономических органон и повышении роли совета ЕАСТ.

Однако, несмотря на эти тенденции, возможности ЕАСТ ограничены, поскольку в нее входят менее развитые страны Западной Европы. Рынок ЕАСТ менее емок, чем рынок ЕЭС. Для основной страны ЕАСТ -- Англии рынок стран ЕЭС имеет большее значение, чем рынок стран ЕАСТ. В течение длительного периода Англия предпринимала попытки объединить две группировки в одну зону свободной торговли. Однако страны ЕЭС выступают против такого объединения. В этих условиях Англия, которая раньше не хотела себя связывать членством в ЕЭС, ибо стремилась сохранить свои позиции как экономического центра Британского содружества, ныне пытается войти в ЕЭС.

Существование двух экономических группировок, стремление Англии вступить в ЕЭС порождает серьезные империалистические противоречия в Западной Европе. Главным противником вступления Англии в ЕЭС является Франция, которая серьезно опасается английской конкуренции внутри «Общего рынка», а также не хочет уступить Англии роль политического руководителя ЕЭС, на которую претендует сама.

Империалистическая интеграция, выражением которой явилось создание двух экономических группировок в Западной Европе, оказывает в настоящее время существенное влияние на развитие мировой капиталистической экономики. Интеграция значительно интенсифицировала процессы интернационализации производства и капитала, повысила степень концентрации и централизации капитала в отдельных странах, увеличила объем взаимного товарооборота и вывоза капитала между развитыми странами, усилила переплетение интересов финансового капитала различных стран. В борьбе за рынки произошло объединение целого ряда компаний стран ЕЭС. В 1964 г., например, объединились крупнейшая западногерманская компания в области кинофотопромышленности «Агфа» и бельгийское общество "Геверт фотопродуктен», в результате чего возникла компания, занявшая важное место в мировой капиталистической кинофотбпромышленности. В 1965 г. после объединения общества «Херрер Хюттен юнион», являющегося дочерней фирмой голландской компании «Хооговенс», с одной из крупнейших сталелитейных компаний ФРГ «Хелл» был образован единый металлургический комплекс трех компаний. Бельгийские, французские, итальянские и люксембургские металлургические группы (Шнейдер, «Банк де Пари э де Пеи-Ба», «Арбед» и др.) совместно создали «Сосьете де сидерюржи маритим» (СИДМАР). В 1968 г. заключено соглашение о тесном техническом, коммерческом и финансовом сообществе между крупнейшим итальянским автомобильным концерном ФИАТ и французской автомобильной фирмой «Ситроен». Создание «европейского рынка» в рамках ЕЭС ускоряет развитие международной производственной специализации и кооперирования. Явившись в какой-то мере результатом объективной тенденции к хозяйственному сближению государств, 1 действующей в условиях капитализма, интеграция, следовательно, еще более усиливает эти тенденции. Вместе с тем, хотя интеграция в известной мере и способствует расширению емкости рынка для монополий, она не в состоянии устранить противоречий, свойственных капиталистическому рынку вообще, устранить циклические колебания процесса воспроизводства. Застой промышленного производства в Италии в 1964 г., падение промышленного производства в ФРГ в 1967 г. -- яркое тому подтверждение. Среднегодовые темпы роста промышленного производства после начала функционирования ЕЭС с 1959 по 1967 г. (5,6%) оказались более низкими, чем за 8 лет, предшествующих созданию этой группировки, с 1950 по 1958 г. (7,8%).

Интеграция не снимает противоречия между странами, входящими в экономические группировки. Национальные хозяйства не растворяются в рамках ЕЭС, а неравномерность экономического развития стран -- участниц ЕЭС является объективной основой для еще большего обострения противоречий между ними, усиливает стремление монополий каждой страны к сохранению политической власти над своим внутренним рынком. Международные формы государственно-монополистического капитализма не могут устранить противоречий между государственно обособленными группами монополистической буржуазии.

В результате интеграции происходит все большее обособление экономических группировок капиталистических стран, враждующих между собой. Западноевропейская интеграция обострила противоречия не только внутри Западной Европы, но между странами Западной Европы и США. Американский империализм выдвигал планы создания Атлантического экономического сообщества. Однако проекты развития интеграции вширь, выдвинутые американскими правящими кругами, в настоящее время фактически провалились. Созданная в 1961 г. по инициативе США как инструмент атлантической интеграции 'Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в которую входят США, Канада, страны Западной Европы и Япония, ныне существенной роли не играет. Межимпериалистические противоречия не позволяют осуществлять единую экономическую политику в масштабах всего капиталистического мира (или хотя бы в масштабах всех развитых капиталистических стран). Жизнь показывает, что международные государственно-монополистические объединения имеют одной из основных целей обеспечение Их участникам преимуществ в борьбе за рынки против их империалистических конкурентов. Существенное расширение рамок интеграции за счет включения новых стран спело бы на нет такого рода преимущества. Это обстоятельство на нынешнем этапе ставит объективный предел империалистической интеграции и делает невозможным расширение ее масштабом до рамок «всемирного треста».

Глава 45

ПРОТИВОРЕЧИЯ ГОСУДАРСТВЕННО

МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА

Государственно-монополистический капитализм закономерно вырастает из самой природы монополистического капитализма. Вместе с тем он вступает в противоречие с существеннейшими чертами капиталистического производства.

Капитализм есть общественный строй, где средства производства принадлежат отдельным капиталистам или группам капиталистов, за счет которых ведется производство. Между тем государственно-монополистический капитализм означает возникновение и рост предприятий, принадлежащих государству и ведущихся за его счет. И хотя в капиталистическом обществе и государственное производство есть тоже форма капиталистического производства, и хотя оно служит в конечном счете монополиям, оно противоречит свободному предпринимательству.

Глубокие противоречия заключены в государственном регулировании экономики. Конфликт между производительными силами и производственными отношениями создает необходимость в таком регулировании. Но сама природа капиталистического способа производства, где хозяйство ведется на началах частного предпринимательства, предопределяющих господство стихии, противоречит регулированию экономики всей страны из одного центра.

Более того, в определенном смысле государственно-монополистический капитализм противоречит природе не только капитализма вообще, но даже хозяйственной практике монополии. Необходимым атрибутом любой формы государственно-монополистического капитализма является та или иная степень ограничения частной инициативы, ибо государственно-монополистический капитализм есть всегда контроль, регулирование, вмешательство в дела частных фирм. Монополия же по своей природе не терпит никакого ограничения своей деятельности.

Развитие государственно-монополистического капитализма в определенном смысле сковывает деятельность монополий. Новая роль государства требует колоссального роста налогов, взимаемых не только с населения, но и с монополий. И чем дальше развивается государственно-монополистический капитализм, тем большая доля прибылей монополий поглощается налоговым обложением. Тем или иным группам монополий далеко не всегда выгодно, чтобы функция накопления капитала в какой-то мере переходила в руки государства. И все же монополии вынуждены мириться с тем, что государство ограничивает свободу распоряжения прибылями. Они вынуждены с этим мириться, ибо только опираясь на государство, на его помощь и поддержку, они могут обеспечить функционирование своих предприятии. То обстоятельство, что, с одной стороны, государственно-монополистический капитализм противоречит самой природе капиталистического способа производства и что, с другой стороны, монополии все больше прибегают к нему, ярко показывает, насколько глубоки противоречия системы господства монополий.

Таким образом, в государственно-монополистическом капитализме чрезвычайно сложно переплетаются самые противоречивые обстоятельства: а) развитие производительных сил объективно требует регулирования экономики в масштабах всей страны; б) частные интересы тех или иных монополий также требуют государственного регулирования экономических процессов; в) то обстоятельство, что производительные силы принадлежат не обществу, а в решающей своей массе монополиям, препятствует осуществлению экономического регулирования г) те или иные группы монополий в каждый данный период прямо сопротивляются государственному регулированию. Государственно-монополистический капитализм есть капиталистическая реакция на рост общественного характера производства Но борьба противоположных тенденций, отмеченных здесь делает невозможным преодоление на путях государственно-монополистического капитализма конфликта между производительными силами и производственными отношениями. Более того, именно развитие государственно-монополистического капитализма обостряет противоречия капиталистической экономики.

Углубляется основное противоречие капитализма. С одной стороны, общественный характер производства достигает небывалого уровня. Развитие государственной собственности чрезвычайно усиливает процесс концентрации капитала и производства. Сосредоточение в руках государства все возрастающей доли национального дохода форсирует процесс централизации капитала в руках «совокупного капиталиста». В. И. Ленин, характеризуя монополии, указывал, что «магнаты капитала наперед учитывают размеры производства в национальном или даже интернациональном масштабе...» '. Эта ленинская характеристика с еще большим основанием относится к государственному регулированию экономики.

С другой стороны, гигантски разросшийся с помощью государства общественный производственный механизм через государство же оказывается в распоряжении узкой группы финансовых олигархов и функционирует главным образом ради обеспечения их сверхприбылей.

В каких бы формах огосударствление ни осуществлялось, какой бы степени оно ни достигало, оно проводится всегда в интересах частных монополий и роста их сверхприбылей. В. И. Ленин указывал: «При сохранении частной собственности на средства производства все эти шаги к большей монополизации и большему огосударствлению производства неизбежно сопровождаются усилением эксплуатации трудящихся масс, усилением гнета, затруднением отпора эксплуататорам, усилением реакции и военного деспотизма и вместе с тем неизбежно ведут к неимоверному росту прибыли крупных капиталистов...».

Отмеченная В. И. Лениным реакционность государственно-монополистического капитализма проявляется, в частности, в свете следующих моментов. Уже отмечалось, что наиболее глубокой причиной государственно-монополистического капитализма является прогрессирующий конфликт между производительными силами и производственными отношениями. В рамках каждой отдельной страны этот конфликт проявляется в антагонизме между монополиями и основными слоями нации. В масштабах мировой капиталистической системы он проявляется как антагонизм между капиталистическими державами и экономически слаборазвитыми странами, между мировыми монополиями и народами эксплуатируемых ими стран. В масштабах всего мира этот конфликт проявляется на современном этапе в борьбе двух мировых систем.

To, что корни государственно-монополистического капитализма кроются в этих антагонизмах и противоречиях, делает его чрезвычайно реакционным. Он связан с такими явлениями, как фашизация общественной жизни, наступление на демократические права народов и усиление диктаторских тенденций в капиталистических странах. Поскольку он коренится в антагонизме между империалистическими державами и экономически слаборазвитыми странами, он связан с подавлением национально-освободительных движений, с осуществлением новых методов колониализма. Поскольку он обусловлен борьбой двух систем, он органически связан с ростом милитаризма, со стремлением разрешить в пользу капитализма антагонизм между двумя системами на путях подготовки и развязывания локальных войн и даже мировой термоядерной войны.

Но не следует думать, что усиление реакционности государственно-монополистического капитализма протекает в точном соответствии с его общим ростом. Как и все другие свойства государственно-монополистического капитализма, его реакционность развивается неравномерно. Экономические формы государственно-монополистического капитализма могут развиваться намного интенсивнее, чем его политические проявления. А может сложиться и противоположное положение. В США в годы второй мировой войны экономические формы государственно-монополистического капитализма приобрели небывалый размах. Между тем в этот же период США участвовали в антигитлеровской коалиции, во внутриполитической жизни фашистские тенденции проявлялись относительно слабо. Когда же война закончилась, то вмешательство государства в экономику сократилось. В области же политики США стали ареной разгула» маккартизма, страна стала быстро превращаться в полицейское государство, при этом на международной арене США возглавили «холодную войну» против социалистических государств. Каково соотношение между степенью развития экономических форм государственно-монополистического капитализма и его политической реакционностью -- это всегда определяется конкретным сочетанием исторических условий.

Государственно-монополистический капитализм -- настолько сложное и противоречивое явление, что даже при оценке его реакционности нельзя забывать о его двойственности. Еще Ф. Энгельс писал, что когда огосударствление средств производства «станет экономически неизбежным, только тогда -- даже если его совершит современное государство -- оно будет экономическим прогрессом, новым шагом по пути к тому, чтобы само общество взяло в свое владение все производительные силы». Поскольку в современных условиях развитие производительных сил объективно требует управления ими из одного центра в масштабе всей страны, т. е. огосударствления, постольку в государственно-монополистическом капитализме, реализующем в какой-то мере это объективное требование, содержатся элементы движения вперед.

Но, во первых, нельзя преувеличивать значение этих элементов. Государственно-монополистический капитализм доводит обобществление производства до высшей степени, возможной при капитализме, но в то же время ограничивает этот процесс рамками буржуазного строя. Поскольку государственная собственность и государственное регулирование экономики развиваются в интересах монополий, то обобществление производства не может быть здесь доведено до степени, которой требует достигнутый уровень развития производительных сил. Обобществление производства в степени, соответствующей этому уровню, достигается лишь при социализме. Во-вторых, элементы движения вперед переплетаются здесь с самой худшей реакцией. Ибо в целом государственно-монополистический капитализм, поскольку он направлен к сохранению буржуазного строя, тормозит развитие производительных сил.

Раздвигая рамки капиталистической частной собственности, устанавливая государственную собственность на средства производства и государственное регулирование экономики, государственно-монополистический капитализм создает тем самым некую отдушину для развития производительных сил. Не видеть этой стороны государственно-монополистического капитализма значило бы становиться на точку зрения «закупорки производительных сил», разделять немарксистскую, находящуюся в полном противоречии с действительностью теорию, согласно которой в развитии империализма должен наступить момент, когда дальнейшее развитие производительных сил станет невозможным. Но было бы еще неправильнее не видеть другой стороны, а именно того, что «достигнутый прогресс в развитии производительных сил, в обобществлении труда современное капиталистическое государство узурпирует в интересах монополий»¹. Главным в характере государственно-монополистического капитализма является его реакционная сущность, состоящая в том, что он направлен на спасение капиталистического строя, тормозящего развитие производительных сил.

Самым глубоким антагонизмом государственно-монополистического капитализма является то, что в сращивании с государством, в развитии его экономических функций, в подчинении этих функций своим интересам финансовая олигархия ищет преодоления противоречий воспроизводственного процесса путем поддержания именно того социального организма современного капитализма, который эти противоречия порождает. Поэтому «конечным продуктом» государственно-монополистический процессов является не спасение капитализма, гибель которого неотвратима, а доведение материальных предпосылок социализма до высшей степени зрелости.

В той мере, в какой государственно-монополистический капитализм есть завершение образования материальных предпосылок социализма, он представляет собой прогресс по сравнению с менее развитыми формами капитализма. В. И. Ленин писал, что «государственно-монополистический капитализм есть полнейшая материальная подготовка социализма, есть преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет» .

И снова выступает двойственная, глубоко противоречивая природа государственно-монополистического капитализма. Ибо доведя до высшей степени капиталистическое обобществление производства, максимально ускоряя созревание материальных предпосылок социализма, государственно-монополистический капитализм в то же время осуществляет этот процесс такими методами, которые означают небывалый рост реакции по всей линии. Ускоряя создание материальных предпосылок социализма, государственно-монополистические процессы в то же время направлены к консервации капиталистического способа производства, то есть действуют против социализма.

Поэтому те элементы экономического прогресса, которые открываются с развитием государственно-монополистического капитализма, не могут до конца реализоваться сами собой. Это возможно лишь на путях социалистической революции. Государственно-монополистический капитализм доводит до высшей степени созревание материальных предпосылок социализма. Но именно предпосылок. Действительность обрекает на . провал попытки реформистов выдать государственно-монополистический капитализм за социализм и доказать ненужность революционного ниспровержения буржуазного строя. В. И. Ленин писал, что «в обстановке революции, при революции государственно-монополистический капитализм непосредственно переходит в социализм».

Поэтому пролетариат выступает не за обратный переход от государственной капиталистической собственности к собственности отдельных капиталистов и групп предпринимателей, а, наоборот, за расширение государственной собственности, в частности путем национализации предприятий, но при условии установления за ней демократического контроля масс и перспективной борьбы за превращение ее в социалистическую собственность; не за обратный переход от огосударствления экономики к поощрению «частной инициативы», а, наоборот, за дальнейшее расширение экономических функций государства, но с тем условием, чтобы эти функции осуществлялись в интересах народа; не за безусловное сокращение государственного бюджета, а за пополнение его средств путем усиленного налогового обложения буржуазии и изменения характера его использования для улучшения условий жизни народа; не против государственного регулирования заработной платы и распределения рабочей силы, а за осуществление подобных государственных мероприятий, но не в интересах монополий, а в направлении повышения заработной платы и борьбы с безработицей.

Развитие государственно-монополистического капитализма ведет к обострению классовой борьбы. Образуются такие объекты классовых сражений, которые раньше не занимали важного места в борьбе пролетариата против буржуазии. Так, концентрация в руках государства все большей доли национального дохода превращает в объект острой классовой борьбы финансовую деятельность государства. Многие забастовки возникают по поводу таких государственно-монополистических мероприятий, как повышение цен в порядке их «регулирования» государством, закрытие предприятий в соответствии с государственными «планами реорганизации» производства. Новое и классовой борьбе в условиях государственно- монополистического капитализма состоит и в том, что растет категория рабочих, непосредственно эксплуатируемых совокупным монополистическим капиталом, воплощенным в государственной собственности.

В условиях государственно-монополистического капитализма борьба рабочих против эксплуатации протекает не только в рамках отдельных предприятий и отраслей производства. В борьбе за экономические требования рабочие выступают уже не только против индивидуальных капиталистов и не только против «ассоциированного капитала», воплощаемого в акционерных обществах, а против совокупного монополистического капитала, каковым является современное буржуазное государство. Государственное вмешательство в отношения между предпринимателями и рабочими перерастает в конфликты между пролетариатом и, монополистическим государством. Тем самым всякая экономическая борьба рабочих имеет тенденцию перерастать в борьбу политическую, что особенно ярко выступает при забастовках общенационального масштаба.

И рост удельного веса рабочих, занятых на государственных предприятиях, и государственное регулирование условий труда, и косвенные налоги, основную тяжесть которых несет трудящееся население, и политика инфляции, снижающая заработную плату, -- все это означает огосударствление отношений между рабочим классом и финансовой олигархией. В этих условиях всякое выступление рабочих по таким экономическим вопросам, как размеры заработной платы, продолжительность рабочего дня, тяжесть налогов, становится политической борьбой, ибо оно направлено не только против отдельных монополий, а против их политического союза -- монополистического государства.

Все это говорит о том, что государственно-монополистический капитализм есть не только полнейшая материальная подготовка социализма, но и фактор ускорения созревания субъективных предпосылок социалистических революций.

Г лава 46

ИМПЕРИАЛИЗМ КАК ОСОБАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА. ИСТОРИЧЕСКОЕ МЕСТО ИМПЕРИАЛИЗМА

§ 1. Империализм -- особая стадия капитализма

Буржуазная политическая экономия всегда стремилась отвлечь внимание масс от сущности империализма как монополистического капитализма. Империализм отождествлялся с внешней формой его проявления, которую невозможно было скрыть от масс. Наиболее очевидное проявление империализма -- резкое усиление политики территориальных захватов и борьба за передел колониальной добычи. Поэтому, маскируя суть империализма, буржуазия истолковывала его как политику внешней экспансии, а затем пыталась обосновать и оправдать эту политику. Один из наиболее крупных теоретиков социал-демократии К. Каутский не видел объективной связи между усилением политики территориальных захватов и изменениями в экономике капитализма и характеризовал империализм только как политику подчинения аграрных стран промышленным державам. За Каутским идут и многие современные реформисты. Теоретик лейборизма Джон Стрэчи в книге «Конец империи», опубликованной в Лондоне в 1959 г., заявляет: «Под империализмом я понимаю процесс, путем которого народы или нации завоевывают или покоряют другие народы или нации, а затем постоянно господствуют над ними (будь то де-юре или де-факто)». В соответствии с этой предпосылкой Стрэчи провозглашает, что пришел конец английского империализма.

В работах В. И. Ленина впервые был выдвинут научный взгляд на империализм. Ленин доказал, что империализм это не просто политика захватов. Показав империализм' не в разрозненных проявлениях, не в отрыве одной из его сторон от других, а в их объективной взаимной связи и взаимодействии, он доказал, что империализм есть особая, монополистическая стадия развития капитализма.

Из признания империализма особой стадией, капиталистического способа производства вытекают важные выводы для революционной практики. Чтобы уничтожить политику империализма, чтобы ликвидировать его тягчайшие последствия, нужно уничтожить сам капиталистический способ производства.

Империализм как особая стадия капитализма характеризуется определенными чертами. Главными из них являются следующие: империализм есть монополистический капитализм; паразитический, или загнивающий, капитализм; он представляет собой канун социалистической революции.

§ 2. Империализм -- монополистический капитализм

Вплоть до последней трети XIX в. в капиталистическом мире господствовала свободная конкуренция. К началу XX в. уже не свободная конкуренция, а монополия стала господствующим экономическим отношением в капиталистическом мире.

Монополия выросла из свободной конкуренции и является необходимым продуктом ее развития. Вместе с тем монополия представляет диалектическое отрицание свободной конкуренции, ее противоположность.

Основная особенность империализма -- господство монополии в сфере производства. Образование монополии и производстве послужило могучим толчком к возникновению монополии в сфере кредита, банковского дела. Переплетение, сращивание интересов этих монополий привело к выделению в составе совокупного„ общественного капитала его монополистической части -- финансового капитала. Класс буржуазии раскололся. Выделилась немногочисленная, но решающая по значению, безраздельно господствующая над остальными классами и слоями нации монополистическая группа буржуазии -- финансовая олигархия.

Мир разделился на горсть капиталистически передовых стран, богатых капиталами, и подавляющее большинство бедных, или экономически отсталых, стран. Возникла монополия немногих богатейших стран как экспортеров капитала. Экономический и территориальный разделы мира отразили образование монополии тех же магнатов капитала в эксплуатации мировых рынков и дележе земного шара.

Таким образом, основные экономические особенности империализма, взятые в целом, свидетельствуют, что капиталистическая монополия в экономике уже к началу XX в. охватила все главные отрасли хозяйства. Она распространила свое влияние на все классы и слои нации. Кроме того, она подчинила себе все страны мира. Ее господство стало всеохватывающим по глубине и всемирным по масштабу. «Смена свободной конкуренции монополией есть коренная экономическая черта, суть империализма».

Перерастание старого капитализма с господством свободной конкуренции в капитализм монополистический означает отнюдь не простое количественное изменение в отношениях капиталистической эксплуатации. Это переход количества и качество. При капитализме как монополия, так и свободная конкуренции представляют собой экономическое отношение капиталистической эксплуатации. Однако монополия содержит по сравнению со свободной конкуренцией новые, существенные черты, представляет глубокую модификацию старых отношений капиталистического присвоения. Монополии предельно усиливают эксплуатацию класса наемных рабочих. Они создают способы выжимания пота, неизвестные капитализму свободной конкуренции и недоступные относительно мелкому капиталу старой эпохи. Господство монополий означает новую ступень порабощения капиталом наемного труда. Вместе с тем монополия означает возникновение безраздельного владычества магнатов капитала над всеми остальными классами общества. Финансовый капитал облагает «все общество данью монополистам» '. Монополии изымают часть доходов у всех групп населения, причем наибольшую их долю у наименее обеспеченных слоев. Это значит, что с возникновением господства монополий капитализм вступил в новую стадию своей истории.

Для монополий характерна такая концентрация экономической мощи капитала в сфере производства, кредита, торговли, транспорта, страхования и в других отраслях экономики, которая позволяет магнатам капитала навязывать всем остальным слоям и классам общества условия, особо выгодные только финансовой олигархии. В этом смысле монополия есть отношение господства, которого не было при свободной конкуренции.

Всеохватывающее господство монополий, однако, не означает, что при империализме совершенно исчезают немонополистические товаропроизводители: средние и мелкие капиталисты, кустари, ремесленники, крестьяне, не прибегающие к наемному труду. «Чистого» империализма не существует. Во всех капиталистических странах сохраняются эти группы товаровладельцев. Но их былая самостоятельность безвозвратно подорвана. Мелкие производители разоряются десятками и сотнями тысяч и вместе с тем возникают новые их группы. Увеличение хронической и особенно скрытой безработицы, рост населения, не обеспеченного средствами существования, постоянно заставляют возрастающую массу людей искать заработка путем мелкого предпринимательства. Монополии безраздельно господствуют над этими слоями товаровладельцев.

В то же время экономические отношения между самими немонополистическими производителями по-прежнему основываются на свободной конкуренции, так кик ни один из них не располагает такой экономической мощью, которая позволила бы господствовать над другими, подобными же производителями. Свободная конкуренция между мелкими и средними производителями позволяет монополиям при сделках с ними навязывать им условия, особо выгодные для миллиардеров и миллионером. «Если Маркс говорил о мануфактуре, что она явилась надстройкой над массовым мелким производством, то империализм и финансовый капитализм есть надстройка над старым капитализмом. Если разрушить его верхушку, обнажится старый капитализм».

Эпоха империализма представляет своеобразное сочетание монополии и свободной конкуренции, при котором крупные части хозяйственной жизни изъяты, как общее правило, из свободной конкуренции, а свободная конкуренция в остальных частях хозяйственной жизни испытывает давление монополии. Но если бы «необходимо было дать как можно более короткое определение империализма, то следовало бы сказать, что империализм есть монополистическая стадия капитализма».

Признание современного капитализма особой, монополистической стадией капиталистической формации является исходным в характеристике исторического места империализма.

§ 3. Империализм -- загнивающий, паразитический капитализм

Эпоха империализма характеризуется превращением капитализма процветающего в капитализм загнивающий, паразитический.

Капиталистические производственные отношения - тормоз общественного развития.

До 70-х годов XIX в. капитализм в целом продолжал развиваться по восходящей линии. С 70-х годов и до начала XX в. начался переход от капитализма прогрессивного к капитализму загнивающему. Загнивание капитализма означает, что капиталистические производственные отношения превратились из формы прогрессивного развития общества в величайший тормоз общественного прогресса.

После смерти К. Маркса и Ф. Энгельса правые социал-демократические теоретики предприняли ревизию марксизма, в частности, они стали атаковать вывод Маркса о неизбежности превращения капиталистических производственных отношений в оковы общественного развития. Новые черты в капиталистических производственных отношениях они пытались выдать за доказательство способности капитализма преодолеть свои противоречия и вечно развиваться по восходящей линии. Э. Бернштейн, например, говорил, что в форме картелей и трестов капитализм нашел средства, которые обеспечат ему бесконфликтное развитие. На эти же позиции встали, в дальнейшем К. Каутский, Р. Гильфердинг и ряд других реформистов. В. И. Ленин, разоблачая теоретиков реформизма, доказал, что суть изменений в капиталистических производственных отношениях как раз и состоит в том, что они превратились в величайший тормоз общественного развития.

Формы, в которых обнаруживает себя загнивание капитализма, не остаются неизменными. Первоначальные формы проявления загнивания сохраняются на протяжении всей эпохи империализма, в то же время появляются новые, более яркие формы проявления загнивания.

Две тенденции научно - технического прогресса при империализме.

Характеризуя империализм как загнивающий капитализм, В. И. Ленин обращал внимание прежде всего на то, что поступательное развитие техники перестает быть единственной тенденцией в капиталистическом обществе. Наряду с ней появляется тенденция к застою, торможению технического прогресса. В настоящее время, когда в раз витии производства огромное значение приобрели научные исследования, следует говорить о двух тенденциях в развитии науки и техники.

Было бы неправильно характеризовать эпоху монополистического капитализма как эпоху застоя в развитии науки и техники. Капитализм, создал за время своего существования могучие производительные силы, накоплена обширная научная информация, заметно повысился образовательный и квалификационный уровень рабочей силы. Все это создает широкую материально-техническую базу для более быстрого развития, в предшествующий период. Мощная материально-техническая база, даже при недостаточно эффективном ее использовании обусловливает ускоренное развитие. Внутри капиталистических производственных отношений действуют силы, которые таю стимулируют развитие науки и техники.

Рассматривая влияние капиталистических производственных отношений на научно-технический прогресс, необходимо иметь в виду, что они отличаются пестротой. Наряду с государственно-монополистической формой капитала, являющейся господствующей, сохраняются капиталистические производственные отношения, характерные для капитализма свободной конкуренции. Реальное воздействие капитализма на научно-технический прогресс -- это результат взаимодействия всех форм капитала. В. И. Ленин ставил перед собой задачу выделить в этом влиянии то новое, что несет с собой монополия.

Реально существующая монополия представляет собой сложное взаимодействие производительных сил и производственных отношений. Во-первых, это крупное производство; во-вторых, это крупный капитал; в-третьих, это монополистическая форма капитала. Сами по себе крупные размеры производства создаю гораздо большие возможности для развития науки и техники.

Поскольку монополистический капитал -- это капитал, то ему, как и всякому капиталу, присуще безграничное стремление к присвоению прибыли. Конкурентная борьба и при империализме заставляет монополии вводить новую технику, развивать научные исследования, внедрять в производство их результаты. огромное воздействие на научно-технический прогресс в капиталистических странах оказывает соревнование двух систем. Именно под воздействием успехов социализма капиталистическое государство в ряде случаев проводит мероприятия, направленные на ускорение развития науки и техники.

В то же время монополистическая форма капитала, т. е. ликвидация господства свободной конкуренции и на какое-то время конкуренции вообще, порождает тенденцию к застою в развитии науки и техники. Даже сейчас, в условиях научно-технической революции, имеется немало свидетельств того, что монополии продолжают тормозить научно-технический прогресс, создают крайне тяжелые условия для творчества крупным ученым и изобретателям.

Например, в 1954 г. мир облетела весть о самоубийстве одного из крупнейших американских изобретателей Армстронга. Это самоубийство было спровоцировано травлей со стороны двух крупнейших монополий США -- «Америкэн телефон энд телеграф компани» и «Рэйдио корпорейшн оф Америка». Армстронг изобрел частотную модуляцию, открывшую новые широкие возможности радиотелефонной связи. Это грозило обесценить капиталовложения монополий в обычные радиостанции и телефонные кабели, подорвать их монопольное положение. Монополии организовали судебное преследование Армстронга. Создали огромные препятствия практическому внедрению его изобретения. На протяжении последних десяти лет жизни он большую часть своего времени проводил не в лаборатории, а в судах. Лишь после его смерти началось массовое строительство в США радиорелейных станций. На протяжении ряда лет «Америкэн телефон энд телеграф компани» фактически боролась против использования спутников связи для гражданской радиотелефонном связи.

Ярчайшим примером торможения технического прогресса при империализме является борьба американских монополий против мирного применения атомной энергии. На протяжении более 10 лет они ограничивали использование атомной энергии исключительно военной отраслью. Когда же под давлением ряда внешних и внутренних факторов правительство США было вынуждено заняться организацией строительства атомных электростанций, монополии использовали тактику проволочек, чтобы всемерно затянуть их сооружение.

И в условиях домонополистического капитализма технический прогресс встречал препятствия на своем пути. Но при империализме торможение технического прогресса протекает иначе, чем в условиях капитализма свободной конкуренции. Если при домонополистическом капитализме капиталист стремится ограничить применение изобретения своим предприятием, то при империализме монополия сплошь и рядом вообще не допускает использования новых открытий и изобретений даже на собственных предприятиях. Ранее стремление к максимальному увеличению прибыли и конкуренция вынуждали каждого капиталиста изыскивать новые способы повышения промышленности труда. Лишь путем введения новой техники капиталист мог сохранять завоеванные позиции в производстве и на рынке. При империализме картина меняется. Господствуя в производстве и на рынке, монополии имеют возможность на протяжении известного периода увеличивать свои прибыли не за счет введения новой техники, а путем взвинчивания монопольных цен.

Ряд обстоятельств ослабляет у монополий стимулы к введению новой техники. Любое изобретение при его внедрении в производство оказывается на первых порах малоприбыльным. В современных условиях для практического использования научных открытий нужны колоссальные капиталовложения. Возмещение последних требует значительного времени. В течение определенного периода они приносят меньшую прибыль, нежели капиталовложения, сделанные ранее.

При высоком уровне концентрации производства особенно быстро растет удельный вес основного капитала в общем, капитале предприятий. Между тем введение новой техники неизбежно ведет к обесценению части имеющегося основного капитала, т. е. к потере части авансированного капитала.

При империализме крайне обостряется проблема рынков, сбыта. Введение новой техники обычно связано со значительным увеличением выпускаемой продукции, что может привести к затовариванию рынка и затруднить поддержание монопольных цен. Стремясь не допустить обесценения существующего капитала и поддержать монопольно высокие цены и прибыли, монополии тормозят развитие техники и всего производства.

При домонополистическом капитализме ни один из капиталистов не располагал достаточной экономической мощью для того, чтобы в течение длительного времени лишать своих конкурентов возможности применять на своих предприятиях новые открытия и изобретения. Монополии же обладают экономической возможностью тормозить технический прогресс в течение продолжительного времени. Монополии могут не допустить применения нового изобретения на тех предприятиях, которые они контролируют. Располагая крупными средствами, они могут создать трудности его применения и на предприятиях; конкурентов.

Монополистический капитал сосредоточивает в своих руках подавляющую часть научно-исследовательского аппарата. В США 300 крупнейших корпораций монополизировали свыше 90% всех капиталовложений в научные исследования. В настоящее время крупные открытия возможны лишь в результате научной работы больших коллективов ученых различных специальностей, использующих дорогостоящее оборудование. Мелкие и средние капиталисты не располагают необходимыми средствами для организации самостоятельных исследований. В результате монополии становятся собственниками подавляющей части открытий и, естественно, могут держать их под спудом, если не заинтересованы в их практическом использовании. Монополии обладают огромными финансовыми средствами, позволяющими им скупать изобретения, сделанные не в их лабораториях.

Таким образом, при империализме, с одной стороны, возникают новые мотивы торможения технического прогресса, а с другой стороны, создается экономическая возможность такого торможения.

Прогрессу техники в большой степени препятствует агрессивная политика империалистов. Подавляющая часть ученых крупнейших империалистических держав переключается на создание орудий разрушения; миллиарды долларов, которые можно было бы использовать в производстве, расходуются на содержание громоздкого чиновничьего аппарата, многомиллионных армий, производство вооружения. В США свыше 70% средств, расходуемых в течение года на научно-исследовательскую работу, направляется на проведение военных исследовании. Развитию техники придается, таким образом, уродливый, милитаристский характер. Оно подчиняется целям подготовки и проведения империалистических войн. Технический прогресс вес и большей мере становится силой разрушения.

Проявлением загнивания капитализма, его паразитизма является и то, что существенный рост производства осуществляется главным образом в отраслях, производящих вооружение и материалы для их изготовления. Что же касается гражданских отраслей, то наблюдается тенденция к уменьшению темпов их роста. В некоторые периоды эта тенденция действует настолько сильно, что рост капиталистического производства в целом существенно замедляется. К тому же экономические кризисы периодически отбрасывают капиталистическое производство на многие годы назад.

Паразитизм класса капиталистов.

Загнивание капитализма проявляется в громадном росте паразитизма. На домоно-политической стадии капитализма паразитизм означал присвоение капиталистами прибавочной стоимости, их обогащение за счет неоплаченного труда рабочих. Но тогда капиталист наряду с функцией эксплуатации выполнял все же и функцию управления производством. Его деятельность как организатора процесса производства являлась исторически необходимым условием развития производительных сил и процесса обобществления производства.

Для империалистической же стадии капитализма характерен полный отрыв капиталистов от непосредственной организации производства. Эта функция перекладывается на наемных служащих. Растет слой рантье, т. е. слой капиталистов, совершенно оторванных от производства и живущих на доходы от ценных бумаг. В США около 1/3 класса капиталистов даже формально не связано с производством и ведет открыто паразитический образ жизни. Доходы, получаемые владельцами акции в США, исчисляются в 22--24 млрд. долл. (не считая нераспределенных прибылей). Основная их доля попадает в руки ничтожной кучки финансовых магнатов -- верхушечной части современной паразитической буржуазии. Большая группа капиталистов, главным образом собственники контрольных пакетом акций крупнейших корпораций, формально поддерживает связь с производством. Они входят в состав наблюдательных советов И директоратов промышленных компаний. Однако их функция ограничивается в большинстве случаев распределением получаемой прибыли. Таким образом, дальнейшее сохранение класса капиталистов не только не нужно производству, но мешает его развитию.

Паразитизм, присущий империализму, проявляется и в вывозе капитала. В данном случае особенно ярко выступает бесполезность собственника капитала для процесса производства.

Вывоз капитала свидетельствует о том, что капиталистическая общественная система неспособна использовать огромную массу средств производства и предметов потребления для дальнейшего развития имеющихся условий производства в данной стране.

Вывоз «избыточного» капитала в другие страны превращает в рантье не только отдельных капиталистов, но и целые империалистические державы. Значительную часть доходов монополии этих держав получают не от развития собственного производства, а от эксплуатации других, главным образом слаборазвитых стран. Например, в Англии доходы от внешних капиталовложений и займов превышают 20% общей суммы прибылей, получаемых английскими капиталистами внутри страны. В США доходы от внешних капиталовложений достигают 13%, общей суммы прибылей.

Огромные прибыли империалистические страны получают от неэквивалентной торговли с экономически слаборазвитыми странами. По подсчетам прогрессивного американского экономиста В. Перло, неэквивалентный обмен дает монополия» США около 4 млрд. долл. в год. Хозяйничание империалистических держав задерживает развитие производительных сил в экономически слаборазвитых странах, уродует их экономику.

Получая многомиллионные прибыли от внешних капитали вложений, займов и неэквивалентного обмена, монополии меньше заинтересованы в расширении общественного производства в самих империалистических странах. В результате замедляется развитие производительных сил в масштабах всей мировой капиталистической системы. По выражению В. И, Ленина, вывоз капитала -- это «паразитизм в квадрате».

Рабочая аристократия --продукт загнивания капитализма

Загнивание капитализма проявляется также в создании монополистической буржуазией так называемой рабочей аристократии, т. е. прослойки рабочих, уровень жизни и мировоззрение которых являются мелкобуржуазным. Рабочая аристократия формируется главным образом из числа высококвалифицированных рабочих, которых монополии подкупают относительно высокой оплатой их труда. Источником подкупа рабочей аристократии служит часть монопольно высокой прибыли, получаемой в результате эксплуатации как колониальных и зависимых стран, так и широких масс трудящихся в самих империалистических державах.

Основной формой подкупа рабочих, относящихся, к рабочей аристократии, является искусственное увеличение их заработной платы. В США у 25% квалифицированных рабочих заработная плата в 1,5--3 раза выше, чем у остальных квалифицированных |рабочих. Подкуп производится в форме выдачи премий, льготной продажи акций данного предприятия, гарантированного обеспечения работой при любых размерах безработицы, выдвижения на административные посты. Опираясь на рабочую аристократию, а также на рабочую бюрократию (чиновников профсоюзов, кооперативов, функционеров правосоциалистических партий), монополистический капитал стремится расколоть рабочее движение, создать в его среде силу, которая была бы заинтересована в сохранении капитализма и, следовательно, мешала бы развертыванию революционной борьбы пролетариата. Таким путем буржуазия стремится сохранить отжившие производственные отношения.

Рабочая аристократия-- классовая основа оппортунизма в рабочем движении. В некоторых империалистических странах монополиям удалось таким путем временно отвлечь от революционной борьбы значительную часть рабочих.

Однако по мере углубления противоречий империализма возможности монополий в отдельных империалистических странах питать и использовать рабочую аристократию сокращаются. Кризис, а в дальнейшем распад колониальной системы сокращают возможность подкупа верхушки рабочего класса. С развитием империализма увеличиваются размеры безработицы. Монополии стараются использовать это для снижения реальной заработной платы рабочих. При этом неизбежно ухудшается положение и части представителей рабочей аристократии. В итоге обостряется классовая борьба в империалистических странах.

§ 4. Империализм -- канун социалистической революции

Империализм доводит внутренние противоречия капиталистического способа производства до последних пределов, когда происходит крушение мировой капиталистической системы. Он является высшей и последней стадией капитализма, он есть умирающий капитализм. Монополистический капитализм есть канун социалистической революции.