Опираясь на концепцию неотчуждаемых прав человека, мы ставим своей задачей разработку такой государственной политики, которая предполагает органическое единство государственного регулирования экономики и экономической свободы товаропроизводителей путем мобилизации инвестиционной и финансово-кредитной деятельности, создания производственных и рыночных социально-хозяйственных институтов, ставящих человека-личность в центр всей хозяйственной системы. Не претендуя на полноту изложения, мы стремимся к тому, чтобы показать пути движения нашей экономики к социально-экономическому оптимуму как высшей цели и критерия научно-технического, социально-экономического прогресса в условиях наиболее полной реализации высокого нравственного закона, лежащего в основе политической и хозяйственной демократии. Тем самым будут найдены оптимальные пути проведения радикальной экономической и политической реформы (или серии реформ) в нашей стране, призванной стать одной из самых могущественных держав в мировой цивилизации.

Глава 1. САМОЦЕЛЬ ОБЩЕСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА И ПРИНЦИПЫ РАЦИОНАЛЬНО ГО ВЕДЕНИЯ ХОЗЯЙСТВА

Процесс зарождения и развития элементов системного подхода к системе социально-экономических отношений начался еще в глубокой древности и имеет многовековую историю. Развитие экономической мысли и философии ставили проблемы экономики на уровень мировой науки и развивались вместе с развитием "социокультуры" - всего комплекса экономических социальных, культурных и других проблем, включающих все элементы жизнедеятельности индивидов, их стремление к совершенству, к всестороннему и гармоническому развитию. При этом на первый план выдвигались проблемы организации рациональной экономической деятельности, системы хозяйствования, в которой человек занимал центральное место. Развитие производительных сил требовало совершенствования социально-экономических форм организации производства и все более приближало к реализации самоцели общественного производства.

В ходе общественного развития раскрываются задатки человеческой природы, совершенствуются силы и способности человеческой личности, которая постепенно превращается в подлинную "самоцель" всего исторического движения . Даже производство ради производства имеет своей конечной целью "развитие производительных сил человечества, т.е. развитие богатства человеческой природы как самоцель" Маркс К., Энгельс Ф. Соч.., изд-е 2-е. Т. 26. 4.11. С. 123. . Эта "самоцель" одновременно выступает и как "высшая цель" общественного производства как такового. Она состоит в "создании изобилия, которое заключает в себе как количество потребительных стоимостей, так и многообразие их, что, в свою очередь, обусловливает высокое развитие человека как производителя, всесторонние развитие его производительных способностей". Маркс К., Энгельс Ф„ Соч., изд. 2-е. Т. 26. Ч. III. С. 51.

Исторический процесс движется в определенном направлении: он имеет поступательный и законосообразный характер, -от более низких социально-экономических организмов к более высоким. При этом каждая новая общественная формация обладает более высокими потенциальными возможностями развития общественных производительных сил и прежде всего человека. Именно в развитии человека состоит основной смысл общественного прогресса, его движущий, побудительный мотив. По этому поводу известный русский мыслитель С.Н.Булгаков писал: "Освобождение личности есть поэтому создание условий автономно нравственной жизни. Эта этическая аксиома придает аксиоматическую непреложность, ставит выше всякого сомнения законность и обязательность стремлений к политической и экономической демократии, дает им этическую санкцию, поднимает поэтому от просто борьбы за существование на степень исполнения нравственного закона". Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М., Наука. 1990. С. 287.

Выдвижение человеческой личности в ранг нравственного чакона придает политической экономии характер самостоятельной единой науки, свободной от игры противоречивых интересов, чувств и инстинктов. По этому поводу М.И. Туган-Барановский писал: "Становясь на точку зрения этики, мы получаем следовательно, возможность возвыситься над противоположностью интересов, находим практический интерес, общеобязательный для всех людей с нормальным нравственным сознанием. Центральной идеей современного этического сознания является формулированная Кантом идея верховной ценности и, как вывод отсюда, равноценности человеческой личности. Всякая человеческая личность есть верховная цель в себе, почему все люди равны, как носители святыни человеческой личности. Это и определяет верховный практический интерес, с точки зрения которого может быть построена единая политическая экономия: интерес не рабочего, капиталиста или землевладельца, а человека вообще, независимо от принадлежности к тому или иному классу. Туган- Барановский М.И. Основы политической экономии. СПб., 1911. С.26.

Из нравственного закона как раз и вытекает рациональность ведения хозяйства. Всякая философия хозяйства предполагает рациональность: чем полнее реализуется нравственный закон, тем полнее освобождается хозяйство от стяжательности и "мгновенной" выгоды, тем глубже реализуются глубинные интересы человеческой личности. Типы рациональности все более сближаются с подлинным предназначением хозяйственной деятельности - служить удовлетворению насущным нуждам человека. Рациональность предполагает всемерное возвышение “человеческого фактора" - главного содержания общественного прогресса. Она предъявляет новые требования к науке и человеку, его природе, его месту в современном мире. Мир человека - это его потребности и интересы, цели и ценности, мотивы и идеалы. Сущность человека с точки зрения общественных отношений - это совокупность этих реальных отношений, изменят щихся на протяжении всей истории человечества. Поэтому вы' явить роль "человеческого фактора" - значит показать социально-регулятивные функции человеческих личностей, целей идеалов, которые свойственны человеку "по природе", т.е. неотделимы от его сущности, раскрываемой в ходе исторического развития.

Принципиально в познании сущности человека, его прошлого, настоящего и будущего является положение К.Маркса о человеческой природе как самоцели исторического развития. Это положение дает возможность представить человека во всем богатстве его общественных определений, а тем самым оценить и степень рациональности тех или иных общественных форм. Человеческая природа настолько сложна, что ее развитие проявляется в самых различных направлениях, иногда прямо противоположных. Содержание человеческой природы - это вся совокупность общественных отношений, а их характер бывает не только консервативным, но прямо ведет иногда к процессам и действиям, несовместимым с принципами человеческой морали и нравственности.

Рациональная система хозяйствования предполагает полную реализацию нравственного закона. Общества, где нравственный закон не действует или не реализуется в полной мере, хозяйство не может быть рациональным. Принципы рационального хозяйствования несовместимы с нарушениями нравственного закона и моральных принципов, ибо это приводит к неожиданным результатам и действиям, подчас противоположим по содержанию, так что иногда представляется, будто сам исторический процесс движется не вперед, а назад, к пройденным ступеням. развития, когда человек был придавлен тяжестью борьбы с внешней природой. Рациональность, в чем бы она ни выражалась, тесно связана с реализацией онтологической цели общественного производства и вне этой цели не в состоянии привести к торжеству нравственного закона.

Самоцель общественного развития образует общий стержень исторического процесса, движущегося отнюдь не по прямой линии, а по спирали, набирая скорость по мере того, как человечество перестает рабски зависеть от вешней природы и социального гнета. В этом смысле самоцель представляет собой онтологическую цель, прокладывающую себе путь иногда вопреки движениям вспять. Онтологическая цель указывает лишь общее направление в движении человеческого общества, независимо от того, какие конкретные этапы оно проходит в своем развитии. Можно сказать, что самоцель, базирующаяся на нравственном законе, относительно независима от конкретных целей общества но она не может проявляться вне и помимо целенаправленных действий. Наделение самоцели автономией, независимой от действий людей, означало бы фатализацию исторического процесса, привело бы к неправильному пониманию роли человеческого фактора в истории.

В то же время нельзя не наделять самоцель онтологическим статусом, поскольку она далеко не всегда выражается в виде сознательных целей отдельных классов и социальных групп. Нравственный закон требует отвлечения от привходящих моментов и рассматривать самоцель как общий стержень перекрещивающихся сил и действий людей. Онтологический смысл этой категории состоит не только в том, что человечество - часть природы, но и в том, что она складывается как равнодействующая перекрещивающихся действий людей, их сознательных поступков и т.п. Идея детерминированности исторического процесса - основа понимания онтологического статуса самоцели общественного развития, которая имеет ряд аналогов в живой природе. Поэтому категорию "онтологическая цель" мы распространяем на широкий класс явлений общественного развития.

Подчеркивая важность определения человека в качестве цели производства, К.Маркс писал, что "древнее воззрение, согласно которому человек, как бы он ни был ограничен в национальном, религиозном, политическом отношении, все же выступает как цель производства, кажется куда возвышеннее по сравнению с современным миром, где производство выступает как цель человека, а богатство как цель производства". К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч. Т. 46. Ч. I. С. 476 '

Во всех досоциалистических способах производства эта высшая цель проявлялась не непосредственно, а лишь в конечном счете. Непосредственно же производство выступало в отчужденной от человека форме, подчиняясь тем непосредственным Целям, которые обусловливались специфически историческими формами человеческого общежития. Это отчуждение человеческой сущности достигло классической формы в товарно-капиталистическом обществе, где работники являются простыми средствами производства, а не самоцелью и не целью производства". Там же. Т. 26. Ч. II. С. 608.

Органическое противоречие между "самоцелью" общественного производства и непосредственными целями отдельных формаций К. Маркс рассматривал как "настоящий предел" их функционирования и исторической роли в развитии общественных производительных сил. Ограниченные цели этих формаций"' не позволяли утилизировать в интересах большинства населения плоды развития производительных сил человечества, а тем самым препятствовали достижению подлинной рациональности в организации производства.

Внутри самоцели общественного производства исходное противоречие выступает как противоречие между самой этой самоцелью и теми непосредственными целями производства, которые органически присущи той или иной системе производственных отношений. Противоречие между непосредственной целью производства и самоцелью общественного производства -это глубинное противоречие внутри любой формы общественного производства, противостоящее нравственному закону. Последний требует рационализации производства в соответствии с потребностями, чувствами, ценностями человека безотносительно к его принадлежности к той или иной форме производства, но реализация этого закона наталкивалась в истории на ограниченные цели отдельных способов производства. Иначе говоря, все коллизии внутри исторически определенных способов производства коренились в противоречии между самоцелью производства и социальными формами общения, препятствовавшими рационализации общественного производства.

Это противоречие обнаруживается уже на ранних стадиях общественного производства, когда непосредственная цель первых форм общественного производства - натурально-авторитарных первобытных общин - не могла сколько-нибудь полно воплотить самоцель общественного производства и состояла в сохранении человеческого рода перед лицом ее борьбы с окружающей средой. Ясно, что ни о какой рациональности не могло быть и речи, и сохранение общин вело лишь к закреплению авторитарности и отчуждения человеческой личности. Последняя занимала приниженное положение в системе ценностей данного общества.

Внутреннее противоречие античного и крепостнического строя также препятствовало рационализации производства, ибо нравственный закон распространялся на ограниченный контингент населения, хотя и обеспечил прогресс производительных сил и относительный рост культуры. Принципы рациональности с трудом пробивали себе путь и достигли относительно невысокого уровня развития. Эволюция ценностных ориентиров в истории цивилизаций показывает, что достижение высокой продуктивности использования производственных ресурсов возможно лишь при строгом соблюдении нравственного закона, требующего общесоциальных критериев оценки исторически сложившихся социальных форм общения с точки зрения социальной справедливости, обеспечения прогресса в нравственно-социальной жизни общества. Если этого не обеспечивалось, то цивилизации сходили с исторической арены, уступая место тем формам организации социально-экономической жизни общества, которые обеспечивали более продуктивное эффективное использование ресурсов, прогресс технологий. Рост производительных сил и общей культуры всегда требует нравственной исторической оценки форм сложившихся в истории цивилизаций социальных форм общения.

Повод к сомнениям в историческом процессе в нравственной и социально-экономической сфере подает тот факт, что архаичные приемы бесчеловечного обращения с людьми и нерациональное ведение хозяйства очень долго остаются не изжитыми, возвращаясь с особой силой в периоды застоя и упадка цивилизаций. На самых начальных, доцивилизованных этапах социальной эволюции понятие о личности и ее правах еще отсутствовало. При крайне скудных средствах жизнеобеспечения индивиды выступали только в роли сочленов рода, выживанию и репродукции которого беспощадно приносились в жертву "лишние едоки". Личности были собственностью племенного союза, причем иноплеменников же просто не считали настоящими людьми. Их истребление и ограбление почиталось благом и доблестью - таково происхождение агрессивных захватнических войн. Представление о том, что в прежние эпохи войны были "невинными играми", не соответствует действительности; их можно трактовать как средство обеспечения продуктовой ориентации. Но ведь и тогдашние представления о справедливости недалеко отличались от нынешних апологетов социальных конфликтов.

Начавшееся на ранних стадиях цивилизации выделение личности из массы соплеменников имело отнюдь не всеобщий характер: личностью признавались лишь глава государства и представители высших каст общества. При весьма слабом продуктивном потенциале выделение личности как самостоятельного субъекта социальных форм общения приняло облик социального расслоения - привилегий и богатства знати (военачальники, организаторы хозяйствования, знатоки-жрецы) перед бесправным нищим простонародьем. Авторитарные режимы, особенно в "восточных деспотиях", обеспечивали относительный рост продуктивности государственно-хозяйственных образований, но все это достигалось за счет обнищания основной массы населения, так что здесь продуктивность особенно» противоречила нравственному закону. В длительной дальней шей истории цивилизаций эта далеко не всеобщая персонализация выступала в многообразных формах социальной иерархии поляризации, дискриминации. Хотя их первоосновой была специализация организаторско-управленческих функций, повышавшая производительную и военную силу племени, но безудержная концентрация социальной власти и богатства в руках верхушки становилась тормозом дальнейшей эмансипации личности, а также прогресса экономики. Теперь уже не природно-технологическая, а искусственно созданная нехватка средств существования становится барьером достойной человеческой жизни и свободного развития способностей большинства населения.

Социальная же верхушка по мере разрастания своих хозяйственных владений все более передоверяет управление ими зависящим от нее (подневольным, наемным) специалистам-приказчикам, директорам, менеджерам и т.п. Застой и деградация иерархических социально-экономических систем наступают тогда, когда отходящая от дел верхушка перестает эффективно контролировать хозяйство, обращается к паразитическому существованию; специалисты же не имеют достаточных мотива' ций для добросовестного оперирования чужой собственностью, В таких ситуациях упадка и разрухи не возможно объяснить размеры богатства и доходов владельцев и управляющих как определенную часть их "вкладов" в совокупный полезный результат. Методология продуктовой эффективности не срабатывает, а относительный рост эффективности затушевывает разрыв в уровне доходов различных групп населения. Таково положение в большинстве "цивилизованных" стран, в том числе и в современной России с ее несметными богатствами и сравнительно низкой "отдачей" производственных ресурсов.

Это еще раз подтверждает непреложную истину: высокая продуктивность возможна лишь при сочетании еще с принципами социальной справедливости, обеспечения свободы и благополучия большинства народа. Критерием социальной справедливости на всех этапах исторического развития выступали неотъемлемые права человека-личности как подлинной "святыни" в человеческой истории. Ее современная трактовка признает обязанностью государства не просто защищать жизнь, свободу и достоинство своих граждан, но и гарантировать им такой уровень жизнеобеспечения, который давал бы возможность без принуждения включаться в трудовую (хозяйственную) деятельность и прекращать ее. Эта установка входит в конституции всех стран, а декларации и уставы многих международных организаций провозглашают ее как непреложную истину. Имеемся она и в Конституции Российской Федерации (ст.7), где говорится, что Россия является "социальным государством, политика которого направлена на создание условий достойной жизни и свободного развития человека". Однако на деле не существует еще социальной справедливости, если учесть разрыв в уровне походов различных социальных групп, что и служит, на наш взгляд, главным препятствием на пути повышения продуктивности использования многочисленных ресурсов, да и самому экономическому росту: последний немыслим при отсутствии свободного развития индивидуальности.

Как показал К. Маркс, исторической тенденцией является переход общества от тех форм, где подавляющая масса участников производным оказывалась пассивным объектом социального гнета, к таким, которые выступали этапами освобождения от этого гнета, смягчения его форм, вплоть до реализации самоцели общественного производства: "Отношения личной зависимости (в начале совершенно первобытные) - таковы те формы общества, при которых производительность людей развивается лишь в незначительном объеме и в изолированных пунктах. Личная независимость, основанная на вещной зависимости, -такова вторая крупная форма, при которой впервые образуется система всеобщего общественного обмена веществ, универсальных отношений, всесторонних потребностей и универсальных потенций. Свободная индивидуальность, основанная на универсальном развитии индивидов и на превращении их коллективной общественной производительности в общественное достояние, - такова третья ступень. Вторая ступень создает условия для третьей". Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Изд-е 2-е. Ч. I. С. 100-101.

Свободная индивидуальность, основанная на присвоении людьми их коллективной производительности в общественное достояние - это и есть социалистический идеал, пока еще не реализованный в реальной действительности. Капитализм, обеспечивая личную независимость, не может дать подлинной социальной свободы, ибо он основан на вещной зависимости, несмотря на то, что именно при капитализме создаются объективные предпосылки для универсального развития индивидов, Универсального обмена веществ и развития универсальных потенций личности. Капитализм учит человечество рациональному хозяйствованию - в части, например, использования постоянного капитала, но это связано с расхищением главной прон, производительной силы - самих работников, трудящихся. Универсальное развитие индивидов - это скорее идеал капитализма, его действительность.

При капитализме существует непримиримое противоречие между целью и средством хозяйственной деятельности. Средство - безграничное развитие общественных производительных сил приходит в противоречие с ограниченной целью - увеличением стоимости существующего капитала. Настоящий предел капиталистических обществ - это сам капитал, ибо он всасывает живые силы индивидов ради реализации ограниченной цели - присвоению прибавочной стоимости. Поэтому если верно, что универсальное развитие индивидов есть предпосылка безграничного развития производительных сил, то эта универсальность наталкивается на неодолимые препятствия, несовместимые с высоким нравственным законом, лежащим в основе подлинно рациональной системы хозяйствования. Достижения капиталистической эпохи, развитие универсального обмена веществ, относительный рост эффективного использования ресурсов достигается путем чрезмерного изнашивания живой силы индивидов - подлинной святыни в реальном механизме хозяйствования. И никакие "шоковые" реформы не могут предохранить человека от морального и нравственного разложения, ибо капиталистический "романтизм" - не идеал святыни человеческой личности, а крайне однобокое развитие низменных потенций человеческой души - развитие корыстного, эгоистического интереса, несовместимого с высоким нравственным законом.

Синтетическая теория рационального ведения хозяйства не может базироваться на порочных эгоистических интересах, которые некоторые горячие головы провозглашают чуть не двигателем экономического прогресса. Прогресс производительных сил, рациональная система хозяйствования строится на совершенно иных ценностях и интересах - на признании личности верховной целью истории. И главной отличительной особенностью исторического движения является раскрытие альтруистического потенциала, заложенного в человеке и его обществе. Богатство человеческой природы как самоцель общественного производства целиком основано на альтруистическом потенциале человеческой личности.

Свободное развитие индивидуальности, уникальность каждой человеческой личности - основа прогресса социального и экономического. Раскрытие альтруистического потенциала человеческой личности достигается в ходе такого экономического развития, которое ведет к повышению организованности и упорядоченности социально-экономических процессов, закрепляемых в тех или иных социально-хозяйственных институтах. Последние не должны сковывать свободное развитие индивидуальности, препятствовать повышению духовности и лучших проявлений социально-психологической мотивации экономического поведения. Альтруизм, религиозный экстаз, духовность в высшем смысле этого слова - основа рационального ведения хозяйтва, его эффективности. Без свободного проявления высших побудительных мотивов хозяйственной деятельности, экономности, альтруизма невозможно свободное развитие индивидуальности, достижение высших целей хозяйственной деятельности. При этом цели и средства рациональной системы хозяйствования должны быть органически соединены и составлять единое целое. А для этого необходимо коренная перестройка социально-хозяйственных институтов, закрепляющих основы хозяйственного прогресса.

До недавнего времени лучшие проявления человеческой индивидуальности, подъем духовной жизни нашего общества не сопровождался подкреплением адекватных социально-хозяйственных институтов. Чтобы ни говорили сторонники институционализма, достижения советской системы хозяйствование неоспоримы. Освоение космоса, достижения ВПК, система образования, медицинского обслуживания, культуры, не могли не вызвать восхищения всего передового человечества. Во многом была достигнута социальная справедливость, хотя и в ограниченной форме. Однако со временем онтологическая цель установленных социально-хозяйственных институтов стала все более тормозить продвижение экономики по пути социально-экономической эффективности, сдерживать научно-технический прогресс, сковывать свободное развитие индивидуальности.

Формирование новых социально-хозяйственных институтов происходило крайне медленно, - в силу консервативной онтологической цели экономической системы хозяйствования. Сложившаяся система препятствовала развитию свободных рыночных отношений на основе обмена потребительными ценностями и способствовала затратным принципам ценообразования. Ценностные формы хозяйствования все более отступали на задний план, а на первый план выступали затратный хозяйственный механизм и корыстные интересы бюрократической организации. А бюрократия, как показал К. Маркс, рассматривает государство - эту спиритуалистическую сущность общества - как свою частную собственность. Она не заинтересована в росте производства и повышении его эффективности, в росте человеческих возможностей, в рационализации производства. Поэтов альтруистический потенциал человеческой личности и на первый план выступали эгоистические интерес корпоративных групп, ставших во главе государства. Сложившаяся система корпоративных интересов подавляла свободное развитие индивидуальности, препятствовала рационализации производства, далеко уводила в сторону от принципов рационального ведения хозяйства.

Корпоративный дух ведомств не имеет ничего общего с хозяйственной демократией, с нравственным законом. Подробные задания-команды сковывали инициативу хозяйственных предприятий, способствовали росту затрат на производство, наращивали незавершенное производство, вели к замораживанию строек, препятствовали внутризаводскому хозрасчету. Неуклонно снижалась результативность хозяйственной деятельности происходило расслоение результатной и затратной сторон в экономической оценке результатов производства, затратные принципы ценообразования возобладали на всей территории страны. Отношения между предприятиями строились на затратной, стоимостной основе, причем по всей цепочке движения продукта затраты наращивались как снежный ком. Потребительная ценность продукции практически не принималась во внимание: качество неуклонно снижалось, а затраты неуклонно росли. Ценностные формы хозяйствования всячески принижались, а командные методы все более тормозили производство.

Назревшая потребность в радикальных реформах требовала совершенствования социально-экономической и нравственно-этических обоснований. Как всегда, преодоление кризисов заходящей в тупик общественной эволюции не может обходиться без опоры на единые передовые идеологии единения людей. Это общечеловеческие религии (христианство, буддизм, ислам), пришедшие на смену первобытным родоплеменным верованиям с их свирепыми богами, жертвоприношениями и т.п., кредо духовного единства и братства людей, императивы милосердия и альтруизма. Это либеральные доктрины общечеловеческих прав и свобод, перенесшие идею единства, равенства и братства из духовного мира в гражданское общество. Это социалистические учения, указавшие необходимость устранить социальную дискриминацию и угнетение, как главную угрозу неотчуждаемости прав и свобод. При этом основой формирования реформаторских устремлений в России неизменно служило Православие, которое не обнаруживает неприязни в своей истории к другим религии и никогда не противостояло лучшим идеалам человечества, включая и "социалистический идеал", уходивший корнями в моральную, этическую и религиозную традицию. На это указывали лучшие мыслители России, в особенности B.C. Соловьев, много сделавший для обоснования коренных преобразований в России на основе высоких нравственных принципов и идеалов.

По мнению B.C. Соловьева, христианская культура и свободная теократия должны быть в целом именно таким исповеданием веры, в которой, как элементы истины должны быть (и это исторический факт) органические свойства религиозного синтеза, который еще не дан, но который должен утвердиться в мире через самого себя. И в этом синтезе "элемент мистический" есть лишь одно из слагаемых. Этот синтез требует коренной реорганизации действительности, которая ведет к методологическим принципам социализма: искания социальной правды, сама "правда" о социализме ("исторически оправданная") может воплотиться лишь тогда, когда он перестанет быть движением мирским или же только человеческим. Социализм своим требованием общественной правды и невозможностью осуществить ее на конечных природных основаниях логически приводит к признанию безусловного начала в жизни, т.е. к признанию религии как основания самой социалистической идеи. На необходимость этой связи указывали и такие русские мыслители, как Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, М.И. Туган-Барановский и др. Все они рассматривали религию как силу, не раз спасавшую Россию и связывали "образ будущего" России со слиянием религии и социализма.

Формирование концепций хозяйственных реформ не может не учитывать точку зрения B.C. Соловьева, тем более, что он считал важным делом воссоединение восточной и западной культур, восточной и западной церквей. Восточная церковь, по его мнению, обладает богатством мистического созерцания, западная церковь установила наднациональную власть, относительно независимую от государства. Основой вселенской теократии является поэтому союз государства и церкви, опирающийся на нравственную власть последней. Связи свободной теократии со всей историей человечества устанавливаются исследованием "трех коренных сил", управляющих развитием человеческого общества. Первая сила - центростремительная - стремится подчинить человечество одному верховному началу, устранить многообразие частных форм и ограничить свободу личной жизни, поставив ее в зависимость от контроля центральной власти ("восточные деспотии"). Крайним выражением второй силы были бы всеобщий эгоизм и атомистическое строение общества, множественность отдельных единиц без всякой внутренней связи ("западный эгоцентризм"). И наконец, третья сила дает положительное содержание двум первым, освобождает их от их исключительности, примиряет единство высшего идеала со свободной множественностью частных форм и элементов, созидает, таким образом цельность общечеловеческого организма и дает ему "внутреннюю тихую жизнь". Соловьев B.C. Избранное. М., 1990. С. 43.

Именно учение о "третьей силе" как способе построения цельного общечеловеческого организма, могло бы стать идеологической платформой реформирования экономики, избегая крайностей тоталитарных режимов и западного эгоцентризма неспособного обеспечить внутреннюю связь целого и его частей. Центростремительные силы к единому верховному началу вовсе не означало бы возврат к "командной" экономике, а множественность частных хозяйственных форм обеспечивала бы политическую и хозяйственную демократию, как необходимое условие реализации нравственного закона. Последний стоит несравненно выше современных западных идеологий, которые имеют своим барометром лицемерное опошление гуманистических идеалов, либо прямую реанимацию взглядов, одобряющих созидание своего благополучия на ущербе, наносимым другим людям, - вплоть до откровенных человеческо-ненавистнических идеологий национал-шовинизма, расизма, "секторального" религиозного фанатизма, "мировоззрения" криминальной субкультуры. Все эти обрывки архаичных идеологий устремились на авансцену после абсурдного погрома идеалов бесклассового общества, учиненного шоколиберальными реформаторами в духе тоталитарных приемов, хотя и под дымовой завесой общей деиделогизации и деполитизации проводимых реформ.

Концепция "третьей силы", аналогичной идее "конвергенции" социально-экономических систем, смогла бы послужить общенациональной идеологией реформаторских устремлений отечественных экономистов, ибо она учитывает и национальные традиции России (идеи онтологизма и соборности, софийности хозяйства, общинных и артельных "начал", органического синтеза личности и общества, товарищеского коллектива и взаимопомощи в процессе трудовой деятельности, что и послужило объединению православных символов веры с идеалами современного социализма). Учет национальных традиций России жизненно необходим при проведении радикальных реформ, ибо только в этом случае концепция "третьей силы", учитывающая мировой опыт, позволила бы избежать общенациональных и системных кризисов, потрясающих современный цивилизованный" мир, а также крайностей шоколиберальных реформ, имеющих своим итогом беспримерную эскалацию междоусобиц, терактов, кровавых "разборок" ради личного обогащения и карьеры. Согласно этой концепции, по мере роста продуктивности народного хозяйства все более необходимы такие Хозяйственные системы и уклады, которые облегчают действенный контроль и природо охрану в интересах всего населения, а не отдельных социальных групп. Русская "национальная идея" - это не идея национальной исключительности, подобно американской, а учитывает онтологическую цель народного хозяйства каждой страны, да и в мировом (планетарном) масштабе, чтобы обеспечить права и свободы всех граждан на основе "цельного знания", социальную защиту их, изживание "вертикальной" поляризации и дискриминации на путях равномерного распределения доходов и капитала; это требование свойственно не только современной "либеральной" экономике, а практически всем развитым странам мира. Концепция "третьей силы" на основе онтологической цели русского общества, позволила бы России превратиться в могущественную мировую державу.

С позиций русской "национальной идеи" заведомо неверна пропагандистская трактовка нынешних социальных переворотов, как победы "передового капитализма над отсталым социализмом". Правда фактическая реализация первой системы в самых богатых странах мира кое в чем превзошла ее "инструктивные потенции"(благодаря обширному опыту "социализации", перспективного планирования и государственного регулирования), а фактический "реальный социализм" такие возможности не раскрыл, не обеспечив надлежащего демократического контроля над государственной и хозяйственной администрацией, что и привело эту систему к ее антиобщественному перерождению. Но в итоге обе сложившиеся системы, возникшие на общей материальной основе "индустриализма", не справились с нарастающими потребностями гуманизации и экологизации хозяйственной деятельности. Характерной приметой проводимых реформ в этих странах являются эколого экономические кризисы - ускоренное разрушение природной среды из-за чрезмерно интенсивной эксплуатации несовершенными технологиями. Все ранние цивилизации погибли, обратив в пустыню прежде цветущие плодородные страны. В наше время лиричной назревающей экологической и демографической катастрофы может стать как раз архаичное расточительное с природными и человеческими факторами, этими самые хрупкими и все более редкими ресурсами на фоне наводнения планеты сфабрикованными средствами производства и потребления. Как известно, ООН, активно выступающая за гуманизацию социально-экономической жизни, в серии документов "Повестка дня XXI века", получившая всеобщее признание на международных встречах высшего уровня, указывает, что современный мир, со всеми его социально-экономическими системами и укладами, находится в глубоком общецивилизационном кризисе, чреватом эколого-экономической и социальной катастрофой.

Индустриализм в большей мере, чем это допустимо ныне превращает людей и природную среду в придатки и "сырье" технологических процессов, загрязняет мир отходами производства. Радикальное разрешение этих трудностей возможно лишь на путях "постиндустриализма", совместными действиями всех народов. До того, как сложатся предпосылки такого глобального перехода, неразумна стратегия "взаимозамены" устаревающих социальных систем, например "перехода от социализма к капитализму". Намного большие результаты, как показывает практика реформирования, только тогда приведут к "экономическому чуду", когда будет разработана стратегия модернизации сложившихся дееспособных систем, во многом приближающая к их сближению, "конвергенции". Именно последняя и лежит в основе концепции "третьей силы", способной объединить все народы на базе создания "цельного общечеловеческого организма", обеспечив ему "тихую и спокойную жизнь".

Несмотря на внушительное развитие социальной защиты и поддержки населения богатых стран, капитализм и сегодня остается главным генератором социальной поляризации в мировом масштабе. В начале 90-х годов страны с населением 18% от общемирового ("золотой миллиард") и среднедушевыми размерами внутреннего валового продукта, превышающими мировую среднюю, сконцентрировали производство и потребление 82% общемирового ВВП. США с 5-процентным населением от населения всего земного шара, используют свыше 40% мировых ресурсов а контролируют и того больше. На долю остальных 4/5 человечества приходится менее 1/3 общемирового хозяйства и его плодов. Огромная периферия высокоразвитого "авангарда цивилизации" численно разрастается и все более отстает в своем развитии. За последние десятилетия количество наиболее бедных стран возросло с 30 до 48, глубина отставания арьергарда превысила 700 раз по среднедушевому ВВП.

Примечательно, что СССР, Россия и большинство восточноевропейских "постсоциалистических" стран в свое время также принадлежали именно к "золотому миллиарду", откуда были вытолкнуты шоколиберальным экономическим спадом. Неразумное безудержное фритредерство вызвало взрывную социальную поляризацию в пользу хищнических присвоителей, в ущерб созидательным участникам производства, подставило либерализованную", но не реорганизованную экономику под удары нацеленной разрушительной конкуренции высокоразвитых капиталистических стран, давно осознавших необходимость организованного и контролируемого рынка, практикующих активное протекционирование своих производителей. Лишь почувствовав силу этих ударов и угроз лишиться власти в распадающемся обществе, архитекторы реформ стали менять курс в сторону государственного дирижизма и запоздалого патриотизма. Однако здесь обнаруживается главное препятствие прогрессу -глубокое разложение государственной и хозяйственной администрации, изменившей интересам страны и ее народного хозяйства в пользу своекорыстных и клановых выгод. Если при "реальном социализме" отношение 10% высокодоходных групп населения к 10% групп с низкими доходами не превышало 2-3 раза, то теперь это отношение составляет 20, 30, а по некоторым подсчетам и 60 раз. Это ли не доказательство несостоятельности курса ориентации на создание "свободного капиталистического механизма", способного, якобы, обеспечить всеобщее благоденствие?

Только преодолев этот недуг, изменив ценностные ориентиры социально-экономической политики пострадавшие от шоко-терапии страны могут возобновить поступательное развитие, обеспечить научно-технический и социальный прогресс, преодолеть социальную дифференциацию и обеспечить рациональное ведение хозяйства. И не посредством авантюрных скачков "из системы в систему", а на путях модернизации своих базовых дееспособных систем, осторожного "монтирования" и "вживления" эффективных и социально полезных институтов. Такова стратегия стран, успешно проведших во второй половине XX в. свои социально-экономические реформы - будь то страны Запада, Япония, новые индустриальные страны, или Вьетнам и Китай, сменивший авантюризм "Великого скачка" на рациональный Дэновский синтез", обеспечивший подъем экономики страны, не отказываясь от достижений "реального социализма". Последний доказал свою жизнеспособность в Китае, соединив принципы социализма с общечеловеческими ценностями, способными обеспечить "спокойную жизнь". К сожалению, дальнейшим согласованным в мировом масштабе шагам цивилизации препятствуют гегемонисткие амбиции "клуба" богатейших стран, пока организации типа ООН сохраняют во многом декоративные , а не реальные регулирующие на основе консенсуса функции. России нет смысла "большого скачка", но переход к разумной политике должен привести к социальной демократии.

По нашему мнению, чтобы избежав потерь, неоправданных срывов и социальных катастроф, необходима глубокая разработка принципов науки о рациональном ведении хозяйства, которая формировалась на протяжении длительного времени, но еще очень далека от завершения. Она требует учета не только всего комплекса экономических дисциплин но и смежных областей знания - экономической кибернетики, теоретической биологии, социологии, психологии, технических наук. Не сложился полностью и сам предмет этой науки, ибо он еще находится в стадии становления. Как мы уже отмечали, формы и типы рационального ведения хозяйства были весьма разнообразными в истории цивилизаций, но им присущ один общий коренной принцип и закон - стремление производить максимум изобилия и многообразия потребительных ценностей с минимальной затратой ограниченных экономических ресурсов общества. В тех социально экономических системах, где действует этот закон, общество обеспечивает сочетание методологии эффективного использования ресурсов между конкурирующими целями и достижение принципов социальной справедливости на базе высоких нравственных принципов, обеспечивающих реализацию на деле неотчуждаемых прав человека и гражданина.

Совершенно очевидно, что наука о рациональном ведении хозяйства не связана с какой-либо одной единственной системой хозяйствования, будь-то командно-административная плановая экономика или система свободного менового хозяйства, неизбежно ведущая к системе свободного предпринимательства. Она призвана учитывать "конструктивные потенции" всех известных в истории цивилизаций социально-экономических структур, находить в них дееспособные конструктивные элементы комбинировать их в соответствии со своими коренными принципами и законами. Последние весьма многообразны и действуют с разной силой не только в разных типах цивилизаций, но и в каждой отдельной стране, в каждой особой нации. Наука о рациональном ведении хозяйства учитывает переплетение требований всех экономических законов - всеобщих, общих и специфических - и вырабатывает собственные методы их использования в хозяйственной практике, руководствуясь при этом собственными принципами и методами исследованиями, отличительной особенностью которых является системный подход, метод структурных уровней, генетический, целевой и ценностной подходы к рассмотрению сложных динамических систем. Особое значение наука о рациональном ведении хозяйства придает методам математического моделирования, в особенности оптимальному программированию и всем экстремальным принципам анализа, без которых невозможно построение рациональной системы хозяйства.

Системный подход позволяет в комплексе рассмотреть все конструктивные элементы в сложной системе, выявить их взаимодействие и взаимосвязь, а также механизмы регулирования и управления. Метод структурных уровней позволяет рассмотреть действие принципов и законов рационального ведения хозяйства не только на глобальном уровне - всего народного хозяйства в целом, но и в отдельных межотраслевых и отраслевых комплексах, хозяйственных образованных в различных регионах страны, взаимосвязи отдельных отраслей, а также проследить принципы рациональной организации и поведения на микроуровне - в рамках отдельной фирмы или предприятия со всеми его производственными звеньями и трудовыми взаимоотношениями и его отношениями с другими предприятиями и внешней средой. Генетический подход позволяет не только проследить процесс становления рациональной системы хозяйства из отдельных конструктивных элементов предшествующих и сосуществующих социально-экономических систем, но и дать возможность путем экстраполяции предсказать поведение систем в будущем. Это особенно важно в условиях меняющейся экономической среды и наличия стохастических, вероятностных процессов в экономике, которые изучаются математической статистикой.

Особое значение мы придаем целевому подходу, ибо цель -главный структурный элемент в любой сложной системе, объединяющий отдельные звенья в единое целое и придающий устойчивость в процессе ее поступательного развития. Решающую роль, как мы неоднократно подчеркивали, имеет самоцель общественного производства вообще, независимо от целей конфетных способов производства и состоящая в развитии всего богатства человеческой природы. Самоцель определяет и общую Цель производства как такового, независимо от его конкретных исторических форм и состоящую прежде всего в создании разнообразных потребительных ценностей, с одной стороны, а с другой -- в развитии производительных способностей человека.

Вот почему человек и богатство его природы есть самый гланый элемент в любой социально-экономической системе, независимо от того, какую конкретную цель практически реализует эта система - получение прибыли или достижение максимального полезного эффекта производимой продукции и разного рода услуг.

Разумеется, необходимо различать цели на разных уровнях хозяйственной иерархии и в различных секторах и регионах экономики страны. Глобальная цель экономической системы конкретизируется в виде отдельных целей подсистем, играя при этом доминирующую роль. В народном хозяйстве в целом господствующее положение занимает самоцель общественного производства, и она должна получить не только качественную но и количественную определенность, выступая в виде единой целевой функции рационального народного хозяйства. Эта целевая функция объединяет в себе как причинно-функциональные связи в хозяйственной системе в целом, так и телеологический подход, требующий выделения главной функциональной связи и конституирующий принципиальные особенности данной системы в целом. Что касается целей отдельных подсистем - регионов, хозяйственных образований, поведения потребителей на рынке или интересов отдельных предприятий, то они могут иметь свои конкретные целевые функции, например, максимизацию прибыли в предпринимательском обществе или функцию полезности, которую максимизирует потребитель в товарном хозяйстве, руководствуясь своими интересами в рамках заданной системы цен и принятой системы распределения доходов. Конкретные целевые функции отдельных подсистем зависят от свойств целевой функции хозяйственной системы в целом, имеют много общего с ней и вместе с тем играют относительно самостоятельную роль в хозяйственной системе.

От свойств целевой функции данного общественного хозяйства зависит и система целевых и ценностных ориентиров, которыми руководствуются люди в своей хозяйственной практике, В общей системе ценностей, господствующей в обществе, особенно выделяются экономические ценности, которые представляют собой те критерии оценки, которые применяют люди для характеристики продуктов и средств производства. Важнейшим принципом науки о рациональном ведении хозяйства является установление тесной связи субстанции экономической ценности с целью способа производства. Этот принцип можно выразить следующим образом: какова цель производства, такова и субстанция всех экономических ценностей. Если цель выражается в стоимостной форме, то субстанцией ценности выступает стоимость. Если же целью общественного хозяйства выступает достижение максимальной общественной полезности, то субстанцией экономической ценности выступает дифференциальная (предельная) полезность. Это неизбежно вытекает из того, что оценки суть частные производные целевой функции по свободным членам условий (ограничений), налагаемых на переменные, входящие в состав целевой функции. Поэтому что заложено в последней, то мы и получим в качестве оценок (ценностей). При том верховной ценностью является сам человек, и от его повеления зависит реализация всей системы ценностей, да и самого нравственного закона, лежащего в основе политической и хозяйственной демократии.

Радикальная хозяйственная реформа должна привести к росту хозяйственной демократии и вместе с ней к возрождению принципов рационального ведения хозяйства. Самоцель производства получает все более широкое применение, а потому необходимо четко сформулировать принципы рационального ведение хозяйства. Поскольку самоцель состоит в росте потребительных стоимостей и их многообразия, то самым главным становится потребительно-ценностной механизм хозяйствования, ибо потребительная ценность -- главная цель хозяйственной деятельности. Рациональное ведение хозяйства предполагает такую реализацию самоцели производства, когда потребительные ценности занимают доминирующее положение, когда трудовая оценка потребительной ценности выступает на первый план. В рациональной системе хозяйствования стоимость отступает на задний план, ибо затратные принципы расчета между хозяйственными звеньями неизбежно ведут к росту затрат, а затратный механизм неспособен обеспечить рост производительных способностей людей. Что же касается реализации нравственного закона, то он возможен только при хозяйственной демократии, а последняя состоит в росте человеческих возможностей, в мобилизации альтруистического потенциала человеческой личности, в новой социально-психологической мотивации экономического поведения.

Рациональная система хозяйствования есть потребительно-ценностная, предполагающая рост многообразия потребительных ценностей, возрастание производительных способностей человечества, достижение коренного принципа всякой системы хозяйствования - получение максимальных результатов жертвами. Максимум потребительных ценностей во всем их многообразии при минимальных издержках - таков непреложный закон рациональной системы хозяйствования, коренной принцип и закон хозяйственного строительства. Потребительно-ценностная система хозяйствования - это и есть подлинно рациональное ведение хозяйства, его непреложный закон, реализующийся в единой системе.

Таким образом, реализация самоцели производства достижима лишь в современных условиях, когда многообразие хозяйственных форм достигает высокой ступени развития, когда образуется своего рода "экономический плюрализм" - многообразие форм собственности и форм ведения хозяйства. Принципы рационального хозяйствования реализуются в полной мере лишь тогда, когда нравственный закон получает простор для своей реализации - когда самоцель исторического движения воплощается в конкретных формах ведения хозяйства. Под "экономическим плюрализмом" как раз и следует понимать разнообразие типов рационального ведения хозяйства, обусловленных многообразием форм собственности, как "высшей власти в экономической системе. "Экономический плюрализм" базируется на разных формах собственности, что и является необходимым условием хозяйственной демократии. А без нее невозможна реализация нравственного закона, невозможна и реализация самоцели производства.