Стресс. Теории, исследования, мифы

Авторы, таким образом, считают, что социальная поддержка может быть связана со здоровьем через психологические механизмы, аналогичные тем, посредством которых стрессоры могут воздействовать на здоровье, т. е. либо через эмоционально индуцированные влияния на нейроэндокринную или иммунную системы (см. главу 3), либо через влияние на связанные со здоровьем формы поведения (см. ниже).

Для объяснения механизма, посредством которого может действовать буферная модель, Коэн и Вилле используют транзакциональ-ный подход Лазаруса и Фолкмана (1984). Авторы предполагают, что действие социальной поддержки потенциально может включаться в двух случаях в ходе оценки стрессора и совладания со стрессом (рис. 8.1). Во-первых, она может срабатывать на стадии оценивания стрессора. Например, если индивид сознает, что рядом есть люди, готовые помочь ему в решении его проблем, то он может оценивать событие как менее тяжелое, а самого себя -- как более способного справиться со стрессом. Во-вторых, социальная поддержка может включаться на стадии преодо-ления стресса и срабатывать посредством редуцирования воздействия стрессора на индивида, например, благодаря решению проблемы или, может быть, обеспечению информационной или эмоциональной поддержки, минимизирующей любые негативные эффекты (см. также главу 7).

Коэн и Вилле проанализировали имеющиеся данные ранних исследований (до 1983 тода), с тем чтобы определить, какая из двух моделей точнее: модель прямых эффектов или модель «буферных» эффектов. Они обнаружили, что имеются свидетельства в поддержку

Рис. 8.1. Два случая, при которых социальная поддержка может выполнять функцию «буфера» между стрессом и болезнью, (из материалов: Cohen and Wills, 1985)

модели прямых эффектов, когда используются первичные структурные измерения (оценивающие интеграцию в сети социальных связей), хотя иногда обнаруживался и «буферный» эффект, когда исследовались близкие отношения. Этот последний момент был недавно подтвержден в обзоре, выполненном Учино, Касиопо и Кьеколт-Гла-зер (1996). А именно, были подтверждены буферные эффекты -- влияние семейных отношений (например, между супругами или братьями и сестрами) на функционирование сердечно-сосудистой системы.

Однако в большем числе исследований были обнаружены свидетельства в пользу буферного эффекта социальной поддержки, когда использовались функциональные измерения (например предоставляемая поддержка), оценивающие осуществление конкретных поддерживающих действий. Коэн и Вилле полагают, что условием буферного эффекта является соответствие между потребностями, связанными с конкретным стрессором, и доступной социальной поддержкой. Они указывают, что исследования одобрения и информационной поддержки были особенно успешными в демонстрации буферных эффектов, предполагая, что в то время как эти виды поддержки релевантны в ряде стрессовых обстоятель-ств, участие в совместном проведении досуга и инструментальная поддержка могут требовать более конкретного соответствия.

Вообще-то эти зависимости представляются интуитивно понятными. Легко себе представить, что иметь много друзей и семью лучше для здоровья и психологического благополучия, чем быть относительно изолированным. Однако в конкретных стрессовых обстоятельствах, как, например, в случаях тяжелой потери или семейного разлада, что может быть реально полезным -- так это поддержка одного или двух близких и надежных друзей или членов семьи и оказание конкретной практической помощи. Серьезная проблема для исследователей состоит в том, каким образом идентифици-ровать конкретные виды поддерживающего поведения, которые могут быть подходящими в разнообразных стрессоген-ных ситуациях. Как один из путей, ведущих к достижению этой цели, был предложен подход с точки зрения соответствия поддержки.

Соответствие поддержки

Разные авторы подчеркивали необходимость исследования соответствия поддержки конкретным стрессорам (Hobfall, 1986; Cutrona and Russell, 1990). Это значит, что необходимо исследовать не только различные типы поддержки, но и очень специфические стрессоры; это -- задача, которая не решалась в большинстве исследований, описанных ранее в этой главе. Учитывая великое множество возможных стрессоров, эта задача представляется пугающе сложной, тем не менее некоторые попытки ее разрешения уже делались.

Например, Катрона и Рассел (1990) предложили теорию оптимального соответствия поддержки и стрессора, полагая, что соответствие поддержки стрессору позволит нам более успешно разрабатывать и осуществлять поддерживающие вмешательства. Авторы попытались классифицировать стрессоры в соответствии с тем, к какой из четырех областей они относятся: материальные ценности, отношения, достижения и социальные роли. Далее они предлагают классификацию стрессоров соответственно величине, желательности, контролируемости и длительности действия. Ряд иссле-дователей приняли этот подход и попытались определить эффекты различных видов поддержки применительно к специфическим стрессорам. Например, Пирс с соавторами (1996) исследовали связь между специфическим стрессором (стресс, связанный с финансовым положением) и употреблением алкоголя и выявили, что только реальная поддержка или материальная помощь создавали буферный эффект. Доступность лица, которому можно довериться или с которым можно общаться, такого эффекта не обеспечивала.

Влияние социальной поддержки на физиологическое функционирование

Исследования продемонстрировали связь между социальной поддержкой и целым рядом заболеваний, включая рак, болезни сердца и инфекционные заболевания. По-видимому, можно предполагать влияние социальной поддержки на сердечно-сосудистую, иммунную и эндокринную системы (обсуждение механизмов этих влияний см. в главе 3). Влияние социальной поддержки на функционирование эндокринной системы изучено мало (Uchino, Cacioppo and Kiecolt-Glaser, 1996); воздействия социальной поддержки на сердечно-сосудистую и иммунную системы кратко рассмотрены ниже.

Сердечно-сосудистая система

Большинство исследований стресса и физиологического функционирования было посвящено влиянию первого на сердечно-сосудистую систему, и в качестве индикатора обычно использовалось кровяное давление (Uchino, Cacioppo and Kiecolt-Glaser, 1996). Во многих из этих работ применялся корреляционный подход, а исследования проводились на выборках людей с нормальными уровнями кровяного давления. Учино, Касиопо и Кьеколт-Глазер (Uchino, Cacioppo и Kiecolt-Glaser) сделали обзор 28 таких исследований, в которых использовались несколько показателей поддержки, включая сеть социальных связей, восприятие поддержки и предоставляемую поддержку. Авторы пришли к выводу, что в то время как по данным 23 из этих исследований, социальная поддержка была связана с более низким кровяным давле-нием, в четырех исследованиях не было обнаружено подобной связи, а в одном -- полученные данные показали обрат-ную зависимость. В целом, используя метааналитические процедуры для оценки результатов структурных и функцио-нальных измерений (по отдельности), авторы обнаружили небольшие, но устойчивые влияния поддержки на сердечно-сосудистое функционирование в обоих случаях. Эти эффекты наблюдались как у мужчин, так и у женщин. Однако обзор показал, что мужчины и женщины могут извлекать пользу из различных типов поддержки. А именно, проведенный мета-анализ выявил, что социальные ресурсы могут быть прогностичны-ми в отношении кровяного давления у мужчин, в то время как у женщин в отношении кровяного давления более прогностичной оказывается инструментальная поддержка.

В трех из четырех исследований, не обнаруживших искомой связи, предметом изучения была поддержка по месту работы; по всей вероятности, такая поддержка оказывается менее полезной. Кауфман и Вир Kaufmann и Beehr (1986) предлагают в качестве одного из объяснений этого факта то, что в данном случае источник поддержки может не быть независимым от стрессора. Например, если поддержка предлагается со стороны шефа, который в то же время и был источником стресса, то такая поддержка может, в свою очередь, восприниматься как источник стресса. Еще одно объяснение связано с отсутствием паритета в производственных отношениях (см. врезку 8.2 ниже), следствием чего может быть то, что работники могут испытывать чувство вины или униженности, принимая поддержку от начальства.

Проспективные исследования также подтверждают полезность социальной поддержки (Uchino, Cacioppo and Kiecolt-Glaser, 1996). Например, Левин и соавторы (1979) применяли к 400 пациентам, страдающим гипертензией, определе-нные воздействия, которые включали беседу, семейную поддержку, общение в малых группах, комбинацию этих воздействий, и наблюдали за контрольной группой. Наиболее эффективным оказалось комбинированное воздействие трех видов поддержки; число пациентов с контролируемым давлением крови увеличилось на 28% (с 38 до 66%). Однако воздействие только одной семейной поддержки понизило диастолическое кровяное давление на 11%. Проведенные воздействия были связаны также с более позитивным отношением к лечению и со снижением веса. Полученные эффекты сохранялись на протяжении последующих трех лет (Morisky et al.,1985).

Рассмотренные выше исследования проводились на базовых уровнях сердечно-сосудистого функционирования. Однако лабораторные исследования позволяют изучить связь между социальной поддержкой и сердечно-сосудистой реактивно-стью в условиях стресса (т. е. тенденцией реагировать на стрессор усилением кардиоваскулярных реакций, таких как повышение кровяного давления и частоты сердцебиения). Этот подход основывается на той точке зрения, что подобная реактивность способствует развитию гипертензии и сердечных заболеваний, т. е. на гипотезе, получившей определен-ное подтверждение (Light etal., 1992).

Лабораторные эксперименты обеспечивают большие возможности контроля и позволяют определить направление детерминации таким способом, который невозможен в исследованиях тяжелых заболеваний и смертности (которые нередко могут вести скорее к редуцированию социальной поддержки, а не к ее усилению). В подобных исследованиях перед испытуемыми ставят какую-либо задачу, например, решение арифметических примеров в уме или публичное выступление, которые выполняются в условиях поддержки (экспериментальная группа) либо в одиночку или в присутствии не поддерживающих людей (контрольная группа) (Thorsteinsson and James, 1999). Например, в исследовании Герин и соавторов (1995) испытуемые должны были играть в компьютерные игры в условиях высокого или низкого стресса, с социальной поддержкой и без таковой. В условиях высокого стресса экспериментатор раздражал испытуемых постоянными требованиями играть быстрее. В условиях социальной поддержки рядом с испытуемым сидел его товарищ и выражал ему свою поддержку, хотя и не произносил никаких слов Авторы обнаружили, что у тех испытуемых, которые находились в условиях высокого уровня стресса и социальной поддержки, наблюдалась более низкая, сравнительно со всеми другими группами испытуемых, кардиоваскулярная реактивность (оценивавшаяся по показателям кровяного давления). В обзоре, проведенном Торстейнсон и Джеймс (1999), были подвергнуты метаанализу 22 лабораторных исследования социальной поддержки, в большинстве из которых измерялись как частота сердцебиения, так и кровяное давление. Авторы обнаружили значительные вариации величины эффекта поддержки, которые, возможно, объясняются различиями методологии, такими как, скажем, различия в типах или уровнях поддержки. Авторы полагают, что в некоторых случаях условия контрольной группы могут вызывать сомнения, так как посторонних людей, не выражающих под-держки, испытуемые могут воспринимать скорее как враждебно настроенных, нежели как просто не поддерживающих. Наблюдаемые различия между группами испытуемых с поддержкой и без поддержки могут объясняться скорее негатив-ным влиянием молчащего наблюдателя, чем позитивным воздействием поддерживающего лица. Хотя, в общем, заключают Торстейнсон и Джеймс, социальная поддержка оказывает достаточно значительное влияние на снижение реактивности в отношении стрессора.

Иммунная система

Исследования иммунного функционирования также в определенной степени подтверждают полезность социальной поддержки, хотя методологические сложности в этой области исследований затрудняют интерпретацию и сопоставле-ние полученных результатов. Как мы видели в главе 3, не существует единого общепринятого метода измерения иммунного функционирования, и некоторые использовавшиеся методики ныне считаются неадекватными. Например, Джеммонт и Маглори (1988) исследовали экзаменационный стресс и обнаружили, что у студентов, имеющих, по их сообщениям, более значительную поддержку, наблюдалось лучшее иммунное функционирование ^по показателю содержания иммуноглобулина А -- slgA). Однако авторы использовали измерение slgA в общей массе слюны -- подход, который не учитывает изменения в слюноотделении и потому подвергается критике (см главу 3)

Учино, Касиопо и Кьеколт-Глазер (1996) проанализировали 19 исследований связи между социальной поддержкой и иммунным функционированием, включая работы, которые, подобно исследованию Джеммонт и Маглори, оцениваются как имеющие определенные изъяны. Авторы полагают, что данные 12 из этих исследований подтвердили связь социальной поддержки с улучшением иммунного функционирования Например, в исследовании, проведенном Кьеколт-Глазер (1991), принимали участие люди, ухаживающие за родственниками, страдающими психическими расстройства-ми. Исследование проводилось на протяжении 13 месяцев, и полученные результаты сопоставлялись с данными по демографически соответствующей выборке. Люди, ухаживающие за психически больными родсгвенниками, в общем, имели меньше социальных связей сравнительно с контрольной выборкой, и получали меньше социальной поддержки. Авторы выяснили, что у людей, осуществляющих уход за психически больными родственниками, наблюдалось ухудше-ние иммунного функционирования, большее по сравнению с контрольной группой, и они чаще страдали инфекционными и простудными заболеваниями. У тех из этих людей, кто с самого начала сообщал о наиболее низких уровнях имеющей-ся у них социальной поддержки, наблюдалось наибольшее снижение иммунного функционирования. В то время как такие исследования демонстрируют выраженное подтверждение связи социальной поддержки с иммунным функциони-рованием, в семи из проанализированных Касиопо и Кьеколт-Глазер исследований подобная связь не была установ-лена. Авторы предполагают, что отсутствие этой связи в некоторых исследованиях может объясняться причинами методологического характера

Проведенный этими авторами метаанализ ряда исследований продемонстрировал значительную выраженность обсуждаемого эффекта и, в общем, они подтверждают, что существуют «относительно веские доказательства» связи социальной поддержки с различными аспектами иммунного функционирования, причем особенно явно прослеживается такая связь в случае эмоциональной поддержки. Авторы далее утверждают, что, как и в случае сердечно-сосудистого функционирования, особенно важными могут быть близкие взаимоотношения, такие как, например, между членами семьи. Все же остается неясным, оказывает ли социальная поддержка в случае иммунного функционирования прямое или же буферное влияние. В общем, подобные воздействия социальной поддержки потенциально могут влиять как на причинную обусловленность, так, вероятно, и на течение не только простудных и инфекционных заболеваний, но и на множество других связанных со здоровьем проблем. Например, Спиджел с соавторами (1998) полагают, что социальная поддержка может усиливать сопротивляемость онкологическим заболеваниям, способствуя восстановлению иммунных механизмов.

Здоровьесберегающие способы поведения как медиаторы

Одно из возможных объяснений влияния социальной поддержки, как на иммунную, так и на сердечно-сосудистую систему, состоит в том, что такая поддержка способствует более здоровому образу жизни. Например, люди, имеющие хорошую социальную поддержку, с большей вероятностью могут бросить курить (Barrera, 1986) или начать меньше употреблять спиртного (Steptoe at al.,1996). Однако некоторые исследователи установили значимые связи между социальной поддержкой и физиологическими показателями как иммунного, так и кардиоваскулярного функционирова-ния, даже и вне зависимости от переменных, касающихся сохранения здоровья (см. обзор в: Uchi-по, 1996).

Кроме того, данные о благотворном влиянии социальной поддержки на связанное со здоровьем поведение иногда бывают противоречивыми. Это может объясняться тем, что в некоторых обстоятельствах социальная поддержка может поддерживать индивида как в его дисфункциональных, так и в полезных для здоровья способах поведения (Burg and Seeman, 1994). Например, Бург и Симан обнаружили, что социальные связи иногда порождали несогласие с лечением. Авторы полагают, что в этих случаях члены семьи и другие значимые лица оказывали влияние на жизненный стиль человека, как в качестве моделей и нормативных образцов, так и посредством прямого контроля, который может действовать как в позитивном, так и в негативном направлениях.

Таким образом, представляется едва ли возможным, чтобы влияние социальной поддержки на здоровье можно было бы объяснить единственно ее воздействием на связанные со здоровьем способы поведения.

Влияние индивидуальных различий

Между людьми, определенно, существуют различия в том, как они используют социальную поддержку, и какую пользу из нее извлекают. Некоторые индивидуальные различия, такие как, например, связанные с возрастом и полом, также нелегко отделить от совокупного воздействия социально-культурных факторов. Паттерны доступных социальных свя-зей, оцениваемых в качестве социально приемлемых, для мужчин и женщин различных возрастных групп, по-видимому, очень сильно варьируют в различных обществах и варьировали в различные исторические периоды. Леви (1983) пред-полагает, что социальные связи более важны для женщин, чем для мужчин, и что женщины больше используют социа-льную поддержку (см. также врезку 8.2). Однако также выявлено, что социальная интеграция и брак менее выгодны для женщин, чем для мужчин.

Все это затрудняет интерпретацию тендерных и возрастных различий. Данные, как мы видели, противоречивы, но такие недостаточно тонко определенные взаимосвязи игнорируют стоящие за ними сложные факторы, например различные роли и ожидания мужчин и женщин в семейных отношениях и других социальных структурах, а также различные харак-теристики мужчин и женщин, которые вступают в брак, и тех, которые в брак не вступают. Сравнения данных испытуе-мых разного возраста и пола, таким образом, могут быть неинформативными. Более конструктивный подход, принятый многими исследователями, состоит в том, чтобы определять паттерны взаимосвязей в рамках отдельных подвыборок. Таким образом, появилось, например, много работ, посвященных изучению социальной поддержки у женщин и пожилых людей. Детальное обсуждение такого рода материалов выходит за рамки данной главы, но представленные здесь работы помогут в понимании и оценке этой обширной литературы.

Личностные факторы и личные предпочтения, несомненно, также влияют на то, насколько активно люди включаются в сети социальных связей, на качество их отношений с другими людьми, на то, как они используют социальную поддерж-ку, и как эта поддержка ими воспринимается. Мы уже обсуждали возможность того, что «чувство поддержки» может быть личностной переменной, влияющей на то, как люди воспринимают получаемую ими социальную поддержку. Некоторые исследователи также сообщали, что самооценка (например, Brown et al., 1986; Hobfall and Liebermann, 1987) и нейротизм (например, Parkes, Mendham and von Rabenau, 1994) связаны с социальной поддержкой. Высказывалось предложение о том, чтобы эти переменные, а также и некоторые другие, например: экстраверсию и локус контроля, включить в исследование социальной поддержки (Cohen and Wills, 1985; Parkes, Mendham and von Rabenau, 1994). Эти зависимости также изучались в исследовании, описанном во врезке 8.2. Однако Коэн и Вилле Халамандарис и Пауэлл исследовали социально-психологическую адаптацию к университетской жизни на выборке 182 студентов одного из британских университетов. Студенты заполняли опросники незадолго до окончания первого года обучения. Опросник включал шкалы для определения нейротизма, экстраверсии и мотивации достижений, Совладание со стрессом измерялось посредством опросника WOC (Folkman and Lazarus, 1980), который заполнялся в период э кзаменационного стресса в течение нескольких предшествующих недель. (см, главу 7). Для определения функциональной социальной поддержки студентов просили оценить их восприятие наличия относящейся именно к ним, реальной одобряющей поддержки Авторы также применили опросник для измерения чувства одиночества и степени адаптации к университетской жизни. Была также использована информация об академической успеваемости части студентов (1985) делают следующий шаг и утверждают, что социальная поддержка служит, быть может, «полномочным представи-телем» («proxy») личностных переменных (таких, как, например, социабельность или социальная компетентность), кото-рые тесно связаны с поддержкой. В подтверждение этого взгляда, Виннабст с соавторами (1988) указывают, что социа-льная поддержка, подобно личностным переменным, проявляет тенденцию оставаться стабильной в течение ряда лет, и что люди с низким уровнем социальной поддержки оцениваются как менее привлекательные и социально компетент-ные, сравнительно с людьми с более высоким уровнем социальной поддержки. (Hansson, Jones and Carpenter, 1984).

Всегда ли социальная поддержка хороша и полезна?

Хотя социальная поддержка понимается очень широко, включая семейные и иные социальные взаимоотношения, представляется вполне очевидным, что подобные связи могут оказывать на человека также и деструктивное влияние В главе 4 мы рассматривали возможные воздействия плохих отношений между супругами на иммунное функционирова-ние, а также негативные последствия, которые социальная поддержка может иметь для людей, ухаживающих за пациен-тами, страдающими болезнью Алыггеймера (Kiecolt-Glaser et al., 1995). В данной главе мы также видели, что социаль-ная поддержка может оказывать негативное (как и позитивное) влияние на способы поведения, связанные со здоро-вьем. Рокк (1984) утверждает, что энтузиазм по поводу социальной поддержки и тенденция приравнивать социальное взаимодействие к социальной поддержке может помешать осознанию потенциальных негативных эффектов социальных отношений. В исследовании Рокк были проинтервьюированы 120 вдовых женщин в возрасте от 60 до 89 лет. Женщин расспрашивали об их поддерживающих и проблематичных социальных связях. Психологическое благополучие измеря-лось с помощью оценочных шкал жизненной удовлетворенности, психологического благополучия и чувства одиночест-ва. Автор обнаружила, что количество проблематичных связей было связано со снижением благополучия, но, что удивительно, количество поддерживающих связей не было связано с усилением чувства благополучия. Эти результаты, по-видимому, нельзя объяснить индивидуальными различиями в личностных характеристиках между женщинами с более или менее проблематичными связями, хотя у женщин с проблематичными связями и наблюдалась тенденция к менее равноправным отношениям, что, быть может, связано с более низкой социальной компетенцией таких женщин.

Хотя понятно, что социальные связи могут оказывать негативное воздействие, возможно, менее очевидно то, что реальные преднамеренные попытки оказывать поддержку также могут иметь негативные последствия. Как мы уже видели, в некоторых исследованиях были получены данные, свидетельствующие о том, что социальная поддержка не всегда бывает полезной (см., например, Dakof and Taylor, 1990; Kaufmann and Beehr, 1986). Одно из объяснений этого эффекта см. во врезке 8.3.

Исследования, направленные на изучение способов усовершенствования социальной поддержки, следовательно, должны принимать во внимание возможность не только позитивных, но также и негативных эффектов социальной поддержки. Это положение иллюстрируется в следующем разделе, где детально рассматривается исследование, посвященное изучению социальной поддержки лиц, страдающих от экстремального стрессора -- ракового заболевания.

Социальная поддержка в реальном мире пациентов, страдающих раковыми заболеваниями

Обсуждение положения человека, болеющего раком, помогает проиллюстрировать очень сложные вопросы, возникающие при изучении социальной поддержки в реальном мире. Оно помогает определить некоторые из ограничений подхода, фокусирующегося только лишь на типах оказываемой поддержки и игнорирующего контекст, в котором реализуется поддерживающее поведение, и реакции как субъекта, оказывающего поддержку, так и человека, получающего ее.

Установление диагноза ракового заболевания, несомненно, относится к числу сильнейших стрессоров, какие большинство из нас может себе вообразить. И нетрудно себе представить, что нам хотелось бы думать, будто в подобной ситуации человек получит самую большую социальную поддержку. Однако в исследовании Вортман и Дан-кел-Сеттер (1987) было показано, что людям, страдающим раковыми заболеваниями, получить адекватную социальную поддержку на самом деле довольно трудно. Полученные данные показывают, что ком муникация между больными раком и другими людьми особенно проблематична.

В исследованиях процессов социальной поддержки, того, при каких условиях она бывает полезной, а при каких не приносит желаемой пользы, была использована теория социального обмена. Согласно этой теории, люди оценивают свои отношения с другими людьми с точки зрения своих вкладов, или затрат (inputs), и получаемых результатов, подобно тому, как это наблюдается в экономических взаимодействиях. Люди также сравнивают собственные вклады и полученные результаты со вкладами и результатами людей, с которыми они взаимодействуют. Удовлетворение от взаимодействия можно ожидать там, где имеется относительное равенство (или реципрокность) между вкладами со стороны обоих участников и полученными ими результатами. Банк и соавторы (1993) полагают, что хотя ситуация: «получил меньше, чем внес», вероятно, оценивается индивидом более негативно сравнительно с ситуацией: «внес плату больше, чем получил», в обоих случаях можно ожидать больше негативных переживаний, чем при реципрокных взаимодействиях. При изучении производственных отношений авторы обнаружили, что отношения между коллегами были более реципрокными, чем отношения с начальством. Осознание того, что отношения не являются реципрокными (либо потому, что оказываемая поддержка больше получаемой, либо наоборот), было связано с более сильными негативными чувствами. Этот результат не зависел от производственных стрессов. Однако отсутствие реципрокности для некоторых индивидуумов, по-видимому, более важно, чем для других людей -- в частности, связь между реципрок-ностью и эмоциями модерировалась воздействием такой связанной с индивидуальными различиями переменной, которая получила название «ориентации обмена» (общее ожидание непосредственной реципрокности).

Результаты исследования показывают, что больные раком ценят возможность прояснить свое положение в ходе обсуждения и поддерживающих интеракций с другими людьми. Однако другие люди при этом часто испытывают угрозу для себя, боязнь и ощущение дискомфорта, связанные с болезнью таких пациентов. Более того, хотя чувства, вызываемые пациентами, страда-ющими раковым заболеванием, большей частью имеют негативный характер, люди думают, что они должны оставаться оптимистичными и веселыми во время общения с больным. Конфликт между реальными чувствами и убеждениями может вести к нежелательным и вредным для больного способам поведения; это могут быть физическое избегание, избегание открытой коммуникации, напряженные и дискомфортные интеракции. Больные часто интерпретируют подобное поведение как отверже-ние их другими людьми в тот самый момент, когда поддержка со стороны других для них особенно важна (Wortman and Dunkel-Shetter, 1987, с. 67).

Таким образом, авторы считают, что социальные связи в случае больных раком могут не только не выполнять буферной функции, но и являться дополнительным источником стресса Дакоф и Тейлор (1990) в своем исследовании больных раком получили данные, подтверждающие эту точку зрения; авторы показали, что избегание контакта со стороны людей обычно очень тяжело воспринимается больными. Однако так бывает только в отношениях с друзьями и знакомыми, но не с членами семьи. В последнем случае попытки преуменьшить серьезность болезни или критиковать трактовку пациентом своего положения были более проблематичными.

Вортман и Данкел-Сеттер подчеркивали необходимость исследовать то, какие типы поддержки полезны при различных типах проблем. Так, например, в связи с постановкой диагноза может быть важна информационная поддержка; в период госпитализации особенно ценной может быть реальная поддержка, но в случае серьезного заболевания наиболее ценной может быть эмоциональная поддержка. Дакоф и Тейлор (1990) далее утверждают, что различные типы поддержки могут восприниматься как полезные в зависимости от характера отношений с человеком, оказывающим поддержку. Например, в случае близких отношений наиболее ценной может быть эмоционально-оценочная поддержка. Другие пациенты и врачи наиболее полезны в плане информационной поддержки. Отсутствие же этих типов поддержки со стороны указанных категорий лиц воспринимается пациентами как фактор, оказывающий негативное воздействие.

Разумеется, социальную поддержку важно оценить также и с точки зрения лица, оказывающего поддержку, особенно в случае больных раком, где могут иметь место отсутствие понимания или страх перед возникшей ситуацией. Вортман и Данкел-Сеттер отмечают, что действия, мотивированные желанием оказать помощь, могут восприниматься реципиен-том совершенно по-другому. Это положение было ярко продемонстрировано в проведенном Петерс-Голден (1982) исследовании восприятия социальной поддержки пациентами, страдающими раком груди. Автор проинтервьюировала 100 пациенток, страдающих раком груди, и 100 здоровых женщин. 61% из числа последних говорили, что они могли бы вступать в контакт, но могли бы и избегать контакта с женщинами, болеющими раком. Однако 66% из них также сказали, что они «предпочли бы не заниматься тем, чтобы поддерживать бодрое настроение у больных раком». Женщины, болеющие раком, подтвердили, что другие люди действительно игнорировали их или демонстрировали мнимую веселость. Это заставляло их чувствовать себя «менее нормально» и мешало обсуждению их болезни. Здоровые люди полагали, что это будет только хуже для пациенток, если обсуждать их чувства, но больных расстраивало такое избегание общения с ними. В общем, наблюдалось несоответствие между взглядами здоровых людей и потребностью в поддерж-ке, переживаемой больными. Однако здоровые женщины выражали уверенность в том, что если бы они заболели раком, то их потребность в поддержке была бы удовлетворена. Одна треть больных, с другой стороны, сообщали, что им не к кому было обратиться за поддержкой.

Социальная поддержка больных раком привлекала особый интерес, и существуют свидетельства того, что она связана с выживанием. Например, в одном проспективном исследовании было выявлено, что такие факторы, как число друзей и количество социальных связей на момент постановки диагноза, позволяют прогнозировать сохранение жизни в последующие годы (Waxler-Morrisonetal., 1991). Повышение уровня поддержки, оказываемой женщинам, больным раком груди, открывает интересную возможность продления жизни. В ряде недавних исследований были получены многообе-щающие результаты, но в них же были обнаружены и определенные противоречия. Например, в исследовании Спиджел с соавторами (1989) оценивалось влияние поддерживающих вмешательств на пациенток с метастазами рака груди. 86 пациенток были в случайном порядке разделены на две группы: группу участвующих на протяжении года в еженедель-ных совместных терапевтических встречах и контрольную группу. Воздействия в первой группе были направлены на стимулирование дискуссий и выражение чувств, на преодоление социальной изоляции путем развития связей между членами группы, а, кроме того, пациенток обучали самогипнозу, с помощью которого они могли уменьшить ощущение боли. В течение последующих десяти лет из всех пациенток в живых остались только трое, но из той группы больных, в которой практиковались описанные воздействия, пациентки прожили значительно дольше (в среднем 36,6 месяцев, сравнительно с 18,9 месяцами в контрольной группе). Однако Фокс (1998) полагает, что эти результаты могут объясня-ться факторами предрасположенности. В настоящий момент выносить окончательный вердикт по данному вопросу еще рано.

Заключение

В этой главе была вкратце охарактеризована обширная и сложная область исследований, которая включает множество проблем, начиная от общей интеграции в сети социальных связей и завершая влияниями очень специфичных социаль-ных взаимоотношений. В общем, имеющиеся данные исследований, проводившихся в рамках различных подходов к данной проблематике, подтверждают благотворное влияние социальной поддержки. Однако различные типы социальной поддержки, по-видимому, различаются по своим психологическим механизмам воздействия на человека.

Исследования социальной поддержки часто критиковались, как и другие работы, представленные в данной книге, например, за отсутствие концептуальной ясности и сквозных методов. Однако изучение социальной поддержки имеет долгую историю и привлекало внимание исследователей, представляющих широкий диапазон научных традиций. В результате было выполнено большое число серьезных проспективных работ, обеспечивающих убедительные доказате-льства благотворного влияния социальной поддержки на физическое и психологическое благополучие человека. Однако многие исследования не принимали во внимание сложность процессов, посредством которых социальная поддержка и стрессоры могут взаимодействовать и влиять на здоровье, трактуя социальную поддержку как неизменяющийся фактор, который сам по себе не зависит от стрессора. Например, Браун с соавторами отмечают, что

...отношения могут претерпевать радикальные изменения и... эти изменения могут понижать эффективность прогнозов, делаемых в проспективных исследованиях, когда имеет место значительный временной интервал между изначальной оценкой поддержки и последующим кризисом (Brown et al., 1986, с. 827).

В некоторых случаях дело может даже обернуться таким образом, что индивид, обеспечивающий социальную поддерж-ку в начале исследования, в дальнейшем становится главным источником стресса, как, например, при несчастных случаях или разрыве семейных отношений. В дальнейших исследованиях необходимо изучить процессы, посредством которых социальные связи влияют на психологическое благополучие с течением времени.

В исследовании социальной поддержки имеется много новых и интересных направлений. Все более расширяются возможности для коммуникации и установления отношений через большие расстояния посредством Интернета и других новых технологий, как, например, мобильная видеосвязь. Пока еще немногое известно о последствиях использования таких технологий для социальной поддержки и отношений между людьми вообще. Использование домашнего компью-тера иногда расценивается как изолированная и не связанная с обществом активность, которая, возможно, способст-вует обеднению внутрисемейных отношений. Однако все возрастает число групп поддержки и дискуссионных групп в Интернете, которые обеспечивают людям возможность делиться схожими проблемами и предлагать помощь в устано-влении социальных контактов одиноким людям. Лишь совсем недавно исследователи заинтересовались ролью Интернета в оказании социальной поддержки. Например, в рамках исследования Коди с соавторами (1999) было организовано обучение лиц старческого возраста (средний возраст около 80 лет) пользованию Интернетом. Обучение состояло из еженедельных занятий с преподавателем на протяжении более чем четырех месяцев. Исследователи установили, что участие в этих занятиях значительно снижало страх перед компьютером, повышало оценки воспринимаемой участниками социальной поддержки и способствовало более позитивной установке к старению. Характер поддержек, обеспечиваемых с помощью Интернета, и процессы, посредством которых они реализуются, однако, по-видимому, существенно отличаются от тех, что имеют место при непосредственных контактах между людьми. Например, интернетские группы могут значительно увеличить информационную поддержку и даже обеспечивать некоторую эмоциональную поддержку, но они гораздо менее полезны в оказании инструментальной поддержки. Представляется бесспорным, что новые технологии в будущем приведут к радикальному изменению социальных связей, а их последствия для психологического благополучия, как позитивные, так и негативные, мы еще только начинаем исследовать.

ЧАСТЬ 4. В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ -- СТРЕСС НА РАБОЧЕМ МЕСТЕ

Проблема стресса, связанного с работой, заслуживает отдельного раздела, поскольку все больше исследований посвящается влиянию работы на психологическое и физическое благополучие, и у широкой публики данная тема вызывает значительный интерес. Об этом свидетельствует и количество публикаций в прессе, например, в отношении того, что вновь возникающие профессии обуславливают критический уровень стресса.

В Главе 9 представлены основные модели и подходы к исследованию профессионального стресса. В ней обсуждаются самые важные результаты ряда исследований и рассматриваются достоинства различных научных подходов. Одной из популярных форм практического исследования является проведение в организации «аудита стресса» Поэтому в данной главе особое внимание уделяется вопросам, связанным с планированием такой проверки на уровень профессиональ-ного стресса, а также рассматриваются достоинства и недостатки различных подходов.

Глава 10 -- вторая глава раздела -- посвящена взаимодействию работы с другими аспектами жизни человека. В ней рассматривается возможное влияние работы на домашнюю жизнь, и наоборот. Далее рассматривается влияние работы на отношения с домочадцами и на благополучие партнеров.

ГЛАВА 9. ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ СТРЕСС

Эта глава посвящена исключительно профессиональному стрессу. В ней представлены модели этого феномена и анализ различных подходов к его трактовке. В ней также обсуждаются практические аспекты тщательного изучения стресса непосредственно на рабочем месте.

Профессиональный стресс: рост интереса к проблеме

Из материала, изложенного в предыдущих главах, ясно, что основное внимание исследователей профессионального стресса сосредоточено на средовых особенностях протекания трудовой деятельности. Популярная литература и многие академические публикации разделяют ту точку зрения, что стресс на рабочем месте становится все более и более распространенным явлением. Внедрение новых технологий, повышенное внимание к эффективности труда, возраста-ющее число краткосрочных контрактов -- все это, без сомнения, способно превратить любое рабочее место в небезопа-сную и быстро изменяющуюся среду. Однако утверждение, что на современном западном предприятии больше факто-ров стресса, чем было в прошлом, например, в угольных шахтах или на ткацких фабриках, представляется трудно доказуемым.

Мы уже обсуждали проблемы, связанные с самим понятием «стресс», и видели, как люди, говорящие о том, что находятся в состоянии стресса, вкладывают в свои слова разный смысл. Однако не вызывает сомнения, что многие действительно перенапряжены и правильно оценивают свое состояние. И все же к утверждению о том, что наши современники испытывают более сильные стрессы, нежели в прошлом, когда само понятие «стресс» еще не было столь значимо, следует относиться с осторожностью. В главе 1 мы уже говорили о трудностях, которые возникают при интерпретации статистических данных, свидетельствующих об увеличении случаев нетрудоспособности в связи со стрессами; а также о трудностях при попытках сделать выводы о том, в какой мере именно стресс является причиной нетрудоспособности. Поэтому хотя наши оценки и являются, по словам Кокса, «не более чем догадками образованных людей», они, по крайней мере, свидетельствуют о возрастающем внимании к благополучию людей при выполнении ими профессиональных обязанностей (Сох, 1993). Как было показано в главе 1, информация о высоких уровнях стресса способна также подтвердить справедливость точки зрения, согласно которой работа является его источником, и помочь привлечь внимание к этой проблеме.

Разумеется, весьма вероятно и то, что некоторые организационные перемены, произошедшие за последнее время, оказали на многих положительное влияние, ибо создали новые возможности и стимулы и избавили людей от грязной и утомительной работы. Влиянию этих аспектов работы ни популярная, ни научная литература не уделяют достаточного внимания. Лишь немногие исследователи заметили позитивные психологические изменения, ограничившись общим утверждением о том, что для психологического здоровья, в принципе, лучше иметь работу, нежели быть безработным (Warr, 1987). Однако в ходе крупномасштабного исследования взрослых жителей Британии интервьюеры спрашивали о том, какие чувства, позитивные или связанные с напряжением, респонденты испытывали накануне (Warr & Payne, 1982). «Очень довольными», как минимум в течение половины предыдущего дня, были 69% опрошенных мужчин и 68% опрошенных женщин. При этом 24% «довольных» мужчин и 19% «довольных» женщин связали свои положительные эмоции с работой. Для сравнения можно привести следующие данные: только 13% респондентов-мужчин и 18% респондентов-женщин сказали о том, что в течение, как минимум, половины дня испытывали неприятные эмоции, но большинство из них не связали негативные переживания с работой. А это значит, что хотя работа и воспринимается как возможный источник напряжения, оказалось, что она даже в большей степени является источником удовольствия, -- по крайней мере, так было в начале 80-х годов. Несмотря на это, подчеркивались и изучались преимущественно именно негативные аспекты работы.

Наряду с большей гласностью и повышенным вниманием к вредным последствиям труда, во многих странах активизировалась деятельность, связанная с трудовым законодательством, и участились случаи рассмотрения в суде исков к предприятиям. Так, в Великобритании в 1974 году был принят Закон о технике безопасности и охране здоровья персонала (Health and Safety at Work Act), обязывающий работодателя «обеспечить на рабочих местах условия, гарантирующие всему персоналу максимально возможную безопасность, здоровье и благополучие». Сейчас уже все согласны с тем, что в Законе речь идет о «требованиях, предъявляемых работой, о том, как эта работа организована, и о том, как люди взаимодействуют друг с другом» (HSE, 1995).

Чтобы работодатели могли обеспечить соответствие ужесточающимся требованиям, связанным с оценкой уровня стресса и с реакцией на него, им нужны жизнеспособные и применимые на практике теории и методики. Многие исследования, которые будут описаны ниже и которые выполнены психологами труда, работающими в университетах и в коммерческих организациях, посвящены выявлению организационных стрессоров. Однако когда дело доходит до вмешательства с целью снижения уровня стресса, доминирующим становится клинический подход, т. е. в центре внимания оказывается оказание помощи конкретному индивидууму. За последние 20 лет возросло количество организаций, обеспечивающих свой персонал консультированием или обучающих сотрудников справляться со стрессом. О том, насколько успешны эти действия, мы расскажем в главе 11. Не исключено, что предоставление подобных услуг -- менее дорогостоящее и более простое дело, чем серьезное внимание к улучшению всей средовой обстановки на работе. Однако оказание помощи индивидууму, переживающему стресс, или исправление уже причиненного вреда не устраняют проблем, существующих в самом рабочем окружении, а потому не способны повлиять на причины напряжений.

В этой главе описаны различные теоретические подходы, предложенные исследователями профессиональных стрессов при попытке выявить общие факторы, присущие организациям разных типов. В ней также описаны применяемые на практике методики изучения стресса, в центре внимания которых -- конкретная организация, берущаяся за решение своих проблем.

Профессиональный стресс: теоретические подходы к проблеме

Традиционным психологическим подходам к профессиональному стрессу присущ интерес к тем особенностям рабочей обстановки (стрессорам), которые приводят к напряжению, проявляющемуся в виде ухудшения психического и физического здоровья, а в некоторых случаях и в снижении производительности труда. Результатом этого явилось создание различных диаграмм, представляющих связь -- через различные промежуточные переменные -- между разнообразными стрессорами, которые, судя по всему, отражают большинство аспектов рабочей среды, и столь же разнообразными уровнями напряжения. Примером подобного подхода является диаграмма, созданная Купером и его соавторами и представленная далее на рис. 9.3 (Cooper, Sloan & Williams, 1988). Эти диаграммы -- отражение общего подхода, и полезны они скорее в качестве иллюстрации того, что входит в понятие стресса как явления (подобно тому, как это сделано во врезке 1.1 в главе 1 данной книги), нежели в качестве теорий, которые можно проверить на практике. Подобный подход был подвергнут критике Бринером и Рейнольдсом за признание существования связи между чрезвычайно большим числом различных явлений или за допущение возможности ее существования (Briner & Reynolds, 1993). Авторы пишут:

Эти модели -- мусорные корзины, в которые брошено все или кое-что из того, чего, в принципе, не любят люди или организации (например, болезни или прогулы), и кое-что из того, на что мы можем возложить вину за любую из этих неприятностей (например: личностные качества, особенности работы) (с. 3).

По причине крайней обобщенности этих моделей их нельзя использовать в качестве четкого руководства в практической работе. Напротив, все модели, которые будут описаны ниже, хотя и имеют ограничения, однако приближают нас к простым и проверяемым гипотезам о природе связей между стрессорами и напряжениями.

Одним из простейших подходов является «витаминная» модель Ворра (Warr's vitamin model), первая модель, которая будет описана нами. Автор исходит из существования 9 ключевых признаков окружающей среды и высказывает гипотезу о существовании двух различных типов связи между этими признаками и психологическим благополучием. Однако модель Ворра не учитывает ни возможного взаимодействия стрессоров, ни того, что разные люди могут по-разному реагировать на них. Взаимодействия между различными стрессорами и индивидуальными особенностями человека находятся в центре внимания интеракциональных теорий - второй группы подходов, о которой будет рассказано в этой главе.

Подходы обоих типов критиковались сторонниками транзакциональной точки зрения на стресс -- третьего важного подхода, обсуждаемого в этой главе. Вызовет ли событие стресс -- это зависит от характера транзакции индивидуума и рабочей ситуации. Так, Лаза-рус и Фолкман обращают основное внимание на когнитивный и эмоциональный аспекты того, как человек оценивает стресс и справляется с ним (Lasarus & Folkman, 1984). Иными словами, традиционный подход изучает восприятие индивидуумом рабочей нагрузки и пути связи этого восприятия с такими результирующими показателями, как тревога. А подход, предлагаемый Лазарусом, сосредоточен на том, считают ли люди, что их рабочая нагрузка чрезмерна и превосходит их физические и психические возможности (см. также главу 7).

Простые модели средовых характеристик -- «витаминная» модель Ворра

Проведя фундаментальное изучение литературы, Ворр идентифицировал ряд средовых факторов, влияющих на психическое здоровье (Warr, 1987). Ниже перечислены признаки, роль которых была изучена прежде всего в контексте обеспеченности работой и безработицы, хотя эти признаки и релевантны всем типам сред.

1. Возможность контролировать. Судя по всему, психическое здоровье зависит от того, в какой мере ситуация предоставляет человеку возможность лично контролировать действия или события. По мнению Ворра, «возможность осуществлять контроль имеет две важнейших составляющих: возможность принимать решения и действовать в соответствии с ними и потенциальную возможность прогнозировать последствия этих действий» (Warr, 1987, с. 4).

2. Возможность использовать имеющиеся навыки. Психическое здоровье, вероятно, зависит от того, в какой мере среда позволяет человеку использовать те навыки, которыми он владеет, и приобретать новые.

3. Генерируемые извне цели. Психическое здоровье индивидуума, скорее всего, зависит от того, в какой мере среда предъявляет к нему требования или генерирует цели.

4. Разнообразие (возможность выбора). Психическое здоровье индивидуума зависит также от того, в какой мере обстановка предоставляет ему право выбора.

5. Ясность обстановки. Этим термином обозначаются три средовых фактора:

* реакция на последствия действий, предпринимаемых индивидуумом (обратная связь);

* степень предсказуемости действий других людей и обстоятельств, характеризующих среду;

* ролевая определенность.

6. Возможность межличностных контактов. Это важно для удовлетворения потребности в дружбе и социальной поддержке. Кроме того, многие цели могут быть достигнуты только через членство в какой-либо группе.

7. Наличие денег. Понятно, что наличие денег является фактором, способным повлиять на психическое здоровье, если человек не уверен в своей способности обеспечить удовлетворение собственных базовых потребностей или базовых потребностей своей семьи. Кроме того, недостаток денег, скорее всего, способен повлиять на то, в какой мере человеку окажутся доступными в должной степени другие факторы, например, возможность выбора или возможность контролировать ситуацию.

8. Физическая безопасность. В профессиональном контексте этим термином обозначаются такие факторы, как безопасность труда и его условия.

9. Значимая социальная позиция. Важным для психического здоровья является то, имеется ли такое положение индивидуума в социальной группе, которое обеспечивает ему уважение со стороны окружающих.

Чтобы объяснить, каким образом эти признаки рабочей обстановки влияют на психическое здоровье, Ворр сравнил их с витаминами. Точно так же, как недостаток витаминов в организме приводит к физическим недугам, недостаток каждого из перечисленных средовых факторов вызывает ухудшение психического здоровья. По мнению Ворра, как и в случае с витаминами, уровень того или иного фактора, превышающий определенный предел, не способен оказать позитивного влияния на психическое здоровье. Так, увеличение количества денег или межличностных контактов в какой-то момент больше не вызывает улучшения психического здоровья. Что же касается витаминов, то избыточные дозы некоторых из них, например витаминов А или D, даже вредны для здоровья, в то время как другие, в частности витамины С или Е, потребляются организмом в большом количестве. Исходя из этого, Ворр предположил, что некоторые средовые факторы, если их уровень слишком высок, способны причинить вред психическому здоровью. Сказанное относится к факто-рам, перечисленным выше под номерами 1-6. Высокий уровень остальных трех элементов не вреден для человека. Иными словами, данная модель прогнозирует следующее: слишком большое количество денег или высокий уровень физической безопасности безвредны, но слишком высокий уровень контроля над ситуацией или возможности выбирать -- могут сыграть негативную роль.