Механизм реализации защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц

В юридической литературе обеспечение прав человека и гражданина в широком смысле рассматривается как система их гарантирования, как совокупность общих (экономических, политических, идеологических, социальных, организационных) и специальных (юридических) средств, которые направлены на реальное осуществление (практическую реализацию), а иногда и на устранение возможных причин и препятствий их неполного или ненадлежащего осуществления и всестороннюю охрану (защиту) прав, свобод и законных интересов от любых нарушений.

По мнению большинства ученых, общие гарантии сами по себе не обеспечивают правомерную реализацию прав и свобод, а создают для этого только соответствующие условия и предпосылки. В то время как юридические (специальные) непосредственно направлены на их реализацию и защиту. Среди всех конституционных прав немаловажное значение имеют те, которые в своей совокупности обеспечивают свободу человека в социальной сфере. Они образуют группу социальных прав. В их числе право на защиту от безработицы; право на социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца; право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Рассматриваемые права - не «дар» законодателя, а социальные возможности, обеспечивающие человеку определенный стандарт жизни.

В реальности права и свободы граждан материальными гарантиями в полной мере не обеспечены и государством должным образом не защищены. Остается низким уровень правового сознания и правовой культуры должностных лиц и простых граждан.

В 2002 году по сравнению с предшествующим годом в сфере соблюдения прав и свобод граждан только органами прокуратуры выявлено около 300 тысяч нарушений действующего законодательства (+36,8%); число исков, направленных в суд в защиту прав граждан, увеличилось на 41,7%. Почти каждое третье нарушение законов затрагивает социальные права и свободы граждан. Выявлено почти 120 тысяч нарушений законов, ущемляющих права несовершеннолетних. Отмечается рост количества нарушений прав беженцев и вынужденных переселенцев, жилищных прав, прав на охрану жизни и здоровья людей, на образование и др.

Отсюда вытекает одна из основных целей гражданского права, а именно, защита субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц. При этом субъектом, призванным обеспечить признание, соблюдение и защиту прав и свобод, является государство в лице своих уполномоченных органов, учреждений и должностных лиц. Данная функция государства должна быть реализована посредством создания и обеспечения эффективной работы механизма защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц. Как справедливо отмечает Е.В. Вавилин, «…ввиду глобальности и стремительности происходящих изменений формирование действенной системы юридических средств, образующих механизм защиты гражданских прав, представляется особенно актуальным. Это долгий, непрерывный и трудоемкий процесс. Невнимание к данным вопросам приводит к очень глубоким социальным последствиям: правовому нигилизму, недоверию граждан к государственным, социальным институтам; появляется синдром незащищенности личности от нарушения своих прав, что, в конечном счете, становится одной из причин появления и развития деструктивных процессов в общественном развитии, социальных катаклизмов».

Если законодательную базу, провозглашающую широкие гражданские права и их защиту, можно создать сравнительно быстро, обращаясь к накопленному богатейшему отечественному и зарубежному правовому опыту, то все элементы механизма защиты гражданских прав могут быть сформированы лишь за довольно продолжительный срок кропотливой работы: научной, законотворческой, просветительской, правоприменительной, организационной.

В частности, не так трудно ратифицировать международные документы по правам человека, как создать эффективную, рациональную систему организационных и юридических мер, обеспечивающих их полную реализацию. Имплементация должна быть гармонично вплетена в отечественную правовую материю: следует не разрушать отлаженные правовые механизмы, а постепенно с созданием необходимых социально-экономических, психологических, правовых и иных базовых предпосылок заменять, точнее, совершенствовать, правовые механизмы, учитывая особенности национальной правовой системы, уровень развития социальных институтов, правосознания и т. д.

Признавая определенные субъективные права, гражданское законодательство должно обеспечить их необходимыми средствами защиты от нарушения. В противном случае это лишь «декларативные права».

Стивен Холмс отмечает, что нынешняя Россия дает мучительно явное понимание того, что либеральным ценностям также сильно угрожает бессилие государства, как и деспотичная власть. Разгосударствление - это не решение проблемы, это создание проблемы. И не случайно российские власти, правозащитные организации пришли к выводу о необходимости разработки федеральной концепции защиты прав и свобод человека, которая могла бы стать стратегией развития страны на рубеже XX-XXI вв. Но, как известно, одних деклараций и программ недостаточно. Первостепенное значение имеет обеспечение реальных гарантий прав граждан и создание действительных механизмов их соблюдения.

Используя термин «механизм», как правило, подразумевают способ функционирования, систему средств воздействия. Механизм (от греч. mechane - орудие, машина) - это устройство для передачи и преобразования движений, представляющее собой систему тел (звеньев, элементов), в котором движение одного или нескольких тел (ведущих) вызывает вполне определенное движение остальных тел системы.

В юридической литературе по-разному определяется понятие «механизма правового регулировании». С.С. Алексеев определяет правовое регулирование как осуществляемое при помощи системы правовых средств (юридических норм, правоотношений, индивидуальных предписаний и др.) результативное, нормативно-организационное воздействие на общественные отношения с целью их упорядочения, охраны, развития в соответствии с общественными потребностями.

Как видно, С.С. Алексеев определяет правовое регулирование через правовое воздействие. Однако не всякое правовое воздействие составляет механизм правового регулирования. Понятие механизма правового регулирования, как справедливо указывается в литературе, уже понятия механизма правового воздействия. Понятие «воздействие» по объему более широкое, чем «регулирование», замечает М.Н. Марченко, ибо воздействие включает как регулирование с помощью определенной правовой нормы, так и другие правовые средства и формы влияния на поведение людей. С.А. Комаров включает в механизм правового воздействия наряду с механизмом правового регулирования правовое сознание, правовую культуру, правовые принципы, правотворческий процесс. Отличие правового воздействия от правового регулирования состоит в том, что правовое воздействие является частью социального воздействия. Как культурная и информационная ценность, право определяет направление человеческой деятельности, вводит ее в общие рамки цивилизованных общественных отношений.

Термин «социально-правовой механизм (механизм социально-правового обеспечения) обеспечения прав человека» не получил широкого распространения в науке: не определены понятие, содержание, объект и цели социального регулирования, а также эффективность и перспектива развития. На подобное «забвение» имелись объективные причины. Во-первых, до 60-х гг. в этом не было ни теоретической, ни практической необходимости. Советская юриспруденция не признавала теорию естественного права, а права человека для официальной власти служили средством идеологических спекуляций. Во-вторых, отечественное правоведение вполне удовлетворялось понятием правового механизма охраны и защиты личности (читай: гражданина) в различных его модификациях, например: «механизм конституционного регулирования общественных отношений», «конституционный либо, обобщенно, охранительный механизм обеспечения прав и свобод граждан», «механизм защиты субъективных прав», «механизм реализации личных прав и свобод». Нередко под механизмом охраны и защиты прав личности понимались гарантии: материальные, политические, идеологические, юридические, организационные, оперативные.

Последний аспект толкования механизма обеспечения прав и свобод личности интересен тем, что социальная и юридическая стороны четко разграничивались, но термин «социальный» более подразумевался, нежели присутствовал в научном языке. Правда, это вовсе не означало, что он не использовался юристами во взаимосвязи с категорией «механизм» вообще. Так, авторами монографии «Личность и уважение к закону» (изданной еще в 1979 г.) правильно ставился вопрос о важности разработки социального механизма формирования уважения к праву. Они последовательно утверждали идею о том, что решать поставленную задачу возможно лишь путем постоянного видения человека во всем многообразии его запросов и потребностей, так как только его интересами в материальной и духовной сферах определяется конечная цель охранительных, защитных и воспитательных мероприятий. Термин «социальный» в сочетании с термином «механизм охраны и защиты прав человека и гражданина» использовался юристами и при рассмотрении психологических аспектов такого механизма. Е.А. Лукашева пишет, что установление системы гарантий не обеспечивает автоматического осуществления прав и свобод, их реализации. В этом процессе важная роль принадлежит психологическому механизму, выступающему в качестве регулятора поведения субъекта его деятельности.

В аналогичном плане исследует понятие социального механизма права, применительно к механизму обеспечения законности, Н.Л. Гранат, утверждая, что теоретическая конструкция механизма может рассматриваться в нескольких ракурсах: собственно правовом, социальном, психологическом и др. Социальный и психологический аспекты существуют и действуют «до» закона и правовой системы в целом, параллельно с ними и «после» них. По мнению некоторых исследователей, в качестве элементов подсистемы механизма социально-юридического обеспечения прав человека можно рассматривать: механизм охраны, механизм защиты, механизм восстановления нарушенных субъективных прав, а также механизм воспитания. Будучи самостоятельными механизмами и одновременно находясь в диалектической взаимосвязи друг с другом, они создают целостную структуру механизма социально-юридического обеспечения прав человека и гражданина.

На сегодняшний день разные стадии реализации социальной функции государства являются предметом исследования разных наук права: финансового, административного, права социального обеспечения, гражданско-процессуального права. По мнению Е.А. Серебряковой, для изучения механизма защиты прав граждан на социальное обеспечение необходимо абстрагироваться от сложившейся системы права и тем самым обеспечить комплексный подход к рассмотрению данного явления. Как пишет П.П. Глущенко, в общем виде механизм социально-правовой защиты конституционных прав «…представляет собой систему закрепленных законом направлений, методов, способов, средств, применяемых субъектами правозащитной деятельности в целях обеспечения конституционных прав, свобод и интересов юридических лиц и граждан, оказания им помощи по реализации и восстановлению своего правового статуса». Однако данное определение, на наш взгляд, не является полным, так как данные способы и средства должны применяться не только «субъектами правозащитной деятельности», но и иными субъектами, при помощи которых возможна реализация такого механизма (например, государственные внебюджетные фонды).

Таким образом, механизм реализации защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц можно определить как индивидуально выстроенную систему правовых средств и методов, направленную на достижение конечной цели по юридическому и фактическому восстановлению нарушенных прав либо пресечению их нарушения.

Как отмечает Л.А. Чеговадзе, системный анализ гражданского правоотношения, двойственность которого обусловлена динамикой и конструктивностью его элементов, позволяет определить его состояние на стадиях добровольной и принудительной реализации, что в конечном итоге содействует совершенствованию механизма гражданско-правового регулирования в деле обустройства частной жизни членов гражданского общества. Отсюда можно сделать вывод о том, что цель защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц заключается в том, чтобы, прежде всего, восстановить нормальный желаемый для конкретного субъекта, общества и государства ход реализации прав за счет установленных нормативно-правовым актом или договором действий правонарушителя.

Действие механизма реализации защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц можно представить структурированно: как движение от одного этапа к другому, от достижения конкретного промежуточного правового результата к реализации следующего. В литературе отмечается, что поэтапное действие правового механизма происходит по определенной нормативно заданной схеме (процедуре), «которая предусматривает, какие средства, на каком этапе и при каких условиях должны вступить в работу».

Данное утверждение в целом справедливо, однако гражданско-правовой метод регулирования - метод преимущественно дозволительный - позволяет субъектам проявлять правовую самостоятельность и правовую инициативу. По мнению А. А. Алексеева, их «правомерные действия являются индивидуальным, автономным источником юридической энергии». Это выражается в возможности использовать юридические акты, которые исходят от самих субъектов, от их сознательных, волевых и целеустремленных действий. В частности, конкретное регулирование в рамках закона осуществляется посредством договора, формирующего субъектный состав и содержание гражданского правоотношения. Договор выступает главным средством регулирования гражданских отношений, в нем могут быть предусмотрены наиболее оптимальные установленные законом способы и средства защиты субъективных прав.

Учитывая, что, во-первых, набор правовых средств в каждом конкретном случае защиты субъективных гражданских прав может быть индивидуален; во-вторых, как правило, используется сложное, многоуровневое сочетание (конфигурация) юридических средств; в-третьих, существуют многообразие и специфика способов защиты гражданских прав; в-четвертых, в исходный, первый элемент рассматриваемого механизма могут входить не только юридические нормы, но также обычаи делового оборота, правила гражданско-правовых договоров, можно сделать вывод: на формирование механизма защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц, в том числе на его структуру, в каждом конкретном случае влияет волеизъявление участников гражданского права.

Однако успешное функционирование механизма реализации защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц зависит не только от статики (его структурных элементов, этапов, а также правовых средств, из которых складывается система), но и от динамики данного правового явления. По мнению некоторых исследователей, статическая сторона механизма включает в себя нормы права; систему специальных правовых средств и институтов (институты гарантий, охраны, защиты и др.); субъектов права (государство, его органы и организации, граждане); различные формы правовой ответственности; объект (деяние: правомерное, противоправное).

Динамическую сторону механизма образуют различные формы организационно-правовой деятельности субъектов правоохраны (правотворческая, правоприменительная, контрольно-надзорная, правоохранительная).

В качестве основных элементов механизма защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц по аналогии со структурой механизма правового регулирования можно выделить:

1) юридические нормы, регулирующие общественные отношения в разрешении конфликта;

2) правоотношения, в рамках которых осуществляются способы защиты субъективных прав и законных интересов;

3) акты реализации прав и обязанностей в разрешении конфликта.

Однако более удачным, представляется другое количественное обозначение элементов механизма защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц, основанное на более детальном выделении этапов процесса правового регулирования:

1) нормы права;

2) юридический факт или фактический состав, в основе которого организационно-исполнительный правоприменительный акт;

3) правоотношения;

4) акты реализации прав и обязанностей;

5) охранительный правоприменительный акт (факультативный элемент).

Как уже было отмечено, цель механизма защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц -- обеспечить с помощью последовательно организованных юридических средств их реальную гарантированную защиту. Каждое звено механизма защиты должно быть сформировано таким образом, чтобы оно не только реализовало свою внутреннюю цель, оправдывало свою сущность, но и создавало все условия (предпосылки) для наступления и осуществления следующего этапа. В этом и проявляется динамика рассматриваемого механизма.

На первом этапе (уровне норм права) должна быть заложена идеальная модель механизма защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц. Реализация правового акта должна быть обеспечена соответствующими материальными, организационными, нормативно-правовыми и другими ресурсами. Положения юридического акта не должны противоречить другим нормативным актам, а также последовательно конкретизировать законы, обладающие большей юридической силой, и соответствовать им.

Завершением действия механизма защиты гражданских прав должно стать реальное (формальное и фактическое) восстановление нарушенных субъективных гражданских прав.

В частности, таковым будет являться не вынесение судом положительного решения по законному требованию лица (это лишь промежуточный этап), а надлежащее исполнение решения суда. Именно фактическая реализация защиты (например, перечисление на счет кредитора денежных сумм в счет возмещения убытков), реальная возможность осуществлять свои восстановленные права (например, вселение собственника в незаконно занятую квартиру) должны завершать действие механизма защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц, так как только в данном случае правовая цель может считаться достигнутой.

Как справедливо отмечает Е.В. Вавилин, «не охранительный правоприменительный акт завершает действие механизма защиты прав, а стадия реального, фактического устранения нарушений права, восстановления (признания) субъективного гражданского права и (или) компенсация потерь, вызванных нарушением права».

Исходя из вышесказанного, на наш взгляд, особую важность представляет закрепление данного положения в законодательстве. В связи с чем, предлагаем дополнить ст. 12 ГК РФ вторым пунктом следующего содержания: «Нарушенные гражданские права считаются восстановленными с момента реализации юридической и фактической их защиты».

Как уже упоминалось во втором параграфе третьей главы, с точки зрения теоретико-правовой конструкции, а тем более практики, на наш взгляд понятие предмета гражданского права страдает «ущербностью», «неполнотой» и проявляется это в том, что в его определении отсутствует понятие механизма реализации защиты. Поэтому мы предлагаем в понятие предмета гражданского права включить понятие «механизм реализации защиты» сторон гражданского правоотношения. Таким образом, под предметом гражданского права следует понимать имущественно-стоимостные и личные неимущественные отношения, регулируемые нормами гражданского права и механизмом реализации защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц.

Категории защиты гражданских прав и охраняемых законом интересов, способов защиты гражданских прав являются важнейшим элементом механизма реализации защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц. Нами было показано их место в системе механизма правового регулирования государства. Оно должно определяться исходя из соотношения категории охраны прав и законных интересов, как конституционного принципа государства, одна из его важнейших функций, и категории защиты гражданских прав как непосредственно инструмента механизма реализации защиты прав и законных интересов. Категория защиты гражданских прав присуща исследуемому механизму исходя из его статики и динамики. С момента нарушения субъективного права или законного интереса, обращения лица за его защитой и начинает действовать весь механизм.

Однако, к сожалению, можно констатировать тот факт, что существующий на современном этапе механизм реализации защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц не достаточно эффективен. Зачастую действие механизма реализации защиты не доходит до реального восстановления нарушенных субъективных гражданских прав.

Среди наиболее незащищенных категорий граждан и юридических лиц можно назвать тех, которые понесли ущерб, причиненный преступлением или террористическим актом.

По данным проведенного С.В. Бажановым анализа уголовных дел, «в 62,8% случаев совершенным преступлением причинялся имущественный вред, в 32,05% - физический, в 62,8% - моральный. В 30,1% материальный ущерб (там, где он имел место быть), был возмещен полностью, в 11% - частично, в 58,9% не возмещался вовсе. Лишь в 9,7% случаев материальный ущерб подозреваемым (обвиняемым) возмещался добровольно. В подавляющем же числе дел (72,4%) он возмещался под воздействием результатов следственных действий и ОРМ, проводившихся органами предварительного расследования. Указанная форма вреда возмещалась: в стадии возбуждения уголовного дела - 6,5% случаев, в стадии предварительного расследования - 36,5%, в стадии судебного разбирательства - 9,6% от общего количества уголовных дел».

Говоря о возмещении материального ущерба, имеется в виду следующее. Свойство материальности означает, что последствия преступного посягательства могут быть оценены и выражены в денежной форме, а, следовательно, - полагает С. А. Александров, - возмещены в натурном и компенсаторном порядке. Вполне очевидно, - продолжает ученый, - что не всякий нанесенный преступлением вред (скажем, телесные повреждения, утрата жизни) возможно возместить простым путем. Тем не менее, подвижки законодательства, ориентированные на выработку денежных эквивалентов при определении, в частности, «стоимости» морального вреда, следует признать своевременными, поскольку оптимальное действие закона возможно лишь тогда, когда необходимость возместить нанесенный преступлением ущерб становится неотвратимой.

Обязательное возмещение материального ущерба, причиненного неправомерными действиями, представляет собой конкретное выражение восстановительной функции российского права вообще и гражданского, в частности. Выделяя восстановительную (компенсационную) функцию гражданского права, А. Я. Рыженков и П. М. Филиппов замечают, что каждая отрасль права обладает активной областью, с помощью которой восстанавливаются нарушенные общественные отношения. Восстановительные меры воздействия на правонарушителей, - завершают они свою мысль, - используются и в уголовно-правовой сфере. Назначаемый судом штраф является наказанием и одновременно направлен на восстановление нарушенного имущественного положения. Конфискацию имущества тоже следует считать в определенной мере средством осуществления компенсационной функции.

Если обратиться к действующей на сегодняшний день регламентации защиты имущественных интересов лица, пострадавшего от преступления, и практике правоприменительных органов в этой области, то можно прийти к выводу о том, что данная защита является по ряду причин не эффективной и не позволяет в полной мере восстановить нарушенные права лица и, как следствие, реализовать в полной мере конституционный принцип, закрепленный в ст. 52 Конституции РФ, в соответствии с которым, права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Можно выделить следующие причины столь неудовлетворительного положения:

профессор Ю. И. Гревцов упоминает случаи, когда ни восстановить положение, ни возместить причиненный ущерб не представляется возможным (в случае, например, имущественной несостоятельности «уголовного ответчика»);

в ситуации привлечения виновного лица к уголовной ответственности и назначения наказания в виде лишения свободы, возмещение будет производиться ежемесячно незначительными суммами на протяжении нескольких лет;

рассчитывать на возмещение вреда, причиненного преступлением, потерпевшему вообще не приходиться в том случае, когда преступник не установлен или установлен, но скрывается от следствия, и, соответственно, привлечь его к уголовной ответственности на настоящий момент не представляется возможным.

Отметим, что уголовно-процессуальное законодательство (ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса РФ) предусматривает, что лицо, потерпевшее от преступления, имеет право на возмещение причиненного ему вреда. Соответствующие иски могут подаваться как в порядке уголовного, так и в порядке гражданского судопроизводства. Согласно требованиям ст. 1064 Гражданского кодекса РФ возмещение должно быть полным, т.е. обеспечивающим потерпевшему восстановление того имущественного положения, которое он имел до совершения в отношении него либо его имущества преступления.

Суд вправе, руководствуясь п. 3 ст. 1083 Гражданского кодекса РФ, учесть имущественное положение ответчика-гражданина и уменьшить размер возмещения, присужденного с него в пользу потерпевшего, если вред причинен неосторожными действиями. Практическая реализация такой возможности - это акт гуманности в отношении осужденного, освобожденного полностью или в части от имущественных взысканий, дополнительно к уголовному наказанию. Совсем иначе это выглядит с точки зрения защиты прав потерпевшего. Преступник освобождается от возмещения вреда, причем не из-за малозначительности совершенного им преступления или обнаружения смягчающих ответственность обстоятельств, а исключительно в силу объективных причин, никак не связанных с его уголовно-наказуемыми действиями, в то время как жертва преступления, испытывающая ничем не компенсируемые нравственные страдания, лишается возможности получить сполна возмещение хотя бы имущественного вреда.

Не менее актуальной проблемой является механизм реализации защиты субъективных прав и законных интересов пострадавших от терактов. Так, например, несмотря на то, что страсти по «Норд-осту» немного поутихли, вопрос о том, кто должен платить за вред, причиненный терактом, не потерял своей актуальности. Ведь как это ни печально, данная тема волнует не только бывших заложников «Норд-оста»: решение этого вопроса небезразлично и пострадавшим от взрывов домов в Москве в 1999 году, а также жертвам других трагедий. И, хотя очень хочется надеяться, что такие трагедии больше никогда не повторятся, тем не менее, четкое правовое регулирование процедуры возмещения вреда в данных ситуациях все же необходимо.

По мнению адвоката бывших заложников «Норд-оста» и их родственников Игоря Трунова, «ответственность государства за такого рода трагедии возникает автоматически вне зависимости от наличия вины конкретных должностных лиц. Так, согласно статье 1064 Гражданского кодекса «законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда». В данном случае это недавно вступивший в силу ФЗ «О противодейчтвии терроризму». Ст. 18 указанного закона гласит: «государство осуществляет в порядке, установленном Правительством Российской Федерации, компенсационные выплаты физическим и юридическим лицам, которым был причинен ущерб в результате террористического акта. Компенсация морального вреда, причиненного в результате террористического акта, осуществляется за счет лиц, его совершивших». Таким образом, вне зависимости от наличия вины столичного правительства, по мнению Трунова, именно оно обязано возместить весь вред, нанесенный террактом. И поэтому судебный процесс с правительством Москвы для бывших заложников «Норд-оста» и их родственников - это еще и возможность привлечь внимание общества к проблеме, ведь, к сожалению, от подобных трагедий никто не застрахован. По словам Игоря Трунова, «цель судебных разбирательств - подтолкнуть государство к созданию механизмов возмещения вреда, который причиняется людям в результате террористических актов. Таким образом, вне зависимости от того, к какому выводу в итоге придут судьи и ученые правоведы, есть надежда, что государство будет вынуждено восполнить существующий в настоящее время законодательный пробел и решить проблему компенсаций пострадавшим».

Данные отношения можно рассматривать как разновидность обязательств из причинения вреда, то есть как специальный вид деликтной ответственности.

Действительно, указанные отношения могут быть отграничены от публично-правовых механизмов защиты прав потерпевших:

при ответственности источником возмещения служит не специально выделенная совокупность имущества, а всё имущество обязанного лица, на которое может быть обращено взыскание. Взыскание из средств бюджета не просто уменьшит имущество, а создаст неблагоприятные последствия, выражающиеся в недофинансировании других направлений деятельности публично-правового образования. В отличие от государственных выплат потерпевшим, финансирование которых осуществляются за счёт средств, специально выделенных в бюджете на эти цели, взыскание в порядке ответственности осуществляется за счёт любых средств бюджета вне зависимости от их целевого назначения, более того, вопреки этому целевому назначению.

ответственность - охранительное правоотношение, а выплата государственных пособий - регулятивное правоотношение, которое лишь в силу анормального развития влечёт возможность обжалования действий государственного органа;

государственные пособия и выплаты осуществляются в административном порядке. Ответственность же предполагает судебное решение, хотя может быть реализована и в добровольном порядке.

отличием гражданско-правовой ответственности от публично-правовых механизмов защиты прав потерпевших является возможность последующего регресса выплаченных сумм с непосредственного причинителя вреда;

суммы, выплачиваемые потерпевшим в результате выдачи государственных пособий и выплат, как правило, определены заранее и составляют конкретную сумму, равную для всех потерпевших или различающуюся в зависимости от категории, к которой принадлежит потерпевший. Размер же гражданско-правовой ответственности не может быть заранее определён. Норма ст. 18 ФЗ «О противодейтвии терроризму» предусматривает возмещение причинённого вреда. Таким образом, возмещению подлежит как реальный ущерб, так и упущенная выгода.

Одним из существенных факторов по оптимизации всего механизма реализации защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц является наличие юридической доктрины, наиболее полно и адекватно отражающей современные общественные отношения.

Происшедшие в последнее десятилетие глобальные политические, социальные, экономические и правовые изменения привели к необходимости сформировать новую национальную юридическую доктрину. Юридическая доктрина выражает сущность, дух, основные ценности и направления развития российского права, его главные цели и средства их достижения, образуя идеологию права.

Современные словари дают следующие определения рассматриваемой дефиниции. Доктрина (лат. doctrina) может означать: учение, научную или философскую теорию; политическую систему; руководящий теоретический или политический принцип.

Исходя из отношения к доктрине государства, ее проявления либо влияния на действующее законодательство можно выделить национальную доктрину и доктрины различных научных школ.

Е.В. Вавилин, определил национальную юридическую доктрину, как «сфокусированную в ряд общих и абстрактных правил (представлений) систему взглядов, выраженных в учениях, теориях или руководящих принципах, которые имеют основополагающее и решающее значение при принятии тех или иных нормативно-правовых актов, в правоприменении, при вынесении судебных решений, толковании права, формирования правосознания граждан».

Национальная юридическая доктрина пронизывает весь механизм правового регулирования, и в частности механизм реализации защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц, образуя общую идейную основу для достижения результатов, соответствующих целям юридической доктрины. Для того чтобы разработать проект правового акта, сформулировать те или иные правила, законодатель руководствуется, прежде всего, положениями юридической доктрины, выраженной в учении о данных институтах, правовых явлениях. Они находят свое выражение в базовых нормативно-правовых актах, и далее - в продолжение системы - выстраивается все законодательство.

О необходимости разработки Концепции государственно-правового развития Российской Федерации говорит и В.П. Рябцев, указывая на то, что одним из главных приоритетов данной концепции должна являться правозащитная деятельность государства. «Совокупность иных, локальных и специфических концепций и доктрин, принятых за последние годы, реализованных или находящихся в процессе реализации, создают для этого необходимые научные и фактологические основы».

Следуя данному принципу, мы попытаемся представить концепцию формирования механизма повышения эффективности методов реализации способов защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц. Базироваться данный механизм должен на юридической природе ответственности государства.

Как правовая категория, юридическая ответственность обладает определенной целью и функциями. Юридическая ответственность, независимо от отраслевой принадлежности, преследует две основные цели: защиту правопорядка и воспитание граждан в духе уважения к закону (общая превенция). К ним обыкновенно добавляют третью - компенсационно-восстановительную, получающую все большее развитие. Цели конкретизируются в функциях, среди которых в общей теории права и государства выделяются такие как:

репрессивно-карательная;

предупредительно-восстановительная или превентивная,

правовосстановительная, или компенсационная, функция присуща имущественной ответственности. Взыскание причиненного вреда с правонарушителя компенсирует потери потерпевшей стороны, восстанавливает ее имущественные права.

Впервые идея о возмещении вреда жертвам преступлений за счет государства прозвучала в 1895 году в Париже на международном пенитенциарном конгрессе. В частности было указано, что «необходимо применение более действенных средств для вознаграждения потерпевшего за причиненный ему преступлением вред». Указанной проблеме был посвящен международный коллоквиум, проходивший во Фрайбурге в 1973 году. В результате обсуждения этой проблемы на XI Конгрессе Международной ассоциации уголовного права, проходившем в Будапеште в сентябре 1974 года большинство участников конгресса выступили за первичное возмещение потерпевшему причинённого ему преступлением ущерба за счёт государства или общественных учреждений.

Позднее, уже в 1985 году ООН приняла «Декларацию основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью», которую подписали все государства - члены ООН. В ней излагались меры, которые должны быть приняты для социальной, правовой защиты жертв преступлений, в том числе и меры возмещения вреда государством.

В частности в пункте 9 Декларации, было записано, что правительствам следует рассмотреть возможность включения реституции в свою практику, положения и законы в качестве одной из мер наказания по уголовным делам в дополнение к другим уголовным санкциям. В пункте 8 закреплялось, что «…реституция должна включать возврат собственности или выплату за причиненный вред или ущерб, возмещение расходов, понесенных в результате виктимизации, предоставление услуг и восстановление в правах».

Российской Федерации, как правопреемнику СССР в международных отношениях, по ряду причин потребовалось около пяти лет, чтобы в законодательном порядке попытаться реализовать положения Декларации ООН, в части обеспечения возмещения государством вреда, причиненного гражданину преступлением. В результате 24 декабря 1990 г. Верховным Советом РСФСР был принят Закон «О собственности в РСФСР», действовавший до 1 января 1995 г. и утративший силу в связи с принятием и введением в действие части первой Гражданского кодекса РФ.

Помимо двух ранее существовавших способов защиты права собственности - истребование собственником имущества из чужого незаконного владения (виндикационный иск) и устранение любых нарушений, не связанных с лишением владения (негаторный иск), вышеуказанный закон предусматривал еще один способ защиты. Пункт 3 ст. 30 данного Закона устанавливал, что ущерб, нанесенный собственнику преступлением, возмещается государством по решению суда. Понесенные при этом государством расходы взыскиваются с виновного в судебном порядке в соответствии с законодательством.

Появление данной нормы вызвало большое внимание ученых и работников правоприменительных органов. Не оспаривая необходимости, своевременности и важности п.3 ст.30 Закона «О собственности в РСФСР», специалисты высказали ряд замечаний, без устранения которых данная норма будет носить чисто декларативный характер. «Как показала практика, попытки применения новеллы в законодательстве по возмещению вреда, причиненного преступлением, порождало неразрешимые с юридической и экономической точек зрения ситуации, выйти из которых без изменений целого комплекса гражданско-правовых и уголовно-процессуальных норм было весьма сложно. И, как следствие, отсутствие широкой практики применения п. 3 ст. 30 Закона».

На наш взгляд, причины «провала» фактического применения данной нормы заключаются в следующем:

декларировав право граждан на обращение в суд с иском к государству о возмещении вреда, причиненного преступлением, законодатель не определил материально-правовые основания возмещения вреда;

не был определен процессуальный порядок предъявления данного иска, имея в виду установление точного момента расследования (рассмотрения) уголовного дела, по достижении которого потерпевший приобретает возможность реализовать свое право обратиться в суд с иском к государству;

не были установлены точный источник финансирования выплат и размер возмещения причиненного преступлением вреда.

Можно отметить и другие причины, но и указанных выше, на наш взгляд, достаточно для иллюстрации невозможности применения данной нормы.

Еще одним негативным моментом, повлиявшим на слабое применение пункта 3 статьи 30 вышеупомянутого закона, было то, что средства на возмещение черпались из государственного бюджета. Объясняется это тем, что при возложении бремени вреда на общество через центральный государственный бюджет сокращаются расходы на образование, медицинское обслуживание и тому подобное. При этом между удовлетворением требований потерпевшего государством и регрессной ответственностью причинителя перед государством всегда будет существовать разрыв во времени, к тому же не всегда регрессная ответственность возможна. Поэтому подобная ответственность может значительно ухудшить финансовое состояние государства, что в конечном итоге, как совершенно обоснованно отмечает Е.А. Суханов, «неблагоприятно сказывается на положении всего населения, включая потерпевших».

Вопрос о юридической природе ответственности государства является весьма дискуссионным. Многочисленные концепции ответственности государства сводятся к двум основным группам - частноправовым и публично-правовым в зависимости от того, как сторонник той или иной концепции определяет юридическую природу ответственности государства. Спор о юридической природе такой ответственности был острым и в советское время. Так, М.И. Брагинский отвергал гражданско-правовую природу ответственности государства, В.А. Рахмилович был ее убежденным сторонником.

По мнению С.Ю. Рипинского, «отдельные особенности, присущие институту ответственности государства в силу его тесной связи с публичным правом, а также в силу того, что возмещение выплачивается за счет средств казны (своего рода «публичных средств», формирующихся за счет налогоплательщиков), имеющих целевое назначение, могут находить свое выражение в отдельных изъятиях из общих гражданско-правовых принципов и должны касаться, в основном, не условий, а порядка несения ответственности». Так, например, право требования предпринимателя к государству о возмещении причиненного вреда, будучи частным, являясь одним из гражданско-правовых способов защиты нарушенного права, должно регулироваться теми же нормами, которые регулируют соответствующее право предпринимателя по отношению к лицам, находящимся в равном с ним положении. А.Л. Маковский и С.А. Хохлов, участвовавшие в разработке ГК РФ, указывают: «Имущественные последствия неправомерных действий государства по отношению к своим гражданам и организациям должны рассматриваться по правилам гражданского законодательства, по правилам ГК РФ, с теми изъятиями из этого принципа, которые прямо установлены законом. Иными словами, государство, если хочет считаться демократичным, должно отвечать за имущественный вред, неправомерно причиненный им своим подданным, как равный перед равным…». Существует и противоположный взгляд на средства правового регулирования ответственности государства. По мнению В.В. Бойцовой и Л.В. Бойцовой, считающих природу имущественной ответственности государства публичной, соответствующие нормы Гражданского кодекса должны быть заменены специальным публично-правовым законом. На наш взгляд, необходимость в принятии специального закона об ответственности государства, «оторванного» от частноправовой материи, отсутствует.

Говоря об ответственности государства, И.В. Тактаев отмечает, что «защита интересов потерпевших должна осуществляться с помощью других механизмов как публично-правового, так и частно-правового характера». Мы же в свою очередь хотели бы предпринять попытку разработать такой механизм повышения эффективности гражданско-правовых методов реализации способов защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц, который представлял бы собой конгломерат публично-правовых и частноправовых способов защиты прав и законных интересов. Действительно, для функционирования механизма реализации защиты крайне важно сочетание частноправового и публично-правового аспектов, поэтому предлагается ввести в перечень принципов гражданского права: принцип единства частноправового и публично-правового аспектов в защите субъектов гражданского правоотношения (что было подробно проанализировано в предыдущих параграфах).

Принимая во внимание то, что действие механизма защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц зачастую останавливается на стадии принятия судом решения в пользу потерпевшего, а не завершается реальным (фактическим) восстановлением нарушенного права, а также, учитывая объективную ответственность государства, мы пришли к необходимости формирования нового механизма комплексной защиты гражданских прав и законных интересов граждан и юридических лиц.

Цель предлагаемого механизма - реальное восстановление нарушенных субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц за счет государства.

При этом, говоря об объективной ответственности государства, мы не имеем в виду обязанность устранения тех неблагоприятных последствий, которые возникли у юридических лиц и индивидуальных предпринимателей в связи с осуществлением ими предпринимательской деятельности. Согласно ст. 5 ГК РФ., предпринимательской признается «самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке». Отсюда мы видим, что одним из ключевых признаков предпринимательства является именно наличие хозяйственного риска. При этом, как справедливо замечает И.В. Ершова, «предпринимательский риск - мощный стимул к успешной работе; уменьшения убытков можно достичь путем заключения договора страхования предпринимательского риска, то есть риска убытков от предпринимательской деятельности из-за нарушения своих обязательств контрагентами или изменения условий этой деятельности по независящим от предпринимателя обстоятельствам».

В основе предлагаемого механизма лежит создание государственного внебюджетного фонда обеспечения защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц, из средств которого и следует осуществляться восстановление нарушенных прав граждан и юридических лиц Российской Федерации. Юридическая конструкция предлагаемого фонда, принципы его работы, организация взаимодействия фонда с различными государственными органами и службами, а также источники формирования бюджетной части данного фонда будут рассмотрены в следующих параграфах.

В поддержку нашего предложения можно привести данные, полученные С.В. Бажановым в ходе опроса сотрудников правоохранительных органов. Результаты показали, что 56,03% сотрудников правоохранительных органов считают необходимым законодательное закрепление правила о 100% компенсации (возмещении) ущерба, причиненного преступлением пострадавшему из специализированного государственного фонда, 39,1% высказались против такой постановки проблемы, 4,87% воздержались от ответа.

В завершение хотелось бы обобщить некоторые выводы по данному параграфу:

Успешное функционирование механизма реализации защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц зависит не только от статики (его структурных элементов, этапов, а также правовых средств, из которых складывается система), но и от динамики данного правового явления.

Для функционирования механизма реализации защиты крайне важно сочетание частноправового и публично-правового аспектов, поэтому предлагается ввести в перечень принципов гражданского права: принцип единства частноправового и публично-правового аспектов в защите субъектов гражданского правоотношения.

Завершением действия механизма защиты гражданских прав должно стать реальное (формальное и фактическое) восстановление нарушенных субъективных гражданских прав, так как только в данном случае правовая цель может считаться достигнутой.

Предлагается дополнить понятие «предмет гражданского права», понятием «механизм реализации защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц», в связи с чем, изложить понятие «предмета гражданского права» в следующей редакции: «Под предметом гражданского права следует понимать имущественно-стоимостные и личные неимущественные отношения, регулируемые нормами гражданского права и механизмом реализации защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц ».

§2. Юридическая конструкция механизма комплексной защиты гражданских прав и законных интересов граждан и юридических лиц в Российской Федерации

Термин «юридическая конструкция» не является новым для юридической науки. Так Р. Иеринг называл толкование низшей юриспруденцией, противопоставляя ей как высшую - анализ, конструкцию и систематизацию юридических отношений. Вопрос о юридических конструкциях затрагивался и русскими дореволюционными правоведами. «Если бы изучение права, - отмечал Н.М. Коркунов, - ограничивалось одним толкованием, то не только юристам каждого отдельного государства, но даже каждому новому поколению юристов одной и той же страны приходилось бы начинать дело изучения сызнова, так как законы нередко меняются быстрее людских поколений. Поэтому если за основу изучения права принять не нормы юридические, как это бывает при толковании, а юридические отношения, то получаются более прочные и устойчивые выводы». Н.М. Коркунов отвергал утверждение С.А. Муромцева о том, что приемы юридической конструкции относятся только к «особенности юридического воззрения». Он рассматривал конструкцию как общенаучный метод, присущий естественным и общественным наукам.

Если обратиться к современной юридической науке, то термин «юридическая конструкция» понимается неоднозначно. Одни авторы отождествляют юридическую конструкцию с логической дедукцией, другие - с теоретическими положениями, третьи - со способом регулирования общественных отношений, четвертые рассматривают юридические конструкции как средство юридической техники и др.

Однако нам более близка позиция А.Ф. Черданцева, по мнению которого, юридическая конструкция представляет собой идеальную модель, отражающую сложное структурное строение урегулированных правом общественных отношений, юридических фактов или их элементов.

В обобщенном виде суть предлагаемой нами модели механизма защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц сводится к следующему. Гражданин или юридическое лицо, чьи права нарушены, подает заявление в компетентный орган, что и является поводом к началу работы всего механизма комплексной защиты. При этом одним из аспектов комплексного подхода будет являться гарантированное рассмотрение заявление в установленный законодательством для каждого типа заявлений срок. Этого можно достигнуть путем создания единой базы заявлений, что более подробно будет рассмотрено в третьем параграфе данной главы.

Следующим этапом функционирования механизма комплексной защиты будет установление фактологического материала, необходимого для принятия решения о восстановлении нарушенного права путем денежного возмещения. Данный этап напрямую связан с расследованием уголовных дел, если права граждан и юридических лиц нарушены в результате совершенного преступления, либо с гражданским судопроизводством, в случае, если поводом к возмещению служит иное правонарушение. Завершается данный этап вынесением судебного решения в пользу потерпевшего, которое и будет необходимым и достаточным основанием для наступления объективной ответственности государства.

На следующем этапе функционирования механизма комплексной защиты осуществляется непосредственное возмещение понесенного ущерба гражданам и юридическим лицам из средств специально созданного для этих целей государственного внебюджетного фонда обеспечения защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц в полном объеме.

Наконец, завершает действие механизма комплексной защиты субъективных прав и законных интересов граждан и юридических лиц, взыскание с правонарушителя в порядке регресса (в том случае, если правонарушитель установлен) средств в доходную часть вышеупомянутого государственного внебюджетного фонда.