Теория и методика когнитивно-дискурсивного исследования прецедентных онимов в современной российской массовой коммуникации

3. Государственный деятель, не сумевший добиться национального согласия и политической стабильности. Ср.:

Лидер СПС Борис Немцов согласился с Григорием Явлинским: «События 86-летней давности были для России трагедией», - после чего перешел к теме объединения партий. Немцов напомнил о жертвах, которые принесла Россия в борьбе за демократию: «В 1917 году Керенский так и не смог объединить все политические силы России. Каждый тогда считал себя единственно правым и полагал, что только он сможет управлять страной. В результате к власти пришли большевики. Результаты их правления всем известны. Если бы не они, то нас сейчас было бы не 145, а 300 миллионов человек, мы победили бы бедность и жили, как в Европе» (О. Тропкина // Независимая газета. 11.10.2003).

4. Руководитель, принимавший неверные решения, которые принесли много вреда России. Ср.:

В 1917 году бывший присяжный поверенный Александр Керенский, разгромив систему уголовного сыска и политохраны, объявил всеобщую амнистию (Э. Хруцкий // Московский комсомолец. 08.12.2002). Тогдашние правители за короткое время привели страну к перспективе полного территориального расчленения. Поцарствуй еще несколько месяцев Керенский с компанией - и России пришел бы конец (Д. Торопов // Завтра. 05.01.2002).

5. Глава Временного правительства, который, испугавшись революции, в женском платье сбежал из России:

Роют подземные ходы и катакомбы. Опять же, поговаривают, на случай штурма или захвата. Вспоминают, как Керенский в женском платье бежал. Зря, между прочим, вспоминают! Сейчас женское платье у милиционеров гораздо больше подозрений вызывает, нежели мужское. Шахидки, как известно, все в женском платье по городам и весям ходят (Алкей // Независимая газета. 09.03.2004).

Следует отметить, что в публикациях широко известных мемуаристов и ученых, которые работали вне пределов Советского Союза, практически нет упоминаний о том, что А. Ф. Керенский после падения Зимнего дворца действительно бежал из Петрограда, переодевшись в женское платье. Об этом ничего не говорится и в весьма объемных мемуарах главы Временного правительства [Керенский 2007].

Видимо, политический анекдот о «бегстве Керенского в женском платье» был сочинен большевиками с целью полной дискредитации политического противника. И - надо признать - технология оказалась максимально эффективной: давно уже нет советской власти и прекратилось официальное тиражирование старой сплетни, но в современных СМИ большинство коннотативных апелляций к прецедентному имени Керенский связаны именно с образом перепуганного политика, которому лишь женское платье и некоторое простодушие большевиков позволили укрыться в эмиграции.

Блестящий советский журналист Генрих Боровик рассказывает: С Керенским я увиделся в 1966 году, во время своей длительной командировки в Америку. Узнал его номер телефона и попросил о встрече. Когда к нему пришел, у нас состоялся добрый, искренний разговор. Тогда ему было 87 лет, но он неплохо выглядел. Помню, попросил: «Господин Боровик, ну передайте же своим людям в Москве - не бежал я в женском платье из России. Я уезжал в своем костюме, на авто» (О. Химич. Интервью с Г. Боровиком // Московский комсомолец. 16.11.2004). Просьба Керенского вполне понятна, но ни Генрих Боровик, ни кто-либо иной не были в состоянии разрушить политический миф.

Как показывает Г. Г. Слышкин, для более полного понимания прецедентного имени необходимо учитывать также цитатный компонент, «выражающийся в употреблении крылатых слов, авторство которых принадлежит или приписывается данному персонажу» [Слышкин 2007: 82]. В современных текстах обнаружено только одно крылатое выражение А. Ф. Керенского. Ср.: Есть формула Керенского: «Без Распутина не было бы Ленина». Я с ней абсолютно согласен. Он стал орудием, с помощью которого был разрушен авторитет династии. В первую русскую революцию случилось много ужасов, но авторитет династии существовал. После Распутина, к 18-му году, с ее авторитетом было покончено. И оппозиция, и великие князья использовали Распутина как орудие. Они раскачивали слабую лодку государства, которая в конце концов опрокинулась, погубив их всех (Э. Радзинский // Tруд. 02.11.2000).

Многие современники отмечали риторический дар А. Ф. Керенского, его способность произносить яркие вдохновляющие слушателей речи, а поэтому может удивить вывод о том, что он не оставил после себя значительного цитатного наследия. Но дело, видимо, в том, что политик, оставшийся в памяти потомков как фразер и неудачник, не может быть авторитетным автором крылатых выражений.

Для понимания того, как воспринимается политик современниками и потомками, очень показателен обратно-цитатный компонент, «выражающийся в употреблении крылатых слов, содержащих суждение другого лица о данном персонаже» [Cлышкин 2007: 82]. Приведем некоторые характеристики руководителя Временного правительства, представленные в современных СМИ:

Генерал Деникин 16 июля 1917 года в присутствии Керенского заявил: «Когда на каждом шагу повторяют, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это неверно. Армию развалили другие… Развалило армию военное законодательство последних месяцев», иначе говоря, прежде всего премьер и военный министр Керенский, либерал (В. Бушин // Завтра. 31.05.2006).

Полное непонимание существа стоящих перед страной грозных проблем - даже для традиционно легитимных верховных правителей России, к сожалению, не такая уж редкость; полное неумение случайно оказавшегося «сверхпопулярным» и. о. Вождя удержаться у власти регулярно бывает в каждую «русскую Смуту»: Дмитрий-самозванец, Керенский - «главноуговаривающий», Горбачев - первый и последний «президент СССР» (М. Валин // Завтра. 29.05.2002).

Керенский и Ленин шли бок о бок, как две пристяжные истории. Одна дата рождения - 22 апреля (Ленин на 11 лет старше). Один город детства и юности - Симбирск. Одна профессия - юристы, оба - присяжные поверенные. У обоих отцы - деятели народного просвещения. Керенский - герой Февраля 1917 года. Ленин - герой Октября того же года. Ленин называет Керенского «болтуном» и «фразером». Керенский Ленина - «изменником», приводя рассекреченные немецкие документы о миллиардах, на которые делалась большевистская революция (Л. Кучкина. «Фразер» по фамилии Керенский // Комсомольская правда. 01.11.2006).

Лукавый старец, дезертир русской истории Александр Керенский незадолго до смерти цинично сказал: «Если бы у меня в 17-м году под рукой было телевидение, я бы правил Россией до сих пор»… (А. Фефелов // Завтра. 06.06.2007).

Тогда, в феврале 1917, когда была растоптана линия военного министра адмирала Григоровича, Столыпина, государя Николая II, Колчака, Верховского и командующего Балтийским флотом Эссена, который готовил русский флот к тому, чтобы он стал первым на морях мира, тогда вынырнули на политическую сцену адвокаты вроде Керенского. О последнем великий физиолог Иван Павлов, знавший Керенского, горестно воскликнул: «Такая сопля и во главе государства. Он же все погубит» (К. Раш // Завтра. 04.05.2005).

Два тома воспоминаний А. Ф. Керенского - первое российское издание автобиографического наследия лидера Февральской революции. Этот странный факт, возможно, объясняется тем, что Керенский - один из самых неуважаемых персонажей российской истории. Его устойчиво воспринимают как бонапартика-пустослова, комедианта во френче (В. Бродский // Завтра. 11.07.2008).

В целом представленные в настоящем исследовании материалы свидетельствуют, что прецедентное имя Керенский широко используется в современных печатных и электронных СМИ. Однако по отношению к нему удивительное единство проявляют авторы различных политических взглядов - как «патриоты», так и «либералы-западники», как либеральные демократы и коммунисты, так и более осторожные в выражениях центристы. Абсолютное большинство соответствующих аллюзий связаны с негативной оценкой и самого руководителя Временного правительства, и людей, чем-либо на него похожих. Несмотря на признанный риторический дар А. Ф. Керенского, его выражения крайне редко цитируются в современных СМИ. Руководитель Временного правительства остался в национальной памяти как «главноуговаривающий», «фразер», «бонапартик-пустослов», «дезертир», руководитель, не сумевший сплотить нацию, спасти страну и поэтому потерпевший заслуженное поражение.

При коннотативном использовании этого имени аллюзия чаще всего связана с бегством от большевиков в женском платье: политический анекдот (нет убедительных документов, подтверждающих использование Керенским «женской одежды») оказался мощным орудием дискредитации не только самого политика, но и его идеологии, самой возможности демократического развития России. Даже в начале нового века сопоставление современного политического лидера с Керенским воспринимается как оскорбление, как сильное и этически небезупречное средство прагматического воздействия на читателей.

Итак, рассматриваемое имя собственное является ярко выраженным репрезентантом аксиологемы с негативным оценочным модусом.

Сопоставляя рассматриваемое прецедентное имя с именами других руководителей России и Советского Союза, следует выделить следующие его свойства:

- высокую частотность, свидетельствующую о важной роли в национальном сознании (в отличие, например, от князя Г. Е. Львова или императрицы Анны Иоанновны);

- многополюсность, потенциал для акцентирования различных личностных и политических качеств (в отличие, например, от императора Иоанна Антоновича);

- абсолютное преобладание негативной оценки (в отличие, например, от Сталина или Екатерины II, о которых одни авторы говорят с нескрываемым восхищением, а другие - с презрением и ненавистью);

- широкие возможности для коннотативного использования, что не характерно для имен, которые не относятся к центральной зоне общенациональной прецедентности;

- использование в политической коммуникации и нетипичность для других видов дискурса (в отличие, например, от Александра Невского, о котором часто пишут в рамках военного, дипломатического или религиозного дискурса).

Названные признаки свидетельствуют, что аксиологема Керенский относится к центральной зоне поля прецедентности, существующего в современном российском национальном сознании и представленного в ведущих российских печатных и электронных СМИ.

3.6 Идеологема Сталин

Термин идеологема, который М. М. Бахтин использовал для обозначения объективно существующих форм идеологии [Бахтин 1975; 1994 и др.], в последние годы активно употребляется в философии, социологии, культурологии, лингвистике и иных гуманитарных науках. Лингвистический статус идеологемы обосновала Н. А. Купина, определившая идеологему, во-первых, как «мировоззренческую установку (предписание), облеченную в языковую форму» [Купина 1995: 43], а во-вторых, как «языковую единицу, семантика которой покрывает идеологический денотат или наслаивается на семантику, покрывающую денотат неидеологический» [Купина 2000: 183].

Особенно активно термин идеологема используется при изучении «советского новояза» и тоталитарного дискурса советской эпохи [Купина 1995; Земская 1996; Мирошниченко 1996; Нахимова 2003; Гусейнов 2004; Торохова 2006; Одесский, Фельдман 2008]. Так, Е. А. Земская пишет, что тоталитарный язык представлял своего рода систему идеологем и служил средством формирования идеологизированного сознания «советского человека» [Земская 1996: 23]. По словам Г. Ч. Гусейнова, идеологема отсылает «участников коммуникации к сфере должного правильного мышления и безупречного поведения» и предостерегает их от недозволенных поступков и неверных мыслей [Гусейнов 2004]. Однако впоследствии было продемонстрировано, что в постсоветскую эпоху сформировались новые идеологемы, которые по своей лингвистической сути сближаются с идеологемами предшествующих эпох [Кузьмина 2007: 192-193; Чудинов 2007: 92]. Это показывает, что рассматриваемое явление характерно не только для тоталитарного, но и для демократического дискурса.

На современном этапе развития науки различаются два ведущих направления в понимании идеологем. Первое из них может быть названо лингвистическим, а второе - когнитивным (лингвокогнитивным). В рамках лингвистического направления целесообразно разграничивать также узкий (лексикологический) и широкий (семиотический) подходы.

При лексикологическом подходе идеологема понимается как слово или устойчивое словосочетание, «непосредственно связанное с идеологическим денотатом» [Купина 2005: 91], имеющее «в своем значении идеологический компонент» [Чудинов 2007: 92].В концепции А. П. Чудинова выделяются два вида идеологем. В первом случае имеется в виду слово (словосочетание), смысл которого «неодинаково понимается сторонниками различных политических взглядов»; «особенно часто это различия связаны с эмоциональной окраской слова, на которое переносится оценка соответствующего явления» [Чудинов 2007: 92]. Второй тип идеологем - это наименования (часто составные, включающие два-три компонента), которые «используются только сторонниками определенных политических взглядов», тогда как их политические противники для характеристики тех же реалий предпочитают использовать иные обозначения [Чудинов 2007: 93].

Значительно более широкий подход обнаруживается в монографии «Д. С. П. Советские идеологемы в русском дискурсе 1990_х» [Гусейнов 2004], где рассматриваются идеологемы-буквы (еръ, б, н, е, ять), идеологемы-падежные окончания (измена Родины и измена Родине; Федеративная Республика Германии и Федеративная Республика Германия), идеологемы-имена, идеологемы-цитаты (в частности, трансформированные высказывания Сталина). К числу идеологем Г. Ч. Гусейнов относит и русский (кириллический) алфавит при его использовании неславянскими народами, географические карты, портреты. Таким образом, в качестве идеологемы представляется любой феномен, который так или иначе акцентирует принадлежность к советской идеологии. Еще более широкий подход обнаруживается в концепции Н. И. Клушиной, считающей, что идеологема - это «единица коммуникативной стилистики», «основная авторская идея, имеющая политическое, экономическое или социальное значение, ради которой создается текст» [Клушина 2008: 38-39].

Можно предположить, что между лексикологическим и общелингвистическим подходами нет кардинальных противоречий, поскольку слово служит ведущим средством репрезентации идеологемы в тексте, но эту функцию могут выполнять и иные единицы. По словам Н. И. Клушиной, объективация идеологемы осуществляется преимущественно вербальными средствами, поскольку «мировоззренчески насыщенное обобщающее слово, чаще всего образное слово, метафора, обладающая мощной суггестивной силой» [Клушина 2008: 38].

Когнитивная трактовка идеологемы обнаруживается в обобщающей статье Е. Г. Малышевой, определяющей идеологему как «единицу когнитивного уровня - особого типа многоуровневый концепт, в структуре которого (в ядре или на периферии) актуализируются идеологически маркированные концептуальные признаки, заключающие в себе коллективное, часто стереотипное и даже мифологизированное представление носителей языка о власти, государстве, нации, гражданском обществе, политических и идеологических институтах» [Малышева 2009: 35].

В нашем представлении идеологема - это ментальная единица, в состав которой входит идеологический компонент и которая, как правило, репрезентируется словом или устойчивым словосочетанием. При когнитивном подходе идеологема рассматривается как когнитивный феномен, формирующий концептуальные схемы и категории, обусловливающий процессы восприятия, обработки и оценки получаемой информации о том или ином идеологически значимом объекте. Смысловое содержание и эмоциональная окраска идеологем могут неодинаково восприниматься адресатами, поскольку идеологемы репрезентируют специфический взгляд на соответствующую реалию.

Важное место среди идеологем занимают имена собственные, в том числе рассматриваемые нами имена политических лидеров России - великих князей, царей, императоров, а также иных высших руководителей нашего государства [Нахимова 2008а; 2008б; 2009а; 2009б; 2010].

Подобные идеологемы привлекали внимание и других специалистов. Так, в концепции Н. И. Клушиной важное место занимают «личностные идеологемы», концептуализирующие руководителя государства и других политических лидеров - героев и антигероев своего времени. Эти идеологемы укореняются в массовом сознании с помощью стереотипов, тиражируемых СМИ, например: «вождь мирового пролетариата» (о Ленине), «гениальный вождь и учитель» (о Сталине), «генеральный конструктор» (о Хрущеве), «верный ленинец» (о Брежневе), «архитектор перестройки» (о Горбачеве), «царь Борис» (о Ельцине) и т. п. [Клушина 2008: 40]. В исследовании Е. Г. Малышевой выделяются как особая разновидность идеологемы-архетипы, к числу которых отнесены Ленин, Сталин, Брежнев, Горбачев, Ельцин, Путин, Николай II [Малышева 2009]. Личностные концепты отдельных политических деятелей детально рассматривает Г. Г. Слышкин [Слышкин 2004].

Как было продемонстрировано выше, к числу важных характеристик использования имен отечественных политических лидеров в современной массовой коммуникации относится оценочность (аксиологичность). Очень важен и модус оценки - позитивный, негативный или вариативный. Например, как уже было показано, сильный позитивный модус имеет прецедентный концепт Александр Невский. Не менее единодушны наши современники и в негативной оценке личных качеств и поступков А. Ф. Керенского, который руководил российским правительством в 1917 году. По отношению к нему различия проявляются в том, что одни авторы порицают его за попустительство большевикам, а другие - за недостаточно решительную борьбу с ними.

Совершенно иначе обстоит дело с оценкой деятельности и личностных качеств И. В. Сталина - Генерального секретаря и Председателя Совета Министров (Совнаркома) СССР. Соответствующее имя собственное уже после ХХ съезда КПСС функционировало в Советском Союзе как идеологема, то есть слово, использование и восприятие которого в значительной мере зависит от политических взглядов автора, однако особенно заметной идеологическая составляющая этого концепта оказывается в публикациях постсоветской эпохи.

В современных условиях позитивная оценка личности И. В. Сталина обнаруживается исключительно в дискурсе коммунистов и леворадикальных националистов, которые постоянно акцентируют его руководящую роль в Великой Отечественной войне, в индустриализации страны и подъеме ее сельского хозяйства, в построении общества, для которого не были характерны резкие социальные различия. Ср.:

Сталин - наше все. Как и Пушкин. Два полюса русской культуры… Что такое, по сути, Сталин? Жестко и жестоко целеустремленный прагматик, рассматривающий государство как доверенную ему историей… геополитическую систему, нуждающуюся в совершенствовании до уровня государства идеального, где счастье государства равно счастью людей… Если бы Сталин жил сегодня, никаких концлагерей, конечно, не было бы. Сталин знал границы допустимого в собственной стране и в мире для каждой исторической эпохи (В. Третьяков // Завтра. 04.01.2000). Песни из динамиков про красное знамя и что родина на бой зовет. Лозунги «Руки прочь от льгот ветеранов!», «Россия в ЗУрабстве», «Нам не нужен Путин Вова, нам бы Сталина живого!» Это - митинг коммунистов. По милицейским сводкам, он собрал около 3 тысяч человек (С. Нехамкин // Известия. 14.02.2005).

Рассматриваемая идеологема часто используется в коннотативном значении, как своего рода символ сильного, талантливого, жесткого и в то же время справедливого руководителя. Это особенно характерно для газеты «Завтра». Ср.:

Русское сердце бьется в тайной надежде - вот он, выстраданный лидер России, новый Иосиф Сталин, до времени скрывавшийся в тайниках еврейской власти и вышедший, наконец, на свет Божий (А. Проханов // Завтра. 23.11.2001). Если Путин встанет на стул, подымется на мыски и очень постарается, то, быть может, сумеет завязать шнурки на ботинках Сталина. Можно ли сравнить Путина и Сталина? Муху и Галактику? Писк комара и грохот Ниагары? Смешок Шендеровича и поэму Данте? (А. Проханов // Завтра. 12.03.2002). Сталин очень близок всем в «этой стране». По факту в России - все сталинисты. Проклинающая и ненавидящая Сталина политическая, бюрократическая, финансовая и культурная элита нынешней России - вся вышла из сталинской шинели, потому что системы производства, обороны, науки и образования - все это было сконструировано, смоделировано, заложено при Сталине. Сталинские эмоции, методы мышления, стиль и магизм поведения пронизывают управленческую культуру, будучи основой любой власти в России - вчера, сегодня и завтра. Да, Сталин вернулся (А. Фефелов // Завтра. 22.12.2004).

Весьма характерен тот ряд политических лидеров, к которому левые радикалы относят Сталина. В их понимании Сталина можно включить в число выдающихся деятелей российской истории, людей, которые, по существу, определили историческую судьбу России и которыми справедливо гордятся наши соотечественники. Ср.:

Россию ждет прорыв в будущее. Подобный прорыву Петра Великого, Александра Третьего и Иосифа Сталина. В ожидании прорыва все западные страны с опаской смотрят на нас, как бы его притормозить, как бы его не допустить. А у нас чуть ли не каждую неделю некие знаковые события (В. Бондаренко // Завтра. 18.06.2007).

Показательно, что в коммунистической и националистической прессе практически отсутствуют негативные оценки личности и деятельности И. В. Сталина, а также использование соответствующего прецедентного имени для символического обозначения террора.

Для СМИ либеральной и центристской направленности характерна критическая оценка рассматриваемого политического лидера. Соответствующая идеологема может использоваться как в денотативном, так и в коннотативном смыслах. При коннотативном использовании идеологемы в указанных СМИ Сталин превращается в символ тоталитаризма, всеобщего контроля, жестоких необоснованных репрессий против собственного народа. Ср.:

«Сталин-2.» Тоже идейка, весьма популярная у наших мыслителей. «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» (Сталин, 1931 год). Мы держим дистанцию: сегодня мы отстали от передовых стран по величине ВВП на душу населения примерно на те же 50 лет! Рецепт «пробежки по-сталински» хорошо известен: отнять, зажать в кулак и шарахнуть этим кулаком в спину! (Л. Радзиховский // Российская газета. 13.01.2004). Когда, к примеру, популярные телеведущие вдруг в унисон, с интервалом в несколько минут, на первом телеканале соскакивают с темы национализма на тему сталинизма и пугают мир и Россию скорой реставрацией сталинизма, «приходом нового Сталина», то все становится ясно. Борьба с национализмом и «угрозой фашизма», пущенная на самотек, отданная на откуп борцам с «русскими амбициями», может стать орудием подрыва стабильности и окончательного разрушения России (А. Ципко // Российская газета. 29.03.2006). Но, чтобы избежать воровства, этого чиновника-специалиста кто-то должен насмерть запугать, иначе не получится. То есть для того, чтобы система работала, изначально необходим новый Сталин, который все видит, все знает, все может (А. Будберг // Московский комсомолец. 23.05.2003).

Показательно, что президент Д. А. Медведев и председатель правительства В. В. Путин в последние годы официально подтвердили свое негативное отношение к политическим репрессиям, за которые И. В. Сталин несет политическую ответственность. Это касается и расстрела польских военнопленных в Катыни.

Итак, рассмотренные материалы свидетельствуют, что в современной массовой коммуникации имя собственное Сталин используется именно как идеологема, то есть слово, особенности использования которого зависят от политических взглядов автора. Для левых и ультранационалистов Сталин - символ твердой власти, государственности и социальной справедливости. Для центристов и либералов Сталин - это символ тоталитаризма и жестоких репрессий.

Показательно, что в качестве идеологем в современной прессе используются и имена других большевиков «первого призыва» - Л. Д. Троцкого, Н. И. Бухарина, Ф. Э. Дзержинского и, конечно, В. И. Ленина. Однако аксиологический модус подобных идеологем часто изменяется: вместо положительного (Дзержинский, Ленин) или отрицательного (Бухарин, Троцкий) модуса, характерного для советской эпохи, нередко обнаруживается нейтральная оценка. Ср.:

Где теперь все Троцкие и Бухарины «Преображенской революции» 1991 года? Где пламенные витии, сотрясавшие основы основ, водившие за собой многотысячные толпы? А этот скромный и неприметный «орговик» - державник с железной хваткой вдруг вырос над нами во всем своем величии - и тяжко больной вождь № 1, уже не Ленин, но Ельцин отдал будущему «отцу народов» сначала пост премьера (читай, генсека), а затем и собственное место (А. Проханов // Завтра. 18.01.2000).

Особенно активно современные последователи коммунистической идеологии, как и их предшественники, обращаются к личности и деятельности Ленина. Они по-прежнему считают его высшим авторитетом, постоянно ищут в его идеях и поступках прецеденты, которые помогут понять и решить современные проблемы. Ср.:

Ленин - гениальный социальный ученый и инженер. В политике и философии он был Пуанкаре, Бором, Резерфордом и Эйнштейном, вместе взятыми. Совершил множество открытий, позволивших запустить «цепную реакцию» Русской Революции, построить «атомный реактор СССР», толкавший вперед историю ХХ века. Остановка и разрушение этого реактора объясняются отсутствием в КПСС «ленинцев» - ученых и проектантов «реактора нового поколения». Чего не скажешь о коммунистическом Китае (А. Проханов // Известия. 21.01.2004).

Вместе с тем показательно, что даже самые убежденные коммунисты практически не употребляют в своих выступлениях имена Н. С. Хрущева и Л. И. Брежнева - преемников И. В. Сталина на посту руководителей КПСС. Имена «послесталинских» вождей в современных условиях не воспринимаются как идеологемы, которые могут активно использоваться в коннотативном смысле и выступать как символы торжества коммунистических идей, гуманизама и социальной справедливости.

В публикациях либералов-западников и отчасти центристов-государственников Л. И. Брежнев предстает как еще один символ тоталитаризма, официального лицемерия и нарушения демократических норм. Ср.:

Один вопрос его только смущает: пошто остальные кандидаты-маломерки свои кандидатуры не снимают? Зачем деньги тратят? Нервы, силы, бумагу, эфир зазря жгут? Но люди умственного склада прояснили Дормидонту: это они героически спасают президенту реноме! А реноме у президентов - наиглавнейшая вещь после рейтинга! Путин же не Брежнев какой, чтоб стопроцентно побеждать, это недемократично (Д. Народный // Комсомольская правда. 05.02.2004).

Многие политики и журналисты вспоминают о том, что в последние годы своего правления Л. И. Брежнев очень постарел и уже не мог в полной мере исполнять свои обязанности. Поэтому еще один личностный компонент прецедентного онима Брежнев - это стремление до глубокой старости оставаться во главе государства, что стало одной из главных причин застоя в развитии Советского Союза. К сожалению, похожие проблемы были и в последние годы президентства Б. Н. Ельцина. Поэтому весьма показательна следующая метафора:

Поздний Брежнев - почти как поздний Ельцин. Почему Брежнев не смог стать Путиным? (Л. Кафтан // Комсомольская правда. 12.11.2010).

Итак, представленный материал свидетельствует, что в современной массовой коммуникации прецедентное имя Сталин последовательно репрезентирует аксиологему с вариативным оценочным модусом. Вместе с тем указанное прецедентное имя репрезентирует идеологему, которая имеет различные смыслы для сторонников леворадикальных взглядов и политиков либеральной и центристской политической ориентации. В качестве репрезентантов идеологем по-прежнему используются и имена других коммунистических вождей - Дзержинского, Троцкого, Бухарина, Берии. Однако современные авторы практически не употребляют в символическом смысле имена наиболее известных «наследников Сталина» - Н. С. Хрущева и Л. И. Брежнева, поскольку даже коммунисты избегают причислять себя к их последователям.

Рассмотренные материалы позволяют также охарактеризовать (по представленной в одном из предыдущих разделов схеме) основные свойства прецедентного имени Сталин в современной массовой коммуникации:

- высокая частотность, что свидетельствует о значительной роли соответствующего концепта в национальном сознании;

- многополюсность, возможность для акцентирования различных личностных и политических качеств;

- ярко выраженная оценочность и возможность вариативной оценки, нетипичность безоценочного использования;

- широкие возможности для коннотативного использования;

- типичность для различных видов дискурса;

- принадлежность к центральной зоне поля прецедентности.

Представленные в настоящей главе материалы позволяют сделать следующие выводы о специфике использования прецедентных имен собственных, представляющих историю России, в современной массовой коммуникации.

1. Статистическое исследование всего корпуса современных прецедентных онимов показало, что в корпусе прецедентных онимов, используемых в современной массовой коммуникации, заметно преобладают отечественные по происхождению имена собственные, однако более трети таких имен связано с зарубежными источниками, что свидетельствует о значительности доли универсально-прецедентных имен в нашей культуре.

Прецедентные имена собственные, относящиеся к сфере-источнику «Политическая история России», занимают значительное место в современной массовой коммуникации, особенно в текстах, связанных с социальными проблемами. Имена руководителей нашего государства (великих князей, царей, императоров, руководителей государства и правительства в постмонархическую эпоху) активно используются как в денотативных, так и в коннотативных контекстах, относящихся к современной массовой коммуникации. Наши современники постоянно ищут в прошлом ответы на острые проблемы новейшего времени, обращаются к личности и деятельности политических лидеров прошлого в поисках аналогов, в попытке оценить современное состояние России и сделать предположения о ее будущем.

2. В современной массовой коммуникации особенно часто встречаются обращения к прецедентным именам политических лидеров, действовавших в наиболее сложные для нашей страны эпохи. Это противоборство с Золотой Ордой и столкновения с немецко-шведскими завоевателями в середине XIII века, Смутное время на рубеже XVI и XVII веков, революционные события 1917 года, тоталитарный режим, сложившийся после захвата власти большевиками. Наших современников одинаково привлекают как образы политических лидеров, которые привели родную страну к блестящим военным, экономическим, политическим, социальным победам (Александр Невский, Дмитрий Донской, Петр Великий и др.), так и образы политических неудачников (Борис Годунов, Лжедмитрий, Керенский).

3. При рассмотрении прецедентных феноменов, относящихся к истории России, важное место занимают хрононимы, то есть языковые репрезентанты ментальных концептов, представляющих тот или иной этап в историческом развитии. Хрононим - это сложный концепт, в содержание которого входят иные концепты, в том числе прецедентные имена (антропонимы, топонимы и др.), прецедентные ситуации, прецедентные высказывания и прецедентные тексты.

4. При характеристике конкретных прецедентных концептов целесообразно учитывать следующие ведущие параметры:

- высокая, средняя или низкая частотность, свидетельствующая о роли соответствующего концепта в национальном сознании;

- многополюсность (потенциал для акцентирования различных личностных и политических качеств) или однополюсность (возможность акцентирования лишь одного качества);

- преобладание негативной или позитивной оценки, а также типичность безоценочного использования;

- широкие, средние или минимальные возможности для коннотативного использования;

- принадлежность к центральной зоне поля прецедентности или же к ее периферии.

5. В зависимости от аксиологических модусов прецедентные концепты властителей России можно подразделить на следующие подгруппы:

- регулярно используемые со стабильной позитивной оценкой (Александр Невский, Алексей Михайлович, Иван Калита);

- регулярно используемые со стабильной негативной оценкой (Керенский, Лжедмитрий);

- регулярно используемые в оценочных контекстах с различными модусами - позитивным и негативным (Сталин, Иван Грозный, Николай II);

- используемые преимущественно в контекстах, не содержащих оценки (Иоанн Антонович, Екатерина I).

Аксиологический модус - это не свойство самого имени собственного, а характеристика его ментального соответствия, которое может приобретать свойства аксиологемы, то есть концепта, включающего аксиологический компонент (позитивный, негативный или переменный). Аксиологичность - это не обязательное, а факультативное свойство прецедентных концептов.

В рамках когнититивно-дискурсивного подхода аксиологему можно охарактеризовать как когнитивный феномен (концепт), включающий аксиологический компонент (позитивный, негативный или переменный). Этот компонент предопределяет особенности использования репрезентантов соответствующей аксиологемы. Следует различать аксиологемы со стабильным оценочным модусом (позитивным или негативным) и с вариативным оценочным модусом.

6. Прецедентные имена собственные былых властителей России в современной массовой коммуникации часто репрезентируют мифологемы, то есть ментальные единицы, отражающие принимаемые на веру стереотипы массового сознания, которые часто характеризуются неверифицируемостью и внерациональностью, гиперболичностью и аксиоматичностью, динамичностью, зависимостью от социального этапа развития общества и его идеологии. Мифологема формирует концептуальные схемы и категории, обусловливающие процессы восприятия, обработки и оценки получаемой информации о том или ином объекте.

Типичными свойствами репрезентанта мифологемы обладает имя собственное Александр Невский: в современной массовой коммуникации последовательно выдвигаются на первый план то одни, то другие, то третьи аспекты деятельности (воинская доблесть, подвиг смирения, патриотизм, борьба с католицизмом и др.), однако практически не упоминаются поступки, которые могли бы принизить образ святого. При характеристике деятельности Александра Невского ему нередко приписываются высказывания, которые он, судя по всему, не произносил в действительности.

7. Прецедентные имена собственные политических лидеров России часто можно охарактеризовать как репрезентанты идеологем, то есть ментальных единиц, в состав которых входит идеологический компонент. При когнитивном подходе идеологема рассматривается как феномен, формирующий концептуальные схемы и категории, обусловливающий процессы восприятия, обработки и оценки получаемой информации о том или ином идеологически значимом объекте.

Смысловое содержание и эмоциональная окраска идеологем могут неодинаково восприниматься адресатами, поскольку идеологемы репрезентируют специфический взгляд на соответствующую реалию. Типичными свойствами репрезентанта идеологемы обладает имя собственное Сталин, которое для одних авторов представляет собой символ тоталитаризма, волюнтаризма и необоснованных репрессий, а для других - отражение представлений о лидере, который сумел создать мощную державу, добиться крупных успехов в международной деятельности, смог обеспечить хотя бы элементарную социальную справедливость и равенство граждан, сумел вдохновить нацию на достижение победы в войне с фашизмом и иных великих целей.

8. Когнитивная методология позволяет более полно и многоаспектно охарактеризовать использование прецедентных имен в современной массовой коммуникации. Когнитивное понимание терминов «идеологема», «мифологема» и вновь предложенного термина «аксиологема», а также характеристика прецедентных имен как языковых и речевых репрезентантов указанных ментальных феноменов способствует более точному представлению взаимоотношений между единицами ментального лексикона и их языковыми (и речевыми) репрезентантами.

ГЛАВА 4. ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ИМЕНА В ОБЩЕМ КОНТИНУУМЕ ПРЕЦЕДЕНТНОСТИ

В соответствии с общим замыслом диссертации в предшествующей главе прецедентные имена собственные рассматривались в рамках теории концептов и теории концептуальной метафоры, то есть анализировались различные виды прецедентных концептов (мифологема, аксиологема, идеологема), сопоставлялись метафорические значения различных онимов, выявлялись метафорические архаизмы и неологизмы, детально исследовались образные значения отдельных слов и закономерности обновления арсенала образных значений русских онимов.

Основная цель настоящей главы - исследование прецедентных имен в рамках общего континуума прецедентности, то есть, во-первых, с учетом взаимодействия прецедентных онимов с другими прецедентными феноменами, а во вторых - с учетом соотношения метафорических и неметафорических значений соответствующих онимов.

Еще одна особенность настоящей главы связана с материалом для исследования. Если в предшествующем разделе рассматривались онимы, восходящие к отечественной культуре, то в данном разделе в центре внимания находятся зарубежные по происхождению прецедентные феномены, которые активно используются в современной российской массовой коммуникации.

4.1 Прецедентные имена зарубежных политических лидеров в дискурсе отечественной массовой коммуникации

В соответствии с принятой в настоящей диссертации методикой представления материала начнем анализ прецедентных имен зарубежных властителей с таблицы, которая отражает количество соответствующих словоупотреблений в корпусе.

Таблица 4.1. Прецедентные имена зарубежных властителей

Примечание. В таблицу не включены имена современных (конец ХХ - начало ХХI вв.) руководителей.

При использовании материалов таблицы необходимо учитывать, что она, как и таблица с именами российских властителей в предыдущей главе, составлена на основе неспециального (адаптированного) корпуса, который не был размечен, то есть включает прецедентные имена как в денотативном, так и в коннотативном употреблении. Важно учитывать и тот факт, что в данном корпусе в полной мере учтены прецедентные имена, использованные в художественных произведениях или при наименовании современных артефактов (духи, торт, сервиз и прочее), однако все эти особенности, на наш взгляд, не могут существенно повлиять на общую картину.

Показательно, что в число наиболее частотных прецедентных вошли онимы, относящиеся к различным национальным культурам: немецкой, французской, британской, китайской, американской, индийской и античной. Среди этих онимов обнаруживаются аксиологемы как с негативным (Гитлер, Муссолини, Калигула), так и с позитивным модусом (Ф. Д. Рузвельт, Ганди, Дэн Сяопин), многие указанных из имен относятся к числу многополярных. Больше всего в рассмотренном списке прецедентных онимов, восходящих к культуре ХХ века.

Следует отметить, что некоторые из наиболее частотных прецедентных имен уже в той или иной мере рассматривались нашими предшественниками. Так, прецедентные онимы американских президентов анализировались М. Ю. Кулявцевой [2007, 2008]. Прецедентное имя Гитлер, наряду с другими прецедентными именами, относящимися к эпохе Великой Отечественной войны, рассматривала Т. В. Лавриненко [2007]. Прецедентные имена немецкого происхождения изучались в диссертации Л. В. Быковой [2009], а прецедентные имена, восходящие к французской культуре, привлекли внимание С. В. Елисеевой [2010]. К характеристике некоторых прецедентных зарубежных концептов в сопоставлении с отечественными прецедентными концептами обращался Г. Г. Слышкин [2000, 2004]. Следует учитывать, чтов основе едва ли не каждой из этих публикаций лежит собственная методика, они основываются на совершенно различном по количеству и источникам материале, а поэтому сопоставление их результатов крайне затруднено.

В настоящем исследовании основное внимание сосредоточено на прецедентном имени Наполеон Бонапарт и связанными с ним прецедентными феноменами. Обращение именно к этому прецедентному ониму, а не к более частотному прецедентному имени Адольф Гитлер, объясняется следующими причинами.

Во-первых, если сравнивать прецедентные имена Адольф Гитлер и Наполеон Бонапарт, то оказывается, что прецедентное имя Наполеон Бонапарт в современной российской массовой коммуникации обладает более широкими связями с иными прецедентными феноменами.

Во-вторых, сравнении прецедентных имен Адольф Гитлер и Наполеон Бонапарт обнаруживается, что последнее в современной российской массовой коммуникации используется в значительно большем количестве смысловых вариантов и аксиологических модусов, то есть более интересно для исследования.

При детальном изучении прецедентного имени Наполеон Бонапарт необходимо решить следующие задачи.

1. Проанализировать соотношение прецедентных имен собственных с другими прецедентными феноменами (прецедентными высказываниями, прецедентными ситуациями, прецедентными текстами и пр.) в рамках ПРЕЦЕДЕНТНОГО МИРА - когнитивного комплекса различных прецедентных феноменов, объединяемых базовым прецедентным именем.

2. На основе теории когнитивной дефиниции и профилирования создать когнитивную дефиницию имени собственного Наполеон Бонапарт как центра прецедентного мира Империя Наполеона Бонапарта. В отличие от исследований наших предшественников при создании указанной дефиниции будут учитываться материалы когнитивного анализа имени собственного как при денотативном, так и при коннотативном использовании, а также материалы исследования дериватов (производных) от этого имени.

3. На основе связанных с данным прецедентным именем прецедентных высказываний, ситуаций и текстов создать расширенную когнитивную дефиницию имени собственного Наполеон Бонапарт в его взаимосвязи с прецедентным миром Империя Наполеона Бонапарта.

Представляется, что решение указанных задач создаст благоприятные условия для более широкого исследования функционирования других объединений прецедентных имен в современной российской массовой коммуникации.

В настоящей главе, подобно тому, как это делалось в предыдущем разделе, используется модель исследования, предполагающая переход от рассмотрения общих принципов классификации материала (прецедентных феноменов) сначала к детальной характеристике одного прецедентного имени (Наполеон Бонапарт), а затем - к характеристике связанных с ним других прецедентных феноменов. Вполне закономерно, что при описании отдельного прецедентного имени степень детализации оказывается максимальной, тогда как при обращении к множеству прецедентных феноменов каждый из них уже не может быть описан столь же подробно.

4.2 Смысловое варьирование прецедентного имени Наполеон Бонапарт при коннотативном и денотативном использовании

В толковых словарях русского языка представлены данные о значениях сотен тысяч общеупотребительных русских слов, но даже самые полные словари не содержат сведений о возможностях смыслового варьирования семантики имен собственных (за исключением тех, которые перешли в имена нарицательные). Существующее положение представляется не совсем оправданным, так как имена собственные - это важная часть русского национального лексикона, в который, несомненно, входят по меньшей мере такие имена собственные, как Россия, Москва, Волга, Франция, Суворов, Пушкин, Наполеон, Чапаев, Ленин, Гитлер. Разумеется, имена собственные включаются в энциклопедические словари, но имена, представленные в этих словарях, далеко не всегда принадлежат к числу прецедентных, широко известных, относящихся к основному словарному фонду.

Необходимо разработать специальную методику когнитивного исследования и лексикографического описания закономерностей смыслового варьирования прецедентных имен, что создаст условия для последующей подготовки специальных лексикографических изданий и более точного определения ментально-вербального лексикона современного российского общества.

Для максимально объективного лексикографического описания прецедентного имени собственного необходимо выявить дифференциальные признаки, регулярно обнаруживающиеся при использовании соответствующего имени в речи, а также определить типовую эмоциональную окраску данного имени при его использовании в различных контекстуальных условиях.

При решении этой задачи целесообразно использовать методику когнитивной дефиниции и профилирования, которая была создана польским этнолингвистом Е. Бартминьским для описания представлений поляков о людях других национальностей. Эта методика восходит к классическим для когнитивной науки приемам когнитивной дефиниции (Дж. Лакофф, М. Джонсон) и профилирования как разграничения фона и фигуры, выделения главного и второстепенного, остающегося вне зоны активного внимания (по Л. Талми). Как отмечает сам Е. Бартминьский, основная цель когнитивной дефиниции состоит в том, чтобы «ответить на вопрос о способе восприятия предмета говорящими на данном языке, то есть о закрепленном в обществе и доступном через язык и употребление языка способе познания мира, категоризации его явлений, их характеристиках и оценках» [Бартминьский 2005: 55]. В рамках указанной концепции «профилирование является субъективной (т.е. имеющей своего субъекта) языковой и понятийной операцией, заключающейся в своеобразном формировании образа предмета посредством восприятия его в определенных аспектах, таких как, например, происхождение, свойства, внешний вид, функции, события, переживания и т.п.» [Бартминьский 2005 : 106].

Опыт применения теории Е. Бартминьского к изучению коммуникативного смысла имен собственных представлен в исследованиях Н. П. Поповой, которая рассматривала образ героя романа И. А. Гончарова «Обломов» Андрея Штольца в современных российских СМИ [Попова 2010], и С. В. Елисеевой, которая анализировала французские по происхождению концепты (Брижитт Бардо, Эйфелева Башня, Великая французская революция и др.) в современной американской и российской прессе [Елисеева 2010]. Наша методика, с одной стороны, опирается на указанные исследования, с другой - развивает их некоторые идеи.

В рамках данного исследования различаются профили антропонима (социальный, интеллектуальный, бытовой, визуальный и др.) и аспекты этих профилей - конкретные характеристики каких-либо качеств (аккуратный, красивый, высокий, умный, ленивый, требовательный, дисциплинированный и др.). В когнитивный портрет может входить также оценка - позитивная или негативная - прецедентного имени в целом или же его профилей и аспектов.

Как уже говорилось, материалом для в данной главе исследования послужило прецедентное имя Наполеон (Бонапарт), которое относится к числу интернациональных, широко известных в самых различных регионах земного шара имен. Важно подчеркнуть, что указанная глобальность распространения не препятствует национальным особенностям восприятия данного имени: например, для Франции Наполеон - национальный герой, прославивший страну великими победами; для Польши - освободитель, который восстановил национальную независимость Речи Посполитой, для России (и Испании) - иноземный захватчик, который был изгнан в результате Отечественной войны; для Великобритании Наполеон - властитель, бросивший вызов британскому могуществу и пытавшийся втянуть всю Европу в противоборство с Британской империей.

По частотности использования в современной российской политической коммуникации рассматриваемое прецедентное имя, несмотря на свои французские (корсиканские) корни, заметно превосходит имена иных полководцев и национальных лидеров, в том числе родившихся в России и служивших именно нашей стране.

При рассмотрении дифференциальных признаков рассматриваемого прецедентного имени полезно учесть материалы лексикографии. В «Новейшем энциклопедическом словаре» [2006] представлена следующая статья.

НАПОЛЕОН I (Napoleon) (Наполеон Бонапарт) (1769-1821), выдающийся французский политический деятель, полководец, первый консул Французской республики в 1799-1804 гг., французский император в 1804-1814 и 1815 гг. Уроженец г. Аяччо (Корсика). Начал службу в артиллерийских войсках в 1785 г. в чине младшего лейтенанта. Впервые отличился при осаде Тулона в 1793 г. Выдвинулся на военной службе в период Французской революции XVIII в. (достигнув чина бригадного генерала) и при Директории (командующий армией). Возглавил государственный контрреволюционный переворот 9-10 ноября (18 брюмера) 1799 г. и установил личную диктатуру, став Первым консулом. В 1804 г. провозглашен императором Франции (в 1805 г. -- королем Италии). Н. I ввел строгую централизацию административного аппарата, создал разветвленную полицейскую систему, реформировал судебную систему и систему образования (которая существует почти без изменений до настоящего времени), ввел гражданский свод законов, получивший наименование «Кодекс Наполеона» (до сих пор лежит в основе французского законодательства). В 1801 г. заключил конкордат (соглашение) с католической церковью, признавая католицизм «религией огромного большинства французских граждан», но не государственной религией, тем самым поставив церковь себе на службу (конкордат Н. просуществовал 100 лет). Значительно расширил территории империи, поставил в зависимость от Франции большинство государств Западной и Центральной Европы. Поражение наполеоновских войск в войне 1812 г. против России положило начало крушению империи. Вступление в 1814 г. войск антифранцузской коалиции в Париж вынудило Н. I отречься от престола. Был сослан на о. Эльба. Вновь занял французский престол в марте 1815 г. («Сто дней»). После поражения при Ватерлоо вторично отрекся от престола (22 июня 1815 г.). Последние годы жизни провел в изгнании на о-ве Св. Елены. Его прах был перевезен во Францию в 1840 г. и захоронен в Доме Инвалидов в Париже.