Теория и методика когнитивно-дискурсивного исследования прецедентных онимов в современной российской массовой коммуникации

- Кого встречаем? - интересуется официант, одетый в стиле а-ля Наполеон из ресторана, расположенного у лестницы. - Моряков, - хором отвечают собравшиеся (Российская газета. 29.12.2005).

Как справедливо писал Ю. Н. Караулов, прецедентность может быть не только вербальной, она обнаруживается также в музыке, архитектуре, мимике и других системах, имеющих знаковую составляющую. В связи с этим показателен следующий контекст:

Имперский стиль - не что иное, как победительный стиль ампир, возникший в начале XIX века во Франции и призванный увековечить военную фортуну Наполеона. Для него характерны украшения в виде гербов, вензелей, лавровых венков, гирлянд из листьев, а также золотые, пурпурные, синие цвета (Известия. 28.12.2006).

В рассматриваемой теории прецедентный текст понимается как «законченный и самодостаточный продукт речемыслительной деятельности; (поли)предикативная единица; сложный знак, сумма значений компонентов которого не равна его смыслу. К числу прецедентных текстов принадлежат произведения художественной литературы (например, «Евгений Онегин», «Война и мир»), тексты песен, рекламы, анекдотов, политические публицистические тексты и т. д. [Красных 2002: 47-48]. Названный выше роман Л. Н. Толстого, как и другие художественные и научные тексты, представляет для наших современников один из важных источников для понимания личности Наполеона Бонапарта. Вместе с тем в современных российских СМИ эпизодически встречаются и ссылки на тексты, созданные самим Наполеоном или по его непосредственному распоряжению. Особое место среди них занимает «Кодекс Наполеона», ставший прообразом многих современных правовых документов.

Завершая рассмотрение прецедентного мира «Империя Наполеона Бонапарта необходимо обратиться к прецедентным именам соратников и противников знаменитого французского императора.

В современной когнитивной науке пока не сложилось единого представления о том, как именно структурированы разнообразные имена собственные в ментальном лексиконе. Можно лишь предположить, что категоризация и концептуализация действительности при помощи имен собственных происходит с учетом различных фокусов восприятия действительности и строится на основе не строго логических, а естественных категорий, определяющих «наивное» членение мира, его оценку и их закрепление в национальной памяти.

Представляется, что важную роль в процессах категоризации и концептуализации играют отношения фигуры и фона, в том виде, как они представлены в теории Леонарда Талми [2000: 311-327]. В соответствии с данной концепцией постулируется существование двух ведущих когнитивных функций. Первая из них - функция Фигуры, выраженная концептом, который требует привязки. С этой функцией соотносится функция Фона, представленная концептом, который осуществляет привязку. Когнитивная привязка определяет взаимоотношения Фона и Фигуры как более известного и менее известного, более значимого и менее значимого, более яркого (заметного) и менее яркого (заметного), относительно самостоятельного и зависимого компонента.

В рамках теории поля отношения между прецедентными именами собственными могут быть представлены как отношения между центром (ядром), окружающей его приядерной зоной, а также ближней периферией и дальней периферией. Между составляющими поле концептами возможны отношения различной природы и различной степени близости, некоторые из этих концептов полностью соответствуют всем признакам поля, а те, которые относятся к периферии, и особенно - к дальней периферии, имеют более слабые связи с центральным концептом.

В настоящем разделе концепт Наполеон Бонапарт будет описан как своего рода центр поля прецедентных концептов, как своего рода Фон, то есть нечто хорошо известное, особо значимое, более яркое (заметное), как максимально самостоятельный концепт. К данному концепту (Наполеон Бонапарт) в той или иной степени примыкают (притягиваются) Фигуры, то есть концепты, которые определяются как менее известные, менее значимые, менее яркие (заметные) и зависимые.

Как уже отмечалось выше, при таком подходе рассматривается не столько реальная историческая личность, сколько концепт Наполеон Бонапарт, то есть своего рода конструкт, который представлен в современных российских СМИ. Разумеется, если бы стояла задача исследовать образ Наполеона в ином национальном дискурсе или на ином этапе развития России, то это был бы уже совершенно иной концепт. И совсем иная задача стоит перед учеными, которые изучают реальную деятельность императора.

История империи Наполеона Бонапарта - это история знаменитых побед и не менее знаменитых поражений. Именно поэтому среди концептов, определяющих образ Наполеона, ведущее место занимают его концепты его маршалов. Очень показательны следующие примеры использования имен Мюрата, Нея, Даву, Ланна, Груши в современных российских СМИ. Ср.:

Сторонники правительства парламентского большинства должны признать, что реализация этого прожекта нереальна без подчинения всех остальных самой крупной думской фракции, то есть КПРФ. И нечего здесь строить из себя Наполеонов. В лучшем случае вас, как Мюратов, украсят пышными перьями и высокими титулами (Независимая газета. 04.12.1999). Массы, считает Зюганов, жаждут правильных слов и смыслов. А донести эти самые слова и смыслы до народа некому. У Наполеона был Мюрат, у Маркса - Энгельс, только у Зюганова никого нету. Никого, кто владел бы русским языком хотя бы на «троечку» (Независимая газета. 27.08.2004). Как без Наполеона немыслимы ни Мюрат, ни Даву, ни Ланн, так и без Сталина немыслимы советские полководцы, проявившие себя на полях сражений в годы Великой Отечественной войны (О. Назаров // Гудок. 30.04.2005). Как говорил маршал Ней, море руками не остановишь. Спасение от любой напасти, в которой наличествует массовость, в одном - в бюджете (И. Коршунов - Московская правда, 24.03.2004).

В ряду маршалов-победителей особое место занимает Груши, с опозданием которого связывают разгром Наполеона при Ватерлоо. Именно эта ситуация становится источником современных аллюзий. Ср.:

Когда союзники Гончара со своим ОМОНом пожаловали через полтора часа на ГОК, акционера уже и след простыл. Они собрали людей Гончара, тосковавших в заводском профилактории в ожидании пленения и смерти, и вывезли останки разгромленной армии в Екатеринбург. ОМОН, как Груши при Ватерлоо, опоздал на пару часов (Ю. Латынина // Известия. 20.08.2000).

К числу прецедентных имен, связанных с Наполеоном, относятся и имена его политических и военных противников, возглавлявших другие государства и командовавших их армиями, - Кутузов, Веллингтон, Блюхер, Меттерних и др. Эти прецедентные имена постоянно встречаются в контекстах, где представлен император французов. Ср.:

В интервью телекомпании PBS ближайший помощник Обамы Дэвид Аксельрод подтвердил, что, возможно, борьбу вокруг реформы и можно сравнивать с Ватерлоо, но нынешняя администрация выступила «не как Наполеон, а как герцог Веллингтон» (А. Артемьев // Gazeta.ru. 24.03.2010). Отъезд второго мэра - Валерия Рощупкина - в начале 2001-го в Москву на должность зампредседателя Госстроя России областная власть праздновала, словно Веллингтон - ссылку Наполеона на остров св. Елены (В. Апрель // Континент Сибирь. 02.07.2004). 30 марта Париж капитулировал, Александр I и Фридрих-Вильгельм III торжественно въехали в поверженную столицу, а уже 6 марта в Фонтенбло Наполеон подписал первое отречение от престола и был сослан на остров Эльбу. Потом было и второе, конечно, отречение. После Ватерлоо, где его разбил хоть и не красный командир, но все равно - фельдмаршал Блюхер (Е. Лесин // Независимая газета. 30.03.2004).

Как уже было сказано выше, в современных СМИ активно отражается и государственная деятельность Наполеона, создавшего мощное централизованное государство, основные принципы организации которого надолго определили судьбу Франции. Поэтому в современной российской массовой коммуникации активно используются прецедентные имена ведущих сановников, реализовавших государственную политику Наполеона.

Ведущее место среди этих сановников занимают министр иностранных дел князь Шарль-Морис Талейран и министр полиции Жозеф Фуше, чьи имена часто соседствуют в современных СМИ. Ср.:

Такое разнообразие партий, правительств, а также и политик, исправно и последовательно обслуживаемых, наблюдалось разве что в деятельности великих французских революционеров Шарля-Мориса Талейрана и Жозефа Фуше, которые, переходя от одного антагонистического режима к другому, всегда проявляли высокое чувство ответственности за порученное дело (Известия. 24.07.2004). Все в один голос рассуждают, что президент для того и меняет премьеров, как перчатки, чтобы сыскать такого, который без колебаний пошел бы на решительный шаг - объявил в стране ЧП. Ему, как Наполеону, нужен свой Талейран и свой Фуше. Вот наконец нашел в одном лице - Путина, шефа контрразведки (Комсомольская правда. 23.08.1999).

Вполне возможно, что некоторые наши соотечественники не всегда помнят, кто из двух сановников Наполеона руководил дипломатами, а кто командовал полицией. В частности, трудно понять, почему журналист Д. Ефимов считает Фуше выдающимся дипломатом. Ср.:

Но говорили и другое. Что Скоч - настоящий финансовый гений, что он целеустремлен, как греческий негоциант Аристотель Онассис, и одарен стратегическим мышлением, как французский дипломат Жозеф Фуше (Д. Ефимов // Комсомольская правда. 02.12.2000).

Прецедентное имя Талейран в современных российских СМИ нередко используется для обобщенного обозначения всякого дипломата. Ср.:

Геополитика - это военные базы и транспортные коридоры, а не заверения в вечной дружбе и обещания в течение ближайших сорока лет решить проблему государственного языка. Такие простые истины не могут усвоить несостоявшиеся талейраны со Смоленской площади (Завтра. 14.05.2002). Но МИД, строго говоря, к этим удачам, как и к поражениям, не имеет никакого отношения. Потому что в волны дипломатии брошен лично президент, который либо выплывет под аплодисменты профессиональных наследников Талейрана, либо утонет под те же аплодисменты, только успокаивающие (Московский комсомолец. 09.04.2001). С Америкой просто иметь дело. Она слишком сильна, чтобы морочить себе голову заячьими скидками. В ситуациях меньшей прозрачности язык наших Талейранов и Бисмарков вновь засоряется выражениями типа «российское присутствие», «вытеснение России с Балкан» и прочим мусором (Литературная газета. 28.03.2001).

Однако чаще всего прецедентный оним Талейран обозначает не просто дипломата, а дипломата умного, хитрого, блестяще отстаивающего интересы своей страны. Ср.:

Вячеслав Молотов - человек выдающихся способностей и хладнокровно беспощадный... Что касается руководства внешней политики, то Сюлли, Талейран и Меттерних с радостью примут его [Молотова] в свою компанию, если только есть такой загробный мир, куда большевики разрешают себе доступ (слова У. Черчилля // Российская газета. 29.04.2005). Не надо быть Талейраном, чтобы понять: абсолютное большинство стран и Евросоюза, и Восточной Европы последует за Америкой (Итоги. 18.02.2003). Легко догадаться, какими политики должны казаться. Им надо выглядеть эдакими Бритни Спирс от власти. И тогда никакой Талейран, Киссинджер или еще какой-нибудь практикующий политический гений их не одолеет (Московский комсомолец. 02.07.2004).

В некоторых контекстах акцентируются моральная нечистоплотность Талейрана, грязные методы, которые он использовал в своей деятельности, и в этом случае речь идет не только о дипломатах. Ср.:

Московские блюстители ведут себя, как сифилитики в вендиспансере: кого стесняться, все «свои»! Разделять и властвовать - старо. Замарать всех, чтоб не смердило от тебя, - вот цель, достойная хитрюги Талейрана. (Московская правда. 10.10.2000).

Отметим также, что в конце прошлого века Талейраном часто называли председателя российского правительства Евгения Примакова. Ср.

Сторонники Примакова-Талейрана считают, что именно провал нынешней политики убедит население в необходимости либеральной политики, основанной на снижении налогов и установлении жесточайшей ответственности за их неуплату (Известия. 31.10.1998). Примаков, как говорят спецы, «талейрантен». Он устраивает всех. Но, в отличие от еще одного исторического персонажа - первого царя Романова, Михаила, Примаков отнюдь не разменный болван в политическом преферансе (Московский комсомолец. 13.09.1998). Примаков - инкарнация Ришелье и Талейрана, мастер своего дела (Комерсант-DAILY. 03.04.1999).

Показательны имена дипломатов, которые оказываются в одном ряду с Шарлем-Морисом Талейраном, - это Молотов, Киссинджер, Сюлли, Меттерних, Ришелье и Евгений Примаков.

Прецедентные высказывания Талейрана занимают значительное место в арсенале афоризмов, транслируемых в современных российских СМИ. В связи с их многочисленностью назовем лишь некоторые из них, отказавшись от приведения полных контекстов.

Самый частотный из афоризмов Талейрана Это гораздо хуже, чем преступление - это ошибка цитируют газеты «Завтра» (18.08.2004 и 28.01.2003), «Новости Югры» (19.06.2004), «Газета.ру» (18.10.2006), «Комсомольская правда» (19.11.2001), «КоммерсантЪ» (14.09.2004), «Литературная газета» (20.06.2001 и 18.04.2001).

Неоднократно упоминаются также следующие высказывания знаменитого дипломата: Язык дан дипломатам для того, чтобы скрывать свои мысли (Независимая газета. 04.08.2000 и 28.01.2004; Советская Башкирия. 30.08.2002); Не поддавайтесь первым порывам души - они, как правило, искренни (Молва (г. Владимир). 27.01.2000; Московская правда. 23.08.2002). Империя - это режим, в котором каждый знает свое место (Комсомольская правда. 27.01.2004, 28.01.2004); Слова существуют для того, чтобы скрывать свои мысли (Комсомольская правда. 14.12.2002, 26.11.2001).

Укажем также на факты цитирования современными СМИ других высказываний Талейрана (возможно, некоторые из этих афоризмов лишь приписываются выдающемуся дипломату).

Во всех революциях никто не виноват. Виноваты все (Вечерняя Москва. 04.10.2001). Война - слишком серьезное дело, чтобы доверять ее только военным (Российская газета. 15.05.2008). На штык можно опереться, но сидеть на нем неудобно (Российская газета. 21.08.2001). Политика - это искусство возможного (Профиль. 19.11.2001). Главное - поменьше усердия (Известия. 24.12.2007). Черный, как ночь. Сладкий, как грех. Горячий, как поцелуй. И крепкий, как проклятие (Самарское обозрение. 16.07.2001). Главное - открыто выражать свое несогласие, причем даже в том случае, если ты, по сути, ничего не можешь изменить (Версия. 05.03.2002). Два критерия «хорошей Конституции» - краткая и... неясная (Вечерняя Казань. 30.01.2002). Историю пересматривать - никчемное дело (Комерсант-DAILY. 25.09.2000). Политика - это искусство сотрудничать с неизбежностью (Московские новости. 30.04.2004; Независимая газета. 13.03.2003). Верят только в тех, кто верит в себя (Эксперт. 02.02.2004). Они ничего не забыли и ничему не научились (Кузнецкий рабочий. 11.01.2002; Российская газета. 09.01.2002). В Англии есть триста религий и три соуса, а во Франции - три религии и триста соусов (Парламентская газета. 16.04.2004). Не зная прошлого, не поймешь и настоящего, не говоря уже о будущем (Время новостей. 23.01.2004). Политика - это грязное дело (Версия. 10.05.2004). Поменьше усердия, господа, поменьше усердия (Литературная газета. 27.06.2001). Глупость - это больше чем преступление (Монитор-неделя (Н. Новгород). 26.06.2000).

Еще один широко известный наполеоновский министр Жозеф Фуше. В современных российских СМИ он предстает как чрезвычайно опытный руководитель полиции, мастер политического сыска и даже в определенном смысле предшественник руководителей политической полиции в тоталитарных государствах позднейших эпох. Ср.:

Если действия и будут предприняты, то для их не то что настоящего, но хотя бы внешнего успеха нужен человек с размахом и дарованиями Эдгара Гувера и Жозефа Фуше вместе взятых. Давний же друг президента В. В. Черкесов, если и обладает такими качествами, то никак их доселе не демонстрировал (А. Привалов // Эксперт. 17.03.2003). Берия действовал с заднего плана, как настоящий провокатор типа Фуше, но меньшего масштаба, он действовал исподтишка. Мы имеем дело с авантюристом, проходимцем, провокатором и, безусловно, шпионом международного масштаба (Слова М. Кагановича // Комсомольская правда. 16.05.2002).

Вторая группа примеров представляет прецедентный оним Фуше как образное обозначение крайне непорядочного человека, способного на низкие поступки. Ср.:

Нынешний руководитель российского Генерального штаба генерал армии Анатолий Квашнин войдет в историю скорее не как выдающийся стратег и военачальник, а как искушенный интриган. Этакий российский Джозеф Фуше, способный пережить нескольких правителей и каждому внушить свою востребованность (Московский Комсомолец. 27.09.2001). Всякий новый назначенец на пост мэра обнаружит, что рычаги ему не повинуются, черный ящик неуправляем - и оно вам надо? Верховные начальники решают, что не надо, и смиряются. Опять же все читали книгу С. Цвейга «Жозеф Фуше», где рассказывается, как в 1810-м отставленный с поста министра Фуше учинил ограбление министерства полиции, уничтожив все ключевые документы машины сыска и оставив преемника с пустыми архивами (М. Соколов // Известия, 22.10.2009).

Следующая группа примеров отражает такие черты биографии Фуше, как служение различным политическим режимам и долголетие. Ср.:

Популярное рассуждение «что было бы, если б восторжествовал не сталинизм, а троцкизм», бессмысленно: такие, как Троцкий, не побеждают. Робеспьеры и им подобные должны сгинуть, выживают и умирают от старости Фуше (К. Александров // Коммерсант-DAILY. 05.11.2000). Речь идет всего лишь о констатации той объективной закономерности, что летуны с таким послужным списком до сих пор никогда не делались первыми лицами. Фуше и Талейран, правда, превзошли Глазьева по числу принесенных ими присяг, но все-таки это - лица не первые, и к тому же им баллотироваться было не надо (М. Соколов // Известия. 04.02.2004).

В связи с личными качествами Фуше очень показательна фраза Наполеона, которую цитирует Юрий Богомолов: Про министра своего двора Фуше хорошо сказал: «Хитер и подл, а все думают, что умен». Да, верно. И в наши дни довольно часто приходится обманываться аналогичным образом. (Ю. Богомолов // Российская газета. 07.04.2009).

Итак, в состав прецедентного мира «Империя Наполеона Бонапарта» входят различные виды прецедентных феноменов. В рамках указанного прецедентного мира объединяются разнообразные прецедентные имена: министры, маршалы и чиновники, служившие Наполеону, семья императора, его соратники и противники во Франции и за ее пределами. Это прецедентные высказывания и тексты как самого Наполеона, так и его соратников. Этот мир включает также соответствующие прецедентные ситуации, атрибуты прецедентного имени Наполеон и его приближенных. К содержанию рассматриваемого прецедентного мира относятся и аксиологические характеристики, которые в значительной степени зависят от потребностей современности, от социальной атмосферы, от политических взглядов автора и задач конкретной публикации. Таким образом, прецедентный мир Империя Наполеона Бонапарта и компоненты, его составляющие, имеют характер идеологемы - единицы, функционирование которой в значительной степени определяется идеологией коммуникантов. Одновременно многие компоненты рассматриваемого прецедентного мира представляют собой мифологемы - единицы, функционирующие как своего рода стереотипы массовой коммуникации, которые не всегда и не в полной мере соответствуют реальности.

Рассмотренные в настоящем разделе материалы позволяют сделать следующие выводы.

1. Способность прецедентных имен к акцентированию то одних, то других компонентов смысла в каждой конкретной коммуникативной ситуации определена феноменом сложности, «многослойности» их концептуального содержания и наличием у прецедентных имен связей с несколькими ментальными сферами. Созданная на основе анализа контекстов структурированная совокупность смысловых компонентов составляет когнитивную модель соответствующего прецедентного имени. Такая модель отражает социальные представления об этом имени, бытующие в дискурсе современной российской массовой коммуникации.

2. При когнитивном моделировании прецедентного имени Наполеон Бонапарт необходимо принимать во внимание как денотативные, так и коннотативные употребления. Следует учитывать, что денотативное использование прецедентного имени способствует формированию и закреплению когнитивной модели, тогда как его коннотативное употребление предопределено уже сложившимися компонентами смысла.

3. В состав когнитивной дефиниции прецедентного имени Наполеон Бонапарт, функционирующего в современной массовой коммуникации, входят компоненты, которые относятся преимущественно к социальной сфере (политик, полководец и др.) и к личностной сфере (гениальный, талантливый, решительный и др.).

4. Функционирование прецедентного имени Наполеон Бонапарт поддерживается в современных российских СМИ следующими прецедентности феноменами:

- прецедентными именами соратников и противников Наполеона;

- прецедентными ситуациями и событиями, которые стали основой для прецедентных топонимов, антропонимов и хрононимов;

- прецедентными высказываниями и текстами Наполеона;

- прецедентными высказываниями других людей, создающих образ Наполеона.

Все вместе эти прецедентные единицы образуют ПРЕЦЕДЕНТНЫЙ МИР - когнитивный комплекс различных прецедентных феноменов, объединяемых базовым прецедентным именем.

5. Использование когнитивной методики, основанной на теории прецедентности, существенно расширяет глубину понимания прецедентных феноменов, функционирующих в современных российских СМИ. Эта методика в органичном взаимодействии с методиками, основанными на теории концептуальной метафоры, когнитивного профилирования, с традиционной теорией ономастики, позволяет предложить комплексное многомерное описание конкретных прецедентных феноменов и их объединений, связанными со смысловыми сферами прецедентных имен и прецедентными мирами, объединяющими разнородные прецедентные феномены.

ГЛАВА 5. ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ОНИМЫ В ТЕКСТАХ И ДИСКУРСЕ СОВРЕМЕННОЙ МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ

В предшествующих разделах рассматривались преимущественно парадигматические и эпидигматические (по Д. Н. Шмелеву) свойства прецедентных онимов. Основная задача настоящей главы - когнитивно-дискурсивное исследование закономерностей функционирования прецедентных имен собственных в текстах и дискурсе современной массовой коммуникации. Эта сфера рассмотрения имени собственного уже неоднократно привлекала внимание специалистов (Н. В. Васильева, Д. Б. Гудков, В. В. Красных, С. Л. Кушнерук и др.), но по-прежнему здесь остаются вопросы, требующие специального изучения.

Ведущими направлениями когнитивно-дискурсивного исследования функционирования прецедентных онимов в текстах и дискурсе являются следующие:

- выявление специфики взаимодействия в составе текстов массовой коммуникации прецедентных имен собственных, во-первых, с другими разновидностями прецедентных феноменов, во-вторых, с другими видами метафор, в-третьих, с иными типами концептов;

- поиск закономерностей взаимодействия в конкретных текстах сфер-источников прецедентности (рассматриваются преимущественно сферы-источники «литература», «театр», «кино», «история России», «политические процессы в зарубежных странах»);

- выяснение факторов, способствующих восприятию прецедентных онимов как конструктивной, стилистической и прагматической доминанты текста;

- анализ взаимосвязи прецедентных онимов с единицами ментального лексикона, не являющимися прецедентными, но относящимися к той же смысловой сфере-источнику или смысловой сфере-мишени;

- изучение проблем эффективности использования прецедентных феноменов и причин коммуникативных неудач при их употреблении в текстах массовой коммуникации.

В предыдущих главах диссертации основным материалом для исследования послужили прецедентные онимы, относящиеся к «Миру реальности». В настоящем разделе анализируется также взаимодействие онимов, восходящих к «Миру реальности» и «Миру искусств». Такое расширение привлекаемого материала связано преимущественно с тем, что в конкретных текстах часто наблюдается взаимодействие онимов, восходящих к различным сферам-источникам.

5.1 Теория и практика когнитивного исследования прецедентных онимов в тексте

В теории и практике исследования закономерностей реализации прецедентных онимов в конкретных текстах можно обнаружить несколько направлений.

1. Исследование закономерностей использования прецедентных онимов в текстах, относящихся к различным дискурсам: политическому [Ворожцова 2007; Косарев 2008; Полякова 2010], рекламному [Кушнерук 2006; Илюшкина 2008; Крюкова 2004; Пикулева 2003; Чистова 2009], медийному [Блинова 2007; Боярских 2008; Зырянова 2010; Г. Г. Слышкин 2004], художественному [Васильева 2005; Истратова 2010; Саксонова 2001; Соловьева 2004; Фролова 2007], дискурсу Интернета [Алексеева 2009; Аникина 2010]. Упомянутые публикации показали, что специфика текстовой реализации прецедентных онимов в значительной степени зависит от типа дискурса.

2. Исследование закономерностей использования в текстах прецедентных онимов, относящихся к различным сферам-источникам. Наиболее изученными в этом отношении являются прецедентные феномены, относящиеся к сфере-источнику «Литература», которые специально рассмотрены в диссертации О. С. Боярских [Боярских 2008], а также заняли значительное место в во многих других исследованиях [Быкова 2009, Васильева 2005, Ворожцова 2007, Гудков 2003, Елисеева 2010, Зырянова 2010, Илюшкина 2008, Красных 2003 и др.].

К числу хорошо изученных относятся также прецедентные феномены, восходящие к сфере-источнику «Кино», которые анализировались в исследованиях М. И. Косарева [Косарев 2008], Г. Г. Слышкина [Слышкин 2004] и других специалистов. Прецедентные онимы, относящиеся к сферам-источникам «Музыка», «Изобразительные искусства», «Архитектура», «Театр», до настоящего времени не были предметом специального исследования, хотя отдельные замечания о них встречаются в публикациях Л. В. Быковой [2008], С. В. Елисеевой [2010], Г. Г. Слышкина [2004] и других лингвистов.

Одним из важнейших выводов, к которым пришли отечественные языковеды при рассмотрении прецедентных феноменов, восходящих к «Миру искусств», стало положение о «литературоцентричности» арсенала прецедентности, используемого в современной отечественной массовой коммуникации. Специалисты неоднократно отмечали, что максимальную активность как источник прецедентных имен в современной массовой коммуникации проявляет сфера-источник «Литература» [Караулов 1987; Гудков 2003; Кондаков 2003; Кушнерук 2006; Боярских 2008; Елисеева 2010 и др.]. Как справедливо отмечает О. С. Боярских, ядро корпуса прецедентных феноменов в современной политической коммуникации «формируется художественными произведениями» [Боярских 2008]. Отмеченная «литературоцентричность», по мнению исследователей, особенно заметна при сопоставлении арсенала прецедентности в российских и зарубежных СМИ [Быкова 2009; Елисеева 2010; Кушнерук 2006; Чистова 2008 и др.]. Особенно легко наши соотечественники замечают прецедентные феномены, восходящие к текстам, изучаемым на уроках литературы [Боярских 2006; Кузьмина 2004; Нахимова 2004].

В значительно меньшей степени в современной науке изучены прецедентные онимы, относящиеся к «Миру реальности». До сих пор они не были предметом специального монографического исследования, хотя отдельные онимы указанного разряда охарактеризованы в публикациях Д. Б. Гудкова [2003], М. Ю. Илюшкиной [2008]; В. В. Красных [2003], С. В. Елисеевой [2010], Г. Г. Слышкина [2000, 2004], С. С. Чистовой [2008] и других специалистов.

3. Исследование закономерностей взаимодействия в текстах прецедентных имен с иными видами прецедентных феноменов - прецедентными высказываниями, прецедентными текстами и прецедентными ситуациями [Гудков 2003; Илюшкина 2008; Косарев 2008; Красных 2003; Чистова 2008 и др.]. Эти исследования показали, что между названными видами прецедентных феноменов нет отчетливых границ, что в конкретных текстах прецедентные имена нередко отсылают к прецедентным ситуациям и прецедентным высказываниям. В значительно меньшей степени внимание специалистов привлекало текстовое взаимодействие прецедентных имен и иных видов метафор.

4. Исследование формулы имени, ее апелятивных идентификаторов, ее модификаций и видов развертывания в тексте (Михаил Сергеевич Горбачев, Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев, Михаил Горбачев, отставной президент Горбачев, Президент М. С. Горбачев, товарищ Горбачев, Михаил Меченый и др.). Максимально полно подобное исследование представлено в монографии и диссертации Н. В. Васильевой [Васильева 2005, 2005а]. Отдельные ценные замечания, наблюдения и выводы микротекстологии имени собственного содержатся в публикациях целого ряда иных специалистов [Еськова 2004, Пеньковский 2001, Слышкин 2004, Шмелев 1989].

5. Исследование закономерностей использования в текстах прецедентных феноменов, восходящих к различным национальным культурам. Подобный анализ показывает, что наших соотечественников невозможно упрекнуть в «культурной замкнутости». Так, в диссертациях Л. В. Быковой [Быкова 2009] и С. В. Елисеевой [Елисеева 2010] было тщательно рассмотрено использование в российских текстах прецедентных имен, восходящих к немецкой и французской культуре. Известны также статистические подсчеты соотношения прецедентных онимов, восходящих к различным культурам. Так, по данным О. С. Боярских, обращение к российским по происхождению прецедентным феноменам осуществляется в современной российской прессе в два раза чаще, чем к зарубежным (66,8 % и 33,2 % соответственно), а среди зарубежных наиболее популярны прецедентные феномены, восходящие к английской, немецкой и французской литературе [Боярских 2008: 14]. Показательны, в частности, следующие примеры:

Скажут, не то время, мы строим капитализм. Тогда дайте подросткам новых Джека Лондона, Марка Твена, Фенимора Купера, Эрнеста Хемингуэя, Антуана де Сент-Экзюпери, Жюля Верна, Редьярда Киплинга. Все они показали нам мужество в выборе пути, борьбу за светлые идеалы, остроту вселенского одиночества, ответственность за «всех, кого приручил», и умудрились при этом не быть скучными, лживыми или глупыми (Культура. 2007. № 3). Я чувствовала себя Козеттой, мечтающей о прекрасной кукле. Но мой Жан Вальжан все не появлялся, поэтому пришлось покупать платье самой (Культура. 2005. № 51).

Соотношение между прецедентными онимами отечественного и зарубежного происхождения в значительной степени определяется проблематикой текста и задачами автора.

6. Сопоставительное исследование прецедентных имен в российских и зарубежных текстах. С этой точки зрения детально охарактеризованы российско-американские параллели [Кушнерук 2006; Ворожцова 2007; Полякова 2010; Чистова 2009], российско-британские соответствия [Илюшкина 2008], сопоставлены прецедентные имена в российских и немецких [Быкова 2009], в американских и немецких [Косарев 2008] текстах. Выявлено, что в каждом дискурсе предпочтение отдается прецедентным именам, которые восходят к родной национальной культуре [Кушнерук 2006; Ворожцова 2007; Илюшкина 2008; Чистова 2009]. Специальные подсчеты показывают, что при обращении к сфере-источнику «Кино» авторы чаще всего апеллируют к американским фильмам, при восприятии сферы-источника «Живопись» лидируют итальянские и голландские прецедентные имена. Было выяснено также, что в качестве сфер-источников прецедентности очень значимы немецкая музыка, русская, английская и французская литература [Ворожцова 2007; Косарев 2008; Кушнерук 2006; Чистова 2009]. Кроме того, обнаружено, что американские и британские авторы значительно чаще, чем российские, используют прецендентные имена в денотативном значении [Кушнерук 2006; Ворожцова 2007; Чистова 2009].

7. Исследование функций прецедентных онимов в тексте. Обзор существующих публикаций по проблемам функционирования прецедентных феноменов свидетельствует о существовании совершенно различных точек зрения на данную проблему.

Основоположник теории прецедентности Ю. Н. Караулов, рассматривая способы и цели введения прецедентных текстов в дискурс, выделяет несколько типов: номинативный (знак, вводящий прецедентный текст, указывает на какое-то характерное свойство, типовую примету); референтный (включение имен выдающихся людей в целях обогащения идейно-проблемного содержания произведения, наращивания его духовного заряда, увеличения воздейственной эстетической и этической мощи). Функции цитирования могут быть двоякими. Роль высказывания, носящего характер формулы, состоит в указании на особого рода «канал», по которому развиваемая в дискурсе языковой личности мысль как бы вливается в широкий «“ментальный контекст” духовного арсенала произведения, читателя, эпохи» [Караулов 1987: 230].

Д. Б. Гудков, один из наиболее авторитетных специалистов по теории прецедентности, выделяет для прецедентных феноменов следующие функции: экспрессивную, оценочную и парольную [Гудков 2003: 157-158]. В его публикации не акцентируется исследуемый дискурс, однако следует учитывать, что функции прецедентных феноменов в значительной степени зависят от характера дискурса. Обратимся к проблемам взаимосвязи функций прецедентности и типа дискурса.

С.И. Сметанина, рассматривая прецедентные феномены в медиатекстах, указывает, что они «интеллектуализируют изложение, формируют новые смыслы, своеобразно вводя событие текущей жизни в общеисторический и культурный контекст» [Сметанина 2002: 123]. По мнению Н. В. Немировой, прецедентность контекста «позволяет наиболее ярко выразить политические пристрастия автора-публициста» [Немирова 2003: 153]. В публикациях Н. И. Клушиной выделены две основные тенденции в использовании антропонимов в современном газетном языке. Первая из них состоит в экспрессивной игре со словом, которая призвана привлечь внимание читателя. Вторая тенденция - идеологическое использование антропонима, «когда он становится оценкой (часто противоречащей сложившемуся в обществе этическому канону), являясь грозным оружием в руках умелых журналистов» [Клушина 2002: 53]. Автор убежден, что «антропонимика в современной газете является мощным механизмом создания положительного или отрицательного политического портрета» [Клушина 2002: 55].

При исследовании политической коммуникации выделяют следующие функции прецедентных феноменов: опознавательную, поэтическую и референтивную [Филинский 2002: 53]; экспрессивную, оценочную, идеологическую и консолидирующую [Базылев 2005: 14-16]. В диссертации О. А. Ворожцовой, посвященной сопоставительному исследованию прецедентности в российском и американском предвыборном дискурсе, рассмотрены следующие функции прецедентных феноменов: когнитивная (представлена номинативной, оценочной, моделирующей, инструментальной, гипотетической разновидностями), коммуникативная, прагматическая и эстетическая (делится на изобразительную и экспрессивную) [Ворожцова 2007]. В основу представленной классификации положено разграничение функций метафоры, предложенной А. П. Чудиновым [Чудинов 2001].

В диссертациях, посвященных использованию прецедентных феноменов в рекламном дискурсе, особое внимание обращается на их манипулятивную функцию, прагматическое воздействие на адресата [Кушнерук 2006; Пикулева 2003]. В диссертации М. В. Терских персуазивная функция соотносится с функцией авторитетности, основанной на том, что прецедентные тексты обладают определенной культурной значимостью. Далее рассматриваются аттрактивная функция, которая основана на использовании известного текста в новом контексте для привлечения внимания, игровая (людическая) функция, основанная на использовании игровых приемов и тесно связанная с эстетической функцией. Автор выделяет также другие функции: делимитативную (адресация рекламы определенной референтной группе) и имиджеобразующую, ориентированную на создание позитивного имиджа [Терских 2003: 20-22].

При характеристике художественного дискурса Н. А. Фатеева сформулировала следующие функции интертекста: введение в текст некоторой мысли или конкретной формы представления мысли; включение данного текста в более широкий культурно-литературный контекст; создание подобия тропеических отношений на уровне текста; в качестве дополнительной выделяется конструктивная, текстопорождающая функция [Фатеева 2006: 37-39]. Ю. Ю. Саксонова при анализе прецедентности указывает на следующие цели: 1) вызвать узнавание у читателей; 2) создать комический эффект путем столкновения различных дискурсов; 3) поддержать развитие сюжета. Автор подчеркивает, что в художественных произведениях выделенные функции чаще всего совмещаются [Саксонова 2001: 15].

При анализе функционирования прецедентных феноменов в разговорной речи выделяют оценочную, характеризующую, коммуникативную, конативную и экспрессивную функции [Гунько 2002: 18], а в исследовании, посвященном изучению смеховых жанров, - номинативную, персуазивную, людическую и парольную функции [Слышкин 2000: 85-104].

Для нашего исследования очень важна классификация функций собственных имен в художественном тексте, которую предложил немецкий филолог Дитер Лампинг. Несколько расширив эту концепцию, Н. В. Васильева детально описывает следующие функции собственных имен в текстах русской литературы: идентификация, создание и поддержание иллюзии подлинности мира повествователя, характеризация персонажа/места, выделение и группировка персонажей, перспективация, т.е. участие в создании перспективы повествования, эстетическая функция и функция метафоризации, деконструктивная функция [Васильева 2005: 132-149].

Обнаруженные расхождения в описании исследуемых функций объясняются, во-первых, тем, что рассматриваются различные виды дискурса (научный, художественный, медийный, бытовой, политический и др.), а во-вторых, тем, что одни специалисты говорят только о функциях прецедентных имен, другие - о функциях прецедентных феноменов в целом, а третьи - о функциях собственных имен (которые далеко не всегда бывают прецедентными). Следует учитывать также принадлежность исследователей к той или иной научной школе, различия в представлениях о функции прецедентных феноменов.

Однако в рассмотренных классификациях можно выявить общие моменты. Показательно, что различные авторы выделяют следующие функции:

- оценочную (А. А. Филинский, Д. Б. Гудков, В. Н. Бызылев, Е. В. Михайлова, Ю. А. Гунько, О. А. Ворожцова);

- поэтическую, к которой близки эстетическая и декоративная (Н. В. Васильева, А. А. Филинский, Е. В. Михайлова, О. А. Ворожцова, Н. А. Фатеева, Г. Г. Слышкин, Ю. Ю. Саксонова);

- экспрессивную (В. Н. Базылев, О. А. Ворожцова, Д. Б. Гудков, Ю. А. Гунько);

- консолидирующую, к которой близка парольная и опознавательная функции (В. Н. Базылев, Д. Б. Гудков, Г. Г. Слышкин, А. А. Филинский);

- номинативную (Г. Г. Слышкин, О. А. Ворожцова);

- коммуникативную (О. А. Ворожцова, Ю. А. Гунько, Н. А. Фатеева);

- людическую, связанную с языковой игрой (Г. Г. Слышкин, М. В. Терских);

- прагматическую (О. А. Ворожцова, С. Л. Кушнерук, Ю. Б. Пикулева, М. В. Терских);

- референтивную, или референционную (А. А. Филинский, Е. В. Михайлова).

Отдельные специалисты выделяют также следующие функции: идеологическую (В. Н. Базылев); характеризующую и конативную (Ю. А. Гунько); персуазивную (Г. Г. Слышкин); когнитивную (О. А. Ворожцова); интертекстуальную и текстопорождающую (Н. А. Фатеева); персуазивную (М. В. Терских); имиджеобразующую (М. В. Терских). При внимательном рассмотрении указанных функций среди них можно выделить две группы.

К первой группе относятся функции, которые выделяют едва ли не у любого слова как единицы языка и речи: ими прецедентные имена обладают в силу того, что являются именами существительными. Примером может служить номинативная функция, присущая всякому слову. Ко второй группе следует отнести такие функции, которые проявляются у прецедентных имен в большей степени, чем у некоторых иных групп существительных.

Для настоящего исследования преимущественный интерес представляет вторая группа функций, которая и будет охарактеризована ниже.

1. Функция оценки. Прецедентные имена - важное средство эмоциональной оценки, они не претендуют на логическую законченность, на точность формулировки, но ярко выражают субъективное отношение автора. Как подчеркивает Д. Б. Гудков, оценка, выраженная с помощью прецедентных феноменов, не претендует на объективность, она подчеркнуто эмотивна и субъективна [Гудков 2003: 157].

2. Моделирующая функция состоит в формировании представлений о мире в виде модели. Прецедентные имена - важная часть национальной языковой картины мира. С их помощью тому или иному реальному лицу приписываются определенные качества, эталонным носителем которых выступает прецедентное имя.

3. Прагматическая функция заключается в воздействии на адресата. Прецедентные феномены - мощное средство воздействия, они помогают переформатировать картину мира, имеющуюся у адресата. Прецедентные феномены задают определенную систему ценностей и антиценностей, которая в той или иной мере регулирует поведение представителей национально-лингвокультурного сообщества, объединяя «своих» и противопоставляя их «чужим».

4. Эстетическая функция связана с тем, что прецедентные имена воспринимаются как способ эстетической оценки мира, как эстетически значимые, привлекают к себе внимание необычной формой выражения. Поскольку прецедентные имена нередко рассматриваются как одна из разновидностей метафоры (хотя не всегда и не всякое прецедентное имя употребляется метафорически), то их восприятие во многом аналогично восприятию метафоры - одного из главных средств эстетического воздействия.

5. Парольная функция. Прецедентные имена, используемые в речи, часто служат для обнаружения общности ментально-вербальной базы автора и читателя. Читатель, откликаясь на пароль, названный автором, становится как бы «своим», «посвященным». Таким образом, читатель и автор образуют своего рода «команду», группу единомышленников, понимающих друг друга и отделяющих себя от «непосвященных».

6. Людическая функция. Использование прецедентных феноменов часто имеет характер языковой игры: автор задает загадку, а читатель ищет на нее ответ. Языковая игра способствует привлечению внимания к форме текста, снижению напряженности общения и делает его менее формальным.

7. Эвфемистическая функция. Применение прецедентных имен иногда помогает смягчить высказывание, сделать его менее резким, менее конкретным и - в конечном итоге - выразить необходимую информацию в неагрессивной форме.

Важно подчеркнуть, что все названные функции прецедентных имен реализуются в комплексе, хотя в тех или иных контекстах может преобладать одна из них. При определении этих функций важно учитывать не только содержание текста, но соотношение текста с дискурсом: прецедентные имена функционируют не просто в тексте, а в дискурсе.

Итак, проблема использования прецедентных онимов уже неоднократно рассматривалась современными исследователями. Вместе с тем представленный обзор позволяет обнаружить своего рода «белые пятна» в исследованиях, посвященных использованию прецедентных онимов в текстах. К числу вопросов, требующих дальнейшего изучения, относятся, в частности, те, которые рассматриваются в последующих разделах настоящей главы.

5.2 Взаимодействие «Мира реальности» и «Мира искусств» (сферы «литература» и «театр») как источников прецедентности

Специальные наблюдения показывают, что прецедентные феномены, восходящие к одной сфере-источнику, образуют своеобразное поле прецедентных феноменов, в составе которого выделяется целая система прецедентных имен, событий, высказываний и текстов, составляющих развернутую подсистему фреймов. Подобное поле во многом оказывается аналогичным ментальному полю, служащему источником для метафорических моделей, однако между двумя указанными феноменами можно обнаружить и существенные различия.

В качестве примера рассмотрим поле прецедентных феноменов с ментальной сферой-источником «Театр». В современной массовой коммуникации это поле-источник включает по меньшей мере следующие составляющие:

1. Прецедентные имена:

? создатели пьес и сценариев (драматурги, сценаристы и др.);

? создатели спектаклей (режиссеры, балетмейстеры и др.);

? персонажи пьес и спектаклей;

? актеры.

2. Прецедентные тексты:

? названия пьес и их фрагментов;

? названия прозаических произведений, по которым ставятся спектакли;

? названия спектаклей (например, спектакль Г. Товстоногова по пьесе А. М. Горького «На дне» - это нечто иное, чем другие спектакли по этой пьесе).

3. Прецедентные высказывания:

? цитаты из пьес;

? афоризмы и цитаты, связанные с соответствующей ментальной сферой («театр начинается с вешалки», «короля играет свита» и др.).

4. Прецедентные ситуации:

? ситуации из пьес (например, Софья Фамусова предпочла Молчалина);

? ситуации из соответствующей ментальной сферы, например, «почкование театров (в частности, разделение на две части «Театра на Таганке» и МХАТа);

? ситуации, представляющие собой своего рода синтез театральной и политической жизни (например, балет «Лебединое озеро» прочно связывается в современном сознании с августовским путчем 1991 года).

Можно предположить, что использование в политических текстах театральных прецедентных феноменов далеко не случайно. И дело здесь не только в том, что на рубеже веков многие политики активно осваивают актерские приемы для обольщения избирателей, а многие люди театра «ушли в политику». Особенно яркими примерами такого «ухода» могут служить президент Чехии драматург Вацлав Гавел, известный артист кино, впоследствии - Президент США Рональд Рейган, знаменитый киноактер - губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер, артист разговорного жанра, бывший губернатор Алтайского края Михаил Евдокимов. В эпоху усиливающейся власти СМИ сценический имидж политика все чаще оказывается более важным, чем политическая программа, моральные качества или опыт государственной деятельности. Отношения между политическим лидером и электоратом все больше напоминают взаимодействие актера и театральной публики.

Для комплексного описания поля прецедентных феноменов должны быть охарактеризованы следующие его существенные признаки:

1. Исходная понятийная область, то есть сфера-источник для соответствующего ментального поля (например, «театр», «литература», «история», «музыка», «спорт» и др.). Во многих случаях в составе того или иного ментального поля-источника можно выделить своего рода подполя, группы и иные подобные единицы.

2. Новая понятийная область, то есть сфера-магнит (сфера-мишень) для соответствующего ментального поля (например, «политика», «реклама», «сфера развлечений» и др.). Во многих случаях в составе того или иного ментального поля-магнита можно выделить своего рода подполя, группы и иные подобные единицы. В настоящей диссертации рассматриваются только ментальные поля прецедентных феноменов, относящихся к сфере-магниту «политика».

3. Типы (по классификации Д. Б. Гудкова, В. В. Красных, И. В. Захаренко и Д. Б. Багаевой) прецедентных феноменов, относящихся к данному ментальному полю (прецедентные имена, ситуации, высказывания и тексты).

4. Относящиеся к соответствующей сфере фреймы, концепты, сценарии, скрипты и иные ментальные единицы, каждая из которых представляет определенную часть соответствующего смыслового поля.

При необходимости это описание может быть дополнено характеристикой продуктивности соответствующего поля (его способности к развертыванию в тексте и дискурсе) и сведениями о частотности составляющих данное поле единиц. Полезной может быть также дискурсивная характеристика поля прецедентных феноменов, то есть описание типичных для данного поля концептуальных векторов, прагматических интенций и эмотивных характеристик, дополненное сведениями о взаимосвязи данного поля с другими полями и с другими составляющими текста и дискурса.

Во многих случаях можно обнаружить также элементы взаимодействия между полем прецедентных феноменов и соответствующим метафорическим полем.

Целенаправленный анализ функционирующих в политической сфере ментальных полей прецедентных источников может способствовать обнаружению специфических свойств современной политической коммуникации и выявлению тенденций развития политического дискурса.

Рассмотрим закономерности развертывания ментального поля прецедентных феноменов со сферой-источником «Театр» в статье Ю. Богомолова «Политночлежка в пределах Садового кольца», опубликованной в газете «Известия» 6 марта 2004 года.

Нынче перед нами поставлен вопрос ребром: кто мы - быдло или напротив?

Хакамада говорит: если вы «напротив», придите и отдайте голос мне.

«Комитет-2008» и Владимир Рыжков говорят: если вы истинные демократы, не ходите к урнам, останьтесь дома.

…Попрыгунья-стрекоза лето целое пропела и проплясала, а теперь, когда зима катит в глаза, принялась обличать и требовать долива после отстоя пены. Теперь она - лицо русской демократии и, как бывший член Государственной думы Киса Воробьянинов, просит подаяния.

Нетрудно заметить, что всякий раз у нас президентская гонка напоминает если не басенный, так литературно-сценический сюжет.

В 1996-м выборы проходили почти по сценарию «Карьеры Артура Уи». Финал был не тот, что в пьесе. Старый президент Генсборо все-таки выбрался из глубокой ямы. Все-таки Уи тогда не прошел в президенты.

В связи с выборами 2000 года мне в свое время пришлось вспомнить «Горе от ума». Появление Путина на политической авансцене вызвало тогда недоумение у передовой общественности. Сразу встал вопрос: кто такой? Ответ на него имел психологический подтекст: он такой, как все, - не самый высокий, не самый красноречивый. Не ярко выраженный блондин и уж точно не брюнет. И никакой у него харизмы. И политическая биография у него совсем коротенькая. И чего в нем нашла Софья Фамусова?