Основы конкурсного права

Сложнее объяснить невозможность банкротства учреждений. В какой-то степени это представляется оправданным применительно к публичным учреждениям. Однако и в отношении публичных, и в отношении частных учреждений возникает проблема степени реализуемости субсидиарной ответственности собственника имущества по их обязательствам. Собственнику имущества публичного учреждения это может быть сложно по причинам отсутствия средств в бюджете, собственнику имущества частного учреждения - по причине отсутствия средств вообще. Более того, при предъявлении кредиторами учреждения требований к собственнику имущества они находятся в равных условиях с иными кредиторами собственника, что значительно ухудшает их положение. Между тем кредиторы заключали договор с учреждением, наделенным определенным имуществом, и было бы логично, допустив возможность банкротства учреждения, предоставить его кредиторам возможность осуществлять с этим имуществом все мероприятия, допускаемые конкурсным законодательством. Таким образом, причины, послужившие основанием исключения учреждений из числа субъектов конкурса, представляются неубедительными.

Поскольку политические (равно как и какие бы то ни было иные) причины невозможности банкротства политических партий и религиозных организаций не основаны на экономической целесообразности, на наш взгляд, необходимо еще более расширить количество субъектов конкурса - должников, включив в их число все некоммерческие организации.

Основная проблема, возникающая в настоящее время в связи с расширением числа должников - субъектов конкурса, состоит в том, что соответствующие нормы Закона 2002 г. не соответствуют (прямо противоречат) нормам ГК РФ. В связи с этим высказываются разные точки зрения. В.Ф. Попондопуло считает, что до вступления в силу изменений в ГК РФ круг субъектов должен определяться в соответствии с ГК РФ. Н.А. Семина, напротив, доказывает, что при любых противоречиях применяться должны нормы Закона о банкротстве как последующего по отношению к ГК РФ. В качестве аргументов второй позиции можно привести известный принцип lex posteriori derogat lex apriori, нормы Конституции РФ, в которой отсутствует выделение кодекса в качестве более юридически сильного источника, чем иные федеральные законы, и определение Конституционного Суда РФ от 5 ноября 1999 г. N 182-О "О проверке конституционности пунктов 1 и 4 части 4 ст. 20 Федерального закона "О банках и банковской деятельности", обратившее на это внимание.

Все названные аргументы вполне разумны, однако с формально-юридической точки зрения более сильными представляются аргументы в пользу первой позиции - п. 2 ст. 3 ГК РФ устанавливает, что все последующие федеральные законы должны ему соответствовать; Конституции РФ это прямо не противоречит; постановление КС РФ касается неконституционности конкретной нормы, не имеющей отношения к конкурсному праву, - положения самого постановления источником права не являются. Поэтому до тех пор, пока КС РФ не признал неконституционной норму п. 2 ст. 3 ГК РФ (либо пока эта норма не исключена законодателем), мы должны ее применять, как бы это ни казалось неразумным.

Таким образом, в настоящее время в вопросе о должниках - субъектах конкурсных отношений ясности нет, в связи с чем представляется, что на практике, возможно, сложится ситуация, когда некоторые суды будут отказывать в принятии заявлений о несостоятельности, к примеру, некоммерческих партнерств, а некоторые - принимать такие заявления.

Позиция ВАС РФ, выраженная в п. 2 постановления Пленума от 8 апреля 2003 г. N 4 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", состоит в том, что применению подлежат нормы Закона, т.е. с 3 декабря 2002 г. дела о банкротстве юридических лиц, названных в комментируемой статье, подведомственны арбитражному суду.

Следует обратить внимание (подробное рассмотрение этого вопроса, как отмечалось выше выходит за пределы настоящего исследования), что Закон 2002 г. вслед за Законом 1998 г. выделил особые категории должников, к которым применяются в конкурсном процессе специальные правила. Особенности установлены гл. X Закона 2002 г. применительно к градообразующим, сельскохозяйственным должникам; финансовым организациям (к которым относятся страховые, кредитные, профессиональные участники рынка ценных бумаг); стратегическим предприятиям и организациям; субъектам естественных монополий. Применение особых правил к перечисленным субъектам вызвано особенностями их статуса, которые в той или иной степени затрагивают публичный интерес. Закон 1992 г. никаких особых категорий должников не выделял, в связи с чем соответствующие нормы Закона 1998 г. были одним из серьезных его достижений, что справедливо отмечалось учеными.

6. Должник как инициатор конкурса

Далее рассмотрим особенности статуса должника как заявителя по делу о несостоятельности (банкротстве).

Должник - субъект, который ранее других узнает (либо должен узнавать) о своих финансовых проблемах. Таким образом, заявление должника о своем банкротстве может быть подано на самой ранней стадии предбанкротного состояния, что способно предотвратить возникновение у кредиторов значительных убытков и появление новых кредиторов. Может, поэтому в дореволюционном конкурсном праве возможность заявить о своем банкротстве рассматривалась как льгота для должника, как доказательство его добросовестности (как отмечалось выше, такая возможность предоставлялась отнюдь не всеми законодательствами, например, в Англии ее не существовало до 1883 г.). В России (как и во многих других европейских странах) очень долго сохранялось личное задержание за долги; оно было отменено законом от 7 марта 1879 г., но с одним исключением - сохранялся арест в случаях торговой несостоятельности, кроме ситуаций, когда сам должник объявил об этом.

В настоящее время никаких льгот для заявления должника о своем банкротстве не предусмотрено, хотя, возможно, это было бы разумно.

Заявление должника может быть подано как лично, так и через представителя. Следует отметить, что российское дореволюционное право допускало действия представителя, в то время как Закон 1998 г. предполагал только личную подачу заявления должника.

Заявление оформляется письменно и подписывается руководителем должника - юридического лица или должником - гражданином. С вопросом о заявлении должника связана проблема возможности отозвать это заявление. В соответствии с Законом 1992 г. заявление должника не могло быть отозвано, что представлялось крайне нелогичным. Российское дореволюционное конкурсное право допускало отзыв заявления до рассмотрения дела. Ни Закон 1998 г., ни действующий Закон прямо на данный вопрос не отвечают, из чего мы делаем вывод о применении соответствующих норм АПК РФ, согласно пп. 3 п. 1 ст. 129 которого судья возвращает исковое заявление и приложенные к нему документы, если до вынесения определения о принятии заявления к производству от истца поступило заявление о возвращении искового заявления.

Заявление о банкротстве может быть подано должником по общему правилу только тогда, когда имеются доказательства достаточности средств должника для покрытия судебных расходов. Исключениями из этого правила являются ситуации, когда подача заявления становится для должника обязательной (подробнее о них будет сказано ниже). Следует отметить, что вопрос о достаточности средств для покрытия судебных издержек является определяющим фактором во многих особенностях правового регулирования. Так, в соответствии со ст. 230 Закона 2002 г., если имущество должника заведомо не позволяет покрыть судебные расходы, то к такому должнику применяются нормы § 2 гл. ХI Закона, предусматривающего применение упрощенных процедур банкротства к отсутствующему должнику (даже если должник на самом деле отсутствующим не является).

7. Предвидение банкротства и фиктивное банкротство

Поскольку как можно более раннее возбуждение производства по делу о несостоятельности является весьма позитивным событием, Закон предоставляет должнику право обратиться в суд в предвидении банкротства.

Предвидение банкротства - ситуация, когда в силу определенных обстоятельств для должника очевидна невозможность исполнения обязательств и обязанностей по мере срока наступления их исполнения в будущем. Таким образом, заявление в предвидении банкротства представляет собой обращение в суд при отсутствии признаков банкротства. Это исключение из общих правил; арбитражный суд обязан принять соответствующее заявление, несмотря на то что на момент его подачи у должника могут отсутствовать какие бы то ни было неисполненные обязательства либо обязанности.

Для сравнения. Положения о предвидении банкротства в целом характерны для законодательств СНГ и стран Балтии. В качестве исключения может быть назван Закон Грузии, в п. 2 ст. 2 которого специально установлено, что "ожидаемая или временная неплатежеспособность не может служить основанием для производства по делу о банкротстве". Представляется, что подобный запрет отрицательно сказывается на интересах как должника, так и кредиторов.

Должник, подающий заявление в предвидении банкротства, обязан представить доказательства наличия обстоятельств, которые смогут помешать ему исполнять будущие обязательства. Этот аспект может иметь принципиальное значение, поскольку ситуация предвидения банкротства очень похожа на фиктивное банкротство. Фиктивное банкротство является деянием, влекущим как гражданско-правовые, так и уголовно-правовые последствия.

Фиктивное банкротство - подача заявления должника в арбитражный суд при отсутствии признаков банкротства, т.е. при наличии возможности удовлетворить требования кредиторов в полном объеме, а также при непринятии мер к оспариванию требований заявителя (последнее положение является важнейшей новеллой Закона 2002 г.). То есть при фиктивном банкротстве должник вполне состоятелен и платежеспособен, вследствие чего решение о его банкротстве, конечно, не выносится. В случае фиктивного банкротства должник, подавший заявление, отвечает перед кредиторами за ущерб, вызванный подачей такого заявления (при этом, очевидно, речь идет о полной ответственности - возмещается как реальный ущерб, так и упущенная выгода).

Практические проблемы возможны в связи с ответом на вопрос о соотношении предвидения банкротства и фиктивного банкротства. Очевидно, не исключены ситуации, когда должник, подавший заявление в предвидении банкротства, через какое-то время получил средства, достаточные для удовлетворения всех требований, либо это станет ясно в процессе внешнего управления. Между тем у кредиторов возникли убытки, связанные с возбуждением производства по делу о банкротстве (убытки могут быть значительными, особенно в случае проведения внешнего управления). Кредиторы вполне могут обвинить должника в фиктивном банкротстве и на этом основании потребовать возмещения убытков.

Для того чтобы таких проблем не возникло, должнику можно посоветовать, подавая заявление в предвидении банкротства, доказать, во-первых, что на момент подачи заявления у него отсутствовала возможность удовлетворить будущие требования кредиторов по мере наступления сроков их удовлетворения; во-вторых, что должник не обладает информацией, согласно которой средства могут появиться. Тогда вопрос о фиктивном банкротстве можно будет поставить, только опровергнув одно из указанных выше положений.

Интересна трансформация отношения законодателя к категории фиктивного банкротства (то же можно сказать о категории преднамеренного банкротства). Закон 2002 г., в отличие от Закона 1998 г., указанных терминов не содержит, из чего можно сделать вывод о некоей попытке дифференциации терминов - понятиями "фиктивное банкротство" и "преднамеренное банкротство" оперируют КОАП РФ и УК РФ.

В то же время признаки фиктивного банкротства содержатся в п. 2 ст. 10 Закона 2002 г.; следует обратить внимание, что если раньше вопрос о фиктивном банкротстве мог быть поставлен, только если о банкротстве заявлял сам должник, то сейчас это возможно и при заявлении кредитора, если должник не принял мер по оспариванию требований заявителя. Тем самым Закон 2002 г. сделал попытку пресечь имевшие место на практике злоупотребления со стороны руководителя должника, заинтересованного в возбуждении процесса, которые состояли в неисполнении требований (при наличии такой возможности), что, естественно, влекло обращение кредитора в суд с заявлением о банкротстве.

8. Обязанность должника по подаче заявления о банкротстве

Подача должником заявления о собственном банкротстве может быть как правом, так и обязанностью должника.

Нормы об обязанности подачи заявления должника являлись новеллой Закона 1998 г.; их цель - увеличение вероятности как можно более полного удовлетворения требований кредиторов, а также использование возможностей по восстановлению платежеспособности должника. Поскольку указанные нормы служат интересам как должника, так и кредиторов, то их можно наблюдать как в продолжниковых системах (во Франции руководитель обязан подать заявление о банкротстве в течение 15 дней с момента прекращения платежей), так и в прокредиторских (в Англии директор обязан обратиться в суд при отсутствии возможности избежать производства по делу о банкротстве).

Обязанности заявления должником о своем банкротстве не существовало ни в российском дореволюционном конкурсном праве, ни в Законе 1992 г.

Статья 9 действующего Закона перечисляет ситуации, когда заявление о банкротстве является обязанностью должника:

1) удовлетворение требований одного либо нескольких кредиторов приведет к невозможности исполнения денежных обязательств, обязанностей должника в полном объеме перед другими кредиторами.

Эта формулировка ч. 2 п. 1 ст. 9 Закона является недостаточно четкой и поэтому нуждается в толковании.

Вопрос-проблема: Какие требования имеются в виду? Очевидно, у должника может быть много кредиторов, срок исполнения требований которых еще не наступил. Нужно ли иметь в виду эти требования, говоря о возможности либо невозможности исполнения денежных обязательств, в случае удовлетворения одного из требований?

Представляется необходимым применить несколько ограничительное толкование, в соответствии с которым применительно к ч. 2 п. 1 ст. 9 Закона иметь в виду только требования, срок исполнения которых наступил. То есть должник не обязан заявлять о своем банкротстве, если, исполнив какое-либо обязательство сегодня, завтра он не сможет расплатиться с кредиторами, срок исполнения обязательств которых только что наступил. Тем не менее это толкование ограничительное; правомерность его применения вызывает споры. Некоторые ученые предполагали для решения проблем, связанных с рассматриваемой нормой (аналогичное положение было предусмотрено ч. 2 п. 1 ст. 8 Закона 1998 г.) использовать критерий очевидности. Так, В.В. Витрянский считает, что ситуации, "когда удовлетворение требований одного или нескольких кредиторов приведет к невозможности исполнения других требований, будут возникать при принятии судебных решений об удовлетворении требований отдельных крупных кредиторов, в особенности, если для исполнения таких судебных решений понадобится обратить взыскание на имущество должника". Это толкование является логичным, но, во-первых, ограничительным; во-вторых, не охватывающим все возможные ситуации; в-третьих, не отвечающим на многие важные вопросы. Так, не ясно, можно ли сделать вывод о том, что только лишь в случае судебного решения удовлетворить крупное требование применяется ч. 2 п. 1 ст. 8 Закона 1998 г.? Да и как применять эти нормы, если, к примеру, ситуация будет очевидной для суда, но не будет таковой для должника? Можно ли будет в таком случае должника как-то убедить в необходимости подачи заявления о банкротстве? Использование критерия очевидности представляется допустимым, но очевидной ситуация должна быть именно для должника, а не для кого бы то ни было другого. Кроме того, безусловно, судебное решение не может являться обязательным критерием для обращения должника в суд, поскольку Законом это не предусмотрено.

Обращает на себя внимание тот факт, что в ч. 2 п. 1 ст. 8 Закона 1998 г. речь шла только об исполнении обязательств и о предъявлении соответствующих требований - об исполнении обязанностей перед налоговыми и иными уполномоченными органами ничего не сказано. В настоящее время эта проблема решена путем прямого упоминания уполномоченных органов;

2) органом должника, уполномоченным в соответствии с учредительными документами на принятие решений о ликвидации (как правило, это высший орган юридического лица), принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением о банкротстве. Те же последствия наступают, если такое решение принято собственником имущества должника - унитарного предприятия (в соответствии со ст. 295 ГК РФ это может быть Российская Федерация, субъект РФ, муниципальное образование).

С нормами ч. 3 п. 1 ст. 9 и ч. 4 п. 1 ст. 9 Закона 2002 г. (аналогичное положение содержалось в ч. 3 п. 1 ст. 8 Закона 1998 г.), установившей рассматриваемое правило, связан следующий очень интересный практический вопрос: какими должны быть действия руководителя, если орган должника, уполномоченный принимать решение о ликвидации, принял решение об обращении в суд с заявлением о банкротстве должника, но при этом установленных Законом признаков, достаточных для обращения в суд, нет?

Представляется, что решение высшего органа может быть принято либо при наличии признаков банкротства, либо в предвидении банкротства (с обоснованием необходимых обстоятельств, о которых говорилось выше). Если же указанное решение принято при отсутствии признаков банкротства, то это не обязывает руководителя обращаться в суд; суд может отказать в принятии такого заявления. Соответствующее решение высшего органа юридического лица может быть оспорено как не соответствующее Закону (в частности, в соответствии со специальным законодательством - законами "Об акционерных обществах", "Об обществах с ограниченной ответственностью");

3) обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит либо сделает невозможной хозяйственную деятельность должника.

Данное положение ч. 5 п. 1 ст. 9 Закона 2002 г. является новеллой и имеет целью несколько смягчить негативные последствия, которые могут возникнуть вследствие того, что кредиторы, не имеющие решения суда в настоящее время, не могут заявить о банкротстве должника, т.е. не имеют возможности оперативно пресечь обращение другими кредиторами взыскания на имущество должника. Как отмечалось выше, оперативность перехода от обычного исполнения к конкурсному является одним из свойств конкурса, что направлено на защиту большего числа кредиторов;

4) при ликвидации юридического лица - должника обнаруживается невозможность удовлетворить все имеющиеся требования. Это одно из иных оснований, допускаемых ч. 6 п. 1 ст. 9 Закона 2002 г. (установлено ст. 224 Закона).

Обращает на себя внимание тот факт, что обязанность обратиться в суд возникает не с момента, когда обнаруживаются признаки банкротства, и не тогда, когда имущества должника недостаточно для удовлетворения требований в размере 100 000 рублей - сравнивается общая стоимость имущества с общим размером обязательств. Следовательно, обязанность возникает, когда выявляется любая, даже незначительная, недостаточность имущества для полного удовлетворения всех имеющихся требований. При этом не имеет значения, наступили или нет сроки удовлетворения требований, поскольку предприятие - должник не намерено продолжать функционирование и поэтому не сможет расплачиваться с кредиторами по мере наступления срока исполнения их требований.

В практике применения норм Закона 1998 г. возникали ситуации (возможные и сейчас), когда суды отказывали в принятии заявления о банкротстве ликвидируемого должника, подаваемого кредитором, мотивируя тем, что должник находится в ликвидации. Подобная практика была признана не соответствующей Закону - Президиум ВАС РФ указал, что при наличии ликвидационной комиссии она подать заявление о банкротстве обязана, а кредитор имеет такое право.

Следует обратить внимание на следующую практическую проблему: если суд принимает заявление о банкротстве ликвидируемого должника, то в соответствии с п. 1 ст. 225 Закона 2002 г. (аналогичная норма была в п. 1 ст. 175 Закона 1998 г.) при рассмотрении дела он может вынести только решение о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства. Следовательно, должник уже не сможет что-либо изменить. Это представляется несколько нелогичным, так как ликвидация может быть как принудительной, так и добровольной. В случае принудительной ликвидации соответствующее решение принимает суд в соответствии со ст. 61 ГК РФ (при наличии определенных нарушений в деятельности должника, не позволяющих продолжать эту деятельность). Но если решение о ликвидации было принято самим должником, то, по общим правилам, до окончания ликвидации должник может "передумать", т.е. принять решение о прекращении ликвидации и продолжении функционирования. Если же в процессе ликвидации обнаружится недостаточность средств для удовлетворения всех требований, то у должника такой возможности уже не будет. Это означает, что должник не сможет попытаться восстановить свою платежеспособность в течение внешнего управления, даже если наличие такой возможности будет доказано. Следует отметить, что суды в последнее время нередко вводят внешнее управление имуществом ликвидируемых должников, поступая логично, но незаконно.

Практический пример

Должник, находящийся в процессе ликвидации, при составлении промежуточного ликвидационного баланса обнаружил, что для удовлетворения требований кредиторов средств будет недостаточно (дефицит составлял примерно 30%). Должник в соответствии с нормами Закона подал заявление о банкротстве. При рассмотрении дела руководитель должника представил аудиторское заключение, из которого следовало, что в течение 8 месяцев при осуществлении определенных мероприятий в рамках финансового оздоровления или внешнего управления должник сможет восстановить платежеспособность, исполнив все требования. Кредиторы также ходатайствовали о введении реабилитационных процедур.

Однако суд вынес решение о банкротстве и ликвидации должника.

В подобных ситуациях представляется целесообразным применение всех возможных восстановительных процедур.

В связи с этим представляется необходимым внести в § 1 гл. ХI Закона изменения, в соответствии с которыми допускается введение внешнего управления и заключение мирового соглашения ликвидируемым должником, если в процессе наблюдения органы управления должника приняли решение об отказе от ликвидации (представляется, что к внешнему управляющему такое полномочие органов управления переходить не должно, этот вопрос могут решать только сами учредители (участники) юридического лица).

9. Субъект обязанности заявить о банкротстве ликвидируемого должника

При возникновении обязанности обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве ликвидируемого должника очень важно определить субъекта, обязанного подать соответствующее заявление. Здесь возможно два варианта; при этом определение обязанного субъекта зависит от стадии ликвидации.

Во-первых, в ситуациях, когда решение о ликвидации принято, недостаточность средств для удовлетворения всех требований выявилась, а ликвидационная комиссия либо ликвидатор еще не назначены, субъектом обязанности является руководитель должника. Обращает на себя внимание тот факт, что в соответствии с п. 3 ст. 225 Закона при подаче заявления о банкротстве руководителем ликвидируемого должника рассмотрение дела о банкротстве осуществляется без учета особенностей, установленных § 1 гл. ХI Закона, в соответствии с общими правилами.

Во-вторых, если невозможность удовлетворения всех требований выявилась после назначения ликвидационной комиссии или ликвидатора, то обращаться в суд должны именно они. Возникает вопрос - кто именно должен обращаться в суд, если действует не ликвидатор, а ликвидационная комиссия - председатель комиссии либо любой из ее членов? Закон не отвечает на этот вопрос, но, поскольку последствия необращения в арбитражный суд возникают как для ликвидатора, так и для членов ликвидационной комиссии (это установлено ст. 10 Закона), мы можем прийти к выводу о том, что и обязанность возлагается на каждого из членов ликвидационной комиссии.

10. Последствия неподачи заявления должника о банкротстве

На подачу заявления в суд руководителю должника либо ликвидационной комиссии (ликвидатору) дается 1 месяц, по истечении которого обязанные лица могут быть привлечены к ответственности, если свою обязанность не исполнили. Месячный срок начинает течь с момента возникновения обстоятельств, являющихся основаниями для обязанности заявить в суд о своем банкротстве. С практической точки зрения, целесообразнее говорить не о моменте возникновения, а о моменте обнаружения указанных обстоятельств (очевидно, эта мысль наиболее актуальна для ситуаций, когда исполнение одного из обязательств должника приведет к невозможности исполнения других обязательств). Кроме того, в тех случаях, когда обстоятельство связано с принятым кем-либо решением, месячный срок, безусловно, должен начинаться с даты принятия решения.

Если в течение месяца обращения в суд не последовало, к обязанным субъектам возможно применение различных мер ответственности.

Прежде всего, это ответственность гражданско-правовая.

Пункт 2 ст. 10 Закона устанавливает субсидиарную ответственность руководителя должника, членов ликвидационной комиссии. Объем этой ответственности - обязательства должника, возникшие по истечении месячного срока со дня обнаружения указанных выше обстоятельств. Таким образом, в случае неудовлетворения либо неполного удовлетворения требований кредиторов из обязательств должника, возникших по истечении месячного срока, эти требования в неудовлетворенной части могут быть предъявлены указанным в п. 2 ст. 10 Закона лицам.

Исходя из буквального толкования нормы п. 2 ст. 10 Закона, мы приходим к выводу о том, что субсидиарно обязанные субъекты являются должниками конкретных кредиторов, а не должника (либо, как говорили в российском дореволюционном конкурсном праве, должниками массы). То есть средства, полученные в результате реализации этой субсидиарной ответственности, поступают не в конкурсную массу должника, а конкретным кредиторам. Таковым является буквальное толкование, между тем о целесообразности такого положения можно поспорить. Ведь если руководитель должника либо ликвидационная комиссия (ликвидатор) вовремя не обратились в арбитражный суд с заявлением о банкротстве, убытки могут возникнуть и у должника, и у всех кредиторов, а не только у тех, обязательства перед которыми возникли по истечении месячного срока после возникновения соответствующих обстоятельств. Следовательно, направление средств, полученных в порядке субсидиарной ответственности, в конкурсную массу, могло бы быть в интересах как всех кредиторов, так и должника.

Кроме того, на практике бывает сложно (если не невозможно) определить, какие именно обязательства не были исполнены - возникшие до истечения месячного срока либо после его истечения - поскольку Закон, регламентируя порядок исполнения обязательств в рамках конкурса, не содержит механизмов конкретизации исполняемого обязательства. На поставленный вопрос можно ответить только в том случае, если отношения должника и кредитора возникли после истечения месячного срока с момента возникновения обязанности должника заявить о банкротстве.

Поскольку в настоящее время субсидиарные субъекты являются должниками кредиторов, то предъявить требования к указанным субъектам каждый конкретный кредитор сможет только по окончании производства по делу о банкротстве, вне рамок конкурсного процесса. При этом необходимо будет обращаться в суд в соответствии с общими правилами о подсудности.

Представляется практически целесообразным изменить подход Закона к концепции субсидиарной ответственности в двух направлениях: во-первых, установить, что ответственные лица отвечают в объеме разницы между суммой требований кредиторов и стоимостью конкурсной массы; во-вторых, определить, что эти субъекты являются должниками должника (т.е. должниками массы).

Кроме гражданско-правовой, возможна ответственность административная и уголовная (следует отметить, что действующий УК РФ не содержит подобных составов преступлений). К уголовной ответственности в случаях, установленных федеральным законом, могут быть привлечены руководитель должника - физическое лицо, а также индивидуальный предприниматель. Как видно, п. 5 ст. 10 не называет в числе субъектов ни ликвидатора, ни членов ликвидационной комиссии.

Кроме указанных мер ответственности, возможна дисквалификация определенных лиц (обязанных подать заявление о банкротстве). Руководитель должника и члены ликвидационной комиссии (ликвидатор) могут быть лишены права занимать руководящие должности и (или) осуществлять предпринимательскую деятельность по управлению юридическими лицами на срок в порядке, установленном федеральным законом. Решает вопрос о дисквалификации суд; на наш взгляд, это может быть суд, рассматривающий дело о банкротстве. Хотя, если вопрос об ответственности поднимается за рамками конкурсного процесса, дисквалифицировать субъекта будет суд, рассматривающий требования.

Для сравнения. Положения об обязательности заявления о банкротстве должника известны законодательствам не всех государств СНГ и стран Балтии. Так, в частности, Законы Молдовы, Грузии, Узбекистана, Азербайджана не упоминают о названной обязанности; Законы Казахстана, Латвии, Литвы называют ситуации, когда руководитель обязан заявить о банкротстве должника; Закон Эстонии содержит двойственную позицию: с одной стороны, в п. 3 ст. 8 сказано о том, что "законом может быть установлена обязанность должника самому заявить о банкротстве", с другой стороны, конкретные ситуации, когда эта обязанность возникает, не названы.

Наличие в законодательных актах указаний на обязанность заявления о банкротстве должника (и особенно наличие норм об ответственности за неисполнение этой обязанности) является элементом прокредиторской направленности законодательства.

§ 3. Правовое положение и классификация кредиторов

1. Правовое положение кредиторов

Выше были рассмотрены вопросы, связанные со статусом должника и подачей им заявления о собственном банкротстве. "По весьма понятным, однако, причинам должник может и не исполнить этой своей обязанности: с одной стороны, по естественному чувству самосохранения, ибо конкурс по большей части равносилен купеческой смерти торговца, с другой - из присущей людям веры в лучшее будущее и надежды на улучшение расстроенных дел, - должник может медлить и даже совершенно уклониться от заявления о своей несостоятельности, хотя бы дела его и пришли уже в такое расстройство, что он окажется неисправным в платеже своих долгов". Поэтому, несмотря на всю важность своевременного заявления должника, большинство производств по делу о банкротстве инициируется кредиторами. Например, в 1999 г. 61% от общего количества заявлений о банкротстве были поданы кредиторами и иными уполномоченными органами. Очевидна и заинтересованность кредитора в получении исполнения от должника (зачастую она намного выше, чем заинтересованность должника в продолжении функционирования).

Безусловно, можно сказать, что кредитор - основной субъект конкурсного права.

У должника может быть как один, так и множество кредиторов.

Возможна аргументация позиции, в соответствии с которой одним из признаков именно конкурсных отношений является наличие нескольких кредиторов (при одном кредиторе нет конкурса). Аргументы в пользу этой позиции следующие: единственный кредитор может осуществить обращение взыскания на имущество и удовлетворение своих требований самостоятельно, не прибегая к лишним затратам, связанных с действиями арбитражных управляющих и суда. Контраргументы - самостоятельные действия кредитора не предполагают возможности осуществления по отношению к должнику восстановительных процедур; затруднена ликвидация должника по окончании взыскания; кроме того, кредиторы могут появиться (т.е. заявить свои требования) впоследствии - на момент принятия заявления практически невозможно ответить на вопрос о том, существует один либо несколько кредиторов.

Положение каждого из кредиторов (или определенной группы кредиторов) существенно отличается, поэтому большое как теоретическое, так и практическое значение имеет определение особенностей статуса кредиторов. Эти особенности определяют различные аспекты заявления о несостоятельности (банкротстве); важное практическое значение имеют действия кредиторов при осуществлении всех процедур конкурса; во многом от позиции кредиторов зависит дальнейшая судьба должника. Между тем, некоторые кредиторы иногда нуждаются в защите от действий как должника, так и других кредиторов.

Исследование положения кредиторов представляется в настоящее время очень актуальным ввиду усиления продолжниковой направленности российского конкурсного законодательства, что, скорее всего, повлечет злоупотребления со стороны недобросовестных должников в ущерб кредиторам (поскольку, к сожалению, действующий Закон не исходит из какой-либо четкой концепции, следует ожидать, что через определенное время будут усилены прокредиторские начала как ответ на действия недобросовестных должников - подобная ситуация наблюдалась после вступления в силу Закона 1998 г.).

2. Критерии классификации кредиторов

В целях наиболее адекватного решения практических проблем, связанных с положением кредиторов, представляется необходимым классифицировать их по различным основаниям и определить правовой статус каждой группы и проблемы, возникающие в связи с их действиями.

Как правило, всех кредиторов подразделяют на три вида: по содержанию требований (кредиторы по денежным и иным обязательствам); по форме участия в арбитражном процессе (конкурсные и иные кредиторы); по очередности удовлетворения требований (внеочередные и очередные кредиторы).

На мой взгляд, возможны следующие основания классификации и, соответственно, виды кредиторов:

- в зависимости от характера требований (денежные и неденежные кредиторы);

- в зависимости от субъекта, инициирующего конкурс (заявители и не являющиеся заявителями кредиторы);

- в зависимости от статуса в процессе (конкурсные и неконкурсные кредиторы);

- в зависимости от суммы требований (крупные и мелкие кредиторы);

- в зависимости от определенности требований (установленные и неустановленные кредиторы);

- в зависимости от наступления срока исполнения требования кредитора (действительные и недействительные кредиторы);

- в зависимости от порядка удовлетворения требований (очередные и неочередные кредиторы).

Возможны и более детальные классификации в рамках названных; в процессе исследования мы остановимся на них подробнее.

3. Привилегированные кредиторы

Обращает на себя внимание тот факт, что ни Закон 1998 г., ни Закон 2002 г. не сохраняет понятие привилегированных кредиторов, существовавшее в ранее действовавшем Законе. В соответствии с ч. 8 п. 2 ст. 30 Закона 1992 г. кредиторы первых трех очередей признавались привилегированными: одним из проявлений этой привилегированности была норма ч. 4 п. 1 ст. 28 указанного Закона, в соответствии с которой положения закона о недействительности сделок на данных кредиторов не распространялись. Это означало, что было невозможно опровергнуть сделку, совершенную с привилегированным кредитором, даже если эта сделка была направлена на нарушение прав других кредиторов, даже если действия сторон были умышленными. Исключение подобных норм из законодательства представляется вполне обоснованным.

Таким образом, термин "привилегированные кредиторы" не является легальным, однако на практике нередко употребляется, но не в том смысле, о котором говорилось выше, а в контексте кредиторов, имеющих льготный режим (это кредиторы первых двух очередей).

Для сравнения. В настоящее время Закон Казахстана содержит понятие "привилегированные кредиторы", однако их привилегированность определяется только преимуществами при удовлетворении требований.

4. Денежные и неденежные кредиторы

Исходя из характера требований, кредиторы могут быть денежными и неденежными. Соответственно, денежным кредитором является тот, который предъявляет должнику денежные требования (об уплате денежной суммы). Требования неденежных кредиторов состоят в передаче иного имущества (не являющегося деньгами либо денежными средствами). Например, неденежные требования возникают, если должник не исполняет свою обязанность по поставке товара, по выполнению работ либо оказанию услуг. Также не являются денежными виндикационные требования (об истребовании кем-либо имущества из незаконного владения должника); требования о признании недействительными сделок должника, и т.п. Кроме того, в качестве денежных на практике не рассматриваются требования из обязательств, в которых деньги не являются средством платежа.

Одним из проявлений сущности конкурсных отношений является то, что участвовать в них могут только денежные кредиторы (иначе невозможно будет голосовать на собраниях кредиторов, а все наиболее важные вопросы процедур банкротства решаются именно на собраниях).

Отметим, что ни один законодательный акт государств-участников СНГ и стран Балтии не допускает неденежных кредиторов до участия в конкурсном процессе.

5. Статус денежных кредиторов

Каков статус денежного кредитора в конкурсном процессе? В соответствии с ч. 5 ст. 2 Закона 2002 г. денежным обязательством является обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовому договору и по иным основаниям, предусмотренным ГК РФ. Из этого следует, что в конкурсных отношениях могут участвовать кредиторы как с договорными, так и с внедоговорными требованиями (например, из причинения вреда, из неосновательного обогащения, т.д.). Главное - речь должна идти об уплате денежной суммы.

Естественно, у кредитора может быть несколько различных требований к должнику. В этом случае заявление кредитора может быть основано на объединенной задолженности по различным обязательствам, что нередко случается на практике. Очевидно, объединить в любом соотношении можно как договорные, так и внедоговорные требования.

Только денежный кредитор может обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника - таков смысл статей, определяющих признаки банкротства и условия принятия судом соответствующего заявления.

Размер денежного требования, достаточный для обращения в суд, должен быть равен, по общему правилу, 100 000 рублей для должников - юридических лиц и 10 000 рублей для должников - физических лиц. Однако в указанную сумму в силу прямого указания п. 2 ст. 4 Закона 2002 г. не включаются следующие денежные требования:

- суммы неустоек (штрафов, пени) и иных финансовых санкций;

- суммы требований граждан, перед которыми должник несет ответственность за вред, причиненный жизни и здоровью;

- суммы, подлежащие выплате в качестве выходных пособий и оплаты труда граждан;

- суммы выплат авторских вознаграждений;

- убытки, подлежащие возмещению за неисполнение обязательств;

- суммы выплат по требованиям учредителей (участников) юридического лица, вытекающим из такого участия.

Следует отметить, что кредиторы с некоторыми из этих требований впоследствии могут предъявлять их в конкурсном процессе. Как видно, все эти требования являются денежными, однако для них установлен иной правовой режим.

6. Статус неденежных кредиторов

"К кредиторам по неденежным обязательствам, а равно к наличию или отсутствию у должника задолженности по таким обязательствам, наличию или отсутствию у должника возможности по их удовлетворению Закон о банкротстве относится с последовательным безразличием". Ни инициировать конкурсный процесс, ни заявить свои требования в целях участия в деятельности собраний и комитетов кредиторов неденежный кредитор не может. Исходя из этого возникает мысль о незащищенности неденежных кредиторов в конкурсном процессе. Так ли это? И если так, следует ли признать целесообразным внесение в Закон изменений, связанных с уравниванием статуса денежных и неденежных кредиторов?

В настоящее время неденежный кредитор в целях участия в конкурсных отношениях может выразить свое требование в денежной форме путем расчета убытков, вызванных неисполнением либо ненадлежащим исполнением обязательства должником (естественно, кредитор должен действовать в соответствии с нормами Закона или договора, предоставляющими стороне право отказаться от договора и потребовать возмещения убытков). Требование, при этом возникшее, станет денежным. Л.А. Новоселова называет такие денежные обязательства вторичными.

Закон 1998 г. не говорил о том, что денежное требование о возмещении убытков не включается в размер обязательств, достаточных для возбуждения производства по делу о банкротстве, следовательно, такой денежный кредитор имел право инициировать конкурсный процесс. При этом для заявления о банкротстве было необходимо соблюдение признаков, касающихся минимального размера задолженности и срока неисполнения возникшего вторичного требования (на наш взгляд, он должен был исчисляться с момента отказа должника возместить убытки кредитору).

Закон 2002 г. лишил кредиторов с требованиями о возмещении убытков возможности любого участия в процедурах конкурса.

Возможность предъявить требования о возмещении убытков можно считать единственным способом защиты интересов неденежных кредиторов. Соответственно, в настоящее время такой кредитор не заинтересован в отказе от неденежного требования - в этом случае он сможет предъявить его, например, по окончании внешнего управления, если финансовое состояние должника восстановится. Кроме того, ученые высказывают очень интересную мысль, в соответствии с которой на неденежые требования не распространяется мораторий, следовательно, они могут быть предъявлены и в течение внешнего управления как должнику, так и в суд в общем порядке по правилам искового производства. Однако участвовать в процедурах конкурса такой кредитор не сможет. Сможет ли это сделать неденежный кредитор, выразивший свое требование в денежной форме? Закон 1998 г. на этот вопрос не отвечал; практика в целом пошла по пути предоставления возможности голосовать на собраниях кредиторов неденежным кредиторам, требующим возмещения убытков. В настоящее время Закон изменил эту практику, т.е. положение таких кредиторов действительно крайне невыгодно, т.е. для субъекта с неденежными требованиями нет никакого смысла настаивать на возмещении убытков.

В свете сказанного представляется нелогичной и нецелесообразной норма Закона, в соответствии с которой требования кредиторов третьей очереди по возмещению убытков в форме упущенной выгоды, взысканию неустоек (штрафов, пени) и иных финансовых (экономических) санкций учитываются отдельно в реестре требований кредиторов и подлежат удовлетворению после погашения задолженности и причитающихся процентов (аналогичная норма была и в Законе 1998 г. применительно к пятой очереди; правда, речь шла о любых убытках, включая как реальный ущерб, так и упущенную выгоду). Таким образом, на стадии удовлетворения требований Закон несколько улучшает положение кредиторов с требованиями в части убытков. Если учесть, что убытки в ряде случаев являются выражением основного требования, подобная норма Закона нуждается в корректировке. Необходимо либо изъять из п. 3 ст. 137 Закона положение об убытках, либо уточнить, что оно относится только к ситуациям, когда требование об убытках выдвигается наряду с требованиями в части основного долга. Этот вывод в принципе разделяют О. Ломидзе и Э. Ломидзе, которые предлагают соответственно толковать аналогичные нормы Закона 1998 г.: "Анализ текста п. 2 ст. 111 Закона позволяет сделать вывод, что речь в нем идет о дополнительных (применительно к основным) требованиях кредиторов пятой очереди. То есть если заявленные убытки вызваны утратой имущества кредитора, в частности, соответствуют сумме полученной должником предварительной оплаты, требование кредитора должно отражаться и удовлетворяться в составе требований кредиторов в составе пятой очереди по основной задолженности на основании п. 1 ст. 111 Закона о банкротстве".

Следует создать неденежному кредитору с денежными требованиями условия для участия в конкурсных отношениях. Безусловно, представляется невозможным уравнять статус денежных и неденежных кредиторов, поскольку, исходя из сути конкурсных отношений, их участники - кредиторы должны обладать каким-то количеством голосов - неденежные требования выразить в определенное количество голосов, да еще и наряду с денежными, представляется крайне сложным.

Для сравнения. В качестве одного из немногочисленных примеров защиты неденежных кредиторов можно привести нормы п. 1 ст. 18 Закона Грузии, в соответствии с которыми во вторую очередь удовлетворяются требования поставщика товара в отношении предприятия (подробнее об этом будет сказано ниже).

Наиболее незащищенным в конкурсном процессе является положение неденежных кредиторов, срок исполнения обязательств должника перед которыми наступает через определенное время после возбуждения производства по делу о банкротстве, особенно если по данному договору была произведена предоплата. По общему правилу, такому кредитору придется ждать наступления срока исполнения обязательства должником (если, конечно, будут отсутствовать признаки существенного изменения обстоятельств либо иные специальные основания одностороннего расторжения договора - например, для договора подряда это факт неприступления подрядчика к исполнению договора). Во избежание связанных с описанной ситуацией проблем и неприятных последствий единственное, что можно посоветовать, это на стадии заключения договора включить в него условие о праве сторон потребовать исполнения договора или возмещения убытков в момент принятия судом заявления о признании должника банкротом.

Анализ положения неденежного кредитора, существовавшего в соответствии с Законом 1998 г. и существующего ныне, позволяет сделать вывод о том, что Закон 1998 г. относился к рассматриваемым кредиторам крайне непоследовательно - вопрос об участии требования в части убытков в голосовании не решался вообще (равно как и вопрос инициирования конкурса таким кредитором); при распределении имущества требования в части убытков удовлетворялись фактически в шестую очередь.

Закон 2002 г. более последователен - кредиторы с требованиями в части убытков полностью отстранены от возможности как инициирования процесса, так и от участия в голосованиях (п. 2 ст. 4; п. 3 ст. 12 Закона), но при удовлетворении требований их положение несколько улучшилось - реальный ущерб приравнен к основному долгу.

При этом статус неденежных кредиторов стал более определенным - в силу п. 5 ст. 4 Закона 2002 г. им предоставлено право обращаться с требованиями к должнику во внеконкурсном порядке (ранее такая возможность была весьма дискуссионной, что на практике влекло ущемление прав неденежных кредиторов).

В связи со сказанным выше возникает еще одна серьезная практическая проблема - проиллюстрируем ее на следующем примере.

Практический пример

В деле о несостоятельности (банкротстве) АО "Т" было введено наблюдение, после чего один из неденежных кредиторов - АО "Ю" - обратилось в суд во внеконкурсном порядке с требованием об исполнении обязательства. Арбитражный суд отказал неденежному кредитору в удовлетворении его требования, состоящего в предоставлении товаров, на основании п. 1 ст. 22 Закона РФ "Об исполнительном производстве", мотивируя тем, что указанная норма предполагает приостановление исполнительного производства на основании возбуждения судом конкурсного процесса.

Возникает вопрос: может ли неденежный кредитор настаивать на исполнении своих требований в течение конкурса, т.е. подлежит ли применению п. 1 ст. 22 Закона "Об исполнительном производстве"? Отрицательный ответ приводит к тому, что неденежный кредитор не может получить внеконкурсное удовлетворение (а, как было сказано выше, участвовать в мероприятиях конкурса, выразив требования в убытках, он не может тоже). Поэтому указанное толкование представляется недопустимым (хотя, учитывая продолжниковый уклон действующего законодательства, не исключено, что практика пойдет по этому пути, фактически блокирующему осуществление неденежным кредитором своих прав).

Представляется необходимым следующее толкование: п. 1 ст. 22 Закона "Об исполнительном производстве" применяется в тех случаях, когда речь идет об исполнительном производстве по требованиям денежным, которые могут участвовать в конкурсных процедурах. Соответственно, применительно к неденежным кредиторам приостановления не происходит, т.е. они имеют право на основании п. 5 ст. 4 Закона 2002 г. заявить требование во внеконкурсном порядке, получить решение суда и исполнить его в рамках исполнительного производства на любой стадии конкурса.

Такое толкование создает исключительно благоприятный режим для неденежных кредиторов, что в некоторых ситуациях может не соответствовать интересам должника, а также других кредиторов.

Иллюстрацией может служить следующий пример: требования неденежного кредитора, подтвержденные решением суда, полученным во внеконкурсном порядке, состоят в передаче кредитору 70% готовой продукции, т.е. имущества, необходимого должнику для осуществления реабилитационных мероприятий.

Исполнение такого судебного решения защитит неденежного кредитора, но будет сильно противоречить интересам должника и других кредиторов; неисполнение этого судебного решения защитит последних, но поставит в безвыходное положение неденежного кредитора (который ни голосовать на собраниях, ни получать удовлетворение не сможет).

Во избежание описанных проблем может быть предложен некий компромиссный вариант, реализация которого возможна путем изменения Закона (судебное толкование, в том числе ВАС РФ, более чем сомнительно, хотя и целесообразно): считать, что рассматриваемые кредиторы не получают исполнения, но подлежат включению в реестр требований кредиторов.

7. Валютные кредиторы

С проблемой денежных кредиторов связан еще один очень важный вопрос - каково положение в конкурсном процессе кредиторов с требованиями к должнику, выраженными в иностранной валюте? С одной стороны, это требование, безусловно, денежное, с другой - для целей участия в собраниях и получения удовлетворения оно должно быть изменено, т.е. выражено в рублях.

Практическая проблема состоит в ответе на вопрос - на какой момент времени (т.е. по какому курсу) должно быть осуществлено выражение требования в рублях? Возможно несколько точек зрения на этот счет (следует отметить, что Закон 1998 г. на этот вопрос не отвечал, что является одним из его недостатков). Во-первых, мы можем сказать, что пересчет требования необходимо осуществлять на момент возбуждения производства по делу о банкротстве - соответственно, по курсу, установленному на этот день. То есть если конкурсный процесс возбужден в июле 1998 г., то все валютные требования по мере их заявления будут переводиться в рубли по курсу примерно 6 рублей за доллар - и эта сумма требований уже не изменится. Очевидно, этот вариант является крайне невыгодным для валютных кредиторов. Данная продолжниковая позиция нашла свое отражение в настоящее время: в силу ч. 4 п. 1 ст. 4 действующего Закона состав и размер обязательств и обязательных платежей, выраженных в иностранной валюте, определяется в рублях по курсу, установленному ЦБ РФ на дату введения следующей за наступлением срока исполнения обязательства процедуры банкротства. Единственное, что сможет сделать валютный кредитор в целях увеличения своего требования - настаивать на буквальном толковании рассмотренной нормы, т.е. на применении курса, существовавшего не на момент возбуждения конкурсного процесса, а на момент введения процедуры (в частности, наблюдения).