Метафорическое моделирование миграции (по материалам российских печатных СМИ и данным ассоциативного эксперимента)

2.5 Гидронимная («водная») метафорическая модель

Вода - одна из первостихийных сфер, посредством которой человек во все времена осмыслял и концептуализировал окружающую действительность, ср.: вода камень точит, немало воды утекло, водой не разольешь, как в воду глядел, выйти сухим из воды, носить воду в решете, толочь воду в ступе, море по колено и т.д. Исследователи, анализируя концепт вода, подмечают, с одной стороны, ее очищающий и оживляющий характер, с другой - разрушительную силу и неуправляемость (Л. Н. Виноградова 2002, С. Ю. Неклюдов 2002, Н. М. Чудакова 2005 и др.).

Результаты зарубежных исследований в области метафорического моделирования показывают, что гидронимная метафора является одной из самых частотных для репрезентации миграции в различных видах дискурса. Так, Е. Эль Рефайе, исследуя осмысление иммиграции в австрийских газетах 1998 г. отмечает, что доминантные метафоры изображают курдов как нахлынувшую водную стихию [El Refaie 2001]. Схожие результаты получают исследователи из США, где традиционно остро стоит проблема иммиграции из Латинской Америки. Например, в монографии О. Санта Аны [Santa Ana 2002] по материалам газеты «The Los Angeles Times» рассматривается метафорическая репрезентация миграции из Латинской Америки: один из самых распространенных негативных смыслов возникает на уровне использования гидронимных метафор - наводнение, поток, волна. Ученые отмечают, что применительно к миграции актуализируются только отрицательные смыслы водной стихии - неуправляемость, стихийность, масштабность.

В российском дискурсе СМИ о миграции гидронимная метафорическая модель также является высокочастотной и продуктивной, чаще акцентируя негативные составляющие понятия «вода»: необузданность, всепроникаемость. Имеет следующую фреймо-слотовую структуру.

1. Фрейм «Характер движения воды»

Метафоры данного фрейма представляют процесс миграции в виде притока, наплыва - понятий, употребляющихся в текстах СМИ в качестве синонимов, обозначающих «большое количество», потока и волны. В соответствии с этими представлениями выделяются такие слоты.

1.1. Слот «Приток воды»

Миграция в данном случае осмысляется как поступление в Россию мигрантов в большом количестве, что подчеркивается через использование оценочных эпитетов: бурный, массовый, нерегулируемый, хлынувший, избыточный.

Ср.: Массовый приток вынужденных мигрантов из стран СНГ и Балтии, достигший пика в первой половине 90-х годов, постепенно снижается, отмечается в документе (В Госдуме обсудят проблемы миграции - Правда, 09.12.02); Причем если в предыдущие годы мигранты замещали 30-40-70 % убывшего населения РФ, то в 2009 году шел бурный приток, и, начиная с сентября, статистика впервые за много лет начала показывать не убыль, а прирост населения (Неохота к перемене мест - РГ, № 5098, 01.02.10); «Нерегулируемый и избыточный приток трудовых мигрантов приводит к возникновению напряженности в отношениях между приезжими и городским населением, осложнению санитарно-эпидемиологической обстановки в городе», - заявил заместитель мера в правительстве Москвы В. Виноградов (За первые три месяца этого года в Москве официально получили разрешения на работу почти 200 тысяч иностранцев - Известия, 06.06.07).

Дополнительный негативный смысл создается контекстуально через использование лексемы обречена, ср.: Наша страна обречена на приток мигрантов (Мигрантам обеспечат достойную жизнь - РГ, № 595, 13.03.07).

1.2. Слот «Наплыв»

Ср.: В условиях массового наплыва мигрантов и «почернения» пригородов скинхеды - это беда, та проблема, которую мы обречены решать (Что нам делать со скинхедами? - Известия, 12.11.04); Самый большой наплыв китайцев в Хабаровске случился в начале 90-х, после введения безвизового въезда еще при Горбачеве (Желтым по белому - Известия, 14.03.03); Малую эффективность работы миграционные власти объясняют слишком большим наплывом нелегальных мигрантов (Позитивная дискриминация - ВН, № 45, 15.03.01); И если в Европе хотя бы с юридической стороны, т.е. в идеале все в порядке и законы работают, то в реальной жизни ряд правительств находится у перепутья, не зная, что предпринять, чтобы справиться с наплывом иммигрантов (В чужой монастырь со своим уставом не ходят - Правда, 18.07.05).

Дополнительную негативную коннотацию метафоре наплыв мигрантов придает ее контекстуальное окружение - оценочные эпитеты, метафоры борьбы: справиться с наплывом мигрантов, слишком большой наплыв, массовый наплыв и т.п.

1.3. Слот «Волна»

Оценка, заложенная в образах слота, однозначна: миграция - это не зыбкая рябь по воде, а мощная волна, захлестывающая Россию, нередко переходящая в девятый вал, сопротивление которой, с точки зрения авторов текстов СМИ, бессмысленно.

Ср.: «Москва принимает своего рода девятый вал миграции», - директор ФМС РФ К. Ромодановский (Неужели поворачивать назад? - РГ, № 4511, 07.11.07); Между тем, Владимир Плигин отметил, что миграционный поток в Россию уже сформировался, и новой волны мигрантов ждать не приходится (Для тех, кто не въехал - ВН, № 196, 25.10.06); Миграционную волну нужно направлять на возрождение малых городов, не ущемляя при этом интересов местного населения (В. Никитина / Пришла пора забирать «российские мозги» из Америки - АиФ, 15.10.08).

Как и в предыдущих слотах, дополнительные негативные смыслы вокруг образы волны возникают в рамках контекста, ср.: «Россию захлестнула волна нелегальной иммиграции, которую фактически некому контролировать», - сказала замминистра федерации Т. Хабриева (Внутренние пограничники - Время новостей, № 46, 16.03.01); Сейчас, по разным подсчетам, в России нелегально проживает от 10 до 15 миллионов мигрантов. Очевидно, что государство не может справиться с колоссальной волной «гостей» России (П. Сибиде / «Бронза за миграцию» - РГ, № 4249, 15.12.06).

1.4. Слот «Поток»

Слот представлен самым частотным в рамках заявленной модели и художественно осмысленным концептом поток. Миграция в СМИ характеризуется не просто как поток, но с помощью оценочных эпитетов представляется как поток обвальный, неконтролируемый, бурный, хлынувший, неостановимый, опасный, усиливающийся, активный, мощный.

Ср.: Страх первый - Россия рискует потонуть в бурном и неконтролируемом потоке мигрантов (П. Вощанов / Выбирай сердцем в пятках - НГ, № 61, 13.08.07); При этом основной поток иностранных работников, возможно, даже не учитывается в официальной статистике (М. Грицюк / Приехали - РГ, № 5140, 25.03.10); Усилившийся в последние несколько лет поток мигрантов в РФ, как легальных, так, в особенности, нелегальных, достигающий, по некоторым оценкам ФМС, уже 10 миллионов человек в год, вызывает у коренных россиян чувство некоторой тревоги (В Москве нет места для нищих - Правда, 18.09.07).

По отношению к потоку мигрантов, предлагается предпринимать определенные действия: обуздать, остановить, повернуть, упорядочить, отрегулировать.

Ср.: Стремление обуздать потоки нелегалов растет и на уровне Евросоюза (Малолетние жертвы европейской клубники - ВН, № 103, 11.06.08); Однако большинство планов и концепций так или иначе связано с обузданием или, напротив, расширением потока гастарбайтеров (Ж. Трофимова / Великое переселение народа - РГ, № 612, 17.07.07).

Контекстуально миграционный поток оказывается связан с болезнями, социальными, культурными и религиозными проблемами в стране и даже гибелью России, что придает освещению темы миграции в СМИ дополнительный негативный потенциал.

Таким образом, метафоры фрейма «Характер движения воды», функционирующие в дискурсе отечественных СМИ, указывают на необузданный и обвальный характер миграции на территорию РФ. Типовой прагматический смысл данного фрейма можно обозначить как «тревожный»: миграция в Россию - процесс, который трудно остановить и практически невозможно регулировать в силу его большого объема, непрерывности и стихийности. Вполне естественно, что любой неограниченный водный поток рано или поздно приводит к стихийному бедствию. Поэтому в рамках рассматриваемой метафорической модели можно обозначить следующий фрейм.

2. Фрейм «Стихийное бедствие»

Фрейм представлен двумя видами стихийных бедствий - наводнением и цунами - оба вида природных катаклизмов имеют отношение к воде. Примечательно, что осмысление миграционных процессов в виде стихийного бедствия не включает в себя смысловых компонентов других природных катаклизмов, таких как землетрясение, сход лавины, извержение вулкана и др. Это связано с тем, что миграция в Россию осознается как людской поток, превысивший все допустимые нормы в количественном отношении, а прямое значение слова «наводнение - затопление суши водой, выступившей из берегов» [Ожегов 1999: 376], другие же возможные природные стихии относятся к глубинным процессам Земли и не имеют количественных характеристик.

2.1. Слот «Наводнение»

В дискурсе СМИ о миграции стихийный поток мигрантов выливается в представление о миграции в метафорах концепта наводнение.

Ср.: Иным способом навести порядок с гастарбайтерами, наводнившими столицу, считает чиновник, просто невозможно (За нелегалов ответят коммерсанты - Известия, 13.12.02); Страшилки о наводняющих Европу сотнях тысяч мигрантов, готовых на любую работу за копейки, которыми пугают западного обывателя, воплотятся в жизнь (Украинский выбор Европы - Газета.ru, 28.04.05).

Метафора наводнение призвана подчеркнуть большое количество мигрантов и то, что территория России уже не в состоянии их вместить.

2.2. Слот «Цунами»

В свою очередь, «цунами - гигантская разрушительная океаническая волна» [Ожегов 1999: 876]. В метафорическом представлении мигранты - именно такая волна, захлестнувшая и затопившая Россию.

Ср.: Цунами невозможно приказать «Стой!». (…). Без этого мы рискуем: эта стихия [нерегулируемая миграция] может захлестнуть нас (В. Поставнин - НГ, № 102, 16.09.09).

«Наводненность» страны мигрантами усугубляется в СМИ актуализацией такого свойства воды как текучесть, ср.: А иностранцы «перетекают» в иные сферы деятельности, часто - на тех же рынках (В. Поставнин / Нешуточный день - РГ, № 590, 06.02.07); Не меньшую проблему представляют нелегальные мигранты, стекающиеся в Россию через «прозрачные» границы СНГ (А. Проценко / Осторожно: двери закрываются - Труд, № 126, 11.07.2000).

Метафоры рассмотренного фрейма имеют явно негативный прагматический потенциал: миграция в Россию, в силу своей неорганизованности и масштабности, по мнению СМИ, сродни природному катаклизму, разрушительной стихии, сметающей все на своем пути.

3. Фрейм «Водные пространства»

Фрейм представлен единичными метафорами с исходными концептами море и ручей.

3.1. Слот «Море»

Ср.: «Вот сейчас в Приморье и во многих других регионах под предлогом отсутствия квот искусственно создается море нелегальщины», - Лидия Графова (Квота-мачеха - РГ, № 23.05.08); Однако работники, прибывающие по визам, - капля в море среди огромного потока иностранной рабочей силы (Т. Смольякова / Пиво только своим - РГ, № 4225, 17.11.06).

3.2. Слот «Ручей»

Ср.: В настоящий момент, по словам заместителя директора ФМС Е. Егоровой, «ручеек» иностранцев в России несколько ослаб по сравнению с прошлым годом (М. Грицюк / Шесть долларов в кассу - РГ, № 4882).

Такая непродуктивность фрейма связана, на наш взгляд, с тем, что море - это большое стоячее водное пространство, ручеек - это тонкая и немощная струя воды, тогда как образ миграции в СМИ моделируется в виде стремительного и бурного потока.

4. Фрейм «Движение воды»

Метафоры данного фрейма уже в своей внутренней форме содержат отрицательные коннотации: хлынуть - «начать литься с силой, потоком» [Ожегов 1999: 864], захлестнуть - «о воде: попасть куда-нибудь при сильном всплеске» [Ожегов 1999: 224].

Ср.: Общество в целом оказалось не готово к притоку мигрантов, которые хлынули в последние годы в Россию, а внутри страны стали особенно заметными в регионах, населенных до того исключительно или преимущественно людьми славянской внешности (Лицо национальности - Известия, 03.10.01); Опасность того, что край захлестнет волна миграции, существует. Те же китайцы достаточно агрессивно заселяют целые территории России (Гастарбайтерам поставили рыночное условие - Известия, 18.01.07).

Прагматический смысл метафор фрейма: мигранты с силой проникают на территорию, и зачастую с этим ничего нельзя поделать.

Таким образом, в дискурсе средств массовой информации 2000 - 2010 гг. стихия воды, несмотря на высокочастотность (252 МЕ/ 1529 (16,5%)) и продуктивность (4 фрейма/ 8 слотов) гидронимной модели, репрезентирует миграцию посредством достаточно однотипной во всех рассмотренных текстах гидронимной метафорики: наплыв, приток, поток, волна, наводнение. Наиболее часто употребительным в дискурсе СМИ является метафорическое представление концепта поток. Для данной модели характерно преобладание негативного прагматического потенциала в составляющих ее контекстах. Концептуальные векторы тревожности, опасности, непредсказуемости и неуправляемости процесса миграции на территорию России пронизывают рассмотренные примеры метафорических выражений.

2.6 Этническая метафорическая модель

Согласно теории Э. Лассан [Лассан 2010: 24 - 33], показательным примером третьего уровня реализации структурной метафоры является архетипическая биполярная категория СВОЙ - ЧУЖОЙ, использующаяся, в частности, в дискурсе СМИ о миграции.

Оппозиция СВОЙ - ЧУЖОЙ является одной из основополагающих в человеческом сознании. В широком ракурсе противопоставление «своих» «чужим» послужило первым шагом к развитию самосознания вида homo sapiens. Считается, что в те времена одиночка вне группы не воспринимался архаическим сознанием как человек. В архаической модели мира члены «своей» социальной группы («люди») противопоставлялись «чужим» («не людям»). В ходе развития общественного сознания группа «не людей», или «чужих» приобретает статус социальной [Васильева, 2001: 5]. Наряду с другими концептуальными оппозициями, отражающими архетипные представления об устройстве мира («верх - низ», «жизнь - смерть», «свет - тьма», «хорошо - плохо» и другие) дихотомия МЫ - ОНИ отражает абстрактные категории модели мира, реализуя свое предназначение служить универсальным принципом концептуализации реальности в самом общем ракурсе [Цивьян 1990: 30]. По словам Ю. С. Степанова, сохраняя свое значение на протяжении веков, дихотомия СВОИ - ЧУЖИЕ является культурной константой, одним из важнейших противопоставлений в жизни и устройстве общества [Степанов 1997: 480].

Так, древняя реализация концептов СВОЙ - ЧУЖОЙ была описана Э. Бенвенистом в рамках оппозиции «свободный - раб, чужой, чужеземец». Лексемы со значением «чужеземец» в некоторых индоевропейских языках включали в себя значение «враг» [Бенвенист 1995].

Этническая метафорическая модель в рамках рассматриваемого дискурса строится на представлении о мигрантах как о ЧУЖИХ во всех отношениях в бенвенистовском понимании: посредством метафор модели актуализируется один из смыслов оппозиции СВОИ - ЧУЖИЕ, а именно мигрант - этнически «чужой», «чужеземец», с вытекающими отсюда оценками со знаком «минус» в рамках контекстов.

Мы намеренно не использовали категорию СВОЙ - ЧУЖОЙ для описания всех метафорических моделей, репрезентирующих миграцию в дискурсе российских СМИ. Поскольку исследование метафорического образа миграции посредством биполярной лингвокультурологической категории СВОЙ - ЧУЖОЙ стало бы причиной освещения проблемы лишь с одного полюса - со знаком «минус» для ЧУЖОГО, так как само введение данной категории в исследование рассматриваемого дискурса автоматически ставит мигранта в позицию «врага». Тогда как выход за рамки СВОЕГО - ЧУЖОГО позволяет более объективно представить особенности метафорической репрезентации миграции/ мигранта.

Как было отмечено в первом параграфе данной главы диссертации, российскому дискурсу СМИ о миграции свойственна этнизация. Это обусловлено тем, что в самом понятии «мигрант» содержится национальная составляющая. Причем в текстах СМИ отсутствуют публикации, посвященные мигрантам из США и Европы, что свидетельствует, во-первых, о пристальном внимании работников СМИ к представителям конкретных национальностей, внешне отличающимся от обладателей титульной (славянской) внешности (китайцы, таджики, армяне, азербайджанцы и др.); во-вторых, отражает объективную картину - на территории РФ мигрантов из стран Европы, США, Австралии и т.п. значительно меньше, чем приезжих из стран Средней Азии, Китая, с Кавказа.

В рамках этнической метафорической модели, представляющей миграцию, этнически ЧУЖОЙ - это носитель иных характеристик внешности, иных культуры и образа жизни, иной религии. В соответствии с метафорической реализацией данных представлений фреймо-слотовая структура этнической модели выглядит следующим образом.

1. Фрейм «ЧУЖОЙ (ОН, ДРУГОЙ, ИНОЙ, НЕ НАШ) - обладатель «нетитульной» (неславянской) внешности»

Данный фрейм представлен наибольшим количеством метафорических словоупотреблений в рамках этнической модели, что связано с тем, что идентификация по принципу СВОЙ - ЧУЖОЙ традиционно начинается с внешности. Несмотря на то, что на территории России испокон веков проживали представители более ста национальностей (русские, татары, башкиры и мн.др.), обладатели так называемой «титульной внешности», т.е. славянской, крайне настороженно относятся к людям с другими цветом кожи, волос, разрезом глаз и формой носа. Метафорические характеристики, нагруженные преимущественно негативными смыслами, получают внешние мигранты, приезжающие на сезонные работы или постоянное место жительства из стран СНГ, Афганистана и Китая. При этом актуальной в СМИ становится цветовая метафора, в образах которой акцентируется другой цвет кожи этнически ЧУЖОГО: желтый, желтизна, пожелтеет, черный, темный, черномазый и др.

Ср.: Желтым по белому: самый большой наплыв китайцев в Хабаровске случился в начале 90-х, после введения безвизового въезда еще при Горбачеве (Известия, 14.03.03); Не секрет, что неприязнь к людям с иным цветом кожи или разрезом глаз чаще всего проявляется при падении уровня жизни и обострении социальной напряженности (Разноцветная Россия - ВН, № 151, 20.10.2000); Вся золотая молодежь этих районов прекрасно знает, где «черные» продают качественную «дурь» (Владимир Седых: у нас есть свой Тифлис, Шанхай, Кабул - Известия, 22.01.02); Неуважение к «черным» присутствует практически у всех (Чистота крови - Известия, 13.12.02); Для россиян это, может быть, и хорошо, поубавится «черномазых» на рынках (Чистота крови - Известия, 13.12.02).

Некий каламбур в одном из контекстов возникает при обыгрывании прямого и переносного значения прилагательного темный (так, прямое значение - «по цвету близкий к черному, не светлый» [Ожегов 1999: 797], переносное - «вызывающий подозрение, сомнительный по честности» [Там же]), ср.: Помните тщательную защиту торговцев «коренной национальности» на продовольственных рынках, на которых темные (по цвету) личности взвинчивали цены? (Проценты с акцентом - НГ, № 94, 10.12.07).

Внешние отличия подчеркиваются также с помощью эпитетов смуглолицый, непохожий, ср.: Согласно существующему положению, это возможно лишь в случае, если найдутся местные жители, горящие желанием прописать на своих квадратных метрах смуглолицых граждан из бывших братских республик (Мент гостелюбивый - Труд, 03.07.03); Общество у нас приучено помалкивать и выдает свой интерес к проблеме лишь от случая к случаю - периодическими всплесками ксенофобии и нападением маргиналов на «непохожих» (Гастарбайтер на госслужбе - Газета.ru, 14.03.08).

Иносказательная развернутая характеристика с использованием внешних отличительных знаков положена в основу аллегории, ср.: Не исключено, что по ходу анализа выяснится, что на рынках некому торговать, кроме загорелых и горбоносых людей в кепках и тюбетейках (Кончай базар? - Труд, № 218, 24.11.06).

В качестве метафор мы выделяем жаргонную лексику, использующуюся для характеристики внешности людей определенных национальностей: азер, чурбан, чурбанье, чурка, косоглазый, китаеза, хачик и проч.

Ср.: Большинство моих знакомых (среди которых весьма уважаемые люди) не видят ничего особенного в словах «чурки» или «жиды» (Чистота крови - Известия, 13.12.02); Когда московская милиция начинает гонять азербайджанцев на рынках, на родину «азеры» возвращаются обозленные, жаждущие мести (С. Турьялай / Славяне в Азербайджане налегают на английский, оставляя русский азербайджанцам - КП, № 3, 11.01.2000); 9 % респондентов оправдывают скинхедов за то, что те «борются против чурок» (В поисках врага - Известия, 27.09.06).

Поразительно, что сотрудники СМИ в погоне за экспрессией и желанием привлечь внимание аудитории к проблеме позволяют себе использовать, пусть в кавычках, дискриминирующие мигрантов характеристики. Так, «чурка» - «жрр., пренебр. азиат; кавказец» [БСРЖ 2000: 678]; «азер» - «жрр., пренебр. азербайджанец» [Там же: 32]; «чурбан»/ «чурбанье» - «жрр., пренебр. житель Кавказа, Средней Азии» [Там же: 677]; «китаёза»/ «китаёз» - «жрр., пренебр. китаец» [Там же: 257] и т.п. Все лексемы имеют в словаре помету жаргонное, пренебрежительное и, по сути, являются «метафорами вражды».

Таким образом, метафоры фрейма строятся на противопоставлении представлений о внешности: МЫ - белые и ОНИ - черные, желтые - актуализирующем свой смысл как посредством цветовых характеристик, так и с помощью грубой жаргонной лексики. Все метафоры выделенного фрейма обладают негативным прагматическим потенциалом, так как этнически ЧУЖОЙ в СМИ подчеркнуто преподносится как несоответствующий классическому внешнему облику россиянина, а значит - к нему стоит относиться с опаской и неприязнью.

2. Фрейм «ЧУЖОЙ (ОН, ДРУГОЙ, ИНОЙ, НЕ НАШ) - иностранец»

В рамках фрейма, функционируют метафоры, подчеркивающие то, что ЧУЖОЙ - это не просто иностранец, а именно иноземец, инородец, негражданин. Делается это, во-первых, с помощью приема перифраза: перифразы с опорным словом дитя, метафорически использующиеся для характеристики места или способа рождения кого-либо (дитя своей страны, дитя порока), в дискурсе СМИ о миграции реализуются в словосочетаниях дитя гор, дитя Средней Азии.

Ср.: Трудовая единица ЖКХ на ногах переносило простуду, и, судя по тому, что всю последующую неделю я встречала его в той же кондиции, выздоравливало это дитя Средней Азии трудно (И. Чернова / От забора до аптеки - НГ, № 35, 06.04.09); …надо же китайцам где-то жить, а «детям гор» как-то зарабатывать на жизнь (Чистота крови - Известия, 13.12.02).

В обоих примерах метафора родства (метафорическая модель со сферой-источником «Семья» не рассматривается нами отдельно в силу ее непродуктивности и низкого уровня частотности в рамках анализируемого дискурса) контекстуально приобретает оттенок иронии и пренебрежения.

Во-вторых, с целью подчеркнуть страны исхода мигрантов в СМИ используется прием метонимического переноса, ср.: Владимир Седых: у нас есть свой Тифлис, Шанхай, Кабул (Известия, 22.01.02); … у «югов» не принято халтурить (Не гонялся бы ты за дешевизной - РГ - Неделя, № 3774, 20.05.05); Мы с коллегами, например, каждый день видим, как под мостом у Савеловского вокзала торгуют овощами и фруктами граждане южных кровей (Да, дорого яичко - Труд, № 060, 10.04.07).

Такие собирательные образы, в целом, не имеют отрицательных коннотаций, но в рамках контекста многие из них приобретают ироничный оттенок («юга», граждане южных кровей).

В-третьих, одна из любимых метафор работников СМИ, использующаяся для указания на страну, из которой прибыл мигрант, - пришелец, ср.: Основные места расселения пришельцев из закавказской республики: ЮВАО, ЮАО, южная часть ЦАО (Мигрант-град - Труд, № 158, 30.08.06); При этом большая часть китайской диаспоры расселилась в Москве, где, только по официальным данным, пришельцев с Востока уже около 40 тысяч (Китайцы идут! - Труд, № 193, 18.10.06); Разбираться с тем, почему во всех городах и весях огромной России растет неприязнь к любым чужакам и пришельцам, должно политическое руководство страны (Армия Концевых: явная и тайная - Газета.ru, 15.09.06).

В языковом сознании россиян закрепилась стойкая ассоциация, связанная с пришельцами, - инопланетяне, такой же смысл реализуется в большинстве представленных контекстов.

Значительную часть метафор данного фрейма составляет употребление устаревшей лексики инородец, иноземец, чужеземец (ср. «инородец - устар. в царской России: уроженец окраины страны, по преимуществу восточной, принадлежащей к одному из национальных меньшинств» [Ожегов 1999: 248]; «иноземец - устар. иностранец, чужестранец» [Там же]; «чужеземец - устар. то же, что иностранец» [Там же: 889]).

Ср.: Например, ни для кого не секрет, что рядовой милицейский состав часто проявляет нетерпимость к «инородцам» (Народ безмолвствует - Время новостей, № 151, 20.10.2000); Иноземные строители Москвы (РГ, № 4018, 16.03.06); По этой причине первоначально утвержденная эксклаву на 2009 год квота на замещение чужеземцами 46 тысяч рабочих мест была урезана до 7, 5 тысяч (Кордон для профи - РГ, № 5047 (223), 25.11.09).

Первоначально совершенно нейтральные синонимы к слову «иностранец» устаревшие инородец, иноземец, чужеземец в рамках анализируемого дискурса приобретают отрицательные коннотации на уровне контекстов.

Наконец, «чужесть» мигрантов подчеркивается использованием отсутствующего в литературном языке обидным окказионализмом «неграждане» (ср.: в литературном языке - не гражданин, не граждане), ср.: Количество неграждан в России будет строго регулироваться. Власти определились с тем, сколько иностранцев наша страна готова долго терпеть на своей территории (Новые лимитчики - ВН, № 210, 14.11.02).

Таким образом, понятия «иностранец», «приезжий», являющиеся вполне нейтральными синонимами к слову «мигрант» заменяются в рамах медийного дискурса метафорами «чужести». Концепт ЧУЖОЙ реализуется посредством понятий, закрепленных в языковом сознании россиян как заведомо нагруженных отрицательными смыслами, что проявляется в виде иронии или прямых негативных коннотаций, возникающих в рамках контекста.

3. Фрейм «ЧУЖОЙ (ОН, ДРУГОЙ, ИНОЙ, НЕ НАШ) - носитель ДРУГОГО имени»

Имя - это то, что сопровождает человека с момента рождения до самой смерти. Издавна люди придавали ему большое значение, оно давало характеристику его владельцу по различным параметрам. Одной из такой характеристик является отражение в имени национальности его обладателя. Так, одной из составляющих концепта ЧУЖОЙ в рамках рассматриваемого дискурса, является имя. В основе метафор данного фрейма лежит представление о том, что есть имена и фамилии славянские (или просто характерные для российской действительности), а есть - неславянские, экзотические для России, или, как они обозначаются в СМИ, неправильные, незаконные.

Ср.: А губернатор Ткачев публично говорил, что есть фамилии правильные и неправильные, что кончаются на «ян», «швили» и еще не помню как (России задан национальный вопрос - ВН, № 158, 30.08.02); Незаконная фамилия: шофера, хозяина-пенсионера, заработавшего частным извозом дополнительный рубль к пенсии, засилье «черных» на Кубани не интересовало совсем (НГ - № 49, 11.07.02).

Такие косвенные негативные указания на национальность являются, по сути, оскорблением достоинства носителей нехарактерных для России имен.

Широко распространено в СМИ употребление таджикских имен Равшан и Джамшут в качестве собирательных образов: в современной российской действительности имена Равшан и Джамшут становятся аллегориями таджика.

Ср.: Некоторые работодатели осознанно выбирают неприхотливых Равшанов и Джамшутов, вместо того, чтобы растить свои кадры и платить им достойную зарплату (Посторонние силы - РГ, № 5107 (28), 11.02.10); Равшан и Джамшут заговорят по-русски (Труд, № 114, 25.06.08); Школа для Джамшута: вчера в Санкт-Петербурге открылись первые ночные курсы по изучению русского языка для работающих в городе мигрантов из стран СНГ (В Северной столице решили окультурить мигрантов - РГ, № 4884, 8.04.09).

Эти имена популяризированы самими же средствами массовой информации: Равшан и Джамшут - добродушные таджики строители, персонажи популярной среди российской аудитории телепередачи «Наша Russia», транслируемой на канале ТНТ в период с 2008 по 2010 гг. Сами образы, созданные авторами программы, вполне безобидны и призваны вызывать у зрителей улыбку (наряду с таджиками Равшаном и Джамшутом героями становятся и русские: в программе обыгрываются стереотипы не очень умных русских девушек и юношей, нечестной учительницы, прораба-обманщика и др.). Отрицательные смыслы возникают при использовании этих имен как собирательных (ср.: Равшанов, Джамшутов) и нарицательных (ср.: Столичное хозяйство и так уже постепенно переходит в руки «Равшанов»: дешевых и бессловесных (Москвичи сами никогда не пойдут на стройку, где работают мигранты - Известия, 13.11.08)). Такое употребление имен всегда вызывает у аудитории либо негативные ассоциации, либо иронию (ср.: русские Иваны, ирландские Педди, американские Джоны и т.д.).

В целом, прагматический потенциал образов данного фрейма можно охарактеризовать как негативный: использование в СМИ распространенных таджикских имен в качестве нарицательных и собирательных автоматически ставит приезжих из Таджикистана в позицию тех, над кем иронизируют и к кому относятся с пренебрежением.

4. Фрейм «ЧУЖОЙ (ОН, ДРУГОЙ, ИНОЙ, НЕ НАШ) - носитель ЧУЖИХ культурных ценностей»

Фрейм представлен как общими ценностными категориями цивилизация, бытие, вера, так и наименованиями вполне конкретных материальных понятий шаурма, плов, шашлык.

Ср.: Страх первый - Россия рискует потонуть в бурном и неконтролируемом потоке мигрантов, который с каждым годом, месяцем, днем все прибывает и прибывает и который несет чужеродную веру и чужеродный характер бытия (Выбирай сердцем в пятках - НГ, № 61, 13.08.07); Иными словами, мигранты представляют на российской земле «другую цивилизацию», отнюдь не всегда лояльно и дружелюбно настроенную по отношению к местным (Работодатели в РФ дешевые - Правда, 04.10.07); Без шаурмы и плова: Италия ужесточает меры против нелегальных иммигрантов (ВН, № 21, 09.02.09).