Метафорическое моделирование миграции (по материалам российских печатных СМИ и данным ассоциативного эксперимента)

Сила действия на человеческое сознание метафор, использующихся в качестве описательных и оценочных инструментов какого-либо фрагмента действительности, обусловлена большим арсеналом функций, присущих метафоре. Функции метафоры, обозначенные А. П. Чудиновым применительно к современному отечественному политическому дискурсу [Чудинов 2001: 46 - 50], представляются нам вполне применимыми и к метафорам, использующимся в современном отечественном медийном дискурсе, а также функционирующим в языковом сознании россиян:

- когнитивная, то есть функция обработки и переработки информации;

- номинативная, то есть функция фиксации определенного знания, наименования реалии и осознания ее существенных свойств с помощью метафорического определения;

- коммуникативная, то есть функция передачи информации, позволяющая представить нечто новое в краткой и доступной для адресата форме;

- прагматическая, то есть функция воздействия на адресата, где метафора - сильнейшее оружие формирования у адресата эмоционального состояния и мировосприятия;

- изобразительная, то есть метафора как средство придания сообщению образности, яркости, наглядности, выразительности;

- инструментальная, то есть метафора как орудие формирования у субъекта собственного представления о мире;

- гипотетическая, то есть метафора как средство представления чего-то еще не до конца осознанного, создания неких предположений о сущности метафорически определяемого объекта;

- моделирующая, то есть метафора как способ создания некой модели мира и связи его элементов;

- эвфемистическая, то есть метафора как средства иносказательности, как эквивалент непосредственной номинации;

- популяризаторская, то есть метафора как средство передачи сложных идей в доступной форме.

На наш взгляд, основными функциями метафоры в рамках психолингвистики являются когнитивная (метафора - это способ осмысления действительности) и эмотивная (метафора как средство выражения эмоций по отношению к предмету речи).

В дискурсе СМИ, наравне с когнитивной («дискурс СМИ отражает определенные СТРУКТУРЫ ЗНАНИЯ и ОЦЕНОК МИРА, ориентирующих адресата на определенное ОСМЫСЛЕНИЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ» [Кубрякова, Цурикова и др. 2008: 184], в частности осуществляемое посредством метафоры), на первое место по значимости можно поставить прагматическую функцию метафоры. Это объясняется тем, что любой текст медиа-дискурса не просто объективно передает усредненному адресату информацию, но «создатели текстов СМИ (осознанно или неосознанно) избирают средства и способы вербализации, которые в наибольшей степени соответствуют тому взгляду на событие, который журналист хочет сформировать у аудитории» [Кобозева и др. 2008: 231]. По мысли Т. ван Дейка, дискурс масс-медиа предписывает не столько то, ЧТО люди должны думать, сколько то, КАК люди должны думать [Дейк 1989]. Мощнейшим оружием в данном случае выступает метафора, ср.: нейтральное «большое количество мигрантов» и оценочные метафорические образования «армия мигрантов», «орда мигрантов», «наплыв мигрантов», «нашествие мигрантов», обладающие негативным прагматическим потенциалом и предлагающие определить явление миграции в Россию как нечто стихийное, разрушительное и неизбежное.

Детальный и развернутый анализ метафорических моделей, представляющих миграцию в российских печатных средствах массовой информации (2000 - 2010 гг.), по избранной схеме (сфера-донор, продуктивность, частотность, прагматический потенциал) в сопоставлении с данными свободного ассоциативного эксперимента позволит создать целостную объективную картину, отражающую характер восприятия россиянами людей других национальностей, въезжающих на территорию Российской Федерации на постоянное место жительства или на сезонные работы.

1.2 Метафорическое представление миграции в современных зарубежных и российских исследованиях

Специальные исследования показывают, что в странах Европы и США «иммиграция» входит в число пяти ведущих тем, изучаемых специалистами по метафоре [Будаев, Чудинов 2006]. В России проблемы миграции стоят также остро как и в других странах, но российские исследования по метафорическому моделированию миграции единичны и носят фрагментарный характер, поскольку чаще всего эта тема является сопутствующей для других тем исследования.

Обзор зарубежных исследований, посвященных изучению метафорического моделирования миграции в дискурсе СМИ, представлен статье Э. В. Будаева [Будаев 2007: 52 - 53]. Среди зарубежных исследований, посвященных данному феномену, можно выделить следующие.

Работа Е. Эль Рефайе [El Refaie 2001] посвящена изучению метафорического представления курдов-иммигрантов, ищущих убежища в Европе. Исследуя репрезентацию иммиграции в австрийских газетах 1998 г. (в этот период иммиграция значительно усилилась), Е. Эль Рефайе показывает, что доминантные метафоры изображают курдов как нахлынувшую водную стихию, как преступников, как армию вторжения. Регулярное обращение к подобным образам во всех исследованных газетах представляется показателем того, что «метафоры, которыми мы дискриминируем» [El Refaie 2001: 352], стали восприниматься как естественный способ описания ситуации.

В статье И. ван дер Валка [Valk 2001], посвященной сопоставлению речевых стратегий в франко-голландском расистском дискурсе, выявлены ведущие метафоры в идиолекте А. ле Пена. Для негативного представления иммигрантов лидер «Народного фронта» использует метафоры водного потока и войны. Таким образом, Франция выступает в роли жертвы, которую освободитель А. ле Пен, сравнивающий себя с Ж. Д'Арк и У Черчиллем, а деятельность своей партии с антифашистской борьбой, должен спасти.

Исследователи из США, где традиционно остро стоит проблема миграции из Латинской Америки, получают схожие с предыдущими результаты. Так, в монографии О. Санта Аны [Santa Ana 2002] рассматривается метафорическая репрезентация иммиграции из Латинской Америки по материалам калифорнийской газеты «The Los Angeles Times». Автор показывает, что все выявленные метафорические образы привносят в осмысление «чужаков» негативные смыслы: пожар, наводнение, военное вторжение, болезнь, животные и др. Такое мировидение и связанные с ним оценочные смыслы регулярно воспроизводятся не только в американских СМИ, но и в законодательных актах, регулирующих образование на испанском и английском языке, трудоустройство и другие аспекты жизни латиноамериканских иммигрантов [Johnson 2005, Hardy 2003].

Отто Санта Ана подразделяет выявленные метафорические модели на три группы: окказиональные (загрязнение среды, огонь), вторичные (вторжение, болезнь, бремя) и доминантные (опасные водные потоки, животные).

В статье Дж. О'Брайена [O'Brien 2003], посвященной исследованию метафорических представлений современной миграции в США, ученый проанализировал метафоры в дебатах начала XX века, использующихся для освещения вопроса об ограничении иммиграции в США. Как оказалось, еще в начале XX века для концептуализации миграции использовались образы природных стихий, войны, животных, трудноперевариваемой пищи - образы, которые фиксируют современные американские исследователи той же сферы-мишени в современной политической коммуникации [Hardy 2003; El Refaie 2001; Santa Ana 2002; Valk 2001].

Российских исследований, посвященных изучению собственно метафорической репрезентации миграции, практически нет. Главенствующее место занимают языковые работы, рассматривающие феномен миграции в рамках биполярной лингвокультурологической категории «СВОЙ» - «ЧУЖОЙ». Так, анализу межкультурных коммуникаций и возможностям осмысления конфликта СВОЕГО и ЧУЖОГО как элементов языковой среды посвящена коллективная монография «Свое» и «Чужое»: Межкультурные коммуникации в полипарадигматическом аспекте», изданная в Челябинском государственном университете [Челябинск 2003].

Можно отметить также некоторые публикации, вошедшие в сборник материалов Международной научной конференции «Изучение русского языка и приобщение к русской культуре как путь адаптации мигрантов к проживанию в России» (Екатеринбург, 12 - 14 ноября 2007). В статьях «Отражение этнически «ЧУЖОГО» в российской прессе» О. С. Иссерс, М. Х. Рахимбергеновой (Омск); «Межэтнические отношения в современной российской прессе: к вопросу о толерантности» О. А. Михайловой (Екатеринбург); «Язык вражды в отношении религиозных групп (по материалам СМИ)» Ю. Н. Михайловой (Екатеринбург) метафоры, использующиеся в СМИ применительно к явлению миграции, рассматриваются как один из способов представления этнически ЧУЖОГО.

В целом, значительная роль в отечественных лингвистических исследованиях, посвященных миграции, отводится лингвокультурологическому подходу. Среди таких работ можно отметить коллективную монографию 2004 года под редакцией Н. А. Купиной и О. А. Михайловой «Культурные практики толерантности в речевой коммуникации», вышедшую в г. Екатеринбург. В книге представлен философский очерк теории толерантности, разработана лингвокультурологическая проблематика: описаны языковые средства выражения толерантности, показано, как эта категория отражается в русской языковой картине мира; продемонстрированы формы проявления толерантности в пространстве функциональных стилей русской речи; охарактеризованы механизмы русского толерантного общения в аспекте традиций и новаций; выявлены проявления толерантности в межкультурной и внутрикультурной коммуникации. Статей, посвященных собственно языковой репрезентации понятий мигрант, миграция, в сборнике немного: О. А. Михайлова «Толерантность в речевой коммуникации: когнитивные, прагматические и этические основания»; Л. В. Енина «Этническая интолерантность в отражении уральских газет» [Михайлова и др. 2004].

Попытка исследования метафорического портрета мигранта, созданного по результатам свободного ассоциативного эксперимента, предпринята Е. Г. Кабаченко. На основе данных психолингвистической методики, примененной к 89 испытуемым, Е. Г. Кабаченко пришла к следующим выводам. Доминирующими и имеющими отрицательные коннотации являются зооморфная, предметная и антропоморфная метафорические модели, представляющие миграцию в ассоциациях, полученных в ходе эксперимента. Это, по словам исследователя, «свидетельство существования достаточно устойчивого образа мигранта в сознании подрастающего поколения (можно говорить о наличии стереотипных метафорических словоупотреблений). В целом, мигранты, по мнению студентов, не соответствуют социально желательным формам проявлений в когнитивной, эмоциональной, поведенческой сферах, поэтому воспринимаются как «чужие», внушают недоверие к себе и своему образу жизни» [Кабаченко 2007: 108]. Осмелимся сказать, что 89 человек - незначительная аудитория, чтобы на основании данных ею ассоциаций заключать о стереотипном образе миграции в сознании россиян.

Представленный обзор свидетельствует, что в зарубежной современной лингвистической науке накоплен значительный опыт анализа метафорического моделирования миграции в СМИ, который найдет свое применение в ходе нашего дальнейшего когнитивного исследования метафорического моделирования миграции в дискурсе российских печатных СМИ. Однако, стоит отметить, что среди российских исследований не обнаружено работ, посвященных целостному анализу метафорических моделей, представляющих миграцию в СМИ. Как среди зарубежных, так и отечественных научных изысканий отсутствуют работы, исследующие метафорическое моделирование миграции в рамках психолингвистики.

1.3 Социологические основы исследования миграции

Миграция - явление социальное, поэтому в рамках данного диссертационного исследования необходимо осветить социологические основы понятия миграции: определение миграции; различные подходы к исследованию миграции; типы миграции; причины миграции; причины негативного отношения постоянного населения к мигрантам, выделяемые учеными-социологами.

Люди переезжали с места на место в поисках лучшей жизни всегда: еще в ветхозаветные времена Фарра, взяв с собой сына своего Авраама и Лота, сына Аранова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Авраама, вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы переехать в землю Ханаанскую (Библия. Ветхий завет. Бытие 11: 31). Буквально «миграция» в переводе с латинского migratio, от migro означает «перехожу», «переселяюсь». В современном мире миграция приняла глобальный характер и затрагивает интересы каждого, поскольку «оказывается, около миллиарда человек из 6,7 миллиарда живущих на Земле участвуют в процессе миграции. То есть каждый седьмой из нас - мигрант» [Удовички 2009: http]. Примечательно, что именно миграция стала в 2009 году главной темой Программы развития ООН (ПРООН), представленной в Москве группой международных экспертов во главе с Кори Удовички, директором Регионального бюро ПРООН по странам Европы и СНГ, помощником Генерального секретаря ООН, в докладе «Преодоление барьеров: мобильность и развитие» [Удовички 2009: http]. Это неслучайно, так как по данным ООН, за последние 50 лет число людей, живущих за пределами своей родины, увеличилось почти вдвое и уже в 2005 г. составило 191 млн. человек. Трудящиеся-мигранты сконцентрированы в относительно большом числе стран, в квинтет которых в 2006 г. вошла и Россия [Прудникова 2007: 3].

В настоящее время в мире существует большое количество организаций, занимающихся решением различных вопросов, связанных с явлением миграции. Так, в составе Международной социологической ассоциации (МСА) функционирует даже специальный исследовательский комитет по социологии миграции. В разрешении проблем, возникающих в связи с массовыми перемещениями населения, различные виды помощи (юридической, финансовой, медицинской и др.), как мигрантам, так и национальным правительствам оказывают международные организации по вопросам миграции. Среди них выделяются организации, подведомственные ООН или связанные с ней: Управление Верховного Комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ), Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ, Международная организация труда. Другую группу составляют межправительственные организации - Международная организация по миграции (МОМ) и др. Третью категорию составляют международные неправительственные организации - «Каре Интернешенл», «Каритас Интернационалис», «Врачи без границ», Международный Комитет Красного Креста, Европейская консультативная служба по делам беженцев и ссыльных, Европейская юридическая система по вопросам убежища, Международный совет добровольных агентств и др. Последние занимаются оказанием помощи в основном вынужденным мигрантам, в первую очередь в период чрезвычайных ситуаций, координируют деятельность с УВКБ, МОМ и национальными правительствами.

Такая масштабность подобных организаций, а также актуальность исследования миграции на общемировом уровне обусловлена обстоятельствами, к числу которых можно отнести: расширение правового поля и акцентирование внимания международной общественности на проблематике прав человека, к которым, безусловно, относится право свободного передвижения; назревшую необходимость анализа миграции с учетом ее целей, задач и содержания в конкретных регионах Федерации и степени ее воздействия на другие сферы общественных отношений; изменение социальных и политических параметров развития политических новообразований, принятие и претворение в жизнь законов, ущемляющих права иноэтнического населения; необходимость научного осмысления и понимания социально-политической направленности отношений между самими мигрантами, а также между мигрантами и местным населением [http://www.migrations.ru].

По мнению социологов, в современной российской действительности рассмотрение проблемы миграции актуально по нескольким обстоятельствам. Во-первых, общественные перемены за последние два десятилетия основательно изменили политическую и социальную ситуацию на постсоветском пространстве, и миллионы людей по различным причинам стали вынужденными мигрантами. Во-вторых, в отличие от развитых стран, переживших миграционный бум и не связанных с постоянной иммиграцией, Россия столкнулась с колоссальными миграционными потоками в условиях, когда ее экономическая база оказалась в кризисном состоянии [http://www.migrations.ru]. Это значит, что последствия миграции проявляются в различных сферах: политической, социальной, экономической, культурно-психологической и других. Более того, эти последствия имеют и позитивный и негативный характер, становясь, таким образом, источником конфликтов. Обеспокоенность иммиграционными проблемами в обществе вызревает давно, и она уже стала тем фактором, с которым нельзя не считаться.

Отсюда - пристальное внимание к проблеме миграции в различных областях человеческого знания и многообразные научные подходы к ее изучению: демографический подход, рассматривающий миграцию с точки зрения воспроизводства и сохранения человеческих популяций, их численности, поло-возрастной структуры; экономический подход, в рамках которого миграция рассматривается как один из важнейших регуляторов численности трудоспособного населения, стимулирующих здоровую конкуренцию на рынке рабочей силы; юридический подход, определяющий правовой статус разных категорий мигрантов и направленный на разработку правовых норм и законодательных актов, регулирование основных прав мигрантов; социологический подход, который основное внимание уделяет проблемам, связанным с адаптацией мигрантов к новым условиям жизни; исторический подход занимается исследованиями истории миграционных движений того или иного региона с применением историко-демографических исследований, описывающих миграцию в контексте исторической эволюции демографических процессов; психологический подход, где основной акцент делается на мотивационную природу миграции, а сама миграция рассматривается как способ удовлетворения ряда социальных потребностей, в том числе и потребности в самоутверждении; историко-биологический подход, разработанный российскими ученым Л. Н. Гумилевым и др., в рамках которого основным понятием является пассионарность как характеристика поведения (активность, проявляющаяся в стремлении индивида к цели), а пассионарии (носители пассионарного признака) отличаются особо активным миграционным поведением, их процент в этносе во многом определяет миграционное движение всего этноса [http://www.vikipedia.ru].

Несмотря на предпринимаемые мировым сообществом с 1901 г. попытки унифицировать показатели международной миграции населения, до сих пор в их определении существуют различия. Так, в Германии иммигрантами считаются «лица, пересекающие границу с намерением устроиться в стране», в Японии - «национальные граждане и иностранцы, приезжающие из-за границы», в США - «иностранцы, допущенные на законных основаниях с целью постоянного проживания в стране», в Российской Федерации «лица, приезжающие работать или учиться (за исключением обучения сроком менее 1,5 месяцев), и лица, их сопровождающие» [Галецкий 2007: http].

В современной отечественной науке существует около 40 определений миграции. Наиболее распространенным является определение Л. Л. Рыбаковского: «Под миграцией населения понимается перемещение, переселение. Это - не синонимы, а представление о миграции как в широком, так и узком значении слова. В узком смысле миграция - законченный вид территориального перемещения, завершающийся сменой постоянного места жительства. К миграции в широком смысле слова относят наряду с переселением также сезонные, маятниковые и иногда эпизодические миграции. Различия между разными видами перемещения - в их продолжительности, регулярности, целевой направленности, структуре и т.д.» [Рыбаковский: http]. К широкому пониманию миграции исследователь относит различные ее виды, тогда как большинство ученых-социологов дают определение миграции в узком смысле слова, выделяя различные виды миграции отдельно по таким критериям как продолжительность, цель миграции и проч., ср.:

- массовое перемещение, переезд населения из одного места жительства в другое в силу экономических причин, из-за национальных притеснений, природных бедствий и катастроф [ТСРЯ 2006: 215];

- миграция (англ. migration; нем. migration) - смена места жительства, перемещение людей на иную территорию (регион, город, страна и т. д.) [http:// www.rusword.com.ua];

- передвижение людей (мигрантов) через границы тех или иных территорий с переменой места жительства навсегда или на более или менее длительное время [Перова 2003: http];

- миграция (migration) -- переезд людей из одной страны в другую с намерением обосноваться [Дэвид 2001: 343];

- процесс изменения постоянного места проживания индивидов или социальных групп, выражающийся в перемещении в другой регион, географический район или страну [Голованов 2001: 198].

Таким образом, явление миграции разнопланово и неоднородно: различные виды миграции выделяются на основании следующих признаков, единодушно обозначенных учеными-социологами (С. Е. Метелев, Т. Н. Юдина, В. Н. Петров, Г. А. Пядухов, Л. Д. Гудков и мн.др.).

По отношению к территории перемещения отмечается внешняя (за пределы страны) и внутренняя миграция. К внешней относится эмиграция и иммиграция, к внутренней - движение из села в город, межрайонные переселения и др. [Краткая российская энциклопедия 2003: 512].

По отношению к перемещению (в другой формулировке - «миграционные намерения людей») различают: добровольную, вынужденную и принудительную миграцию. Добровольная миграция осуществляется человеком по собственной воле в поисках лучшего места работы, жилья, в связи с потребностью в получении образования, заключения брака с иностранным гражданином или гражданкой, интересом к другой культуре и т.д. Вынужденная миграция обусловлена прежде всего политическими и экологическими факторами. Она находит выражение в первую очередь в движении беженцев, перемещенных лиц и др. В 1980-1990-х резко возросли не только масштабы, но и сложность проблем, связанных с этим видом международной миграции населения. Она приобрела глобальный характер, затронув многие страны мира. На начало 1993 года 87% беженцев осели в развивающихся странах. В 1990-х значительно возросло число мигрантов, въезжающих в экономически развитые страны по кратковременной визе и остающихся с просьбой об убежище. В Европе число таких мигрантов в 1993 превысило 500 тыс. человек против 14 тыс. в 1973 и 71 тыс. в 1983, из которых все меньшее количество получает статус беженца, оставаясь на нелегальной и так называемой «гуманитарной» основе [Галецкий 2007: http].

Принудительная миграция - это так называемая депортация, когда по воле власть предержащих тем или иным способом (как правило, силовым) перемещают массы людей. Так, например, в предвоенные и военные годы поголовной депортации (принудительной миграции) подверглись целые народы - миллионы граждан СССР. Корейцы были переселены в 1934-1937 гг., немцы - 1941-1942 гг. Вскоре начались тотальные депортации «возмездия» народов Северного Кавказа и Крыма: карачаевцы - 1943 г., калмыки - 1943 г., балкарцы - 1944 г., чеченцы и ингуши - 1944 г., крымские татары - 1944 г., турки-месхетинцы - 1944 г. Их переселяли в Сибирь, Казахстан и республики Средней Азии. 12 июня 1990 года Верховный Совет РСФСР принял закон «О реабилитации репрессированных народов», которым были реабилитированы «все репрессированные народы РСФСР» и признаны «незаконными и преступными репрессивные акты против этих народов». Закон установил, что «все акты союзных, республиканских и местных органов и должностных лиц, принятые в отношении репрессированных народов, за исключением актов, восстанавливающих их права, признаются неконституционными и утрачивают силу». Закон предусмотрел территориальную, политическую, социальную и культурную реабилитацию репрессированных народов и дал этим понятиям развернутое толкование [Арутюнов 2002: http].

По степени организованности различают организованную миграцию, осуществляемую при участии государственных или общественных органов, и неорганизованную (стихийную), которая осуществляется силами и средствами самих мигрантов.

По продолжительности миграции выделяют: во-первых, безвозвратную (постоянную) миграцию, осуществляемую с целью выезда на постоянное место жительства в принимающей стране. Во-вторых, временно-постоянную: как правило, она ограничена сроком пребывания в стране въезда от 1 до 6 лет (из-за сохраняющейся зависимости от страны выезда, возрастно-половой, семейной и профессиональной характеристики мигрантов). В международной статистике такого вида мигранты носят название «долгосрочные эмигранты и иммигранты», «временные рабочие по контракту», «постоянные трудящиеся-мигранты». В-третьих, сезонную миграцию, которая связана с кратковременным (в пределах года) въездом для работы в тех отраслях хозяйства, которые имеют сезонный характер (сельское хозяйство, рыболовство, сфера услуг). Разновидности сезонной миграции - кочевничество, сохранившееся главным образом в Западной Африке и на Ближнем Востоке, а также паломничество к святым местам. В международной статистике сезонным мигрантам соответствуют термины «краткосрочные иммигранты и эмигранты», «мигранты-сезонники» и др. Наконец, маятниковую миграцию (челночная, приграничная) - ежедневный, реже еженедельный, переезд из одной страны в другую и обратно. Мигрантов, пересекающих таким образом границу для работы в соседней стране, называют «рабочими-фронтальерами» [Метелев 2006: 6 - 8.].

По правовому статусу выделяются такие важные виды современной международной миграции населения, как легальная и нелегальная (подпольная) иммиграция. Легальная миграция - миграция, осуществляемая в рамках закона, в соответствии с Федеральным законом о миграции. «Нелегальные мигранты - лица, незаконно въезжающие в поисках работы в другие страны, а также лица, пересекающие границу на законных основаниях (по частным приглашениям, в качестве туристов и т.п.) с последующим нелегальным трудоустройством» [Галецкий 2007: http]. Рост нелегальной иммиграции объясняется многими причинами, из которых одна из основных - тот факт, что мигранты, работающие нелегально, представляют собой для предпринимателей самую дешевую и бесправную рабочую силу.

Также выделяют миграцию внутрирегиональную и межрегиональную, ближнюю и дальнюю, индивидуальную и массовую, однократную и многократную, подготовленную и неподготовленную [Гриценко 2001, Петров 2004, Пядухов 2003 и др.].

Еще одним существенным критерием для классификации миграции выступают ее причины. Причины миграционных процессов многочисленны и неоднозначны: неблагоприятная экономическая обстановка в стране (инфляция, массовая безработица, экономический кризис и др.); гражданские войны; экологическая катастрофа в данном регионе или государстве. Но объективно самой распространенной причиной постоянной или временной перемены места жительства в современном мире является желание граждан улучшить свое экономическое благосостояние, т.е. поиск более высокооплачиваемой работы за рубежом, получение ПМЖ в развитой стране и т.д.

Таким образом, для российской действительности на основании причин, цели и статуса пребывания на территории России, вне зависимости от срока пребывания, на наш взгляд, актуальны следующие категории мигрантов/иммигрантов:

1. Трудящийся-мигрант/ трудовой мигрант - «это лицо, которое будет заниматься, занимается или занималось оплачиваемой деятельностью в государстве, жителем которого он или она не является» [http://ru.wikipedia.org/wiki].

В настоящее время в отечественных СМИ и в повседневном употреблении понятие «трудящийся-мигрант», принятое в правовой сфере и в социологии, практически полностью вытеснено жаргонным «гастарбайтер».

Трудовая миграция по природе своей конфликтогенна, о чем свидетельствует большое количество исследований. По мнению социологов, «конфликтогенность трудовой миграции в России объясняется тем, что для страны характерен одновременно высокий уровень безработицы и нехватка рабочей силы. (…). В таких случаях относительно дешевая рабочая сила мигрантов, не платящих налогов, не обладающих какими-либо социальными привилегиями, серьезно теснит предложения со стороны конкурентов их местных жителей» [Дмитриев 2005: http].

Стоит отметить, что для законной деятельности трудящийся-мигрант (и члены его семьи) должен получить разрешение на въезд, пребывание и оплачиваемую деятельность в государстве работы по найму в соответствии с законодательством этого государства и международными соглашениями, участником которых это государство является. В противном случае (незаконного нахождения на территории РФ) - мигрант-трудящийся автоматически переходит в разряд второй категории.

2. Нелегальный мигрант - мигрант, находящийся на территории чужого для него государства с нарушением миграционного законодательства [http://ru.wikipedia.org/wiki].

Данная категория мигрантов вызывает самые серьезные опасения у властей и постоянных жителей Российской Федерации, поскольку именно такие мигранты обвиняются СМИ во всех существующих проблемах: экономический кризис, дефицит рабочих мест, болезни, конфликты на национальной почве и т.д. «Нелегальная миграция» - еще один негативный предикат, также принимаемый как данность, не раскрываемый и не обсуждаемый. По мнению социолога Г. А. Осипова, «использование данного понятия «помещает «мигрантов» как бы вне правового поля и противопоставляет «постоянным жителям» в юридических терминах. Здесь, скорее, следует говорить о сознательной манипуляции, поскольку понятия «легальности», «законности» и их антонимы имеют четкое юридическое значение, о котором, как правило, умалчивают» [Осипов 2002: 10].

В действительности же, именно средства массовой информации преувеличивают количество нелегальных мигрантов и негативное их влияние на различные сферы жизни России; тогда как директор Федеральной миграционной службы (ФМС) Российской Федерации Константин Ромодановский в конце 2009 года на совещании руководителей территориальных органов ФМС по Центральному федеральному округу авторитетно сообщил, что «За девять месяцев текущего года (2009 - прим. наше) в Россию въехало 11,2 миллиона иностранных персоналий, при этом установлено, что только 214 тысяч от этого количества - абсолютные нелегалы. Остальные находятся на территории России вполне легально, но незаконно выполняют трудовую деятельность. Это не нелегалы, а лица, нарушающие режим пребывания» [Мардасов 2009: http].

Между тем, регулирование миграционных процессов осуществляется в рамах Федерального закона Российской Федерации от 18 июля 2006 г. N 109-ФЗ «О миграционном учете иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации», принятого Государственной Думой 30 июня 2006 года, одобренного Советом Федерации 7 июля 2006 года и вступившего в силу 15 января 2007 года.

3. Беженец. По российскому законодательству «беженец - это лицо, которое не является гражданином Российской Федерации и которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может пользоваться защитой этой страны или не желает пользоваться такой защитой вследствие таких опасений; или, не имея определенного гражданства и находясь вне страны своего прежнего обычного местожительства в результате подобных событий, не может или не желает вернуться в нее вследствие таких опасений» [Федеральный закон от 19.02.1993 № 4528-1 (ред. от 30.12.2006) «О беженцах»].

В бытовом понимании слова, к беженцам часто относят также внутренне перемещённых лиц; лиц, ищущих убежище (но ещё не получивших статуса беженца); и вообще всех лиц, вынужденно переселившихся из одного места в другое, в том числе трудящихся-мигрантов, находящихся в легальном или нелегальном статусах на территории РФ.

В рамках данного диссертационного исследования рассматриваются публикации в отечественных СМИ в период с 2000 по 2010 годы, посвященные всем вышеописанным категориям мигрантов, так как в средствах массовой информации данные категории объединены под одним понятием «мигрант/иммигрант», и можно говорить не только о некорректности и нечеткости в использовании терминов «мигранты» и «миграция» в СМИ, но и о сознательной манипуляции. Не раскрывается содержание, вкладываемое в смысл терминов, они по умолчанию охватывают разные категории. Происходит подмена понятий: использование слов «мигранты» и «миграция» изначально предполагает, что речь идет о приезжающих или собирающихся приехать в регион или страну, на деле же предметом обсуждения становится часть постоянного населения («постоянное население - коренное население данной территории, веками обитавшее там, адаптировавшееся к местным условиям; взрослое население из числа местных уроженцев всех поколений и их дети; приезжее население из других районов и их дети, если это население прожило в районе примерно 10 лет, в результате чего его миграционная подвижность стала такой же как и у местных уроженцев» [Рыбаковский: http]). По мнению некоторых Интернет-газет, «слова «мигрант», «мигранты» вообще приобрели в СМИ (печать, радио, телевидение, Интернет) неодобрительный, уничижительный эмоциональный оттенок» [http://www.pravda-kmv.ru].

Поэтому объектом в рамках представленной диссертации стали метафорические характеристики следующих слов и словосочетаний: мигрант/иммигрант, миграция/иммиграция, трудовой мигрант, трудящийся-мигрант, гастарбайтер, легальный/нелегальный мигрант, беженец, приезжий, переселенец, добровольный переселенец и т.п.

В СМИ постоянно акцентируются антимигрантские настроения в обществе, которые в реальности преувеличены все теми же средствами массовой информации. Так, член Общественной палаты Александр Брод убежден, что «для борьбы с ксенофобией очень важно участие некоммерческих организаций и СМИ. Вместе с журналистами им следует воспитывать в обществе толерантность. Но на деле, по-прежнему очень высок уровень языка вражды в СМИ. Речь не идет о маргинальных газетах откровенно нацистского характера - говорится о наших известных федеральных изданиях, где постоянно муссируются слухи о подавляющем количестве преступлений, в которых фигурантами являются мигранты». Брод сослался на данные Федеральной миграционной службы: правонарушения со стороны мигрантов не превышают 3% (По сведениям Главного информационно-аналитического центра МВД России, на территории страны в прошлом году иностранцы совершили 57 955 преступлений, что на 7,6 процента больше, чем в 2008 году. Милиция раскрыла 572 убийства, 821 случай умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, 411 изнасилований, 1258 разбойных нападений, 2745 грабежей, 10 000 краж, 1506 мошенничеств, 6091 преступление, связанное с незаконным оборотом наркотиков. Вообще удельный вес преступлений граждан зарубежных государств в общей структуре преступности - 3,5 процента (http://www.rg.ru/2010/02/16/migr.html)) [http://www1.voanews.com].

Сведения социологических исследований демонстрируют следующую ситуацию отношения постоянного населения к приезжим. По данным соцопроса «Левада-Центра», проведенного в 2007 году, половина россиян никогда враждебно не относились к людям другой национальности и никогда не испытывали подобного отношения с их стороны. Хотя 44% в той или иной степени испытывали враждебный настрой инородцев. Эксперты считают, что в нашей стране нет истинно этнических разногласий. Люди конфликтуют по национальному признаку только потому, что не могут реализовать свои политические и социальные взгляды и потребности.

Социологи аналитического центра Юрия Левады подготовили опрос - «Этническая агрессия: явная и скрытая». Большинство россиян (53%) сказали, что практически никогда не ощущали агрессивность со стороны людей других национальностей. Очень часто чувствуют такие враждебные настроения 4% россиян, что в два раза превосходит показатели прошлогоднего подобного исследования. Еще 11% участников опроса заявили, что нередко ощущают агрессивность со стороны людей иной расовой принадлежности, а 29% респондентов, как выяснилось, редко, но все же сталкиваются с их недружелюбием. Вместе с тем, как выяснили социологи, самих россиян, негативно настроенных против людей иной национальной принадлежности, чуть больше. Так, 12% граждан признались, что довольно часто испытывают враждебность к инородцам, и иногда ощущают подобное 32% респондентов. Однако никогда не испытывают агрессии к другим народам 53% респондентов [Васильева 2007: http].

Последний социологический опрос об отношении россиян к одной из самых распространенных категорий мигрантов в России - трудовых - был проведен 20-23 ноября 2009 года Аналитическим Центром Юрия Левады (Левада-Центр). В опросе участвовали 1600 россиян в 127 населенных пунктах 46 регионов страны, респондентам предлагалось ответить на вопрос «Как Вы относитесь к тому, что на стройках России все чаще можно встретить рабочих из Украины, Белоруссии, Молдавии, других стран «ближнего зарубежья?». Определенно положительно к данному факту относятся 19% опрашиваемых, нейтрально - 44%, скорее отрицательно - 35%, затруднились с ответом всего 2% [http://www.levada.ru]. Второй вопрос сформулирован таким образом: «Как Вы относитесь к идее «Россия для русских»?». Были получены следующие ответы. Поддерживают эту идею и считают, что ее давно пора было осуществить 18% респондентов. Примерно 36% респондентов думают, что ее неплохо было бы осуществить, но в разумных пределах. Еще 32% опрошенных выступают категорически против, так как считают это настоящим фашизмом. Около 9% респондентов совершенно не интересует этот вопрос, а 5% затруднились с ответом [http://www.levada.ru].

Таким образом, по данным соцопросов, россияне, в целом, не испытывают крайне негативных чувств по отношению к мигрантам, которые как раз и являются преимущественно людьми других национальностей. Отношение к мигрантам постоянного населения России можно, скорее, обозначит как «терпимость». Это еще не собственно «толерантность», но уже и не ксенофобия. Ср.: по данным популярного сайта Википедия (Свободная энциклопедия), лексема «толерантность» толкуется различными словарями в 156 статьях (Большой энциклопедический словарь и др.). Все словари XX века однозначно указывают прямое толкование/перевод: толерантность - терпимость (от лат. tolerantia - терпение). Однако в современном языке термин «толерантность» применяется самостоятельно, и специалисты утверждают, что прямого перевода этот термин не имеет. В отличие от «терпимости» толерантность (в современный язык слово пришло из англ. tolerance) - готовность благосклонно признавать, принимать поведение, убеждения и взгляды других людей, которые отличаются от собственных [http://ru.wikipedia.org/wiki]. Тогда как существительное «терпимость» образовано в русском языке от глагола «терпеть», обозначающего «безропотно и стойко переносить что-нибудь (страдания, боль, неудобства); мириться с наличием, существованием кого-чего-н., поневоле допускать что-нибудь» [Ожегов 1999: 795], где ключевыми словами являются «поневоле» и «мириться».

Научные и публицистические работы последнего десятилетия в большинстве своем носят ярко выраженную этническую направленность, что неслучайно, так как, по сообщению главы Федеральной миграционной службы РФ Константина Ромодановского, на 31 декабря 2009 года на территории Российской Федерации находятся 2,8 млн. граждан Украины; 1,5 млн. - Узбекистана; 1,4 млн. - Казахстана; 800 тыс. - Таджикистана; 700 тыс. - Молдавии; 500 тыс. - Азербайджана и Армении. Кроме того 400 тыс. трудовых мигрантов являются гражданами Германии и Китая, и 175 тыс. - граждане США [http://community.livejournal.com/ru], а постоянное население страны в первую очередь неоднозначно реагирует на людей с неславянской и неевропейской внешностью.

Идентификация по принципу СВОЙ - ЧУЖОЙ была присуща членам человеческого общества всегда: мы отделяем себя от «чужих» по признакам принадлежности к национальности, социальным группам, полу, возрасту и т.п. Так, главное положение, установленное Э. Бенвенистом (Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., Прогресс, 1974) на материале анализа индоевропейских слов, заключается в том, что понятие «Свой» первоначально является осознанием кровного родства некоторой группы людей (рода, клана), в пределах которой человек одновременно осознает себя «свободным от рождения, свободным по рождению» и противопоставляет себя «другим» - «чужим, врагам, рабам» [Степанов 2001: 135-136].

В современной действительности самое мощное разделение на «своих» и «чужих» осуществляется на основе национальных параметров. Так, Л. И. Гришаева и Л. В. Цурикова отмечают: «При восприятии “чужого” коммуникант выполняет сложные когнитивные задачи. Во-первых, он имеет положительное или отрицательное отношение к тому, что совершает “чужой” в данном конкретном коммуникативном акте. Во-вторых, он имеет положительное или отрицательное отношение к “чужому вообще или к конкретной чужой культуре”. В-третьих, он не всегда осознает, что в коммуникативном акте имеют дело, как правило, не с фактами как таковыми, а с интерпретациями этих фактов субъектами восприятия, познания и коммуникации, поскольку фундаментальная особенность восприятия как феномена - его селективность» [Гришаева 2003].

Именно подобным настороженным отношением к «чужому» и «чужой культуре», а также количественным преобладанием в России мигрантов из стран СНГ, Средней Азии и Китая, внешне отличающихся от европейцев, объясняется так называемая «этнизация» масс-медийного дискурса: столь пристальное внимание в печатных СМИ к трудовым мигрантам-представителям некоторых национальностей.

Выводы по первой главе

Представленный в настоящей главе анализ когнитивных, психолингвистических и социологических основ исследования миграции позволяет сделать следующие выводы, важные для дальнейшего изучения метафорического моделирования миграции в дискурсе российских печатных СМИ и данных психолингвистического эксперимента.

1. Когнитивная лингвистика выходит за рамки привычного понимания языка как средства коммуникации, концентрируясь тем самым на тесной связи языковых и ментальных процессов, на способах восприятия, мышления, хранения информации. В рамках когнитивистики метафора рассматривается как способ мышления, концептуализации и категоризации окружающей действительности, создающий целостную языковую картину мира.

2. Психолингвистика является еще одним из направлений современной науки о языке, складывающимся в рамках антропоцентрической парадигмы. Предметом психолингвистики является соотношение личности со структурой и функциями речевой деятельности, с одной стороны, и языком как главной «образующей» образа мира человека, с другой. Другими словами, психолингвистика призвана изучать человеческое измерение языка и речи, и роль языка в структурации мира.

3. Метафорической основой мировидения является сам человек, его опыт, социальная среда и деятельность в процессе бытия. Осознавая себя мерой всего существующего, человек создает антропоцентрический порядок вещей, что составляет основу принципа антропометричности, на котором базируются процессы метафоризации. Таким образом, метафорические модели, функционирующие в различных видах современного дискурса, являются отражением как личного опыта человека, так и целой общности людей, как носителей языка.

4. Общий подход в рамках когнитивистики и психолингвистики к пониманию языка как «условия, орудия и результата познания окружающей действительности» [Маслова 2004: 9]; а также определение метафоры в когнитивной лингвистике как основной ментальной операции, способа познания, структурирования, оценки и объяснения мира, и в психолингвистике как «единицы картины мира» позволяют сопоставить метафорические модели, репрезентирующие миграцию в дискурсе российских СМИ и в данных психолингвистического эксперимента. Подобное сопоставление способствует более полному пониманию специфики метафоризации отдельных смысловых областей, в частности, явления миграции.

5. Российские исследования по метафорическому моделированию миграции единичны, да и в существующих публикациях миграция является лишь сопутствующей темой исследования; отсутствуют работы, рассматривающие языковое представление понятии мигрант в рамках психолингвистики. Это позволяет констатировать, что представленное диссертационное исследование - первая попытка полного осмысления метафорического моделирования миграции не только на материале текстов российских СМИ, но и на основе данных психолингвистического эксперимента.

6. Миграция - явление социальное и актуальное для России, поэтому затрагивает интересы большинства жителей страны и находит отражение в отечественных СМИ. Для российской действительности наиболее актуальными являются следующие типы мигрантов: трудовой мигрант, нелегальный мигрант, беженец. Также необходимо отметить, что, по сообщению главы Федеральной миграционной службы РФ Константина Ромодановского, на 31 декабря 2009 года на территории Российской Федерации находятся 2,8 млн. граждан Украины; 1,5 млн. - Узбекистана; 1,4 млн. - Казахстана; 800 тыс. - Таджикистана; 700 тыс. - Молдавии; 500 тыс. - Азербайджана и Армении. Кроме того 400 тыс. трудовых мигрантов являются гражданами Германии и Китая, и 175 тыс. - граждане США [http://community.livejournal.com/ru_migration/ 15.02.2010]. Такие показатели «этнического лица» миграции в России безусловно важны для постоянного населения страны и авторов текстов СМИ.

2. Метафорическое моделирование миграции по материалам российских печатных СМИ

Цель настоящей главы диссертационного исследования - дать детальную характеристику метафорических моделей, репрезентирующих миграцию в дискурсе российских печатных СМИ 2000 - 2010 гг. Для реализации данной цели необходимо решить несколько задач.

1) рассмотреть особенности дискурса СМИ как особого вида институционального дискурса, а также специфику российского дискурса СМИ о миграции;

2) дать общую характеристику доминантных метафорических моделей, функционирующих в дискурсе отечественных печатных СМИ о миграции: классифицировать по сферам-источникам, по степеням частотности и продуктивности;

3) представить анализ метафорических моделей рассматриваемого дискурса:

а) описать их фреймо-слотовую структуру,

б) выделить типовые прагматические смыслы,

в) охарактеризовать пересекаемость в некоторых фреймах и слотах.

2.1 Дискурс СМИ как особый вид институционального дискурса

Большое количество работ, посвященных описанию истории становления исследований в области изучения дискурса [Кубрякова 2000, Макаров 1998, Макаров 2003, Миронова 1997, Серио 1999 и др.]; а также специальные обзоры, отражающие различные подходы к определению дискурса [Карасик 2004; Макаров 2003; Паршин 1999; Петрова 2003; Прохоров 2004; Серио 2002; Цурикова 2002; Чернявская 2001, 2006; Чудинов 2001, 2003б; Шейгал 2004 и др.], позволяют нам избежать детального обзора исследований в этой области.

Стоит лишь отметить, что в рамках представленной диссертации мы понимаем дискурс вслед за Н. Д. Арутюновой, определившей его как «связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс - это речь, «погружённая в жизнь»» [Арутюнова 1990: 136 - 137].

При изучении дискурса встает вопрос о его классификации. По мнению В. И. Карасика, с позиции социолингвистики (с позиций участников общения) можно выделить два типа дискурса: личностно-ориентированный (личностный) и статусно-ориентированный. Личностно-ориентированный дискурс проявляется в двух основных сферах общения - бытовой и бытийной, при этом бытовое (обиходное) общение представляет собой генетически исходный тип дискурса, а бытийное общение выражается в виде художественного, философского, мифологического диалога. В свою очередь, статусно-ориентированный дискурс может носить институциональный и неинституциональный характер, в зависимости от того, какие общественные институты функционируют в социуме в конкретный исторический промежуток времени. Так, например, для современного общества релевантны научный, массово-информационный, политический, религиозный, педагогический, медицинский, военный, юридический, дипломатический, деловой, рекламный, спортивный и другие типы институционального дискурса [Карасик 2002: 199].

Выделяя массово-информационный тип дискурса, в первую очередь, «необходимо исходить из того, что СМИ - это средства разъяснения и популяризации, передачи особым образом обработанной, препарированной и представленной информации особому - массовому - адресату с целью воздействия на него» [Кубрякова, Цурикова 2008: 184]. Таким образом, вслед за В. И. Карасиком, предложившим компонентную структуру различных институциональных дискурсов [Карасик 2002], мы полагаем, что массово-информационный, публицистический, масс-медийный, журналистский дискурс, иными словами - дискурс СМИ, обладает целым рядом признаков институциональности: типовые участники, хронотоп, цели, ценности, стратегии, жанры, прецедентные тексты и дискурсивные формулы. С данных позиций газетный дискурс, включающий в себя печатные и электронные СМИ, можно охарактеризовать следующим образом.