Русская риторика

(1988 г.)

Эстетические основы красноречия

Литературно-языковые основы риторики обычно называются культурой речи.

Культура речи -- существенный элемент общей культуры человека, его образования и воспитания (...)

Великие ораторы всех времен подчеркивали роль культуры речи в ораторском искусстве.

В этом убедился Демосфен на своем личном опыте, когда проиграл процесс лишь потому, что страдала форма его выступления. Поэтому на вопрос, что самое важное для оратора, он настоятельно повторял: «Исполнение, исполнение, исполнение».

Художественные основы риторики

Внимание слушателей зависит и от качества художественной стороны ораторской речи, именуемой техникой речи. Техника речи оратора включает в себя два аспекта -- слуховой и зри-тельный.

К слуховым (главным) элементам ораторской речи относятся: голос, произношение, интонация, ритм, пауза; к зрительным элементам -- жесты, мимика, поза.

Голос. Какими особенностями должен обладать голос лектора?

Прежде всего, достаточной силой звука: он должен быть слышен во всех концах аудитории. Поэтому лектор интересуется перед выступлением, какие акустические свойства большой аудитории, в которой он должен выступать.

Важное качество голоса -- его выносливость. Если оратор начинает выступление с высокой ноты, то через две-три, самое большее через десять минут голос у него сорвется либо он начнет говорить все тише и тише и слушатели в дальних рядах станут кричать: «Громче, не слышно!»

Учитывая данное качество голоса, Цицерон советовал начинать речь спокойно, в меру громким голосом. Это даст возможность по ходу изложения лекции усиливать или ослаблять тон. Завершает оратор свою речь чаще всего громким голосом, иногда даже в приподнятом тоне, если этого требуют мысли и чувства оратора, а также если такой тон отвечает настроению аудитории под конец речи.

Таким образом, модуляция голоса очень важна для оратора. Неверно взятый тон может погубить целую речь или испортить ее отдельные части.

Мастером модулирования своего голоса был В. О. Ключевский. В его лекциях по курсу русской истории имелись патетические места, когда голос опускался почти до шепота и аудитория замирала в волнении. Но неожиданно для слушателей этот шепот сменялся полным голосом.

Оратор учитывает и тембр, качество звука, «окраску», «характер» своего голоса. Акустическими исследованиями доказано, что низкий голос мощнее, он вызывает более положительную реакцию слушателей, чем высокий. Отсюда методический совет -- начинать лекцию более низким голосом.

Свойства голоса -- не только природный дар, но и результат специальной тренировки. Ряд ценных мыслей о постановке голоса (как и по другим вопросам сценической речи) высказан выдающимся советским режиссером, актером и педагогом К.С. Станиславским. В книге «Моя жизнь в искусстве» Станиславский требует, чтобы голос пел -- и в разговоре, и в стихе; чтобы голос звучал по-скрипичному, а не стучал словами, как горох о доску. Музыкальная звуковая речь откроет нам новые возможности для выявления внутренней жизни человека. Без музыкальной речи передать богатство нашей жизни -- это все равно, что попытаться на балалайке передать Девятую симфонию Бетховена.

Упражнения по тренировке голоса разработаны Е.А. Ножиным, 3.В. Савковой, В.П. Чихачевым.

Дикция (от лат. dictio -- произношение) -- манера произносить, выговаривать слова. Хорошая дикция выражается в четкости и ясности произношения. Слова произносятся так, чтобы слышно было каждое из них, чтобы чисто и ясно звучал каждый звук.

Плохая дикция -- «проглатывание» отдельных слов или звуков, окончаний фраз мешает слушателям понять речь оратора.

Для того чтобы выработать хорошую дикцию, надо правильно поставить речевое дыхание. Это важно не только для артиста, но и для каждого оратора. Выработка четкой дикции достигается путем тренировки.

Интонация. Интонацией называют тональную окраску слова, т. е. последовательность тонов, различающихся по высоте, темпу и тембру.

Интонационное богатство языка имеет большое значение для лектора. В речевой интонации различают всевозможные оттенки эмоций -- радость, неудовольствие, угрозу и т. п. Выражая тончайшие оттенки чувств, особенности духовного облика оратора, интонация является одним из основных средств в ораторском искусстве. Она способна передать не только содержание мысли оратора, но и психическое, нравственное, идейное отношение его к предмету речи.

Интонационная речь требует не только музыкальности, она должна быть также гибкой и эмоционально насыщенной, подчеркивать содержание слов и фраз, проявлять душевные качества оратора.

Истинно художественная речь -- это гармония душевного состояния оратора и внешнего его выражения. И интонация играет здесь первостепенную роль.

Интонация не должна быть однообразной. Если речь лектора плывет, как будто ручеек журчит, то такая речь «течет» по мозгу слушателей, не оставляя следа. Для того чтобы избежать утомляющего однообразия, составлять речь надо так, чтобы каждый переход от одного раздела к другому требовал перемены интонации.

Интонационная выразительность достигается применением различных интонационных средств -- логического ударения, логической паузы, речевого такта и др.

Логическое ударение, в отличие от грамматического, выделяет не отдельный слог, а целое слово. Такое ударение может перемещаться в одной и той же фразе. Например, в фразе Сегодня вам будет прочитана лекция на тему «Техника речи» логическое ударение может быть поставлено на словах сегодня, лекция, техника речи.

Темп речи. Удачное произнесение речи обусловливается также и ее темпом. Оптимальный темп устной речи составляет около 120 слов в минуту.

Слишком медленная речь как бы лишена ораторской воли, она не зажигает многочисленную аудиторию. Н.В. Гоголь писал о том, что ленивый и вялый голос как будто бы натаскивает клещами хомут на лошадь. В народной пословице, осуждающей излишнюю медлительность речи, говорится о таком человеке: «У него слово слову костыль подает». Замедленный темп речи усыпляет аудиторию, приводит к тому, что слушатели теряют способность следить за мыслью оратора.

Утомляют слушателя и длинные паузы между отдельными фразами и словами. (...)

Печатается по изданию: Гурвич С.С, Погорел ко В.Ф., Герман М.А. Основы риторики.-- Киев, 1988.--С. 102--103, 113-- 115



25. Е.А. ЮНИНА, Г.М. САГАЧ: ОБЩАЯ РИТОРИКА (СОВРЕМЕННАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ)

риторика красноречие преподавание словесность

(1992 г.)

Возрождение в 70--90-х гг. XX в. в нашем обществе древней науки риторики представляется явлением вполне закономерным. Предпосылки этого процесса нам видятся прежде всего в постепенном нарастании демократических тенденций в общественно-политической жизни, способствующих возникновению общественной потребности в людях личностного склада (политические деятели, публицисты, педагоги), могущих ярко, смело, самостоятельно мыслить, убеждать и побуждать к действию своим неординарным словом.

Риторика как раз и является такой наукой, которая направлена на формирование и развитие личностного начала в человеке. По этому поводу известный ритор (учитель Пушкина) Н.Ф. Кошанский писал: «Цель общей риторики состоит в том, чтобы, раскрывая источники изобретения мысли, раскрыть все способности ума, чтобы, показывая здравое расположение мыслей, дать рассудку и нравственному чувству надлежащее направление,-- чтобы, уча выражать изящное, возбудить, усилить в душах учащихся живую любовь ко всему благородному, великому и прекрасному...»1.

Немаловажную роль в восстановлении риторических традиций сыграли культурно-научные предпосылки: в последние 2--3 десятилетия весьма актуализировались науки, направленные на развитие языковой личности,-- стилистика, лингвистика текста, прагматика, культура речи, социо- и психолингвистика, социальная и личностная психология и др. Однако, несмотря на многообразие наук, каждая из них все-таки изучает одну из граней языковой личности. В результате возникает противоречие, разрешение которого предполагает появление некоего целостного подхода к развитию языковой личности. По-видимому, такую роль (роль синтезатора) призвана сыграть риторика, в лоне которой еще 2500 лет тому назад был создан полный идеоречевой цикл (системность мыслеречевой деятельности как основа языковой личности), который на каждом временном витке переосмысливался, обогащался за счет развития сопредельных наук.

Итак, время вновь востребовало риторику, поскольку «сейчас, спустя столетия, стало ясно, что суммой частей, пусть даже очень разросшихся, не заменить целого (...) Практика доказала, что наличие разветвленной логики не делает речь человека более логичной, сложная система лингвистики не мешает нам оставаться безграмотными, бурное развитие в последние годы различных отделов стилистики не прибавляет никому оригинальности стиля, четкое произношение актеров не препятствует нашему косно- язычию и, главное, серьезнейшие усилия психологии и диалектической логики, направленные на раскрытие человеческой мыс- ли, не приближают нас к творчеству в собственных речах»1.

Важно подчеркнуть, что возвращение риторики на авансцену современной науки порождает в свою очередь достаточно серьезные проблемы методологического характера: статус современной риторики, ее отношение к другим наукам, объект и предмет исследования и т. д. Безусловно, «особого такта в этой связи требует каждая новая попытка интегрировать риторику в рамки современной науки, изрядно потеснившей традиционные области риторического либо за счет частичного поглощения проблематики (как это было, например, со стилистикой и поэтикой), либо путем ее полного отрицания как продукта «донаучного» этапа теоретического сознания»2.

Нам представляется, что риторика и до наших дней сохранила своеобразие и специфику, но это вовсе не означает, что современная риторика целиком и полностью тождественна своей древней предшественнице. (...)

Думается, что необходимо сначала осмыслить сам термин «риторика», который, как известно, никогда в истории не отличался однозначным толкованием. Истоки различных интерпретаций лежат еще в глубокой древности, когда четко обозначились два подхода к восприятию риторики: с одной стороны, Платон, Сократ, Исократ, Аристотель, Цицерон развивали концепцию содержательной риторики, где одним из главных компонентов была идея (логос); с другой стороны, школа Квинтилиана рассматривала риторику как искусство украшения речи. Отсюда получила свое развитие формальная, схоластическая риторика, где знание предмета речи не являлось обязательным условием.

Распространенным у нас сегодня представлением о риторике как пустословии, словоблудии, краснобайстве мы обязаны не только Квинтилиановскому направлению, но и утвердившейся в конце 20-х годов в нашем обществе диктаторской политической системе, требовавшей от человека дискретного, фрагментарного (поверхностного), а не системного (глубинного) видения мира. Как следствие, содержательная риторика была изъята из обучения как осколок буржуазной системы и в целом из нашей жизни. К самому же слову «риторика» в обществе утвердилось негативное отношение, которое продолжает сохраняться и до сих пор. <...>

26. С.Ф. ИВАНОВА: ИСКУССТВО ДИАЛОГА, ИЛИ БЕСЕДЫ О РИТОРИКЕ (1992 г.) РИТОРИКА--НАУКА ИЛИ ИСКУССТВО?

Оппонент (О). Вопрос, ставший темой этой беседы, не только правомерен, но и обусловлен именно педагогической направленностью самого предмета. Ведь каждый учитель, изучающий риторику, непременно думает: а как я смогу использовать эти знания и умения в своей работе с учениками? Чему, как и когда я должен буду их научить из усвоенной мною системы? И если это наука -- подход к обучению будет один. А если искусство -- то как ему обучать и возможно ли всем овладеть искусством риторики?

Автор (А). Вопрос этот не такой простой, как кажется на первый взгляд. <...)

(...) Говорить могут вроде бы все, и, зная за собой эту возможность, все выходят на трибуну, когда им что-то хочется сказать. Однако многих слушать невозможно или бесполезно -- непонят-но, что они защищают, с чем борются, в чем хотят убедить, к чему побудить. Но каждого, если его обучить строить речь в соответствии с известными риторическими правилами, можно будет слушать с пониманием. К этому мы и будем стремиться, обучая риторике. Если же человек захочет достичь такого высокого уровня ораторского мастерства, чтобы его нельзя было не слу-шать, чтобы в любой ситуации «выиграть бой», т. е. повести слушателей за собой, побудить их действовать в соответствии со своей целевой установкой, он должен будет совершенствовать свое умение выступать с публичной речью до степени искусства. Кроме знаний научных основ риторики для достижения такой высокой степени владения убеждающей речью нужны и определенные природные данные, личностные качества, активная гражданская позиция, высокий уровень общей культуры, интеллигентность... В противном случае ораторское искусство безнравственного, невежественного человека будет только во вред аудитории.

О. (...) Если хочешь определить место риторики в общей системе словесности, нужно разобраться в ее связях с другими элементами этой системы -- иначе нельзя говорить о риторике как науке.

А. (...) Что же касается риторики, то у нее задачи значительно проще и утилитарнее, ведь это «учение о целесообразной речи». Всякая прозаическая речь обязательно создается с определенной практической целью: что-либо сообщить, в чем-то убедить, что-то доказать или побудить к определенным действиям. Автор риторического произведения обязательно озабочен практической полезностью его своему адресату. Поэтому он должен хорошо знать интересы, нужды и настроения предполагаемой аудитории, читательской или слушательской. И отбор материала, и речевой стиль, и композиция риторического произведения будут служить (...) этой практической цели (...)

А. (...) В хорошем риторическом произведении, особенно устном, рациональное начало обязательно сочетается с эмоциональным -- иначе оратор не достигнет поставленной цели убеждения и побуждения. Я имею в виду не только форму выражения эмоций, которая должна соответствовать своему времени, его «стилю». Настоящее риторическое произведение кроме практической пользы дает и эстетическое наслаждение блеском мысли, яркостью слога, гармоничностью композиции. И я хотела бы подчеркнуть, что для педагога важно всегда находить тот «золотосерединный» вариант, который позволит уйти от крайностей, когда формируется из школьника либо «эстетствующий сноб», признающий только то, что услаждает чувства, либо «унылый» прагматик», радеющий только о «печном горшке». (...)

А. А теперь давайте вернемся на нашу основную дорогу -- завершим разговор о понятиях, составляющих предмет риторики как науки. Итак, из общего сопоставления видно, что классиче-ская риторика занимается прозаической целенаправленной речью, не отрывая ее письменной формы от устной. Но следует подчеркнуть, что все риторы четко осознавали главные различия этих двух форм: «Письмо и разговор имеют ту разность между собою, что разговор живее от выражения голоса и телодвижений; но он исчезает, а письмо -- прочнее, ибо остается и всегда может быть перечитываемо с новым удовольствием» (Н. Ф. Кошанский). Мне представляется, что это определение полностью исчерпывает главные характеристики, все остальное -- лишь уточне-ние их. В учебных риториках была заложена система обучения как письменным прозаическим текстам, так и устным. Делились пособия по риторике лишь на общие и частные. Правила, теоретические положения составляли так называемые «общие риторики», а практические рекомендации, тексты с комментариями к различным видам речей и упражнения -- «частные».

О. Позвольте уточнить: под «частными риториками» не понимались ли рекомендации к составлению конкретных видов речей, которые мы сегодня называем докладами, сообщениями, лекциями, беседами, выступлениями, речами, кстати, далеко не всегда понимая их жанрово-стилистические различия?

А. Да, именно эти и подобные им виды речей, которые в каждой эпохе претерпевают определенные видоизменения, и являлись конкретным предметом изучения в частных риториках. Риторы, начиная с Аристотеля, прекрасно понимали, что каждый тип речи имеет свои жанрово-стилистические отличия. У Аристотеля даже есть интереснейшая классификация основных типов речей (...) Именно с этих познаний позиций в первую очередь известные русские риторы Н. Кошанский и К. Зеленецкий анализируют и комментируют все существовавшие в то время виды речей, преследуя при этом следующую главную педагогическую цель: «Частная риторика есть руководство к познанию всех родов и видов прозы. Она изъясняет содержание, цель, удобнейшее расположение, главнейшие достоинства и недостатки каждого сочинения, показывая при этом лучшие, образцовые творения и важнейших писателей в каждом роде» (Н. Ф. Кошанский). (...)

О. Мне кажется, что в нашей реальной речевой практике диалог и ораторство неразрывны, так как. диалог остается у нас важнейшим способом воздействия на умы и сердца в речевой ситуации, где надо действовать убеждением.

А. Согласна с вами, тем более что, напомню, Кошанский определяет ораторство (витийство) как «искусство даром живого слова действовать на разум, страсти и волю других». А что такое «мастерство публичного выступления» как не искусство? Однако же нельзя забывать, что есть и простой диалог, обмен репликами, беседа без сверхзадачи.

Итак, если вернуться к вашему изначальному вопросу: каково место риторики в общей системе современных дисциплин типа «ораторское искусство», «мастерство публичной речи», «методика пропаганды» и т. п.-- можно уже сформулировать ответ в целом и выделить из всей системы предмет дальнейшего обсуждения в частности.

Определив для себя, что ораторское искусство есть высшая степень владения устным публичным словом, мы оставляем его за пределами нашей системы обучения, которую понимаем как формирование умений создавать хорошие прозаические произведения в разных жанрах и стилях в соответствии с целевой установкой для каждой речевой ситуации. Современное понятие «методика пропаганды», на мой взгляд,-- лишь одно из ответвлений, разновидностей общериторической системы, так как выделяет для изучения лишь пропагандистский диалог, имеющий свою четкую специфику. Мастерство публичного выступления охватывает гораздо более широкий спектр речевых ситуаций -- от бытового (застольная, юбилейная и т. п. речь) до митингового выступления -- и выделяется из общериторической системы лишь устной формой речи. Однако следует помнить, что мастерство публичного выступления -- это не вся риторика, а лишь ее часть, которая связана с произнесением речи и наиболее близка к ораторике, т. е. устному речевому искусству.

О. Как я вас понял, именно эти умения и будут предметом нашего внимания в дальнейших беседах? И все же хотелось бы, чтобы оптимально они были направлены на педагогическую дея-тельность, риторическую практику учителя.

А. В этом и есть наша задача и одновременно ограничитель нашего предмета. Следовательно, мы будем рассматривать не вообще всю систему, составляющую мастерство публичного выс-тупления, а лишь тот ее аспект, который связан с многообразной, но все же ограниченной речевой деятельностью педагога. И начнем следующую нашу беседу с характеристики речевых ситуаций, в которых выступает с публичной речью педагог.

СЛОВО БЕРЕТ УЧИТЕЛЬ

О. Меня смущает сама постановка вопроса -- ведь все зависит от того, какой учитель, где и что он преподает.

А. Начнем с того, что учитель в городе и на селе выполняет не совсем идентичные функции. На сельского учителя падает гораздо большая просветительская, общественная нагрузка, так как самими условиями жизни ему предопределена центральная роль в формировании культурно-нравственной атмосферы на селе, в районе. Во всяком случае, такие требования предъявляет ему современное общество, хотя в то же самое время и предоставляет гораздо меньшие возможности по сравнению с городским учителем.

О. Да, помнится, на Первом съезде народных депутатов СССР, на 7-й день его работы, очень хорошо сказал об этом ректор МАИ Б. С. Митин, подчеркнувший, что «состояние нашей сферы образования не может обеспечить стратегические задачи перестройки. (...) Наша сфера образования находится в очень тяжелом положении. Но в самом тяжелом -- ее низшие ступени, особенно сельская школа». И еще он очень точно подметил, говоря о «привилегиях», которыми по какому-то неписаному закону обладают руководящие работники сферы управления, что «на первом месте в жалобах учителя даже не то, что ему плохо живется, что зарплата у него маленькая, а то, что книгу не может купить, которая ему нужна для работы с детьми». Помните, как зааплодировал зал, когда он призвал депутатов, не откладывая добрые дела на завтра, сегодня переадресовать свои привилегированные списки на книги в сельские школы! Давайте и мы, отвечая этой общественной потребности, попытаемся ориентироваться в большей мере на сельского учителя.

А. Хорошая мысль. Вспомним: где и с какими речами может выступать сельский учитель?

О. А разве есть современная классификация публичных речей и описаны их отличительные черты в зависимости от речевой ситуации? Или мы опять вынуждены будем использовать классические риторики?

А. Классическая риторика все равно остается исходной, базовой (...) Наша современная теория публичной речи (...) только складывается. Поэтому мы не сможем воспользоваться какой-то устоявшейся, научно обоснованной схемой. Однако общий подход к ее разработке уже просматривается. Большинство современных ученых исходят в своих классификациях из опи-сания речевой ситуации, типа аудитории и ораторской задачи, определяемой этим типом. (...)

А. Если обобщить все необходимые требования к речи выпускника школы, можно сказать, что он должен уметь:

1) свободно объясняться на бытовые, деловые, общекультурные, научные, политические, философские темы, излагая свои суждения ясно, последовательно, грамотно;

2) произнести публичную речь на общие и специальные темы и быть понятым и принятым любой аудиторией;

3) написать письменный текст для различных ситуаций, адресатов адекватно коммуникативной задаче;

4) толково и грамотно составить документ, произведение деловой речи;

5) определенно, последовательно, аргументированно отстаивать свои убеждения.

Кроме этих чисто речевых умений, каждый выпускник школы должен овладеть еще и общеинтеллектуальными, в частности:

осмысленно и эффективно работать с книгой любого типа и жанра;

быть готовым усвоить язык любой науки или искусства;

понимать и ценить искусство художественного слова, т. е. быть «талантливым читателем»;

глубоко чувствовать все богатство, строй, красоту и дух родного языка и стремиться в своей речи обращаться к его сокровищам.

О. Но здесь, как я вижу, слишком широкий спектр умений -- на наших скудных уроках словесности все не выработаешь.

А. Надеюсь, что учителя-гуманитарии, не только словесники, не собираются ограничить свою педагогическую деятельность одними уроками, хотя и на них, если работать в целенаправленной системе, можно сделать немало для достижения этих целей. (...)

Печатается по изданию: Иванова С.Ф. Искусство диалога, или Беседы о риторике.-- Пермь, 1992.-- С. 41, 42--45, 49--50, 55--58, 67--68.

27. И.А. СТЕРНИН: ПРАКТИЧЕСКАЯ РИТОРИКА (1993 г.) ВОСПРИЯТИЕ ОРАТОРА АУДИТОРИЕЙ

(...) Очень важно иметь в виду, что слушатели не отделяют в процессе выступления сведения, которые сообщает оратор, от личности самого оратора. Все, что он говорит, напрямую связывается с его личностью. Ср.: школьника спрашивают: «Какой твой любимый предмет?» Он отвечает: «Физика! У нас такой учитель!» «А что тебе не нравится?» -- «Английский. У нас такая учительница...». Ученик напрочь связывает предмет с его интерпретатором. То же самое делает и любая аудитория: запоминают оратора, а уже только потом -- то, что он сказал: «Вот у нас выступал Н., так он сказал, что...» Сведения накрепко привязаны к личности оратора.

В ораторе аудитория хочет прежде всего видеть личность, индивидуальность, непохожесть на других. Она хочет знать, в чем отличительные черты очередного оратора, какую позицию он зани-мает, можно ли ему доверять.

Вместе с тем, любая аудитория видит и запоминает личность оратора упрощенно, подводя ее под некоторые стереотипные схемы, представления, роли: безнадежный теоретик, чистый прак-тик, молокосос, старичок, моралист, бюрократ или чиновник, умница, весельчак и балагур и т. д. Необходимо заботиться, чтобы ваш имидж был благоприятным и чтобы вы были восприняты именно так, как вы хотите себя подать.

Индивидуальность, непохожесть оратора на других должна быть очевидна для аудитории, ее нужно культивировать, демонстрировать. И здесь не надо стараться «работать под кого-либо» -- необходимо всячески культивировать собственную индивидуальность. Как говорил В. Маяковский: «Я поэт, этим и интересен». Вильгельм Гримм критиковал В. Гете за то, что тот упо-требляет в своей речи диалектные слова, показывающие, откуда он родом. На это В. Гете говорил: «От своего отказываться нельзя. По реву медведя должно быть слышно, из какой он берлоги». Д. Карнеги подчеркивал: «Самое драгоценное для оратора -- его индивидуальность, лелейте ее и берегите».

Оратор должен заботиться о своем имидже, как это делают политики, журналисты, актеры. Вспомним многих наших замечательных актеров -- их индивидуальный имидж и заставляет нас помнить о них: Е. Леонов -- «добряк», А. Абдулов -- «красавчик», Н. Мордюкова -- «простая женщина», Л. Ахеджакова -- «растяпа» и т. д. Именно имидж создает индивидуальность оратора для аудитории; с другой стороны, он должен отражать вашу индивидуальность.

Следует также отметить, что индивидуальность оратора повышает внушаемость аудитории. Как заметил однажды американский поэт Р. Эмерсон, «то, что ты представляешь собой, настолько подавляет меня, что я не слышу, что ты говоришь».

Все выдающиеся ораторы были индивидуальностями.

Прекрасным оратором в XVI в. был Иван Грозный. Он был очень возбудим, эмоционален и в таком состоянии был необычайно красноречив устно и письменно, остроумен, сыпал колкостями; однако утомление лишало его красноречия.

А.В. Луначарский обладал огромной эрудицией, импровизировал, демонстрировал огромное личное обаяние, обладал даром приводить необычные сравнения и параллели.

И.И. Мечников отличался кристаллической ясностью и образностью изложения, свободой поведения в аудитории, умением держать внимание в аудитории.

Д.И. Менделеев, выступая, показывал путь, которым были получены те или иные истины. Он был в равной мере логичен и эмоционален, приводил лишь тщательно отобранные факты. Слушатели очень любили его метод «словесных экскурсий» -- отступления в другие науки, в практическую жизнь. Он мастерски менял высоту голоса во время выступления.

К.А. Тимирязев поражал слушателей высокой научностью в сочетании с образностью, художественностью изложения, а также тем, что очень часто сопровождал свои выступления опы-тами. (...)

ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАНЯТИЯ ПО РИТОРИКЕ (ВОЗМОЖНЫЕ ЗАДАНИЯ, УПРАЖНЕНИЯ)

1. Перевести письменный текст в устный и прочитать его в качестве диктора.

Необходимо сделать нужные выделения, подготовить текст к чтению вслух, развернуть аббревиатуры и т. д.

2. Озвучить чужой текст как свой.

3. Произнести двухминутную речь по выбранному афоризму. Необходимо либо развить идею, либо опровергнуть ее. Требуется повторить афоризм в процессе выступления не менее двух раз и иллюстрировать свое выступление примером из жизни.

4. Произнести речь на заданную тему в рамках определенного временного лимита (1 мин, 2 мин, 3 мин).

5. Развить предложенный сюжет в рассказ до двух минут.

6. Превратить предложенный факт в интригующую информацию.

7. Упражнение на развитие внутреннего ощущения времени.

Развить ощущение 1, 2, 3 минут. Сначала обучаемые сидят молча; по команде руководителя «Минута пошла» они ожидают окончания минуты и поднимают руку, когда посчитают, что минута завершена. Руководитель фиксирует реальное время, потом сообщает его слушателям.

Второй этап -- слушатели читают текст вслух или выступают с устным сообщением и должны прервать его по истечении 1, 2 или 3 минут.

8. Рассказать «похоронную историю» («Как у меня что-то сорвалось, не вышло и т. д.»).

9. Рассказать «победную историю».

10. Проанализировать собственное выступление по анкете самоанализа.

11. Проанализировать выступление постороннего лица по анкете экспертной оценки.

12. Анализ собственного выступления по видеозаписи.

13. Анализ чужого выступления по видеозаписи.

14. Риторическая игра «Сумей убедить».

Три участника выступают перед аудиторией, убеждая пожертвовать деньги на какой-либо проект -- частная школа, коммерческий банк, рок-концерт и др. После выступления всех трех каждый слушатель бросает в отдельную коробку с фамилией каждого из выступивших ораторов определенную сумму денег -- 10, 30 и 60 копеек. Можно жертвовать только эти суммы; каждый должен бросить деньги каждому из ораторов, определяя лишь размер пожертвований -- 10, 30 или 60% своих средств. Побеждает набравший больше пожертвований.

15. Конкурс ораторов.

Ораторы выступают на заранее подготовленную тему в рамках установленного регламента. Остальные слушатели оценивают их выступления по анкете экспертной оценки. Каждый оратор перед выступлением сообщает тему и перед какой аудиторией он выступает, а после завершения выступления сообщает жанр и цель своего выступления.

16. Выдели главную мысль.

Оратор пишет заранее главную мысль своего выступления, слушатели, прослушав его речь, записывают главную мысль, как они ее поняли, а потом оратор зачитывает свою записку и совпа-дения/несовпадения обсуждаются.

17. Развей тему.

Все ораторы выступают на одну тему, но по-своему, аудитория оценивает выступления по анкете экспертной оценки, выявляется победитель.

18. Свободное минутное высказывание на инициативную тему.

19. Минутный экспромт на предложенную тему.

20. Обработка текста. Предлагается текст со стилистическими нарушениями, его надо подготовить к устному воспроизведению (например, на радио).

Печатается по изданию: Стернин И.А. Практическая риторика.-- Воронеж, 1993.-- С. 30--31, 128--129.

Роды и виды

Риторика обобщала опыт разных форм речевой деятельности, определенные разновидности которых традиционно назывались «родами и видами красноречия». Представления о родах и видах ораторской речи формировались исторически. Еще Аристотель в своей «Риторике» обратил внимание на то, что существуют речи совещательные (которые произносятся по поводу финансов, войны и мира, охраны страны, законодательства и продовольствия), судебные и эпидейктические (торжественные, произносимые по специальному случаю). К XIX в. в риториках выделялось до десяти родов и видов красноречия: социально-бытовое, академическое, судебное, военное, духовное (церковно-богословское), дискутивно-полемическое (социально-политическое), дипломатическое, парламентское, митинговое и даже торговое (коммерческое) .

В отечественной словесности для многих из основных родов и видов красноречия была разработана своя особая теория. Она помогала регулировать речевое общение в обществе, определяя социально-речевую практику и нормативные оценки. Составитель хрестоматии стре-мился показать типичные образцы социально-бытового, академического и лекционного, дискутивно-полемического, судебного, военного и духовного красноречия, отраженного в учебных пособиях, а также в некоторых материалах литературных, критических и мемуарных.

Социально-бытовое красноречие. Первая книга в этом подразделе -- «Хороший тон. Сборник правил и советов на все случаи жизни общественной и семейной» (1881). Формам изъяснения и обращения, принятым в семье и в обществе, в кругах интеллигенции всегда придавалось и придается большое значение. Нами приведены образцы нормативного «практического» речевого общения. В конце XIX в. иерархичность отношений составляла важное звено всего социального уклада и в семье, и в обществе. Рассуждения о «хорошем тоне» предстают перед современным читателем как своеобразный документ семейно-обшественной жизни человека того времени. Требовалось соблюдать строгую этикетность речи, изживать сомнительные речевые манеры. Однако, рекомендации, советы, образцы, предложенные в «Хорошем тоне...», не воспринимаются читателями конца XX в. как выставка отживших нравов, ушедших в прошлое. В доступной и ненавязчивой форме в цитируемой книге сообщалось о значении таких качеств в жизни каждого человека, как вежливость, такт, предупредительность и деликатность в общении, умение слушать и отвечать. Немало места уделено и эпистолярному стилю: подробно рассказывалось о том, как пишутся благодарственные, рекомендательные, увещевательные, поздравительные и деловые письма.

В одной небольшой брошюре начала XX в. «Приветственные речи» (1911) ее автор П. Словцов писал: «Общество для русского человека является оазисом, светлым маяком, куда он постоянно стремится; русский человек всегда ищет повода, предлога побывать в кругу своих знакомых или принять их у себя». Это замечание совершенно правильное. Тот факт, что частная жизнь человека оказалась в центре внимания, бесспорно, ценен, актуален и в наши дни.

В 1893 г. А.П. Чехов выступил с откликом на организацию курсов ораторского искусства при Московском университете. «В сущности ведь для интеллигентного человека дурно говорить должно бы считаться таким же неприличием, как не уметь читать и писать,-- отмечал Чехов,-- а в деле образования и воспитания обучение красноречию следовало бы считать неизбежным». Писатель точно обозначил все те ситуации в нашей жизни, когда каждому из нас, независимо от профессии и образования, приходится выражать свои мысли и отношение к происходящему.

В речевой коммуникации существуют свои модели. И даже в самом поверхностном, бытовом диалогическом слое общения имеются правила, которых следует придерживаться. Именно об этом прекрасно написал в конце XIX -- начале XX в. Н. Абрамов (Н.А. П ер е ф е р -кович) --автор популярного «Словаря русских синонимов и сходных по смыслу выражений», а также широко известных книг под общим названием «Дар слова» (1900--1912.-- Вып. 1 --15). В хрестоматию включены из «Дара слова» фрагменты «О разговоре», «Что значит разговаривать», «О чем разговаривать», «Искусство приказывать, просить и отказывать». Актуальность этих тем и в наше время не надо доказывать.

Несколько слов о всей серии книг Н. Абрамова «Дар слова» и тех взглядах, которые выражены в ней. Красноречию посвящены первые четыре выпуска. По мнению автора, речь, проблемы словесного выражения должны вызывать к себе постоянный интерес, должны быть областью неослабных забот и определенных целенаправленных усилий говорящего коллектива прежде всего потому, что между речью и процессом мышления существует самая прямая связь. «Мы мыслим словами,-- говорит Н. Абрамов.-- ...Мысль так тесно связана со словом, что она лишь только тогда может считаться вполне законченной, вполне жизнеспособной, когда она воплощена в форме слова». Автор считает, что образцовая речь должна удовлетворять трем основным требованиям -- быть п р а в и л ь н о й, я с н о й и благозвучной.

Правильность достигается соблюдением законов грамматики, словоупотребления и стилистики. Стилистике при этом отводится особая роль, поскольку именно «стилистика указывает те средства, благодаря которым речь достигает наибольшей целесообразности, удовлетворяя требованиям ума, воображения, душевного настроения и эстетического вкуса».

Ясность обеспечивает понимание мыслей автора. Определяя условия, которые лишают речь ясности, Н. Абрамов не мог не обратиться к ставшей в то время чрезвычайно злободневной проблеме заимствований. Н. Абрамов отмежевывается от пуристов, полагающих, что ино-странные слова искажают русскую речь. Его позиция истинно научна: «Иностранные слова лишь тогда вредят языку, когда они остаются иностранными, т. е. непонятными большинству читателей. Но если слово, хотя бы иностранного происхождения, принялось на русской почве, вошло во всеобщее употребление, то нет решительно никаких причин изгонять его. Это прибыль языка, а не убыток (...) Чужое не вытесняет своего, а, наоборот, облегчает его службу. Когда являются два однозначащих слова, одно заимствованное, а другое свое, то сейчас же устанавливается оттенок между ними. Таким образом, язык не беднеет от этого, а богатеет».

Благозвучие квалифицируется Н. Абрамовым как одно из важнейших условий хорошего слова. Достигается оно соблюдением определенных условий, которым должна удовлетворять речь (неблагозвучны, например, многосложные слова с ударением на четвертом или пятом слоге; неблагозвучно повторение одних и тех же слов в одном предложении, нагромождение придаточных предложений и т.д.).

Выразительность речи должна создаваться определенными приемами образности -- содержательно оправданным введением в текст эпитетов, фигур, тропов.

В «Даре слова» даются интересные и ценные рекомендации к построению письменных текстов, к их оформлению с целью максимального выявления заложенного в них содержания.

Незаурядные рассуждения о своеобразии диалога и полилога, особенно светского -- того, что в быту мы называем «светской болтовней», находим в сборнике статей И.А. Ильина «Книга раздумий» (1938). И.А. Ильин (1882--1954) -- выдающийся отечественный философ и мыслитель, обращавшийся в своих трудах к истории русского народа и его культуры.

Академическое и лекционное красноречие. Первые университеты России, созданные в XVIII в. в Петербурге (1726--1766) и в Москве (с 1755 г.), сыграли выдающуюся роль в развитии национального просвещения (другие университеты страны были открыты позже -- в начале XIX в.). Продолжая традиции М.В. Ломоносова, русские профессора, его ученики, Н.Н. Поповский, А.А. Барсов и др., многое сделали для создания национальных кадров, для укрепления, упрочения и развития отечественного языка. В предисловии к известному изданию 1819 г. Московского университета -- «Речи, произнесенные в торжественных собраниях императорского Московского университета русскими профессорами с краткими их жизнеописаниями» -- говорится о том, что Московский университет «открыл россиянам на их родном языке познания, прежде только немногим известные по иностранным сочинениям (...) Русские, можно думать, более успели бы и в просвещении и в образовании словесности своей, если бы издавна не были равнодушны к трудам соотечественников».

Русское академическое красноречие как самостоятельное направление возникает и утверждается в XIX в. Его главной отличительной чертой стало сочетание прогрессивной гражданской позиции с глубоким научным анализом и подлинной познавательной ценностью излагаемого материала. У представителей русского академического красноречия специальная научная информация не заключалась в оформленные, завершенные истины и постулаты, а как бы создавалась перед слушателями; аудитория включалась в творческий процесс становления истины. Основоположником этого рода русского красноречия по праву считается профессор Московского университета знаменитый историк Т.Н. Г р ано в с к и й.

В хрестоматии помещен фрагмент из «Опыта риторики» (1796) И. С. Рижского -- «Об академических речах», в котором автор обрисовал особенности академического красноречия. Этой же теме посвящены и заметки об академическом красноречии Н.В. Гоголя, извлеченные из его статьи «О преподавании всеобщей истории» (1834). Писательский дар Гоголя проявился даже в этом сравнительно небольшом отрывке: он написан блистательно и убедительно.

Воспоминания о научно-лекторской деятельности замечательных русских ученых XIX в. дают возможность читателям почерпнуть полезные сведения о своеобразии лекторского мастерства, о том, как и кем преподавалась риторика в XIX в. Эти материалы удачно дополняют общие взгляды на русское академическое красноречие. В хрестоматию включены отрывки из мемуаров известных ученых: А.Н. Афанасьев -- «Московский университет (1844--1848)», Ф.И. Буслаев -- «Мои вос-поминания»; В.О. Ключевский --«С.М. Соловьев как преподаватель» и «Памяти Т.Н. Грановского»; Б.Н. Чичерин -- «Воспоминания: Москва сороковых годов».

Эти фрагменты привлекают тем, что читатель получает достоверное представление об эпохе, они покоряют своим эмоциональным и образным описанием характера и манеры преподавания самых талантливых ученых того времени.

Учителю и лектору необходимо знать интереснейшую работу А.Ф. Кони «Советы лекторам», которая впервые увидела свет в 1956 г. Кони, как уже отмечалось ранее, был выдающимся русским юристом, судебным и общественным деятелем, сенатором, членом Государственного Совета, почетным академиком АН и талантливым лектором и литератором. Кони читал лекции и в Институте Живого Слова. На его публичные лекции нелегко было попасть: зал был переполнен. Интересны воспоминания учеников Кони, слушавших его лекции в последние годы его жизни: «Старый, небольшого роста, немощный на вид, совсем седой человек (...) читал лекции без всяких внешних эффектов, без блеска, без открытого проявления бурных эмоций, без «ораторских приемов» (...) Но ни на чьих лекциях не бывал так переполнен зал (...) Никто не захватывал аудитории с такой силой. А ведь его слушателями были и девочки с косичками, не закончившие еще среднюю школу, и люди солидные -- бывшие адвокаты, лица, имевшие опыт политической работы, авторитетные специалисты в различных областях знания».

В «Советах лектора» Кони обобщил свой богатейший опыт. Представляется, что это -- одно из лучших и самых полезных руководств и для лектора, в первую очередь, и для учителя, и для любого читателя, который хочет заняться лекторской деятельностью.

Блещут безукоризненным литературным языком и нешаблонным стилем работы, посвященные мастерству лектора, которые принадлежат перу выдающегося хирурга-мыслителя С.С. Юдина (1891 --1954). Это «О точности литературных передач» и «Источники и психология творчества».

Особенно ценными представляются рассуждения Юдина о стилистических различиях лекторской речи в зависимости от состава слушателей. Одно дело -- студенческая аудитория (в институтах и университетах) и совсем другое -- аудитория специалистов и профессионалов (на конференциях, сессиях, симпозиумах).

Дискутивно-полемическое красноречие. Древние справедливо полагали, что в споре рождается истина. Мысль эта подтверждается и в наши дни. Во всех случаях, наряду с конкретным содержанием спора, значением отстаиваемых положений, необычайно возрастает роль словесной формы спора, обязательности соблюдения логических правил мышления и определенных форм речевого этикета. Этому особенно важно учить детей уже со школьной скамьи.

Изучение логических, психологических и языковых аспектов спора имеет давнюю традицию. В Древней Греции к теме спора обращались Зенон, Протагор, Сократ, Платон, Аристотель. В XIX в. искусству спора особую работу посвятил А. Шопенгауэр. Он написал книгу «Эристика, или Искусство спорить» (пер. с нем.-- СПб., 1900).

В отечественной литературе самые необходимые сведения, касающиеся логической и словесной культуры спора, излагались в риториках и логиках.

Конечно, спор спору рознь. Напомним: во втором разделе хрестоматии помещена программа лекций по теории спора, которые читались в Институте Живого Слова. В этом курсе лектор Э.3. Гурлянд-Эльяшева подчеркивала необходимость различать два основных рода споров:

1) спор как средство совместного уяснения вопроса (споры научные),

2) спор как средство психологического воздействия и прямого или непрямого подчинения одной стороны другой (споры политические).

В научных спорах на первый план выходит аргументативное начало: важно обосновать и защитить выдвинутое положение. Предмет спора оказывается в центре внимания, а спорящие придерживаются свободного и независимого взгляда на обсуждаемый вопрос.

В политическом споре не всегда практикуются приемы логического переубеждения другой стороны. Его характерной чертой является равноценность всех способов ведения спора, как логических, так и нелогических, поскольку они способствуют ослаблению позиции противника. Формы отношения спорящих сторон нередко враждебны, лишены благожелательности. Оппоненты используют и «сильные» языковые стилистические средства для достижения цели.

На практике мы постоянно сталкиваемся с тем, что разные типы споров сосуществуют и оказываются взаимопроницаемыми. Выделяются следующие ярко очерченные типы речевых ситуаций в процессе спора.

1) Спор-диалог, который ведется в кругу присутствующих людей. Причем нарушение этики спора происходит в том случае, если трое, двое или один из собеседников говорят без умолку, не давая сказать другим. Стилистика такого спора чрезвычайно агрессивна.

2) Спор-дискуссия, представляющая собой обмен мнениями ряда участников определенной ситуации (например, на конференциях, симпозиумах, собраниях и т.д.).

3) Спор, длящийся иногда на протяжении многих месяцев, лет, десятилетий по крупным, этапным научным, религиозным, культурологическим проблемам. Он ведется обычно на страницах журналов, книг и других печатных изданий.

Совместное выявление истины в споре должно исключать, конечно, агрессивное поведение спорящих сторон. Такую манеру спора в свое время точно оценил А.И. Куприн: «Какой-нибудь отросток мысли, придирка к слову, к сравнению случайно и вздорно увлекают их внимание в сторону, и, дойдя до тупика, они уже не помнят, как вошли в него. Промежуточные этапы исчезли бесследно, надо схватиться поскорее за первую мысль противника, какая отыщется в памяти, чтобы продлить спор и оставить за собой последнее слово» (Куприн А.И. Собр. соч.-- М„ 1964.-- Т. 4.--С. 459).

В хрестоматии помещен фрагмент из работы Н. Абрамова «Дар слова», в котором автор излагает основные сведения об искусстве спорить. Их важно не только знать учителю, но и в доступной форме донести до ученика. Н. Абрамов охарактеризовал виды спора, пути и способы опровержений доводов оппонента, наконец, раскрыл наиболее часто применяемые уловки и хитрости нечестных спорщиков. При этом автор опирался на работу А. Шопенгауэра.

В 1918 г. в Петрограде вышла в свет книга С.И. Поварнина «Спор. О теории и практике спора». Поварнин (1870--1952) был русским философом и логиком -- автором ряда известных специалистам книг: «Логика отношений. Ее сущность и значение» (1917), «У истоков живой религии» (1918) и др.

Мировоззренческие позиции Поварнина были тесно связаны со взглядами представителей «космической» философии в России (Н.Ф. Федорова, В.С. Соловьева и др.). В книге о споре, весьма актуальной для своего времени, автор предпринял, по его словам, «попытку популярной разработки одной из областей практической логики». Тема книги и по сию пору остается злободневной. Ее цитируют многие современные авторы, ее перепечатывают (см.: Вопросы философии.--1990.-- № 3.-- С. 60--133). Фрагменты из этой книги, помещенные в хрестоматии, помогут учителю в воспитании культуры спора и способности понимать и слушать своего оппонента.

В 1928 г. вышла в свет книга Г.Д. Давыдова «Искусство спорить и острить». В ней автор использовал идеи А. Шопенгауэра и повторил вслед за ним характеристику основных уловок в споре. В работе Давыдов использовал собственный иллюстративный и литературный материал. Поэтому рассказ автора о наиболее распространенных приемах ведения спора, об игре слов и каламбурах, об остроумии и неожиданном сопряжении контрастных понятий и слов -- привлекает особое внимание читателей. И, конечно, столь оригинальный материал будет по достоинству оценен учителем.

Интересна также и статья замечательного отечественного философа XX в. И.А. Ильина, в которой затрагиваются проблемы спора, искусства его ведения.

В осмыслении всех трудных проблем нашего времени помогают постоянно вспыхивающие дискуссии и споры. Поэтому следует признать чрезвычайно полезной книгу для учащихся старших классов средней школы «Спор, дискуссия, полемика» Л.Г. Павловой. Книга была выпущена в свет в 1991 г. Она написана живо и занимательно. В ней приводятся и словарик полемиста, и литература для дальнейшего чтения. В хрестоматии помещены отрывки, в которых сообщаются полезные сведения о манере спорить, о поведении полемистов, об уважении оппонентов друг к другу. Адресуя свою книгу ученикам, Павлова дает советы и рекомендации, которые могут пригодиться и учителю.

Судебное красноречие. Расцвет русского судебного красноречия приходится на вторую половину XIX в.-- в связи с проведением судебной реформы 1864 г. Эта реформа учредила Судебные уставы, которые ввели новые принципы судоустройства и судопроизводства. Был учрежден институт присяжных заседателей и создана адвокатура как самостоятельное звено судебной системы. Самим видом гласно творящейся юстиции «все упивались» (по словам замечательного юриста В.Д. Спасовича). Гласность, публичность, состязательность обвинения и защиты привлекали к судебным деятелям внимание всего общества. Знаменитую школу русского судебного красноречия составили такие «гиганты и чародеи слова» (по словам Кони), как К.К. Арсеньев, Н.П. Карабчевский, Ф.Н. Плевако, В.Д. Спасович, А.И. Урусов и, конечно, сам А.Ф. Кони. Так, например, о себе и своих соратниках ярко, образно говорил выдающийся судебный оратор -- Н.П. Карабчевский: «Судебное красноречие -- красноречие особого рода. На него нельзя смотреть лишь с точки зрения эстетики. Вся деятельность судебного оратора -- деятель-ность боевая. Это -- вечный турнир перед возвышенной и недосягаемой «дамой с повязкой на глазах». Она слышит и считает удары, которые наносят друг другу противники, угадывает и каким орудием они наносятся» (Речи.--М., 1914).

Русское судебное красноречие второй половины XIX в. было явлением столь значительным, что о нем написано немало специальных исследований.

Подраздел «Судебное красноречие» открывается фрагментом из работы К.К. Арсеньева «Русское судебное красноречие», опубликованной в журнале «Вестник Европы» (1888.-- Кн. 4). В этой статье К.К. Арсеньев дал глубокий анализ судебных речей А.Ф. Кони, произнесенных в 1868--1888 гг. В приведенном в хрестоматии отрывке показаны наиболее характерные черты русского судебного красноречия.

В статье судебного прокурора М.Ф. Громницкого показалась нетривиальной мысль о значении живых, ненаписанных речей. «Во сто крат лучше и убедительнее несочиненная речь; пусть будет она шероховата, неплавна, пусть оратор говорит отрывисто, даже и с запинками и краткими паузами,-- это еще только полбеды...» Совет дельный. Совсем еще недавно в преподавании речевых умений обучающимся приходилось многое заучивать наизусть. А надо научиться говорить без бумажки, творя речь в процессе ее произнесения.

Наиболее авторитетной и для наших дней признана книга Сергеи ч а П. (П.С. Пороховщикова) «Искусство речи на суде» (1910). Именно поэтому ей уделено в хрестоматии несколько больше места сравнительно с другими теоретиками судебного красноречия. П.С. Пороховщиков следующим образом определял специфику судебной речи: «В чем заключается ближайшая, непосредственная цель всякой судебной речи?-- В том, чтобы ее поняли те, к кому она обращена. (...) Каждое слово оратора должно быть понимаемо слушателями совершенно так, как понимает он (...) Красота и живость речи уместны не всегда; можно ли щеголять изяществом слога, говоря о результатах медицинского исследования мертвого тела, или блистать красивыми выражениями, передавая содержание гражданской сделки? Но быть не вполне понятным в таких случаях значит говорить на воздух. Но мало сказать: нужна ясная речь; на суде нужна необыкновенная, исключительная ясность. Слушатели должны понимать без усилий. Оратор может рассчитывать на их воображение, но не на их ум и проницательность. Поняв его, они поймут дальше; но поняв не вполне, попадут в тупик или забредут в сторону (...) Не так говорите, чтобы мог понять, а так, чтобы не мог не понять вас судья». Помещенные фрагменты из книги Сергеича П. (П.С. Пороховщикова) «Искусство речи на суде» в наибольшей степени связаны с риторическими идеями. Это главы, посвященные теории слога, орнаментальной части риторики (фигурам и тропам), проблеме пафоса (рассудок и чувство, теория «страстного» в слове).