Неоконченные сказания

Самое полное описание его содержится в филологическом очерке о названиях рек, уже цитировавшемся в связи с легендой об Амрот е Amroth и Нимродэли (стр. 242 и далее). В этом очерке о названии Гв ат лу рассказывается следующее:

Название реки Гв ат лу переводится как Сизрека Greyflood. Однако г ва т gwath на синдарине -- «тень, сумрак, вызванный тучей или туманом, или сумрак, лежащий в глубокой долине». Географии местности это явно не соответствует. Обширные земли, разделенные Гв ат лу на то, что нэменурцы назвали Минхириат Minhiriath («Междуречье» между Барандуином и Гв ат лу), и Энедв айm Enedwaith («Срединный Народ»), в основном равнинные, открытые и не гористые. В месте слияния Гландуина и Мит эйт еля Mitheithel («Ревущий Исток» Hoarwell i) земля почти не имеет уклона, воды становятся медленными и едва не встают болотом. Но в сотне миль ниже Т арбада Tharbad уклон возрастает. Гв ат лу, однако, нигде не становится быстрой, и легкие корабли могли без труда подниматься под парусом или на веслах до самого Т арбада.

Значение названия Гв ат лу надо искать в истории. Во время Войны Кольца в этих землях местами еще сохранились хорошие леса, особенно в Минхириат е и на юго-востоке Энедв айm а но большую часть равнин занимали луга. Со времени Великого Мора 1636 года Третьей Эпохи Минхириат был почти безлюден, хотя в лесах жило некоторое количество скрытных охотников. В Энедв айm е на востоке в предгорьях Мглистых Гор селились остатки дунлендингов а также между устьями Гв ат лу и Ангрена (Изена Isen) обитало вполне многочисленное, но дикое племя рыбаков.

Но в былые дни, во времена первых походов нэменурцев, все было по-другому. Минхириат и Энедв айm были покрыты обширными, почти сплошными лесами, за исключением Больших Болотин Great Fens в самой глухомани. Изменения, происшедшие здесь, вызваны во многом действиями Тар-Алдариона, Короля-Моряка, который завязал дружбу и основал союз с Гил-Галадом Gil-galad. У Алдариона была сильнейшая нужда в строевом лесе, ибо он хотел превратить Нэменор в великую морскую державу его вырубание лесов в Нэменуре вызвало раздоры и недовольства. Путешествуя вдоль побережий, он с восторгом оглядывал великие леса и избрал устье Гв ат лу для строительства новой гавани под полным нэменурским управлением (Гондора, естественно, тогда еще не было). Там он развернул огромные работы, которые и после него продолжали расширяться. Эти ворота в Эриадор позднее оказались как нельзя кстати в войне против Саурона (1693-1701 Второй Эпохи) но первоначально это был лесогрузный порт и корабельная верфь. Местное население было многочисленно и воинственно, но это были лесные жители, общины которых были разбросаны и у которых не было общего предводительства. Они боялись нэменурцев, однако не враждовали с ними, пока вырубки леса не стали опустошительными. Тогда они начали нападать на нэменурцев и устраивать на них засады нэменурцы же начали обращаться с ними, как с врагами, а леса стали вырубать безжалостно, даже не думая о лесохозяйствовании и насаждении нового леса. Сперва вырубки производились по обоим берегам Гв ат лу, и лес сплавлялся в гавань (Лонд Даэр) теперь же нэменурцы провели широкие дороги на север и юг от Гв ат лу, и уцелевшие местные жители бежали из Минхириат а в чащи огромного Мыса Эри н Eryn Ворн, к югу от устья Барандуина, который они не осмелились пересечь, боясь эльфов. Из Энедв айт а они бежали в восточные горы, где впоследствии возник Дунланд они не переходили Изен и не отступали дальше по большому полуострову между Изеном и Лефнуи, который был северным берегом залива Белфалас,&gt&gt [Рас Морт иль Morthil или Андраст: см. стр. 214, прим. 6] из-за «Пэкелей»…&gt&gt [Продолжение этого отрывка см. на стр. 383]

Опустошение, вызванное нэменурцами, было неизмеримо. Долгие годы эти земли были их главным источником леса и поставляли его не только в Лонд Даэр и другие места, но и в сам Нэменор. Бессчетные корабли уходили за море на запад, нагруженные лесом. Оголение этих земель еще увеличилось во время войны в Эриадоре ибо согнанные с родных земель туземцы приветствовали Саурона и надеялись на его победу над Заморскими Людьми. Саурон знал о том, как важны Великая Гавань и ее верфи для его врагов, и использовал людей племен, ненавидящих Нэменор, как лазутчиков и проводников для своих отрядов. У Саурона не хватало сил, чтобы нанести какой-либо удар по Гавани или берегам Гв ат лу, но его отряды причинили немало вреда лесным угодьям, поджигая леса, лесосеки и склады нэменурцев.

К тому времени, как Саурон был, наконец, побежден и выбит из Эриадора, почти все былые леса были уничтожены. По обоим берегам Гв ат лу теперь простиралась безлесная дикая пустыня Не так было, когда первые храбрые разведчики с корабля Тар-Алдариона, поднимаясь на легких лодках вверх по реке, давали ей имя. Сразу за прибрежной местностью, где дули сильные соленые морские ветра, поднимался тогда по берегам реки лес, и как ни широка была река, огромные деревья затеняли ее всю, и в в тиши под их сенью разведчики поднимались вверх по реке, в неведомые земли. Поэтому первым именем, которое было дано этой реке, было «Река Тени», Г ва т-хыр Gwat-hоr, Г ва тир Gwathir . Потом первооткрыватели прошли на север до самого начала больших болот далеко еще было то время, когда великое множество работных людей с огромным трудом осушили землю и прорыли каналы, благодаря которым там, где во времена Двух Королевств стоял Т арбад, вырос большой порт. Синдарское слово, которым называли заболоченные земли, было лф lф , ранее -- лога &gt&gt [от корня лог- , означавшего «сырой, влажный, болотистый»] и сперва разведчики решили, что это и есть исток той лесной реки, не зная еще, что это разлился по равнине, собрав воды Бруинена Гремячей, Loudwater iii и Гландуина, Мит эйт ель. Название Г ва тир они сменили на Г ва тлу -- «тенистая река, текущая из болот».

Гв ат лу -- одно из немногих названий, которые стали известны в Нэменуре не только морякам и были переведены на адунайский. По-адунайски оно звучало Ага туруш Agathurush .&gt&gt

История Лонда Даэр и Т арбада тоже рассказывается в этом очерке, там, где обсуждается название Гландуин :

Гландуин означает «граничная река». Такое название было дано ей еще во Вторую Эпоху, когда эта река служила южной границей Эрегиона, за которой жили донэменурские, обычно недружественные, народы, такие, как, например, предки дунлендингов. Позже Гландуин и Гв ат лу, образованная его слиянием с Мит эйт елем, были южной границей Северного Королевства. Земли за ними между Гв ат лу и Изеном (Сыр Ангрен) назывались Энедв айm («Срединный Народ») они не принадлежали ни одному королевству, и в них не было постоянных поселений людей нэменурской крови. Но через Энедв айm от Т арбада до Изенских Бродов (Эт райд Ethraid Энгрин) шел великий Тракт с Севера на Юг, который, помимо моря, был главным путем, связывавшим Два Королевства. До увядания Северного Королевства и напастей, что выпали Гондору, а именно до Великого Мора в году 1636 Третьей Эпохи, оба королевства хозяйствовали в этой местности и совместно выстроили и содержали Т арбадский Мост и длинные дамбы по обоим берегам Гв ат лу и Мит эйт еля через болотистые равнины Минхириат а и Энедв айm а , по которым дорога подходила к Мосту. До XVII века Третьей Эпохи там стоял значительный гарнизон солдат, матросов и строителей. Но с тех пор эта местность быстро заглохла и задолго до времени «Властелина Колец » она уже снова стала диким болотом. Когда Боромир совершил свое великое путешествие из Гондора в Раздол Rivendell -- повествование не дает полного представления о том, какой храбрости и доблести это потребовало -- Тракта с Севера на Юг уже не существовало были лишь остатки дамб, по которым кое-как можно было добраться до Т арбада, где сохранились руины на постепенно исчезающих курганах и опасный брод по остову бывшего моста, который был бы непроходим, не будь река в том месте медленной и тихой -- и все равно широкой.

Если название «Гландуин» и помнили где-либо, то лишь в Раздоле и применялось оно только к верхнему течению реки, где она еще была быстра, но вскоре терялась в равнинах и исчезала в болотах -- огромной сети трясин, заводей и маленьких озер-окон, единственными жителями которых были бесчисленные стаи лебедей и многих других водных птиц. Если у этой реки и было другое название, то только на языке дунлендингов. В «Возвращении Короля» VI 6 она названа Лебяжьей речкой (не Рекой), просто как река, впадающая в Нын-ин-Эйльф Nоn-in-Eilрh, «Лебяжьи Заводи». &gt&gt

Отец хотел внести в пересмотренную карту к «Властелину Колец » Гландуин как название верхнего течения реки и отметить болота названием Нын-ин-Эйль ф (или Лебяжьи ). Но в ходе работы его слова были неверно поняты, судя по тому что на карте Полин Бэйнс нижнее течение реки обозначено названием «Р. Лебяжья», тогда как на карте в книге, как отмечено выше на стр. 262, названия рек расставлены неверно.

Можно заметить, что Т арбад упоминается в «Хранителях » II 3 как разрушенный город&gt&gt и что Боромир в Лот луриэне говорит, что потерял в Т арбаде коня, переправляясь через Сизреку Greyflood (там же , II 8). В Повести Лет разрушение и опустошение Т арбада датируется годом 2912 Третьей Эпохи, когда разливы рек затопили Энедв айm и Минхириат .

Из этих рассуждений видно, что концепция нэменурского порта в устье Гв ат лу со времени написания «По поводу Галадриэли и Келеборна» разрослась с небольшой нэменурской гавани&gt&gt до Лонда Даэр, Великой Гавани. Это, конечно же, Виньялондэ, или Новая Гавань, из «Алдариона и Эрендис» (стр. 176), хотя такое название и не появляется в процитированных отрывках. В «Алдарионе и Эрендис» (стр. 206) говорится, что работы, которые Алдарион возобновил в Виньялондэ, так и не были завершены&gt&gt. Это, вероятно, означает лишь, что они не были завершены им самим ибо дальнейшая история Лонда Даэр предполагает, что гавань впоследствии была восстановлена и защищена от ударов морской стихии, и тот же отрывок в «Алдарионе и Эрендис» продолжается тем, что Алдарион заложил основание для последовавших спустя множество лет побед Тар-Минастира в первой войне с Сауроном, и если бы не труды Алдариона, нэменурские флотилии не смогли бы доставить свою силу вовремя и в нужное место -- как и предвидел Алдарион&gt&gt.

Сказанное выше в рассуждении о названии Гландуин , что порт был назван Лонд Даэр Энед Enedh, «Великая Срединная Гавань» между гаванями в Линдоне на Севере и в Пеларгире на Андуине, должно быть, относится ко времени много позже высадки нэменурского десанта в войне с Сауроном в Эриадоре ибо, согласно Повести Лет, Пеларгир был выстроен не ранее 2350 года Второй Эпохи и стал главной гаванью Верных нэменурцев.

Имена Келеборна и Галадриэли

В очерке, касающемся обычаев именования у эльдаров в Валинуре, говорится, что у них было по два «данных имени» (эсси ), из которых первое давал при рождении ребенка его отец это имя обычно было отзвуком отцовского имени, походя на него значением или формой, а могло быть и таким же, как отцовское, к которому, когда ребенок вырастал, прибавлялась какая-нибудь отличительная приставка. Второе имя давалось потом матерью, иногда много позже, иногда почти сразу после рождения эти материнские имена имели большое значение, ибо матери эльдаров могли провидеть нрав и способности своих детей, а многие имели и дар пророческого предвидения. Кроме того, каждый эльдар мог иметь эпессэ epessл («после-имя»), не обязательно данное родственниками, прозвище -- обычно даваемое в знак восхищения и уважения и эпессэ могло стать общеупотребительным именем, упоминаемым в дальнейшем в песнях и историях (как это было, например, с Эрейнионом, которого всегда знали по его эпессэ Гил-Галад Gil-galad).

Так, имя Алатбриэль Alatбriel , которое, согласно последней версии истории их отношений (стр. 231), дал Галадриэли в Амане Келеборн Celeborn, было эпессэ (о его значении см. Приложение к «Сильмариллион у», статья «Кал- Cal-» ), и она, переделав его на синдаринский лад в Галадриэль взяла себе в Средиземье это имя, предпочтя его «отцовскому имени» Артанис и «материнскому имени» Нер вен Nerwen .

Только в последней версии у Келеборна появляется высоко-эльфийское, а не синдаринское имя Телепорно . Говорится, что имя это на самом деле по форме тэлеринское: древний эльфийский корень, обозначавший «серебро» -- кьелеп- -- в синдарине превратился в келеб- celeb- , в тэлерине -- в телеп-, телпе , и в челеп-, челпе- tyelep-, tyelpe-i -- в квенья. Но в квенья общеупотребительной стала форма телпе -- из-за тэлеринского влияния ибо тэлеры ценили серебро выше золота, и мастерство их среброкузнецов уважали даже нолдоры. Так, Телперион стало более употребительным именем Белого Древа Валинура, чем Челперион Tyelperioni (Алатбриэль -- тоже тэлеринское слово квенийской формой будет Алтбриэль ).

Имя Келеборна первоначально должно было обозначать «Серебряное Дерево» так именовалось Древо Тола Эрессэа Eressлa («Сильмариллион », стр. 50). Близкие родственники Келеборна тоже носили «древесные» имена (стр. 233): Галад он Galadhon, его отец, Галат иль Galathil, его брат, и Нимлот Nimloth, его племянница, которую звали так же, как Белое Древо Нэменура. В самых последних филологических работах отца, однако, значение «Серебряное Дерево» было отброшено: вторая часть имени Келеборн была выведена от древнего прилагательного орна- , «высящийся, высокий», а не от однокоренного существительного орне- , «дерево». (Словом орне- изначально называли более стройные и прямые деревья, такие, как береза, тогда как более кряжистые и раскидистые деревья, например, дуб и бук, в древнем языке назывались словом галада- , «высокое растение» но это различие не всегда просматривается в квенья, а в синдарине исчезает, сохраняясь только в стихах и песнях, а также во многих именах и названиях древесных пород.) То, что Келеборн был высок, говорится в рассуждении о Нэменурских Мерах Длины, стр. 286.

О случайном совпадении имени Галадриэли со словом гала д galadh отец писал:

Когда Келеборн и Галадриэль стали правителями эльфов Луриэна, которые большей частью были Лесными эльфами и звали себя Галад рим Galadhrim), имя «Галадриэль» стало связываться с деревьями, и эту связь укрепляло имя ее мужа, в котором тоже содержался корень «дерево» поэтому вне Луриэна, среди тех, чьи воспоминания о древних днях и истории Галадриэли становились туманными, ее имя часто менялось на «Галад риэль Galadhriel». Но не в самом Луриэне.&gt&gt

Здесь можно еще упомянуть, что правильным будет произносить название эльфов Луриэна как Гала дрим Galadhrim , и равно -- Карас Гала дон Caras Galadhonii . Отец в самом начале поменял звонкий межзубный звук, обозначающийся в современном английском через th , на d , поскольку, как он писал, dh не употребляется в английском и выглядит несколько неуклюже. Позже он изменил свое мнение на этот счет, но Галадрим Galadrim и Карас Галадон Galadon остались неисправленными до появления пересмотренного издания «Властелина Колец » (в последующих перепечатках замена была произведена). Эти названия написаны с ошибкой и в статье «Алда» в Приложении к «Сильмариллион у».

8. «Несчастье на Ирисных Низинах»

Это -- «поздний» рассказ ввиду отсутствия каких-либо сведений или намеков на точную дату написания, это означает, что он, вместе с «Кирионом и Эорлом», «Битвой на Изенских Бродах», «Дрээдайном» и филологическими очерками, упоминающимися в «Истории Галадриэли и Келеборна», принадлежит скорее к заключительному периоду работы отца над Средиземьем, чем ко времени опубликования «Властелина Колец » и нескольким годам сразу после того. Имеется две версии этого рассказа: черновой полный машинописный текст, явно первый этап сочинения, и беловой машинописный текст, несущий множество исправлений и обрывающийся на том, как Элендур побуждает Исилдура бежать. Руке редактора работы тут было немного.

Несчастье на Ирисных Низинах

После падения Саурона Исилдур, сын и наследник Элендила, вернулся в Гондор. Там он принял Элендилмир как Король Арнора и провозгласил свою верховную власть над всем Дэнэдайном Севера и Юга ибо был он человеком гордым и властным. Год он оставался в Гондоре, восстанавливая в нем порядок и определяя его границы большая же часть арнорского войска вернулась в Эриадор по нэменурскому тракту от Изенских Isen Бродов до Форноста.

Когда, наконец, Исилдур счел, что может возвращаться в свои владения, он стал торопиться и решил сперва отправиться в Имладрис ибо там он оставил жену и младшего сына , и кроме того, ему нужен был срочный совет Элронда. Поэтому он решил проложить свой путь на север от Осгилиат а Osgiliath по Андуинским Долинам до Кирит а Форн-эн-Андрат Cirith Forn-en-Andrath, высокогорного перевала на Севере, который вел в Имладрис . Эти земли он хорошо знал, ибо часто путешествовал там до Войны Союза, и этим путем вместе с Элрондом он вел на войну войско из Восточного Арнора.

Это был долгий поход, но единственно возможный другой путь -- на запад и затем на север до перекрестка дорог в Арноре, а потом на восток в Имладрис -- был много дольше . Для всадников он, может быть, был бы столь же скор, но у Исилдура не было ездовых коней раньше, быть может, был бы он более безопасен, но сейчас Саурон был побежден, а жители Долин были союзниками Исилдура в победе. Он не опасался ничего, кроме погоды и тягот пути, но это должен сносить тот, кого нужда отправляет в дальнюю дорогу по Средиземью.

Предание последующих времен гласит, что второй год Третьей Эпохи подходил к концу, когда в начале иваннет а Ivanneth Исилдур вышел из Осгилиат а, рассчитывая достичь Имладриса в сорок дней, к середине нарбелет а Narbeleth, пока зима еще не подступила к Северу. Ясным утром у Восточной Заставы Моста Менельдил простился с ним:

-- Отправляйся, счастливой тебе дороги, и Солнце твоего отправления да не померкнет на твоем пути!

С Исилдуром ехали три его сына -- Элендур, Аратан и Кирьон Ciryon , а также его Дружина из двухсот рыцарей и воинов, арнорцев, стойких и закаленных в войне. Ничего не известно об их путешествии до того, как они миновали Дагорлад и проехали на север к диким просторам Зеленолесья Великого. На двадцатый день похода они увидели вдалеке леса на холмах, которые иваннет окрасил в багрянец и золото но тут небо затянуло, и с Моря Р'yн Rhыn налетел черный ветер, принесший с собой дождь. Ливень продолжался четыре дня и когда они подъехали ко входу в Долины между Луриэном и Амоном Ланк Lanc , Исилдур отвернул от Андуина, раздувшегося от дождевой воды, и стал подниматься по крутому склону его восточного берега, чтобы выбраться на старинные тропы Лесных эльфов, проходившие близ опушки Леса.

Так случилось, что вечером тридцатого дня их похода они шли вдоль северного края Ирисных Низин , следуя тропе, что вела во владения Т рандуила Thranduil , простиравшиеся тогда там. Ясный день догорал над далекими горами собирались облака, подсвеченные садящимся в них красным закатным солнцем низины уже были укрыты сизыми тенями. Дэнаданы пели, ибо их дневной переход близился к концу, и три четверти долгой дороги в Имладрис уже были за спиной. Справа над ними стоял Лес, высившийся над сбегающими к ним крутыми склонами, а слева от их тропы уклон становился более плавным.

Внезапно солнце закрыла туча дэнаданы услышали крики и увидели, что из леса выбегают орки и несутся вниз по склонам на них, выкрикивая свои боевые кличи . В сумерках можно было лишь догадываться, сколько их, но их число явно во много раз, чуть ли не вдесятеро, превосходило число дэнаданов. Исилдур скомандовал отряду построиться в тангайл thangail , стену из двух сомкнутых рядов, которая могла загибаться в любую сторону при обходе с фланга, в случае необходимости превращаясь в сплошное кольцо. Если бы место было ровным или уклон был бы в его пользу, Исилдур построил бы свой отряд в дърнай т dнrnaith и атаковал бы орков, попытавшись мощью дэнаданов и их оружия пробиться сквозь них и разметать их но сейчас этого сделать было нельзя. Мрачное предчувствие тронуло его сердце.

-- Месть Саурона жива, хоть сам он и мертв, -- сказал Исилдур Элендуру, стоящему рядом с ним. -- Хитрая западня! У нас нет надежды на помощь: Мория и Луриэн далеко позади, а до Т рандуила -- четыре дня ходу.

-- К тому же у нас ноша, не имеющая цены, -- добавил Элендур ибо отец поверял ему свои тайны.

Орки приближались. Исилдур повернулся к своему оруженосцу:

-- Охтар , -- сказал он, -- вручаю тебе это на хранение. -- И он передал ему длинные ножны и обломки Нарсила, меча Элендила. -- Сохрани это от врага любым способом, который только найдешь, и любой ценой даже ценой трусливого бегства от меня. Возьми с собой своего спутника, и бегите! Вперед, я приказываю вам!

Охтар пал на колено и поцеловал руку Исилдуру, и двое юношей бросились бегом в темноту долины.

Если зоркие орки и заметили их бегство, то не обратили на него внимания. Они разом замедлили бег, изготовляясь к атаке. Сперва они выпустили дождь стрел, а затем, издав громкий вопль, сделали так, как сделал бы сам Исилдур, будь он на их месте: бросили своих лучших воинов вниз по остававшемуся до дэнаданов склону, рассчитывая пробить их стену. Но стена устояла. Стрелы не пробивали нэменурских доспехов. Люди возвышались над самыми высокими орками, а мечи и копья дэнаданов намного превосходили оружие их врагов. Атака захлебнулась, прервалась, и орки отступили, не нанеся много вреда защищавшимся и оставив их недрогнувшими на горе орочьих тел.

Исилдур решил, что враги отступают к Лесу. Он оглянулся. Красная кромка солнца сверкнула из-за туч солнце заходило за горы и опускалась ночь. Исилдур отдал приказ двигаться дальше, но направил отряд вниз, на более пологий склон, где преимущество орков было бы меньше . Может быть, он думал, что после нападения, которое столь дорого им обошлось, орки пропустят отряд, хотя их разведчики, быть может, будут следить за ним всю ночь и найдут их стоянку. Так обычно делали орки, чаще всего пугавшиеся, когда их добыча защищалась и кусалась в ответ.

Но он ошибся. В этом нападении была не только хитрость, но также ярость и беспощадная ненависть. Командовали горными орками и натаскивали их мрачные слуги Барад-дyра, высланные много раньше следить за перевалами , а Кольцо, хоть они и не знали про него, срезанное всего два года назад с черной руки Саурона, было еще полно его злой волей и взывало ко всем его слугам о помощи. Дэнаданы не прошли и мили, как орки появились снова. На этот раз они не пробовали силу противника, а пустили в ход все свои силы. Они вышли широким фронтом, загибавшимся полукругом, и вскоре окружили дэнаданов. Теперь орки молчали и не подходили ближе, чем могли достать стальные нэменурские луки , которых они страшились но свет быстро угасал, и у Исилдура было слишком мало лучников . Исилдур остановился.

Все затихло, хотя самые зоркие дэнаданы говорили, что орки подкрадываются, осторожно, медленно, шаг за шагом. Элендур подошел к отцу, который мрачно стоял в стороне и словно бы задумался о чем-то.

-- Атаринья , -- сказал Элендур, -- что та сила, которая может повелевать этой нечистью и заставить ее повиноваться тебе? Она не достижима сейчас?

-- Увы, нет, сенья . Я не могу употребить ее. Боль прикосновения к нему мне ужасна . И я еще не нашел силы овладеть им. Для этого нужен человек более великий, чем тот, каким я теперь вижу себя. Гордыня моя пала. Оно должно отправиться к Хранителям Трех.

В это время раздался рев рогов, и орки напали одновременно со всех сторон, бросившись на дэнаданов с беспощадной жестокостью. Наступила ночь, и надежда пропала. Люди гибли ибо несколько орков нападали на одного дэнадана и валили его своей тяжестью, мертвого или живого, а потом другие мощными когтями выволакивали его и приканчивали. Орки, быть может, платили по пять за одного, но и это было слишком дешевой ценой. Так погиб Кирьон, и Аратан был смертельно ранен, когда пытался спасти его.

Элендур, еще не раненый, нашел Исилдура. Тот возглавлял людей на восточной стороне, где положение было самым тяжелым, ибо орки все еще боялись Элендилмира, который Исилдур носил на голове, и бежали от него. Элендур тронул его за плечо, и Исилдур резко обернулся, приняв его за орка, подкравшегося сзади.

-- Мой Король! -- сказал Элендур. -- Кирьон мертв, и Аратан умирает. Твой последний советник должен советовать, а не приказывать тебе, как ты приказал Охтару. Беги! Возьми свою ношу и любой ценой доставь ее Хранителям: даже ценой своих людей и меня.

-- Королевич! -- ответил Исилдур. -- Я знал, что должен сделать это но я боялся боли. И не мог я уйти, не простившись с тобой. Прости меня и мою гордыню, что навлекла на вас погибель.

Элендур поцеловал Исилдура.

-- Иди! Уходи же! -- сказал он.

Исилдур повернулся к западу и, вынув Кольцо из шкатулки, что висела на цепочке на его груди, надел его на палец, вскрикнув от боли ни один глаз в Средиземье более не видел его. Но Элендилмир Запада погасить было нельзя, и он вдруг яростно вспыхнул красным огнем, словно огненная звезда. Люди и орки в страхе расступились и Исилдур, накинув капюшон, исчез в ночи .

О том, что дальше сталось с дэнаданами, известно лишь вот что: вскоре все они полегли, кроме одного, молодого оруженосца, оглушенного и погребенного под грудой тел. Так погиб Элендур, который должен был стать Королем -- и, как предсказывали все, кто знал его, одним из величайших силой, мудростью и свободным от гордыни величием, одним из славнейших в семени Элендила, более всех похожим на своего царственного деда .

Об Исилдуре же говорится, что ужасная боль охватила его тело и душу, но сперва он бежал, как олень от гончих, пока не спустился к самому подножию долины. Там он остановился, чтобы убедиться, что за ним нет погони ибо орки могут преследовать беглеца в темноте по запаху, и глаза им для этого не нужны. Потом он двинулся осторожнее и медленнее, потому что перед ним во мраке раскинулась широкая равнина, бездорожная и со множеством ловушек для неверного шага.

Так случилось, что, наконец, глухой ночью Исилдур вышел на берег Андуина, и он очень устал ибо он прошел расстояние, которое по такой местности дэнадан не преодолел бы быстрее и днем, идя без остановок . Перед ним шумела быстрая темная река. Некоторое время Исилдур одиноко стоял в отчаянии. Затем он сбросил с себя все доспехи и оружие, оставив лишь короткий меч на поясе , и кинулся в воду. Он был силен и вынослив так, что даже немногие дэнаданы его возраста могли сравниться с ним, но и у него было мало надежды добраться до другого берега. Еще не отплыв далеко от берега, он был вынужден повернуть почти прямо на север против течения как он ни боролся, его все равно сносило к заводям Ирисных Низин. Они же оказались ближе, чем думал Исилдур и вдруг, почувствовав, что течение ослабевает и почти останавливается, он обнаружил себя в зарослях тростника и стелющихся водяных трав. Тут он вдруг понял, что Кольцо исчезло. Случайно, или ловко воспользовавшись случаем, оно соскользнуло с его руки и пропало там, где он не мог надеяться когда-нибудь найти его вновь. Сперва боль потери была так сильна, что Исилдур перестал бороться и едва не утонул. Но эта боль ушла так же быстро, как и напала. Исилдур избавился от великой ноши. Он нащупал ногами дно и, увязая в иле, побрел через тростники к болотистому островку у самого западного берега. Там он поднялся из воды: смертный человек, маленькое живое существо, брошенное и затерянное в глухомани Средиземья.

Но для зорких во мраке орков, что несли там стражу, он вырос чудовищной тенью, ужасающей, с пронзительно горящим, как звезда, глазом. Они выпустили в него свои отравленные стрелы и бежали. Это было уже лишним, ибо обнаженный Исилдур был поражен в сердце и в горло и без единого крика снова рухнул в воду. Останков его не нашли ни люди, ни эльфы. Так пала первая жертва злодейства бесхозного Кольца: Исилдур, второй Король всего Дэнэдайна, правитель Арнора и Гондора, и в ту Эпоху -- последний.

Источники легенды о гибели Исилдура

У этих событий были свидетели. Охтар и его спутник спаслись, унеся с собой обломки Нарсила. В сказании говорится о юноше, который уцелел в бойне: он был оруженосцем Элендура, и звали его Эстельмо он пал в самом конце битвы, но был не убит, а оглушен дубиной, и его нашли живым под телом Элендура. Он слышал слова Исилдура и Элендура при их прощании. Люди пришли к месту происшествия слишком поздно, но они успели не дать оркам надругаться над телами: лесовики отправили к Т рандуилу скороходов, а сами собрали войско и подстерегли орков в засаде -- но те учуяли ее и разбежались, ибо хоть они и победили, потери их были велики, и почти все большие орки были перебиты: долгие годы они не совершали больше таких нападений.

Рассказ о последних часах жизни Исилдура и его смерти -- вымысел но вымысел хорошо обоснованный. Целиком эта легенда была сложена не раньше воцарения Элессара, в Четвертую Эпоху, когда обнаружились многие свидетельства. Тогда же было известно только то, что, во-первых, Исилдур нес Кольцо и утонул в Реке во-вторых, что его доспех, шлем, щит и длинный меч, но ничего кроме, были найдены на берегу чуть выше Ирисных Низин в-третьих, что орки выставили на западном берегу дозорных, вооруженных луками, чтобы остановить тех, кто сможет спастись с поля битвы и уйдет к Реке -- были обнаружены следы их стоянок, одна из которых была совсем рядом с краем Ирисных Низин и, в-четвертых, что Исилдур и Кольцо, вместе или порознь, сгинули, должно быть, в Реке, ибо если бы Исилдур добрался до западного берега с Кольцом на пальце, то ушел бы от дозорных, а человек такой силы и выносливости смог бы потом дойти до Луриэна или Мории, не попавшись врагам. Хотя это и долгий путь, каждый дэнадан носил на поясе в маленькой запечатанной котомке склянку с бодрящим напитком и дорожные хлебы, которые поддерживали силы на протяжении многих дней -- не эльфийские мирувор и лембас , но схожие с ними, потому что лекарское и другие умения Нэменура еще не были забыты и процветали. Ни пояса, ни котомки не было среди доспехов, скинутых Исилдуром.

Много спустя, когда Третья Эпоха эльфийского мира подходила к концу и близилась Война Кольца, Совету Элронда открылось, что Кольцо было найдено в воде у края Ирисных Низин возле западного берега но останков тела Исилдура так и не нашли никогда. Совет также узнал, что Саруман тайно обыскивает ту же местность но, хотя Кольца он не нашел (оно давно уже было унесено оттуда), Совету не было известно, что он мог обнаружить еще.

Король Элессар, короновавшись в Гондоре, начал переустройство своих владений, и одним из первых его дел было восстановление Орт анка, где он предложил снова установить Палантър , добытый у Сарумана. Тогда были осмотрены все тайники башни. Отыскалось много ценного: родовые драгоценности Эорла, украденные из Эдораса Червословом во время немочи Короля Т йодена Thйoden, и другие, более древние и прекрасные, из курганов и могил разных мест. Саруман в своем падении стал не драконом, а вороной. Наконец, за потайной дверью, которую не нашли бы и не открыли, если бы Элессару не помог Гимли Гном, был найден стальной тайник. Возможно, в нем должно было храниться Кольцо сейчас же тайник был пуст. Лишь две вещи находились в нем. Одна -- маленькая золотая шкатулка на цепочке она была пуста, и на ней не было никаких букв или знаков, но, вне всяких сомнений, это была та самая шкатулка, в которой Исилдур некогда носил на груди Кольцо. Рядом же с нею лежало бесценное сокровище, давно оплакиваемое и считавшееся утеряным навсегда: сам Элендилмир, белая звезда эльфийского хрусталя на обруче из ми трила mithril , перешедший к Элендилу от Сильмариэни и принятый им как знак власти над Северным Королевством. Элендилмир носили все короли и вожди, что были в Арноре после них, включая и самого Элессара но тот Элендилмир, хоть и был драгоценностью великой красоты, созданный эльфами Имладриса для Валандила сына Исилдура, не был ни столь древним, ни столь могучим, как тот, который пропал, когда Исилдур ушел во тьму и не вернулся.

Элессар принял его с честью, и когда, вернувшись на Север, он снова облекся полной королевской властью над Арнором, Арв ен Arwen возложила Элендилмир на голову Элессара, и люди застыли в немом изумлении, увидев великолепие драгоценности. Но Элессар больше не подвергал Элендилмир опасности и носил его только в дни торжеств Северного Королевства. В другое время в королевском облачении он носил тот Элендилмир, который перешел к нему по наследству. «И это тоже реликвия, достойная всяческого почтения», -- говорил он, -- «и ее достоинство много выше моего сорока главам была она венцом. «

Более тщательный обыск того тайника принес печаль и недоумение. Было ясно, что эти вещи, в особенности Элендилмир, не могли быть найдены, не будь их при Исилдуре, когда тот утонул но если бы это случилось на глубоком месте с сильным течением, то их со временем унесло бы. Значит, Исилдур погиб не на стремнине, а на отмели, на глубине не более, чем по плечи. Почему же тогда, хотя прошла целая Эпоха, не было найдено и следа его останков? Не нашел ли их Саруман и не надругался ли над ними -- не сжег ли с презрением в каком-нибудь из своих горнов? Если так, то это постыдное деяние но не самое ужасное из его дел.

Приложение. Нэменурские меры длины

Заметка, связанная с отрывком из «Несчастья на Ирисных Низинах» по поводу разных путей из Осгилиат а Osgiliath в Имладрис (стр. 271 и 278, прим. 6), говорит следующее:

Меры длины, где это возможно, переведены в современные. Слово «лига» используется потому, что это самая большая мера расстояния по нэменурскому счету (который был десятичным) 5000 рангар (полных шагов) составляли лбр , меру, очень близкую к трем нашим милям. «Лбр » означало «остановка», потому что, пройдя такое расстояние, обычно устраивали короткий привал, за исключением скорых маршей.&gt&gt [см. прим. 9] Нэменурская ранга была чуть короче нашего ярда , примерно равняясь 38 дюймам , ввиду высокого роста нэменурцев. Поэтому 5000 рангар равнялись в точности 5280 ярдам , нашей «лиге»: 5277 ярдов 2 фута и 4 дюйма , если приравнивать точно. Однако, точно вычислить это, основываясь на сравнениях длин различных вещей и расстояниях, сохранившихся в истории, с таковыми же нашего времени, невозможно. Нужно принимать во внимание как высокий рост нэменурцев (поскольку наименования единиц измерения длины произошли, вероятнее всего, от рук, пальцев, стоп и шагов), так и отклонения от средних величин по ходу становления и организации системы измерений для повседневного пользования и точных вычислений. Так, 2 ранги часто назывались «ростом человека», что при 38 дюймах дает рост в среднем в 6 футов 4 дюйма но эта мера длины датируется более поздним временем, когда рост дэнаданов уменьшался кроме того, она не предназначалась для точного выражения общепринятого представления о среднем росте мужчины-дэнадана, а была лишь приблизительной мерой, выраженной в хорошо известной единице ранге . (Говорилось, что ранга -- длина шага от задней пятки до переднего носка взрослого человека, идущего спокойно, но быстро широкий шаг «вполне мог достигать полутора рангар ».) В то же время о великих людях прошлого говорится, что они были выше среднего человеческого роста. Элендил, как сказано, был «выше обычного роста человека почти на пол-ранги » но он и был признан самым высоким из всех нэменурцев, спасшихся в Низвержении&gt&gt [и был известен как Элендил Высокий]. Эльдары Былых Времен также были очень высоки ростом. Галадриэль, «высочайшая из всех женщин Эльдара, о которых рассказывают предания», была, как сказано, ростом с мужчину, но в примечании говорится: «по мерам Дэнэдайна и людей в старину», что означает рост примерно в 6 футов 4 дюймаv.

Рохирримы обычно были ниже ростом, потому что в далекой древности своей они смешались с людьми более плотного и коренастого телосложения. Говорится, что Эмомер был высок, почти одного роста с Арагорном но он и другие потомки Короля Т енгела Thengel были выше средних роханцев, унаследовав эту особенность (иногда вместе с более темным цветом волос) от Морв ен Morwen жены Т енгела, гондорской дамы высокой нэменурской крови.&gt&gt

Примечание к вышеприведенному тексту добавляет кое-что к тому, что сказано о Морв ен во «Властелине Колец » (Приложение А (II), «Короли Марки»):

Ее знали как Морв ен из Лоссарнах а Lossarnach, ибо она жила там но она не принадлежала к народу той земли. Отец ее перебрался туда из Белфаласа, полюбив тамошние цветущие долины он был потомком бывшего Князя того удела и, тем самым, родичем Князю Имрахилю. Имрахиль признал свое родство с Эмомером Роханским, хотя и дальнее, и между ними зародилась великая дружба. Эмомер женился на дочери Имрахиля,&gt&gt [Лот ъриэли Lothнriel] и их сын, Эльфв айн Elfwine Дивный, выдался разительно похожим на отца своей матери.&gt&gt

Другая заметка отмечает о Келеборне Celeborn, что он был валинурским линдаром&gt&gt (что означает «одним из Тэлери», самоназвание которых было Линдар, Певцы), и что

среди них он считался высоким, о чем говорит его имя («серебряно-высокий») но тэлеры в целом были ниже ростом и не так статны, как нолдоры.&gt&gt

Это -- последняя версия происхождения Келеборна и значения его имени см. стр. 233, 266.

В другом месте отец пишет о телосложении хоббитов в соотношении со сложением нэменурцев и о происхождении названия «полурослики»:

Замечания&gt&gt [о телесном строении хоббитов] в Прологе к «Властелину Колец » излишне туманны и путаны из-за включения упоминаний о представителях этой расы, доживших до более поздних времен во «Властелине Колец » же все можно свести к следующему: хоббиты Шира были ростом от трех до четырех футов , не ниже и редко выше. Они, разумеется, сами не звали себя полуросликами это их нэменурское наименование. Оно, очевидно, говорит об их росте по сравнению с нэменурцами и примерно соответствовало истине тогда, когда было дано. Первыми так были названы шерстопяты Harfoots, о которых правители Арнора узнали в XI в.,&gt&gt [ср. запись под годом 1050 в Повести Лет] а затем также буролапы Fallohides и струсы Stoors Королевства Севера и Юга в то время поддерживали друг с другом тесную связь, и в обоих из них были хорошо осведомлены обо всех событиях друг у друга, особенно о переселениях новых народов. Поэтому, хотя в Гондоре до Перегрина Тука, видимо, не появлялся ни один «полурослик», там было известно о существовании в королевстве Арт эдайн Arthedain такого народа, и им было дано название «полурослики» или, на синдарине, периан ы. Едва Боромир увидел Фродо,&gt&gt [на Совете Элронда] он сразу понял, что перед ним один из них. До того, вероятно, он считал их существами из того, что мы называем сказками и фольклором. По тому, как принимали Пиппина в Гондоре, очевидно, что на самом деле о «полуросликах» там помнили.&gt&gt

В другой версии этой заметки говорится об снижении среднего роста и полуросликов, и нэменурцев:

Уменьшение роста дэнаданов было не естественным изменением, какому могут быть подвержены все народы, чьим домом было Средиземье оно было вызвано утратой их древней земли на Западе, ближайшей из всех смертных земель к Неувядающему Краю. Последовавшее же много позже мельчание хоббитов, должно быть, является следствием перемены в их образе жизни по мере того, как люди, Громадины, становились все более многочисленны, захватывая самые плодородные и населенные земли, хоббиты стали скрытным и осторожным народцем, вытесняемым в леса и на пустоши народцем бродячим, нищим, теряющим свои умения, кое-как проводящим жизнь в поисках пищи, стараясь не попасться людям на глаза.&gt&gt

«Кирион и Эорл и дружба Гондора и Рохана»

Эти фрагменты, по моему мнению, относятся к тому же периоду написания, что и «Несчастье на Ирисных Низинах», периоду, когда отец много занимался ранней историей Гондора и Рохана эти фрагменты, несомненно, должны были составить части обширной истории, развивающей в деталях общий обзор, приведенный в Приложении А к «Властелину Колец ». Материал этот находится на первой стадии сочинения, очень беспорядочен, полон вариаций и переходит в черновые наброски, которые частично невозможно прочесть.

9. Кирион и Эорл.

О дружбе Гондора и Рохана

(i) Северяне и кибитники

Хроника Кириона Cirion и Эорла начинается лишь с первой встречи Кириона, Наместника Гондора, и Эорла, Предводителя Эмот эмода Йothйod, после Битвы на Поле Келебранта Celebrant, в которой были разбиты враги Гондора. Но и в Рохане, и в Гондоре бытовали легенды и предания о великом походе Рохиррима с Севера, по которым и были составлены рассказы, позже появившиеся в Хрониках вместе с другими, касающимися Эмот эмода. Здесь они изложены вместе в краткой хроникальной форме.

Эмотэмод под этим именем впервые стал известен во дни гондорского Короля Калимехтара Calimehtar, скончавшегося в год 1936 Третьей Эпохи, когда они были малым народом, жившим в Андуинских Долинах между Карроком Carrock и Ирисными Низинами, большей частью на западном берегу реки. То были последние из северян, некогда многочисленного и могучего объединения народов, живших на обширных равнинах между Лихолесьем и рекой Бегущей River Running, Долгая Руна (КМ), Быстрица (Г&ampГ) -- великих коневодов и наездников, славившихся ловкостью и выносливостью -- хотя поселения их находились на опушках Леса, особенно в Восточном Уступе, который образовался в большой степени из-за их вырубок леса .

Эти северяне были потомками того же племени людей, что и те, которые в Первую Эпоху ушли на Запад Средиземья и стали союзниками Эльдара в его войнах с Моргот ом Morgoth . Таким образом, они были дальними сородичами Дэнэдайна и нэменурцев, и между ними и народом Гондора была тесная дружба. Они были передним оборонным рубежом Гондора, защищавшим от нашествий его северную и восточную границы но Короли не понимали этого в полной мере, пока рубеж этот не был ослаблен и, наконец, уничтожен. Упадок р'ованионских Rhovanion северян начался с Великим Мором, явившимся к ним зимой 1635 года и скоро перекинувшимся также на Гондор. В Гондоре смертность была велика, особенно среди горожан. В Р'ованионе же она была еще выше, поскольку, хотя его жители и селились в основном на открытых местах, не строя крупных городищ, Мор пришел к ним холодной зимой, когда кони и люди укрывались от морозов вместе -- низкие деревянные дома р'ованионцев были объединены с конюшнями кроме того, р'ованионцы были мало сведущи во врачевании и лекарстве, еще изрядно помнимых в Гондоре от мудрости Нэменура. Говорится, что когда Мор прошел, полегло более половины жителей Р'ованиона и более половины всех их коней.

Оправлялись они медленно но слабость их долгое время не подвергалась испытанию. Несомненно, народы, жившие дальше к востоку, пострадали не менее, и поэтому враги в то время наседали на Гондор больше с юга и из-за моря. Но когда началось нашествие кибитников Wainriders, вовлекшее Гондор в войны, которые длились почти сто лет, именно северяне приняли тяжесть первых ударов. Король Нармакил Narmacil II вывел на север в равнины перед Лихолесьем большое войско, собрав также и всех, кого смог, из рассеянных остатков северян но потерпел поражение и сам пал в бою. Уцелевшая часть его армии отступила через Дагорлад в Ит илиэн Ithilien, и Гондор потерял все свои земли к востоку от Андуина, кроме Ит илиэна .

Что до северян, то некоторые, как говорят, бежали за Келдуин Celduin, Бегущую, и смешались с родственным им народом Дэйла Dale под Эребором, иные укрылись в Гондоре, а остальных собрал Мархв ини Marhwini сын Мархари, павшего в арьергарде в Битве на Равнинах . Эти, пройдя между Лихолесьем и Андуином на север, осели в Андуинских Долинах, где к ним присоединилось множество беженцев, ушедших через Лес. Таково было начало Эмотэмода , хотя в Гондоре долгие годы ничего не знали обо всем этом. Большинство же северян было обращено в рабство, а их земли заняли кибитники .

Но спустя некоторое время Король Калимехтар, сын Нармакила II, избавившись от других опасностей , решил отомстить за поражение в Битве на Равнинах. К нему от Мархв ини пришли гонцы, предупредившие его о том, что кибитники собираются, чтобы совершить набег на Каленард он Calenardhon через Отмели они также сказали, что северяне-рабы готовят бунт и восстанут, когда кибитники затеют войну. Поэтому Калимехтар, как только смог, выступил из Ит илиэна с войском, следя за тем, чтобы его приближение было хорошо заметно врагу. Кибитники вышли со всей силой, какую только смогли выставить, и Калимехтар стал отступать перед ними, уводя их от их жилищ. Битва произошла над Дагорладом, и исход ее долго не мог определиться. Но в самый разгар сражения всадники, высланные Калимехтаром через Отмели, с которых враг снял стражу, соединившись с огромным Эморед ом во главе с Мархв ини, ударили кибитникам во фланг и с тыла. Победа Гондора была головокружительной -- но, как оказалось, не решающей. Когда враг был разбит и в беспорядке скоро бежал на север к своим жилищам, Калимехтар мудро не стал преследовать их. Кибитники оставили истлевать на Дагорладе около трети своего воинства, смешав их останки со останками павших в прежних, доблестнейших битвах прошлого. Всадники же Мархв ини догнали отступающих и наносили им огромный урон на всем их долгом пути через равнины, пока вдали не показалось Лихолесье. Там всадники оставили их, дразня: «Бегите на восток, а не на север, Сауроново племя! Смотрите, горят дома, что вы отняли у нас!» Ибо вдали поднималось множество дымов.

Восстание, устроенное Мархв ини, совершилось вышедшие из леса отчаянные люди взбунтовали рабов, и тем вместе с ними удалось сжечь многие жилища кибитников, их склады и укрепленные лагеря из повозок. Большая часть восставших при этом погибла ибо они были плохо вооружены, а враг не оставил свои дома без охраны: юношам и старикам помогали молодые женщины, которые в этом народе также учились владеть оружием и яростно сражались, защищая свои дома и своих детей. Так Мархв ини пришлось в конце концов отступить в свою страну за Андуин, и северяне его племени никогда больше не вернулись в свои старые дома. Калимехтар ушел в Гондор, который некоторое время (с 1899 по 1944) отдыхал от войн, пока не случилось нападение, едва не прервавшее ветвь гондорских королей.

Несмотря на такой исход, союз Калимехтара и Мархв ини не был напрасен. Если бы тогда сила р'ованионских кибитников не была сломлена, нападение повторилось бы снова, с большей силой, и Гондор мог бы пасть. Но вящая польза от этого союза была в будущем, которого никто не мог тогда провидеть: в двух великих походах Рохиррима на помощь Гондору, в приходе Эорла на Поле Келебранта и в рогах Короля Т йодена Thйoden над Пеленнором, без которых и возвращение Короля было бы напрасным .

Тем временем кибитники зализывали раны и обдумывали месть. За пределами досягаемости войск Гондора, в землях к востоку от Моря Р'yн Rhыn, откуда до Короля не доходили никакие вести, множились и расселялись соплеменники этого народа, которые жаждали завоеваний и добычи и были полны ненависти к Гондору, стоящему у них на пути. Однако они долго не трогались с места. С одной стороны, их страшила мощь Гондора они, не зная ничего о том, что к западу от Андуина, считали, что гондорские пределы куда обширнее и многолюднее, чем это было тогда на деле. С другой стороны, восточные кибитники продвинулись на юг, за Мордор, и враждовали с народами Кханда и их соседями дальше к югу. Лишь со временем между врагами Гондора установился мир и союзничество, и было подготовлено нападение, которое должно было произойти одновременно с севера и с юга.

Конечно же, в Гондоре об этих замыслах было известно мало, или совсем ничего. То, что рассказывается здесь, было выведено из происшедших много позже событий историками, которым уже было ясно, что и ненависть к Гондору, и союз его врагов для совместных действий, к которым у них самих не хватило бы ни воли, ни мудрости, были вызваны происками Саурона. Однако Фортв ини Forthwini, сын Мархв ини, предупреждал Короля Ондохера, наследовавшего своему отцу Калимехтару в году 1936, что кибитники Р'ованиона оправляются от слабости и страха и что он подозревает о притоке к ним свежих сил с Востока, ибо его сильно тревожат набеги на южную окраину его земли, которые производятся как из-за Реки, так и через Проужины Леса Narrows of the Forest . Гондор же тогда не мог сделать ничего, кроме как поднять и начать обучать войско такой величины, какое только возможно было собрать и выставить. Поэтому, когда нападение случилось, оно не застало Гондор врасплох, но сил оказалось меньше, чем было нужно.

Ондохер знал, что враги с юга готовятся к войне, и у него достало мудрости разделить свои силы на северную и южную армию. Последняя была меньше, потому что и опасность с той стороны считалась меньшей . Этой армией командовал Эарнил Eдrnil, член Королевского Дома, потомок Короля Телумехтара, отца Нармакила II. Опорная крепость его была в Пеларгире. Северную армию возглавил сам Король Ондохер. Обычай Гондора всегда разрешал Королю при желании самому вести свое войско в решающую битву, если тот оставлял наследника с неоспоримым правом на трон. Ондохер был воинственного нрава, и войско любило и ценило его у него было два сына, оба достаточно взрослые для ратного дела: Артамир, старший, и Фарамир, на три года младше.

Известия о выступлении врага достигли Пеларгира на девятый день кермиэ Cermiл 1944 года. Эарнил уже выстроил свои силы: он с половиной войска пересек Андуин и, умышленно оставив Поросские Броды незащищенными, встал лагерем в сорока милях к северу в Южном Ит илиэне. Король Ондохер решил провести свое войско через Ит илиэн и развернуть его на Дагорладе, в месте, зловещем для всех врагов Гондора. (В то время укрепления вдоль Андуина к северу от Сарна Гебир, выстроенные Нармакилом I, чтобы предотвратить всякую попытку врага переправиться через реку у Отмелей, еще чинились и отстраивались умелыми воинами из Каленард она.) Но известия о нападении с севера достигли Ондохера только утром двенадцатого дня кермиэ, когда враг уже подтянул свои силы, тогда как армия Гондора двигалась медленнее, чем шла бы, если бы Ондохер получил предупреждение вовремя, и его авангард еще не достиг Врат Мордора. Основной корпус, возглавляемый Королем и его Гвардией, сопровождали воины Правого и Левого Крыла, которые должны были занять его место по выходе из Ит илиэна и приближении к Дагорладу. Там они ожидали удара с севера или северо-востока, как это было в Битве на Равнинах, когда Калимехтар одолел врага на Дагорладе.