Неоконченные сказания

Когда Полный Призыв собрался в Боронь-Доле и «план кампании» и ход битвы был продуман, насколько это было возможно , Эмомер остался на своем посту и отправился с Королем в качестве командующего первым эморед ом, Королевской Дружиной, действуя, как главный советник Т йодена. Эльфхельм стал Маршалом Марки и возглавил первый эморед Призыва Восточной Марки. Гримболд, ранее не упоминавшийся в повествовании, получил полномочия (но не звание) Третьего Маршала и стал командовать Призывом Западной Марки .

Гримболд пал в Битве на Пеленнорских Полях, и при Короле Эмомере военачальником стал Эльфхельм он остался командовать всем Рохирримом, когда Эмомер отправился к Черным Вратам, и Эльфхельм же отражал вражескую армию, занявшую Ануриэн («Возвращение Короля » V конец 9 и начало 10). Он назван среди главных свидетелей коронации Арагорна (там же, VI 5).

Записано, что после похорон Т йодена, когда Эмомер стал переустраивать свои владения, Эркенбранд был сделан Маршалом Западной Марки, а Эльфхельм -- Маршалом Восточной Марки, и именно эти звания, не различающиеся по старшинству, были утверждены вместо званий Второго и Третьего Маршалов. В военное время особое внимание уделялось должности Подкняжего Underking: занимавший ее управлял в отсутствие Короля владениями и войсками или принимал полевое командование, если Король по каким-либо причинам оставался дома. В мирное время службу эту несли только тогда, когда Король по болезни или старости слагал с себя власть занимавший эту должность естественным образом становился тогда Наследником Престола если годился по возрасту. В военное же время Совет противился тому, чтобы старый Король отправлял своего Наследника на битву за пределы страны, если у него не было другого сына.

(ii)

Здесь приводится длинное примечание к тому месту текста, где рассматриваются разные взгляды командующих на важность Бродов, стр. 360-1. Первая часть его во многом повторяет историю, которая уже рассказана в этой книге, но я подумал, что его следует привести полностью.

В старину южной и восточной границей Северного Королевства была Сизрека Greyflood западной границей Южного Королевства был Изен. В землю между ними -- Энедв айтm Enedwaith или «срединную землю» -- заходили немногие нэменурцы, и ни один из них не селился там. В дни Королей она была частью владений Гондора , но Гондор она заботила мало, за исключением поддержания великого Королевского Тракта и присмотра за ним. Тракт шел от самого Осгилиат а Osgiliath и Минаса Тирит Tirith до Форноста далеко на Севере, пересекая Изенские Броды и проходя через Энедв айтm на северо-восток ко взгорью посреди него, а затем спускаясь в западные земли к низовьям Сизреки, которую Тракт пересекал по насыпи, что вела к большому мосту у Т арбада Tharbad. В те дни места эти были мало заселены. В болотистых устьях Сизреки и Изена обитали небольшие племена «дикарей» -- рыбаков и птицеловов, -- близких по происхождению и языку дрэаданам ануриэнских лесов . В предгорьях к западу от Мглистых Гор жили потомки того народа, который рохирримы позже назвали дунлендингами: темное племя, родственное тем древним жителям Белых Гор, которых некогда проклял Исилдур . Эти люди мало любили Гондор, но, хотя они были весьма упрямы и отважны, их было слишком мало, и они слишком боялись мощи Королей, чтобы беспокоить их или хотя бы отвлекать их внимание от Востока, откуда к тем приходили главные напасти. Дунлендинги, как и все жители Арнора и Гондора, пострадали от Великого Мора 1636-7 гг. Третьей Эпохи, но меньше других, потому что жили не кучно и мало общались с другими народами. Когда дни Королей окончились (1975-2050) и началось увядание Гондора, дунлендинги по сути перестали быть гондорскими подданными Королевский Тракт в Энедв айтm е остался без присмотра, и рушившийся Т арбадский Мост сменился небезопасной переправой. Границами Гондора стали Изен и Каленард онская Пройма Gaр of Calenardhon, как ее тогда называли. Пройму охраняли крепости Агларонд (Горнбург Hornburg) и Ангреност (Изенгард Isengard), а Изенские Броды, единственный легкодоступный вход в Гондор, всегда были защищены от любого вторжения из «Диких Земель».

Но за время Бдительного Мира (с 2063 по 2460 гг.) население Каленард она уменьшилось: самые отважные год за годом уходили на восток охранять Андуинский рубеж остававшиеся становились все более невежественными и далекими от дел Минаса Тирит . Гарнизоны обеих крепостей не пополнялись и были предоставлены заботам местных наследственных старшин, подчиненные которых становились все более и более смешанной крови. Ибо дунлендинги настойчиво исподволь просачивались за Изен. Так и было, когда нападения на Гондор с Востока возобновились и орки с истерлингами, заняв Каленард он, осадили крепости, которые не могли продержаться долго. Тогда явились рохирримы, и после победы Эорла на Поле Келебранта Celebrant в 2510 году его многочисленный и воинственный народ с огромным количеством коней пронесся по Каленард ону, изгоняя или истребляя восточных захватчиков. Кирион Наместник отдал им во владение Каленард он, который с тех пор назывался Риддермарк, а в Гондоре -- Роханд, позже -- Рохан. Рохирримы сразу начали селиться в этой стране, хотя во время правления Эорла восточная их граница вдоль Эми на Муйл и Андуина еще подвергалась нападениям. Но при Брего и Алдоре дунлендинги снова были подняты и изгнаны за Изен, а Изенские Броды взяты под стражу. Этим рохирримы заслужили ненависть дунлендингов, которую те сохранили до возвращения Короля, тогда еще очень далекого. Стоило рохирримам ослабнуть или отвлечься на другие заботы, как дунлендинги возобновляли свои атаки.

Не было такого союза народов, которому с обеих сторон хранилась бы большая верность, чем союзу Гондора и Рохана под Клятвой Кириона Cirion и Эорла и для широких травянистых равнин Рохана не было стражей лучше, чем Всадники Марки. И все же в этой ситуации было слабое место, и оно отчетливо проявилось в дни Войны Кольца, когда из-за того чуть было не погибли Рохан и Гондор. Виною тому много причин. Прежде всего, Гондор всегда смотрел на восток, откуда происходили все его беды враждебности «диких» дунлендингов Наместники не придавали большого значения. Другая причина была в том, что Наместники сохранили управление Башней Орт анка Orthanc и Кольцом Изенгарда (Ангреноста) ключи от Орт анка были увезены в Минас Тирит , Башню закрыли, а Изенгардское Кольцо остался охранять потомственный гондорский старшина и немного людей, к которым присоединили старинную наследственную стражу Агларонда. Агларонд с помощью гондорских каменщиков подправили и передали Рохирриму . Оттуда снабжались стражи Бродов. Постоянные их жилища стояли в основном у подножий Белых Гор и в долинах и ущельях к югу. К северным границам В естфолда стражи ходили нечасто и только по необходимости, побаиваясь опушек Фангорна, Энтского леса, и грозных стен Изенгарда. С «Владыкой Изенгарда» и его скрытными подданными они общались мало, считая их чернокнижниками. А гонцы из Минаса Тирит приходили в Изенгард все реже, пока не перестали вовсе казалось, в своих заботах Наместники забыли Башню, хотя и продолжали хранить у себя ключи.

По положению же своему Изенгард довлел над всей западной границей и Изенским рубежом, и Короли Гондора прекрасно понимали это. От своих истоков Изен протекал вдоль восточной стены Кольца, и в своем пути на юг он был еще мелкой речкой, не представлявшей большого препятствия для захватчиков, хотя воды ее и были очень быстры и необычайно холодны. Большие же Врата Ангреноста открывались на запад от Изена, и если крепость была хорошо подготовлена, то враги с запада должны были обладать огромной силой, чтобы осмелиться прорваться в В естфолд. Кроме того, Ангреност был менее, чем вполовину ближе к Бродам, чем Агларонд, к которому от Врат шла широкая конная дорога, большей частью по насыпи над уровнем земли. Ужас, вселяемый древней Башней, и страх сумраков Фангорна, стоявшего за ней, мог защитить ее на время, но если она была не укреплена и заброшена, как это было в поздние дни Наместников, то этой защиты не хватило бы надолго.

Так и оказалось. В правление Короля Дйора (2699-2718) рохирримы обнаружили, что мало сторожить одни Броды. Поскольку ни Рохан, ни Гондор не уделяли внимания этому дальнему уголку страны, это не выяснилось прежде, чем там произошло следующее. Род гондорских старшин Ангреноста прервался, и командование крепостью перешло в руки клана местных жителей. В их жилах, как уже было сказано, давно текла смешанная кровь, и теперь они дружелюбнее относились к дунлендингам, чем к «северным дикарям», захватившим страну Минас Тирит был далеко, и они вовсе не думали о нем. После смерти Короля Алдора, который изгнал последних дунлендингов и даже в набеге прошелся по их землям в Энедв айтm е огнем и мечом, дунлендинги, не замечаемые Роханом, но с молчаливого согласия Изенгарда, начали снова просачиваться в северный В естфолд, устраивая поселения в горных долинах к востоку и западу от Изенгарда и даже на южных опушках Фангорна. В правление Дйора они открыто проявили враждебность, совершая набеги на табуны и конюшни рохирримов в В естфолде. Скоро рохирримам стало ясно, что эти набеги не переправлялись через Изен ни у Бродов, ни где бы то ни было южнее Изенгарда, потому что Броды охранялись . Тогда Дйор снарядил поход на север, и там его встретила орда дунлендингов. Он разбил их но растерялся, обнаружив, что Изенгард также враждебен к нему. Думая, что он избавил Изенгард от дунлендской осады, Дйор отправил к его Вратам гонцов со словами доброй воли но Врата закрылись перед ними, и единственным ответом, который они получили, был выстрел из лука. Как стало известно позже, дунлендинги, впущенные, как друзья, захватили Изенгардское Кольцо и перебили немногих остававшихся из его старинных стражей, не захотевших смешиваться с дунлендцами, как большинство. Дйор сразу же отправил известие об этом Наместнику в Минас Тирит -- в то время, в 2710 году, это был Эгальмот Egalmoth -- но тот не мог послать помощь, и дунлендинги завладели Изенгардом до той поры, пока в Долгую Зиму 2758-9 гг., изголодавшись, не сдали его Фрйалбфу, впоследствии первому Королю Второй Ветви. У Дйора же не было сил, чтобы осадить Изенгард или взять штурмом, и много лет рохирримам приходилось держать на севере В естфолда большое войско Всадников так продолжалось вплоть до великих вторжений 2758 года .

Поэтому легко можно представить себе, что, когда Саруман предложил взять Изенгард под свое управление, отстроить его и включить в оборону Запада, это предложение приветствовали и Король Фрйалбф, и Наместник Берен. Когда Саруман поселился в Изенгарде, а Берен вручил ему ключи от Орт анка, рохирримы вернулись к охране Изенских Бродов как самого слабого места в их западном рубеже.

Не приходится особенно сомневаться в том, что Саруман предложил это от чистого сердца или, по крайней мере, искренне желая оборонить Запад, покуда сам он оставался главнокомандующим в этой обороне и главой ее совета. Он был мудр и ясно понимал, что Изенгард с его положением и его великой мощью, природной и рукотворной, имеет высочайшее значение. Линия Изена между клещами Изенгарда и Горнбурга была передовым рубежом против нашествия с Востока, навлеченного и ведомого Сауроном ли или кем бы то ни было иным и нацеленного на окружение Гондора либо на вторжение в Эриадор. Но впоследствии Саруман обратился ко злу и стал врагом рохирримы же, хотя и получали предупреждения о растущем его враждебном отношении к ним, продолжали основную силу держать на западе у Бродов, пока Саруман в открытой войне не показал им, что Броды немногого стоили без Изенгарда, и еще меньше -- против него.

«Карта Средиземья»

Сперва я намеревался включить в эту книгу карту, которой снабжен «Властелин Колец », добавив в нее некоторые названия но по размышлении мне показалось, что лучше будет скопировать мою изначальную карту и, воспользовавшись возможностью, исправимть некоторые ее незначительные недостатки (исправить значительные не в моих силах). Поэтому я перерисовал ее достаточно точно в масштабе вдвое меньшем (т. е., новая карта вполовину меньше старой в тех размерах, в которых она была опубликована). На ней показана меньшая территория, но опущены только Гавани Умбара и Мыс Форох ел Forochel . Это позволило внести более разнообразные и крупные надписи, и дало большой выигрыш в читаемости и ясности.

В эту карту включены все важнейшие топонимы, встречающиеся в этой книге, но отсутствующие во «Властелине Колец », такие как Лонд Даэр, Дрэ вай т Drъwaith Иаур, Э дельлонд Edhellond, Отмели, Сизручей Greylin а также некоторые другие, которые могли или должны были быть изображены на изначальной карте, такие как реки Харнен и Карнен Carnen, Аннэминас, Остфолд Eastfold , Вестфолд Westfold и Ангмарские Горы . Ошибочное обозначение одного лишь Р'удаура Rhudaur было исправлено добавлением Кардолана Cardolan и Ар тэдайна Arthedain , и я включил в карту островок Химлинг у дальнего северо-западного побережья, имеющийся на набросках отца и на моем изначальном наброске. Химлинг -- это ранняя форма названия Химринг , огромной горы, на которой стояла во времена «Сильмариллион а» крепость Маэд роса Maedhros сына Феанора Fлanor, и, хотя об этом нигде не говорится, очевидно, что вершина Химринга поднялась над водами, покрывшими затонувший Белерианд. Несколько к западу от него находился остров побольше, называвшийся Тол Фуин и бывший, очевидно, самой высокой частью бывшего Таура-ну-Фуин . В основном, хотя и не всегда, я предпочитал синдаринские названия, если они были известны, но давал обычно и перевод названия, если тот часто употреблялся. Можно заметить, что «Северная Пустошь», отмеченная на самом верху изначальной карты, является эквивалентом названия Фород вай т Forodwaith .

Я счел целесообразным прописать длину Великого Тракта, соединявшего Арнор и Гондор, хотя можно лишь предполагать, как именно он шел от Эдораса до Изенских Isen Бродов (равно как и точное местонахождение Лонда Даэр и Эдельлонда).

Наконец, я хотел бы подчеркнуть, что точное сохранения стиля и подробностей, помимо названий и написания, карты, нарисованной мною начерно двадцать пять лет назад, не говорит о достоинствах ее концепции и исполнения. Я не раз жалел, что отец сам не сделал никакой карты вместо той. Вместо того, по ходу дела, несмотря на все свои недостатки и странности, именно та карта стала «Картой», и сам отец с тех пор всегда опирался на нее, в то же время отмечая имеющиеся в ней неадекватности. Различные карты-наброски, которые были сделаны им, и по которым я нарисовал свою карту, теперь стали частью истории создания «Властелина Колец ». Поэтому я счел за лучшее, насколько возможно мое вмешательство в это, сохранить изначальный вид, созданный мной, поскольку он, по крайней мере, представляет структуру концепции отца с приемлемой достоверностью.

«Дрээдайн»

В конце своей жизни отец открыл много нового о Диких Людях Дрэаданского Леса в Ануриэне и статуях Пэкелей на дороге в Дун-Боронь. Приведенный здесь рассказ повествует о Дрээдайне Белерианда Первой Эпохи и включает в себя сказку о «Верном Камне» он взят из длинного незаконченного ученого очерка, касавшегося в основном соотношений языков Средиземья. Как будет показано, история Дрээдайна восходит к древним Эпохам но в опубликованном «Сильмариллион е» об этом нет ни слова, так как в этом не было необходимости.

Дрээдайн

Люди Халет Haleth были не такими, как остальные Атани они говорили на непонятном языке и хотя вступили вместе с другими в союз с Эльдаром, всегда стояли несколько особняком. Люди Халет держались своего языка, и, хотя по необходимости они выучили синдарин, чтобы общаться с эльдарами и атанами других Домов, многие из них говорили на синдарине запинаясь, а те, что редко покидали пределы родных лесов, и вовсе не пользовались им. Халет римы неохотно перенимали новое и сохранили многие порядки, казавшиеся странными эльдарам и атанам, с которыми они имели мало общих дел, помимо военных. Несмотря на все это, они считались верными союзниками и безупречными воинами, хотя отряды, высылавшиеся ими за пределы своих земель, были немногочисленны. Ибо Народ Халет был и оставался до самого своего конца малым народом и больше заботился о защите своих родных лесов, особо отличаясь в лесных сражениях. Даже особо подготовленные орки долго не смели показываться близко к рубежам Халет рима. Один из тех странных порядков, упомянутых здесь, заключался в том, что среди их воинов было немало женщин, хотя из них лишь немногие отправлялись на великие битвы за пределами их владений. Этот обычай, очевидно, очень древний ибо предводительница Халет была прославленной амазонкой и водила свою собственную отборную девичью дружину .

Самым же странным из всех обычаев Народа Халет было то, что среди них жили люди совершенно другого рода , подобных которым никогда прежде не видели ни эльдары Белерианда, ни атаны других Домов. Их было немного, быть может, всего несколько сот человек, и они жили семьями или маленькими племенами, но в общей дружбе, как одно сообщество . Люди Халет звали их словом дрyг , которое было словом их собственного языка. На взгляд эльфов и других людей, они были неприглядны: низкорослые -- ростом около четырех футов i -- но очень коренастые, с тяжелыми ягодицами и короткими мощными ногами глаза их глубоко сидели на широких лицах, прикрытые тяжелыми бровями у них были плоские носы, на лице у них не росли волосы, и лишь у некоторых, гордившихся этим отличием, посреди подбородка пробивалась небольшая прядка черных волос. Лица их были обычно непроницаемы, и самой подвижной их частью был широкий рот а движения их внимательных глаз можно было заметить только совсем вблизи, потому что глаза их были так темны, что в них с трудом различались зрачки когда же эти люди бывали разгневаны, глаза их светились красным светом. Голоса у них были низкие и гортанные, смех же -- удивителен: зычный, раскатистый и всех, кто слышал его, и эльфов, и людей, он заражал своим чистым весельем, не таящим ни издевки, ни недоброжелательства . В мирное время эти люди смеялись часто, за работой или за игрой, когда другие люди поют песни. Но они умели быть беспощадными врагами, и, вспыхнув однажды, их багровая ярость не остывала долго, хотя и не проявлялась внешне ни в чем, кроме красного света в их глазах ибо сражались они молча и не праздновали, одержав победу даже над орками, единственными из существ, ненависть к которым была у них неугасимой.

Эльдары назвали их Дрээдайном, возведя их в Атани , потому что все, с кем они жили, очень любили их. Увы, жизнь их была короткой, их всегда было мало, и тяжелы были их потери в стычках с орками, которые ненавидели их такой же лютой ненавистью и всегда старались захватить в плен, чтобы предать мучениям. Говорится, что когда победы Моргот а погубили все владения и оплоты эльфов и людей в Белерианде, дрэаданов осталось всего несколько семей, большей частью женщины и дети, и некоторые из них пришли в последние прибежища в Устьях Сириона .

В былые дни они сослужили большую службу тем, у кого жили, и впоследствии их много искали но немногие дрэаданы когда-либо покидали страну Народа Халет . Они превосходно владели искусством выслеживать любое живое существо и учили своих друзей тому мастерству, какому могли научить хотя ученики их не могли сравняться с ними, потому что дрэаданы обладали чутьем охотничьих собак, но отличались еще и зорким глазом. Они хвастали, что могут учуять орка с наветренной стороны раньше, чем кто-нибудь другой увидит его, и могут идти по его следу неделями, если только след не пересечет бегущая вода. Их знание обо всем, что растет на земле, почти равнялось знанию эльфов, хотя те и не учили их и говорят, что переселяясь в новую местность, они в короткое время изучали все, что росло там, большое и малое, и давали свои названия всему новому для них, отличая ядовитые растения и съедобные .

У Дрээдайна, как и у других Атани, не было своей письменности до встречи с Эльдаром но дрэаданы руны и письмена эльдаров не выучили никогда. В своей собственной письменности они не зашли дальше изобретения набора знаков, в основном самых простых, чтобы помечать тропы и оставлять какие-либо сведения или предупреждения. Уже в далеком прошлом у них, похоже, были скромные орудия для процарапывания и вырезывания, и дрэаданы продолжали пользоваться ими, несмотря на то, что Атани уже знали металлы и кое-что из кузнечного ремесла еще до того, как пришли в Белерианд , ибо металлы было трудно найти, а кованое оружие и хозяйственная утварь стоили очень дорого. Когда же, благодаря сотрудничеству с эльдарами и общению с гномами Эреда Линдон, эти вещи намного шире распространились в Белерианде, дрэаданы проявили великую искусность в резьбе по дереву и камню. Они уже знали краски, добываемые в основном из растений, и рисовали и расписывали узорами плоские камни и доски иногда коряги они превращали в лица, которые потом раскрашивали. Имея же более острые и удобные инструменты, дрэаданы полюбили вырезать изображения людей и зверей для игрушек, украшений и больших статуй, которым самые искусные из них могли придавать самое живое выражение. Иногда эти изображения были странными и фантастическими или же страшными: мрачной шуткой их мастерства были фигуры бегущих, крича от страха, орков, которые они ставили на границах своих земель. Дрэаданы также изображали самих себя и устанавливали такие статуи у отворотов на лесных дорогах и поворотах троп. Их называли «страж-камнями» самые замечательные из них стояли возле Переправ Тейглина -- то были изображения дрэадана, ростом больше, чем в жизни, сидящего на корточках над поверженным орком. Эти статуи были не только издевкой над врагами орки боялись их и считали, что эти истуканы заколдованы злыми чарами оhор-хаев oghor-hai (так орки называли Дрээдайн) и могут сообщаться с теми. Поэтому орки редко осмеливались трогать статуи или пытаться уничтожать их, и только будучи в большом числе не поворачивали у «страж-камня» назад, а шли дальше.

Но самым примечательным среди умений этого странного народа была способность их к тишине и полному молчанию, которое они могли сохранять порою многие дни, сидя скрестив ноги, положив руки на колени и закрыв глаза или уставившись в землю. Об этом умении в народе Халет ходил такой рассказ:

Однажды один из самых искусных в резьбе по камню дрyгов вырезал статую своего умершего отца он поставил ее на тропе возле жилища своей семьи. Затем он сел рядом и в глубоком молчании погрузился в воспоминания. Так случилось, что вскоре мимо него этой тропой в дальнее селение проходил один охотник и, увидев двух дрyгов, поклонился и пожелал им доброго дня. Затем он пошел дальше своим путем, сказав себе:

-- Воистину, они великие искусники в камнерезном деле, но таких похожих на живых я еще не видел!

Через три дня он возвращался той же дорогой и, сильно устав, присел, опершись спиной на одну из статуй. Свой плащ он набросил на спину дрyга, потому что прошел дождь и плащ промок, а теперь жарко светило солнце. Так охотник заснул но через некоторое время его разбудил голос статуи за его спиной:

-- Надеюсь, ты отдохнул, -- сказал дрyг, -- но если ты хочешь спать дальше, то, прошу, пересядь к тому, другому. Ему никогда уже не придется расправить ноги а мне под твоим плащом на солнце жарко.

Говорят, что дрэаданы часто сидели так, переживая горе или потерю, а иногда -- погружаясь в размышления или строя планы. Но так же неподвижны они могли быть и в дозоре тогда они сидели или стояли спрятавшись в тени, и хотя глаза их казались закрытыми или пустыми, ничто не проходило мимо них незамеченным и неотмеченным. Их незрячий дозор был таким напряженным, что враги ощущали его как явственную угрозу и в страхе скрывались еще до первого предупреждения если же мимо проходило какое-нибудь враждебное существо, дрэаданы подавали друг другу знак пронзительным свистом, болезненным для ушей на близком расстояниии и хорошо слышным издалека. Люди Халет очень ценили дрэаданскую стражу в недобрые времена и если самих стражей с ними не было, они вырезали статуи в подобие их и сажали возле домов, веря, что раз сами дрэаданы делают это, то, значит, и статуи их частично отведут беду от людей.

Истинно, что хотя Люди Халет любили дрэаданов и доверяли им, многие считали, что Дрээдайн владеет темными колдовскими силами и среди волшебных сказок Людей Халет есть несколько таких, которые говорят об этом. Одна из них приводится здесь.

Верный камень

Жил да был дрyг по имени Аhан, известный в округе колдун. Он был крепко дружен с Барах ом Barach, охотником из Народа, что жил в лесу на хуторе в двух с лишним милях от ближайшего селения. Жилище семьи Аhана было ближе, и он почти все время жил у Барах а и его жены, а их дети очень полюбили его. Пришла беда: шайка наглых орков тайно пробралась в окрестные леса и, разбившись по двое и трое, стала убивать всех, кто уходил далеко в одиночку, а по ночам нападать на дальние хутора. В доме Барах а не очень-то боялись этой шайки, потому что по ночам Аhан оставался с ними и сторожил на улице. Но однажды утром Аhан пришел к Барах у и сказал:

-- У меня дурные вести от родичей, друг боюсь, мне придется ненадолго оставить тебя. Мой брат ранен, лежит в муках и зовет меня, потому что я умею лечить орочьи раны. Я вернусь, как только смогу.

Барах сильно опечалился, жена его и дети заплакали, но Аhан сказал:

-- Я сделаю, что смогу. Я принес сюда страж-камень и поставил его возле твоего дома.

Барах вышел с Аhаном и посмотрел на страж-камень. Камень был большой, тяжелый, и стоял в кустах неподалеку от двери. Аhан наложил на него руки, помолчал и сказал:

-- Смотри, я оставил в нем часть моей силы. Да убережет он тебя от лиха!

Две ночи подряд ничего не случалось, а на третью ночь Барах услышал пронзительный сигнальный свист дрyгов -- или он приснился ему, потому что не разбудил больше никого в доме. Встав с постели, Барах снял со стены свой лук и подошел к узкому оконцу там он увидел двух орков, наваливавших хворост к стене дома и готовящихся поджечь его. И Барах побледнел от страха, потому что у подлых орков была с собой сера или какой-то другой дьявольский камень, который быстро загорается и не гаснет от воды. Опомнившись, Барах натянул свой лук, но в тот же миг, как взметнулось пламя, сзади к оркам выбежал дрyг. Одного орка он уложил ударом кулака, другой удрал тогда дрэадан, босой, прыгнул в огонь, разбросал хворост и затоптал орочий огонь, побежавший по земле. Барах бросился к дверям но когда он раскрыл их и выскочил наружу, дрyг исчез. Убитый орк тоже пропал без следа. Огонь погас, остались только гарь и вонь.

Барах вошел в дом, чтобы успокоить семью, которую разбудили шум и дым днем же он снова вышел и огляделся. Он увидел, что страж-камень пропал, но промолчал об этом. «Нынче ночью мне самому сторожить», -- подумал он но под вечер вернулся Аhан, и его встретили с радостью. На нем были высокие сапоги, в каких дрyги ходили иногда по камням и колючей траве, и вид у него был усталый. Но он улыбался и был весел и он сказал:

-- Я принес хорошие новости. Брат мой больше не страдает, и не умрет, потому что я успел победить яд. К тому же я узнал, что разбойники перебиты или бежали. А как ваши дела?

-- Мы все целы -- сказал Барах . -- Но пойдем со мной, я покажу и расскажу тебе кое-что. -- И он подвел Аhана к пожарищу и рассказал ему о ночном нападении. -- Страж-камень пропал. Орочьих лап дело, я думаю. Что ты на это скажешь?

-- Скажу, когда посмотрю и подумаю, -- ответил Аhан и он стал ходить туда-сюда, разглядывая землю, а Барах следовал за ним. Наконец Аhан подвел его к зарослям на опушке, где стоял дом. Там в кустах на мертвом орке сидел страж-камень но ступни его почернели и растрескались, а одна нога откололась и лежала рядом. Аhан погоревал, но сказал потом:

-- А, ладно! Он сделал, что мог. И хорошо, что его ноги топтали орочий огонь, а не мои.

Тут он сел, снял сапоги, и Барах увидел, что под ними на ногах у него повязки. Аhан развязал их.

-- Уже проходит, -- сказал он. -- Я сидел с моим братом две ночи, а на третью заснул. Проснулся я затемно, и мне было больно, и я увидел, что мои ноги обожжены. Тогда я понял, что произошло. Тут уж так: если вкладываешь часть своей силы в свое творение, то будь готов разделить его боль .

Дополнительные заметки о Дрээдайне

Отец всячески старался подчеркнуть коренное различие между дрэаданами и хоббитами. У них совершенно разное телесное строение и внешность. Дрэаданы были выше и обладали более мощным и тяжелым сложением. Лица их не были симпатичными по общечеловеческим меркам и в то время как у хоббитов растительность на голове была обильной, густой и курчавой, у дрэаданов на голове росли лишь редкие гладкие волосы, а на ногах и на пятках -- никаких. Временами дрэаданы бывали веселы, как хоббиты, но их натура была более суровой, и они могли быть полны веселой и беспощадной ненависти к тому же они владели, или же так считалось, необъяснимыми -- колдовскими -- способностями. Кроме того, они были народом неприхотливым, питались скудно даже во времена изобилия и не пили ничего, кроме воды. Во многом они походили скорее на гномов: телосложением, статью и выносливостью искусством резьбы по камню мрачным складом своего характера и своими непонятными способностями. Однако «колдовские» умения, которые приписывали гномам, были несколько другого свойства и гномы были куда более суровы, а также наделены долгой жизнью, тогда как жизнь дрэаданов была короче по сравнению с жизнью других людей.

Лишь в одном месте -- в особом примечании -- говорится кое-что о родстве между белериандским Дрээдайном Первой Эпохи, охранявшим дома Людей Халет в Брет ильском Brethil Лесу, и далекими предками hвн-бури-hвна iii Ghвn-buri-Ghвn, проведшего рохирримов по Камневозной Долине на пути в Минас Тирит Tirith («Возвращение Короля » V 5), или с создателями статуй на дороге в Дун-Боронь Dunharrow (там же, V 3) . Это примечание гласит:

Кочевая ветвь дрэаданов сопровождала Народ Халет в конце Первой Эпохи и обитала вместе с ним в&gt&gt [Брет ильском] Лесу. Но большинство их осталось в Белых Горах, несмотря на преследования со стороны пришедших позже людей, что встали на службу Тьмы.&gt&gt

Там говорится также, что сходство статуй Дун-Борони с остатками дрэат ов Drъath, которое бросилось в глаза Мериадоку Meriadoc Брендизайку, как только он увидел hвн-бури-hвна, издавна было замечено в Гондоре, хотя ко времени основания Исилдуром нэменурского Nъmenor королевства дрэат ы сохранились только в Дрэаданском Лесу и в Дрэв айт е Drъwaith Иаур (см. ниже).

Таким образом, мы можем, если захотим, дополнить древнюю легенду о приходе Эдайна из «Сильмариллион а» (стр. 141-53), добавив в нее Дрээдайн, сошедший с Эреда Линдон в Оссирианд с Халадином (Народом Халет ). Еще одна запись говорит, что гондорские историки считали дрэаданов первыми людьми, которые пересекли Андуин. Они пришли, как считалось, из земель к югу от Мордора, но не доходя до побережья Харадв айт а Haradwaith, свернули на север в Ит илиэн Ithilien и, найдя со временем переправу через Андуин, вероятно, возле Каира Cair Андрос, поселились в долинах Белых Гор и лесистых землях у их северного подножия. Это был очень скрытный народ, сторонившийся всех других людей, мешавших им и преследовавших их с незапамятных времен, и он шел на запад в поисках земли, где мог бы укрыться и жить в мире.&gt&gt Но более ни здесь, ни в других местах ничего не говорится по поводу истории их общежития с Народом Халет .

Цитировавшийся выше очерк о названиях рек Средиземья проливает свет на историю Дрээдайна во Вторую Эпоху. Там говорится, что коренные жители Энедв айтm а Enedwaith, бежавшие от опустошений, произведенных нэменурцами, вдоль течения Гв ат лу Gwathlу,

не пересекали Изена Isen и не искали убежища на большом мысу между Изеном и Лефнуи, образовывавшим северный берег залива Белфалас, из-за «Пэкелей Pъkel-men», скрытного и грозного народа, неутомимых неслышных охотников, пользовавшихся отравленными дротиками. В былые времена те не уделяли никакого внимания Великому Черному (Моргот у Morgoth), и позже не вступали в союз с Сауроном ибо они ненавидели всех, кто вторгался с востока. С востока, говорили они, пришли высокие люди, выгнавшие их из Белых Гор, люди со злыми сердцами. Быть может, даже во дни Войны Кольца остатки народа Дрy Drы еще обитали в горах Андраста, западного отрога Белых Гор но гондорцам были известны только те, что жили в Ануриэнских лесах.&gt&gt

Местность между Изеном и Лефнуи -- Дрэв айт Иаур, и в одном отрывке об этом говорится, что слово иаур , «старый», означает в этом названии не «былой», а «прошлый, бывший».

В Первую Эпоху «пэкели» обитали по обе стороны Белых Гор. Когда во Вторую Эпоху началось расселение нэменурцев по побережьям, пэкели остались в горах на мысу&gt&gt [Андраст], который нэменурцы никогда не занимали. Другая часть этого народа сохранилась на восточном краю их земель&gt&gt [в Ануриэне]. В конце Третьей Эпохи считалось, что уцелели лишь эти последние, сильно уменьшившиеся в числе поэтому другую местность назвали «Былой Пустошью Пэкелей», Дрэв айт Иаур. Она оставалась пустошью и не была населена ни гондорцами, ни роханцами, которые и бывали там редко жители же Анфаласа считали, что там еще живут укромно последние из «Диких Людей».

В Рохане же сходство статуй Дун-Борони, называвшихся «Пэкелями», с «Дикими Людьми» Дрэаданского Леса не было замечено, как и человеческая природа дикарей поэтому hвн-бури-hвн говорит о былых преследованиях» Диких Людей» рохирримами.&gt&gt [Оставьте Диких Людей в покое в лесах и не охотьтесь больше на них, как на зверей&gt&gt] hвн-бури-hвн изъяснялся на всеобщем наречии, и поэтому назвал свой народ Дикими Людьми, не без иронии но это, конечно же, не было их самоназванием .&gt&gt

«Истари»

Вскоре после сдачи «Властелина Колец » в печать в конец третьего тома было предложено включить индекс, и похоже, что отец начал работать над ним летом 1954 года, после того, как первые два тома ушли в печать. По поводу этого в 1956 году он писал в письме: Надо было создать список имен и названий, который этимологическими толкованиями образовал бы весьма объемный эльфийский словарь… Я трудился над этим несколько месяцев и проработал первые два тома, и это было главной причиной задержки тома III, пока мне не стало ясно, что размер его и цена будут губительно велики.&gt&gt

Списка имен к «Властелину Колец » действительно так и не появилось до второго издания 1966 года, но сохранились первоначальные наброски отцовского черновика. Из него я вывел план моего списка имен к «Сильмариллион у» с переводами имен и краткими пояснениями, а также и некоторые переводы и фразировки некоторых «определений». Оттуда происходит также и «очерк об Истари», которым начинается этот раздел книги -- фрагмент, совершенно нехарактерный для первоначального индекса по длине, если не по методу, которым чаще всего пользовался отец.

По поводу других цитат в этом разделе я дал в самом тексте те указания о датах их сочинения, которые мог дать.

Истари

Самый полный рассказ об Истарах был написан, по всей видимости, в 1954 году (о его происхождении см. Введение, стр. 12). Я привожу его здесь полностью и буду ссылаться на него в дальнейшем как на Очерк об Истарах.

«Волшебник» -- это перевод квенийского слова «истар» (синдарин. и трон ithron ) -- член «ордена», как они сами его называли, владеющий глубоким знанием истории и природы Мира и являющий это знание. Хотя перевод этот и передает значение «мудрец», «ведун», «волхв» и родственен другим древним словам, обозначающим человека ученого и мудрого, как и слово истар в квенья, он не слишком удачен, поскольку Херен Истарион , или «Орден Волшебников», значительно отличался от «волшебников» и «магов» позднейших легенд Истари принадлежали одной лишь Третьей Эпохе, а затем отбыли, и никто, кроме, может быть, Элронда, Кърдана Cнrdan и Галадриэли, не знал, кем они были и откуда явились.

Люди, имевшие дело с ними, сперва считали их людьми, которые путем долгого и уединенного учения овладели знаниями и умениями. Впервые Истари появились в Средиземье около 1000 года Третьей Эпохи, но долгое время ходили в простом обличье людей, уже пожилых, но крепких телом они путешествовали и странствовали, собирая знания о Средиземье и обо всем, что обитает в нем, но никому не являя своих сил и целей. В это время люди видели их редко и обращали на них мало внимания. Но когда тень Саурона выросла и снова приняла облик, Истари стали более деятельны и начали стараться всячески противостоять росту тени и предупреждать эльфов и людей об опасности, в которой те находились. Тогда среди людей широко разнеслись слухи об их появлениях и исчезновениях и об их вмешательствах во многие дела и люди стали замечать, что Истары не умирают, но остаются такими же, разве что чуть старясь с виду, тогда как у людей дети за отцами уходят с лица земли. Тогда люди начали бояться их, даже любя, и причислили их к эльфам, с которыми те и вправду много общались.

Но это было неверно. Ибо они пришли из-за Моря с Запредельного Запада хотя долгое время это было известно лишь Кърдану, Стражу Третьего Кольца, правителю Серых Гаваней, который видел, как они высаживались на западный берег. То были посланники Владык Запада, Валаров, которые еще держали совет о Средиземье и, когда тень Саурона впервые снова начала шевелиться, решили оказать ей сопротивление таким способом. Ибо с согласия Эру они отправили посланцев из своего высокого чина, но облеченных в тела людей, настоящие, а не мнимые, подверженные страхам, мучениям и усталости земной, которые могли испытывать голод и жажду, и могли погибнуть хотя возвышенный дух не давал им умереть, и старились они только за многие годы забот и трудов. Так сделали Валары, желая исправить былые ошибки, особенно же то, что они пытались сохранить и удержать эльфов своею мощью и славой, явленной во всей полноте поэтому ныне их посланникам запрещено было являть себя в облике величия или пытаться повелевать волей людей или эльфов, открыто являя им свою силу но, в облике слабом и смиренном, им позволено было лишь советами и уговорами склонять людей и эльфов к добру и стараться объединить в любви и понимании всех, кого Саурон, явись он снова, попытался бы одолеть и совратить.

Число членов этого Ордена неизвестно из тех, что явились на Север Средиземья, где надежды было больше всего, благодаря остаткам Дэнэдайна и Эльдара, жившим там, главных было пятеро. Первый из явившихся был величав ликом и статью, с волосами черными, как вороново крыло, с прекрасным голосом, одетый в белое он был искусен в творениях рук, и почти все, даже эльдары, почли главой Ордена его. Пришли также и другие: двое, одетые в синее, и один -- в бурое, цвета земли последним же явился тот, что показался наименьшим, ниже прочих ростом и на вид более старый, седоволосый и одетый в серое, опиравшийся на посох. Но с первой их встречи в Серых Гаванях Кърдан прозрел в нем величайшего духом и мудрейшего и его он приветствовал с почтением и отдал ему на хранение Третье Кольцо, Нарью Красный.

-- Ибо, -- сказал он, -- великие труды и опасности лежат перед тобой, и чтобы не оказалась тебе твоя задача слишком велика и непосильна, возьми это Кольцо в помощь и в укрепление сил. Мне оно было передано лишь для тайного хранения, и здесь, на западных берегах, оно бездействует мне же видится, что в грядущие дни оно должно оказаться в руках, более благородных, чем мои, дабы смелость зажглась от него во всех сердцах .

И Серый Посланец взял Кольцо и с тех пор тайно хранил его Белый же Посланец, умевший разгадывать все тайны, со временем узнал об этом даре, и оскорбился этим, и так началось его скрытое недоброжелательство к Серому, ставшее потом явным.

Белый Посланец после стал известен среди эльфов как Курунър Curunнr, Искусник, на языках людей Севера -- Саруман но это было уже после того, как он вернулся из многих своих путешествий, пришел во владения Гондора и поселился там. О Синих на Западе стало известно немногое, и они не получили других имен, кроме И тр ин Ithryn Луин , Синие Волшебники ибо они ушли с Курунъром на Восток, но так и не вернулись, выполняя там то, для чего были посланы пропали ли они там, или, как считали иные, были обольщены Сауроном и стали его прислужниками, ныне не известно . Ни то, ни другое не невероятно ибо, каким бы странным это ни казалось, Истары, облеченные средиземскими телами, могли так же, как люди и эльфы, сойти со своего пути и творить зло, забыв добро в поисках сил для того, чтобы творить его.&gt&gt

Отдельный фрагмент на полях, несомненно, относится к этому же:

Ибо говорится, что и вправду воплощенным Истарам нужно было все постигать заново долгим трудом и опытом, и хотя они знали, откуда пришли, память Благословенного Края была для них лишь далеким видением, к которому они, пока оставались верны своему делу, непрестанно стремились. Поэтому, приняв добровольно тяготы отчуждения и обманы Саурона, они рисковали подпасть под зло того времени.&gt&gt

На деле из всех Истаров лишь один остался верным, и это был тот, что пришел последним. Ибо Радагаст, четвертый, обратился к зверям и птицам, обитавшим в Средиземье, забыл эльфов и людей, и проводил свои дни среди диких существ. Так, говорят, он и получил свое имя, которое на старом языке Нэменура означает «приручающий зверей» . А Курунър Лвн, Саруман Белый, отпал от своего высокого промысла и, став гордым и нетерпеливым, обратившись к власти, стал силой стремиться к своеволию и к одолению Саурона но этот темный дух, более могучий, чем он, поймал его в свою ловушку.

Последнего же из пришедших среди эльфов звали Мит рандиром Mithrandir, Серым Странником Pilgrim, ибо он не обосновался нигде и не стяжал себе ни богатства, ни сторонников, но так и бродил по Западному Краю от Гондора до Ангмара и от Линдона до Луриэна, вступая во времена нужды в дружбу со всеми народами. Горяч и бодр был дух Мит рандира, а поддерживало его дух Кольцо Нарья, ибо Мит рандир был Врагом Саурона и противостоял огню пожирающему и опустошающему огнем воодушевляющим и поддерживающим среди тревог и безнадежья но веселье его и скорый гнев были одеты в одежды серые, словно пепел, так что только те, кто знал Мит рандира хорошо, могли разглядеть пламя, горевшее внутри. Он мог быть веселым и добродушным к молодости и простоте, на острое слово же и посрамление глупости бывал скор но не был горд и не искал себе ни власти, ни благодарности, а потому повсюду его любили среди тех, кто сам не был горделив. Путешествовал он большей частью пешком, неутомимо, опираясь на свой посох и оттого люди Севера стали звать его Гэндальф Gandalf, «Эльф с посохом». Ибо они, как было сказано, ошибочно считали, что он из эльфов, потому что порою он творил среди них чудеса, особо любя красоту огня но чудеса он творил лишь ради удовольствия и веселья, и не хотел, чтобы кто-либо почитал его или следовал его советам из страха перед ним.

В других местах рассказывается, как Мит рандир, когда снова восстал Саурон, тоже воспрял и частично явил свою силу, как стал руководить сопротивлением Саурону и как в конце концов одержал победу, свершив своими трудами и тяготами все так, как задумали Валары и тот Единый, что над ними. Но говорится, что под конец своих трудов и сам Мит рандир сильно пострадал, и был убит, и, будучи возвернут от смерти, облекся в белое и стал лучистым огнем, раскрывавшимся, однако, лишь по необходимости. А когда все было кончено, и Тень Саурона была изгнана, Мит рандир навеки отбыл за Море. Курунър же был низложен и унижен безмерно, и пал в конце концов от руки подлого раба и дух его отправился туда, куда обречен был отправиться, а в Средиземье, обнаженный или воплощенный, он более не возвращался.&gt&gt

Во «Властелине Колец » единственные общие слова об Истарах можно найти в примечании к Повести Лет Третьей Эпохи в Приложении Б:

Когда прошла, быть может, тысяча лет, и первая тень пала на Зеленолесье Великое, в Средиземье появились Истари , или волшебники. Позже говорили, что они прибыли с Дальнего Запада и были посланцами, отправленными затем, чтобы противостоять силе Саурона и объединить всех, в ком была воля сопротивляться ему но им запрещено было противоставлять силе силу или пытаться подчинять себе эльфов или людей насильно или страхом.

Поэтому они явились в облике людей хотя они никогда не были молодыми и старились очень медленно, и обладали великими силами ума и рук. Свои истинные имена они открыли немногим, а пользовались теми именами, которыми их звали. Двоих из высочайших членов их ордена, каких было в нем, как говорят, пятеро, эльдары звали Курунър, «Искусник», и Мит рандир, «Серый Странник Pilgrim», люди Севера же -- Саруман и Гэндальф. Курунър часто ходил на Восток, поселился же впоследствии в Изенгарде Isengard. Мит рандир был более всех дружен с Эльдаром, странствовал большей частью на Западе и нигде не обзаводился жилищем на долгий срок.&gt&gt

Далее следует рассказ о стражах Трех Эльфийских Колец, в котором говорится, что Кърдан отдал Красное Кольцо Гэндальфу сразу, как тот прибыл в Серые Гавани из-за Моря -- ибо Кърдан видел дальше и глубже, чем кто-либо в Средиземье&gt&gt.

Рассказ об Истарах, процитированный выше, говорит о них и об их происхождении много такого, чего нет во «Властелине Колец », а также содержит чрезвычайно интересные замечания о Валарах, их продолжающейся заботе о Средиземье и их признании своей древней ошибки, которые не могут быть рассмотрены здесь. Самым примечательным является описание Истаров как членов их собственного высокого чина&gt&gt (ангельского чина Валаров) и слова об их телесном воплощении . Но стоит отметить также и разновременность прихода Истаров в Средиземье прозрение Кърдана о том, что Гэндальф -- величайший из них дознание Сарумана о том, что Гэндальф владеет Красным Кольцом, и его зависть мнение о том, что Радагаст не остался верен своему делу и своей миссии двух других, безымянных «Синих Волшебников», ушедших с Саруманом на Восток, но, в отличие от него, так и не вернувшихся в Западный Край число членов ордена Истари, которое, как говорится здесь, неизвестно, хотя главных&gt&gt в ордене было пятеро объяснение имен Гэндальфа и Радагаста а также синдаринского слово и трон , мн.ч. и тр ин .

Отрывок об Истари в «О Кольцах Власти » (««Сильмариллион », стр. 332-3) в действительности очень близок к сказанному в Приложении Б к «Властелину Колец », процитированному выше, даже дословно но он включает в себя фразу, связанную с Очерком об Истарах:

Курунър был самым старшим, и прибыл первым, а за ним -- Мит рандир и Радагаст, и другие Истары, что ушли на Восток Средиземья и не вошли в эти сказания.&gt&gt

Большая часть сохранившихся сочинений об Истарах в целом, к сожалению, не более чем очень торопливые наброски, часто нечитаемые. Больший интерес представляет, однако, краткий и очень черновой набросок повествования, рассказывающего о совете Валаров, созванном, по-видимому, Манв э Manwл (а может быть, он испросил совета у Эру?&gt&gt), на котором было решено отправить в Средиземье трех посланников. Кто же отправится? Ибо они должны быть могуществом равны Саурону, но должны отринуть мощь и облачиться в плоть, чтобы быть на равных с эльфами и людьми и завоевать доверие у них. А это подвергнет их опасности, омрачив их мудрость и знания и смешав со страхами, заботами и тяготами, происходящими от плоти.&gt&gt Вышли только двое: Курумо Curumo, выбранный Ауле Aulл, и Алатар, посланный Оромэ Oromл. Тогда Манв э спросил: «Где Олурин?», и Олурин, одетый в серое, только что вернувшийся из путешествия и сидевший в самом дальнем углу зала совета, спросил, чего Манв э хочет от него. Манв э ответил, что хочет, чтобы Олурин отправился в Средиземье третьим посланником (в скобках помечено, что Олурин любил оставшихся эльдаров&gt&gt, очевидно, для того, чтобы объяснить выбор Манв э). Но Олурин сказал, что он слишком слаб для такого дела, и что он боится Саурона. Тогда Манв э сказал, что это -- тем более причина ему отправляться, и велел Олурину -- далее неразборчиво, затем явно читается слово третьим&gt&gt. На это Варда подняла глаза и сказала: «Не третьим» и Курумо запомнил это.

Эта заметка заканчивается словами о том, что Курумо [Саруман] по просьбе Яванны взял с собой Айв ендила Aiwendil [Радагаста], а Алатар взял с собой своего друга Палландо .

На другом листе, явно относящемся к тому же времени, говорится, что Курумо пришлось взять с собой Айв ендила, чтобы угодить Яванне, супруге Ауле&gt&gt. Там есть также набросок таблички, соотносящей имена Истаров с именами Валаров: Олурина -- с Манв э и Вардой, Курумо -- с Ауле, Айв ендила -- с Яванной, Алатара -- с Оромэ и Палландо -- также с Оромэ, но вместо этого Палландо затем соотнесен с Мандосом и Ниэнной.

Значение этих параллелей между Истарами и Валарами очевидно в свете краткого рассказа, процитированного только что каждый Истар был выбран одним из Валаров по своим внутренним качествам -- может быть даже, что они были из «народа» этого Валара в том смысле, в каком в «Валаквенте » («Сильмариллион », стр. 20) про Саурона сказано, что в начале своем он был из Майаров Ауле и остался велик в знаниях этого народа&gt&gt. Из-за этого становится весьма примечательно, что Курумо (Саруман) был избран Ауле. Никак не объясняется, почему понятное желание Яванны, чтобы среди Истаров был кто-то, наделенный особой любовью к ее созданиям, можно было выполнить, лишь придав Радагаста в спутники Саруману кроме того, сказанное в Очерке об Истарах (стр. 390), что, обратившись к дикой природе Средиземья, Радагаст оставил дело, ради которого он был послан, вероятно, несколько не согласуется с представлением о том, что он был специально избран Яванной. К тому же, и в Очерке об Истарах, и в «О Кольцах Власти » Саруман прибыл первым, и прибыл один. С другой стороны, намек на нежеланность сопутствования Радагаста Саруману заключается в величайшей злости Сарумана на него, о которой Гэндальф рассказывает Совету Элронда:

-- Радагаст Бурый?! -- расхохотался Саруман, уже не скрывая злобы. -- Радагаст Птичник! Радагаст Простак! Радагаст Дурак! По крайности, ему хватило ума выполнить то, что я ему предназначил!»&gt&gt

В то время, как в Очерке об Истарах сказано, что у двоих, ушедших на Восток, не было имен, кроме И тр ин Луин , «Синие Волшебники» -- в том, конечно, смысле, что у них не было имен на Западе Средиземья -- здесь они названы по именам Алатар и Палландо и связаны с Оромэ, хотя о причине этого соотнесения не рассказывается. Могло быть так -- хотя это лишь самая вольная догадка -- что Оромэ из всех Валаров имел самое полное знание дальних краев Средиземья, и что Синим Волшебникам было предписано уйти в те места и остаться там.