История Соединенных Штатов Америки

Излюбленным объектом изображения в этих книгах Гарленда стали фермерский уклад и характерный пейзаж Среднего Запада, воспроизведенные им в духе школы «местного колорита». В его новеллах звучит социальная тема: он рисует горькую судьбу ветерана гражданской войны (рассказ «Возвращение солдата»); создает исполненный внутреннего достоинства образ бедняка-труженика (рассказ «Под лапой льва»).

В романе «Джесон Эдвардc» (1892) Гарленд отстаивал в сущности утопический план возврата к патриархальному укладу, защищал идеи Г. Джорджа; в другом романе, «Член третьей палаты» (1892), показывал наступление нарождающихся монополий на фермеров. Среди произведений Гарленда 90-х годов также интересен роман «Доходное место. Повесть о современном Западе» (1892), события в котором развертываются на фоне широкого общественного движения 70--90-х годов. В нем автор выступает как сторонник популизма.

Эстетические взгляды Гарленда изложены в книге статей «Разрушающиеся идолы» (1894), прочно вошедшей в историю литературно-критической мысли в США. В ней Гарленд отстаивает реализм, осуждая лжеромантику и различные формы украшательства, и формулирует свою теорию так называемого «веритизма», т. е. верности искусства правде жизни, под которой разумеет поэтизацию будничного, обыденного. «Для „веритиста",-- подчеркивал Гарленд,-- только современность является жизненной темой» 12. Утверждая, что «прошлое -- мертво», что каждое новое поколение сокрушает вчерашние художественные «идолы», Гарленд, однако, недооценивал роль традиции.

Девяностые годы остались как самая плодотворная пора в творчестве и жизни Гарленда, который осваивал и опыт русских писателей, прежде всего Тургенева и Толстого. В дальнейшем же он «интегрируется» в буржуазный «истэблишмент», социально-критический пафос в его творчестве иссякает. В последние десятилетия уже без особого успеха он возвращается к испытанной фермерской теме в автобиографической трилогии: «Сын Среднего Запада» (1917); «Дочь Среднего Запада» (1922); «Возвращение со Среднего Запада» (1928).

В последнее десятилетие XIX в. выступил интересный художник-реалист Генри Фуллер (1857--1929), творчество которого недооценивается буржуазной критикой. Фуллер был одним из первых представителей так называемой «чикагской школы» писателей (к ней относят также Гарленда, Херрика, Сэндберга, Драйзера, Андерсона, Делла). Они изображали жизнь обитателей и разительные социальные контрасты Чикаго, стремительно растущего индустриального гиганта, и шире -- всего Среднего Запада. В остросюжетном романе «Обитатели скал» (1893) критически освещен мир капиталистических хищников, одержимых алчностью и тщеславием, прежде всего фигура главного героя транспортного магната банкира Брейнарда. Дэвид Маршалл, герой другого, самого значительного романа Фуллера «За процессией» (1895),--богатый чикагский купец, человек старой формации, дети которого, сын и двое дочерей, ослепленные блеском светской жизни, стремятся во всем подражать роскоши и экстравагантным замашкам чикагской плутократии и нуворишей.

Критическая позиция Фуллера сказалась в годы испано-американской войны, когда в памфлете «Новый флаг» он осудил монополии, наживающиеся на войне. В начале 1900-х годов Фуллер в серии новелл и повестей обращается к проблеме положения искусства в обществе, где господствуют плоские торгашеские интересы (повести «Падение Эбнера Джонса», «Доктор Гауди и тыква», «Маленький ОТрейди против треста»). В дальнейшем, однако, Фуллер, которому инкриминировали сочинение «пасквилей на действительность», замолкает. Драйзер, высоко его ценивший, видел в нем одного из пионеров реализма, «затравленного оравой» «романтически настроенных, взбесившихся недоносков-критиков пуритан».

Как журналист, редактор и репортер начинал свой путь еще один видный писатель 90-х годов, Харолд Фредерик (1856--1898). Он -- автор значительного социально-психологического романа «Проклятие Зерона Уэйра» (1896), герой которого -- священник, разуверившийся в религии и церкви, переживающий глубокий духовный кризис. Перу Фредерика, в методе которого сказываются натуралистические черты, принадлежат также произведения на исторические темы: роман «В долине» (1890) из эпохи войны за независимость и сборник «Марсена и другие рассказы» (1894) о войне Севера и Юга.

Испано-американская война, нашедшая, как уже отмечалось, энергичный отзвук в литературе, открывает также и новый этап художественного развития. Он обнимает примерно два десятилетия и завершается с окончанием первой мировой войны. Центральной фигурой этой эпохи был, бесспорно, Т. Драйзер (1871--1945): он принадлежал к поколению Норриса, Крейна, Гарленда, формировался как литератор в 90-е годы, но именно его роман «Сестра Керри» (1900) имел принципиально важное значение для истории американской литературы, открыл XX в. Его автор сыграл пионерскую роль в утверждении реализма в США, своей бескомпромиссной приверженностью искусству жизненной правды он пробивал дорогу Андерсону, С. Льюису, Хемингуэю, Фолкнеру, Р. П. Уоррену и другим выдающимся мастерам, которые пришли после него и воздали ему дань уважения.

Огромный запас жизненных наблюдений Драйзер получил в годы (1890--1900), отданные сотрудничеству в газетах и журналах («Чикаго глоуб», «Нью-Йорк уорлд», «Эвримен» и др.), которые предшествовали появлению его первого романа. Статьи и очерки Драйзера, профессионального журналиста, написанные в 90-е годы, свидетельствуют о том, что уже с первых шагов он с большой проницательностью представлял социальные противоречия американского общества и вместе с тем стремился проникнуть в глубинные закономерности человеческого бытия, в природу взаимоотношений индивида и социальной среды. В это же время формируются и эстетические взгляды Драйзера, кумирами которого были Бальзак, Толстой, а также Золя. Он стремился запечатлеть жизнь как великую и завораживающую тайну, во всем ее «трагизме, ужасе и красоте», прокламировал свое понимание миссии художника слова -- говорить суровую правду, не идя на компромиссы с господствующими условностями.

Роман «Сестра Керри» (1900) показывал, какой моральной ценой приходится оплачивать пресловутый американский успех. Логикой художественных образов, без ложного мелодраматизма и сенсационности он убеждал, что за внешне добропорядочным фасадом американского общества прочно укоренились как нечто совершенно естественное аморальность и преступность. Керри Мибер, ставшая любовницей Друэ, предавшая мужа Герствуда, когда тот обеднел, сделавшая карьеру в театре, но так и не ставшая подлинным художником сцены, наконец, сам Герст-вуд, похитивший деньги из сейфа,-- обо всем этом Драйзер повествует как о норме американского образа жизни. Подвергнувшийся после выхода романа нападкам критики, Драйзер вынужден был замолчать почти на 10 лет.

Тема «борьбы за существование», едва ли не главенствующая в раннем творчестве писателя, получает дальнейшее развитие в романе «Дженни Герхардт» (1911). В этом произведении, показывающем, как нищета и богатство «сосуществуют» в американском обществе, прослежена судьба главной героини Дженни, дочери рабочего, наделенной природным обаянием и редким душевным благородством. Писателю, умевшему проникнуть в женскую психологию, удалось создать яркий, незабываемый образ молодой американки.

Важной вехой в творчестве Драйзера становится работа над «Трилогией желания». В первых ее частях «Финансист» (1912) и «Титан» (1914) действие развертывается на фоне роста американского капитализма от гражданской войны до конца XIX в. Завоеванием писателя стало создание обретшей классические масштабы фигуры Фрэнка Каупервуда (прототипом послужил известный американский магнат, миллионер Чарлз йеркc), энергичного, напористого, умело продирающегося в джунглях капиталистического бизнеса. Каупервуд действует сначала в Филадельфии, затем в Чикаго.

Образ главного героя обрисован Драйзером в двух планах: «деловом», и здесь писатель по-бальзаковски конкретно, досконально и со знанием дела воспроизводит механику его махинаций; и в «личном», когда одержимый жаждой успеха у женщин Каупервуд бросается в омут любовных приключений, покупает и меняет любовниц. В целом в его обрисовке, особенно в первых частях трилогии, заметна двойственность: с одной стороны, Драйзер показывает Каупервуда как хищника, с другой -- невольно любуется им как сильной, «магнетической» личностью. В этом, да и в других ранних романах Драйзера еще давали себя знать объективизм, биологизм и приверженность к социальному дарвинизму. Развенчание Каупервуда произойдет несколько позднее, в заключительной части трилогии, в «Стоике» (издан в 1947 г.).

Наконец, в романе «Гений» (1915) писатель ставит столь заботившую его проблему искусства в долларовом мире. С тонким проникновением в психологию творческой натуры выписан в романе главный герой художник Юджин Витла, человек талантливый, но слабый, капитулирующий перед фетишем материального успеха. Выход этого произведения вызвал ярость со стороны церковников и ханжей-пуритан, защитников буржуазной «добродетели», добившихся в ряде штатов запрещения книги как «аморальной».

Уже в первых романах Драйзер проявил себя как художник объективной, детализированной манеры, обильно документирующий повествование, несколько тяжеловесное, но подкупающе правдивое. Склонный к философствованию, он стремился уловить за судьбами своих героев проявление общих законов бытия. Правда, его философская позиция оставалась противоречивой: в ряде произведений, в пьесе «Рука гончара» (1913), в автобиографической книге «Каникулы уроженца Индианы» (1916) звучат мысли о фатальном трагизме человеческой жизни, о невозможности изменить мир. Однако в эти годы уже начинается та серьезная внутренняя идейная перестройка Драйзера, которая была ускорена под воздействием Октябрьской революции и общественного подъема в пору «красных 30-х»; она привела писателя на склоне лет к вступлению в ряды Коммунистической партии США.

Успехи социалистического движения в США в начале 1900-х годов оказали сильное и многообразное воздействие на литературный процесс, что нашло отзвук в творчестве Э. Синклера, Дж. Лондона, К. Сэндбер-га, Р. Борна, Э. Пула, Дж. Рида и многих других писателей 14. Трудно назвать такого крупного американского художника на заре века, который бы так или иначе не отозвался на проблемы социализма 15.

В отличие от Беллами, Джеймса, Хоуэллса, литераторов кабинетного склада, в начале века в литературу приходит новое поколение писателей, прошедших суровые жизненные университеты. Среди них едва ли не самой колоритной фигурой был Дж. Лондон (1876--1916). С ранних лет он приобщился к труду, к борьбе за существование, переменил множество профессий, с жадностью занимался самообразованием. В середине 90-х годов начал штудировать труды Маркса, с 1895 по 1901 г. он -- член Социалистической рабочей партии, с 1901 по 1916 г. -- в рядах Социалистической партии Америки.

Джек Лондон пришел в литературу со своей темой, стилем, излюбленными характерами сильных, мужественных людей. В конце 90-х годов он публикует первые рассказы, овеянные романтикой подвига, борьбы с природой, посвященные Северу, в частности Аляске (впоследствии вошли в сборники «Сын Волка», «Бог его отцов», «Дети мороза», «Мужская верность» и др.), которые приносят ему славу («За тех, кто в пути», «Белое безмолвие», «Северная Одиссея», «Киш, сын Киша», «Закон жизни» и др.); рассказ «Любовь к жизни» (1906) повествует о схватке сражающегося из последних сил человека с волком. По свидетельству Н. К. Крупской, читавшей этот рассказ В. И. Ленину незадолго до его кончины, Ильичу он «понравился чрезвычайно» 16. В лучших «северных» и «тихоокеанских» рассказах Лондона звучит осуждение волчьего индивидуализма, эгоизма, стяжательства, ради которых попираются светлые человеческие чувства («Человек со шрамом», «Тысяча дюжин», «Золотой каньон» и др.). Художник-реалист, в творчестве которого решительно выражено также и романтическое начало, Джек Лондон в ряде произведений отдает, однако, дань биологизму, спенсерианству, идеям Ницше (роман «Дочь снегов», 1902; рассказ «Сын волка»). Лондон также проявил себя как талантливый художник-анималист (повести «Белый клык», «Зов предков» и др.).

В начале века складываются эстетические воззрения Лондона, настаивавшего на том, что нелицеприятное следование жизненной правде, как бы она ни была горька и тяжела,--непременная забота честного художника, который должен развить свое оригинальное видение действительности (статья «О писательской философии жизни», 1899). Последнему не следует заниматься, по мысли Лондона, «фотографированием» реальности, но дать ее «сгусток», проникнуть во все ее поры; литературные произведения останутся холодными, невыразительными, если их не одухотворит подлинная «любовь к человеку».

Расширяются социальные, географические горизонты Джека Лондона: он -- военный корреспондент в годы англо-бурской (1901--1902) и русско-японской войн (1904--1905), собирает в Лондоне материал для книги под афористическим заголовком «Люди бездны» (1903) -- насыщенного фактами репортажа о горькой участи беднейших обитателей и изгоев лондонского Ист-Сайда. Жизненный опыт подвел Лондона к пересмотру некоторых прежних воззрений, к развенчанию «сильного человека» ницшеанского толка, в частности героя романа «Морской волк» (1904) капитана Вулфа Ларсена.

В 1905--1907 гг. под влиянием российской революции общественная позиция Лондона радикализируется, он совершает лекционные турне по стране18. Его статьи и речи исполнены боевого пафоса. Собранные в сборниках «Борьба классов» (1905) и «Революция» (1910), они свидетельствуют о его враждебности к капиталистическому строю, приверженности революционным методам борьбы. Правда, в публицистике Лондона этих лет сказывалось неизжитое до конца спенсерианство, представления о социальном конфликте как о выражении все той же извечной борьбы за существование.

Его роман «Железная пята» (1907) -- произведение сложной жанровой структуры, решительная демонстрация социалистических убеждений писателя. Роман предсказывал грозящие США революционные катаклизмы и одновременно явился взволнованным повествованием о современности. Главный герой Эрнест Эвергард, обрисованный широкими романтическими мазками,-- важное звено на пути создания образа революционера в литературе США. Правда, панорама народного восстания, история гибели «чикагской коммуны» выписаны не во всем удачно: перед нами взрыв доведенных до отчаяния «людей бездны». Но Лондон оказался проницательным в главном, в предвидении реакционных, фашистских тенденций, порождаемых крупным капиталом в империалистическую эпоху, в художественной характеристике власти монополий в мнимо демократическом государстве.

В «Мартине Идене» (1909), художественно наиболее убедительном романе, пользующемся мировой известностью, Лондон обратился к волновавшей его теме -- писатель и общество, к изображению творческой личности, ее психологии и судьбы. Автобиографизм -- очевидная особенность образа главного героя, бывшего рабочего и моряка, ставшего благодаря упорному труду и самообразованию знаменитым писателем. В то же время писатель не одобрял в Мартине Идене черты индивидуализма и ницшеанства. Своим романом он с большой художественной силой показал во многом типичную участь оторвавшегося от народа художника в долларовом мире.

Во время двухлетнего кругосветного путешествия на судне «Снарк» (1907--1909) Лондоном были созданы лучшие «морские» рассказы («Дом Мапуи», «Под палубным тентом», «Китовый зуб» и др.), составившие несколько сборников.

С конца 1900-х годов в творчестве Лондона нарастают кризисные явления. Он по-прежнему трудится с большой продуктивностью, однако все чаще подчиняя свой талант требованиям кассового успеха у буржуазных издателей. Ослабление реализма Лондона, уступка господствующим вкусам, тяготение к развлекательности и мелодраматизму сказываются в романах «Лунная долина» (1913), «Маленькая хозяйка большого дома» (1916), «Мятеж на Эльсиноре» (1914), «Сердца трех» (1920). Его представления о будущем порой окрашены в мрачные тона («Алая чума», 1915). Вместе с тем и в позднем творчестве писателя заметны и плодотворные поиски, его устремленность в завтрашний день человечества, интересное использование фантастических элементов, неприязнь к миру собственничества (например, в пьесе «Кража», 1910). Разочарование в оппортунистической политике социалистической партии вынуждает его в 1916 г. выйти из ее рядов. Осенью того же года Лондон умирает.

Важным фактором не только общественной, но и художественной жизни США в начале 1900-х годов стало движение макрейкеров («разгре-бателей грязи»). Макрейкеры (А. Тарбелл, Р. С. Бейкер, У. Хард, Ч. Э. Рассел и др.), близкие к доктрине натурализма, исходили из принципа фактографии и документализации, широко использовали «разоблачительную» технику, стремились к сенсационности, броскости материала. Они ощущали резкий контраст между идеалами Просвещения, заветами «отцов-основателей» и неприглядной американской действительностью, хотя и не выходили за рамки либерального реформизма. Их выступления в целом содействовали укреплению социально-критических тенденций в литературе, развитию «социологической» разновидности реализма.

Макрейкеры содействовали сближению беллетристики с журнализмом, «интеграции» социологии и публицистики в ткань художественного произведения. Влияние макрейкерства ощутимо в творчестве ряда писателей, в частности Дэвида Грэма Филлипса (1867--1911), автора известных в свое время «разгребательских» статей и очерков и двух десятков романов. В его художественных произведениях главенствуют две основные темы: разоблачение махинаций финансовых воротил и изображение «новой женщины», стремящейся к самоутверждению, поиску своего места в жизни. Самое значительное его произведение -- роман «Сьюзен Ленокс: падение и возвышение» (1908, издан посмертно в 1917 г.) рисует одиссею молодой девушки, данную на фоне трущоб Цинциннати и коррумпированного нью-йоркского света. Пережив многие испытания и личные разочарования, она благодаря своему таланту становится известной актрисой.

Через «разгребательскую» фазу прошел и Линкольн Стеффенс (1866-- 1936), творчество которого составило значительную страницу в истории публицистики и журналистики США. Событием стала знаменитая книга Стеффенса «Позор городов» (1904), в которой поставлена волновавшая его проблема -- связь политической машины, городских властей с преступным миром, их сотрудничество с «большим бизнесом», подчинение муниципалитетов интересам денежного мешка. Искажение принципов народовластия, перерождение демократии в плутократию -- тема других его книг: «Борьба за самоуправление» (1906), «Строители» (1909).

Стеффенс одним из первых ввел в оборот термин «система», имея в виду, в частности, глубоко укоренившуюся продажность, ставшую в стране «постоянно действующей нормой». В статье «Борьба Фолка за Миссури» он писал: «Всякий раз, когда я стремился докопаться до источников политической коррупции городской верхушки, потоки грязи разливались в самых неожиданных направлениях и проникали в сплетения вен и артерий так глубоко, что не было такой части политического тела, которая оставалась бы незараженной» 19.

Терпят неудачу реформистские эксперименты Стеффенса, его попытка создать «образцовый» муниципалитет в Бостоне в 1908 г., вмешательство в процесс над рабочими лидерами братьями Макнамара (1911). Постепенно Стеффенс, разочаровывающийся в либерализме и реформизме, начинает задумываться над революцией как средством разрешения социальных проблем. Для того чтобы понять ее, он едет в охваченную крестьянским восстанием Мексику (1916), а затем дважды, весной 1917 и в феврале 1919 г., в Россию, которая открывает новый этап в его творчестве.

Близость к макрейкерам, особенно в ранних произведениях, сказывается и у Эптона Синклера (1878--1968). Вместе с тем по своим воззрениям он выходил за рамки «разгребательского» либерализма, демонстрируя стойкую приверженность к идеалам социализма, правда в реформистском варианте. Его долгий творческий путь, насыщенный непрестанным трудом, продолжался почти семь десятилетий. За это время из-под его пера вышли десятки произведений, переведенных почти на 60 языков мира. Писатель работал едва ли не во всех известных жанрах -- как романист, публицист, драматург, критик, эссеист.

Б. Шоу довольно удачно определил его творческую индивидуальность, когда писал, что Синклер -- «писатель-борец с социальным подходом», для которого перо -- оружие, а «литературные приемы интересны не сами по себе, но лишь как средство донести до читателя свои идеи» 20. Писатель с «просветительским» уклоном, он стремился не только показывать, но поучать, побуждать к действию, к реформам, содействова-ть перестройке общества на началах социальной справедливости.

Э. Синклер начинал как автор легковесных произведений, которые с присущей ему оперативностью «продуцировал» в пору юности. Правда, тогда же он написал и несколько серьезных романов: «Король Мидас» (1901), «Дневник Артура Стирлинга» (1903), «Манассас» (1904). Всемирная слава пришла к нему с появлением романа «Джунгли» (отдельное издание 1906 г.), сердцевиной которого стало знаменитое описание чикагских боен, насыщенное впечатляющими, незабываемыми подробностями. Бойни сделались для писателя емкой, крылатой метафорой, концентрированным воплощением системы «промышленного рабства», приводящей к гибели членов семьи литовского иммигранта Юргиса. Он, как и некоторые другие синклеровские герои, открывает для себя выход, переживает «обращение» в социалистическую веру. Правда, психологически это недостаточно мотивировано. В «Джунглях», также отмеченных чертами социологизма и прямолинейности, сказалось умение Синклера представить в предельно обнаженном виде механизм, пружины капиталистической эксплуатации.

Синклер не был первым, кто написал о положении рабочих, их труде и протесте. Тема эта уже давно пробивалась в американской литературе 21. Уже в 40-е годы появились первые, пока еще бледные произведения из жизни рабочих, например роман А. И. Каммингса «Фабричная девушка» (1847). Значительно удачней и убедительней оказалась повесть Ребекки Хардинг Дэвис (1831--1910) «Жизнь на литейных заводах» (1861), реалистически рисующая будни американских пролетариев. Позднее, особенно в 80-е годы, тема классового конфликта начинает с большой решительностью звучать в литературе. В социально-утопическом романе «Разрушение Вавилона» (1886), написанном в романтической, не лишенной мелодраматизма манере, Хоакин Миллер (1841--1913) показал Нью-Йорк как город кричащих социальных контрастов, поляризации роскоши и нищеты, который, буквально, сметается народным восстанием, неким подобием апокалипсиса. В другом романе, «Строительство прекрасного города» (1897), X. Миллер предложил утопическую картину совершенного общества будущего.

Публиковались и иные произведения, освещавшие классовый конфликт в буржуазно-охранительном духе. Таков был, например, роман Дж. Хея «Кормильцы» (1883), в сущности сатира на профсоюзы, в котором добропорядочные, но наивные рабочие представали как жертвы хитроумных демагогов. В рассказе Октава Тане (1850--1934) «Жена коммуниста» (1887), опубликованном после хеймаркетской трагедии, впервые в американской литературе был выведен образ революционера, непреклонного противника существующего порядка.

Однако все эти произведения не имели такого общенационального резонанса, как книга Э. Синклера. Была создана специальная комиссия конгресса для выявления злоупотреблений на чикагских бойнях. Лондон в письме Синклеру назвал роман «,,Хижиной дяди Тома" наемных рабов капитала».

«Джунгли» и другие произведения Э. Синклера, написанные в том же художественном «ключе», с наглядностью явили своеобразие «социологического романа». Его герои, как правило, «репрезентировали» определенные социальные силы, действие экономического механизма, что приводило к известному схематизму.

Наряду с «социологическим романом» в творчестве Синклера, которому отнюдь не была чужда сфера любви, брака, искусства, получил развитие другой тип романа, семейно-бытового: «Сэмюэл -- искатель» (1910), «Испытания любви» (1911), «Сильвия» (1913), «Замужество Сильвии» (1914). Сильна в его творчестве и публицистическая стихия: при этом, особенно на первых порах, он выступает как реформатор, предлагающий наивные, в духе либерализма и христианского социализма проекты перестройки общества (например, в посвященном Г. Уэллсу трактате «Индустриальная республика», 1907).

Но всего действенней был Э. Синклер там, где вторгался в область социально-экономических отношений и выступал как обличитель, «раз-гребатель грязи». В романах «Столица» (1907) и «Менялы» (1908) объектом разоблачения сделались вызывающая роскошь, паразитизм и расточительство нью-йоркских верхов. Эту линию наиболее четко представил другой знаменитый роман Синклера, «Король Уголь» (1917), в основу которого положены реальные исторические факты, забастовка в Колорадо весной 1914 г. В романе пролетарии выступают уже не как жертвы, сломленные нуждой; они с достоинством отстаивают свои права. На фоне безрадостных горняцких буден, труда в шахтах, выписанного наглядно и зримо, развертывается любовная история Хала Уорнера, сына миллионера, и Мэри Барк, «красной Мэри», работницы-ирландки, которую критик Г. Брандес назвал «Валькирией рабочего класса» 23.

Вторжение в мир классового конфликта не обедняло, а, напротив, обогащало диапазон литературы, расширяло привычные «семейные» рамки романа, которые сложились в XIX в. Рабочий и его труд обрели права гражданства в качестве эстетической темы наряду с представителями средних слоев; наступила, по словам С. Льюиса, «эпоха простого человека». Эту тенденцию отразили своим творчеством также Драйзер, Лондон, Норрис, Херрик и др.

Правда, в эти годы давала себя знать аморфность идейной позиции Элтона Синклера, который никогда не был научно мыслящим марксистом; он, порой эклектически, «аккумулировал» теории Беллами, эволюционизм Спенсера, известный идеализм, веря в силу нравственного убеждения, проповеди. Природа внутренних противоречий Э. Синклера была точно определена В. И. Лениным, который назвал его «социалистом чувства, без теоретического образования» 24.

На гребне рабочего движения в начале века появляется немало романов, запечатлевших классовую борьбу пролетариата (Л. Скотт, Э. Бренхольц, Дж. Кук, С. Гласпелл и др.). Среди них как наиболее интересный выделяется роман «Гавань» (1915). Его автор Эрнест Пул (1880--1950) начал литературную деятельность публицистом, близким к «разгребателям грязи», ратовал в пользу социальных реформ, например запрещения детского труда, сотрудничал с Э. Синклером в подборе материала к роману «Джунгли». Будучи близким к социалистическому движению, он совершил в 1905 г. первую поездку в Россию, откуда присылал репортажи о революции. В романе «Гавань» поставлена характерная для «литературы протеста» проблема «перехода» главного героя журналиста Билла на позиции рабочего класса. Фоном в романе служили картины быстро растущего нью-йоркского порта, центральным событием стала забастовка докеров. В романе «Его семья»(1917) (удостоен Пулитцеровской премии) воссоздается история трех поколений -- Роджера Гейла, богатого вдовца, трех его дочерей, их детей -- история, воспроизведенная на широком социальном фоне Нью-Йорка начала века.

Наряду с социологической разновидностью реализма в начале века продолжало развиваться и его психологическое направление, у истоков которого стоял Г. Джеймс. Это направление представляли такие писатели, как Э. Уортон, Э. Глазгоу, У. Кэсер. Мастера стиля, они ориентировались на Стендаля и Флобера, уделяли немалое внимание отделке формы, хотя их тематика и отличалась известной камерностью.

Последовательницей Г. Джеймса, не только использовавшей его технику, но и обогатившей ее новыми нюансами, была Эдит Уортон (1862-- 1937), живописавшая быт и нравы аристократического общества, к которому принадлежала по рождению. Известность принес ей роман «Дом радости» (1905), первая часть трилогии, история молодой, необеспеченной девушки Лили Барт, которая в стремлении к выгодному замужеству нарушает социальные условности высшего света и подвергается своеобразному остракизму. Во второй части трилогии, романе «Обычай страны» (1913), показано наступление вульгарных нуворишей на общество с патриархально-аристократическими устоями. Внутренним мотивом произведений Уортон, в том числе и удостоенного Пулитцеровской премии романа «Простодушный век» (1920), заключительной части трилогии, был контраст утонченной, рафинированной культуры, старомодной морали и вульгарного плоского практицизма буржуазного общества. Уортон тяготела к своеобразному регионализму, «местному колориту». Американская действительность виделась ей в определенном, достаточно узком ракурсе.

«Самобытным, искренним и способным художником, превосходным мастером пера» назвал В. Л. Паррингтон 25 Уиллу Сиберт Кэсер (1876-- 1947), которая выступила как своеобразный художественный летописец штата Небраска. Известный «регионализм» не помешал Кэсер вырасти в фигуру общеамериканского значения. Как и Э. Уортон, она, особенно на раннем этапе, опиралась на опыт Г. Джеймса, стилиста и психолога; ей близка джеймсовская тема художника, противостоящего враждебному окружению дельцов и стяжателей.

Тематика эта реализуется в ее широко известной новелле «Похороны скульптора» из сборника «Сад троллей» (1905): с сатирическим блеском выписан мир провинциального мещанства, бездуховного, одержимого алчностью, глубоко чуждого тому художественному, творческому началу, которое олицетворял их земляк, безвременно скончавшийся выдающийся скульптор Гарви Меррик. Цикл романов, принесших Кэсер заслуженное признание («О, пионеры», 1913; «Песня жаворонка», 1915; «Моя Антония», 1918; «Один из наших», 1922), составляет своеобразную тетралогию, эпическую сагу, посвященную суровой, полной трудов и невзгод жизни фермеров Среднего Запада, людей с сильными, самобытными характерами. В раннем творчестве Кэсер, наблюдательном бытописателе реалистического склада, звучат критические ноты в отношении духа собственничества и стяжательства, ноты, которые в дальнейшем несколько ослабевают.

Своеобразный налет «областничества» лежал и на творчестве Эллен Глазгоу (1874--1945), родившейся и выросшей в штате Виргиния, месте действия многих ее произведений, и стоявшей у истоков «южной школы» американского романа. При этом как художник она с первых шагов (в романах «Потомок», 1897; «Фазы низшей планеты», 1898) вступила в полемику с так называемой «традицией плантации» (представлена в творчестве Томаса Нельсона Пейджа, 1853--1922), с той псевдоромантической беллетристикой, которая представляла сентиментально-идиллическую апологетику южной аристократии и рабовладельческих устоев. Глазгоу заявила о приверженности к реализму, верности «голой и трезвой действительности», решимости преодолеть господствующие стереотипы и высказать «правду о Юге».

В этом смысле она имела предшественника в лице Джорджа Кейбла (1844--1925), который в своем творчестве запечатлел существенные стороны развития «нового Юга», проникновение буржуазных отношений в самые отсталые патриархальные углы. Он вошел в историю американской литературы как художественный летописец креолов: сборник «Старые креольские времена» (1879). книга очерков «Креолы Луизианы» (1884).

Тема «нового Юга», развала некогда крепкой аристократии присутствует в романе Глазгоу «Избавление» (1904). В ее лучшем произведении раннего периода, романе «Виргиния» (1913), пронизанном сочувствием к неграм, главный герой -- Виргиния Пендлтон, образцовая «южная леди», искусственные идеалы которой неизбежно вступают в конфликт с действительностью.

Сатирическая традиция, заложенная Твеном, развивается в творчестве Финли Питера Данна (1867--1936), автора нескольких книг фельетонов («Мистер Дули в дни мира и войны», 1898; «Мнения мистера Дули», 1901; «Наблюдения мистера Дули», 1902 и др.). Они объединены собирательным образом центрального персонажа -- Мартина Дули, содержателя питейного заведения, ирландца, словоохотливого доморощенного философа, выразителя взглядов, как правило, американского мещанства, людей наивных, «простаков». Авторской иронией и юмором окрашены тирады Дули, касающиеся политики, религии, государственных мужей, текущих событий.

Близок к Твену и Амброз Бирс (1842--1914?). Острое разочарование в американской буржуазной демократии определило своеобразие его едкой сатиры, злого сарказма. В «Фантастических баснях» (1899) излюбленный объект его насмешки -- буржуазные политиканы. В сборнике афористических сентенций «Словарь сатаны» (1906) высмеиваются грязь, хищничество и цинизм «позолоченного века». В обширном наследии Бирса, включающем 12 томов прозы, стихов и очерков, наиболее значительна его новеллистика отчетливо выраженной психологической направленности (сборники «Самородки и пыль», 1872; «Паутина на черепе», 1874; и др.). Для Бирса-новеллиста характерны настроения одиночества, его влекут ситуации ужаса, отчаяния, он развивает жанр «страшного рассказа» Э. По, романтическая фантастика сочетается с гротескным юмором.

Существенный вклад в развитие такого специфически национального жанра, как новелла, внес О. Генри (псевдоним Уильяма Сиднея Портера, 1862--1910), проживший недолгую и драматическую жизнь. О. Генри дебютировал в 1904 г. книгой «Короли и капуста», серией авантюрно-юмористических новелл, события в которых происходят в Центральной

Америке. Начиная с этого момента он работает с большой энергией и продуктивностью, ежегодно выпуская по одному-двум сборникам новелл: «Четыре миллиона» (1906), «Сердце Запада» (1907), «Горящий светильник» (1907), «Милый жулик» (1908) и др. В новеллах О. Генри, составляющих как бы сложенную из мелких фрагментов панораму американской действительности, в частности жизнь Нью-Йорка, действует богатейшая галерея персонажей, по преимуществу «маленьких людей» -- представителей едва ли не всех слоев общества, обрисованных то с симпатией, то с иронией и мягким юмором. Новеллы О. Генри отличаются неистощимой выдумкой по части острофабульного, занимательного сюжета, завершаются, как правило, счастливыми, непредвиденными концовками, в чем порой сказывается уступка вкусам издателей, приспособление к принятым в массовой беллетристике шаблонам.

В 1910-е годы заметную роль стал играть радикальный журнал «Мэссиз» (1911--1917), ставший средоточием всего подлинно живого, активного, что было в американской культуре. Вокруг редакции журнала сформировался широкий авторский актив писателей -- от Дж. Рида, Р. Борна до Ш. Андерсона, О'Нила, К. Сэндберга. Своей задачей журнал считал «непрекращающуюся атаку на устарелые системы, мораль, предрассудки, на тот обветшалый духовный груз, защищаемый мертвецами, который должен быть заменен новыми ценностями» 26. Критический отдел возглавил Флойд Делл (1887--1969), журналист, публицист и прозаик, впоследствии автор широко известного романа «Чудак» (1920), первой в США монографии об Э. Синклере (1927). В конце 1917 г. журнал был закрыт за антивоенные выступления, а его редакторы предстали перед судом.

Канун первой мировой войны был отмечен в США подъемом радикального движения, захватившего широкие круги художественной интеллигенции; в это время начали свой путь многие писатели (С. Льюис, Ю. О'Нил, Ш. Андерсон, Дж. Рид, Р. Борн и др.). Синклер Льюис (1885--1951), близкий в начале 1910-х годов к социалистическому движению, выпустил ряд романов («Наш мистер Ренн», 1914; «Полет сокола», 1915; «Простаки», 1917; и др.), не возвышающихся над средним уровнем; слава приходит к нему в 20-е годы, после выхода «Главной улицы» (1920). Шервуд Андерсон (1876--1941) также проявляет интерес к социализму, пишет, правда, не лишенный схематизма роман о рабочих «Марширующие люди» (1917).

Юджин О'Нил (1888--1953), симпатизировавший в 1910-е годы социалистическим идеям, вместе с Дж. Ридом принимает участие в работе объединения драматургов радикальной ориентации «Провинстаун плейере», создает свои первые одноактные пьесы, явившиеся прологом его прославленных драм 20-х годов. Для этих писателей, ставших центральными фигурами литературного процесса 20--30-х годов, «социалистическая закалка» их молодости оказалась важной, она во многом определила антибуржуазный пафос их творчества.

В «Мэссиз» сотрудничал Джон Рид (1887--1920), творческий путь которого начался в канун мировой войны. Питомец Гарвардского университета, Рид дебютировал как очеркист и эссеист в журнале «Америкэн мэгэзин», в пору юности вращался в среде Гринвич Вилледжа, квартала радикальной художественной интеллигенции, что содействовало формированию его критических настроений. Уже в ранних очерках и новеллах («Капиталист», «Куда влечет сердце», «Еще один случай неблагодарности» и др.) он описывал Нью-Йорк, кварталы трущоб, рисовал безработных, «людей дна». Вехой в его развитии стал посвященный стачке текстильщиков очерк «Война в Патерсоне» (1913). Становлению Рида как революционного писателя содействует поездка в Мексику (1914). Его репортажи были собраны позднее в книге «Восставшая Мексика» (1914), увлекательной, романтичной, красочной, в которой Рид создал убедительный собирательный образ народа, борющегося за свободу.

Осенью 1914 г. Рид отправляется в поездку по европейскому театру мировой войны: он осуждает «войну торговцев» и шовинистическую истерию. Этой же теме посвящены его рассказы 1914--1916 гг.: «Глава рода», «Потерянный мир», «Так принято» и др. Весной 1915 г. Рид выехал на балканский театр военных действий, побывал в России, итогом чего стала книга «Война на Восточном фронте» (1916), построенная как серия путевых очерков, исполненных горечи и боли. После вступления США в войну он становится в ряды активных антимилитаристов, оказывается объектом травли со стороны «патриотов доллара».

С проницательностью оценил Рид известие о падении царизма в России, увидев в этом событии лишь первую фазу революции. В конце августа 1917 г. он приезжает в Петроград, за два месяца до Октябрьского восстания. Его симпатии безоговорочно отдаются большевикам. С Октябрьской революцией, с Лениным связан последний, самый плодотворный этап в жизни Рида (1917--1920), превращение его, бунтаря и радикала, в научно мыслящего революционера, коммуниста, художника нового типа.

Десятые годы XX в. были временем активной деятельности талантливого публициста и критика Рендолфа Борна (1886--1918). Выходец из интеллигентной семьи, Борн еще в пору учебы в Колумбийском университете принимал участие в работе Социалистического общества колледжей. Его мысль устремляется за пределы «ужасной капиталистической системы», он неоднократно высказывает симпатию к «религии социализма». В ранней книге «Молодежь и жизнь» (1913) он декларирует убеждение в необходимости «изменения социального порядка», «преодоления отживших философий и экономических форм». В 1916 г. под его редакцией выходит сборник статей, посвященных проблемам мирного урегулирования военного конфликта. Борн -- автор и один из вдохновителей журнала «Севенартс» («Семь искусств», 1916--1917), просуществовавшего недолго, но ставшего рупором литераторов, стоявших на демократических и антиимпериалистических позициях. В нем печатались Шервуд Андерсон, Уолдо Фрэнк, Джеймс Оппенгеймер, Джон Рид, критик Ван Вик Брукс. В журнале Борн опубликовал свою программную статью «Война и интеллигенция», заостренную против милитаризма и конформизма. К осени 1917 г. относятся его контакты с американскими левыми социалистами, которых он называет «большевиками»; он высказывает также симпатии к освободительным идеям социалистической России.

Как критик, Борн исходил из того, что «литературная пропаганда» может и должна быть поставлена «на службу радикальным идеям». Его формулой веры были реализм, симпатия к угнетенным, неприязнь к робкому, буржуазно-апологетическому искусству. С прозорливостью и решительностью он выступал в защиту национальной самобытности американской литературы, разъяснял ценность «полезного прошлого», наследия таких гигантов, как Уитмен, Эмерсон, Торо, обращался к опыту русской литературы, посвятив статьи Достоевскому и Горькому, встал на защиту Драйзера, приветствовал новые явления в литературе, в частности книги М. А. Нексе и Э. Синклера. Один из предтеч марксистской критики в США, Борн умер в 32 года, в самом начале пути. В 1935 г. Лига американских писателей учредила медаль его имени.

Интересную и богатую картину представляет американская поэзия второй половины XIX -- начала XX в.27 Ее центральной фигурой был Уолт Уитмен (1819--1892). В отличие от несколько «европеизированных» Хоуэллса и Джеймса Уитмен, как и Твен, явился ярким олицетворением национально-самобытных черт американской литературы. Великий художник, новатор, он шел неизведанными путями в поэзии. Он раздвинул тематические рамки поэзии, был родоначальником новой формы «свободного стиха», и это определило мировой резонанс его творчества. Трудно назвать значительного американского поэта, который не испытал бы воздействия автора «Листьев травы».

Сын фермера, сменивший в молодые годы немало профессий, Уитмен начинал, подобно многим соотечественникам-литераторам, как журналист, газетчик. Его первые стихи и очерки не возвышались над заурядным уровнем. Тем неожиданней был взлет, ознаменованный выходом его сборника стихов «Листья травы» (1855). Это была одна из самых необычных книг в истории литературы: в ней, как казалось современникам, все было вызовом «хорошему вкусу» и установившимся традициям. Книгу приняли дружной хулой; лишь Р. У. Эмерсон угадал в ее авторе оригинальный, своеобычный талант. Действительно, Уитмен настолько опередил эстетические представления своего времени, что масштаб и значимость его сборника были поняты едва ли не полстолетия спустя. Лишь на закате жизни пришло к поэту признание: его оценили в Европе, в Англии, в России. Ныне «Листья травы» осознаются как принципиальная веха в истории не только американской, но и мировой литературы. В 1955 г. по решению Всемирного Совета Мира отмечалось столетие выхода этой книги.

В «Листьях травы» по-своему отразились тот общественный подъем, те надежды и чаяния, которые владели демократической общественностью США в канун гражданской войны, в преддверии решительного штурма бастионов рабства. Не случайно Уитмен предпослал первому изданию книги пространное, программное предисловие, в котором, в частности, высказал оптимистическое убеждение в неизбежном торжестве демократических идеалов. «Листья травы» 1855 г.-- тоненькая, более чем скромно изданная книжечка. Но в ней были заложены основные идеи и мотивы Уитмена. Следующие издания книги (всего при жизни Уитмена их вышло девять) «обрастали» новыми и новыми циклами и поэмами.

В годы гражданской войны поэт служил братом милосердия в госпиталях. В цикле «Барабанный бой» он воспел героику антирабовладельческой борьбы. Трагическая гибель президента Линкольна исторгла у него неподдельную скорбь («Когда во дворе перед домом цвела этой весною сирень»; «О, Капитан, мой капитан» и др.).

Последние годы жизни Уитмена были печальными: его разбил паралич, надвигалась старость, в стихах, прежде лучезарно-радостных, появились минорные настроения. С грустью наблюдал поэт разгул спекулятивного «бума» в послевоенную пору, возвышение зловещего «дракона наживы». В публицистической книге «Демократические дали» (1871), во многом расставаясь с былыми иллюзиями об американской «исключительности», поэт с горечью констатировал: «...при беспримерном материальном прогрессе общество в Соединенных Штатах искалечено, развращено, полно грубых суеверий и гнило. Таковы политики, таковы и частные лица. Во всех наших начинаниях совершенно отсутствует или недоразвит и серьезно ослаблен важнейший, коренной элемент всякой личности и всякого государства -- совесть» 28.

Поэзия Уитмена, отказавшегося от классических размеров и форм, от привычной тематики, совершенно необычна. Его стихи, как правило, бессюжетные, построены в виде цепи картин, образов, лирико-философских размышлений и отступлений. Здесь и поэмы, такие, как «Песня большой дороги», «Песня о топоре», «Рожденный на Поманоке», «Песня о выставке», и другие; и лаконичные фрагменты, миниатюры, состоящие всего из нескольких строк. Лирический герой Уитмена -- рядовой американец, один из множества себе подобных, человек-труженик, который словно бы растворяется в неоглядной вселенной. Одна из главных особенностей поэзии Уитмена -- разлитое в ней ощущение земной шири, космических масштабов, красоты и многообразия мироздания. Некоторые поэмы Уитмена -- своеобразные путешествия лирического героя, открывающего и окружающий мир, и самого себя. Близкий к философии трансцендентализма, Уитмен исповедует своеобразный пантеизм, слияние человека с природой. Звучит в его стихах и мотив реабилитации плоти, прославление чувственной природы человека (цикл «Адамовы дети»).

Уитмен -- певец масс, он славит содружество всех людей, всего живого: Я с вами, мужчины и женщины нашего поколения и множества поколений грядущих... И я был участником жизни, частицей живой толпы, такой же, как всякий из вас...

Поэту свойственна счастливая способность словно бы растворяться в других людях, быть причастным к их болям и радостям. Ратуя за единение людей, их солидарность, Уитмен выходил за рамки буржуазно-демократического миропорядка, утверждал те нравственно-этические нормы, которые возможны лишь в обществе социальной справедливости (стихотворение «Приснился мне город»).

Его поэзия отличается исключительным многообразием тем и мотивов: Уитмен славит труд, деяние, достижения технического прогресса, достоинство человека с черным цветом кожи; как подлинный интернационалист, он приветствует революционную и освободительную борьбу народов («Европейскому революционеру, который потерпел поражение», «О Франции звезда», «Испания 1873--1874» и др.). Уитмен был одним из первых поэтов-урбанистов, певцом стремительно растущих городов.

Это новое содержание, масштабность тематики требовали отказа от традиционной поэтики, поиска иной, емкой, раскованной формы: здесь и использование свободного стиха, и широкая ораторская интонация, и своеобразный «космизм» художественного мышления, и богатство языка, насыщенного неожиданными метафорами и символикой. В методe Уитмена, по преимуществу романтика, сильны и реалистические элементы: в поле зрения поэта живые, конкретные, бытовые, нередко сугубо «прозаические» подробности. Он -- предтеча поэтического реализма XX в. Уитмен, прежде всего как мастер свободного стиха, дал мощный им-пульс тому процессу обновления поэтических форм, который проходил нa рубеже XIX--XX столетий не только в США, но и в Европе. В сущности все развитие американской поэзии в нашем веке проходит под знаком уитменовской традиции, интерпретируемой весьма широко художниками разных идейно-эстетических позиций. С особой силой усвоение уитменовских гуманистических, демократических мотивов заметно в творчестве поэтов прогрессивной ориентации (К. Сэндберг, Дж. Рид, М. Голд, У. Лоуенфелс, Р. Лоуэлл и др.).

Непосредственным продолжением и развитием традиций Уитмена, обращенных к революционному процессу в XX столетии, стала деятельность Гораса Лого Тробела (1858--1919). Друг автора «Листьев травы», его биограф и литературный душеприказчик, Тробел вошел в литературу как автор фундаментального труда «С Уолтом Уитменом в Кемдене» (1906--1963, т. 1--5), в котором бережно собрал все детали и факты, относящиеся к последним годам жизни великого поэта. Менее известна в США другая сторона деятельности Тробела -- публициста, поборника социалистических идеалов, и поэта, автора сборников «Гимны коммуны» (1905), «Оптимос» (1910), «Коллектс» (1915), поэмы «Титаник» (1912), в которых воспета борьба трудящихся во имя светлого будущего30. Тробел использовал уитменовский свободный стих, широкую ораторскую интонацию, ему было свойственно оптимистическое мироощущение. Отрывок из поэмы «Титаник» (в переводе Л. Сталь) был опубликован 30 мая 1913 г. в газете «Правда», о чем В. И. Ленин одобрительно отозвался31. Тробел был другом Дебса, его ценили М. Горький, Р. Роллан. Современницей Уитмена, поэта-трибуна, была Эмили Диккинсон (1830--1886), художник камерного звучания, негромкого, но удивительно искреннего, проникновенного голоса. Сегодня критики США, активно изучающие ее творчество, ставят поэтессу рядом с Уитменом и Лонгфелло; при жизни же Диккинсон была практически неизвестна. Дочь состоятельных родителей, она обитала тихо и незаметно в родном городе Амхер-сте. Но затворническое существование Диккинсон не было безмятежным, жизнь талантливой поэтессы, как можно судить по ее стихам, отличалась глубокими внутренними переживаниями. Ее наследие включает около тысячи стихотворений, причем почти все они увидели свет после смерти поэтессы. Диккинсон тяготеет к малой форме, к лирической миниатюре. Темы ее поэзии -- мир тонко чувствующей, легко ранимой женщины, неразделенная, трагическая любовь, размышления о жизни и смерти, религиозные мотивы. Диккинсон часто прибегает к намекам, полутонам, аллегориям, символике, заменяет точные рифмы ассонансами.

Гражданскую тему в поэзии представлял Сидней Ланир (1842--1881), признание к которому также пришло в XX столетии. Мастер пейзажной и философской лирики, он воспевал природу своей страны, в частности родного штата Джорджия (стихотворения «Топи Глинна», «Урожай» и др.). Сторонник конфедератов в период гражданской войны, он осудил нашествие северян-«саквояжников», развал старого Юга в цикле «Дни стервятников» (1868). Рубеж XIX -- начала XX в., время, отмеченное достижениями реалистической прозы, было сравнительно мало плодотворным для поэзии. После ухода Диккинсон и Уитмена наиболее значительной фигурой был Эдвин Маркхем (1852-1940). Проживший долгую жизнь, он остался в литературе как автор небольшой, написанной белым стихом поэмы «Человек с мотыгой» (1899), навеянной популистским движением. В первом десятилетии XX в. выдвинулся Уильям Воан Муди (1869-- 1910), произведения которого отличались известной рассудочностью, риторичностью, моралистическим пафосом. Много сил отдававший преподавательской работе в университетах, он приобрел известность стихами, осуждающими агрессию США на Кубе и Филиппинах («Ода во времена сомнения», «О солдате, павшем на Филиппинах»). Э. Маркхем и У. В. Муди подготовили решительный поворот к реализму и социальной критике, обозначившийся в поэзии в самый канун первой мировой войны.

Подобно дате выхода «Листьев травы», 1912 год стал в этом плане знаменательной вехой: увидел свет первый номер журнала «Поэтри», который начал издаваться в Чикаго критиком и поэтессой Гарриет Монро (1860--1936). Журнал, имевший широкий резонанс в стране, публиковал поэтов разных художественных стилей, в том числе тех, кто составил цвет американской поэзии: Фроста, Робинсона, Сэндберга, Мастерса, Линдзи. Критики включают их в «Большую пятерку»; при этом последних трех относят к «чикагской школе». Эпоха их наибольшей активности (с 1912 по 1925 г.) получила название «поэтического Ренессанса», что связано прежде всего с творческими успехами этих мастеров стиха, которых отличали стремление к демократизации языка, к обновлению традиционных художественных форм. Благодаря достижениям прежде всего «Большой пятерки» поэзия перестала быть Золушкой в семье других искусств США.