Казахстан в 20-40 годы ХIХ века

Угроза царских властей не испугала восставших, а наоборот, еще больше сплотила их вокруг Кенесары.

Небольшой отряд Чирикова не мог противостоять многочисленным повстанцам Кенесары. Потеряв в отдельных стычках значительное количество людей и вооружения, он вернулся обратно. Воззвание полковника Талызина не имело успеха. Наоборот, ознакомившись с воззванием, казахи убедились, что власти ничего, кроме угроз, им не обещают.

Неудачная экспедиция Чирикова озлобила омских прави телей. Не желая признать собственное бессилие, омская ад министрация возложила всю вину за неудачу на старшего султана Акмолинского приказа Конур-Кулжа Кудаймендина, обвиняя его в «бездеятельности». I В одном из своих отношений Талызин писал Кудайменди ну: «Когда у вас в округе общий беспорядок, волости расходятся, пристают к вероломным султанам Касымовым, шайки этих султанов нападают и грабят наших и, захватив одного нашего толмача, дерзают замышлять на ниспровержение на- I шего в степи управления с разорением Акмолинского прика- I за, Вы, султан, оставивший присутствие в приказе, в ауле I Вашем спокойно спите»2.

Между тем Кенесары усиливал вооруженные нападения на царские отряды, пикеты и разъезды, на аулы ненавистных I старших султанов. Через Актауское укрепление часто проходили торговые караваны из Троицка и Петропавловска в Ташкент и Бухару. В связи с начавшимся восстанием каза- 1 хов, эти торговые караваны стали конвоироваться вооруженными отрядами. 27 ноября 1837 года исправляющим должность Актауского коменданта войсковым старшиной Симоновым был отправлен отряд под командой хорунжего Рытова из шести урядников и 48 казаков для конвоирования купече--ского каравана из Петропавловска в Ташкент. В 50 километрах от границы, 4 декабря, хорунжий Рытов, оставив 22 человека с провиантом и фуражом при урочище Куйлюбай-Булат, сам с остальными казаками отправился обратно к границе. Вскоре после этого Кенесары со своим отрядом напал на оставшихся казаков и, полностью истребив их, пошел по следам хорунжего Рытова. 5 декабря, в результате трехдневного боя, отряд Рытова был полностью разгромлен, а сам он убит. 21 казак были тяжело ранены. Лишь двое из оставшихся в живых вырвались из окружения и добрались до Актауского укрепления. Там они доложили о происшедшем войсковому старшине Симонову, который в тот же день бросился на преследование Кенесары. Ему не удалось его настигнуть, но на обратном пути он захватил 8 соратников Кенесары. Вскоре они были доставлены в Омск, где были осуждены судом при Омском ордонангаузе и сосланы в Восточную Сибирь на каторжные работы. Так царское правительство начало преследование участников разгоравшегося восстания.

К концу 1837 года к восстанию присоединились казахи, жившие в окрестностях Актауского укрепления. Они массами снимались с родных кочевок и уходили в сторону Балхаша и реки Чу. Царскими властями к ним был послан султан Кучук Айчуваков для выяснения причин их ухода. Кувандыковцы открыто заявили, что они не возвратятся до тех пор, пока не будет уничтожено Актауское укрепление и не будут возвращены отобранные земли. На уговоры султана Кучук Айчувакова они ответили: «Когда в волость приезжал толмач с казаками, то брали к себе молодых женок и девок, спали с I ними. Для езды брали лошадей-бегунцов, а затем не возвращали. Если бы мы не потерпели таких обид, то с родных своих вод не ушли бы. Если бы государь оказал свою милость 1 и уничтожил бы Актауский диван, то и мы бы возвратились». Ответ кувандыковцев показывает, что они протестовали I против колониального произвола, но не теряли надежды на справедливость верховной власти. Казахи помнили, что при основании Актауского укрепления правительство обещало 1 взять их под свое покровительство, защищать от возможных нападений и притеснений, а права, обычаи и быт оставить неприкосновенными. Полковник Талызин в одном из своих обращений к казахам Актауского укрепления писал, что царь сделает все для того, чтобы «казахи жили мирно, спокойно, благоденствовали в семействах и размножали свои стада». В начале 1838 года казахи, откочевавшие.из пределов Актау, обратились с коллективным письмом к царским властям, которое было передано казахом Косубай Торбыковым. «Нас заверяли,-- писали казахи,-- что места и воды будут по-прежнему в нашем распоряжении, но напротив сего по устройству оной упомянутые места и воды нам во владение не предоставили».

В одном из донесений царских чиновников, ездивших выяснять причины удаления казахов из пределов Акмолинского приказа и окрестностей Актау, указываются три основных причины, заставивших их откочевать в сторону Балхаша и присоединиться к восстанию Кенесары. Причины эти следующие:

Учреждение Актауского укрепления и пикетов между ним и Акмолинском и между Аягузом и Каркаралами и предположение учредить такие же пикеты между Каркаралами и Актау.

Отбирание лошадей и верблюдов на постройку Актауского укрепления и пикетов, строящихся по тракту к Аягузу. Лошади, как и верблюды, обычно отбирались под предлогом перевозки провианта и леса, а затем не возвращались.

3. Выезд в степь заседателя Тахоновича для переписи имеющегося у казахов скота. Обычно такие переписи скота проводились для обложения казахов податями. Тахонович показал у многих казахов завышенную цифру количества скота, чем вызвал их недовольство.

На исходе 1838 года и начале 1838 года к восстанию Кенесары присоединились почти все волости Каркаралинского округа. К восстанию примкнула значительная часть казахов следующих волостей: Дженбай-Чакчаковской, Кара-Актым-бетовской, Киреевской, Карсон-Кернеевской, Куянчи-Тагаев-ской. Полностью ушли к восставшим Киргизская волость, состоявшая из 634 кибиток, за исключением малого количества кибиток, принадлежавших султану Ачимтаю Батырову, Надей-Тобуклинская волость, состоящая из 891 кибитки, и волости Тюленгутовская, Альтюбинская и Альтеке-Сары-мовская.

Известный поэт Каркаралинска Кудеры-хожа в следующих словах описывает расставание казахов со своими родными кочевьями:

Ну и горы Каркаралы!

Для похвал подыщу ль слова?

Не заслуживают хулы

Эти склоны, эта трава!

Ухожу я от них силком,

Оттого, что враги -- кругом,

Оттого, что бич занесен,

Над кочевьем, где я взращен...

Одним из активных деятелей восстания Каркаралинского округа был султан Худайменды Разин. До этого он был волостным правителем Карсон-Кернеевской волости, а потом, с 1837 года, по предписанию начальника Омской области, был снят с этой должности за «стеснительные противные закону и несоответственные должности волостного управителя действия».

Со своим отрядом Худайменды Разин нападал на чиновников и на аулы старших султанов. Он призывал народ к отложению от царской России. Неоднократно посылавшиеся против него карательные отряды успеха не имели. В конце концов решено было возбудить против него судебное дело. передав его на рассмотрение Омского окружного суда.

Худайменды Разин был одим из тех немногих султанов, которые до конца поддерживали восстание Кенесары. Причинами, побудившими Худайменды Разина к выступлению, были, по всей вероятности, введение нового управления в степи, основание приказов (диванов) и ограничение его в правах.

Впоследствии, вырвавшись из продолжительного тюремного заключения, Худайменды Разин снова деятельно участвовал в восстании, ведя жестокую борьбу с продажными султанами.

В результате восстания у многих султанов не осталось или почти не осталось в подчинении аулов. Старший султан Каркаралинского приказа подполковник Чингисов был вынужден даже запросить управляющего Омской областью Талызина, как ему поступать с такими султанами и выплачивать ли им жалованье. «После ухода из здешнего округа в глубь степи в продолжение минувшего лета,-- писал Чингисов,-- казахов при одних волостях вовсе не осталось, а при других так их мало, что далеко не достигает до последней пропорции» '.

Вслед за восстанием казахов Каркаралинского округа, мощная волна возмущения начала охватывать другие районы Среднего жуза. Царские власти стали думать теперь о судьбе всех приказов, основанных в Казахской степи. Пограничные начальники попробовали действовать новым методом. К восставшим каркаралинцам они отправили небольшой отряд, который, по возможности избегая столкновений, должен был склонять отдельные волости к возвращению на прежние места кочевок. Отряду было передано воззвание Талызина «К моим добрым каркаралинцам». В этом воззвании он уже не угрожает, а, наоборот, ласковым обращением пытается воздействовать на казахов. Приведем выдержку из его воззвания:

«Добрый же народ Каркаралинского округа да предаст всякие подобные глупые замыслы и внушения лишь непреложному презрению,-- не расставайтесь со своими родными местами и не допустите себя до ужасного преступления»2.

Казахи Акмолинского и Каркаралинского округов все в больших и больших массах стекались под знамя Кенесары. Восставшие направлялись в сторону Балхаша и реки Чу, ставших своеобразным местом сбора. Все отряды, посланные для возвращения казахов, покинувших Каркаралинский округ, ничего не могли поделать. Старший султан Каркаралинского округа, подполковник Турсун Чингисов, убедившись в невозможности мирным путем возвратить отложившихся казахов, вынужден был вызвать на помощь вооруженный отряд. Он писал: «Казахи здешнего округа, ушедшие к мятеж ному султану, на прежние места в округ никто не возвратились».

К движению Кенесары стали примыкать казахи и других округов. К исходу 1837 года .из Аман-Карагайского округа к восстанию Кенесары присоединилось более 2 тысяч казахов. Аман-Карагайский округ был расположен на границе между Западно-Сибирским и Оренбургским губернаторствами и населяли его Тумен-Аргынский, Кипчаковский и Киреевский роды. Эти казахские роды, избегая уплаты податей, часто переходили то в пределы Западно-Сибирского губернаторства, то Оренбургского.

Тогда же к вооруженной борьбе Кенесары Касымова присоединились казахи Баян-Аульского окружного приказа. Одним из деятельных организаторов восстания казахов этого округа был Сейтен Азнабаев, который первым присоединился со своей Каржасовской волостью к Кенесары и стал его ближайшим сподвижником.

Сейтен Азнабаев был человеком с большим кругозором. Он рано испытал на себе всю тяжесть колониального гнета царизма и был очевидцем того, как царские колонизаторы вместе с султанами отбирали у казахов лучшие земли и пастбища и лишали их жилищ.

Его брат Тайжан в борьбе против царских колонизаторов был убит, а его семья была сослана на вечное поселение в Туринск.

Сейтену Азнабаеву недолго пришлось бороться вместе с Кенесары. Царским властям удалось захватить его. Им казалось, что теперь, после поимки зачинщика восстания, казахи Баян-Аульского округа вернутся на свои прежние кочевья. Но они ошиблись. На смену Сейтену Азнабаеву выдвинулись другие.

За доставление Сейтена Азнабаева в руки царских палачей предатель Кубатов был представлен к большой награде. По получении известия о поимке Сейтена Азнабаева начальник штаба Сибирского корпуса генерал-майор Фондерсон писал: «Немедленно прислать в Омск Сейтена Азнабаева под строгим караулом и закованным».

Сейтен Азнабаев предстал перед судом при Омском Ордо-нанс-Гаузе. Во время судебного процесса полковник Ладыженский предупреждал Горчакова: «Сейтен по влиянию своег вреден для степи и оставлять его в ней значит нажить угого разбойника. Он несравненно хитрее и гораздо виновнее казненого брата»

Предводителем восставших казахов Турткульской волости Аульского окружного приказа был Таймас Бектасов. последствии ему пришлось сыграть при Кенесары видную роль и стать одним из его ближайших советников по военным просам. Таймас Бектасов пользовался исключительным ажением и любовью Кенесары. В официальных правитель-Нвенных документах того времени о Таймасе Бектасове го-иорится: «Он был безотлучным от Кенесары и во всяком нападении на русские отряды находился действующим лицом,рвал нередко Кенесары советы, как противодействовать Игсским, за что его любил Кенесары, который почти из однойвши делил с ним пищу».

Из-за боязни лишиться богатства и авторитета среди кахских родов примкнули к восстанию казахов Баян-Аульско-Во округа некоторые бии и султаны, тесно связанные с цар-Кой администрацией. Присоединились крупный феодал Муса Морманов с 150 кибитками, Бабатай -- с 125 кибитками и Влтан Елемес Джаинапов. Однако в дальнейшем ходе борьбы они изменили движению.

Старший султан Баян-Аульского окружного приказа Ма-Нан Аблаев и русские ботряды, находившиеся при нем, были *ессильны что-либо предпринять. Сам Маман Аблаев был вхвачен в плен в своем ауле сторонниками Кенесары. Царское правительство вынуждено было снять его с поста старшего султана, якобы за «бездеятельность». Но и после снятия Мамана Аблаева положение не улучшилось. Восставшие начали переходить на территорию Акмолинского приказа и весами присоединяться к Кенесары. Царское правительство назначило старшим султаном Баян-Аульского приказа бывшего заседателя Бочтая Турсунева. Он издавна отличался своей преданной службой цар-юму правительству. Одним из первых он доносил сибирским тастям о начавшемся брожении среди казахов Баян-Ауль-сого округа в связи с призывом Кенесары к вооруженной. В одном из своих писем полковнику Талызину он просил грешить ему срочный выезд в Омск для личных объяснений. «Имея сведения о замыслах казахов об удалении к мя тежнику Кенесары Касымову, считаю нужным быть в городЯ Омске для личных объяснений».

Вскоре выезд был ему разрешен, и он, захватив с собои разработанный им план разгрома восстания в Баян-АульсксЯ округе, прибыл в Омск. Омские власти были рады его прнЯ езду и за преданность правительству ему был оказан исклкш чительный прием.

Совместно с Турсунбаевым был разработан план преде стоящей карательной экспедиции в Баян-Аульский округа

Восстание казахов Баян-Аульского округа продолжалИ нарастать.

На рубеже 1837--1838 годов отдельные разрозненньЯ восстания, происходившие на территории Среднего жуза, нЯ чали под руководством Кенесары Касымова объединяться Я единое движение.

Весной 1838 года Кенесары отправил 5 казахов во глащЯ с Тобылды Тохтиным и Кочунбай Казангаповым к Западной Сибирскому генерал-губернатору князю Горчакову со спецнЯ альным письмом-протестом против политики царских властейЯ

Ввиду важности этого документа приведем его полностыоЯ

«Имею честь сим Вас известить, что желание мое есть тоЯ чтобы двух владений народ пребывал в спокойной жизни, н(Я ныне же Вы подозреваете меня, будто бы я подданных вашиЯ людей присваиваю к себе; напротив того я говорю, что Вы шЯ принадлежащих деду нашему хану Аблаю местах учредилЯ окружные диваны и с киргизского народа берете пошлине следовательно вы нас притесняете, и мы тем остаемся недоЯ вольны и с налогом жить нам в ведении вашем никак нево.ч-и можно; например, каково бы было, если бы другое владениН заведывало Россией--.так то и нас возьмите в соображенисЯ я, конечно, взял на свою сторону несколько Баян-АульскогоЯ Каркаралинского и Акмолинского своего народа, но еще есть мое намерение привлечь народ наш на мою сторону, но поЯ лезно было бы для блага общего киргизского народа, еслиЯ бы киргизский народ остался в прежнем своем положении, и тогда бы покойна была жизнь и между нами и вами. П(Я ныне начальники диванов во время разъездов своих берутЯ под отъезд свой от киргиз самых лучших лошадей, по возвраЯ щении же оных через вымогательство берут от хозяев лошаЯ дей, по халату, казаки же в один день режут для пищи своеЯ по три барана, имение же хорошее у киргиз не оставлягаЯ обирать, о чем хотя и жалуются начальникам диванов, но эвлетворения получить не могут. Хотя законом государя и прещено убивать, грабить и захватывать наших людей, но о не соблюдается, ибо ныне в недавнем времени захвачены Гурткульской волости мурзы Азнабая одна жена, две снохи,, чь и еще одна жена, которые до сего времени где-то со-ржатся, неизвестно. Желая быть с Вами навсегда в дружественных отношени-, .прошу Ваше Сиятельство: 1-е -- уничтожить Актауское Ьепление; 2-е -- уничтожить также и Акмолинский диван; :--уничтожить все прочие заведения, в степи находящие-, и 4-е -- и освободить содержащихся наших людей из-под эажи, равно посланных двух киргиз к султану Кунуру... На все сие через посланных от меня людей прошу не ос-вить меня уведомлением». В этом письме содержится не только протест казахского рода, но и изложена политическая программа Кенесары. Центральное место в письме занимает земельный вопрос. Это Вполне понятно, ибо земельные захваты, усиленно происходившие в 30-х годах XIX в, непосредственно затронули инте-мч-.ы широких слоев казахского населения. Не случайно КенеСары перечисляет казахов Акмолинского, Баун-Аульского и аркаралинского округов в качестве своих приверженцев. 1менно в этих округах особенно остро чувствовались разори-ч-льные последствия земельных захватов царизма.

В этом письме Кенесары прямо предупреждает, что в случае невыполнения его требований он выступит против царских Властей и что под знамя его встанут казахи не только указанных округов, но и других районов Казахстана. Далее Кенёса-ВЫ жалуется на налоговый гнет и на произвол чиновников. Наконец, Кенесары требует оставить казахов в прежнем сво-Я| положении, т. е. восстановления прежних отношений меж-^Я Россией и казахским народом, существовавших при его Ц'де Аблай-хане, когда казахи, находясь под протекторатом *Осени, имели территориальную и государственную самостоя-«ьность. В этом вопросе особенно сказывается наивность Яеиесары, он говорит с Россией как равный с равным, не учиВывая грандиозных изменений в международной и внутрипо-Ятической обстановке, происшедших со времени Аблая. Правда, в последующие годы Кенееары стал понимать глубо-*Ис перемены во взаимоотношениях между казахами и Рос-Шсй и предпринял ряд мер для нормализации отношений с Россией. Но об этом подробно будет сказано далее.

Представителям Кенесары не удалось вручить это письмо лично князю Горчакову. По дороге к Омску они были перо» хвачены старшим султаном Коченовым и под конввем отпран« лены в Омск.

Только в начале октября 1839 года военный суд при Омском Ордонанс-Гаузе вынес приговор по их делу. Приговоренных предписывалось наказать «шпицрутеном каждого черен тысячу человек по одному разу, с отдачею годных в службу, негодных к отсылке в Восточную Сибирь на поселение».

Приговор вскоре был приведен в исполнение.

Между тем срыв переговоров с Сибирской администра- цией заставил Кенесары начать активные вооруженные напа- дения на укрепления и казачьи пикеты. Во время одного во- оружейного нападения на разъезды, расположенные между Актау и Акмолинском, Кенесары нанес чувствительное поражение отряду войскового старшины Симонова, который, ни выдержав натиска повстанцев, бежал, бросив вооруженно, Кенесары досталось 10 пистолетов, 9 ружей, 13 сабель, 7 пик, 495 ружейных патронов, 490 пистолетных патронов и другие трофеи.

Одновременно Кенесары и его соратники совершали нападения на аулы преданных царизму султанов. В начале 1838) года отряд Кенесары совершил вооруженное нападение на аулы старшего султана Акмолинского приказа подполковника Конур-Кулжа Кудаймендина и его родственников. В резульв тате нападения было угнано 12000 одних только лошадей,По поводу этого вооруженного нападения капитан Кулекескенин писал адъютанту Западно-Сибирского корпусного командира Спиридонову:

«Сего числа я осведомился, что султан Кенесары Касымов угнал всех лошадей старшего султана Конур-Кулжа Кудай-Ьендина и братьев его».

Конур-Кулжа Кудаймендин вынужден был обратиться за Военной помощью к управляющему Омской областью Талыми ну.

Талызин, занятый разработкой плана военного похода для подавления восстания, предложил Кудаймендину в качестве компенсации обложить контрибуцией подведомственные ему роды. В своем отношении Талызин писал: «Я предписываю собрать с подведомственных Вам киргизов, ибо в настоящее время нет средств к возвращению ограбленного».

Кенесары продолжал активизировать военные действия на ограничной Линии, нападая на укрепления, разъезды и пикеты. За это время только лишь из окрестностей Акмолинска было угнано 2 594 головы скота, принадлежавшего местным чиновникам.

Ярким моментом в этом движении было выступление отряда, возглавлявшегося сестрой Кенесары -- Бопай. Она совершала неоднократные нападения на аулы родственников умершего хана Вали в Кокчетавском округе.

В 1838 году Бопай со своим отрядом предприняла глубо-Ний рейд в северо-западные районы Западно-Сибирского гу-Гн'рнаторства. Здесь она напала на Аман-Карагайский при-Каз. Было угнано значительное количество скота. На обратном пути Бопай подвергла опустошению аулы родственников Квоего бывшего мужа, находившегося в урочище Сырымбет. По этому поводу заседатель Редько писал в своем донесении Талызину:

«Султанша Бопай Касымова с 200 человек у киргиз Аман- Жарагайского округа угнала значительное количество скота и обратном пути, прибыв в урочище Сырымбет, взломала емки и двери и увезла находившиеся в кладовке кошмы, ерлушки и довольное число припасов».

В связи с частыми вооруженными нападениями Кенесары полковником Талызиным было предложено всем пограничным начальникам до вступления в пределы Казахстана эвлетворения получить не могут. Хотя законом государя и прещено убивать, грабить и захватывать наших людей, но о не соблюдается, ибо ныне в недавнем времени захвачены Гурткульской волости мурзы Азнабая одна жена, две снохи,, чь и еще одна жена, которые до сего времени где-то со-ржатся, неизвестно. Желая быть с Вами навсегда в дружественных отношени-, .прошу Ваше Сиятельство: 1-е -- уничтожить Актауское Ьепление; 2-е -- уничтожить также и Акмолинский диван; :--уничтожить все прочие заведения, в степи находящие-, и 4-е -- и освободить содержащихся наших людей из-под эажи, равно посланных двух киргиз к султану Кунуру... На все сие через посланных от меня людей прошу не ос-вить меня уведомлением» 1. В этом письме содержится не только протест казахского рода, но и изложена политическая программа Кенесары. Центральное место в письме занимает земельный вопрос. Это Вполне понятно, ибо земельные захваты, усиленно происходившие в 30-х годах XIX в., непосредственно затронули инте-мч-.ы широких слоев казахского населения. Не случайно Ке-1>Сары перечисляет казахов Акмолинского, Баун-Аульского и (аркаралинского округов в качестве своих приверженцев. 1менно в этих округах особенно остро чувствовались разори-ч-льные последствия земельных захватов царизма.

В этом письме Кенесары прямо предупреждает, что в случае невыполнения его требований он выступит против царских Властей и что под знамя его встанут казахи не только указанных округов, но и других районов Казахстана. Далее Кенёса-ВЫ жалуется на налоговый гнет и на произвол чиновников. Наконец, Кенесары требует оставить казахов в прежнем своем положении, т. е. восстановления прежних отношений между Россией и казахским народом, существовавших при его Ц'де Аблай-хане, когда казахи, находясь под протекторатом *Осени, имели территориальную и государственную самостоя-«ьность. В этом вопросе особенно сказывается наивность Яеиесары, он говорит с Россией как равный с равным, не учи-Вывая грандиозных изменений в международной и внутрипо-Ятической обстановке, происшедших со времени Аблая. Правда, в последующие годы Кенееары стал понимать глубо-Ис перемены во взаимоотношениях между казахами и Рос-Шсй и предпринял ряд мер для нормализации отношений с Россией. Но об этом подробно будет сказано далее.

Представителям Кенесары не удалось вручить это письмо крупной воинской экспедиции формировать отдельные отряды из имеющихся резервов и отправлять их в степь для преследования Кенесары Касымова. В своей инструкции Талызин писал: «Вы должны иметь единственную цель -- истребление разбойника Кенесары и возвращение откочевавших волостей».

В течение 1838 года было сформировано несколько таких отрядов от разных округов.

В 1838 году царский отряд, в составе 500 солдат, напал на аулы султана Саржана и на аулы Алатавского, Карпыков-ского и Темечевского родов, кочевавшие на Тургае и на Джандаре-Керубе. Было убито 400 человек и уведено в плен 100 человек, в том числе бий Баяндин.

В этом же году из Кара-Откула (Акмолинский округ) выступил отряд в составе 500 солдат во главе со старшим султаном Конур-Кулжа Кудаймендиным и войсковым старшиной Карбышевым. Они напали на аулы Кучака Касымова и Сайдака, кочевавшие при Айраккуме, и убили 21 девушку, 8 женщин, 25 мужчин и 80 человек взяли в плен.

Все эти отряды, сформированные специально для преследования Кенесары, не выполнили возложенных на них задач. Своими грабежами мирного населения они лишь еще больше озлобили казахов. Конур-Кулжа Кудаймендин доносил по возвращении полковнику Талызину: «Акмолинский окружной приказ с прискорбием доносит о безуспешном возвращении отряда».

Западно-Сибирскому генерал-губернатору и управляющему Омской областью стало известно, что восставшие казахи собираются откочевать в сторону Тургая для того, чтобы объдиниться с казахами Младшего жуза. Эти слухи вызвали серьезное беспокойство среди местной администрации. Разрабатывались различные планы разгрома восстания, шли горячие споры о сроках наступления. Некоторые предлагали начать наступление зимой, мотивируя это тем, что в это время отряды, находящиеся при Кенесары, расходятся по своим аулам и тогда легче изловить главарей восстания. Другие настаивали на том, чтобы выступить весной. В конце концов решено было начать наступление летом 1838 года.

Суть военного плана, разработанного титулярным советником Менковичем, сводилась к следующему: когда с наступлением весны казахи направлятся в сторону Тургая, т. е. в пределы Оренбургского ведомства, русские отряды, выйдя из Актауского укрепления и обогнув горы Улу-Тау, должны выити им в тыл.

Пограничные начальники вместе со старшими султанами Наводняли степь воззваниями. Ссылаясь на коран, они предупреждали, что в случае невозвращения казахов на прежние кочевья, их постигнет небесная кара.'Вот выдержка из подобного воззвания: «Иначе за нарушение сказанных выше святых обетов ожидает вас в сей жизни нищета, голод, болезни и самая тяжкая по клятвопреступлению смерть, а в будущей жизни нет вам сладостных гурий, а ожидает вас плач, скрежет зубов и вечные муки. Это воззвание, основанное во многих терминах на святой книге нашего Алкорана, да убедит вас и просветит разум ваш, туманом покрытый, для возвращения на родные ваши места. И там да насладятся сердца ваши ожидающим спокойствием». Правительство широко Использовало такие воззвания, как идеологическое средство борьбы.

Но казахи, испытывавшие двойной гнет -- царизма и своих в собственных феодалов -- и пережившие тяжесть расставания родными кочевьями, не могли поддаться агитации властей, какую бы форму она пи принимала.

К осени 1838 года вооруженные столкновения Кенесары с ?, карательными отрядами приняли характер длительных и упорных военных действий. Особенной ожесточенностью от-Ищчалась борьба за Акмолинский приказ.4'

Акмолинский приказ был сильно укрепленным районом. Вокруг него были вырыты глубокие рвы. Все ближайшие под-Цходы были забаррикадированы. Акмолинск охранялся отрядом старшего султана Конур-Кулжа Кудаймендина и гарни-I зоном крепости во главе с войсковым старшиной Карбышевым.

Наступление Кенесары началось на рассвете 7 августа 1838 года. Его стрелки обстреливали крепость из луков, при-1 крепляя к остриям стрел легко воспламеняющиеся осмолен-I иые тряпки. В крепости возникли многочисленные пожары. 15 тот момент, когда часть гарнизона бросилась на борьбу с Огнем, один из отрядов Кенесары, возглавляемый батыром Басыгара, ворвался в город. Во время штурма крепости смертмо героев пал сам Басыгара-батыр. Его отряды начали под напором гарнизона отходить, но Кенесары приказал ни в коем случае не оставлять тела Басыгара и не отступать от за нятых позиций. Воодушевленные призывом Кенесары отряды батыров Агыбая, Имана и Наурызбая снова проникли в укрепление.

Начался жестокий уличный бой, длившийся с неослабевающим упорством до наступления темноты. Ночью войсковой старшина Карбышев и Конур-Кулжа с небольшими отрядами бежали. На следующее утро крепость, превращенная в развалины, все еще пылала пожарами. Кенесары достались трофеи и военнопленные1.

V После разгрома Акмолинска Кенесары в течение осенних месяцев 1838 года продолжал партизанскую борьбу, систематически нападая на приказы, пикеты и разъезды, уничтожая фураж и прерывая коммуникации. Он часто опустошал аулы предателей-султанов, угонял скот у прилинейных чиновников и толмачей и захватывал торговые караваны.

Характерна приводимая ниже ведомость, составленная по требованию Сибирского генерал-губернатора князя Горча кова, в которую занесены все данные о потерях, вызванных восстанием Кенесары по отдельным округам Среднего жуза в течение 1838 года.

Как видим, в этой таблице значительное место занимают потери, понесенные «ныне налицо состоящими» казахами Акмолинска. Эта сумма падает главным образом на султанов и прочих крупных феодалов во главе с Конур-Кулжа Кудай-мендиным, которые не примкнули к повстанцам. Добрая доля всех предпринятых Кенесары походов падала именно на аулы Кудаймендина и его родственников и на аулы жены хана Вали -- Айнамгуль. При этом у них были отобраны значительные количества скота и имущества.

Значительное место занимают также убытки, понесенные торговцами. Систематически нападая на торговые караваны, шедшие из Троицка или из Петропавловска через Акмолинск в Ташкент и Хиву, Кенесары преследовал определенную политическую цель. Полагая, что среднеазиатская торговля приносит царской России большие выгоды, он стремился ее парализовать. Кенесары наивно полагал, что если это ему удастся, власти сами снимут все построенные приказы (диваны) .

Понятно, что эти предположения Кенесары были ошибочными. В этом Кенесары убедился, когда центр освободительного движения был перенесен в район Тургая и Иргиза. Не случайно, что в приведенной выше ведомости почти отсутствуют данные о нападениях на станичных крестьян, если не считать небольшую сумму убытков, понесенных крестьянами Каркаралинского округа.

"Однако деятельность Кенесары к концу 1838 года не ограничилась организацией партизанских нападений. Он практически приступил к давно намечавшейся задаче -- объединению казахов Среднего и Младшего жузов для совместной борьбы.

Этот важный вопрос, имеющий существенное значение для выяснения характера и особенностей движения, дворянско-буржуазными историками замалчивался. Не разработан он и казахскими историками. Многим этот процесс объединения .казался случайным фактом. В действительности дело обстояло иначе.

Руководя разрозненными движениями казахов, возникавшими на территории Среднего жуза, и объединяя их в единое движение, Кенесары одновременно поддерживал связь с руководителем восстания в Младшем жузе -- Жоламаном Тлен-чиевым.

Без такой предварительной подготовки нельзя было бы добиться присоединения казахов Младшего жуза во главе с их руководителями к Кенесары в районе Тургая и Иргиза, В обычное время, когда у казахов часты были распри и конфликты из-за пастбищ, нельзя было даже случайно заехать на территории чужих родов, не говоря уже о переселении целого округа. Теперь же это произошло на почве взаимного понимания общности борьбы.

-, Кенесары через своих есаулов всегда поддерживал связь с отдельными казахскими родами Младшего жуза (Джагал-байлинский, Жаппаский, Тама-Табынский роды и др.), которые также испытывали на себе тяжелый гнет царизма и султанов-правителей и к 30-м годам были лишены своих лучших пастбищ.8 Накануне присоединения указанных родов к восстанию приезжавший в Оренбургский край действительный статский советник К. Родофиникин, на месте ознакомившись с тяжелым положением этих родов, писал оренбургским властям: «На сем пространстве кочуют теперь роды: Кипчак, Жаппаский, Джагалбайлинский. Они, по многочисленному скотоводству своему, считаются самыми достаточными из ордынцев. Но пастбища, необходимые для их скота, и теперь уже стесняются войсковыми оренбургскими жителями; при удалении же их за черту Новой Линии, они тем большему подвергнутся бедствию, что места за Новой Линией, будучи сравнительно гораздо скуднее, заняты, причем другими родами киргизов. Ордынское начальство, по этим уважениям, просило об исходатайствовании дозволения киргизам, кочующим между обеими Линиями, остаться на пространстве, еще не занятом казачьими селениями, впредь до приискания удобных кочевок за Линиею; иначе они должны будут.продать большую часть своего скота и рассеяться мелкими аулами по всему пространству орды, с неминуемым расстройством своего степного хозяйства» ].

Понятно, что казахи Кипчакского, Жаппаского, Джагал-байлинского родов с большим сочувствием относились к восстанию в Среднем жузе и предлагали свою помощь Кенесары. Об этом свидетельствует казах Беккожа Тиесов из Карпы-ковской'волости, побывавший в ставке Кенесары: «Киргизы Малой орды, кочующие против Оренбургской Линии, доставили Кенесары значительные подарки, приглашали его к себе с аулами для постоянного нахождения, с обещанием снабжать его в случае надобности для усиления шайки людьми»1. Осенью 1838 года казахи Среднего жуза во главе с Кенесары начали переходить в пределы Младшего жуза, в районы Тургая и Иргиза, в восточной части Оренбургского ведомства. Эти районы, находившиеся на сравнительно большом расстоянии как от Западно-Сибирского губернаторства, так и Оренбургского, имели для Кенесары большое стратегическое значение. Не случайно поэтому эти районы надолго сделались центром национально-освободительного движения.

Когда сибирским властям окончательно стало известно об отложении значительной части аулов Среднего жуза и об их массовом уходе в пределы Младшего жуза, они обратились к казахам с новым воззванием, в котором, запугивая их наступающей зимой, указывали на безрассудность предпринимаемого похода. «Прошло лето, настала осень и грозит морозами зима, куда же вы, безрассудные, пустились в голодные степи?».

Казахи, ушедшие из ведения сибирских властей, располо-. жились в следующем порядке: волости Акм-олинского и Кар-каралинского округов -- Алекинская, Байдалинская, Тналы-Карпыковская, Алчин-Джагалбайлинская, Каракесекская, Айткожа-Карпыковская, Тюбе-Темешовская заняли кочевья на урочищах Кара-Кума и Ак-Кума и при устье Джыланчи

Торгая.

Часть волостей Акмолинского и Баян-Аульского округов -- Кайлюбай-Чаграевская, Малай-Калкаманская, часть Тналы-Карпыковской, Казганская, Айдаболская, Каржасовская вместе с Батаналинской, Торайгыр-Кипчаковской волостями расположились на устье Кара-Торгая, недалеко от ставки

Кенесары.

К концу 1838 года отдельные волости восставших казахов Среднего жуза во главе с Кенесары, Алеке-Алтаевская, Би-[ даль-Алтаевская, Тюбет-Тюменовская, Тналы-Карпыковская, Айткожа-Карпыковская, Кайлюбай-Алтаевская, Алчин Джа-галбайлинская соединились «с алчин-жаппасовцами, кочевавшими против Оренбургской Линии в степи»3.

Вскоре в районе Тургая во главе со своим руководителем Жоламаном Тленчиевым присоединились к Кенесары казахи Табынского, Таминского, Чиклинского, Чумекеевского, Шек-тинского, Торткаринского родов, отличавшиеся своей воинст венностью. Кроме того, есть сведения, что ему сочувствовал ушедший из Внутренней (Букеевской) орды султан Каип Га-лиев. Вождь народного движения в Букеевской орде -- Иса-тай Тайманов к этому времени (осень 1838г.) был уже мертв. Его сподвижник, известный поэт Махамбет Утемисов, ушел с небольшим отрядом в Хиву и стал рассылать письма казахам с приглашением вступить в подданство Хивы. Зная враждебное отношение хивинского хана к казахам, Кенесары не стал поддерживать Махамбета Утемисова и порвал с ним всякую связь.

Султаны, ставшие на сторону Кенесары, по прибытии на новое место стали переписываться со старшими султанами и с отдельными феодалами-баями. Они подготовляли почву, чтобы отложиться от Кенесары.

Кенесары и его соратникам предстояла большая работа по сплочению сил казахского народа. Некоторые влиятельные роды, как, например, Аргынский род, не присоединились еще к восстанию. Руководитель этого рода Чеген Мусин в это время все еще лавировал между Кенесары и правительством. Ряд казахских родов -- Чиклинский, Кичкине-Чиклин-ский, кочевавшие в пределах Сыр-Дарьи, во главе с Жанход-жой Нурмухаммедовым, продолжали бороться в отрыве от остальных повстанцев Младшего жуза. Так же обстояло дело и с Адаевским родом, кочевавшим между Аральским и Каспийским морями.

Кроме того, среди родов, участвовавших в восстании, часто происходили распри, возникавшие на почве старинной родовой вражды. Некоторые родовитые феодалы, примкнувшие к восстанию, искали удобного случая, чтобы отложиться от повстанцев.

Кенесары немало трудился над тем, чтобы вырвать из-под влияния султанов-правителей и «ага-султанов» подвластные им роды.

Не скрывая своего враждебного отношения к этим султанам, Кенесары писал властям: «Подведомственные Сибири киргизы: Конур-Кулжа Кудаймендин, Кулджан Кучуков Алтайского отделения, Аккошкар Кишкинтаев Караулова отделения, Яукашар, правитель принадлежащих Оренбургскому ведомству киргизов султан Ахмет Джантюрин, Жаппаского рода, Джангабыл, Кукир, Бигаджан... Наименованные здесь 8 человек нам злые враги».

Враждебно относился Кенесары и к тем представителям родовой знати, которые отказывали в материальной помощи повстанцам или вели раскольническую политику, препятствуя подвластным родам общаться со сторонниками Кенесары. Такие бии не только мешали собирать есаулам Кенесары за-кят, но зачастую организовывали убийство представителей Кенесары, посланных для ведения переговоров. Кенесары 'Жестоко расправлялся с ними и подвергал разгрому их аулы. Итак, борясь за объединение, Кенесары вел неустанную борьбу с султанами-правителями и теми крупными феодалами, которые сознательно мешали объединению казахов в единое государство под его властью. Кенесары жестоко расправлялся с целыми подразделениями родов, которые отказыва-глись признавать его власть и платить закят.

Активная борьба, часто переходившая в вооруженные столкновения, которую вел Кенесары в 1837 и особенно в 1838 годах, послужила основанием для утверждения, что Кенесары стремился к полному отделению от России. Этот вопрос считался настолько ясным, что он в историографии Казахстана почти не подвергался специальному исследованию. Между тем он не настолько очевиден, как может показаться , с первого взгляда. Выше мы цитировали письмо Кенесары к [ Горчакову, где Кенесары говорит не об отделении от России, т об установлении с империей отношений, существовавших при хане Аблае.

Ввиду важности данной проблемы для понимания харак-'ера движения, остановимся на ней подробнее.

Известно, что казахи Младшего жуза во главе со своим „альновидным ханом Абулхаиром в 1730 году добровольно приняли русское подданство. Принятие этого подданства было вызвано внешними и внутренними причинами; в 30-х годах XVIII в. нависла серьезная угроза порабощения со стороны джунгарских завоевателей. Казахи, во главе с Абулхаиром обратились к своему могущественному соседу -- России за военной помощью. Одновременно к принятию русского подданства толкали казахов экономические и торговые связи с империей. По условиям подданства у казахов сохранялись территориальная и государственная самостоятельность. На-.ло русского подданства Среднего жуза относится к 1740 .)ду, когда русскому правительству присягнул Аблай, дед Кенесары Касымова. Несколько позже, в 50-х годах Аблай ринял двойное подданство -- России и Китая.

Отношения между царской Россией и Аблаем приняли характер протектората империи над Средним жузом. В период ханства Аблая казахи Среднего жуза сохранили свою поли- тическую самостоятельность и территориальную целостность. Так выглядело первоначально добровольное принятие каза хами русского подданства.

К началу XIX в. произошли существенные изменения по взаимоотношениях казахов и царской России. Царизм в первой половине XIX в. берет курс на превращение протектората над Казахстаном в реальное подчинение, с применением всех методов активной колониальной экспансии. Уже к 20--30-м годам XIX в. царская Россия, наступая на Казахскую степь л двух сторон -- со стороны Сибири и Оренбурга,-- захватила значительную часть лучших казахских земель и вплотную продвинулась к центральным районам Казахстана. На захваченных территориях воздвигались военные укрепления -- крепости, приказы (диваны) и т. д.

При таких изменившихся внешнеполитических условиях предстояло Кенесары вести переговоры с властями о протекторате.

С первых дней своей деятельности он завязывает сношения с царскими правительством, надеясь найти с ним общий язык, и в то же время отказывается итти на подданство среднеазиатским ханам. По этому поводу султан-правитель Ахмет Джантюрин писал: «Кенесары совещался с ними (приверженцами-- Е. Б.), решил в твердом своем намерении не быть под властью Хивы».

Кенесары говорил своим приверженцам: «Россия больше всех государств и русский царь старше всех царей». В другом письме он русского царя называет «старшим братом», а Аблая и Валихана -- «младшим братом царя»3. Но при этом, повторяем, в своих дипломатиечских переговорах с властями | Кенесары настаивал на восстановлении отношений, существовавших при его деде Аблае. Кенесары изъявлял согласие стать под протекторат России, но требовал сохранения политической независимости и территориальной целостности казахов. Именно так ставился вопрос об отношениях с империей в письме Кенесары Горчакову, посланном с Тобылды Тохти-ным и Кочунбаем Казангаповым, которое мы цитировали выше.

Аналогичное письмо было послано им и на имя Николая I.Все эти письма остались без ответа. По поводу этих писем Кенесары несколько позже Западно-Сибирский генерал-губернатор писал: «Не признавая приличным входить в переговоры с первыми виновниками беспорядков в степи, а тем

^Ьнее подавать им малейший повод надеяться, что они могут предлагать Государю Императору какие-либо условия, кроме Неограниченной покорности, оставил я письмо Кенесары без и кета».

Дипломатические неудачи Кенесары объясняются тем, что К не понимал происшедших со времена Аблая изменений во Ьешнеполитических отношениях казахов и царской России.О времени Кенесары царская Россия прочно обосновалась важнейших районах Казахстана, укрепила там свои аван-Носты, построила укрепления и отнюдь не собиралась поки-Игть завоеванную территорию. Сообразно изменившейся об-Вановке, Кенесары надо было найти другой путь, более ^Лиемлемый для царской России.

Бесплодность своих попыток в конце 30-х годов он объяс-Внл только враждебностью сибирских властей. В конце 1838 года, покидая со своими приверженцами пределы Среднего жуза, Кенесары писал: «Я имею много врагов, а сибирское Внальство кроме клеветы ничего доброго ко мне не питает». В другом письме Кенесары писал, что сибирские власти «как пиявки высасывали кровь киргизскую».

Впоследствии свой уход из пределов Среднего жуза в Вайоны Иргиза и Тургая, подведомственные Оренбургскому военному губернаторству, Кенесары в письме Горчакову мо-Вшировал так:

«Уже 9 лет кроме непрестанного преследования нас никакой милости и снисхождения со стороны Вашей не было нам. Прежде всего, мы послали посла с письмом, заключавшим

Восьбу нашу; Вы изволили вознегодовать на посланного и отпустили, содержав его под арестом; это мы не принимали себе в обиду, а в доказательство покорности нашей и после

Вго еще послали два письма, но Вашего ведомства старшие сутаны и волостные управители у посланных людей отбирали лошадей и письмо сожгли, не допустив до Вас. Потеря надежды получить какие-либо милости со стороны начальства I Сибирского края была причиною отложения и измены нашей в течение нескольких лет».

Обосновавшись со своими приверженцами в районе Ирги-за и Тургая, Кенесары завязал переговоры с оренбургскими I властями.

В отношении восставших казахов и самого Кенесары В. А. Перовский держался иных взглядов, чем Горчаков. Западно-Сибирский генерал-губернатор Горчаков, имевший большую поддержку со стороны военного министра Чернышева, считал, что только путем вооруженной борьбы можно покончить с повстанцами и завершить колониальное завоевание Казахстана. «Возбуждение страха,-- писал Горчаков,-- есть существенный способ для успеха переговоров с азиатцами».

Поэтому с первых же дней восстания Горчаков ни разу не вступал в переговоры с повстанцами, оставляя их письмен ные обращения без всякого ответа. Отсюда понятно, почему I Кенесары в своих письмах часто жалуется на Горчакова, обвиняя его в беззаконных грабежах своих аулов.

Оренбургский же военный губернатор граф В. А. Перов-1 ский держался противоположной точки зрения. Он также имел I большое влияние, причем его лично поддерживал Николай I. Говоря о Перовском, историк Оренбургского края Лобысевич писал: «Пользуясь особенным доверием государя, имея, ста-1 ло быть, сильную опорную точку во всех своих действиях^ граф Василий Алексеевич был, особенно во второй период! своего управления краем, чрезвычайно смел, предприимчпм и в высшей степени самостоятелен».

Перовский стремился к мирному урегулированию конфлпк тов с повстанцами, без применения репрессивных мер. Ми-| .нистр иностранных дел Нессельроде и сам Николай I на псрвых порах разделяли точку зрения Перовского и поддержиняв ли его планы в отношении восставших казахов. Только посмии неудачной Хивинской экспедиции 1838--1839 годов отношен 1(1 к Перовскому и к его политике изменилось, и правительств венные круги все больше стали поддерживать князя Горчаков ва, продолжавшего беспрестанное преследование восставший казахов.

Перовский стремился найти общий язык с повстанцами и добиться добровольного принятия ими подданства царской России. Об этом свидетельствует донесение председателя Оренбургской Пограничной Комиссии Ладыженского в Азиатский Департамент: «Довести Кенесары до добровольного принятия и верного соблюдения условий, налагаемых законами подданства, есть та мудреная задача, которую предложено нам разрешить».

Примирительное отношение Перовского к повстанцам объясняется, в первую очередь, той своеобразной обстановкой, которая сложилась в конце 30-х годов на юго-восточном плацдарме колониальной экспансии России. Как известно, к этому времени относится массовое вооруженное выступление крестьян и казачьих военных поселений в Оренбургском крае, вызванное жесточайшим феодально-крепостническим гнетом. Оренбург оказался в тисках двух враждебных сил, с одной стороны, оренбургских крестьян, а с другой -- казахских повстанцев. В такой сложной обстановке перед военным губернатором Оренбургского края графом В. А. Перовским предстала задача максимально разрядить накалившуюся атмосферу. Не имея реальной возможности одновременно подавить вооруженное выступление русских крестьян и казахских повстанцев, он решает изменить свою политику в отношении казахов. Идя навстречу желаниям руководителей повстанцев о прекращении военных действий, он охотно вступает в переговоры с Кенесары. При этом Перовский не только хотел добиться прекращения военных действий, но и добровольного принятия казахами российского подданства. Как дальновидному политику, ему была ясна бессмысленность посылки отдельных отрядов в казахскую степь. Поэтому Перовский старался мирным путем урегулировать казахский вопрос.

Наряду с этим, на политику Перовского в казахской степи оказала некоторое влияние окружавшая его среда. Известно, что в 30--40-х годах в Оренбурге проживали представители передовой прогрессивной интеллигенции. В то время с Перовским работали в Оренбургском крае В. В.~Вельяминов-Зер-нов, известный своими учеными трудами по истории Туркестана и Казахской степи; писатель В. Даль (казак Луганский) -- автор «Толкового словаря русского языка»; В. В. Григорьев -- крупнейший востоковед-ориенталист. Кроме того, с Перовским находился Г. Ф. Гене, долгое время работавший председателем Оренбургской Пограничной Комиссии -- он явно симпатизировал казахам. По рассказам старожилов, Г. Ф. Гене устроил у себя приют для беспризорных казахских детей. После своей смерти Гене оставил ценное исследование (в рукописи) по истории и этнографии казахов. Сам Перовский общался с передовыми людьми того времени, он был близок с А. С. Пушкиным и В. А. Жуковским. Брат Перовского был известный писатель Антон Погорельский, его племянником был поэт граф А. К. Толстой. Наконец, в эти годы в Оренбургском крае находилось много польских ссыльных, среди них были Томаш Зан -- известный друг А. Мицкевича, основавший Оренбургский музей; талантливый И. В. Витке-вич, в то время работавший в Оренбургской Пограничной Комиссии. Впоследствии ему суждено было играть видную роль в качестве тайного агента правительства при афганском эмире Дост-Мухаммеде.

Помимо всего этого, политику Перовского поддерживали влиятельные круги в Петербурге, в частности, его поддерживал председатель Азиатского Департамента К. К- Родофини-кин, с которым он был повседневно связан.

Существование разногласий между Оренбургским и Западно-Сибирским губернаторами по вопросу об отношении к восставшим казахам и о методах проведения колониальной политики в Казахстане не раз отмечалось исследователями. Один из активных проводников царской колониальной политики в Средней Азии Туркестанский генерал-губернатор Романовский писал: «С самого почти начала своего подданства России киргизы были разделены в отношении управления и представлены в ведение генерал-губернаторов Сибирского и Оренбургского. Эти два независимых друг от друга начальника не всегда согласовались о своих видах как по вопросу наилучшего способа управления киргизами, так и вообще по вопросу ведения дел в степи. Нередко случалось, что взгляды их на то и другое были прямо противоположны».

Надо сказать, что в связи с восстанием Кенесары между Перовским и Горчаковым происходила ожесточенная полемика, временами доходившая до личных столкновений.

После перенесения центра восстания в Младший жуз, Кенесары обратился со специальным письмом к генералу Перовскому: «Я -- султан Кенесары,-- писал он,-- со времени деда моего хана Аблая жил с русскими так дружно, как со своими братьями, но причина, побудившая меня ссориться с ними, та, что жители Омска и Петропавловска (что на Сибирской Линии) не давали нам спокойствия... Приехав к сей стороне, объявляю, что я никогда не был врагом России, о чем и прошу довести до сведения высшего начальства» Ч