Казахстан в 20-40 годы ХIХ века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Е. Бекмаханов

Казахстан в 20-40 годы ХIХ века

От автора

В специальной исторической литературе не раз отмечалось почти полное отсутствие сколько-нибудь крупных монографических исследований, посвященных разработке основных Проблем истории Казахстана. Такие кардинальные вопросы, Как развитие социально-экономических отношений и классовая структура казахского общества, этногенезис казахов, Проблемы классовой борьбы, крестьянских восстаний и Национально-освободительных движений в Казахстане, равно, Кик и ряд других не менее важных вопросов, до сих пор не нашли своего должного освещения в специальных работах и остаются неразработанными.

Задача данной книги, хотя бы частично, восполнить этот Пробел. Над затронутыми здесь проблемами по заданию Института Истории, Археологии и Этнографии Академии наук Каз. ССР автор работал ряд лет, используя богатейшие книгохранилища и архивы Москвы, Ленинграда, Алма-Аты, и Ташкента. Значительная часть книги основана на архивных материалах и фольклорных источниках, впервые включаемых в научный обиход, которыми автор стремился подкрепить Нои выводы. При отсутствии сводных работ и монографий, следовательская работа над такого рода материалами представляет большие трудности, и автор вполне сознает, что некоторые из выдвигаемых им положений остаются еще в стадии постановки вопроса, требуя дальнейшей, углубленной (наработки. В силу тех же причин -- не все главы данной работы в одинаковой мере подробно освещают затронутые в Них вопросы. Так, например, вопрос о взаимоотношениях казахов со среднеазиатскими ханствами только поставлен автором и очень далек от своего окончательного разрешения.

Руководствуясь основными программными документами партии и правительства по идеологическим вопросам и по вопросам истории, автор главное внимание сосредоточил на разработке проблем социально-экономическом строя казахов, классовой структуры и политического строя! Казахского государства, истории взаимоотношений Казахстана с царской Россией и среднеазиатскими ханствами и, пи I конец, на проблеме национально-освободительного движении в Казахстане, на примере известного движения Кенесары Касымова.

На всем протяжении своей работы автор часто пользовал ся ценными советами членов-корреспондентов Академии наук СССР -- А. М. Панкратовой, Н. М. Дружинина и действительного члена Академии наук КазССР С. В. Юшкова, равно как и проф. М. П. Вяткина и М. П. Морозова, ознакомившихся с книгой в рукописи, которым автор приносит свою глубокую благодарность.

Автор искренне признателен также всем работникам и дирекции библиотек, архивов и научных учреждений, в которых ему пришлось поработать за эти годы. Любезное содействие этих товарищей значительно облегчило автору его работу.

Особую благодарность автор выражает старшему научному сотруднику Гос. Публичной библиотеки им. А. С. Пушкин (Алма-Ата) тов. Л. И. Варшавскому за его неизменную товарищескую помощь в подготовке книги к печати.

Настоящая работа является одной из первых попыток марксистского монографического' исследования истории Казахстана в XIX веке. Как первая попытка она, понятно, не лишена многих недостатков. Деловую товарищескую критику этих недостатков автор примет с благодарностью.

Введение

Время 20--40 годов XIX века -- один из интереснейших периодов истории Казахстана -- почти совершенно не изучено. Между тем, именно в это тридцатилетие произошли события, I определившие дальнейшие судьбы казахского народа. В 20-х I годах власть царского правительства прочно закрепилась в Казахстане, а ханская власть к этому времени была ликвидирована введением «Устава о Сибирских киргизах» 1822 года в Среднем жузе и реформой 1824 года в Младшем жузе. Но в конце 30-х годов была сделана новая попытка создания Казахского государства под протекторатом России. Казахский народ, долгие годы стоявший перед альтернативой -- быть ли подчиненным царской России или среднеазиатским ханствам,-- избрал первый путь. Выбор этот был сделан в обстановке острой политической борьбы внутри казахского общества лишь после того, как исчезли последние надежды отстоять свою государственную независимость.

Разумеется, для историка имеет первостепенное значение детальное выяснение причин, побудивших казахский народ ориентироваться на Россию и связать свою судьбу с судьбой русского народа, а также методов царской политики подчинения, присоединения и превращения Казахстана в конечном счете в колонию. С этим связана необходимость характеристики социально-экономических отношений, в условиях которых происходили отмеченные выше события.

«Диалектика,-- писал В. И. Ленин,-- требует всестороннего исследования данного общественного явления в его развитии и сведения внешнего, кажущегося, к коренным движущим силам, к развитию производительных сил и к классовой борьбе».

Очевидно, что правильное понимание и оценка политических событий описываемой эпохи возможны лишь на основе изучения экономики, социального строя, расстановки классовых сил казахского общества, а также понимания процесса происходившей в нем классовой борьбы.

В описываемую эпоху, под влиянием военно-политического наступления царизма и внедрения в Казахстан товарно-денежных отношений, резко обострились социальные противоречия. Территориальные захваты царизма и захваты общинных земель феодальной верхушкой привели к острому кризису кочевого скотоводческого хозяйства. Лишившись богатых пастбищных угодий, казахи в поисках новых пастбищ оказались вынужденными изменить обычные, веками сложившиеся, маршруты кочевок. Усилился переход от кочевания родами к кочевкам аулами. Все это привело к смешению различных казахских родов и к частым столкновениям между ними. Испытывая острый недостаток в пастбищах, вызванный усилением узурпации общинных земель султанами и родовой знатью, а также земельными захватами царских властей, многие роды стали переходить к оседлости и земледелию. При этом они заимствовали опыт своих соседей -- русских переселенцев -- крестьян Сибирского и Оренбургского края. Сложившиеся на этой почве отношения оказали немалое влияние на быт казахского народа и способствовали сближению казахов с трудовым русским пародом. К середине XIX века земледелие стало второй, после скотоводства, отраслью хозяйства казахов.

Рост внутренней торговли, связанной с продвижением мены от пограничных меновых дворов в глубину казахской степи, оказал влияние на направление скотоводческого хозяйств, и на сдвиги в промышленном производстве, которое из чисто натурального все более превращалось в производство для обмена, отрываясь от сельского хозяйства.

Под влиянием роста товарно-денежных отношений и изменения хозяйственного быта усилилась классовая дифференциация казахского общества. Выделилась новая эксплуататорская социальная группа -- байство, приобретавшая все большее влияние. Происходило слияние степной аристократии-- султанов, чингизидов («белая кость»)--с родовой знатью. Стиралась былая грань между так называемыми «тюре» и родовой знатью. Терял свое первоначальное значение, а к середине XIX века вообще перестал существовать институт тарханов. С другой стороны, в классовой борьбе начинали играть крупную роль различные группы социальных низов -- байгуши, жатаки, егынши и бахташи,-- количество которых непрерывно возрастало. Серьезно изменилось положение рабов и тюленгутов. Первые почти потеряли свое значение, а положение тюленгутов все более приближалось к положению крепостных слуг.

Все это вмест» взятое приводит к тому, что борьба народных масс против колониального гнета переплеталась с обострившейся борьбы внутри казахского общества, с борьбой против собственной феодальной верхушки. Все это происходило в условиях сохранения необычайно живучих патриархально-родовых пережитков. А, как известно, пережитки патриархально-родовых отношений всегда представляли «великолепную и самую ндрокую основу для эксплуатации и деспотизма».

Колонизаторская политика царизма встретила ожесточенный отпор казаxского народа. Именно в 20--40 годы XIX века происходит одно из наиболее крупных в истории казахского национально-освободительного движения восстание под руководством Кенесары Касымова. Оно продолжалось в течение 10 лет, последовательно охватив все три казахских жуза и вовлекло в борьбу широкие народные массы. Восстание это особенно интересу потому, что в процессе его была сделана последняя попытка образования единого казахского государства с целью отстоять его политическую независимость. Анализ причин и движущих сил восстания, изучение его специфических особенности и вопроса о степени его прогрессивности и массовости, наконец, выяснение причин поражения восстания и его влияние на последующий ход событий -- вот третья группа вопросов, интересных для историка этой эпохи.

Итак, только тщательное изучение социально-экономических отношений Казахов, анализ изменений в хозяйственном строе и классово структуре казахского общества и вызванных этим последствий может обеспечить и понимание событий именно эти вопросы являются наименее исследованными. Если о социальных отношениях казахов в XVIII веке имеется серьезная работа профессора М. П. Вяткина, то по той же теме и первой половин XIX века нет ни одной обобщающей статьи. Исследователю здесь приходится по крупицам собирать распыленный повсюду материал.

Не разработаны и другие не менее важные проблемы. До сих пор нет ни одной сводной марксистской работы по истории колониальной политики царизма в Казахстане.

На страницах «Исторического журнала» проф. С. В. Бахрушин высказал мысль о необходимости изучения русско-казахских взаимоотношений с целью выяснения торгово-экономических и культурных связей казахов с русским населением, в частности с русскими переселенцами в Оренбургском крае и Сибири. К сожалению, до сих пор это указание проф. С. В. Бахрушина остается только пожеланием, и мы в нашей работе делаем лишь первую попытку частичного освещения этого столь важного вопроса. Выяснение этого вопроса особенно важно потому, что оно позволяет вскрыть условия сближения казахов с Россией, их общения в обстановке давних торговых и культурных связей с русским населением, не имевших ничего общего с захватнической колониальной политикой царизма. Отталкивало казахов от царской России не их общение е русским народом, а реакционная, жестокая колонизаторская политика российского самодержавия, против которого дружно боролись лучшие сыны русского и казахского народов.

Тщательное изучение материалов позволяет вскрыть ряд других интересных особенностей изучаемого периода, которые до сих пор не были отмечены в литературе. В первую очередь это относится к вопросу о политическом строе ханства Кенесары. Свое государство Кенесары создавал в беспощадной борьбе с патриархально-феодальной знатью, с ее центробежными тенденциями, с предательской политикой султанов-правителей. Опираясь па средние слои феодалов и батыров, Кенесары провел ряд важных реформ прогрессивного характера.

Мы сознательно не включили в наше исследование Букеевскую орду, учитывая специфичность ее положения, и ограничились рассмотрением событий в трех жузах. Не желая чрезмерно расширять размеры исследования, мы лишь постольку касались положения в Бухаре, Хиве, Коканде и Киргизии, поскольку это непосредственно связано с нашей темой.

Наше исследование базируется на архивных материалах, по большей части впервые вводимых в научный обиход, на очень мало известных казахских фольклорных источниках и на обширной литературе как русской, так и па восточных языках, причем большая часть ее является сейчас библиографической редкостью.

Транскрипция казахских имен дается в казахском произношении, кроме тех, которые уже вошли в обиход в русском произношении (например, Айчувак вместо казахского Айшу-ак); все прочие имена и термины даются в общепринятой транскрипции.

Обзор литературы, архивных источников и фольклорных материалов

а) Обзор литературы

Важнейшей преградой на пути каждого исследователя прошлого Казахстана является слабая разработка основных принципиальных проблем истории Казахстана и казахского народа. Почти совершенно отсутствуют специальные монографические исследования по отдельным вопросам и только за последние годы появилось две сводных работы по истории Казахстана. Первая из них -- «Очерки по истории Казахской ССР», т. I--проф. М. П. Вяткина, вышедшая в 1941 г., вторая-- коллективная работа «История Казахской ССР», вышедшая в 1943 г., под редакцией тт. А. М. Панкратовой и М. Абдыкалыкова. Обе эти работы настолько широко известны, что вряд ли есть необходимость на них подробно останавливаться, особенно после дискуссии, имевшей место при обсуждении «Истории Казахской ССР» в Институте истории Академии наук СССР в Москве и обстоятельной критической статьи тов. М. Морозова в журнале «Большевик», вскрывшей важнейшие принципиальные ошибки, допущенные авторами второй из указанных работ.

Само собой разумеется, что в этих сводных работах, охватывающих большой исторический период, специальным вопросам не было, да и не могло быть, уделено необходимого внимания. Между тем, дальнейшее развитие исторической пауки в Казахстане упирается именно в детальную разработку отдельных проблем истории казахского народа, в создание монографических исследований.

Опытом такого монографического исследования является настоящая работа. В дореволюционных исследованиях наиболее подробно разработаны вопросы политической истории казахов. Но в дореволюционной историографии почти совершенно не разрабатывалась проблема социально-экономических отношений. Только отдельные исследователи пишут о существовании двух социальных групп -- ак-суек (белая кость) и кара-суек (черная кость), причем они характеризуются статически, а не в их историческом развитии.

В общих исследованиях, посвященных истории Казахстана, в частности в работах Красовского, Завалишина, Мейера и отчасти у Небольсина, в общих чертах даются описания хозяйства и быта казахов. Однако и в этих исследованиях трудно проследить изменения социально-экономических отношений.

В целях оправдания колониальной захватнической политики царизма в Казахстане как дворянским, так и буржуазным историкам выгодно было изображать хозяйство и социальный строй казахов застывшими, не подвергавшимися классовой дифференциации. А местные буржуазные националисты вообще отрицали существование феодальных отношений в Казахстане и классового неравенства среди казахов. Они утверждали, что у казахов существует социальное равенство, так называемый родовой демократизм (А. Байтурсунов, Шонанов и др.).

Следует отметить, что богатые этнографические материалы о хозяйстве и быте казахов разбросаны в дореволюционных журналах и непериодических изданиях («Вестник Европы», «Русский Вестник», «Русская Мысль», «Записки ИРГО», «Земледелие», «Журнал Министерства Юстиции» и др.).

Из дореволюционных трудов по истории Казахстана следует особо выделить записи обычного права казахов. Большинство этих материалов собраны в середине XIX века, а обработка и печатание их относятся к 60--80 годам прошлого столетия. Сюда относятся ценные записи обычного права казахов, произведенные Баллюзеком Л., Мякутиным А., Маковецким П., Самоквасовым, Добросмысловым А., Крафтом И. и другими. Эти источники являются весьма ценными материалами для изучения социально-экономических отношений в Казахстане. На основании их можно проследить процесс классовой дифференциации в казахском ауле и определить положение отдельных социальных групп -- султанов, биев, батыров, тюленгутов и т. д.

Однако к записям обычного права необходим особо критический подход. Прежде всего, очень важно установить -- когда, кем и с чьих слов производилась запись. Наиболее достоверными записями являются те, которые собраны самими казахскими султанами, биями и аксакалами. К такого рода записям относятся материалы об обычном праве казахов Оренбургского края, которые собрал и обработал Баллюзек. Большая часть материалов, опубликованных Л. Баллюзеком, собрана султаном Сейдалиным. По поводу его участия Л. Баллюзек писал: «Передавая ныне печати собранные по моему приказанию служившими в бывшем Управлении Оренбургскими киргизами должностными лицами киргизские обычаи... и обязанностью считаю выразить здесь мою искреннюю признательность всем участвовавшим при собирании этих сведений, в особенности штаб-ротмистру султану Сейдалину, более всех трудившемуся в этом деле».

К такого рода источникам относится также «Сборник обычного права Сибирских инородцев», изданный Самоквасовым. Сбор этого материала относится к 20-м годам XIX века. Впервые он был издай ген.-майором Броневским в 1830 году в «Отечественный Записках».

Для научного использования этих материалов необходима их сверка с сохранившимися в архивах записями обычного права казахов. Это дает возможность не только установить время записи, но и предупредить возможные ошибки и искажения.

К числу неразработанных вопросов дореволюционной историографии относится также история взаимоотношений русских переселенцев в Сибири и Оренбургском крае с казахским населением. Неразработанность этого вопроса «объясняется тем, что в своих исследованиях представители официальной историографии рассматривали казахов лишь как объект колонизации. Относясь к казахам, как к «инородцам», они проводили резкую грань между казахами и русскими поселенцами и всячески стремились затушевать складывавшиеся между ними дружественные отношения. Царизм понимал, что установление дружбы русских крестьян с казахским населением может подорвать его колониальную захватническую политику. Но прогрессивные представители передовой русской демократической интеллигенции держались другой точки зрения. Поэтому не случайно на страницах дореволюционных журналом и газет напечатан ряд интересных материалов о дружественных взаимоотношениях казахов с русскими переселенцами. Правда, по истории русских переселенцев в Сибири имеются интересные работы Словцова, Н. Ядринцева, Ф. Усова на других. В этих исследованиях довольно подробно излагается история русских переселенцев в Сибири и дается подробная характеристика их тяжелого экономического положения. Но, к сожалению, в них почти не исследованы взаимоотношения переселенцев с местными казахами. Почти не имеется исследований об истории оренбургских переселенцев.

В дореволюционной историографии совсем не был освещен вопрос о совместной борьбе русского и казахского народов во время восстания Пугачева.

Следующим вопросом, также слабо разработанным в дореволюционной историографии, является история взаимоотношений Казахстана с соседними государствами -- Хивой, Бухарой, Кокандом и Китаем. Неразработанность этого вопроса объясняется, прежде всего, тем, что в дореволюционных исследованиях международное положение Казахстана рассматривалось в связи с вопросом о колониальном подчинении казахов России. Отношение соседних государств к Казахстану рассматривалось лишь с точки зрения их притязаний и грабительских набегов на подданных царской России. Вопросы экономической и культурной связи казахов с соседними народами совершенно не разработаны.

Из дореволюционных исследований, в которых нашла отражение история взаимоотношений казахов и среднеазиатских ханств, пожалуй, наибольший интерес представляет работа В. Наливкина о Кокандском ханстве. На протяжении К) лет автор изучал историю Кокандского ханства. Прекрасно владея восточными языками, он использовал работы Джа-ап-Нама «История Кокандского ханства»; Ходжи-Мухаммед-Хаким-Хан-Тюре «Мунтахаб-ут-Таварих»; записки султана Бабура «Бабур-Нама» и другие. До настоящего времени эти работы не только не переведены на русский язык, но и не изданы, за исключением «Бабур-Нама». Однако серьезным недостатком работы Наливкина является отсутствие научного аппарата; в пей, нет ссылок на использованные источники, поэтому трудно установить, откуда именно взяты отдельные цитаты. На этот недостаток обращали внимание крупные дореволюционные востоковеды и, в частности, проф. Н. И. Веселовский, который писал: «История ханства изложена без соблюдения необходимых научных требований, даже самых элементарных. Мы не встречаем в «Краткой истории Кокандского ханства» не только цитат из рукописи, нам совершенно еще не известных, но даже и ссылок на них, за исключением двух -- трех случаев».

Кроме того, Наливкин подробно излагает лишь историю отдельных кокандских ханов, не давая характеристики общественно-социального строя Кокандского ханства. Несмотря на отмеченные недостатки, работа Наливкина является ценным источником.

Особый интерес в этой работе представляет оценка захватнической политики ферганских ханов. Подробно описываются походы Алим-хана и Омар-хана на казахов Старшего жуза и алатауских киргиз.

В работе Наливкина, впервые в русской литературе рассказано о крупных восстаниях казахов Старшего жуза против Кокандского владычества. Даются также отрывочные сведения о восстании алатауских киргиз.

В нашу задачу не входит разбор всей работы Наливкина. Мы коснулись только тех ее разделов, которые имеют прямое отношение к нашему исследованию. В целом работа Наливкина охватывает историю Кокандского ханства со дня его основания и до последнего кокандского хана Худояра.

Большой интерес представляют и работы Данилевского, Я. В. Ханыкова, Н. И. Веселовского и акад. В. В. Бартольда, а из советских исследователей -- П. П. Иванова, посвященные среднеазиатским ханствам. Во всех этих работах мы находим, хотя и не полные, но весьма ценные данные о положении в этих ханствах казахов и об отношениях их с соседними народами. Особо надо отметить ценные исследования по истории социальных отношений в Казахстане М. П. Вяткина, в частности, его работы о Срыме Датове, о тюленгутах и о крестьянских войнах в Казахстане и В. В. Шахматова, в особенности его работу «Букеевская орда и восстание Исатая Таймано-ва» (Алма-Ата, 1947 г.). Целиком основанные на архивных материалах, эти работы содержат много нового и интересного для историков Казахстана.

Из литературы на восточных языках по истории Казахстана и Средней Азии следует указать па интересную работу Кары-Курбан-Али-Каджи-Халид-Оглы, написанную на тюркско-татарском наречии. Он был родом из Аягуза Семипалатинской губернии, и жил в Чугучаке -- провинции Китая.

По многочисленным источникам, приводимым автором на арабском, тюркском и персидском языках, видно, что он был знатоком истории восточных стран. В разделе, посвященном истории Коканда, Бухары и Хивы, им использованы работы известных узбекских историков -- Молла-Нияз-Мухаммед-Беи-Ашур-Мухаммеди, Хаджи-Мухаммед-Хаким-Хан-Тюре3 и других. Особый интерес представляют разделы, посвященные истории Казахстана. Сознавая отсутствие полноценных источников по истории Казахстана, автор значительную часть своего исследования посвятил изложению материалов, собранных путем многочисленных записей со слов известных в то время биев и султанов. Поэтому в работе Кары-Курбан-Али-Каджи приводится много афоризмов биев, песен и этнографических материалов.

В предисловии автор пишет, как он работал над изучением истории казахов: «После окончания своего исследования по истории Средней Азии и Восточного Туркестана я приступил к написанию истории казахов. У них не имеется письменных источников, но зато сохранились обильные материалы в виде устных преданий. Но, к сожалению, в устной передаче факты и события прошлого не всегда бывают точными. Поэтому интор более 20 лет трудился над изучением и обработкой материалов и внес в свое исследование самые достоверные факты, не вызывающие сомнения».

Особую ценность представляют разделы, посвященные анализу различных социальных групп Казахстана. При этом антор дает не только филологическое, но и социально-экономическое объяснение происхождения отдельных социальных терминов. Например, объясняя происхождение термина -- аксакал (родовой старшина), автор указывает, что слово «аксакал» возникло в эпоху родового строя, когда аксакалами назывались родовые старшины, впоследствии же этим словом обозначалась вся феодальная знать -- бии и султаны,-- имевшие сколько-нибудь крупное влияние.

Интересное объяснение дает автор, происхождению социального термина «тюре», устанавливая, что это слово перешло к казахам от периода татаро-монгольского господства. С течением времени тюре обособились в особую феодальную касту и пользовались привилегированным положением среди казахов. Интересно его объяснение происхождения и эволюции социальной категории тюленгут. Говоря об отдельных социальных группах, автор пользуется не только казахскими материалами, но все время делает экскурс в историю арабов, тюрков и персов, поясняя, как понимаются эти термины у них. Из других восточных авторов укажем на работу Мулла-Алим-Махдум-Каджи «Тарих-Туркестан», написанную на узбексом языке.2 Автор -- сотрудник «Туркестанской туземной газеты» -- прекрасно владел восточными языками. В своей книге он излагает историю ферганских ханов с начала XIX в. до Худояр-хана. В предисловии автор указывает, что он 40 лет занимался сбором и изучением материалов по истории Туркестана. Первая часть его работы начала печататься еще в 1900 году на страницах «Туркестанской туземной газеты». Основным источником ему послужили старинные рукописные труды местных историков, а затем записанные им воспоминания со слов современников отдельных ханов. К сожалению, не удалось установить авторов использованных им рукописей. Только на основании сверки с текстами «Тарих-Шахрухи» удалось выяснить, что она им использована. В плане нашего исследования особенно важно отметить, что автор большое внимание уделял истории казахов, в частности движению Кенесары.

Раздел, посвященный Кенесары, записан автором в 1М/0 году со слов известного батыра Кенесары -- Бухарбая, причем приводится песня повстанцев, спетая Бухарбай-батыром, Кроме того, автор сообщает интересные материалы о Кокаидском господстве в степях Дешт-и-Кипчак (Туркестан, Чимкент, Аулие-Ата) и показывает, какими жестокостями сопровождалось покорение казахов Старшего жуза Кокандом. Все же работа Мулла-Алим-Каджи не лишена серьезных недостатков. Правдиво отразив отдельные факты и события, актор, следуя мусульманским преданиям, облекает в мифические образы некоторых ханов. Пишет он крайне цветисто: «И собрал хан Алим-хан бесчисленное войско с пушками, ружьями и всем оружием и двинул его к Ташкенту... Обильным дождем посыпались пули и гранаты на осажденный город». Несмотря на это, «Тарих-Туркестан» дает весьма ценный материал для историка.

Важным источником по истории ферганских ханов является работа Муллы-Ниязи-Мухаммед-Бен-Ашур-Мухаммсд -- «Тарих-Шахрохи», написанная на персидском языке. Автор излагает историю кокандских ханов, начиная от Нурбута-бия и кончая последним кокандским ханом -- Худояр-ханом. Особая ценность «Тарих-Шахрохи» в том, что автор был современником многих кокандских ханов и живым свидетелем важнейших событий.

Автор сообщает подробности о правлении Нарбута-бия, Алим-хана, Омар-хана и Мадали-хана. Весьма обстоятельно излагается история многочисленных войн с Бухарой, Ташкентом. Дается ценный материал о походах Коканда на территорию Старшего жуза и присырдарьинских казахов, в царствование Алим-хана и Омар-хана. Описывается жестокость и грабежи кокандских завоевателей.

Существенным недостатком «Тарих-Шахрохи» является ее явно апологетический характер. Автор дает одинаково хвалебную оценку всем кокандским ханам, всячески стараясь оправдать их жестокость. В частности, в двустишии, посвященном Алим-хану, он говорит:

Жестокость вызывается не враждебностью, А интересами ограждения своего имущества от врагов. В работе совершенно отсутствует социально-экономическая история Кокаидского ханства. Все построено на характеристике деятельности отдельных ханов, их военных походов, личной ннмнн и т.д. Тем не менее, данная работа является ценным Источником для политической истории ферганских ханов.

Использована нами также работа ферганского историка Хаджи-Мухаммед-Хаким-Хан-Тюре «Мунтахаб-ут-Таварих», написанная на персидском языке. К. сожалению, мы не могли ознакомиться с подлинником рукописи и вынуждены были использовать подробный пересказ текста «Мунтахаб-ут-Тава», сделанный Л. Зиминым. Кроме того, мы пользовались отрывками из подлинника, напечатанного в хрестоматии для Туркестанской учительской семинарии, составленной В. Наливкинм

Автор описывает годы правления Алим-хана. Отец автора Г)мл родственником Алим-хана и поэтому история его ханства изложена весьма тенденциозно. Автор не жалеет похвал талантам Алим-хана и подробно описывает его походы, стара-»п. и здесь показать его всепобеждающим полководцем. Все же в работе приводятся интересные сведения об отдельных походах Алим-хана на алатауских киргиз и в степи Дешт-и-Кипчак.

Не останавливаясь на характеристике других использованных литературных источников, мы подвергнем подробному разбору литературу, посвященную восстанию казахов 1837-- 1847 гг., поскольку в ней отражено одно из крупнейших событий рассматриваемой эпохи.

Наиболее полной, богатой фактическими данными и максимально для историка времен царизма объективной работой, и по сей день остается работа Н. Середы «Бунт киргизского султана Кенесары Касымова».2 Работа эта настолько широко известна, что специально говорить о пей нет никакой надобности. Несомненно, что это лучшая и самая серьезная работа из всех дореволюционных трудов о Кенесары.

Столь же широко известна и работа Г. Смирнова, являющаяся переработкой устного рассказа сына Кенесары -- Ах-мета -- о восстании, возглавлявшемся его отцом. Чрезвычайно важная, как источник и как собрание фактических мате риалов, книга эта почти не освещает основных принципиальных вопросов восстания и не дает ему должной оценки.

Еще меньше материала мы находим в других трудах историков эпохи царизма. Дореволюционные историки -- Мейер, Красовский, Добросмыслов, Терентьев -- в своих исследованиях, посвященных Казахстану, большое внимание уделяли его политической истории и значительно меньше -- экономическим вопросам. Только Мейер и Добросмыслов дают более или менее подробные сведения о ходе восстания Кенесары, но Добросмыслов пересказал в сокращенном виде работу Середы, что он и сам признает. Другие авторы дают о восстании Кенесары только отрывочные сведения, главным образом, в связи с военными походами русских войск. Следует отметить, что Л. Мейер, А. Добросмыслов, М. Красовский, М. Терентьев, работавшие в качестве военных специалистов в генеральном штабе, оправдывали колонизаторскую политику царизма и потому национально-освободительную борьбу казахов рассматривали как «противозаконные» действия. Не случайно поэтому они называют повстанцев «скопищем», «шайкой», руководителей восстания -- «разбойниками» и «хищниками», а самое восстание -- «бунтом» и «мятежом».

Общим у вышеуказанных авторов в их понимании восстания Кенесары является следующее:

Во-первых, все они отрицают поддержку народом восстания 1837--1848 гг., а его руководителя Кенесары Касымова показывают как выскочку, примкнувшего к движению для того, чтобы стать ханом. В этих целях он, якобы, насильно заставлял казахов присоединиться к «бунту».

Во-вторых, все они утверждают, что Кенесары не имел определенной политической программы. По их словам, его целью были лишь грабежи и насилия. Л. Мейер пишет: «Он никогда не действовал обдуманно и искренне ни за своих, ни против чужих».

Это неправильное утверждение является лишь логическим следствием предшествующих выводов, имевшим определенный политический смысл -- очернить роль Кенесары как руководителя национально-освободительного движения.

Но вместе с тем, указанные авторы единодушно подчеркивают полководческий талант Кенесары, его личную храбрость и авторитет среди народа. Мейер пишет: «Он был храбр донельзя». Добросмыслов пишет: «Этот султан был человек энергичный, решительный, обладавший к тому же недюжинным умом».2

В результате непонятно, почему Кенесары пользовался таким огромным авторитетом среди народа и почему на протяжении ряда лет власти не могли подавить восстание. Сами авторы признают, что «отряд за отрядом высылались в степь, а Кенесары вертелся и юлил в виду этих отрядов, ускользая от преследования в беспредельных степях».

Немного работ появилось о восстании Кенесары и после революции, когда для исследователей открылись двери архивов. Из советских историков о Кенесары писали тт. А. Рязанов, М. Стеблин-Каменская, А. Якунин и М. Вяткин. Самой обширной работой является рукопись А. Ф. Рязанова -- единственная монография в этой области. За смертью автора она осталась неизданной.4 Работа Рязанова не лишена крупных недостатков. Хронологически исследование Рязанова охватывает время, начиная с конца 1838 года, когда центр освободительного движения был перенесен в восточные районы Оренбургского края. Таким образом начальный этап восстания Кенесары, происходивший в Среднем жузе, остался неосвещенным. Вследствие этого остался невыясненным весьма важный вопрос об истоках движения и о процессе объединения казахов Среднего и Младшего жузов для совместной борьбы с царскими колонизаторами. При этом Рязанов не дает истории участия в восстании казахов Среднего жуза, ограничиваясь только изложением хода восстания казахов Оренбургского ведомства. Это объясняется тем, что Рязанов писал свою работу лишь на основании архивных данных Оренбургской Пограничной Комиссии.

В работе Рязанова имеется также ряд принципиальных ошибок. Прежде всего, автор неправильно освещает причины национально-освободительного движения. Оставив в стороне историю колонизаторской политики царизма и не выяснив социально-экономические корни недовольства казахов, он ищет истоки и причины движения в природных условиях отдельных областей и в психологических особенностях казахов.

В рассматриваемую эпоху Казахстан стоял накануне окончательного превращения в колонию царизма. На арену борьбы выступили не только султаны, но и народные массы. Участие народных масс в восстании не может быть объяснено борьбой султанов за ханскую власть. Рязанов не отрицает вовлечения казахского народа в восстание, но объясняет этот факт психологическими мотивами. Он пишет: «Постоянная вражда и взаимная барымта, которые происходили на протяжении всей Оренбургской Линии до 30-х годов XIX века, способствуют тому, что воинственные нравы казахов Малой Орды ко времени восстания султана еще сохранились».

Одним из решающих вопросов в развернувшейся борьбе был земельный вопрос, ибо кочевое скотоводческое хозяйство не может существовать без удобных пастбищных земель. К моменту восстания Кенесары казахи переживали земельный кризис, вызванный земельными захватами феодальной верхушки и царизма, в силу чего казахи все больше оттеснялись на пустынные территории. Понятно, какое большое значение имеет этот вопрос для выяснения подлинных причин восстания Кенесары. Рязанов не понял природы земельного кризиса. Его причины он ищет в исчезновении рек, в высыхании озер, в возникновении Голодной степи, т. е. в процессах, происходивших в течение тысячелетий. Столь же неправильно освещает Рязанов ход отдельных военных операций, постоянно акцентируя личные интересы Кенесары: «Султан Касымов повел борьбу со старшим султаном Акмолинского округа Худаймендиновым, который, по их понятиям, не вправе был занять эту должность».

Неправильно понимает Рязанов и роль Кенесары. Он преувеличивает в развитии борьбы значение личных интересов Кенесары, рисуя народные массы, как слепое орудие его воли. По Рязанову, народ собирается вокруг Кенесары только летом, да и то после выпивки первого кумыса, «когда казахи становятся более предприимчивыми к походу». В его сознании не укладывается, что представитель аристократии -- султан -- в своей деятельности может объективно защищать общенациональные интересы.

Значительное место Рязанов отводит описанию военных экспедиций и походов, предпринятых правительством. Среди них описание военного похода 1843--1844 гг. Дуниковского и Лемчужникова и посольство Долгова занимают почти одну Ирегыо часть монографии.

Недостатком этого раздела является то, что в нем не пока-[|111К1 тактика Кенесары. Благодаря недооценке многообразия Тактических приемов Кенесары, для Рязанова осталось загадочным, почему все карательные экспедиции возвращались ничего не добившись.

Другие ошибки Рязанова, носящие фактический характер, ' отмечены в соответствующих местах нашей работы.

Исследование Рязанова доведено только до 1845 года. Дальнейшая история восстания, происходившего в пределах Большого жуза, подведомственного пограничному начальнику сибирских киргизов, не освещена. Поэтому не могли быть освещены и причины поражения восстания.

Тем не менее, при всех недостатках, работа Рязанова представляет интерес. В ней впервые подробно разработана история русских военных походов против Кепесары и обстоятельно исследована агентурная разведка в Казахстане. Особенно ценно то, что Рязанов впервые ввел в научный оборот большое количество архивных материалов, ранее не использованных исследователями.

Большой интерес представляет и работа М. И. Стеблин-Ка-менской о восстании Кенесары Касымова.1 На основе архивных материалов автор впервые делает попытку осветить истоки восстания Кенесары, проследить участие в нем различных казахских родов и разобрать причины его поражения. В этом отношении автором проделана значительная работа. Большим достоинством статьи является то, что в ней правильно показан классовый, феодальный характер политики Кенесары, поскольку эта политика направлялась на вопросы внутренней организации ханства, за создание которого боролся Кенесары.

Среди отдельных недочетов исследования М. И. Стеблин-Каменской следует отметить недостаточно убедительное объяснение причин поражения восстания. В основном правильно освещая эти причины, автор без достаточных оснований утверждает, что «непримиримые противоречия между лозунгами, на борьбу за которые он звал, и их осуществлением, на деле были основной причиной постепенного отхода от движения казахских масс».

На самом деле причин поражения восстания было много, и одной из них явилось новое соотношение сил, возникшее в результате совместного выступления царских колонизатором, Коканда и киргизских манапов против Кенесары.

Других затронутых автором вопросов, в частности об истоках движения, мы сейчас не касаемся, поскольку в работе М. И. Стеблин-Каменской они поставлены только в порядке проблемы и требуют специального рассмотрения.

Необходимо отметить некоторые ошибочные положения, выдвинутые за последние годы историками Казахстана. Так, А. Якунин в своей работе «О восстании Кенесары Касымова» дал неправильную характеристику восстания казахов 1837-- 1847 гг., возглавлявшегося Кенесары.

Основная ошибка А. Якунина заключается в том, что он механически отрывает стремление Кенесары к созданию казахского ханства от борьбы широких народных масс.

Характеризуя Кенесары, как случайного попутчика движения, примкнувшего к восставшим во имя своих корыстных целей, Якунин утверждает, что «Кенесары, примкнув к стихийно начавшемуся в 1838 году движению трудящихся масс казахов, оказался в ходе восстания изолированным и оторванным от масс». В другом месте своей статьи он говорит: «Кенесары, как мы видели, не пользовался поддержкой масс; больше того, Кенесары встречал в массах безразличное или прямо враждебное отношение».2 Нужно отметить, что даже царские историки прекрасно понимали, почему в течение 10 лет Кенесары руководил восстанием. Далеко не случайно, например, что еще в 1872 году военный историк В. А. Потто в своих лекциях «О степных походах», говоря о восстании Кенесары, отмечал, что оно приняло «тот опасный характер единодушного и общего восстания, с которым справиться было уже не легко; тем более, что во главе мятежа стояла буйная, но даровитая и в высшей степени энергичная личность».3

Подобные же признания мы находим и в работах Середы, Добросмыслова, Красовского, Мейера и других, сумевших серьезно и объективно подойти к фактам.

Исходя из неверной оценки роли Кенесары, автор пишет, что Кенесары не мог выдвинуть политические лозунги, отвечающие общенародным интересам. «Преследуя свои личные цели,-- говорит Якунин,-- будучи неспособным выработать и выставить сколько-нибудь прогрессивные, общенародные требования, руководители движения, как Кенесары... не могли объединить казахский народ на борьбу за свободу и независимость. Они не выставляли лозунга борьбы за свободу».1

Ознакомление с письмами Кенесары, в которых тот подробно излагал свои политические цели, легко убеждает о несостоятельности и этого положения.

Точка зрения А. Якунина известное время имела распространение среди некоторых историков Казахстана. Однако затем появился ряд статей на страницах печати, обстоятельно разбирающих ошибочность таких взглядов.

Восстание Кенесары довольно подробно освещено в «Истории Казахской ССР», вышедшей в 1943 году под редакцией А. Панкратовой и М. Абдыкалыкова. Основным недостатком в изложении восстания Кенесары Касымова является то, что оно1 охарактеризовано односторонне, без анализа социально-экономических предпосылок. Поэтому остаются непонятными характер и движущие силы восстания Кенесары. Далее, совершенно не был показан политический строй ханства Кенесары, без чего невозможно понять, в чем выразилась прогрессивная роль Кенесары по сравнению с его предшественниками. Такая односторонняя характеристика восстания Кенесары вытекала из ошибочной установки самой книги, в которой упор был сделан на односторонний показ национально-освободительного движения и не давался анализ социально-экономических отношений и классовой борьбы. Это и было самой существенной ошибкой первого издания «Истории Казахской ССР». (Во втором издании эти ошибки выправлены). Понять восстание Кенесары можно только на широком фоне социально-экономических отношений Казахстана и, в первую очередь, классовых отношений и той внешнеполитической обстановки, в условиях которой происходило данное восстание. Далее, для понимания цели и задачи восстания очень важную роль играет детальный анализ движущих сил восстания Кенесары. В восстании участвовали представители разных социальных прослоек, и вполне понятно, что они в восстании преследовали не одинаковые цели.

б) Архивные источники

Основным источником для изучения хозяйственного строя, социальных отношений казахов, а также внешнеполитических связей Казахстана с соседними государствами и колониальной политики царизма, являются архивные материалы. До революции почти не производилась публикация архивных документов по истории Казахстана. Наиболее крупной публикацией явилось издание по инициативе Военного Министра А. Н. Куропаткина 14 томов документальных материалов, под названием «Сборник материалов для истории завоевания Туркестанского края».1

В первых четырех томах этого сборника были опубликованы некоторые архивные материалы по истории завоевания Казахстана, относящиеся, главным образом, к середине XIX века. В них имеются ценные сведения о восстании Кенесары Касымова и опубликованы отдельные его письма.

Из дореволюционных публикаций, относящихся к истории Казахстана, можно назвать издания Семипалатинского краеведа Н.Я. Коншина. Им была опубликована из местного областного архива переписка А. Букейханова под названием «Из переписки киргизских ханов, султанов и проч.», а также показания среднеазиатских торговцев под заголовком «О заграничных обстоятельствах». Переписка А. Букейханова отражает внешнеполитические связи Казахстана с царской Россией; в частности в письмах к генерал-губернатору Капцевичу отражены первые шаги колонизации Казахстана. «Сказки» среднеазиатских торговцев дают представление о торговле, о внутренних событиях в Ташкенте, Кокапде и Восточном Туркестане. Все эти материалы относятся к 20--30-м годам XIX века.

Из документальных публикаций по истории Казахстана, изданных в советское время, следует назвать «Материалы по истории Казахской ССР» (1785--1823 гг.), том IV, подготовленный к печати под редакцией проф. М. П. Вяткина. Этот труд является ценным источником по истории Младшего жуза конца XVIII и начала XIX века. Материалы по остальным казахским жузам войдут в последующие тома этого же издания. Отдельные документальные материалы напечатаны в «Красном архиве», «Историческом архиве» и в других изданиях.

Из беглого обзора публикаций документальных материалов по истории Казахстана можно убедиться в том, как мало сделано в этой области исследователями. Именно поэтому данное исследование в значительной мере основано на изучении неопубликованных архивных источников. Абсолютное большинство из использованных нами документов не тронуто неследователями.

По истории первой половины XIX века Казахстана сохранилась масса архивных документов в различных архивохранилищах. Нами изучены материалы по следующим архивам:

1. По центральному историческому архиву Казахстана (Истор. архив КССР -- Алма-Ата) просмотрены: фонд № 4 Оренбургской Пограничной Комиссии, фонд 336--345 Омского Областного Управления, фонды 81--82 -- 374 Пограничного Управления Сибирскими киргизами, фонды 2--3 начальника Алатавского округа и киргизов Большой Орды, фонд 370 Уральского Областного Управления.

Большое число хранящихся в перечисленных фондах материалов отражает внутреннее состояние Казахской степи.

В Чкаловском историческом архиве (Чкаловский Гос. Истор. архив) использованы: фонд 6 Оренбургского генерал-губернаторства, фонд 166 -- рукописи бывшего председателя Оренбургской Пограничной Комиссии ген.-майора Г. Ф. Генса, фонд 169 -- рукопись Севастьянова, фонд 96 -- рукопись полковника Авдеева и фонд Оренбургского Таможенного Управления.

В Центральном Историческом Архиве Узбекистана (ЦГИА УзССР) использованы собранные А. Г. Серебренниковым архивные материалы «К истории завоевания Туркестанского края». Материалы А. Г. Серебренникова составляют 30 томов. Как мы отмечали, из них до революции вышли из печати только 14.

В Центральном военно-историческом архиве в Москве (ЦГВИА) использованы фонд ВУА Военного Министерства и фонд канцелярии Военного Министерства, где была сконцентрирована вся переписка Оренбургского и Западно-Сибирского генерал-губернаторств с Военным Министерством. В этом фонде хранится много материалов о восстании казахов под предводительством султана Кенесары и внутреннем со стоянии Казахской степи.

В Центральном Государственном Историческом Архиве г. Москвы (ЦГИА) использованы: фонд Глав, архива 1--9 Министерства иностранных дел, в котором сохранилось большое количество дел о восстании Кенесары Касымова (1837--1847 гг.) и докладные канцлера Нессельроде Николаю I, в которых нашла яркое отражение колониальная политика царизма в Казахстане.

6. По Центральному военно-историческому архиву Ленин града (ЦГВИАЛ) использован фонд 9 Аудиториатского Департамента Военного Министерства, в котором сохранились судебно-следственные дела (допросы и показания участников восстания 1837--1847гг.).

7. В Центральном историческом архиве г. Ленинграда (ЦГИАЛ) просмотрен фонд Земского отдела Министерства внутренних дел, Департамента полиции исполнит., первый Сибирский к-т. Здесь хранятся ценные материалы о среднеазиатской торговле, об основании приказов, о расчленении Младшего жуза на три степных округа и назначении султанов-правителей, и материалы, рисующие внутреннее состояние Казахской степи.

В архиве Академии наук СССР г. Ленинграда использован фонд 23-- Чокана Валиханова. В этом фонде содержатся интересные материалы о казахских родах и султанах Старшего жуза, о казахском быте, о киргизах (историческая справка) и имеется «Записка о мятежном султане Кенесары Касымове».

В рукописном отделе Публичной библиотеки им. В. И. Ленина просмотрен фонд князя Барятинского («Бар/111» п. 20/25). В нем хранится интересная переписка личного характера ген.-адъютанта графа В. А. Перовского с Военным министром графом А. И. Чернышевым. Письма В. А. Перовского написаны на французском языке, в них дана любопытная характеристика состояния Оренбургского края и сообщаются ценные сведения о восстании государственных крестьян.

В рукописном отделе Публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина (Ленинград) найдена интересная записка оренбургского купца Д. У. Белова о хозяйстве и торговле сырдарьинских казахов, написанная в 60-х годах.

В отделении Института истории Академии наук СССР (ЛОИИ) нам любезно была предоставлена рукопись V тома «Материалов по истории Казахской ССР», подготовленная к печати М. И. Стеблин-Каменской. Этот том охватывает историю Среднего и Младшего жузов в первой половине XIX века.

В восточном отделе Библиотеки им. Алишер Навои (Ташкент) использован многотомный «Туркестанский Сбор ник» (530 томов).

В архиве Института Восточных Рукописей Академии наук Узбекской ССР просмотрены рукописи: Мулла-Мирза-Алим-бек-Дамулла-Мирза-Рахим-Ташкенди «Генеалогия сул танов и история Коканда».

Мулла Жунус Шигаул Дадка -- «Сады света» (по истории Ферганы).

Мухаммед Риза Мираб -- «Сады Государства» (история Хивинского ханства со времени Ала-Кула до смерти Мухаммед Амин-хана).

Другие использованные материалы приведены в подстрочных примечаниях данной работы.

Для изучения хозяйственного строя и социальных отношений казахов незаменимым источником является обнаруженная нами в архивах запись быта и обычного права казахов, произведенная в 40-х годах XIX века. История этой записи такова. В связи с подготовкой Степного положения 1844 года, по указанию Оренбургского военного губернатора Обручева было поручено чиновнику особы поручений д'Андрэ подобрать специальных людей для записи быта и норм обычного права казахов, «имеющих в Орде силу закона».1. С этой целью в Оренбург были созваны со всех концов все выдающиеся знатоки казахского обычного1 права -- бии и султаны. В сборе и записях материалов приняли участие султаны-правители Ахмет Джантюрип, Айчувак Баймухаммедов, попечитель Александровский, письмоводитель восточной части Орды Половоротов -- автор рукописи о восстании Кенесары Касымова и другие чиновники, прекрасно знавшие казахский быт. Исключительная ценность этих материалов состоит, с одной стороны, в том, что в них отражены хозяйственный строй и социальные отношения казахов первой половины XIX века, с другой стороны, точность сообщаемых в них фактов не вызывает сомнений, так как их источником являлись показания самих казахов -- знатоков казахского обычного права. Кроме того, надо учесть, что все произведенные записи читались султанам и биям, со слов которых они были записаны, а затем под строгой ответственностью каждый подписывался под этими записями.

В записях «Быта и обычного права казахов» отражено право феодальной верхушки -- султанов, биев на зимовки и летовки, перечислены многочисленные феодальные повинности, взимаемые с населения. Кроме того, в записях показано социальное лицо рабов, тюленгутов, бактачей, и наконец, в этих материалах имеются сведения о внутренней торговле в Казахской степи, о порядке кочевания, о судебных функциях биев и т. д.