Конкуренция и конкурентная политика
Конкуренция и инновации: зависимость в форме перевернутой буквы U. Конкуренция как социально укорененный процесс. Антимонопольная политика в неоавстрийской теории. Частные железнодорожные грузоперевозки. Рынок авиационных пассажирских перевозок России.
| Рубрика | Экономика и экономическая теория |
| Вид | материалы конференции |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 24.10.2011 |
| Размер файла | 1,0 M |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Подводя итог: конкуренция - процесс, посредством которого происходит смещение границы между неосведомленностью и знанием, однако ни затраты, ни выигрыши, ни сам момент приобретения знаний не может быть оценен ex ante, а следовательно, не может выступать объектом рационального - в том смысле, как эта концепция используется в неоклассике, - выбора.
Конкуренция и рациональность
Рациональность - фундаментальное понятие в экономической теории, в котором устанавливается соответствие между целями действующего лица и средствами его достижения, которые допускают различные варианты их использования. Несмотря на сравнительную тривиальность определения, с использованием данного понятия связано множество методологических проблем. Достаточно отметить многообразие видов рациональности, в том числе разграничение ее на функциональную и инструментальную; полную, переменную и ограниченную; процедурную и субстантивную и т.п Автономов В.С. Модель человека в экономической науке. Спб.: Экономическая школа, 1998; Саймон Г. Рациональность как процесс и продукт мышления // THESIS, 1993, т.1, №3, с.16-38; Шаститко А.Е. Модели человека в экономической теории. Учебное пособие. М.: Инфра-М, 2006.
Традиционные представления о рациональности выбора в рамках неоклассического подхода основаны на применяемой в экономической теории оптимизационной технике, в рамках которой субъективные критерии рационального выбора не имеют принципиального значения. В этом плане рациональность оказывается инструментальной. Таким образом, возникает возможность рассмотрения конкуренции как условий и результата в связке с инструментальной рациональностью, исключая конкуренцию как процесс. Иными словами, инструментальность рациональности если не исключает, то делает излишними попытки раскрыть «процессную» природу конкуренции.
C точки зрения неоавстрийского подхода, рациональность человека не может рассматриваться в терминах оптимизации, поскольку то, что является неотъемлемым элементом оптимизационной задачи - цены, количества, а также другие значимые аспекты выбора (время, качественные характеристики товаров и т.п.) - формируются в ходе функционирования рынка. Важно отметить, что для понимания природы конкуренции в рамках неоавстрийского подхода недостаточно сменить предпосылку о полной рациональности на допущение об ограниченной рациональности. Принципиальное значение имеет такая характеристика действующего на рынке субъекта, как неосведомленность о различных обстоятельствах, которые имеют значение с точки зрения достижения им своих целей. Причем, неосведомленность человека также может быть результатом рационального выбора (что в определенном смысле соотносится с принципом определения оптимальных затрат на получение информации в экономической теории информации Стиглер Дж. Там же. ).
Между тем, соотношение между конкуренцией и рациональностью как степенью продуманности варианта выбора далеко не так тривиальна, как это выглядит в контексте моделей конкуренции, являющихся элементами теории цены. Действительно, если конкуренция слабая, то участники принимают решения не на пределе возможного (например, не используют все возможности экономии издержек в концепции Х-неэффективности Лейбенстайна Лейбенстайн Х. Аллокативная эффективность в сравнении с Х-эффективностью// Вехи экономической мысли, том 2, С-Пб.: Экономическая школа, 2000, с.477-505). Это объясняется тем, что сам процесс принятия решения не является бесплатным и требует не только времени, но и достаточно серьезного эмоционального напряжения. Соответственно, чем менее негативными являются ожидаемые последствия экономии на обдумывании, тем слабее стимулы рационализировать, то есть выявить и сопоставить альтернативы.
Однако интенсивность конкуренции одновременно может и ограничивать возможности для обдумывания как дискреционного процесса благодаря повышению альтернативной ценности времени. В свою очередь, это ведёт к замещению рационального принятия решений интуитивным, которое, используя сравнительный анализ когнитивных систем, предложенный Дэвидом Канеманом Kahneman D. Maps of Bounded Rationality: Psychology for Behavioral Economics. // American Economic Review, 2003, December, V.93, N5, p.1449-1475, обладает не только возможностями концептуального представления и кодификации (как обдумывание), но и может осуществляться быстрее, параллельно, а во многих случаях - без специальных усилий. Это - возможный прямой эффект конкуренции. Однако конкуренция может иметь и противоположный эффект, который связан с расширением возможностей обдумывания на основе разработки и применения специальных технологий, алгоритмов принятия решений. В определенной мере расширение сферы рациональных решений за счет интуитивных соответствует такой конструкции как «процедурная рациональность», в соответствии с которой алгоритмизированное принятие решений и действия замещают дискреционные.
Вместе с тем с точки зрения результата решения действительно оказываются более рациональными, даже если в их принятии задействована большая доли интуиции. В этом плане рациональность оказывается синонимом эффективности (или оптимальности). Однако возможны ситуации, в которых обдумывание не используется или используется недостаточно не потому, что нет времени на обдумывание, а потому, что нет стимулов выявлять и сопоставлять доступные по ресурсам альтернативы. В свою очередь стимулов нет потому, что те, кто должен затрачивать усилия на принятие рациональных решений, не рассчитывают получить за это устраивающее их вознаграждение. Значительная часть таких ситуаций ассоциируется с внешними для участника рынка ограничениями конкуренции В этом контексте типичным примером выглядит тезис о недостаточной инновационности российского малого бизнеса, и о том, что лишь незначительная часть существующих альтернатив извлечения прибыли им на практике используется. Однако кто выглядит рациональным в России - предприниматель, не выходящий за пределы освоенной им ниши рыночных и социальных контактов, или предприниматель - новатор? В действительности «отказ от новаторства» может быть результатом вполне рационального решения в условиях сильных внешних ограничений на добросовестное предпринимательство (в терминах экономической политики - необоснованных административных огранчений предпринимательства). . Конкуренция связана с более рациональными действиями, определенными в терминах результатов, хотя и нет взаимоднозначного соответствия между силой конкуренции и продуманностью действий участников рынка. Данный вывод, строго говоря, больше соответствует подходу неоавстрийцев, которые следовали логике органической рациональности Об органической рациональности см., например, Уильямсон О. Экономические институты капитализма. Спб.: 1996, с.96-97. , или рациональности процесса.
Представление об осведомлённости и рациональности играет существенную роль для применения антимонопольного законодательства. Концептуальная основа антимонопольной политики предполагает, что ограничивающие конкуренцию участники рынка могут оценить эффект своих действий. Более того, такими способностями обладают и другие участники рынка, которые в состоянии идентифицировать действия соперников и поставщиков и их воздействие на условия своих собственных решений. Следовательно, другие участники рынка могут оценить, насколько действия контрагентов и конкурентов влияют на условия конкуренции. Такое представление абсолютно неприемлемо для неоавстрийской школы. Оно может выглядеть неоднозначным и с точки зрения новой институциональной экономики. Однако новая институциональная экономика, в отличие от неоавстрийцев, не считает битву за возможности участников рынка рационально принимать решение заведомо проигранной.
В этом контексте любопытна оценка такого компонента антимонопольной политики, как адвокатирование конкуренции Шаститко А.Е., Авдашева С.Б. Адвокатирование конкуренции как часть конкурентной политики // Вопросы экономики, 2005, № 12, с.109-121. . Основное содержание адвокатирования конкуренции - продвижение в обществе идей конкуренции, убеждение участников рынка в том, что конкуренция приносит им выигрыши. В рамках неоклассического подхода к конкуренции смысл адвокатирования непонятен: коль скоро экономические агенты в состоянии оценить свои возможные выигрыши при альтернативных вариантах структуры рынка, расходы на адвокатирование конкуренции предстают как прямая растрата ресурсов. С точки зрения подхода новой институциональной экономики адвокатирование конкуренции выглядит вполне оправданным. С точки зрения законодательства, информирование участников рынка снижает издержки правоприменения. Экономистам неоавстрийского направления, казалось бы, идея адвокатирования конкуренции также должна быть близка - учитывая, что работы Ф.Хайека и Л. Мизеса представляют собой гимн конкурентному порядку. Однако неоавстрийцы не поддерживают деятельность по адвокатированию конкуренции, хотя и с иных позиций, нежели экономисты неоклассического направления. Аргументы в защиту конкуренции с их точки зрения могут быть только частью политики манипулирования, но по определению не могут быть элементом информирования участников рынка - поскольку достоверная информация недоступна никому - и в первую очередь государственным органам, по определению. Скептицизм неоавстрийцев распространяется не только на антимонопольную политику, но и на конкурентную политику в целом Напомним, что в состав антимонопольной политики традиционно включают деятельность по пресечению и предотвращению злоупотреблений доминирующим положением, сговоров и согласованных действий, а также контроль сделок экономической концентрации, которые могут привести к ограничению конкуренции. Иными словами, антимонопольная политика - часть защитной (пассивной) конкурентной политики, поскольку в нее не включено противодействие недобросовестной конкуренции. В свою очередь адвокатирование конкуренции - элемент активной конкурентной политики наряду с действиями, направленными на создание рынков посредством реструктуризации регулируемых отраслей, в первую очередь отраслей с естественно монопольным компонентом.. Если неоклассические модели отталкиваются от предположения, что все участники рынка знают возможные выигрыши и издержки при любом состоянии мира (при любой структуре рынка), то с точки зрения неоавстрийцев этих выигрышей и издержек знать не может никто, и в наименьшей степени - орган государственной власти. В этом контексте он не обладает моральным правом судить о предпочтительном состоянии структуры рынка, а следовательно - выносить оценочные суждения о структуре рынка и действиях его участников.
Конкуренция, нововведения и предпринимательство
В соответствии с подходом, предложенным Израэлем Кирнцером, предпринимательская деятельность по определению конкурентна и является неотъемлемой характеристикой конкурентного рыночного процесса. Вот почему концепция предпринимательской функции критически важна для понимания конкуренции. Для объяснения взаимосвязи конкуренции и предпринимательства далее будет сформулировано несколько важных тезисов относительно сути предпринимательской функции и характеристик их носителей.
Фигура предпринимателя в экономической теории - пожалуй, одна из самых неоднозначных и вызывающих наибольшие разногласия среди представителей различных традиций в экономических исследованиях. Особенно это заметно, если сравнить представления о предпринимателе с такими действующими лицами, как потребитель и собственник ресурсов (капитала, земли, труда). Не случайно в стандартных учебниках по экономической теории трудно обнаружить более или менее систематическое изложения проблематики предпринимательства, в отличие от проблематики потребительского выбора и формирования предложения ресурсов. В нашу задачу не входит обзор теорий предпринимательства. Мы лишь обозначим некоторые аспекты, которые важны для понимания сути предпринимательства в контексте конкуренции для неоавстрийской школы. Но прежде отметим, что именно действия человека в условиях структурной неопределенности требуют использования воображения и решительности в осуществлении выбора, что оказывается излишним в ситуации с несовершенной информацией по Стиглицу Stiglitz J. Whither socialism? Cambridge, MA and London, England: MIT Press, 1994; Stiglitz J Information and the change in the paradigm in Economics. Prize Lecture, 2001, December, 8.
Во-первых, в соответствии с представлениями Кирцнера, предпринимательская функция логически не связана с обладанием той или иной собственностью (активами). В таком контексте - как это ни парадоксально Парадоксальность состоит в том, что Карл Маркс и Израэль Кирцнер - исследователи, принадлежащие не только к разным эпохам в развитии экономической теории, но и к конкурирующим традициям особенно с точки зрения нормативной части теории. - можно обнаружить пересечения с подходом Карла Маркса в третьем томе «Капитала», в котором происходит разделение капитала на капитал-собственность и капитал-функцию Маркс К. Капитал. М.: Политиздат, 1983, т.3. Осуществление предпринимательской функции возможно без наделённости предпринимателя активами. Необходимым условием предпринимательства является наличие неосведомленности у каждого из участников рыночного процесса хотя бы о части возможностей использования находящихся в их распоряжении активов. Открытие прибыльных возможностей - не результат поиска, которые требует ресурсов, оцениваемых в терминах альтернативной стоимости См. Стиглер. Экономическая теория информации. , а результат проявленной бдительности, которая позволяет увидеть то, что и так было доступно, то есть «находилось под носом», так что достаточно было лишь заметить Kirzner I.M. Entrepreneurial Discovery and the Competitive Market Process: An Austrian Approach // Journal of Economic Literature, Vol. 35, No. 1 (Mar., 1997), p.72.
Во-вторых, функция предпринимателя может быть объяснена в терминах арбитража (пространственного и межвременного), прибыльное использование которого основано на выявлении неиспользованных возможностей согласования индивидуальных планов участников рынка. В этом контексте понимание предпринимательства близко концепции арбитража, легко вписывающейся в неоклассическую теорию. Действительно, на рынке, как правило, есть покупатели, продающие товары по более или низким ценам, а также покупатели, готовые заплатить за указанные товары более или менее высокие цены. Однако, покупатели, готовые заплатить более высокие цены, могут не знать, что тот же товар можно приобрести по более низкой цене, так же, как и продавцы, предлагающие товар по более низкой цене, могут быть не осведомлены о том, что их товар готовы приобрести по более высокой цене. Получение такого рода информации может быть слишком дорого (в смысле соотношения издержек получения информации относительно ожидаемого дополнительного выигрыша, оценить величину которого ex ante довольно проблематично).
Предпринимательская функция как раз и состоит в том, чтобы выявить такого рода покупателей и продавцов (носителей индивидуальных планов) и извлечь из этого прибыль, не нарушая при этом интересов каждого из действующих лиц, что является необходимым условием добровольного обмена. Однако в этом случае побочным результатом является производство предпринимателем экономически важной информации для остальных участников рынка об имеющихся возможностях использования находящихся в их распоряжении активов. Соответственно, если все возможности в ценах учтены, как это имеет место в условиях Парето-эффективного равновесии, пространство для реализации предпринимательской функции исчезает, так же, как и возможность извлечения предпринимательского дохода. В этом смысле существует непреодолимое противоречие между неоклассической моделью общего равновесия и концепцией предпринимательства в неоавстрийской школе.
В-третьих, предприниматели - это люди, которых достаточно просто вычленить из множества экономических агентов аналитически, но гораздо сложнее установить эмпирически. Это связано с тем, что принадлежность к группе менеджеров, рабочих, землевладельцев, потребителей, владельцев капитала не делает человека предпринимателем. Для этого он должен проявить собственную бдительность в обнаружении и использовании ранее скрытых возможностей применения активов. В той мере, в какой с этой задачей справляются капиталисты, рабочие, менеджеры, землевладельцы, их можно назвать предпринимателями.
В-четвертых, люди обладают разными способностями, в том числе и замечать такого рода возможности, с одной стороны, существуют стимулы к их выявлению (возможность получения прибыли), а, с другой, - эта прибыль достается далеко не всем. Существует возможность понести чистые убытки вследствие допущенной ошибки в результате чрезмерной решительности (самонадеянности). В этом смысле различная степень осведомленности участников рынка является отражением дифференцированности внимания (или восприимчивости, по Кирцнеру). Происхождение дифференцированности внимания как способности человека замечать возможности - отдельный вопрос. Здесь важно подчеркнуть, что набор альтернатив как определенное «меню» не является бесплатным в координатной сетке индивидуального выбора, что и предполагает вычленение предпринимателей из всего множества экономических агентов.
Предприниматели, обладая преимуществом в выявлении скрытых возможностей использования известных ресурсов или в создании новых ресурсов, тем самым двигают систему экономических обменов к равновесию в том смысле, что, при прочих равных условиях, в системе цен более полно учитываются набор ресурсов и множество альтернативных вариантов их использования. В этом плане сама по себе генерация скрытых возможностей остаётся за пределами внимания неоавстрийских исследователей в той мере, в какой не рассматриваются процессы изменения предпочтений, доступных технологий производства, набора и количества доступных ресурсов.
Комментируя необязательность вычленения предпринимательской функции в контексте обладания человеком тех или иных активов, следует обратить внимание на то, что в данном случае активы как понятие используются с содержанием, которое вкладывает в него право. Вместе с тем, если поставить вопрос несколько шире, то придется определить, что же именно даёт предпринимателю способность заметить неиспользованные возможности. Видимо, это не только его уникальные свойства индивидуальности, но и еще понимание контекста, социализированность, которая для него является ни чем иным как компонентом человеческого капитала. Конечно, у этого капитала не так просто даже в аналитических целях вычленить альтернативную стоимость, как у других видов капитала, поскольку оценка упущенных возможностей оказывается крайне проблематичной. Однако постановка вопроса о превращении предпринимательской способности и распределения предпринимательской способности из экзогенной в эндогенную характеристику может несколько поменять представления о соотношении предпринимательства и конкуренции.
Обнаружение скрытых возможностей тесно может быть связано с созданием новых возможностей, которые в большей мере описываются в терминах теории экономического развития Шумпетера Шумпетер Й.А. Теория экономического развития. М.: Прогресс, 1982, но для целей объяснения сути неоавстрийского подхода также вполне подходят. В частности, организационные нововведения, которые позволяют перекомбинировать ресурсы, что повышают эффективность (производительность) их использования, но вместе с тем могут вести к ограничению конкуренции с точки зрения антимонопольных органов и суда, хотя являются ни чем иным, как проявлением предпринимательства и, соответственно, конкуренции. В этой связи исчерпывающий перечень запрещенных форм экономической организации (контрактации) позволяет минимизировать так называемые «ошибки второго рода» - установление как незаконных таких соглашений и действий участников рынка, которые в действительности являются законными и не ограничивают конкуренцию.
В частности, введение ограничений на торговлю товарами конкурирующей марки может рассматриваться как такое институциональное соглашение в форме вертикального ограничения, которое позволяет повысить эффективность в части предоставления более качественных услуг по тем же ценам. Однако если в рамках чикагской традиции исследований нестандартной контрактации, так же, как и традиции в рамках новой институциональной экономической теории выявляются как отрицательные, так и положительные эффекты такого рода ограничений, неоавстрийская школа не разработала собственных приемов. В целом это объясняется скептическим в принципе отношением к антимонопольному регулированию как способу улучшения результатов функционирования рынков - а следовательно, и к необходимости совершенствования его инструментов.
Для неоавстрийской школы осуществление предпринимательской функции является двигателем экономического развития. Она в принципе не ставит вопрос о возможном отрицательном воздействии предпринимательства на благосостояние. Напротив, для неоклассического направления такая постановка долгое время была традиционной - в особенности когда речь идёт о предпринимательстве в условиях монопольной власти. Такое различие в понимании роли предпринимательства отражается не только на методологическом статусе концепций конкуренции и монополии, но и нормативной составляющей - наилучшего дизайна политики в отношении конкуренции.
Конкуренция в контексте взаимодействия между участниками рынка. Конкуренция и равновесие на рынке
Следуя логике неоавстрийского подхода, конкуренция - процесс, который существует только в неравновесной экономической системе в том смысле, что не все возможности использования ресурсов отражены в системе цен и, таким образом, учитываются в планах экономических агентов. Планы и ожидания экономических агентов оказываются согласованными лишь частично, что становится ясно в тот момент, когда они вступают друг с другом во взаимодействие - совершают сделки. Вот почему долгосрочное равновесие на рынке совершенной конкуренции как одна из аналитических конструкций в рамках неоклассической теории рассматривалась как «противоречие в определении». Точно таким же противоречием в определении выглядит и равновесие по Нэшу как главный инструмент анализа проблем конкуренции в современной микроэкономической теории. Если не существует выгодного отклонения от избранной стратегии при данной стратегии другого участника стратегического взаимодействия, экономическое развитие должно остановиться.
Методологический статус рыночного равновесия в конструкциях неоавстрийцев характеризуется важной особенностью. Равновесие - не отправная точка в объяснении функционирования рынка с помощью метода сравнительной статики, а результат (достижимый с разной вероятностью и различной степенью приближения) уменьшения неосведомленности участников рынка (нулевая неосведомленность - коррелят равновесия) Kirzner I.M. Entrepreneurial Discovery and the Competitive Market Process: An Austrian Approach // Journal of Economic Literature, Vol. 35, No. 1 (Mar., 1997), p.62. Те параметры, которые в неоклассике рассматриваются не просто как предпосылка, а как неотъемлемый квалифицирующий признак равновесия, в данном случае оказываются даже не результатом, а всего лишь направлением изменений на рынке, объясняемым действиями участников рынка.
Согласно представлениям неоавстрийцев, рыночный процесс имеет место тогда и только тогда, когда решения и ожидания действующих на рынке лиц не совмещены, то есть результаты отклоняются от ожиданий, что заставляет в следующем периоде корректировать ожидания, решения, менять направление действий. Такого рода корректировка осуществляется в форме ревизии возможностей, открытых принимающих решения субъектам. В результате такого рода ревизии выясняется, что некоторые из возможностей были фантомными, а некоторые - не замеченными.
Само по себе выявление такого рода возможностей тесно связано с интересами действующих лиц, так как это - их индивидуально оцениваемые возможности, а не возможности общества в целом. Кроме того, ревизия возможностей направлена на то, чтобы увеличить чистый выигрыш, тем самым последовательно приближаясь к границам возможностей прибыльного ведения дел. Однако такого рода результат возможен в случае более предложении более привлекательных условий другим участникам рыночного процесса, опережении своих конкурентов.
В случае, если равновесие достигнуто, планы и ожидания согласованы, участники рынка не предлагают более привлекательные альтернативы, которые ранее оставались незамеченными, что означает: конкуренция перестала быть активной силой, а точнее она просто исчезает. Между прочим, можно заметить, что в такой постановке вопроса количество участников рынка не имеет вообще никакого значения для оценки интенсивности конкуренции.
Равновесие является побочным и непредвиденным результатом взаимодействия множества действующих в собственных интересах лиц. Запланировать данный результат не представляется возможным в принципе ввиду неосведомленности участников, для которых открытие новых возможностей - сюрприз в том смысле, что ни один из участников не может ex ante специфицировать параметры «сюрприза».
Максимум, что доступно, - это объяснить полученные результаты задним числом. Такое свойство равновесия, является основанием для далеко идущих выводов в отношении экономической политики в сфере защиты конкуренции. Следует обратить внимание, что в этом вопросе неоавстрийская школа смыкается с новой институциональной экономикой. В той мере, в какой модели в рамках новой институциональной экономической теории содержат меньше признаков гибридных моделей (комбинируются допущения о полной и ограниченной рациональности, нулевых и положительных трансакционных издержках в различных измерениях экономических обменов Шаститко А.Е. Новая институциональная экономическая теория. М.: Теис, 2002. Третье издание, с.541-542.), чем дальше они от стандартных неоклассических приемов, тем в меньшей степени данные конструкции опираются на концепцию равновесия и в большей мере - на описание характеристик процесса координации. Не случайно в теории трансакционных издержек, для которой ключевой проблемой является комбинирование настройки стимулов c выработкой адекватных механизмов адаптации экономических агентов к изменяющимся обстоятельствам, сравнительный анализ механизмов управления трансакции как дискретных структурных альтернатив - ядро методологии Уильямсон О. Экономические институты капитализма. Спб.: Лениздат, 1996; Шаститко А.Е. Дискретные институциональные альтернативы в контексте дерегулирования экономики // Вопросы экономики. 2004, №12, С.94-110.
В процессе конкуренции происходит изменение условий рыночных обменов, в частности, по издержкам производства как сопряженный с реструктуризацией производственных мощностей процесс. Именно на это обстоятельство обращают внимание исследователи, показывая отличие конкуренции как состояния дел, определенного в терминах равновесия, и конкуренции как неравновесия.
Концепция рыночного равновесия тесно связана с вопросами рыночной структуры. Как ни парадоксально, в этом вопросе объект критики неоавстрийской школы - не мэйнстрим неоклассического направления, а гарвардская школа, гораздо слабее с ним связанная. В ранней (гарвардской) школе, работавшей в программе «структура - поведение - результат», - характеристики равновесия рассматривались как итог функционирования определенной структуры рынка. Именно эта программа исторически была центральным объектом критики со стороны неоавстрийцев (заметим, что в варианте гарвардской школы она отвергается и большей частью неоклассического направления). Современная теория организации отраслевых рынков давно уже не разделяет постулат, что зависимость односторонняя: структура рынка определяет поведение и тем самым характеристики результатов (цены, количество, эффекты благосостояния). В современной теории отраслевых рынков всё большее место занимают модели, где структура рынка формируется под воздействием решений его участников. Именно этот подход является более близким к пониманию конкуренции как процесса самими неоавстрийцами. Те параметры, которые в исследовательской программе SCP принимались как экзогенные, оказываются результатами действий участников рынка: например, издержки производства, связанные с применяемыми технологиями, используемыми формами экономической организации.
Соответственно, для представителей неоавстрийской школы коллективные действия, в том числе в рамках антимонопольной политики, направленные на установление и контроль параметров, которые являются во многом результатом предпринимательской деятельности, негативно сказываются на самом предпринимательстве, ослабляя и искажая стимулы.
Таким образом, понимание конкуренции в неоавстрийской традиции возможно только в рамках неравновесного рынка. Фиксация равновесия равнозначна отсутствию конкуренции. Вот почему так сложен диалог между неоавстрийской школой и современными моделями конкуренции, составляющими концептуальную основу конкурентной политики, для которых равновесие по Нэшу - центральный инструмент анализа.
Конкуренция и монополия
Соотношение конкуренции с другими важными аналитическими конструкциями неоавстрийской школы даёт ключ к пониманию радикального противоречия неоавстрийцев и неоклассической школы по вопросу о монополии.
С точки зрения неоавстрийцев, до тех пор, пока сохраняется свобода покупки и продажи на основе специфицированных и защищенных прав собственности, сохраняется рыночный процесс, а сохранение рыночного процесса означает конкуренцию (согласно принятому рабочему определению). В таком контексте рассматриваемая в экономической теории монополия (как особая структуры рынка, изучением которой занимаются все студенты, в программу обучения которых входит курс микроэкономики) - миф, поскольку даже монополист в неоклассическом понимании сталкивается с необходимостью выявления скрытых возможностей, не отраженных в текущих ценах как средством уравновешивания рынка Kirzner I.M. Entrepreneurial Discovery and the Competitive Market Process: An Austrian Approach // Journal of Economic Literature, Vol. 35, No. 1 (Mar., 1997), p.69.
Сказанное не означает, что монополия вообще не занимает внимания неоавстрийцев. Монополия - противоположность конкуренции, и в этом - основание подхода к определению монополии и соответствующим нормативным выводам со стороны неоавстрийской школы. Конкуренция представляет собой процесс, в рамках которого экономические агенты (предприниматели) предлагают более привлекательные альтернативы своим контрагентам, тогда как ограничение такого рода возможностей и есть ни что иное как монополизм Арментано Д. Атитраст против конкуренции. М: ИРИСЭН, 2005, c.78.. Вот почему основной источник рукотворного монополизма - государство, которой посредством регулирования устанавливает ограничения на выбор альтернатив. Арментано таким образом формулируют гипотезу в отношении монополизма и роли государства: «…предпринимательская монополия вообще не является проблемой свободного рынка, а возникает вследствие вмешательства государства в дела бизнеса» Там же, с.96.
Однако невозможность частной монополии на рынке конечного продукта не означает невозможность частной монополии в принципе. Для неоавстрийцев принципиально важным является разграничение между монополизмом производителя как производителя товара (услуги) и монополизмом производителя как собственником ресурса. Это различия проявляется в значительно различающихся нормативных оценках двух видов аналитических конструкций. Иными словами, легитимной оказывается конструкция ресурсной монополии, тогда как «продуктовая монополия» (естественно на нерегулируемом государством рынке) - миф.
Единоличный контроль над ресурсом, без которого невозможно (не технологически, а экономически: слишком дороги заменители) производство определенного набора товаров и услуг, создает возможности извлечения прибыли, являющейся монопольной, а не предпринимательской. В отличие от монопольной, предпринимательская прибыль является неустойчивой и преходящей, и для её получения необходимо предпринимать постоянные усилий по выявлению и созданию новых возможностей/ комбинаций ресурсов с тем, чтобы результаты были более привлекательны для контрагентов. Не случайно неоавстрийцы гораздо более благожелательно относятся к концепции состязательных рынков, разработанной Баумолем, Уиллигом и Панцаром, чем к любой другой теории рынка неоклассического направления. Привлекательным является ядро концепции - возможность свободного входа на рынок обеспечивает желаемое состояние (включая выигрыши покупателей) вне зависимости от количества действующих на рынке участников Kirzner I.M. Entrepreneurial Discovery and the Competitive Market Process: An Austrian Approach // Journal of Economic Literature, Vol. 35, No. 1 (Mar., 1997), p.94..
Аналогом (хотя и далеко не полным) концепции ресурсной монополии в современной теории регулируемых отраслей является концепция ключевых мощностей, довольно широко используемая в современной теории регулирования отраслей с естественно-монопольной составляющей. Важно учитывать два свойства ключевых мощностей:
- ресурс (актив), относящийся к категории ключевых мощностей необходим для производства соответствующего товара (как, например нефть для нефтепродуктов, слоты для пассажирских авиаперевозок, передающие и распределительные сети для электроснабжения);
- невозможность (экономическая нецелесообразность) дублирования мощностей, что предопределяет их использование единственным оператором.
Исключительные права на ключевые мощности обеспечивают решающие конкурентные преимущества их обладателю, если только они не могут быть разделены между конкурентами В нашу задачу не входит подробное обсуждение это важного вопроса, поскольку для этого необходимо более детальное изложение концепции ключевых мощностей, о чем более подробно см., например Motta M. Competition Policy. Theory and Practice. Cambridge University Press, 2004, p.66-68 .
Если использовать концепцию ключевых мощностей, диалог между традиционными экономистами и неоавстрийцами становится возможным. Однако исход диалога зависит в том числе от идентификации происхождения ключевых мощностей. В этом плане следует различать ключевые мощности, права на которые получены от государства и те, которые получены в результате частных инвестиций Motta M. Competition Policy. Theory and Practice, Там же.
В первом случае выработка правил размещения ресурсов, использование которых оказывает существенное влияние на конкуренцию, в принципе может быть одобрено как неоинституционалистами, так и неоавстрийцами. Обе эти школы способны поддержать логику руководителя ФАС И.Ю.Артемьева: если один - два человека контролируют разведанные запасы меди, никеля или платины, а существующие технологии производства товаров не позволяют обойтись без этих металлов, не снижая существенно качества, то можно говорить о наличии монопольной власти В этой связи весьма показательным представляются изменения в российском антимонопольном регулировании, сфера которого распространена на отношения по поводу использования природных ресурсов. - и государство должно предпринимать усилия по ограничению такой власти мерами конкурентной политики. В этом контексте представители неоавстрийской школы по всей видимости должны положительно оценивать усилия ФАС России расширить сферу деятельности антимонопольного законодательства на размещение природных ресурсов, а в нормативные акты, регламентирующие правила распоряжения и использования природных ресурсов, ввести нормы, нацеленные на обеспечение конкуренции.
Гораздо сложнее наладить диалог в отношении ключевых мощностей как активов оператора естественно-монопольного вида деятельности в регулируемых отраслях. С точки зрения неоавстрийской школы, само представление об экономических основах выделения естественно-монопольного вида деятельности является ложным ДиЛоренцо. Нужна ссылка на работу DiLorenzo T. The Myth of Natural Monopoly. The Review of Austrian Economics Vol. 9, No. 2 (1996): 43-58; . Режим естественной монополии - это результат сговора между государством и компаниями, пожертвовавшими правом назначать свободные цены в обмен на гарантию ограничения входа и возмещения издержек, включающих нормальную прибыль. В этом пункте позиции неавстрийских экономистов и представителей экономической теории регулирования расходятся весьма существенно. При этом парадоксально, но даже попытки внедрить конкуренцию на рынки естественной монополии, требующие радикальной реформы режима регулирования См., например: Королькова Е.И. Естественная монополия: регулирование и конкуренция. Курс лекций Экономический журнал ГУ-ВШЭ, 2000, т.4, № 2, с.235-273, т 4, № 4, с.528-551; 2001, т.5, № 1, с.83-112, Авдашева С.Б., Шаститко А.Е. Развитие конкуренции в отраслях с естественно-монопольным компонентом: основания, варианты, ограничения // Доклады РЕЦЭП, 2005, № 4 (8) , представителями неоавстрийской школы расцениваются сугубо отрицательно, как продолжение решения проблем негодными средствами.
Таким образом, основная особенность неоавстрийского подхода к установлению соотношения конкуренции и монополии состоит в том, что источник монополии неоавстрийцы видят во внешних по отношению к функционированию рынка причинах - государственном вмешательстве, обладании не только исключительными, но и монопольными правами на природные ресурсы, необходимые для производства соответствующих товаров и услуг. Само по себе свободное функционирование рынка по природе своей конкурентно, и с этой точки зрения представление о частной монополии как источнике потерь общественного благосостояния не имеет оснований.
Антимонопольная политика
Одна из самых важных и вместе с тем чувствительных для неоавстрийцев тем - нормативные приложения разрабатываемых ими концепций, в том числе концепции конкуренции. Начнем с констатации, что неоавстрийцы всегда находились в оппозиции неоклассической исследовательской программе, изучавшей проблемы экономической политики и особенно конкурентной политики, вне зависимости от того, доминировал ли в исследованиях проблем конкуренции гарвардский, чикагский или постчикагский подход. Именно работы неоавстрийской школы содержат негативные оценки результативности антимонопольной политики с точки зрения развития конкуренции как средства экономического развития Арментано Д. Атитраст против конкуренции. М: ИРИСЭН, 2005; Boudreaux D., DiLorenzo T. The Protectionist Roots of Antitrust // The Review of Austrian Economics. 1993. Vol. 6. No 2 p.81-96; DiLorenzo T. The Origins of Antitrust Rhetoric vs Reality // Regulation, 1990. Vol. 13. No 3 (см. также http://www.cato.org/pubs/regulation/regv13n3/reg13n3-dilorenzo.html..
На наш взгляд, частично это связано с противоречием основополагающих представлений двух школ, а частично - с элементарным непониманием. Представители неоавстрийской школы по-прежнему считают, что в основе своей все построения, связанные с выработкой мер антимонопольной политики отталкиваются от модели совершенной конкуренции См., например, Kirzner I.M. Entrepreneurial Discovery and the Competitive Market Process: An Austrian Approach // Journal of Economic Literature, Vol. 35, No. 1 (Mar., 1997), p.94. В такой оценке можно обнаружить основание для вопроса: является ли сказанное просто следствием значительных «трудностей перевода» в широком смысле слова между конкурирующими исследовательскими программами как между двумя значительно различающимися языками, или современные модели действительно могут быть редуцированы к основополагающим элементам модели совершенной конкуренции.. В действительности, подавляющее большинство экономистов, не принадлежащих к неоавстрийской школе, согласятся, что теория совершенной конкуренции как «теория классной доски» не имеет непосредственного отношения к современной антимонопольной политике.
Антимонопольная политика как совокупность правил и механизмов, обеспечивающих соблюдение запретов на совершение тех или иных действий на рынке, основан, по мнению, неоавстрийцев, либо на неверном понимании природы конкуренции (это упрек в сторону других представителей экономической теории, чьи работы оказывают влияние на формирование антимонопольной политики), либо на искажающих условия конкуренции действиях государства. В российской экономической литературе в начале этого десятилетия также прозвучала критика в отношении антимонопольной политики и антимонопольного законодательства. Причем, антимонопольная политика получила весьма жесткую квалификацию - «неопротекционизм» Новиков В. Влияние российского антимонопольного законодательства на экономическое развитие // Вопросы экономики, 2003, №9, с.33-48.
Такое отношение к основаниям и возможностям антимонопольной политики оставляет не много пространства для обсуждения различий в понимании ни направлений, ни сфер применения, ни методов антимонопольной политики. Все они рассматриваются как вредные для конкуренции. Например, избирательный антимонопольный запрет на слияния (реализуемый в рамках предварительного контроля слияний), интерпретируется просто как ограничение предпринимательской деятельности, и тем самым квалифицируется как антиконкурентное действие безотносительно характеристик конкретного слияния или присоединения и возможных последствий для целевых рынков Kirzner I.M. Entrepreneurial Discovery and the Competitive Market Process: An Austrian Approach // Journal of Economic Literature, Vol. 35, No. 1 (Mar., 1997), p.94.
Аналогично расценивается запрет на картельные соглашения. Продемонстрируем оценку представителями неоавстрийской школы запрета на соглашения и санкций для его участников на конкретном примере. Одним из самых известных антимонопольных дел последнего десятилетия стало дело о «витаминном картеле». Восемь крупнейших мировых производителей витаминов за участие в сговоре о ценах были оштрафованы в совокупности более чем на 800 млн. евро Aubert C, Rey P, Kovacic W.E. The impact of leniency and whistle-blowing programs on cartels // International Journal of Industrial Organization, 2006, V.24, p. 1242.
Неоавстрийцы расценивают это решение как один из многих примеров несостоятельности антимонопольного регулирования, поскольку оно было принято на необоснованном предположении о завышении цен участниками сговора, в то время как оценить уровень цен, который сложился бы на целевом рынке витаминов без сговора, не представляется возможным. Вмешательство антимонопольных органов интерпретируется как нарушение принципа свободы договора В терминах новой институциональной теории фактически это означает ограничение относительных прав собственности, специфицируемых в рамках соглашений между экономическими агентами, защита которых обеспечивается судом непосредственно или как последняя инстанция в случае возникновения споров между сторонами договора.. Используемая при этом программа ослабления наказания за нарушение антимонопольного законодательства Более подробно о данной программе см. Шаститко А.Е. Экономические аспекты ослабления наказания за нарушение антимонопольного законодательства. Вопросы экономики, 2007, № 8, с. 68-79 представляется исключительно как инструмент недобросовестной конкуренции, как способ «подставить» конкурента Kim Y. Is the Vitamin Cartel a Threat? A case study of antitrust failure. Mises Institute. 2007 // www.mises.prg/story/2601.
Вот почему разбор различий представлений неоавстрийской школы в отношении, например, вертикальных ограничивающих контрактов или молчаливого сговора, который мог быть стать предметом для сравнения гарвардского, чикагского или постчикагского подходов в теории отраслевых рынков, - в данном случае не имеет достаточных оснований.
Смысловым ядром, вокруг которого строится дискуссия относительно оснований и возможностей антимонопольной политики в контексте взаимодействия конкурирующих исследовательских традиций является концепция провалов рынка Критический разбор взаимосвязи между антимонопольной политикой и провалами рынка, а также методами их компенсации представлен в Meese A.J. Market failure and non-standard contracting: how the ghost of perfect competition still hounts antitrust // Journal of Competition Law and Economics. 2005, V.1, p.1-25. Постановка вопроса о провалах рынка как таковая в целом противоречит неоавстрийскому подходу, тогда как в неоклассической традиции со времен работ Артура Пигу они считались основанием для вмешательства государства в экономические обмены. В этом смысле возможности компромисса между неоавстрийской, неоклассической и институциональной традицией по поводу возможностей и рамок антимонопольной политики выглядят эфемерными.
Нельзя не признать, что не только практика, но и принципы антимонопольной политики могут выглядеть неоднозначными не только с неоавстрийской точки зрения. Одна из наиболее сложных методологических и практических проблем - достаточно тривиальное концептуально разделение защиты конкуренции и защиты конкурентов. Среди исследователей и политиков этот тезис («конкурентная политика должна защищать конкуренцию, а не конкурентов») хорошо известен. Его применение означает, что антимонопольная политика не должна использоваться как инструмент действий групп специальных интересов. Однако насколько этот принцип реализуем практически? Как и любая другая политика, которая предполагает установление правил и создание обеспечивающих их соблюдение механизмов (институтов), антимонопольная политика приводит к определенным распределительным последствиям, которые могут быть представлены как защита конкурентов.
Реконструируя логику неоавстрийского подхода, можно показать, что специальная защита конкуренции со стороны государства приводит к ограничению конкуренции, то есть к обратным результатам (своеобразный «эффект кобры»), из чего следует общий мировоззренческий вывод о том, что антимонопольная политика не нужна для исправления рыночных изъянов.
В отличие от проблемы антимонопольного законодательства в целом, сопоставление представлений разных школ об отдельных инструментах антимонопольной политики имеет определённую перспективу. Сравнивая две исследовательские традиции - неоавстрийскую и новую институциональную (в части теории трансакционнных издержек), можно обнаружить в их рамках просматривается разное отношение к правилам взвешенного подхода и запрету как таковому (rule of reason vs. per se rule). Напомним, что запрет как таковой в антимонопольном регулировании означает достаточность установления соответствия деятельности или соглашений запрещенным в законе. Если такое соответствие установлено, субъекты, совершившие данные действия или заключившие указанные соглашения, признаются нарушившими виновными в нарушении антимонопольного законодательства. В свою очередь, правило взвешенного подхода допускает ограничение конкуренции, если данная практика приводит к выигрышам потребителей, и суммарный эффект от применения ограничений оказывается положительным (потери от ограничения конкуренции перекрываются выигрышами от повышения эффективности) Авдашева С.Б., Алимова Т.А., Киселев А.Н. и др. Антимонопольное регулирование вертикальных ограничивающих контрактов. Москва, Бюро экономического анализа, Теис, 2004 . Установление разграничительной линии между двумя правилами упирается в проблему надежности информации о распределении выигрышей и издержек, а также о суммарных выигрышах при использовании различных видов ограничивающих контрактов или соглашений. Применение правила взвешенного подхода оправдано только в том случае, если мы верим в способность оценить выигрыши от применяемой практики. В свою очередь, оценка выигрышей от действий участников рынка должна опираться на представление о желаемом состоянии рынка.
И в рамках неоавстрийской традиции, и в рамках теории трансакционных издержек в явной форме ставится вопрос о том, каким образом урегулировать проблему неосведомленности (которая является, с некоторыми допущениями, коррелятом ограниченной рациональности в теории трансакционных издержек)
Однако неоавстрийцы принципиально избегают определения некоторого идеального результата рыночного процесса по причине его непредсказуемости, тогда как подход, базирующийся на работах Уильямсона, не исключает определения такого идеального результата, хотя и ставит вопрос о возможности и необходимости учета этого результата в выстраивании политики в реальном мире Voigt S. Robust political economy: The case of antitrust. // Review of Austrian Economics, 2006, V.19, p.210..
C кем спорят неоавстрийцы: развитие представлений о конкуренции в теории отраслевых рынков
Практика применения норм антимонопольного законодательства, по крайней мере, со второй половины ХХ века в большей или меньшей степени опирается на концепции, разрабатываемые в экономической теории. Особенно это хорошо видно в США, где доминирование гарвардской школы исследований по проблемам конкуренции и антимонопольной политики в 60-е - 70-е годы XX века сменилось сначала чикагской традицией, а затем на рубеже веков чикагская традиция стала вытесняться постчикагскими представлениями, в основе которых - разработки в области новой институциональной экономической теории. Мы не ставим себе целью подробно охарактеризовать развитие теории отраслевых рынков как направления экономических исследований, и содержание дискуссий между разными школами. В то же время важно показать, что альтернативные неоавстрийскому подходу представления о рынке, конкуренции и роли антимонопольной политики существенно менялись. Анализируя взгляды представителей неоавстрийской школы, важно ответить на вопрос: обратили ли они внимание на смену оппонента - господствующего представления о механизмах конкуренции и инструментах конкурентной политики?
Подобные документы
Конкуренция и типология конкурентных рынков. Монополия: понятие, основные черты, виды. Антимонопольная (конкурентная) политика государства. Направления совершенствования антимонопольного законодательства. Особенности использования "оборотного" штрафа.
курсовая работа [42,1 K], добавлен 27.11.2013Понятие и сущность конкуренции. Что такое конкуренция? Конкурентность рынка. Общие принципы поведения фирмы на рынке. Виды и типы конкуренции. Совершенная конкуренция. Монополия. Олигополия. Антимонопольная политика. Конкуренция в России.
курсовая работа [207,7 K], добавлен 09.04.2004Определение термина "конкуренция", раскрытие её функций и характеристика видов. Роль конкуренции в развитии экономики и конкурентная политика Республики Казахстан. Антимонопольная политика и развитие конкурентных отношений в национальной экономике.
курсовая работа [324,2 K], добавлен 22.07.2015Сущность и форма монополистических объединений. Противоречия порожденные монополизацией рынков. Монополия в рыночной экономике. Антимонопольная политика. Роль монополии в условиях России. Конкуренция и монополия.
курсовая работа [32,0 K], добавлен 16.05.2002Экономическая природа и роль монополий в современной рыночной экономике. Антимонопольная политика и анализ уровня монополизации российского рынка. Развитие конкуренции и конкурентное законодательство. Особенности современной антимонопольной политики.
курсовая работа [45,7 K], добавлен 28.11.2011Конкуренция. Понятие и условия возникновения конкуренциии ее функции. Модели рынков совершенной и несовершенной конкуренции. Чистая конкуренция.Конкуренция в экономике России. Антимонопольное законодательство и государственное регулирование экономики.
курсовая работа [44,0 K], добавлен 16.10.2008Характеристика основных современных типов рыночных структур. Несовершенная конкуренция, антимонопольная политика и ограничение монополизма. Понятие, сущность и формы олигополии. Развитие и ранение монополистической конкуренции в Кыргызской Республике.
курсовая работа [295,7 K], добавлен 12.06.2012Роль конкуренции в рыночной экономике. Основные типы рыночных структур. Влияние конкуренции на хозяйствующие субъекты. Антимонопольная политика в странах с развитой рыночной экономикой и в России. Экономическая оценка современного состояния конкуренции.
контрольная работа [35,1 K], добавлен 24.09.2013Экономическая природа и роль монополий в современной рыночной экономике, их цели и механизмы функционирования. Понятие монополистической конкуренции. Антимонопольная политика в РФ в отношении естественных монополий: электроэнергетика, газовая отрасль.
курсовая работа [38,4 K], добавлен 27.01.2013Стабильное экономическое развитие государства. Антимонопольный контроль за экономической концентрацией и структурой рынка. Антимонопольная политика государства. Правовое регулирование ограничения монополизма в Украине. Недобросовестная конкуренция.
курсовая работа [25,5 K], добавлен 28.08.2008
