Терроризм в условиях глобализации как фактор политической деструкции: политологический анализ

предоставление информации о современных тенденциях и закономерностях в рамках борьбы с терроризмом;

перекрытие маршрутов и каналов переброски боевиков, поставок оружия и боеприпасов, закрытие потоков денежных средств для финансирования подобного рода организаций;

раскрытие и пресечение работы тех организаций и группировок, а также их частей, которые в настоящий момент не действуют, но представляют собой определенную опасность;

организацию работы с обществом и религиозными объединениями, пропаганду пресечения терроризма;

выявление и пресечение деятельности вербовщиков, а также пресечение выезда граждан за границу на территории, где распространены террористические организации;

мониторинг сети Интернет, который позволит выявить источники, пропагандирующие деятельность террористических группировок, а также возможность установления потенциальных жертв такой деятельности.

Борьба с терроризмом прописана во многих законодательных актах и доктринах, однако, следует отметить, что такое закрепление не единообразно и весьма противоречиво. В Стратегии национальной безопасности (СНБ), которая была утверждена В.В. Путиным в 2015 году, террористическая угроза ставится на второе место. Первое занимает «разведывательная и иная деятельность специальных служб и организаций иностранных государств», а третье - «деятельность радикальных общественных объединений и группировок» (ст. 43) Указ Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 года № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации // Российская газета. 31 декабря 2015.. Если говорить о целях, которые ставят перед собой органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, то следует заметить, что в субъектах РФ по решению президента РФ могут быть сформированы специальные органы в составе представителей федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и иных лиц, целью которых и является противодействие терроризму на региональном уровне. В свою очередь, это исходит из полномочий президента Российской Федерации, среди которых следует выделить: а) выявление основных векторов, направленных на антитеррористическую деятельность; б) определение сферы действия федеральных органов исполнительной власти в рамках антитеррористической деятельности; в) принятие решений об использовании за пределами территории России Вооруженных Сил Российской Федерации и подразделений специального назначения для борьбы с террористической деятельностью, осуществляемой против Российской Федерации или ее граждан, а также лиц без гражданства, постоянно проживающих в Российской Федерации.

Федеральным законом № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» устанавливаются основные положения, в рамках которых осуществляется постоянное противодействие террористической деятельности, ее профилактика и пресечение, а также осуществляются меры, которые способны ликвидировать или хотя бы минимизировать последствия терактов. Принимая во внимание ст. 3 данного Федерального закона, можно заключить, что под термином «терроризм» следует понимать идеологию насилия, а также практику применения воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами МСУ или международными организациями. Эти действия тем или иным образом должны быть связаны с устрашением, запугиванием граждан, а также производством иных противоправных действий. Также в данном законе регламентировано, каким образом следует применять Вооруженные силы России при антитеррористической деятельности. Закон также указывает на то, как следует определять правовой режим контртеррористической операции, и определяет ряд иных существенных положений.

Необходимо обязательно учитывать и особо отметить Постановление Правительства Постановление Правительства РФ от 6 июня 2007 г. № 352 «О мерах по реализации Федерального закона «О противодействии терроризму»» (с изм. и доп. от 07.12.2011 г.) // СЗ РФ. 11.06.2007 г. № 24. Ст. 2921.; Российская газета. 2007. 14 июня. № 352 от 6 июня 2007 г. В нем как раз определены положения, согласно которым регламентирован порядок применения оружия и военной техники ВС РФ для устранения и пресечения угрозы террористического акта в воздухе, во внутренних, территориальных водах, на континентальном шельфе, под водой, а также при участии ВС РФ в операциях, направленных на применение контртеррористических мер. Постановление четко указывает на то, как и в каком порядке могут быть применены Вооруженные Силы Российской Федерации в этом случае. Уточняется, что ВС РФ чаще всего используются для того, чтобы нарушить целостность организационной структуры террористических группировок, уничтожения имущества таких группировок, мест их дислокации, подготовки новых террористов, а также ликвидации лиц, непосредственно руководящих такими незаконными формированиями Профилактика (предупреждение) экстремизма и терроризма. Методическое пособие для пропагандистов / Под общей ред. Л. Н. Панковой, Ю. В. Таранухи. М.: Университетская книга, 2010. С. 283-284..

Указы президента РФ «О мерах по совершенствованию государственного управления в области противодействия терроризму» и «О мерах по противодействию терроризму» Указ Президента РФ от 15 февраля 2006 г. № 116 «О мерах по противодействию терроризму» (с изм. От 27.06.2014 г.). // СЗ РФ. 20.02.2006 г. № 8. Ст. 897.; Российская газета. 2006. 17 февр. в данном аспекте не менее значимы. Они также активно способствовали достижению главной цели в этом аспекте - устранению группировок террористической направленности. Это стало возможным потому, что начали выполняться задачи силами и средствами контртеррора.

Так, в соответствии с Указом президента РФ от 15 февраля 2006 г. № 116 «О мерах по противодействию терроризму» был образован Национальный антитеррористический комитет для решения задач по более эффективному осуществлению деятельности по противодействию террористическим формированиям. Наличие Федерального оперативного штаба было обусловлено необходимостью организации планирования и применения сил и средств федеральных органов исполнительной власти и их территориальных органов по противодействию террористической деятельности, а также для управления контртеррористическими операциями. Деятельность НАК и ФОШ осуществляется на базе Федеральной службы безопасности РФ.

В 2002 г. Федеральный закон «О борьбе с терроризмом» был дополнен Федеральным законом «О противодействии экстремистской деятельности», но следует заметить, что практика применения данных законодательных актов изменилась. Связано это с тем, что был введен пакет законов, которые предусмотрели более жесткое наказание за терроризм и экстремизм. Этому же способствует и ужесточение контроля со стороны государства за подобного рода деятельность.

Необходимо отметить, что в настоящее время террористическая угроза не является уже угрозой локального характера. Нельзя говорить о том, что терроризм опасен только на территории России. Он угрожает любому государству, а также миру и безопасности всего человечества в целом. Осуществление террористической деятельности подрывает безопасность и целостность любого государства. В этой связи является актуальной реализация «Стратегии национальной безопасности», исходя из положений которой можно сделать вывод о том, что терроризм опасен для всех сфер деятельности от политической до духовной. Так, к основным факторам, способствующим развитию террористических группировок, можно отнести следующее:

- терроризм прогрессирует в основном в условиях конфликтов и борьбы за власть, которая основывается на групповых и этнонационалистических интересах. Когда нет системы, которая могла бы эффективно противоборствовать нарушениям различного характера, и отсутствует четкая система нормативно-правового регулирования, механизмов пресечения и профилактики правонарушений подобного характера, то угроза разрастания террористических группировок возрастает. Этому способствуют также правовой нигилизм и недостаток требуемых специалистов в органах, ответственных за соблюдение порядка и безопасности;

- важно отметить значение попыток других государств противостоять России в ее укреплении как одного из центров влияния. Это мешает реализации национальных интересов, а также подрывает авторитет Российской Федерации в Европе, на Ближнем Востоке, в Закавказье, Центральной Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе. Этот аспект также несет в себе определенную угрозу национальной безопасности, суверенности и целостности России Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года [Электронный ресурс] // Администрация Президента России. URL: http://kremlin.ru/supplement/424 (дата обращения:27.12.2018).. Это уже было подтверждено ранее Концепцией противодействия терроризму в Российской Федерации. Основными тенденциями современного терроризма в данном документе были указаны:

а) тенденция к территориальному распространению и увеличению общего количества терактов, а также увеличение количества жертв;

б) террористические организации стали чаще ссылаться на этнические и религиозные аспекты;

в) влияние различных факторов, способствующих усилению позиций терроризма (этнические, политические, духовные и иные), а также увеличение их влияния друг на друга;

г) усиление структуры таких организаций, появление четкой иерархии, выделение лидеров и идеологов;

д) укрепление связи между терроризмом и организованной преступностью, в том числе на международном уровне;

е) увеличение притока денежных средств в террористические группировки;

ж) стремление субъектов, осуществляющих террористическую деятельность, взять под контроль оружие массового поражения;

з) попытки использовать терроризм в качестве инструмента, позволяющего вмешиваться во внутригосударственную политику;

и) формы и методы террористической деятельности совершенствуются и модернизируются, создается более крепкая, надежная структура группировок, проводится поиск более сложных и действенных методов влияния на власть и людей. При этом актуальным становится то, что государство должно уделять пристальное внимание идеологии, которую пропагандируют группировки подобного рода, и оказывать им эффективное противодействие.

Поэтому немаловажными стали изменения, которые были внесены в Уголовный кодекс РФ в 2014 году. Они ужесточили наказание за преступления, направленные на совершение террористических актов. Криминализации были подвергнуты акты участия в вооруженных конфликтах за границей, если такое участие происходило в составе группировок террористической направленности. При этом следует сознавать, что существует реальная угроза того, что терроризм на территории России способен усилить свои позиции. Это может произойти, в частности, за счет того, что граждане, участвовавшие в ИГИЛ, вернутся на территорию России и продолжат пропагандировать свою идеологию. Также существует и риск проникновения на территорию российского государства иностранных террористов-боевиков.

Развитие подобных процессов должно только обеспечить усиление всех усилий России в сфере сотрудничества и способствовать осуществлению общей цели - осуществлению борьбы с терроризмом. Но на практике Россия часто сталкивается с трудностями в силу проведения странами Запада политики «двойных стандартов». Это чувствуется даже тогда, когда подобное противодействие осуществляется под руководством ООН. В этой связи актуальным становится полный отказ от подобной политики в пользу наиболее полного, четкого и ясного плана, который мог бы обеспечить безопасность человечества и впоследствии искоренить угрозу терроризма. А осуществление этой деятельность должно происходить последовательно, путем переговоров, разъяснительной работы и через добрососедское взаимодействие, альтернативы которым в антитеррористической борьбе не существует.

В настоящее время государства выходят из периода стратегической атрофии, осознавая, что их конкурентоспособные военные преимущества практически нивелируются. Они сталкиваются с постоянной эволюцией существующих социально-политических процессов, характеризующегося снижением долгосрочной международной стабильности, основанной на иных правилах; формируется более сложный и изменчивый мир, чем тот, который был раньше. В этой связи терроризм сейчас является одной из основных проблем национальной безопасности многих стран. Следует понимать и то, что террористическая угроза и далее будет реализовываться в противоправных стремлениях политико-религиозных, этнополитических и левых/правых группировок. Основной риск для стран мира будет исходить от исламистских экстремистских группировок с радикализированными сегментами мигрантов и диаспор, совершающих нападения в Европе, Северной Америке и других частях света. Несмотря на оперативные и военные неудачи ИГИЛ и проблемы «Аль-Каиды» на протяжении многих лет, их группировки по всему миру будут стремиться и дальше продолжать совершение нападений на военные, дипломатические, политические и экономические объекты.

Следует также учитывать и стремление западных политиков развить идею гуманитарного реформирования стран и регионов, являющихся «рассадниками» терроризма и, прежде всего, Ближнего Востока. Эта идея гораздо им удобнее, потому что она включает в себя политические и экономические реформы и оставляет практически нетронутым религиозный вопрос. Территория 22 стран-членов Лиги арабских государств по размеру больше, чем США или Европа, а их совокупный ВВП составляет всего половину этого показателя штата Калифорния. Экономический порядок характеризуется огромными разрывами между немногочисленными сверхбогатыми и бедными массами. Уровень рождаемости остается очень высоким и способствует сохранению нищеты. Это свидетельствует о том, что регион остро нуждается в политической, экономической и социальной реформе. Но различие между стремлением изменить ислам или регион Ближнего Востока в какой-то мере является химерой, потому что любая попытка привить демократию представляет собой поползновение на исламское правление. Следовательно, в рамках подобной концепции реформирования региона существуют большие возможности для антизападного или нигилистического поведения.

Всему мировому сообществу следует понимать, что война с терроризмом - это долгосрочный процесс. Однако ей свойственны свои особенности, затрагивающие границы национальной безопасности в ХХI веке. Относительно четкие границы ответственности между внешней и внутренней безопасностью ушли в прошлое. Кроме того, практически нивелировались категории «великих» держав, способных диктовать свою волю. Призрак глобального терроризма, который может угрожать десяткам тысяч жизней и нести ущерб на сотни миллиардов доллары в виде разрушений, и дальше будет вызывать постоянную озабоченность во всем мире. И если терроризм выступает как серьезная угроза для больших стран, перспективы его влияния на малые нации еще более сложно представить.

Публичное обсуждение эффективности контртеррористической политики часто представляет собой непонятный процесс вследствие отсутствия надлежащего определения того, что оценивается, отсутствия надлежаще сформулированных целей антитеррористической политики, политики, основанной на предположениях, которые не вытекают из оценки так называемой эффективности и не всегда применяются фактические данные и анализ, а также соответствующие стандарты. Так, например, невозможно измерить эффективность репрессивных мер против террористов, точно также невозможно оценивать эффективность превентивных мер, поскольку сроки, в течение которых можно ожидать каких-либо результатов, существенно различаются между краткосрочными и долгосрочными действиями. Кроме того, было бы ошибкой измерять эффективность политики, просто взглянув на развитие уровней террористической угрозы, число терактов и жертв и экономического ущерба.

Подобное состояние проблемы исходит из достаточно низкого уровня реагирования на террористическую опасность ООН, которая создала запутанную и сложную структуру для борьбы с терроризмом, действующую часто в отрыве от политической действительности с постоянной конкуренцией за ресурсы и правом на доминирующее участие специальных программах. Поэтому следует признать, что непосредственно заинтересованные, участвующие в антитеррористической деятельности субъекты и образования имеют возможность инвестировать средства в реально работающие программы и стратегии, централизуя при этом права человека, упорядочивая контртеррористическую деятельность между образованиями и устанавливая четкие пути оценки ее эффективности. В качестве примера ранее уже была приведена практика антитеррористической деятельности стран БРИКС.

Следовательно, можно говорить о том, что по вопросам борьбы с терроризмом сотрудничество ООН с региональными учреждениями и формами, такими как Шанхайская организация сотрудничества, Африканский Союз и Организация исламского сотрудничества, должно быть пересмотрено с целью надлежащего обеспечения соответствия их деятельности нормам как в области прав человека, так и международного права. При этом антитеррористические подразделения и программы ООН должны финансироваться регулярным бюджетом ООН в целях поощрения равного влияния на развитие деятельности по борьбе с терроризмом, в том числе для расширения их потенциала, и гарантировать, что органы по борьбе с терроризмом имеют необходимый штат сотрудников и остаются независимыми. Помимо этого, Организация Объединенных Наций должна созвать конференцию для мобилизации необходимой политической воли для завершения переговоров по Всеобъемлющей конвенции о терроризме.

При таком подходе все органы и структуры Организации Объединенных Наций, участвующие в борьбе с терроризмом, должны обеспечивать большую транспарентность всей своей работы, делая свою деятельность общедоступной. Основания сотрудничества между Генеральной Ассамблеей, органами Совета Безопасности и специальными органами стран-членов ООН должны быть четко сформулированы и обеспечивать достижение целей по преодолению разобщенности и эффективной координации усилий по борьбе с терроризмом. При этом эффективность и влияние ООН на другие страны в борьбе с терроризмом, меры и специальные программы должны подвергаться постоянному мониторингу и оценке.

Действительно, целенаправленные действия многих стран могли бы способствовать устранению пробелов и повышению эффективности антитеррористической деятельности и защите основных прав посредством совершенствования контртеррористической политики на основе разработки научно-обоснованных форм и методов уголовной политики на национальном уровне с участием как органов государственной власти, так и представителей гражданского общества. В этом контексте государственные учреждения должны проводить надлежащую предварительную и последующую оценку контртеррористических мер в соответствии с более совершенными принципами законотворчества.

Усиление роли органов государственной власти, особенно законотворческих органов, должно быть переведено в более практическую плоскость и обеспечить эффективное их участие в разработке уголовной политики на национальном уровне. Особенно это касается борьбы с терроризмом. В определенной степени это потребует изменения политической культуры, в результате которой многие государства будут способны признать роль межгосударственных объединений в качестве равных партнеров в достижении общей цели обеспечения высокого уровня своей безопасности. Совершенствование основ уголовной политики государств могло бы также включать объединение усилий органов юстиции и внутренних дел каждой из стран, а также национальных парламентов, научных кругов и институтов гражданского общества. В этой связи достижение на практике реализации принципов верховенства права и политического суверенитета способно реально обеспечить успех контртеррористической политики.

Одной из ключевых задач в этой связи является пересмотр приоритетов контртеррористической деятельности применительно к недопущению нарушений прав человека и разработке новых методы работы в этой сфере. Большинством государств-членов ООН особое внимание уделяется реализации соответствующих резолюций Совета Безопасности, но в условиях постоянной динамики террористического движения система деятельности и взаимодействия стран в этой сфере должна стремиться к четкому и последовательному достижению приоритетов их деятельности для создания четкого плана действий с указанием ключевых критериев ее оценки. Для обеспечения поступательного развития любая дополнительная антитеррористическая реформа должна обеспечивать централизацию прав человека во всей контртеррористической деятельности ООН. Но на практике обеспечение прав человека в рамках резолюций ООН по борьбе с терроризмом часто сведено к отработке нескольких вопросов небольшим штатом сотрудников уполномоченных ООН организаций.

В данном случае создание Управления по борьбе с терроризмом в рамках ООН и назначение новой группы по правам человека дают возможность для проведения переоценки программ, координации и согласованности в рамках всей системы надзора за правами человека и для разработки специальных программ в этой области. Помимо этого, эффективным направлением развития деятельности подобных органов на национальном уровне будет установление эффективных каналов связи и новых методов работы между всеми заинтересованными сторонами. В частности, установление новых отношений между специальными органами государств и гражданским обществом. Благодаря этому появляется возможность разработки новых методов и программ по всем ключевым направлениям, обеспечению всеобъемлющего контроля и оценки и устранения случаев дублирования в рамках всего антитеррористического комплекса.

Контртеррористические меры часто изображаются как изолированные исключительные меры, необходимые для нейтрализации конкретной террористической угрозы, и содержащиеся в ограниченных действиях. К сожалению, такие меры имеют тенденцию к распространению: чрезвычайные или контртеррористические законы и практика могут реализовываться в контексте и для достижения целей, выходящих за рамки тех намерений, для которых они первоначально предназначались, и шаги, которые первоначально изображались как исключительные и допускавшие отклонения от соблюдения прав человека и верховенства права, не способны нормализоваться. Значимые достижения государства в области верховенства права и прав человека в повседневной его деятельности и правоохранительных органов государства могут быть нивелированы. Поскольку безопасность часто ставится в противоречие с правами человека, это может повлечь за собой то, что права этих лиц могут соблюдаться не в полной мере, поскольку безопасность в данном случае является приоритетной.

Органы государственной власти, на которых лежит обязанность принятия политических решений в области безопасности, должны действовать только на основе фактов и точной оценки рисков. Являясь неотъемлемой частью стратегической контртеррористической стратегии, лидеры стран должны нивелировать общественные страхи, внушить доверие ключевым ценностям и институтам демократического государства, воспитать единство и вселять надежду на более безопасное и гармоничное будущее для всех членов общества. Применительно к антитеррористической стратегии это предполагает тщательную обработку разведывательной информации, поддержку правоохранительных органов, при наличии оснований одновременного привлечения их к ответственности за противоправное поведение. Это также предполагает обязательное информирование общественности об уровнях террористической угрозы без подрыва доверия к органам безопасности, посева паники или поощрения бдительности, или репрессий в отношении национальных или религиозных меньшинств. А в случаях факта террористического нападения предполагается достижение умелого баланса быстрых и решительных действий и общественного заверения со стороны правительства во избежание ответных мер, которые могут оказаться контрпродуктивными в долгосрочной перспективе.

Стратегия антитеррористической безопасности должна признавать все более сложную глобальную среду безопасности, характеризующуюся явными вызовами свободному и открытому международному порядку. При этом доминирующей становится возрождающаяся долгосрочная и стратегическая конкуренция между ведущими странами. Это может способствовать активизации усилий, не связанных с вооруженными конфликтами, но построенными на распространении террора в отношении различных сфер деятельности определенных государств с нарушением принципов суверенитета, использованием двусмысленности и преднамеренного размывания границ между гражданскими и военными целями. Что, несомненно, вносит свои поправки в архитектуру антитеррористического противодействия в мире и в отдельных государствах. Эти изменения требуют четкой оценки угроз, с которыми возможно столкнуться большинство стран мира, в том числе и Россия.

Применительно к контексту развития контртеррористической политики требуется сочетать способности быстро и эффективно реагировать на новые события в обществе с инвестированием в ценные информацию и знания, которые позволят продолжать эффективно реагировать на будущие возможные проявления терроризма. Это предполагает необходимость вложений материальных средств как в широкую профилактику (долгосрочную эффективность), так и в целенаправленные репрессии (краткосрочная эффективность) одновременно. Хотя очевидно, что это может быть нелегко, если политические предпочтения ограничиваются реакцией на видимые (репрессивные) нападения за счет снижения внимания и бюджетов на профилактику или разведывательные действия, что в результате создает возможности для следующих террористических атак.

Таким образом, архитектура контртеррористической политики не обязательно должна координироваться сверху вниз и иметь согласованную структуру. В данном случае важным является, скорее, интерпретация того, что можно было бы рассмотреть как важные инициативы на уровне государства или межгосударственного сообщества по борьбе с терроризмом. В этом контексте государственные институты должны проводить постоянную и всеобъемлющую оценку предпринимаемых контртеррористических мер на соответствие основным политико-правовым принципам. Помимо того, что это приведет к более актуальным, последовательным, эффективным и реальным действиям в борьбе против терроризма, такие меры могли бы повысить благосостояние населения, снизить материальные и нематериальные последствия террористической деятельности и обеспечить защиту основных прав в процессе реализации контртеррористической стратегии.

В области выявления и отслеживания финансовых операций большинство стран и дальше должны следовать принципам FATF, главным образом путем принятия последовательных директив по борьбе с «отмыванием» денег. Большинство стран мира, с одной стороны, занимаются проблемой финансирования терроризма с помощью мер по замораживанию активов террористов, а с другой - с помощью инструментов мониторинга финансовых потоков действуют в рамках нормативных актов ООН, требований FATF или действуют на основе собственных актов. При наличии такой обширной законодательной базы акцент следует сместить в сторону правильного внедрения и их реализации.

В то же время следует признать, что некоторые из этих мер носят противоречивый характер и вызывают обеспокоенность. Помимо этого, существующие пробелы в нынешних полномочиях органов, осуществляющих контроль над финансированием терроризма, различный уровень режима контроля и практические барьеры препятствуют эффективности борьбы с финансированием терроризма. Что естественно также предполагает изменение данных параметров деятельности.

На национальном уровне важную роль в борьбе с финансированием терроризма играют финансовые разведки конкретных стран. В процессе развития эти органы превратились из инструментов борьбы с доходами от преступной деятельности (а именно с незаконным оборотом наркотиков) в механизмы отслеживания незаконных денежных средств и финансовых преступлений в целом. На основе существующей обычно частичной оценки финансовых операций дальнейшие действия у таких органов часто согласованы или все еще находятся в стадии разработки.

Большинство специальных органов уже имеют доступ к банковской информации через запросы к отдельным банкам или через «общий запрос» к банкам на их территории. При этом потенциал таких операций может быть улучшен с помощью центральных регистров с информацией о банковских счетах или других централизованных системах для получения информация. Доступ к реестрам банковских счетов может быть расширен для правоохранительных органов. Кроме того, доступ к данным финансовых операций, проводимых совместно в тех или иных странах, будет содействовать проведению эффективных контртеррористических расследований.

Достаточно актуальной является и проблема нелегальной миграции в силу того, что она имеет отношение к борьбе с терроризмом. Совершенствование подходов к этой проблеме позволит более эффективно выявлять граждан третьих стран, незаконно находящихся на территории определенного государства, которые являются подозреваемыми в терроризме или его жертвами. В этой связи сотрудничество и инструменты, доступные на национальном уровне для предотвращения радикализации и вербовки новых террористов, необходимо укреплять и на уровне международном. Особенно это должно найти свои проявления на политико-региональном уровне посредством совершенствования регионального взаимодействия государств. Это может быть достигнуто путем разработки новой всеобъемлющей политической основы, обмена опытом и координации на уровне взаимодействующих государств и наращивания государственного антитеррористического потенциала как совместного, так и на уровне каждого из государств. В частности, это возможно использовать в местах лишения свободы, в условно закрытых иных образованиях, где существует возможность повышения риска радикализации и уменьшения возможностей для реабилитации.

Изучение психологии террористов, особенно смертников, свидетельствует об отсутствии хорошо продуманной теологии или хладнокровных стратегических расчетах. Скорее, это предполагает наличие в сознании фанатика волнения, страха и слепой решимости психически больного человека. В некоторых случаях существует фатализм у наемника, готового пожертвовать своей жизнью для последующего получения его семьей материального вознаграждения. Высшее руководство «Аль-Каиды» и связанных с ней групп успешно использует этот порочный ресурс: психологически уязвимую исламскую молодежь. Поэтому при рассмотрении моделей поведения в рамках контртеррористической стратегии необходимо учитывать перспективу модели организационного поведения террористов, тем более, что она воздействует на низшие звания исламских террористов и других боевиков.

Так, несмотря на тщательное перечисление религиозных целей и стратегических задач среди руководства вражеских повстанческих группировок, есть и низменные инстинкты. Это связано с тем, что исламские террористы находятся в меньшинстве и вне законной власти, многие из них просто нигилисты: все это может обеспечить создание благоприятных условий по слому духа и стремлений террористов средствами государственной пропаганды. Поэтому эффективные действия и обеспечение основных прав в программах по борьбе с радикализацией и формированием террористических проявлений должны всецело поощряться.

В настоящее время все еще государства являются главными действующими лицами на мировой арене, но безопасной среде их существования угрожают негосударственные субъекты, обладающие все более изощренными возможностями. Террористы, транснациональные преступники организации, киберхакеры и другие злонамеренные негосударственные субъекты трансформировали свою деятельность в своеобразное оружие массового поражения. Им должны противостоять меры государств по поддержанию глобальной безопасности - это также нечто большее, чем просто национальные государства: многосторонние организации, неправительственные организации, корпорации и стратегически влиятельные лица, обеспечивающие возможности для сотрудничества и партнерства.

Но следует учитывать, что терроризм обладает устойчивым состоянием, обусловленным идеологией и нестабильностью политической и экономической структуры мирового сообщества в условиях глобализации. В этой связи актуальной становится задача недопущения преобразования терроризма в союзника некоторого объединения государств, направленных против существующего миропорядка. В данном случае следует говорить о недопущении трансформации этого союза в фактически новое понимание государственного терроризма.

Сдерживание или уничтожение террористического движения есть долгосрочная стратегия, не предполагающая наличие конкурентов. Это принципиально иной вызов, чем региональные террористические группировки, которые были в центре внимания в предыдущее время. Сила и комплексные антитеррористические действия совместно с партнерами позволяют России продемонстрировать ее приверженность в сфере сдерживания возможной террористической агрессии. В этой связи сотрудничество Российской Федерации с государствами-членами таких организации, как БРИКС, СНГ или ШОС, в части борьбы с терроризмом представляет значительный интерес, представляя его как основу для дальнейшего развития такой деятельности.

Возможные приоритетные области и конкретные формы международного сотрудничества Российской Федерации и ее партнеров в области антитеррористических мер могут включать следующие направления активности: во-первых, идентификация, поиск и возврат активов, полученных для использования в террористических целях. С этой целью возможно предложить разработку проекта международного Договора о сотрудничестве в области поиска и возврата имущества, полученного преступным путем. Необходимо также продолжить работу по совершенствованию существующих многосторонних и двусторонних соглашений в этой области. Во-вторых, предотвращение террористических проявлений в государствах-участниках путем разработки общих подходов к системам внутреннего мониторинга и создания механизмов для их реализации на практике. В-третьих, развитие различных форм сотрудничества между российскими научно-экспертными организациями и специализированными научными организациями государств-партнеров.

В целом, международное сотрудничество в области антитеррористической безопасности должно определять необходимость установления более четких и всеобъемлющих политико-правовых границ диалога для достижения устойчивого мира и обеспечения достижения поставленных как государствами, так и мировым сообществом антитеррористических целей. Решение этих вопросов требует совместных усилий и комплексный, скоординированный подход всех стран на универсальном уровне (ООН и другие универсальные международные форумы и организаций) и развитие двусторонних и многосторонних правовых механизмов сотрудничества в рамках различных политических объединений.

Также и содействие использованию инструментов взаимного признания, а также гармонизация материального и процессуального уголовного права в рамках межгосударственного объединения должны привести к повышению эффективности сотрудничества в судебной сфере. Эффективное осуществление этих полномочий и мер в области правосудия потребуют выделения значительных ресурсов, направленных на обучение и обмен информацией. Наконец, более эффективное использование возможностей уже существующих национальных и межгосударственных структур правоохранительных органов должно привести к дальнейшим стратегическим и оперативным выгодам для них. В этом контексте государственные институты должны проводить постоянную и всеобъемлющую оценку предпринимаемых контртеррористических мер на соответствие основным политико-правовым принципам.

Подобный подход к формированию контртеррористической политики должен обеспечить установление четкой связи с профилактикой преступности, экономической, социальной политикой и политикой в области занятости и образования. Это предполагает обеспечение равных условий для борьбы с расизмом и ксенофобией, направленных против определенных расовых и этнических меньшинств, религий и других уязвимых групп, таких как беженцы. Помимо этого, требуется фундаментальное переосмысление роли права в обществе, как на национальном уровне, так и на уровне международного права. В частности, уголовное право должно использоваться только в качестве крайней меры, особенно с учетом специфического воздействия уголовного прошлого на отдельных лиц. В то же время в идеале система уголовного правосудия должна трансформировать отдельных лиц. Следовательно, требуются дальнейшие исследования о взаимодействии контртеррористической политики с усилиями по борьбе с радикализацией общества и отдельных его членов.

Достаточно эффективным шагом реализации контртеррористической политики могут являться меры, направленные на более систематический или даже обязательный структурированный обмен информацией между правоохранительными органами и спецслужбами. Это предполагает детальную регламентацию на уровне межгосударственных актов, способных обеспечить четкую правовую основу для таких действий. Можно также предусмотреть возможность обеспечения подлинного трансграничного расследования и судебного преследования посредством проведения общих действий. Альтернативой может быть создание и расширение компетенции органов прокуратуры разных стран для усиления борьбы с терроризмом. Однако такие разработки потребуют дальнейших гармонизации уголовных определений, процессуальных прав и гарантий защиты данных, а также эффективного совместного парламентского контроля.

Наконец, необходимо развивать культуру правоприменения в каждой стране, обеспечить обмен необходимой информацией и ее анализ, надлежащее использование инструментов сотрудничества в судебной области и обращение за поддержкой к основным институтам контртеррористической активности в каждом государстве. Национальная и межгосударственная культура правоприменения должна приносить стратегические и оперативные выгоды для межгосударственных расследований и судебного преследования субъектов терроризма. В частности, взаимосвязанные базы данных и расширенный мандат совместных правоохранительных органов должны способствовать более эффективному режиму обмена информацией по всему спектру противоправных деяний, касающихся сущности террористической деятельности. Однако соблюдение основных прав, в том числе стандарты защиты данных, должно быть гарантировано. Кроме того, успех эти меры будут зависеть от готовности и способности соответствующих органов использовать их.

Сейчас нельзя отрицать, что то или иное государство больше не является надежным убежищем. Любое государство уже сегодня может стать мишенью, будь то террористов, стремящихся напасть на граждан; вредоносной кибердеятельности против личных, коммерческих или правительственных инфраструктур; или политической или информационной диверсии. Новые угрозы возникают в связи с использованием новых технологий в террористических целях, при этом расширяющиеся коммуникативные сети, участвующие во всех аспектах жизни, бизнеса, государственного или военного управления, создают значительные уязвимости для их использования террористическими организациями. Это предполагает выстраивание устойчивой системы защиты и с точки зрения антитеррористических позиций. Помимо этого, следует учитывать и растущий интерес террористов к оружию массового поражения, возможностям его применения в своих целях.

Следовательно, в будущем в плане обеспечения антитеррористической безопасности необходимо будет учитывать также основные тенденции стремительного роста технического прогресса и меняющегося в этой связи характера террористической деятельности. Стремление к разработке новых технологий только усиливается, расширяясь до значительного числа ее субъектов с достаточно низким уровнем входа и последующей активности. Новые технологии включают в себя передовые вычислительные системы, анализ «больших данных», применение искусственного интеллекта, робототехники, энергетических направлений, биотехнологии и т.п., то есть те технологии, которые могут быть использованы и террористическими группировками, с чем, возможно, государства уже столкнуться в ближайшей перспективе. Так, последние достижения в области биоинженерии вызывают серьезную озабоченность, увеличивая потенциал, разнообразие и легкость доступа к биологическому оружию. Тот факт, что многие технологические инновации придут из коммерческого сектора, означает, что государство, его конкуренты и негосударственные субъекты также будут иметь доступ к ним, что может привести к технологическому диссонансу в развитии современного общества.

Современные технологии, конечно, не являются единственным ответом в борьбе с терроризмом, но существующие технологические возможности, которыми обладают даже ведущие страны мира, сегодня не способны справиться со всем объемом и потенциалом террористической угрозы. Вместо адаптации технологий, позволяющих оставаться в курсе возникающих террористических опасностей и изменений их тактики, требуется работать на опережение террористической активности и вести разработку саморегулируемых систем безопасности, которые способны защищать общество, защищать свободы его граждан и не ограничивать возможности их жизнедеятельности.

Развивающиеся системы безопасности, которые на шаг должны быть впереди террористов, требуют специфического видения и адекватной стратегии. Они предполагают установление критериев отбора наиболее важных технологических возможностей. Данные технологии могут способствовать созданию подлинно эффективной национальной системы, которая позволит разрешать все потенциальные проблемы, связанные с терроризмом с помощью разведки, мониторинга и раннего предупреждения возникающей террористической активности, и формировать ответные меры.

Следовательно, приоритетом разумной антитеррористической стратегии должно стать инвестирование в передовые технологии, позволяющие лучшее использовать все существующие возможности посредством их интеграции в единую систему. Среди таких технологий можно выделить (1) технологии системной интеграции; (2) биометрию; (3) нелетальные вооружения; (4) технологии интеллектуального анализа данных и анализа каналов связи; (5) нанотехнологии; (6) оружие направленной энергии. В некоторых случаях эти технологии уже имеют высокую степень своего развития, но задача состоит в их эффективном использовании в контртеррористической сфере. В других случаях даже при наличии большого потенциала ряд технологий требует многолетних научных исследований и разработок, прежде чем они будут готовы приступить к работе.

Таким образом, противодействие влиянию терроризма необходимо гармонизировать на международном уровне глобального консенсуса, но выстраивать и в рамках государства, как оного из главных и субъектов, и объектов этих деструктивных процессов. Представляется возможным выделить уровни такого противодействия:

1. Универсальный уровень безопасности. Здесь реализуется система договоров и механизмов, направленных на обеспечение международной безопасности в мире в целом. Он формируется в рамках ООН, а Совет Безопасности ООН должен быть единственным органом, определяющим факт терроризма и то, какие меры нужно предпринять для обеспечения безопасности. Только механизмами этого уровня должно применяться силовое воздействие и иные меры воздействия.

2. Межгосударственный нерегиональный уровень, реализуемый для стратегических объединений государств вне принципа региональности, созданных по другим основаниям - экономическим, политическим, идеологическим, религиозным, культурным, национальным и т.п.

3. Региональный уровень, реализуемый для государств отдельного района (региона) мира.

4. Национальный государственный уровень в пределах суверенитета отдельной страны.

5. Отдельные территориальные образования и регионы страны, а также схожие регионы нескольких стран (напр., Программа ЕС «Еврорегион»). В условиях России этот уровень должен охватывать субъекты Российской Федерации.

6. Муниципальный.

7. Отдельные общественные институты и различные объединения граждан.

8. Отдельные физические лица, являющиеся объектами национальной безопасности. На этом уровне реализация мер противодействия носит довольно ограниченный характер, и, с учетом массовой направленности террористической угрозы и таких же массовых инструментов воздействия, сводится лишь к обеспечению собственной безопасности и безопасности своего жизненного пространства. Относительно же целостная деятельность в этом направлении возможна при реализации своих социальных и политических прав и свобод на иных уровнях.

Для эффективного и объективного противодействия терроризму необходимо определить основные принципы этого противодействия. Они должны быть встроены в систему принципов международного права, и при этом быть достаточно конкретными и относимыми к рассматриваемой проблематике. Их должная реализация призвана пресекать субъективизм и манипулирование в ходе противодействия. С учетом поставленных целей представляется, что они должны быть определены следующим образом:

- уход от двойных конъюнктурных подходов и стандартов в оценке терроризма;

- признание недопустимости, ни при каких обстоятельствах, использования террористических методов;

- непрерывный мониторинг в мире и регионах с целью выявления предпосылок терроризма;

- централизованное управление силами и средствами при комплексном взаимодействии с институтами гражданского общества;

- соотношение мощности противодействия террористической угрозе;

- выработка и реализация международной и национальной политики, направленной на устранение причин и предпосылок к использованию терроризма.

Меры по совершенствованию деятельности по устранению предпосылок влияния терроризма на международные отношения можно разделить на несколько групп. В их числе:

1. Меры политического и международно-правового характера. К ним относятся:

- достижение консенсуса по вопросу о целесообразности упорядочивания процессов глобализации, результатом чему должно быть устранение предпосылок к столкновению цивилизаций и культур, и как следствие, террористической активности со стороны всех противоборствующих участников. С этой целью - выработка международных механизмов по более рациональному, в парадигме Концепции устойчивого развития, развитию цивилизации, распределению и потреблению ресурсов, поиск механизмов международного экономического баланса;

- сохранение государств как основных геополитических политико-правовых субъектов и закрепление этого в соответствующих международных документах нового времени. По сути, выработка «новых международных правил игры» с их легитимацией;

- введение геополитического противоборства в цивилизованные рамки диалога между субъектами и разработка в этой связи правовых и силовых механизмов сдерживания;

- недопущение обострения противоборства между локальными цивилизациями. Развитие в этой связи международных третейских структур;

- разработка и реализация структурированной и обеспечиваемой конкретными санкциями и мерами концепции информационной безопасности, пресекающей использование непрямых механизмов информационных войн, манипулирования СМИ и иными пропагандистскими инструментами;

- разработка и реализация механизмов по контролю над оборотом всех видов вооружения, введение более гибких критериев ограничения военного сотрудничества и международного бизнеса оружия в отношении потенциальных агрессоров (с целью исключить ситуации, когда, например, ряд стран снабжали откровенно готовящуюся к агрессии, осуществляемой в том числе терророгенными методами, Грузию);

- введение в риторику ядерного нераспространения и ограничения ядерного оружия принципов недопущения использования фактора ядерного оружия в политических диалогах, а также исключение из ядерных целей и планов по использовании любых гражданских и иных мирных объектов и целей. Провозглашение в доктринальных документах, включающих вопросы ядерного использования, тезиса о недопустимости политического устрашения ядерным оружием и использования его в отношении мирных целей.

2. Меры экономического характера:

- меры, направленные на преодоление разрыва в социально-экономическом развитии между богатыми и бедными странами. В данном контексте выработка механизмов по более эффективному субсидированию отстающих экономик и исключение из этого процесса политического манипулирования в связи с оказанием помощи. Для этого, в частности, обезличивание стран-доноров в рамках ООН и иных международных организаций, стимулирование этого донорства;

- устранение неэквивалентного обмена в международной торговле, сокращение доли валютно-финансовых спекуляций в мировом экономическом продукте и меры по пресечению финансирования террористических организаций;

- выявление и пресечение каналов и схем финансирования террористических групп и формально нетеррористических, в том числе религиозных, политических, культурных и иных организаций, целенаправленно используемых для дестабилизации и создания атмосферы хаоса и страха с целью решения политических задач. Выработка международных норм и критериев такой деятельности.

В этой связи среди основных вариантов для совершенствования политики и повышения эффективность контртеррористической политики конкретного государства необходимо указать следующие моменты:

- в целом, любое государство должно инвестировать в развитие тех инструментов, которые у него уже есть, при учете интересов всех заинтересованных сторон, и особенно в отношении такого направления, как взаимосвязи между преступностью и терроризмом. Необходимо отдавать предпочтение научно-обоснованной контртеррористической политике и законотворчеству, вовлечению граждан и заинтересованных сторон в ее реализацию с обеспечением прозрачности всего процесса. Это подразумевает качественные и количественные изменения деятельности государства, например, в улучшении обмена данными, а не только в поддержке их сбора;

- государство должно проводить ежегодные перспективные форсайт-исследования (на пять-десять лет вперед), которые оценивают возможное развитие определенных террористических рисков и угроз, а также их основные движущие факторы;

- поскольку потенциал политического насилия и террористических актов не только связан с джихадистами, большинству государств необходимо сохранять пристальное внимание к другим формам политического насилия и развивать дифференцированный подход к этим явлениям во всем мире;

- необходимо осуществлять постоянные оценки террористической угрозы на национальном, региональном и глобальном уровнях на основе объединения и анализа необходимой информации, собранной уполномоченными организациями;