Очерки истории Тюменской области

§ 2 Начало сибирского пашенного земледелия

Систематическое заселение Западной Сибири русским народом, начавшееся в конце XVI в., сопровождалось освоением природных богатств региона. В то время в нем проживало около 40 тыс. человек нерусского населения, то есть на каждого человека приходилось в среднем 35 кв. м площади. Если учесть, что при охотничьем хозяйстве на одного едока требуется всего 10 кв. км угодий, а при самом примитивном животноводстве лишь 1 кв. км, то станет ясным, что дорусское население к XVII в. было еще далеко от освоения всей площади Западной Сибири даже при прежнем уровне хозяйствования. Перед русскими и нерусским населением открывались огромные возможности в деле освоения еще неиспользованных пространств. Более высокие производственные навыки русского населения, уже много веков занимавшегося пашенным земледелием, стойловым животноводством и подошедшего вплотную к созданию мануфактурного производства, позволили ему внести немалый вклад в хозяйственное освоение региона.

Одной из самых ярких страниц истории освоения Зауралья русским населением в XVII в. было создание им основ сибирского пашенного земледелия, превратившего j позднее этот обширный регион в одну из основных житниц России. Правда, еще до прихода русских у части местного населения имелись земледельческие навыки. Но и дорусское земледелие встречалось лишь в немногих местах и, как правило, носило ; примитивный характер, отличалось немногочисленным составом культур (просо, ячмень, реже пшеница), очень малыми посевами и столь же ничтожными сборами урожая. Даже для сибирских татар оно было вспомогательным занятием, уступая ведущим отраслям хозяйства -- скотоводству, рыболовству, охоте. Многие местные племена не знали земледелия совсем. Огромные массивы земли еще никогда не трогали ни мотыга, ни соха. Естественно, что подобное земледелие не могло стать источником пищевых запасов для прибывшего русского населения. Указаниями на отсутствие хлеба, на испытываемый русскими пришельцами голод («едим траву и коренья») пестрят первые русские описания даже тех районов, где позднее заколосятся тучные нивы.

В Москве хорошо понимали, что без обеспечения переселенцев хлебом невозможно их закрепление за Уралом. Сначала продовольственный вопрос пытались решить путем завоза хлеба из Европейской России. Мукой и крупами перед отправлением на восток предусмотрительно запасались служилые и промышленные люди. Но по мере усиления переселенческого движения подобные способы хлебоснабжения все меньше себя оправдывали. Они были слишком дороги, требовали больших затрат времени. При этом стоимость хлеба увеличивалась в десятки раз, а часть продовольствия по пути погибала.

Очень тяжело переживали русские переселенцы смутное время, когда связи между европейской частью страны и Сибирью временно прервались. Как сообщалось в воеводских донесениях в Москву, в 1608--1609 гг. в Сибирь не было прислано хлеба, отчего там наступил «голод великий». Многие служилые люди Тобольска и других городов «от голоду разбежались на Русь», остальные собирались поступить так же, «только им хлебного жалованья не будет». В 1613 г. пелымский воевода просил хоть немного хлеба для стрельцов своего гарнизона, чтобы они «врозь не разбрелися, а Пелымского города пуста не покинули», и напоминал, что «запасы сполна на Пелымь не дохаживали пятый год».

В этой ситуации проблему самообеспечения зауральских территорий могла решить лишь крестьянская колонизация края. Уже в 90-е гг. XVI в. правительство приступило к организации «государевой», или десятинной пашни. Объявив все земли за Уралом государевыми, оно стало предоставлять их всем желающим при условии обработки за это определенной площади на государя. Тобольский воевода князь Ю. Я. Сулешов в 1624 г. установил, что за обработку двух десятин «государевой» пашни крестьяне Зауралья могли получать по 5 и более десятин земли для «собинной» пашни (т. е. для собственного хозяйства).

Первоначально «на вечное житье» за Урал переводились крестьяне из европейской части страны. Так, в 1593 г. в только что основанный Пелымский городок были направлены крестьяне из Каргополя, Перми и Вятки. Для них была образована специальная слобода, выделены места под дворы и наделы под пашни. Крестьян-переселенцев обязывали взять с собой лошадей, крупный рогатый скот, сохи и семена на первый посев. Из 49 переселенцев 20 направили на жительство за Урал с семьями, остальным предложили ехать без жен и детей. Семьи этих крестьян предполагалось перевезти позднее, когда новоселы устроятся на новом месте. Несколько десятков крестьянских семей было переведено под Тюмень, Верхотурье, Туринск.

Еще чаще правительство прибегало к вербовке крестьян-добровольцев. Как правило, им выдавалась безвозвратная денежная или натуральная помощь -- «подмога» и подлежащая обязательному возврату ссуда. Размеры «подмоги» и ссуды варьировались в зависимости от потребности в рабочих руках и по мере усиления переселенческого потока уменьшались. В 30-е гг. в Верхотурском уезде в «подмогу» давали по 10 руб. деньгами на человека и сверх того по 20 пудов ржи, 4 пуда ячменя, 16 пудов овса и 1 пуду соли. Иногда в «подмогу» выдавали лошадей, коров и мелкий скот. Наряду с «подмогой» и ссудой новопоселенцу предоставлялась льгота -- освобождение от несения феодальных повинностей на тот или иной срок.

«Подмога», налоговые льготы, ссуда -- все это давалось в XVII в. не зря. Тяжело доставался русскому человеку первый сибирский хлеб. Прежде всего нелегко было добраться через «непроходимые дебри» до новых пахотных угодий. По пути за Урал крестьянские семьи терпели большие лишения. Особенно трудно приходилось маленьким детям, они нередко умирали в дороге. А в «дальней государевой вотчине» природные условия во многом оказывались непривычными. Они заставляли менять веками выработанные земледельческие навыки и веками формировавшийся жизненный уклад.

Посевы неожиданно затоплялись вешними водами, вымерзали и высыхали, гибли от неизвест ых вредителей. Документы того времени часто сообщают, что «хлеб водой вымыло», что всходы начал поедать «степной гад кобылка», что «хлеб позяб» или «была засуха». Особенно плохо складывалась судьба первых русских запашек в таежной зоне возле реки Тавды, где они сохранялись только возле Тавдинской слободы, основанной в 1623 г. по инициативе архиепископа Киприана. В 1625 г. в Тавдинской слободе насчитывалось 16 дворов, где жило 22 человека.

Неудачей кончилась попытка завести пашню севернее Тобольска на Демьянском и Самаровском ямах, куда в 1635 г. послали ямщиков из поморских городов.

Наиболее успешно земледелие развивалось в бассейне Туры и Тобола, где в результате упорного труда тысяч безвестных русских земледельцев к концу XVII в. сложился Верхотурско-Тобольский аграрный район -- главная житница Сибири. В нем проживало около 10 тыс. крестьянских семей. Этот район включал в себя Верхотурский, Туринский, Тюменский, Тобольский, Пелымский и Тарский уезды. Больше всего хлеба выращивалось в четырех первых уездах. | На их территории проживало 75% всех сибирских крестьян, располагалось 80 слобод и несколько сотен деревень. Общая площадь возделываемых земель составляла около восьмидесяти тысяч десятин, а валовый сбор зерновых превышал миллион пудов. Этого количества было достаточно, чтобы удовлетворить потребности в хлебе всего населения района и выделить излишки для снабжения других территорий Сибири. Благодаря этому с 1685 г. Сибирь стала обходиться своим хлебом, полностью отказавшись от завоза его из Европейской России.

По мере роста населения и развития земледелия менялся внешний облик крестьянских поселений. В первой половине XVII в. самым распространенным видом таких поселений были «деревни», состоящие из одного-двух дворов. Они располагались вокруг городов и острогов, вблизи главных торговых и промысловых путей. Под Тюменью, например, уже тогда проявились «деревни» Олешки и Михалки Нанкиных, 'Гренки Кулакова, Степана Молчанова. Житель тюменского посада Семейка Гилев основал деревню Гилево, а переселенцы из г. Усолья село Каменское. Вверх л вниз по Туре стояли дворы Ларьки Гусельникова, Первушкин Букина, Созонки Быкова и другие. В 1623 г. в Тюменском уезде имелось одно село и 91 деревня, в которых насчитывалось 146 дворов.

Многие из первых деревень существуют и сегодня. Так, в Тобольском районе до :их пор сохранились деревни Булашова, Дурынина, Волкова, Полуянова, Карачино, Усольцева, в Тавдинском районе -- Елань, в Вагайском -- Куралово, в Ярковском -- села Тарханы, Бабасаны, Покровское и деревня Щучья и т. д.

Постепенно размеры деревень, как и их численность, увеличиваются. К концу XVII столетия стали преобладать селения, имевшие по-10 и более дворов. Широкое распространение получали слободы, занявшие промежуточное положение по отношению к городам и сельским поселениям. Здесь находились дворы местной администрации, духовенства, служилых людей и части крестьянства. Слободы становились -а административными и религиозными центрами для всех селений своей округи, были, как правило, основательно укреплены. Такой, например, являлась основанная в 1670 г. Коркина слобода, преобразованная со временем в город Ишим.

Наибольшее распространение во всех селениях Зауралья получил северорусский тип построек. Первоначально при пашне ставили небольшие избушки, где на время полевых работ могли поселиться всей семьей. Рядом постепенно возводились амбары, загоны для скота и другие подсобные сооружения. При этом временное жилище see более превращалось в полноценный двор.

Во второй половине XVII в., по мере укрупнения крестьянских семей и укрепления их экономического положения, на смену простой избе приходят просторные, разделенные на две-три части дома. Появились пятистенки, имевшие сени, клети (неотапливаемые помещения для летнего жилья и хранения имущества), горницы (парадные комнаты) и полный комплекс хозяйственных построек, нередко размещавшихся под одной кровлей. Дворовая усадьба обычно обносилась оградой из бревен, закрепленных либо горизонтально, либо вертикально. Она хорошо защищала от ветра. Размеры возводимых жилых помещений были довольно значительными и порой превышали 60 кв. метров.

В отличие от Европейской России на обширных пространствах Зауралья преобладала не трехпольная, а переложная система земледелия. В течение 8--10 лет земля выпахивалась, а затем лет на 20--30 ее оставляли в «залежь» и в обработку пускали новый участок. Русские люди стремились перенести за Урал все знакомые им сельскохозяйственные культуры. В XVII в. здесь появились озимая и яровая рожь, овес, ячмень, пшеница, горох, гречиха, просо, конопля. На огородах выращивали капусту, морковь, репу, лук, чеснок, огурцы. В конце XVII в. в крае появились первые посевы льна.

От русских земледельческие навыки постепенно перенимали татары. В 1686 г. татары Тюменского уезда пахали 652 десятины земли. Кроме них хлебопашеством занимались переселившиеся под Тюмень бухарцы, жившие вместе с татарами в юртах Назаровых, Тураевских, Ембаевских, Каскаринских, Акияровских.

Русские хлебопашцы пришли за Урал с лошадью и сохой. Пласт почвы при вспашке сохой не оборачивался, но на легких лесных массивах этого и не нужно было -- поверхностный плодородный слой достаточно хорошо рыхлился на глубину около двух вершков (9 см). Поля засевали вручную из лукошек вразброс по поверхности почвы. Зерно заделывали бороной-суковаткой, изготовленной из сухих еловых стволов с оставленными длинными сучьями. Перед работой ее на несколько дней замачивали в воде, чтобы сучья стали гибкими и прочными. Урожай убирали серпами или косам и горбушам и, вязали в снопы и ставили в суслоны по десять штук для дозревания и просушки.

Особенностью зауральского хлебопашества являлось то, что удобрение полей навозом здесь почти не применялось, так как вначале не давало ожидаемого результата. Тем не менее урожайность зерновых была там хотя и неустойчивой, но в целом более высокой, чем в центральных районах Европейской России. В погожий год в Зауралье собирали по 100 и более пудов озимой ржи с десятины. Большинство жителей края держало лошадей, по нескольку коров, мелкий рогатый скот, кур.

Успехи земледельческой колонизации Зауралья к концу XVII в. выглядят впечатляющими. Западноевропейские путешественники, проезжавшие здесь в конце XVII в., чувствовали себя как в земледельческой стране, отмечая изобилие и доступность разных видов продовольствия. Голландец Избрант Идее, осмотрев в 1692 г. земли под Тюменью, записал: «Это путешествие... доставило мне величайшее наслаждение, так как по пути встречались прекраснейшие луга, леса, реки, озера и самые плодородные и прекрасно обработанные поля, какие только можно себе представить, все хорошо заселенные русскими. Здесь можно было достать всякие припасы по сходной цене». Дешевизну зерна и мяса он отметил и находясь в Тобольске.

Так в течение одного столетия бесхлебное Зауралье превратилось в край, обеспечивающий себя собственным хлебом.

§ 3 Первые ремесленные и торговые центры

Приток русского населения в Сибирь вызвал необходимость обеспечения его не только продуктами питания, но и промышленными изделиями. В первые десятилетия эти запросы частично удовлетворялись поставками из Европейской России, так же как и потребности в хлебе. Но если завоз хлеба был организован государством, то снабжения промышленными товарами взяли в своих руки торговые люди. В Зауралье завозились ткани, одежда, обувь, домашняя утварь, изделия из металла, галантерея и многое другое. Особенно важное место в этих поставках занимали такие торгово-ремесленные центры, как Великий Устюг, Соль-Вычегорская, Холмогоры, Ярославль, Москва и Казань. Но как бы ни были крупны эти операции, они не могли удовлетворить полностью запросы местного населения. Поэтому по мере освоения новых земель русские люди стали сами заниматься ремеслами.

Первоначально ремесло не было самостоятельным занятием, а являлось домашним промыслом земледельцев. Ремеслом занимались также казаки и стрельцы. Лишь в отдельных случаях оно отделяется от земледелия и становится самостоятельной отраслью хозяйства. Показательна в этом отношении биография тобольского пашенного крестьянина Степана Кичюрова, который свои земледельческие занятия сочетал с производством и торговлей лодками. На тобольском рынке он выступал в качестве продавца хлеба, лодок, пушнины. Позднее в тобольских таможенных книгах он стал именоваться уже не тобольским пашенным крестьянином, а тобольским жителем.

Основная масса ремесленников сосредоточивалась в городах. Она выполняла заказы горожан и сельских жителей, а также производила изделия для продажи. Особенно быстро превращались в торгово-ремесленные центры Тобольск и Тюмень, которые уже в XVII в. поднялись до уровня развитых городов Европейской России. Так, в Тобольске в 1624 г. насчитывалось 42, а через 100 лет -- уже 655 ремесленника. Одновременно росло число ремесленных специальностей. Если в 1624 г. в городе было 18 профессий, то к концу века их стало более 30. Свыше 20 ремесленных специальностей насчитывалось в Тюмени. Для многих семей занятие определенным ремеслом стало наследственной профессией.

Наибольшее распространение в Сибири получили отрасли, связанные с обработкой продуктов сельского хозяйства. Однако в распределении различных ремесел внутри региона были и некоторые особенности. Например, район Верхотурья, считавшийся «воротами в Сибирь», являлся важным центром судостроения и связанного с ним кузнечного дела. На территории к востоку от Верхотурья до Туринска была широко распространена деревообработка. На притоках Тобола разместилась мукомольная промышленность, а к Тюмени тяготели отрасли, связанные с переработкой животного сырья.

Одной из самых распространенных отраслей обрабатывающей промышленности было кожевенное производство. Его распространению способствовало наличие дешевого сырья, которое поставлялось из казахской степи и имелось во многих крестьянских хозяйствах. К середине XVII в. в Тобольске и Тюмени действовало уже несколько крупных мастерских, каждая из которых изготовляла по сто и более кож в год. В конце века там появились предприятия, дававшие в год по 1000 кож. В результате кожей для изготовления обуви и одежды жители края обеспечивали себя полностью и даже вывозили ее в другие районы Сибири и за границу.

С кожевенным производством были тесно связаны мыловаренный и свечный промыслы. Один и тот же человек нередко занимался одновременно и выделкой кож и переработкой сала на мыло и свечи. Первое мыловаренное предприятие в Сибири появилось в Тобольске. Затем они возникли в Тюмени и некоторых других городах. Как и свечное производство, мыловарение в основном обеспечивало потребности края в своей продукции.

Почти во всех зауральских городах высокой степени специализации достигла деревообработка. Занятые ею мастера делились на плотников, кадочников, сундучников, токарей и т. д. В каждом городе преобладали специалисты тех видов деревообработки, которые в большей степени соответствовали общему направлению его хозяйственной жизни. Так, ведерников, ситников, рогожников, решетников оказывалось больше всего в центрах мукомольного, мыловаренного и кожевенного производства, предъявлявших большой спрос на ведра, рогожи, сита, решета. Санников, колесников было много там, где большую роль играл гужевой транспорт.

Закрепившись за Уралом, русские люди попытались освоить и другие природные богатства края. В ходе организованных экспедиций и разысканий частных лиц ими были открыты многие «угодные места». Например, в Тобольском уезде нашли горный хрусталь и строительный камень. В бассейне Туры нашли «камень наждак», годный «ко всякому алмазному делу». В Туринском уезде еще в 20-е годы XVII в. стали разрабатываться первые месторождения железной руды в Сибири. Мастера «железного дела» имелись в Тюменском и Тобольском уездах. Они делали сошники, косы, серпы, топоры, ножи, гвозди и т. д.

Очень быстро появилось судостроение, возникновение которого объяснялось задачами переброски множества грузов по рекам. Степень износа судов в то время была очень высокой. Редкие из них держались на плаву более 2--3 лет. Поэтому на каждой крупной реке имелись свои центры судостроения -- «плотбшца». Наиболее крупные из них считались в Тобольске и Тюмени. Суда здесь строили самых различных размеров и типов. Для перевозки людей предназначались главным образом струги, для хлеба, соли и других подобных грузов -- вместительные дощаники. Очень большие по размерам грузы сплавляли на плотах.

Плотбище обычно располагалось на пологом берегу небольшой реки недалеко от пригодного к «судовому делу» бора. По мере истощения лесных запасов верфь перемещалась на другое место. Заготовка леса производилась, как правило, заранее -- зимой. Строительство шло под открытым небом, большая часть судов сооружалась к началу навигации, весной, а срок изготовления среднего по размерам судна определялся в 3--4 месяца.

Из необходимых для судостроения материалов на первых порах не было недостатка лишь в древесине и смоле, все же остальное -- гвозди, холст для парусов, канаты, якоря -- приходилось ввозить из-за Урала. Однако развитие местной промышленности позволило уже во второй половине XVII в. оснащать без привозных материалов большую часть сооружаемых судов. Этого добивалась и местная администрация. Известно, что тобольский воевода Петр Годунов приказал в 1668 г. специально увеличить посевы конопли, дающей сырье для изготовления веревок и канатов, с тем, чтобы обойтись без покупки снастей в Европейской России. В конце XVII столетия только в бассейне Туры ежегодно строили около 100 судов.

После присоединения Сибири к России правительство сразу же стало организовывать ямскую службу, которая позволяла бы перебрасывать грузы на лошадях. Хотя объем таких перевозок бывал меньше, чем по воде, их значение оправдывало любые затраты на подводы и извозчиков. Один из первых зауральских ямов был учрежден в 1601 г. в Тюмени. В тот год из Европейской России прислали 50 ямщиков, на которых возложили гоньбу по казенным надобностям от Тюмени до Тобольска и Туринска. Первые годы ямщики жили на посаде, а с 1605 г. переселились за р. Тю-менку, где им выделили специальные земли. Так под Тюменью возникла ямская слобода, сохранившая память о себе в названии одной из городских улиц -- улицы Ямской.

Вслед за Тюменью ямская служба создается в Тобольске, а несколько позже -- в Демьянской слободе (в 260 верстах от Тобольска вниз по Иртышу) и Самаровской (в устье Иртыша в 553 верстах от Тобольска). Особенностью двух последних ямов было использование, наряду с привычными для русских ямщиков средствами передвижения, ездовых собак. Длительность перевозок, трудность и опасность пути делали ямскую службу за Уралом крайне тяжелой. Она требовала и больших материальных расходов. Ямщикам предписывалось содержать за свой счет лошадей «зимой с санями, летом с седлами и телегами и со всякой гонебной снастью». Это побуждало правительство выплачивать ямщикам высокое жалованье, увеличивать их численность. Ямская служба в Сибири просуществовала не одно столетие и сыграла значительную роль в освоении и развитии края.

Хозяйственное освоение Западной Сибири сопровождалось развитием торговых связей. Уже в конце XVI в. в Тюмени возникает первый в Сибири гостиный двор. Однако в XVII в. главным торговым центром в регионе становится Тобольск. Через него проходил торговый путь из Европы в Азию. Свыше 50 городов и областей были связаны с Тобольском. По объему товарооборота он превосходил многие крупные торговые центры России.

Наиболее интенсивными были торговые связи Тобольска с еропейской частью страны. В Тобольских таможенных книгах приводится громадный перечень ввозимых товаров. Здесь и предметы первой необходимости, и предметы роскоши, и оружие, и иконы и т. д. Всего с 1639 по 1695 гг. на тобольский рынок поступили русские товары 386 наименований. Взамен в Россию шла почти исключительно пушнина. Она существенно пополняла государственную казну, укрепляла положение правительства, его международный авторитет. Россия, например, поразила европейский мир, когда в конце XVI в. направила в качестве «вспоможения» австрийским Габсбургам 40 тыс. собольих шкурок, 20 тыс. куниц, более 300 тыс. белок. Западные купцы оценили тогда московские меха в восемь бочек золота. Значение Тобольска как крупнейшего центра торговли пушниной нашло отражение в гербе города -- два соболя, стоящих на задних лапках и стрела между ними.

Другое важное направление торговых операций в регионе было связано с образованием местных торговых связей. Так, из Тюмени в Тобольск везли рожь, муку, крупу, горох, масло, гнали скот. Тобольские кожевники скупали по соседним деревням кожу, сало, мясо. Большие партии хлеба поступали из южных районов в Мангазею. В конце XVI в. возрождаются торговые связи со Средней Азией, прерванные после падения Сибирского ханства. Правительство сразу же оценило значение этого события и в 1596 г. разрешило среднеазиатским купцам свободно приезжать в Тюмень и беспошлинно торговать с русским и местным населением.

Торговые караваны из Средней Азии обычно появлялись в Тюмени осенью, а обратно отправлялись ранней весной. Они везли ткани, одежду, одеяла, шелк-сырец, лошадей, скот, чай, рабов. В последующем большая часть товаров переправлялась в Тобольск. Из Тюмени и Тобольска азиатские купцы вывозили металлические изделия, воск, рыбий клей, юфть, холсты, меха и т. д. Только с 1654 по 1674 гг. в Тобольск прибыло 38 караванов из Средней Азии. В составе некоторых из них было свыше 80 торговцев.

Связи с Востоком развивались настолько успешно, что купцы из Средней Азии начали оседать в некоторых городах на постоянное жительство. Так, уже в начале XVII в. рядом с Тюменью возникла Бухарская слобода. Свои дома купцы из Средней Азии имели и в Тобольске. Развитие торговли и ремесленной деятельности в XVII в. свидетельствует об активной роли русского населения в экономическом росте региона. Все это постепенно включало край в формирующийся всероссийский рынок, делая Сибирь неотъемлемой частью России.

§ 4 Культура первых русских поселенцев

В результате взаимодействия культуры древних обитателей края и культуры пришлого русского населения складывалась местная сибирская культура. Среди русских переселенцев -- казаков, промысловиков, крестьян, осваивавших новый край, было немало грамотных людей. Они занимались описанием местностей, изготовлением планов населенных пунктов, расписывали церкви, сочиняли различную «литературу» и т. д. На рынках Тобольска, Тюмени, Верхотурья с 40-х гг. XVII в. стали появляться грамматики, азбуки, псалтыри, часословы, что говорило о наличии спроса на литературу.

До конца XVII в. на территории края отсутствовали школы. Обучение велось частными «мастерами грамоты» -- писцами, подъячими, церковнослужителями и просто грамотными людьми. Обучение имело цель научить учащегося лишь читать и писать. Но в XVII в. были известны люди с тягой к широким знаниям. Они достигали значительных успехов либо путем самообразования, как С. У. Ремезов, либо продолжали обучение в крупных культурных центрах Руси, как Андрей Несговорный, отправившийся из Тобольска в Киев «книжного ради учения».

Главное место в сибирской литературе XVII в. занимали летописи. Развивая традиции древнерусского летописания, они представляли собой своеобразные исторические повествования о «взятии Сибири». Казаки, участники походов Ермака, составили не дошедшее до нас краткое «Написание, как приидоша в Сибирь». В 1621 г. оно попало в руки тобольского архиепископа Киприана. На основе этого сочинения был составлен синодик (поминовение) Киприана. В 1636 г. появилась Еси-повская летопись'. Ее автор -- тобольский подьячий Савва Есипов. «Написание» о походе в Сибирь, а также царские грамоты и семейные предания купцов и промышленников Строгановых послужили основой другой летописи, известной под названием Строгановской.

Помимо летописей, в середине XVII в. стали появляться и повести на местные темы. В 1635--1642 гг. была написана «Повесть о Таре и Тюмени», в основе сюжета которой лежит борьба с набегами кочевников на эти города. Создавались и повести-легенды о местных чудесах -- сказание об Абалацкой иконе (1640-е гг.), повесть о явлении иконы Богородицы в Тобольске (1660-е гг.) и житие первых сибирских святых -- Василия Мангазейского и Симеона Верхотурского.

Заметную роль в литературной жизни региона играли лица с ярко выраженным литературным дарованием, временно оказывавшиеся на службе или в ссылке. Так, в 1622--1625 гг. в ссылке в Тобольске был князь С. И. Шаховской -- видный литературный деятель первой половины XVII века. Здесь им была написана «Повесть известно сказуема на память великомученика Димитрия», посвященная гибели в Угличе царевича Дмитрия. В 1660--70-х годах в Тобольске отбывал ссылку один из виднейших публицистов XVII в. Юрий Крижанич, перу которого принадлежат труды «Политика» и «О промысле». После отъезда из России (около 1680 г.) он опубликовал большое сочинение «История о Сибири», из которого его современники черпали сведения об этом крае.

Живопись в Сибири XVII в. была представлена иконописным искусством. Первые русские поселенцы края обеспечивались иконами из европейской части страны. Однако с середины XVII в. потребность Сибири в иконописной продукции в основном удовлетворялась местными художниками. Первые сибирские иконописцы были выходцами из Европейской России. Так, в самом начале XVII в., в Тюмень переселился из Устюга Великого «иконник» Спиридон -- автор иконы «Знамение божьей матери», выставленной в Знаменской церкви. Тогда же приехал в Тобольск протодьякон Матвей, создавший чудотворную Абалакскую икону божьей матери. Не позднее начала 30-х гг. XVII в. в Тобольске при сибирском архиепископе появились специальные мастерские для письма икон и обучения детей иконописному искусству и резьбе по дереву.

Иконопись развивалась не только в стенах церковных учреждений. Иконописцы были среди посадских ремесленников Тобольска, Тюмени и других городов края. Они не только изготовляли иконы, расписывали стены церквей и монастырей, но и привлекались к составлению наиболее ответственных чертежей местности. В Тюмени подобного рода работы выполнял М. Ф. Стрекаловский. К концу XVII в. относятся картографические произведения С. У. Ремезова. Он богато иллюстрировал «Историю Сибирскую», «Служебную чертежную книгу», изобразив батальные и бытовые картины, сцены из жизни аборигенного населения Сибири.

Русская архитектура в Зауралье до конца XVII в. была представлена исключительно деревянным зодчеством. Она отличалась строгостью и простотой. Такой характер архитектуры обуславливался суровыми природно-климатическими условиями и отсутствием в Сибири дворцовых ансамблей, ввиду неразвитости помещичьего землевладения. Дома и избы как деревенских, так и городских жителей строились из больших бревен, толщиной не менее 35--40 см. Рубились они топором. Пол из половинок бревен стелили вверх плоской стороной на массивные балки, врубленные в стены. Потолок также из половинок или целых бревен поддерживали «матицей» -- толстым бревном, врубленным в противоположные стены. Крыша, как правило, была высокой, двускатной. Вверху, на стыке скатов концы досок перекрывались толстым выдолбленным снизу бревном-коньком. Своей тяжестью он прижимал всю конструкцию крыши, придавая необходимую прочность. Конец конька обычно выдавался вперед и иногда декоративно обрабатывался.

Окна в домах были небольшие, 50--70 см высотой, квадратной формы. В них вставлялась слюда, которая нередко заменялась бычьим пузырем, а в зимнее время -- пластиной льда. Во многих домах имелись выводные кирпичные трубы, и печь топилась по-белому. Внутри избы обычно стоял прямоугольный стол, вдоль стен располагались лавки, а вверху полки для хозяйственных нужд. Под потолком над входной дверью устраивался специальный настил -- палати, где спали в зимнее время.

Среди городских строений выделялись размером и архитектурным оформлением таможенные и приказные избы, гостиные дворы, воеводские дома. Тюменская приказная изба представляла собой рубленый дом прямоугольной формы. Она стояла на двух амбарах, в которых хранилась казенная кладь. Слюдяные окна избы на ночь закрывались ставнями. В избе были сени, а также довольно просторная комната, в которой сидели подьячие. В отдельной комнате работали воевода и помогавший ему подьячий «с приписью». Внутренний интерьер заполняли рабочие столы, лавки, сундуки для хранения деловых бумаг и денег. В долгие зимние вечера изба освещалась свечами.

В церковной архитектуре XVII в. были две основные группы храмов. Первая -- это клетский храм. В Тобольске в первой четверти XVII в. этот тип был представлен Вознесенской, Софийской и Богородицской церквами. Сохранилось описание Софийской церкви, дающее представление об архитектурных формах того времени. Пол церкви был поднят на 14 венцов. На окружающую ее объем крытую галерею вела двойная лестница. Сруб (или «клеть») церкви имел 26 венцов и завершался 5 главами. Главы и их шейки были «чешуёю побиты» и. поставлены на бочки, покрытые лемехом. В алтаре было 13, а в паперти 18 окон, что свидетельствует о значительных размерах сооружения. Другим типом храма была шатровая церковь. Оба вида культовых сооружений соседствовали между собой. Так, рядом с Софийской церковью в Тобольске стояла трехъярусная шатровая колокольня.

Комплекс церковной архитектуры в Тюмени начал создаваться с момента ее основания. В начале XVII в. в городе имелись церкви Рождества Богородицы, Николы Чудотворца и Федора Стратилата. К середине века были построены еще четыре церкви на посаде и одна в остроге.

В 1616 г. на мысу поймы р. Бабарынки заложили мужской монастырь. За стенами монастыря разместились дома пономарей и монастырская слободка. Тогда же на берегу Туры построили Девичий монастырь.

Деревянные сибирские города постоянно страдали от больших и малых пожаров. Так, в течение XVII в. Тобольск выгорал 8 раз, Тюмень -- 6. Вот как описал пожар 7 августа 1680 г. в Тобольске летописец: «В Тобольске бысть пожар, загорелся под горою у Софийского взвозу, и от того пожару разгорелся пламень великий и достигнув пламенное дыхание из-под горы на гору до городской стены и от того в городской стене загорелся и у церкви Вознесенья Господня верх под маковицею и от того пламени по городской стене и горе град Тобольск деревянный, приказная палата и на башне часы и всякое городское здание, и под горою от того сгорела церковь Пресвятая Богородица Владимирская и колокольня и мост и ряды, что на мостах, и дворов русских и татарских юрт много».

Постоянные пожары заставили власти приступить в конце XVII в. к каменному строительству в Сибири. Первые каменные строения были сооружены в Тобольске. Среди них выделялся Софийский собор. Для его строительства из Москвы были направлены каменных дел мастера Герасим Шарыпин и Гаврила Тютин. Под их руководством летом 1681 г. начали рыть рвы для фундамента, а в октябре 1686 г. все работы были закончены и собор освящен. Вскоре рядом была сооружена первая некультовая каменная постройка в Сибири -- двухэтажный архиерейский дом. Он имел 27 комнат в нижнем и 18 в верхнем этаже. Те же мастера построили колокольню, «святые ворота», стены и башни Софийского комплекса и возвели в Тобольске три каменные церкви -- Преображенскую в Знаменском монастыре, Троицкую на Базарной площади верхнего посада и Богоявленскую на нижнем посаде. В 1700 г. были заложены каменные амбары с церквью над ними в Тюмени.

В конце XVII--начале XVIII вв. в Тобольске работал выдающийся деятель русской культуры Семен Ульянович Ремезов. Семья Ремезовых была известна в городе с 1628 г. Дед его был дворовым патриарха Филарета в Москве и был сослан в Тобольск за неизвестные нам проступки. Он пользовался доверием местных воевод и часто выполнял их ответственные поручения. Отец ученого Ульян Ремезов также всю жизнь провел на государственной службе. Административные и производственные навыки унаследовал от своих предков и Семен Ульянович, родившийся в 1642 г. Известно, что в 1668 г. он служил казаком в Ишимском остроге. В 1682 г. был поверстан в дети боярские. В период своей службы он собирал оброчный хлеб с прииртышских крестьян, занимался винокурением, организовывал государственную рыбную ловлю.

Но не эта служба принесла славу Ремезову, а его многогранная научная деятельность. Он был первым сибирским историком и этнографом, градостроителем и картографом. Начиная с 80-х годов XVIII в. Ремезов по приказу воевод составлял планы и чертежи сибирских земель и городов. Основным картографическим трудом его явилась «Чертежная книга» Сибири, содержащая 24 карты, и 18 городских чертежей. Ему же принадлежит первый русский географический атлас «Хорографическая чертежная книга», выполненная на 175 листах.

Ремезов -- автор знаменитой «Истории Сибирской», известной больше как летопись его имени и ряда других произведений: «Уподобление Сибирские страны», «Чудесная статья подобие града Тобольска», «История Тобольска града...», «Описание Сибири», «Победа на Кучума-царя» (вирши).

Однако в родном крае С. У. Ремезов известен больше как архитектор и строитель Тобольского кремля. «Каменный город» строился по указу Петра I. Строительство было вызвано не столько заботами военного порядка, сколько стремлением обезопасить сибирский административный и торговый центр от пожаров, периодически и беспощадно пожиравших город. Не маловажную роль сыграло желание придать городу на Иртыше импозантный вид, достойный статуса сибирской столицы.

В 1697--1698 гг. Ремезов составил смету и чертежи «каменному городовому строению». Вместе с ним над «росписью» грудились еще 13 человек, в их числе строитель Софийского собора Гаврила Тютин. Сметная стоимость кремля составила 44245 руб. 9 мая 1770 г. «по молебном соборном пении» было заложено первое здание -- приказная палата. Строили 200 человек: 60 каменщиков, 90 детей казачьих и 50 ссыльных. Свыше 1000 человек было занято на заготовке и транспортировке строительных материалов в самом Тобольске, Тобольском, Тюменском и Верхотурском уездах. Через полтора года основные работы по возделыванию приказной палаты закончились. Двухэтажное 15-метровой высоты здание палаты до нас не дошло: через некоторое время его разобрали в связи со строительством наместнического дворца. Последующее строительство кремля пришлось на XVIII век.

Культура Зауралья в XVII в. сыграла важную роль в становлении культуры восточных рубежей России. Ее формирование происходило на базе исторического опыта и традиций Европейской части России. В то же время, в результате взаимодействия культуры пришлого русского населения и культуры древних обитателей края начал складываться региональный вариант художественных стилей и форм.

ГлаваIV. «РОССИЙСКОЕ МОГУЩЕСТВО СИБИРЬЮ ПРИРАСТАТЬ БУДЕТ»

§ 1 Вольные хлебопашцы

Вступление России в XVIII век во многом было необычным. Новый 1700 год праздновался первого января, а не первого сентября, как раньше. Через три дня последовало еще одно новшество: объявлен указ о замене старинного русского платья иноземным. Освобождались от этого лишь духовные лица и крестьяне. Нововведения коснулись всех сторон государственной жизни. В 1708 г. страна была разделена на восемь неравных губерний. Громадная территория от Вятки до берегов Тихого океана вошла в состав Сибирской губернии с центром в Тобольске. Вместо воевод городами начали управлять коменданты. В 1719 г. последовал новый указ. В уездных городах комендантов «сменили» земские комиссары, а затем -- снова воеводы. Особой заботой пользовались два ведомства: военное и финансовое. С 1705 г. начались рекрутские наборы: каждые 20 дворов податного населения обязаны были давать рекрута на пожизненную службу. Начавшаяся в 1700 г. война со Швецией истощала казну. Поборы с населения росли с ужасающей быстротой. Налогами облагались дубовые гробы, бани, ульи, перевозы, проруби на реках. А в 1705 г. в воротах и на площадях Тобольска и Тюмени появились сборщики, бравшие штраф за усы и бороды, если их обладатели не предъявляли знака на право ношения, который выдавался на год после уплаты денег. Петр вводит и новые единовременные налоги: на снаряжение кавалерии, починку кораблей, на жалованье ратным людям, содержание драгунских полков и т. д. При этом старые налоги -- ямские и стрелецкие деньги -- сохранялись. Наконец в 1718 г. вводится подушная подать. Чтобы никто не мог уклоняться от ее уплаты, проводится перепись податного населения. Ужесточается контроль за передвижением налогоплательщиков. Для отлучек с постоянных мест жительства требовалось оформлять паспорта или отпускные билеты. Это затруднило приток населения в Сибирь. Исчезли так называемые «гулящие люди». Теперь всякий появившийся в Сибири без отпускного документа считался бродягой и подлежал принудительному возвращению к месту приписки.

Тем не менее переселение в Сибирь продолжалось с неменьшей энергией, чем в предыдущее время. Продолжая обживать подтаежную и таежную зоны Верхотурско-Тобольского земледельческого района, русские хлебопашцы в то же время энергично осваивали лесостепную и степную зоны междуречий Тобола и Ишима, Ишима и Иртыша с их плодородными черноземами, многочисленными рыбными озерами и богатыми приозерными и пойменными лугами. Для защиты нового земледельческого района от степных кочевников строятся две укрепленные линии. Одна из них, построенная в 30--40-е гг., прошла от Царева городища через Суерскую, Емуртлинскую, Усть-Ламенскую, Коркину слободы и ряд форпостов к Омской крепости. Вторая (1752--1755 гг.) пролегла южнее, от Звериноголовой крепости на Тоболе ко вновь построенной на Ишиме крепости Святых Петра и Павла (ныне г. Петропавловск) и далее на восток к Иртышу. Это -- Новоишимская или Пресногорьковская линия.

На новые, благодатные земли переезжали крестьяне северных уездов. Они селились как по разрешению властей, так и в основном самовольно. Здесь же поселяли ссыльных, особенно после подавления пугачевского «бунта». Первыми в Приишимье появились крестьяне Вагайской вотчины Тобольского Знаменского монастыря. В 50--60-х годах в междуречье Ишима и Тобола возникли села Уктузское, Бердюж-ское, Армизонское. К 1795 г. вокруг них образовалось 16 деревень. Одновременно обживалось правобережье Ишима. Заселение ускорилось после того, как Сибирский тракт, шедший от с. Готопутова на Тару, был смещен к югу (1759 г.) и пошел через Абатскую слободу на Омск. Первыми сюда прибыли крестьяне Викуловской и Ялуторовской слобод. В 1782 г. основано с. Сладково. Быстро обживались свободные земли возле Коркинои слободы (с 1782 г. город Ишим). На правобережье Ишима сформировались Сладковская и Маслянская волости. Несколько раньше возникли Заводоуковская, Новозаимская, Омутинская, Юргинская, Пятковская и Кызакская волости в междуречье Тобола и Ишима. В 1767 г. Ишимский и Ялуторовский дистрикты (округа) имели уже свыше 82 тыс. десятин пашни, что значительно превосходило пашенное поле всего Верхотурского -- Тобольского района XVII века. Пашня же на территории, ныне входящей в Тюменскую область, достигла 132 тыс. десятин.

Рост земледельческого населения и пашни не ослабевал и в первой половине XIX века. В 1806 г. принято новое положение о переселении крестьян в Сибирь. Оно разделяло поселенцев на «казенных» и «собственных». Первые направлялись в специально построенные за счет казны селения, вторые селились по своему усмотрению. В Тобольскую губернию направляли преимущественно государственных крестьян, прибывших по собственному желанию из центральных губерний. Они освобождались на 5 лет от платежей податей и выполнения повинностей, кроме рекрутской, получали от казны ссуду, подлежащую погашению в течение 15 лет. Казенных поселян поставляла ссылка. В 1822 г. вышел указ «О дозволении казенным крестьянам переселяться на земли Сибирских губерний». Этим указом переселение разрешалось всякому, на ком не было недоимок и кто не подлежал рекрутскому набору. Требовалось только согласие общины. В конце 1830--начале 50-х гг. в Тобольской губернии осело 18832 ревизских души казенных крестьян. Большая часть их обосновалась в южных уездах.

В XVIII в. господствующей системой земледелия было трехполье. В южных лесостепной и степной полосах оно сочеталось с залогом: в подтаежной зоне сохранялась подсека. Землю обрабатывали деревянной сохой с железным сошником. Из других орудий применялись деревянные бороны, серпы, косы (горбуши и литовки), деревянные цепы. Сеяли рожь, ячмень, овес, пшеницу, просо, полбу, гречиху, горох. Набор зерновых культур изменился мало и в первой половине XIX века. Переселенцы завезли озимую пшеницу; ее сеяли в Тобольском округе. Вообще же озимые хлеба заметно уступили место яровым, особенно в южных уездах. К середине XIX в. в Ишимском округе яровая пшеница вытеснила из посевов рожь. Последнюю сеяли там только на продажу. За период с 1825 по 1842 гг. средний урожай озимых по губернии составил сам -- 4 /з, яровых -- сам -- 4 '/з, а в более благополучные годы в среднем по губернии -- сам -- 5--6 '/г, в южных округах -- даже сам -- 7--10 (70-100 пуд. с десятины).

Из технических культур возделывали лен, коноплю, хмель, табак, из огородных -- капусту, морковь, огурцы, чеснок, редьку, свеклу, репу, хрен, бобы, укроп, мак, тыкву, дыни. В последней четверти XVIII в. среди огородных культур появился картофель, в следующем столетии перешедший на поля. Тогда же в Тюменском уезде начали возделывать кукурузу и подсолнечник.

Собственником основной массы земель в Сибири являлось по-прежнему государство. Все лица, ведущие хозяйство на этой земле, были только ее держателями, обязанными вести за это определенные повинности (феодальную ренту). Среди держателей в XVII в. преобладали государственные крестьяне и разночинцы. Последние отличались от первых генетически: они не были наследственными крестьянами, а происходили от служилых людей XVII в., осевших на пашню; ряды их пополнялись разными пришлыми элементами, а также новыми отставными служилыми и их детьми. В конце XVIII в. разночинцы вполне слились с государственными крестьянами.

Государственные крестьяне, как все податное население, платили в казну подушную подать и сверх того -- феодальную ренту тому же государству как собственнику земли. Вплоть до 1762 г. рента реализовалась во всех трех ее формах: отработочной, натуральной и денежной. Отработочная рента существовала в виде барщинных работ на десятинной пашне. По время ее прошло. В XVIII в. десятинная пашня не зависела от размеров держания (собинной запашки), как это было в предыдущем веке. В 1721 г. для Сибирской губернии был установлен размер участка на казенной пашне в расчете на один двор, без всякой связи с размером крестьянской запашки. Десятинная пашня размещалась неравномерно. В конце 30--начале 40-х гг. в Тобольском и Ишимском уездах ее вообще не было, а в Тюменском и Ялуторовском она занимала ничтожную площадь: соответственно 224 и 283 десятины в одном поле, или от одной трети десятины до целой десятины на душу пашенных крестьян.

Часть государственных крестьян платила феодальную ренту в виде хлебного оброка. Размер его колебался от 1 четверти и 3--5 четвериков до 3 четвертей зерна с ревизской души. Однако большинство государственных крестьян и все разночинцы уже к середине XVIII в. платили денежный оброк, составлявший вместе с подушной податью 1 р. 40 к.; а в 1762 г. под давлением крестьянского движения десятина и натуральный оброк повсеместно были заменены единым денежным оброком. Это послужило главным основанием к исчезновению существенных различий государственных крестьян и разночинцев.

Держателями государственной земли были также ямщики. Они платили только подушный оклад. Формой ренты за пользование землей для них являлась ямская гоньба. В 1780 г. только в Тюменском уезде за ямщиками числилось 7516 десятин пашни.

В Тобольском и Тюменском уездах большую группу хлебопашцев составляли татары. В 1767 г., по данным Сибирской губернской канцелярии, их насчитывалось в обоих уездах 10555 ревизских душ. Только в Тюменском уезде в 1780 г. они держали свыше 14 тысяч десятин пашни и сенокосов, или 19,3% всех угодий уезда. Они платили в казну натуральный оброк, называвшийся хлебным ясаком. Ясак с тюменских татар взимался ячменем и составлял 4 четверти с осьминой с ревизской души. Позднее его стали взимать деньгами. С XVIII в. различия в культуре земледелия русских и татарских крестьян в значительной мере стерлись. Татары заимствовали у русских способы обработки земли и полевые культуры, за исключением огородничества. Долгое время татары овощеводством не занимались. Лишь в конце XVIII--первой половине XIX вв. в татарских юртах появились огороды с теми же видами овощных культур, что и в русских селениях.

Особую группу сибирского крестьянства составляли выписные казаки. Они рекрутировались из государственных крестьян для несения военной службы. Их отправляли на пограничные линии, где они стояли в караулах, бывали в разъездах по военным надобностям, не получая за это никакого вознаграждения; более того, все расходы по службе (приобретение ружий, пороха, содержание разъездных лошадей, собственное пропитание, одежда) шли за их счет. Выписные казаки не освобождались от подушной подати, а некоторые из них обрабатывали десятинную пашню. В 1751 г. таких казаков в Сибири числилось 770 чел. Значительная их часть находилась в пограничных Ялуторовском и Ишимском дистриктах. К концу XVIII в., когда опасность со стороны воинственных степняков отошла в прошлое, потребность в услугах вооруженных крестьян отпала и разряд выписных казаков исчез из сословной структуры сибирского общества.

К частновладельческому феодально-зависимому населению относились церковные и монастырские крестьяне. По третьей ревизии (1762--1763 гг.) их было 14291 ревизская душа, или 3,64% всего русского населения Сибири. Крупным вотчинником являлся Тобольский архиерейский (митрополичий) дом, в 1762 г. в четырех его вотчинах состояло 3592 ревизские души. Немногим уступал ему Тобольский Знаменский монастырь: по второй ревизии за ним числилось 2140 ревизских душ зависимых крестьян. Меньшим душевладельцем был Тюменский Троицкий монастырь, за которым по той же ревизии записано 516 ревизских душ. Монастырские крестьяне были лично несвободны, подлежали административной и судебной власти своих вотчинников. Они отрабатывали барщину на монастырских полях и работах, не связанных с пашней: строительстве барок и дощаников, заготовке дров и строительных материалов, поставке подвод и т. д. При крайней неопределенности отработок монастырские власти пользовались любым случаем, чтобы увеличить их. Крестьяне Вагайской вотчины Тобольского Знаменского монастыря, например, обязаны были в начале 50-х гг. выполнять ежегодно такой объем работ: каждому венцу (супружеской паре) сжать монастырского хлеба по 40 яровых или 20 ржаных суслонов; с 1 апреля по 1 октября давать монастырю для разных работ по 10 человек (попеременно через неделю); каждому крестьянину отработать по одному дню на жатве, косьбе, перевозке навоза; выставить по 2 подводы с венца на перевозку хлебных припасов; с венца же перевозить навоз со скотных дворов на пашню по 2 квадратных сажени; сделать ячменной крупы (ядрицы) по две четверти с венца; и, наконец, без определенной меры: ходить на мельничные починки, рубить и доставлять лес на монастырское строительство.

Однако основной и самой тяжелой формой ренты монастырских крестьян была пятина -- «пятый сноп» или «пятый суслон». Она взималась со всех видов зерновых. Первоначальный смысл ее -- пятая часть урожая -- давно был утрачен, и теперь пятина нередко поглощала треть и более валового сбора хлебов с крестьянской пашни. Так, крестьяне подгородных деревень упомянутого выше Знаменского монастыря в 1760 г. уплатили с 63 дес. посева 2470 копен 5 снопов пятины, или 123 четверти (свыше 1000 пудов) хлеба. Иными словами, с каждой десятины крестьянской пашни монастырь получил около 16 пудов. Пятинный хлеб крестьяне сами молотили, отвозили на мельницу, а после помола в монастырские житницы. Монастырские крестьяне, как все податные люди, платили подушный сбор в размере 70 коп., который монастырь собирал с них и вносил в казну. Несомненно положение монастырских крестьян было худшим, нежели положение крестьян государственных.

В 1764 г. правительство Екатерины II секуляризировало церковные и монастырские владения. Освобожденные от монастырской неволи крестьяне составили особый разряд экономических крестьян. Первые годы они отличались от государственных большим размером денежной ренты: они платили 1 р. 50 к. оброка, а государственные крестьяне 1 руб. В 1768 г. это различие было ликвидировано -- установлен единый оброк в 2 руб., а вместе с подушным окладом 2 руб. 70 коп. Однако название экономических крестьян за бывшими крепостными духовных феодалов сохранилось вплоть до реформы 1861 года.