Механизм реализации защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц

Как справедливо отмечает Суханов Е.А., к сожалению, сейчас нередки попытки смешения различных правовых режимов. Вместо возмездной уступки прав существуют попытки «купли-продажи» «бездокументарных ценных бумаг». Предпринимаются попытки рассматривать акционеров как «собственников прав» на акции и «арендовать права на недвижимость Суханов Е.А. Гражданское право. М., 1998. С.297.».

Классификация имущественных прав на вещные и обязательственные не упоминается у римских юристов, которые говорили лишь о различии исков вещных (actiones in rem) и исков личных (actiones in personam) Черниловский З.М. Римское право. М., 1996. С.153.. Разграничение же вещных и обязательственных прав было выработано юристами позднее, однако, на материале, имевшемся у римских юристов. Последние, тем не менее, обращали внимание на то, что правовое положение лица, владеющего вещью на праве собственности, и правовое положение лица, вступившего в соглашение с собственником вещи о том, что последний обязуется передать ему вещь во временном пользование, не однородные. В первом случае собственник имеет возможность непосредственно воздействовать на вещь - пользоваться ею, уничтожить ее, передать другому лицу и так далее - непосредственно в смысле независимости от какого-либо другого лица. Во втором случае права должника на вещь ограничены, во-первых, сроком пользования, о котором он договорился с собственником, (либо моментом востребования вещи последним, если конкретный срок не был предусмотрен); во-вторых, необходимостью вернуть вещь (т.е., уничтожить или продать он ее не может).

Принципиальная разница между передачей права собственности (установлением сервитута) и принятием лицом обязательства передать вещь в собственность (исполнить иное действие) заключается в том, что обязательство одного лица предоставить другому в собственность известную вещь не создает непосредственно для другого лица права собственности на данную вещь. Только в результате исполнения такого обязательства и при наличии других необходимых условий лицо, получившее вещь, станет ее собственником. Непосредственно же из обязательства возникает только право требования передачи вещи. Поэтому лицо, купившее вещь, еще не становится ее собственником даже при условии уплаты покупной цены. Это лицо имеет лишь право требовать передачи ему вещи, а собственником оно станет только после фактической передачи вещи и при условии, что передавший вещь имел на нее право собственности.

Таким образом, различие вещных и обязательственных прав, принятое в современном гражданском праве, мы (условно) находим и у римских юристов. Из такого различия по объекту права вытекает то различие в защите, которое римские юристы выражали противопоставлением вещных и личных исков (современная юриспруденция для выражения той же идеи выработала две категории прав: абсолютных и относительных).

Эта идея основана на аксиоме: правоотношения по принадлежности материальных благ конкретным лицам носят абсолютный характер - управомоченное лицо в них как бы противостоит неопределенному кругу лиц (всем иным лицам), обязанным воздерживаться от всяких неправомерных посягательств на его имущество и не препятствовать ему осуществлять свои права.

Как отмечает Байбак В.В., наряду с относительными правоотношениями, связывающими кредитора с должником, следует выделить и абсолютные правоотношения, основу которых образует право кредитора, обеспечивающее защиту принадлежащего ему требования от посторонних неправомерных посягательств В.В. Байбак. Обязательственное требование как объект гражданского оборота. М., 2005. С.61..

На первый взгляд, данный вывод представляется неожиданным; обладателю относительного права принадлежит абсолютное право; в отношении этого относительного права. Однако он является закономерным с точки зрения всесторонней защиты интересов кредитора. На абсолютное действие обязательственных прав указывал еще В.К. Райхер. В своей работе, посвященной исследованию абсолютных и относительных прав, автор убедительно показал, что «относительное правоотношение... не замыкается в своем действии исключительно рамками взаимоотношений между его непосредственными участниками... но... действует, в той или иной мере и по адресу всех «третьих», «прочих» лиц» Райхер В.К. Абсолютные и относительные права // Изв. экон. фак-та Ленинград, политех, ин-та. 1928. Вып. 1. С. 295. . Поскольку «в относительном праве непосредственная правовая связь существует у управомоченного не со «всеми», а лишь с «одним» лицом, то (поскольку всякое право является социальным, а, следовательно, общезначимым отношением, связующим управомоченного со всем обществом) этим самым устанавливается, что с «прочими» лицами у управомоченного должна быть какая-то посредственная, косвенная правовая связь, являющаяся результатом и отражением вышеуказанной прямой и непосредственной его связи» Райхер В.К. Указ. соч. С. 295..

Наличие такого «внешнего» эффекта относительных прав, как справедливо отмечает В.К. Райхер, не колеблет общего деления субъективных прав на абсолютные и относительные. Автор объясняет это тем, что в абсолютных правах данный эффект имеет непосредственный ха-рактер (только управомоченный и все остальные), а в относительных правах он является «отражением» внутренней связи управомоченного с обязанным.

Однако В.К. Райхер останавливается после этих рассуждений. Как отмечает Байбак В.В., если мы признаем наличие именно правовой связи между обладателем относительного права и всеми «прочими» лицами, то наряду с относительным правом мы должны наделить управомоченного правом абсолютного типа, которое бы составило содержание этой абсолютной правовой связи В.В. Байбак. Обязательственное требование как объект гражданского оборота. М., 2005. С.62.. Именно к этому выводу пришел в своё время М.М. Агарков М.М. Агарков. Обязательство по советскому гражданскому праву. М, 2002. С. 201.. Учитывая обязанность всех третьих лиц в отношении кредитора воздерживаться от посягательств, могущих лишить кредитора возможности осуществить его право требования, автор указывал на необходимость строгого различе-ния двух разных правоотношений: а) между кредитором и должником (оно может быть нарушено только должником); б) между кредитором и всяким и каждым (оно может быть нарушено всяким и каждым). «В первом случае мы будем иметь обязательственное правоотношение, во втором - особое абсолютное право»3.

Но что же является объектом этого особого абсолютного права? М.М. Агарков об этом не говорит. Наиболее чёткое определение попытался дать В.В. Байбак. По мнению автора, единственным имущественным благом, которое имеется в распоряжении кредитора и которое может пострадать от постороннего неправомерного посягательства, в рассматриваемой ситуации является обязательственное требование В.В. Байбак. Обязательственное требование как объект гражданского оборота. М., 2005. С.63.. Поэтому именно его и следует признать объектом особого абсолютного права кредитора.

По обязательственному праву лицо может требовать от одного лица или нескольких точно определенных лиц совершения известного действия. Поэтому нарушители обязательственного права - это одно лицо или несколько конкретных лиц, против которых субъект права может предъявить личный иск. Здесь защита обязательственного права имеет относительный характер.

Вещь - материальна и, передав ее в аренду, собственник не теряет права собственности на нее. При передаче же неощущаемого и нематериального права требования кредитор просто «выбывает из игры», перестает соотноситься с этим правом, выходит из правоотношения полностью.

И в римском, и в современном гражданском праве обязательственное правоотношение с самого начала рассчитано на его нормальное прекращение путем исполнения определенного действия в определенный срок. Этим оно отличается от права собственности, устанавливаемого на неопределенное, длительное время. В тех случаях, когда должник добровольно не исполняет лежащей на нем обязанности, кредитору предоставляется легитимное средство принудительного осуществления своего права требования. Таким средством принуждения должника к удовлетворению требований кредитора по обязательству в Риме являлся личный иск и принудительное взыскание. Древнеримские юристы и определяли должника как лицо, с которого можно взыскать против его воли.

Нормы права представляют собой особого рода суждения. Их содержание отражает волю законодателя с той обязательностью к исполнению, сомнения в которой не возникает. В этом смысле правовые нормы являются истинными суждениями. Но суждение с внутренней необходимостью переходит в умозаключение, которое служит для оправдания суждения. Как отмечал Церетели С.Б., переход суждения в умозаключение, как в оправдывающее его основание, есть синтетическая связь, определенная субординация, которая и является логическим развитием Церетели С.Б. О системе логического развития форм мысли // Вопросы философии. 1967, №2. С.79..

Автор отмечал, что положения, возникшие в ходе логического развития нормативных суждений также не должны вызывать сомнений относительно заключенной в них воли Церетели С.Б. Указ. соч. С.81.. Воля и намерение законодателя, развиваемые цепной реакцией «суждение - умозаключение - суждение», столь же достоверны, как их первоначальный элемент - норма права, хотя при этом мы всегда должны исходить из того, что при издании нормативного акта законодатель продумал все его логические и фактические последствия, выводы, к которым может прийти орган, применяющий право.

Следуя понятиям: вещь - объект материального мира; обязательство - право требования к определенной личности произвести определенные действия или отказаться от них. Право требования - нематериально, вещь - материальна.

И, рассуждая логически : «множество объектов-вещей и множество объектов-обязательств не пересекаются» или «применение норм вещного либо обязательственного права взаимоисключают друг друга», делаем вывод, что применить правила обращения с вещами к обязательствам невозможно. Разве можно иметь право собственности на право требования? Разве можно отдать, кому бы то ни было право «попользоваться» правом требования? Е.А.Суханов справедливо считает, что «объекты права собственности - узкое понятие, охватывающее только вещи, т.е. предметы материального мира Суханов Е.А. Указ. соч. С. 299.».

Право требования либо есть, либо его нет. Его можно передать, но «пользоваться» одновременно нескольким лицам таким правом невозможно, поскольку это влечет удвоение прав и корреспондирующих им обязательств без соглашения с кредитором по обязательству. Дуализм права собственности и обязательственного права вызван абсолютным не тождеством вещи и человека. Налицо принципиальные различия в обращении вещей и обязательств.

Права собственности, владения, пользования, распоряжения на право требования существовать не могут, так как нет материальной вещи.

Вещные иски не применимы к обязательствам, а иски о принуждении (воздействии) исполнения не применимы к вещам, так как вещи ни к чему нельзя принудить - они не духовны.

В современных правопорядках любое титульное владение пользуется абсолютной защитой. В связи с этим в цивилистике давно возник вопрос: что является юридическим основанием для абсолютной защиты титульного владения. Среди классических его решений См.: Дождев Д.В. Основание защиты владения в римском праве. - М., 1996. - С. 6 - 9; Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: Цивилистическая доктрина промышленного капитализма. - М., 2000. - С. 97 - 99; Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. - М., 1998. - С. 223 - 235. важно выделить два, высказанных в отечественной литературе.

Так, В.К.Райхер полагал, что основанием абсолютной защиты титульного владения является то обязательство, из которого данное владение возникает. По В.К.Райхеру Абсолютные и относительные права (к проблеме деления хозяйственных прав). // Известия экономического факультета Ленинградского политехнического института им. М.И.Калинина. - Вып. I ( XXV ), 1928. С. 302., всякое обязательство обладает «внешним», «отраженным» действием против третьих лиц, а потому абсолютная защита титульного владения есть защита обязательства, на котором основано владение. В силу этого нет причин и к доктринальному обособлению ограниченных вещных прав от владельческих обязательств. Такая точка зрения не учитывает разницы, существующей во внешней защите различных видов титульного владения.

Некоторые виды титульного владения (а именно владение в интересах другого лица - комиссия, хранение, перевозка и т.п.) пользуются абсолютной защитой только против третьих лиц, а против собственника здесь существует лишь относительная защита (договорное притязание). Другие же виды титульного владения (сервитуты, хозяйственное ведение и оперативное управление) защищены и против собственника ровно так же, как будто собственник (в части не нарушения владения) является третьим лицом.

Второе предположение об основании абсолютной защиты титульного владения было высказано в литературе Гражданское право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. Е.А.Суханов. - Том 1. - М., 1998. С. 621 - 622.. Можно было бы не упоминать данную точку зрения, поскольку она не нова, ещё Иоффе О.С. высказывал подобное См.: Иоффе О.С. Указ. соч., С. 97., если бы не одно обстоятельство. Суждение о защите титульного владения из самого себя выражает концепцию ст.305 ГК РФ, которая всякому правомерному владению предоставляет абсолютную (в том числе и против собственника) защиту. В связи с этим возникает уже задававшийся в литературе вопрос - может ли правомочие владения одновременно принадлежать двум лицам: собственнику и титульному владельцу См.: Гражданское право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. /
Под ред. А.П.Сергеева, Ю.К.Толстого. - Часть 1. М., 1996. С. 328. Для решения данного вопроса нужно рассмотреть проблему сущности категории «правомочие».

При рассмотрении категории «правомочие» принципиально ответить на два вопроса: 1) существует ли качественное различие между правомочием и субъективным правом и 2) допустимо ли утверждать, что субъективное право состоит из частей-правомочий.

Как отмечал Певзнер А.Г. Певзнер А.Г. Понятие гражданского правоотношения и некоторые вопросы теории субъективных гражданских прав. // Ученые записки ВЮЗИ. - Вып.V. - Вопросы гражданского права. М., 1958, С. 19, уяснение сущности категории «правомочие» основывается на анализе гипотезы об «образующихся правах» - то есть возможностях поведения, которым (в отличие от обычных субъективных прав) не соответствует определенная обязанность. Все возможности социального поведения конкретных лиц, не обеспеченные обязанностью, были разделены на две группы. Возможности, вовсе не обеспеченные никакой обязанностью (как-то возможность вступать в определенные виды правоотношений, возможность требовать от государства защиты нарушенного права и аналогичные им) объявлялись «проявлениями правоспособности». Во вторую группу объединялись возможности, которым обязанность все же соответствует, но не особенная (специальная), а общая. Так, возможности кредитора принять просроченное должником исполнение, никакая особая по содержанию обязанность не соответствует, однако указанная возможность, одновременно с другими предоставленными кредитору возможностями, обеспечивается общей для всех них обязанностью должника правильно исполнить обязательство. Подобные возможности были обозначены термином «правомочие» и, что важно подчеркнуть особо, квалифицированы как структурный элемент (часть) субъективного права Указ. соч., С. 23-25.. Помимо возможности кредитора принять просроченное должником исполнение, к аналогичным возможностям «правомочиям», безусловно, относится и возможность заключения договора об отчуждении вещи, и возможность составления завещания - ведь здесь есть общая обязанность других лиц (не препятствовать совершению этих действий) и нет особой по содержанию обязанности. Но дело в том, что этой особой по содержанию обязанности и не может быть, поскольку во всех перечисленных случаях рассматривается не что иное, как потенциальная (возможная) реализация обыкновенного субъективного права. Возможность заключения договора отчуждения вещи или ее завещания - это возможности реализации права собственности, возможность кредитора принять от должника просроченное исполнение -возможность реализации права кредитора на получение исполнения обязательства от должника. И для обозначения этой потенциальной реализуемости субъективного права начинает использоваться категория «возможность», то есть та же категория, что обозначает само субъективное право. Для демонстрации абсурдности складывающейся при этом ситуации полезно привести развернутую формулу логического определения термина «правомочие» - это обеспеченная общей обязанностью возможность реализации возможности, которой корреспондирует указанная общая обязанность. Итак, две возможности (правомочие и субъективное право) обеспечены одной обязанностью. Но в чем же тогда состоит качественное различие этих возможностей, обуславливающее отделение правомочия от субъективного права? На самом деле никакого качественного различия нет, правомочие (возможность реализации субъективного права) - это и есть само субъективное право. Реальное тождество так называемого «правомочия» и субъективного права объясняет и то, что конкретные возможности действий (приобретения, распоряжения имуществом, участия в обязательствах) у разных лиц различны. Ведь разные лица обладают различным объемом субъективных прав, а, рассматривая «правомочия» как раз и рассматриваются сами субъективные права.

Правомочие владения, как известно, может находиться одновременно и у собственника и у его партнера по обязательству. Но если правомочие владения рассматривать как часть субъективного права, то и в этом случае становится неизбежен вывод, что некоторое субъективное право, частью которого является правомочие владения, принадлежит одновременно двум субъектам - как собственнику, так и его контрагенту по обязательству.

Трактовка правомочий как структурных частей права собственности неизбежно ставит и другой неразрешимый для самой себя вопрос - почему право собственности сохраняется в ситуации, когда собственник не может ни владеть, ни пользоваться, ни тем более распоряжаться своей собственностью. Рассуждая по логике, коль скоро правомочия утрачены, то и состоящее из них субъективное право собственности тоже должно прекратиться, однако этого не происходит. В литературе справедливо обращалось внимание на чрезмерную искусственность такого решения Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав: К
вопросу о понятии права собственности. - М., 2000. С. 361.. Но даже если и согласиться с рассматриваемым решением, то дальше не избежать заключения, что одно правомочие может принадлежать двум субъектам (собственнику и титульному владельцу) одновременно. Алогичность же подобной ситуации подчеркивается Ю.К.Толстым гипотезы о сохранении правомочий в условиях невозможности их реализации Гражданское право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / Под
ред. А.П.Сергеева, Ю.К.Толстого. - Часть 1. - М., 1996. С. 328.. Это доказывает, что гипотеза о «правомочиях - структурных частях права собственности» не может объяснить факт сохранения права собственности в ситуации отсутствия правомочий, а поэтому и не подходит для объяснения сущности права собственности в целом. Сущность права собственности однозначно не в «собственнических правомочиях», а в наибольшей полноте данного права по сравнению с иными имущественными правами. Выразить же эту полноту через перечисление правомочий невозможно.

Субъективное право потому и называется субъективным, что может принадлежать строго и исключительно одному субъекту. Права юридического лица принадлежат не коллективу его учредителей, а юридическому лицу, как хотя и абстрактному (с физической точки зрения), но единому субъекту. Право собственности (хоть и с ограниченным содержанием) на закрепленное за обычным унитарным предприятием имущество принадлежит государству. Само же такое предприятие, несмотря на то, что его правомочия владения, использования, распоряжения недвижимостью неотличимы от собственнических, является субъектом не права собственности, а особого права - хозяйственного ведения, которое в своем содержании (подобно другим абсолютным имущественным правам) не сводится к названным правомочиям. Полная же характеристика содержания субъективного права возможна не через перечисление «правомочий» (здесь слишком велика вероятность пропуска, какого либо элемента содержания права), а лишь путем указания на обязанность, обеспечивающую реализацию данного субъективного права; все возможности, обеспеченные этой обязанностью и будут составлять содержание рассматриваемого права.

Отождествление правомочия с частью субъективного права влечет вывод, будто субъективное право как сложную структуру элементов можно разделить на составляющие, то есть на эти элементы. В современной теории права называют такие обязательные для любого субъективного права составляющие, как 1)возможность собственных действий; 2)возможность требовать соответствующего поведения от обязанного лица; 3)возможность прибегнуть к государственному принуждению при нарушении права; 4).возможность пользоваться благом Теория государства и права. Курс лекций. Под ред. Н.И.Матузова, А.В.Малько. - М., 1997. С. 490.. К сожалению, авторы не приводят ни одного примера конкретного субъективного права, которое обладало бы всеми вышеназванными составляющими. Возможность собственных действий есть только в абсолютных правах, а возможность требования от контрагента - исключительно в относительных. Абсолютные же и относительные права полярно различны, что исключает возможность какого либо их совмещения. И от того, что субъективное право лишено материального иска (т.е. возможности принудительной реализации, например, при пропуске срока исковой давности), оно не утрачивает своего качества, не перестает быть субъективным правом Гражданское право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. Е.А.Суханов. - Том 1. - М., 1998. С. 474..

В статье 46 Конституции РФ провозглашено, что каждому гарантируется право на судебную защиту его прав и свобод. Право на судебную защиту - довольно широкое понятие и включает в себя совокупность других прав: право на доступ к суду, право на бесплатную правовую помощь, право требовать исполнения решений суда. Помимо этого, указанное право включает в себя и право на защиту от незаконных и необоснованных действий самой судебной системы, а также от судебных ошибок - это право обжаловать решения и определения суда.

Если решение суда можно обжаловать в любом случае, то обжалование определений суда возможно только в случаях, указанных в Гражданском Процессуальном Кодексе РФ. Поскольку обеспечение иска существенно ограничивает права собственника и иного законного владельца по распоряжению имуществом, по совершению иных действий в своих интересах, законодательство предусмотрело возможность обжалования определений суда об обеспечении иска.

Проблема заключается в том, что в ГПК РФ имеет место противоречие, которое лишает возможности воспользоваться предоставленным законом правом. Дело в том, что меры по обеспечению иска могут быть приняты двумя способами. Во-первых, судья может вынести отдельное определение, в этом случае указанное определение может быть обжаловано в вышестоящую судебную инстанцию. С другой стороны, закон предоставляет судье возможность не выносить отдельное определение об обеспечении иска, а включить его в определение о подготовке дела к судебному разбирательству, которое, как известно, обжалованию не подлежит. В этом случае создается ситуация, при которой меры по обеспечению иска фактически были приняты, но обжалованы они быть не могут, хотя законодательство такую возможность участникам судебного разбирательства предоставляет.

В результате наличия данных положений в гражданско-процессуальном законодательстве, лица, чьи права нарушаются указанными положениями, лишаются возможности воспользоваться своим правом на доступ к правосудию, гарантированном статьей 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Международные акты о правах человека. Сборник документов. М.,2002. С.564.

Не смотря на то, что действующее законодательство предоставляет заинтересованным лицам право на обжалование действий суда по обеспечению иска, принятие подобных мер путем вынесения определения о подготовке дела к судебному разбирательству делает это право теоретическим и иллюзорным. Обжалование такого определения суда путём подачи кассационной жалобы на вынесенное решение лишает предоставленное право эффективности, поскольку отмена принятых мер по обеспечению иска возможна только через определенный промежуток времени, после вынесения решения судом и рассмотрения кассационной жалобы. Учитывая сложившуюся в российской правовой системе длительность судебного разбирательства, владелец на долгое время лишается возможности свободно распоряжаться законно принадлежащим ему имуществом.

Таким образом, на сегодняшний день нельзя утверждать, что гражданско-процессуальное законодательство полностью соответствует международным стандартам, закрепленным в Европейской Конвенции. Возможно, именно это является причиной большого числа обращений российских граждан в Европейский Суд по правам человека.

Обязательства же тесно связаны с правоотношениями собственности, и в реальной жизни наблюдается их постоянное взаимодействие. Реализация собственником правомочия распоряжения ведет к возникновению обязательственного правоотношения, а исполнение обязательств нередко вызывает к жизни правоотношение собственности. Так, осуществляя правомочие распоряжения, собственник заключает договор купли-продажи, из которого возникает обязательство между собственником (продавцом) и покупателем. Покупатель, принимая по обязательству вещь от продавца, становится ее собственником и участником правоотношения собственности и т. д. Вместе с тем между правоотношением собственности и обязательством имеются существенные различия. Правоотношения собственности опосредуют процесс присвоения материальных благ и в силу этого носят абсолютный характер. Обязательства же опосредуют процесс перемещения материальных благ от одного лица к другому и поэтому всегда устанавливаются между строго определенными лицами, т. е. приобретают относительный характер. Обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц) (п. 3 ст. 308 ГК). Так, обязательство купли-продажи возникает между конкретным продавцом и конкретным покупателем. Только в случаях, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон, обязательство может создавать для третьих лиц права в отношении одной или обеих сторон обязательства.

Особенностью обязательственного правоотношения является то, что кредитор вправе требовать от должника совершения действий по предоставлению ему определенных материальных благ. Поскольку любое обязательство опосредует перемещение материальных благ в той или иной форме, оно не может быть сведено к пассивному поведению должника. Для перемещения материальных благ должник обязан совершить какие-то активные действия. При этом он может быть обязан к воздержанию от определенных действий, сопровождающему его активные действия, но не заменяющему их. Такое пассивное воздержание не относится к числу существенных признаков обязательства, и поэтому указание на него не должно включаться в определение понятия обязательства.

В литературе высказывается мнение Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности. // Вопросы советского гражданского права. М.Л., 1945. С. 149 - 151 о возможности существования неимущественных обязательств. Однако приводимые сторонниками этой позиции примеры безвозмездных договоров или отдельных неимущественных обязанностей являются недостаточно убедительными, так как не меняют имущественный характер обязательства в целом, которое так или иначе всегда связано с перемещением определенного материального блага в той или иной форме.

Ввиду многочисленности и разнообразия складывающихся между участниками гражданского оборота обязательственных правоотношений, важное значение приобретает их надлежащая систематизация. Система обязательств предполагает не только их единство, но и дифференциацию на основе правильно избранного классификационного критерия. В качестве такого критерия могут служить те свойства обязательств, которые оказывают наиболее заметное влияние на характер их правового регулирования. Эти свойства позволяют классифицировать обязательства и расположить их по строго определенной системе.

Научно обоснованная система обязательств имеет важное значение, прежде всего, для их надлежащего правового урегулирования. Она позволяет рассредоточить нормативный материал по различным структурным подразделениям обязательственного права таким образом, что единые по своей природе обязательственные отношения регулируются одними и теми же нормами права. И наоборот, различные по своим наиболее существенным признакам обязательственные отношения регулируются различными по содержанию правовыми нормами. Так, общие для всех обязательств свойства позволили выделить общую часть обязательственного права, состоящую из таких правовых норм, которые в равной мере применимы ко всем обязательствам. Особенности отдельных видов обязательств предопределяют существование внутренних структурных подразделений обязательственного права. Важное значение приобретает система обязательств и для правоприменительной деятельности. Она позволяет четко отграничить один вид обязательств от другого и применить к ним соответствующие, адекватные им нормы права. Изучение обязательственного права также во многом облегчается, если оно осуществляется на базе научно обоснованной системы обязательств.

Систему обязательств целесообразно строить на основе последовательно осуществляемой многоступенчатой классификации. При этом на каждой отдельно взятой ступени классификации необходимо использовать единый классификационный критерий, который позволяет выявить наиболее существенные различия в обязательственных правоотношениях. В соответствии с изложенным все обязательства делятся на два типа. Внутри каждого типа выделяются отдельные группы обязательств. Каждая группа обязательств состоит из различных видов обязательств. Наконец, конкретные виды обязательств делятся на подвиды и формы обязательств.

В зависимости от основания возникновения все обязательства делятся на два типа: договорные и внедоговорные обязательства. Договорные обязательства возникают на основе заключенного договора, а внедоговорные обязательства предполагают в качестве своего основания другие юридические факты. Значение разграничения всех обязательств на два типа состоит в том, что содержание договорных обязательств определяется не только законом, но и соглашением лиц, участвующих в обязательстве. Содержание же внедоговорных обязательств зависит только от закона или закона и воли одной из сторон в обязательстве. Юридическая общность договорных обязательств позволяет к тому же выделить значительное количество общих норм права, в равной мере применимых ко всем многочисленным и разнообразным договорным обязательствам. Совокупность этих правовых норм образует общую часть института договорного права.

Вопрос о классификации обязательств носит дискуссионный характер. Нередко классификация обязательств осуществляется путем произвольного вычленения отдельных видов обязательственных правоотношений вне их связи с другими обязательствами. Например, выделяются договорные и внедоговорные, односторонние и взаимные, простые и сложные, альтернативные и факультативные, главные и дополнительные обязательства и т.д.

Такая классификация способна решать лишь частные вопросы, связанные с отграничением одних обязательств от других по произвольно избранному признаку, и не создает единой системы обязательств, которую можно было бы использовать при систематизации законодательства. Поэтому большинство исследователей стремятся охватить единой классификацией всю систему обязательств в целом. При этом используются различные критерии.

Так, Агарков М.М. Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности. //
Вопросы советского гражданского права. М. Л., 1945. С.112. проводит классификацию обязательств с учетом главным образом их экономических особенностей.

О. А. Красавчиков Красавчиков О. А. Юридические факты в советском
гражданском праве. М., 1958. С.241. в качестве классификационного критерия использует направленность обязательственных правоотношений.

М. В. Гордон М. В. Гордон. Обязательственное право. М., 1969. С.198. кладет в основу классификации обязательств смешанный юридический и экономический критерий.

При всем различии изложенных выше позиций все они страдают одним общим недостатком: выделенные на основе предлагаемых критериев виды обязательств не обладают необходимой правовой общностью. Это и не удивительно, поскольку достаточная многочисленность и значительное разнообразие обязательственных правоотношений не позволят их расположить в одном классификационном ряду. Поэтому более предпочтительной представляется система обязательств, основанная на их многоступенчатой классификации.

Как и любые гражданские правоотношения, обязательства возникают на основе определенных юридических фактов. В основе обязательственных правоотношений могут лежать самые разнообразные юридические факты. Вместе с тем среди всех возможных оснований возникновения обязательств законодательство особо выделяет договор (п. 2 ст. 307 ГК). Это не случайно. Обязательства устанавливаются между строго определенными лицами. Поэтому вполне естественно, что обязательственное правоотношение наиболее часто устанавливается по воле участвующих в нем лиц, выраженной в договоре. Такой способ формирования обязательств в наибольшей мере соответствует потребностям развития экономического оборота. В силу этого большинство обязательств, существующих в нашем обществе, относятся к договорному типу.

Основанием возникновения обязательств могут быть самые различные договоры. Так, ГК РФ предусматривает возможность заключения договоров купли-продажи, мены, дарения, ренты, аренды, найма жилого помещения, подряда, перевозки, страхования, поручения, комиссии, хранения и т.д. Многие виды договоров предусмотрены и подзаконными нормативными актами.

Наряду с договорами основанием возникновения обязательств могут служить и односторонние сделки. В этих случаях субъект гражданского права путем одностороннего волеизъявления либо распоряжается своим субъективным правом, либо возлагает на себя субъективную обязанность, наделяя тем самым другую сторону в обязательственном правоотношении соответствующим субъективным правом. К числу таких односторонних сделок относятся завещательный отказ, публичное обещание награды и некоторые другие сделки, как предусмотренные, так и не предусмотренные законом, но не противоречащие ему.

Включение в число оснований возникновения обязательств наряду с договорами односторонних сделок не противоречит основным началам гражданского законодательства. Вместе с договорами они позволяют в наибольшей мере юридически обеспечить необходимые для участников товарно-денежных отношений независимость и самостоятельность.

Обратимся к более детальному анализу закрепленных ст. 12 ГК конкретных способов защиты. Первым из них названо признание субъективного права. Необходимость в данном способе защиты возникает тогда, когда наличие у лица определенного субъективного права подвергается сомнению, субъективное право оспаривается, отрицается или имеется реальная угроза таких действий. Зачастую неопределенность субъективного права приводит к невозможности сто использования или, по крайней мере, затрудняет такое использование. Например, если собственник жилого дома не имеет на него правоустанавливающих документов, он не может этот дом продать, подарить, обменять и т.д. Признание права как раз и является средством устранения неопределенности во взаимоотношениях субъектов, создания необходимых условий для его реализации и предотвращения со стороны третьих лиц действий, препятствующих его нормальному осуществлению.

Признание права как средства его защиты по своей природе может быть реализовано лишь в юрисдикционном (судебном) порядке, но не путем совершения истцом каких-либо самостоятельных односторонних действий. Требование истца о признании права обращено не к ответчику, а к суду, который должен официально подтвердить наличие или отсутствие у истца спорного права.

Восстановление положения, существовавшего до нарушения права, как самостоятельный способ защиты применяется в тех случаях, когда нарушенное регулятивное субъективное право в результате правонарушения не прекращает своего существования и может быть реально восстановлено путем устранения последствий правонарушения. Данный способ защиты охватывает собой широкий круг конкретных действий, например, возврат собственнику его имущества из чужого незаконного владения (ст. 301 ГК), выселение лица, самоуправно занявшего жилое помещение и др. Восстановление положения, существовавшего до нарушения права, может происходить посредством применения как юрисдикционного, так и неюрисдикционного порядков защиты.

Распространенным в литературе Витрянский В.В. Недействительность сделок в арбитражно-судебной практике // Гражданский Кодекс России. Проблемы. Теория. Практика. М., 1998. С.153. способом защиты субъективных прав является пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения. Как и признание права, данный способ защиты может применяться в сочетании с другими способами защиты, например, взысканием убытков или неустойки, или иметь самостоятельное значение. В последнем случае интерес обладателя субъективного права выражается в том, чтобы прекратить (пресечь) нарушение его права на будущее время или устранить угрозу его нарушения. Так, например, автор произведения, которое незаконно используется (готовится к выпуску в свет без его ведома, искажается, подвергается переделке и т.п.) третьими лицами, может потребовать прекратить эти действия, не выдвигая никаких иных, например, имущественных претензий.

Нередко назначение данного способа защиты состоит в устранении препятствий для осуществления права, создаваемых нарушителем. Обычно это имеет место при длящемся правонарушении, которое само по себе не лишает лицо субъективного права, но мешает ему нормально им пользоваться. Так, собственник имущества в соответствии со ст. 304 ГК может потребовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

Признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, применение последствий недействительности ничтожной сделки представляют собой частные случаи реализации такого способа защиты, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права, так как совпадают с ним по правовой сущности. Наиболее очевидным это является при приведении сторон, совершивших недействительную сделку, в первоначальное положение. Но и тогда, когда в соответствии с законом к одной из сторон недействительной сделки применяются конфискационные меры в виде взыскания всего полученного или причитающегося по сделке в доход государства, права и законные интересы другой стороны защищаются путем восстановления для нее положения, существовавшего до нарушения права.

К рассмотренному способу защиты близко примыкает и такой указанный в ст. 12 ГК «способ» защиты гражданских прав, как неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону. В теоретическом плане признание подобных действий самостоятельным способом защиты гражданских прав вряд ли оправдано, так как, во-первых, защита прав по самой своей сути не может заключаться в воздержании от каких-либо действий, а, напротив, предполагает их совершение, и, во-вторых, неприменение противоречащих закону актов есть обязанность суда, которой тот должен придерживаться во всей своей деятельности в соответствии с принципом законности. Однако с практической точки зрения специальное указание в законе на данное обстоятельство можно признать полезным, поскольку при игнорировании незаконного правового акта суд может теперь опереться на конкретную норму закона, которая предоставляет ему такую возможность. Как представляется, указанная мера распространяется как на индивидуально-правовые, так и нормативные акты государственных органов и органов местного самоуправления. В обоих случаях суд должен обосновать, почему им не применяется в конкретной ситуации тот или иной правовой акт, какой норме и какого закона он противоречит. Следует указать, что судом не должны применяться незаконные акты любых государственных органов и органов местного самоуправления, включая и те из них, признание недействительности которых не относится к его компетенции.

Принуждение к исполнению обязанности в натуре, нередко именуемое в литературе еще реальным исполнениемБрагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М., 1997. С.152., как самостоятельный способ защиты гражданских прав характеризуется тем, что нарушитель по требованию потерпевшего должен реально выполнить те действия, которые он обязан совершить в силу обязательства, связывающего стороны. Исполнение обязанности в натуре обычно противопоставляется выплате денежной компенсации. Вполне очевидно, что интерес потерпевшего отнюдь не всегда может быть удовлетворен такой заменой. Он вправе настаивать на том, чтобы его контрагент фактически совершил действия, являющиеся предметом соответствующего обязательства, например, реально передал вещь, выполнил работу, оказал услугу и т.п. Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1959. С.173. Лишь в тех случаях, когда реальное исполнение стало объективно невозможным либо нежелательным для потерпевшего, данный способ должен быть заменен иным средством защиты по выбору потерпевшего.

Своеобразным способом защиты гражданских прав и охраняемых законом интересов является прекращение или изменение правоотношения. Так, покупатель в случае существенного нарушения требований к качеству товара вправе по своему выбору либо отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы, либо потребовать замены товара ненадлежащего качества товаром, соответствующим договору (п. 2 ст. 475 ГК); получатель ренты при существенном нарушении плательщиком ренты своих обязательств вправе потребовать возврата недвижимого имущества, переданного в обеспечение пожизненного содержания, либо выплаты ему выкупной цены ренты (п. 2 ст. 605 ГК) и т.д. Чаще всего данный способ защиты реализуется в юрисдикционном порядке, так как связан с принудительным прекращением или изменением правоотношения, но в принципе не исключается его самостоятельное применение потерпевшим. Например, при существенном нарушении поставщиком или покупателем договора поставки потерпевшая сторона может в одностороннем порядке расторгнуть договор путем уведомления об этом другой стороны, т. е. без обращения в арбитражный суд (п. 4 ст. 523 ГК). Важно, однако, чтобы возможность прекращения или изменения правоотношения была прямо предусмотрена законом или договором.

Прекращение (изменение) правоотношения как способ защиты гражданских прав и охраняемых законом интересов может применяться в связи, как с виновными, так и невиновными действиями контрагента. Например, если выселение лица за невозможностью совместного проживания прямо связано с его виновными противоправными действиями, то принудительный выдел доли из общего имущества (ст. 252 ГК) может быть осуществлен заинтересованным лицом независимо от субъективной оценки действий других собственников.

В зависимости от вида имущественные отношения могут защищаться либо вещными, либо обязательственными способами Брагинский М.М., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 1997. С. 626. Вещно-правовые способы защиты, как известно, доступны не только собственнику, но и другим лицам, имеющим титульное владение. К таким лицам отнесены и арендаторы, получившие право владения вещью на основании договора аренды.
Аренда представляет собой институт гражданского права, сочетающий в себе как обязательственные, так и вещно-правовые черты Речь идет о том, что в зависимости от того, передано владение или нет, аренда может сочетать наряду с обязательственными, так же и вещные права. (См.: Белов В.А. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учеб. М.: Центр ЮрИнфо, 2003. С. 458; Гражданское право: Учеб. Ч. II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: ПРОСПЕКТ, 1999. С. 152.). Эта особенность обусловила постановку вопроса, имеющего непосредственное значение для практики: какой способ защиты надлежит использовать при нарушении арендодателем права владения арендатора?

Правовым основанием использования вещно-правовых способов защиты для владельцев, не являющихся собственниками, служит статья 305 ГК РФ. Причем данная статья предоставляет защиту титульному владельцу также и против самого собственника. Большинство исследователей склоняются к следующему мнению: наличие обязательственной связи между лицами не позволяет собственнику истребовать переданное в аренду имущество в порядке статьи 301 ГК РФ См.: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 2000. С. 60; Гражданское право: Учеб. Ч. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. С. 445 (автор главы - А.П. Сергеев); Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации / Рук. авт. кол. М.И. Брагинский. М., 1995. С. 314 (автор комментария - Е.А. Суханов); Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.05.02 N 96/02 // Вестник ВАС РФ. 2002. N 9. С. 43 - 44..

А.В. Коновалов, исследуя правовую природу и условия предъявления владельческого иска, в итоге приходит к выводу, что титульный владелец вправе после передачи предмета договора в его прямое владение предъявлять требования к опосредованному владельцу - о возврате владения в случае изъятия у него переданной вещи последним Коновалов А.В. Владение и владельческая защита в гражданском праве. 2-е изд., доп. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. С. 159..

Такой же позиции придерживается и В.В Витрянский, указывая на то, что, несмотря на отсутствие прямого указания на этот счет в законе, обязанность арендодателя воздерживаться от любых действий, создающих для арендатора препятствия в пользовании сданным внаем имуществом, следует из правового положения арендатора как титульного владельца, располагающего средствами владельческой (вещно-правовой) защиты, в том числе и против собственника имущества - арендодателя Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 2: Договоры о передаче имущества. М.: Статут, 2000. С. 468..

Представленная позиция, допускающая применение вещно-правовых способов защиты в отношениях между лицами, связанными обязательством, на наш взгляд является не бесспорной. Данная проблема возникла вследствие процесса взаимопроникновения вещных и обязательственных прав, в результате чего при нарушении такого правоотношения появляется вопрос выбора наиболее адекватного способа защиты.

Рассмотренные способы защиты прав и охраняемых законом интересов граждан и организаций не исчерпывают собой все возможные меры защиты. Это прямо вытекает из ст. 12 ГК, которая отсылает к иным способам защиты, предусмотренным законодательными актами. В качестве примера иных способов защиты можно назвать право кредитора выполнить работу за счет должника (ст. 397 ГК), обращение взыскания залогодержателем на имущество должника (ст. 349 ГК), удержание комиссионером причитающейся ему по договору комиссии суммы из всех сумм, поступивших к нему за счет комитента (ст. 997 ГК), и др.

В заключение же к данному параграфу хотелось бы осветить проблематику гражданско-правовой защиты права собственности и роли государства, его органов и должностных лиц в реализации такой защиты.

В соответствии с положениями ст. 2, 45 Конституции РФ защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства. Государственная защита нрав и свобод человека и гражданина гарантируется. Под конституционным термином «гарантия» понимается обязанность «государственных органов и их должностных лиц обеспечивать соответствие их решений Конституции и создание такого законодательства, которое бы позволило ограничивать или пресекать ту деятельность органов государственной власти и других участников экономических отношений, которая приводит к нарушениям или ограничениям базовых принципов». Конституция Российской Федерации. Комментарий. / Под ред. В.И.Топорнина.- М., 1994. С.88. Каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст.53 Конституции РФ). Само по себе закрепление этих принципов не означает их непосредственную реализацию. Возможность их реализации должна основываться на совокупности экономических, политических, организационных и иных факторов, 90-е годы дают нам немало примеров неисполнения положений отдельных законов и решений высших органов судебной власти. Например, почти не были реализованы положения Закона РСФСР от 31 мая 1993 г. «Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР». Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР от 7 ноября 1991 г., № 45, Ст. 1488, Федеральным законом от 22 августа 2004 г. № 122-ФЗ настоящий Закон признан утратившим силу с 1 января 2005 г.

Конституционным Судом РФ в 1992 г. было рассмотрено дело о проверке конституционности постановления Совета Министров РСФСР от 17 июля 1991 г. № 403 «О мерах по реализации распоряжения Председателя Верховного Совета РСФСР и Председателя Совета Министров РСФСР от 8 июля г. № 1554-1 «О дополнительных мерах по формированию государственных хлебных и других продовольственных ресурсов в 1991 году» и Постановления Правительства Российской Федерации от 24 января 1992 года № 43 «Об упорядочении торговли легковыми автомобилями по целевым чекам и целевым вкладам на территории Российской Федерации». См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1992 г. № 28 Ст. 1634; «Вестник Конституционного Суда Российской Федерации», 1993 г., № 2-3; «Российская газета» от 6 июля 1992 г. В целях поощрения производительности труда работников в условиях дефицита Правительством РФ им была предоставлена возможность перечислять целевые денежные вклады в учреждения Сбербанка с последующей покупкой автомобиля вне очереди по целевым чекам во втором полугодии 1991г. Позже этот срок Правительство перенесло на первое полугодие 1992 г., в результате либерализации цен чеки обесценились: граждане потеряли сбережения и понесли убытки. Конституционный Суд установил, что Правительство РФ в нарушение требований ст. 168 и 169 ГК РФ отсрочило без достаточных оснований исполнение своих договорных обязательств, в одностороннем порядке изменило их условия. Частичная индексация целевых чеков и целевых вкладов, предоставленная постановлением Правительства от 24 января 1992 г., по мнению КС РФ, не отвечала требованиям Закона РСФСР г. об индексации денежных доходов и сбережений граждан. Конституционный Суд Российской Федерации признал, что ущерб возник в результате просрочки исполнения обязательства должником и издания не соответствующего закону акта органа государственного управления, нарушающего права собственника (объявление моратория), и у граждан возникло право требовать полного возмещения причиненных убытков в порядке искового производства. Конституционный Суд признал вышеупомянутые постановления Правительства не соответствующими Конституции и потребовал привести правоотношения, оформившиеся на их основании, к состоянию, существовавшему до их применения. Решение выполнено не было, поэтому владельцы чеков стали обращаться в суды, опираясь на постановление Конституционного Суда. Один лишь Бауманский районный народный суд г. Москвы, начиная с декабря 1992 г., рассмотрел 200 исков владельцев вкладов и чеков к Министерству финансов и Министерству торговли об исполнении обязательств в натуре. По большинству из них требования истцов были удовлетворены в денежных суммах. Аметистов Э.М. Защита социальных прав человека в Конституционном Суде Российской Федерации первые итоги и дальнейшие перспективы. // ВКС РФ. 1995. № 4. С. 27-28.