Проблемы общей теории права и государства

Эта общепринятая классификация нуждается, с нашей точки зрения, в некотором уточнении по существу.

Представляется, что толкование правовой нормы, каким бы оно ни было, всегда имеет характер всеобщности и в своем использовании никогда не может быть ограничено одним случаем. Всякое разъяснение правовой нормы действует одновременно с ней, коль скоро это разъяснение отражает подлинное содержание толкуемой нормы.

Нормативное толкование правовых актов дается на основе широкого изучения и обобщения юридической практики. Оно более "авторитетное" в этом отношении, нежели казуальное, так как последнее основывается на ограниченном материале. То и другое тесно связаны между собой не только потому, что практика является побудительной причиной их появления, но и главным образом потому, что нормативное и казуальное толкование имеют один объект: правовой акт, правовые нормы. Как нормативное, так и казуальное толкование может быть официальным и неофициальным.

Нормативное толкование правовой нормы не "привязывается" к одному какому-либо случаю. Оно подается в общей форме, как бы отвлеченно от конкретных юридических дел. Убъект нормативного разъяснения, основываясь на собствен-ом убеждении, учитывая имеющиеся мнения и сложившуюся практику, преследует цель обеспечения в дальнейшем единообразного понимания и применения закона.

В российском законодательстве и юридической литературе нет ответа на вопрос, распространяются ли результаты толкования на предшествующие решения правоприменительных органов. Эта проблема имеет огромное практическое значение. Ведь до появления соответствующих разъяснений могли быть и, как правило, имеют место решения, основанные на неверном понимании содержания правовых норм.

Представляется, что одна из целей нормативного толкования должна состоять в корректировании решений, не основанных на законе. Принцип законности требует всегда восстановления нарушенных прав и обеспечения законных интересов субъектов права. Акты нормативного толкования без каких-либо изъятий должны действовать с обратной силой. Такое положение одновременно способствует искоренению той практики, когда под видом официального нормативного толкования создаются новые правовые нормы.

Таким образом, практические органы с появлением акта нормативного толкования должны вновь обратиться к тем делам, которые ими или их поднадзорными органами были разрешены на основе разъясняемых правовых норм. При несоответствии состоявшихся решений результатам толкования должны быть приняты немедленные меры (если это возможно по обстоятельствам дела) к восстановлению нарушенной законности. Особо следует сказать о конституционном полномочии Конституционного Суда России давать толкование Конституции Российской Федерации. Это толкование является официальным нормативным разъяснением, обязательным для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений. При этом следует согласиться с комментаторами соответствующих норм закона в том, что акты или отдельные их положения, основанные на интерпретации конституционных норм, противоречащей толкованию Конституционным Судом, подлежат пересмотру издавшими их органами и должностными лицами. Толкование, данное Конституционным Судом, может явиться основанием для судебного обжалования всех решений и действий, которые такому толкованию не соответствовали1.

При казуальном толковании в отличие от нормативного в едином интеллектуально-волевом акте увязывается уяснение содержания правовых норм с объяснением конкретных субъективных прав и юридических обязанностей. В этом отношении акты казуального толкования богаче по содержанию и доступнее для практического использования. Вынося решение, правоприменитель объясняет (не всегда в ярко выраженной форме) содержание правового акта, указывая вид и меру возможного и должного поведения конкретных лиц. Типичность ситуаций, предусмотренных нормативным актом, позволяет и допускает использование результатов казуального толкования при решении аналогичных дел, обеспечивая тем самым единство судебной практики.

Представляется неточным ограничение действия казуального толкования одним случаем. Это верно в известной степени по отношению к той части, в какой разъясняются конкретные субъективные права и обязанности. Однако дать толкование правовой нормы, подходящее только к одному случаю, и неверно, и незаконно, поскольку норма всегда рассчитана на ряд однородных случаев. Сказать, что то или иное толкование акта подходит к данным обстоятельствам и не может подойти к другим, квалифицируемым по тому же акту, -- значит утверждать о двусмысленности закона. Если в практике встречаются отношения, требующие специфического, только для них подходящего истолкования закона, они или выходят за рамки правового регулирования или свидетельствуют о пробеле в праве. В интересах законности следует пресекать такого рода "толкование" и использовать здесь иные средства.

Наиболее типичным видом казуального толкования является то, которое дается при рассмотрении уголовных и гражданских дел в суде. Обратимся к его подробному рассмотрению.

Судебное казуальное толкование в России представляет собой разъяснение права, осуществляемое в ходе рассмотрения уголовных дел и споров о праве гражданском. В отличие от нормативного толкования, где разъяснение правовой нормы выступает если не как самоцель, то во всяком случае на первом плане, казуальное толкование подчинено иной главной задаче -- правильному решению конкретного дела. Смещение акцентов в постановке целей того и другого вида толкования не должно вводить нас в заблуждение относительно их общей роли. Результаты нормативного и казуального толкования одинаково принимаются во внимание практическими Работниками и используются в решении юридических дел на-РЯДУ с законом.

Казуальное толкование правовых норм производится уже в суде первой инстанции. Суд, обосновывая свое решение, показывает сторонам и всем гражданам, как надо понимать закон. Известно, что толкование закона в судебном решении может расходиться с теми мнениями относительно смысла правовых требований, которые высказывались до и в ходе судебного разбирательства. Однако в выносимом судом первой инстанции акте толкование, как правило, не обособляется, не получает законченного выражения.

Цель разъяснения смысла правовой нормы получает большее оформление в судах кассационной и надзорной инстанций. Одним из оснований отмены решений суда первой инстанции в кассационном, например, порядке является нарушение или неправильное применение им норм материального или процессуального права. Кассационная инстанция может при этом разъяснить юридическую основу дела и в тех случаях, когда суд не применил закон, .подлежащий применению (либо, наоборот, применил закон, не подлежащий применению), или неправильно истолковал закон.

Если фактические обстоятельства дела установлены судом первой инстанции полно и правильно, но допущена ошибка в применении норм материального права, кассационная инстанция полномочна изменить решение или вынести новое без передачи дела на новое рассмотрение. Это лишний раз свидетельствует об относительной самостоятельности юридической стороны дела от фактической. Но в случаях возвращения дела на новое рассмотрение суд, рассматривающий дело в кассационном порядке, не вправе устанавливать, какая норма материального права должна быть применена при новом рассмотрении. Данное законодательное ограничение связано с тем, что при новом рассмотрении дела всегда могут открыться и новые обстоятельства, могущие повлечь иную юридическую квалификацию. Поскольку суд первой инстанции всегда связан указаниями кассационного суда, среди последних не должно быть таких, которые сковывали бы инициативу в исследовании дополнительных или вновь открывшихся обстоятельств по делу. В определении кассационной инстанции в обязательном порядке содержатся мотивы, по которым суд пришел к своим выводам, и ссылка на законы, которыми он руководствовался. Это и есть та часть в данном судебном решении, где оформлены результаты казуального толкования права. Разумеется, они вместе с другими указаниями, содержащимися в определении, обязательны для суда, вновь рассматривающего данное дело.

Среди научных и практических работников укрепилось мнение, что указания кассационной и надзорной инстанции имеют значение только для одного вполне определенного пела. Это верно лишь отчасти. В том, что касается толкования примененной в данном деле нормы, они имеют более широкое значение. Следование на практике соответствующим указаниям вышестоящих судебных инстанций, хотя бы они и были сделаны в связи с рассмотрением конкретного дела, оправдано и теоретически. В интересах обеспечения принципа единства законности нельзя допустить того, например, чтобы в Калуге ношение обрезов из охотничьего ружья каралось, а в Казани в то же самое время дозволялось, да еще тем же самым законом. Правосудие представляет собой цельную, единую систему, и потому любое действующее решение одного суда в известном смысле должно связывать решение другого.

Казуальное разъяснение закона приобретает иногда решающее значение в юридической квалификации. Это происходит в силу того, что правовые нормы в практике могут получать различное понимание, а нормативное разъяснение может какое-то время отсутствовать. В подобной ситуации мотивировочная часть судебного решения должна, по нашему мнению, содержать ссылку не только на закон, но и на акт казуального толкования закона.

Нельзя считать вполне нормальным явлением такое положение дела, когда суд фактически руководствуется имеющимся казуальным разъяснением, но в решении умалчивает об этом. Российское законодательство не запрещает суду ссылаться на изданные в официальном порядке акты толкования правовых норм.

Новаторской в этом отношении является практика Конституционного Суда России. В соответствии со ст. 43 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде -Российской Федерации" этот орган отказывает в принятии обращения к рассмотрению в случае, если по предмету обращения им ранее было вынесено постановление, сохраняющее свою силу. В своем Определении по жалобе гражданина Г. на ^рушение его конституционных прав п. 1 ч. 2 ст. 122 ГПК РСФСР от 4 июня 1998 г. Конституционный Суд, отказывая в принятии жалобы "к рассмотрению, сослался на свое толкование ст. 123 ГПК, закрепленное в постановлении от 16 марта 998 г. по делу о проверке конституционности ст. 44 УПК РСфср и ст. 123 ГПК РСФСР, и без рассмотрения дела, по существу, признал п. 1 ч. 2 ст. 123 ГПК не соответствующим Конституции1.

Общий подход Конституционного Суда по поводу значения и роли казуального толкования права подкрепляет нашу теоретическую позицию. И если, например, правило об освобождении должностных лиц лишь с согласия органа законодательной власти признано им неконституционным по делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного закона) Алтайского края (постановление от 1 февраля 1996 г.), то и уставы всех других субъектов Российской Федерации должны быть приведены в этом плане в соответствие с Конституцией. На такого рода прецеденты содержатся ссылки в самых разных официальных документах.

Глава 4. Законность и правопорядок

§ 1. Понятие законности, се место в жизни общества

Законность -- явление многоплановое, емкое. Поэтому распространены многочисленные определения, раскрывающие тот или иной аспект законности, ту или иную ее связь с социальными процессами: это и принцип деятельности государственных органов, и своеобразный политико-правовой режим общественной жизни, и строгое требование соблюдения законов.

Появление законности вплетается в процессы происхождения права и государства: ее природа напрямую связана с законотворческой деятельностью.

Но под законностью следует понимать не законы, не их совокупность и даже не управление обществом с помощью законов, хотя последнее понимание очень тесно соприкасается с режимом законности. Да, если нет законов, то и о законности речи не будет. Законы -- основа законности. Управление людьми посредством издания законов, содержащих общие правила поведения, обязательные для исполнения, -- альфа и омега законности. Но очень часто в истории случалось так, что законы издавались, а законности никакой или почти никакой не было.

Нельзя отождествлять законность и с деятельностью людей, с их правомерными поступками, с их отношениями, развивающимися на основе и в рамках закона. Тем самым мы будем отождествлять законность с правовым порядком. Именно правопорядок определяют обычно как совокупность правовых отношений, складывающихся на основе законности; как порядок в отношениях людей, базирующийся на законах и их строгом выполнении. Не случайно в официальных статьях и докладах, да и в научной литературе всегда ведут речь об укреплении одновременно законности и правопорядка.

Законность -- это совокупность многообразных, но од-ноплановых требований, связанных с отношением к законам и к проведению их в жизнь. Главные из них следующие: во-первых, требование точного и неуклонного соблюдения законов теми, кому они адресованы. Во-вторых, требование соблюдать иерархию законов и иных нормативных актов. В-третьих, законность включает в себя непререкаемость закона, т. е. требование того, чтобы никто не мог отменить закон, кроме °ргана, который его издал.

Перечисленные требования составляют содержание законности. Они могут быть сформулированы непосредственно в законах, провозглашаться официальными властями или выражаться как-то иначе. Если они только провозглашаются, но не выполняются, то законность будет формальная. Если названные требования проводятся в деле (независимо от того, как они выражены и как часто о них говорят), законность будет реальная.

Трудно представить себе государство, которое обходилось бы без законов, хотя история знает времена, когда государство ориентировалось преимущественно на использование силы, а не на право (когда гремит оружие, законы молчат). Однако в так называемом полицейском государстве даже при наличии законов власти всегда могут отбросить законность и начать управлять с помощью подзаконных (часто полусекретных) актов и основанных на них дискреционных полномочий должностных лиц государства. В лучшем случае в таком государстве устанавливается режим формальной законности.

Прослеживая связь государства и законности, можно констатировать наиболее органичное соединение режима законности с демократией, с деятельностью правового государства, в котором все органы власти не просто подчинены закону, но видят свое назначение в проведении, законов в жизнь.

Законность означает совокупность требований, за отступление от которых наступает юридическая ответственность. По тому, какова она (строгая, формальная и т. п.), можно судить о состоянии режима законности.

В демократическом государстве все равны перед законом и, следовательно, несут равные обязанности и подлежат равной ответственности за нарушение законности. Связь законности с демократией состоит также и в том, что сами законы и требование их соблюдения выражают волю большинства народа, что проведение законов в жизнь проходит под контролем народа.

Законность, в свою очередь, служит утверждению демократии. Она охраняет демократические права граждан, общественных движений и организаций; обеспечивает приоритетное значение парламентских актов; гарантирует соблюдение должных демократических процедур как в правотворческой, так и в правоприменительной деятельности государства.

Законность как политико-правовой режим демократического государства предполагает такой образ взаимоотношении органов государства с населением, при котором поведение строится на основе закона, обязанность соблюдать законы лежит на той и другой стороне, а юридическая ответственность за ее неисполнение следует неотвратимо, независимо от положения властвующего или подвластного субъекта.

Связь законности с политикой (политическим режимом) проистекает из взаимосвязи закона и политики. Сегодня еще далеко не все ясно в их соотношении. Не может, в частности, не смущать попытка некоторых авторов судить о законности в прошлом с позиций современных политических подходов. Пока не опровергнута формула о том, что в законах всегда воплощалась, воплощается и будет воплощаться определенная политика господствующих сил, требование точного и неуклонного соблюдения законов будет расцениваться как требование соответствующей политики. Нельзя осуждать принятие каких-либо законов и их выполнение без осуждения той политической линии, которая их освящала. Другими словами, в интерпретации связей политики, права и законности необходим конкретно-исторический подход.

При характеристике содержания законности неизбежно встает вопрос: означает ли законность требование соблюдения только закона или также и других нормативных актов? Здесь не место какой-либо двусмысленности и тем более вуалированию сути дела с помощью терминологических ухищрений. Обычно имеется в виду включение в термин "законодательство" постановлений правительства. Для каких-то целей допустимо широкое понимание законодательства, когда в него включаются все нормативные акты. Но если речь идет о соотношении актов, об их юридической силе, об их иерархии и требованиях первоочередного исполнения и соблюдения, то о законах надо вести речь только как об актах высших органов государственной власти. Их совокупность образует законодательство в строгом смысле этого слова. Законность требует исполнения законов.

Однако точку здесь ставить не следует. Если какой-то орган принимает подзаконный акт в соответствии с законом, на его основе и не выходит за рамки законных полномочий, то это, во-первых, одно из требований законности, а во-вто-рьгх, при таком положении дел законность требует соблюдения и исполнения в том числе и подзаконного акта. Нужно отдавать отчет в том, что посредством законов всех вопросов не решить, все отношения не урегулировать. Правительственные акты, некоторые приказы и инструкции ведомств сохранят свое позитивное значение, если они не будут подменять он, обходить его или расходиться с ним. Такое возможно наведении должного порядка в разработке и принятии подзаконных актов, контроле за ними со стороны компетентных органов.

В уяснении режима законности важную роль могут сыграть понятия "субъект законности" и "объект законности". В отличие от субъектов законотворчества (правотворчества) субъектами законности выступают не только государственные органы и должностные лица. Ими оказываются на равных правах граждане и их общественные формирования. Другими словами, это все те, кто предъявляет требования строгого выполнения законодательных предписаний. Граждане могут предъявить такие требования к должностным лицам и органам управления даже через суд. Субъектами законности оказываются, таким образом, все носители субъективных прав, а также те 'должностные лица и органы государства, на ком *лежит такая специальная обязанность. (Но есть и иное мнение, согласно которому субъектами законности являются государственные органы, общественные организации, должностные лица. Гражданам же отводится другая роль: они могут участвовать в выявлении нарушений законности, способствовать ее обеспечению, упрочению.)

Объектом законности (как совокупности соответствующих требований) является поведение (сознание, воля, поступок) юридически обязанных лиц.

Еще один трудный вопрос -- разграничение законности и дисциплины. Это два перекрещивающихся явления. С одной стороны, законность является частью государственной дисциплины (такой ее разновидности, как служебная). Все требования законности, обращенные к государственным служащим, составляют одновременно и содержание дисциплины. С другой стороны, последняя включает в себя и некоторые сугубо моральные требования, не закрепленные непосредственно в нормах права.

§ 2. Гарантии законности

Под гарантиями законности понимаются взятые в системе объективно сложившиеся факторы и специально предпринимаемые меры упрочения режима точного и неуклонного воплощения требований закона в жизнь (рис. 1 и 2 дают о них наглядное представление).

Важно подчеркнуть одно: действенность соответствующих гарантий достигается только в их взаимосвязи, в их единстве, в системе. В начальный период перестройки нашего общества полагали, будто главное дело состоит в перестройке мышления. Затем было замечено отсутствие экономических гарантии. Впоследствии с особой остротой встали вопросы преобразования политической системы. С созданием новых органов государственной власти начали уделять внимание законодательству. Тогда же в выступлениях отдельных народных депутатов прозвучала тревога по поводу низкого уровня правовой куль-Уры. И наконец, встал вопрос о необходимости уделять внимание организационным мерам проведения законов в жизнь. 16*

§ 3. Законность и целесообразность

В разное время в том или ином обществе, в той или другой стране, в особенности в периоды крутой ломки производственных отношений, обострялась проблема соотношения законности и целесообразности. Это и понятно. Законотворчество не успевает за коренными изменениями в общественных отношениях. Законы оказываются вдруг пробельными, несовершенными. А главное -- они перестают удовлетворять новые общественные силы. Они начинают отягощать новую политику. Политики, некоторые юристы предлагают отбросить в сторону законы, решать вопросы (юридические дела) свободно, исходя из жизненных потребностей, интересов сторон, собственного понимания справедливости и т. п. Сто лет назад, на рубеже веков, в таких условиях в Европе сформировалась школа "свободного права". Нечто похожее можно было наблюдать и у нас. Старые нормативные акты (в особенности ведомственные) часто тормозят поступательный ход к новому обществу, а новые находятся в состоянии становления и не всегда по своему качеству отвечают потребностям решительных преобразований.

В принципе отход от законности нельзя обосновать ссылками на целесообразность. Российские юристы, по существу, были едины в том, что самое целесообразное решение -- это решение, основанное на законе, и вопрос о целесообразности может ставиться только в рамках закона.

Однако вопрос о соотношении законности и целесообразности не так прост, как может показаться. Его нельзя решать вне исторических рамок, без учета конкретных условий жизни общества. Есть яркие примеры того, как в интересах народа, во имя великих идей судьи и администраторы руководствовались именно целесообразностью, а не "мертвой буквой статьи закона". Истории известно и другое: некоторые люди сознательно лишали себя различных выгод и даже шли на смерть во имя торжества законности и порядка. "Пусть гибнет мир, да свершится юстиция" -- это тот самый принцип, который обязывает падать ниц перед любым законом.

Если смотреть на историю нашей страны после Октября, на противостояние двух отмеченных позиций, то сегодня все более очевидной становится драма того времени, имеющая столь неблагоприятные последствия.

В условиях открытого противостояния борющихся сторон сама жизнь заставляет молчать многие законы. Поэтому в таких военных условиях с юридической точки зрения наилучшим выходом из ситуации, на наш взгляд, является приостановление действия отдельных норм (актов) вплоть до установления мира

В мирных условиях наилучший путь разрешения конфликта состоит в своевременном пересмотре правовых норм, если вытекающие из них последствия приобретают отрицательную окраску по причине конфликта с целесообразностью.

И сегодня приводится много аргументов как в пользу принципа законности, так и за "целесообразность" решения вопреки конкретному закону. Сторонников законности всегда отпугивал произвол суда и администрации при допущении малейшей возможности отхода от закона. Приверженцев целесообразности отталкивает бездушное понимание правовой нормы, "правильное по закону, а по существу издевательское". Часто разногласия между теми и другими являются мнимыми. В некоторых случаях требование обоснованного применения правовых норм приобретает самостоятельное значение. Это проявляется именно там, где сам закон позволяет, не выходя за его рамки, учитывать соображения целесообразности. Нормативный акт, как правило, предполагает один выход в смысле юридической квалификации соответствующих обстоятельств, но в смысле юридических последствий и их меры чаще предоставляет возможность выбора наиболее целесообразного решения.

О самостоятельном месте целесообразности в области исполнения закона свидетельствует большая свобода администрации в определении условий и собственного образа действий. Правоконкретизирующая деятельность и деятельность при пробеле в праве, а также применение компетенционных норм требуют повышенного внимания с точки зрения обеспечения практической целесообразности. Последняя, однако, ни в какой мере не должна противоречить законности.

Целесообразность вступает в противоречие с законностью при некоторых несовершенствах нормативных установлений: их устарелости, ошибках в праве и пр. Именно здесь спор о том, чему отдать предпочтение, является реальным, а решить его, как замечено выше, нельзя без учета самых различных факторов. Среди них отметим:

а) уровень законодательных работ и степень совершенства законодательства;

б) уровень общей культуры и специальной подготовки применяющих право;

в) единство целей законодательной и правоприменительной практики;

г) степень доверия правоприменителю со стороны законодателя и со стороны граждан;

Д) эффективность контрольно-надзорных- мер в сфере применения права.

Коль скоро общество управляется с помощью предписаний общего характера, имеющих общеобязательное значение, особый вес приобретает ценность законности. Допущение отхода от 'принятых законов и обхода или нарушения их под предлогом целесообразности всегда чревато серьезной угрозой правовому порядку в целом. Поэтому законы считаются целесообразными и подлежащими обязательной реализации вплоть до их отмены, дополнения или изменения. -Принятие данного положения налагает обязанность на соответствующие органы осуществлять строгий контроль за соблюдением законности. Но еще в большей мере это налагает обязанность на нормотворческие органы вовремя устранять возможные расхождения права и жизни.

§ 4. О единстве законности

В советской литературе принцип единства законности освещался в духе ленинского письма "О "двойном" подчинении и законности"1, написанном в мае 1922 г., еще до образования СССР.

Но очевидно, что постановка вопроса о преодолении местной законности в унитарном государстве -- это одно, а требование единой законности в федеративном государстве, в которое входят суверенные республики, -- нечто иное. Проблема приобретает сегодня большую политическую остроту в связи с широкими движениями в субъектах Российской Федерации за утверждение своих суверенных прав, гармонизацию отношений, преодоление неоправданного командования, устранение бюрократизма и т. д.

Что можно сказать в этой связи?

Во-первых, нельзя забывать о теории вопроса. Если не сводить законность к законодательству (оно, естественно, может быть различным), а видеть в ней особый правовой режим, совокупность требований точного и неуклонного проведения установлений законодателя в жизнь, то, надо полагать, законность должна быть единой во всей федерации в целом и в каждой ее составной части в отдельности.

Во-вторых, единство законности следует связывать с компетенцией государственной власти в лице ее органов и компетенцией, осуществляемой органами власти субъектов федерации. Требования законности едины (одинаковы) по отношению к федеральным органам, обязанным соблюдать не только общефедеральные законы, но и законы субъектов федерации, и к органам последних, которые призваны следовать не только собственным законам, но и законам федерации.

Закон теряет юридическую силу, если он издан в нарушение компетенции федерального органа или органа субъекта сЬедерации. При коллизиях нормативно-правовых актов прихо-пится выяснять правовую силу акта. Высшей юридической силой по вопросам, отнесенным к ведению федеральных'органов, обладают их законы. Далее идут законы субъектов федерации, которые регулируют общественные отношения в соответствии с федеральными законами. По вопросам, отнесенным к исключительному ведению субъектов федерации, нет актов более высокой юридической силы, чем их закон. Акты центрального правительства по вопросам, отнесенным к исключительной компетенции федерации, бесспорно, обладают более высокой юридической силой, чем законы субъектов федерации, а в вопросах совместной компетенции их можно ставить на один уровень. Общее правило таково, что акты органов управления -- правительства, министерств и ведомств, исполнительных органов местной власти -- являются подзаконными и уступают по своей юридической силе актам органов законодательной власти.

К сожалению, ставшая теперь историей практика государственного управления в СССР знала немало примеров того, как союзные министерства и ведомства бесцеремонно игнорировали суверенные права республик и компетенцию их высших органов государственной власти. Это способствовало общей тенденции подмены Советов подотчетными им органами управления.

В качестве ответной реакции наблюдались столь же пагубные стремления противопоставить законодательство республики федеральным законам.

В цивилизованных федеративных государствах разработана система мер и государственно-правовых механизмов как для защиты прав членов федерации, так и для предотвращения случаев злоупотребления данными правами, обеспечения единства правовой системы, защиты конституционных прав и законных интересов граждан.

В федеративных отношениях всегда актуальна степень единства самих законов, единства правового регулирования. Скажем, принимаются законы о гражданстве. Если не учитывать ситуацию единого государства и единого гражданства, то можно принять такие положения, которые заведут практические органы и прежде всего самих граждан в такой тупик, из которого без потерь не выбраться. Так, одни члены Федерации могут признать гражданами только тех, кто ро-Дился на их территории; другие -- детей,, чьи родители явля-1°тся гражданами независимо от места их проживания; третьи будут устанавливать гражданство ребенка в зависимо-ти от гражданства одного родителя и т. д. Кто-то установит ценз оседлости, кто-то -- ценз грамотности или владения языком. Отсюда появятся лица с двойным и тройным гражданством, лица без гражданства данной земли (штата, республики), но с гражданством другой, лица без гражданства вообще. Все это в итоге будет напоминать времена общей феодальной раздробленности, приведет к затруднению * связей (экономических, культурных, политических), к ущемлению прав человека.

К достижению единства законодательного регулирования (если признать это объективной необходимостью) ведут два пути. Первый -- принятие всеми членами федерации одинаковых законов, исключающих коллизии в общественных отношениях и в применении права. Но для этого потребовалась бы кропотливая совместная работа над проектами, ведущая фактически к созданию одного акта (если иметь в виду его содержательную сторону). Второй -- принятие единого федерального закона, обеспечивающего единство регулирования всех общественных отношений.

Есть и третий путь -- когда за федеральной властью остается право издавать основы законодательства, а за членами федерации -- кодексы или конкретные законы, учитывающие специфику отношений, обусловленную национальными или региональными особенностями.

Следить за единством законности в нормотворческой деятельности призван Конституционный Суд.

Единство законности в сфере реализации права призваны обеспечивать суды своей правоприменительной практикой и те органы, в чью обязанность входит дача руководящих разъяснений законодательства. По-видимому, эту функцию выполняют вообще все органы, которые имеют право на официальное толкование правовых актов.

Принцип единства законности может служить укреплению реакционных политических режимов и административно-командных систем. Сама законность использовалась где-то как способ утверждения авторитарной бюрократии. Каковы законы, такова и законность. Поэтому роль этого принципа коренным образом меняется с установлением гуманного, справедливого и демократического законодательства.

§ 5. Правовой порядок

Результатом воздействия права на общественные отношения, итогом его действия и реализации конкретных правовых норм является определенный порлЗок в общественных отношениях. По существу, идет речь о правовом порядке.

Правовой порядок -- органическая составляющая общественного порядка. Причем последний следует понимать не как простую совокупность общественных отношений, а как их определенное качество, как определенное состояние системы общественных отношений.

Общественный порядок -- это определенное качество (свойство) системы общественных отношений, состоящее в такой упорядоченности социальных связей, которая ведет к согласованности и ритмичности общественной жизни, беспрепятственному осуществлению участниками общественных отношений своих прав и обязанностей и защищенности их обоснованных интересов, общественному и личному спокойствию.

Состояние общественного порядка по большому счету обусг ловлено образом жизни людей во всех его проявлениях, имея в виду прежде всего реализацию способностей людей к созданию и потреблению материальных и духовных ценностей.

Общественный порядок, входит в содержание образа жизни, активно влияет на него изнутри и формирует его общий облик. В образ жизни входят и способы установления общественного порядка, его охраны и организации. Они также испытывают на себе влияние (и сами оказывают обратное воздействие) со стороны иных компонентов образа жизни.

В чем усматривается водораздел (если можно так сказать о соотношении целого и части) между образом жизни и общественным порядком?

Образ жизни включает в себя формы и способы, направленность и порядок осуществления индивидуальной деятельности человека. И только тогда, когда эта деятельность входит в соприкосновение с интересами и действиями других индивидов, может идти речь об общественном порядке. Последний сориентирован на коллективные формы жизнедеятельности. Каждый индивид может по-разному реализовывать способности, создавать и потреблять ценности, и далеко не всегда это соответствует интересам общественного порядка.

В литературе если и сопоставляются образ жизни с общественным порядком, то говорят о последнем в так называемом узком смысле, сводя его обычно к совокупности (системе, сфере) отношений в общественных местах. Вне структуры общественного порядка при таком подходе оказываются многие отношения, складывающиеся, например, в сфере производственной деятельности, эксплуатации транспорта, охраны при-роды и т. д. При этом узкое понимание общественного порядка аРгументируется необходимостью уточнения задач и компетенции органов и организаций, осуществляющих правоохранительные функции.

Понятие общественного порядка в узком смысле весьма условно. Оно во многом носит конвенциональный характер и служит прагматическим целям.

В общей теории права и государства общественный порядок мыслится широко и отражает состояние упорядоченности социальных связей и индивидуального поведения вне зависимости от места и в любой сфере социальной деятельности.

Придание коллективным формам жизнедеятельности людей качества нормального общественного порядка производится в форме правопорядка.

Правовой порядок -- часть и одновременно правовая форма образа жизни. По существу, речь идет о правовом опосредовании (правовых аспектах) отдельных сторон, форм и метот дов жизнедеятельности.

Правопорядок составляет сердцевину общественного порядка, в каком бы смысле (широком или узком) последний ни рассматривался, и характеризует в нем те свойства упорядоченности, которые являются результатом действия (реализации) права и законности.

Такое понимание правопорядка, с одной стороны, удовлетворяет общему пониманию порядка как чего-то правильного, отлаженного, организованного. С другой стороны, термин "правовой порядок" (или "правопорядок") применяется для характеристики состояния организованности, упорядоченности правовых отношений, которое возникает в результате их регламентации правовыми нормами и реализации данных норм. Правопорядок в обществе достигается тогда, когда деятельность всех субъектов права является правомерной, когда надлежащим образом осуществляются субъективные права и исполняются юридические обязанности, т. е. когда субъекты права совершают обязательные или дозволенные действия либо воздерживаются от совершения запрещенных действий.

Правопорядок -- не просто совокупность правовых отношений (хотя и в таком понимании просматривается организованность и правильность этих отношений), но определенное качество этих правовых отношений, имея в виду их внутреннее единство и согласованность.

Правопорядок -- реализованная законность. Это итог правового регулирования, его реализованная цель. Прочность правопорядка, его стабильность и нерушимость обеспечиваются не формальной, а реальной законностью. В свою очередь, правопорядок обусловливает содержание законотворческой деятельности, правовой характер законов.

Глава 5. Правонарушение и юридическая ответственность

§ 1. Понятие, виды и причины правонарушений

Правонарушения составляют лишь часть правового поведения. Последнее охватывает как правомерное, так и неправомерное поведение. Юридически безразличное поведение для права прямого интереса не представляет. Правовое поведение в целом определяют как социально значимое и подконтрольное сознанию и воле поведение индивидуальных и коллективных субъектов, предусмотренное правом и влекущее правовые последствия.

Правонарушение -- это виновное противоправное и вредоносное поведение деликтоспособных лиц, влекущее юридическую ответственность1.

Правонарушение -- это поведенческий акт, это активное действие, но в некоторых случаях и бездействие (например, неоказание помощи, неисполнение должностным лицом возложенных на него служебных обязанностей, неисполнение условий договора и т. п.). Событие, как юридический факт, влечет за собой известные юридические последствия, но даже если оно повлекло за собой, к примеру, гибель людей или имущества, оно не является правонарушением, так как не идет речь о поступках людей.

Правонарушением нарушаются нормы права. Это деяние, запрещенное нормами права, противоправное. Поведение, не соответствующее иным социальным нормам -- нравственным, корпоративным, обычным, не будет являться правонарушением, если оно одновременно не запрещено правовыми нормами, если оно уходит в юридически безразличное поведение.

Правонарушение причиняет вред охраняемым правом общественным отношениям, ущемляет субъективные права участников правоотношения, т. е. это деяние вредное и в силу этого в большей или меньшей степени общественно опасное.

Правонарушение -- это виновное деяние. Лицо должно сознавать, что оно действует противоправно. Если оно не осознает вредоносности и общественной опасности своих поступков в силу малолетства, невменяемости либо других обстоятельств, то не будет и правонарушения.

Правонарушение -- это деяние лица, способного нести юридическую ответственность, деликтоспособного лица. Нести ответственность за совершенное преступление может человек, достигший определенного возраста. Деликтоспособность организаций наступает, как правило, с момента учреждения (регистрации).

За совершение правонарушения лицо обязано претерпеть определенные неблагоприятные последствия в основном личного или имущественного характера, т. е. понести юридическую ответственность.

Юридически значимые признаки правонарушения обобщаются в понятии "юридический состав правонарушения".

По степени общественной опасности правонарушения подразделяют на преступления и проступки.

Преступление -- это виновное противоправное поведение, нарушающее нормы уголовного права и наносящее ущерб самым существенным общественным отношениям. "Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания" (ч. 1 ст. 14 УК РФ).

Преступление -- наиболее серьезный вид правонарушений, обладающий самой высокой степенью общественной опасности, поэтому его совершение влечет применение мер уголовного наказания.

Проступки -- это все остальные правонарушения, не признанные преступлениями. Они характеризуются меньшей степенью общественной опасности. Правда, некоторые ученые признают свойство общественной опасности только за преступлениями.

Отнесение того или иного деяния к преступлению или к проступку во многом зависит от того, насколько большой вред усмотрел законодатель в том или ином варианте поведения, каков характер этого вреда и насколько острой является потребность в борьбе с таким видом противоправного поведения.

В зависимости от того, в какой сфере жизни проступки были совершены, от вида нарушенных норм права, от характера нанесенного вреда и применяемых к нарушителю санкций выделяют следующие их виды.

Гражданско-правовые проступки --- это правонарушения, наносящие вред урегулированным нормами гражданского права имущественным и связанным с ними личным отношениям, а также отношениям, урегулированным определенными нормами трудового, семейного, аграрного права. В отличие от преступлений в законодательстве не содержится определения и исчерпывающего перечня гражданских правонарушений.

Административно-правовые проступки -- это правонарушения, наносящие вред общественным отношениям в области государственного управления, которые урегулированы нормами административного, финансового, земельного и некоторых других отраслей права. Административные проступки мешают нормальной исполнительной и распорядительной деятельности государственных органов, посягают на общественный порядок, права и законные интересы граждан.

Дисциплинарные проступки -- это правонарушения, наносящие вред внутреннему порядку деятельности предприятий, учреждений, организаций. Они подрывают служебную, воинскую, производственную дисциплину и наносят вред нормальному функционированию соответствующих организаций.

Все правонарушения -- явления для общества крайне нежелательные. Поэтому общество и государство стремятся к их ликвидации. Сегодня признано, что полного искоренения преступлений, не говоря уже о других правонарушениях, ожидать трудно. Но для успешной борьбы с ними необходимо знать их причины -- те обстоятельства, наличие которых обусловливает существование правонарушений.

Определение причин преступности и правонарушаемости вообще -- проблема серьезных научных исследований. Окончательных выводов по этому вопросу нет, да и не может быть, так как в разное время в разных странах у разных народов существует своя система многообразных материальных, духовных и социальных факторов, выступающих в своей совокупности причиной определенной разновидности правонарушений. Однако тот же многовековой и многообразный опыт борьбы с правонарушениями дает возможность для обобщений.

Даже если правонарушения отличаются разнообразием по видам, по тяжести последствий, мотивам совершения и т. д., они имеют общие признаки, что дает возможность исследовать не только отдельные виды правонарушений, но и всю их совокупность, изучать наиболее принципиальные причины их совершения. Применительно к преступлениям сформировалась специальная наука -- криминология, возникновение которой Иногда связывают с опубликованием в 1876 г. работы Ч. Ломб-розо "Преступный человек". В ней утверждалось, что существуют прирожденные преступники, поведение которых обусловлено биологически. Они обладают специфическими внешними пРизнаками (асимметрия черепа и лица, скошенный и низкий л°б, массивная нижняя челюсть,.большие оттопыренные уши, косоглазие и др.) человека преступного типа, являются потенциальными преступниками. Такого рода крайность биологиза-ции причин преступности на противоположном полюсе содержит другую -- социализацию этих причин, когда никакие биологические факторы не принимаются во внимание, а все дело сводится исключительно к социальным обстоятельствам.

В настоящее время в криминологии не выработан единый методологический подход к исследованиям и даже в рамках одного из подходов существует множество различных теорий. Условно все криминологические учения о причинах преступного поведения можно разделить на две большие группы.

Представители первой говорят о том, что преступное поведение является результатом действия различных социальных факторов. Так, к примеру, сторонники теории "дифференциальной ассоциации" (или многообразия связей) утверждают, что преступление -- процесс и результат "обучения" личности в микрогруппах -- в семье, на улице, в трудовом коллективе и т. д., -- если в контактах с учетом их частоты и длительности преобладают антиобщественные взгляды или виды поведения.

Представители другого направления выявления причин преступности в качестве факторов, порождающих преступное поведение, указывают в первую очередь на особенности психики человека. Еще Платон называл три человеческих свойства -- яростный дух, склонность к удовольствиям и невежество -- в качестве причины как легких, так и грубейших проступков. Последователи известного психоаналитика 3. Фрейда говорят о том, что человек с рождения биологически обречен на. борьбу антисоциальных глубинных инстинктов (агрессив- ' ных, половых, страха) с моральными установками личности. Лица, не сумевшие удержать подсознательные антисоциальные стремления, и совершают преступления. Теории наследственности объясняют существование преступности заложенной в хромосомах программой предрасположения к антисоциальному поведению, передаваемой по наследству. Сторонники теории конституционального предрасположения утверждают, что антисоциальное поведение человека обусловлено физиологической конституцией человека, так как есть связь между физиологическими особенностями и психологическими чертами личности. Это современный вариант антропологической школы в криминологии, основателем которой был Ч. Ломброзо.

Криминология получила определенное развитие и в бывшем СССР. Долгое время в ней господствовал единый методологический подход к общественным явлениям, основанный на марксизме-ленинизме, преимущественно в догматической его интерпретации. Были сделаны следующие основные выводы.

Преступность существовала не всегда, при первобытнообщинном строе ее не было, она появилась с возникновением частной собственности, с разделением общества на классы, с образованием таких социальных институтов, как государство и право. Преступность -- исторически преходящее явление. Это неотъемлемая часть социальной действительности в эксплуататорских общественно-экономических формациях (рабовладельческой, феодальной и буржуазной). Экономически господствующий класс, развращенный частной собственностью, экономической и политической властью, не считается ни с какими запретами и совершает преступления. Отдельные представители эксплуатируемого класса вследствие своей нищеты для улучшения материального положения также вынуждены вести себя неправомерно. Одно из самых тяжких преступлений в обществе, расколотом на классы, -- борьба эксплуатируемых масс за политическую власть, сопротивление угнетению.

Для того чтобы ликвидировать преступность как явление, необходимо устранить разделение общества на классы. Это положение обычно подтверждали цитатами из работ классиков марксизма-ленинизма, которые полагали, что решение проблемы преступности зависит от пролетарской революции. Уничтожив эксплуататорские классы и порождаемые ими социальные антагонизмы, революция подрубит самый корень преступности. "...Мы знаем, что коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их. С устранением этой главной причины эксцессы неизбежно начнут отмирать"1.

Советские криминологи говорили о .том, что в социалистическом обществе уничтожена социальная база преступлений, что они чужды природе социалистического строя и постепенно должны отмереть. Их временное сохранение обусловлено определенными факторами как объективного (трудности строительства нового общества), так и субъективного (существование в сознании части граждан антиобщественных установок, нравственных изъянов) характера. Выделялись и условия, способствующие сохранению и действию этих причин в социалистическом обществе. Это упущения в воспитательной работе, недостатки в хозяйственно-организаторской Деятельности, несовершенство законодательства, недостатки в работе правоохранительных органов, влияние идеологического воздействия капиталистического мира и т. д. Однако в социалистическом обществе все противоречия носят неантагонистический характер и постепенно преодолеваются с укреплением материальной базы общества, повышением уровня жизни и культуры людей, совершенствованием правового регулирования и деятельности правоохранительных органов.

Было бы крайностью отвергать достижения советской криминологии, тем более что она часто опиралась на классические исследования в этой области. Так, например, самым трудным и самым верным средством предупреждения преступлений Ч. Беккариа считал усовершенствование воспитания, называя также просвещение, награждение добродетелей, свободу граждан и контроль за исполнителями законов.

Было бы несерьезно ожидать, что в настоящем курсе будут названы причины правонарушений в окончательном и завершенном йиде. Преследуется прежде всего цель предупредить читателя о существовании утопических заключений на этот счет и о борьбе крайних позиций. При всей историчности классового подхода он также не исчерпывает всего содержания проблемы. Однако как бы то ни было, знание факторов, вызывающих противоправное поведение, определяет и средства их устранения. Поэтому уйти от ответов также нельзя.

По-видимому, следует поискать золотую середину. Человек -- существо биосоциальное, т. е. одновременно и биологическое, и общественное, поэтому правонарушение вызывается факторами и биологического, и социального характера. В неустроенном обществе, в обществе с неразвитыми социальными институтами, в обществе неравенства и социальной несправедливости решающее значение имеют социальные факторы. В хорошо устроенном обществе приходится отыскивать иные решающие факторы.

Необходимо более четко разграничивать причины, условия и поводы правонарушения. Причина правонарушений -- это негативное явление, их вызывающее. Условия правонарушений -- это отрицательные обстоятельства, формирующие причину, влияющие на нее. Поводы -- это отрицательные обстоятельства ситуативного характера, являющиеся толчком, стимулом для действия причины. Поводы провоцируют совершение правонарушения. Причина правонарушений -- это стремление лица удовлетворить или проявить противоправным способом свои интересы, стремления, эмоции. Эта причина сопутствует всем правонарушениям в любое время, в любом обществе. Она существует объективно, так как объективны противоречия общественного развития. Условия правонарушений>Ф0РмиРУюЩие причину, усиливающие или ослабляющие ее действие, крайне разнообразны, они зависят от конкретной социальной действительности того или иного общества.