Язык и политика: коммуникация, дискурс, манипулирование

В недавние времена горбачевская перестройка рождала явные алогизмы: «Мы против разрушительных большевистских лозунгов о восстановлении СССР» Интервью с А.Козыревым. ОРТ. Новости. 20 сентября 1993.. Но и современные СМИ активно производят словесных «мутантов»: гуманитарная бомбардировка, гуманитарная интервенция, зачистка территории. Столкновение несовместимых лексем может наблюдаться и в ближайшем контексте: «Утешение будет только одно: бомба упадет самая демократическая в мире - американская» АиФ, март 1999, № 13. С. 5..

Метафоры. Особого внимания заслуживает использование метафоры в манипулятивных целях. Политическая метафора имеет преимущества яркости и наглядности. Образность метафоры, ее связь с реальным обыденным физическим миром дает возможность подменить объяснение готовыми выводами, причем сделать это наглядно и убедительно, снимая возможные вопросы и подчеркивая неизбежность предсказываемого исхода Пароятникова А.Д. Конденсированные символы в буржуазной пропаганде // Язык и стиль буржуазной пропаганды. - М., 1988. С. 80..

Политические метафоры ориентированы на подсознательное восприятие и связаны с представлениями адресата о современном, модном, стильном, ценном для окружения. Одним из удачных примеров использования метафоры считается рекламный слоган девяностых: «Молодое поколение выбирает PEPSI» Поцелуев С.Н. Семантическая политика. Электронный адрес: [http://irex/publications/potzeluev_5_htm].. Смысловая двойственность фразы заключается в том, что, с одной стороны, PEPSI воспринимается как атрибут молодости, а с другой (имплицитно), как символ западного образа жизни. Выбор западного образа жизни в бывших социалистических странах имел политический подтекст: переход к демократии и открытому обществу. Таким образом, в рекламном заявлении выбор напитка приравнивался к политическому выбору. Более поздним примером сходной манипулятивной природы была реклама пива «Клинское», построенная на пропаганде не самого продукта, а соответствующего образа жизни: красивые молодые люди отдыхают, поют, слушают музыку, танцуют с красивыми девушками, совмещая все эти действия с распитием данного напитка. Слоган телевизионного ролика «Кто пойдет за “Клинским”?» должен был восприниматься аудиторией как побуждение к действию и призыв перенимать подобный стиль жизни.

Кроме того, метафоры часто структурируют устойчивые смыслы политической информации, в привлекательной и понятной форме выражая политическое и идеологическое кредо конкурирующих политических групп. Однажды запущенная в обращение метафора становится своеобразной интерпретацией события, явления, проблемы. Например, в газетном тексте периода военных действий в Косово очевидно прослеживается усиление метафорического образа: «Отделить Косово - все равно, что отрезать руку… вы же не отдаете Чечню. Косово - это сердце Сербии, разве можно жить без сердца?» АиФ, март 1999, № 13. С. 3.. Манипулятивное воздействие на адресата рождается посредством формирования метафорического представления о стране как о живом существе. Другой образ рождается из фразы: «Вокруг Косово множество других государств, которые может затопить новая волна беженцев из Косово» АиФ, март 1999, № 13. С. 5.. Налицо уподобление политической проблемы (беженцы) стихийному бедствию (наводнение), с которым сложно, а может, и невозможно будет бороться.

По понятным причинам в политических текстах активно используются метафоры, эксплуатирующие сферу чувственного восприятия в русском языке Григорьева О.Н. Использование концептов чувственного восприятия для манипуляции массовым сознанием в языке СМИ// Актуальные процессы в современном русском языке. - М.: МГУ, 1996.. Вот лишь некоторые из выявленных лингвоопераций.

1) Употребление метафор, построенных на восприятии цвета, вкуса, запаха, звука, для оказания сильного эмоционального воздействия: серая экономика, красные переговорщики, запах крови, запах денег, горькие плоды демократии, острые углы. Одной из особенностей современного языка СМИ в России последних лет является нагнетание отрицательных эмоций. Это проявляется, в частности, в устойчивой сочетаемости слов цвет, звук, вкус, запах со словами определенных семантических полей, таких, как «война», «смерть», «криминал», «власть», «деньги»: цвет крови; звуки траурного марша, реквиема, канонады; вкус крови; запах пороха, серы, войны, денег, власти.

2) Употребление метафор, основанных на чувственном восприятии, для осуществления стратегии дискредитации (перенос свойств объекта, вызывающего неприятные ощущения, на другой объект, позволяет характеризовать последний, выразить к нему отношение): отдает коммунизмом, предвыборная борьба с запашком, политический привкус.

Об успешности использования в манипулятивных целях лексики, отражающей чувственное восприятие, говорят рекомендации немецких специалистов по деловому речевому тренингу Бредемайер К. Черная риторика: Власть слова. - М., 2004. С. 113-114. . Слушателям курсов предлагается вербально трансформировать ощущения, воспринимаемые нами через органы чувств, и полученными языковыми единицами воздействовать на соответствующие сегменты памяти реципиента. Приведем примеры подобных трансформаций информации с опорой на три основных канала чувственного восприятия:

-- визуальный: лежит на ладони; четкая перспектива; присмотритесь; на первый взгляд; рассмотрим;

-- аудиальный: послушайте; пустая трескотня; наушничать; монотонный голос;

-- кинестетический: создается ощущение; свежий ветер перемен.

Использование этих языковых элементов позволяет подключить указанные каналы восприятия и тем самым усилить эффект воздействия.

Метафорические модели, описывающие реалии политического дискурса, весьма разнообразны Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. - М., 1994.. Назовем наиболее продуктивные из них, в качестве основания метафоризации используя различные обобщенные понятия, или, по данной терминологии, - концепты.

1. Концепт “театр”: политики -- актеры, а политическая жизнь -- театр, игра, цирк, аттракцион. Метафорическая модель актуализирует значение “ненастоящей” политической жизни, игры, предназначенной для зрителя, неискренности персонажей политического спектакля.

- В популистском спектакле “Новый курс” Гайдар приготовил себе трамплин для ухода от ответственности за все содеянное Комсомольская правда, 25 мая 1995. .

- В течение более 6 лет Горбачев проделывал трюк изощренного канатоходца Комсомольская правда, 21 мая 1994..

2. Концепт “криминальный мир”: политические лидеры -- шпана, паханы, вожаки, надсмотрщики, кремлевские отцы, фраера.

- Анатолий Собчак - “крестный отец” города Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. - М., 1994. С.281..

3. Концепт “ирреальный мир”: политики -- сверхъестественные существа (идолы, дьяволы, падшие ангелы, черти, лжепророки, камикадзе, зомби).

- Он (Ельцин) совратил ... молодую российскую демократию. ... Дьявол во плоти, да и только Там же. С. 271..

- Рядовые "демократические" зомби... Там же. С. 295..

4. Концепт “животный мир”: политики -- хищники, народ - стадо.

- Вокруг, словно голодные пираньи вокруг куска живого мяса, собираются другие невежды Там же. С. 237..

5. Концепт “главное лицо власти”: царь, король, государь, королевская особа, дворянин.

- Король перестройки гол, ослепительно гол, а портные, шьющие ему фрачную пару, упаковывают свои чемоданы Там же. С. 253..

- Ельцин хочет... сесть удельным князьком в России Там же. С. 264..

6. Концепт “сексуальные отношения”: политики -- проститутки, сексбомбы, сексуальные гиганты.

- Ельцин, ты - политическая проститутка Там же. С. 268..

- Подними любого сантехника или шофера ночью с постели и поручи организацию государственного переворота - он сделает все гораздо лучше, чем сексбомба Янаев Там же. С. 274..

7. Концепт “смерть”: лидеры -- политические трупы.

- Не пожелав смириться с ролью политического трупа, бывший председатель Совмина Рыжков согласился сыграть ... претендента на пост российского президента Там же. С. 272..

Знакомство с концептуальной базой метафорических переносов в политическом речевом пространстве показывает преобладание в ней таких характеристик, как фальшивость, неискренность, нереальность, жестокость и примитивизм.

Словообразование - наиболее консервативный раздел языка, неохотно предоставляющий свои ресурсы манипулятивным техникам.

Напомним, что даже у Оруэлла список словообразовательных возможностей “новояза” очень ограничен: они сводятся, в основном, к производству антонимичного слова с отрицательной приставкой (например, нелицо ср. нераспространение вооружения), Однако, несмотря на свою ограниченность, эти ресурсы активно используются в современном политическом языке.

Еще одним резервом речевого воздействия является создание (иногда заимствование) новых слов и выражений. В русском языке для этого имеются немалые возможности, например, «Наш домашний моникагейт» Неологизм отсылает к скандалу, связанному с Моникой Левински. Независимая газета, 19 марта 1999. С. 1. , «… командно-штабные учения по прицельному яйцеметанию в американское посольство» Комсомольская правда. 26 марта 1999 г. С. 3.. Активно конструируются термины типа ельцинократия, обманетизация, зурабовщина.

Отдельно следует отметить аббревиацию Под аббревиацией понимается сложносокращенный способ словообразования из нескольких слов одного, при котором основы исходных слов усекаются: Институт мировой литературы - ИМЛИ; высшее учебное заведение - вуз. как излюбленный прием, позволяющий манипулятору затемнить истинный смысл высказывания Напомним о новоязовских названиях министерств: миниправ, минимир, минилюб и минизо. См.: Оруэлл Дж. 1984: Роман; Скотный двор: Сказка-аллегория: Пер. с англ. - М., 2003.. Огромное количество сложносокращенных слов функционировало в советском дискурсе: ВЦСПС, ВДНХ, ЦКБ, НИИ и так далее. Кстати, немецкий исследователь нацистского дискурса Клемперер впервые использовал свою аббревиатуру LTI (Язык Третьего Рейха) как пародию на огромное количество аббревиатур, появившихся в то время в “новом” немецком языке: «… это был мой SOS, посланный себе самому» Клемперер В. LTI. Язык Третьего Рейха. Записная книжка филолога. Пер. с нем. А.Б. Григорьева. - М.: Прогресс - Традиция, 1998. С. 9.. Современный русский язык не уступает советскому новоязу по количеству аббревиатур, что порой делает тест непонятным для непосвященных: ЕдРо Интересным (и создающим комический эффект) кажется попытка использовать новообразование как полноправное существительное и склонять его по типу «окно» (2 склонение): ЕдРу удалось, в ЕдРе возобновилось и т.д. (партия «Единая Россия»), Стабфонд (Стабилизационный фонд), МКС (межпланетная космическая станция), РПЦ (Российская православная церковь), ЕКА (Европейское космическое агентство). Иногда сконструированные новообразования оказываются явно неудачными и вызывают негативные ассоциации. Примером может служить аббревиатура ССС - Силы стратегического сдерживания. Помимо явной фонетической неудачи новое название ассоциируется с войсками СС периода Второй мировой войны. И хотя сама аббревиатура содержательно проговаривается в тексте: «… привлекательна сама идея создания ССС, в которых объединяются все элементы национальной “ядерной триады” - ракетные войска стратегического назначения (РВСН), атомный подводный флот ВМФ и стратегические бомбардировщики из состава ВВС, а также 12-е главное управление Министерства обороны, контролирующее все ядерные заряды страны» Известия, 27 марта 1999. С. 1., - появление подобного сокращения нельзя считать языковой находкой.

Синтаксис. Достаточно широкий выбор средств речевого воздействия предоставляется синтаксисом. Выбор синтаксической конструкции способен, в частности, менять точку зрения, включать или не включать в фокус внимания тех или иных участников ситуации и тем самым достигать эвфемистического эффекта - или, напротив, избегать его.

Хорошо известный и описанный прием манипуляции - это использование пассивного залога вместо активного и так называемая номинализация, т.е. перевод словосочетания с глаголом в отглагольное существительное (захвачены заложники, захват заложников): при использовании пассивного залога информация о реальном производителе действия может не упоминаться без того, чтобы возникало ощущение неполноты сказанного; на первый план выходит само событие, а ответственность за него вроде бы никто и не несет.

Особая усложненность синтаксиса может быть средством сознательного сужения числа адресатов, к которым адресован текст, т.е. служить средством разделения на “своих” и “чужих”.

Для целей речевого воздействия может использоваться упорядочение элементов в конструкциях сочинительными союзами. Порядок их следования обычно является неслучайным, и, помещая какой-то элемент на первое место, говорящий способен, помимо прочего, устанавливать отношения «свой/чужой» (например, о матче между «Спартаком» и «Локомотивом» будет говорить болельщик «Спартака» и приглашать слушающего к солидарности с собой и со «Спартаком», а о французско-российской встрече на высшем уровне скажет явно только француз), а также формировать иерархические отношения в образе действительности (воздействовать на иерархии ценностей такими средствами едва ли перспективно).

Еще один синтаксический прием - нарушение принципа однородности - так называемые неоднородные однородные члены. Название приема говорит само за себя: в отношения однородности вступают такие компоненты, которые, с точки зрения логики, однородными быть не могут: «Публика перед территорией США в Москве собралась разношерстная: монархисты, казаки, ЛДПР, коммунистически настроенные бабушки» Комсомольская правда. 26 марта 1999 г. С. 7. . Однородные члены часто являются благодатной почвой для пропагандистских манипуляций, поскольку не только логически уравнивают в тексте исходно разноуровневые понятия, но и количественно “нагнетают” позитивный или негативный фон. Например: «Метод изоляции прост: не дать России замороженный транш МВФ, что лишит ее возможности вернуть тому же фонду 4,8 миллиарда долларов и почти автоматически поставит Москву в один ряд “государств-жуликов” вместе с Ираком, Суданом, Либерией, Конго и Сомали» Комсомольская правда. 28 марта 1999 г. С. 1. .

Макроструктуры (относительно новый, но быстро ставший общеупотребительным термин Т.А. ван Дейка) - это такие средства организации языковых текстов, которые выходят за пределы предложения, структурно сложнее последнего. Существуют макроструктуры, имеющие четко выраженные соответствия заявленной логике (или самой реальности) в поверхностной форме текста, и такие макроструктуры, которые организуют его содержательную сторону.

К числу первых относятся диалогические макроструктуры, некоторые из «фигур речи», традиционно изучаемых в риторике, например параллелизм, анафора, повтор. Параллелизм позволяет логически сопоставить явления: «Натовцы забросали югославов бомбами, а мы американцев - яйцами» Комсомольская правда. 26 марта 1999 г. С. 1. . Анафора усиливает эмоциональное воздействие: «Операция в Косово - это война. Война против суверенной Югославии. Война в Европе. Война у нашего порога» Комсомольская правда. 27 марта 1999 г. С. 4.. Умолчание помогает обратить внимание на факт, не называя его: «Сегодня они бомбят Югославию. А завтра?» Комсомольская правда. 26 марта 1999 г. С. 2-3.. В диалоге продолжающая реплика может восполнить умолчание, вербализуя невысказанное. Иллюстрацией служит фрагмент интервью российского президента: «Ельцин: Война в Косово - это война в Европе, а может быть и больше. Журналист: Договаривайте, Борис Николаевич! Между Россией и НАТО?» Известия, 25 марта 1999. С. 1..

Ко вторым относятся так называемые нарративные структуры, в соответствии с которыми строятся рассказы о каких-то событиях (экспозиция - завязка/возникновение проблемы - поиск пути решения проблемы и т.д.); различные эмоциональные структуры, представляющие собой стратегии построения текста в соответствии с моделями, фиксирующими эмоционально значимые последовательности состояний или событий. Все они обладают манипулятивным потенциалом воздействия. Скажем, в одном из выступлений Г.А. Явлинского налицо использование таких эмоциональных макроструктур, как «Отравленная победа» (с ее помощью описывается история советского периода), «Замена Дракона бургомистром» (по сказке Е. Шварца; используется для описания постсоветской истории) и «Мечта о счастливом будущем» (надежда на возрождение России) Выступление Г. Явлинского на VII съезде объединения «Яблоко» 27 августа 1999 г. Электронный адрес: [http://irkutsk.yabloko.ru/Union/VII-congress/yavl-dokl-1.html]..

Пресуппозиции Пресуппозиция - суждение, которое должно признаваться истинным для того, чтобы высказывание вообще имело смысл. Например, «Отец вернулся», пресуппозиция - «Отец уходил». и речевые импликатуры. Управление логическим выводом может осуществляться за счет такого уже упоминавшегося выше приема, как выбор слов и выражений, заставляющий слушающего осуществлять какие-то смысловые операции или, наоборот, предотвращать какие-то нежелательные для говорящего выводы. Например, задавая вопрос «Разве вы не знаете, что беспорядки в городе N. уже прекратились?», говорящий в неявном виде сообщает слушающему (1) о том, что беспорядки прекратились (это так называемая пресуппозиция, или презумпция, глагола знать: знают то, что истинно, тогда как, например, полагать можно что-то и ошибочно), (2) о том, что беспорядки имели место (это пресуппозиция глагола прекращаться), а также (3) о том, что говорящий, пока не получил свидетельств обратного, был уверен, что слушающий знает о прекращении беспорядков (это компонент значения слова разве).

Подобные же каналы воздействия используются в ходе опросов общественного мнения разных уровней и массовости. Манипулятивные цели заменили в них изначально заложенный смысл.

Примером может служить анкета с таким вопросом: «К какому сроку, по Вашему мнению, после избрания главы народного концерна «Гермес» В.И. Неверова президентом России развитие жилищного строительства, обустройство сел, деревень и городов существенно изменят к лучшему условия жизни для Вас и Вашей семьи?» Варианты ответов: а) к 1999 году; б) к 2003 году; в) после 2003 года; г) затрудняюсь ответить Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира. - М., 1997. С.463. . Манипуляция заключается в том, что мысль, которую пытаются внушить адресату, подается в виде пресуппозиции. В данном случае опрашиваемые вынуждены согласиться с тем, что данный человек будет избран президентом, что он будет заниматься обустройством сел и городов и что это улучшит их жизнь. Манипулятора только интересует, к какому году произойдет с адресатом это событие.

Безусловно, любой опрос, предполагающий множественный (но в любом случае ограниченный 3-5 вариантами) выбор, ограничивает возможности адресата в изъявлении своего мнения. Интерактивные опросы на телевидении являются яркой тому иллюстрацией. На вопрос: «Что нужно менять в российском образовании?» зрителям было предложено выбрать из 4 вариантов ответов: 1) увеличить зарплату педагогам; 2) вернуть бесплатное образование; 3) сделать школы и ВУЗы самостоятельными; 4) сменить министра Интерактивный опрос на НТР. Эфир 21 марта 2005.. В каждом из приведенных ответов содержится некоторая пресуппозиция, с которой должен предварительно согласиться отвечающий. Для первого ответа - «у педагогов низкая зарплата»; для второго - «современное образование платное»; для третьего - «школы и ВУЗы - несамостоятельны»; и для последнего - «министр не соответствует занимаемой должности». Как видим, за каждым вопросом стоит не просто выбор верного, на взгляд адресата, ответа, а и признание истинности определенной предварительной информации.

Аллюзии и прецедентные тексты. Аллюзия - особый прием текстообразования, заключающийся в соотнесении содержания текста с прецедентным фактом, историческим или литературным.

Аллюзии исторического характера вызывают следующие тексты периода Балканского кризиса 1999 года: «До 22 июня 1999 года осталось …» Комсомольская правда. 27 марта 1999 г. С. 1.; «Два местных телеканала работают круглосуточно и слегка напоминают родное телевидение времен ГКЧП: сплошная классическая музыка - “Фауст” Гуно, “Дон Карлос” Верди, для полного счастья не хватает только “Лебединого озера”» АиФ, март 1999, № 13. С. 3.; «Чем-то это опять было похоже на события августа 91-го в Москве» АиФ, март 1999, № 13. С. 5.; «Запад надеется обойтись “малой кровью” - сербы обещают устроить американцам “второй Вьетнам”» Известия, 25 марта 1999. С. 1.. Ощущение надвигающейся опасности, преддверия беды, катастрофы усиливается аллюзией на начало Второй мировой войны; “второй Вьетнам” маркирует события как позор и бесславие для американских военных; классическая музыка и ГКЧП - имплицитно передают тревогу и настороженность.

Аллюзия может быть не только исторической, но и литературной. Она строится на ассоциативной связи с каким-либо литературным произведением, кинофильмом, персонажем, эпизодом. Например, заголовок «В Белграде все спокойно?» АиФ, март 1999, № 13. С. 3. вызывает в памяти строки песни из фильма-сказки: «В Багдаде все спокойно…», а утверждение «Место встречи изменить можно» Известия, 13 марта, 1999. С. 3. (речь идет о переносе места переговоров по Косово с военно-воздушной базы Эвре в центр Парижа) содержит аллюзию на название известного кинофильма. Иногда аллюзия принимает вид скрытого цитирования: «Выборы в Госдуме: чтобы не получилось как всегда» Независимая газета. 11 марта 1999. С. 3.. Манипулятивный эффект от отсылки к крылатому высказыванию В.С. Черномырдина: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда» рождает ощущение неэффективности выборов.

Литературные и исторические аллюзии необычайно продуктивны в политическом дискурсе. С целью дискредитации различные политики сравниваются с Буратино, Иудушкой Головлевым, потомками Свидригайлова, “медведем на воеводстве”; Горбачев - с Гитлером, Керенским, Хусейном; Ельцин - с Паниковским, Бурбулис - с серым кардиналом и железным канцлером и т.д. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. - М., 1994. Аллюзия создает предпосылки для возникновения многообразных ассоциаций, служит средством выражения оценки и создания комического эффекта.

Изучение лингвистических приемов манипулирования читательским сознанием в наше время имеет большое значение для полноценного декодирования газетных текстов, с одной стороны, и для изучения методов воздействия на читательскую аудиторию, с другой. Приведенный перечень не исчерпывает всех собственно лингвистических средств речевого воздействия, в него включены лишь наиболее распространенные и чаще других упоминаемые исследователями способы.

2.5 Политическое манипулирование и языковая картина мира

Смена научной парадигмы в отечественной науке конца ХХ века вновь демонстрирует плодотворность идей В. фон Гумбольдта. В основе его лингвистической философии лежит идея о том, что язык является живой деятельностью человеческого духа, единой энергией народа, которая исходит из глубин человеческого сознания и пронизывает все его бытие. В своих работах Гумбольдт вводит новое понятие - "языковое сознание народа", "языковое мировоззрение". Ученый также оказывается близок современному гуманитарному знанию идеей создания целостной науки о языке, мыслью об изначальном единстве всех гуманитарных наук. Гумбольдт рассматривал язык в макроконтексте, включая в него следующие группы понятий, тесно связанные с языком в единое целое: 1) собственно язык; 2) человек, народ, человечество; 3) мир, природа, предметная действительность; 4) мысль, мышление, мировидение; 5) национальный дух; 6) культура, этнос, цивилизация; 7) деятельность, действие, сила. В этом перечне понятий названы практически все сферы, с которыми соотносится язык в процессе функционирования. Особое внимание следует обратить на пункт пятый - "национальный дух" (ср.: современный термин "языковой менталитет"). Гумбольдт воспринимал язык как проявление деятельности некоего "духа народа". На формирование концепции Гумбольдта оказали серьезное влияние некоторые идеи из ранних произведений Гегеля и Канта; поэтому в его философии языка подчеркивается субъективный фактор в познании окружающего мира и активная роль языка в выражении результатов этого познания. Гумбольдт утверждал, что доступная познанию действительность лежит, как поле, обрабатываемое человеческим духом, между всеми языками и независимо от них; человек может приблизиться к этой объективной сфере только посредством свойственных ему способов восприятия, то есть субъективно Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. - М., 1984. .

Картина мира, складывающаяся в сознании носителя языка, предполагает адекватное выражение языковыми средствами окружающей действительности. Сразу же возникает целый ряд вопросов. Все ли можно передать при помощи языка? В какой мере объективная действительность отражается в языке? Как это отражение соотносится с субъективным образом мира, который складывается в человеческом сознании? Являются ли манипулятивные приемы с применением языковых ресурсов национально окрашенными?

Развитие идей Гумбольдта в работах Й.Л. Вайсгербера, Э. Сепира, Б. Ли Уорфа, а также обращение современных исследователей к работам упомянутых авторов позволяет говорить об укоренении идей релятивности в гуманитарных науках. Знаменитые слова Гумбольдта о «круге», который описывает язык и выйти из которого возможно лишь перейдя в другой «круг», позволяют говорить об относительности обозначенного в языке. Язык отражает не столько чисто субстанциональные свойства внеязыкового мира, сколько отношение человека (представителя определенного этноса) к нему. Разные слова не различные обозначения одной и той же мысли, а различные видения ее. Слово - это отпечаток в сознании не предмета как такового, а чувственного образа предмета, созданного посредством языкотворчества: оно эквивалентно не самому предмету, а его пониманию в акте языкового созидания, именно в этом и заложена основа для множественности интерпретаций и, как следствие - манипуляций.

Социальные отношения, политическая ситуация, групповые и общественные интересы находят отражение в языке, в частности в конструировании картины мира, желательной говорящему.

Русский язык, как и любой другой естественный язык, отражает определенный способ восприятия мира. Владение языком предполагает владение концептуализацией мира, отраженной в этом языке. Совокупность представлений о мире, заключенных в значении разных слов и выражений русского языка, складывается в некую единую систему взглядов и предписаний, которая в той или иной степени разделяется всеми говорящими по-русски.

При этом существенно, что представления, формирующие картину мира, входят в значения слов в неявном виде. Пользуясь словами, содержащими неявные, «фоновые» смыслы, человек, сам того не замечая, принимает и заключенный в них взгляд на мир.

Поскольку конфигурации идей, заключенные в значении слов родного языка, воспринимаются говорящим как нечто само собой разумеющееся, у него возникает иллюзия, что так вообще устроена жизнь. Но при сопоставлении разных языковых картин мира обнаруживаются значительные расхождения между ними, причем иногда весьма нетривиальные.

Таким образом, очень важный теоретический аспект проблемы лингвополитического манипулирования связан с анализом основных особенностей национального мировидения, воплощенного в языке (так называемой языковой картины мира - ЯКМ). Рассмотрение национального менталитета и ЯКМ как факторов, конституирующих базу манипуляционного процесса, позволяет понять логику использования определенных лингвистических приемов и механизмов. На уровне ЯКМ некоторые слова и выражения становятся политически маркированными, т.е. выражают значимые для этноса политические смыслы. Подобные значимости в политической лингвистике называют политологемами Подробнее о функционировании политологем см.: Радбиль Т.Б. Мифология языка Андрея Платонова. Монография. - Нижний Новгород: Изд-во НГПУ, 1998. , или политическими концептами (например, политологемы “демократия” или “гласность”). Подобная национально-языковая “апроприация” составляет одну из важных составляющих манипуляции массовым сознанием. Построение языковой картины мира (или ее коррекция) может происходить с помощью интенсивного использования слов и фразеологизмов, которые, формируя фон, одновременно являются (или становятся) ключевыми; употребление их с нарастающей частотностью заметно влияет на мировосприятие и мировоззрение носителей языка.

Одним из способов изучения связей и отношений элементов ЯКМ, важных при анализе лингвополитического манипулирования, является ассоциативный эксперимент, позволяющий выявить спектр вербальных реакций на определенные слова-стимулы политической семантики. Полученные данные могут успешно использоваться при замере конкретного состояния политического сознания социума; при разработке пиаровских технологий; для коррекции политического лексикона (политических выступлений, телепередач, публикаций соответствующей тематики) и для диагностики выборных технологий Практическим результатом применения психолингвистических методик является Словарь - тезаурус политических ассоциаций, работа над которым ведется в соавторстве с Н.Ю. Русовой. Данный словарь позволяет оценить возможные рефлексии носителей языка на слова-стимулы с семантикой «власть». .

Конструирование реальности в тексте связано напрямую с особенностями национального мировосприятия, отраженного в языке. Концептуализация мира, предлагаемая языком, априори позволяет или не позволяет нам определенным образом воспринимать предложенную информацию. «Если наблюдатель способен воспринимать звуковую гамму как паттерн Под паттерном понимается некий образец, фрагмент, обладающим смыслом для воспринимающего лица., то, как только звук становится сигналом, его можно анализировать и синтезировать в зависимости от развитости и организованности восприятия» Беккер К. Словарь технической реальности: Культурная интеллигенция и социальный контроль. - М.: Ультра. Культура, 2004. С. 55..

Логика восприятия вербальной информации тоже национально окрашена, посему логическая основа манипулирования также зависит от национальной системы мышления. Широко распространенными техниками манипулятивного воздействия являются манипулирование логическими аргументами, использование логических подтасовок, некорректных экстраполяций в целях навязывания определенных выводов и оценок. Однако в этой связи необходимо иметь в виду, что основа доминирующего мировоззрения и универсальный свод мыслительных правил - аристотелевская логика - базируется на структуре западного языка и грамматики. В сравнении с европейским типом мышления, скажем, идеографическая природа китайского письма предоставляет иные возможности для восприятия и понимания мироустройства, а также формирует иную, отличную от западной, систему мышления. Стандартная западная логика по преимуществу основывается на отношениях идентичности, противопоставления и исключения явлений. Восточная логика строится на взаимоотношениях и аналогиях Беккер К. Словарь технической реальности: Культурная интеллигенция и социальный контроль. - М.: Ультра. Культура, 2004..

Контекстная зависимость является величиной, определяющей не только личные и социально-групповые, но и национально-культурные особенности общения. Сравнивая культуры с высокой и низкой контекстной зависимостью, И.Э. Клюканов предлагает параметры эпистемности, акториальности, пространственности и темпоральности в качестве ключевых моментов для определения этнокультурного типа. Эпистемность характеризует коммуникативный универсум с точки зрения отношения культуры к знанию в целом (насколько успешно субъект функционирует в незнакомых ситуациях и насколько он тяготеет к сознательному поиску новой информации). Акториальность позволяет описать коммуникативное расстояние между представителями сравниваемых культур (степень зависимости поведения от мнения сообщества, приоритет “сохранения лица” как уважения со стороны других либо как самоуважения). Пространственность трактуется как приемлемая в обществе степень авторитарности поведения (например, т охарактеризовать отношение представителей культуры к временному конт американцы считают русскую культуру более авторитарной, чем свою, это прослеживается в приглашениях, стремлении прийти на помощь и т.д., обратное поведение воспринимается русскими как замкнутость, неискренность, нежелание идти на контакт). Темпоральность позволяеинууму (монохроничность в понимании времени представителями современной западной цивилизации и полихроничность времени в традиционных сообществах, отсюда повышенная чувствительность к точности измерения времени, опозданиям, успеху как опережению, фетишизация скорости и т.д.) Клюканов И.Э. Динамика межкультурного общения: к построению нового концептуального аппарата. Автореф. дис. ...д-ра филол. наук.. - Саратов, 1999. С. 23-26.. Анализируя лингвокультурные основания мышления применительно к западноевропейской и восточноазиатской культурам, Т.Н.Снитко устанавливает фундаментальное различие между ними в виде позиции осваивающего мир человека: познание либо понимание. Культура познания представляет собой противопоставление субъекта и объекта, отсюда закономерны вопросы о природе объекта "Что есть это?" и ответы на эти вопросы в виде понятий, которые и составляют основу культуры познания. Культура понимания - это погруженность в мир, неразрывная связь человека и окружающего его мира, акцент на связях, а не на противоположностях между мирами, и поэтому закономерен вопрос "Что есть мир для меня?". Западная лингвокультура стремится вербализовать смысл, а восточная - показать его в богатстве его символических связей. Символическая природа иероглифов-понятий обеспечивает им широкие возможности смыслопорождения в культурном пространстве, символ обращен к духовному миру человека как целому, а не только к его разуму Снитко Т.Н. Предельные понятия в западной и восточной лингвокультурах. - Пятигорск: Изд-во Пятигорск. лингв. ун-та, 1999. С. 16, 17, 141.. Понимание есть осознание себя в контексте, познание - отталкивание от контекста. В соответствии со всем вышеизложенным манипулятивные технологии должны быть национально и культурологически ориентированы на адресата: воспринимающая сторона реагирует на речевое воздействие по-разному, следуя канонам, правилам, заложенным в национальном языке, откликаясь на символы, пронизывающие национальную культуру. Анализируя языковой материал с точки зрения выявления манипулятивных технологий, необходимо учитывать национальную специфику инкрустированных в тексты манипулятивных приемов.

Целенаправленной воздействие на сознание и поведение людей, формирующее определенное восприятие окружающей действительности, становится возможным при существовании целого ряда обстоятельств: личностного, общественного и национального плана.

Понятийной основой манипулирования является миф, позволяющий практически подменить собой реальность.

Наибольший простор для манипулятивных действий предоставляет этап кодирования информации при помощи естественного языка, поскольку все необходимые оценки, выгодные адресанту формулировки могут быть введены в текст.

Лингвистические манипулятивные технологии играют очень существенную роль в современном политическом общении. Спектр их простирается от невинных актов убеждения и аргументации до жестких мер по формированию общественного мнения, особенно в периоды ответственных мероприятий и кризисных ситуаций. Многообразие подходов порождает значительное количество типологий лингвостратегий. Выбранные нами в качестве отправной точки критерии (эксплицитность / имплицитность и агрессивность / неагрессивность) являются универсальными для всего качественного разнообразия стратегий. Непротиворечиво классифицируют наблюдаемый объект прагматический и интенциональный подходы. Лингвистическая конфликтология обоснованно заявляет дихотомию: стратегия кооперации и стратегия конфронтации с дальнейшей дифференциацией. Что касается частных стратегий, то говорить об исчерпывающей и непротиворечивой классификации пока рано, поскольку процесс наблюдения, выявления и анализа продолжается.

Усиление манипулятивного характера современной российской политической коммуникации связано, в первую очередь, с переходным характером настоящей российской действительности и с невнятным политическим прогнозом со стороны власти. Отсутствие четких ориентиров дестабилизирует политическую обстановку в стране и создает идеальные условия для проведения различного рода манипуляций.

ГЛАВА 3. ЯЗЫК РАЗЛИЧНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕЖИМОВ И ПОЛИТИЧЕСКИХ КОНФЛИКТОВ

С точки зрения теории коммуникации, политика представляет собой специфическую сферу человеческой деятельности, которая по своей сути является совокупностью речевых действий, пронизанных стандартными технологиями. Один из существенных вопросов, который встает перед исследователем, анализирующим проблему языковой составляющей политического манипулирования, это вопрос о связи общего политического процесса и процесса лингвистического манипулирования, характере их корреляции, вопрос о взаимодействии политического процесса и политического языка.

Политический процесс выражает движение в политической сфере общества, объединенное деятельностью политических субъектов, которые имеют определенные цели и руководствуются собственными интересами. Происходящая последовательность событий приводит к изменениям во властных отношениях, в позиционировании политических субъектов, в способах и методах политической деятельности, в системе ценностных ориентаций граждан и так далее. Другими словами, политический процесс представляет собой способ функционирования политической системы.

Общенаучное определение системы («система - множество элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, образующих определенную целостность и единство» Русова Н.Ю. Современные технологии в науке и образовании. Магистерский курс. Программа и терминологический словарь. - Нижний Новгород: НГПУ, 2002. С.25.) получило распространение в различных сферах гуманитарной парадигмы. Системный анализ общества вызвал появление термина «политическая система» Д. Истон, Г. Алмонд, У. Митчелл, К. Дойч, А. Этциони, Д. Дивайн детально разрабатывали эту категорию в зарубежной политической науке.. В качестве рабочего определения, подходящего для междисциплинарного исследования, используем первичное методологическое значение данного термина: политическая система рассматривается как «…целостный организм, находящийся в сложном взаимодействии с окружающей средой - всем остальным обществом через «вход» - каналы влияния среды на политическую систему и «выход» - обратное воздействие системы на среду» Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию: Учебник для студентов вузов. - М.: Аспект пресс. 2002. С. 172..

Политическая система существует, только функционируя, причем ряд важнейших функций Многие ученые (Р Блакар, М. Эдельман, Н. Хомский и другие) считают, что политика невозможна и неосуществима вне языка. осуществляются при помощи языка как инструмента коммуникации. Это такие функции политической системы, как интеграция общества, определение целей и задач общества, пропаганда идей и жизненных ценностей. Связь политической системы с общественной средой осуществляется через каналы «входа» и «выхода» вербально в виде согласия, поддержки, неодобрения, протеста и так далее.

Динамика существования политических систем и, как следствие, динамика политических процессов в обществе связана с позицией, которую занимает та или иная часть общества по отношению к существующей действительности. Возможны три основных формы отношения к действительности: (1) консервативная позиция - принятие существующей действительности такой, какая она есть (чаще всего выражена у господствующей части общества); (2) реформистская позиция - нереволюционные преобразования, которые снижают размах социальных конфликтов; (3) революционная позиция - преобразование существующего и/или построение нового строя. Скорость изменения политических систем связана с преобладанием одной из названных форм. Естественно, наблюдается взаимосвязь между развитием и функционированием политического языка и интенсивностью политических изменений в социуме. История русского политического языка подтверждает коррелятивную связь особенностей функционирования языка с развитием политических процессов в стране Ковалевская Е.Г. История русского литературного языка. - М., 1992.. Вспомним о застойных явлениях в политической жизни начала 1980-х годов и стабилизации языковых норм в литературном русском языке того периода или же яростные революционные преобразования начала XX века и столь же бурные языковые процессы, начиная с изменений графики и заканчивая маргинализацией целых пластов лексики и появлением огромного числа неологизмов «В периоды социальной и исторической стабильности процессы языкового развития протекают размеренно, постепенно, и языковые изменения затрагивают отдельные, незначительные участки системы <…>. В пору исторических и социальных потрясений и революций процессы языкового развития ускоряются». Скляревская Г.Н. Введение //Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения. Под ред. Г.Н. Скляревской. РАН, Институт лингвистических исследований. Изд-во «Фолио-Пресс». - СПб, 1998. С. 7..

Классическим является деление политических систем на тоталитарные, авторитарные и демократические. Основной критерий деления - политический режим, определяющий характер и способы взаимоотношений власти, общества (народа) и личности (граждан) и в конечном итоге регулирующий основные характеристики политической коммуникации как элементарного компонента политического процесса. Типы политических систем несколько идеальны и в чистом виде не встречаются. Однако для проведения наблюдений мы можем условно принять эту классификацию.

Политическая коммуникация многоаспектна и обладает значительным спектром дифференцирующих признаков. Наиболее существенные из них позволяют классифицировать объект наблюдения, используя признак в качестве основания деления. Ниже приводятся несколько возможных систематизаций разновидностей политической коммуникации.

Политическая коммуникация преимущественно институциональна, поскольку общение осуществляется между представителем одного социального института (правительства, парламента, общественной организации, муниципалитета и т. п.) и представителем другого социального института или “гражданином”, “избирателем”.

По характеру участвующих агентов политическая коммуникация может быть полифоничной (то есть иметь множество акторов и носить разнонаправленный характер) и монологичной (то есть иметь только двух участников с фиксированными ролями и однонаправленный характер: от адресанта к адресату).

По характеру протекания коммуникация может быть иерархической и сетевой: иерархическая предполагает жесткую упорядоченность осуществления контактов сверху донизу и снизу доверху, сетевая предоставляет возможность контактов любому участнику коммуникации с любым другим.

По возможности появления новых участников - открытой (с возможным увеличением числа коммуникантов) и закрытой (с ограниченным количеством участников).

Однако не эти свойства предопределяют характер политической коммуникации и, следовательно, специфику функционирования основного коммуникативного средства - языка. Функционирование языка во многом предрешено характером того политического режима, в границах которого он существует. Под политическим режимом, вслед за авторами Краткого словаря политического языка, мы понимаем «государственный строй, образ правления» Бакеркина В.В. Краткий словарь политического языка. - М., 2002. С. 239..

Политический режим определяется многими параметрами, среди которых обычно выделяются:

- степень реального участия народа в формировании политической власти;

- гарантированность прав и свобод личности и их соотношение с правами государства;

- характеристика реальных механизмов осуществления власти в обществе;

- положение средств массовой информации, степень гласности в обществе и прозрачности государственного аппарата;

- реальное соотношение между законодательной, исполнительной и судебной властями;

- положение политических партий, движений, общественных объединений граждан в политической системе;

- политическое и юридическое положение и роль в обществе силовых структур государства (армии, полиции, органов государственной безопасности и т.д.);

- доминирование определенных методов (убеждения, принуждения и т.п.) при осуществлении политической власти;

- учет интересов меньшинства при принятии политических решений;

- наличие механизмов политической и юридической ответственности должностных лиц и другие.

В конечном итоге из всех вышеперечисленных признаков при идентификации политических режимов главенствуют три основных показателя:

· степень свободы / несвободы деятельности общественно-политических сил, возможность произвола в процессе отправления власти, объем реально предоставляемых и реализуемых прав и свобод граждан;

· мера автономности ветвей власти и независимости общественно- политических сил и институтов от государства;

· уровень соразмерности (баланс) распределения властных полномочий и ответственности аппарата власти Макеев А.В. Политология: Учебное пособие для вузов. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2000. С. 157..

Эмпирическое описание политических режимов выявляет их большое разнообразие и существенные особенности, однако это разнообразие укладывается в три основные теоретические модели: демократический, авторитарный и тоталитарный режимы Колобов О.А. Политология: Избранные труды. - Нижний Новгород, 2000. С.45-53..

При всей многозначности и неопределенности понятия “демократия” можно выделить следующие общие признаки демократии как современного конституционного строя и режима функционирования политической системы:

- признание народа источником власти;

- периодическая выборность и сменяемость центральных и местных органов государственной власти, их подотчетность избирателям;

- провозглашение и реальное обеспечение прав и свобод человека и гражданина (избирательного права, права на создание политических партий и других объединений, свободы слова, мнений, права на информацию);

- принятие решений большинством и подчинение меньшинства большинству при их осуществлении;

- демократический контроль общества над силовыми структурами (вооруженные силы, полиция, органы безопасности и т.п.), используемыми только по прямому предназначению и строго в рамках законов;

- доминирование методов убеждения, согласования, компромисса; сужение методов насилия, принуждения, пресечения;

- реальное осуществление принципов правового государства, в том числе принципа разделения властей.

В противоположность демократии тоталитаризм характеризуется стремлением к всеобъемлющей организованности общества и полному контролю за личностью со стороны власти, к радикальному преобразованию всей общественной системы в соответствии с революционной по своему характеру социальной утопией, не оставляющей места для индивидуальной свободы и социальных противоречий.

Традиционно выделяются следующие характерные черты тоталитаризма:

- идеологизация всей общественной жизни при монопольном господстве “единственно верной” идеологии (классовой, расовой, националистической), жестокое подавление всякого инакомыслия;

- господство предельно централизованного политического движения во главе с массовой партией тоталитарного типа;

- запрет на всякую политическую оппозицию;

- тотальное манипулирование общественным сознанием с помощью всеохватной системы пропаганды и агитации (в политическом сознании целенаправленно формируется представление о единстве власти и народа);

- монопольный государственный контроль над экономикой, средствами массовой информации, культурой, религией и т.д. вплоть до личной жизни граждан, бытовых и даже брачно-семейных отношений;

- доминирование в управлении методов насилия, принуждения, террора;

- предельная централизация государственной власти, сакрализация ее носителей, культ вождей.

Мы не рассматриваем отдельно авторитарное устройство, поскольку нет четко выраженных особенностей в функционировании языка в обществе с таким государственным устройством. Два полярных режима, коими являются демократия и тоталитаризм, представляют собой различные общественные системы с практически противоположными по вектору тенденциями в осуществлении прав и свобод личности и государства, что и позволяет провести функционально-языковое сравнение.

Именно особенностями политического режима определяется степень свободы в варьировании языковых ресурсов, и специфика политической коммуникации в условиях различных политических режимов во многом предрешает, какие именно лингвистические единицы начинают доминировать, какие вытесняются на периферию использования и маргинализуются, а какие совсем исчезают или полностью меняют свои характеристики. Данная глава и посвящена рассмотрению корреляций между отражением политической реальности при помощи языковых средств и характером устройства политической системы. Для нас важны особенности функционирования языка как средства политической коммуникации в тоталитарном и демократическом обществе. В качестве примера будет рассмотрено функционирование русского языка в российском обществе советского периода и постперестроечного времени. В некоторых случаях будут привлекаться материалы других языков и других государств.

3.1 Политический язык и политический дискурс

Политический язык давно привлекал внимание специалистов своеобразными чертами функционирования в массовой коммуникации. Действующими факторами в этом случае оказывались акторы внешнего характера (политические лидеры, группы влияния и т.д.), а целями коммуникации - удержание, развитие или изменение властных отношений. В этих условиях влияние, определяемое потенциалом произнесенного слова, может оказаться весьма выраженным. Такой эффект обычно является следствием определенной идеологии (комплекса идей или поверий, связанных с некой общественной силой). Идеологии не только являются современной альтернативой применения материального воздействия или насилия, как считает Н.Фэйрклоф Fairclough N. Language and Power. Longman Inc. N.Y., 1989. , но, на наш взгляд, напротив, идеология может поддерживать применение насилия в любой форме: от интеллектуальной, духовной и моральной до физической.