Язык и политика: коммуникация, дискурс, манипулирование

Более полным, хотя и не исчерпывающим, определением выглядит утверждение о том, что суть политической коммуникации составляет информационный обмен, а именно целенаправленная передача и избирательный прием сведений, которыми в процессе общественно-практической деятельности обмениваются (собирают, хранят, перерабатывают, распространяют и используют) представители передающей и воспринимающей информацию сторон (индивиды, социальные группы, организации) Грачев М.Н. Политическая коммуникация: от вещания к диалогу // Права человека в диалоге культур: Материалы международной научной конференции, 26-28 ноября 1998 г. - М.: РГГУ, 1998. С. 141-143..

Следуя изложенной логике, мы рассматриваем политическую коммуникацию как особый случай информационного контакта с тремя основными стадиями информационного взаимодействия:

· предкоммуникативная фаза - фаза готовности к коммуникации и порождения информации;

· коммуникативная фаза - фаза трансляции и получения информации, т.е. контакта;

· посткоммуникативная фаза - появления осмысленного ответа адресата и движение вторичной информации к инициатору коммуникации.

Этот подход дает возможность говорить о цикличности политической коммуникации: наличие обратной связи, или посткоммуникативной фазы, позволяет замкнуть коммуникативный круг и инициировать новый коммуникативный виток с откорректированной в соответствии с полученным ответом информацией. Таким образом, протяженная во времени политическая коммуникация может рассматриваться как коммуникативная составляющая политического процесса, без которой сам этот процесс представляется невозможным. Вербальная реализация политической коммуникации осуществляется при помощи естественного языка и выливается в огромный массив текстов, сопровождающих политический процесс. Следовательно, изучая текстовый материал, порожденный в рамках политической коммуникации, мы получаем возможность анализировать лингвистическую составляющую общеполитического процесса и наблюдать определенные корреляции между течением политической жизни в обществе и лингвистическими механизмами, задействованными в рефлексии политической действительности.

1.3 Признаки политической коммуникации как коммуникативной основы политического процесса

Итак, уже названные нами основные компоненты политической коммуникации, определяющие ее специфику, выглядят следующим образом:

1) общение - целенаправленное, избирательное; является составной частью общественно-практической деятельности (политическая деятельность);

2) информация - политическая (политические смыслы);

3) участники коммуникации - индивиды, социальные группы, организации (элементы политической системы).

Раскроем понятийное содержание каждого из перечисленных элементов политической коммуникации.

1.3.1 Специфика политического общения

Традиционно выделяются три основных канала политической коммуникации: (1) передача информации через неформальные контакты, (2) использование официальных источников и различных общественно-политических организаций и (3) осуществление политического взаимодействия при помощи средств массовой информации. Для каждого из каналов существует стандартный формат осуществления взаимодействия с соответствующей степенью ритуализованности, или клишированности. Например, неформальное политическое общение отличается относительной свободой речевого поведения участников коммуникации, значительным процентом непредсказуемых реакций и активной корректировкой коммуникативного процесса в ходе обработки информации, полученной посредством обратной связи. В противоположность приведенному примеру, коммуникативное пространство партийного съезда или организованного митинга предполагает достаточно жесткую регламентацию коммуникативных ролей (чаще всего иерархически выстроенных), определенную последовательность развертывания политической коммуникации, включая некоторые ритуальные компоненты, такие, как приветственные речи, резолюции, голосование.

Во всех упомянутых случаях речь обычно идет о вербальных видах информации. Однако в научной литературе встречаются и более широкие трактовки политической коммуникации, включающие достаточно специфические коммуникативные ситуации или действия. Примером может служить интерпретация политической коммуникации, предложенная авторами англо-американского «Словаря политического анализа» The Dictionary of Political Analysis / Eds.: J.C.Plano, R.E.Riggs H.S.Robin. ABC - Clio. Santa Barbara. USA - Great Britain, 1982.. В приведенной дефиниции содержательное наполнение политической коммуникации не ограничивается написанным или произносимым словом, а предполагает также использование любого знака, символа или сигнала, передающего определенный смысл. По логике авторов словаря, к политической коммуникации следует отнести различные символические акты, такие, как уничтожение повестки о призыве в армию, политическое убийство, введение войск или отправление судов в плавание по всему свету. И хотя политическая коммуникация является прерогативой особых социальных акторов, таких, как СМИ, правительственные информационные агентства или политические партии, тем не менее любое социальное общение потенциально является политической коммуникацией: от бесед личного характера до публичного обсуждения в палатах национального законодательного органа.

Специфика общения в этом случае, очевидно, определяется социально-политическими ролями участников взаимодействия и заранее делит их на власть и массы. Другими словами, общение в данной ситуации носит четко выраженный иерархический характер, хотя и не односторонний, как иногда представляется.

Многие исследователи специфики политической коммуникации отмечают особые отношения между отправителем и получателем информации. Обратим внимание на используемую в данном случае терминологию: адресантов очень часто называют «управляющими», а адресатов - «управляемыми», тем самым заранее определяя роли акторов и направление воздействия.

Исходя их вышеизложенного тезиса, французский политолог Ж.-М. Коттрэ Cottеret J.-M. Gouvernants et gouvernes: La communication politique. Paris, 1973. описывает три возможных варианта отношений между акторами политической коммуникации внутри политического общества:

· Отношения идентичности, которые реализуются в случае совпадения группы управляющих и группы управляемых Строго говоря, отношения идентичности предполагают равноправие участников коммуникации, следовательно, термины “управляющие” и “управляемые” в данной ситуации не представляются подходящими..

· Отношения включения, предполагающие, что все управляющие являются членами политического сообщества, но не все управляемые являются членами элитарного круга. Эти отношения заключают в себе взаимопроникновение и взаимовлияние управляющих и управляемых.

· Отношения пересечения, возникающие при расширении политического сообщества, когда класс управляющих частично отделяется от класса управляемых.

Прежде всего, заметим, что в обществе эти три варианта отношений будут представлены в смешанном виде и в разных социальных стратах их удельный вес будет отличаться. Скажем, коммуникация между членами партии по поводу партийной программы предполагает отношения идентичности, а коммуникация между лидерами партии и рядовыми ее членами по поводу отчетного доклада реализует отношения включения. Митинг, ток-шоу, политическое интервью, диспут - все эти разновидности политической коммуникации характеризуются разными отношениями между акторами общения. Теоретически, все многообразие вариантов не исчерпывается тремя предложенными моделями, как минимум можно предположить существование еще одной схемы - отношения исключения, при которых класс управляющих и управляемых не пересекаются (можно говорить существовании таких отношений в тоталитарных системах).

Хотя многие зарубежные ученые См.: Bolinger D. Language - the Loaded Weapon: The Use and Abuse of Language Today. London, N.Y.,1980; Feldman O. (ed.) Politically Speaking: a Worldwide Examination of Language Used in the Public Sphere. N.Y., 1998. убеждены, что непрерывный информационный обмен имеет жестко ориентированный характер и направлен от политических элит к массам с целью укрепления собственной легитимности, было бы ошибочным считать, что политическая коммуникация предполагает только одностороннюю передачу информации от властных структур к обычным людям, массам. Чем демократичнее общество, тем большее значение приобретает горизонтальный уровень обмена потоками политической информации, сопряжение господствующего коммуникационного потока, инициируемого государством, с информационными потребностями и приоритетами гражданского общества, формирующимися на более широкой ценностной основе. Будучи многоканальным явлением, политическая коммуникация предполагает существование взаимодействия между различными элементами политической системы в целом, включая весь диапазон неформальных коммуникационных процессов, которые оказывают самое разное влияние на политику Pye L. Political Communication // The Blackwell Encyclopedia of Political Institutions. Oxford; New York, 1987. . Однако взаимодействие политических акторов по поводу власти, составляющее сущность политической деятельности, само по себе далеко не всегда носит властно-управленческий характер Шабров О.Ф. Политическое управление: проблема стабильности и развития. - М., 1997.. Аргументировать этот тезис можно тем, что в ходе борьбы за власть между политическими акторами могут складываться отношения как конкурентно-конфронтационного, так и консенсусно-договорного типа с всевозможными реализациями в виде отношений координации и субординации или же отношений сотрудничества и равноправного партнерства. Но и подобные отношения складываются далеко не всегда: примером того может служить обращение лидера политической партии к руководителю другого общественно-политического объединения с предложением создать избирательный блок, которое не нашло поддержки, но, тем не менее, не привело ни к конфронтации, ни к координации, поскольку это общественно-политическое объединение решило не принимать участия в избирательной кампании. Следовательно, понятие политической деятельности оказывается несводимым к понятию управления, а отношения между акторами отличаются разнообразием и не могут быть сведены к иерархическим.

Нарушает однонаправленный характер политической коммуникации и технологический фактор. Новые электронные средства связи делают привычным набор услуг телекоммуникационной сети, позволяющей своим пользователям более свободно отправлять и принимать информацию как личного, так и общественного характера. Так, персональный компьютер позволяет индивидам не только общаться друг с другом, но и получать в зависимости от их желания или потребностей необходимую информацию из какого-либо банка данных. Наряду с этим использование электронной почты, телефакса, мобильных телефонов и других новейших средств, со всей очевидностью, способствует усилению межличностного взаимодействия, внося разнообразие в характер отношений между участниками политической коммуникации.

В русле подобных рассуждений голландские исследователи Й. Бордевик и Б. ван Каам Bordewijk J.L., Kaam B. van. Towards a classification of new teleinformation services // Intermedia. 1986. Vol. 14. № 1. Р.16-21. предложили четыре базовые модели, отражающие альтернативные виды движения информации в области политической коммуникации, которые позволяют (по крайней мере, теоретически) преодолеть доминирование и жесткий контроль отправителя информации над адресатом. В основание типологии авторами были заложены следующие критерии: (1) контроль за хранением информации; (2) контроль за выбором времени коммуникации; (3) контроль за выбором темы (топика) коммуникации.

· «А». Модель вещания отражает ситуацию, при которой информация поступает из центра сразу нескольким адресатам на периферии. Примером реализации данной модели может служить лекция или доклад, а также теле- или радиопередача (информация принимается в одно и то же время большим количеством людей, находящихся в разных местах). Данная модель предоставляет очень незначительную возможность обратной связи, время и место коммуникации определяет адресант (отправитель информации). Это типичная односторонняя коммуникация.

· «Б». Модель диалога сводится к непосредственному общению коммуникантов между собой, минуя центр или посредников и самостоятельно определяя время, место и тему коммуникации. Реализацией данной модели являются телефонные переговоры, переписка - обычная и по электронной почте. Важным отличием диалоговой модели от модели вещания является относительное “горизонтальное равенство” участников информационного обмена. Несомненно, коммуникация подобного вида может быть полисубъектной (телефонная конференция, чат, дискуссия на сайте в сети “Интернет” и т. д.).

· «В». Модель - консультация представляет собой ситуацию, когда коммуникант, находящийся на периферии коммуникационной линии, ищет необходимую информацию в центральном хранилище (например, поиск информации на сервере, в банке данных, работа с печатной продукцией в библиотеке). В отличие от модели вещания, место и время консультации, а также тематика определяются не центром, а периферийным пользователем, обладающим максимальной свободой.

· «Г». Регистрационная модель движения информации противоположна консультационной модели: центр запрашивает и получает информацию от периферийного источника независимо от его желания. Данная модель работает при автоматической записи телефонных сообщений, во всех системах электронной сигнализации и наблюдения. Хотя данная схема не нова, ее возможности значительно возросли в связи с компьютеризацией и расширением телекоммуникационных сетей. Данная модель обеспечивает центру больший контроль над определением направления информационного потока, чем находящемуся на периферии коммуниканту.

На наш взгляд, все приведенные модели не являются абсолютно изолированными и в реальности часто пересекаются, демонстрируя всевозможные комбинированные варианты, направленные на удовлетворение индивидуальных интересов (например, кабельное телевидение). Если же взглянуть на предложенные модели через призму возможного манипулятивного воздействия, то модель «А», являясь типичным примером однонаправленной коммуникации, представляет собой благоприятную ситуацию для реализации манипуляций, однако отсутствие обратной связи не позволяет адресанту вовремя скорректировать свои действия. Диалоговая модель («Б») может быть использована для манипуляций лишь ситуативно, поскольку коммуниканты находятся в равных условиях. Модель «В» практически исключает возможность манипулирования коммуникантом, поскольку тот сам осуществляет поиск информации и может “обезопасить” себя, пользуясь альтернативными источниками информации. Модель «Г» трудно отнести к коммуникации в традиционном понимании, поскольку адресат может даже не знать о контакте (сбор данных без ведома коммуниканта). Манипулирование в этом случае может осуществляться в дальнейшем с использованием результатов обратной связи, коей и является данная модель коммуникации.

Характеризуя отличительные особенности политического общения, мы должны ответить на вопрос об обязательности или факультативности обратной связи при политической коммуникации. Среди исследователей нет единого мнения на этот счет. Например, М. Дефлер Defleur M. Theories of Mass Communications. N.Y., 1970. положительно отвечает на данный вопрос, аргументируя свое мнение тем, что информация “на выходе” и на “входе” отлична. Его модель политической коммуникации отражает кибернетическое видение явления и использует следующую последовательность событий: источник коммуникации формулирует некоторое смысловое сообщение, которое направляется в передатчик, где преобразуется в информацию, адаптированную для передачи по каналам связи. Далее информация проходит по каналу связи (в роли канала, в частности, могут выступать СМИ) и поступает в приемник, где происходит ее декодировка, и полученное сообщение затем преобразуется адресатом в значение (некий смысл). На данном этапе включается механизм обратной связи, регулирующий возможное несоответствие между исходным и восстановленным сообщением. Источник, имеющий обратную связь с адресатом, формулирует осмысленное сообщение, которое поступает в передатчик и преобразуется там в информацию. По каналу обратной связи информация поступает в приемник, где из нее восстанавливается сообщение, которое получает адресат, имеющий двухстороннюю связь с инициатором коммуникационного акта. В результате инициатор получает возможность контролировать и при необходимости корректировать ход коммуникативного процесса, увеличивая тем самым вероятность достижения соответствия между значениями двух сообщений - исходного и поступающего к управляемому адресату.

В установлении обратной связи видит основное отличие политической коммуникации от общих информационных процессов Т.Дридзе Дридзе Т.М. Социальная коммуникация и фундаментальная социология на рубеже ХХI века. -- Вестник МГУ. Сер. 18: Социология и политология, 1999, № 4. , замечая, что такая коммуникация всегда предполагает диалог, а обычный информационный процесс может быть однонаправлен. А.И. Соловьев доказательно оспаривает этот тезис, говоря о существовании “униполярного” коммуникационного взаимодействия, когда власть информирует массу пассивных и занятых своими частными проблемами индивидов либо политически “продавливает” решения, реализация которых не ассоциируется в сознании людей с их собственными интересами Соловьев А.И. Политическая коммуникация: к проблеме теоретической идентификации // Полис, 2002, № 3. С. 5-18.. На наш взгляд, такая точка зрения несколько упрощает структуру политической коммуникации, поскольку даже пассивность и игнорирование политических решений являются той самой обратной связью, которая для опытных политиков становится необходимой информацией, позволяющей скорректировать коммуникативные стратегии.

По нашему мнению, обратная связь - необходимое условие не только успешной политической коммуникации, но и успешной манипуляции, поскольку только наличие реакции адресата позволяет оценить результативность воздействия.

1.3.2 Понятие политически значимой информации

Не ставя перед собой цель дать исчерпывающее и непротиворечивое определение термина “информация”, тем не менее назовем два классических подхода к этому явлению Первые два носят технологический и семантический характер соответственно; существующий в современной естественнонаучной парадигме третий подход, рассматривающий информацию как физическую величину и приравнивающий ее к энергии, в данной работе не рассматривается. . Первый возник в теории информации и подразумевает описание объекта, исходя из потребностей инженеров коммуникационных технологий, а именно с количественной точки зрения. Следуя этой логике, информацию определяют как количество символов, измеряемое в битах и основанное на системе двоичного исчисления См. работы К. Шеннона, У. Уивера и др. основоположников теории информации.. В современной интерпретации эта позиция выглядит следующим образом: «Информация существует. Чтобы существовать, она не нуждается в том, чтобы ее воспринимали. Чтобы существовать, она не нуждается в том, чтобы ее понимали. Она не требует умственных усилий для своей интерпретации. Чтобы существовать, ей не требуется иметь смысл. Она существует» Stonier T. Information and the Internal Structure of the Universe: An Exploration into Information Physics. Springer - Verlag, 1990. Р. 21.. Это определение не учитывает смысловую сторону информации, которая в нашем случае играет существенную роль.

Сам Н. Винер предложил антропоцентричное определение информации как категории идеального порядка, категории мыслительной: «Информация - это обозначение содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему <…> » Винер Н. Человеческое использование человеческих существ: кибернетика и общество // Винер Н. Человек управляющий. - СПб., 2001. С. 14.. В этой дефиниции для нас важным представляется идея взаимодействия субъекта и объекта информационного контакта, приводящего к изменению состояния контактирующих сторон. Хотя винеровское определение и не является исчерпывающим, мало того, оно не учитывает даже некоторые признаки, свойственные так называемой машинной коммуникации, тем не менее для нас оно является своеобразным мостиком между чисто “технологическим” определением информации и определением, поддерживаемым здравым смыслом.

Второй подход имеет в своей основе семантический критерий и в первую очередь акцентирует содержательный компонент информации. Информация - это сообщение или сигнал, который имеет содержание и может быть передан от передающей стороны к принимающей. Чтобы уточнить качественную сторону определяемого объекта, сравним два понятия: информация и данные. Очевидно, что данные - это первичный материал, “сырые”, необработанные факты. Информацией же мы назовем набор фактов, упорядоченных таким образом, что их интерпретация имеет большую ценность по сравнению с их простой суммой. По большому счету, для адресата важны не источник данных и способ их обработки, а то, насколько полезными, важными, актуальными являются для него эти сведения. Нам представляется уместной деятельностная установка, которая доминирует в следующем определении: информация - «сведения, передаваемые одними людьми другим в процессе межличностного общения или распространяемые по каналам специальной или массовой коммуникации с целью создать, дополнить, изменить представления людей, их ориентацию в явлениях и событиях окружающего мира» Бакеркина В.В. Краткий словарь политического языка. - М., 2002. С. 114..

Для политической коммуникации несомненно важной является семантическая составляющая информации, которая связана с общественно-политической деятельностью различных акторов социума. В научной литературе встречаются два терминологических сочетания, описывающих специфику информационного продукта в рамках политического взаимодействия: политическая информация и политически значимая информация. Политической информацией называют все сообщения о политических событиях, политических деятелях, политических контактах, то есть обо всем, что происходит в политической жизни общества. В данном случае речь идет только о чисто содержательной стороне явления, о его понятийной отнесенности. Точно так же можно говорить о спортивной информации, культурной или деловой информации. Данная типология основана на сформировавшемся делении человеческой деятельности на сферы: быт, культура, политика, деловая сфера и так далее Некоторое сходство можно наблюдать в строении функционально-стилистической системы общенационального языка: стилистические подсистемы обслуживают соответствующие сферы функционирования/общения (деловой стиль - сферу деловых отношений, разговорный - сферу бытового общения и так далее). . Социально-экономическая, политическая, правовая, научно-техническая, экологическая и иная информация не только выступает важнейшим компонентом, обеспечивающим полноценную жизнедеятельность как ее конечных пользователей - граждан, так и государств и мирового сообщества в целом, но и порождает новые виды массовой деятельности, сопряженные с многообразными способами оперирования информационными массивами и потоками. Однако такой подход не позволяет оценить, какой тип информации является существенным в политической коммуникации. Напротив, подобная дефиниция затемняет суть проблемы, сужая и упрощая объект наблюдения, сводя его содержательно только к отражению политических реалий. Чтобы восстановить утраченный в предложенном термине информационно важный компонент, исследователи вводят в оборот сочетание «политически значимая информация».

В этой связи стоит вспомнить о ценном опыте французской школы дискурсивного анализа, возникшей в 1960-е годы как попытка устранить недостатки контент-анализа, особенно распространенного в то время в США. Контент-анализ воспринимает тексты как прозрачные. Другими словами, независимо от обстоятельств порождения текста, каждая единица смысла остается неизменной и прочитывается, осмысляется одинаково. Именно поэтому, упорядочивая поверхностное разнообразие текстов, контент-анализ позволяет исчислять и сравнивать содержательные компоненты текстовых массивов. Дискурсивный анализ предполагает текстовую непрозрачность, оперирует такими категориями, как ситуация порождения и восприятия текста, и никогда не отвлекается от точки зрения, которая выбирается за исходную См. подробнее: Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. - М., 1999.. Все сказанное имеет огромное значение для анализа политических текстов, именно здесь важно уяснить разницу между политической информацией и политически значимой информацией. Французские лингвополитологи убеждены, что «в любом высказывании можно обнаружить властные отношения» Серио П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. - М., 1999. С. 21., поскольку не существует сообщения (имеется в виду - публичного), в котором не были бы отражены ценностные и целевые установки, групповые или личностные интересы, заинтересованность и субъективность говорящего Некоторые исследователи убеждены, что властные отношения свойственны самому языку изначально. См., например: Young J. W. Totalitarian Language: Orwell's Newspeak and Its Nazi and Communist Antecedents. University Press of Virginia, 1991. . Такая позиция рождает следующие утверждения: «… социальные дискурсы, “высказываемое”, никогда не бывают нейтральными или “невинными”, и какое-нибудь высказывание литературного характера, например, “Маркиза вышла в пять часов”, не менее идеологично, чем высказывание “Франция - французам”» Серио П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. - М., 1999. С. 21.. Следовательно, содержание можно считать политизированным, если оно оказывает (или потенциально может оказать) влияние / воздействие на политическую ситуацию в социуме. Другими словами, всякая информация, способная вызвать изменения во взаимоотношениях политических акторов по поводу властных отношений (завоевание, удержание и использование власти), становится политически значимой. Очевидно, что статус сообщения может меняться в зависимости от дискурсивных ожиданий участников коммуникации и экстралингвистических факторов порождения высказывания.

Политически значимая информация зависит от целого ряда факторов, среди которых ведущую роль играют политический статус и позиция говорящего. Стоит согласиться с тем, что «… слова могут изменять значение в соответствии с позициями, занимаемыми теми, кто их употребляет» Серио П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. - М., 1999. С.52.. Вспомним результаты интент-анализа Под интент-анализом понимается выявление заложенных в текст интенций автора сообщения и их квалификация (одобрение, похвала, угроза, самоперзентация и др.). текстов различных политических деятелей Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса / Под ред. Т.Н. Ушаковой, Н.Д. Павловой. - СПб., 2000. или использование словесных образов при создании политического имиджа Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики. - Омск, 1999.. Более детально зависимость содержательной стороны коммуникации от позиции говорящего и ситуативных факторов будут рассмотрены далее. На данном этапе рассуждений достаточно констатировать, что политически значимой может стать информация об отнюдь не политическом по содержанию событии (например, падение акций ЮКОСа, сообщение о захвате заложников, присуждение престижной премии или проигрыш футбольной команды). Д. Хельд считает, что сами попытки исключить некоторые типы или виды деятельности из политического коммуникативного пространства являются политизированными Held L. Political Theory and the Modern State: Essays on State, Power and Democracy. Stanford, 1989. Р. 248.. Любое общественно значимое событие может приобрести политическое звучание и стать содержательным компонентом политической коммуникации. В США поборники политкорректности поставили в упрек английскому языку даже гендерное противопоставление местоимений (he - she; his - her) и требуют унификации официальных документов с использованием политкорректного гибрида. Исследованиями расистского дискурса с точки зрения наполнения политическим значением неполитических высказываний занимались Т. Ван Дейк и Р. Водак См., например: Wodak R. (ed.) Language, Power and Ideology: Studies in Political Discourse. Amsterdam, Philadelphia, John Benjamins Publishing Company, 1989. .

Положим, что для политически значимой информации применимы те же качественные критерии оценки, что и для любого иного информационного продукта, но с поправкой на функционирование последнего в политической сфере:

1) верность - качество, наиболее противоречиво понимаемое в политической сфере; чаще всего трактуется как подача фактического материала без ошибок, без “шума”, различного рода помех, возникающих в ходе трансляции;

2) полнота - качество, предполагающее передачу адресату всех важных фактов для получения объективной картины политической реальности;

3) надежность - свойство, связанное с достоверностью источника получения сведений, а также с апробированностью методов сбора информации;

4) простота информации предполагает ее доступность для планируемого пользователя, ее неперегруженность деталями, подробностями, легкость для восприятия (в рамках политической коммуникации особо важно просчитать адресную аудиторию);

5) своевременность - качество, особенно быстро утрачиваемое политически значимой информацией в наше время; предполагает временную адекватность информации освещаемым событиям;

6) верифицированность предполагает возможность проверить информацию по другим (желательно независимым) источникам;

7) экономичность позволяет оценить информацию с точки зрения целесообразности ее получения, так как предположительно стоимость получения фактического материала не должна быть выше его ценности;

8) уместность по праву должна была быть названа в числе первых свойств качественной информации, поскольку представляет собой необходимое условие отнесенности данных фактов к конкретной политической ситуации Ср.: Балуев Д.Г. Информационная революция и современные международные отношения: Учебное пособие. - Нижний Новгород, 2000. С. 6. .

Итак, подытожим: к политически значимой информации относятся те сведения, которые имеют общественную важность и требуют внимания со стороны властных органов или оказывают на них воздействие, формируют общественное мнение о деятельности правительства, парламента, партий и других политических институтов, об экономической, культурной и другой жизни общества и могут повлиять на политическую ситуацию в социуме.

1.3.3 Акторы политической коммуникации

Следуя заявленной логике, переходим к рассмотрению коммуникантов, реализующих информационный обмен, - акторов политической коммуникации

Несколько упрощенно выглядит попытка некоторых зарубежных исследователей трактовать их как элитарные и неэлитарные группировки Sinne K. Communication: Mass Political Behavior // Political Communication Issues and Strategies for Research. L., 1975. Vol. 4. . Модернизированный подход некоторых исследователей, которые выделяют в роли структурно значимых акторов политических лидеров, масс-медиа и рядовых граждан, также представляется недостаточно убедительным Perloff R.M. Political Communication: Politics, Press, and Public in America. L, 1998. . Сложность в определении акторов политической коммуникации порождена тем, что понятие “социальной группы” (фиксирующее, помимо статусных параметров, функциональное назначение общности) неприменимо к анализу политико-информационного пространства, поскольку на практике эти группы могут выражать интересы макрообщностей. Соответственно, политические коммуникации формируются в результате взаимодействия образований иного уровня социальной организации. Очевидно, специфика политической коммуникации предполагает наличие вертикали: «правящие элиты - управляемые массы» - и горизонтали: «межличностное взаимодействие». Следовательно, между акторами политической коммуникации существуют как отношения иерархии, так и сетевые (равноправные) отношения.

Используя в качестве отправной точки для своих рассуждений точку зрения Б.Макнайра McNair B. An Introduction to Political Communication. 1995, N.Y., относящего к числу структурно значимых акторов политической коммуникации граждан, медиа-структуры и всевозможные политические организации (партии, группы давления, террористические организации и др.), а также А.И. Соловьева Соловьев А.И. Политическая коммуникация: к проблеме теоретической идентификации // Полис, 2002, № 3. С. 5-18., предлагающего более дифференцированный подход как к политическим (в первую очередь, государственным) институтам, так и к структурам общества, далеко не одинаковым образом включенным в дискурс власти, назовем в качестве ядерных акторов следующих агентов политической коммуникации:

-- информационные структуры государства (отделы и службы связей с общественностью различных ведомств, пресс-секретариаты и т.п.);

-- многообразные корпоративные информационные структуры (информационные отделы партий, общественно-политических движений, оформленных групп интересов);

-- специализированные информационные структуры (консалтинговые и рекламные агентства);

-- СМИ в их политическом назначении (независимо от того, являются ли они самостоятельными участниками рынка информации или же выражают интересы иных акторов);

-- информационные структуры террористических и других организаций, занимающие в информационном пространстве не признанные легально позиции;

-- спонсоры, медиамагнаты и рекламодатели, имеющие специфические установки и соответствующие выходы на информационный рынок;

-- различные (с точки зрения участия в политическом процессе) сегменты социума: начиная с политически активных граждан, постоянно находящихся в информационном контакте с властью, заканчивая частью общества, вступающей в контакты с властными структурами лишь в периоды кризиса либо практически не вступающей в политические контакты.

Именно вышеперечисленные акторы непосредственно действуют в информационном пространстве, обладая специфическими возможностями в производстве и распространении информационных продуктов, в стимулировании и поддержании коммуникации политических контрагентов. В конечном счете -- вне зависимости от характера собственных информационных продуктов -- каждая структура, “работающая” на ту или иную крупную (корпоративную) социальную аудиторию, вносит свой вклад в формирование, оформление и трансляцию позиций и целей своих социальных заказчиков. Причем различные структуры по-своему оформляют эти коллективные по происхождению и вербализованные в текстах интенции коммуникатора.

Кроме этого, важной является “полифония” социальных и политических ролей, которые исполняет каждый отдельный индивидуум, участвующий в политической коммуникации. Такое положение дел приводит к наслаиванию позиций и смешиванию дискурсов, что наглядно иллюстрируют результаты анализа имиджевых масок различных политических деятелей Иссерс О.С. Что говорят политики, чтобы нравиться своему народу // Вестник Омского университета. 1996. № 1. .

Что касается воспринимающей стороны политической коммуникации, то прежде всего следует отметить ее массовый характер. Именно это качество делает возможные манипуляции особенно эффективными.

Для разработки технологий манипулирования используются данные социодинамики - науки о “подстройке” к аудитории Рюмшина Л.И. Манипулятивные приемы в рекламе. - Москва, Ростов-на-Дону, 2004. С. 39. , которая предполагает тщательное изучение таких специфических характеристик планируемой аудитории, как культурный профиль, профессиональная принадлежность, возрастные характеристики, прогнозируемый тип мышления, характер восприятия информации (степень критичности / доверия) и другие.

В зависимости от реакции аудитории лингвополитологи различают коммуникативные ситуации: 1) с пассивным восприятием, 2) с активным участием и 3) с сопротивлением внушению со стороны адресата См. : Демьянков В.З. Интерпретация политического дискурса в СМИ // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования: Учебное пособие / Отв. ред. М.Н. Володина. - М.: Изд-во Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, 2003. С.116-133.. В зависимости от настроя аудитории характер протекания коммуникации будет различным.

1) При пассивном восприятии политической информации адресат предполагает, что интенсивность речевого внушения, уровень декларируемых опасений, глубина затрагиваемых проблем будут соответствовать норме. Сопротивляемость внушению в этом случае понижена. Говорящий, пользующийся большим доверием, может достичь желаемого результата малоинтенсивными средствами, резервируя более сильные средства на случай, когда нужно ускорить или увеличить воздействие. Кроме того, важную роль в этом случае, по мнению специалистов, играет гендерный фактор: от мужчин обычно ожидают более интенсивных средств воздействия, а от женщин - малоинтенсивных. Нарушения этой нормы (речевая вялость мужчин и неадекватная грубость и прямолинейность женщин), шокируя аудиторию, снижают эффект воздействия.

2) В случае с активным восприятием политической информации возможно двоякое развитие ситуации: (а) если адресат надеется, что все происходит в его интересах, он практически помогает убедить себя в истинности предложенной информации, (б) если же адресат сомневается в искренности намерений говорящего, то только взвешенное речевое поведение инициатора коммуникации и разумная интенсивность речевого внушения позволяют преодолеть сопротивление воспринимающей стороны и добиться желаемого воздействия.

3) Когда же адресат активно сопротивляется внушению, наблюдается большое разнообразие вариантов протекания коммуникации. Многое определяется предварительной подготовкой коммуникантов. Если имела место предварительная обработка адресата, “заряженность” основной атаки обратно пропорциональна эффективности подготавливающих высказываний. Если основные атакующие высказывания лишь подтверждают ожидания аудитории, сформированные предварительной подготовкой, то сопротивляемость внушению будет максимальной. Если же дискурсивные ожидания воспринимающей стороны нарушаются в ходе коммуникации (не подтверждаются), то сопротивляемость внушению со стороны адресата уменьшается. Скажем, оппоненты кандидата распространили информацию о популистских обещаниях последнего, под которыми нет серьезных оснований. На встрече все заявления кандидата о будущих мерах по улучшению жизни электората будут восприниматься адресатами как ложные. В случае же если выступление кандидата будет содержать критический анализ существующего положения дел и обоснованный прогноз на будущее, сопротивляемость аудитории может быть значительно уменьшена, даже при общем негативном восприятии выступающего.

Итак, в зависимости от настроя воспринимающей стороны модель политической коммуникации оказывается в большей или меньшей степени уязвимой для манипулятивного воздействия. Активное восприятие в основном препятствует осуществлению манипуляций, за исключением случая 2(а), когда адресат настроен позитивно и заранее согласен с говорящим. Пассивное восприятие однозначно является благоприятной почвой для манипулирования.

Возвращаясь к уже упомянутому определению коммуникативного акта, уточним понятийное наполнение отдельных составных частей процесса и опишем политическую коммуникацию в терминах политической прагматики.

КОНТАКТ

политические условия

политический режим

¦

АДРЕСАНТ <---------------------------------------------------> АДРЕСАТ

¦ ¦ ¦

общество КОД общество

власть все вербальные власть

личность и невербальные средства личность

¦

РЕФЕРЕНТ

объект политической системы:

реальный факт

политический деятель

программа партии

Рис. 2. Схема политической коммуникации

Прежде всего, следует квалифицировать такие составные части политической коммуникации, как адресант и адресат. Поскольку в данном случае речь идет о взаимодействии на макроуровне, об обмене информации на уровне социума, то в качестве принимающей и транслирующей сторон (адресанта и адресата) следует рассматривать само общество, власть и личность. Контакт представляет собой момент взаимодействия коммуникантов; спецификой контакта в данном случае является то, что контакт реализуется в определенных политических условиях, при определенном политическом режиме. Другими словами, влияние экстралингвистических факторов (“внешняя лингвистика”, по Соссюру) на контакт при политической коммуникации является очень существенным.

Референт в нашем случае - это реальный объект политической системы, информация о котором должна быть транслирована и воспринята в ходе происходящего коммуникативного акта. В качестве референта может выступать реальный факт, политический деятель, программа партии и т.д.

Кодом является весь арсенал вербальных и невербальных средств, используемых для передачи информации о референте. Нас интересует в данном случае только вербальная форма информационного продукта.

Итак, являясь коммуникативной основой политического процесса, политическая коммуникация отличается от других видов взаимодействия: 1) массовым характером воспринимающей стороны, включающей макросообщества, группы, отдельных личностей; 2) особой содержательной значимостью передаваемой информации (политически значимая); 3) особыми условиями реализации коммуникативного контакта (политический режим, политическая ситуация).

4. Особенности современной политической коммуникации

Следует обратить внимание на ряд специфических черт, отличающих современную политическую коммуникацию.

Прежде всего, существенную роль играет символизация как необходимое условие успешного осуществления взаимодействия. Совпадение способов символизации с установками восприятия у реципиентов обеспечивает предсказуемую реакцию воспринимающей стороны на поступающую информацию. Нарушение устоявшихся корреляций может привести к провалу политической коммуникации (failed communication), когда гражданам с индивидуально-личностной установкой восприятия предлагается информационный продукт, апеллирующий к групповым или партийным интересам. Восстановлению контакта может помочь эмоционально окрашенный текст с имплицитно заложенными оценками, который способен в заданном формате лишь скорректировать личностные установки, а не изменить их коренным образом. Другими словами, необходимо, чтобы коммуниканты кодировали и декодировали информационное сообщение, используя одни и те же способы символизации.

Публичность является еще одной важной чертой политической коммуникации, причем, являясь способом взаимодействия больших аудиторий с особыми интересами, политика не позволяет трактовать политическую коммуникацию как рядовую форму межличностного обмена информацией. Понятно, что в подобных условиях порожденные тексты являются коллективным продуктом, воспринимается этот продукт массовым реципиентом и транслируется по массовым каналам коммуникации.

Техническая оснащенность в сфере публичной политики сделала политическую коммуникацию качественно иной. «Трансформировав систему представительства гражданских интересов, электронные СМИ превратили политику в медиапроцесс, одновременно стимулировав и соответствующие изменения в процессе коммуникации, органически сочетавшиеся с виртуализацией политического пространства, созданием гиперреальности и другими новейшими механизмами поддержания конкуренции в борьбе за государственную власть. Так или иначе, но в складывающемся информационном обществе коммуникация оказалась важнейшим инструментом формирования и самопрезентации политики» Соловьев А.И. Политическая коммуникация: к проблеме теоретической идентификации // Полис, 2002, № 3..

Следует подчеркнуть, что современное информационное общество трансформирует некоторые характеристики политической коммуникации, усиливая информационную составляющую и ее роль в осуществлении содержательного обмена Уэбстер Ф. Теории информационного общества. - М., 2004.. Трансформация являются следствием целого ряда факторов, основными из которых являются:

- технологический: ключевой фактор - усложнение и совершенствование информационных технологий, которые широко применяются во всех областях политики;

- социальный: широкий доступ к информации увеличивает социальную базу политической коммуникации и утверждает “информационное политическое сознание”;

- экономический: политическая информация составляет важный фактор экономики в качестве ресурса, влияющего на стабильность/нестабильность рынка, определяющего многие тенденции экономических процессов;

- собственно политический: свобода информации, ведущая к политическому процессу, который отличается растущим участием и консенсусом между различными классами и социальными слоями населения;

- культурный: признание культурной ценности политической информации, содействие утверждению информационных ценностей в интересах развития политической культуры отдельного индивида и общества в целом.

В целом, формирование информационного общества, связанное с сокращением себестоимости производства и передачи единицы информации и неуклонным ростом информационного продукта, в том числе и политического содержания, приводит к тому, что способность производить информацию намного превысила человеческие способности по ее переработке. По мнению голландского исследователя Й. ван Куиленбурга, количество информации ежегодно возрастает на 8-10%, тогда как ее потребление растет значительно медленнее. Ситуацию “информационного перепроизводства”, нарушения баланса между “спросом” и “предложением” Й. ван Куиленбург сравнивает с действием артиллерийского снаряда, который попал в цель, но не взорвался, поскольку для рядового пользователя возникшая перегрузка прежде всего значительно усложнила поиск необходимых данных, создав эффект убывающей отдачи. Cuilenburg J.J. van. The information society: some trends and implications // European Journal of Communication. 1987, Vol.2. № 1. Р. 105-121. В этих условиях целесообразным является интенсификация работ в области консультирующих экспертных систем “искусственного интеллекта”, выступающих в роли “надежного советчика” человека при принятии решений в самых разных областях, в том числе и в политике, что принципиально меняет характер самой политической коммуникации. Проблема же заключается в том, что, несмотря на значительные усилия, приложенные разработчиками для преодоления чудовищного разрыва между человеческими способами логического вывода для получения экспертной оценки и машинными скоростями при осуществлении действий и переборе вариантов, предлагаемое компьютером политическое решение становится непонятным для пользователя. Предложенная подсистема объяснений, которая по требованию пользователя может шаг за шагом растолковать, как был получен предложенный вывод, не устраняет даже у подготовленного специалиста чувство недоумения и снижения самооценки, вызванного, по крайней мере, двумя причинами: разницей в уровне его собственных знаний и компетентности эксперта, послужившего исходным материалом для компьютерной базы данных, а также значительной длиной цепочки рассуждений, осуществленных системой. Возможны три варианта поведения специалиста, работающего с консультационными компьютерными системами. Первый случай, когда пользователь соревнуется с системой, пытаясь постичь логику принятия решений, приводит к психологическому перенапряжению и растрате сил специалиста. Негативен и второй вариант, когда пользователь отказывается от помощи “электронного консультанта”, будучи не в состоянии “справиться” с ним. И, наконец, третья ситуация, когда пользователь полностью опирается на работу системы и действует исключительно в соответствии с ее рекомендациями, что может в отдаленной перспективе привести к технократическому самоуничтожению человечества Моргунов Е.Б. Человеческие факторы в компьютерных системах. - М., 1994. С. 18-19..

Чтобы избежать негативных последствий технологического прогресса в политической коммуникации, необходимо опереться на гуманистические традиции, на культуру. Принципиальное значение имеет ценностное измерение политической коммуникации, ее целей и направленности, содержательное наполнение ее основных потоков. Специалист в области теории информации Д. Маккуэйл полагает, что культурная политика в области политической коммуникации должна основываться на следующих принципах:

· иерархия - приоритетность качеств и ценностей данной политической культуры;

· равенство - равные права и широкие возможности для приобщения к информации вследствие утверждения справедливости, демократии и широких прав граждан;

· идентичность - близость к культуре нации, этнической общности или религиозного большинства;

· вкус и мораль - учет моральных норм и требований McQuail D. Media Performance. Mass Communication and the Public Interest. L. - N.P. - N.Delhi, 1993. P. 277..

Ценностные качества политической коммуникации сегодня, конечно же, ранжируются и политически переосмысливаются правящими элитами и бюрократией в собственных интересах, однако они во многом определяются состоянием и уровнем развития общей и политической культуры данного общества. Политическая коммуникация, выступая способом, средством существования и передачи не только политической информации, но и политической культуры, в свою очередь, сама опосредуется и формируется культурными нормами и ценностями данного социума.

В современном обществе политическая коммуникация утратила свой вспомогательный информационно-технологический характер и превратилась в системообразующий элемент политики, позволяющий власти установить контакт с обществом. Диалоговые обмены между властью и неэлитарными слоями населения превращаются в двигатель политического прогресса, позволяют использовать рычаги информационного воздействия на политику официальных органов, предотвращая угрозу превращения общества в пассивного реципиента политической информации.

Основное отличие массовой коммуникации от политической коммуникации лежит в области содержания: массовая коммуникация включает в себя некоторые паракоммуникативные образования, которые лишены собственно политического наполнения (межличностные беседы, корпоративные переговоры). Помимо этого, имеются масштабные дискурсы, касающиеся различного рода экономических или нравственных проблем, которые не содержат в себе властных интенций коммуникаторов и реципиентов. Примером может служить ситуация, когда в прессе обсуждается смена собственника крупного предприятия или скандальный эпизод из жизни звезды шоу-бизнеса. Несмотря на некоторую общность подобных информационных обменов, протекающих в массовых социальных аудиториях, с собственно политической коммуникацией (в частности, по масштабности информационных контактов, опосредованности общения, независимости движения информационного продукта на рынке новостей от производителя этого продукта, дисперсности реципиентов и т.д.), было бы неправомерно эти явления отождествлять. Политическая коммуникация формируется вокруг механизмов представительства интересов граждан, обсуждения властью и общественностью строго фиксированного в каждый исторический период круга вопросов политического характера, представляющих для данных контрагентов существенный интерес. Все это свидетельствует о том, что содержательно термин «массовая коммуникация» лишь частично приложим для определения коммуникаций в сфере политики.