Язык и политика: коммуникация, дискурс, манипулирование

Далее следует помнить, что искусность манипулятора заключается в создании иллюзии самостоятельности для объекта при принятии решения. При языковом манипулировании часто эксплуатируется склонность человека к поспешному выводу умозаключений. Несмотря на недоверие к рекламе, люди нередко просто не замечают различные рекламные уловки. Именно поэтому в Международном кодексе рекламной практики Международный кодекс рекламной практики принят в 1987 году в Париже., который лег в основу этических кодексов и законодательных актов большинства развитых стран, запрещено вводить потребителя в заблуждение, в том числе путем использования языка в манипулятивных целях.

Важно не забывать, что манипулятор скрывает свои намерения. Поэтому для всех, кроме самого манипулятора, манипуляция (если она осознается) выступает скорее как результат реконструкции, истолкования тех или иных его действий, а не как непосредственное наблюдение. В связи с этим возникает резонный вопрос: является ли манипуляция феноменом, то есть явлением, постигаемым в чувственном опыте, объектом чувственного созерцания, или же это некий конструкт, результат анализа? «Действительный смысл слов и дел <…> всегда тщательно скрыт, и требуется специальная работа по его выявлению» Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. - М., 2000. C. 23.. Следовательно, для того, чтобы избежать манипулирования, необходимо приложить усилия.

Еще одна зона риска возникает по причине диалогового характера манипулирования, который проистекает из полицентричной природы коммуникации. «Жертвой манипуляции человек может стать только в том случае, если он выступает как ее соавтор, соучастник. Только если под воздействием полученных сигналов человек перестраивает свои воззрения, мнения, настроения, цели - и начинает действовать по новой программе - манипуляция состоялась» Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. - М., 2000. С. 23.. Значит, от того, с какой степенью критичности вы читаете, слушаете, воспринимаете поступающую политическую информацию, зависит успешность или неуспешность воздействия манипулятора. Вспомним наши рассуждения об обязательности обратной связи в политической коммуникации, которая трансформирует униполярный контакт в диалоговое общение. Именно это имел в виду Патрик Серио, когда говорил: «Процесс чтения не является, таким образом, как это слишком часто думают, пассивным или невинным; он составляет активный фактор динамики смысла» Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. - М., 1999. С.22..

И последний тезис касается того, что манипулирование действует вне зависимости от нашего желания, поскольку в первую очередь манипуляция, в силу своей задачи и природы, эксплуатирует механизмы, эффективные вне зависимости от нашего (как правило, отрицательного) отношения к ней. Причем противостоять ей, сделав вид, что ее не замечаешь, что ей не веришь, невозможно - именно тогда она и атакует с наибольшей результативностью Григорьева О.Н. Использование концептов чувственного восприятия для манипуляции массовым сознанием в языке СМИ. Электронный адрес: [http://asterix.niurr.gov.ua\dialog_3.htm].

2.1.5 Технологии манипулирования

В области разработки технологий политической манипуляции трудится огромное количество людей: политтехнологи, психологи, лингвисты, специалисты по маркетингу, журналисты, художники, дизайнеры, имиджмейкеры, стилисты и так далее. Технологии политического манипулирования сегодня разработаны настолько, что могут реально и существенно влиять на поведение масс, на исход выборов, на популярность того или иного политического продукта, политика или политического проекта.

Политически значимая информация активно используется при манипулятивном воздействии на аудиторию. Вспомним названные в предыдущей главе свойства качественного информационного продукта: верность, полнота, надежность, простота, своевременность, экономичность, верифицированность, уместность. Если оценить перечисленные свойства призму возможного манипулятивного воздействия, то иерархия и само толкование выведенных критериев качества, очевидно, изменятся. Первичными станут простота, экономичность и уместность, поскольку эти свойства практически без искажения используются и при манипулятивном воздействии. Простота позволяет не только сделать информационный продукт доступным массовому адресату, но и завуалировано подать сигнал: «мы такие же, как вы, мы с вами». Уместность информации говорит об адекватной оценке политической ситуации со стороны говорящего, без чего результативная манипуляция представляется невозможной. Экономичность делает манипулятивное воздействие рентабельным. Все оставшиеся свойства получают искаженный, “симуляционный” характер: степень проявления этих качеств диктуется тем, какие стратегии воздействия на аудиторию избирает говорящий.

Р. Гудин обнаруживает следующие формы обработки информационного потока в манипулятивных целях: сокращение доступной информации; утаивание информации; тенденциозная подача информации (пропаганда); избыточная подача информации Goodin R.E. Manipulatory Politics. L., 1980.. Добавим к ним такие высокоэффективные приемы манипулирования, как метод фрагментации (введение некомментированных сообщений, создающих хаотичную картину мира, который вследствие этого невозможно представить как единое целое), метод отвлечения (отвлечение внимания аудитории от неугодной информации путем введения другой информации, поданной в сенсационной форме); метод “объективного” подхода (подбор и умелое комментирование фактов, позволяющих «выявить» несуществующие тенденции)Дзялошинский И.М. Как создаются «герои» и «дьяволы» // Советник, 1997, № 1.. Все названные методы можно с полным основанием назвать «психологическими», так как они в основном рассчитаны на подсознательное восприятие.

Фрагментацию (дробление или локализацию информации при размещении ее в СМИ) следует, на наш взгляд, назвать доминирующим методом распространения современной политической информации. Многочисленные не связанные друг с другом сообщения намеренно разбиваются, основная часть текста помещается в конце номера газеты или журнала, чтобы заставить читателя просмотреть несколько страниц рекламы. С внедрением в информационную систему новой техники фрагментация приобретает ещё одно измерение. Поток несвязанной информации ускоряется до такой степени, что это вызывает обоснованные жалобы на “информационную перегрузку”. В действительности количество значимой информации не увеличивается. Подобно тому, как реклама мешает сосредоточиться и лишает весомости прерываемую информацию, новая техника информационной обработки позволяет заполнить эфир потоками бесполезной информации, ещё больше осложняющей для индивида и без того безнадёжные поиски смысла. С методом фрагментации тесно связана немедленность передачи информации, она также является обязательным элементом для осуществления дробления текста. Все это способствует усилению манипулятивных возможностей информационной системы.

Следует также сказать о широко используемом способе манипулятивного воздействия на рядового обывателя, доступном “четвертой власти” - медиократии. Речь идет о формировании повестки дня или распределении приоритетов, которое на практике сводится к установлению очередности подачи информационного материала на газетной полосе или в эфире. Грамотно выстроенное воздействие позволяет формировать у людей определенное представление о важности / неважности того или иного события. Если надо вызвать в обществе естественное желание укрепить власть, навести жесткий порядок, то на первые полосы и в «прайм-тайм» следует давать информацию о митингах, забастовках, терактах, беспорядках, побегах из тюрем и тому подобное. Следующим, успешно осуществляемым в СМИ, манипуляционным актом является организация «псевдособытия», т.е. создание информационного повода из незначительного или практически несуществующего, с точки зрения общественной значимости, события Вспомним ставший классикой фильм «Плутовство» (“Wag the Dog”, USA), главные герои которого имитируют в медийном дискурсе военные действия с целью отвлечь общественность от политического скандала накануне выборов президента.. Удачно отрабатывают СМИ и создание медийного имиджа политиков: манипулятивные технологии в этом случае приводят к появлению политической шоу-звезды со всеми ее атрибутами Технология власти (философско-политический анализ). - М., 1995. . В западной коммуникативистике подобные способы воздействия массовой политической коммуникации на адресата получили широкое развитие в рамках теории “установления повестки дня” (agenda-setting). Стоит заметить, что уже к 1996 году в некоторых трудах библиография по этой проблематике насчитывала 350 наименований Dearing J.W., Rogers E.M. Agenda-Setting. Thousand Oaks. 1996.. Возникшая в результате мониторинговой кампании М. Маккомбза и Д. ШоуMcCombs M., Shaw D. The Agenda-Setting Function of Mass-Media. -- Public Opinion Quarterly, 1972, vol. 36. на выборах в Чапел Хилл (начало 1970-х годов) гипотеза о том, что СМИ навязывают аудитории свои приоритеты, привела к возникновению двух новых понятий: “повестка дня” (набор особо важных проблем) и “установление повестки дня” (внедрение данного набора в общественное сознание). Исследователи проводили верификацию своих предположений при помощи замеров в двух сферах: приоритеты СМИ определялись посредством контент-анализа газетных статей и телевизионных сюжетов, а приоритеты аудитории (избирателей) были выявлены в ходе социологических опросов. Характер корреляции полученных результатов был оценен в ходе сравнения с использованием математического корреляционного анализа и полностью подтвердил априорные положения. Однако эффект повестки дня проявляется только тогда, когда обсуждаемые проблемы лежат вне так называемых навязчивых проблем, то есть вопросов, которые считаются важными независимо от внимания со стороны СМИ (инфляция, безработица, личная безопасность). Примеры подобных перекосов в восприятии некоторых проблем общественным мнением в зависимости от внимания или невнимания к ним со стороны прессы многочисленны. В 1980-х годах в США по статистике уровень наркомании снизился, однако пресса изобиловала материалами, призывающими к борьбе с наркотиками. В результате подобных действий к 1989 году более половины участников национальных опросов общественного мнения утверждали, что наркомания является самой главной проблемой американского общества. В 1992 году их количество уменьшилось на 4 %, но не потому, что США победили наркоманию, а потому, что СМИ перестали уделять внимание этому вопросу Дьякова Е.Г Массовая политическая коммуникация в теории установления повестки дня: от эффекта к процессу // Полис, 2003, №3. . Несмотря на очевидную корреляцию, считается, что “установление повестки дня” не учреждается сознательно, неким волевым актом, а вызывается действием целого ряда политических акторов (СМИ лишь один из них). Объективно лишь то, что медиа-повестка не отражает объективную иерархию общественных проблем, поскольку такой градации не существует. Данный подход позволяет определить не то, как человек думает (т.е. прогнозировать оценку), а что он думает и в какой последовательности (т.е. определять топики - темы, а также степень их важности в мыслительном процессе), и связан с умением СМИ привлекать внимание общественности к определенным проблемам, а также формировать их внутреннюю иерархию.

Исследователи мифологизированного политического сознания называют целый ряд уловок, применяемых политическими акторами в манипулятивных целях Цуладзе А. Политическая мифология. - М., 2003. С. 369-370.. Назовем лишь наиболее распространенные технологии.

· “Определение”: идеи, личности, объекты наделяются положительными или отрицательными чертами, стереотипизированными в данном социуме.

· “Рекомендация”: нужное высказывание вкладывается в уста человека, авторитетного в данном обществе или, напротив, пользующегося дурной славой.

· “Подтасовка”: целенаправленный подбор только позитивных или только негативных фактов, последовательность их подачи и подходящий контекст приводят аудиторию к выводам, необходимым манипулятору.

· “Наклеивание ярлыков”: эмоционально-окрашенное именование объекта с целью сформировать негативное отношение к нему без логических доводов и аргументов.

· “Перенос”: вариация метода «рекомендации», заключающаяся в использовании чужого авторитета для популяризации неизвестной личности.

· “Свои ребята”: демонстрация «обычности» или «простоты» человека, с целью создать ощущение общности, близости.

· “Вместе со всеми”: побуждение объекта воздействия принять решение, поскольку так думают и поступают представители его социальной группы.

2.2 Языковое манипулирование и политическая коммуникация

Определив общеконституциональные признаки манипуляции, мы сможем спроецировать эти качества на процесс языкового манипулирования как одну из важнейших составляющих общего процесса манипуляции.

2.2.1 Языковое манипулирование: основа и сферы применения

Важно иметь в виду, что манипулирование - явление многоуровневое, а лингвистический уровень - один из глубинных, поскольку позволяет вербально закладывать эксплицитно не обнаруживаемые оценки, характеристики, мнения в политический текст.

В настоящее время исследования в этой области связаны с несколькими направлениями (теория аргументации, теория речевого воздействия, теория речевых жанров, теория речевых актов и т.д.). Исходным положением в данном случае является представление о том, что всякий текст представляет окружающий мир глазами автора. Язык является знаковой системой и в определенной мере “навязывает” говорящему определенную систему ценностей и представлений. Текст не является зеркальным отражением действительности, даже при всем желании говорящего. Текст неизбежно «всегда в той или иной степени оказывается кривым зеркалом, “кривизна” которого определяется коммуникативными задачами автора и его картиной мира» Иссерс О.С. Что говорят политики, чтобы нравиться своему народу // Вестник Омского ун-та, 1996, № 1. С. 71-74..

Лингвисты неоднократно обращали внимание на манипулятивные возможности языка: «Счастливая особенность лингвистики - в объекте, язык умеет манипулировать, он умеет гримировать свои функции, умеет выдать одно за другое, умеет внушать, воздействовать, лжесвидетельствовать <…>» Николаева Т.М. «Лингвистическая демагогия» // Прагматика и проблемы интенсиональности. - М., 1988.. Языковое манипулирование - это использование особенностей языка и принципов его употребления с целью скрытого воздействия на адресата в нужном для говорящего направлении; скрытого - значит, неосознаваемого адресатом. Иными словами, когда скрытые возможности языка используются говорящим для того, чтобы навязать слушающему определенное представление о действительности, отношение к ней, эмоциональную реакцию или намерение, не совпадающие с тем, какое слушающий мог бы сформировать самостоятельно, принято говорить о власти языка, или языковом манипулировании. Язык в таких случаях используется, по выражению одного из исследователей языковой манипуляции Р. Блакара, как «инструмент социальной власти» Блакар Р. Язык как инструмент социальной власти // Язык и моделирование социального взаимодействия. - М., 1987. C. 88-124. .

Исследователи отмечают негативный фон термина «языковое манипулирование» и справедливо полагают, что объект манипулирования не осознает оказываемого на него воздействия и в результате действует во вред себе. Однако термин должен быть нейтрален (не негативен и не позитивен) a priori, и заключенная в нем, вопреки его терминологической сути, негативная оценка программирует отрицательную интерпретацию таких коммуникативных ситуаций, которые не нуждаются в подобном фоне. Называя кого-то умелым манипулятором, вы не только констатируете эффективность речевого воздействия, осуществляемого этим лицом, но и негативно и при этом неявно оцениваете это лицо: словоупотребление, ничем не лучшее, чем хрестоматийные примеры смысловых пар типа шпион/разведчик или опаздывать/задерживаться, основное различие между которыми является оценочным.

На наш взгляд, в коммуникативной лингвистике существует термин, близкий понятию лингвистического манипулирования, если из последнего “удалить” негативную коннотацию и отрицательное целеполагание. Это -речевое воздействие, под которым, в широком смысле, понимается воздействие на индивидуальное и/или коллективное сознание и поведение, осуществляемое разнообразными речевыми средствами, иными словами - с помощью сообщений на естественном языке. Метафорически образ коммуникативной ситуации, включающей речевое воздействие на человеческое сознание, соотносится с преодолением преграды: «Человек обычно окружает свое сознание неким защитным барьером, способным противостоять чужому воздействию; сам же человек является часовым, охраняющим этот защитный барьер и контролирующим проход через него» Использован комментарий из словарной статьи на сайте Энциклопедии “Кругосвет”. Электронный адрес: [http://www.krugosvet.ru/articles/]. . Преодоление препятствия для воздействия возможно несколькими способами: во-первых, барьер можно сломать, используя грубую силу, а часового, при необходимости, так или иначе вывести из строя. Во-вторых, в барьере можно найти уязвимые или плохо защищенные места, воспользоваться оплошностью часового и т.д. В-третьих, через барьер и мимо часового можно незаметно “просочиться”. В-четвертых, можно проникнуть через барьер открыто и при этом ненасильственно - скажем, сказав пароль, предъявив пропуск или убедив часового в том, что защищать барьер не стоит, или прикинувшись “своим”. Наконец, в-пятых, часового можно подкупить, предложив ему некую компенсацию за невыполнение долга. Возможно, это не все способы преодоления защитной реакции человеческого сознания на речевое воздействие, однако провести параллели с реальной коммуникативной ситуацией вполне возможно. Причем налицо манипулятивное начало в каждом из упомянутых способов речевого воздействия.

В качестве самого прямолинейного, “силового” воздействия вероятно применение методов массированного повторения и эмоционального давления, используемых в рекламных акциях и избирательных кампаниях. Использование суггестивных методик позволяет найти уязвимые места в “обороне”. Риторика и красноречие позволяют официально признанными средствами сломить сопротивление. Эстетически приятная вербальная упаковка сообщения равносильна подкупу, поскольку провоцирует готовность согласиться с предлагаемыми взглядами, оценками, трактовками в обмен на удовольствие. “Просачивание” - наиболее тонкий и незаметный способ речевого воздействия, использующий языковые ресурсы неагрессивного характера. Конечно, границы между перечисленными подходами весьма относительны, но все они в той или иной мере имеют отношение к манипулированию.

Языковое манипулирование - специфическая составляющая общего манипуляционного процесса, неоднозначное явление, и в широком смысле оно связано с тем, что говорящий вербально старается обеспечить нужное ему восприятие ситуации слушающим. Языковое манипулирование является объектом междисциплинарных исследований, которые включают предметную и инструментальную составляющие ряда наук: лингвистики, психологии, политологии, социологии, культурологии. Подобные механизмы присутствуют практически в каждом речевом высказывании, и в них нет ничего негативного или мистического. Охарактеризованное толкование термина «языковое манипулирование» принято считать расширенным. С этой точки зрения, языковой манипуляцией считается любая успешно завершившаяся (т.е. достигшая предполагаемого результата) языковая коммуникация. Узкое понимание языковой манипуляции дано в следующем определении: «Манипуляцией, или манипулятивным речевым актом, принято называть высказывание такого рода, когда говорящий, вербально сообщая одно, желает достичь какой-либо цели, никак не обозначенной словесно» Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. - М.: Наука, 1993. С. 51.. Механизмы манипулирования неотделимы от языка. Одни и те же средства используются и для прояснения истины и для ее искажения. Ни один из языковых механизмов не предназначен специально для манипулирования, но почти любой может быть для этого использован.

Язык устроен таким образом, что дает возможность человеку по-разному описывать действительность. И человек пользуется этой возможностью даже в повседневной жизни. В лингвистике проблему интерпретационных возможностей языка разрабатывали Х. Вайнрих, Р. Блакар, Дж. Лакофф, М. Джонсон, Д. Болинджер, Р. Фоулер, Д. Вильсон, в отечественном языкознании - А.Н. Баранов, П.Б. Паршин, М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова и др. Исследования последних лет в политической лингвистике и смежных науках подтверждают тезис М. Бахтина, что человек вовсе не использует слова для обозначения вещей (сами по себе они человеку не нужны), человек живет и действует в мире и может пользоваться словами для организации своих действий, для организации действий других людей и своих совместных действий с другими людьми Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1986.. Однако подчеркнем еще раз, что все коммуникативные лингвотехнологии (языковые приемы, методы и средства) сами по себе нейтральны и манипулятивными они становятся лишь при соответствующем использовании, приобретая определенное целеполагание.

В тексте появление любой языковой единицы является мотивированным. «Всегда есть разные способы сказать об одном и том же, и выбор никогда не бывает случайным» Reagan and Public Discourse in America. The University of Alabama Press, 1992. Р.4. Примерами изобилует отечественая пресса: первого президента СССР называют “Горби” и “мистер Горбачев”, статью об открытии границ в Восточной Европе - «Красные держат курс на Запад» или «Толпы людей пересекают границы Западной Германии» - все это очевидные примеры использования манипулятивных свойств языка. «Люди не просто лгут - они интерпретируют социальную действительность» Дейк Т.А. Ван. Язык, познание, коммуникация. - М., 1989..

Необходимая манипулятору интерпретация действительности может быть заложена в самые первые книги (азбуки и буквари), учебники и образовательные проекты Щербинин А.И. «С картинки в твоем букваре» или Аз, Веди, Глагол, Мыслете и Живете тоталитарной индоктринации // Полис, 1999, № 1. С. 116-136.. Индоктринированными Под индоктринацией понимается целенаправленное распространение какой-либо политической идеи, доктрины, учения в обществе или общественном слое для формирования определенного общественного сознания. , то есть зараженными манипуляционным “вирусом”, могут оказаться праздники и обряды, песни и речевки, игры и развлечения См.: Сарнов Б. Наш советский новояз. Маленькая энциклопедия реального социализма. - М., 2002; Щербинин А.И.Тоталитарная индоктринация: у истоков системы // Полис, 1998, № 5. С. 79-96; Щербинина Н.Г. «Герой» воспетый. Политологический анализ песен о Сталине // Полис, 1998, № 6. С. 103-112.. Вся вербальная составляющая жизнедеятельности социума может быть пронизана идеологическими установками власть имущих. Проникновение манипулятивных лингвотехнологий в речевую практику (в широком смысле) обрекает коммуникантов на постоянный риск оказаться под действием магии лживого слова, хотя сразу оговоримся: лживы не слова, но люди.

Существуют некоторые сферы жизни, в которых речевое воздействие, а часто и подлинное языковое манипулирование практикуются особенно часто и играют очень важную роль.

Прежде всего, следует назвать обширную сферу, привлекающую к себе повышенное общественное внимание и лучше всего изученную с интересующей нас точки зрения. Это - рекламная деятельность, где воздействие является доминирующим началом коммуникации См.: Зазыкин В.Г. Психология в рекламе. - М., 1992; Иванов И.В. Реклама в СМИ. - М., 1995; Картер Г. Эффективная реклама. - М., 1991; Мокшанцев Р.И. Психология рекламы. - М., Новосибирск, 2000; Панкратов Ф., Баженов Ю, Серёгина Т, Шахурин В. Рекламная деятельность (учебник для вузов). - М., 1999; Рюмшина Л.И. Манипулятивные приемы в рекламе. - Москва, Ростов-на-Дону, 2004.. Заметим, что в деловом мире все чаще стали говорить о черной риторике - «инструментализованной речи, начиненной вербальными минами, приправленной словами, по действию сравнимыми с мышьяком» Бреденмайер К. Черная риторика: Власть и магия слова. - М., 2004. С. 16.. Обычно под этим явлением понимается умение использовать все риторические средства и методы для того, чтобы в процессе переговоров, дискуссии или вашего выступления аудитория пришла к необходимому для вас выводу.

Следующие две сферы, в которых значительна роль и речевого воздействия, и прикладного анализа языковых форм, используемых при общении, развиты в современных западных обществах. Это процессуальная и судебная практика соревновательного типа. Образцом является судопроизводство в США с его тщательно выработанным профессиональным языком и вниманием к «каждому Вашему слову, которое (с некоторого момента) может быть использовано против вас», однако подобное внимание естественным образом возникает в любой судебной системе, основанной на сходных принципах. На рубеже XIX и XX веков российские суды были устроены отчасти похожим образом - и неудивительно, что в 1910 году в России появилась дважды переиздававшаяся уже в советское время книга П.С.Пороховщикова «Искусство речи на суде» Сергеич П.С. (Пороховщиков). Искусство речи на суде. - М., 1960.. Многие примеры из этой книги можно рассматривать как образцы языкового манипулирования - скажем, обозначение грабителей в судебной речи как лиц, нарушающих преграды и запоры, коими граждане стремятся охранить свое имущество, раны как нарушения телесной неприкосновенности или распущенности нравов как положения дел, при котором кулаку предоставлена свобода разбития физиономий.

Другая сфера интенсивного речевого воздействия с использованием особенностей языковых форм - это психотерапия, в частности такой ее вид, как нейролингвистическое программирование См.: Дилтс Р. Изменение убеждений с помощью НЛП. - М., 1997. .

Очевидно также, что повышенное по эффективности воздействие на сознание путем выбора языковых форм осуществляют и все виды словесных искусств - литература прежде всего. Все они пользуются самыми разнообразными методами речевого воздействия, но обладают и собственными специфическими возможностями.

Наконец - и это очень важно - элементы манипулирования присущи и нашему повседневному общению. Произнесение нейтральной фразы: «Здесь прохладно» - может означать скрытую просьбу, адресованную спутнику, закрыть окно, набросить на плечи пиджак или разжечь камин.

Однако в наибольшей степени манипулятивные лингвотехнологии представлены в сфере политической деятельности, и тому есть ряд причин. На наш взгляд, главными среди них являются: (1) противоречия между правящей элитой и различными группами влияния, выливающиеся в борьбу политических акторов за получение, сохранение, легитимизацию своих властных полномочий; (2) различные мнения групп, объединений и отдельных лидеров по вопросам реформирования государственности, выхода из кризисов, общественного устройства, базирующиеся на определенных политических идеалах и нравственных принципах; (3) активизация рядовых граждан, связанная с процессом идентификации и осознания своего места и своей роли в политической системе.

2.2.2 Приемы лингвополитического манипулирования

Многие успешные приемы лингвистического воздействия Приемы, имеющие стандартное лингвистическое воплощение, называются лингвотехнологиями и будут рассмотрены подробнее в следующем параграфе. носят дискурсивный характер и выстраиваются в соответствии с дискурсивными ожиданиями говорящей и воспринимающей сторон, а также тесно связаны с жанром политической коммуникации (референдум, опрос, выборы и так далее). Назовем наиболее активные из применяемых в современном политическом общении приемов.

· Когнитивное рамирование (фреймирование). Рамка (или фрейм) - это психолингвистический инструмент, позволяющий воздействовать на последующее суждение. «Позитивно рамированная постановка вопроса скорее приведет индивида к выбору в пользу консервативной стратегии, в то время как негативно рамированная - к выбору в пользу рискованной стратегии» Беккер К. Словарь технической реальности: Культурная интеллигенция и социальный контроль. - М., 2004. С. 16.. Например, позитивно рамированная в проправительственных масс-медиа монетизация льгот должна была подвигнуть пенсионеров на отказ от льгот и согласие на замену их денежными выплатами.

· Успешное манипулирование общественным мнением осуществляется в процессе социологических опросов, вопросы в которых зачастую формулируются таким образом, что намеренно или неосознанно задают поведение респондента. Другими словами, вопрос изменяет траекторию естественного образования мнения. В одном случае подобный вопрос оказывается в плоскости, параллельной реальному мнению. В другом - вербализованным оказывается аспект, который не занимал существенного места в общественном мнении, а теперь этот несущественный компонент попадает в фокус опроса и часто формирует базу полученного разброса мнений. Кроме всего этого, сами формулировки ответов уже ограничивают выбор и предопределяют поведение респондента. Организаторы опросов оправдывают все это технологически: ответы на так называемые свободные вопросы трудно расшифровать и обработать. Однако манипулятивным является и опубликование результатов опроса, которое не только подытоживает ситуацию в обществе, но и естественным образом распространяет общественное мнение и моделирует поведение людей.

· Манипулятивными могут становиться некоторые другие жанры политической коммуникации. Например, заявление об отставке (если оно не является выражением слабости или нежелания работать на данном посту) может быть способом сохранить и укрепить власть. Вовремя смоделированная ситуация ухода и особенно произнесенная при этом речь создают политическому лидеру ореол незаменимости и уникальности.

· Еще один политический жанр обладает манипулятивной природой - референдум. Путем искусно составленных вопросов власть может довольно легко ввести массового респондента в заблуждение (вспомним пример с референдумом о сохранении СССР). По форме проведения референдум представляет собой демократическую форму волеизъявления народа, а использование лингвополитических технологий позволяет превратить его в инструмент проведения нелегитимных решений.

· Манипулятивный характер носит первичная неверифицированная информация, поскольку первоначальное знакомство с противоречивыми, неясными данными оставляет глубокий след в нормальном восприятии даже после того, как становится доступна более подробная и проверенная информация Беккер К. Словарь технической реальности: Культурная интеллигенция и социальный контроль. - М., 2004. С. 49. (так называемый “эффект первичности”). К примеру, сообщение о возможном призыве в армию студентов оказалось значительно более действенным, чем опровержение, прозвучавшее из уст самого министра обороны С.Иванова Интервью С.Иванова телекомпании НТВ // Эфир программы «Сегодня», 18 января 2005..

· Разновидностью этого приема является метод “лингвистической депривации”: опущение слов и выражений для создания тенденциозности подачи информации. Например, в Советском Союзе практически не использовали слова наркоманы, проститутки, номенклатура, тем самым “изгоняя” и сами негативные явления из реальности.

· Лингвистически обусловленная логика позволяет осуществлять манипулирование за счет установления логической связи между явлениями, в реальной действительности не соотнесенными. Такие лингвистические средства называют “кодами внушения” Беккер К. Словарь технической реальности: Культурная интеллигенция и социальный контроль. - М., 2004. С. 51., поскольку даже если связь между явлениями в действительности отсутствует, а в тексте она есть, то адресат считывает, что связь существует, и практически получает инструкцию, что и как ему думать. Примером является подзаголовок статьи «Образование классов» - «Хорошо учить будут только в VIP- школах и за большие деньги» (Новая газета, № 93, 20.12-22.12. 2004). Если обратить внимание на управление глагольного сказуемого «будут учить», то взаимосвязанными и взаимозависимыми окажутся «в VIP- школах» и «за большие деньги». Объединенные в одну группу в силу синтаксической логики и наличия общей частицы «только», эти словоформы оказываются логически связанными, хотя о реальной связи между этими явлениями в тексте не говорится.

· Использование номинативной функции слова (назвать значит определить явление) приводит к созданию своеобразных “лингвистических ловушек”: слова и выражения регламентируют собой восприятие окружающей действительности (одни и те же люди могут быть названы чеченские боевики или чеченские повстанцы; одно и то же действие - акт террора или акт возмездия; именование преступления трагедией делает разговор об ответственности неуместным).

· Использование риторических приемов позволяет отвлечь внимание от действительных проблем и переключить его на второстепенные проблемы (например, замена названия министерства с военного министерства на министерство обороны говорит об актуализации необходимости обороняться и о существовании врага вокруг). Выбор соответствующего стиля разговора позволяет сделать адресата активным участником коммуникации, обязать его додумать аргументы, разделить ответственность за выводы (например, использование в диалоге форм множественного числа: «Мы с вами посмотрим,… решим,… спросим с …»).

· Заложенное в языке дихотомическое деление на “свой” - “чужой” позволяет свести смысл высказывания к двум аксиологическим категориям: плохо - хорошо. Следующее за этим неизбежное упрощение приводит к клишированности и стереотипизации языковых элементов, к формированию словесного образа врага - акулы империализма; загнивающий Запад; гнилая интеллигенция. Особенно успешно подобное “зомбирование” осуществляется в процессе воспитания и образования, в зрелом возрасте подобное воздействие должно становиться более тонким и завуалированным.

Все перечисленные приемы реализуются с использованием языковых средств, речь о которых пойдет ниже.

В связи с активизацией манипулятивных тенденций в политическом дискурсе все чаще говорят о семантической политике Поцелуев С.Н. Семантическая политика. Электронный адрес: [http://irex/publications/potzeluev_5_htm]. как о полной символизации политического языка. Традиционный политический язык завоевал к себе уважение тем, что ценил аргументацию, был близок к текстам (в содержательном плане) и опирался на научные теории Хазагеров Г.Г. Политическая риторика. - М., 2002., хотя и характеризовался односторонним и ангажированным отражением реальности. Современный политический язык опирается на эффекты, эмоции, разыгранную искренность, сочувствие, смущение и т.д. Серьезные политические заявления и обращения рассчитаны на сиюминутное потребление, на время пресс-конференции или съемок. Символизация языка абсолютизирует прагматику политической коммуникации: привычные политические понятия (политологемы) активно используются в целях манипуляции общественным сознанием. Эта практика и получила название семантической политики. Самое удачное определение этой политики дал бывший генеральный секретарь немецкого ХДС К.Биденкопф, увидевший причину победы социал-демократов в успешной языковой манипуляции. Чтобы вернуть власть, лидер христианских демократов призывал партию к проведению “семантической контрреволюции”, называя язык не только средством коммуникации, а и «важнейшим стратегическим средством». По мнению немецкого политика, «насильственное занятие цитаделей государственной власти не является более предпосылкой революционного преобразования государственного порядка. Революции свершаются сегодня иным способом. Вместо правительственных зданий теперь занимаются понятия, при помощи которых эти правительства правят» Bundesparteitag der Christlich-Demokratischen Union Deutschlands, Hamburg 18 -- 20 November 1973. Bonn, 1973. S.60. Цит. по: Поцелуев С.П. Символическая политика: констелляция понятий для подхода к проблеме. Электронный адрес: [http://tezayrys.nscs.ru/Simvolicheskay_politika.doc].. Следовательно, главное в наше время не телефон, телеграф и мосты, а верное использование значений слов и смысловые манипуляции. Вслед провозглашенной логике в центральных органах ХДС была создана “Рабочая группа семантики”, занимавшаяся не идеологическими разработками, а языковыми манипулятивными играми (поляризация семантики слова, смещение смыслового акцента, подмена понятия и т.д.). Целью было рамировать информацию сообразно с актуальными настроениями электрота Там же. .

При наличии результативной обратной связи лингвополитическое манипулирование можно считать успешной коммуникацией, к которой вполне применимы уже упоминавшиеся нами постулаты (или максимы) Грайса Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. 1985. Вып. XVI: Лингвистическая прагматика.. Напомним четыре важнейших принципа, которыми бессознательно руководствуются все говорящие, чтобы общение было успешным: 1) постулат информативности; 2) постулат ясности; 3) постулат связности; 4) постулат истинности.

В данном случае мы имеем дело с коммуникацией, результат которой должен быть предопределен, предсказан и, следовательно, постулаты речевого поведения должны быть строго соблюдены или осознанно деформированы, нарушены. Намеренное несоблюдение (причем строго дозированное, чтобы общая цель коммуникации была достигнута) принципов коммуникативного контакта позволяет адресанту реализовать некоторые из упомянутых выше приемов манипулирования.

В случае нарушения постулата информативности возникают:

1) недостаточно информативные высказывания, например: «Кого-то не устраивает сильная Россия»;

2) излишне детализированные высказывания, например, при ответе на конкретный вопрос о повышении квартирной платы говорящий приводит данные о годовом строительстве нового жилья, о состоянии ветхого фонда и ремонте подъездов, отвлекая воспринимающую сторону от сути заявленной проблемы;

3) пустые, неинформативные высказывания, не соответствующие топику (единичной теме) коммуникации.

Если нарушен постулат ясности, в тексте возникает неоднозначность или двусмысленность. Ярким примером подобного нарушения является политическая демагогия: очевидно, что демагогическое высказывание рассчитано на некритическое восприятие со стороны адресата и говорящий предпочел бы, чтобы адресат не “пошел” дальше прямого (часто поверхностного) смысла.

Деформация постулата связности приводит к обрыву логической связи компонентов высказывания, к “уходу” от предмета обсуждения.

Несоответствие принципу искренности или истинности заключается в том, что говорящий сообщает заведомо искаженную информацию; это применяется сегодня довольно редко, однако используется при мифологизации коммуникативного пространства (см. предыдущий параграф). Все чаще используются более тонкие приемы: смещение акцентов, излишняя детализация, расплывчатые формулировки.

Безусловно, методы манипулятивного воздействия в значительной мере определены каналом воздействия. Анализ специфики манипулятивной подачи информации на телевидении показывает, что воздействие (манипуляция) будет успешным в случае соблюдения ряда правил: (1) необходимо, чтобы вводимая информация была адекватна общей ситуации в стране, отвечала нуждам реципиентов информации - например, слова «порядок» и «стабильность» оправданно часто использовались партиями и кандидатами на всех последних выборах; (2) информация должны опираться на моральные нормы референтной группы; например, рядовые американцы не верили сообщениям об ущербе от бомбардировок Белграда; (3) источник информации должен быть надежным, компетентным и внушать доверие адресату; (4) лучше затронуть эмоциональную сферу адресата и его интеллект одновременно Методы манипулятивного воздействия телевидения на общественное сознание. Колонка комментатора. 12.10.2000. Электронный адрес: [wysiwyg://http://black.pr-online.ru/zrticle.asp?art=392].. Как видим, ряд рекомендаций опирается на дискурсный характер политической коммуникации: общая ситуация в стране, этосные характеристики социума, надежность источника, а лучше - доверие к источнику.

На данном этапе рассуждения можно определенно сказать, что пределы языкового манипулирования определяются уже сложившимся массовым сознанием, стереотипами и взглядами людей, поскольку именно эта ментальная база позволяет беспрепятственно “заземлять” все вербальные оценки, сводя к минимуму попытки критического восприятия информации.

Именно поэтому в политической коммуникации очень важны априорные (фоновые) знания (идеологические, этические, религиозные убеждения, психологические установки, вкусы, система ценностей и др.) отправителя и получателя сообщения. Умберто Эко в статье «К семиотическому анализу телевизионного сообщения» называет совокупность этих данных «культурной рамкой», играющей определяющую роль как в процессе создания сообщения, так и в процессе его восприятия аудиторией: «Эта рамка, которую мы могли бы назвать идеологией (употребляя это слово в его самом широком значении), задает систему допущений и ожиданий, взаимодействующих с сообщением и определяющих подбор кодов, которые будут использованы при его чтении» Умберто Эко. К семиотическому анализу телевизионного сообщения. 1998. Электронный адрес: [http://www.nsu/ru/psych/internet/bits/eco.htm].. Продолжая это семиотическое рассуждение, можно сказать, что намерения отправителя сообщения (адресанта), в том числе и манипулятивного характера, должны быть тщательно скоррелированы с системой смыслов, предшествующих конкретному сообщению.

Несколько слов о проблеме, тесно связанной с рассматриваемым явлением лингвополитического манипулирования, - об информационной безопасности в свете сохранения языка. Очевидно, что вульгаризация, жаргонизация языка - явления, тесно связанные с лингвополитической манипуляцией, - переходит все разумные пределы. Печать, радио, ТВ тиражируют сниженный, упрощенный, вульгаризованный вариант выражения мысли. В данном случае речь идет о снижении языковой способности самих носителей языка, что грозит нам серьезным информационным кризисом. В связи с усиливающимся влиянием СМИ на общественное сознание особое внимание следует обратить на проблему лингвополитического манипулирования в массовых источниках информации. Научные изыскания в этой области позволят прогнозировать эффект от использования определенного рода языковых ресурсов в СМИ: манипулятивное использование сниженных языковых ресурсов влияет на общую языковую способность, снижая уровень владения русским языком. Необходимо введение элементов политкорректности на страницах официальной печати, на радио и телевидении, необходима лингвистическая экспертиза официальной терминологии С явлениями манипуляции терминологией часто сталкиваются ученые и специалисты. Нередко анализ явления предваряет кропотливый разбор толкований и определений того или иного термина. См., например, сравнительный анализ определений термина “террор” в: Колобов О.А., Ясенев В.Н. Информационная безопасность и антитеррористическая деятельность современного государства: проблемы правового регулирования и варианты их решения. - Нижний Новгород, 2001. , используемой в документах (в том числе и терминов «государственный язык», «официальный язык», «титульный язык», «родной язык», именований национальных и этнических групп и т.д.).

Общий политический процесс в современном обществе нераздельно сопровождается манипуляционными явлениями различной степени интенсивности и глубины. Если анализировать динамику манипуляционного процесса, то пик политических манипуляций приходится на периоды политических кризисов, конфликтов и войн. Активизация скрытого воздействия на общественное мнение происходит тогда, когда отсутствует адекватная концептуальная картина происходящего, нет глубокого анализа сложившегося положения дел или его результаты замалчиваются, отсутствуют программы выхода из кризиса и перспективы дальнейшего развития. Все это порождает нестабильность в обществе и создает благоприятную среду для манипуляционных технологий. Внешним препятствием для манипулирования служит собственный опыт людей и неподконтрольные власти каналы коммуникации: друзья, родственники, группы неполитического характера.

2.3 Структура манипуляционного процесса и основные лингвостратегии

У политического манипулирования свои законы, следовательно, политическая коммуникация манипулятивного характера должна обладать специфическими свойствами. Прежде всего, определенным образом должен быть представлен сам адресант, или говорящий. Под субъектом манипуляции, или адресантом манипулятивной коммуникации, понимается лицо или группа лиц, которые инициируют коммуникативный акт, имеют широкие возможности для осуществления своей воли и в чьих интересах осуществляется манипуляция. В период перехода от тоталитарного общества к демократическому формируется тенденция персонификации власти, усиливается роль политической личности. Качества политического лидера в значительной мере определяют характер и содержание политической коммуникации. В этом случае важную роль приобретают доверие, симпатии, поддержка граждан. Для того чтобы текст, порожденный адресантом, воспринимался как достоверный (а это одно из условий успешной коммуникации), необходимо «подать» говорящего в позитивном свете. Испытанным приемом является ссылка на «авторитеты» и «объективные позиции», «источники, заслуживающие доверия», «достоверные источники», «независимых экспертов». Помимо личностных качеств, от лидера требуется ораторское мастерство: воздействие словом позволяет добиваться значительных результатов, чему есть немало примеров в истории. Далее этому агенту коммуникации должно быть присуще качество, которое определяется как «логика коллективного действия» Goodin R.E. Manipulatory Politics. L., 1980. P. 47.. Другими словами, политикам необходимо проявлять солидарность внутри группы (партии, коалиции, правительственного органа и т.д.), поскольку адресат либо верит всей группе, либо не доверяет никому из членов этого объединения.

Следует предположить, что манипуляционные характеристики могут быть присущи всем оставшимся компонентам коммуникации. Без сомнения, особыми свойствами должна обладать информация, задействованная в подобном политическом спектакле. В ходе политического манипулирования основными количественными преобразованиями информации являются избыточность и недостаточность. Предоставление слишком обширной информации приводит к размыванию, запутыванию проблемы. Максимальное раскрытие темы довольно часто вызывает недоверие даже к объективной информации, так как она слишком детальна и перегружена подробностями. При этом возможности для скрытого манипулирования тоже остаются, только они могут быть реализованы не в сфере фактов, а при их интерпретации. Обилие информации создает ситуацию, когда воспринимающий информацию не в состоянии ее переработать, оценить. Следующим манипулятивным ходом является создание концептуального фрейма, рамки, которая бы подавала информацию в выгодном для манипулятора свете. Альтернативой подобного аналитического действия может стать фильтрация информации, подобная использованию метода секретности: из всей информации отбираются только необходимые, определенным образом освещающие ситуацию данные и помещаются в нужный манипулятору концептуальный фрейм.

В свою очередь, недостаточность информации обеспечивается манипулятивной стратегией секретности, реализующейся посредством сокрытия и изъятия сведений, которые идут вразрез с существующим политическим курсом. Однако подобным действиям должно иметься легитимное оправдание, поскольку их обнаружение может полностью подорвать доверие к властям. Заметим, что при тоталитарном режиме преобладает первый тип манипулирования - недостаточная информация, а при демократическом режиме - второй способ количественного манипулирования информацией - избыточная информация.

Качественные характеристики информации при манипулятивной коммуникации представлены двумя крайними проявлениями. Прежде всего, это неверная информация (ложь, обман). Такого рода сведения должны быть жестко дозированы и правдоподобны, в противном случае, результат коммуникации будет строго противоположный. Вторая крайность - это передача и распространение выгодной для политических деятелей информации (пропаганды в узком смысле этого термина), которая от обмана отличается фактической правдивостью, однако тенденциозна и неполна Goodin R.E. Manipulatory Politics. L., 1980. P. 53..

Также важно определенным образом подготовить адресата для восприятия сообщения, создав верный контекст для интерпретации информации. Извлекаемая информация зависит от предубеждений и предпосылок воспринимающего субъекта, от контекста обстоятельств, диктующих разные ожидания. «Человеческое восприятие обладает сильной тенденцией моделировать воспринимаемое в соответствии с ожидаемым, люди хотят воспринимать то, что они ожидают» Беккер К. Словарь технической реальности: Культурная интеллигенция и социальный контроль. - М., 2004. C. 108.. Несмотря на стремление личности к объективности и адекватности восприятия, предрасположенность думать определенным образом создает своего рода интерфейс между человеком и реальностью, предопределяя заранее содержание считываемой информации даже после коррекции ложных предпосылок. Политик должен знать ожидания аудитории и представлять себе общественные иллюзии, на которых можно сыграть.

Адресат также оказывается подвержен влиянию окружающего его сообщества. Мнение авторитетного человека усваивается лучше и вызывает большее доверие и желание следовать его логике или выводам благодаря явлению изопраксиса (такой тип поведения, когда люди одеваются так же, как их коллеги, и усваивают привычки, взгляды и манеры у авторитетных людей или начальников) Беккер К. Словарь технической реальности: Культурная интеллигенция и социальный контроль. - М., 2004. С. 166..