Как отмечает Э. А. Лазарева, исследования психологов показывают, что около восьмидесяти процентов читателей уделяют внимание только заголовкам. Заголовок любого текста, в том числе и газетного, имеет двойственную природу. С одной стороны, это языковая структура, находящаяся вне текста, предваряющая его и стоящая над ним. С другой стороны, заголовок - полноправный компонент текста, входящий в него и связанный с другими компонентами целостного произведения. Наряду с началом, серединой, концовкой заголовок составляет определенный план членения текста - пространственно-функциональный. Важность заглавия в плане воздействия на читателя определяется тем, что оно занимает стилистически сильную позицию [Лазарева 2004 : 4-5]. Данная мысль подтверждается Г. Г. Хазагеровым: исторически заголовок рассматривался с двух точек зрения, определивших в дальнейшем и систему функций заголовка: заголовок как автономная единица текста и заголовок как обусловленная единица текста (Хазагеров 1984). Первый, более ранний подход в результате определил грамматические модели заголовков, стилистические фигуры, лексические явления в данной функциональной позиции; второй, более современный - представляет заголовок как семантически, коммуникативно и структурно обусловленную текстом языковую единицу [Славкин 2002 : 40-49]. С формальной точки зрения заголовок является достаточно изученным. Роль заголовка как самостоятельной единицы, как части публикации, а также его функции подробно рассматриваются в лингвистической литературе, что позволяет в нашем исследовании в полной мере опираться на эмпирический опыт предшественников (Аникина 2004; Гоциридзе 1981, 1988; Земская 1996; Кожина 1986; Коньков 1995; Костомаров 1971; Коробова 1975; Лазарева 1989, 2004; Лысакова 1989, 2005; Майданова 1987; Солганик 1981; Хазагеров 1984; Черногрудова 2003; Вакуров, Кохтев, Солганик 1978; Виноградова, Винокур, Еремина и др. 1987; Westergren 1998; Xekalakis 1999; Reah 1998 и др.). Однако функциональные разновидности заголовка, построенного на основе ПФ, особенно новые, появившиеся в прессе за последние десятилетия, нуждаются в изучении и уточнении. В этой связи необходимо учитывать, что наиболее полный анализ заголовка в семантическом и стилистическом отношении возможен лишь при опоре на текст.

Современные журналистские / газетные тексты отличаются полифоничностью, сложностью композиции, в них уже нет четкого разграничения жанровой и стилистической специфики (Богуславская 2008; Муравьева 2002; Солганик 2003), поэтому современный заголовок обладает смысловой объемностью, коммуникативно-функциональной многозначностью.

Согласно мнению Э. А. Лазаревой, которого мы придерживаемся в данном исследовании, заголовок билатерален, имеет значение, присутствующее в нем как в самостоятельной единице языка (речи), но окончательно он раскрывается в связи с текстом, так как является частью произведения, называет его (Лазарева 2004). В этой связи автор считает, что восприятие журналистского текста сводится к трем этапам, на которых заголовок реализует присущие ему функции.

На первом, «дотекстовом», этапе задача заголовка - привлечь внимание читателя, вызвать интерес. Уровень внимания - это первое приобщение читателя к произведению, когда возникает временный, ситуационный интерес. Именно такое восприятие заглавия до прочтения всего произведения формируется благодаря тому, что реализуется графически-выделительная, номинативная, рекламная функция. Следует отметить, что номинативная (назывная) функция присуща любому заголовку. А. П. Попов называет ее «онтологической исходной, поскольку заголовок должен обозначить статью, назвать ее, выделить среди других статей» [Попов 1966 : 96]. На это качество заголовка указывает и Г. О. Винокур, подчеркивая, что заголовок «выполняет функцию демонстративную, часто близкую к простой номинации» [Винокур 1928 : 87-88], что сближает заголовки с именами собственными. Некоторые исследователи, в частности В. И. Ронгинский, говорят о совмещении данной функции с пропозитивной, поскольку заголовок является дотекстовым показателем текста, его сигналом [Ронгинский 1965 : 6]. Рекламная (интригующая) функция проявляется в стремлении автора максимально привлечь читателя к своей статье, заинтриговать его эмоциональностью, недоговоренностью. На страницах газет разворачивается борьба за внимание читателя и его интерес. При этом главным оружием становится газетный заголовок: броский, интригующий» [Бобунова 1992 : 58]. В широком смысле, по мнению В. В. Богуславской, понятийное содержание рекламной функции включает в себя и графически-выделительную функцию [Богуславская 2008 : 171].

Во время знакомства с текстом, то есть на втором этапе восприятия статьи, заголовок реализует информативную функцию: он не только называет, но и передает информацию, сообщает какие-то сведения о событии, изложенном в статье. Как отмечает А. С. Попов, информативность заголовка определяет его максимальную самостоятельность, то есть «заголовок тем более самостоятелен, чем более он отрывается от представляемой корреспонденции и сам превращается в особую корреспонденцию, чем выше коммуникативность «заглавного предложения», тем самостоятельнее заглавие» [Попов 1966 : 98]. Читатель, воспринимая публикацию, интуитивно соотносит заголовок с тем или иным элементом смысловой схемы текста. Заголовок становится средством экспрессивного выражения существа содержания текста, отражающим требование моментального социального воздействия на читателя, когда сообщение о явлении социальной действительности пропускается через «Я» говорящего (автора) и имеет определенную направленность (адресат - читатель). Восприятие текста во многом зависит от того, насколько успешно заглавие осуществляет свою оценочно-экспрессивную функцию, то есть от того, как своей внешней формой заголовок способен выразить то, что выражено внутренним содержанием текста [Богуславская 2008 : 173]. Заглавие также облегчает восприятие текста, играя большую роль в организации языковых средств. В этом случае заголовок выполняет интегративную функцию. Интеграция (связанность) понимается как средство достижения целостности, слитности текста, что позволяет рассматривать его как самостоятельное единство. Заголовок облегчает чтение газетной публикации и тогда, когда он выполняет композиционную (архитектоническую) роль, как бы прогнозируя членение текста на части, его архитектонику.

После прочтения газетного материала наступает третий этап восприятия, на котором заголовок выполняет мнемоническую функцию. Читатель запоминает публикацию, если она обратила на себя внимание содержанием или выразительным композиционно-речевым построением. Заголовок служит на данном этапе «компрессированным текстом».

Как справедливо отмечает Н. Е. Бахарев, «в зависимости от цели, назначения заголовка одна из функций выдвигается на первый план» [Бахарев 1971 : 5]. Так, например, информативная функция всем объемом включенных в нее значений выполняет задачу воздействовать на читателя, что позволяет говорить о ее пересечении в данном случае с рекламной функцией, так как новая информация, сообщаемая в статье и привлекающая читателя, является также и рекламой.

В настоящее время усиливается интерес к прагматической составляющей современных заголовков, под которой традиционно понимается отношение знаков к их истолкователю. С точки зрения прагматики, заголовки характеризуются внешней направленностью. На первый план выходит воздействие на читателя, на его эмоциональную и интеллектуальную сферу. Заголовок отражает не только основное содержание публикации, но и прагматическое отношение автора к этому содержанию. Прагматическая цель автора (его коммуникативная целеустановка) заключается в желании добиться результата в виде деятельности (заставить что-то совершить), или разделить эмоции, или заставить мыслить в русле идей автора, то есть желание активно воздействовать посредством заголовка на читателя. Побуждение может быть рассчитано как на собственно поведенческую реакцию (ответное действие), так и на опосредованную поведенческую реакцию - изменение социальных, общественно-политических установок в желаемом направлении. Автор добивается прагматической цели, сообщая заголовку активную воздействующую функцию [Богуславская 2008 : 175]. Отметим, что речевое воздействие может достигаться методами логически обоснованного убеждения и способами эмоционального воздействия на аудиторию. Как отмечает В. Г. Костомаров, эффективность возрастает в результате использования смешанного типа воздействия (Костомаров 1971), из чего следует, что информация должна быть эмоционально-заражающей и содержательно-рационалистической. Данное требование связывается с тем, что текстам массовой коммуникации присуще единство воздействующей и информационной функции.

Заголовок имеет активный характер, его лаконизм обеспечивается максимальной сконцентрированностью содержания, предельной экономией средств выражения. Заголовки современных газетных и журнальных текстов представляют собой реализацию авторских намерений в новых условиях общения, ориентированных на фоновые знания читателя, что ведет к усилению их прагматической функции. Любой заголовок полифоничен, поскольку имеет коллективного адресата. Автор в стремлении интимизировать контакт с читателем старается продемонстрировать общность знаний, опыта. Этим объясняется все большее проникновение в газетно-журнальный дискурс ПФ, представляющих собой свертки экстралингвистической информации. Предполагается, что данная информация хранится в когнитивной базе лингвокультурного общества и должна быть понятна его представителям. В этой связи представляется необходимым теоретическое осмысление функционирования указанных единиц в заголовках современной прессы.

Функционирование прецедентных феноменов в газетно-журнальном дискурсе

Будучи весьма сложными единицами, неоднородными по своему составу и выполняемым функциям, ПФ становились объектом исследования лингвистов с различных точек зрения и поэтому не имеют единого терминологического обозначения. Анализ соответствующей лингвистической литературы позволяет говорить, с одной стороны, о полисемичности самого термина прецедентный феномен. Под ним одновременно понимается и источник прецедентности, например, отдельная национальная культура, художественный текст, фильм, рекламный ролик и др., и средство актуализации данного источника, например, реальное или вымышленное имя, название произведения, цитата из него. С другой стороны, наблюдается использование различных терминов для обозначения сходных или даже одинаковых явлений [Боярских 2008 : 47]. Единицы, называемые в данной и многих других работах ПФ, могут именоваться и как ПТ (Караулов 2007; Наумова 2004; Семенец 2004; Слышкин 2000; Шестерина 2004), ПВ (Костомаров 1994), прецедентные интексты (Саксонова 2001), реминисценции (Воронцова 2004), текстовые реминисценции (Алексеенко 2003, Супрун 1995), прецедентные текстовые реминисценции (Исаева 2001, Прохоров 2004), логоэпистемы (Костомаров, 2001, Санг Хюунг 1998), прецедентные культурные знаки (Пикулева 2003). Терминологическое разнообразие представляется следствием актуальности исследуемого вопроса в современной филологии, далеко выходящей за рамки собственно лингвистического или литературоведческого анализа [Попова 2004 : 9]. В этой связи при анализе различных аспектов функционирования ПФ, зафиксированных в заголовках российской и британской прессы, представляется возможным опираться на работы, имеющие несколько отличную от нашей терминологическую базу, но посвященные исследованию схожих вербальных единиц. Функциональная ориентация современной лингвистической парадигмы обусловливает необходимость рассмотрения любой языковой единицы с учетом ее погруженности в сферу употребления, поскольку «функция реализуется в результате взаимодействия элементов системы и среды» [Бондарко 2002 : 197]. В связи с этим ПФ исследуются на материале различных видов дискурсов: художественного (Банникова 2004; Караулов 2007; Фоминых 2002), рекламного (Илюшкина 2008; Ковалев 2004; Кушнерук 2006; Пикулева 2003; Чистова 2009), спортивного (Хмелевская 2007), дискурса СМИ (Аникина 2006; Боярских 2008; Земская 1996; Лисоченко 2002; Наумова 2004; Черногрудова 2003), политического (Ворожцова 2007; Зайцева 2007; Новикова 2006), юмористического (Проскурина 2004; Слышкин 2000), педагогического (Бриченкова 2007; Ростова 1993; Смыкунова 2003), научного (Кудрина 2005), лексикографического (Лысикова 2005; Нефедова 2005), устной речи (Гунько 2002; Исаева 2001).

Исследуемый нами тип дискурса наиболее активно вбирает в себя постмодернистские тенденции, в частности, «цитатное письмо», которое заключается в «интеллектуальной, эмоционально-оценочной, формальной переработке «чужого» текста-цитаты, осмысленного и освоенного в системе культур, и повторное использование его в качестве средства номинации по отношению к реальным ситуациям (лицам) при создании медиа-текста». С. И. Сметанина, детально исследуя особенности медиа-текста в системе культуры, активное использование интертекстуальных элементов в текстах СМИ объясняет усталостью современного человека от культурного наследия, побуждающего только к тому, чтобы отыскивать уже готовые и освоенные культурой формы и вплетать их в коммуникативный акт [Сметанина 2002 : 95], а также потенциальной возможностью данных единиц интеллектуализировать изложение, формировать новые смыслы, своеобразно вводя событие текущей жизни в общеисторический и культурный контекст [Сметанина 2002 : 123]. В связи с этим закономерно предположить, что заголовочные комплексы, содержащие интертекстуальный знак, обладают большей прагматической нагрузкой, а их воздействие на адресата и их восприятие адресатом отлично от заглавий, в структуру которых не входит ПФ, так как идентификация источника интертекстуальности предполагает обладание определенной культурно-значимой информацией и соответствующими коннотациями.

Несколько иного взгляда на распространенность интертекстуальных включений придерживается Л. Я. Гинзбург: «Свои слова никогда не могут удовлетворить… Чужие слова - всегда находка, их берут такими, какие они есть, их все равно нельзя улучшить или переделать. Чужие слова, хотя бы отдаленно и неточно выражающие вашу мысль, действуют как откровение или как давно искомая и обретенная формула» [Гинзбург 1982 : 356]. По мнению Г. Я. Солганика, причина актуализации интертекстуальности в газете связана с изменением отношения к классическим текстам. В настоящее время они уже перестали восприниматься как целостный образец речевого искусства, а больше расцениваются как строительный материал для новых текстов (Солганик 2003).

В газетном и журнальном тексте читателю дается анализ, оценка событий и фактов. Не только в публикации, но и в заголовке автор, безусловно, стремится обозначить свою позицию в сопоставлении с общепринятой или ситуативно предполагаемой у адресата. Сопоставление оценок и подходов, характерное социальному человеку и частному человеку, всегда в определенной мере присутствует в заголовке. Ведь автор отталкивается от общественного опыта, мнения, имея при этом свой личный взгляд на вещи, что находит свое отражение в выборе ПФ и, соответственно, проявляется в структуре и семантике заголовка (под семантикой мы понимаем все содержание, которое представлено в этом знаке). В данном случае использование ПФ можно рассматривать двояко. С одной стороны, обращение к ПФ представляется как заурядный обыденный, привычный по форме и содержанию прием, применяемый при создании заглавия, который говорит, как правило, о материале с известной точки зрения, принятой в обществе в виде готовых свертков экстралингвистической информации. С другой стороны, наличие ПФ, особенно в трансформированном виде, в сильной позиции заглавия свидетельствует о нестандартном, личном индивидуально-авторском подходе к тому, о чем идет речь в статье, о его ассоциативно-образном представлении. Как отмечает А. П. Чудинов, «ПФ позволяют сделать сообщение более ярким, привлекающим внимание и одновременно ввести в изложение элементы языковой игры, предложить читателям для кого-то прозрачную, для кого-то достаточно сложную загадку» [Чудинов 2003б : 29]. Как следствие, адресат статьи при виде ПФ включается в напряженную работу: определяет источник ПФ и подключает ассоциативные связи к пониманию нового текста. При двойственном подходе к использованию ПФ справедливым является замечание В. Г. Костомарова о языке газеты как сочетании и чередовании элементов стандарта и экспрессии [Костомаров 1971 : 104]. Экспрессивно наполненная языковая единица быстро обретает популярность, плата за которую - стандартизация: «язык, как всякая динамическая система, «переводит» повторяющиеся, часто тиражируемые экспрессемы в разряд стандартных средств» [Сметанина 2002 : 46].

ПФ, используемые при создании других текстов, имеют полифункциональный характер, то есть могут служить воплощением нескольких коммуникативных функций одновременно, о чем говорится в работах Д. Гоциридзе, С. И. Кузьминской, С. В. Кушнерук, А. А. Потебни, И. В. Алещановой, Г. Г. Слышкина и др.

Так, Г. В. Денисова, исследовавшая феномен интертекстуальности сквозь призму лингвокультурного сознания, выделяет следующие функции интертекстуальных знаков в современной речевой деятельности носителей русского языка / культуры: 1) интертекст как первичное средство коммуникации (использование «интертекстов-стереотипов», представляющих собой «куски культурного шума»» (М. Айзенберг), «готовые» единицы языка, отличающиеся принципиальной нерелевантностью авторства: А ларчик просто открывался); 2) как средство создания игрового момента; 3) как неявное средство выражения оценки; 4) как прием убеждения реципиента; 5) как средство коммуникативного воздействия; 6) как своеобразный способ введения мыслей, отправная точка для размышлений или способ установления контакта; 7) в качестве своеобразного интерпретатора (имеются в виду аллюзивные способы введения ПТ в дискурс); 8) как способ пародирования путем помещения в контрастивный по семантике и/или стилистическому звучанию контекст (так называемый «стеб»); 9) как способ демонстрации эрудиции при обращении к «своему»; 10) как прием украшения текста [Денисова 2003 : 163-178].

В монографии Г. Г. Слышкина также представлен перечень выполняемых ПФ функций, позволяющий объединить некоторые выделенные Г. В. Денисовой виды. Исследователь называет следующие основные функции концептов ПТ в дискурсе: 1) номинативная функция (апелляция к ПТ осуществляется для экономии речевых средств, выражения отношения говорящего к происходящему, эвфимизации предмета разговора); 2) персуазивная функция (использование ПТ с целью убеждения коммуникативного партнера в своей точке зрения); 3) людическая функция (апелляция к ПТ для создания языковой игры); 4) парольная функция (использование текстовой реминисценции, направленной на доказательство или эмфатизацию принадлежности отправителя речи к той же группе, что и адресат) [Слышкин 2000 : 85-104].

М. А. Алексеенко, изучая текстовые реминисценции, значительно увеличивает набор функций элементов предшествующих текстов в структуре нового текста: во-первых, текстовые реминисценции значительно повышают степень интерпретируемости, «мягкости» текста; во-вторых, способствуют оптимальному выражению субъективного отражения действительности в эмотивно-образной форме. Являясь важной составной частью прагматической подструктуры газетного и журнального текста, текстовые реминисценции способствуют реализации основной функции этого текста - социально-воздействующей. Текстовые реминисценции используются также как эстетическое, текстообразующее средство: они «лаконизируют» изложение, способствуют образованию подтекстов, служат четкому, емкому изложению сообщения с опорой на предшествующий словесный опыт, что избавляет автора от необходимости заново придумывать уже найденные кем-то когда-то удачные словесные формулы. Большинство реминисценций коммуникативного характера выполняют эвристическую функцию, кумулируя и передавая современникам опыт и знания предшествующих поколений [Алексеенко 2003 : 232].

Н. В. Немирова, исследуя проблемы прецедентности на материале современной публицистики, выделяет следующие способы функционирования ПФ в политическом дискурсе: прецедентные цепочки (группа прецедентных единиц, где каждый из предыдущих является непосредственным источником последующего), прецедентные парадигмы (группа ПФ, восходящих к одному и тому же источнику) и прецедентные контаминанты (высказывания, восходящие одновременно к двум прецедентным источникам). С позиций лингвистической прагматики, прецедентность контекста «позволяет наиболее ярко выразить политические пристрастия автора-публициста» [Немирова 2003 : 153].

Исследуя функции цитатных заголовков в современных газетах, Е. А. Земская выделяет следующие: снижение высокого, пародирование, развенчание кумиров. Автор отмечает, что цитатные и квазицитатные (трансформированные) заголовки являются риторическим приемом украшения текста, реализующим поэтическую функцию языка. Полифункциональность ПФ доказывается при рассмотрении использования разновидностей цитатных заголовков: «Поэтическая строка скорее выразит общую сентенцию или аллюзию; политический лозунг привнесет инвертированную, обычно сниженную оценку ситуации; пословица выразит шутливую оценку с точки зрения житейского смысла» [Земская 1996 : 157-168].

Иной подход при изучении газетных заголовков, содержащих ПТ, предпринят О. П. Семенец. Исследователь указывает на решающую роль значимых с идеологической точки зрения цитат, а также цитат, связанных с произведениями литературы, в конструировании ценностной модели мира. Подчеркивается, что ПТ, связанные с русской классикой, наиболее подвержены «разного рода трансформациям, обыгрыванию, с их помощью создается подтекст и оценочность» [Семенец 2001 : 292-295].

Р. Л. Смулаковская выделяет три типа ПВ в газетном дискурсе с точки зрения трансформаций: 1) изменение функциональной модальности ПВ; 2) усечение ПВ, сопровождающееся многоточием; 3) использование приемов экспрессивного синтаксиса. Автор приходит к выводу о том, что в позиции заглавия указанные феномены выполняют лишь функцию привлечения внимания, то есть «являются своеобразными фатическими операторами и не участвуют активно в смыслообразовании текста, поскольку не способствуют установлению диалогических отношений между текстом-донором и текстом-реципиентом» [Смулаковская 2004 : 119].

Е. О. Наумова в работе «Особенности функционирования ПТ в современном публицистическом дискурсе» рассмотрела использование ПТ с точки зрения их способности участвовать в формировании имиджа целого печатного издания, а также идиостиля творческой личности журналиста. По ее мнению, этому способствует то, что «данная единица в сжатом виде содержит некоторые знания о мире, то есть представляет собой когнитивное, интеллектуальное образование; всякое обращение к ПТ всегда является эмоционально-оценочным» (Наумова : 2004).

К. А. Костыгина в исследовании «Интертекстуальность в прессе (на материале немецкого языка)» анализирует проявление интертекстуальности в различных жанрах прессы и приходит к выводу о том, что внутритекстовые взаимодействия в каждом жанре имеют свою специфику. Так, из всех жанров наименьшим диапазоном используемых претекстов характеризуется информационное сообщение, в остальных же жанрах виды претекстов отличаются многообразием, что сближает их друг с другом (Костыгина 2003).

Е. П. Черногрудова выделяет следующие функции ПФ в газетных заголовках: 1) моделирующая (или номинативная) - обладающие ею ПТ дают словесную модель той или иной жизненной ситуации; 2) функция оценки; 3) расфокусирующая - ПФ позволяет не заострять особого внимания на основной и одновременно негативной информации; 4) декоративная - обусловлена желанием пишущего сделать свою речь более яркой и привлекательной для адресата; 5) стилизующая - ПФ служат маркерами определенной исторической эпохи; 6) символическая - ПФ приобретают генерализирующее значение; 7) апеллятивная - ПФ используется с целью подкрепления точки зрения автора ссылкой на авторитетный источник; 8) референционная - ПФ дополняет и детализирует пространство принимающего текста; 9) когнитивная - ее назначение сводится к закреплению, хранению и выражению итогов культурного опыта социума [Черногрудова 2003 : 56-57].

Заголовки, построенные с помощью ПФ, безусловно, выполняют общие функции, присущие данной части текста и выделенные в подпараграфе 1.3.2. настоящего исследования, а именно: номинативную, графически-выделительную, рекламную, информативную, оценочно-экспрессивную, интегративную, воздействующую, мнемоническую. При этом данный тип заголовка выполняет ряд специфических функций в силу наличия в их структуре ПФ, к которым относятся: 1) функция затемнения смысла - сокрытие за ПФ того, о чем пойдет речь в статье; 2) функция создания юмористической ситуации; 3) персуазивная - данная функция обусловлена тем, что «принятие метафор, заставляющих нас фиксировать внимание только на тех сторонах опыта, которые она высвечивает, приводит нас к суждению об истинности ее следствий» [Лакофф, Джонсон 2004 : 146]. Думается, что приведенное положение справедливо и для ПФ, поскольку они являются (но не отождествляются с метафорами) одним из способов хранения и передачи информации, ядром классификационной, познавательной деятельности на ряду с метафорами [Болдырев 2001 : 22].

Добавим также, что все перечисленные функции не существуют изолированно, они дополняют друг друга, и при анализе конкретного словоупотребления можно говорить лишь о большей или меньшей актуализации каждой из них.

Итак, понимание заголовка, построенного с помощью ПФ, - это сложный процесс соотнесения прежних знаний и мнений о мире и предмете, входящих в поле ПФ, с новым, о чем говорится в публикации. Это также сопоставление своих взглядов со взглядами автора, и в этом сложном взаимодействии нового и старого, общепринятого и неизвестного формируется особое восприятие заголовка, итог - собственное, личное понимание авторского высказывания.

1.3 Методика сопоставительного исследования прецедентных феноменов в заголовках российской и британской прессы

Цель настоящего параграфа заключается в сопоставлении существующих методик исследования феноменов прецедентности / интертекстуальности в различных дискурсах, а также описание методики, применяемой в данной работе. Представленный обзор не претендует на всеохватность, но призван определить основные направления в изучении указанных единиц.

Одной из центральных проблем при функциональном подходе к исследованию ПФ становится проблема их классификации. В зависимости от выбранного в качестве доминантного признака и от имеющегося фактического материала возможно выделение различных групп ПФ. В качестве критериев для подобного описания Г. Г. Слышкин предлагает следующие: носитель прецедентности, текст-источник, инициатор усвоения, степень опосредованности [Слышкин 2000 : 70].

Наиболее традиционной является классификация по тексту-источнику. Однако традиционность в данном случае не означает избитости. Она обусловлена актуальностью изучения познавательно и эмоционально значимых текстов для представителей того или иного лингвокультурного сообщества, а также важностью определения того круга фоновых знаний, который необходим читателю для правильного и полного понимания соответствующих текстов (Нахимова 2005). Так, ряд исследователей говорит об ориентации журналистов на «среднего» (по возрасту и уровню образования) интеллигента, чей «диалект памяти» (Ю. Лотман) ограничен школьной программой по литературе, истории, штампами социальной и политической действительности 60-90-х гг, расхожими цитатами из Библии (Фатеева 1997; Левин 1992).

Проблема классификации ПФ по-разному решается в работах таких отечественных и зарубежных исследователей, как Ю. Н. Караулов, С. В. Банникова, В. Г. Костомаров и Н. Д. Бурвикова, Д. А. Качаев, С. Л. Кушнерук, Е. А. Нахимова, Е. Г. Ростова, Г. Г. Слышкин, А. Е. Супрун, Е. П. Черногрудова, Л. А. Шестак, W. Goodman, P. Lennon, и др. Как правило, основу классификаций составляют виды и жанры словесности.

Так, Ю. Н. Караулов обозначает следующие источники ПТ: 1) художественная литература; 2) мифы, предания, устно-поэтические произведения; 3) библейские тексты;) 4) виды устной народной словесности (притча, анекдот, сказка); 5) публицистические произведения историко-философского и политического звучания. Важное место в составе ПФ занимают фольклорные произведения и русская, советская, мировая классика [Караулов 2007 : 216-217].

В работе, посвященной преподаванию русского языка как иностранного, Е. Г. Ростова определяет «источник возникновения» в качестве критерия, лежащего в основе классификации ПТ. Автор выделяет: 1) тексты, возникшие на русской культурной почве: русские фольклорные произведения, художественные авторские тексты или цитаты из них, имена персонажей, анекдоты, лозунги и т.п.; 2) инокультурные и иноязычные знаменитые цитаты, названия, изречения; тексты, написанные на иностранных языках, без перевода или с частичным переводом; 3) русские тексты, возникшие на основе иностранных, а также русские ПТ, причиной создания которых послужили общеизвестные, знаменитые факты и события истории и культуры других стран; 4) тексты, возникшие на основе международных «бродячих сюжетов» (преимущественно сказки); 5) тексты, возникшие на основе общечеловеческих ПТ (библейские сюжеты и мифы Древней Греции) [Ростова 1993 : 7-15].

А. Е. Супрун предлагает широкий подход к проблеме классификации текстовых реминисценций и считает, что данный корпус формируется: 1) фольклором; 2) Библией; 3) античной мифологией и литературой; 4) древнерусской литературой; 5) мировой литературой; 6) русской литературой; 7) детской литературой; 8) популярными песнями; 9) кинофильмами; 10) политическими текстами [Супрун 1995 : 23-25].

В процессе исследования фольклорных смеховых произведений русской культуры Г. Г. Слышкин приводит следующую классификацию ПТ: 1) политические плакаты, лозунги и афоризмы (социалистической и постсоциалистической эпохи); 2) произведения классиков марксизма-ленинизма и руководителей советского государства; 3) исторические афоризмы; 4) классические и близкие к классическим произведения русской и зарубежной литературы, включая тексты Библии; 5) сказки и детские стихи; 6) рекламные тексты; 7) анекдоты; 8) пословицы, загадки, считалки; 9) советские песни; 10) зарубежные песни [Слышкин 2000 : 72].

Иной принцип положен в основу классификации Е. А. Нахимовой при исследовании ментального поля в политической коммуникации. Автор выделяет три источника ПИ: 1) социальную субсферу, куда вошли политика, экономика, образование, религия, развлечения, медицина, война, криминал, спорт; 2) субсферу искусства, включающая литературу, театр, изобразительное искусство, музыку, архитектуру, мифологию, фольклор; 3) субсферу науки, а именно: физику, математику, биологию, химию, историю, географию, филологию [Нахимова 2004а : 51].

С. В. Банникова, проводя сравнительное исследование ПФ английских и русских художественных текстов, определяет следующий круг источников: 1) античная мифология; 2) религия; 3) топонимы; 4) культурная жизнь; 5) литературные произведения; 6) произведения других видов искусства; 7) история и политика; 8) язык; 9) мир природы [Банникова 2004 : 53-77].

На основе анализа цитации в заголовках современных газет Е. А. Земская выделяет следующие разновидности ПТ, используемых в заголовках: 1) стихотворные строки; 2) прозаические цитаты; 3) строки из известных песен; 4) названия художественных произведений; 5) названия отечественных и зарубежных кинофильмов; 6) пословицы, поговорки и крылатые выражения; 7) ходячие выражения эпохи социализма; 8) перифразы Священного Писания; 9) «интеллигентные игры» (тексты на иностранных языках, или тексты, ориентированные на иностранные цитаты, или тексты, написанные латиницей) [Земская 1996 : 159-167].

Л. А. Шестак, изучая образные употребления лексики в языке прессы конца 80-начала 90-х годов, обозначает три группы ПТ, к которым обращается русская языковая личность периода перестройки: 1) отвергаемые лозунги Октябрьской революции; 2) широкое чтиво; 3) золотой фонд мировой литературы, то есть классика [Шестак 1996 : 113-121].

Е. П. Черногрудова, анализируя заголовки, содержащие ПТ, в центральной, региональной и местной прессе, выделяет 34 источника. К ним автор относит: 1) исторические лозунги и ПТ (фразы), связанные с мировой или национальной историей и культурой; 2) анекдоты; 3) цитаты из выступлений сатириков и юмористов; 4) популярные народные песни; 5) популярные эстрадные песни; 6) песни из кинофильмов; 7) песни из мультипликационных фильмов; 8) прочие музыкальные произведения; 9) популярные телепередачи и телевизионные игры; 10) рекламные тексты; 11) расхожие фразы и разговорные речения; 12) античные реминисценции; 13) афоризмы - изречения; 14) афоризмы - крылатые выражения; 15) афоризмы - крылатые строфы; 16) афоризмы - сентенции; 17) пословицы; 18) поговорки; 19) прибаутки; 20) библеизмы; 21) художественная проза; 22) драматургия; 23) басни; 24) поэмы и баллады; 25) лирические произведения; 26) сказки авторские; 27) сказки русские народные; 28) роман в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин»; 29) произведение древнерусской литературы «Слово о полку Игореве»; 30) зарубежная литература; 31) художественные фильмы; 32) мультипликационные фильмы; 33) заимствованные устойчивые выражения (с переводом и без); 34) прочие и неопознанные источники [Черногрудова 2003 : 65-79].

Исследуя социокультурный и интертекстуальный компоненты в газетных заголовках российской прессы 2000-2006 гг., Д. А. Качаев выделяет три группы заголовков. Первая группа содержит социокультурный компонент и имеет отсылку к историческим фактам, мифам и легендам, современным общественно-политическим и культурным событиям и явлениям. Вторая группа включает интертекстуальный компонент, в нее входят: песни (авторские, эстрадные, из популярных кинофильмов, из мультипликационных фильмов); художественные произведения (романы, повести, рассказы, пьесы); стихотворные произведения; названия кинофильмов и фразы из них; рекламные тексты; названия телепрограмм и фразы из них; коммунистические лозунги и призывы; научные формулировки из области точных, естественных и гуманитарных наук; устойчивые выражения; названия произведений изобразительного искусства. К третьей группе заголовков, содержащих одновременно интертекстуальный и социокультурный компоненты, относятся: заголовки, отсылающие одновременно как к художественно-литературному произведению, песне или фильму, так и к историческим реалиям или современной действительности; заголовки, отсылающие к историческим фактам или легендам, зафиксированным в едином текстовом источнике [Качаев 2007 : 17-20].

Изучая газетный дискурс, Р. Л. Смулаковская указывает на широкий спектр литературных и социальных прецедентных элементов и выделяет следующие сферы-источники: 1) литературные произведения; 2) популярные песни; 3) кинофильмы; 4) паремиологический фонд русского языка; 5) клише советского политического дискурса. Также автор выявляет закономерности структурной трансформации ПВ в тексте (усечение, расширение, изменение модальности и др.) [Смулаковская 2004 : 113].

Neville W. Goodman, анализируя источники аллюзий в заголовках британских медицинских статей, выделяет следующие: 1) творчество У. Шекспира; 2) сказки Ганса Х. Андерсена; 3) произведения Л. Кэрролла; 4) пословицы; 5) Библия; 6) названия фильмов [Goodman 2005 / http].

Paul Lennon при исследовании корпуса аллюзий в британской прессе говорит о следующих источниках: 1) произведения У. Шекспира; 2) творчество Дж. Остин; 3) пословицы; 4) детские стихотворения, загадки; 5) гимны; 6) политика (в частности, отсылки к высказываниям Х. Клинтон) [Lennon 2004 / http].

Э. М. Аникина, исследуя лингвокультурную специфику реализации интертекстуальности в дискурсе англо-американских СМИ, акцентирует внимание на следующих характеристиках ПФ: 1) их стилистическом потенциале; 2) функциях в дискурсе СМИ; 3) роли в структурной организации газетного текста; 4) особенностях с позиций психолингвистики (Аникина 2004).

Е. О. Наумовой в связи с изучением функционирования ПТ в современном публицистическом дискурсе предлагается анализ ПТ по двум основным направлениям - адресата («образ читателя») и адресанта («образ автора»): 1) ПТ в обыденном языковом сознании (состав национального корпуса ПТ, способы их хранения в языковом сознании и варианты актуализации в дискурсе языковой личности, способы формирования концептов ПТ, ПТ в формировании ценностных установок); 2) ПТ в публицистическом дискурсе (их роль в формировании идиостиля творческой личности журналиста, в создании языковой игры, в формировании «имиджа» печатного издания). В первом случае материалом исследования послужили данные Русского Ассоциативного Словаря, во втором - тексты СМИ (Наумова 2004).

В. В. Красных (2002) и Е. А. Нахимова (2004б, 2007) разрабатывают полевую структуру ПФ, в которой выделяется центр и периферия. Центр составляют ПФ, апелляции к которым наиболее частотны в дискурсе определенного периода времени, то есть те, которые выражают наиболее актуальные ценности определенного лингвокультурного сообщества на конкретном этапе исторического развития. К периферии относятся те ПФ, которые потенциально существуют в когнитивной базе народа, но обращение к ним не является частотным. Е. А. Попова, анализируя интертекстуализмы (в нашем понимании прецедентные высказывания), предлагает иную полевую структуру, где ядро составляет маркированная цитата, периферию - косвенная речь и аллюзия (Попова 1995).

Ряд исследований посвящен анализу функций ПФ. Л. В. Балахонская, отмечает, что манипулятивная функция в рекламном дискурсе может воплощаться различными способами: сменой функциональной нагрузки, изменением модальности, имплицитным выражением того или иного смысла, обращением к языковой игре [Балахонская 2002 : 38-39]. О. А. Дмитриева приходит к выводу о том, что ПТ, «будучи сгустком культуры, содержит стереотип поведения, мировоззрение языковой личности» и, таким образом, воздействует на адресата [Дмитриева 1999 : 45]. Ю. А. Гунько, исследуя функционирование ПВ в разговорной речи, предлагает следующую методику: 1) определение синтаксических и семантических функций ПВ; 2) определение и описание механизмов реализации прецедентными высказываниями выявленных функций (оценочная, характеризующая, коммуникативная, конативная, экспрессивная) с учетом их целевого назначения в условиях реальной коммуникации (Гунько 2002).

Комплексные методики исследования интертекстуальности/прецедентности представлены в монографиях (Гудков 2003; Красных 2002, 2003; Слышкин 2000), публикациях (Смулаковская 2004) и диссертационных исследованиях российских ученых (Бирюкова 2005; Михайлова 1999; Пикулева 2003; Терских 2003).

В работах Д. Б. Гудкова и В. В. Красных в исследовании ПФ выделяются следующие этапы: 1) разграничение уровней прецедентности (социумно-прецедентные, национально-прецедентные и универсально-прецедентные феномены); 2) создание типологии ПФ (ПИ, ПВ, ПС, ПТ); 3) характеристика путей взаимосвязи между ПФ; 4) определение функций указанных феноменов (Гудков 2003; Красных 2002, 2003).

Некоторые исследователи обращаются к проблеме маркированности / немаркированности ПФ и создают типологии их маркеров (Н. С. Бирюкова 2005; Е. В. Михайлова 1999). Так, Н. С. Бирюкова приводит следующую классификацию: библиографическая ссылка, ссылка на автора, расширенная ссылка на автора, ссылка на название произведения, двойные ссылки, неопределенные ссылки, другие виды ссылок на источник, использование лексических и грамматических показателей не вполне традиционного смысла имени и графическое указание на прецедентность [Бирюкова 2005 : 35-41].

Несомненный интерес с точки зрения методики представляют собой исследования сопоставительного характера в политическом (Ворожцова 2007), публицистическом (Павликова 2005), рекламном (Илюшкина 2008, Кушнерук 2006, Чистова 2009) дискурсах. Так, С. Л. Кушнерук исследовала содержательно-семантические и функциональные свойства ПИ в российской и американской рекламе. Автор приходит к выводу, что использование ПИ в рекламном дискурсе различных лингвокультур соответствует особенностям механизмов речевого воздействия, свойственным каждой из национальных культур.

Актуальным в работах зарубежных авторов становится анализ интертекстуальности как взаимосвязи текстов в средствах массовой коммуникации (media studies), к которым относят рекламу, радио, кино, телевидение, массовую прессу (Agger 1999; Gardiner 2000; Goldman & Papson 1994; O'Donohoe 1997; Proctor, Papasolomou-Doukakis, Proctor 2002; Ott & Walter 2000). Широкое осмысление существования феномена интертекстуальности в масс-медиа представлено в работе G. Agger. Основываясь на идеях М. М. Бахтина, ученый выделяет четыре уровня интертекстуального анализа: 1) идея диалога, проявляющаяся в двойственной ориентации слов (dual orientation of words); 2) концепция жанра, применимая для выявления превращений (metamorphoses) современных масс-медиа; 3) концепция хронотопа, служащая целям изучения разнообразных пространственно-временных пересечений (spatial and temporal intersections), характерных для медиа-продукции; 4) идея карнавала, значимая для выявления специфики обратной интертекстуальности (reverse intertextuality), наиболее распространенной в контексте современных телевизионных жанров (Agger 1999 / http). В более узком понимании интертекстуальность в текстах массовой коммуникации рассматривается: 1) как интерпретативная деятельность аудитории (interpretive practice of audiences), сопряженная с проведением и описанием результатов практических экспериментов (Bloome & King Dail 1997; Callahan 2002; Paxton / http; O'Donohoe 1997); 2) как стилистический прием, сознательно используемый производителями медиа-продукции.

При многообразии методик, существующих в отечественной и зарубежной науке, наблюдается недостаток сопоставительных исследований газетно-журнального дискурса, что усиливает эффект новизны настоящей работы. Представляется возможным суммировать накопленный эмпирический опыт и определить методику, согласно которой будет осуществляться настоящее сопоставительное исследование ПФ в заголовках российской и британской прессы:

1. Отбор газетных / журнальных текстов различных жанров в российской и британской прессе, заголовки которых содержат ПФ: информационных (заметка, интервью, отчет, репортаж), аналитических (беседа, корреспонденция, статья, обзор, рецензия, комментарий), публицистических (зарисовка, очерк).

1. Отбор газетных / журнальных текстов в российской и британской прессе, заголовки которых содержат ПФ.

2. Изучение содержательно-семантических свойств ПФ, что включает:

а) определение сфер-источников культурного знания, к которым относятся ПФ, зафиксированные в заголовках российских и британских публикаций;

б) анализ полипрецедентных заголовков, выявление сфер-источников культурного знания, контаминация которых составляет их основу, определение механизмов создания полипрецедентности в заголовках;

в) определение временных периодов, к которым относятся ПФ, используемые в российской и британской прессе;

г) определение национально-культурных источников ПФ в заголовках российской и британской прессы.

3. Изучение прагматического потенциала ПФ и их когнитивных свойств в заголовках печатных СМИ России и Великобритании:

а) определение приемов введения ПФ в заголовки российской и британской прессы, анализ различных форм трансформаций, которым при этом подвергаются ПФ;

б) изучение функций ПФ в заголовках;

в) исследование взаимосвязи интертекстуальной единицы в позиции заголовка со смысловыми элементами публикации;

г) исследование механизмов воздействия посредством актуализации элементов когнитивной структуры ПФ в излагаемом материале публикации.

Выбранная методика сопоставительного изучения ПФ в заголовках российской и британской прессы соответствует требованиям когнитивно-дискурсивного подхода, применяемого в настоящем исследовании, и позволяет, на наш взгляд, осуществить комплексный подход к анализу указанных единиц как результату обработки когнитивно значимой информации, репрезентированной в языке и культуре.

Анализ материала, составляющего теоретическую основу настоящего диссертационного исследования, позволяет сделать следующие выводы:

1. Феномен интертекстуальности возник в рамках постструктурализма и изначально получил развитие в литературоведении. Будучи предметом интереса многих исследователей, понятие «интертекстуальность» по-разному трактовалось в зависимости от теоретических и философско-методологических предпосылок, которыми руководствовались ученые. Однако при всем многообразии существующих концепций во всех дефинициях присутствуют некоторые инвариантные признаки, которые можно свести к следующему: интертекстуальность представляет собой соприсутствие в одном тексте двух и более текстов. Данное определение принимается в настоящем исследовании как рабочее.

2. На современном этапе развития лингвистики интертекстуальность рассматривается как особенность существования массовой культуры, произведений изобразительного искусства, музыки, театра, средств массовой коммуникации. Расширение теории интертекстуальности, вовлечение в круг изучаемых ею вопросов, не связанных напрямую со спецификой художественного творчества, а также лингвокогнитивный подход к языку, разработанный отечественными лингвистами (Д. В. Багаева, Д. Б. Гудков, Ю. Н. Караулов, В. В. Красных, И. В. Захаренко), обусловили возникновение и активное развитие теории прецедентности. В рамках указанного подхода, принятого в настоящем исследовании, интертекстуальность исследуется с точки зрения способности адресанта и адресата взаимодействовать между собой, оперируя культурно-значимой информацией, воплощенной в ПФ и составляющей инвариантную общенациональную и транснациональную части в сознании взаимодействующих субъектов.

3. Газетно-журнальный дискурс трактуется как связный письменный текст в совокупности с прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами, выраженный средствами массовой коммуникации, взятый в событийном аспекте, участвующий в социокультурном взаимодействии и отражающий механизм сознания коммуникантов. Тексты СМИ, как и язык СМИ в целом, представляют обобщенный совокупный образ национального языка, ментально-языковое пространство, в котором пересекаются, взаимодействуют фрагменты национальной картины мира, отраженные языковым сознанием личностей как автора, так и адресата. Исследуемый вид дискурса имеет ряд специфических функций (информационную, коммуникативную, оценочную и др.). Поскольку газетно-журнальный дискурс, в первую очередь, персуазивный, главенствующими становятся функции воздействия и формирования общественного мнения. Данный дискурс представляет собой дистантную форму коммуникативной деятельности, основные участники которого - представители средств массовой информации как социального института и массовая аудитория. Ориентируя текст на определенный образ читателя, автор апеллирует к единицам когнитивной базы последнего, которые представлены в виде ПФ.

4. Заголовок - обязательная структурно-композиционная категория газетного и журнального текста, при изучении которого выделяется два подхода. В рамках первого подхода заголовок - самостоятельная языковая структура, находящаяся вне текста, предваряющая его и стоящая над ним. В рамках второго заголовок - полноправный компонент текста, входящий в него и связанный с другими компонентами целостного произведения. Заголовок, занимая сильную позицию в тексте, выполняет ряд функций: номинативную, графически-выделительную, рекламную, информативную, оценочно-экспрессивную, интегративную, воздействующую, мнемоническую. Использование ПФ, с одной стороны, повышает экспрессивность газетно-журнального дискурса, а с другой - создает вертикальный контекст, усложняя речевое произведение журналиста, порождая многоплановость текста.

5. Обзор существующих методик, применяемых при изучении ПФ в различных дискурсах, позволил выявить некоторые закономерности в исследовании данных единиц (определение сфер-источников прецедентности, анализ структурных и семантических трансформаций ПФ, выявление маркеров прецедентности и др.). При сопоставительном исследовании ПФ в заголовках российской и британской прессы можно использовать разработанные методики с учетом корректировок, которые продиктованы целями и задачами настоящего исследования, а также спецификой газетно-журнального дискурса.

Глава 2. Содержательно-семантические свойства прецедентных феноменов в заголовках российской и британской прессы

Данная глава посвящена анализу содержательно-семантических свойств ПФ, которые зафиксированы в заголовках прессы России и Великобритании с 2005 по 2009 гг. Необходимость данного исследования обусловлена следующим: автор, кодируя свое сообщение путем использования ПФ, предполагает, что адресат обладает необходимой экстралингвистической информацией, которая позволяет правильно интерпретировать замысел первого. Достижение указанной цели определяет композицию главы:

- выбирается основание для классификации ПФ по сферам-источникам культурного знания, и осуществляется анализ ПФ по данному параметру;

- вводится понятие полипрецедентности для представления более точной классификации ПФ в российской и британской прессе по сферам-источникам культурного знания;

- обосновывается необходимость темпоральной классификации практического материала, определяются ее критерии, и анализируются с этих позиций особенности корпусов ПФ российской и британской прессы;

- доказывается целесообразность, и определяются критерии классификации ПФ в заголовках российской и британской прессы по национально-культурным истокам, сопоставляются и анализируются полученные результаты;

- на основе полученных данных определяются содержательно-семантические свойства ПФ, зафиксированных в заголовках российских и британских печатных СМИ, выявляются их общие и специфические черты.

2.1 Классификация прецедентных феноменов в заголовках российской и британской прессы по отношению к сферам-источникам культурного знания