Языковой вкус интернет-эпохи в России

Интернет провоцирует журналиста, как и любого другого его посетителя или постоянного участника, на бульшую «отвязность» и свободу речеизъявления, по сравнению с традиционными СМИ. В виртуальном мире личность надевает маску, которая облегчает процесс коммуникации, снимает психологические барьеры, высвобождает творческое «я». Это самоощущение характерно и для сетевого журналиста, который не надевает маску, но чувствует себя гораздо свободнее, чем в традиционном издании. В то же время специфика киберобщения повышает степень доверия массовой веб-аудитории ко всем интернет-текстам, в том числе и к сетевым.

На поле презентации сетевых текстов СМИ особенное значение имеет их грамотность. В сети правильное написание слова обеспечивает адекватное функционирование текста в Рунете, так как восстановление текста происходит через поисковые системы, ориентирующиеся на ключевые слова. Написанные с ошибками, тексты существенно снижают свой шанс на цитирование.

Начало становления интернет-эпохи в России совпало с поисками новых языковых стилистических средств, с изменением языковых вкусовых особенностей. В наши дни наблюдается бесспорная либерализация всего языка в целом и ослабление языковых норм и литературных стандартов, что ярче всего проявляется на страницах текстов средств массовой информации. Новые речевые рефлексы общества, меняющиеся вместе с перераспределением ролей между общественными группировками, проявляются и в журналистских текстах, которые должны быть, в первую очередь, понятны и приятны тем, кто определяет сегодня жизненные установки.

Желание вольного самовыражения, увлечение языковой, тотальная карнавализация языка СМИ и поиск наиболее точных метафор для передачи тонких смысловых и экспрессивных нюансов, свойственные традиционной журналистике последних лет, делают тон материалов сетевой журналистики еще менее официальным, стиль речи - еще более разговорным, а жанровые границы - еще более прозрачными. В сети этот процесс усугубляется под воздействием разговорно-просторечной речевой манеры киберобщения (см. Приложение №5). словообразовательный сетевой лексика речевой

Главное оружие журналиста - слово. В Рунете обостряется внимание к русскому языку и речевым средствам, так как виртуальные личности творят само виртуальное пространство именно на том языке, на котором они общаются в традиционно-реальном мире. Рунет может и будет существовать только на русском, который обретает некоторые дополнительные виртуальные характеристики и особенности. И сегодня Рунет уже сформировался как национальный сегмент Интернета, в полной мере обладающий своей культурной идентификацией.

Каждый участник интернет-общения обязан осознавать не только собственные цели и задачи, но и потребности, целеустановки и психологические характеристики собеседника. Такая коммуникативная направленность на партнера характерна для любых видов веб-коммуникации. Поэтому важный компонент успешного речевого веб-общения - знание говорящим норм сетевого речевого этикета (сетикета).

Основой этики речевого поведения в Интернете так же, как и в реальной действительности, является соблюдение условий успешного речевого общения, демонстрация заинтересованности, «понимающего понимания», настроенности на мир собеседника. В праздноречивых формах фатического веб-общения особую важность приобретает выбор темы и тональности разговора. В чатах существуют две тенденции речевой стратегии: выбор общей темы разговора и смешение нескольких диалогов на разные темы. Тем не менее, те и другие подвержены влиянию правил сетевого этикета, диктующего определенные формулы речи для приветствия, обращения, прощания, привлечения внимания, заявления о себе и т.д.

Речевой сетикет - это не только правила должного речевого поведения, основанные на нормах морали, национально-культурных традициях, но и необходимые требования технического характера, без знания которых веб-общение не возможно. Этикетные формулы, фразы к случаю являются важной составной частью коммуникативной компетенции в виртуальном пространстве. Их знание - и показатель высокой степени владения языковой культурой в целом, и признак принадлежности к виртуальному сообществу.

Интересно, что неформальное веб-общение рекомендует избегать выбора между ВЫ-общением и ТЫ-общением. Диалог или полилог ведется таким образом, чтобы не использовать прямых обращений, больше использовать стилистику комментария. В тех же случаях, когда необходимо обращение, демократичный стиль общения в Интернете безусловно утверждает форму обращения на ТЫ как среди мужчин (для которых это более характерно в реальной среде), так и среди женщин (которые чаще используют вариант на ВЫ).

При выработке нормативных правил речевого поведения в Интернете необходимо учитывать нормы, общие для устной и письменной форм речи, - лексические, грамматические, стилистические; специальные, относящиеся к орфографии и пунктуации, а также нормы, выработанные в реальности только для устной речи и касающиеся произношения, ударения и интонации. Сохранение разговорных особенностей произношения в письменной фиксации высказываний участников веб-общения более всего затрудняет восприятие и понимание смысла. Орфография и пунктуация особенно важны для Интернета, так как не существует дополнительных факторов, облегчающих восприятие речи и ее понимание, однако и времени на длительное осмысление высказывания также нет.

Попытки формулирования свода правил поведения в Интернете многочисленны и касаются, в основном, взаимоотношений между контактерами. В том числе, авторы сетикета затрагивают и некоторые речевые особенности поведения в виртуальном пространстве. Прежде всего, они связаны с особенностями существования веб-сообщества в Интернете, не затрагивают вопросов по созданию сайтов и обращены к сфере неформального, спонтанного общения, особенно, в режиме реального времени на чатах, либо незначительно отсроченного на форумах и в гостевых книгах. Подобные опыты регуляции речевого поведения предпринимаются самими участниками веб-общения, интуитивно осознающими необходимость выработки единого кодекса не только этических, но и таких языковых законов, которые дадут возможность урегулировать и нормализовать языковое пространство Рунета, минимизировать претензии к нему, как к «мировой помойке». С лингвистической точки зрения, необходимо остановиться на нескольких наиболее важных моментах.

1. Русский язык в Интернете является единственным средством общения и единственным инструментом формирования российского сегмента, поэтому языковая грамотность и высокая культура речи особенно актуальны в виртуальном пространстве.

2. Участник веб-общения должен постоянно совершенствовать свои знания в русском языке, чтобы уметь быстро и адекватно реагировать на обращенное к нему послание, правильно отбирать слова и грамотно их использовать. Это требование также обусловлено платной природой Интернета.

3. Написанные реплика, высказывание или текст в Интернете требуют обязательной проверки, так как каждое слово в виртуальном пространстве может оказаться ключевым словом поискового запроса, который чаще всего формулируется в соответствии с правилами русского языка.

4. Засорение веб-пространства инвективной, бранной лексикой, неграмотной речью или злоупотребление средствами выделения слов в тексте должно быть осуждено участниками общения в связи с тем, что любое затруднение восприятия текста в Интернете связано с увеличением денежных затрат на присутствие в Интернете для партнеров по коммуникации.

5. Употребление в виртуальной речи фонетико-графических элементов языковой игры и пиктографических сокращений, ускоряющих темп высказывания, должны быть регламентированы, чтобы не препятствовать пониманию содержательной стороны виртуального текста.

6. При формировании своих высказываний веб-коммуниканты должны ориентироваться на такие же правила функционально-прикладного разделения речи, как и реальной действительности, которые должны быть сопровождены рекомендациями по использованию стилистических средств при оформлении различных по своим целям высказываний в виртуальном пространстве.

7. Участники веб-коммуникации должны помнить, что на функционирование русского языка в Интернете распространяются общие законы речевого поведения. C правовой точки зрения, русский язык в Интернете имеет те же права, что и в реальной, офлайновой действительности, и его использование регламентируется реальными, действующими законами, как этического, так и юридического характера. (Насущная потребность юридического оформления правовых отношений в различных сферах функционирования Рунета усугубляет нормализации компьютерно-сетевой терминологии и правил речевого поведения в Интернете.)

ГЛАВА 8. СЕТЕВЫЕ ОСОБЕННОСТИ КУЛЬТУРЫ РЕЧИ

8.1 Речевой портрет веб-коммуниканта

Идея речевого портрета была выдвинута в середине 60-х годов XX века М.В.Пановым (Панов, 1990). В таком портрете важно зафиксировать яркие диагносцирующие пятна, социально маркированные способы выбора и употребления языковых средств и особенности речевого поведения. Речевой портрет составляется на уровне фонетики, лексики и словоупотребления, особенностей речевого поведения, в которых отмечаются формулы общения, прецедентные феномены и языковая игра. Разнообразие форм и сфер виртуального сообщества не позволяет создать некий единый речевой портрет представителя коммуникативного веб-пространства. Как и в реальной действительности, в Интернете существуют и взаимодействуют живые люди, каждый из которых принадлежит к своей социальной группе и обладает характеристиками ее речевого портрета. В то же время, безусловно, существует целый ряд особенных характеристик, дополняющих речевой портрет представителя веб-аудитории. В частности, для определенного сегмента сетевой аудитории стало характерным спровоцированное анонимностью вербальное раскрепощение, увлечение сниженной лексикой, просторечием, иногда выходящим за рамки нормативности.

В Интернете формируется определенная культура называния и самоназывания. Теоретически, имена, созданные в соответствии с «культурными нормами» номинации, должны наиболее эффективно выполнять в процессе сетевой коммуникации свои основные функции. К последним относятся индивидуализация (имя должно быть уникальным, отличаться от других), привлечение внимания (имя должно быть броским, экспрессивным), гарантия «свободы слова в сети» и хотя бы косвенное указание на принадлежность или непринадлежность к референтной группе. (Например, хакеры любят агрессивные имена и, напротив, не любят нежных, «цветочных» имен. Так, тот, кто скрывается под именем Black Death, вполне может быть хакером, а под именами Люсенька или Фиалка - вряд ли.) Имена, которыми наделяются участники веб-коммуникации, называются «ники» (от англ. nickname). Ники бывают «литературные» (Кассандра, Одинокая тень, Бальзак), просторечные, в том числе английские (Сися, Лом, Screwer), навеянные интернетовскими реалиями (ТочкаРу) или созданные по аналогии со служебными ключами доступа к ресурсам, паролями и т.п. (уfx2580n). На самом деле выбор сетевого псевдонима или ника является отдельной и очень интересной темой для исследования, находящейся на стыке лингвистики, психологии, социологии и ряда других наук.

Речь как реализация языковой системы в процессе веб-коммуникации выполняет ряд функций. Коммуникативная/референтная функция, соответствующая контексту, который понимается как предмет сообщения/референт, реализуется во всех сферах интернет-общения и особенно активно - в презентации ключевых слов и тематических указателей, структурирующих контент. Экспрессивная/эмотивная функция, которая соответствует отправителю, то есть отражает отношение говорящего к высказываемому, проявляется, прежде всего, в сфере неформального веб-общения. Поэтическая/эстетическая функция соответствует сообщению, так как при ее реализации основную роль играет направленность на форму сообщения как такового, вне его содержания. В этом смысле красота сетевого текста проявляется особым образом - в ее прагматической значимости. Более динамичная, активная и в некотором смысле даже агрессивная коммуникативная веб-среда формирует высказывания подобного характера, в которых апеллятивная/директивная функция соответствует получателю сообщения, на которого ориентируется говорящий, пытаясь тем или иным образом воздействовать на адресата, вызвать его реакцию. Фатическая/контактоустанавливающая функция, соответствущая контакту, когда цель сообщения - установить, продолжить или прервать коммуникацию, также свойственна сетевым текстам в самых разных сферах веб-коммуникации в более скрытой (на сайтах веб-магазинов) или более явной (на сайтах неформального общения) формах. Метаязыковую функцию, когда предметом речи служит сам код, сетевая речь реализует в научных текстах, посвященных особенностям функционирования русского языка в Интернете, а также в текстах, формирующихся на сайтах, посвященных русскому языку.

В языке Рунета в полной мере проявляется диахроничность и динамичность русской речи, ее индивидуальный характер и свобода в комбинировании элементов. Специфика речевой веб-ситуации способствует пониманию речевой реализации русского языка в Интернете как индивидуального акта воли и понимания субъекта. Сохраняются в Интернете и такие основные коренные различия между языком и речью, как бесконечность, субстанциональность, линейность, элементная последовательность и целенаправленность у речи по сравнению с конечностью, абстрактностью, многоуровневостью, иерархическим строением и отсутствием целенаправленности у языка. Так же, как и в реальной действительности, речь в Интернете ситуативно обусловлена, нагружена случайными элементами и субъективна по сравнению с языком.

В Usenetе даже в профессиональных группах владение языком ценится не меньше, чем владение предметом. Яркий пример тому - искусство - флейма (flame, не знаю, существует ли хороший русский эквивалент, но понятие новое, и заимствовать термин, по-моему, не зазорно). Флейм, кто не знает, это цветистая, развесистая ругань, выдаваемая оппоненту вместо или наряду с аргументами в споре. Обмен флеймами - это деятельность чисто знаковая, как демонстрация хвоста у самцов куриных, информации они не несут, зато удостоверяют владение языком (Журнал.ру, 19.10.01).

Безусловно, главной фигурой в Интернете является «говорящий человек», который, проявляя «коммуникативную заинтересованность», в «поиске согласия» рассматривает «солидарность участников общения» как «высшую инстанцию ответного понимания»с учетом «активной роли Другого». Особое значение в интернет-общении придается элементам «ритуального речевого поведения». В ситуации виртуального пространства они выполняют роль тематических указателей, с помощью которых осуществляется речевая навигация и реализуются коммуникативные акты. Концептуальная игровая направленность виртуального пространства проявляется и в коммуникативных актах, подавляющая часть которых происходит именно в «игровых ситуациях общения», где язык наглядно отражает традиции «народной смеховой культуры». Все эти понятия, введенные в научный обиход М.М.Бахтиным, дают возможность наиболее убедительно и успешно характеризовать языковые особенности веб-коммуникации, в которой диалог действительно является конструктивной основой мысли. Теория речевого поступка М.М.Бахтина рассматривает диалог как первичный речевой жанр, определенные типы которого «задают тон» в определенную эпоху развития литературного языка: салонные, фамильярные, кружковые, семейно-бытовые, общественно-политические, философские и др. Сегодня такой тон безусловно задают различные типы интернет-диалогов.

Циник: Мммда... Похоже, Ильич, я наступил Вам на больную мозоль ;)

Ильич: Извиняюсь, я всего лишь хотел пошутить...

Циник: Да ну бросьте! И извиняться незачем, особенно вам! И вообще вследствие слишком частого соприкосновения с... эээ... определёнными дубово-камёнными предметами моя мозоль давно уже сменилась титановым протезом ;-))) Так что я всего лишь *сетую*, хотя и громко. У меня и "агрессии" давно не осталось. Просто презрительные плевки иногда путают с агрессией ;-))).

Навыки речи человека, связанные с его языком, диалектом или говором, относятся к его индивидуальным лингвистическим признакам. Они составляют основные черты речевого портрета и «характеризуют индивидуальную вариативность произнесения звуков и их сочетаний, а также индивидуальные предпочтения в выборе фонетических, лексических и синтаксических единиц» (Галяшина, 1999).

По коммуникативной установке типы речевого веб-общения можно разделить на информативные и интерпретативные. В группу информативных входят собственно информативные (тексты сетевых СМИ, объявления о знакомстве), дискутивные (диалог на веб-форуме) и предписывающие (рекламные тексты, информативные указатели). Интерпретативными или целенаправленными текстами в Интернете могут считаться чатовские полилоги, в которых реализуется Я-эмоциональное. Речевые стратегии веб-коммуникантов связаны с поисками общего языка по тональности общения, по выбору языкового способа представления. Они объединяют в диалоге элементы игры и ритуального речевого поведения и делятся на кооперативные (в коллективных формах веб-коммуникации) и некооперативные (формы скрытого диалога на сайтах веб-магазинов) по отношению участников диалога к выработке стратегии. Речевые тактики осуществления стратегии связаны с особенностями национальной психологии, этики и т.д. Например, в направленных диалогах при осуществлении информативной стратегии или стратегии побуждения к действию (в текстах, предназначенных для веб-клиентов и потенциальных покупателей) широко используются тактики неявного выражения смысла, неявного способа информирования. В любом случае ясно проступающее личностное отношение к теме или предмету обсуждения, воплощенное в речевой структуре веб-высказывания, создает индивидуальный образ автора.

Море… шум волн… бескрайнее… бирюзовое-бирюзовое…ласковое…. А еще ласковее, тот мужчина с которым я нахожусь… таю… растворяюсь в нем…блаженство…

Тьфу! Не открывая глаз, шарю рукой по табурету, заменяющему прикроватную тумбу, настойчиво и разочарованно жму на кнопки мобильника, пытаясь выключить звонок будильника. Чтоб ты провалился, чудо цивилизации!

Глаза опять слипаются, одну руку под подушку, пытаюсь настроиться на продолжение просмотра. Та-а-ак, что у нас там было? Кажется, море… мужчина… Ну да, море… и Он… и …. Уже, не пойму то ли сплю, то ли дремлю, то ли лежу и фантазирую. Пытаюсь погрузиться обратно в сон.

Угу, размечталась!

Мой будильник из тех, кто не отступает, поэтому уже через каких-то 10 минут раздается новое пиликанье. Сама виновата! Зачем поставила на два сигнала?! Еле-еле открываю глаза, какой сегодня день? Пятница? Да! Это радует, но не настолько, чтобы я забыла про свой сон. Жаль. Так было приятно. Сползла с постели, влезла в тапки, накинула на себя рубашку (мягкую, фланелевую) и отправилась остужать себя водичкой, чтоб вернуться к реальности. А она такова, что надо идти на работу и что уже давненько со мной не случалось в жизни таких сладких мгновений, как во сне. Тьфу, опять про сон! Покоя не дает все утро. Вот и сейчас не работается что-то мне. Эх! Жизнь моя жестянка, живу я, как поганка! Да ну ее в болото! Хотя нет… постойте… не в болото, а на море и так, как во сне Ладно, всем доброго утра и с пятницей! (www.li.ru)

При гендерных исследованиях веб-коммуникации эмотиконы имеют значение при определении высказывания по половой принадлежности. В принципе веб-пространство является сферой, в которой гендерные речевые различия демонстрируются более прозрачно, так как здесь существует только вербальная действительность.

Минимальность гендерных различий в языке Интернета, которые тем меньше, чем выше образование, объясняется тем, что, большинство постоянных и активных представителей виртуального сообщества - либо студенты, либо уже имеют высшее образование. Оставшееся же меньшинство также должно обладать хотя бы элементарным образованием для работы в Интернете или на компьютере. Кроме того, явление так называемого «унисекса» в молодежной среде также влияет на минимализацию гендерных отличий между веб-коммуникантами, большинству из которых нет еще и 40 лет. В Рунете реальная личность скрывается за сетевым псевдонимом, причем очень часто и мужчины, и женщины примеряют на себя маски противоположного пола и выбирают имена, соответствующие противоположному полу. В таких условиях выясняется, что гендерные различия в значительной мере ослабевают.

8.2 Грамотность и аграмматизм в Рунете

Отдельно необходимо рассмотреть и вопрос использования знаков препинания в сетевых коммуникационных высказываниях, фигурирующих в форумах и на чатах, где общение происходит в режиме реального времени. Знаки препинания в современном их применении являются совокупностью обозначений, внутренне связанных устойчивыми, «осмысленными», отношениями, закономерно проявляющимися на письме. Традиционное назначение пунктуации - это структурное, смысловое и интонационное членение текста. Пунктуация функционально и социально значима, и набор знаков в тексте не случаен и не хаотичен, а системно организован и соответствует общепринятым канонам. Системность пунктуации, то есть сочетание пунктуации «от пишущего» (направленность от смысла к знакам) с пунктуацией «для читающего» (направленность от знака к смыслу) предполагает контакт, при котором воспринятое оказывается адекватным написанному, то есть и пишущий, и читающий пользуются одним кодом. Современная пунктуация контекстуально обусловлена. Контекстуальная вариантность придает ей гибкость, позволяющую выражать тончайшие оттенки смысла, интонации, ритма и стиля. Особенно явно наблюдается расширение функций тире и вытеснение двоеточия. В Интернете явно наблюдается общая тенденция развития современной русскоязычной пунктуации в направлении повышения функционально-смысловой значимости, когда эксплицитно представленные речевые средства позволяют вовсе обойтись без знаков препинания. Обычно это проявляется как особый литературный прием. Однако в Интернете (как и при наборе SMS-сообщений на мобильном телефоне) синтаксическое сжатие сопровождается усечением пунктуационных знаков («Иногда, понимаешь ли нужно подразгрузиться»; «Утверждаю это не как зритель, как журналист/сценарист»).

Характерной чертой синтаксиса сетевого языка является тенденция к аграмматизму, то есть к отклонению от синтаксических и пунктуационных норм литературного языка со стороны продуцента текста. Реципиенты текстов воспринимают подобные нарушения норм с высокой степенью толерантности. Аграмматизм в диалогических жанрах языка Интернета развился, по-видимому, под влиянием телеграфного стиля (шире - любого вида коммуникации, проходящего в условиях ограниченных коммуникационных ресурсов), молодежного сленга и разговорной речи.

Аграмматизм в Интернете носит скорее не конвенциональный, как в телеграфном стиле, а окказиональный характер («Взорванная у «Хилтона» машина принадлежал сыну владельца курорта» - «Глубина» его проникновения также меньше. Случаи сознательного опущения предлогов и союзов наподобие текста телеграммы в сетевых текстах практически отсутствуют. Аграмматизм в текстах Интернета проявляется чаще всего в недостаточной или неверной расстановке знаков препинания и значительно реже - в рассогласовании, нарушении формально-синтаксической связи между частями высказывания и в различного рода обрывах.

Елена неужели вы не замечаете очевидных вещей? Все политические комментаторы и ведущие считают своим долгом посмеяться над коммунистами оскорбить или унизить их сторонников. Я не коммунист но по моему это недопустимо. Не говоря уже про Доренко которого как собаку спускают с цепи на неугодных.

Пропуск всех запятых в приведенном примере не является подтверждением того, что пренебрежение знаками препинания стало всеобщим увлечением в дискуссионных группах. Образцы правильной расстановки знаков препинания встречаются в высказываниях веб-коммуникации все чаще.

В ряде случаев аграмматизм становится результатом недосмотра или сознательно используемого стилистического средства для усиления выразительности.

N Zyrlin! Если Вы предлагаете незамедлительно прекратить войну, неужели Вы не понимаете, чем это кончится.

Большая игра в казаки-разбойники с привязкой к местности ... Почему бы и нет?

Или дать каждому чечену по авто и дому - и тогда войны не будет.

Наиболее колоритно проявляется аграмматизм в сетевых дневниках - блогах - в виде нарочитого коверкания слов.

Есть вопщим у маиво друга вадика сасед па ытажу - тот ещё джус, стандартный такой с виду старичок, с барадой и маразмом них…. Мареман в ацтафке. Гаварит што принимал непосрецтвенное участие в Карибскам кризисе (это када хрущёв с кеннеди чуть весь шарик не похерили нах бомбами ядерными) в качистве памощника кэпа на подлодке, которую янковник зах… атправили - пи… памоему, паскоку если б этот деструктивный перец реально там ошивался, то я вас блять уверяю, карибский кризис неминуемо дошёл бы да сваево логическаво завершения и мы б тут с вами так запросто не пи… б, и была б у нас щас зима не простая а ядерная. Карочи фсю сваю жызнь пенсианерскую дет грезит о море и а падлодках - ходит всё время в форме, всех называет мазутами, аперирует терминами типа камбуз, гальюн, юнга и имеет паходу давнюю мичту превратить вадикову панельную девятиытажку в плав.срецтво типа какова-нить атомнаво падводнаво крейсера имени самаво себя. Начал с малаво - с лесничнай плащадки.

В последнее время восторженные некогда пророчества и дифирамбы компьютеру и Интернету сменились настороженностью и, порой, негативными оценками влияния персонального компьютера на русский язык как систему, на стереотипы речевой деятельности, на языковое сознание индивида. В статье Натальи Шаховой «Время собирать ошибки» указывается на пренебрежительное отношение к нормам русской пунктуации и орфографии со стороны пользователей российского Интернета. Автор статьи не просто выражает обеспокоенность сложившейся ситуацией, она обеспокоенно пишет об общей установке на пренебрежение языком (Известия: 28.11.2002: с.6). Действительно, при осуществлении поиска в Интернете по словам-запросам, намеренно содержащим ошибки (например, «агенство», «Галлерея», «сдесь») можно обнаружить списки, содержащие сотни сайтов, на веб-страницах которых эти слова написаны именно так, с ошибками. «В Интернет ворвались и доминируют такие группы, для которых письменная коммуникация ограничивается заборами и стенами, они в муках рождают свой язык. Ничего хорошего культуре это не несет», - замечает Владимир Селегей, начальник лингвистического отдела компании ABBY. Интересная тенденция, намечающаяся под влиянием Интернета, - по статистическому показателю количества «вхождений» определять правомерность того или иного решения спорных случаев, например, при переводе на русский язык иноязычных фамилий. (Так, например, для фамилии Stallman предлагается русская транскрипция «Столлмен», однако поисковая система Яndex выдает для «Столлмена» всего 196 вхождений против 592 - для «Столлмана».)

Однако мы скорее склонны согласиться с Романом Лейбовым, который предлагает ввести коэффициент сетевой неграмотности, например, по поисковой программе «Яндекс» путем вычисления соотношения количества страниц с ненормативным написанием с количеством страниц с написанием нормативным («Офис» -- 581918, «оффис» -- 7496 (КСНЯ=0,0129); «агентство» -- 928260, «агенство» -- 92551 (0,097). (Все данные -- по состоянию на 9 сентября 2000 года.) В остальном же дела так обстоят: парашют/парашут 26071/864 (0,0331), написанный/написаный 1418919/4712 (0,0033), количество/колличество 1567520/9899 (0,0063), серебряный/серебрянный&серебреный&серебренный 122826/19808 (14417+338+5053) (0,1613), будущее/будующее&будуещее 836854/8672(8598+74) (0,0104). Таким образом, доказывает он, несмотря на специфический имущественный, образовательный и отчасти возрастной цензы Рунета, вывод можно сделать утешающий: гибель от неграмотности Рунету не грозит, хотя и не исключается возникновение проблем с адекватностью коммуникации и эффективностью функционирования личности в Рунете.

8.3 Невербальные средства веб-коммуникации

Потребность полноценного общения в Интернете вызывает к жизни новые знаковые системы, изучение и активное овладение которыми дает новые возможности всем, и профессиональным коммуникаторам в том числе. Известно, что Цезарь Ломброзо, итальянский психиатр, еще более ста лет назад доказал, что дополнение письма рисунками объясняется «потребностью дополнить значение слова или рисунка, в отдельности недостаточно сильных для выражения данной идеи с желаемой ясностью и полнотой». Вероятно, та же самая потребность диктовала многим писателям, в том числе А.С.Пушкину, М.Ю.Лермонтову, Н.В.Гоголю, желание воспроизводить многочисленные рисунки на полях. В древнеегипетской письменности использовались графические определительные символы, а древние индейцы часто употребляли в своей письменности акронимы (сокращения) (Паровозов, 1998). Сегодня язык веб-коммуникации возродил атавистические особенности, некогда характерные для всей культуры письменности. Недостаточность или невозможность передачи в Интернете звука, цвета, движения обусловливает появление их вербальных и знаковых аналогов, которые обычно выражаются в изобилии восклицательных знаков, привлечении особенных языковых средств и элементов других речевых жанров.

В любом цивилизованном обществе велика роль разного рода прецедентных текстов, высказываний и имен, которые составляют определенный культурный фон данного социума (Караулов 1987 и др.). Прецедентные феномены, как «готовые», не создаваемые в данном акте коммуникации выразительные средства, присутствуют и в интернет-пространстве, обеспечивая определенный культурный фон Рунета. К таким прецедентным феноменам относится компьютерно-сетевая лексика, которая образовалась путем метафоризации и смехового переосмысления (писюк, аська, глюки и т.д.). В то же время глобальное интернет-сообщество также выработало ряд прецедентных феноменов, обособляющих культурный фон виртуального пространства в целом. Прежде всего, к таким прецедентным феноменам можно отнести систему эмотиконов, аббревиатур и других графических элементов веб-коммуникации.

Стремление к отображению невербального компонента коммуникативных высказываний в сетевом общении привело к возникновению достаточно обширной коллекции эмотиконов, которые имитируют интонационные движения речи, связанные с содержательной либо эмоциональной стороной высказывания ().Само слово «эмотикон» является калькой английского слова «emoticon», которое имеет ряд синонимов: более научное понятие - «эмограмма», более разговорный вариант - «смайл» (тоже калька английского «smile», обрусевшая настолько, что стала производным словом. Ср. «смайлик») и снижено-разговорный - «рожица». Семантическая разница этих синонимов связана с различием использования. Для исследователей важнее внутренняя суть этих «рожиц», следовательно, они употребляют слово «эмотикон», а массовому пользователю Интернета ближе слово «смайл», которое просто называет данный графический способ выражения эмоций в виде «иконок», нарисованных с помощью знаков препинания и некоторых других графических элементов. Любопытно, что, несмотря на широкую амплитуду отражаемых эмоций, от смеха до гнева, «иконки» называются именно смайлы, что в переводе с английского означает «улыбки». Использование смайликов вместо обычных языковых средств означает, что в веб-коммуникации традиционная прагматическая триада - локутивный акт (языковое выражение) / иллокутивный акт / перлокутивный акт (перлокутивный эффект) - может реализоваться без своего первого члена. Смайлики, как и многие явления языка сети, имеют досетевое происхождение. Они получили распространение в частной переписке в США, но были знакомы и другим эпистолярным традициям, в том числе, русской.

Пришла с универа ,залезла в , потом ню ходила по дому и делала так с чупачупсом ,завалилась на кровать и сделала это . Вот так продуктивно провела день

Функционально эмотиконы очень многогранны (см. Приложение №8). С их помощью представитель виртуального сообщества создает свой образ (то есть демонстрирует эмоции и самого себя) и ближе знакомится с образом виртуального партнера по коммуникации, передает свое эмоциональное состояние в момент коммуникативного акта и воспринимает эмоциональное состояние своего визави, придает своему высказыванию определенную экспрессию. Эмотиконы формируют ролевые взаимоотношения, способствуют выявлению статуса партнера, придают сообщению контекстную многозначность, часто связанную с лингвокультурологическим аспектом, смягчают или, наоборот, заостряют вербальную семантику высказывания, помогают коммуникантам в реализации закона экономии речевых средств, позволяющей приблизиться к живому темпу устной разговорной практики.

МНЕ НРАВИТСЯ ДЖО ХАН! ФЕНИКС!

Система эмограмм давно уже вышла за пределы изображения «рожиц». В настоящее время их условно можно распределить на 8 групп: эмоции и характеризующие признаки; действия, в том числе с использованием предметов; обозначения пространства; известные личности; люди и отношения; персонажи и герои; животный и растительный мир; предметы (Зуев, 2004: с.59).

Вообще, стремление интернет-пространства к запрограммированности наглядно подтверждается появлением коллекций, списков и шаблонов, вербальных и невербальных, предписывающих использовать их всякий раз, когда возникает нужда в выражении определенного рода смысловых, коммуникативно-побудительных или эмоциональных нюансов.

Эмотиконы - мощное средство выражения одной из заявленных и действующих программных установок Интернета, а именно, глобальной самоиронии во всем, от деловой документации до «виртуальной болтовни». Достаточно поставить в конце предложения тот или иной эмотикон, чтобы придать самому серьезному высказыванию мощный ироничный оттенок, снизив тем самым его пафосность.

Содержательное значение эмотиконов проявляется в тех случаях, когда именно интонация определяет порой противоположные смыслы одного и того же слова. Например, «да :)» означает радостное утверждение, а «да :(» - сомнение и неуверенность в утвердительном ответе.

В сетевых СМИ журналисты наиболее часто используют эмотиконы в жанре интервью, чтобы передать общее настроение беседы, или придают отдельным фразам в других по жанру публикациях дополнительный смысл. При общей тенденции к сокращению и стандартизации речевых средств сетевые эмотиконы пока что выполняют и противоположную функцию - свежих и оригинальных невербальных метафор, придающих выразительность и индивидуальность журналистским текстам. При подавляющем торжестве суррогата и имитации эмотиконы угрожают занять в коммуникации гораздо более значительное место, чем их изначальное предназначение. Вместо помощника в сетевой коммуникации они могут превратиться в жесткий механизм обезличивания веб-коммуниканта.

Оригинальными невербальными средствами коммуникации в Интернете также следует признать цветовое и звуковое оформление текстов, а также их постоянно сочетание на веб-странице с анимационными картинками. Внешний вид оформления текстового высказывания, вплоть до использования определенных разновидностей шрифтов и шрифтовых выделений, влияют на так называемый интерфейс веб-страницы, который может оказаться дружественным либо недружественным по отношению к посетителю.

ГЛАВА 9. ВЛИЯНИЕ РУНЕТА НА ВНЕСЕТЕВУЮ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ

9.1 Языковой вкус интернет-эпохи в России и роль сетевых СМИ

В наши дни в русском литературном языке отмечается ряд интересных тенденций. Это, прежде всего, демократизация всего языка в целом, либерализация языковых норм и литературных стандартов, (что ярче всего проявляется в устных текстах средств массовой информации), снижение грамотности под «разрушительным натиском образованщины» (Апресян. Цит. по: Караулов, 1991: с.38), намеренно карнавальное пренебрежение литературной нормой (см. Костомаров, Бурвикова, 2001), изменения в психологической установке масс, пользующихся русским языком (что ведет к неизбежным изменениям в их языковом вкусе или языковом чутье) (Костомаров, 1999: с.12).

В широком смысле под вкусом следует понимать совокупность идейных, эстетических, психологических и иных предпочтений человека в отношении тех или иных явлений общественной жизни: языка, культуры, искусства и т.д. Проблема вкуса все больше привлекает внимание ученых и деятелей культуры, озабоченных снижением культурного уровня массовой аудитории. Так, Евгений Евтушенко в статье «Порядочный порядок», опубликованной в «Литературной газете» (17-23 марта 2004 г. №19, с.12), размышляя о низком уровне современного вкуса, приводит высказывание Пастернака о том, что плохой вкус, в конечном счете, не может не отражаться на морали человека. В.Г.Костомаров приходит к выводу о том, что вкус как «способность интуитивно оценивать правильность, уместность, эстетичность речевого выражения» является категорией речевой культуры (Костомаров В.Г. 1999: с. 29). «Проявляясь индивидуально, вкус отражает в своем развитии динамику общественного сознания и объединяет членов данного общества на данном этапе его истории (Там же: 30).

В таком случае, языковой вкус, призванный отражать характер эпохи, ведет в Рунете к избавлению от «штампов», обновлению способов, приемов и средств выражения мыслей и определения понятий в соответствии с требованиями соответствующей эпохи («Число пользователей мобильной «аськи» удвоилось» (RBC, 12/2/04)). Установки языкового вкуса в его стремлении к демократизации и свободе выражения совпадают сегодня с главными постулатами интернет-сообщества, провозглашающего вольное самовыражение и демократичность во всем («Кто будет «рулить» Интернетом?» (Ytro.ru, 3/07/03)). Узнаваема в Интернете и другая особенность современного языкового вкуса - сочетание двух таких противоположных ориентаций речи, как сближение с разговорностью и поиск новых языковых средств в излишней книжности стиля («В Рунет пришел Ямблер» (Dni.ru, 22/09/03)). Соответственно, начало становления интернет-эпохи в России совпало с поисками нового языкового стиля, с изменением некоторых языковых вкусовых особенностей («Поисковики стараются «перегуглить» лидера» (Сnews.ru, 02.04.04)). Кроме того, параметры вырабатываемых речевых правил поведения в интернет-пространстве, связанные с его психофизиологическими характеристиками, оказались во многом связаны с причинами уже наметившихся языковых тенденций. («Спрашиваете, когда наступит интернет-благоденствие в России?» (Медиаспрут.ру, 29.01.02)).

Стремление к обновлению речевых средств является важным конструктивным принципом языка средств массовой информации, одна из главных задач которых, как известно, воздействие на аудиторию посредством информации. Вербальный компонент текста, несущего эту информацию, несмотря на аудиоряд на радио или видеоряд на телевидении, сохраняет свою принципиальную ведущую роль. Такое распределение «сил» сохраняется и в Интернете, и сетевые СМИ поддерживают стремление к изменению языкового вкуса, ведущего к экспериментам на разных уровнях языка, включая словообразование, лексику и особенно стилистику («Вы что, хотите, что бы мы вас «хостили», «администряли» да еще и живые деньги платили?» (Медиаспрут.ру, 08.02.01)).

Неуклонно снижается градус пафосности публичной речи за счет насыщения ее стилистики элементами устно-бытовой речи, просторечиями и жаргонизмами («Раньше Лотти работала учителем в школе, а Эл был сисадмином в банке» (Газета.ру, 24.09.03)). Поиски нужного слова, повторы и оговорки в речи журналистов призваны стать пометами спонтанности, указывающей на отсутствие долгой подготовки, сопряженной с проверками и цензурными правками («Не все текст на компьютере набрать могут, не то что в Интернете шариться…» (Медиаспрут.ру, 29.01.02)). Такие стилевые изменения влекут за собой диалогизацию, как скрытую, так и явную, которая также усиливает манеру живой разговорности. Тем самым стиль определяет и жанровую модернизацию текстов масс-медиа (Бахтин М. Эстетика словесного творчества, М., 1979, с.243-244). В результате сближения речевой журналистской практики со стилем разговорной речи происходит обновление и строгого литературного канона. Журналистские тексты оказываются прямыми проводниками обиходно-бытовой и окололитературной лексики в литературный язык (см. Приложение №9). По мнению Ю.А.Бельчикова, для современного русского литературного языка вообще характерно интенсивное взаимодействие с просторечием (Бельчиков, 2000. с.104-105).

При этом значительная доля остроты и свежести тех же, например, жаргонизмов в письменных журналистских текстах теряется, а сам жаргонизм постепенно переходит в штамп. (Беликова, 1992).

Все эти процессы не только имеют место в языке сетевых СМИ, но и становятся там более прозрачными, наглядными и потому менее апокалиптическими. Вербальный мир Интернета проявляет и проясняет и достоинства, и пороки журналистской речи. Здесь, как и в традиционном мире, растет роль разговорности не только в общественной, но и в личностной коммуникации (чаты и электронная переписка). Поиск наиболее точных метафор для передачи тонких смысловых и экспрессивных нюансов, придающих акту коммуникации свежесть и остроту, приводит его участников не в книжно-журнальные архивы, а к богатым запасам разговорно-обиходной практики, в которую включаются и профессиональные жаргоны, и молодежный профессиональный сленг (что и наблюдается сегодня при сетевом общении).

Сайт же, особенно с новостями, в отличие от газеты живет в «реалтайме», то есть у него нет «номеров» и, следовательно, «дедлайнов» (Русский журнал, 25.01.02)

В отличие от политических американизмов, употребление которых только затрудняет понимание русскоязычного текста, компьютерно-сетевые заимствования, наоборот, облегчают акт коммуникации для его участников («Такие категории, как человеческое достоинство … ныне являются признаками маргинальности и занимают разве что лузеров» (Русский журнал, 09.04.04)). Если политика навсегда останется высоким уделом избранных, то новые компьютерные и информационные технологии призваны стать техническим подспорьем для каждого члена общества. Следовательно, необходимый минимум техницизмов неизбежно войдет в общеупотребительную лексику. Так, употребление журналистами и общественными деятелями отдельных компьютерно-сетевых лексем также становится признаком меняющегося языкового вкуса россиян («Образ геймера претерпел сильные изменения» (Компьютера.ру, 29.07.01)). И если в начале этого процесса уместно было бы вспомнить слова В.Г.Белинского о том, что в русский язык входит «множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей» (Карманный словарь иностранных слов 1845 года), то в дальнейшем и слова, и понятия компьютерных и информационных техологий в России должны стать и уже становятся русскими. Так, заимствованная лексика компьютерно-сетевого жанра не угрожает засорением общего языка и вполне содействует интернационализации, не покушаясь на национальную самобытность. В связи с тем, что компьютеры должны войти в каждый дом, чтобы стать умными и полезными помощниками, первейшей задачей лингвоэкологов является создание инструкций и практических рекомендаций по использованию компьютерно-сетевых лексем, действительно необходимых для массового освоения компьютера и Интернета («Я могу перечислить массу тем, которые экстерриториальны. Вирусы, спам, взлом, софт, трафик. Хотим мы того или нет, но падение доткомов отразилось на нашем бизнесе в сотни раз сильнее, чем война власти с Гусинским» (Русский журнал, 24.06.03)).

Особенно интересно, с точки зрения онлайн-функционирования русского языка, то, что в процессе активного процесса «фразеотворчества» (по выражению В.Г.Костомарова) эти новации не только проверяются на точность и прочность, но и становятся новейшими идиомами, так сказать, текущего момента («Ярким примером служат нигерийские спамеры, которые умудряются обходить практически любые защитные системы» (Газета.ру, 14.04.04)). Идея о создании словаря ключевых слов текущего момента, высказанная Т.В.Шмелевой, концептуально перекликается с понятием ключевых слов в Интернете (Шмелева, 1993). На пересечении этих двух значений формируется еще одна интересная тема, связанная с функционированием русского языка в Интернете - ключевое слово как характерная примета языкового вкуса интернет-эпохи в России. Во-первых, в словарь ключевых слов текущего момента безусловно должны войти компьютерно-сетевые заимствования, которые вполне соответствуют требованиям, выдвигаемым Т.В.Шмелевой: высокая частотность, текстовое пространство (употребляемость в заголовках), грамматический потенциал, сочетаемость, парадигматика (синонимические и антонимические отношения), онимическое употребление (в качестве названий), употребление в дефинициях, языковая рефлексия (сопровождение оценкой), использование в языковой игре («Microsoft разрешила апгрейдить пиратские копии Windows XP» (Газета.ру, 11.05.04)). Второе значение ключевого слова в Интернете связано с его пониманием как свернутого текста, содержащего в себе многокомпонентность смыслов и позволяющего наиболее адекватно осуществить поиск информации (Рунет, сеть и др.).

Большинство освоенных компьютерно-сетевых заимствований активно участвуют в процессах русского словообразования, что также свидетельствует и об их русскоязычной адаптации, и об их устойчивости в качестве характерных примет языкового вкуса интернет-эпохи в России («Киберсквоттеры ставят рекорды в Рунете» (Internet.ru, 11.01.02)).

В синтаксисе, в связи с усилением разговорных интонаций, возрастает диалогичность, расчлененность высказываний путем парцелляции и сегментации, увеличивается количество эллипсоидных конструкций, имитирующих возобновление и продолжение коммуникативного акта. Особое место занимают номинативные конструкции, которые широко встречаются и в интернет-СМИ, и в синтаксических гипертекстовых структурах лингвистического дизайна веб-страниц (Атабекова, 2003).

Известно, что, в зависимости от числа участников коммуникации, любое высказывание является либо публичным, либо частным, индивидуальным. В средствах массовой информации мы имеем дело именно с публичной презентацией языка и речи. Исторически сложившаяся особенность российской журналистики заключается в ее особенной гражданственно-воспитательной роли. Язык СМИ, речь журналистов в газете, а затем на радио и на телевидении всегда воспринимались массовой аудиторией как образец для подражания. В то же время имеет значение и количественный аспект: потребность в информации вынуждает нас внимательно слушать журналистскую речь, а высокая частотность речевых ошибок влияет на формирование новых речевых навыков, заставляет сомневаться в собственной грамотности и т.д.

Язык СМИ подвергается значительному влиянию других стилей русского языка: и научного, и официально-делового, и, особенно, разговорного. Причем, в силу ряда общественно-политических причин в язык СМИ серьезно вторгается и просторечие, и сленг, и жаргоны не в качестве дополнительной экспрессивно-художественной краски, а как основное языковое средство. Возрастающий с каждым годом ежедневный объем информации сужает задачи СМИ и заставляет журналистов работать преимущественно в информационных жанрах, хотя и те тоже в известной мере нивелируются. Само понятие жанра журналистского текста постоянно размывается и видоизменяется (см. Приложение №6).

В настоящее время журналистский язык, традиционно продолжая рассматриваться обществом как пример публичной речи на грамотном литературном языке, переживает серьезный кризис. (Отдельного разговора заслуживает реклама, в которой часто намеренно искажают грамотное написание слов.) Однако сетевые СМИ могут и должны сыграть позитивную роль в борьбе с общим снижением грамотности. Все тексты, в том числе и журналистские, существуют в Интернете в письменном виде. Психологически отношение автора к письменной форме текста всегда было и остается более внимательным и ответственным. Поэтому, несмотря на упрощение, демократизацию и сближение с разговорным стилем, журналистские материалы в сетевых СМИ являются более грамотными и стилистически верными, чем на радио и телевидении. В то же время имеет значение и количественный аспект: потребность в информации вынуждает нас внимательно слушать журналистскую речь, а высокая частотность речевых ошибок влияет на формирование новых речевых навыков, заставляет сомневаться в собственной грамотности и т.д.

Существенную и постоянно растущую часть Рунета составляет сетевая журналистика, в которую входят и сайты информационных агентств, радио- и телеканалов и программ, и электронные копии бумажных периодических изданий, и собственно онлайновые средства массовой информации. Как и в традиционной журналистике, русский язык в сетевых СМИ, с одной стороны, подвержен разнообразному влиянию, а с другой - сам оказывает воздействие на другие формы существования информации в Интернете. В сетевых СМИ процессы языковых изменений еще раз подтвердили их необратимость. Сегодня необходимо говорить уже не о газетно-публицистическом стиле, а о новом стиле средств массовой информации, который в сетевых СМИ должен обрести свои окончательные характеристики.

Сетевые СМИ сохраняют наиболее чистые характеристики массовой коммуникации: опосредованность общения техническими средствами, ярко выраженная социальная ориентированность общения, организованный, институциональный характер общения, отсутствие непосредственной связи между коммуникатором и аудиторией в процессе общения, повышенная требовательность к соблюдению принятых норм общения, однонаправленность информации и фиксирование коммуникативных ролей, коллективный характер коммуникатора и его публичная индивидуальность, массовая, стихийная, анонимная, разрозненная аудитория, массовость, публичность, социальная актуальность и периодичность сообщений, преобладание двухступенчатого характера восприятия сообщения. В то же время некоторые из этих характеристик безусловно корректируются в связи с новыми возможностями СМИ по гиперструктурированию текстов и интерактивной обратной связью. Функции, типичные для радио- и телевизионного общения, - информационная, регулирующая, социального контроля, культурологическая и социализации личности - свойственны также и Интернету.