Журнал "Новый мир" и общественные настроения в СССР в 50 - нач. 70-х годов ХХ века

Отметим, что диспуты в городе продолжались в течение нескольких дней. В. Дудинцев выступил даже на радио. Известность писателя и его произведения все больше возрастала. Это привело к тому, что партийное руководство Ленинграда, чтобы разрядить обстановку в городе, приняло решение отправить автора романа «Не хлебом единым» обратно в Москву. Позднее писатель Л.В. Гинзбург в своих воспоминаниях писал, что «организациям, проводившим обсуждение Дудинцева, официально поставлено в вину то, что дискуссии «вышли за пределы литературы»». Гинзбург Л. Человек за письменным столом: Эссе. Из воспоминаний. Четыре повествования. Л., 1989. С.210.

События, развернувшиеся вокруг романа «Не хлебом единым», на наш взгляд, свидетельствовали о формировании новых тенденций в мировосприятии советских людей. Обсуждение романа В. Дудинцева в крупнейших городах Советского Союза, Москве и Ленинграде, свидетельствовало о том, что многие читатели восприняли его появление как политический манифест, как призыв к действию, так как в те годы писателей начинали считать знаменосцами новых идей и лозунгов. Широкое обсуждение романа «Не хлебом единым» свидетельствовало о наличии критических настроений в народных массах по отношению к официальной кампании против В. Дудинцева.

Одной из причин усиления в советской печати нападок на роман стали внешнеполитические события. Как вспоминал писатель Л. Копелев: «В тот самый день, когда для нас всего важнее было, состоится обсуждение романа Дудинцева, издадут ли его отдельной книгой, именно в этот день и в те же часы в Будапеште была опрокинута чугунная статуя Сталина, шли демонстрации у памятника польскому генералу Бему, который в 1848 году сражался за свободу Венгрии». Орлова Р. Копелев Л. Указ.соч. С.40. События в Венгрии и в Польше в 1956 году свидетельствовали о том, что требование свободы творчества для писателей тесно соприкасались с требованиями социального и общественно-политического обновления. Антисоветские выступления в странах социалистического лагеря начинались с малого: с деятельности венгерского литературного кружка имени Петефи, в рамках которого подвергалась критике бюрократическая система.

События в Венгрии и Польше привели к тому, что руководство СССР, во избежание ненужных разговоров в обществе было вынуждено принять срочные и решительные меры. Советские партийные лидеры опасались, что идеи реформирования социалистического строя могут проникнуть в СССР через представителей творческой интеллигенции. Однако вооруженное вмешательство во внутренние дела Венгрии было встречено большей частью советских писателей позитивно. Об этом свидетельствовала публикация открытого письма «Видеть всю правду» на страницах «Литературной газеты», в котором шестьдесят шесть литераторов, в том числе А.Т. Твардовский, К.Г. Паустовский, И.Г. Эренбург, М.А. Шолохов, В.П. Катаев, обосновывали правильность вторжения советских войск в Венгрию Видеть всю правду // Литературная газета. 1956. 22, 24 ноября..

Несмотря на это, 6, 7 и 10 декабря 1956 года в ЦК КПСС прошло совещание по вопросам литературы РГАНИ Ф.5. Оп.36.Д.12.Л.3.. На нем присутствовали представители центральных газет и журналов, а также партийное и писательское руководство: А.Макаров - главный редактор «Молодой гвардии», В.И. Орлов - главный редактор «Советской культуры», Г.М. Марков секретарь правления СП СССР, С.В. Червоненко секретарь ЦК КП Украины и др. Совещание по вопросам литературы показало наличие разных точек зрения у писателей по поводу дальнейшего развития советской литературы, отображения существующей действительности, а также ее роли в формировании общественных настроений в СССР. Необходимо выделить выступление К.М. Симонова, который поставил под сомнение постановления 1946 года о журналах «Звезда» и «Ленинград». По его мнению, они «противоречат духу ХХ съезда» РГАНИ Ф. 5.Оп.36.Д.12. Л.135., поэтому партия должна была дать новую оценку этим постановлениям. Позиция главного редактора «Нового Мира» была поддержана секретарем ЦК КПСС Д.Т. Шепиловым, который также признал, что «в постановлении о журналах «Звезда» и «Ленинград» есть отдельные, нуждающиеся в уточнении оценки и характеристики» Там же. Л. 195. Несмотря на это официальное признание, дискуссии не получилось. Можно предположить, что у присутствовавших были опасения в провокационности выступления Д.Т. Шепилова, поэтому они не вступили в полемику. По мнению же исследовательницы М.Р. Зезиной, причина была в том, что писатели просто не умели спорить Зезина М.Р. Указ.соч.С. 197.

На совещании большое внимание было уделено роману В. Дудинцева «Не хлебом единым». Большинство выступавших полагало, что журнал «Новый Мир» опубликовал вредное идеологическое произведение, а ситуация вокруг фигуры В. Дудинцева усугублялась нападками со стороны зарубежной прессы в адрес инициаторов кампании против него, которое становилось достоянием советской общественности. Там же.Л.144. По итогам совещания было принято решение усилить политическую работу среди писателей. Информации о ходе заседании не опубликовала ни одна газета, что привело к многочисленным разговорам среди заинтересованной части населения СССР. Читатель Е. Юшманов из Москвы писал, например: «В последнее время широко распространяются слухи, что роман запретили печатать, а редакцию подвергли резкой критике». РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.240. Л.39.

В итоге 19 декабря 1956 года на заседании ЦК КПСС было подписано закрытое письмо «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских враждебных элементов», которое было призвано усилить идеологическую работу прежде всего среди студенчества и представителей творческой интеллигенции РГАНИ Ф.89.Оп.6.Д.2. Л.1-13. Анализ этого документа свидетельствует, что власть перешла к «закручиванию гаек». Главным мотивом письма был призыв к писателям и представителям творческой интеллигенции дать отпор всяческим попыткам пересмотреть политику партии в области литературы и искусства.

В этой связи следует отметить роль западных стран в нагнетании обстановки вокруг фигуры В. Дудинцева. Его роман приняли восторженно в странах Западной Европы и в Америке. Автора «Не хлебом единым» приглашали в США для съемок фильма, на Бродвее по мотивам его произведения ставили театральную постановку. К В. Дудинцеву с просьбой о согласии на опубликование романа обращались и представители иностранных издательств Англии, Дании, Швеции, Франции. Все это вызывало недовольство и озабоченность со стороны партийного руководства. Дело в том, что в ЦК КПСС уже в декабре 1956 года знали о том, что другой советский писатель Б. Пастернак передал свой роман «Доктор Живаго» в итальянское издательство. Записка отдела культуры ЦК КПСС «О некоторых вопросах современной литературы и о фактах неправильных настроений среди писателей» / Аппарат ЦК КПСС и культура 1953-1957. М. 2001. С.577. В результате этого руководство Отдела культуры ЦК КПСС, чтобы не повторить историю с романом Б. Пастернака, изменило свою тактику. Теперь В. Дудинцеву предлагали согласиться на издание книги, но при условии, что он напишет к ней соответствующее предисловие, в котором выступит против тех, кто пытался использовать его книгу в антисоветских целях. Записка отдела культуры ЦК КПСС о разрешении издать роман В.Д. Дудинцева «Не хлебом единым» прогрессивным шведским издательством / Аппарат ЦК КПСС и культура 1953-1957. Документы. М., 2001 С.581. Ему было предложено передать права на публикацию романа французскому издательству, что вскоре и было сделано. Записка Министерства внешней торговли СССР М.А. Суслову о возможной передаче исключительных прав на издание романа В.Д. Дудинцева «Не хлебом единым» фирме «Парижское литературное и артистическое агентство» // Там же. С.594.

Совсем по-другому обстояли дела с публикацией книги В. Дудинцева в СССР. Его роман готовился к печати Гослитиздатом в «Роман - газете», а также в издательстве «Молодая гвардия». Однако вскоре вместо 500 тысяч обещанных экземпляров было выпущено всего лишь 30-50 тысяч. Записка отдела культуры ЦК КПСС об издании романа В. Д. Дудинцева «Не хлебом единым» издательством «Молодая гвардия» / Там же. С.613. На наш взгляд, это объясняется рядом факторов. Во-первых, официальной критикой романа «Не хлебом единым», звучавшей на совещании в ЦК КПСС в декабре 1956 года. И, во-вторых, внезапной смертью директора Гослитиздата А. К. Котова, выступавшего в поддержку публикации В. Дудинцева. Дудинцев В. Добро не должно отступать // Труд. 1989. 26 августа. Как вспоминал автор романа «Не хлебом единым», многие, кто восторженно принял его публикацию, вскоре прилюдно раскаялись в ошибочности своего мнения. Дудинцев В. Цвет наших одежд // Литературная газета. 1988. 17 августа. Все это свидетельствовало о двойственности сознания творческой интеллигенции. Видимо, корни страха за свою дальнейшую судьбу еще глубоко сидели в умах творческой интеллигенции, несмотря на многочисленные процессы реабилитации. Наверное, В. Дудинцев был прав, когда признавал, что «оттепель» означала всего лишь «робкую надежду» на изменение политики партии по отношению к своему народу.Дудинцев В. Цвет наших одежд // Там же.

Тем не менее, общественная атмосфера вокруг романа накалялась. 18 февраля 1957 года в Ростове-на-Дону состоялось собрание писателей и художников Дона, посвященное обзору публикаций журнала «Новый Мир».ГАРО. Ф.Р-4262. Оп.1. Д.58. На нем была подвергнута критике редакционная политика журнала и его главного редактора К. Симонова. Ростовское отделение писателей, как отмечалось на собрании, крайне негативно отнеслось к «отдельным литературно-художественным произведениям, извращенно показывающим советскую действительность, например, роману Дудинцева «Не хлебом единым»».ГАРО. Ф.Р-4262. Оп.1. Д.58. Л.1 Главная ошибка В. Дудинцева заключалась в допущении им «отклонения от принципов социалистического реализма, попытке ревизовать и дискредитировать его», что оценивалось как «удар по ленинскому принципу партийности литературы и искусства».Там же. Л.1-2. Как видно, негативное восприятие романа «Не хлебом единым» партийными и литературными иерархами создавало крайне напряженную атмосферу среди писателей на местах.

Собрания с обсуждением сложившейся ситуации вокруг романа В. Дудинцева проходили не только в Ростове-на-Дону, но и в других городах. Наибольший интерес в этой связи представляет Пленум правления Московского отделения Союза писателей СССР, который прошел с 6 по 8 марта 1957 года. На нём В. Дудинцев был подвергнут серьезной критике со стороны ряда писателей. На Пленуме покаялся в своих ошибках главный редактор «Нового Мира» К.М. Симонов, который санкционировал публикацию романЗаписка отдела науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР о выступлениях на заключительном заседании пленума правления Московского отделения Союза писателей СССР / Аппарат ЦК КПСС и культура 1953-1957. Документы. М.,2001 С.631-634 . Все это оказало существенное влияние на поведение В. Дудинцева, который пока ещё пытался сопротивляться, но, к сожалению, тщетно.Гладилин А.Т. Меч Тамерлана. М., 2010. С.272.

13 мая 1957 года состоялся третий пленум правления Союза писателей СССР, на котором присутствовало партийное руководство страны. В своем выступлении первый секретарь правления СП СССР А. Сурков указывал на то, что в романе «Не хлебом единым» видно проявление рецидива мелкобуржуазной бесхарактерности, перехода от увлечения к унынию - признаки влияния мелкобуржуазной стихии, на которую когда-то указывал В.И. Ленин О некоторых вопросах развития советской литературы после ХХ съезда КПСС (Доклад секретариата III пленуму ЦК Союза писателей СССР) // Литературная газета.1957.16 мая . Таким образом, дискуссия о публикации на страницах «Нового Мира» романа В. Дудинцева перешла в идеологическую плоскость. Вскоре в его обсуждение включился первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев, заявивший, что «мятежа в Венгрии не было бы, если бы своевременно посадили двух-трех горлопанов». Цит по: Чупринин С. Оттепель. 1957-1959. Страницы русской советской литературы. М.1990. С. 375. Двухчасовое выступление руководителя партии повергло в шок многих современников. Бывший главный редактор «Нового Мира» А.Т. Твардовский в своих рабочих тетрадях, вспоминая пленум, записал: «произошло рассеивание последних иллюзий». Твардовский А.Т. Из рабочих тетрадей // Знамя 1989. № 8.С.127

Все точки над «и» вокруг фигуры В.Дудинцева были поставлены в ходе встречи Н.С. Хрущёва с творческой интеллигенцией, состоявшейся 19 мая 1957 года. Именно на ней генсек сформулировал своё видение сложившегося положения дел в литературе. Текст данного выступления Н.С. Хрущёва, а также его речь, произнесённая на партактиве в июле 1957 года, были сведены в отдельный документ под названием: «За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа». Помимо анализа общего положения дел, сложившегося после смерти И.В. Сталина, Н.С. Хрущев остановился и на фигуре В. Дудинцева. Его роман «Не хлебом единым» он сравнивал с кривым зеркалом, называя данный писательский труд клеветническим сочинением. В то же самое время Н.С. Хрущёв признал, что «Дудинцев никогда не был нашим врагом и не был противником советского строя». Хрущев Н.С. Служение народу - высокое призвание советских писателей / Высокое признание литературы и искусства. М., 1963.С.84-85. Несмотря на критику, прозвучавшую из уст главы государства, В. Дудинцев не отрекся от своего произведения. Это было очень смелым поступком. Лишь немногие писатели сопротивлялись давлению власти. В. Дудинцев был одним из тех, кто нравственно боролся против публичной критики путем молчания - единственной формы протеста, дозволенной писателям в 50-е годы ХХ века.

Неоднократно ситуацию вокруг фигуры В. Дудинцева обсуждали региональные структуры Союза писателей. Так, например, 7 июня 1957 года в Ростове-на-Дону состоялось общее собрание писателей, журналистов, художников и коммунистов. На нём вновь был подвергнут критике роман «Не хлебом единым». Например, тов. М.Д. Соколов отметил, что В. Дудинцев и ряд других писателей «выступили с явно порочными произведениями, которые были взяты на вооружение врагами социалистического мира». ГАРО. Ф.4262. Оп.71. Д.57.Л.1. В свою очередь, писатель А.П. Оленич-Гнененко, называл роман В. Дудинцева порочным, искажающим советскую действительность, антинародным произведением. Там же. Л.13.

Аналогично проходило обсуждение публикации «Не хлебом единым» в «Новом Мире» 3 июля 1957 года на объединенном закрытом партийном собрании парторганизации московских писателей, правления СП СССР и издательства «Советский писатель» ЦАОДМ. Ф.8132.Оп.1.Д.15.. На нем выступали писатели В.А. Тевекелян, В.А. Сытин, В. Галин и др. Так, в своей речи В. Катаев утверждал, что роман В. Дудинцева искажал советскую действительность и именно поэтому вызвал большое восхищение за рубежом ЦАОДМ. Ф.8132.Оп.1.Д.15.Л.132.. Другой писатель, Е.Н. Пермитин, считал, что положение на идеологическом фронте крайне серьезно из-за событий в Польше и в Венгрии, активизации буржуазных правых элементов в Китае Там же. Л.149 . Поэтому предлагалось усилить идеологическую работу среди писателей, что и стало решением партийного собрания Московских писателей. На нем вновь признали свои ошибки писатели К.М. Симонов, М. Аллигер, А. Бек. Однако от К. Паустовского и В. Дудинцева признания идеологических ошибок так и не дождались.

К концу 1958 года разгромная кампания против В. Дудинцева начала сходить «на нет». Однако осадок неприятия оставался как среди творческой интеллигенции, так и среди партийных чиновников. Отметим также, что никаких серьезных последствий для В. Дудинцева не последовало, и это было, в известном смысле, знамением времени.

Таким образом, роман В. Дудинцева оказал огромное влияние на общественную атмосферу 50-х годов ХХ века. Непрекращающиеся дискуссии, многочисленные письма в редакцию «Нового Мира» свидетельствовали о неподдельном интересе к идеям писателя. В. Дудинцев был первым, кто попытался выявить причины тяжелого положения дел в стране. По его мнению, бюрократическая машина препятствовала развитию прогресса в стране. Это объяснение, как покажет время, было не совсем удачным. Однако в те годы писатель своим романом «Не хлебом единым» дал толчок к переосмыслению многих проблем общественной жизни.

Активная полемика вокруг романа «Не хлебом единым» стала, по нашему глубокому убеждению, одним из символов середины 50-х годов ХХ века. Читательские рассуждения о том «Кто виноват?» и «Что делать?» стали одной из составных частей стереотипов советского общества. Роман «Не хлебом единым», опубликованный в «Новом Мире», активизировал брожение умов в народных массах и способствовал ломке старых представлений. Можно утверждать, что читатели начали подвергать сомнению необходимость раздутого бюрократического аппарата, являвшегося составной частью государственного устройства. Это следовало из анализа читательской почты, а если учесть, что читатели являлись представителями широких народных масс, то это мнение может быть экстраполировано на определенную часть советского общества. При этом никто из них сначала не ставил под сомнение догмы марксизма-ленинизма. Однако, как позже вспоминал диссидент Б. Вайль, на его антисоветские взгляды оказал существенное влияние роман В. Дудинцева «Не хлебом единым» Вайль Б. Кушать ли нам ящериц? // Искусство кино. 1991.№ 2.С.19..

Многочисленные дебаты, разгоревшиеся вокруг романа В. Дудинцева и журнала «Новый Мир», привели к отставке с поста главного редактора К.М. Симонова по собственному желанию в 1958 году Симонов К.М. Истории тяжелая вода.М.2005.С.278..

На место главного редактора «Нового Мира» в 1958 году был вновь назначен А.Т. Твардовский, который проработал на этом посту до 1970 года. С его приходом произошли кадровые перестановки в редакции журнала. Первым заместителем А.И. Твардовского стал А. Дементьев, который с 1958 по 1961 год одновременно являлся начальником отдела критики «Нового Мира». Будучи членом редколлегии, он, как И. Сац и Б. Закс, являясь одним из самых старых сотрудников, которые входили еще в состав первого редакторства А.Т. Твардовского (1950-1954гг). Позднее отдел критики с 1962 года по 1966 год возглавлял молодой критик В.Я. Лакшин, который пришел из «Литературной газеты». В составе редколлегии «Нового Мира» работали А.И. Кондратович, Б.Г. Закс, А.М. Марьямов, С.Н. Голубов, А.С.Берзер, С.Г. Караганова, В.В. Овечкин и др.

Сразу же после своего назначения А.Т. Твардовский продолжил проводить политику, которая сводилась к публикации правдивых произведений, посвященных жизни простых советских людей. Публикации на страницах «Нового Мира» работ таких авторов, как Г. Троепольский, Е. Дорош, В. Лакшин, В. Бондарец, В. Тендряков, Г. Владимов и др. вызывали существенный интерес со стороны многочисленных читателей журнала Троепольский Г. Кандидат наук // Новый Мир. 1958.№ 12, Дорош Е. Два дня в Райгороде // Новый Мир 1958 № 12; Лакшин В. Глазами писателя // Новый Мир 1959 № 8, Ивантер Н. Снова август // Новый Мир 1959 № 8, Бондарец В. Записки из плена // Новый Мир 1959 № 8; Тендряков В. Тройка, семерка, туз // Новый Мир 1960. № 3; Владимов Г. Большая руда // Новый Мир 1961. № 7..

Как вспоминал критик В.Я. Лакшин, именно журнал «Новый Мир» в 60-е годы ХХ века «стал особенно мощным магнитом для людей, жаждавших правды, стремившихся широко и свободно мыслить, проклинавших сталинский террор и мечтавших о новых путях для страны». Лакшин В.Я. Новый Мир во времена Хрущева: дневник и попутное (1953-1964). М., 1991. С.7. О популярности журнала свидетельствовало увеличение его тиража и количества читателей. Так, в период редакторства А.Т. Твардовского число подписчиков резко возросло. В течение 1960-х гг. тираж журнала постоянно увеличивался: с 93 тысяч экземпляров в начале 1960-х до 160 тысяч к их концу.

Существенное воздействие на редакторский курс А.Т. Твардовского оказал ХХII съезд партии, прошедший в октябре 1961 года. На нём Н.С. Хрущев вновь поднял проблему культа личности Сталина и его персональной ответственности за судьбы многих миллионов жителей СССР. Впервые за долгое время молчания, наступившего после ХХ съезда партии и секретного доклада Н.С. Хрущева, тема сталинских преступлений была озвучена публично. Теперь во многих нарушениях сталинских времен была обвинена «антипартийная группа» в лице В.М. Молотова, Л.М. Кагановича и Г.М. Маленкова, на которых партийным руководством страны была возложена основная ответственность «за многие массовые репрессии в отношении партийных, советских, хозяйственных, военных и комсомольских кадров». ХХII съезд КПСС: Стенографический отчет. Т.1. М., 1961. С.105. В результате они были оправлены в отставку и сняты со всех партийных должностей. Критика Н.С. Хрущевым и других политических фигур должна была пошатнуть авторитет «антипартийной группы», который был все еще достаточно велик в массовом сознании советских людей. Помимо критических нападок на И.В. Сталина, на съезде было принято решение о вынесении тела вождя из Мавзолея и его перезахоронении. ХХII съезд КПСС: Стенографический отчет. Т.3. М., 1961. С.362. Итогом ХХII съезда было устранение всяких упоминаний, связанных с именем И.В. Сталина в СССР. Города и села, улицы и площади, названные в его честь, переименовывались. В своей речи Н.С. Хрущев заявил о необходимости соорудить в Москве памятник жертвам сталинских репрессий, который так и не был возведен.

Как впоследствии вспоминал А.И. Солженицын, речь Н.С. Хрущева оказала на него значительное воздействие. Он писал: «Давно я не помнил такого интересного чтения, как речи на ХХII съезде! Я читал, читал эти речи - и стены моего затаенного мира заколебались как занавеси театральных кулис». Солженицын А.И. Бодался теленок с дубом. Очерки литературной жизни // Новый Мир. 1991. № 6. С.14. Воспоминания писателя показывают, что именно партийный съезд 1961 года оказал существенное влияние на его мировоззрение. Повторное акцентирование внимания советского общества на фигуре И.В. Сталина усилило возможность переосмысления событий, произошедших со страной, не только среди определенной части творческой интеллигенции, но и среди всего населения СССР.

Первым открытым проявлением этого процесса стала публикация повести А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», с которой широкие слои населения познакомились в одиннадцатом номере журнала «Новый Мир» за 1962 год. Впервые в советской литературе появилось правдивое отображение жизни политических заключенных. Отметим также, что незадолго до публикации А.И. Солженицына интерес к фигуре И.В. Сталина вновь возрос. Это нашло свое отражение в мемуарах И. Эренбурга «Люди, годы, жизнь», опубликованных в «Новом Мире», а затем - в публикации известного стихотворения Е. Евтушенко «Наследники Сталина». Эренбург И. Люди, годы, жизнь // Новый Мир 1960 № 8-10; 1961 № 1-2; 1962 № 4-6; 1962 № 1-3; Евтушенко. Наследники Сталина // Правда. 1962. 21 октября. На наш взгляд, правы писатели П. Вайль и А. Генис, отмечавшие, что в начале 1960-х годов «в жизнь советского человека вторглась поэзия, призванная изменить жизнь такой большой страны, как Советский Союз». Вайль П., Генис А. 60-е.Мир советского человека. М. 1996. Первая жена А.И. Солженицына, Н.А. Решетовская, вспоминая о том общественном фуроре, который вызвала публикация повести А.И. Солженицына в журнале, писала: «В «Новом Мире» творилось невообразимое: звонили из радиовещания телевидения, посольств, издательств».Решетовская Н.А. Александр Солженицын и читающая Россия. М. 1990. с.77-79; Титова Л.К. Великий изгой Библиотека Самлиб [Электронный ресурс] url:. http://samlib.ru/t/titowa_l_k/velikij_izgojdoc.shtml, (Дата доступа: 11.11.2012.); Решетовская Н.А. Александр Солженицын и читающая Россия. М. 1990. с.77-79. Театр «Современник» хотел поставить спектакль по мотивам произведения А.И. Солженицына. Еще задолго до публикации повесть А.И. Солженицына «ходила по рукам» среди представителей творческой интеллигенции. Н.Д. Солженицына (вторая жена писателя) писала о событиях тех лет: «слух о том, что «готовится к печати что-то необыкновенное, разошелся по Москве. Это была такая взрывная волна, которая всколыхнула всю столицу».Солженицына Н. Власть против возврата к сталинизму. Александр Исаевич Солженицын [Электронный ресурс] url: http://www.solzhenitsyn.ru/interview/index.php?ELEMENT_ID=1525, (Дата доступа 11.11.2012) С ней можно согласиться. О произведении А.И. Солженицына положительно отзывались многие писатели: К. Чуковский, В. Каверин, Р. Орлова, А. Берзер, А. Твардовский и другие. В частности, сотрудник журнала «Новый Мир» В.Я. Лакшин вспоминал: «через два-три дня о повести неизвестного автора говорил весь город, через неделю - страна, через две недели - весь мир». Лакшин В.Я. Голоса и лица. М, 2004. С.221.

Напомним, что в повести А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» речь шла об одном дне из жизни заключенного. По мнению литературного публициста А. Архангельского, повесть «была пронизана чувством внутренней свободы, на которую тщетно покушается власть и которую не в силах одолеть лагерное жизнеустройство». Архангельский А. Один в поле воин // Известия. 1998. 19 декабря. Написанная детально и психологически точно, повесть А.И. Солженицына передавала атмосферу, происходившую в лагере. Вот как вспоминала свои ощущения после прочтения повести писательница Р. Орлова: «Читать было страшно. Тогда я вообще не думала об авторе, о таланте, о литературе. Мысль была одна: как сделать, чтобы люди прочитали». Орлова Р. Копелев Л. Мы жили в Москве. М.1989.С.87. Знаменитая поэтесса Анна Ахматова была солидарна с Р. Орловой. Она говорила: «Эту повесть обязан прочитать и выучить наизусть каждый гражданин изо всех двухсот миллионов граждан Советского Союза». Цит по: Чуковская Л.К. Записки об Анне Ахматовой: В 3т. Т.2. 1952-1962. М. 2013. С.527.

Необходимо также отметить следующее обстоятельство. Публикация в журнале «Новый Мир» повести А.И. Солженицына была одобрена лично первым секретарем ЦК КПСС, даже несмотря на противодействие других членов правительства. Позже Н.С. Хрущев в своих воспоминаниях отмечал: «Автор пробудил спящее сознание многих». Хрущев Н.С. Воспоминания: избранные фрагменты. М., 2007. С. 503. На наш взгляд, это свидетельствовало о том, что первый секретарь ЦК КПСС сознательно разрешил публикацию А.И. Солженицына в журнале «Новый Мир». Со стороны Н.С. Хрущёва это был, видимо, чисто политический ход, продиктованный стремлением усилить и укрепить свои позиции в общественном мнении. В чем-то Н.С. Хрущёв смог уловить потребности нового времени и пытался учитывать их, вмешиваясь в культурную сферу. Но одновременно, как позднее вспоминал зять Н.С. Хрущева, главный редактор газеты «Известия» А. Аджубей, «на мироощущение Н. Хрущева явно давил внутренний цензор, заставлявший проверять себя: не слишком ли отпущены вожжи, не наступил ли тот самый грозный паводок?» Аджубей А. Те десять лет. М.1989. С.176.. Последнее подтверждается и речью Н.С. Хрущева на встрече с творческой интеллигенцией 7 и 8 марта 1963 года. На ней генсек призвал остановить наплыв произведений на лагерную тематику, которые могли нанести вред делу партии. Хрущев Н.С. Указ.соч. Там же Примечательно, что «Один день Ивана Денисовича» А.И. Солженицына был перепечатан в «Роман - газете» в январе 1963 года тиражом в 750 тысяч экземпляров. А уже через месяц издательство «Советский писатель» выпустило произведение «Один день Ивана Денисовича» отдельной книгой тиражом в 100000 экземпляров.

Повесть А.И. Солженицына стала оцениваться как важное общественное и политическое событие. Об этом свидетельствует анализ критических статей, опубликованных в печати тех лет. «Чтобы это никогда не повторялось»Бакланов Г. Чтобы это никогда не повторялось // Литературная газета. 1962. 22 ноября., «Во имя правды, во имя жизни»Ермилов В. Во имя правды, во имя свободы // Правда. 1962. 23 ноября., - вот примеры названий рецензий на повесть А.И. Солженицына. Анализ передовых статей ведущих изданий свидетельствовал о том, что публикация «Одного дня Ивана Денисовича» воспринималась многими критиками как яркий признак перемен и вселяла надежды на коренные изменения в духовной и нравственной жизни советского общества. Первым, кто дал положительную оценку рассказу, был А.Т. Твардовский, который написал предисловие к публикации в своем журнале. По мнению главного редактора «Нового Мира», одним из главных залогов разрыва между сталинском прошлым и настоящим являлось правдивое и мужественное постижение его последствий Твардовский А.Т. Вместо предисловия // Новый Мир. 1962. № 11. С. 8. . Писатель подчеркивал, что многих героев рассказа читатель может найти в иной обстановке - на фронте или на стройках послевоенных лет, это люди, которые, «волею обстоятельств поставленные в особые, крайние условия жестоких физических и моральных испытаний» Там же.С.8.. В героях рассказа каждый мог узнать своего соседа, друга, родственника. По нашему мнению, А.Т. Твардовский пытался заранее сформировать положительное отношение читателей к рассказу А.И. Солженицына, призывая увидеть в его героях таких же реальных людей. Другой, не менее известный писатель К.М. Симонов отмечал в своей статье, что А.И. Солженицын «проявил себя в своей повести как подлинный помощник партии в святом и необходимом деле борьбы с культом личности и его последствиями». Симонов К. О прошлом во имя будущего // Известия. 1962. 17 ноября. Таким образом, многие писатели ассоциировали публикацию «Нового Мира» прежде всего с борьбой против культа личности И.В. Сталина.

Публикации в периодической печати тех лет лишь подтверждают пристальное внимание общественности к журналу «Новый Мир». В частности, корреспондент Мурманской газеты «Полярная правда» Е. Бройдо писал: «Необычна судьба одиннадцатого номера журнала «Новый Мир. Иные книжки толстых журналов неделями, а то и месяцами лежат в киосках «Союзпечати». А этот, как рассказывают мурманские киоскеры, был раскуплен буквально за несколько минут»». Бройдо Е. «Такому больше никогда не бывать!» // Полярная правда. 1962. 2 декабря. Повесть А. И. Солженицына, как и роман В. Дудинцева, передавалась друг другу, люди записывались в громаднейшие очереди в библиотеках. Пристальное внимание к повести «Один день Ивана Денисовича» подтверждает и другой корреспондент, Н. Зорин из Новокузнецка, который писал, что номер журнала «сейчас передают из рук в руки, прочитывают залпом, оживленно обсуждают». Зорин Н. Правда горькая, но необходимая // Кузнецкий рабочий. 1962. 15 декабря. Журналист из Кировска Б. Каган также свидетельствовал о неподдельном интересе к одиннадцатому номеру журнала «Новый Мир». Он отмечал: «Счастливые владельцы журнала «Новый Мир» (№ 11) регулируют очередь знакомых и незнакомых, жаждущих прочитать «Один день Ивана Денисовича»». Каган Б. Да будет полной правда // Кировский рабочий. 1962. 16 декабря. Как и в случае с романом В. Дудинцева, повесть А.И. Солженицына «ни в киоске, ни в библиотеке захватить почти невозможно», - отмечал и корреспондент М. Нольман из Костромы. Нольман М. Счет тяжких дней // Северная правда. 1962. 20 декабря.

Некоторые публикации на страницах периодической печати несли в себе аналитическую информацию о событиях недавнего прошлого. Например, писатель Н. Кружков отмечал: «произвол и беззаконие сделались явлением настолько обычным, что многие наивные (или злонамеренные) люди всерьез думали, что так должно и быть, что без этого как говорится, не проживешь». Кружков Н. Так было, так не будет // Огонек. 1962. № 49. В некоторых статьях утверждалось, что «Один день Ивана Денисовича» - это «самое крупное и емкое художественное осмысление произвола, царившего у нас во времена культа личности Сталина». Друцэ И. О мужестве и достоинстве человека // Дружба народов. 1963. № 1. Многие журналисты верили, что раскрытие горькой правды прошлого перед общественностью приведет к тому, что гонения по политическим и другим мотивам в СССР прекратятся, а культ какой-либо личности больше не появится.

Наиболее ценным материалом для изучения общественных настроений тех лет являются читательские письма. Они приходили в редакцию «Нового Мира», лично А.Т. Твардовскому и А.И. Солженицыну. Письма поступали не только из Москвы и Ленинграда, но и из Мурманска, Йошкар-Олы, Александрова, Константиновска, Пскова, Львова, Каунаса (Литовская ССР) и других стран социалистического лагеря (напр., из Чехословакии), и даже из Западных стран (напр., из Франции). Такое обилие почты журнала «Новый Мир» было одним из свидетельств пристального внимания к проблемам, поднятым А.И. Солженицыным. Следует отметить, что некоторая часть откликов была опубликована в сборнике «Дорогой Иван Денисович!...» в 2012 году «Дорогой Иван Денисович!...» Письма читателей 1962-1964. М. 2012.С.744.. Нами было проанализировано сто восемьдесят писем из более чем пятисот, отложившихся в архиве РГАЛИ. Из них из Москвы было написано двадцать четыре, из Ленинграда - пять, из братских республик СССР - двадцать шесть. Остальные письма были отправлены из регионов: Саратова, Хабаровска, Кишинева, Харькова и др. Социальный состав написавших также варьировался. Читателей, которые относили себя к творческой интеллигенции, по нашим подсчетам, насчитывалось всего четырнадцать человек. Преподавателей вузов, ссузов, и школ - четырнадцать человек. Количество рабочих, написавших в редакцию «Нового Мира», составило пятнадцать человек. Редколлегия журнала получала письма и от пенсионеров - четырнадцать человек. Наиболее малочисленными были послания от студентов - два, и от военнослужащих - три. Других читателей идентифицировать не удалось, так как они не оставили о себе никакой конкретной информации. По нашим подсчетам, девяносто человек из ста восьмидесяти были в свое время осуждены и репрессированы.

Читательские письма были разнообразными и противоречивыми, что говорит о неоднородности оценок и мнений советских людей не только о самом произведении, но и проблемах, поднятых писателем.

В архиве редакции журнала «Новый Мир» нами были обнаружены и проанализированы более пятисот писем, подписанных отдельными читателями, но встречались и коллективные. Зачастую они были написаны людьми, лично пострадавшими от сталинских беззаконий. Примечательно, что такие письма были довольно объёмными: от двадцати до пятидесяти страниц. В них присутствовал не только анализ художественных достоинств произведения А.И. Солженицына, но и, зачастую содержалось подробная автобиография подписантов с перечнем всех невзгод, с которыми они сталкивались, будучи в тюрьме. Для них было характерно стремление к передаче и документальному фиксированию собственного нелегкого жизненного пути. На наш взгляд, это объяснялось стремлением и надеждой читателей увидеть отражение своего «Я» в произведениях А.И. Солженицына на лагерную тему.

Из-за разнообразия читательских писем с большой долей условности их можно разделить на несколько групп. Предполагаем, что было бы неправильно делить их только с точки зрения уровня позитивности содержания. За основу классификации был взят принцип характера проблем, затронутых в этих письмах. Во-первых, это тема террора и политических репрессий. Во-вторых, попытки читателей определить своё место и свое отношение к ним. И в-третьих, попытки выявить истоки террора и привлечь к ответственности виновных в них.

Читательскую почту журнала, посвященную повести А.И. Солженицына, можно разделить также по социальному статусу написавших. К первой группе необходимо отнести писателей, журналистов, литераторов, «братьев по перу». Ко второй группе относятся бывшие заключенные, репрессированные, кто не понаслышке знал о жизни в лагере, кто попал под маховик репрессий. И к третьей группе относятся отзывы остальных читателей «Нового Мира».

Письма писателей и журналистов свидетельствовали о том, что произведение А.И. Солженицына было встречено ими с большим интересом. Многие признавали талант писателя. Например, сотрудник журнала «Новый Мир» А.М. Марьямов во внутреннем отзыве писал о публикации: «здесь со всей точностью показано, чем и как было отравлено и искалечено сознание даже таких чистых и честных, добрых людей» РГАЛИ. Ф.1702.Оп.9.Д.86.Л.4.. Интересно письмо матери молодого писателя В. Аксенова, одного из авторов журнала «Новый Мир», Е.С. Гинзбург - Аксеновой из Львова, в котором она благодарила А.Т. Твардовского за эту публикацию. Она, как и многие другие, была осуждена и репрессирована в 1937 году, а реабилитирована лишь в 1955году. По ее признанию, после публикации рассказа А.И. Солженицына «все наши реабилитированные очень взволнованы». Писательница, как и многие простые читатели, хотела опубликовать на страницах журнала свое произведения о «наборе 1937 года», «о коммунистах». РГАЛИ Ф.1702.Оп.9.Д.81.Л.5об-6. Она была не одна, кто присылала в редакцию журнала свои воспоминания о выпавших на свою долю злоключениях. Нами обнаружено письмо писательницы Т.А. Аксаковой из города Вятские Поляны, в котором она «была очень рада узнать, что главы «в ленинградском ДПЗ после убийства Кирова», «Ежовы рукавицы» и «В лагерях» Вы [А.Т. Твардовский] читали «»не только с интересом, но и с волнением»» РГАЛИ Ф.1702.Оп.81.Л.2-2об.. Однако, как позднее писал главный редактор «Нового Мира» в своем ответе, «на опубликование ее надежд будет мало, так как после повести Солженицына «лагерных рукописей» у нас - горы» РГАЛИ Ф.1702.Оп.81.Л.2.. Это признание демонстрирует интерес к описанию лагерной жизни, недавним событиям в стране со стороны писателей. Некоторые из них присылали не только свою автобиографию, но и воспоминания о событиях тех лет, связанные с ними. Например, журналистка О.М. Кучумова из Москвы, которая была сослана на восемь лет в Карагандинские исправительные лагеря, прислала шесть эскизов своих мемуаров о времени, проведенном в заключении РГАЛИ Ф.1702.Оп.9.Д.81.Л.52-52об.. Интересен ответ А.Т. Твардовского, который признавал их ценность: «такие записки - документ времени, странички трагической главы из истории нашего общества» РГАЛИ Ф.1702.Оп.9.Д.81.Л.50.. Несмотря на это признание, наброски О.М. Кучумовой о лагерной жизни так и не были опубликованы. В другом письме писательница Р.С. Левина из города Харькова, бывшая репрессированная, автор романа «Урту, сын Барги», писала о необходимости издать сборник «Стихи изгнания», в который вошли бы труды писателей и поэтов, пострадавших от культа личности Сталина, но сохранивших верность Родине РГАЛИ Ф.1702.Оп.9.Д.80.Л.23-23об.. Такие письма от писателей и поэтов были не единичны, их сближало желание передать читателям все произошедшее с ними, интерес к трагической жизни «маленького человека».

Другая - не менее важная группа писем была написана не профессиональными журналистами, а простыми людьми, которые в ходе определенных событий были репрессированы и осуждены. В большинстве случаев авторы давали подробную автобиографию, пытались объяснить причины своего ареста. Например, интересно письмо А.П. Скрипниковой из Орджоникидзе, которая сначала была приговорена в 1921 году к расстрелу за выступление на митинге творческой интеллигенции в г.Майкопе в защиту русской культуры и против злодеяний начальника Отдела V Красной армии т. Лосева. В примечании к своему отзыву, она указывала, что закончила в 1918 году в Москве философско- психологический факультет Скрипникова А.П. - А.И. Солженицыну // «Дорогой Иван Денисович!...» Письма читателей 1962-1964.М.2012. С. 149. В 1927 году А.П. Скрипникова была осуждена «тройкой» под председательством Ягоды Там же. С. 145. В своем письме она обращала внимание на то, что в СССР остались политзаключенные, точнее, «государственные преступники», которые были осуждены после смерти И.В. Сталина. Например, А.А. Баркова - личный секретарь А.В. Луначарского, которая получила «третью десятилетку в 1957 году ЗА МЕМУАРЫ», О.В. Пастернак - Ивинская репрессирована вместе с дочерью за то, что «выражала недовольство в связи с травлей ее мужа - писателя Пастернака» Там же.С.145-146.. По ее мнению борьба с культом личности велась на словах, а не на деле, так как десять тысяч политзаключенных, «осужденных при сталинском терроре, сидят и теперь, без переследствия их дел» Там же.С.147..

Некоторые читатели особо подчеркивали роль журнала «Новый Мир» в процессе осмысления событий прошлого. С. Мельников из Кемерево писал, что публикация «такой «крамолы», как описание лагерных будней эпохи «великого и мудрого»», необходимо продолжить - «Этого требует и справедливость, требует история и наши потомки» РГАЛИ Ф.2511.Оп.1.Д.94.Л.44-46. По его мнению, журнал «Новый Мир», который поднял эту тему, «должен привлечь для уяснения этой правды большую армию «гренадеров», прошедших тернистый путь от западных границ, Берлина, Будапешта до «новой планеты» Колымы» Там же. . Другой читатель, И. Шевченко, репрессированный в 1937 году, также отмечал воздействие рассказа А.И. Солженицына на общественное мнение и неоценимую заслугу в этом процессе журнала «Новый Мир» РГАЛИ Ф.2511.Оп.1.Д.94.Л.72-73..

Некоторые читатели пытались понять причины репрессий 30-х годов. Интересно письмо А.П. Борисова из Костромской области, который анализировал мнения заключенных о произошедшем. По одной из его версий, репрессии были связаны с провокационной и подрывной деятельностью иностранных разведок, по другой - что «в НКВД засели вредители и творят все, что им вздумается» Борисов А.П. - А.Т. Твардовскому // «Дорогой Иван Денисович!...» Письма читателей 1962-1964.М.2012. С. 173. Существовали и другие версии объяснения произошедшего со страной: историческая необходимость развития советского государства. Однако были и те, которые полагали, что И.В. Сталин был «болен манией преследования» Там же.. Читатель Ю.Т. Вайшнорс из Вильнюса (Литовская ССР) - профессор Вильнюского университета - передал свой диалог со старым большевиком, членом ленинской партийной организации неким т. Никитиным: «Сталин растоптал партийную демократию. Сталин растоптал социалистическую законность и злоупотребляет властью. Он свернул с пути, указанного Лениным» Вайшнорас Ю.Т. - А.И. Солженицыну// «Дорогой Иван Денисович!...» Письма читателей 1962-1964.М.2012. С. 204.. Необходимо отметить, что и в периодической печати были статьи, в которых указывались причины репрессий. Так, И. Кашницкий на страницах газеты «Советская Литва» писал о том, что «не окружение Сталина ответственно за вопиющий произвол, а сам Сталин, поставивший себя над народом» Кашницкий И. Один день Ивана Денисовича // Советская Литва. 1962. 30 ноября . Другой журналист, Ф. Самарин, на страницах «Пензенской правды» полагал, что вождь уверовал в свою непогрешимость, отошел от ленинских норм партийной жизни, от коллективного руководства Самарин Ф. Так не будет // Пензенская правда. 1963.5 января.. Таким образом, многие полагали, что репрессии были связаны не с самой доктриной марксизма - ленинизма, а с личностью И.В. Сталина.

Многие бывшие осужденные оставались верны постулатам советской идеологии. Так, например, бывший репрессированный И.М. Пронман указывал на то, что «все равно вечно в долгу перед партией, перед нынешним руководством и уж особенно перед Никитой Сергеевичем Хрущевым» РГАЛИ Ф.2511.Оп.1.Д.94.Л.50-51.. Хотя в том же самом письме он давал нелестные характеристики руководству лагерей, в которых сидел. Это была одна из характерных примет того времени: многие, кто был репрессирован, не связывали свои злоключения с делом построения социализма, а лишь с отдельными знаковыми фигурами, такими как И.В. Сталин, Л.П. Берия, А.Я. Вышинский и др. Интересны и эпитеты, которые характеризовали этих людей. Так, П.С. Новиков из Краснодарского края писал о многих невинно пострадавших людях «брошенных злодейской рукой Иуды Берия» в трудовые лагеря РГАЛИ Ф.2511.Оп.1.Д.94.Л.8-9.. Характерно повторение многими репрессированными одних и тех же слов и выражений для обозначения И.В. Сталина. Например, бывший заключенный А.В. Мовсесян из Москвы использовал такой эпитет, как «усатый батько» РГАЛИ.Ф.1702.Оп.10.Д.1. Л.46..

Интересно письмо Х.С. Тусэ из города Шумерля (Чувашская АССР), который полагал, что из жизненной колеи были выбиты не только известные военные, такие как М.Н. Тухачевский, А.И. Егоров, В.К. Блюхер, Я.Б. Гамарник, И.Э. Якир, представители партийной элиты, руководители национальных, краевых, районных партийных организаций, но и «лучшие представители рабочего класса, крестьянства и интеллигенции». РГАЛИ. Ф.2511.Оп.1Д.94.Л.78-79. Более того, по мнению читателя, девяносто девять процентов их тех, кто был осужден, не смогли пережить лагеря Там же.. Автор письма передавал и атмосферу страха 1937 года: «дело доходило до того, что людей по полям и лугам ловили как зайцев» Там же.. Читатель Х.С. Тусэ полагал, что только правдивое изображение прошлого гарантирует то, что это никогда не повторится в будущем.

Некоторые из заключенных узнавали А.И. Солженицына как одного из своих сокамерников. Например, С.А. Липшиц из Риги, бывший инженер, полагал, что общался с автором «Одного дня» в лагере, расположенном в Экибастузе РГАЛИ Ф.1702.Оп.10.Д.1.Л.42.. Другой читатель, Д.И. Маркелов из города Керчь, полагал, что А.И. Солженицын сидел с ним в Ухте в двадцать девятом лагпункте. Маркелов Д.И. - в редакцию «Нового Мира» // «Дорогой Иван Денисович!...» Письма читателей 1962-1964.М.2012. С.190-191. Можно предположить, что писатель, по-видимому, правдиво описывал быт, устои и нравы тюремного лагеря, в связи с чем многие из читателей полагали, что находились в заточении вместе с ним.

В большинстве случаев (более 75%,) читатели восторженно отзывались о публикации «Одного дня Ивана Денисовича». Многие восхищались смелостью и мужеством автора, который не побоялся сказать горькую правду о прошлом. «Честь и хвала Вам, первому, открывшему в литературе завесу, за которой томились и гибли миллионы честных людей десятки лет», - отмечал в одном из писем читатель В. Гинзбург. РГАЛИ. Ф.1702..Оп.10. Д.1.Л.3 Другой читатель, В. Шаламов, бывший узник ГУЛАГа, впоследствии автор «Колымских рассказов», признавал, что журнал «Новый Мир» не писал до этого ничего столь ценного и нужного, «ибо без честного решения этих самых вопросов ни литература, ни общественная жизнь не могут идти вперед». Шаламов В. Собрание сочинений в 6 томах. Т. 6. Письма. М., 2005. С.277. Нами обнаружено письмо вдовы физиолога Уолтера Кеннона - почетного члена Академии наук СССР, президента Американско-Советского медицинского общества в 1941-1945 гг., - Корнелии Кеннон. По ее мнению, работа А.И. Солженицына должна сохраниться как одно из свидетельств времен беззакония и служить обвинением для тех, кто остался верен делу И.В. Сталина РГАЛИ. Ф. 1702. Оп.10. Д.78. Л.83-84.. Интересно письмо сорока геологов, сотрудников Северо-Западного геологического управления города Ленинграда, в котором они рассматривали повесть А.И. Солженицына как «вечный памятник всем безвинно погибшим в период культа личности, от выдающихся деятелей партии и государства до безвестных Иванов Шуховых» Группа геологов - в Комитет по Ленинским премиям // «Дорогой Иван Денисович!...» Письма читателей 1962-1964.М.2012. С.295-297..

Осмысливалась причина долгого отсутствия подобных произведений, связываемая со страхом, царившим в обществе, в том числе и в писательских кругах. Например, читатель С. Розенфельд из Москвы считал, что «в наше время требуется известная доля мужества, чтобы вытаскивать на свет божий скрытое от света дневного, недавнее, страшное» РГАЛИ. Ф.1702. Оп.10. Д.1. Л.4 По его мнению, многие злоупотребления, которые были при жизни И.В. Сталина, остались и не изжили себя. Он писал: «Зло не вырвано с корнем, оно не объявлено вне закона даже чисто формально». Там же. С. Розенфельд всецело поддерживал А.И. Солженицына, который, по его мнению, поступил правильно, привлекая интерес общественности к этой проблеме. Интересно письмо фронтовика А.Б. Левина из Ленинграда, который полагал, что И.В. Сталин был повинен во многих преступлениях, и сейчас его «критикуют потому что он мертв» РГАЛИ Ф.1702.Оп.10.Д.1. Л. 92.

В некоторых откликах указывалось и на наличие в обществе недовольных публикацией А.И. Солженицына. Так, С.В. Веселовский из Киева писал: «есть люди, которые «возмущаются» тем, что эта повесть опубликована». Но тут же он пояснял: «эти люди, находились под гипнозом культа личности». Там же. Л.11 Многие читатели благодарили А.Т. Твардовского, который смог опубликовать это произведение на страницах своего журнала. Бывшая репрессированная Г.Д. Венедиктова из Мурманска в своём письме хвалила главного редактора «Нового мира» за «теплое и человеческое предисловие» к повести А.И. Солженицына. Отдельные читатели выражали благодарность ЦК КПСС, Н.С. Хрущеву за возможность публикации «Одного дня Ивана Денисовича» в печати РГАЛИ. Ф.1702. Оп.10. Д.1. Л.126..

И все-таки определенная часть читательских откликов содержала сомнения в необходимости «такой» правды о прошлом. Около 25% откликнувшихся подвергли критике редакцию журнала и А.И. Солженицына. Признавая, что художественное произведение несло в себе долю правды, некоторые осуждали его публикацию. «Зачем как хоругвии развешивать над всем миром свои грязные портки?» - говорилось в одном из писем, присланных в «Новый Мир». РГАЛИ. Ф.1702. Оп.10. Д.1. Л.66. Читательница В. Горовая из Пскова, чей отец был репрессирован, считала, что «культ Сталина - это наш позор, черные страницы нашей истории». Там же, Л.70. И. Щадет - преподаватель русской литературы в педагогическом институте г. Брно (ЧССР) - полагал, что повесть А.И. Солженицына дает «в руки врагов социализма оружие, которым они в состоянии отогнать от наших идей много и много народа» РГАЛИ Ф.1702.Оп.10.Д.1. Л. 106.