Журнал "Новый мир" и общественные настроения в СССР в 50 - нач. 70-х годов ХХ века

Университетское руководство первоначально не предприняло никаких серьезных мер к участникам дискуссии. Однако это не говорило о том, что оно пошло на уступки студентам. Так, уже в начале сентября 1954 года партийные органы Казанского государственного университета начали активно вмешиваться в учебный и воспитательный процесс. По результатам обсуждения партийным собранием вопроса «о неправильной расстановке кадров на кафедре литературы» была снята с должности и уволена преподаватель зарубежной литературы Е.А. Слободская - главный организатор литературного диспута о статье В. Померанцева. Егоров А.Н Общественно-политическая ситуация «оттепели» (1953-1964гг.) в восприятии современников -преподавателей и студентов Казанского государственного университета.: дис. … канд. истор. наук -

Казань. 2010. С.33. Тучи сгущались и над студентами, принявшими в нём непосредственное участие. 7 октября 1954 года состоялось открытое партийное собрание университета, на котором их поступок был подвергнут критике и осужден. Однако никаких серьезных последствий для студентов не последовало. Власть пока не переходила к более серьезным мерам по отношению к вузовскому студенчеству.

Совсем по-другому сложилась ситуация в Московском государственном университете, студенты которого решили поддержать В. Померанцева. Инициатором кампании в защиту статьи «Об искренности в литературе» стал студент 3 курса мехмата Кронид Любарский. Он, совместно со своими товарищами по учебе В. Садонским, Т. Владимировой, М. Белицким, написал открытое письмо в журнал «Новый Мир» и газету «Правда». В нём студенты подвергли критике нападки на В. Померанцева со стороны никому неизвестных авторов. Однако этим дело не ограничилось. По воспоминаниям К. Любарского, они расклеили объявление об обсуждении статьи «Об искренности в литературе» в здании МГУ на Ленинских горах. Также усилиями студентов в одном из холлов университета был организован диспут. В нём приняло участие более 100 человек, что свидетельствовало о популярности идей писателя в студенческой среде. Но собрание было прервано членом парткома МГУ Игумновой. Кронид. Избранные статьи Любарского К. - М., 2001. С.33. Дело в том, что такие дискуссии нельзя было проводить без разрешения руководства ВУЗа. В ответ на запрет проводить собрание в стенах университета, оно было перенесено на улицу. Результатом дискуссии стало коллективное письмо в редакцию «Нового Мира», подписанное 41 человеком. РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.92. Л.134.

Как и в случае с Казанским государственным университетом, информация о диспуте, прошедшем на мехмате МГУ, оказалась доступна только университетской общественности. В ходе дискуссии многие студенты выражали свои искренние чувства в поддержку участников Казанского диспута: некоторые - сочувствие и восторг, другие - возмущение. Столь широкий отклик на статью В. Померанцева среди студентов МГУ привел к очередной «проработочной кампании» со стороны руководства университета. Университетское руководство попыталось оказать воздействие на подписантов, но мало кто из них признал свои ошибки. С ними проводили разъяснительные беседы, запугивали и устрашали отчислением и другими всевозможными ограничительными мерами. Однако, несмотря ни на что, лишь двое из 41 студентов пошли на уступки. Все остальные участники коллективного письма так и не раскаялись в своем поступке.

Примечательно, что уже в конце 1940-х годов в МГУ не только отдельные студенты, но даже целые группы и курсы выключались из комсомольской деятельности, создавали для себя нейтральную нравственную атмосферу. Это подтверждают и данные одного из крупнейших исследователей общественной атмосферы послевоенных лет Е.Ю. Зубковой. На наш взгляд, историк вполне обоснованно объяснила, что критическое восприятие действительности начало появляться и шириться в университетах ещё с конца 1940-х годов. По ее мнению, это были «первые зачатки политической оппозиции». Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность (1945-1953 гг.). - М., 2000. С.69. Даже в самые тяжелые времена студенты отстаивали и защищали своих товарищей от гонений со стороны партийного и университетского руководства. Более того, комсомольские ячейки часто использовались для формирования небольших, но близких по настроению групп. Студенчество крупных столичных вузов было всегда свободомыслящим, порой не признававшим никаких авторитетов. Немало студентов МГУ имело свою точку зрения на происходившие в стране процессы и отстаивало свою гражданскую позицию, хоть и в ограниченных пределах. Стремление к свободомыслию было характерно для многих из них. Руководство университетов зачастую старалось закрывать на это глаза, ограничиваясь лишь формальным осуждением провинившихся. Однако если дело касалась области идеологии, то дело принимало совсем другой оборот. Статья В. Померанцева затрагивала в какой-то степени принципы партийного руководства не только литературой, но, по существу, и всем пространством средств массовой информации, что было прямым вызовом идеологам партии, которые пытались отреагировать на это.

Сложившаяся среди студенчества ситуация не на шутку встревожила вузовское руководство, которое настояло на проведении встречи участников акции в поддержку В. Померанцева с московскими писателями. В итоге было принято решение провести её 30 июня 1954 года. На ней присутствовали студенты и преподаватели МГУ, а также известные советские писатели: А.А Сурков, К.М. Симонов, Б.Н. Полевой, Б.С. Рюриков (главный редактор «Литературной газеты»), Н.В. Лесючевский (главный редактор издательства «Советский писатель»). На эту встречу были приглашены студенты разных факультетов и разных курсов. По воспоминаниям одного из «подписантов» коллективного письма в «Новый Мир» и в газету «Правда», преподавателя школы рабочей молодежи Ю. Манна, его и остальных авторов послания приглашали на встречу с писателями. Однако, посовещавшись, все они решили не идти, кроме одного. По тем временам это был очень смелый поступок, который самым серьёзным образом мог отразиться на судьбе молодых людей. Студенты отказались идти на уступки. Как вспоминал Ю. Манн, он сильно переживал и испытывал новое для себя чувство неловкости, которое он объяснял так: «все идут в ногу, а ты нет. Ведь происходило это в эпоху «монолитного единства советского народа», которое только-только стало давать трещины». Манн Ю. В пятидесятые годы и позже (Эпизоды) // Вопросы литературы. 2001.№ 2. С.299.

На июньской (1954 года) встрече писатели критиковали студентов, поддержавших В. Померанцева. Особый интерес вызывает речь А.А. Суркова - ректора литературного института им. А.М. Горького. В своем выступлении известный писатель, зачастую употребляя термины 1930-х годов, объявил участников нелегального собрания «троцкистами».Кронид. Избранные статьи К. Любарского. - М., 2001. С.34. Это было по тем временам очень серьезным обвинением, которое для многих заканчивалось исключением из вуза, «занесением в личное дело» и проблемами при трудоустройстве. Несмотря на критику со стороны А.А. Суркова, его выступление сопровождалось шумом и ехидными репликами из зала. Когда дело дошло до обвинений в адрес В. Померанцева, послышались возгласы: «Неверно! Слышали! Довольно!». «Едва раскрылись первые цветы…» «Новый Мир» и общественные умонастроения в 1954 году // Дружба народов. 1993. № 11. С.222. А студент К. Любарский выступил в защиту позиции участников собрания. Однако его речь еще больше раззадорила писательскую верхушку и привела к очередной серии критических выпадов со стороны преподавателей и руководства МГУ. Салова Г. Через тернии // Хроника Московской Хельсинкской группы. 2011. № 6 (198). С.11. Об атмосфере, царившей среди студентов, говорят многочисленные записки, отправленные в президиум собрания. Все они свидетельствуют о пристальном внимании и интересе к положению дел в литературе. «Почему произведения о деревне пишут писатели, не знающие и скрывающие положение в колхозах?», «Считаете ли Вы нормальным, когда наши писатели пишут по подсказке сверху?» - вот только неполный перечень вопросов, звучавших на собрании. «Едва раскрылись первые цветы…»: «Новый Мир» и общественные умонастроения в 1954 году // Дружба народов. 1993. № 11. С.222. Все это говорит о том, что в сознании молодежи складывались противоречивые суждения, а у какой-то части даже крайне оппозиционные мнения о ситуации не только в литературе, но и в стране в целом.

В итоге обсуждения проректор МГУ Г.Д. Вовченко зачитал коллективное письмо от лица студентов и аспирантов, в котором было осуждено выступление К. Любарского, и выразил полное согласие с писательской критикой статьи В. Померанцева. Примечательно, что большинство учащихся - сторонников статьи «Об искренности в литературе» - впоследствии подверглись административным взысканиям со стороны руководства МГУ.

Сразу же после студенческих каникул дискуссия была продолжена на страницах университетской газеты обличительной статьей, направленной против сторонников В. Померанцева. Якименко Л. Шире и многообразнее формы идейно-воспитательной работы // Московский университет. 1954. 12 октября А в начале сентября 1954 года К. Любарского вместе с другими инициаторами «коллективного письма» попытались исключить «по комсомольской линии» из университета. Таранов Е. Вольнодумство в МГУ. Документальное повествование по протоколам парткома.1951- 1959гг. // Источник. 2002. № 3. С.90 Однако эти попытки университетского и комсомольского руководства не получили поддержку рядовых комсомольцев. Более того, большинство из них выступило в защиту «подписантов». Также следует отметить, что с подписантами «коллективного письма» проводились индивидуальные беседы, но лишь двое из них раскаялось и признало свою вину. «Едва раскрылись первые цветы…»: «Новый Мир» и общественные умонастроения в 1954 году // Дружба народов. 1993. № 11. С.224; Белецкий М. Университет Поэзия Московского университета: от Ломоносова до… [Электронный ресурс]. url: http://www.poesis.ru/almanah/almanah2/Beletskij/frm_6.htm, (Дата обращения 10.08. 2012) По всей видимости, они просто осознали бесперспективность своей борьбы и сделали вид, что поняли свои ошибки.

Столь пристальное внимание со стороны университетского руководства свидетельствует о неослабевавшем контроле за настроениями среди студенчества. Так, вскоре состоялась XXI отчетно-выборная конференция МГУ, на которой была признана неудовлетворительной работа секретаря комсомольской организации механико-математического факультета Шабунина, допустившего обсуждение статьи В. Померанцева. Главным упреком в его адрес было то, что «бюро не позаботилось о том, чтобы своевременно разъяснить студентам ошибочность некоторых статей, напечатанных в журнале «Новый Мир»». ХХI отчетно-выборочная комсомольская конференция МГУ // Московский университет. 1954. 4 ноября. В числе критикуемых оказались и составители коллективного письма в газету «Комсомольская правда»- аспиранты В. Зайцев, С. Бочаров и В. Панов.

Аналогичным образом развернулись события для участников обсуждения статьи «Об искренности в литературе» на литературном факультете Новосибирского государственного педагогического института, имевшие место в апреле 1954 года. В нем участвовали не только студенты, но и некоторые преподаватели, которые выступали с критическими высказываниями. В результате против организаторов диспута руководством университета были приняты серьезные меры. На открытом партийном собрании были подвергнуты критике организатор дискуссии - преподаватель Ю.С. Постнов, а также рядовые участники, неоднократно звучала мысль о вреде данного диспута, и утверждение о том, что «за Ю.С. Постновым пошла некоторая часть студенчества, введенная им в заблуждение». РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.91. Л.143 Преподавателю было указано на его неправильную позицию, и он вынужден был публично раскаяться. Там же. Л.144.

События в МГУ, Казанском государственном университете им. Ульянова-Ленина, Новосибирском педагогическом институте свидетельствовали о том, что власть активно отслеживала изменения в общественной атмосфере, уделяя пристальное внимание молодежи. Однако одной из главных характеристик периода, наступившего после смерти И. В. Сталина, стало смягчение последствий для проявления «инакомыслия» в студенческой среде, по крайней мере, пока оно не затрагивало основополагающие догматы марксизма-ленинизма. Это относилось не только к столичным (г.Москва, г.Ленинград), но и провинциальным (г.Новосибирск, г. Казань и ряда других городов) вузам.

Многочисленные письма в редакцию «Нового Мира», воспоминания современников свидетельствовали о некотором изменении психологического климата в стране. Прежде всего происходило, как писал Г.А. Арбатов, постепенное рассеивание атмосферы страха. Арбатов Г.А. Затянувшееся выздоровление, 1953-1985гг: свидетельство современника. М., 1991. С.21. Однако, как показывает анализ источников, этот процесс был длительным. Но первым шагом на пути ломки «старого» стали публикации в периодической печати, одной из которых была и статья В. Померанцева. Автор был одним из первых, кто обратился к проблеме искренности и правдивости на страницах периодической печати. Смелые по тем временам публикации «Нового Мира» привели к кампании против журнала, апогеем которой стало заседание секретариата ЦК КПСС, посвященное работе редколлегии этого периодического издания. На нем председательствовал Н.С. Хрущев, а также принимали участие знаковые литературные фигуры: А.А. Фадеев, В.П. Катаев, К.М. Симонов. Примечательно, что А.Т. Твардовский не присутствовал на заседании, вместо него журнал «Новый Мир» представляли члены редколлегии А.Д. Дементьев и С.С. Смирнов «Едва раскрылись первые цветы…»: «Новый Мир» и общественные умонастроения в 1954 году // Дружба народов. 1993. № 11.С.225.. В итоге, по решению секретариата ЦК КПСС, работа редакции была признана неудовлетворительной, что и послужило основанием для освобождения А.Т. Твардовского от занимаемой им должности в августе 1954 года Об ошибках журнала «Новый Мир» // Литературная газета. 17 августа.1954..

Хотя кампания против «Нового Мира», развернувшаяся на страницах партийных изданий, была весьма агрессивной, последствия для А.Т. Твардовского как представителя опального журнала носили, скорее, предупреждающий, чем карательный характер. Это свидетельствовало о переменах во внутриполитической жизни страны. По мнению таких исследователей, как М.Р. Зезина, В.А. Твардовская, партийное руководство пыталось принять постановление, аналогичное принятому в 1946 году о журналах «Звезда» и «Ленинград». Несмотря на критику в адрес «Нового Мира», многочисленные сравнения с «враждебными» периодическими изданиями, «разгромленными в свое время партией», и использование таких эпитетов, как «меньшевиствующие» критики, только личное вмешательство Н.С. Хрущева спасло журнал от серьезных последствий Зезина М.Р. Указ.соч.С. 139-142; Твардовская В.А. «Новый Мир» А. Твардовского в общественной жизни СССР 1950-х годов // В поисках новых путей: Власть и общество в СССР и странах Восточной Европы в 50-е -60-е гг. ХХ в. М. 2011.С.69-71.. По мнению первого секретаря ЦК КПСС, «разгромного решения ЦК по журналу принимать не следует», а ошибки А.Т. Твардовского были связаны с тем, что «многое не разъяснили в связи с культом личности. Вот интеллигенция и мечется» Цит. по:Лакшин В.Я. «Новый Мир» во времена Хрущева: дневник и попутное (1953-1964). М.1991.С.17.; «Едва раскрылись первые цветы…»: «Новый Мир» и общественные умонастроения в 1954 году // Дружба народов. 1993.№ 11. С.208-239..

Такая «мягкая» критика А.Т. Твардовского продемонстрировала благожелательное отношением к нему Н.С. Хрущева, что было по достоинству оценено А.Т. Твардовским. «Могло быть гораздо хуже», - записал он позднее об итоговом решении ЦК КПСС Твардовский А.Т. Из рабочих тетрадей // Знамя 1989. №7. С.142.. Немаловажным было и то, что писатель, в отличие от М.М. Зощенко и А.А. Ахматовой (кампания против журналов «Звезда» и «Ленинград» 1946г.), не был отлучен от литературы.

Надо отметить, что партийное руководство постаралось не афишировать свою роль в деле «укрощения» вольнодумца и делегировало Правлению СП СССР право объявить решение о смещении А.Т. Твардовского с поста главного редактора «Нового Мира». Для большинства населения постановление ЦК КПСС осталось неизвестным, что позволило его членам несколько дистанцироваться от непопулярных в обществе мер.

Таким образом, публикуя на своих страницах статью В.М. Померанцева «Об искренности в литературе», повесть В. Овечкина «Районные будни» и другие произведения, журнал «Новый Мир» активно включился в формирование общественной атмосферы первой половины 50-х годов в СССР. Одним из показателей этого процесса стали многочисленные дискуссии, читательские письма в редакцию А.Т. Твардовского, которые передавали настроения части читателей. Они свидетельствуют о том, что журнал «Новый Мир» первым смог уловить и отразить желание и стремление разных слоев населения СССР к обновлению своей жизни.

В августе 1954 года главным редактором журнала «Новый Мир» был вновь назначен К.М. Симонов. Как позднее вспоминал писатель, его главной задачей было продолжение курса А.Т. Твардовского, который сделал «нечто столь важное для литературы», что он был «не вправе растерять» Симонов К.М. Истории тяжелая вода. М.2005.С.277.. Все это проявилось в сотрудничестве редакции «Нового Мира» с такими авторами, как В. Тендряков, В. Овечкин, С. Залыгин. К.М. Симонов ввел в редколлегию журнала ряд новых сотрудников: Б.Н. Агапова, С.Н. Голубова, Б.А. Лаврентьева, сделав своим заместителем писателя А.Ю. Кривицкого.

Главный редактор «Нового Мира» добавил новый раздел публикаций в журнале, который назывался «Очерки наших дней» и отражал наиболее заметные общественно-значимые события, происходившие в стране Письмо К.М. Симонова в ЦК КПСС об увеличении объема и тиража журнала «Новый Мир» // Аппарат ЦК КПСС и культура.1953-1957.Документы.М.2001.С.439.. К.М. Симонов в 1955 году даже попробовал увеличить тираж журнала «Новый Мир», но безрезультатно. Официальной причиной отказа являлись ссылки на то, что заявки подписчиков удовлетворяются и что «фонды типографской бумаги» весьма ограничены Записка отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС с согласием секретаря ЦК КПСС Д.Т. Шепилова о нецелесообразности увеличения объема и тиража журнала «Новый Мир» / Аппарат ЦК КПСС и культура 1953-1957. Документы. М., 2001.С.445..

События середины 50-х годов ХХ века повлияли не только на курс «Нового Мира», но и стали важной вехой в общественной жизни после начала процесса «десталинизации», провозглашенного Н.С. Хрущевым в 1956 году. ХХ съезд партии и секретный доклад, озвученный на нем первым лицом государства, привели к резкому изменению отношения к недавнему прошлому, олицетворением которого стала фигура И.В. Сталина. Критика культа личности, процесс реабилитации давали ощущение необратимости перемен в советском обществе для части творческой интеллигенции. Серьезные изменения затронули прежде всего общественно-политическую атмосферу в СССР. Писатели и публицисты впервые за долгое время заговорили о необходимости серьезных перемен не только в литературном творчестве, но и в жизни. Это проявилось, в том числе в постановке на страницах периодической печати новых проблем, которые раньше замалчивались. Коллективизация, индустриализация, реабилитация - некоторые из многих вопросов, которые поднимались при обсуждении произведений и статей на читательских конференциях, собраниях студентов, внутри Союза писателей. Власть впервые столкнулась с таким активным критическим мыслительным процессом среди части общества, которое ранее подавлялось всевозможными репрессивными мерами вплоть до лишения свободы его граждан. Об активизации общественной атмосферы тех лет свидетельствуют многочисленные письма в редакции газет и журналов, в партийные органы, партийным лидерам СССР. Иногда обсуждение достоинств тех или иных произведений выходило за рамки сугубо литературной плоскости в повседневную, затрагивавшую насущные жизненные проблемы, стоявшие перед страной.

Одним из произведений, которое активизировало общественную среду, стал рассказ Д.А. Гранина «Собственное мнение», опубликованный на страницах «Нового Мира» в 1956 году. Гранин Д.А. Собственное мнение // Новый Мир.1956.№ 8. Писатель акцентировал читательское внимание на лицемерии и двоедушии, которые были распространены в советском обществе не только среди бюрократического аппарата, но и среди простых людей. Рассказ «Собственное мнение» вызвал широкий читательский резонанс Рубашкин А. О страхах и бесстрашии. К девяностолетию Даниила Гранина // Дружба народов. 2009.№ 1. . Однако сразу же вызвал критику Д.А. Гранина со стороны партийной печати. Журнал «Партийная жизнь» опубликовал статью Н. Стародубцева, в которой автора рассказа критиковали за очернительство советского строя Стародубцев Н. Рассказ, вызывающий недоумение // Партийная жизнь. 1956. № 17. . Позднее писателя неоднократно подвергали «проработке» за идейно-вредное, безыдейное, аполитичное произведение Записка отдела науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР «О серьезных идеологических недостатках в современной советской литературе» // Аппарат ЦК КПСС и культура.1953-1957.М. 2001.С. 537.. Несмотря на попытку выставить писателя оппозиционером, общественность встала на его защиту - это было одним из симптомов эпохи «оттепели». Редакция «Нового Мира» получила большое количество писем в защиту идей и положений, высказанных Д.А. Граниным. Несмотря на то, что в рассказе «Собственное мнение» не было упоминаний и ссылок на решения ХХ съезда партии, большинство читателей связывало его появление именно с этим. Например, Петров из г. Москвы писал: «ХХ съезд вскрыл болезнь, из деликатности названную культом личности, но по существу это моральное разложение» РГАЛИ Ф.1702.Оп.8.Д.9.Л.14. Некоторые отклики, присланные в редакцию «Нового Мира», свидетельствовали о сохранении в обществе старых стереотипов. Так, в одном из писем высказывалось мнение, что «подлецы, пролезшие в наш госаппарат, узнав себя в этом рассказе, обретут хоть какую-нибудь совесть» РГАЛИ. Ф.1702.Оп.8.Д.8.Л.1.. Как видно, проблема социальной справедливости была одной из проблем в советском обществе. Читатели, писавшие в редколлегию «Нового Мира», приводили конкретные примеры из своей жизни. В некоторых письмах делались попытки проведения анализа причин бюрократического произвола, двойственности поведения чиновников. Например, читатель Охапкин из г.Москвы писал о том, что «условия культа личности способствовали укоренению в нашей стране карьеристов, подхалимов и т.п.» РГАЛИ.Ф. 1702.Оп.8.Д.9.Л.16.. В то же самое время в некоторых письмах были озвучены наивные надежды на то, что публикация «Нового Мира» «мобилизует общественное мнение» РГАЛИ Ф.1702.Оп.8.Д.8.Л.14.. Несмотря на общественную поддержку, Д.А. Гранин неоднократно подвергался партийной критике РГАНИ Ф.5. Оп.36.Д.12..

Однако наиболее известным произведением середины 1950-х годов, вызвавшим широкий общественный резонанс, стал опубликованый в журнале «Новый Мир» роман В. Дудинцева «Не хлебом единым». Дудинцев В. Не хлебом единым // Новый Мир. 1956. № 8-9. В те годы улучшение условий жизни советского человека было тесно связано с внедрением новых технологий в промышленности. Однако этот процесс был нелегким и непростым. Надо было преодолеть не только консерватизм старых технических школ, но и безразличие чиновников. Роман «Не хлебом единым» не был литературным шедевром, но сразу же нашел отклик среди читателей, так как раскрывал современные проблемы советского общества: борьбу с бюрократизмом, чиновнической бумажной волокитой, а также поднимал вопросы свободы творчества. Интерес к роману В. Дудинцева был связан с тем, что автор заострял свое внимание на истории маленького советского человека - теме, которая не была раскрыта в советской литературе. В своей работе писатель вёл повествование об изобретателе - одиночке, который, пытаясь внедрить свое техническое новшество, встречал всяческое сопротивление со стороны административно - чиновничьего аппарата. Особенность романа В. Дудинцева, на наш взгляд, состояла и в том, что главный герой - маленький советский человек - смог одержать победу над чиновниками лишь случайно. Все это было очень необычным и не вписывалось в строго заформализованные каноны «социалистического реализма», которые состояли из таких идеологических постулатов, как партийность, типичность, народность и пр. Гюнтер Х. Жизненные фазы соцреалистического канона // Соцреалистический канон. СПб. 2000. С.283. Отметим, что термин «соцреализм» официально был введен в оборот еще на I съезде писателей СССР в 1934 году и подразумевал правдивое, исторически-конкретное изображение действительности в ее революционном развитии с задачей идейной переделки и воспитания трудящихся в духе социализма». Стенографический отчет Первого Всесоюзного съезда советских писателей. М., 1934. С.716. Одна из причин высокого читательского интереса к роману В. Дудинцева заключалась в том, что автор отказался от показа главенствующей роли партии, ее воспитательной функции, влияния коллектива на человека, на чем акцентировали внимание другие «производственные» романы и публицистические произведения.

В середине 50-х годов ХХ века в связи с новой партийной политикой, провозглашенной Н.С. Хрущевым, роман В. Дудинцева должен был разоблачить пороки советского строя, искоренить и высмеять их. Не менее важным фактом была и развернувшаяся в периодической печати широкая кампания, которая призывала к развитию массового движения инженеров, изобретателей и новаторов.

Публикация романа В. Дудинцева в журнале «Новый Мир» при редакторстве К.М. Симонова вызвала значительный резонанс в обществе. Дело в том, что она по времени совпала со становлением редакции «Нового Мира» как одного из центров обширной дискуссии о ситуации в промышленном производстве страны. Тем более, что с 17 по 19 октября 1956 года в Москве состоялась Всесоюзная конференция изобретателей, рационализаторов и новаторов производства, которая прошла непосредственно при участии редколлегии журнала Всесоюзное совещание рационализаторов, изобретателей и новаторов производства // Правда 1956. 18,19, 20 октября.. На ней присутствовали представители инженерно-технических профессий, юристы, писатели, в числе которых был и В. Дудинцев. Таким образом, интерес к его публикации еще больше возрос. Вскоре после опубликования романа В. Дудинцева в журнале «Новый Мир» его начали критиковать как периодическая печать, так и партийное руководство. Например, «Не хлебом единым» трактовался как «безыдейный и аполитичный» в записке в ЦК КПСС, подписанной начальником отдела науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР - Н. Казьминым от 26 сентября 1956 года. Записка отдела науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР «О серьезных идеологических недостатках в современной советской литературы» / Аппарат ЦК КПСС и культура 1953-1957. Документы. М., 2001.С.537

Роман В. Дудинцева был одним из немногих публикаций «Нового Мира», получившим огромное количество писем в середине 50-х годов ХХ века, как в своё время и статья В. Померанцева «Об искренности в литературе» (1954 год). Как свидетельствуют материалы архивных фондов, только за 1956 год в редакцию журнала было прислано более ста откликов. Причём редколлегия «Нового Мира» получала письма-отзывы о романе В. Дудинцева вплоть до середины 1960-х гг. РГАЛИ. Ф.1702. Оп.9. Д.178. Л.52. Для ситуации тех времен это было сенсацией, так как обычно отзывы на популярные произведения поступали в течение пары месяцев и после этого прекращались.

По нашим подсчётам, осуществлённым на основе анализа писем, хранящихся в РГАЛИ, редакция «Нового Мира» получила более семисот двадцати откликов от читателей из всех республик Советского Союза. Данный факт, на наш взгляд, лишний раз свидетельствует о большом общественном резонансе, который вызвал роман В. Дудинцева. Некоторые из писем были написаны коллективно, в основном студентами различных вузов, инженерами, преподавателями, врачами и даже солдатами. РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.240; Оп.8. Д.134. Их подписало свыше восьмисот человек. В редакцию присылали письма не только из столичных городов - Москвы и Ленинграда, но и из региональных: Ростова-на-Дону, Кронштадта, Киева, Риги, Усть-Каменогорска - и даже из поселков и деревень: Усть-Кубинского района Вологодской области и др.

Один из читателей, москвич Л.Г. Усиченко, передавал общественную атмосферу, царившую вокруг публикации «Нового Мира»: «роман читали в метро, автобусах, троллейбусах». РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.242. Л.111. За романом В. Дудинцева выстраивались большие очереди, в которых люди стояли не один час. Журнал исчезал с газетных прилавков в течение пары часов. Необходимо отметить, что тираж «Нового Мира» с напечатанным в нем романом В. Дудинцева насчитывал всего лишь сто сорок тысяч экземпляров. Поэтому желающие почитать журнал записывались в большие очереди в библиотеках на несколько месяцев вперед. «В библиотеках громадная очередь за этой книгой, каждый номер журнала дают только на один день»,- писал в своём письме Г.И. Гайдук из города Риги. РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.240. Л.15. Поэтому было не редкостью, когда роман В. Дудинцева попадал в руки к читателям потрепанным, порванным, а в некоторых местах - даже с многочисленными пометками на полях. С номера журнала делали машинописные копии, зачастую переписывали от руки, передавали своим друзьям, близким и просто интересующимся на пару часов, на ночь. Роман В. Дудинцева читали и поодиночке, и вслух в компании внимательных слушателей. Читатель «Нового Мира» Л. Гончар писал: ««Не хлебом единым» переболела вся читающая Россия». РГАЛИ. Ф.1702. Оп.8. Д.269. Л.18 Нередко роман обсуждали не только в узком кругу друзей и товарищей, но и на рабочем месте, на партсобраниях, на читательских конференциях, в отделениях Союза писателей. Один из авторов писем, поступивших в редакцию «Нового Мира», К. Минищев отмечал: «даже люди, мало читающие, и те включились в очередь, чтобы получить возможность прочитать». РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.240. Л.18. По нашему мнению, роман В. Дудинцева притягивал читателей тем, что его повествование отступало от многих принципов «соцреализма» и заостряло внимание на жизни простых людей.

Читательские письма, поступавшие в редакцию «Нового Мира», свидетельствовали о сохранении в общественном сознании 50-х годов ХХ века образа «врага». Но теперь виновниками всех своих бед и невзгод рядовые граждане считали чиновников. Общественное сознание 1950-х годов несло на себе отпечаток эпохи руководства страной И.В. Сталиным, когда многие возникавшие проблемы списывались на происки внутренних врагов и шпионов.

Отметим также, что фамилии отрицательных героев романа В. Дудинцева стали нарицательными. Это, на наш взгляд, свидетельствовало о сохранении определенного отношения к представителям бюрократического аппарата. Так, читатель Г.И. Гайдук из Риги прямо указывал на то, что: «Шутиковы, Дроздовы, Авдиевы - это люди власть имущие». РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.240. Л.16. Однако отклики, поступившие в редакцию «Нового Мира», говорили также и о том, что многие из читательской аудитории задумывались над тем, как разоблачить и не перепутать мздоимцев и ретроградов с честными представителями власти.

Анализ многочисленной почты «Нового Мира» свидетельствует, что большинство прочитавших роман встретили его положительно. Согласно нашим подсчётам, основные идеи, озвученные В. Дудинцевым, поддержали шестьсот двадцать пять читателей из восьмисот, подписавших семьсот двадцать писем. Зачастую авторы отзывов, чтобы усилить обоснование правильности идей писателя, приводили примеры из собственной жизни. В некоторых письмах, в частности от группы студентов Московского энергетического института (МЭИ ЭПТФ), прямо указывалось на то, что «под влиянием таких книг, как Ваша, у народа откроются глаза, и он безжалостно начнет скидывать их с насиженных мест». Там же. Л.41 Из семисот двадцати читательских откликов только в двадцати семи прозвучали негативные оценки романа В. Дудинцева. Например, учитель из Москвы, И. Садовой, писал: «роман представляет собой не что иное, как пасквиль на советскую интеллигенцию». Там же. Л.1. Для писем, написанных в подобном духе, было характерно рассуждение, что это произведение не несло в себе никакой пользы. По мнению некоторых читателей, роман опошлял и искажал реальное положение дел на производстве. Шестьдесят восемь писем были написаны либо нейтрально, либо содержали в себе как одобрение, так и порицание. Для них было характерно требование дать «прямую, честную и объективную оценку романа не с художественной точки зрения». РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.240. Л.39.

Как видно из проведённого анализа, большинство читателей «Нового Мира» положительно отнеслось к публикации В. Дудинцева «Не хлебом единым». Помимо творческой интеллигенции, инженеров, студентов, интерес к роману был и у людей, занятых физическим трудом. Нам удалось обнаружить письмо рабочего-грузчика Н.И. Болдырева из Ростова-на-Дону, который, солидаризируясь с большинством читателей, утверждал, что роман В. Дудинцева «правдив, талантлив, полезен, своевременен». Там же. Л.106.

Некоторые читатели в своих письмах отмечали, что на них публикация романа В. Дудинцева оказала большое влияние. Например, сорокапятилетняя учительница Б. Жердина из Гомеля указывала на то, что она впервые за все эти годы взялась писать письмо писателю. РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.241. Л.15. По её собственному признанию, за ночь до отправки своего письма в редакцию «Нового Мира», женщине принесли вторую часть романа, которую она прочитала к утру. Свои мысли о первой части романа она дополнила впечатлением о всей работе писателя в целом. Читательница признавалась, что многие идеи автора романа о бюрократическом произволе и коррупции совпали с ее точкой зрения. Очень интересным, на наш взгляд, является тот факт, что читательница, рассуждая о работниках административного аппарата, проводила аналогии с животным миром, называя чиновников тиграми, шакалами, хамелеонами. Там же. Л.16. Итоговый вариант письма Б. Жердиной, отправленный ею в редакцию «Нового Мира», был весь в помарках и многочисленных исправлениях, что указывает на крайнюю степень волнения при написании отклика.

Для откликов таких читателей, как Б. Жердина, было характерно признание того, что публикация на страницах «Нового Мира» такого романа, как «Не хлебом единым», безусловно, принесла государственному аппарату больше пользы, чем вреда. Например, по мнению Л. Гриневой, которая работала врачом в Ленинграде, роман В. Дудинцева возбудил в людях злобу на представителей «недоброкачественных бюрократов»: Дроздовых, Шутиковых, Авдиевых РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.245. Л.91. А это, по ее глубокому убеждению, должно привести к усилению требовательности и контроля, предъявляемых к чиновникам со стороны государства.

Многие обличительные письма читателей «Нового Мира» были наполнены недовольством к представителям бюрократического аппарата, условиями жизни отдельных социальных слоев, непониманием сложившейся ситуации не только в промышленности, но и в стране в целом. В поведении Дроздовых и Шутиковых читательская аудитория отмечала заносчивость и надменность, вызывавшие неприязненное отношение со стороны простых рабочих. Например, читатель К. Минищев обвинял управленцев в том, что они «не брезгуют никакими средствами, добиваются за счет труда других». РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.240. Л.18 Все это свидетельствовало о том, что в общественной атмосфере тех лет весьма распространенным было мнение о никчемности и ненужности раздутого бюрократического аппарата. Многие читатели требовали дальнейшей разоблачительной критики чиновников со стороны периодической печати, тем более, что, несмотря на наличие критических выступлений в адрес провинившихся чиновников, они продолжали исполнять свои должностные обязанности. Именно это вызывало еще больший гнев и неуверенность в улучшении ситуации в стране. Например, читатель Э. Павлючук из Новосибирска писал, что чиновники «опрометчиво восхитившись до появления критических статей, прилежно изучают их и публично каются». Там же. Л.37.

Анализ писем показывает, что многие читатели ожидали от власти более серьезных шагов в деле наведения порядка в раздутом бюрократическом аппарате. В. Дудинцев был не первым в истории русской литературы, кто выставлял напоказ самоуправство чиновников. Он, высмеивая глупость и самодурство чиновников, продолжил традицию таких выдающихся российских писателей прошлого, как Д.И. Фонвизин, Н.В. Гоголь, М.Е. Салтыков-Щедрин, И.А. Гончаров.

В некоторых письмах утверждалось также, что развитие науки и техники намеренно тормозится нечистыми на руку чиновниками. Это воспринималось как преступление, направленное против трудового народа, а те, кто его совершал, рассматривались как враги государства. РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.241. Л.53. Такие отклики были характерны для инженеров, новаторов и изобретателей, представителем которых и являлся инженер С.С. Ковалев - автор письма в редакцию «Нового Мира»РГАЛИ. Ф.1702.Оп.6.Д.241.Л.53..

Некоторые читатели журнала упрекали многих писателей, выступивших с критикой в адрес В. Дудинцева, в неискренности и административном заказе. Например, инженер Есиков из Москвы писал: «Дудинцев принес нашему обществу значительно больше пользы, чем многочисленные слова о наших достижениях». РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.240. Л.90. Интересно письмо изобретателя Виктора Матвеева из Москвы, который, по своему собственному признанию, побывал на трех читательских конференциях, посвященных обсуждению романа «Не хлебом единым». На одной из них он выступил с обличительной речью, направленной против представителей бюрократического аппарата, сравнивая их с животным миром. В своем выступлении В. Матвеев прямо говорил о том, что чиновники - это двуличные люди, представители которых рассеяны повсюду и связаны взаимными обязательствами и преступным патронажем. РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.244. Л.63. Таким образом, большинство читательских писем в «Новый Мир» объединяла одна идея - критика бюрократического произвола.

Позднее, несмотря на официальную критику В. Дудинцева со стороны партийного и литературного руководства, в редакцию «Нового Мира» всё еще поступали письма в поддержку его романа. Но теперь агрессивность тона и нападки на представителей бюрократического аппарата были в несколько раз усилены. Доставалось и писателям, выступившим с критикой в адрес В. Дудинцева. «Не верьте бездарной писанине бесчестных людей о Вашем Романе. Они торгуют собой в угоду Шутиковым и компании», - писал один из читателей, А. Жиглявский из Кронштадта. РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.240. Л.35. Многие читатели признавали, что кампания против романа «Не хлебом единым» была ответным шагом со стороны чиновников. Например, группа студентов Московского энергетического института (МЭИ ЭПТФ) отмечала в своём письме: «Против Вас выступают те герои Вашего романа, что остались жить и работать на прежних местах». РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.240. Л.41. Некоторые читатели требовали покончить с бюрократическим произволом раз и навсегда, отправив провинившихся в ссылку на Урал или в Сибирь. РГАЛИ. Ф.1702. Оп.8. Д.267. Л.8. Это свидетельствует о сохранении старых советских стереотипов в решении многих проблем радикальными способами.

Необходимо отметить и тот факт, что многие читатели, поддерживая или критикуя В. Дудинцева, прямо или косвенно касались и решений ХХ съезда партии. Однако явных свидетельств в поддержку или неприятия политики И.В. Сталина нами было обнаружено крайне мало. Например, читатель Б.Н. Аналов из Ленинграда призывал произвести чистку бюрократического аппарата, как в 1933 году. РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.242. Л.79-80. Но подобного рода письма, предлагавшие применять по отношению к чиновникам крайние меры, были, скорее, исключением из правила. Большинство же читателей, осуждая «культ личности» и его последствия, поддерживали противоречивую политику Н.С. Хрущева. Однако анализ ряда писем, свидетельствовал о сохранении разных общественных стереотипов. Например, читатель В. Матвеев сравнивал представителей бюрократического аппарата с орденом иезуитов, с пятой колонной, называя их врагами социализма. РГАЛИ. Ф.1702. Оп.6. Д.244. Л.68. Это, на наш взгляд, свидетельствовало о приверженности старым привычкам, использования идеологических терминов и штампов недавнего прошлого.

Читательские письма в редакцию «Нового Мира» указывают на сохранение в общественном сознании противоречивых ценностей и представлений, которые зачастую сталкивались между собой и переплетались, образуя замысловатые структуры. Расслоение между сторонниками и противниками романа В. Дудинцева лежало, наверное, в психологии и менталитете людей того времени, характерной чертой которого было признание наличия как внешних, так и внутренних врагов, мешавших строить социализм. Но одновременно с этим заметно стремление к нравственному очищению от пороков прошлого, интуитивное желание жить в обществе, свободном от партийного вмешательства в духовную сферу.

Таким образом, обширная почта журнала «Новый Мир» свидетельствовала о широком общественном резонансе, произведенным романом В. Дудинцева. Показательно, что публикация «Не хлебом единым» привела к возникновению большого количества вопросов у читателей, которые они задавали не только в своих письмах, но и в ходе многочисленных встреч, литературных дискуссий и др.

Одно из наиболее известных обсуждений романа В. Дудинцева произошло во время читательской встречи в Московском Центральном доме литераторов 22 октября 1956 года, в которой приняли участие писатели В. Овечкин, В. Каверин, В. Тендряков и др. Большинство же присутствовавших читателей являлись представителями технической интеллигенции. Ажиотаж вокруг этой встречи был так велик, что люди выстраивались в длинную очередь, чтобы попасть внутрь здания. Некоторые из наиболее активных сидели на водосточных трубах, пытаясь разглядеть происходившее внутри действие. Чтобы избежать давки вокруг здания, общественный правопорядок обеспечивал конный патруль милиции. Позднее этот литературный диспут стал одним из самых известных и активно обсуждаемых в среде творческой интеллигенции.

Роман «Не хлебом единым», опубликованный в журнале «Новый Мир», поддержали в своих выступлениях писатели В. Овечкин, В. Тендряков, В. Каверин и другие. Так, по мнению Н.С. Атарова, В. Дудинцев смог взять читателя за живое «прежде всего талантливостью и бесспорной правдой жизни» Володина Е.Н. Романы В. Дудинцева: типология и эволюция жанра. Тюмень. 2012. С. 71. . Драматург Л.И Славин характеризовал роман «Не хлебом единым» как противостояние духа бескорыстного творчества на благо народа и духа наживы на благо себя. Но наиболее резонансным стало выступление К. Паустовского, подвергшего резкой критике бюрократический аппарат Записка отдела культуры ЦК КПСС «О некоторых вопросах современной литературы и о фактах неправильных настроений среди писателей» / Аппарат ЦК КПСС и культура 1953-1957. М. 2001. С.572. Он сравнивал его с племенем «хищников и собственников, не имеющих ничего общего ни с революцией, ни с нашим строем, ни с социализмом». «Это циники и мракобесы», - заключал писатель. Паустовский К.Г. Краткая запись речи на обсуждении романа Дудинцева «Не хлебом единым» / Антология Самиздата. Неподцензурная литература в СССР 1950-е -1980-е. М., 2005. С. 422. Анализ текста выступления К. Паустовского свидетельствует о том, что писатель поднял вопросы, не имевшие прямого отношения к литературным делам. Более того, в своей речи он прямо указывал на то, что бюрократы являются «последствием культа личности». Там же. Наиболее значимые выдержки из речи К. Паустовского были позднее напечатаны в газете Союза писателей «Московский литератор», в стенгазете физического факультета МГУ и в самиздате. В официальных документах была совершенно иная оценка речи: утверждалось, что выступление К. Паустовского «выходит за рамки литературного спора, это выпад против советского и партийного аппарата», приводивший также к «…разжиганию нездоровых настроений среди студенческой молодежи». Записка отдела культуры ЦК КПСС «О некоторых вопросах современной литературы и о фактах неправильных настроений среди части писателей» / Там же. С.572. К слову, речь К. Паустовского, оценивавшаяся как антисоветская пропаганда, изымалась при обысках сотрудниками КГБ. Орлова Л., Копелев Л. Мы жили в Москве: 1956- 1980. М., 1990. С. 40. После смелого выступления в Доме литераторов произведения писателя на какое-то время даже перестали печатать.

На наш взгляд, К. Паустовский был одним из немногих писателей, кто осмелился публично подвергнуть критике сложившееся положение дел в стране. Он, как и многие другие читатели «Нового Мира», открыто озвучил вопросы, не имевшие никакого отношения к роману В. Дудинцева. Сначала обсуждения проводились в узком кругу посвященных, но вскоре они стали более открытыми. Теперь на них обсуждались различные вопросы - как экономические, так и политические: засилие бюрократии, коррупция и ряд других. На наш взгляд, это стало одной из тенденций, которые исподволь оформлялись в ходе литературных дискуссий и свидетельствовали о процессе изменения общественных настроений. Публикация «Не хлебом единым» на страницах «Нового Мира» привела к многочисленным дискуссиям среди творческой интеллигенции о недостатках советской системы. Эти обсуждения явились еще одним толчком к формированию разнообразных настроений в советском обществе в середине 50-х годов ХХ века. Эту точку зрения поддерживает публицист и диссидент Г. Свирский: «Дудинцев предпринял, быть может, самую решительную попытку открыть общественному сознанию новые горизонты». Свирский Г. На лобном месте: литература нравственного сопротивления (1946-1976). М.1998.С.167.

Официальная периодическая печать сразу же встретила публикацию романа В. Дудинцева весьма настороженно. Но затем писатели, лоббирующие интересы бюрократии в Союзе писателей, перешли к более агрессивным действиям. Против романа В. Дудинцева выступили многие советские критики: Б. Платонов, Н. Крючкова, Д. Еремин и другие. Платонов Б. Реальные герои и литературные схемы // Литературная газета. 1956. 24 ноября; Обсуждаем новые книги // Литературная газета 1956. 27 ноября; Крючкова Н. О романе «Не хлебом единым» // Известия. 1956. 2 декабря; Еремин Д. Чем жив человек // Октябрь. 1956. № 12. Они упрекали автора в очернительстве советской действительности, в политической незрелости. Писателя упрекали и в том, что он односторонне и далеко не везде смог удержаться на реалистическом описании советской действительности Платонов Б. Реальные герои и литературные схемы // Литературная газета. 1956. 24 ноября.

Дискуссия о романе В. Дудинцева прошла и в стенах Московского государственного университета 2 ноября 1956 года. По воспоминаниям самого автора, вся территория от станции «Охотный ряд» и до стен ВУЗа была забита студентами, которые шли на встречу с писателем. В дискуссии принимал участие и В. Дудинцев. Обсуждение достоинств и недостатков романа шло довольно долго и закончилось уже за полночь. Дудинцев В. Между двумя романами // Нева. 2000. № 1.С.29. На встрече дискутировали не только по поводу литературной стороны этой публикации, но и по поводу бюрократического аппарата, который часто называли «властью кресла». Ильинская Н. Начало / Наш дом на Моховой. Факультет журналистики МГУ. М., 2002. С.97. Показательна речь студента Афиногенова, заявившего: «Бюрократизм - общественное явление. Мы должны требовать контроля за действиями всех руководящих органов». Кляцко Л. Дневник студентки журфака (1953-1957). М., 2002. С.66. Но наиболее смело выступил студент философского факультета Г. Ратгауз, заявивший с трибуны, что «за ширмой культа личности прячутся Дроздовы и Шутиковы». Карпова Э. Наставникам - низкий поклон / Время, оставшееся с нами… М., 2004. С.97. Большая часть студенчества восторженно встретила появление романа «Не хлебом единым» в печати и требовала наградить автора Ленинской премией.

Однако такая популярность не обрадовала В. Дудинцева. Многие из участников той дискуссии вспоминали, как автор пытался смягчить общественную критику пороков бюрократической системы, судя по всему, опасаясь последствий. После этой дискуссии в стенах МГУ инициатор данной встречи профессор В.Д. Дувакин был вызван на заседание партбюро филологического факультета, где был раскритикован за то, что «он не остановил свободолюбивого порыва своих учеников». Карпова Э. Наставникам - низкий поклон / Время, оставшееся с нами… М., 2004. С.97. Итогом дискуссии в МГУ было формирование группы студентов, которая готова была написать письмо в ЦК КПСС. Однако этого так и не произошло в силу ряда причин, главной из которых было отсутствие у студентов четкого представления о его содержании.

Обсуждение романа В. Дудинцева проходило не только в Москве, но и в Ленинграде. Многочисленная дискуссия, посвященная роману «Не хлебом единым», состоялась 10 ноября 1956 года на филологическом факультете Ленинградского государственного университета. На ней присутствовало свыше 600 человек. Наибольшую известность получило выступление студента Р. Пименова, речь которого, вызвавшая у присутствовавших бурю положительных эмоций, была направлена против представителей бюрократического аппарата. Попытка ректора А.Д. Александрова вернуть дискуссию в литературное русло оказалась безрезультативной. Пименов Р.И. Воспоминания. В 2 тт. Т.1. М. 1996. С.557-565. Как и в МГУ, собрание в Ленинграде, завершилось восторженными оценками романа.