История российского предпринимательства

Единственным позитивным моментом можно считать объективно сдержи-вающее влияние рыночной конъюнктуры на ценовую политику предприятий-монополистов. Снижение темпов инфляции в 1994г. и последовавшее за ним постепенное уменьшение банковских процентных ставок создали определен-ные предпосылки для развития инвестиционной активности и оживления конкуренции. Более того, в первом полугодии 1995г. в ряде отраслей производства наметился подъем. Но в силу общей экономической нестабильности долгосрочные производственные вложения в отечественную экономику продолжали оставаться рискованными, что подтвердил валютный кризис осени 1994г.

В результате в первой половине 1992г. доходы населения упали в 2 - 2,5 раза. После некоторой стабилизации положения бедных слоев населения в течение 1993г. и первого полугодия 1994г., в третьем квартале 1994г. произошло резкое, а в течение последующего 1995г. постепенное сокращение относительной величины среднедушевого дохода в этом социальном слое. Новый, 1996г. ознаменовался очередным падением реальной платежеспособности россиян. Фактическая величина доходов снизилась по сравнению с 1995г. на 15 %, составив 40 % к уровню 1991г. По уровню и параметрам потребления общество оказалось отброшенным на 20 лет назад.

Обострилась и проблема занятости населения. В 1992г. в стране было за-фиксировано 3,6 миллионов (млн.) безработных (4,8 % экономически активного населения России). Скрытой же безработицей было охвачено около 6 млн. чел. Столь существенная разница между показателями официальной статистики и оценками независимых экспертов объяснялась методологической путаницей при определении термина “безработный”. Министерство труда РФ относило к нему лишь лиц, потерявших работу, и зарегистрированных в службе занятости. В данных же неправительственных организаций, как правило, фигурировали также лица занятые неполный рабочий день или неделю, неустроенные, потерявшие работу, но не вставшие на учет в местный центр занятости. Какая методика расчета ближе к истине, сказать трудно, так как большую роль здесь играл фактор вторичной занятости, трудно поддававшийся учету.

В сравнении с общей величиной российских трудовых ресурсов и с аналогичными показателями других стран такой уровень безработицы можно приз- нать незначительным. Тот факт, что темпы безработицы в стране оказались явно ниже темпов экономического спада, объяснялся наличием следующего комплекса причин. Во-первых, слабое развитие частного сектора экономики, во-вторых, рост безработицы сдерживался кризисом в инвестиционном комплексе. Помимо этого, сказывалось сокращение интенсивности труда и использования производственных фондов, противостоящая массовой безработице государственная политика, неопределенность в экономической и социально-политической сферах. Наблюдалась тенденция к возрастанию как абсолютных, так и относительных показателей безработицы. Страна к середине 1990-х годов перешла ее “контролируемый” рубеж.

Социально-экономические трансформации в России привели к тому, что общество оказалось реструктурированным. В результате сложились две формы бедности: “устойчивая” и “реструктурированная”. Первая связана с тем, что бедность порождает бедность. Бедные родители производят потенциально бедных детей, что определяется их здоровьем, образованием, квалификацией. Вторая форма связана с появлением слоя “новых бедных”. Это люди, которые по своему образованию, квалификации и социальному статусу в дореформенный период никогда не относились к низшим слоям общества. Вместе с тем высвечиваются зародыши таких устойчивых групп и слоев как олигархические, региональные и корпоративные элиты, криминалитет. Таким образом, в 1990-е годы в структуре населения России фактически отсутствовал средний класс, а на его месте образовалась “черная дыра”. Поэтому распределение по доходам стало не только важной макроэкономической характеристикой, но и несло в себе огромный политический потенциал.

Еще одним результатом экономических реформ стала депопуляция россиян. Процесс естественной убыли в отдельных территориях России наблюдался еще с конца 1960-х годов. Но за пять лет реформ (1992 - 1996 гг.) естественная убыль населения составила 3,5 млн. чел. или 2,3 % от численности населения. Данный показатель мог быть значительно выше, если бы не положительное сальдо миграции. Однако эти процессы развивались и воздействовали на ситуацию очень неоднозначно. Основные характеристики миграционных процессов противоречивы: возврат с Европейского Севера и Северо-Востока к прежнему месту жительства; сокращение миграции из села в город; приток населения в Европейскую часть; рост эмиграции за рубеж; нарастание иммиграции из ближнего зарубежья. Естественная убыль населения охватывала все большее количество территорий - с 4 регионов в 1988г. до 69 в 1996г. Из западносибирских краев и областей лишь в Алтайском крае и Тюменской области сохранился естественный прирост населения. В остальных же частях региона наблюдалась устойчивая тенденция к сокращению проживавших. Так, в Томской области эти потери возросли с 3,5 тыс. чел. в 1989г. до 69 тыс. чел. в 1992г. К 1997г. численность россиян упала до уровня 1989г. Таким образом, экономические трудности породили узловую социальную проблему российского общества - ухудшение физического, социального и психического здоровья нации.

В соответствии с этим необходимо наличие четко обозначенных количест-венных ориентиров экономического роста. Согласно оценкам экспертов Ми-нистерства экономики, РФ следует стремиться к достижению устойчивых ежегодных темпов прироста ВВП в 5 - 7 %, увеличению инвестиций не менее чем на 10 % каждый год, повышению эффективности общественного производства как минимум на 10 % ежегодно при ограничении годовых темпов инфляции до 15 - 25 %. При этом должны быть предприняты меры по преодолению долгового и бюджетного кризисов. Они должны включать в себя рост доходов федерального бюджета минимум на треть, уменьшение расходов на обслуживание государственного долга вдвое и резкое сокращение новых краткосрочных займов.

Аналитические разработки Министерства труда РФ, Института социально-экономического прогнозирования Российской академии наук показали, что главными направлениями социальной стратегии государства в таких условиях должны стать: предотвращение угрозы социальной безопасности с точки зрения состояния, поведения и настроения населения; интенсивное формирование среднего класса в качестве гаранта общественной стабильности; всесторонняя поддержка семьи как узлового социального института государства; государственный протекторат прожиточного минимума; правительственные гарантии минимальных социальных благ.

В решении социально-экономических проблем страны и достижении заявленных ориентиров важную позитивную роль играл малый бизнес. Это подтверждалось и опытом работы малых предприятий на Западе. В странах, где малые фирмы развивались десятилетиями, данная сфера экономики устойчиво создавала до 50 - 60 % валового внутреннего продукта (ВВП). В “малом” секторе экономики занято в мире более 50 % населения. В США, где рыночный либерализм приобрел наиболее зрелые формы, в 1989г. 99 % компаний не являлись крупными, а в 1995 - 1996 гг. число малых и средних фирм достигло 22 млн. На их долю приходилось 40 % ВВП и 50 % трудовых ресурсов страны. В ФРГ малые предприятия производили 2/3 ВНП, составляя от общего числа хозяйственных субъектов 30 % в сфере материального производства, 40 % в сфере торговли и услуг. В странах с устойчивой рыночной экономикой малые и средние предприятия образуют устойчивую двойную структуру “малое плюс большое”. Так, японские супергиганты опирались на тысячи микрофирм с высоким уровнем специализации. Вопреки распространенному мнению производительность труда на малых и средних предприятиях выше сегодня, чем на крупных.

Малое предпринимательство проявило себя эффективным инструментом решения такой важной социальной проблемы как безработица. Как показал мировой опыт, экономический рост не создает адекватного количества рабочих мест. Из пятидесяти стран с растущей экономикой в последнее десятилетие количество рабочих мест увеличилось лишь в семи. В европейских странах к концу XX в. насчитывалось более 35 млн. безработных. В Ирландии и Италии удельный вес лишних людей достиг 25 %, во Франции - 20 %. Медленнее, чем в Европе, но нарастала безработица в Канаде, США, Японии. Во время циклического кризиса того времени, к примеру в ФРГ только в 1977г. на фоне сокращения 312 тыс. работников индустриальными гигантами мелкие фирмы с числом занятых до 19 чел. создали дополнительно 723 тыс. новых рабочих мест. На них же с 1979 по 1988 гг. пришлось 80 % всех вновь созданных вакансий. В 1990-е годы здесь трудилось 2/3 трудовых ресурсов страны. Таким образом, малые фирмы не только сумели компенсировать сокращение числа занятых в крупном промышленном производстве, но и создали дополнительно около 1 млн. рабочих мест.

Подобные проблемы малый бизнес решал не только в индустриально развитых странах, но и в государствах “третьего мира”. В Индии малые фирмы обслуживали рынок в 300 млн. чел., проживавших за чертой бедности. Небольшие машиностроительные предприятия выпускали дешевую, адаптированную к местным условиям сельскохозяйственную технику для фермерских хозяйств, которым были не по карману дорогостоящие машины. Особенно эффективными в решении проблем занятости показали себя мелкие некорпорированные предприятия, как правило, принадлежавшие самостоятельно занятым гражданам. Их отличительной чертой было то, что в них обязательно работали владелец предприятия и члены его семьи. Основой для их деятельности служил доход от вложенного первоначально, очень незначительного размера капитала и собственные предпринимательские способности.

В Китае к концу 1980-х годов свыше 100 млн. граждан работали в семейных фирмах. Такая форма активно применялась и в промышленно развитых странах мира для устранения дисбалансов на рынке труда. В Англии они ежегодно способствовали 5 % росту занятости населения. В Италии в это же время в аналогичных фирмах трудилось около 15 % трудоспособного населения страны. В среднем от 21 до 45 % работоспособного населения большинства стран заняты в семейных фирмах. Наибольший удельный вес среди них по отраслевой структуре занимали торговые компании - от 44 до 59 %. Таким образом, для малого сектора экономики характерна ярко выраженная функция социального демпфирования, особенно в кризисные промежутки времени. Это обстоятельство делало чрезвычайно привлекательной возможность развития малого предпринимательства в российской экономике, учитывая ее реальное состояние.

Помимо этого малые предприятия зарекомендовали себя как субъекты хозяйственной деятельности способные стимулировать развитие научно-технического прогресса. В ФРГ на мелкие и средние фирмы в 1970 - 1980-е годы пришлась значительная доля инноваций и открытий, которые в итоге обеспечили германским товарам международную конкурентоспособность. Так, в 1987г. доля расходов на научно-исследовательские опытно-конструкторские работы (НИОКР) колебалась от 2,6 % до 6,1 % всей расходной части бюджета предприятий. При этом верхний уровень приходился на предприятия с числом занятых до 100 человек. Толчок к развитию малого научно-технического предпринимательства здесь дало сокращение заказов в военно-промышленный комплекс в 1970-е годы ввиду окончания вьетнамской войны и завершения программы “Аполлон”.

Предпринимательские структуры в большинстве индустриально развитых стран мира характеризовались и наличием мощного слоя высококвалифицированных рабочих, являвшихся одновременно собственниками небольших мастерских. Такая ситуация характерна, в частности, для ФРГ, где эффективная система профессиональной подготовки рабочих, особенно технического профиля, есть залог устойчивого экономического роста.

Состояние малого бизнеса и его воздействие на развитие экономики страны и социальной структуры российского общества в 1990-е годы нельзя считать однозначным. По оценкам специалистов Министерства труда для полноценного развития рыночной экономической структуры и формирования среднего класса, который мог бы обеспечить социальную стабильность в обществе, необходимо наличие как минимум 3 - 5 млн. малых фирм, а в идеальном варианте 10 - 12 млн. За 1990-е годы экономика страны так и не достигла минимально необходимого уровня. Хотя ежегодные темпы прироста числа предпринимателей в России, особенно в первой половине 1990-х годов следует признать уникальными.

К 1991г. в стране насчитывалось около 240 тыс. малых предприятий. В начале 1990-х годов темпы их роста были чрезвычайно мощными. С июля по август 1991г. количество малых фирм выросло в три раза, в 1992г.- в 2,1 раза, в 1993г.- в 1,5 раза. В 1992г. в стране насчитывалось 400 тыс. реально работавших малых фирм. Слой предпринимателей составлял 6 - 8 % самодеятельного населения, т.е. 4 - 6 млн. человек. На 1 января 1993г. на предприятиях “нового бизнеса” трудилось 16 млн. чел. или 22 % от общей численности занятых в экономике. В 1995г. число малых фирм достигло своего пика и составило 870 тыс. На них работало более 26 млн. чел. или 36 % трудоспособных россиян. Это в три раза больше, чем в 1992 г. В малом секторе экономики производилось 10 -12 % ВВП (12 - 14 % товаров и услуг). Но уже в 1997 - 1998 гг. численность малых предприятий не превышала 840 тыс. Упали и темпы роста численности хозяйственных субъектов. Если в 1994г. они составляли еще 4 %, то с 1995г. данный показатель проходил со знаком минус. Подобная тенденция характерна для всей второй половины 1990-х годов. Так, только в 1996г. количество малых фирм сократилось на 70 тыс. по сравнению с 1995г. В 1997г. здесь трудилось не более 18 % экономически активного населения страны, в 1998 - 1999 гг. - не более 14 %, в то время как в 1995г. этот показатель превышал 30 %.

Феноменальный рост числа малых фирм в первые годы реформ, прежде всего в торгово-посреднической сфере, объяснялся благоприятными условиями для торговой деятельности. Они возникли в результате либерализации системы внешней торговли и снятия запретов на частную торговлю. Быстрая оборачиваемость мелких торговых капиталов превращала их в капиталы средних размеров. Рывок малого предпринимательства в сторону торгово-посреднической деятельности стал закономерной реакцией общества на усиление налогового прессинга со стороны государства. Он стал одной из причин замедления темпов роста, а затем и сокращения количества малых предприятий. К середине 1990-х годов доля налогов в производимом малыми фирмами объеме валового продукта достигла 60 %. Это было в 3 - 4 раза больше, чем в индустриально развитых странах мира, и в 2 раза больше, чем в большинстве стран “ третьего мира”. При таком уровне налогообложения развитие нормальных рыночных отношений невозможно.

Уменьшению количества малых фирм способствовало и резкое сужение границ сфер, характеризовавшихся легко достигаемой высокой доходностью, исчерпание психологических ожиданий беспредельных финансовых возможностей самостоятельной предпринимательской деятельности. Стала прослеживаться тенденция к новой рыночной концентрации и централизации капиталов. Получил развитие процесс поглощения предприятий. К 1995г. завершилась перерегистрация предприятий, созданных по старому законодательству. А так как количество зарегистрированных фирм превышало число реально работавших, произошло сокращение общей численности хозяйственных субъектов.

Несмотря на неравномерный и крайне противоречивый характер развития, малый бизнес в России был единственным реально растущим сектором экономики. Это доказательство того, что и в России малые формы экономической деятельности, при условии поступательного развития крупного производства и проведения сбалансированной и эластичной социально-экономической политики, могли сыграть решающую роль в построении новой модели государства. Удельный вес малых предприятий в произведенном объеме валового продукта страны вырос с 8 % в 1992г. до 12 % в 1999г. В 1997 г. малым бизнесом произведено 7 % от всего объема услуг на сумму в 300 трлн. р. Малые фирмы дали 20 % розничного товарооборота в торговле. В 1995 - 1996 гг. 30 % всей прибыли было создано в секторе малого бизнеса. Эти предприятия обеспечили 7 % отечественного ВНП. Они были надежным источником налоговых поступлений в бюджет. В 1996г. бюджеты всех уровней получили от малых фирм 36,8 млн. р., а федеральный бюджет - 15,4 млн. р. В 1997г. при общей собираемости налогов 81 %, объем сборов в малом секторе экономики составил 86 %.

В течение 1990-х годов сложилась территориальная и отраслевая структура малого предпринимательства. Но и она претерпела эволюцию. В 1989 - 1990 гг. посреднических предприятий было в 10 раз меньше, чем строительных и в 8 раз - чем промышленных. В 1993г. только 4 % предпринимателей занимались производственной деятельностью, 3 % - финансовой и свыше 93 % - торгово-посреднической. В 1996г. 15,5 % фирм работало в промышленности, 16,7 % - в строительстве, 42 % - в сфере торговли и общественного питания. В первой половине 1990-х годов наблюдалось сокращение малого сектора в наукоемких сферах деятельности. В 1992г. здесь работало 2307 тыс. чел., в 1993г.- 2237 тыс., в 1994г.- 1833 тыс. чел., в 1995г. - 1700 тыс. чел. За четыре года сокращение занятых составило 26,3 %, а численность занятого населения уменьшилась лишь на 7 %. Налицо уменьшение потребности в высококвалифицированных кадрах в малой экономике.

В целом же, в 1990-е годы большая часть предприятий работала в сферах торговли и общественного питания - 43 %, в строительстве и промышленности - 32 %. Наибольшее количество рабочих мест создали и содержали предприятия промышленности и строительства - 49 %, треть рабочих мест сосредоточилось в системе торговли. Таким образом, реальная отраслевая структура малых предприятий в России оказалась диаметрально противоположной той, которая имела место как в большинстве стран с развитой рыночной системой хозяйства, так и в государствах третьего мира. Мировая практика показала, что для реализации позитивного потенциала малого предпринимательства в решении социально-экономических проблем общества, в производственно-инновационном секторе должно быть занято не менее 50 % фирм.

Распределение предприятий по территории России было чрезвычайно неравномерным. На Москву и Санкт-Петербург приходилось 33 % малых предприятий, в то же время в Сибири работало не более 20 % подобных фирм. Это создавало определенные диспропорции в развитии малого бизнеса, а, с другой стороны, характеризовало социально-экономическую ситуацию и уровень развития отдельных регионов. Согласно оценкам экспертов Министерства труда РФ все регионы страны к концу XX в. делились на три группы по уровню развития малого предпринимательства. В первую группу вошли города Москва и Санкт-Петербург, а также ряд субъектов Федерации в Центральной и Северо-Западной частях страны (20 регионов). Эта группа характеризовалась наличием последовательно претворяемых в жизнь региональных программ развития малого бизнеса, инвестиционных проектов с уже определенными бюджетными и внебюджетными источниками финансирования, развитой нормативной базой и завершенностью формирования системы региональной поддержки предпринимательства.

Ко второй группе относились Калининградская и Кировская области, республики Поволжья и ряд других регионов (25 субъектов Федерации), где имела место начальная стадия развития малого бизнеса и региональных систем его государственной поддержки. Незначительным был объем финансирования предпринимательских проектов из бюджета. Программы поддержки малого бизнеса начали осуществляться только с 1995 - 1996 гг. Элементы инфраструктуры поддержки малого предпринимательства находились еще в стадии формирования. К третьей группе (44 региона) принадлежали территории России, относившиеся к категории кризисно-депрессивных районов. Здесь программы поддержки не были еще подкреплены нормативно-правовой базой, недостаточным было количество стабильно работавших предприятий малого бизнеса, отсутствовали необходимые объекты инфраструктуры поддержки малого бизнеса. К данной группе относился и регион Западной Сибири.

В Западной Сибири удельный вес предприятий сектора малой экономики в 1990-е годы колебался в пределах - 1,1 % - 1,9 % от общего числа зарегистрированных субъектов хозяйственной деятельности. Исключением явилась лишь Тюменская область, где данный показатель равнялся 3,8 %. В тоже время в республике Алтай он не превышал 0,2 %, в Томской области - 0,6 %, не опускаясь при этом в среднем по России ниже уровня в 10 %.

Динамика численности субъектов сектора малой экономики в Западной Сибири, совпадая в целом с общероссийскими показателями, имела и ряд специфических черт. Если в стране всплеск роста числа малых фирм проходил наиболее интенсивно в 1992 - 1994 гг., в 1995г. практически не наблюдался, а с 1996г. появилась тенденцию к сокращению, то в Западной Сибири в 1995 - 1996 гг. еще имел место рост в 8 - 10 %. Полагаю, что он носил инерционный характер.

Cложившаяся отраслевая структура предприятий мало отличалась от общероссийской. Наибольшее число хозяйственных субъектов сосредоточилось в торгово-посреднической сфере - 45 %, там же было занято 37 % трудовых ресурсов малого бизнеса. В промышленности и строительстве данные показатели были равны 33 % и 48 %. Несмотря на определенные колебания, имевшие место на протяжении прошедшего десятилетия, данные отрасли экономики продолжали оставаться приоритетными в малом предпринимательстве.

Признавая мощный позитивный потенциал малого бизнеса не стоит абсолютизировать его роль в реформировании экономики и общества. Опыт индустриально развитых стран говорит о том, что он играл преимущественно вспомогательную роль. Так, в США, на рубеже 1980 - 1990-х годов 62,2 % мелких ферм давали 9 % сельхозпродукции, а 13,8 % крупных агропромышленных комплексов - 70 %. Постсоциалистическое развитие большинства стран Восточной Европы подтвердило тот факт, что достойной альтернативы крупным предприятиям так и не было найдено. В отдельных республиках СССР (Латвия, Литва), где до 1940г. господствовали на селе мелкие хозяйственные субъекты, колхозы увеличили к середине 1980-х годов производство мяса в 4 раза, а молока - в 2,3 раза. Таким образом, вне комплексного подхода к реформированию экономики и общества, без поступательного развития крупного промышленного производства и проведения гибкой социальной политики малое предпринимательство автоматически утрачивало большинство присущих ему прогрессивных качеств и становилось неспособным выполнять возложенные на него функции социально-экономического стабилизатора.

Стратегическая ошибка отечественных реформаторов состояла в том, что они считали всю советскую промышленность сверхконцентрированной, поскольку в стране было многократно меньше предприятий, чем в США. Исходя из этого, делался вывод об особой актуальности для нас развития малых и средних компаний. Но если в мире господствуют крупные корпорации, то даже самые мощные советские предприятия выглядели на их фоне компаниями средних размеров. Таким образом, концентрация советской промышленности была намного ниже американской. И без создания системы эффективно работающих крупных корпораций нам трудно рассчитывать чисто рыночными методами наладить координацию хозяйственных единиц. А для этого необходима грандиозная кампания капиталовложений, источником которых могли бы стать лишь государственный сектор и отечественные инвесторы. В этой связи малый сектор экономики отнюдь не утрачивает свою роль и значение в процессе реформ, но занимает совершенно иное место в нем.

Анализ социально-экономического развития общества в 1990-е годы, как по стране, так и по региону Западной Сибири, позволяет сделать вывод о том, что глубокий экономический спад привел к падению объемов производства, росту уровня безработицы и цен, что спровоцировало резко очерченную стратификацию общества по доходам, депопуляцию нации, породило кризис адаптации населения к экономическим реформам, создав крайне неблагоприятный социальный климат для развития малого предпринимательства. Неверно определенная роль малого сектора экономики, основанная на поверхностном анализе состояния народного хозяйства, попытках автоматического переноса зарубежного опыта на отечественную почву, способствовала оформлению глубоко ошибочной линии социально-экономических преобразований.

10. Создание федеральной законодательной основы развития малого предпринимательства

Эффективное функционирование любой сферы деятельности, в том числе и малого предпринимательства, невозможно без полноценной нормативно-правовой базы. Особенности государственного устройства России в 1990-е годы предполагали необходимость ее создания на трех уровнях: федеральном, региональном и муниципальном. Задача создания единого правового пространства при этом возлагалась на федеральное законодательство. Но малое предпринимательство по своей сути дело региональное, местное. Принимаемые федеральные законы должны были лишь создавать исходные правовые предпосылки для финансово-кредитной поддержки предпринимателей, определять общие направления инвестиционной, технологической, кадровой и социальной политики государства по отношению к ним. Такая структура построения юридической базы малого бизнеса диктовалась большой территориальной протяженностью страны, резко очерченной дифференциацией климатических, социально-экономических условий территорий.

Основой правовой базы развития малого бизнеса явился Закон Российской Федерации “О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации”, принятый Государственной Думой РФ 12 мая 1995г. Но этот законодательный акт не был первым. До этого вышли ряд указов президента РФ, постановления правительства России N 406 от 18 июля 1991г. “О мерах по поддержке и развитию малых предприятий в РСФСР”, N 446 от 11 мая 1993г. “О первоочередных мерах по развитию и государственной поддержке малого предпринимательства в РФ”. Но последний закон явился обобщением предшествующих законодательных актов и отразил наиболее принципиальные позиции государства.

Его принятие обеспечило реализацию прав граждан России на свободное использование своих способностей и имущества для осуществления предпринимательской деятельности. Создавались юридические условия для формирования в стране принципиально новой экономической среды и среднего класса российского общества, способного обеспечить экономическую и социально-политическую стабильность в государстве. Закон определял общие положения в области государственной политики поддержки и развития предпринимательства, устанавливал формы, методы стимулирования и регулирования деятельности субъектов малого предпринимательства. Очерчивался круг правовой ответственности органов власти за развитие данного вида экономической деятельности и формирование новой социальной прослойки общества.

Закон действовал на территории Российской Федерации в отношении всех субъектов малого предпринимательства независимо от предмета и целей их деятельности, организационно-правовых форм и видов собственности. Это полностью соответствовало принципу равенства стартовых условий в бизнесе для различных групп и слоев населения и стимулировало формирование здоровой конкурентной среды отечественного бизнеса.

Одним из основополагающих элементов закона была статья, определявшая критерии отнесения хозяйственных субъектов к категории малых предприятий в России. В мировом хозяйственном праве нет единого подхода к решению проблемы. Существовавшие критерии основывались на объеме товарооборота, списочном составе работников предприятия, структуре распределения уставного капитала между учредителями.

Разработчики закона наиболее рационально подошли к решению этого вопроса в условиях России. За основу брался комплексный критерий. Круг малых предприятий ограничивался показателями предельных рамок долей в уставном капитале государственной и общественной собственности, а также собственности юридических лиц, которые не относились к малым фирмам (качественные показатели). Определялся предельный уровень численности работников в каждой отрасли для малого предприятия (количественные показатели). Подобный подход вполне логичен. Происходил переход к принципиально иной, рыночной экономике от системы, где подавляющая часть собственности хозяйственных субъектов принадлежала государству.

Что касается списочной численности работников, то федеральный закон предусматривал включение в нее всех категорий персонала, в том числе работавших в филиалах, представительствах и совместителей. С одной стороны, это упрощало механизм определения фирмы как субъекта малого бизнеса. С другой - усложняло для работодателей условия взаимодействия с налоговыми органами, стимулируя их к сокрытию своих доходов и реальной заработной платы сотрудников, к искусственному занижению численного состава персонала своих фирм, ибо количество работавших не есть универсальный критерий размера фирмы. Не всегда его можно напрямую связать с масштабами производства. Такой подход тормозил развитие бизнеса, не стимулируя работодателей к расширению производства, ассортимента выпускаемых товаров и услуг, выводу из “тени” части оборотных средств. В регионах России немало случаев перерастания малыми производственными и строительными предприятиями рамок размерного критерия в 100 человек и искусственного сдерживания объемов расширения деятельности из-за боязни потерять налоговые и иные льготы. Противоречия в статистическом учете сделали эту проблему весьма острой.Закон четко определил основные направления государственной политики поддержки предпринимательства:

- формирование инфраструктуры поддержки и развития малого бизнеса;

- создание льготных условий для использования субъектами малого предпринимательства государственных финансовых, материально-технических и информационных ресурсов, а также научно-технических разработок и технологий;

- установление упрощенного порядка регистрации субъектов малого бизнеса, лицензирования их деятельности, сертификации их продукции, представления государственной статистической и бухгалтерской отчетности;

- поддержка внешнеэкономической деятельности субъектов малого предпринимательства, включая содействие развитию их торговых, научно-творческих, информационных связей с зарубежными государствами;

- организация подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров для малых предприятий.

Развитие малых фирм должно было с течением времени позволить создать работоспособный, эффективный, а самое главное многочисленный средний класс российского общества. Важность развития этого направления экономической деятельности в условиях глубокого кризиса и бюджетного дефицита определялась и тем, что при организации малых предприятий практически не расходуются государственные средства. В качестве “стартового капитала” 74 % предпринимателей, по их собственному признанию, использовали личные средства, 5,3 % заимствовали капитал у друзей и знакомых и лишь 3,2 % формировали стартовый капитал на основе государственных источников.

Стоит отметить, что личная оценка субъектами малой экономики источников создания первоначального капитала и мнение большинства россиян диаметрально противоположны. Около 74,8 % респондентов считали основным источником первоначального капитала у бизнесменов различного рода аферы, 50,4 % - воровство и взяточничество и лишь 6,4 % - личные сбережения. Истина как всегда лежит посередине, но факт минимального заимствования бюджетных средств при создании малых предприятий трудно отрицать. Тем более что 40 - 50 % объемов своей деятельности малые фирмы вели в сфере “теневой” экономики, где законы цивилизованных экономических отношений практически не работали.

Несправедливо вниманием законодателей были обойдены вопросы обеспечения безопасности малых фирм, создания условий перераспределения финансовых и материальных ресурсов из сферы торгово-посреднических услуг в производственные и наукоемкие отрасли отечественной экономики. Российский бизнес в 1990-е годы находился на стадии первоначального накопления капитала, когда более выгодными сферами вложения капиталов являлись торговля и посредническая деятельность. Но без целенаправленной политики государства существовала серьезная опасность того, что в России он будет построен по типу коммерческой деятельности “банановых” республик, где до сих пор не сформировался самостоятельный класс мелких собственников, готовых не только к получению прибыли и расширению своей деятельности, но и к социальному партнерству с наемными работниками.

Этот жизненно важно для России, учитывая, с одной стороны, традиционно коллективистские взгляды российского общества, а с другой - его кардинальное расслоение по уровню доходов на современном этапе развития, что, несомненно, обострило большинство социальных проблем и усилило напряженность в обществе. К сожалению, опыт развития малого бизнеса в 1990-е годы показал, что его развитие происходило в нездоровой обстановке. Об этом свидетельствовал и тот факт, что, согласно данным исследований, проведенных в 1994 - 1995 гг. работниками Института стратегического анализа и развития предпринимательства проблема безопасности ведения коммерческой деятельности в среде предпринимателей была очень актуальной.

Она имела две стороны. С одной - это зависимость бизнесменов от коррумпированных чиновников и практически абсолютная беззащитность от их произвола. Так, около 50 % расходной части бюджета большинство малых фирм вынуждены тратить на подкуп государственных служащих. Это вызвано наличием значительных административных препятствий на пути развития малого предпринимательства. Среди них высокая стоимость и сложность процедуры регистрации предприятий, несовершенство системы лицензирования и налогообложения, большое количество контролирующих органов, работа которых зачастую носила дублирующий и бессистемный характер, массовое социально-психологическое неприятие коммерческих структур. С другой - тесные связи предпринимательских кругов с преступными группировками и та же беззащитность людей перед силой криминала.

Неразвитость экономической системы заставляла использовать в качестве основного критерия малых фирм прежде всего их среднесписочную численность. Ее минимальный уровень устанавливал непреодолимые барьеры для значительного числа лиц при попытке войти в эту сферу деятельности. В результате - массовый характер использования рабочей силы без какого-либо оформления. Но сделать это гораздо проще в торгово-посреднических фирмах, нежели производственных. Подобная тенденция имела довольно устойчивый характер.

Невозможность нормального развития в существовавших правовых и экономических условиях толкала предпринимателей на совершение различного рода преступлений и на сближение с криминальными группировками. Любого бизнесмена, успешно проработавшего в стране в течение последних десяти лет, к концу века можно было привлекать к уголовной ответственности за те или иные противоправные действия. Однако, принятый в 1995 г. закон не содержал реальных механизмов защиты предпринимателей от произвола властей и организованной преступности, стимулирования перевода капиталов из торгово-посреднических в производственные отрасли хозяйства.

В то же время им устанавливался посредник в отношениях между государством и малым бизнесом. Таковыми стали фонды поддержки предпринимательства. Они изначально определялись как некоммерческие организации. Одновременно государство не ставило себя в позицию монополиста с точки зрения субъекта, который должен поддерживать малый отечественный бизнес. Допускалось существование и негосударственных фондов, но при их обязательном некоммерческом характере. Создавались благоприятные условия для формирования многоканальной системы финансирования поддержки малого бизнеса. Особое значение это обстоятельство приобретало в условиях постоянного дефицита российского бюджета. Государственные фонды поддержки предпринимательства получали право ведения операций без приобретения лицензии на банковскую деятельность, что позволяло экономить время и незначительные первоначальные денежные средства фондов.

И все-таки одно государство, какими бы значительными ресурсами оно не располагает, не в состоянии справиться в одиночку с широким диапазоном задач в области поддержки и развития системы малого предпринимательства. В него самым активным образом должны вовлекаться различные коммерческие структуры и хозяйственные субъекты. Достоинством принятого закона можно считать разработку механизма регламентации различных видов объединений мелких фирм в форме ассоциаций и союзов и других некоммерческих организаций. Наличие правового механизма детерминировало рост образования новых объединений в бизнес-среде по регионам и обеспечило юридическую легитимность существовавших ранее.

Действовали они и в Западной Сибири. В январе 1992г. в Кемерово прошло собрание кузбасских предпринимателей. Его инициаторами стали Кемеровский союз предпринимателей и Союз предпринимателей Юга Кузбасса. Был создан Союз бизнесменов Кузбасса во главе с генеральным директором внешнеэкономической ассоциации “Кузбасс” Анатолием Лютенко. Финансовые ресурсы малого бизнеса Кемеровской области в то время оценивались в 1,5 млрд. р. Но лоббирование его интересов, представительство в органах власти фактически отсутствовало. Отсюда задачами организации стали: активное участие в приватизации, международные контакты, создание собственного финансового центра, единого банка информации, разработка системы правовой защиты предпринимателей. На территории области действовали ряд других аналогичных структур. Это лига предпринимателей г. Кемерово во главе с Романом Степаненко, региональное отделение объединений предпринимательских организаций России во главе с президентом народного предприятия “Союз владельцев АЗС и поставщиков нефтепродуктов Кузбасса” Алексеем Харченко, частным предпринимателем Олегом Черневичем, директором фирмы “Провинция” Олегом Лобановым, президентом финансово-промышленного союза “Сибконкорд” Олегом Шарыкиным и многие другие.

В Алтайском крае работали Союз фермерских хозяйств и сельхозкооперативов Алтая, Конгресс предпринимателей Алтая во главе с Василием Федоровичем Семакиным, Клуб деловых встреч. В Томской области интересы предпринимателей представляли организация крестьянских хозяйств и сельхозкооперативов, ее преемник - Союз фермерских ассоциаций, во главе с фермером из Александровского района Г.С. Громыко, профессиональный союз предпринимателей Томской области. В Новосибирской области интересы бизнесменов отстаивали Ассоциация женщин-предпринимателей, во главе с Натальей Демидовой, региональное отделение Ассоциации менеджеров России, Ассоциация фермеров Ордынского района и др. Подобных организаций было великое множество, но анализ информации о них в печати, позволил сделать вывод о недолговечности и аморфности большинства подобных структур, что, несомненно, уменьшало эффективность их работы, но было вполне естественно для переходного периода.

В целом закон имел четкую логическую структуру, цельность содержательной части. Он открывал широкое поле законотворческой деятельности для региональных и местных органов управления. Вместе с тем, в силу отсутствия четко выработанной государственной концепции развития предпринимательства, отдельные положения закона носили нечеткий, размытый характер. Отсутствовал механизм разрешения ряда важных проблем, прежде всего обеспечения безопасности предпринимательской деятельности, стимулирования производственных отраслей малого бизнеса. Тем не менее, закон позволял использовать его в качестве основной базы дальнейшей законотворческой работы на всех уровнях.

Еще одним документом, заложившим основы нормативно-правового обеспечения развития малого бизнеса в России и явившимся логическим следствием реализации на практике предыдущего нормативного акта, стал закон “Об упрощенной системе налогообложения, учета и отчетности для субъектов малого предпринимательства”, который содержал ряд положений, способствовавших развитию малого бизнеса. Прежде всего, можно говорить о минимизации перечня налогов фирмам, которые выразили желание работать по данной схеме. Им предлагалось совокупность установленных законодательством налогов и сборов заменить уплатой единого налога, который исчислялся по результатам хозяйственной деятельности организаций. Лицам же, занимавшимся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, подоходный налог заменялся уплатой стоимости патента на занятие данной деятельностью.

Учитывая изначально низкий уровень экономического образования владельцев предприятий и необходимость на первом этапе совмещения ими ряда должностей, в том числе и должности бухгалтера, документ предусматривал упрощение системы ведения бухгалтерской отчетности. Объем налоговых выплат планировалось уменьшить на 40 % от действовавших норм налогового кодекса РФ. Применение данной системы строилось на чисто добровольном принципе. Субъекты малого бизнеса были вправе по своему желанию прибегнуть к предлагаемой системе отчетности и выйти из нее. Такой подход государства существенно упростил условия вступления физических лиц в сферу деятельности малого предпринимательства и создал предпосылки для значительного расширения круга лиц, занимавшихся коммерческой деятельностью. В законе был четко определен субъект налогообложения. Это либо совокупный доход, полученный за отчетный период, либо валовая выручка. Но закон имел и серьезные недостатки, снижавшие эффективность его воздействия на субъекты малого бизнеса, действовавшие на отечественном рынке. Он ограничил круг малых фирм, которые могли бы прибегнуть к данной системе, за счет того, что среднесписочная численность фирмы не должна была превышать 15 человек, что составляло, к примеру, 50 % от максимально допустимого предела в оптовой торговле и 15 % в промышленности, строительстве и на транспорте. К числу ограничений относился и максимальный поток валовой выручки, который не должен был превышать стотысячекратного минимального размера оплаты труда.

Таким образом, льгот лишались наиболее конкурентоспособные, эффективно работавшие мелкие предприятия. Этот подход оправдан с точки зрения фискальной налоговой политики государства, но неэффективен с точки зрения долгосрочных перспектив развития экономики. Основным мотивом, диктовавшим принятие подобных решений, было стремление государства не допустить потерь бюджета от массового перехода малых фирм на упрощенную систему налогообложения с одной стороны, а с другой - заставить рассчитаться с бюджетом те предприятия, которые не платили налоги вообще. Обе цели являлись практически недостижимыми.

В части взыскания налогов малые предприятия всегда были одними из самых дисциплинированных плательщиков. По состоянию на 1996г. по России они приносили бюджету 7 % совокупных платежей. Весь объем недоимки, приходившийся, более чем на 1 млн. малых фирм, был меньше просроченной задолженности такого гиганта как “АвтоВАЗ”, притом, что уровень занятости на них был в 4 раза больше, чем на автозаводе. Уровень недоимки по малым предприятиям соответствовал среднестатистическому по стране. Но при этом сроки погашения задолженности были намного ниже среднего.

Можно возразить, что законопослушными предприятиями не исчерпывался весь список субъектов малого предпринимательства. Из 2 млн. зарегистрированных малых фирм 800 тыс. составляли так называемые “мертвые души”. Они не отчитывались перед налоговой инспекцией и, возможно, вели неучтенную деятельность. Но закон и не касался подобного рода предприятий. Был и ряд невыполнимых ограничений с точки зрения реальной ситуации в экономике. К таковым относилось требование отсутствия просроченной задолженности по уплате налогов и иных обязательных платежей за отчетный период.

Более того, действие закона не распространялось на всю систему налогообложения. Сохранялся общий действовавший порядок уплаты таможенных платежей, государственных пошлин, налога на приобретение автотранспортных средств, лицензионных сборов, отчислений в государственные внебюджетные фонды, порядок ведения кассовых операций и представления статистической отчетности. Закон обезличивался тем, что предусматривал равные льготы всем субъектам малых предприятий независимо от рода их деятельности. Фирмы, работавшие в производственной сфере, оказывались ущемленными, так как по сравнению с предприятиями торгово-посреднической сферы несли наибольшие издержки, получали меньшую прибыль и имели более длительный срок окупаемости.

В целом закон, важная составная часть правового обеспечения бизнеса, способствовал росту предпринимательской активности населения. Исходная причина его недостатков в том, что имело место объективное противоречие между ярко выраженной фискальной политикой государства, нацеленной на выкачивание денежных средств для пополнения бюджета любой ценой без долгосрочного анализа и перспективного планирования, с одной стороны, и стремлением достичь социальной стабильности в обществе через построение “живого” фундамента экономических реформ в лице среднего класса, с другой стороны. Ситуацию усугубляло отсутствие четких долговременных ориентиров в политике государства относительно направленности развития отечественной экономики.

Несмотря на огромную значимость федеральных законов в области правового обеспечения предпринимательской деятельности есть необходимость подойти шире к анализу вопроса. Большинство проблем в этой сфере носили комплексный характер. Их решение зависело от успешной политики в области налогообложения, управления собственностью, банковской деятельности.

К сожалению, наличие значительного количества документов не гарантировало качественное решение вопроса. Пакет законов о совершенствовании системы налогообложения наиболее массивен, но не секрет, что налоговая система РФ функционировала наименее эффективно, тормозя развитие малого бизнеса. Дело - в содержательной стороне принятых документов. По прежнему действовал устаревший налоговый кодекс Российской Федерации. Попытки провести через Думу новые варианты этого документа неизменно оканчивались неудачей.

Система отчетности перед налоговыми органами носила сложный, громозд-кий и непостоянный характер. Нередко налоговые службы по разному трактовали нормативные материалы. Налоги поглощали до 90 % прибыли и 70 % доходов малых предприятий при существующем в мировой практике максимуме в 35 - 36 %. В результате 30 - 40 % налогов под разными предлогами не поступали в бюджет. По расчетам экспертов компании “Проктер энд Гембл” при соблюдении положений существовавших нормативных документов в России работа малых предприятий была возможна лишь с рентабельностью минус 3 %.

Действовавшая налоговая система не носила научно обоснованного характера и не способствовала быстрому развитию предпринимательства. Она имела ярко выраженные недостатки: функционирование внебюджетных фондов за пределами официальной налоговой системы; неприспособленность к функционированию в инфляционной обстановке; значительные возможности уклонения от налогов; однобокая фискальная направленность; затратность содержания налоговой системы; чрезмерная тяжесть налогового бремени.

Нельзя забывать и о том, что в условиях низкой платежеспособности большинства малых фирм в России даже невысокие налоги - это тяжелое бремя. В системе их сбора фактически отсутствовал региональный компонент, что важно для России. Так, в Сибири даже высокие денежные доходы не всегда способны обеспечить аналогичный уровень реальных доходов малому бизнесу из-за значительных издержек на транспорт и коммунальные услуги.

Закон “Об упрощенной системе налогообложения, учета и отчетности для субъектов малого предпринимательства” не смог решить всех проблем, так как, во-первых, имел сложную структуру расчета, а, во-вторых, резко увеличил бухгалтерскую отчетность малых фирм в силу их многопрофильности, ибо предполагал отдельное ведение бухгалтерского учета по каждому виду зарегистрированного у них вида деятельности. Это порождало у предпринимателей желание уклониться от налогов, занизить базовые показатели налогообложения, скрыть доходы, получить льготы и отсрочки по налоговым платежам. Кроме того, налоги деформировали структуру цен и заработной платы, создавая почву для незаконных действий, как со стороны государства, так и со стороны руководителей малых предприятий. Ситуация требовала коренного пересмотра действовавшего налогового законодательства. В связи с этим остановимся на достоинствах и недостатках основных из предлагавшихся проектов. Перед их разработчиками стояли две главные и почти взаимоисключавшие друг друга задачи. С одной стороны - кардинальное упрощение налоговой системы должно было привести к существенному облегчению налогового бремени предприятий и создать предпосылки для улучшения делового климата, с другой стороны нужно было построить такую конструкцию налогообложения, которая помогла бы снять проблему хронического недобора налогов, обеспечив устойчивое пополнение доходной части бюджета.

Предлагалось упразднить часть налогов и снизить расчетный годовой уро-вень налогообложения на 70 млрд. р., в том числе на 39 млрд. р. поступления в федеральный бюджет. Это равносильно снижению уровня налогового бремени с 35,5 % от ВВП до 32 %. Предусматривалось сохранение не более 30 налогов из 200 существовавших. Планировалось упразднение тех, базой для начисления которых являлась выручка предприятий. Такой подход мог послужить стиму-лом для подъема производства на крупных предприятиях и, как следствие это-го, привести к росту эффективности экономики и доходов населения. В свою очередь это могло положительно отразиться на развитии сферы малого бизнеса. Сокращение числа налогов неизбежно привело бы к упрощению системы отчетности малых предприятий, росту его прибыльности и перекачиванию средств из торгово-посреднической в производственную сферу.

Но в силу противоречивости целей авторы закона не были до конца последовательны. Самый важный для пополнения бюджета и наиболее тяжелый для хозяйственных субъектов, особенно малых, налог на добавленную стоимость (НДС) не только не сокращался, но и подрастал на 2 %. Предполагалось его ставку поднять до 22 % и распространить на новые товары и услуги (детские и продовольственные). Предполагалась отмена льгот по НДС для строительства жилых домов, на туристическо-экскурсионный бизнес. Помимо этого НДС, обеспечивая одинаковую направленность интересов налогоплательщика и государства по отношению к затратам чужого труда, стимулировал производителя экономить расходы на оплату труда путем уменьшения зарплаты и занятости и тем самым снижал уровень жизни трудоспособной части населения. В другом варианте предлагалось снизить НДС с 20 % до 18 %, но при этом отменить льготный 10 % НДС на продовольствие и товары для детей. Освобождался от уплаты НДС и импорт технологического оборудования, что давало льготы зарубежным конкурентам отечественных машиностроителей, превращало Россию в страну, дискриминировавшую отечественную обрабатывающую промышленность, а НДС - в фактор, сдерживавший развитие производства. Ситуация имела ярко выраженный антисоциальный характер, поскольку ухудшался деловой климат в отраслях экономики, способствовавших решению социальных проблем российского государства. Это затрудняло условия работы предприятий малого бизнеса.