Комплексный анализ особенностей стилистического приёма литературной аллюзии в газетно-публицистическом дискурсе конца XX - начала XXI веков

2) риторическое восклицание, или "показное выражение эмоций", которое в письменном тексте оформляется графически (восклицательным знаком) и структурно, например: "Береги учёных смолоду!" (РГ. 2000 №229) - текст-реципиент "Береги честь смолоду", "Где плёнка - там не рвётся!" (КП. 2000 №130) - прецедентный феномен "Где тонко, там и рвётся", "Бензин табаку не товарищ!" (КП. 2004 №120) - текст-реципиент "Гусь свинье не товарищ";

3) умолчание - указание в письменном тексте графическими средствами (многоточием) на невысказанность части мысли, например: "Любишь кататься, люби и... страховаться" (КП. 2001 №215) (о законопроекте о страховании гражданских автомобилей) - текст-реципиент "Любишь кататься, люби и саночки возить", "Друзья познаются в... учебе" (П. 2004 №13) (о совместной аспирантуре и докторантуре МГУ и Пекинского университета) - прецедентный феномен "Друзья познаются в беде".

Вторую группу фигур, принимающих участие в трансформации прецедентных феноменов, занимают позиционно-лексические повторы, предполагающие однородность повторяемых синтаксических позиций и тождество их лексического наполнения, например: "Над Россией буря мглою небо кроет. Кроет и кроет..." (КП. 2000 №138) - прецедентный феномен "Буря мглою небо кроет".

Структурно-графические антимаркеры, к которым мы относим сегментацию, парцелляцию и эпифраз, обращают внимание читателей на один из компонентов высказывания, который в общем потоке речи мог бы остаться незамеченным.

Так, сегментация представляет собой "вынесение важного для автора компонента высказывания в начало фразы и превращение его в самостоятельное назывное предложение, а затем дублирование его местоимением в оставшейся части фразы" (там же), например: "Сочи: Здесь

"Русью" пахнет" (КП. 2001 №148) - прецедентный феномен "Здесь русский дух, здесь Русью пахнет".

Парцелляцией называется расчленение синтаксической конструкции предложения на две части: базовую - структурно господствующую, и парцеллят - структурно зависимую (Копнина 2003). Парцелляцию часто смешивают с присоединением, однако, мы согласны с точкой зрения А.Ф. Прияткиной (Прияткина 1990, 155), разграничивающей данные понятия. Полагаем, что парцелляция представляет собой такой способ организации текста по принципу присоединения, которая позволяет пишущему поставить точку перед присоединением, т. е. интонационно отчленённая часть (парцеллят) выходит за пределы высказывания.

Использование автором парцеллированных конструкций в роли антимаркеров можно наблюдать в следующих примерах: "Кадры решают всё, если их подготовка хорошо оплачена. Но из чьего кармана?" (РГ. 2000 №200) -прецедентный феномен "Кадры решают всё"; "Долговой узел. Его можно развязать, но не разрубить" (Т. 2000 №202) - текст-реципиент "Гордиев узел"; "Мир! Труд! Май! Или Война. Безработица. Безвременье" (П. 2000 №49) -прецедентный феномен "Мир! Труд! Май!".

Полистилистическими антимаркерами мы называем два вида новых структурных компонентов литературной аллюзии: 1) трансформанты, представляющие собой ироническое переосмысление нейтральной, общеупотребительной лексики; 2) трансформанты, которые являются принадлежностью других стилей речи, в частности, разговорного.

В литературных аллюзиях наблюдается наделение адресантом иронической окраской нейтральной лексики, которая, как правило, подчёркивается кавычками, например: "Избушка на сосновых "ножках" (Т. 2004 №102) (о доме на сосне, который построил мужчина) - прецедентный феномен "Избушка на курьих ножках", "Шатки. Слово "человек" здесь звучит гордо" (П. 2003 №32) (о непрекращающихся контртеррористических акциях в Чечне) - текст-реципиент "Человек - это звучит гордо", "Командовать

"парадом" будет Гантамиров" (Т. 2000 №133) (о предотвращении Ахмедом Кадыровым и Бесланом Гантамировым междоусобной войны в Чечне) - прецедентный феномен "Командовать парадом буду я", "Москва", спалённая пожаром" (РГ. 2003 №213) (о пожаре в гостинице "Москва") - текст-реципиент "Москва, спалённая пожаром".

Включение элементов разговорного стиля речи в прецедентный феномен объясняется тем, что разговорная речь, включающая в себя просторечную, сленговую, арготическую и др. лексику, во-первых, является наиболее массовой формой языка как средства общения в быту, а во-вторых, создаёт наиболее контрастную оценку сообщаемого в аллюзии, например: "Первый хакер на деревне" (РГ. 2003 №33) (о том, что в Сочи осуждён первый на Черноморье человек, незаконно проникающий в банковские программы) -прецедентный феномен "Первый парень на деревне" ("ХАКЕР. Комп. 2. Программист, взламывающий программы" (Никитина. Словарь 2004, 765)), "Шпоры" бывают разные: чёрные, белые, красные" (Т. 2000 №123) (о том, как незаметно списать на экзамене) - текст-реципиент "Девушки бывают разные: чёрные, белые, красные" ("ШПОРА. 2. Студ. Шпаргалка" (там же, 834)), "Последний "мерс", он трудный самый (КП. 2002 №172) (о введении новых правил ввоза подержанных иномарок) - прецедентный феномен "Последний бой, он трудный самый" ("МЕРС. Автомобиль марки "Мерседес" (там же, 383)).

Тропеические трансформанты, понимаемые нами как элементы, изменяющие прецедентный феномен за счёт внесения в его содержание компонентов со "смещенным значением", включающие в себя парономазию, каламбур и метафору (Павловская 1997). Парономазию и каламбур мы рассматривали в рамках лексико-стилистических трансформантов, поэтому особое внимание уделим метафоре.

Как показывает наше исследование, наибольшее количество литературных аллюзий создаётся автором благодаря такому трансформанту, как метафора, которая с формальной позиции ". представляет собой синтагму, где сосуществуют в противоречивом единстве тождество двух означающих и несовпадение соответствующих им означаемых" (Общая риторика 1986, 195197).

Для нас представляет интерес когнитивная метафора, изучению которой в последнее время уделяется много внимания. Подобный интерес к проблеме когнитивной метафоры объясняет следующий тезис: "метафора пронизывает всю нашу повседневную жизнь и проявляется не только в языке, но и в мышлении и действии. Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы мыслим и действуем, метафорична по своей сути" (Лакофф 1990, 387; Lakoff 1980). Согласно этому тезису когнитивная метафора рассматривается в качестве основного средства мыслительной и языковой деятельности человека (Попова 2002).

Современная теория когнитивной метафоры восходит своими корнями к работе А. Ричардса "Философия риторики" (Ричардс 1990), который определял метафору как "две мысли, которые касаются различных предметов, но действуют сообща в одном слове или в одной фразе, чьё значение является результатом их взаимодействия" (Richards 1936, 93). В своей работе мы не ставим своей целью углубляться в историю развития когнитивной теории, а остановимся лишь на тех точках зрения на метафору, которые возможно применить к исследуемой теме.

Основываясь на интеракционистской концепции М. Блэка (Блэк 1990), развивающей идеи А. Ричардса, исследованиях Н.Д. Арутюновой (Арутюнова 1988), Л.В. Балашовой (Балашова 2001), А.Н. Баранова (Баранов 1991, 2003), В.Г. Гака (Гак 1988), О.И. Глазуновой (Глазунова 2000), Е.А. Земской (Земская 1983), И.М. Кобозевой (Кобозева 2001), Г.Н. Скляревской (Скляревская 1993), В.Н. Телия (Телия 1988), А. Ченки (Ченки 2002), А.П. Чудинова (Чудинов 2001) и др., мы объясняем использование автором метафорических переносов при создании литературных аллюзий следующей причиной: применение метафоры обусловлено необходимостью усиления выразительности газетного заголовка.

В рамках когнитивной теории метафора трактуется как перенос когнитивной структуры, прототипически связанной с некоторым языковым выражением, из той содержательной области, к которой она исконно принадлежит (области-источника), в другую область (область-цель), подобную первой какой-либо чертой или предполагающую какие-либо косвенные с ней "аналогии" (Баранов 1991, Кассирер 1990, Кобозева 2001).

Как отмечает Дж. Лакофф, когнитивные структуры области источника ". организованы в виде "схем-образов" - относительно простых когнитивных структур, постоянно воспроизводящихся в процессе физического взаимодействия человека с действительностью" (Lakoff 1993, 207). Когнитивные структуры области цели, по замечанию А.Н. Баранова, имеют ". менее ясное, менее конкретное, менее определённое значение." (Баранов 2003, 76). В нашем случае когнитивные структуры области-источники представляют компоненты прецедентных феноменов, а когнитивные структуры области-цели - трансформанты.

Трансформация прецедентного феномена при помощи метафоры осуществляется автором по определённым метафорическим моделям, под которыми мы понимаем типовые образцы переносов, при которых происходит наделение "новой" семантикой аллюзивных компонентов, соотносимых с прецедемами. При этом следует отметить, что подобная ". семантизация слова устанавливает эквивалентность двух лексических единиц, но в отличие от словарной дефиниции между ними не всегда возникает тождество ..." (ЯКХТ 1986, 71, 66).

В соответствии с исследованиями в области когнитивной метафоры, в структуре метафорических моделей, учитывающихся авторами газетных публикаций при создании экспрессем, выделяются: 1) область-источник; 2) область-цель; 3) основание метафорического переноса.

К области-источнику мы в своём исследовании относим элементы прецедентного феномена, названные нами, по М. Блэку, вспомогательными субъектами, которые порождают систему "ассоциируемых импликаций", являющихся общепринятыми ассоциациями (Black 1962). Подобные ассоциируемые импликации включают в себя положительные или отрицательные характеристики того или иного образа в сознании носителей языка, на которые опирается адресант при выборе вспомогательного субъекта. Читатель же, определяя релевантность в содержаниях аллюзии и денотата второго порядка, опирается на них как на "... средство выбора, акцентирования и связывания в систему признаков, важных для некоторой другой сферы" (области-цели) (Блэк 1990, 167-168).

Например, в прецедентном высказывании "Яе пойман - не вор", на основе которого строятся аллюзии "Не пойман - не отец" (КП. 2001 №87) (о вероятном отце Луки Холлинджер) и "Не пойман - не шпион" (РГ. 2001 №41) (об освобождении из-под стражи в Швеции сотрудника крупного концерна, подозревавшегося в шпионаже), вспомогательным субъектом или областью-источником является лексема вор, которая в сознании читателей имеет отрицательный статус и прагматические характеристики.

Область-цель представляют трансформанты литературных аллюзий, получившие названия основных субъектов метафоризации, к которым и прилагаются "ассоциируемые импликации", т.е. антимаркеры структурируются по образцу прецедем, при этом проявляется сходство внешних данных и внутренних качеств, которые характеризуют основной и вспомогательный субъекты, но и соответствующих им. В данном случае от адресата требуется одновременное представление в сознании обоих субъектов, не сводимых к простому сравнению (Black 1962). В рассмотренной нами аллюзии вспомогательным субъектом выступает лексема отец, которая в новом контексте приобретает отрицательную оценку.

Основанием для метафоризации является "соизмеримый признак", общий для прецедемы и трансформанта, позволяющий приблизить различные компоненты аллюзии и денотата второго порядка (Serle 1991).

Применяя исследование Дж. Сёрля, выделим типовые основания метафоры, на которые опирается журналист при создании литературных аллюзий:

прецедема и трансформант не тождественны друг другу в буквальном значении, но тождественны в сознании носителей языка, например: "Охота пуще Уголовного кодекса" (Т. 2003 №103) (о нарушении охотниками закона об охоте) - прецедентный феномен "Охота пуще неволи" (устойчивое словосочетание "Уголовный кодекс" в сознании журналиста и массового читателя ассоциируется с лишением свободы, т.е. лексемой "неволя");

состояние области-источника и области-цели совпадают, например: "Хочешь жить - умей меняться" (АиФ. 2000 №43) (о том, как можно заработать капитал на обмене валюты) - текст-реципиент "Хочешь жить - умей вертеться" (лексемы "вертеться" и "меняться" в данном случае совпадают по такому состоянию как "скорость, быстрота осуществления деятельности");

область-источник является одним из характерных свойств области-цели, например: "Как в кадеты меня мать провожала" (РГ. 2000 №38) (о кадетском корпусе в Смоленске для сирот и детей офицеров, воевавших в горячих точках) - прецедентный феномен "Как в солдаты меня мать провожала" (лексема "солдаты" в прецедентном высказывании выступает характерным свойством лексемы "кадеты");

основной субъект условно приравнивается читателем и автором статей к вспомогательному субъекту на основе сходства в несущественных признаках, например: "Второе пришествие Фрейда" (Т. 2000 №167) (о публикации в России после долгого запрета работ З. Фрейда) - текст-реципиент "Второе пришествие Христа" (несущественный признак - "появление после длительного отсутствия").

Выбор автором слова, которое метафорически переосмысляется в аллюзии, опирается, на наш взгляд, на схему, предложенную П. Бакри. Прецедентное высказывание можно представить в виде двух перпендикулярных осей: горизонтальная ось ("синтагматическая ось или ось сочетания") представляет собой линейную и хронологическую последовательность слов в предложении, а вертикальная ось ("парадигматическая или ось отбора") представляет собой классы языковых единиц, возглавляемые конкретными языковыми единицами, составляющими прецедентное высказывание, и образующиеся путём умственной ассоциации. Журналист делает выбор из широкого запаса слов то, которое ему подходит для выражения нужного ему содержания, т.е. ситуативно актуальное слово.

Рассмотрим функционирование данной схемы на примере, приведённом нами выше:

Не пойман не...	вор
	отец
	шпион

В данном случае автор газетных публикаций, во-первых, производит выбор среди всех слов, которые могут согласоваться с синтаксисом этой фразы (синтагматическая ось), во-вторых, отбирает среди них те, которые соответствуют содержанию данного высказывания, т.е. осуществляет метафорический перенос на определённом основании (в этом примере основанием метафоры является несущественный признак - "недоказанность причастности к осуществлению какого-либо вида деятельности").

В современной когнитивной науке многие исследования (теория фреймовой семантики Ч.Филлмора (Fillmore 1992), теория метафоры и метонимии Дж. Лакоффа и М. Джонсона, когнитивная грамматика Р. Лэнекера, теория ментальных пространств Ж. Фоконье (Fauconnier 1985), теория прототипов Э. Рош (Rosch 1978) и др.) подтверждают мысль о том, что ". наши знания организуются с помощью определенных структур - когнитивных моделей ." (Lakoff 1993, 209). Ч. Филлмор называет подобные структуры фреймами, понимая под ними ". когнитивные структуры, знание которых предполагается (ассоциировано с концептами, представленными словами)..." (Fillmore 1992, 75).

Как отмечает Н.Н. Болдырев, "... фрейм, или когнитивный контекст - это модели культурно-обусловленного, канонизированного знания, которое является общим, по крайней мере, для части говорящего сообщества. В принципе, фрейм может включать любой эпизод знания, каким бы причудливым он ни казался, достаточно, чтобы его разделяли достаточное количество людей" (Болдырев 2002, 62). В нашем случае с помощью фреймов мы попытаемся описать структуры, участвующие в процессе переосмысления, т. е. знания о компонентах прецедентного феномена и знания о трансформантах.

Уместно отметить, что прецедентные феномены воспринимаются и автором, и читателем, как культурные концепты, представляющие собой важнейшие для народа понятия, связанные с определёнными ассоциациями, отражающие наиболее существенные для носителей языка идеи и образы. Культурные концепты носят, на наш взгляд, иррациональный характер, поскольку "по своим структурным и содержательным особенностям обыденное мышление современного человека в достаточной степени близко мифологическому, а рациональные знания, научные сведения в обыденной жизни людей организованы во многом подобно мифам, существуя скорее как убеждения, а не как знания" (Улыбина 1992, 58).

В связи со сказанным мы полагаем, что метафорический перенос, осуществляемый адресантом при создании литературных аллюзий, включает в себя лишь отдельные элементы метафоризации вообще. Нашу мысль подтверждает исследование К.В. Томашевской, которая отмечает: "Становясь в зависимость от "человеческого фактора", метафора приобретает те ценностные коннотации, которые имеются в мире людей. Оценочные метафоры, возникающие в тексте, и их комбинации могут быть разнообразными и ограничиваются лишь самыми общими законами метафоризации" (Томашевская 1998, 55).

Анализируя собранный материал, по основанию метафорического переноса мы вывели следующие модели метафор, по которым осуществляется метафорический перенос при создании литературных аллюзий: 1) А есть В; 2) состояние А есть состояние В; 3) А имеет В; 4) А имеет отношение к В, где А -компонент прецедентного феномена, В - трансформант.

Рассмотрим, какие фреймы наполняют по каждой из приведённых формул, используя понятие "предметно-центрического фрейма", который ввёл А.П. Разан (Разан 2001, 167). Для этого мы проанализировали значения лексем в прецедентном феномене и в аллюзии, каждая из которых "передавая тот или иной концепт. активирует и соответствующий когнитивный контекст, или фрейм как модель обыденного знания об основных концептах" (Болдырев 2002, 62). На основе такого анализа нами смоделированы сложные фреймы, состоящие из двух частей: первая часть - концепт-цель, вторая - концепт-источник:

1. При отождествлении основного и вспомогательного субъектов в сознании журналиста и читателя имеют место такие фреймовые модели:

а) тип переноса ПРЕДМЕТ-ПРЕДМЕТ:

НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО 1, например: прецедентный феномен "Эй, вы там, на верху!" - "Эй, вы там, на потолке!" (РГ. 2003 №108) (о подвесных потолках для офисов) (слот НЕЧТО: концепт-цель "ЖИЛИЩЕ ЧЕЛОВЕКА", слот НЕЧТО 1: концепт-источник "ПРОСТРАНСТВО", в концепте-источнике находится ещё один слот "ОРИЕНТАЦИЯ В ПРОСТРАНСТВЕ (ВЕРХ)", т.е. метафора в данном случае ориентационная, связанная с ориентацией в пространстве, с противопоставлениями типа "вверх-вниз", "внутри-снаружи" и т.д.: ПОТОЛОК - ЭТО ВЕРХ);

б) тип переноса ЧЕЛОВЕК-ЧЕЛОВЕК:

НЕКТО ЕСТЬ НЕКТО 1, например: текст-реципиент "Бандит (разбойник) с большой дороги" - "Милиционеры с большой дороги" (КП. 2002 №170) (о преступниках, переодетых в милицейскую форму, грабящих водителей) (слот НЕКТО: концепт-цель "ЧЕЛОВЕК ПО ПРОФЕССИИ (ЕГО СОЦИАЛЬНЫЕ

ХАРАКТЕРИСТИКИ)" слот НЕКТО 1: концепт-источник "ЧЕЛОВЕК КАК АНТИСОЦИАЛЬНОЕ СУЩЕСТВО", т.е. метафора является структурной, поскольку "одно понятие структурно метафорически упорядочивается в терминах другого" (Лакофф 1990, 140): ЗАЩИЩАТЬ - ЭТО ВРЕДИТЬ);

в) тип переноса ЧЕЛОВЕК-ЧЕЛОВЕК:

(НЕКТО ЕСТЬ НЕКТО 1) х 2 (двойная фреймовая модель), например: прецедентный феномен "Сытый голодного не разумеет" - "Богатый бедного не разумеет" (СР. 2003 №106) (о том, что олигархи создают льготы для самих себя) (слот НЕКТО: концепт-цель "ЧЕЛОВЕК ПО ЕГО СОЦИАЛЬНЫМ ХАРАКТЕРИСТИКАМ (БОГАТЫЙ, БЕДНЫЙ)", слот НЕКТО 1: концепт-источник "ЧЕЛОВЕК ПО ЕГО ВНЕШНИМ ПРИЗНАКАМ (СЫТЫЙ, ГОЛОДНЫЙ)", т.е. выстроена онтологическая метафора, связанная со вместилищами и трактующая события, действия, эмоции, идеи и т.п. как предметы и вещества (там же): БОГАТСТВО - ЭТО ВЕЩЕСТВО).

2. При приписывании состояния вспомогательного субъекта основному наблюдаются следующие фреймовые модели:

а) тип переноса ПРЕДМЕТ-ПРЕДМЕТ:

НЕЧТО ТАКОЕ, например: текст-реципиент "С милым рай и в шалаше" - "С милым рай и на Рублёвке" (РГ. 2003 №234) (о доме для новых русских на Рублёво-Успенском шоссе) (слот НЕЧТО: концепт-цель "ЭЛИТНОЕ ЖИЛИЩЕ ЧЕЛОВЕКА"; концепт-источник "НЕБЛАГОУСТРОЕННОЕ ЖИЛИЩЕ ЧЕЛОВЕКА", слот ТАКОЕ: "ИМЕЮЩЕЕ АНАЛОГИЧНЫЕ

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ", метафора онтологическая: ХОРОШЕЕ - ЭТО НЕ ПЛОХОЕ);

б) тип переноса ФИЗИЧЕСКИЙ МИР-ФИЗИЧЕСКИЙ МИР:

НЕЧТО ТАКОЕ, например: прецедентный феномен "Час от часу не легче" - "Год от году не легче" (РГ. 2004 №58) (о том, что каждый год меняется руководство в российской водочной отрасли) (слот НЕЧТО: концепт-цель "ВРЕМЯ" в его слоте "ГОД", концепт-источник "ВРЕМЯ" в его слоте "ЧАС", слот ТАКОЕ: ИМЕЮЩИЙ АНАЛОГИЧНЫЕ ВНУТРЕННИЕ, ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ, ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ), метафора онтологическая ВМЕСТИЛИЩЕ - ЭТО ВМЕСТИМОЕ); текст-реципиент "Мал золотник, да дорог" - "Мал бизнес, да дорог" (АиФ. 2004 №7) (о совместной программе НК "ЮКОС" и некоммерческого фонда "Евразия" развития малого бизнеса в регионах) (слот НЕЧТО: концепт-цель "ВИД

ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЧЕЛОВЕКА", концепт-источник

"МЕРА ВЕСА", слот ТАКОЕ: ИМЕЮЩИЙ ТЕ ЖЕ ВНЕШНИЕ И ВНУТРЕННИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ, метафора онтологическая РАБОТА -

ЭТО ВМЕСТИЛИЩЕ);

НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО 1, например: текст-реципиент "Ночь. Улица. Фонарь. Аптека" - "Ночь. Улица. Фонарь. Футбол" (Т. 2000 №131) (о первом ночном турнире "Футбол под звездами") (слот НЕЧТО: концепт-цель "ИГРА", слот НЕЧТО 1: концепт-источник "ПОМЕЩЕНИЕ", метафора онтологическая

ИГРА - ЭТО ВМЕСТИЛИЩЕ);

в) тип переноса ЖИВОТНОЕ-ЧЕЛОВЕК:

НЕКТО ЕСТЬ НЕКТО 1, например: прецедентный феномен "На ловца и зверь бежит" - "На ловца и вор бежит" (Т. 2000 №33) (о том, как охотники, проверяя свои дома, поймали воров) (слот НЕКТО: концепт-цель "ЧЕЛОВЕК КАК АНТИСОЦИАЛЬНОЕ СУЩЕСТВО", слот НЕКТО 1: концепт-источник "ЗВЕРЬ", метафора структурная: ЧЕЛОВЕК - ЭТО ЖИВОТНОЕ);

г) тип переноса ЧЕЛОВЕК-ПРЕДМЕТ:

НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО 1 + НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО 1, например: текст-реципиент "Была бы шея, а хомут найдётся" - "Был бы газ, а "труба" найдется" (Т. 2000 №203) (о новом газопроводе на Украину) (1. слот НЕЧТО: концепт-цель "ВЕЩЕСТВО, ВАЖНОЕ ДЛЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ СТРАНЫ", слот НЕЧТО 1: концепт-источник "ТЕЛО ЧЕЛОВЕКА", в слоте "ЧАСТЬ, НА КОТОРОЙ ДЕРЖИТСЯ ГОЛОВА". 2. Слот НЕЧТО: концепт-цель "ТРУБА, ПО КОТОРОЙ ИДЁТ ГАЗ", слот НЕЧТО 1: концепт-источник "УПРЯЖЬ" в слоте "ТО, ЧТО НАДЕВАЕТСЯ НА ШЕЮ", в данном случае в одной аллюзии наблюдаются две метафоры: ориентационная ВЕЩЕСТВО -ЭТО ОРГАНИЗМ, и онтологическая ВМЕСТИЛИЩЕ - ЭТО УПРЯЖЬ);

НЕЧТО ЕСТЬ НЕКТО, например: прецедентный феномен "Поэт в России больше, чем поэт" - "Баян в России больше, чем баян" (СР. 2002 №27) (о роли баяна в развитии человека и о возрождении народных традиций) (слот НЕЧТО: концепт-цель "музыкальный инструмент", слот НЕКТО: концепт-источник "ЧЕЛОВЕК, ПИШУЩИЙ СТИХИ", метафора структурная МЕХАНИЗМ - ЭТО ЧЕЛОВЕК);

д) тип переноса ЧЕЛОВЕК-ЧЕЛОВЕК:

НЕКТО ТАКОЙ, например: "Вооружён и очень опасен" - "Заражён и очень опасен" (Т. 2004 №79) (о том, как санитарку укусил больной, заражённый гепатитом С) (слот НЕКТО: концепт-цель "ЧЕЛОВЕК, ПОРАЖЁННЫЙ БОЛЕЗНЬЮ", концепт-источник "ЧЕЛОВЕК, ИМЕЮЩИЙ ОРУЖИЕ", слот ТАКОЙ: "ИМЕЮЩИЙ ТЕ ЖЕ ВНЕШНИЕ И ВНУТРЕННИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ", метафора онтологическая БОЛЕЗНЬ - ЭТО ОРУЖИЕ);

"Что у пьяного на языке, то у трезвого на уме" - "Что у опера на уме" (П. 2003 №119) (о 85-летнем юбилее угрозыска и о том, что это самая элитная милиция) (слот НЕКТО: концепт-цель "ЧЕЛОВЕК, УПОТРЕБИВШИЙ СПИРТНОЙ НАПИТОКИ ВЕДУЩИЙ СЕБЯ АГРЕССИВНО", концепт-источник "ЧЕЛОВЕК ПО ОПРЕДЕЛЁННОМУ ВИДУ ПРОФЕССИИ", слот ТАКОЙ: "ИМЕЮЩИЙ АНАЛОГИЧНЫЕ ВНУТРЕННИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ", метафора онтологическая ЧЕЛОВЕК - ЭТО ЖИВОТНОЕ).

3. При наличии у основного субъекта характерного признака вспомогательного субъекта можно вывести следующую фреймовую модель: тип переноса ПСИХИЧЕСКИЙ МИР-ФИЗИЧЕСКИЙ МИР:

НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО 1, например: прецедентный феномен "Обещанного три года ждут" - "Долги два года ждут" (Т. 2005 №54) (о том, что предприятие, уволив работников, два года не выплачивает им задолженные деньги) (слот НЕЧТО: концепт-цель "ВЗЯТОЕ ВЗАЙМЫ, ТРЕБУЮЩЕЕ ВОЗВРАТА", слот НЕЧТО 1: концепт-источник "ОБЯЗАТЕЛЬСТВО ЧТО-ЛИБО СДЕЛАТЬ", метафора структурная ДОЛГ - ЭТО ОБЕЩАНИЕ).

4. Установление тождества основного и вспомогательного субъектов по несущественным признакам позволяет вывести такие фреймовые модели:

а) тип переноса ПРЕДМЕТ-ПРЕДМЕТ:

НЕЧТО ЯВЛЯЕТСЯ ЧАСТЬЮ НЕЧТО 1, например: текст-реципиент "Свет мой, зеркальце, скажи..." - "Свет мой, "сотовый", скажи..." (КП. 2001 №212) (о том, что скоро в сотовых телефонах могут быть не только зеркала, но и пожарная сигнализация) (слот НЕЧТО: концепт-цель "АППАРАТ ДЛЯ

ПЕРЕДАЧИ СООБЩЕНИЯ", СЛОТ нечто 1: КОНЦЕПТ-ИСТОЧНИК "ПРЕДМЕТ ДЛЯ ОТОБРАЖЕНИЯ", метафора онтологическая МЕХАНИЗМ - ЭТО ОТОБРАЖЕНИЕ); текст-реципиент "Клин клином вышибают" - "Клин ртутью вышибают" (П. 2003 №238) (о том, что 37 лет на территории садовых участков сваливаются ядовитые ртутные отходы) (слот НЕЧТО: концепт-цель "ВЕЩЕСТВО", концепт-источник "ПРИМИТИВНОЕ ОРУДИЕ ТРУДА", метафора онтологическая ВЕЩЕСТВО - ЭТО ОРУДИЕ ТРУДА);

б) тип переноса ПРЕДМЕТ-АБСТРАКЦИЯ:

НЕЧТО ТАКОЕ, например: прецедентный феномен "Ученье свет, а неученье тьма" - "Ученье свет, а неученье - тюрьма" (МК. 2004 №68) (о том, что в Англии родителей сажают в тюрьму за прогулы своих детей) (слот НЕЧТО: концепт-цель "ЗАКРЫТОЕ ПОМЕЩЕНИЕ", концепт-источник "МРАК", слот ТАКОЕ "ИМЕЮЩИЙ АНАЛОГИЧНЫЕ ВНЕШНИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ", метафора онтологическая ВМЕСТИЛИЩЕ - ЭТО ОТСУТСТВИЕ СВЕТА);

в) тип переноса ЧЕЛОВЕК-ПРЕДМЕТ:

НЕЧТО ЕСТЬ НЕКТО, например: прецедентный феномен "Человек в футляре" - "Булыжник в футляре" (П. 2003 №125) (о методе вовлечения молодежи в ряды КПРФ) (слот НЕЧТО: концепт-цель "КУСОК ГОРНОЙ ПОРОДЫ", слот НЕКТО 1: концепт-источник "ЧЕЛОВЕК", метафора структурная КАМЕНЬ - ЭТО ЧЕЛОВЕК); текст-реципиент "Язык до Киева доведёт" - "Мяч до Дублина доведёт" (РГ. 2002 №28) (об игре российской футбольной команды с командой Ирландии) (слот НЕЧТО: концепт-цель "КРУГЛЫЙ ПРЕДМЕТ ДЛЯ ИГРЫ", слот НЕКТО: концепт-источник "ТЕЛО ЧЕЛОВЕКА" в слоте "ОРГАН", метафора структурная МЯЧ - ЭТО ОРГАН);

г) тип переноса ЖИВОТНОЕ-РАСТЕНИЕ:

НЕКТО ЕСТЬ НЕЧТО, например: прецедентный феномен "Волков бояться - в лес не ходить" - "Грибов бояться - в лес не ходить" (Т. 2002 №172) (о массовом отравлении людей грибами) (слот НЕКТО: концепт-цель "ЖИВОТНОЕ", слот НЕЧТО: концепт-источник "РАСТЕНИЕ", метафора структурная РАСТЕНИЕ - ЭТО ЖИВОТНОЕ);

д) тип переноса ПСИХИЧЕСКИЙ МИР-ЧЕЛОВЕК:

НЕКТО ЕСТЬ НЕЧТО, например: текст-реципиент "Не было бы счастья, да несчастье помогло" - "Не было бы счастья, да шведы помогли" (РГ. 2002 №82) (о том, что после победы над шведами сборная России по хоккею вышла в четверть финала чемпионата мира) (слот НЕКТО: концепт-цель "ИНОСТРАНЕЦ", слот НЕЧТО: концепт-источник "СОСТОЯНИЕ ЧЕЛОВЕКА", метафора ориентационная ЧУЖОЙ - ЭТО ПЛОХО);

е) тип переноса ЧЕЛОВЕК-ЧЕЛОВЕК:

НЕКТО ЕСТЬ НЕКТО 1, например: прецедентный феномен "Друзья познаются в беде" - "Москвичи познаются в беде" (КП. 2002 №198) (о том, что жители города Москвы собрали пожертвования пострадавшим от терракта) (слот НЕКТО: концепт-цель "ЧЕЛОВЕК ПО МЕСТУ ЖИТЕЛЬСТВА", слот НЕКТО 1: концепт-источник "ЧЕЛОВЕК ПО ОТНОШЕНИЮ К ДРУГОМУ ЧЕЛОВЕКУ", метафора онтологическая ГОРОЖАНЕ - ЭТО ДРУЗЬЯ);

ж) тип переноса ЖИВОТНОЕ-ПСИХИЧЕСКИЙ МИР:

НЕЧТО ТАКОЕ, например: текст-реципиент "Цыплят по осени считают" - "Долги по осени считают" (КП. 2001 №191) (о том, что осенью осетинские фермеры должны расплатиться по кредиту) (слот НЕЧТО: концепт-цель "ВЗЯТОЕ ВЗАЙМЫ", концепт-источник "ДЕТЁНЫШ ЖИВОТНОГО", слот ТАКОЕ: ПОДЛЕЖАЩИЙ СЧЁТУ, метафора структурная ВЗЯТОЕ ВЗАЙМЫ - ЭТО СЧЁТ);

з) тип переноса ФИЗИЧЕСКИЙ МИР-ПРЕДМЕТ:

НЕЧТО ТАКОЕ, например: прецедентный феномен "Дружба дружбой, а табачок врозь" - "Дружба дружбой, а деньги - врозь" (Т. 2005 №54) (о том, что досрочное погашение кредита Германии для России не принесёт никаких процентных скидок) (слот НЕЧТО: концепт-цель "КАПИТАЛ", концепт-источник "ВЕЩЕСТВО", слот ТАКОЕ: ИМЕЮЩИЙ АНАЛОГИЧНЫЕ ВНЕШНИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ, метафора онтологическая КАПИТАЛ - ЭТО ВЕЩЕСТВО); текст-реципиент "Хлеб всему голова" - "Компьютер всему голова (Т. 2003 №82) (о внедрении сети Интернет в сельскую местность) (слот НЕЧТО: концепт-цель "МАШИНА", концепт-источник "ПРОДУКТ ИЗ МУКИ", слот ТАКОЕ: ИМЕЮЩИЙ ТЕ ЖЕ ВНЕШНИЕ И ВНУТРЕННИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ, структурная МАШИНА - ЭТО ВЕЩЕСТВО).

Итак, в процессе метафоризации при создании литературных аллюзий по данным нашей картотеки журналист осуществляет следующие типы переносов:

ПРЕДМЕТ-ПРЕДМЕТ, ЧЕЛОВЕК-ПРЕДМЕТ, ЧЕЛОВЕК-ЧЕЛОВЕК, ФИЗИЧЕСКИЙ МИР-ФИЗИЧЕСКИЙ МИР, ПСИХИЧЕСКИЙ МИР-ФИЗИЧЕСКИЙ МИР, ПСИХИЧЕСКИЙ МИР-ЧЕЛОВЕК, ПРЕДМЕТ-АБСТРАКЦИЯ, ЖИВОТНОЕ-ЧЕЛОВЕК, ЖИВОТНОЕ-РАСТЕНИЕ, ЖИВОТНОЕ-ПСИХИЧЕСКИЙ МИР, РАСТЕНИЕ-ПРЕДМЕТ. Самыми употребительными в нашем материале оказались следующие фреймовые модели: НЕЧТО ТАКОЕ, НЕКТО ЕСТЬ НЕКТО 1, НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО 1.

Морфологические трансформанты представляют собой такие структурные компоненты аллюзии, которые приводят к грамматическим заменам, происходящим внутри служебных частей речи. В нашем материале замечены два случая использования морфологических антимаркеров журналистами:

заменяются слова, формы слов, но в пределах одной части речи, например: "Один за всех и все на одного" (П. 2000 №75) - текст-реципиент "Один за всех и все за одного", "На НАТО надейся, но российский флаг не топчи" (РГ. 2000 №43) - прецедентное высказывание "На Бога надейся, а сам не плошай", "Где на Руси сидеть хорошо" (МК. 2004 №63) - текст-реципиент "Кому на Руси жить хорошо?", "Дама без собачки" (Т. 2003 №17) -прецедентное высказывание "Дама с собачкой";

заменяются слова, принадлежащие к разным частям речи, например: "Где Тонга, там не рвётся (КП. 2000 №211) - текст-реципиент "Где тонко, там и рвётся" (частица не - союз и). И структурно-синтаксические, и морфологические антимаркеры определяются массовым читателем благодаря ритмико-синтаксическому виду памяти.

Антимаркеры-инновации представляют собой неологизмы, внесённые автором в состав прецедентного феномена, например: "Плюс метанизация всей страны (Т. 2004 №127) (о том, что в России с повышением цен на бензин возникла проблема газификации автомобилей) - прецедентное высказывание "...плюс электрификация всей страны". Подобные трансформации денотатов второго порядка являются одним из приёмов словообразовательной игры.

Все рассмотренные нами группы трансформантов, как показывает анализ нашего фактического материала, используются авторами аллюзий не изолированно друг от друга, а в совокупности. Чаще всего трансформация прецедентного феномена осуществляется по следующим схемам: синтаксический антимаркер (одновременное вычёркивание и добавление единиц в исходную форму) + лексико-семантический или тропеический трансформант, например: "Не всё импортёрам масленица" (РГ. 2004 №65) -текст-реципиент "Не всё коту масленица", "Нефть всему голова" (РГ. 2003 №211) - прецедентное высказывание "Хлеб_всему голова".

2.2.1 Структурно-семантическая классификация литературных аллюзий

Группы антимаркеров позволили нам составить структурно-семантическую классификацию литературных аллюзий, за основание которой мы приняли присутствие в структуре литературной аллюзии того или иного (тех или иных) антимаркера (-ов), порождающих релевантность в содержаниях экспрессемы и прецедентного феномена. В соответствии со сказанным мы выделили два класса литературных аллюзий: 1) аллюзии, структурные схемы которых не изменились по сравнению с денотатом второго порядка; 2) аллюзии, структурные схемы которых претерпели трансформации. В каждом классе нами обозначены подклассы, соответствующие видам антимаркеров, входящим в ту или иную группу.

Первый класс литературных аллюзий мы разделили на такие подклассы: 1) лексико-семантические аллюзии; 2) стилистические экспрессемы; 3) морфологические аллюзии; 4) словообразовательные экспрессивные единицы.

Среди лексико-семантических эскпрессем мы выделили следующие группы:

омонимические экспрессемы, в структуре которых присутствуют элементы, составляющие формальные оппозиции с компонентами прецедентного феномена, например: "Пар гостей не ломит" (РГ. 2001 №181) (о первом чемпионате Москвы по сауна-спорту) - прецедентное высказывание "77ар костей не ломит";

синонимические аллюзии, антимаркеры которых находятся в семантических оппозициях с прецедемами, например: "Делу время, утехе -час" (МК. 2004 №66) (о переходе на летнее время) - текст-реципиент "Делу время, потехе - час";

3) гиперо-гипонимические, трансформанты которых являются гиперонимами или гипонимами по отношению к прецедемам, например: "Старый авиаконь борозды не портит" (РГ. 2004 №13) (о создании в России единой авиастроительной компании на базе отечественных авиазаводов) - прецедентное высказывание "Старый конь борозды не портит";

4) формально-семантические аллюзии, объединяющие в себе четыре группы:

а) антонимические, трансформанты которых являются точными антонимами с компонентами денотата второго порядка, например: "Бьёт - значит, ненавидит" (Т. 2003 №75) (о том, что муж избивал жену для того, чтобы она подала на развод) - текст-реципиент "Бъёт - значит, любит" (Ненавидит - симпатизирует - любит);

б) квазиантонимические, новые элементы структуры которых выступают квазиантонимами по отношению к прецедемам, например: "Язык Пиночета - враг его" (КП. 2001 №1) (о суде над бывшим главой Пентагона) - прецедентное высказывание "Язык мой - враг мой" (антоним его в отвлечении от смысла аллюзии выступает квазисинонимом слова чужой);

в) квазисинонимические, антимаркеры которых представляют собой квазисинонимы, например: "Я такой страны теперь не знаю, где так льготно дышит человек" (КП. 2004 №124) (о том, какие льготы будут отменены) - текст-реципиент "Я такой страны теперь не знаю, где так вольно дышит человек" (понятие легко, предметы обозначения: иметь льготы; обладать волей);

г) паронимические, трансформанты которых являются паронимами с компонентами текстов-реципиентов, например: "Не было бы счастья, да Бесчастных помог" (П. 2001 №47) (о выигрыше сборной России по футболу в чемпионате мира благодаря голу Бесчастных) - текст-реципиент "Не было бы счастья, да несчастье помогло".

К подклассу стилистических аллюзий относятся такие группы:

полистистические аллюзии, антимаркерами которых считаются сленговая и просторечная лексика, например: "В бой идут одни старушки" (Т. 2004 №116) (о том, как в Сочи из-за старика подрались две пожилые женщины) - прецедентное высказывание "В бой идут одни "старики"; "Пошла муха на базар" - прецедентный феномен "Пошла "муха" на базар" (КП. 2003 №111) (о том, что на чёрном рынке России можно приобрести любое оружие, которое реализуют бывшие военнослужащие);

тропеические экспрессемы, трансформантами которых являются когнитивные метафоры, например: "В бой идут одни гулливеры" (РГ. 2000 №36) (о баскетбольной игре на первом туре баскетбольной лиги) - текст-реципиент "В бой идут одни "старики".

Подкласс морфологических аллюзий составляют экспрессемы, построенных за счёт морфологических трансформантов, например: "Горе без ума" (Т. 2003 №75) - прецедентное высказывание "Горе от ума".

Подкласс словообразовательных аллюзий представлен в нашем материале единичными экспрессемами, в структуре которых присутствуют антимаркеры-инновации.

Литературные аллюзии, структурные схемы которых изменились по сравнению со структурными схемами прецедентных феноменов, в нашем материале представлены следующими подклассами: 1) лексико-семантические экспрессемы; 2) стилистические экспрессемы; 3) морфолого-синтаксические аллюзии.

В подклассе лексико-семантических аллюзий мы выделили следующие подгруппы:

1) омонимические экспрессемы, например: "Храните деньги в банке" (Т. 2004 №93) (о том, что некоторые из граждан хранят сбережения дома, в банках, не доверяя сберегательным банкам) - текст-реципиент "Храните деньги в сберегательном банке!";

2) формально-семантические аллюзии:

а) антонимические экспрессивные единицы, например: "Голосуй! И победишь" (СР. 2003 №108) (о победе губернатора на выборах, который пришёл отдать за себя голос раньше других избирателей) - прецедентный феномен "Голосуй, а то проиграешь" (не + победишь = проиграешь);

б) квазиантонимические экспрессемы, например: "Когда начало - не лиха беда" (П. 2000 №15) (о победе российских фигуристов в начале чемпионата Европы) - текст-реципиент "Лиха беда начало";

в) квазисинонимические аллюзии, например: "Пробьём окно в Европу с третьей попытки?" (КП. 2000 №161) (о предстоящем матче сборной России в борьбе за право играть на футбольном чемпионате мира - 2002) - прецедентное высказывание "В Европу прорубить окно" (понятие проделать отверстие в чём-либо, предметы обозначения вырубить топором; сделать ударами);

в) паронимические аллюзии, например: "Кому таможня отдаёт добро?" (АиФ. 2003 №10) (о том, как таможенники наживаются на госпошлинах на иномарки) - текст-реципиент "Таможня даёт добро".

К подклассу стилистических литературных аллюзий мы выделили четыре группы:

структурно-графические экспрессивные единицы, включающие в свою структуру сегментированные и парцеллированные трансформанты, например: "Штопор: о сколько нам открытий чудных!" (АиФ. 2000 №8) - текст-реципиент "О сколько нам открытий чудных";

контактоустанавливающие экспрессемы, в который трансформантом выступает риторический вопрос, риторическое восклицание и умолчание, например: "Чем дальше, тем страшнее?" (Т. 2000 №123) - прецедентное высказывание "Чем дальше, тем страшнее";

позиционно-лексические аллюзии, антимаркерами которых являются позиционно-лексические повторы, например: "Лес рубят - щепки летят. Летят и летят..." (АиФ. 1998 №45) - текст-реципиент "Лес рубят - щепки летят";

4) тропеические экспрессемы, например: "Нечего на кондиционер пенять, коли." (Т. 2003 №83) (о том, что справится с наступившей на территории России жарой не в состоянии даже кондиционеры) - прецедентное высказывание "Неча на зеркало пенять, коли рожа крива".

Морфолого-синтаксический подкласс литературных аллюзий представлен одновременным присутствием в структуре экспрессем и синтаксических, и морфологических антимаркеров и включает в себя следующие группы:

1) субстаниальные экспрессемы: а) расширяющие аллюзии, синтаксические трансформанты которых вносят в структуру аллюзии добавочные компоненты, например: "Призрак язвы бродит по Казани" (Т. 2003 №226) - текст-реципиент "Призрак бродит по Европе"; б) сужающие эскпрессемы, антимаркеры которых вычёркивают из структуры какие-либо компоненты, например: "Упал, очнулся - бюллетень" (Т. 2003 №101) - прецедентное высказывание "Поскользнулся, упал, очнулся - гипс"; в) отсоединяющие аллюзии, в которых наблюдается отъединение какой-либо части конструкции, например: "Я русский бы выучил. Только зачем?" (РГ. 2000 №194) - текст-реципиент "Я русский бы выучил только за то..."; г) расширяюще-сужающие экспрессивные единицы, трансформанты которых представляют собой одновременное добавление и удаление из структуры аллюзии компонентов, например: "Бедность не порок, но Китай от неё избавляется" (РГ. 2000 №86) - прецедентное высказывание "Бедность не порок"; д) соединяющие аллюзии, в которых антимаркеры соединяют в одну конструкцию две других путём наложения, например: "Слово не воробей - топором не вырубишь" (КП. 2001 №38) - тексты-реципиенты "Слово не воробей, вылетит - не поймаешь" и "Что написано пером, не вырубишь топором";

реляционные (инверсионные) аллюзии, в которых трансформантами являются инверсии, например: "Рождённые летать ползать не могут" (МК. 2004 №14) - прецедентное высказывание "Рождённый ползать летать не может";

контаминированные экспрессемы, в структуре которых одновременно присутствуют субстаниальные и реляционные антимаркеры, например: "Правда - ничто, имидж всё!" (КП. 2001 №2) - текст-реципиент "Имидж ничто, жажда - всё!" (инверсия + одновременное вычёркивание и добавление компонентов).

Всё представленное разнообразие трансформантов и на их основе литературных аллюзий свидетельствует о содержательном богатстве данного средства выразительности газетного языка, которое обнаруживает читатель на структурно-семантизирующем уровне мыследеятельности, подготавливающим его к пониманию смысла аллюзии и её оценке.

2.3 Аллюзивный смысл и его типы

Созданная журналистом литературная аллюзия всегда выражает актуализированное речевое значение, или смысл, под которым мы понимаем целостное содержание какого-либо высказывания, не сводимое к значениям составляющих его частей, определяемое данной ситуацией или контекстом. Аллюзивный смысл, по мнению данного автора, объединяет в себе диктум ("основную содержательную информацию") и модус ("дополнительную, оценочную информацию") (Валгина 2003, 29). Диктум раскрывает поверхностное или буквальное значение, равное сумме значений компонентов высказывания, а модус - глубинное значение, не являющееся простой суммой значений компонентов высказывания, а представляющее собой семантический результат их сочетания. На формирование диктума экспрессемы, в первую очередь, оказывает влияние значение прецедентного феномена, на базе которого она построена, поскольку именно маркеры аллюзии, на наш взгляд, в большей или в меньшей степени задают её буквальное значение.

Особая роль в выражении смысла в структуре аллюзии принадлежит трансформантам, которые принимают участие в выражении и основной содержательной информации, и дополнительной, оценочной. Иными словами структурные элементы аллюзии, взаимодействуя друг с другом, определяют актуализированное речевое значение экспрессемы.

Наделение литературной аллюзии тем или иным смыслом направлено на установление адресантом коммуникативной ясности, представляющей собой совпадение интенции автора и интерпретации адресата. Это является особенно важным, поскольку любой коммуникативный акт в полном объёме может состояться тогда, когда 1) в семантической организации аллюзивного высказывания присутствует субъект восприятия - массовый читатель, 2) адресат осуществит узнавание, угадывание замысла адресанта.

Определение замысла автора осуществляется читателем на третьем уровне мыследеятельности - "распредмечивающем понимании", включающем в себя две стороны: 1) определение диктума аллюзии; 2) установление аллюзивного модуса. Первая сторона распредмечивающего понимания связана с когнитивным и структурно-семантизирующим уровнями мыследеятельности, поскольку при определении диктума экспрессивной единицы читатель устанавливает семантику созданного публицистом сочетания маркеров и трансформантов литературной аллюзии.

Нахождение адресатом аллюзивного модуса, по нашему мнению, предполагает ". определение отношений между высказыванием и обозначенной им экстралингвистической ситуацией, или событием" (Арутюнова 2002, 6; 1998). Именно дополнительная информация, содержащаяся в экспрессеме, задавая ироническое или серьёзное отношение к теме, объективную или субъективную подачу материала, порождает ответную реакцию адресата на тот или иной аллюзивный газетный заголовок, читательскую оценку сообщаемого в нём.

В зависимости от того, какая сторона распредмечивающего понимания становится доминирующей в процессе понимания смысла экспрессивной единицы, на основании сравнения со значением прецедентного феномена можно выделить две группы аллюзивных значений, которые чаще всего выражают современные газетные заголовки: 1) констатирующие; 2) экспрессивно-оценочные.

Констатирующие речевые значения литературных аллюзий тождественны буквальным значениям и выводятся благодаря обязательно присутствующей в экспрессеме информационной константе - предмету речи (тому, о чём говорится). Если эта постоянная включает в себя аллюзивные маркеры (фонетический, графический и структурно-синтаксический) высокой степени маркированности, то аллюзия в наибольшей степени заимствует буквальное значение прецедентного феномена, например: "Полковнику никто не пишет зря!" (КП. 2000 №192) (о письмах, которые пишут читатели

"Комсомольской правды" военному обозревателю - полковнику В. Баранцу) - прецедентный феномен "Полковнику никто не пишет". В структуре данной экспрессемы наблюдаются графический (в аллюзию перенесено целое предложение) и простой структурно-синтаксический (полное совпадение с моделью простого предложения прецедемы) маркеры высокой степени

При семантическом сочетании трансформантов и репрезентантов средней и низкой степени маркированности информационная константа в аллюзии либо уподобляется прецедентному предмету речи, например: "Обещанное СБС-АГРО придётся ждать 20 лет" (КП. 2000 №170) (о том, что возвращение вкладов бывшим вкладчикам "СБС - АГРО" осуществится лет через 20) -текст-реципиент "Обещанного три года ждут", или противопоставляется ему, например: "Дом, которому стены не помогают" (Т. 2004 №54) (об угрозе разрушения дома, срок эксплуатации которого составил 30 лет) - прецедентный феномен "Дома и стены помогают". Как можно заметить, в последних примерах главная роль в выражении буквального значения экспрессемы принадлежит антимаркерам.

Семантические сочетания репрезентантов и трансформантов, на наш взгляд, формируют следующие подгруппы речевых значений литературных аллюзий:

конкретно-детализирующие значения, уточняющие какой-либо компонент прецедентного феномена, например: "Широка РФ моя родная" (Т. 2000 №146) (о том, сколько субъектов Федерации существует в России) -текст-реципиент "Широка страна моя родная";

антонимичные значения, противопоставленные прецедентным по ряду признаков:

а) в сопоставляемых текстах наблюдается непосредственное отрицание тождества (А не есть В): "Новый друг заменит старых двух" (КП. 2003 №93) (о том, что у России появился новый торговый партнёр) - прецедентный феномен "Старый друг лучше новых двух";

б) в созданной аллюзии присутствует отрицание каких-либо свойств прецедентного текста (А не имеет, не обладает В): "Рискует не только тот, кто пьет шампанское" (Т. 2003 №221) (о профессии дублёра в фильмах) - текст- реципиент "Кто не рискует, тот не пьет шампанское";

в) в экспрессивной единице отрицается отдельный признак используемого для ее создания источника (А не связан с В): "Обещанного больше трех лет ждут" (T. 2003 №222) (о том, как долго выполняют свою работу судебные приставы) - прецедентный феномен "Обещанного три года ждут".

3) соотносительные значения, информационная константа которых уподобляется прецедентной, а уподобление осуществляется за счёт включения в структуру аллюзии метафорических трансформантов, например: "В России хорошо, а дома лучше" (АиФ. 2000 №47) (о трехлетней жизни одной итальянки в России) - текст-реципиент "В гостях хорошо, а дома лучше";

4) номинативные значения, представляющие собой перевод метафорического прецедентного значения в буквальное аллюзивное значение, например: "Из огня - на одеяло" (Т. 2003 №83) (о спасении девушки, выпрыгнувшей из окна горящей квартиры на расстеленное людьми одеяло) - прецедентный феномен "Из огня да в полымя" (метафорическое значение: попасть из одной беды в другую); "Богатые платят дважды" (АиФ. 2004 №21) (о том, что владельцы второго жилья оплачивают его без льгот) - текст- реципиент "Скупой платит дважды"; "Кто не снимает, тот не пьёт шампанское с мэром Москвы" (РГ. 2005 №12) (о том, что необходимо уметь фотокорреспонденту, чтобы его поздравил мэр Москвы) - прецедентный феномен "Кто не рискует, то не пьёт шампанское".

Все выделенные нами подгруппы аллюзивных значений находят своё выражение в тех газетных заголовках, которые непосредственно отражают тему публикации, например: "Пойман - вор!" (СР. 2003 №127) (о том, как мужчина поймал в своей квартире грабителя) - текст-реципиент "Не пойман - не вор".аллюзия газетный публицистический литературный

Экспрессивно-оценочные речевые значения литературных аллюзий представляют собой основную и дополнительную, оценочную информацию (модус), которой наделяет адресант тот или иной газетный заголовок. В выражении эмоционально-оценочного смысла экспрессемы принимают участие и маркеры, и антимаркеры. При этом автор газетных публикаций модифицирует значение прецедентного феномена несколькими способами:

литературная аллюзия заимствует экспрессивный потенциал денотата второго порядка, т. е. выражает то же метафорическое значение, что и прецедентный феномен, на базе которого она создана, например: "Перекуем шило на мыло!" (СР. 2003 №137) (о том, что Вооружённые силы прежней и современной эпохи ничем не отличаются друг от друга) - текст-реципиент "Перекуём мечи на орала!"; "Все мы метим в Наполеоны" (о том, что каждый сотый россиянин рискует заболеть шизофренией) (T.2002 №223) -прецедентный феномен "Мы все глядим в Наполеоны";

журналист, создавая аллюзию на основе того или иного денотата второго порядка, наделяет её метафорическим значением, выводящимся из буквального значения прецедентного феномена, например: "Тяжела ты, шапка Мономаха" - прецедентный феномен "Тяжела ты, судейская мантия" (РГ.2001 №65) (о деятельности судей); "Что русскому хорошо, то американцу - смерть" (КП. 2000№140) (о победе российских марафонцев в супермарафоне по Долине Смерти в Калифорнии) - текст-реципиент "Что русскому здорово, то немцу - смерть";

адресант, наделяет экспрессему метафорическим смыслом, сходным с прецедентным значением, но противоположным буквальному значению аллюзии, например: "Свято место пусто" (РГ. 2003 №230) (об установке в г. Ишиме памятника Сталину на Октябрьской площади, названной людьми святым местом) - прецедентный феномен "Свято место пусто не бывает", "Семь бед - один ответ: 01" (Т. 2004 №3) (о том, что МЧС откликнется на любой призыв о помощи) - текст-реципиент "Семь бед - один ответ";

4) литературная аллюзия выражает буквальное и метафорическое (заимствованное из прецедентного феномена) значения одновременно, например: "Мышь человеку не товарищ" (Т. 2004 №130) (о мышах-полёвках, носителях геморрагической лихорадки) - прецедентный феномен "Гусь свинье не товарищ"; "Сытый влюблённого не разумеет" (МК. 2004 №32) (о том, что к Дню Святого Валентина необходимо запастись продуктами) - текст-реципиент "Сытый голодного не разумеет"; "Волкова бояться - на допрос не ходить" (РГ. 2000 №222) (о бывшем руководителе следственной группы по делу хищения средств "Аэрофлота") - денотат второго порядка "Волков бояться - в лес не ходить"; "Один ВВП хорошо, два - лучше" (РГ. 2003 №93) (о тезисе президента РФ об увеличении за 10 лет валового внутреннего продукта вдвое) - текст-реципиент "Одна голова хорошо, а две лучше";

5) автор, закодировав с помощью аллюзии информацию, имеет в виду и метафорическое значение прецедентного феномена, и одновременно подразумевает нечто большее, выходящее за его рамки, например: "Ученье - свет, если денег - тьма" (КП. 2001 №80) (о том, сколько стоит образование в вузе) - текст-реципиент "Ученье - свет, а неученье - тьма"; "Рыбак рыбака ненавидит издалека" (РГ. 2001 №222) (о передаче четырнадцати российских судов иностранцам за долги) - прецедентный феномен "Рыбак рыбака видит издалека".