Народная библиотека Владимира Высоцкого

И сказал, что я лапоть и враг.

И еще заявил, что икра у них!

И вообще, мол, любого добра у них!..

И - позарился на мой браунинг.

Я тот браунинг взял

После ходки одной:

Фрица, значит, подмял,

А потом - за спиной...

И за этот мой подвиг геройский

Подарил сам майор Коханойский

Этот браунинг - тот, что со мной, -

Он уж очень был мне дорогой!

Но он только на это позарился.

Я и парился, и мытарился...

Если б знал он, как я отоварился!

Я сначала: "Не дам,

Не поддамся тебе!"

А потом: "По рукам!" -

И аж плюнул в злобе.

Ведь не вещи же - ценные в споре!

Мы сошлись на таком договоре:

Значит, я прикрываю, а тот -

Во весь рост на секунду встает...

Мы еще пять минут погутарили -

По рука, как положено, вдарили, -

Вроде на поле, на базаре ли!

Шепчет он: "Коль меня

И в натуре убьют -

Значит, здесь схоронят,

И - чего еще тут..."

Поглядел еще раз вдоль дороги -

И шагнул как медведь из берлоги, -

И хотя уже стало светло -

Видел я, как сверкнуло стекло.

Я нажал - выстрел был первосортненький,

Хотя "соболь" попался мне вертненький.

А у ног моих - уже мертвенький...

Что теперь и наган мне -

Не им воевать.

Но свалился к ногам мне -

Забыл, как и звать, -

На природе, как в песне - на лоне,

И они у нас как на ладони.

...Я потом разговор вспоминал:

Может, правда - он белок стрелял?

Вот всю жизнь и кручусь я как верченый.

На доске меня этой зачерчивай!

...Эх, зачем он был недоверчивый!"

1968 С Средней Азии - безобразие…

С Средней Азии - безобразие

(Мне письмо передали с оказией):

Как воскресение - так землетрясение,

В аэропортах - столпотворение...

И если в Кении - наводнение,

То, скажем, в Сопоте - песнопения.

Грущу я в сумерки и в новолуние:

В Китае - жуткая маоцзедуния...

...Остановился вдруг на середине я:

В Каире жарко и насерединия.

1968 Угадаешь ли сегодня, елки-палки…

Угадаешь ли сегодня, елки-палки,

Что засядет нам назавтра в черепа?!

Я, к примеру, собираю зажигалки,

Ну а Севка - начал мучать черепах.

Друг мой Колька увлекается Ириной,

Друг мой Юрка бредит верховой ездой,

Друг мой Витька дни проводит под машиной,

Друг мой Левка летом ходит с бородой.

Если я задурю, захандрю -

Зажигалки я вмиг раздарю -

Или выбросить просто могу,

Или одновременно зажгу.

1968 Как тесто на дрожжах, растут рекорды…

Как тесто на дрожжах, растут рекорды,

И в перспективе близкой, может быть,

Боксеры разобью друг другу морды

И скоро будет не по чему бить.

Прыгун в длину упрыгнет за границу,

А тот, кто будет прыгать в высоту, -

Взлетит - и никогда не приземлится,

Попав в "ТУ-104" на лету.

Возможности спортсмена безграничны,

И футболисты - даже на жаре -

Так станут гармоничны и тактичны,

Что все голы забьют в одной игре.

Сейчас за положенье вне игры - жмут,

А будет, тот, кто вне, тот - молодец,

Штангисты вырвут, вытолкнут и выжмут

Всю сталь, чугун, железо и свинец.

Сольются вместе финиши и старты,

Болельщикам - задышится легко,

Любители азарта - сядут в карты,

Стремясь набрать заветное "очко".

И - враз и навсегда поставят маты

Друг другу все гроссмейстеры в момент,

А судьи подадутся в адвокаты, -

Любой экс-чемпион для них клиент.

1968 Песенка про метателя молота

I.

Я раззудил плечо - трибуны замерли,

Молчанье в ожидании храня.

Эх, что мне мой соперник - Джон ли, Крамер ли, -

Рекорд уже в кармане у меня!

Заметано, заказано, заколото, -

Мне кажется - я следом полечу.

Но мне нельзя, ведь я - метатель молота:

Приказано метать - и я мечу.

Эх, жаль, что я мечу его в Италии:

Я б дома кинул молот без труда, -

Ужасно далеко, куда подалее,

И лучше - если б враз и навсегда.

Я против восхищения повального,

Но я надеюсь: года не пройдет -

Я все же зашвырну в такую даль его,

Что и судья с ищейкой не найдет...

Вокруг меня корреспонденты бесятся.

"Мне помогли, - им отвечаю я, -

Подняться по крутой спортивной лестнице

Мой коллектив, мой тренер и - семья".

II.

Два пижона из "Креста и полумесяца"

И еще один из "Дейли телеграф" -

Передали ахинею с околесицей,

Обзывая меня "Русский Голиаф".

Два приятеля моих - копьеметатели -

И еще один товарищ-дискобол -

Показали неплохие показатели...

Я - в гостинице позвал их в нижний холл.

И сказал я им: "Товарищи, внимание!

Взявши в руки копья, диски всех систем, -

При метаньи культивируйте желание

Позакидывать их к черту насовсем!"

1968 Песня про правого инсайда

Ох, инсайд! Для него - что футбол, что балет,

И всегда он играет по правому краю, -

Справедливости в мире и на поле нет -

Потому я всегда только слева играю.

Мяч затаился в стриженой траве.

Секунда паузы на поле и в эфире...

Они играют по системе "дубль-вэ", -

А нам плевать, у нас - "четыре-два-четыре".

Вот инсайд гол забил, получив точный пас.

Я хочу, чтоб он встретился мне на дороге, -

Не могу: меня тренер поставил в запас,

А ему сходят с рук перебитые ноги.

Мяч затаился в стриженой траве.

Секунда паузы на поле и в эфире...

Они играют по системе "дубль-вэ", -

А нам плевать, у нас - "четыре-два-четыре".

Ничего! Я немножечко повременю,

И пускай мне дают от команды квартиру -

Догоню, я сегодня его догоню, -

Пусть меня не заявят на первенство миру.

Мяч затаился в стриженой траве.

Секунда паузы на поле и в эфире...

Они играют по системе "дубль-вэ", -

А нам плевать, у нас - "четыре-два-четыре".

Ничего! После матча его подожду -

И тогда побеседуем с ним без судьи мы, -

Попаду, чует сердце мое - попаду

Со скамьи запасных на скамью подсудимых.

Мяч затаился в стриженой траве.

Секунда паузы на поле и в эфире...

Они играют по системе "дубль-вэ", -

А нам плевать, у нас - "четыре-два-четыре".

1968 У нее все свое…

У нее

все свое - и белье, и жилье, -

Ну а я

ангажирую угол у тети.

Для нее -

все свободное время мое,

На нее

я гляжу из окна, что напротив.

У нее

и под утро не гаснет окно,

И вчера

мне лифтер рассказал за полбанки:

У нее

два знакомых артиста кино

И один

популярный артист из "Таганки".

И пока

у меня в ихнем ЖЭКе рука,

Про нее

я узнал очень много нюансов:

У нее

старший брат - футболист "Спартака",

А отец -

референт в Министерстве финансов.

Я скажу,

что всегда на футболы хожу -

На "Спартак", -

и слова восхищенья о брате.

Я скажу,

что с министром финансов дружу

И что сам

как любитель играю во МХАТе.

У нее,

у нее на окошке - герань,

У нее,

у нее - занавески в разводах, -

У меня,

у меня на окне - ни хрена,

Только пыль,

только толстая пыль на комодах...

1968 Я все чаще думаю о судьях…

Я все чаще думаю о судьях.

Я такого не предполагал:

Если обниму ее при людях -

Будет политический скандал.

Будет тон в печати комедийный,

Я представлен буду чудаком:

Начал целоваться с беспартийной,

А теперь целуюсь с вожаком!

Трубачи, валяйте, дуйте в трубы!

Я еще не сломлен и не сник:

Я в ее лице целую в губы

Общество "Франс - Юньон Советик".

1968 Марине

То ли - в избу и запеть,

Просто так, с морозу,

То ли взять и помереть

От туберкулезу.

То ли выстонать без слов,

А может - под гитару?..

Лучше - в сани рысаков

И уехать к "Яру"!

Вот напасть! - то не всласть,

То не в масть карту класть, -

То ли счастье украсть,

То ли просто упасть

В грязь...

Навсегда в никуда -

Вечное стремленье.

То ли - с неба вода,

То ль - разлив весенний...

Может, эта песня - без конца,

А может - без идеи...

А я строю печку в изразцах

Или просто сею.

Сколько лет счастья нет,

Впереди - все красный свет...

Недопетый куплет,

Недодаренный букет...

Бред!

Назло всем - насовсем

Со звездою в лапах,

Без реклам, без эмблем,

В пимах косолапых...

Не догнал бы кто-нибудь,

Не почуял запах, -

Отдохнуть бы, продыхнуть

Со звездою в лапах!

Без нее, вне ее -

Ничего не мое,

Невеселое житье, -

И былье - и то ее...

Е-мое!

1968 Возвратился друг у меня…

Возвратился друг у меня

Неожиданно.

Бабу на меня променял -

Где же это видано?

Появился друг,

Когда нет вокруг

Никого - с этим свыкнулся! -

Ну а он в первый раз

Враз все понял без фраз

И откликнулся.

Может, это бред, может - нет,

Только знаю я:

Погасить бы мне красный свет!

И все же зажигаю я...

Оказался он,

Как брони заслон,

А кругом - с этим свыкнулся! -

Нет как нет ни души -

Хоть пиши, хоть вороши...

А он откликнулся.

Правда, этот друг - если нет

Ну ни грамма вам!

(А у меня - уже много лет,

С детства самого) -

Он передо мной,

Как лист перед травой,

А кругом - с этим свыкнулся! -

Ни души святой,

Даже нету той...

А он откликнулся.

1968 Песня о двух красивых автомобилях

Без запретов и следов,

Об асфальт сжигая шины,

Из кошмара городов

Рвутся за город машины, -

И громоздкие, как танки,

"Форды", "линкольны", "селены",

Элегантные "мустанги",

"Мерседесы", "ситроены".

Будто знают - игра стоит свеч, -

Это будет как кровная месть городам!

Поскорей - только б свечи не сжечь,

Карбюратор... и что у них есть еще там...

И не видно полотна -

Лимузины, лимузины...

Среди них - как два пятна -

Две красивые машины, -

Будто связанные тросом

(А где тонко, там и рвется).

Акселераторам, подсосам

Больше дела не найдется.

Будто знают - игра стоит свеч, -

Только вырваться - выплатят все по счетам!

Ну а может, он скажет ей речь

На клаксоне... и что у них есть еще там...

Это скопище машин

На тебя таит обиду, -

Светло-серый лимузин,

Не теряй ее из виду!

Впереди, гляди, разъезд, -

Больше риску, больше веры!

Опоздаешь!.. Так и есть -

Ты промедлил, светло-серый!

Они знали - игра стоит свеч, -

А теперь - что ж сигналить рекламным щитам?!

Ну а может, гора ему с плеч, -

И с капота... и что у них есть еще там...

Нет, развилка - как беда,

Стрелки врозь - и вот не здесь ты!

Неужели никогда

Не сближают нас разъезды?

Этот - сходится, один!

И, врубив седьмую скорость,

Светло-серый лимузин

Позабыл нажать на тормоз...

Что ж съезжаться - пустые мечты?

Или это есть кровная месть городам?..

Покатились колеса, мосты, -

И сердца... или что у них есть еще там...

1968 Я не люблю

Я не люблю фатального исхода,

От жизни никогда не устаю.

Я не люблю любое время года,

Когда веселых песен не пою.

Я не люблю открытого цинизма,

В восторженность не верю, и еще -

Когда чужой мои читает письма,

Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда - наполовину

Или когда прервали разговор.

Я не люблю, когда стреляют в спину,

Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,

Червей сомненья, почестей иглу,

Или - когда все время против шерсти,

Или - когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой, -

Уж лучше пусть откажут тормоза.

Досадно мне, что слово "честь" забыто

И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья -

Нет жалости во мне, и неспроста:

Я не люблю насилье и бессилье, -

Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя когда я трушу,

Обидно мне, когда невинных бьют.

Я не люблю, когда мне лезут в душу,

Тем более - когда в нее плюют.

Я не люблю манежи и арены:

На них мильон меняют по рублю,

Пусть впереди большие перемены -

Я это никогда не полюблю!

1969 Оловянные солдатики (Н. Высоцкому)

Будут и стихи, и математика,

Почести, долги, неравный бой, -

Нынче ж оловянные солдатики

Здесь, на старой карте, стали в строй.

Лучше бы уж он держал в казарме их,

Только - на войне как на войне -

Падают бойцы в обеих армиях,

Поровну на каждой стороне.

Может быть - пробелы в воспитании

И в образованье слабина, -

Но не может выиграть кампании

Та или другая сторона.

Совести проблемы окаянные -

Как перед собой не согрешить?

Тут и там - солдаты оловянные, -

Как решить, кто должен победить?

И какая, к дьяволу, стратегия,

И какая тактика, к чертям!

Вот сдалась нейтральная Норвегия.

Ордам оловянных египтян.

Левою рукою Скандинавия

Лишена престижа своего, -

Но рука решительная правая

Вмиг восстановила статус-кво.

Где вы, легкомысленные гении,

Или вам являться недосуг?

Где вы, проигравшие сражения

Просто, не испытывая мук?

Или вы, несущие в венце зарю

Битв, побед, триумфов и могил, -

Где вы, уподобленные Цезарю,

Что пришел, увидел, победил?

Нервничает полководец маленький,

Непосильной ношей отягчен,

Вышедший в громадные начальники,

Шестилетний мой Наполеон.

Чтобы прекратить его мучения,

Ровно половину тех солдат

Я покрасил синим - шутка гения, -

Утром вижу - синие лежат.

Я горжусь успехами такими, но

Мысль одна с тех пор меня гнетет:

Как решил он, чтоб погибли именно

Синие, а не наоборот?..

1969 У меня долги перед друзьями…

У меня долги перед друзьями, -

А у них зато - передо мной,

Но своими странными делами

И они чудят, и я чудной.

Напишите мне письма, ребята,

Подарите мне пару минут, -

А не то моя жизнь будет смята,

И про вас меньше песен споют.

Вы мосты не жгите за собою,

Вы не рушьте карточных домов.

Бог с ними совсем, кто рвется к бою

Просто из-за женщин и долгов!

Напишите мне письма, ребята,

Осчастливьте меня хоть чуть-чуть, -

А не то я умру без зарплаты,

Не успев вашей ласки хлебнуть.

1969 Я лежу в изоляторе…

Я лежу в изоляторе,

Здесь кругом резонаторы:

Если что-то случается -

Тут же врач появляется.

Здесь врачи - узурпаторы,

Злые, как аллигаторы!

Персонал - то есть нянечки -

Запирают в предбанничке.

Что мне север, экваторы,

Что мне бабы-новаторы,

Если в нашем предбанничке

Так свирепствуют нянечки!

Санитары - как авторы,

Хоть не бегай в театры вы! -

Бьют и вяжут, как веники,

Правда, мы - шизофреники.

У них лапы косматые,

У них рожи усатые

И бутылки початые,

Но от нас их попрятали.

1969 Нет рядом никого, как ни дыши…

Нет рядом никого, как ни дыши!

Давай с тобой организуем встречу!

Марина, ты письмо мне напиши,

По телефону я тебе отвечу.

Пусть будет так, как года два назад,

Пусть встретимся надолго или вечно,

Пусть наши встречи только наугад, -

Хотя ведь ты работаешь, конечно.

Не видел я любой другой руки,

Которая бы так меня ласкала, -

Вот по таким тоскуют моряки...

Сейчас - моя душа затосковала.

Я песен петь не буду никому!

Пусть, может быть, ты этому не рада, -

Я для тебя могу пойти в тюрьму, -

Пусть это будет за тебя награда.

Не верь тому, что будут говорить, -

Не верю я тому, что люди рады.

Когда-нибудь мы будем вместе пить

Любовный взор и трепетного яда.

1969 Ноль семь

Для меня эта ночь - вне закона,

Я пишу - по ночам больше тем.

Я хватаюсь за диск телефона,

Набираю вечное ноль семь.

"Девушка, здравствуйте! Как вас звать?" - "Тома".

"Семьдесят вторая! Жду дыханье затая...

Быть не может, повторите, я уверен - дома!..

Вот уже ответили.

Ну здравствуй, это я!"

Эта ночь для меня вне закона,

Я не сплю - я кричу: "Поскорей!.."

Почему мне в кредит, по талону

Предлагают любимых людей!

"Девушка, слушайте! Семьдесят вторая!

Не могу дождаться, и часы мои стоят...

К дьяволу все линии - я завтра улетаю!..

Вот уже ответили.

Ну здравствуй, это я!"

Телефон для меня - как икона,

Телефонная книга - триптих,

Стала телефонистка мадонной,

Расстоянье на миг сократив.

"Девушка, милая! Я прошу - продлите!

Вы теперь как ангел - не сходите ж с алтаря!

Самое главное - впереди, поймите...

Вот уже ответили.

Ну здравствуй, это я!"

Что, опять поврежденье на трассе?

Что, реле там с ячейкой шалят?

Мне плевать - буду ждать, - я согласен

Начинать каждый вечер с нуля!

"Ноль семь, здравствуйте! Снова я". - "Да что вам?"

"Нет, уже не нужно, - нужен город Магадан.

Не даю вам слова, что звонить не буду снова, -

Просто друг один - узнать, как он, бедняга, там..."

Эта ночь для меня вне закона,

Ночи все у меня не для сна, -

А усну - мне приснится мадонна,

На кого-то похожа она.

"Девушка, милая! Снова я, Тома!

Не могу дождаться - жду дыханье затая...

Да, меня!.. Конечно, я!.. Да, я!.. Конечно, дома!"

"Вызываю... Отвечайте..." - "Здравствуй, это я!"

1969 Не писать мне повестей, романов…

Не писать мне повестей, романов,

Не читать фантастику в углу, -

Я лежу в палате наркоманов,

Чувствую - сам сяду на иглу.

Кто-то раны лечил боевые,

Кто-то так, обеспечил тылы...

Эх вы парни мои "шировые",

Поскорее слезайте с иглы!

В душу мне сомнения запали,

Голову вопросами сверлят, -

Я лежу в палате, где глотали,

Нюхали, кололи все подряд.

Кто-то там проколол свою душу,

Кто-то просто остался один...

Эй вы парни, бросайте "морфушу" -

Перейдите на апоморфин!

Тут один знакомый шизофреник -

В него тайно няня влюблена -

Говорит "Когда не будет денег -

Перейду на капли Зимина".

Кто-то там проколол свою совесть,

Кто-то в сердце вкурил анашу...

Эх вы парни, про вас нужно повесть,

Жалко, повестей я не пишу.

Требуются срочно перемены!

Самый наш веселый - тоже сник.

Пятый день кому-то ищут вены -

Не найдут, - он сам от них отвык.

Кто-то даже нюхнул кокаина, -

Говорят, что - мгновенный приход;

Кто-то съел килограмм кодеина -

И пустил себя за день в расход.

Я люблю загульных, но не пьяных,

Я люблю отчаянных парней.

Я лежу в палате наркоманов, -

Сколько я наслушался здесь, в ней!

Кто-то гонит кубы себе в руку,

Кто-то ест даже крепкий вольфрам...

Добровольно принявшие муку,

Эта песня написана вам!

1969 И душа и голова, кажись, болит…

И душа и голова, кажись, болит, -

Верьте мне, что я не притворяюсь.

Двести тыщ - тому, кто меня вызволит!

Ну и я, конечно, постараюсь.

Нужно мне туда, где ветер с соснами, -

Нужно мне, и все, - там интереснее!

Поделюсь хоть всеми папиросами

И еще вдобавок тоже - песнями.

Дайте мне глоток другого воздуха!

Смею ли роптать? Наверно, смею.

Запах здесь... А может быть, вопрос в духах?..

Отблагодарю, когда сумею.

Нервы у меня хотя луженые,

Кончилось спокойствие навеки.

Эх вы мои нервы обнаженные!

Ожили б - ходили б как калеки.

Не глядите на меня, что губы сжал, -

Если слово вылетит, то - злое.

Я б отсюда в тапочках в тайгу сбежал, -

Где-нибудь зароюсь - и завою!

1969 Жизни после смерти нет…

Жизни после смерти нет.

Это все неправда.

Ночью снятся черти мне,

Убежав из ада.

1969 Песенка о переселении душ

Кто верит в Магомета, кто - в Аллаха, кто - в Исуса,

Кто ни во что не верит - даже в черта, назло всем, -

Хорошую религию придумали индусы:

Что мы, отдав концы, не умираем насовсем.

Стремилась ввысь душа твоя -

Родишься вновь с мечтою,

Но если жил ты как свинья -

Останешься свиньею.

Пусть косо смотрят на тебя - привыкни к укоризне, -

Досадно - что ж, родишься вновь на колкости горазд.

А если видел смерть врага еще при этой жизни,

В другой тебе дарован будет верный зоркий глаз.

Живи себе нормальненько -

Есть повод веселиться:

Ведь, может быть, в начальника

Душа твоя вселится.

Пускай живешь ты дворником - родишься вновь прорабом,

А после из прораба до министра дорастешь, -

Но, если туп, как дерево - родишься баобабом

И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь.

Досадно попугаем жить,

Гадюкой с длинным веком, -

Не лучше ли при жизни быть

Приличным человеком?!

Так кто есть кто, так кто был кем? - мы никогда не знаем.

Кто был никем, тот станет всем - задумайся о том!

Быть может, тот облезлый кот - был раньше негодяем,

А этот милый человек - был раньше добрым псом.

Я от восторга прыгаю,

Я обхожу искусы, -

Удобную религию

Придумали индусы!

1969 Поездка в город

Я - самый непьющий из всех мужуков:

Во мне есть моральная сила, -

И наша семья большинством голосов,

Снабдив меня списком на восемь листов,

В столицу меня снарядила.

Чтобы я привез снохе

с ейным мужем по дохе,

Чтобы брату с бабой - кофе растворимый,

Двум невесткам - по ковру,

зятю - черную икру,

Тестю - что-нибудь армянского розлива.

Я ранен, контужен - я малость боюсь

Забыть, что кому по порядку, -

Я список вещей заучил наизусть,

А деньги зашил за подкладку.

Значит, брату - две дохи,

сестрин муж - ему духи,

Тесть сказал: "Давай бери что попадется!"

Двум невесткам - по ковру,

зятю - заячью икру,

Куму - водки литра два, - пущай зальется!

Я тыкался в спины, блуждал по ногам,

Шел грудью к плащам и рубахам.

Чтоб список вещей не достался врагам,

Его проглотил я без страха.

Но помню: шубу просит брат,

Куму с бабой - все подряд,

Тестю - водки ереванского розлива,

Двум невесткам - по ковру,

зятю - заячью нору,

А сестре - плевать чего, но чтоб - красиво!

Да что ж мне - пустым возвращаться назад?!

Но вот я набрел на товары.

"Какая валюта у вас?" - говорят.

"Не бойсь, - говорю, - не доллары!"

Растворимой мне махры,

зять - подохнет без икры,

Тестю, мол, даешь духи для опохмелки!

Двум невесткам - все равно,

мужу сестрину - вино,

Ну а мне - вот это желтое в тарелке!

Не помню про фунты, про стерлинги слов,

Сраженный ужасной загадкой:

Зачем я тогда проливал свою кровь,

Зачем ел тот список на восемь листов,

Зачем мне рубли за подкладкой?!

Где же все же взять доху,

зятю - кофе на меху?

Тестю - хрен, а кум и пивом обойдется.

Где мне взять коня в пуху,

растворимую сноху?

Ну а брат и самогоном перебьется!

1969 Как-то раз, цитаты Мао прочитав…

Как-то раз, цитаты Мао прочитав,

Вышли к нам они с большим его портретом.

Мы тогда чуть-чуть нарушили устав...

Остальное вам известно по газетам.

Вспомнилась песня, вспомнился стих,

Словно шепнули мне в ухо:

"Сталин и Мао слушают их..."

Вот почему - заваруха.

При поддержке минометного огня,

Молча, медленно, как-будто - на охоту,

Рать китайская бежала на меня...

Позже выяснилось - численностью в роту.

Вспомнилась песня, вспомнился стих,

Словно шепнули мне в ухо:

"Сталин и Мао слушают их..."

Вот почему - заваруха.

Раньше - локти хоть кусать, но не стрелять!

Лучше дома пить сгущенное какао.

Но сегодня приказали: не пускать!

Теперь вам шиш, no рasarans, товарищ Мао!

Вспомнилась песня, вспомнился стих,

Словно шепнули мне в ухо:

"Сталин и Мао слушают их..."

Вот почему - заваруха.

Раньше я стрелял с колена: на бегу

Не привык я просто к медленным решеньям,

Раньше я стрелял по мнимому врагу,

А теперь придется по живым мишеням.

Вспомнилась песня, вспомнился стих,

Словно шепнули мне в ухо:

"Сталин и Мао слушают их..."

Вот почему - заваруха.

Мины падают, и рота так и прет,

Кто как может - по воде, не зная броду.

Что обидно! - этот самый миномет

Подарили мы китайскому народу.

Вспомнилась песня, вспомнился стих,

Словно шепнули мне в ухо:

"Сталин и Мао слушают их..."

Вот почему - заваруха.

Он давно - Великий Кормчий - вылезал,

А теперь, не успокоившись на этом,

Наши братья залегли - и дали залп...

Остальное вам известно по газетам.

Вспомнилась песня, вспомнился стих,

Словно шепнули мне в ухо:

"Сталин и Мао слушают их..."

Вот почему - заваруха.

1969 Подумаешь - с женой не очень ладно…

Подумаешь - с женой не очень ладно,

Подумаешь - неважно с головой,

Подумаешь - ограбили в парадном, -

Скажи еще спасибо, что - живой!

Ну что ж такого - мучает саркома,

Ну что ж такого - начался запой,

Ну что ж такого - выгнали из дома, -

Скажи еще спасибо, что - живой!

Плевать - партнер по покеру дал дуба,

Плевать, что снится ночью домовой,

Плевать - в "Софии" выбили два зуба, -

Скажи еще спасибо, что - живой!

Да ладно - ну уснул вчера в опилках,

Да ладно - в челюсть врезали ногой,

Да ладно - потащили на носилках, -

Скажи еще спасибо, что - живой!

Да, правда - тот, кто хочет, тот и может,

Да, правда - сам виновен, бог со мной,

Да, правда, - но одно меня тревожит:

Кому сказать спасибо, что - живой!

1969 Я склонен думать, гражданин судья…

Я склонен думать, гражданин судья,

Что прокурор сегодня был поддавши,

Ведь нападавшим вовсе не был я,

А я, скорее, даже - пострадавший.

Зачем я дрался?

Я вам отвечу:

Я возвращался,

А он - навстречу!

Я вижу - тучи

По небу мчаться...

Конечно, лучше б

Нам не встречаться.

Так вот, товарищ гражданин судья,

Поймите, не заваривал я кашу.

Учтите - это ложная статья

Мешком камней на совесть ляжет вашу.

1969 Рядовой Борисов…

"Рядовой Борисов!" - "Я!" - "Давай, как было дело!"

"Я держался из последних сил:

Дождь хлестал, потом устал, потом уже стемнело...

Только я его предупредил!

На первый окрик: "Кто идет?" он стал шутить,

На выстрел в воздух закричал: "Кончай дурить!"

Я чуть замешкался и, не вступая в спор,

Чинарик выплюнул - и выстрелил в упор".

"Бросьте, рядовой, давайте правду, - вам же лучше!

Вы б его узнали за версту..."

"Был туман - узнать не мог - темно, на небе тучи, -

Кто-то шел - я крикнул в темноту.

На первый окрик: "Кто идет?" он стал шутить,

На выстрел в воздух закричал: "Кончай дурить!"

Я чуть замешкался и, не вступая в спор,

Чинарик выплюнул - и выстрелил в упор".

"Рядовой Борисов, - снова следователь мучил, -

Попадете вы под трибунал!"

"Я был на посту - был дождь, туман, и были тучи, -

Снова я устало повторял. -

На первый окрик: "Кто идет?" он стал шутить,

На выстрел в воздух закричал: "Кончай дурить!"

Я чуть замешкался и, не вступая в спор,

Чинарик выплюнул - и выстрелил в упор".

...Год назад - а я обид не забываю скоро -

В шахте мы повздорили чуток, -

Правда, по душам не получилось разговора:

Нам мешал отбойный молоток.

На крик души: "Оставь ее!" он стал шутить,

На мой удар он закричал: "Кончай дурить!"

Я чуть замешкался - я был обижен, зол, -

Чинарик выплюнул, нож бросил и ушел.

Счастие мое, что оказался он живучим!...

Ну а я - я долг свой выполнял.

Правда ведь, - был дождь, туман, по небу плыли тучи...

По уставу - правильно стрелял!

На первый окрик: "Кто идет?" он стал шутить,

На выстрел в воздух закричал: "Кончай дурить!"

Я чуть замешкался и, не вступая в спор,

Чинарик выплюнул - и выстрелил в упор.

1969 Я уверен, как ни разу в жизни…

Я уверен, как ни разу в жизни -

Это точно, -

Что в моем здоровом организме

Червоточина.

Может, мой никчемный орган - плевра,

Может - многие,

Но лежу я в отделеньи невро-

Паталогии.

Выдам то, что держится в секрете,

Но наверное,

Наше населенье на две трети -

Люди нервные.

Эврика! Нашел - вот признак первый,

Мной замеченный:

Те, кто пьют - у них сплошные нервы

Вместо печени.

Высох ты и бесподобно жилист,

Словно мумия,

Знай, что твои нервы обнажились

До безумия.

Если ты ругаешь даже тихих

Или ссоришься -

Знай, что эти люди тоже психи,

Ох, напорешься!

1969 Слухи по России верховодят…

Слухи по России верховодят

И со сплетней в терции поют.

Ну а где-то рядом с ними ходит

Правда, на которую плюют.

1969 Песенка о слухах

Сколько слухов наши уши поражает,

Сколько сплетен разъедает, словно моль!

Ходят сухи, будто все подорожает -

абсолютно, -

А особенно - штаны и алкоголь!

Словно мухи, тут и там

Ходят слухи по домам,

А беззубые старухи

Их разносят по умам!

- Слушай, слышал? Под землею город строют, -

Говорят - на случай ядерной войны!

- Вы слыхали? Скоро бани все закроют -

повсеместно -

Навсегда, - и эти сведенья верны!

Словно мухи, тут и там

Ходят слухи по домам,

А беззубые старухи

Их разносят по умам!

- А вы знаете? Мамыкина снимают -

За разврат его, за пьянство, за дебош!

- Кстати, вашего соседа забирают,

негодяя, -

Потому что он на Берию похож!

Словно мухи, тут и там

Ходят слухи по домам,

А беззубые старухи

Их разносят по умам!

- Ой, что деется! Вчерась траншею рыли -

Так откопали две коньячные струи!

- Говорят, шпионы воду отравили

самогоном.

Ну а хлеб теперь - из рыбной чешуи!

Словно мухи, тут и там

Ходят слухи по домам,

А беззубые старухи

Их разносят по умам!

Закаленные во многих заварухах,

Слухи ширятся, не ведая преград, -

Ходят сплетни, что не будет больше слухов

абсолютно.

Ходят слухи, будто сплетни запретят!

Словно мухи, тут и там

Ходят слухи по домам,

А беззубые старухи

Их разносят по умам!

1969 Старательская (Письмо друга, И.Кохановскому)

Друг в порядке - он, словом, при деле, -

Завязал он с газетой тесьмой:

Друг мой золото моет в артели, -

Получил я сегодня письмо.

Пишет он, что работа - не слишком...

Словно лозунги клеит на дом:

"Государство будет с золотишком,

А старатель будет - с трудоднем!"

Говорит: "Не хочу отпираться,

Что поехал сюда за рублем..."

Говорит: "Если чуть постараться,

То вернуться могу королем!"

Написал, что становится злее.

"Друг, - он пишет, - запомни одно:

Золотишко всегда тяжелее

И всегда оседает на дно.

Тонет золото - хоть с топорищем.

Что ж ты скис, захандрил и поник?

Не боись: если тонешь, дружище, -

Значит, есть и в тебе золотник!"

Пишет он второпях, без запинки:

"Если грязь и песок над тобой -

Знай: то жизнь золотые песчинки

Отмывает живящей водой..."

Он ругает меня: "Что ж не пишешь?!

Знаю - тонешь, и знаю - хандра, -

Все же золото - золото, слышишь! -

Люди бережно снимут с ковра..."

Друг стоит на насосе и в метку

Отбивает от золота муть.

...Я письмо проглотил как таблетку -

И теперь не боюсь утонуть!

Становлюсь я упрямей, прямее, -

Пусть бежит по колоде вода, -

У старателей - все лотерея,

Но старатели будут всегда!

1969 И вкусы и запросы мои - странны…

И вкусы и запросы мои - странны, -

Я экзотичен, мягко говоря:

Могу одновременно грызть стаканы -

И Шиллера читать без словаря.

Во мне два Я - два полюса планеты,

Два разных человека, два врага:

Когда один стремится на балеты -

Другой стремится прямо на бега.

Я лишнего и в мыслях не позволю,

Когда живу от первого лица, -

Но часто вырывается на волю

Второе Я в обличье подлеца.

И я боюсь, давлю в себе мерзавца, -

О, участь беспокойная моя! -

Боюсь ошибки: может оказаться,

Что я давлю не то второе Я.

Когда в душе я раскрываю гранки

На тех местах, где искренность сама, -

Тогда мне в долг дают официантки

И женщины ласкают задарма.

Но вот летят к чертям все идеалы,

Но вот я груб, я нетерпим и зол,

Но вот сижу и тупо ем бокалы,

Забрасывая Шиллера под стол.

...А суд идет, весь зал мне смотрит в спину.

Вы, прокурор, вы, гражданин судья,

Поверьте мне: не я разбил витрину,

А подлое мое второе Я.

И я прошу вас: строго не судите, -

Лишь дайте срок, но не давайте срок! -

Я буду посещать суды как зритель

И в тюрьмы заходить на огонек.

Я больше не намерен бить витрины

И лица граждан - так и запиши!

Я воссоединю две половины

Моей больной раздвоенной души!

Искореню, похороню, зарою, -

Очищусь, ничего не скрою я!

Мне чуждо это е мое второе, -

Нет, это не мое второе Я.

1969 Про любовь в каменном веке

А ну отдай мой каменный топор!

И шкур моих набедренных не тронь!

Молчи, не вижу я тебя в упор, -

Сиди вон и поддерживай огонь!

Выгадывать не смей на мелочах,

Не опошляй семейный наш уклад!

Не убрана пещера и очаг, -

Избаловалась ты в матриархат!

Придержи свое мнение:

Я - глава, и мужчина - я!

Соблюдай отношения

Первобытнообщинныя.

Там мамонта убьют - поднимут вой,

Начнут добычу поровну делить...

Я не могу весь век сидеть с тобой -

Мне надо хоть кого-нибудь убить!

Старейшины сейчас придут ко мне, -

Смотри еще - не выйди голой к ним!

Век каменный - и не достать камней, -

Мне стыдно перед племенем моим!

Пять бы жен мне - наверное,

Разобрался бы с вами я!

Но дела мои - скверные,

Потому - моногамия.

А все - твоя проклятая родня!

Мой дядя, что достался кабану,

Когда был жив, предупреждал меня:

Нельзя из людоедок брать жену!

Не ссорь меня с общиной - это ложь,

Что будто к тебе кто-то пристает, -

Не клевещи на нашу молодежь,

Она - надежда наша и оплот!

Ну что глядишь - тебя пока не бьют, -

Отдай топор - добром тебя прошу!

А шкуры - где? Ведь люди засмеют!..

До трех считаю, после - задушу!

1969 Семейные дела в Древнем Риме

Как-то вечером патриции

Собрались у Капитолия

Новостями поделиться и

Выпить малость алкоголия.

Не вести ж бесед тверезыми!

Марк-патриций не мытарился -

Пил нектар большими дозами

И ужасно нанектарился.

И под древней под колонною

Он исторг из уст проклятия:

"Эх, с почтенною матреною

Разойдусь я скоро, братия!

Она спуталась с поэтами,

Помешалась на театрах -

Так и шастает с билетами

На приезжих гладиаторов!

"Я, - кричит, - от бескультурия

Скоро стану истеричкою!" -

В общем, злобствует как фурия,

Поощряема сестричкою!

Только цыкают и шикают...

Ох, налейте мне "двойных"!

Мне ж - рабы в лицо хихикают.

На войну бы мне, да нет войны!

Я нарушу все традиции -

Мне не справиться с обеими, -

Опускаюсь я, патриции,

Дую горькую с плебеями!

Я ей дом оставлю в Персии -

Пусть берет сестру-мегерочку, -

На отцовские сестерции

Заведу себе гетерочку.

У гетер хотя безнравственней,

Но они не обезумели.

У гетеры пусть все явственней,

Зато родственники умерли.

Там сумею исцелиться и

Из запоя скоро выйду я!"

...И пошли домой патриции,

Марку пьяному завидуя.

1969 В прекрасном зале Гранд-Опера…

В прекрасном зале Гранд-Опера

Затихли клакеры, погасли все огни,

Шуршали платья и веера.

Давали "Фронду" при участии Дени.

А в ложе "Б", обняв за талью госпожу,

Маркиз шептал: "Ах, я у ваших ног лежу!

Пока вступленье - я скажу, что больше нету терпежу,

Я из-за вас уж третий месяц как гужу".

Оркестр грянул - и зал затих.

Она сказала: "Но я замужем, синьор.

Во-первых - это, а во-вторых -

Я вам не верю, пьете вы из-за нее".

"Мадам, клянусь, я вам на деле докажу!

Мадам, я жизни и себя не пощажу.

Да я именье заложу, я всех соперников - к ножу!

Я даже собственного папу накажу".

Пел Риголетто как на духу, -

Партер и ярусы закончили жевать, -

Он "ля" спокойно взял наверху...

И лишь двоим на это было наплевать.

И в ложе "Б" маркиз шептал: "Я весь дрожу,

Я мужа вашего ударом награжу,

А ту, другую, я свяжу, но, если вас не заслужу -

То в монастырь я в этом разе ухожу".

1969 Про любовь в Средние века

Сто сарацинов я убил во славу ей -

Прекрасной даме посвятил я сто смертей, -

Но наш король - лукавый сир -

затеял рыцарский турнир, -

Я ненавижу всех известных королей!

Вот мой соперник - рыцарь Круглого стола, -

Чужую грудь мне под копье король послал.

Но - в сердце нежное ее

мое направлено копье, -

Мне наплевать на королевские дела!

Герб на груди его - там плаха и петля,

Но будет дырка там, как в днище корабля.

Он - самый первый фаворит,

к нему король благоволит, -

Но мне сегодня наплевать на короля!

Король сказал: "Он с вами справится шаля! -

И пошутил: - Пусть будет пухом вам земля!"

Я буду пищей для червей -

тогда он женится на ней, -

Простит мне бог, я презираю короля!

Вот подан знак - друг друга взглядом пепеля,

Коней мы гоним, задыхаясь и пыля.

Забрало поднято - изволь!

Ах, как волнуется король!..

Но мне, ей-богу, наплевать на короля!

Ну вот все кончено - пусть отдохнут поля, -

Вот льется кровь его на стебли ковыля.

Король от бешенства дрожит,

но мне она принадлежит -

Мне так сегодня наплевать на короля!

...Но в замке счастливо мы не пожили с ней:

Король в поход послал на сотни долгих дней, -

Не ждет меня мой идеал,

ведь он - король, а я - вассал, -

И рано, видимо, плевать на королей!

1969 Про любовь в эпоху Возрождения

Может быть, выпив поллитру,

Некий художник от бед

Встретил чужую палитру

И посторонний мольберт.

Дело теперь за немногим -

Нужно натуры живой, -

Глядь - симпатичные ноги

С гордой идут головой.

Он подбегает к Венере:

"Знаешь ли ты, говорят -

Данте к своей Алигьери

Запросто шастает в ад!

Ада с тобой нам не надо -

Холодно в царстве теней...

Кличут меня Леонардо.

Так раздевайся скорей!

Я тебя - даже нагую -

Действием не оскорблю, -

Дай я тебя нарисую

Или из глины слеплю!"

Но отвечала сестричка:

"Как же вам не ай-яй-яй!

Честная я католичка -

И не согласная я!

Вот испохабились нынче -

Так и таскают в постель!

Ишь - Леонардо да Винчи -

Тоже какой Рафаэль!

Я не привыкла без чувства -

Не соглашуся ни в жисть!

Мало что ты - для искусства, -

Сперва давай-ка женись!

Там и разденемся в спальной -

Как у людей повелось...

Мало что ты - гениальный! -

Мы не глупее небось!"

"Так у меня ж - вдохновенье, -

Можно сказать, что экстаз!" -

Крикнул художник в волненье...

Свадьбу сыграли на раз.

...Женщину с самого низа

Встретил я раз в темноте, -

Это была Монна Лиза -

В точности как на холсте.

Бывшим подругам в Сорренто

Хвасталась эта змея:

"Ловко я интеллигента

Заполучила в мужья!.."

Вкалывал он больше года -

Весь этот длительный срок

Все ухмылялась Джоконда:

Мол, дурачок, дурачок!

...В песне разгадка дается

Тайны улыбки, а в ней -

Женское племя смеется

Над простодушьем мужей!

1969 Песня о Земле

Кто сказал: "Все сгорело дотла,

Больше в землю не бросите семя!"?

Кто сказал, что Земля умерла?

Нет, она затаилась на время!

Материнства не взять у Земли,

Не отнять, как не вычерпать моря.

Кто поверил, что Землю сожгли?

Нет, она почернела от горя.

Как разрезы, траншеи легли,

И воронки - как раны зияют.

Обнаженные нервы Земли

Неземное страдание знают.

Она вынесет все, переждет, -

Не записывай Землю в калеки!

Кто сказал, что Земля не поет,

Что она замолчала навеки?!

Нет! Звенит она, стоны глуша,

Изо всех своих ран, из отдушин,

Ведь Земля - это наша душа, -

Сапогами не вытоптать душу!

Кто поверил, что Землю сожгли?!

Нет, она затаилась на время...

1969 В темноте

Темнота впереди - подожди!

Там - стеною закаты багровые,

Встречный ветер, косые дожди

И дороги неровные.

Там - чужие слова, там - дурная молва,

Там ненужные встречи случаются,

Там пожухла, сгорела трава

И следы не читаются, -

В темноте.

Там проверка на прочность - бои,

И закаты, и ветры с прибоями, -

Сердце путает ритмы свои

И стучит с перебоями.

Там - чужие слова, там - дурная молва,

Там ненужные встречи случаются,

Там пожухла, сгорела трава

И следы не читаются, -

В темноте.

Там и звуки и краски - не те,

Только мне выбирать не приходится -

Видно, нужен я там, в темноте, -

Ничего - распогодится!

Там - чужие слова, там - дурная молва,

Там ненужные встречи случаются,

Там пожухла, сгорела трава

И следы не читаются, -

В темноте.

1969 Он не вернулся из боя

Почему все не так? Вроде - все как всегда:

То же небо - опять голубое,

Тот же лес, тот же воздух и та же вода...

Только - он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас

В наших спорах без сна и покоя.

Мне не стало хватать его только сейчас -

Когда он не вернулся из боя.

Он молчал невпопад и не в такт подпевал,

Он всегда говорил про другое,

Он мне спать не давал, он с восходом вставал, -

А вчера не вернулся из боя.

То, что пусто теперь, - не про то разговор:

Вдруг заметил я - нас было двое...

Для меня - будто ветром задуло костер,

Когда он не вернулся из боя.

Нынче вырвалась, словно из плена, весна,

По ошибке окликнул его я:

"Друг, оставь прикурить!" - а в ответ - тишина...

Он вчера не вернулся из боя.

Наши мертвые нас не оставят в беде,

Наши павшие - как часовые...

Отражается небо в лесу, как в воде, -

И деревья стоят голубые.

Нам и места в землянке хватало вполне,

Нам и время текло - для обоих...

Все теперь - одному, - только кажется мне -

Это я не вернулся из боя.

1969 Сыновья уходят в бой

Сегодня не слышно биенье сердец -

Оно для аллей и беседок.

Я падаю, грудью хватая свинец,

Подумать успев напоследок:

"На этот раз мне не вернуться,

Я ухожу - придет другой".

Мы не успели оглянуться -

А сыновья уходят в бой!

Вот кто-то решил: после нас - хоть потоп,

Как в пропасть шагнул из окопа.

А я для того свой покинул окоп,

Чтоб не было вовсе потопа.

Сейчас глаза мои сомкнутся,

Я крепко обнимусь с землей.

Мы не успели оглянуться -

А сыновья уходят в бой!

Кто сменит меня, кто в атаку пойдет?

Кто выйдет к заветному мосту?

И мне захотелось - пусть будет вон тот,

Одетый во все не по росту.

Я успеваю улыбнуться,

Я видел, кто придет за мной.

Мы не успели оглянуться -

А сыновья уходят в бой!

Разрывы глушили биенье сердец,

Мое же - мне громко стучало,

Что все же конец мой - еще не конец:

Конец - это чье-то начало.

Сейчас глаза мои сомкнутся,

Я крепко обнимусь с землей.

Мы не успели оглянуться -

А сыновья уходят в бой!

1969 К вершине (Памяти Михаила Хергиани)

Ты идешь по кромке ледника,

Взгляд не отрывая от вершины.

Горы спят, вдыхая облака,

Выдыхая снежные лавины.

Но они с тебя не сводят глаз -

Будто бы тебе покой обещан,

Предостерегая всякий раз

Камнепадом и оскалом трещин.

Горы знают - к ним пришла беда, -

Дымом затянуло перевалы.

Ты не отличал еще тогда

От разрывов горные обвалы.

Если ты о помощи просил -

Громким эхом отзывались скалы,

Ветер по ущельям разносил

Эхо гор, как радиосигналы.

И когда шел бой за перевал, -

Чтобы не был ты врагом замечен,

Каждый камень грудью прикрывал,

Скалы сами подставляли плечи.

Ложь, что умный в гору не пойдет!

Ты пошел - ты не поверил слухам, -

И мягчал гранит, и таял лед,

И туман у ног стелился пухом...

Если в вечный снег навеки ты

Ляжешь - над тобою, как над близким,

Наклонятся горные хребты

Самым прочным в мире обелиском.

1969 Ну, вот исчезла дрожь в руках…

Ну, вот исчезла дрожь в руках,

Теперь - наверх!

Ну вот, сорвался в пропасть страх

Навек, навек, -

Для остановки нет причин -

Иду, скользя...

И в мире нет таких вершин,

Что взять нельзя!

Среди нехоженных путей

Один - пусть мой,

Среди невзятых рубежей

Один - за мной!

А имена тех, кто здесь лег,

Снега таят...

Среди непройденных дорог

Одна - моя!

Здесь голубым сияньем льдов

Весь склон облит,

И тайну чьих-нибудь следов

Гранит хранит...

И я гляжу в свою мечту

Поверх голов

И свято верю в чистоту

Снегов и слов!

И пусть пройдет немалый срок -

Мне не забыть,

Как здесь сомнения я смог

В себе убить,

В тот день шептала мне вода:

Удач - всегда!..

А день... какой был день тогда?

Ах да - среда!..

1969 Долго же шел ты в конверте…

Долго же шел ты в конверте, листок, -

Вышли последние сроки!

Но потому он и Дальний Восток,

Что - далеко на востоке...

Ждешь с нетерпеньем ответ ты -

Весточку в несколько слов...

Мы здесь встречаем рассветы

Раньше на восемь часов.

Здесь до утра пароходы ревут

Средь океанской шумихи -

Не потому его Тихим зовут,

Что он действительно тихий.

Ждешь с нетерпеньем ответ ты -

Весточку в несколько слов...

Мы здесь встречаем рассветы

Раньше на восемь часов.

Ты не пугайся рассказов о том,

Будто здесь самый край света, -

Сзади еще Сахалин, а потом -

Круглая наша планета.

Ждешь с нетерпеньем ответ ты -

Весточку в несколько слов...

Мы здесь встречаем рассветы

Раньше на восемь часов.

Что говорить - здесь, конечно, не рай,

Но невмоготу переписка, -

Знаешь что, милая, ты приезжай:

Дальний Восток - это близко!

Скоро получишь ответ ты -

Весточку в несколько слов!

Вместе бы встретить рассветы

Раньше на восемь часов!

1969 Цунами

Пословица звучит витиевато:

Не восхищайся прошлогодним небом, -

Не возвращайся - где был рай когда-то,

И брось дурить - иди туда, где не был!

Там что творит одна природа с нами!

Туда добраться трудно и молве.

Там каждый встречный - что ему цунами! -

Со штормами в душе и в голове!

Покой здесь, правда, ни за что не купишь -

Но ты вернешься, говорят ребята,

Наперекор пословице поступишь -

Придешь туда, где встретил их когда-то!

Здесь что творит одна природа с нами!

Сюда добраться трудно и молве.

Здесь иногда рождаются цунами

И рушат все в душе и в голове!

На море штиль, но в мире нет покоя -

Локатор ищет цель за облаками.

Тревога - если что-нибудь такое -

Или сигнал: внимание - цунами!

Я нынче поднимаю тост с друзьями!

Цунами - равнодушная волна.

Бывают беды пострашней цунами

И - радости сильнее, чем она!

1969 Парад-alle, не видно кресел…

Парад-alle, не видно кресел, мест.

Оркестр шпарил марш, и вдруг, весь в черном,

Эффектно появился шпрехшталмейстер

И крикнул о сегодняшнем коверном.

Вот на манеже мощный черный слон,

Он показал им свой нерусский норов.

Я раньше был уверен, будто он -

Главою у зверей и у жонглеров.

Я был не прав - с ним шел холуй с кнутом,

Кормил его, ласкал, лез целоваться

И на ухо шептал ему, о чем?

В слоне я сразу начал сомневаться.

Потом слон сделал что-то вроде па

С презреньем, и уведен был куда-то...

И всякая полезла шантрапа

В лице людей, певиц и акробатов.

Вот выскочили трое молодцов,

Одновременно всех подвергли мукам,

Но вышел мужичок - из наглецов -

И их убрал со сцены ловким трюком.

Потом, когда там кто-то выжимал

Людей ногами, грудью и руками, -

Тот мужичок весь цирк увеселял

Какой-то непонятностью с шарами.

Он все за что-то брался, что-то клал,

Хватал за все, я понял: вот работа!

Весь трюк был в том, что он не то хватал -

Наверное, высмеивал кого-то.

Убрав его - он был навеселе -

Арену занял сонм эквилибристов.

Ну все, пора кончать парад-алле

Коверных! Дайте туш, даешь артистов!

1969 Маринка! Слушай, милая Маринка!

Маринка! Слушай, милая Маринка!

Кровиночка моя и половинка!

Ведь если разорвать, то - рубль за сто! -

Вторая будет совершать не то.

Маринка, слушай, милая Маринка,

Прекрасная, как детская картинка,

Ну кто сейчас ответит - что есть то?

Ты, только ты, ты можешь - и никто.

Маринка! Слушай! Милая Маринка,

Далекая, как в сказке Метерлинка,

Ты птица моя синяя вдали.

Вот только жаль, ее в раю нашли.

Маринка, слушай, милая Маринка,

Загадочная, как жилище инка.

Идем со мной! Куда-нибудь идем!

Мне все равно куда, но мы найдем!

Поэт - а слово долго не стареет -

Сказал: "Россия, Лета, Лорелея..."

Россия - ты, и Лета, где мечты.

Но Лорелея - нет! Ты - это ты.

1969 Посмотришь - сразу скажешь: "Это кит…

Посмотришь - сразу скажешь: "Это кит,

А вот - дельфин, любитель игр и танцев"...

Лицо же человека состоит

Из глаз и незначительных нюансов.

Там - ухо, рот и нос,

Вид и цвет волос,

Челюсть - чо в ней: сила или тупость?

Да! Еще вот лоб,

Чтоб понять без проб:

Этот лоб с намеком на преступность.

В чужой беде нам разбираться лень -

Дельфин зарезан и киту не сладко.

Не верь, что кто-то там на вид - тюлень,

Взгляни в глаза - в них, может быть, касатка!

Вот - череп на износ:

Нет на нем волос,

Правда, он медлителен, как филин,

А лицо его -

Уши с головой,

С небольшим количеством извилин.

Сегодня оглянулся я назад,

Труба калейдоскопа завертелась,

И вспомнил все глаза и каждый взгляд,

И мне пожить вторично захотелось.

И... видел я носы,

Бритых и усы,

Щеки, губы, шеи - все, как надо,

Неба, языки,

Зубы, как клыки,

И ни одного прямого взгляда.

Не относя сюда своих друзей,

Своих любимых не подозревая,

Привязанности все я сдам в музей -

Так будет, если вывезет кривая.

Пусть врет экскурсовод:

"Благородный рот,

Волевой квадратный подбородок..."

Это все не жизнь,

Это - муляжи,

Вплоть до носовых перегородок.

Пусть переводит импозантный гид

Про типы древних римлян и германцев -

Не знает гид: лицо-то состоит

Из глаз и незначительных нюансов.

1969 Человек за бортом (Анатолию Гарагуле)

Был шторм - канаты рвали кожу с рук,

И якорная цепь визжала чертом,

Пел ветер песню грубую, - и вдруг

Раздался голос: "Человек за бортом!"

И сразу - "Полный назад! Стоп машина!

На воду шлюпки, помочь -

Вытащить сукина сына

Или, там, сукину дочь!"

Я пожалел, что обречен шагать

По суше, - значит, мне не ждать подмоги -

Никто меня не бросится спасать

И не объявит шлюпочной тревоги.

А скажут: "Полный вперед! Ветер в спину!

Будем в порту по часам.

Так ему, сукину сыну, -

Пусть выбирается сам!"

И мой корабль от меня уйдет -

На нем, должно быть, люди выше сортом.

Впередсмотрящий смотрит лишь вперед -

Не видит он, что человек за бортом.

Я вижу - мимо суда проплывают,

Ждет их приветливый порт, -

Мало ли кто выпадает

С главной дороги за борт!

Пусть в море меня вынесет, а там -

Шторм девять баллов новыми деньгами, -

За мною спустит шлюпку капитан -

И обрету я почву под ногами.

Они зацепят меня за одежду, -

Значит, падать одетому - плюс, -

В шлюпочный борт, как в надежду,

Мертвою хваткой вцеплюсь.

Я на борту, курс прежний, прежний путь -

Мне тянут руки, души, папиросы, -

И я уверен: если что-нибудь -

Мне бросят круг спасательный матросы.

Правда, с качкой у них перебои там,

В штормы от вахт не вздохнуть, -

Но человеку за бортом

Здесь не дадут утонуть!

1969 Бросьте скуку, как корку арбузную…

Бросьте скуку, как корку арбузную,

Небо ясное, легкие сны.

Парень лошадь имел и судьбу свою -

Интересную - до войны.

Да, на войне как на войне,

А до войны как до войны, -

Везде, по всей вселенной.

Он лихо ездил на коне

В конце весны, в конце весны -

Последней, довоенной.

Но туманы уже по росе плелись,

Град прошел по полям и мечтам, -

Для того чтобы тучи рассеялись,

Парень нужен именно там.

Там - на войне как на войне,

А до войны как до войны, -

Везде, по всей вселенной.

Он лихо ездил на коне

В конце весны, в конце весны -

Последней, довоенной.

1969 Романс

Она была чиста как снег зимой.

В грязь - соболя, - иди по ним - по праву...

Но вот мне руки жжет ея письмо -

Я узнаю мучительную правду...

Не ведал я: смиренье - только маска,

И маскарад закончится сейчас, -

Да, в этот раз я потерпел фиаско -

Надеюсь, это был последний раз.

Подумал я: дни сочтены мои,

Дурная кровь в мои проникла вены, -

Я сжал письмо как голову змеи -

Сквозь пальцы просочился яд измены.

Не ведать мне страданий и агоний,

Мне встречный ветер слезы оботрет,

Моих коней обида не нагонит,

Моих следов метель не заметет.

Итак, я оставляю позади,

Под этим серым неприглядным небом,

Дурман фиалок, наготу гвоздик

И слезы вперемешку с талым снегом.

Москва слезам не верит и слезинкам -

И не намерен больше я рыдать, -

Спешу навстречу новым поединкам -

И, как всегда, намерен побеждать!

1969 Танго

Как счастье зыбко!..

Опять ошибка:

Его улыбка,

Потом - бокал на стол, -

В нем откровенно

Погасла пена;

А он надменно

Простился и ушел.

Хрустальным звоном

Бокалы стонут.

Судьба с поклоном

Проходит стороной.

Грустно

вино мерцало,

Пусто

на сердце стало,

Скрипки смеялись надо мной...

Впервые это со мной:

В игре азартной судьбой,

Казалось, счастье выпало и мне -

На миг

пригрезился он,

Проник

волшебником в сон, -

И вспыхнул яркий свет в моем окне.

Но счастье зыбко -

Опять ошибка!

Его улыбка,

Потом - бокал на стол, -

В бокале, тленна,

Погасла пена;

А он надменно

Простился - и ушел.

Хрустальным звоном

Бокалы стонут.

Бесцеремонно он

Прервал мой сон.

Вино мерцало...

А я рыдала.

Скрипки рыдали в унисон.

1969 Грезится мне наяву…

Грезится мне наяву или в бреде,

Как корабли уплывают!

Только своих я не вижу на рейде -

Или они забывают?

Или уходят они в эти страны

Лишь для того, чтобы смыться,

И возвращаются в Наши Романы,

Чтоб на секунду забыться.

Чтобы сойти в той закованной спальне -

Слушать ветра в перелесье,

Чтобы похерить весь рейс этот дальний -

Вновь оказаться в Одессе.

Слушайте, вы! Ну кого же мы судим

И для чего так поемся?

Знаете вы? Эти грустные люди

Сдохнут - и мы испечемся!

1969 Я думал: это все без сожаленья…

Я думал: это все без сожаленья,

Уйду - невеждой!

Мою богиню, сон мой и спасенье

Я жду с надеждой!

Я думал: эти траурные руки

Уйдут в забвенье.

Предполагал, что эти все докуки -

Без вдохновенья.

Я думал: эти слезы мало стоят

Сейчас - в запарке...

Но понял я - тигрица это стонет,

Как в зоопарке.

1969 Я скольжу по коричневой пленке…

Я скольжу по коричневой пленке...

Или это - красивые сны?

Простыня на постели в сторонке

Смята комом, они зажжены.

Или просто погашены свечи?

Я проснусь - липкий пот и знобит.

Лишь во вне долгожданные речи,

Лишь во сне яркий факел горит.

И усталым, больным каннибалом,

Что способен лишь сам себя съесть,

Я грызу свои руки шакалом -

Это так, это все, это есть!

Оторвите от сердца аорту, -

Сердце можно давно заменять!

Не послать ли тоску мою к черту?

Оторвите меня от меня!

Путь блестящий наш - смех и загадка, -

Вот и время всех бледных времен.

Расплескалась судьба без остатка...

Кто прощает, тот не обречен.

1969 Теперь я буду сохнуть от тоски…

Теперь я буду сохнуть от тоски

И сожалеть, проглатывая слюни,

Что не доел в Батуми шашлыки

И глупо отказался от сулгуни.

Пусть много говорил белиберды

Наш тамада - вы тамаду не троньте, -

За Родину был тост алаверды,

За Сталина, - я думал - я на фронте.

И вот уж за столом никто не ест

И тамада над всем царит шерифом, -

Как будто бы двадцатый с чем-то съезд

Другой - двадцатый - объявляет мифом.

Пил тамада за город, за аул

И всех подряд хвалил с остервененьем, -

При этом он ни разу не икнул -

И я к нему проникся уваженьем.

Правда, был у тамады

Длинный тост алаверды

За него - вождя народов,

И за все его труды.

Мне тамада сказал, что я - родной,

Что если плохо мне - ему не спится, -

Потом спросил меня: "Ты кто такой?"

А я сказал: "Бандит и кровопийца".

В умах царил шашлык и алкоголь, -

Вот кто-то крикнул, что не любит прозы,

Что в море не поваренная соль -

Что в море человеческие слезы.

И вот конец - уже из рога пьют,

Уже едят инжир и мандаринки,

Которые здесь запросто растут,

Точь-точь как те, которые на рынке.