Но, как ни странно, распространенный в судебной практике подход поддерживает Конституционный Суд РФ.

В своем определении «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Варлакова Александра Александровича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 209 УК РФ, частью первой статьи 240 и статьей 285 УПК РФ» от 8 апреля 2010 года он указал, что «участие в устойчивой вооруженной группе (банде) или в совершаемых ею нападениях, уголовная ответственность за которое предусмотрена частью второй статьи 209 УК Российской Федерации, и разбой, совершенный организованной группой в целях завладения имуществом в крупном размере, ответственность за совершение которого предусмотрена пунктами «а» и «б» части четвертой статьи 162 УК Российской Федерации (до 8 декабря 2003 года ответственность за данное преступление предусматривалась пунктами «а» и «б» части третьей статьи 162 УК Российской Федерации), образуют самостоятельные составы преступлений, различающиеся по объекту уголовно-правовой охраны, характеру посягательства, направленности умысла и степени опасности. Поэтому назначение за них наказания по совокупности преступлений не может рассматриваться как противоречие статье 50 (часть 1) Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому право не быть повторно осужденным за одно и то же преступление, и не только не нарушает принцип справедливости, но, напротив, отвечает требованию справедливого наказания за совершенное преступление».

Важно обратить внимание и на тот факт, что в силу отнесения ст. 159.4 УК РФ к категории преступлений средней тяжести, действующие в сфере предпринимательской деятельности преступные сообщества не могут быть квалифицированы по ст. 210 УК РФ. Хотя, по мнению экспертов, доля этих преступных формирований в общем объеме организованного мошенничества составляет в среднем 25%.

В условиях усложнения форм организованной преступной деятельности своевременным и обоснованным является наполнение признака структурированности новым криминологическим содержанием.

Обобщая существующие в науке подходы, выделим две группы криминологических признаков структурированной группы:

1) общие. Они характеризуют организационные начала совместной преступной деятельности и в равной мере могут быть отнесены и к преступному сообществу, и организованной группе.

К ним относятся: а) наличие в преступном сообществе (преступной организации) не менее двух подгрупп; б) устойчивость и стабильность состава; в) наличие субординационных и координационных связей между членами объединения; г) распределение функций между ними с возможной специализацией.

2) специальные признаки свойственны только преступному сообществу. В теории уголовного права и криминологии существуют различные подходы к определению их перечня.

Считая излишним детальный анализ существующих позиций, отметим лишь наиболее заметные показатели структурированности сообщества: 1) профессионализм; 2) большой численный состав организации; 3) наличие общей денежной кассы («общака»); 4) специализация отдельных подразделений; 5) использование конспирации и круговой поруки; 6) применение мер дисциплинарных взысканий и поощрения; 7) установление коррупционных связей с сотрудниками правоохранительных и других государственных органов и др.

На некоторых из перечисленных выше специальных признаках хотелось бы остановиться особо.

Как справедливо отмечает В.М. Быков, «преступное сообщество от организованной группы отличает в первую очередь профессионализм его членов, проявляющийся в способах совершения преступлений». Профессионализм преступного сообщества проявляется не только в специализации преступников (хотя для организованного мошенничества это является характерным признаком), но и в постоянстве преступной деятельности и совершенствовании способов совершения преступлений. В этой связи недоумение вызывает редакция ч. 4 ст. 35 УК РФ, которая называет целью создания преступного сообщества совершение даже одного тяжкого или особо тяжкого преступления. При таком подходе утрачивается важное смысловое значение преступного сообщества - постоянство и сплоченный характер его деятельности.

В числе отличительных признаков преступного сообщества следует выделить и наличие «общака», формирующегося из взносов от преступной и иной деятельности и являющегося своеобразным страховым фондом организации. Но не следует преувеличивать значимость этого показателя. Наличие «общака» является своеобразным атрибутом криминальной субкультуры, характерной для объединения профессиональных и рецидивных преступников общеуголовной направленности. В условиях же интеллектуализации организованного мошенничества и приобретения им черт предпринимательской деятельности законы теневого рынка постепенно вымещают воровские традиции и в том числе - институт «общака».

На высокую общественную опасность преступного сообщества указывают его коррупционные связи с должностными лицами органов власти и управления. По мнению П.Э. Сафонова, именно подкуп должностных лиц является признаком, позволяющим отличать преступное сообщество от организованной группы.

С этим мнением соглашается Верховный Суд РФ, который в своем определении от 22.10.2013 № 11-О13-25 разъясняет, что «о сплоченности сообщества свидетельствует подкуп и другие коррупционные действия, направленные на нейтрализацию представителей правоохранительных и иных государственных органов».

Следует отметить и использование членами преступного сообщества методов конспирации: работа с ограниченным контингентом клиентов под прикрытием деятельности коммерческой или некоммерческой организации, использование системы жестов, знаков и др.

Сам факт того, что преступная группа работает под прикрытием коммерческой или некоммерческой организации, не может рассматриваться как неоспоримое доказательство наличия преступной организации, а административная структура легальной организации оцениваться как структура преступного сообщества. В стремлении доказать структурированность преступного сообщества следственные органы нередко увлекаются анализом административного устройства легальной организации, трудовых функций подчиненных и др., не принимая во внимание тот факт, что структура преступного сообщества не может быть раскрыта через особенности ИП, хозяйственного общества или товарищества, под прикрытием которого существует преступная организация.

В целом, используя криминологический подход к определению структуры преступного сообщества, можно выделить следующие признаки преступной организации, занимающейся мошенничеством: наличие организационно-управленческого аппарата, общей денежной кассы; четкой иерархии, правил внутренней дисциплины, подразделений (нередко состоящей из одного лица), занимающегося налаживаем коррупционных связей и др.

Изложенные выше признаки позволяют сформировать общее представление о правовой и криминологической природе организованного мошенничества.

С уголовно-правовой точки зрения оно может быть определено как совокупность преступлений, предусмотренных ст.ст. 159 - 159.6 УК РФ, которые совершаются организованными группами или преступными сообществами.

Криминологическое понимание организованного мошенничества выходит далеко за рамки его правовой оценки. Это объясняется как многообразием форм проявления мошенничества, так и целевой направленностью современной криминологии на изучение механизмов организованной преступности, внутреннего устройства преступных групп, подготовительной и посреднической деятельности, а равно сопутствующих мошенничеству преступлений.

В криминологическом контексте организованное мошенничество можно представить как системное социальное явление, выражающееся в деятельности устойчивых преступных формирований (организованных групп и преступных сообществ), занимающихся мошенничеством, и обладающее рядом объективных и субъективных системных признаков.

По результатам анализа уголовных дел к объективным системным свойствам организованного мошенничества можно отнести следующие признаки:

1) стабильность основного состава и структуры преступного формирования. Мошеннические группы, как правило, представляют собой сложные организационные и психологические структуры. В отличие от других видов организованных хищений, мошенничество характеризуется наличием так называемого «производственного» цикла, где каждое звено выполняет только ему свойственные функции.

Мошеннические группы могут включать в себя от 2 до 15 структурных подразделений в зависимости от трудоемкости, технической оснащенности и сферы преступной деятельности. Несмотря на существенные количественные различия, структура любой из этих групп представляет собой своеобразную пирамиду, состоящую из трех основных уровней, вершиной которой является организационно-управленческое звено, вплотную к нему примыкает организационно-вспомогательное, и в основании лежит непосредственно-исполнительское звено;

2) наличие заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, рассчитанного на длительный срок. Следует, однако, отметить, что в отличие от других видов организованной преступности, мошеннические группы могут быть созданы и для совершения одного преступления, при условии, что оно будет сопряжено с получением особо крупного дохода.

3) постоянство форм и методов преступной деятельности, обеспечивающее успешное совершение преступлений. О нем свидетельствуют: устойчивое распределение обязанностей между членами группы; использование особых орудий и средств совершения преступлений, спецодежды и пр.;

4) наличие лидера (организатора, руководителя) преступной группы, который может участвовать в совершении преступлений и в качестве соисполнителя;

5) тщательный подбор членов группы. От иных форм организованной преступности мошеннические группы отличаются особыми требованиями к подбору «персонала». Если «гангстерские» группы формируются по признакам землячества, этнической принадлежности, учета прежней деятельности и знакомства, а группы воров - на основе криминального опыта и судимости, то при подборе членов мошеннических групп учитываются их профессиональные навыки и психологические качества (умение убеждать, располагать к себе и др.).

5) работа под прикрытием легальных коммерческих структур. Некоторые лидеры организованных преступных группировок имеют до десятка собственных фирм, что позволяет им использовать права юридических лиц, выходить на международную арену. Так, треть опрошенных сотрудников органов внутренних дел указали на то, что организованные группы мошеннической направленности действуют преимущественно в легальной сфере экономики в качестве официально зарегистрированных юридических лиц;

6) техническая оснащенность, высокий интеллектуальный потенциал преступников, максимально полное использование современных достижений науки и техники (например, компьютерное мошенничество);

7) наличие информационной базы, позволяющей получать сведения о выгодных и безопасных направлениях преступной деятельности;

8) наличие агентуры, применение специальных методов разведки и контрразведки. Особенно это характерно для высокоприбыльных направлений преступной деятельности (мошенничества в сфере недвижимости, ценных бумах и др.).

В числе психологических, или субъективных, признаков организованных мошеннических групп выделяются:

1) криминальная ориентация членов групп на систематическое совершение преступлений мошеннической направленности;

2) осознанная деятельность членов группы в соответствии с общим планом преступной деятельности. Нередко этот признак определяется как «субъективное осознание участников группы себя членами организованной группы, совершающими преступления именно в ее составе» .

3) формирование в группе своеобразных этических правил поведения, регламентирующих поведение соучастников на различных стадиях подготовки и совершения преступлений.

В целом, проведенный анализ позволил заключить следующее:

1. Организованное мошенничество представляет собой сложное социальное явление, выражающееся в деятельности устойчивых преступных формирований (организованных групп и преступных сообществ), занимающихся мошенничеством. Как объект криминологического исследования оно охватывает не только совокупность совершаемых мошенничеств и сопряженных с ними преступлений, а и организационные начала в структуре мошеннических групп.

2. Организованность мошеннических групп может быть охарактеризована через совокупность объективных и субъективных признаков. К объективным показателям относятся: стабильность основного состава и структуры группы; наличие заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, рассчитанного на длительный срок; постоянство форм и методов преступной деятельности; наличие лидера (организатора, руководителя); тщательный подбор членов группы на основе их профессиональных навыков; работа под прикрытием легальных коммерческих структур; техническая оснащенность, высокий интеллектуальный потенциал преступников; наличие информационной базы, позволяющей получать сведения о выгодных и безопасных направлениях преступной деятельности и др.

Субъективными признаками организованных мошеннических групп являются: криминальная ориентация членов групп на систематическое совершение преступлений мошеннической направленности; осознанная деятельность соучастников в соответствии с общим планом преступной деятельности; формирование в группе своеобразных этических правил поведения, регламентирующих поведение соучастников на различных стадиях подготовки и совершения преступлений.

3. Оптимизация практики противодействия хищениям, совершенным путем обмана и злоупотребления доверием, требует внесения в УК РФ ряда изменений:

- исключения из ст. 159.5 УК РФ состава мошенничества путем обмана относительно размера страхового возмещения, подлежащего выплате в соответствии с законом или договором страхователю или иному лицу, ввиду отсутствия в нем признаков хищения;

- приведения к единообразию архитектоники специальных составов мошенничества посредством введения в ч. 2 ст. 159.4 УК РФ квалифицирующего признака «группа лиц по предварительному сговору», а в ч. 4 - особо квалифицирующего признака «организованная группа».

1.2 Организованное мошенничество в системе современной преступности

Одной их проблем современной науки является то, что по мере углубления и специализации знаний об отдельных сегментах или свойствах преступности общая криминологическая картина утрачивает свою целостность. Не является исключением и организованное мошенничество, которое по мере накопления теоретического и эмпирического материала начинает рассматриваться как обособленное от других сегментов преступности явление.

Поиск новых механизмов и инструментов противодействия мошенничеству обусловливает потребность в интеграции и синтезе знаний о нем посредством использования системно-структурного подхода.

Преломление этого методологического подхода к изучаемой проблематике позволяет рассмотреть организованное мошенничество одновременно в трех ракурсах:

- как саморегулирующееся социальное образование, допускающее внешнее воздействие, но полностью от него не зависящее;

- как целостное образование, пребывающее в состоянии постепенного развития, усложнения и дифференциации своих частей;

- как единство взаимосвязанных элементов, когда изменения одного из них с неизбежностью приводит к изменению другого.

Использование системно-структурного метода дает возможность оценить организованное мошенничество через характеристики близких ему видов преступности и в то же время подчеркнуть его специфическую природу.

Полагаем, что наиболее информативной и значимой с практической точки зрения является оценка организованного мошенничества во взаимосвязях с организованной, профессиональной, коррупционной и экономической преступностью.

Организованное мошенничество как разновидность организованной преступности

В отечественной криминологии отсутствует общий взгляд на проблему соотношения этих явлений. По мнению одних ученых, применительно к организованному мошенничеству «необходимо отграничивать организованные преступные формирования как элементы, входящие в систему организованной преступности, от организованных преступных групп, которые могут существовать в рамках групповой преступности».

Другие авторы, напротив, рассматривают мошенничество как самостоятельный и обладающий большим криминальным потенциалом сегмент организованной преступности.

Разногласия в решении этого вопроса в большинстве своем вызваны отсутствием четкой договоренности по поводу предмета спора. В частности, нет определенности в понимании организованной преступности и ее основных признаков.

В стремлении избежать дисциплинарной ограниченности («криминологизации») исследований, многие специалисты прибегают к психологическим, экономическим и иным методам ее анализа.

В частности, концепция М. Вебера о «жажде наживы» легла в основу оценки организованной преступности как формы рационального капиталистического предпринимательства, подчиненного законам рынка.

На ее экономическую, или предпринимательскую, составляющую обращают внимание и специалисты Организация Объединенных Наций. В одном из докладов Генерального секретаря ООН организованной преступностью была названа «деятельность объединений преступных групп или группировок, объединившихся на экономической основе. Эти группировки очень напоминают банды периода феодализма, которые существовали в средневековой Европе. Экономические выгоды извлекаются ими путем предоставления незаконных услуг и товаров или путем предоставления законных услуг и товаров в незаконной сфере».

Секретариат ООН несколько расширил это определение и предложил понимать под организованной преступностью «сложные уголовные виды деятельности, осуществляемые в широких масштабах организациями или другими группами, имеющими внутреннюю структуру, которые получают финансовую прибыль и приобретают власть путем создания и эксплуатации рынков незаконных товаров и услуг».

В основу экономического подхода закладывается тезис о том, что организованная преступность, как любая коммерческая деятельность, предполагает наличие профессионализма, компетентности, предпринимательских навыков, эффективного управления, знание конъюнктуры рынка и умение выстраивать имидж.

Подход, ориентированный на оценку рассматриваемого явления как формы рискового предпринимательства, представляет большой научный интерес хотя бы потому, что вскрывает неоцененные отечественной криминологией свойства организованной преступности и позволяет применить к их изучению законы рынка. Но в то же время он существенно сужает содержательные границы понятия, оставляя за его рамками организации, не занимающиеся незаконным оборотом товаров и услуг. Таким образом, из сферы организованной преступности автоматически исключаются бандитизм, незаконные вооруженные формирования и организованное мошенничество общеуголовной направленности, что вряд ли можно считать оправданным.

Гораздо более обоснованным является тезис о сложной структуре организованной преступности, включающей как экономическую, так и общеуголовную преступность. Такой подход не исключает анализ экономических критериев, но переводит их в разряд факультативных свойств организованной преступности.

Большой научный интерес представляет оценка организованной преступности как социального явления. Она позволяет выявить социальные функции организованной преступности и рассмотреть связи между членами группы. В предлагаемом контексте организованная преступность рассматривается как продукт и одновременно субъект общественного развития, который «паразитирует на обществе, на легальных структурах, использует в своей деятельности демократические институты»; «обладает способностью в своих целях изменять общественные отношения».

Под организованной преступностью понимается социальная организация, имеющая особые атрибутивные свойства (открытость, целеориентированность, эквифинальность, сверхсуммативность) и принципы объединения (принципы совместимости элементов, целевой и функциональной иерархии, прогрессирующей дифференциации и прогрессирующей интеграции)».

По сути, социальный подход ориентируется на определение организованной преступности через ее конечную цель - установить скрытое господство криминальной среды над законопослушным обществом и его легитимными структурами. При этом ее состояние рассматривается как показатель уязвимости общества и государства. Как отмечает В.И. Третьяков: «именно этот вид преступности способствует выявлению дисфункции социальных институтов, испытывает прочность, крепость и надежность нормативно-ценностной структуры общества, заставляет цивилизацию постоянно заниматься укреплением своих оснований, совершенствовать и поддерживать в рабочем и боевом состоянии средства сдерживания и блокирования деструктивного напора».

Социальная оценка организованной преступности способствует расширению знаний о механизмах ее социальной мимикрии, но она не может быть положена в основу криминологического предупреждения преступности, поскольку не отражает в полной мере ее структурных особенностей.

Наиболее объемным и содержательным является криминологический подход к определению организованной преступности. Но, к сожалению, в настоящее время он не имеет общего идейного и методологического основания.

В зависимости от исходной методологической посылки исследований можно условно выделить два блока определений:

- оценка организованной преступности через совокупность совершаемых преступными группами посягательств.

- рассмотрение явления через оценку его внутренней организации. Именно организационное построение и внутреннее поведение субъектов преступной среды легло в основу позиции А.И. Долговой, В.В. Лунеева, В.С. Устинова и др.

Первый подход, будучи полезным в рамках квалификации преступлений, совершаемых организованными группами, теряет свою значимость при объяснении криминологической природы организованной преступности, ибо стремится определить явление через один из его формальных признаков. «Следует предостеречь, - пишет Я.И. Гилинский, - от понимания организованной преступности как простой совокупности деятельности преступных организаций. Организованная преступность - не сумма преступных организаций и не сумма преступлений, совершенных ими. Это качественно новая характеристика такого состояния преступности, когда она встроена в социальную систему, оказывая существенное влияние на другие составляющие (элементы) системы и прежде всего на экономику и политику».

Что же касается второго направления, то оно только формируется. Среди ученых нет единства по ряду принципиальных позиций, в частности, в вопросе о том, что первично: организованная преступность или организованность в преступности.

Первый подход позволяет относить к организованной преступности любые организованные начала в совершении преступлений, в том числе и совершение преступлений группой лиц по предварительному сговору. Второй, напротив, предполагает оценку именно характера сплоченности группы. По мнению О.Д. Жука, организованная преступность - это деятельность не всех организованных групп, а только тех, которые обладают иерархической структурой, устойчивостью, наличием значительных денежных фондов; активным распространением антиобщественной идеологии; глубокой законспирированностью и др.

В основу оценки организованности в преступности криминологи закладывают различные критерии: консолидацию криминальной среды; степень устойчивости организованной группы и наличие коррупционных связей; предумышленное, заранее планируемое преступное поведение, сговор о преступной деятельности постоянного характера, осуществление преступления на основе сплочения лиц, размежевание между ними преступных ролей, иерархическая система взаимоотношений и др; структуру группы. Так, по мнению ряда исследователей, организованную преступность составляет деятельность только преступных сообществ, т.е. структурированных организованных групп или объединений групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.

Считая излишним детальный анализ существующих подходов, ограничимся некоторыми замечаниями и выводами:

1. Подчеркивая необходимость функционального, системного, социального и экономического анализа организованной преступности, не следует, однако, преувеличивать важность этих подходов и подменять ими собственно криминологическое исследование проблемы;

2. Нельзя признать достаточной и оценку организованной преступности через совокупность совершаемых группами преступлений. В этом случае организованная преступность теряет свою определенность и превращается в своеобразный «сток», где концентрируются все преступления, совершаемые организованными группами. При таком подходе сложно определить сущностные признаки организованного мошенничества и отличить его от иных видов организованной преступной деятельности;

3. Отдавая предпочтение криминологическому подходу, нельзя не отметить его недостатки, заключающиеся в «аксиологизации» и «демонизации» организованной преступности.

В зависимости от того, какое количество критериев закладывается в основу анализа, можно выделить узкое и широкое толкования организованной преступности. Если в широком значении она охватывает деятельность устойчивых организованных групп и преступных сообществ, то в узком - только преступных сообществ.

Узкий подход активно поддерживается современной криминологией. Это объяснятся желанием ученых конкретизировать понятие и дополнить его новыми индивидуально-определенными признаками. Но фактически эта практика приводит к тому, что за рамками научных и практических интересов остается большое количество преступных групп, не обладающих достаточной сплоченностью или масштабностью для того, чтобы считаться преступным сообществом (организацией). Составляя примерно 70% от общей доли российской организованной преступности, они обладают признаками, достаточными для признания их ее частью.

С этих позиций видится преждевременным сведение организованной преступности к деятельности преступных сообществ. Подобный подход таит в себе риск ограничения объекта научного исследования, ошибочного переноса факультативных признаков преступности в категорию основных и, в конечном счете, отрицания системного характера этого криминологического явления.

В пользу широкого толкования организованной преступности говорит и тот факт, что в криминологии традиционно выделяются три уровня ее организации: 1) низкий - уровень группы, созданной для реализации одной или нескольких взаимосвязанных задач; 2) средний - иерархически построенные группы либо их конгломерат; 3) высший - преступное сообщество.

Изложенные выше соображения позволяют предложить следующее определение организованной преступности: это сложное системное явление, характеризующее преступную деятельность устойчивых и управляемых преступных формирований (организованных преступных групп и сообществ).

Потребность в обобщении и систематизации знаний о различных проявлениях организованной преступности не позволяет ограничивать его предметные рамки только деятельностью преступных сообществ, равно как и сводить анализируемое понятие к совокупности совершаемых преступными формированиями посягательств.

В предлагаемом контексте организованное мошенничество соотносится с организованной преступностью как часть и целое.

Тенденции организованной преступности, выражающиеся в снижении количества регистрируемых преступлений и одновременном расширении и укреплении структуры преступных формирований, отражается на состоянии организованного мошенничества (диаграмма 1).

Диаграмма 1. Динамика преступлений, совершенных организованными группами или преступными сообществами (2001 - 2013 г.г.)

В анализируемый период организованная преступность характеризовалась волнообразным развитием: ее неуклонный рост в период с 2002 г. по 2008 г. сменился резким снижением. В итоге, в 2013 году было расследовано 19544 преступления, что на 54 % ниже показателя 2008 года, на который пришелся пик роста организованной преступности.

Для организованного мошенничества характерна более последовательная динамика: с 2001 г. по 2008 г. наблюдался постоянный рост преступности, который сменился падением (2009 - 2011 г.г.) и дальнейшей стагнацией мошенничества (2012 - 2013 г.г.).

Вопреки опасениям ученых и практиков, введение в УК РФ шести специальных составов мошенничества не привело к резкому росту показателей организованной преступности. Напротив, в 2013 году уровень мошенничеств, совершенных организованными группами, снизился на 20%.

Одной из наиболее заметных тенденций в их развитии является усложнение форм организованной преступной деятельности (таблица 1).

Таблица 1. Динамика мошенничества (2009 - 2013 г.г.)

	2009	2010	2011	2012	2013
всего выявлено лиц, совершивших мошенничество	52367	45452	37487	35952	39197
группа лиц	376	337	217	242	293
группа лиц по предварительному сговору	4894	4347	4269	4818	5879
организованная группа	1301	1246	1121	1102	1355
преступное сообщество	17	50	41	25	79

Приведенные выше данные наглядно свидетельствуют о повышении уровня организованности мошенничества. При том, что период с 2009 г. по 2013 г. количество выявленных лиц, совершивших мошенничество, сократилось на 33,6%, доля хищений, совершенных группой лиц по предварительному сговору, возросла на 20%; доля мошенничеств, совершенных организованными группами, - на 5%, а преступными сообществами - на 464%.

Активный процесс трансформации группы лиц по предварительному сговору в организованную группу характерен для мошенничества в сфере экономической деятельности. Если в 2008 году на организованные группы приходилось 83% от общей доли групповых мошенничеств экономической направленности, то в 2013 году этот показатель увеличился до 92%.

Еще одним свидетельством перехода мошеннических групп на более высокую ступень организации является показатель корреляционной зависимости между организованным мошенничеством и динамикой создания преступных сообществ и участия в них. Он равен + 0,83, при том что в криминологии корреляция в диапазоне 0,80 - 1,0 свидетельствует о прямой функциональной связи между явлениями, когда изменение одного объекта неизбежно приводит к аналогичному изменению другого.

В настоящее время большинство мошеннических действий, совершаемых в группе, характеризуются устойчивостью внутренних и внешних связей. И это закономерно, если учесть, что успех мошенничества во многом зависит от продолжительности преступной деятельности, сплоченности и высокого профессионализма членов группы.

Как показывает судебная практика, формирование организованных групп, совершающих мошенничества, происходит двумя способами:

а) часть группировок становятся организованными не сразу, а после совершения одного или нескольких преступлений, за которые их участники не понесли уголовной ответственности. Первоначально умысел участников группы был направлен на совершение одного мошенничества. Но в дальнейшем у них возникает умысел на неоднократное совершение преступлений. Группа лиц по предварительному сговору переходит на более сложный уровень организованности и перерастает в организованную группу. При этом происходит более строгое и четкое распределение ролей. По данным экспертного опроса, около одной трети мошеннических групп были созданы таким образом. Как правило, они специализируются на так называемом бытовом общеуголовном мошенничестве («наперсточники», карточные шулеры, мошенничество лиц, представляющихся работниками социальных служб и др.);

б) умысел участников группы был направлен на неоднократное совершение преступлений. Такая группа создается с целью постоянного совершения мошенничеств. Ее члены уже в самом начале своей деятельности планируют, что они будут существовать за счет совершения преступлений. Таким способом создается около двух третей организованных групп, как правило, экономической направленности. При этом, по мнению исследователей, каждое четвертое организованное мошенническое образование хозяйственной направленности образуется должностными лицами властно-управленческих органов, которые и возглавляют созданные ими криминальные структуры.

В криминологии традиционно выделяется три уровня организованной преступности.

Первый уровень - самый низший. Преступления хотя и совершаются организованной группой, но в ней при всей сплоченности и устойчивости нет сложной структуры, иерархии, функции организаторов и исполнителей четко не распределены. Второй уровень организованной преступности представляет собой иерархическое построение групп или их объединение. На третьем уровне осуществляется объединение лидеров организованных групп в преступные сообщества.

Преломляя предложенный подход к проблеме организованного мошенничества, выделим три уровня его организованности.

Первый уровень - мошенничества совершаются устойчивыми организованными группами, состоящими из 3 - 10 человек. Эту социальную общность отличают: низший, примитивный уровень организации управления (отношения в группе, как правило, по принципу «главарь - соучастники»), общность целей и разделение ролей. Руководитель такой группы совмещает в себе функции управленца и соисполнителя преступлений. Каждый имеет свою долю от прибыли. В группах такого рода приказ руководителя сразу же доходит до исполнителя, минуя промежуточные звенья, которых здесь, как правило, нет. Каждый знает свою роль, и планирование преступлений осуществляется по ранее утвержденной модели. Для таких групп характерна направленность на совершение серии самостоятельных и идентичных по способу совершения преступлений. Уровень их преступного профессионализма весьма невысок. Как правило, члены формирования не обладают специальными профессиональными знаниями, а подбираются на основе знакомства или прежнего криминального опыта..

Анализ статистических данных позволил выявить заметное ослабление роли мошеннических групп первого уровня. Если в 2001 - 2002 г.г. они составляли 70% от общей доли организованных мошенничеств, то в настоящее время - не более 42%. В то же время относительно стабильным остается доля совершаемых ими преступлений: в среднем на них приходится 55% от общей доли мошенничеств, совершаемых организованными группами.

Второй уровень представлен преступными группами, отличающимися структурированностью, разделением ролей и наличием коррумпированных связей. Как справедливо отмечает А.И. Гуров, «по существу, это те же организованные группы, однако имеющие коррумпированные связи с представителями органов управления и власти». Численность этих групп составляет до 50 человек. Помимо руководителя и исполнителей имеются промежуточные звенья (подразделения, обеспечивающие техническую поддержку, изготавливающие поддельные документы и бланки, осуществляющие охранные функции, занимающиеся сбором информации и др.). В отличие от групп первого уровня, у них отчетливо проявляется криминальная специализация (мошенничество на рынке недвижимости, компьютерное мошенничество и др.) и уделяется особое внимание уровню профессиональной подготовки соучастников. Такие группы чаще всего совершают мошенничество в экономической сфере. Они работают под прикрытием одной или нескольких легальных коммерческих структур и имеют характер так называемого «криминального предпринимательства». На их долю приходится в среднем 53% мошенничеств, совершенных организованными группами.

Третий, или высший, уровень организованного мошенничества - это деятельность преступных сообществ в форме крупных структурированных организаций или объединения организованных групп. Такие организации имеют иерархическую структуру. Для них характерны: жесткая дисциплина с подчинением по вертикали, финансовая база в виде общих денежных фондов, высокая техническая оснащенность; информационная база, позволяющая иметь сведения о выгодных и безопасных направлениях преступной деятельности, применение специальных методов разведки и контрразведки и др. Этот уровень, по мнению большинства исследователей, качественно отличается от двух предыдущих высоким уровнем консолидации преступной среды, сплоченностью, профессионализмом и управляемостью группы.

Численность мошеннических групп третьего типа напрямую зависит от способов и сферы совершения преступлений: чем более трудоемким, технически сложным и прибыльным является мошенничество, чем выше возможность трансформации организованных групп в преступные сообщества.

Как показывает практика, высший уровень организации характерен для мошенничества в сфере предпринимательской деятельности, на рынке ценных бумаг, в финансово-кредитной сфере. В настоящее время доля таких организаций незначительна и составляет в среднем 5% от общей численности мошеннических групп. Незначительным является и удельный вес совершаемых ими преступлений (в среднем 7%), что объясняется гиперлатентностью данных преступлений.

Организованное мошенничество в системе профессиональной преступности

В современной криминологии отношение к феномену профессиональной преступности нельзя признать однозначным. Одни специалисты считают ее самостоятельной разновидностью преступности (А.Гуров, Ю.М. Антонян, Н.В. Шигина), другие рассматривают как показатель организованной и рецидивной преступности (Л.В. Тесс), третьи же вовсе отрицают ее существование (И.И. Карпец, С.С. Познышев).

Разногласия в оценках данного явления объясняются не совсем удачным определением понятия. По сути, существующие споры сосредоточены на вопросе о том, что в термине «профессиональная преступность» первично: тип преступления или профессия лиц, занимающихся преступной деятельностью.

В целом, можно выделить три основных подхода к оценке профессиональной преступности:

1) позиция, акцентирующая внимание на наличии у субъекта специальных навыков для совершения преступления (например, навыков программирования, аудита, знания бухгалтерии, юриспруденции и др.);

2) подход, определяющий профессиональную преступность через совокупность признаков, присущих любой профессии. По мнению Н.В. Шигиной, это относительно самостоятельный вид преступности, включающий совокупность преступлений, совершенных преступниками-профессионалами на основе специальных знаний и навыков, имеющих устойчивый характер и являющихся для них главным источником средств существования. С целью разрешения терминологических противоречий А.И. Гуров предложил определять профессиональную преступность через термин «криминальный профессионализм». Под ним понимается преступная деятельность, которая обладает такими видовыми характеристиками, свойственными всякой профессии, как специализация, квалификация, способность быть источником материального существования, принадлежность к определенной преступной социальной среде, в которой она осуще6ствляется;

3) третий подход является производным от второго, но в отличие от него, сосредоточен на экономических аспектах профессиональной преступности. В его основе лежит концепция Ричарда Ф. Спакта «преступление как бизнес». Профессиональными автор признает преступления, обладающие всеми или большинством следующих признаков:

- они совершаются в основном для экономической прибыли и привлекают некоторые формы коммерции, промышленности или торговли;

- они необходимо включают в себя некоторые формы организации, в смысле системы более или менее формальных отношений между частями, вовлечёнными в совершение преступных действий. Эта организация либо базируется, либо приспосабливается к совершению преступлений. Так, «преступление как бизнес» может включать большинство типов экономического мошенничества и «отмывания» денег в нелегальных банковских или других финансовых структурах. Но индивидуальные незаконные действия, такие как укрытие чьих-либо доходов от налогов, или единичное присвоение банковского кассира будут исключаться;

- они необходимо привлекают или использование, или злоупотребление, или и то и другое, законными формами или техниками бизнеса, торговли или промышленности.

Критически оценивая существующие подходы, следует отметить нецелесообразность рассмотрения профессиональной преступности сквозь призму профессиональных навыков и умений преступников или криминогенный потенциал отдельных профессий (первый подход). Такая оценка таит в себе риск смешения в одном понятии разнородных явлений, прямо или косвенно связанных с профессиональной деятельностью (коррупции, врачебных ошибок, судейских злоупотреблений), и, следовательно, утраты им своих системных признаков.

Вызывает возражение и крайне узкая трактовка профессиональной преступности как бизнеса (третья позиция). Несомненно, такой подход позволяет расширить представления об организованной преступности, в частности, рассмотреть организованное мошенничество в позиции его экономической целесообразности, но оставляет за рамками анализа многочисленные по объему и разнообразные по специализации мошеннические группы «традиционной направленности» (карточные шулеры, гадалки, «наперсточники» и др.).

Наиболее обоснованным является оценка профессиональной преступности как проявления криминального профессионализма. Вместе с тем, выступая против распространенной в литературе популяризации воровской культуры и мифологизации профессиональных преступников, считаем необходимым вернуться к семантическим истокам рассматриваемого понятия.

По сути, профессиональная преступность обладает тем же набором характеристик, что и легальная профессия. Различие заключается лишь в том, что лицо, владеющее определенными профессиональными навыками при занятии законной деятельностью, действует с социально полезной целью, а профессиональный преступник использует свои знания для совершения преступлений. Именно такое понимание профессиональной преступности позволяет выявить системные взаимосвязи между профессиональной преступностью и организованным мошенничеством.

С одной стороны, появление у группы определенной специализации приводит к повышению профессионализма и согласованности действий ее участников, а это, в свою очередь, ускоряет трансформацию групповой преступности в организованную. Но этот процесс небезграничен.

Узкая специализация и высокий уровень конспирации мошеннических групп делает для них невыгодным переход на более высокий организационный уровень, поскольку в таком случае частично утрачиваются мобильность группы и ее способность оперативно реагировать на возможные угрозы со стороны правоохранительных органов или конкурентов.

Этот вывод подтверждают результаты экспертного опроса. По мнению работников следственных и судебных органов, в среднем 60% групп, совершивших мошенничество по предварительному сговору, трансформируются в организованные группы, и только 12% групп «разрастаются» до уровня преступных сообществ.

Следует отметить и другую зависимость: повышение уровня организованности мошеннической группы приводит к укреплению ее специализации. Наиболее ярко эта тенденция наблюдается в динамике мошенничества, совершаемого в экономической сфере (мошенничество в финансово-кредитной сфере, страховое мошенничество и др.).

По данным экспертов, устойчивую криминальную специализацию имеют 74% организованных групп первого уровня, 86% формирований второго уровня и 100% групп третьего (самого высокого) уровня организованности.

И, наконец, третья закономерность заключается в том, что криминальная специализация мошеннических групп нередко напрямую предопределяет уровень их организованности. Анализ уголовных дел показал, что для организованных групп первого типа характерны такие схемы мошеннического обмана, как «наперсточничество», карточное шулерство, обмен валюты, «социальное», «телефонное» мошенничество и др.

Группы второго типа специализируются, как правило, на хищениях в сфере экономической деятельности (мошенничество в сфере предпринимательской деятельности и кредитования, страховое мошенничество и др.).

И, наконец, третий тип преступного формирования характерен для организованных групп, занимающихся высокоприбыльным экономическим мошенничеством (мошенничество в финансово-кредитной сфере и области строительства).

Как разновидность профессиональной преступности, организованное мошенничество характеризуется следующими показателями: специализация, квалификация, оценка преступной деятельности как источника материального существования и связь с криминальной средой.

Специализация мошеннических групп предполагает их сосредоточение на каком-либо специальном способе, средствах или сфере осуществления преступных действий и требует овладения специальными теоретическими знаниями, практическими навыками и умениями.

В отличие от других видов преступности, специализация организованных мошеннических групп активно расширяется и совершенствуется. Если в конце 1980-х годов существовало более 40 видов преступного обмана, то в настоящее время - более 100.

Отличительной чертой мошенничества является то, что в основу его специализации закладывается одновременно несколько факторов. Как правило, это сфера и способ преступной деятельности.

В зависимости от сферы организованного мошенничества можно выделить два направления специализации:

- так называемое «бытовое» мошенничество: гадание, знахарство, ворожба, карточное шулерство, «кукольники», «наперсточники» и др.;

- мошенничество в сфере экономической деятельности: мошенничество в сферах привлечения частных инвестиций, страхования, оборота товарно-материальных ценностей, оборота ценных бумаг, неисполнения финансовых обязательств публичными образованиями, в кредитно-денежной сфере.

Этот вывод подтверждают данные статистики. В 2013 году наибольшее количество организованных мошенничеств было совершено в сфере финансовой деятельности - 8353 преступления, что составило 27% от общего количества деяний, совершенных в этом секторе экономики. В области строительства удельный вес мошенничества составил 47%; в сфере недвижимости - 61%; оптовой торговли - 32% и др.

В целом, криминальная специализация мошеннических групп может быть представлена в виде следующей групповой диаграммы (диаграмма 2).

Диаграмма 2. Специализация мошеннических групп по сферам деятельности

В зависимости от способа совершения хищения можно условно выделить следующие виды криминальной специализации:

- мошенничество, совершаемое путем использования психологических приемов (запугивание потерпевшего, введение его в азарт и др.) (по мнению опрошенный экспертов, этот способ встречается в 42% организованного мошенничества);

- мошенничество, совершаемое путем использования средств электронных платежей (платежной карты, Интернета или иных сетевых или мобильных ресурсов) (13% от общей доли мошенничеств, совершенных организованными группами);

- мошенничество, совершаемое с помощью незаконных судебных решений или фиктивных платежных документов: платежных поручений, требований-поручений, чеков, аккредитивов, векселей (10%);

- мошенничество, совершаемое путем ложных обещаний об исполнении договорных обязательств (например, мошенничество в сфере кредитования) (10%);

- хищение, совершаемое путем подделки печати в документе, подчистки, дописки, травления, искусственного старения документа, путем подделки подписей либо использования поддельного паспорта или иного документа, подтверждающего личность (11%);

- мошенничество, связанное с использованием незаконных судебных решений, например, совершенное путем признания сделки недействительной и применения последствий двусторонней реституции (4%);

- мошенничество, совершаемое путем организации фиктивного страхового случая (10%) и др.

Проведенный анализ позволил выявить ряд особенностей криминальной специализации мошеннических групп.

Во-первых, определяющим фактором в ее формировании является сфера совершения преступных действий, а не способ или средства мошенничества.

Во-вторых, для организованного мошенничества характерно привлечение внешних консультантов, которые дают рекомендации, направленные либо на совершенствование (расширение, углубление) криминальной специализации группы, либо на минимизацию рисков разоблачения. По данным опроса работников следственных органов, в 85% случаев к помощи консультантов прибегают организованные группы, занимающиеся экономическим мошенничеством (в частности, в качестве специалистов привлекаются адвокаты, аудиторы, бухгалтеры, государственные регистраторы, специалисты с области ценных бумаг и др.).

В-третьих, организованные мошеннические группы расширяют спектр совершаемых преступлений за счет деяний, сопряженных с мошенничеством. Речь идет о посягательствах, направленных на сокрытие мошенничества или облегчение его совершения. Уголовно наказуемые деяния, составляющие систему организованного мошенничества, можно разделить на две составляющие:

- хищения путем обмана или злоупотребления доверием (ст. ст. 159 - 159.6 УК РФ);

- иные преступления, сопряженные с мошенничеством: дача взятки (ст. 291 УК РФ), коммерческий подкуп (ст. 204 УК РФ), незаконное образование (создание, реорганизация) юридического лица (ст. 173.1 УК РФ), незаконное использование документов для образования (создания, реорганизации) юридического лица (ст. 173.2 УК РФ), легализация денежных средств (ст. ст. 174.1 УК РФ), изготовление, хранение, перевозка или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст. 186 УК РФ), изготовление или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт и иных платежных документов (ст. 187 УК РФ), неправомерный доступ к компьютерной информации (ст. 272 УК РФ), служебный подлог (ст. 292 УК РФ), подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков (ст. 327 УК РФ) и др.

Важным показателем криминального профессионализма мошенников является их квалификация. Под ней понимается уровень профессиональной подготовки лица к преступной деятельности.

Квалификация организованных мошенников оценивается через уровень их профессиональных знаний, практических навыков и криминального опыта.

Одним из отличительных качеств организованного мошенничества является незначительная доля ранее судимых лиц. Так, в 2013 из общего количества лиц (35952), совершивших хищение путем обмана или злоупотребления доверием, только 21% (7718) ранее были судимы. Для сравнения: доля рецидива среди лиц, совершивших кражу, составляет в среднем 40%.

Если в основу квалификации «бытового» мошенничества закладывается криминальный опыт и знания, полученные в местах лишения свободы (по данным Н.В. Шигиной, 45% шулеров получают криминальные познания и навыки в колониях), то лицо, совершающее мошенничество в сфере экономики, обладает знаниями, пригодными для занятия легальными видами деятельности (юрист, бухгалтер, программист и др.).

Как правило, квалификация мошенников зависит от сферы преступной деятельности.