Теория государственного управления

Если буквально следовать смыслу критерия специальной социальной эффективности государственного управления, то они раскрывают и характеризуют качество (уровень) всей совокупности (системы) органов государственной власти и местного самоуправления в единстве их целеполагания, организации и функционирования. Какие проблемы решают управляющие компоненты, каким образом (формы, методы), какие затрачивают общественные ресурсы -- вот вопросы, на которые эти критерии призваны давать более-менее достоверные ответы. Таких критериев имеется пять.

Прежде всего, это целеориентированность (иными словами, целесообразность, целевая обоснованность) организации и функционирования государственно-управляющей системы, ее крупных подсистем и других организационных структур, которая определяется через степень соответствия их управляющих воздействий целям, объективно исходящим из их положения и роли в обществе. Реально проявляющаяся, ощутимая, воспринимаемая и оцениваемая обществом через соответствующие результаты цель функционирования государственно-управляющей системы или ее отдельных частей имеет принципиальное значение при анализе и оценке поведения и действий субъекта государственного управления. Причем речь идет не только и не столько о целях, зафиксированных в правовых статусах управляющих структур, других политических документах либо законодательных актах, сколько о целях, которые практически, на самом деле реализуются в жизни. Ведь без конца говоря о правах и свободах человека и гражданина, проводя по этому поводу душещипательные акции, можно на практике вести ситуацию к такому положению, когда богатые становятся неимоверно богатыми, а жившие в достатке -- бедными. Или, закрепив даже в наименованиях министерств и ведомств одни цели (для общественного успокоения), заставлять их осуществлять совсем иную политику. Конкретные примеры по данному поводу способен привести каждый читающий эти строки.

Целеориентированность организации и функционирования управляющих систем (подсистем) определяется путем изучения и оценки их организационной, нормативной и другой деятельности с точки зрения соответствия ее целевой направленности, установленной для них. Таким способом можно не только познавать смысл активности любой структуры государственного управления, но и избегать дублирования, параллелизма, а также тех положений, при которых какие-нибудь участки общественной жизнедеятельности остаются вне необходимых управляющих воздействий.

Анализ целеориентированности управляющих компонентов предполагает: выбор в качестве исходных "координатных", объективно обусловленных и общественно актуальных целей, рассмотрение соответствующих целей в развитии, с учетом изменяющихся общественных потребностей и интересов (а не как нечто, данное на многие годы); измерение целей по конкретным результатам на "выходе" управляющего компонента, т.е. по характеру и полноте их воплощения в управленческих решениях и действиях.

Ко второму критерию специальной социальной эффективности государственного управления относятся затраты времени на решение управленческих вопросов и осуществление управленческих операций. Это время, которое тратится на внутреннюю управленческую деятельность, т.е. на обработку и прохождение управленческой информации от "входа" до "выхода" в государственно-управляющей системе в целом (в государственном аппарате), соответствующих подсистемах и организационных структурах. Исторически давно выведен закон экономии времени, характеризующий очень многое в жизни людей и созданного или общества. Ведь чем меньше затраты времени на выполнение единицы той или иной работы, тем выше ее производительность. А для этого, что вполне понятно, должны быть введены в соответствующий процесс работы знания, опыт, организация, дисциплина, стимулы, санкции и другие социальные элементы. Экономия времени есть слагаемое многих условий и факторов, и во всем мире идет постоянный поиск путей движения в данном направлении.

Учитывая иерархический характер государственного управления, его широкую горизонтальную специализацию, актуальность комплексного подхода с его стороны к общественным процессам и другие особенности, параметры затрат времени на собственно управленческую жизнедеятельность его субъекта имеют для общества исключительное значение. Дело в том, что любое управленческое решение свою актуальность и рациональность сохраняет лишь в течение весьма короткого времени, до тех пор, пока оно соответствует "схваченным" условиям и факторам, так сказать, моменту дня. Такое решение, тем более принятое на высшем или центральном уровнях, необходимо как можно быстрее "пропустить" и дифференцировать по соответствующей иерархии и довести до исполнителей, в том числе находящихся в управляемых объектах. Здесь задержка или промедление с движением управленческой информации каждый день уменьшают значение управленческого решения, сужают его потенциал, постепенно низводят на нет его цели и ресурсы.

Сложность, динамизм и неустойчивость общественной жизнедеятельности усиливают значимость затрат времени на решения и действия органов государственной власти и местного самоуправления, требуют сохранения, уплотнения, решительной экономии времени. В государственном аппарате должны быть установлены жесткие нормативы затрат времени на выработку и прохождение любой управленческой информации, основанные на современных технических средствах и строго соблюдаемые.

В качестве третьего критерия специальной социальной эффективности государственного управления следует назвать стиль функционирования государственно-управляющей системы, ее подсистем и других организационных структур. Стилю в курсе лекций посвящена отдельная тема (IV. 17), но о нем приходится говорить и с позиций критерия эффективности, ибо от того, какие и как используются формы, методы, средства и ресурсы для достижения поставленных целей, напрямую зависят результаты их практической реализации. И опять же в данном случае речь идет не о нормативно установленных правовых, организационных формах, а также методах осуществления соответствующей компетенции тех или иных органов, а о реальной практике управленческого поведения конкретных должностных лиц. Эффективность всегда измеряется по действительности, а не по тому, что должно быть или вменено кому-то в обязанность. Можно иметь много прекрасно описанных обязанностей, в том числе в конституциях и иных нормативных правовых актах, но не исполнять их либо исполнять не лучшим образом.

На стиль, как уже отмечалось, очень сильно влияют возможности личности (государственных деятелей, руководителей, государственных служащих и т.д.). Одновременно он зависит от уровня организации и функционирования соответствующей управляющей структуры. Тем самым понять и оценить стиль функционирования отдельной структуры, не говоря уже конкретного управленца, можно не путем "снятия" индивидуального или группового психологического портрета, а только на основе всего многообразия фактов, действующих в данной системе (подсистеме) управления и влияющих на конкретный стиль исполнения государственных должностей. Здесь особенно актуален комплексный подход, который и способствует раскрытию эффективности государственного управления по данному критерию.

Четвертый критерий специальной социальной эффективности государственного управления отражает сложность организации субъекта государственного управления, его подсистем и звеньев. На первый взгляд (и многим) кажется, что сложность не имеет непосредственного отношения к социально-экономическим и функционально-организационным характеристикам государственного управления. Но это большое заблуждение, ибо сложность той или иной организационной структуры непосредственно влияет на ее внутреннюю жизнедеятельность (реализацию внутренних функций) и формирование управляющих воздействий (осуществление внешних функций). Приведем для примера и размышлений, организацию исполнительной власти на федеральном и субъектов Федерации уровнях: Президент Российской Федерации со своей Администрацией, Председатель Правительства Российской Федерации, первые заместители Председателя Правительства, заместители Председателя Правительства, федеральные министры и руководители иных федеральных органов исполнительной власти числом около 70, президенты республик, губернаторы, мэры или иные главы субъектов Федерации (с разным наименованием), правительства субъектов Федерации со своими первыми заместителями, заместителями, членами правительства и руководителями соответствующих органов исполнительной власти общим числом до 40 -- 50 в каждом субъекте Федерации.

Любой, представив в уме эту "лестницу", может просчитать, как трудно двигаться и обрабатывать управленческую информацию, сколько необходимо пройти согласований для принятия того или иного управленческого решения, какие возникают проблемы при попытках его практического исполнения. Ведь каждый уровень стремится по меньшей мере к тому, чтобы доказать актуальность своего существования. Если к этому добавить широкую горизонтальную расчлененность государственного аппарата, то столь же просто обнаружить большие препятствия в деле координации функционирования множества узкоспециализированных органов исполнительной власти.

В свое время, при критике авторитарной бюрократии, очень многими аналитиками обращалось внимание на чрезмерную громоздкость и усложненность государственного аппарата, снижавшие уровень рациональности и эффективности государственного управления? Ведь доказано, что в любой динамической системе сложность организации субъектов управления, их подсистем и звеньев призвана не только соответствовать сложности управляемых объектов (не превышать данную сложность), но по возможности уступать ей, так как координирующий уровень всегда должен быть проще координируемого. Но это правило постоянно игнорируется с соответствующими последствиями для государственного управления. Сложность продолжает подавлять инициативу и творчество в управленческих процессах.

Важное общественное значение принадлежит пятому критерию, отражающему общие (совокупные) -- экономические, социальные, технические, кадровые и другие -- издержки на содержание и обеспечение функционирования государственно-управляющей системы, ее подсистем и иных организационных структур. При их анализе и оценке следует учитывать взаимозависимость между стоимостью управления и социальными результатами деятельности управляемых объектов, затраты на протяженность коммуникаций, объективное усложнение управленческих проблем и иные моменты, определяющие управленческие издержки. Сюда логично входят расходы на содержание персонала управления, командировочные расходы, расходы на оргтехнику и ЭВМ и т.д., которые тоже надо соотносить с реальным влиянием соответствующих управляющих воздействий на общественное развитие.

Становление правового государства с принципом разделения власти, некоторое упорядочение и демократизация финансовых и бюджетных процессов привели к тому, что расходы на государственное управление стали выделяться в бюджетных расходах более четко. Но дальше общих сумм дело пока не двинулось. Все сводится к тому, чтобы вписаться в отведенные пределы. Социальная ценность и социальная эффективность государственного управления пока не определяются. Еще хуже положение в государственных предприятиях, учреждениях и организациях, переведенных на коммерческие начала и ориентированных на рынок. Здесь какой-либо контроль за расходами на управление практически отсутствует. Поэтому роль этого критерия в перспективе будет возрастать.

Значит, взятые во взаимосвязи критерии "цели -- время -- стиль -- сложность -- затраты" и рассмотренные под углом зрения содержания и силы порожденных ими управляющих воздействий способны достаточно емко характеризовать организацию и функционирование государства как субъекта управления общественными процессами.

19.3 Эффективность деятельности управленческих органов и должностных лиц

Важная роль в измерении государственного управления принадлежит критериям конкретной социальной эффективности деятельности каждого управленческого органа (органа государственной власти и местного самоуправления) и должностного лица, каждого единичного управленческого решения, действия, отношения. Эти критерии необходимы потому, что общая и специальная социальная эффективность государственного управления является следствием ("суммой") конкретной социальной эффективности отдельных управленческих усилий. Кроме того, в условиях сложной, многозвенной и иерархической организации субъекта государственного управления возможны случаи, когда общая и специальная социальная эффективность достигается за счет активности одних управляющих компонентов при определенной пассивности, инертности других. Как и наоборот: на фоне общей неблагоприятной социально-экономической или политической ситуации могут быть органы и должностные лица, которые в рамках своей компетенции успешно справляются с управленческими проблемами. Между тем обществу, государству, людям нужны данные о характере и уровне функционирования не только системы государственного управления в целом (общая социальная эффективность), государственно-управляющей системы и ее крупных блоков (специальная социальная эффективность), но и соответствующих единичных (конкретных) элементов.

В государственном управлении каждый из его органов обладает своей компетенцией, характеризующей цели, содержание, возможности и пределы его деятельности, а в нем каждая государственная должность -- своими квалификационными признаками, отражающими ее роль и участие в реализации компетенции соответствующего органа. Это нормативная модель управленческой деятельности, которую вполне можно рассматривать в качестве средства упорядочения, рационализации и обеспечения эффективности управления. Поэтому степень соответствия направлений, содержания и результатов управленческой деятельности органов и должностных лиц тем ее параметрам, которые обозначены в правовом статусе органа и государственной должности, является исходным (первым) критерием конкретной социальной эффективности. Из такого критерия следует, что любое отклонение от компетенции органа, функций и правомочий должностного лица иди проявление активности в другом направлении либо в иной сфере не должно признаваться рациональным и эффективным. В системе государственного управления каждый должен заниматься своим делом.

Следующий (второй) критерий конкретной социальной эффективности видится в законности решений и действий органов государственной власти и местного самоуправления, а также их должностных лиц. Как уже отмечалось (III. 12.1), законность представляет собой не только правовое явление, но и социологическое, связанное с обеспечением и защитой всеобщих и частных интересов, с проведением в жизнь принципов гражданского общества. Соблюдение законности придает государственному управлению определенную целенаправленность и упорядоченность. Тем самым всякие нарушения принципов законности, чем бы они ни объяснялись и ни оправдывались (сиюминутной экономической выгодой, стремлением решить проблему, необходимостью удовлетворения чьих-то интересов и т.д.) с точки зрения общества и самого государственного управления, не могут признаваться эффективными. Во всех случаях, когда орган или должностное лицо стоят перед выбором -- нарушить закон во имя групповых либо временных интересов или, наоборот, поступиться ими ради утверждения закона, надо идти, конечно, по пути законности.

Деятельность управленческих органов и должностных лиц находит внешнее выражение в правовых и организационных формах, которые призваны нести соответствующий "заряд" целеориентации, организации и нормативного регулирования для управляемых процессов -- совершенствования управляющих компонентов субъекта и особенно управляемых объектов. Жизнь требует, чтобы такой "заряд" был не мнимым, представленным в виде добрых пожеланий и красивых формулировок, а реальным, действительно влияющим на управляемые процессы, переводящим их из одного состояния в другое, более высокое, рациональное, эффективное. Реальность управляющих воздействий есть один (третий) из критериев конкретной социальной эффективности государственного управления.

Государственное управление посредством деятельности своих управляющих компонентов обязано представлять и обеспечивать в реализации коренные и комплексные потребности, интересы и цели жизни людей. В принципе, каждое управленческое решение и действие должно служить людям, помогать им в их проблемах. Тем самым содержание любых управленческих актов (решений, поступков, действий и т.д.) с точки зрения отражения в них запросов и нужд людей, направленности на их благополучие и развитие может выступать критерием (четвертым) конкретной социальной эффективности государственного управления.

С указанным критерием непосредственно связан следующий (пятый), состоящий в характере и объеме взаимосвязей соответствующих управленческих органов и должностных лиц с гражданами, их объединениями и коллективами, различными слоями населения. Этот критерий "схватывает" уровень демократизма управленческой деятельности. Ведь чем теснее и многообразнее взаимосвязи управленцев с гражданами, чем шире демократизм их деятельности, тем больше объективных предпосылок для рациональности и эффективности этой деятельности.

Государственная должность, особенно высокого уровня, пользуется в обществе значительным престижем. Часто человек, занимающий такую должность, ассоциируется с ней и получает от нее свой авторитет. Нужно порой длительное время, чтобы наступило различение должности и личности. Мера обеспечения в решениях и действиях управленческого органа и должностного лица государственного престижа соответствующих органа и государственной должности служит наглядным критерием (шестым) конкретной социальной эффективности государственного управления.

Многое в управленческой деятельности раскрывает такой критерий (седьмой), который характеризует правдивость и целесообразность управленческой информации, выдаваемой управленческими органами и должностными лицами. Обманувшему раз больше верить нельзя. Интересы общества требуют, чтобы при любых условиях, даже самых неблагоприятных для управленческого органа или должностного лица, в систему государственного управления шла только достоверная, объективная информация, иначе все процессы, где используется такая информация, извращаются.

Последним (восьмым) критерием конкретной социальной эффективности государственного управления является нравственный, состоящий в морально-идеологическом влиянии управленческой деятельности на "внешнюю" среду, на людей, с которыми управленческие органы и должностные лица соприкасаются, взаимодействуют, совместно решают различные проблемы. Здесь управленческое поведение, как позитивное, так и негативное, формирует многие ценности и установки людей, предопределяет их отношение к государству.

Системное использование названных критериев позволяет многое увидеть и оценить в управленческой деятельности. Было бы только желание это делать.

19.4 Оценка эффективности государственного управления и общественные институты ее применения

Результаты государственного управления наглядно видны в экономике и благосостоянии людей, в социальной и духовной сфере, в общественной безопасности (правопорядке), в международном сотрудничестве и в других сторонах жизни. И все общество в целом, и каждый человек в отдельности имеют свое мнение относительно рациональности и эффективности государственного управления. Однако подобное ценностное отношение людей к государственному управлению не заменяет необходимости специальной, т.е. квалифицированной и общественно значимой оценки качества государственного управления или его отдельных проявлений в тот или иной исторический момент.

К сожалению, у нас не выработалось практики и не сложилось действенных механизмов познания и оценки государственного управления, тем более использования полученных при этом знаний, опыта и результатов в целях его совершенствования. Обычно к управлению привлекается внимание и о нем начинают тревожно говорить, когда его уровень снижается ниже допустимого и в обществе появляются признаки кризиса. В XX веке таких "волн" было несколько, но они так и не подвели Россию к рациональному и эффективному государственному управлению. Дело в том, что периодичность "атак" на управление, при всей их внешней решительности, напористости и даже "революционности", нельзя признавать разумным способом анализа, оценки и тем более развития государственного управления.

Во-первых, потери, понесенные обществом вследствие слабости и заблуждений управления, невозобновимы. Во-вторых, сами глубокие "встряски" управления порождают свои, подчас очень трудные проблемы и могут на некоторое или весьма длительное время снижать уровень управления. В-третьих, уже сам факт допущения недостатков, упущений, огрехов и т.п. в управлении оказывает отрицательное социально-психологическое влияние на людей, снижает доверие к управлению, его общественный престиж.

Обществу поэтому нужны не только и не столько периодические изменения в управлении (революции и реформы, реорганизации и прочие резкие преобразования), а такое его состояние, при котором совершенствование государственного управления носило бы постоянный, профилактический, предупредительный характер и в каждый данный исторический момент (перед новыми проблемами) гарантировало его высокий уровень.

Составной и подготовительной частью такого процесса совершенствования выступают анализ и оценка характера, уровня, эффективности организации и функционирования системы государственного управления. Ибо прежде, чем совершенствовать, стоит основательно изучить, проанализировать и правильно оценить активность того или иного звена, органа, отдельного участника управления. Причем, что особо важно, подобные анализы и оценки должны быть строго определенными по времени, формам, процедурам, последствиям, систематическими и авторитетными. Они призваны превратиться в естественную и необходимую часть как самого управления, так и процесса его совершенствования.

В государственном управлении при оценке его рациональности и эффективности должны, как минимум, сравниваться: а) цели, практически осуществляемые в государственном управлении, с целями, которые объективно детерминированы общественными запросами; б) цели, реализованные в управленческих процессах, с результатами, полученными при объективации государственного управления (решений и действий его управляющих компонентов); в) объективные результаты управления с общественными потребностями и интересами; г) общественные издержки, ушедшие на государственное управление, с объективными результатами, полученными вследствие управления; д) возможности, заложенные в управленческом потенциале, со степенью их реального использования.

Разумеется, оценивать можно и другие управленческие явления, главное состоит в том, чтобы познавать степень реального удовлетворения общественных запросов в государственно-правовом целеполагании, организации и регулировании.

Оценку государственному управлению делают разные общественные институты: гражданин, семья, трудовые коллективы, общественные объединения, государственные структуры. Существуют и определенные процедуры, в соответствии с которыми такая аналитическая деятельность осуществляется и приводит к тем или иным последствиям. Выделим пять способов анализа и оценки государственного управления.

О многом прежде всего свидетельствуют отчеты органов государственной власти и местного самоуправления, а также их должностных лиц. Конституцией Российской Федерации, другими законодательными органами предусмотрены различные формы отчетов управленческих структур о характере и результатах своей деятельности. Это -- ежегодные послания Президента Российской Федерации Федеральному Собранию, отчеты Председателя и членов Правительства Российской Федерации перед Федеральным Собранием (Советом Федерации и Государственной Думой), отчеты палат Федерального Собрания перед обществом, а депутатов -- перед избирателями. То же предписано и на других уровнях. В принципе, в чем и состоит суть демократии, все управленческие структуры должны отчитываться о своих делах с тем, чтобы люди знали, что и как они решают и что из этого получается.

Главное здесь -- придание соответствующим отчетам и оценкам официального характера с тем, чтобы они, с одной стороны, действительно представляли мнение тех, перед кем отчитываются, а значит, принимались голосованием, и, с другой -- непременно учитывались управленческими органами и их должностными лицами, были для них обязательными.

Объективно большие возможности анализа и оценки эффективности государственного управления содержатся в массовых обсуждениях и голосованиях (референдумах) по различным вопросам жизни страны, ее регионов, территориальных и трудовых коллективов. В этой связи следует подчеркнуть, что еще не всегда обсуждения и голосования связаны с оценкой управления, нередко они "затуманиваются" в политических интересах. А для понимания существа вопросов и способов их разрешения важно знать, чем они вызваны, какими обстоятельствами рождены. Поэтому и данную форму демократии следует тщательно институализировать, оговорив в необходимых законах все детали и нюансы проведения обсуждений и голосований (референдумов) и сделав последние весомой процедурой оценки обществом состояния государственного управления.

Разумеется, важным средством анализа и оценки эффективности государственного управления всегда выступает общественное мнение. Будучи совокупностью свободно выраженных суждений, взглядов, позиций, точек зрения множества людей, общественное мнение характеризует управление как бы в "снятом" виде, отраженном и преломленном через их сознание и волю. В нем практически постоянно происходят соотнесение, соизмерение уровня и результатов управления с потребностями и интересами, идеалами и ожиданиями людей. И хотя общественное мнение по своей природе субъективно, оно из-за своей массовости обладает свойством объективно "видеть" эффективность государственного управления.

Заслуживающими внимания в данном аспекте представляются: а) систематичность выявления общественного мнения, причем при использовании разнообразных методов сбора и анализа соответствующей информации; б) применение таких способов, средств и процедур социологических исследований, которые обеспечивали бы и гарантировали адекватность выводов и оценок по поводу характера и уровня управления; в) поддержание должного авторитета общественного мнения путем принятия активных нормативных и практических мер по тем или иным его требованиям.

Надо отличать общественное мнение, выступающее обобщенным, интегрированным мнением в арсенале всего общества по тем или иным вопросам, от той информации, которая добывается всевозможными фондами, ассоциациями, учреждениями путем анкетирования, опроса, взятия интервью на улицах и т.д. и выдается за общественное мнение. Здесь может быть и совпадение, достижение адекватности, и существенное противоречие. Ведь опытные социологи и психологи знают соответствующую методику и способны получать заранее запланированную (на потребу дня) информацию. Для государственного управления первостепенное значение имеет общественное мнение в подлинном смысле, отчего и понятна целесообразность выработки и нормативного закрепления форм и методов изучения общественного мнения.

Многогранную аналитическую и оценочную работу по отношению к государственному управлению способны выполнять средства массовой информации (телевидение, радио, печать). В свободном обществе средства массовой информации (СМИ) должны быть самостоятельными и служить обществу, "работать" на историческую перспективу. Достоинства СМИ состоят в объективности (независимости) их взгляда, позиции, анализа и оценки. И вовсе не в претензиях на какую-то "четвертую" власть, которая якобы должна дистанцироваться от трех ветвей власти и вести с ними борьбу. Если бы СМИ превратились в "четвертую" власть, отвечающую за что-то, но не за истину, то они тем самым растратили бы свои свойства объективно анализировать и оценивать общественные процессы. По большому счету, СМИ обязаны бороться за правду жизни. Именно утверждение такого подхода позволяет надеяться, что будет возрастать влияние СМИ на управленческие процессы. Но для этого надо четко определить правовой и социально-экономический статус средств массовой информации, усилить в них свойства формы объективного мышления общества, а не только отдельных социальных групп или политических объединений, тем более самих редакционных коллективов.

Следует сказать и о таком канале анализа и оценки государственного управления, как обращения граждан. Структура и содержание, предмет и адресность обращений весьма точно отражают жизнь людей. Если каждое обращение несет информацию о конкретном интересе, нарушении прав, факте, событии, то система обращений дает картину глубинных взаимосвязей и процессов, выявляет механизмы их воспроизводства. В плане рассматриваемого вопроса можно: а) активнее использовать сами обращения граждан и работу с ними для обнаружения недостатков, упущений, слабых мест в управлении и, соответственно, их устранения; б) полнее анализировать потоки однотипных, совпадающих по предмету и содержанию обращений граждан с тем, чтобы своевременно принимать управленческие меры по недопущению разрастания негативных явлений и процессов; в) управленческим органам шире вступать посредством обращений в прямой диалог с гражданами.

В общем научная мысль предлагает немало критериев социальной эффективности государственного управления и процедур их применения. Важно, чтобы общество, люди, их институты знали их и хотели ими практически пользоваться.

Вопросы для размышления и дискуссии:

1. Раскройте смысл общей социальной эффективности государственного управления

2. Назовите основные критерии специальной социальной эффективности государственного управления и охарактеризуйте их

3. Расскажите, как в вашей практической деятельности применяются критерии конкретной социальной эффективности государственного управления

4. Что такое оценка эффективности государственного управления и каковы общественные институты ее применения?

20. Развитие и освоение возможностей государственного управления

20.1 Государственное управление перед грядущим

20.2 Новые знания, технологии и государственное управление

20.3 Понятие "опережающее состояние" государственного управления

20.4 Процесс совершенствования государственного управления

20.1 Государственное управление перед грядущим

Вспомним хотя бы в общих чертах все сказанное в курсе лекций, особенно в первом разделе о месте и роли государственного управления в жизнедеятельности общества и каждого человека, и сравним его с тем, что было в нашей истории (не обязательно очень далекой, достаточно одного XX века) и что мы вместе с вами наблюдаем каждый день вокруг себя. Думаю, каждый согласится с тем, что государственное управление, разумеется, как система, как общественное явление, а не замыслы и поступки отдельных людей, пусть даже самых выдающихся и нравственных, не выполнило своей общественной миссии.

Оно не смогло уберечь нас и, главным образом, наших предков от кровопролитных и малопродуктивных революций, от жестоких и разрушительных войн, от диктаторов и пустозвонов, от межнациональных конфликтов, терроризма и преступности, от напрасных растрат огромных природных, материальных и человеческих ресурсов. Чего стоит только послевоенная гонка вооружений и непримиримая конфронтация между бывшими союзниками в борьбе против фашизма, развязанная, кстати, по инициативе и вине обеих сторон (и западной, и восточной). Теперь для того, чтобы довести вооруженные силы и оборонную промышленность до разумной достаточности (оптимума), понадобятся десятки лет напряженного труда, новые технологии и опять же большие материальные издержки. К этому можно добавить деградацию природы, утрату нравственности, распад культуры (во всех уголках планеты), возникновение новых болезней и многое другое, чего можно было не допустить, если бы государственное управление было более демократично, рационально и эффективно.

В то же время государственное управление не сумело сполна воспользоваться теми большими возможностями, которые открывали перед обществом и им самим рост образованности людей, творческое гуманистическое наследие XIX века, крупные научные прорывы по обширному спектру фундаментальных и прикладных исследований, переход к индустриальному типу производства, научно-техническая революция, начавшееся освоение космического пространства, становление новых средств коммуникаций и информационного обеспечения потребностей общества и многие иные достижения человеческого разума, таланта, опыта и труда. Результаты свершенного и потенциалы оказались весьма отдаленными друг от друга.

Но я говорю об этом вовсе не для того, чтобы в очередной раз попрекнуть прошлое, покритиковать или отринуть его, найти повинных в нем и поиздеваться над ними. Это легкое, простое, однако бесполезное дело, если из прошлого не извлекать уроки, если не учиться на ошибках и заблуждениях наших предков и нас самих. Прошлое ни вернуть, ни переделать нельзя. Ценность истории состоит только в научении разумной жизни и полностью определяется способностью людей делать из нее выводы и созидать будущее, опираясь на ее совокупное (и положительное, и отрицательное) наследие. История дает нам основное: знания и опыт, остальное мы должны делать сами.

Это означает, что если в прошлом государственное управление не оправдало возлагавшихся на него надежд, то надо что-то делать так, чтобы в будущем изменить его состояние к лучшему. Предвидеть, прогнозировать, программировать, планировать всегда трудно: переменчивы обстоятельства жизни, потребности и страсти людей; решенные проблемы порождают новые и неожиданные; случаются природные катаклизмы, крупные технологические аварии и катастрофы и т.д. Но, с другой стороны, ни одному человеку, ни одному обществу не удается нормально жить, если они не заглядывают в будущее и не готовы его созидать. И здесь им помогают выявленные посредством познания определенные тенденции и закономерности общественного функционирования, движения и развития, логика тех или иных процессов, типичные явления и их последствия, опыт прошлых цивилизаций, взаимозависимости между поведением, действиями и их результатами, в конце концов человеческая интуиция и фантазия. Мы можем и должны думать о будущем, предусматривать его "вызовы" (в смысле А.Дж. Тойнби) и искать на них "ответы".

В данном контексте вполне можно полагать, что грядущий XXI век предъявит к государственному управлению повышенные и жесткие требования, к которым уже нужно начинать готовиться, не ждать пока "гром грянет". Уже имеются основания утверждать, что общество встретится с условиями, которые будут характеризоваться, с одной стороны, ограничением ресурсов планеты Земля, необходимых для человеческого существования, а с другой -- ростом спроса на них вследствие расширения цивилизационных потребностей людей. Свидетельством этого являются следующие тенденции: сужение, а по некоторым видам и истощение возможностей добычи минерального сырья желаемого качества и объема; обострение, а кое-где и кризисное состояние природной среды обитания человечества; усложнение, а в ряде мест и выход за равновесные пределы демографических процессов, усиливающих антропогенное давление на планету; снижение темпов и одновременно углубление географической неравномерности развития производства с соответствующими социальными последствиями; обеднение человеческой культуры по причине чрезмерной унификации и подражательности распространяемой и массово используемой социальной информации.

Разумеется, сказанным не исчерпываются "вызовы" будущего, диктующие новые парадигмы мышления и поведения. Их намного больше, причем как глобального, так и локальных масштабов. Но и названные убедительно говорят о большой сложности тех проблем, которые стоят перед человечеством и каждым отдельно взятым народом. Они имеют иное свойство, чем даже те проблемы, которые волновали людей в течение всего XX века. И, соответственно, требуют иного подхода к государственному управлению. Прежде всего сам характер проблем, их структура, масштабы и вовлекаемые в их решение ресурсы таковы, что лишь свободному предпринимательству, игре рыночных стихий, конкурентной борьбе, динамике спроса и предложения, сугубо общественным силам и регуляторам их не осуществить. Необходимо будет сильное межгосударственное сотрудничество в рамках мирового сообщества с продуманным, согласованным и рациональным государственным управлением в каждой стране. Речь идет не о замене или подмене других видов управления (менеджмента, местного самоуправления, общественного управления и общественного самоуправления, свободного поведения человека), ибо каждый из них призван получить свое объективное развитие, а об исполнении государственным управлением функций координации и интеграции управленческих процессов на территории страны, в пределах регионов и континентов, всей планеты.

Разные страны имеют разный уровень и структуру развития, решают и будут решать разные проблемы. Но очевидно, что независимо от того, в каком обществе они живут или какое созидают -- аграрное, индустриальное, постиндустриальное, информационное, капиталистическое, социалистическое или какое-либо еще (названий немало и, наверное, будут придуманы новые) -- всегда и везде необходимы общие цели деятельности, организация взаимодействия всех, согласованные и исполняемые всеми правила (нормы) поведения, необходимые механизмы обеспечения, практического осуществления всего этого. Короче, актуально государство и управление с его стороны. Тем самым, видимо, не стоит противопоставлять государство и общество, власть и свободу, государственное управление и другие виды управления. Продолжение спора между этатистами и либералами вряд ли целесообразно, гораздо продуктивнее сочетание различных явлений с тем, чтобы позитивное в них от "суммирования" возрастало, укреплялось, а негативное в каждом нейтрализовалось другим и снималось.

Сущность управления определяется, конечно, его субъектом, но во многом она зависит также от целей и технологий их осуществления. Власть собственника может быть не менее диктаторской, чем власть государства, как и государство способно быть демократическим, либеральным, гуманным. Все воспроизводится от общественных институтов, создается их развитостью и авторитетом. Я вижу в государственном управлении обширные, еще неосознанные и, разумеется, неиспользуемые резервы. Несмотря на длительную историю государственности, человечество только подступает к познанию и практическому построению демократического, рационального и эффективного государственного управления. Ибо впервые оно подходит к такому состоянию, когда повсеместно решаемые проблемы (и обеспечивающие их процессы) вышли за локальные (национальные или территориальные) границы и приобрели глобальный масштаб. А глобальные решения могут быть только государственными и межгосударственными. Ошибки, иллюзии и заблуждения здесь чреваты тяжелыми последствиями. Скажем, разве ростом организованной преступности, разгулом терроризма, всплеском наркомании и других страшных явлений не платит человечество за внедряемые в последние десятилетия "модные" либеральные концепции? Опыт истории недвусмысленно свидетельствует, что ослабление государственности под каким-либо предлогом (революционным или реформаторским) неизбежно ведет к неорганизованности, стихии, анархии, хаосу, распаду общественных связей, социальным напряжениям и конфликтам.

Само собой ничего не приходит. И если мы хотим иметь лучшую управляемость общественной и частной жизнедеятельности, то надо уже сегодня государственному управлению начать осваивать свое будущее, используя для этого главным образом активно развивающиеся интеллектуальные возможности.

20.2 Новые знания, технологии и государственное управление

К настоящему времени накоплены огромные знания о человеке, обществе, природе. Многим кажется, что мы знаем все, отчего и уверовали в непобедимую силу субъективных замыслов, в способность делать то, что нам захочется. Но -- увы! -- не только объемом и качеством знаний определяется наша жизнедеятельность; она зависит главным образом от вовлеченности знаний в практику, в систему воспроизводства, в отношения "человек -- общество -- природа". Когда-то К. Маркс высказал мысль, которая сохраняет свою актуальность и до сих пор: "Развитие основного капитала является показателем того, до какой степени всеобщее общественное знание (Wissen, knowledge) превратилось в непосредственную производительную силу, и отсюда -- показателем того, до какой степени условия самого общественного жизненного процесса подчинены контролю всеобщего интеллекта (подчеркнуто мною. -- Г.А.) и преобразованы в соответствии с ним..."¹. Мало иметь большие знания, надо превратить их в производительную силу, а саму эту силу поставить под контроль всеобщего интеллекта, т.е. направить на удовлетворение всеобщих потребностей и интересов, обеспечение развития человека, его прав и свобод.

С этой точки зрения наше недавнее прошлое представляет собой удивительную картину. По данным руководителей АН СССР, мы в 80-х годах давали 1/3 (одну треть!) мировой научной продукции. В то же время из запатентованных открытий и изобретений, результатов академических и университетских исследований на практике использовалось едва ли 10%. И если американская "лунная" программа принесла отдачу по огромной цепи технологий и в несколько раз оправдала себя, то наши достижения от "Востока" до "Бурана" и "Мира" мало что изменяли в гражданских технологиях. После некоторого публичного представления военно-оборонного производства многие зарубежные специалисты удивлялись на выставках и салонах нашим научно-техническим изделиям. Но опять и по-прежнему все локализуется в незначительном количестве экземпляров и узком кругу "посвященных". Иметь много знаний вовсе не означает уметь их использовать, причем массово, в интересах развития всего общества.

Следующий вопрос заключается в том, на каком знании мы акцентируем внимание, что хотим освоить практически. Весь XX век прошел под знаком индустриального производства и рожденных им стереотипов. Отдавая ему должное, надо признать, что он создал современную цивилизацию, позволил многим странам насытить материальные потребности людей. Вместе с тем нельзя не видеть, что он оказался слишком агрессивным по отношению к среде обитания человека и к нему самому и в общем-то исчерпал себя. Обслуживая этот тип производства, давно возникла и функционирует система "наука -- техника -- производство", которая весьма сузила общественную сущность науки (знания), да и человека рассматривает лишь как средство своего саморазвития. Состоялась двузначная схема формирования личности: по линии образования и воспитания -- создание хорошего работника (грамотного и дисциплинированного производителя), по линии жизненных ориентации, ценностей и установок -- ненасытного потребителя, все расширяющего емкость рынка.

В итоге идеи Возрождения и Просвещения, заложившие современную цивилизацию, идеи глубоко гуманистического характера были отодвинуты в сторону, стали, образно говоря, антуражем дороги, по которой сломя голову мчится мир.

Лишь в последние десятилетия вновь вспомнили о человеке, заговорили о его правах, свободах и, главное, самоценности, начали разработку теории человека, осмысление возможностей ноосферы, познание социально-психологических детерминант поведения человека, пытаются использовать социальные критерии оценки экономической деятельности и т.д. Многие явления стали анализироваться в рамках более широкой системы "наука -- техника -- производство -- общество -- человек -- природа". Но до коренного перелома далеко. И основным препятствием здесь представляется сложившаяся система просвещения (в самом широком смысле), которая утилитарна по своей сущности. В ней по целям и содержанию, формам и методам, используемому инструментарию и оценкам преобладает производственный подход. Гуманитарный аспект, который, конечно,, признается и даже поддерживается, остается на второстепенном, скорее, вспомогательном месте. Есть, разумеется, гуманитарная специализация в структуре обучения, но речь идет о всеобщих, касающихся каждого человека образовании, воспитании и развитии. В школе и вузах, средствах массовой информации и в обыденных взаимоотношениях людей робко и приглушенно дают о себе знать этика и эстетика, языкознание и история, литература и искусство, философия и правоведение, т.е. именно то, что придает материальной и духовной культуре человеческую окраску, способствует становлению в каждом индивиде разумного и гуманного начала. Не отсюда ли истоки нетерпимости, непримиримости, жестокости и насилия, буквально сотрясающие нашу жизнь по всей планете?

Большим и сложным является, далее, вопрос об актуальности, достоверности и применимости знаний. Ведь не все знание, которое накоплено человечеством в традициях, обычаях, религиях, в библиотеках и фондах, содержится в памяти людей и передается из поколения в поколение, имеет в современных условиях и тем более для будущего непосредственно практическое значение. Многое осталось достоянием того времени, когда оно было создано и использовалось в соответствующих исторических условиях. В общем, необходим глубокий анализ существующей социальной информации и выделение из нее именно того знания, которое актуально в свете требований XXI века.

Заслуживает внимания проблема достоверности тех знаний, которыми мы намерены пользоваться. Время рождает сомнения в, казалось бы, очевидных выводах и оценках, даже там, где принят эксперимент и многое перепроверяется производственной практикой. Вновь и вновь в естественных и точных науках, положенных в основу механики, химических и биологических производств, атомной энергетики, космонавтики и т.д., приходится возвращаться к исходным концепциям, понятиям и прогнозам, их пересматривать и по-новому интерпретировать. На порядок сложнее ситуация в области знания об обществе и человеке. Не случайно, по-видимому, наибольшее число ошибок, заблуждений, иллюзий, и весьма серьезных, приходится на выбор той части общественного знания, которая становится основанием политики тех или иных партий, а нередко и государств в целом. Одни взывают к прошлому, как будто его можно восстановить, другие ищут истину подальше от родных краев, полагая, что ее лучше взять готовенькой и "внедрить" дома, третьи бросаются на что-то модное, разрекламированное, четвертые просто "попадаются на удочку", когда недруги подсовывают им то, что несет вред. Достоверность того или иного знания, его способность решать соответствующие проблемы не всегда выверяются. А для государственного управления это просто недопустимо.

Логичен и такой аспект знаний, как их применимость. Не все, что имеется в человеческом знании, можно применять в конкретных условиях места, времени и участия конкретных лиц. Нужна большая осторожность при анализе и оценке используемого в управлении знания, как выросшего на отечественной почве, так и взятого из мировых кладезей. Здесь особое значение принадлежит соотнесению национального менталитета и знания, способного решить ту или иную проблему. Нельзя забывать и о возможности формального (на словах) применения знания.

Поэтому не стоит рассматривать существование того или иного знания абстрактно; оно приобретает практическую роль лишь тогда, когда закладывается в реально действующие технологии и посредством них приносит людям (обществу) ощутимую пользу -- социальный эффект. Технологии являются сложными системами, в которых каждый их элемент и каждая взаимосвязь элементов должны быть пронизаны адекватным знанием и устойчиво воспроизводить заложенный в технологии объективный результат. Это не технология, если результат зависит от случая. В таком варианте неопределенности результатов не стоит тратить ресурсы на создание и отработку технологий.

Напомню и расширю сказанное в сюжете об управленческих технологиях (11.9.5). Технология есть система жестко скоординированных следующих элементов: "цели -- процедуры (правила) -- технические средства -- операции (действия) -- мотивы (стимулы)". Главное в ней -- согласованность и последовательность элементов, что является непременным для любой технологии, будь то образовательная, воспитательная, информационная, производственная, сервисная, коммуникационная, управленческая. Везде реализация сформулированных целей должна осуществляться путем установления четких, ясных и неуклонно исполняемых процедур, диктующих логику тех или иных, разумеется, обоснованных и продуктивных действий.

Конец XX века характеризуется активным переложением накопленных научных знаний и практических навыков на язык современных технологий. Имеет место сочетание специализации и диверсификации, многооперационности на одном рабочем месте и широкой кооперации. Большинство ученых в области прогнозирования усматривают именно в усилении технологичности любых процессов (видов деятельности) грядущий XXI век. Отсюда выводы для государственного управления.

Центральный из них, ради которого, собственно говоря, и задуман данный сюжет, заключается в том, что между знаниями и технологиями самых разнообразных видов деятельности находится управление. Конечно, в разных видах, объемах, уровнях деятельности -- соответственно и разные виды управления. В любом месте земного шара процветают только те компании, у которых менеджмент поднят на должную высоту. И успешно решаются каждодневные вопросы жизни людей там, где развито местное самоуправление. Как и удовлетворение социальных и национальных интересов лучше идет в условиях сильного общественного управления и самоуправления. Локальные технологии и призваны создаваться локальными видами управления.