Метафорическое моделирование президентских выборов в России и США

There was just so much to see: Jim Baker, the smiling Florida gravedigger, greeting Al Gore, the man buried alive, Jimmy Carter with Colin Powell, who had brought his own camera… (N. Gibbs / Time, 29.01.01). [Там было на что посмотреть: Джим Бейкер улыбающийся могильщик из Флориды, приветствующий похороненного заживо Альберта Гора, Джимми Картер с Колином Пауэлом, захватившим с собой камеру…] The vice president was at the head of what looked like his own political funeral procession… (H. Fineman / Newsweek, 20.11.00). [Казалось, что вице-президент ехал во главе своей собственной политической похоронной процессии….]

Традиционно концепт «смерть» связан в сознании коммуникантов с окончанием жизни, трагедией, скорбью, утратой. Резерв отрицательной экспрессивности проявляется особенно ярко в метафорике, представляющей деятельность кандидатов в президенты как окончание жизни, похоронную процессию и характеризует обстановку как неблагоприятную.

Следует отметить, что для американского политического дискурса тематическое поле «преступность» в настоящее время не является актуализированным, чем обусловлена непродуктивность (невостребованность) криминальной метафоры в отличие от российских публицистических текстов. Возможно, этот факт напрямую отражает тенденцию, на которую обращает внимание М.Р. Желтухина, отмечая стремление политических лидеров в западных лингвокультурах «говорить на «сильном» языке, придерживаясь престижных форм языка…», тогда как «…для русской языковой культуры характерно использование «непрестижного» языка и нарушение…нормы» (2003, с. 101).

Представленный материал свидетельствует, что накал политических страстей, пики политической активности в нарративе «Выборы президента», жесткая конкуренция в борьбе за власть нередко перерастают в вербальную агрессию, универсальным средством реализации которой является политическая метафора. Российский политический дискурс охватывает широкий спектр метафорики, наполненной агрессивным прагматическим потенциалом, к которой мы относим метафоры со сферами-источниками метафорической экспансии «война», «криминал», «животный мир». Американская политическая метафора «менее агрессивна», хотя варианты реализации негативных оценочных смыслов возможны через концепты понятийных сфер «война», «драка», «животный мир», «смерть».

1.2 Когнитивное направление в лингвистике как основа для изучения метафорического моделирования президентских выборов

Оформление когнитивной лингвистики в самостоятельную дисциплину в конце ХХ века стало крупным событием, получившим в настоящее время большое распространение, как в нашей стране, так и за рубежом (Дж. Лакофф, Ф. Джонсон, Э. Рош, Н.Д. Арутюнова, Е.С. Кубрякова, Е. В. Рахилина, Т.Г. Скребцова). Когнитивная лингвистика является одним из направлений в рамках дисциплин когнитивного цикла, в основе которой лежит переход к глубинному знанию, базирующийся на изучении предметно-познавательной деятельности людей, процессов восприятия, мышления, репрезентированных и систематизированных определенным образом в нашем сознании (ментальных структурах). «Центральная задача когнитивной лингвистики состоит в описании и объяснении языковой способности и/или знаний языка как внутренней когнитивной структуры…, рассматриваемого как система переработки информации… и соотносящая языковую информацию на различных уровнях» (Краткий словарь когнитивных терминов, 1996, с. 53).

В рамках когнитивной лингвистики язык рассматривается как общий когнитивный механизм, когнитивная составляющая той инфраструктуры мозга, которая «отвечает» за языковые проявления человеческого мышления. Именно язык открывает «доступ к ненаблюдаемому когнитивному миру человека, структурам его сознания» (Е.С. Кубрякова, 1994, с. 34). Иными словами, когнитивная лингвистика ставит в центр внимания «те аспекты структуры и функционирования языка, которые связаны с усвоением, обработкой, организацией, хранением и использованием человеком знаний об окружающем мире» (Т.Г. Скребцова, 2000, с.6). Язык рассматривается не просто как средство выражения готовой мысли, передачи информации, коммуникации, а «становится как бы двойником homo sapiens. Он проникает внутрь человека. Он формирует его сознание». (Н.Д. Арутюнова, 2000, с.12).

Одной из ключевых в когнитивной лингвистике является проблема классификации и категоризации окружающей действительности посредством языка. Причем систематизация познавательного процесса должна максимально отражать реально существующие связи и закономерности материального мира в тесной связи с бытием человека, т. е. представлять всю совокупность его социальных, биологических, психических характеристик в деятельностном аспекте. Немаловажным является и то, что язык отражает не сам мир, а когнитивную деятельность человека в нем, классифицирует его опыт. Когнитивистика, расширяя границы лингвистического описания, постулирует непосредственное участие слова в создании и разработке мысли, на которое ложится основная нагрузка упорядочивания элементов окружающей действительности.

В процессе получения и осмысления нового знания, человек выходит за рамки того, что опосредовано его опытом, прибегает к языку образов. Одним из главных средств, с помощью которых происходит концептуализация окружающей действительности, является метафора. Несмотря на многовековую историю изучения метафоры, данное явление продолжает вызывать споры, т. к. не существует однозначной оценки его статуса в системе языка. В основе данного диссертационного исследования лежит подход к пониманию метафоры с позиций когнитивной лингвистики, трактующий ее как когнитивный процесс, ментальную операцию, формирующую новые понятия, без которой невозможна концептуализация бытия человека.

Отправной точкой в изучении метафоры, положившей начало автономному направлению внутри когнитивной лингвистики, стала книга Дж. Лакоффа и М. Джонсона “Metaphors We Live by” («Метафоры, которыми мы живем»), изданная в 1980 году. Русский перевод этой монографии появился в 1990 году. Американские исследователи выделяют несколько разрядов концептуальной метафоры. В основе ориентационных метафор лежат пространственные оппозиции, на которых базируется большинство значимых для человека понятий, например, Good is up (Хороший - это верх), Alive is up (Живой - это верх) и т. д. Онтологические метафоры типа Visual fields are containers (Поле зрения как вместилище) обусловлены осмыслением физической и мыслительной деятельности человека, его эмоционального состояния, происходящих событий как физических сущностей.

К числу более сложных и интересных в плане осмысления понятий можно отнести структурные метафоры типа ARGUMENT is WAR (СПОР - это ВОЙНА). Посредством подобных метафор происходит квантификация и концептуализация бытия, т. к. они представляют собой высокоструктурированные понятия, как правило, согласованные с базовыми ценностями культуры носителей языка. Авторы теории метафорического моделирования утверждают, что «метафора пронизывает всю нашу повседневную жизнь» и проявляется не только в языке, но в мышлении и действии. «Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы мыслим и действуем, метафорична по самой своей сути» (Дж. Лакофф, М. Джонсон, 1990, с. 387). Американские исследователи обращают особое внимание на тот факт, что систематизация человеческого опыта, деятельности и мышления может эксплицироваться посредством языка. Иными словами, язык выступает источником данных об определенных схемах, в соответствии с которыми мы действуем и думаем. Концептуальная метафора ориентирована на устоявшиеся структуры знаний, т. к. ее сущность «состоит в осмыслении и переживании явлений одного рода в терминах явлений другого рода» (там же, с. 389).

Важно отметить, что в основе метафоры лежат не значения слов, а концепты - оперативные содержательные единицы «памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, отраженной в человеческой психике» (Краткий словарь когнитивных терминов, 1996, с. 90). В процессе мышления человек оперирует некоторыми смыслами, отражающими накопленный опыт и знания об окружающей действительности, а также его представление о положении вещей в мире. Все это составляет содержание концепта, одно из основных свойств которого - неизолированность. Являясь взаимосвязанными единицами мыслительного пространства, концепты, в конечном счете, образуют систему (концептосферу) (Е.В. Рахилина, 2000, А.П. Чудинов, 2001). Концепты структурируют «промежуточный мир» носителя языкового сознания. Репрезентация нашей концептуальной системы происходит в виде языковой картины мира, обусловленной физическим, ментальным и духовным опытом, отчасти универсальным, отчасти национально специфичным. Ю.Д. Апресян, противопоставляя языковую картину мира научной, назвал ее «наивной» (но отнюдь не примитивной), подчеркивая ее донаучный характер. Зафиксированное в языке человеческое восприятие мира представляет «своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителя языка» (Ю.Д. Апресян, 1995, с. 38). Из этого следует, что «роль языка состоит не только в передаче сообщения, но в первую очередь во внутренней организации того, что подлежит сообщению» (В.А. Маслова, 2001, с. 65).

Концептуальная метафора играет существенную роль в категоризации и поддержании целостности постоянно развивающейся и изменяющейся языковой картины мира. Это особого рода когнитивный процесс, нацеленный на генерирование нового знания. Концептуальные метафоры охватывают всю сферу человеческого опыта и физического мира (М. Маккормак, 1990), задают целые системы понятий, широко представлены как в обыденном сознании, так и в основе фундаментальных понятий в науке.

Метафора способствует расширению и углублению наших представлений и знаний, не связанных в обыденном сознании референтов. В процессе метафоризации происходит соизмерение разных субстанций, а человек в нем выступает как центральное звено, субъект, пропускающий через себя эти сущности, что в результате помогает ему постичь самого себя. Принцип антропометричности метафоры, сформулированный В.Н. Телия, предполагает «способность помыслить одну сущность как если бы она была подобна другой, а это значит соизмерить их в соответствии с собственно человеческим масштабом знаний и представлений, а вместе с тем с системой национально-культурных ценностей и стереотипов» (В.Н. Телия, 1988, с. 40). Помогая осмыслить то, что трудно для восприятия: абстрактное как конкретного, духовное как материальное (В.Г. Гак, 1988), метафора неизменно направлена на человека, а, следовательно, она помогает ему постичь самого себя.

В настоящее время существует множество исследований, фокусирующих внимание на антропометричности метафорической картины мира, где человек, его организм (здоровый и больной), внутренний мир (чувства, ментальная деятельность), отношения в социуме выступают как метафорическая основа мировидения (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, 1991, 1994, Т.В. Вершинина, 2002, Е.В. Колотнина, 2002, С.Н. Муране 2002, А.Б. Ряпосова, Ю.Б. Феденева, 1998, 1999, А.П. Чудинов, 2001, 2002, Т.В. Шмелева, 2001 и др.).

Так, А.П. Чудинов, систематизируя содержание основных разрядов русской политической метафоры последнего десятилетия ХХ века, выделяет четыре типа, которые могут быть представлены следующим образом:

- Человек и Природа (Зооморфная и фитоморфная метафоры);

- Человек и Общество (Социальная метафора);

- Человек и результаты его труда (Артефактная метафора);

- Человек как центр мироздания (Антропоморфная метафора).

Автор подчеркивает, в основе метафоры «лежит концептуализация человеком себя и мира в процессе когнитивной деятельности» (А.П. Чудинов, 2001а, с. 51-52), то есть человек представляет себя мерой всего существующего и, как следствие, создает в сознании антропоцентрический порядок вещей.

В диссертации Н.А. Чес (2000) рассматривается метафорическая концептуализация окружающего мира и человека (на материале текстов современной англоязычной прозы). Автор условно разбивает метафорическую концептуальную картину на две взаимосвязанные части, одна из которых содержит базовые понятия, определяющие бытие человека (окружающий мир, жизнь, смерть, время, разные виды деятельности, интерперсональные отношения), а вторая представляет мир человека (внешность, чувства и эмоции, речевая и мыслительная деятельность). Таким образом, центром в метафорических концептах, структурирующих квазиреальное пространство художественного текста, является человек, его деятельность и связи с окружающим миром. В работе особо подчеркивается взаимообусловленность метафорических концептов, образующих согласованные системы, и в конечном итоге формирующих единое концептуальное представление.

Антропоцентрическая парадигма, занявшая центральное место в современной лингвистике (А. Вежбицка, В.Г. Гак, Е.В. Рахилина, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова, В.Н. Телия, Н.В. Уфимцева, А.П. Чудинов), позволяет говорить о том, что человек познает мир, осознавая себя и свою деятельность, т. е. анализируется человек в языке и язык в человеке. Еще В. фон Гумбольдт утверждал, что «языки неразрывно срослись с внутренней природой человека, они в гораздо большей мере самодеятельно прорываются из нее» (В.фон Гумбольдт, 2001, с. 65). Выделив себя из мира вещей и, в некоторой степени, противопоставив себя всему остальному, личность носителя языка (языковая личность, по Ю.Н. Караулову) стала в центр научных интересов и исследований.

Но любая языковая личность является носителем не только персональных приоритетов в иерархии ценностей, это также носитель культуры целого народа, которая не может не проявляться в языке, овнешляя накопленный веками опыт, традиции, образ мышления, специфику национального сознания. Невозможно представить себе язык отдельно от его носителей, т. к. «язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык, и трудно представить себе что-либо более тождественное» (В.фон Губольдт, 2001, с. 68).

Тесная связь языка с национально-культурными традициями народа, говорящего на нем, - один из важнейших постулатов когнитивной лингвистики (А. Вежбицка, М. Джонсон, Дж Лакофф, А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова и др.). Следует особо подчеркнуть роль концептуальной метафоры как средства отражения ментальности нации, т. к. именно метафора (наряду с символами, фразеологизмами и т.д.) представляет собой «законсервированный» источник информации, неотделимый обычаев и традиций от мифов, легенд,, уходящих своими корнями в прошлое, т. к. «национальное всегда диахронно» (Ю.Н. Караулов, 1987, с. 40). Иными словами, при анализе национального характера и национальной специфики исследователь должен обязательно опираться на исторический опыт коллектива, язык которого он рассматривает.

По справедливому утверждению Ю.Н. Караулова «национальный менталитет дает о себе знать только в присутствии другого менталитета…» (2000, с.191). Сопоставительный анализ концептуальных метафор в российском и американском политическом дискурсе создает уникальную возможность для проведения кросскультурных сравнений, позволяет выявить национальные стереотипы, ценностные ориентации и зафиксировать как общие для двух стран представления о мире политики, так и выделить свойственные отдельной лингвокультурной общности метафорические доминанты. Попытка такого рода исследования, предпринятая нами, будет описана в следующих разделах настоящей диссертации.

Исследования процессов метафоризации в нашей стране и за рубежом позволяют констатировать существование универсальных метафор, возникающих в разных языках. По утверждению В.Г. Гака, сходство образов в метафорических переносах проявляется в том, что «разные языки, независимо друг от друга, прибегают к одинаковым метафорическим переносам» (1988, с. 21). Подобная общность мышления, свойственная американской и русской нациям, выявляет конвенциональную природу метафорических образов политического дискурса и обусловливает существование базисных метафорических моделей, представляющих собой универсальный способ концептуализации президентских выборов.

Специфичное метафорическое словоупотребление, выделяемое из общего массива номинаций, обнаруживается на уровне отдельных метафор, репрезентирующих ту или иную реалию, имеющую ценностное значение для данного народа. Метафорическая модель в целом может иметь национально-культурную окраску, выявляя существующие внутри нее связи, отношения, содержать отсылку к ситуации, отражать дискурсивные факторы, влияющие на ее активизацию.

Метафоризация, таким образом, может рассматриваться как особый способ отражения и фиксации содержательной информации, полученной в ходе предметно-познавательной деятельности людей, выявляющий оценочно-интерпретационные признаки концептуализированных объектов действительности.

1.3 Метафорическое моделирование как отражение президентских выборов в общественном сознании

Формальное представление процесса метафоризации может быть описано как перенос (mapping) из одной области - сферы-источника (source domain) в другую - сферу-мишень (target domain) (G. Lakoff, 1992), т. е. происходит совмещение мыслительной сферы, содержащей хорошо знакомую информацию, с понятийной сферой, которую необходимо осмыслить. Онтологический перенос из одной концептуальной сферы в другую, объясняющий механизм действия процесса метафоризации, обусловлен системным характером соответствий. Так, осмысливая ЛЮБОВЬ как ПУТЕШЕСТВИЕ, мы имеем следующие соответствия:

- влюбленные - это путешественники;

- любовные отношения - это транспортное средство;

- общие цели влюбленных - это место назначения путешественников;

- трудности в отношениях - это препятствия (задержки) в пути (G. Lakoff 1992, c. 5).

В связи с тем, что мы рассматриваем метафору с позиций когнитивной лингвистики, следует обратить внимание на то, что сам термин мы рассматриваем в достаточно широком смысле. Поэтому нами анализируется не только собственно метафора, но и метонимия, синекдоха, сравнительные конструкции, метафорические словоупотребления как компоненты фразеологических оборотов, пословиц, афоризмов и т. д. В связи с тем, что мы рассматриваем метафору с позиций когнитивной лингвистики, обратим внимание на то, что сам термин мы понимаем в достаточно широком смысле. Поэтому нами анализируется не только собственно метафора, но и метонимия, синекдоха, сравнительные конструкции, метафорические словоупотребления как компоненты фразеологических оборотов, пословиц, афоризмов и т. д. Однако, следует отметить, что рассмотрение образных сравнений, гиперболы, метонимии и других тропов (риторических фигур) как метафороподобных выражений в политическом дискурсе имеет, по мнению И.М. Кобозевой (2001), свои границы. В метафорических словоупотреблениях «между А и В устанавливается отношение сходства или аналогии при том, что А и В принадлежат к двум когнитивно далеким друг от друга областям», что означает отсутствие четких стандартных связей (фоновой, энциклопедической информации) между концептами в базе знаний о мире (там же, с.143).

Исследования метафорического словоупотребления обусловили необходимость систематизации материала в соответствии с представлениями когнитивной лингвистики. Для этого следует ввести понятие метафорической модели, представляющей собой «существующее в сознании носителей языка типовое соотношение семантики находящихся в отношениях непосредственной мотивации первичных и вторичных значений, являющееся образцом для возникновения новых вторичных значений» (А.П. Чудинов, 2001а, с. 43).

Понятие и структура метафорической модели включает целый комплекс компонентов, без которого невозможен ее полноценный анализ. А.П. Чудинов (2001а, с. 44 - 46) отмечает, что для описания метафорической модели необходимо охарактеризовать следующие параметры:

- исходную понятийную область (первичную семантическую сферу, ментальную сферу-источник, сферу-донор) к которой относятся охватываемые моделью слова в первичном значении;

- новую понятийную область (вторичную семантическую сферу, ментальную сферу-мишень, реципиентную зону), к которой относятся охватываемые моделью слова во вторичном значении;

- семантический компонент, который связывает первичные и вторичные значения охватываемых данной моделью слов, то есть выяснить, что дает основания для метафорического использования соответствующих слов;

- относящиеся к данной модели фреймы, каждый из которых понимается как фрагмент наивной языковой картины мира и которые структурируют соответствующую понятийную область (семантическую сферу).

Идея использования фреймов как структур для представления стереотипной ситуации была предложена М. Минским (1979). Исследователь сфер искусственного интеллекта считает, что фреймы «являются центрами концентрированного представления знаний о том, как связаны между собой различные предметы и явления, каким образом они используются и как они друг с другом взаимодействуют (М. Минский, 1979, с. 47). Идея фреймов, отождествленных с единицами языка мысли, была принята в когнитивной лингвистике. Фрейм понимается как структура знаний, «описание типизированной ситуации» (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, 1991, с.86), объединяющая лингвистическую и экстралингвистическую информацию.

- составляющие каждый фрейм типовые слоты, то есть элементы ситуации, которые включают какую-то часть фрейма и обозначаются словами определенной семантики, метафорически используемыми в соответствии с рассматриваемой моделью;

- продуктивность модели (то есть способность к развертыванию) и ее частотность, «тяготение» модели к определенным функциональным стилям и подстилям, речевым жанрам, дискурсам и т. п.;

- прагматический потенциал модели, то есть типовое воздействие соответствующих метафор на адресата.

Концептуальная метафора широко представлена в публицистических текстах, что обусловлено, в первую очередь, ее способностью отвечать основным требованиям, предъявляемым к языку прессы. Газетная публицистика «разоблачает» позитивные и негативные тенденции современности, а, следовательно, для нее свойственны оценочность, эмоциональность, максимальное количество информации при минимальном объеме текста, единство стандарта и экспрессии, образность, точность. Публицистический жанр остается едва ли не самым динамичным и восприимчивым ко всем языковым «новшествам»; обладая своей спецификой, выражает общеязыковые тенденции (Е.А. Земская, В.Г. Костомаров, Г.Я. Солганик и др.). Метафоры, в свою очередь, «служат катализаторами языковых изменений…» (М. Маккормак, 1990, с. 373). Концептуальная метафора отображает, каким образом общество в данный период времени представляет политическую ситуацию в стране, что, безусловно, свидетельствует о ее социальном или, если точнее выразиться, социально-обостренном характере.

Полноценное описание методики метафорического моделирования требует выявления основных функций метафоры в политическом дискурсе. Нам представляется целесообразным использовать классификацию функций политической метафоры, рассмотренную А.П. Чудиновым (2001а).

Когнитивная - функция познания мира, работы с ментальными пространствами.

Номинативная - функция фиксации знаний, создания наименования реалии и репрезентации ее основных свойств.

Коммуникативная - функция передачи информации, позволяющая представить новое в краткой и доступной форме.

Прагматическая - функция воздействия на адресата, способствующая формированию восприятия, понимания, оценки ситуации.

Инструментальная - функция, структурирующая существующие представления об объектах окружающей действительности.

Изобразительная - функция представления информации в образной, яркой, экспрессивной форме, придания эмотивности восприятию характеризуемого явления.

Моделирующая - функция, создающая некую модель мира с учетом существующих внутри нее связей, многообразия элементов и их характеристик.

Гипотетическая - функция, позволяющая субъекту, представить что-то не до конца осмысленное, высказать предположения относительно характеризуемого объекта.

Эвфемистическая - функция, позволяющая «завуалировать» прямое наименование того или иного события, реалии, которое, по мнению автора, считается нецелесообразным, неуместным.

В исследованиях концептуальной метафоры в российском политическом дискурсе, а также в сопоставительных исследованиях, посвященных проблемам метафорического моделирования (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, 1991, 1994, Н.И. Борковец, 2003, Т.С. Вершинина, 2002, Е.В. Колотнина, 2002, С.Н. Муране, 2001, 2002, А.Б. Ряпосова, 2002, Ю.Б. Феденева, 1998, А.П. Чудинов, 2001, 2002, 2003, Т.В. Шмелева 2001 и др.), предлагается несколько способов классификации метафорических моделей, основанием для которых может служить детальное описание исходной понятийной области, характеристика ментальной сферы-мишени, контрастивное описание метафорической модели, последовательное описание моделей в нескольких языках, сопоставление оригинальных метафорических словоупотреблений и их переводов.

В первом случае материал классифицируется по принципу сопоставления метафорических моделей двух или более языков объединяемых сферой-источником метафорической экспансии. Использование этого варианта сопоставительного исследования предполагает подробное описание метафорической модели в одном языке, а затем рассмотрение аналогичной модели в другом. Такой способ систематизации метафорического материала представлен в диссертационном исследовании Е.В. Колотниной (2002).

Возможно параллельное сопоставление метафор, объединяемых сферой-источником метафорической экспансии. Например, анализируемая Т.В. Шмелевой (2001) морбиальная метафорика последовательно представлена несколькими примерами в рамках каждого описываемого слота на польском и русском языках. Аналогичные способы систематизации метафорического материала используют С.Н. Муране (2001, 2002), Е.А. Шудегова (2002).

Сопоставление метафор оригинального текста с их переводом (А.Н. Баранов 1994, Н.И. Борковец 2003) выявляет случаи совпадения метафорических образов в разных языках или их «дисгармоничность».

Мы выбираем первый путь систематизации метафорического словоупотребления, представленного в текстах периодических изданий, посвященных ситуации выборов президента Соединенных Штатов Америки и Российской Федерации, поскольку такой подход «позволяет полнее охарактеризовать специфику той или иной модели в каждом языке» (А.П. Чудинов, 2003а, с.52). В данном диссертационном исследовании мы будем придерживаться последовательного сопоставительного описания концептуальных метафор, объединенных сферой-донором метафорической экспансии. Нам представляется целесообразным подробный анализ метафорической модели с одной и той же исходной понятийной сферой сначала в американском, а затем в российском политическом дискурсе. Репрезентация системы метафор, относящихся к американским президентским выборам, снабжена переводом на русский язык, который следует за наименованиями или иллюстративным материалом. Названия моделей, фреймов и слотов, выявленных в американском политическом дискурсе, приводятся нами на английском языке.

При сопоставлении политических метафор мы акцентируем внимание на случаях совпадения и/или различия во фреймово-слотовой структуре метафорических моделей, отдельных концептов, что позволяет выявить специфику структурированности политической картины мира. Сопоставительный анализ политической метафоры обусловливает необходимость использования методики контрастивного описания метафорической модели и ее эквивалентов в другой культуре. Этот вариант применяется нами в случае, если метафорическая модель, характерная для политической речи носителей одного языка, по существу не используется или крайне редко встречается в политическом дискурсе другого народа.

1.4 Метафорическое моделирование и политический нарратив

Политический язык, политическая коммуникация являются объектом пристального внимания широкого круга филологов, как в нашей стране (В.Н. Базылев, А.Н. Баранов, И.О. Воробьева, О.П. Ермакова, Е.А. Земская, Е.Г. Казакевич, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, Л.П. Крысин, Н.А. Купина, Г.Г. Почепцов, Ю.А. Сорокин, А.П. Чудинов, В.Н. Шапошников, Е.И. Шейгал и др.), так и за рубежом (А. Вежбицка, В. Клемперер, G. Gibulkiene, G. Lakoff и др.). Среди многочисленных публикаций в этой области можно выделить работы, изучение материала в которых ориентировано на использование методов когнитивной лингвистики и теории метафорического моделирования.

Наиболее значимыми являются исследования А.Н. Баранова и Ю.Н. Караулова «Русская политическая метафора (материалы к словарю)» (1991) и «Словарь русских политических метафор» (1994). Авторы указанных работ рассматривают языковую систему в когнитивной парадигме, а процесс (феномен) метафоризации как когнитивный механизм обработки знаний. Ценность публикаций заключается в том, что в исследовании представлены основные характеристики метафорической модели и ее структуры, предложен аппарат фреймов и сценариев для описания процессов метафоризации. Две части словаря, систематизирующие материал разными способами, озаглавлены: «Метафорические модели политической реальности» и «Мир политики в зеркале метафор». В работах рассматриваются продуктивные, акцидентные метафорические модели, а также случаи парадигматической связности (синкретичности) метафор.

Важное место среди исследований в области теории метафорического моделирования занимают публикации и монография А.П. Чудинова 2001, 2002, 2003). Подробно описывая структуру метафорической модели, определяя функции концептуальной метафоры в политическом дискурсе, а также анализируя ведущие метафорические модели (1991 - 2000 гг..), автор выявляет сферы-источники метафорической экспансии, актуализированные в агитационных текстах, к числу которых относятся «война», «театр», «спорт», «живой организм», «механизм», «растение», «семья» и т. д.

Когнитивная характеристика отдельных метафорических моделей и разрядов политической метафоры также рассматривались в ряде публикаций. Так, Н.В. Багичева (2000) описывает метафоры родства. Т.С. Вершинина (2002) максимально подробно классифицирует и анализирует зооморфные, фитоморфные и антропоморфные политические метафоры, относящиеся к разряду органистических. Интерпретация политического театра современной России с позиций филологии представлена О.Н. Григорьевой (2003). Рассматривая функционирование метафор современного российского внешнеполитического дискурса, Т.Г. Скребцова отводит ведущую роль метафоре «Государство-как-человек» (2002).

Для нашего исследования особенно значимыми представляются публикации, освещающие теоретические положения, касающиеся описания того или иного политического события, а также работы ориентированные на систематизацию и анализ материала, определенным образом репрезентирующего и характеризующего политическую ситуацию (Ю.Б. Феденева, А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал и др.).

Ярко выраженная агитационная направленность изучаемого нами материала (метафорического материала), темпоральная, локальная ограниченность описываемого явления позволяют представить выборы президента как политический нарратив, под которым мы вслед за А.П. Чудиновым понимаем «совокупность политических текстов, сконцентрированных вокруг определенного политического события» (2002а, с. 71).

Схожую трактовку рассматриваемого термина можно найти в монографии Е.И. Шейгал «Семиотика политического дискурса» (2000). Автор определяет политический нарратив как «разновидность сверхтекста, образованного на основе общности содержания и персонажей» (там же с. 315). В качестве примера политического нарратива, центральной категорией которого является политическое событие, исследователь приводит скандал, представляя его как сложное коммуникативное событие, разновидность конфликтного общения. Совокупность текстов, сконцентрированных вокруг политического скандала, объединяет денотативная общность, их взаимодействие подчиняется внутренней логике, в основе которой «лежит некий повествовательный фрейм, коррелирующий с концептуальным фреймом “скандал”». Основные узлы фрейма соотносятся с нарративными категориями, отраженными в повествовательном фрейме (там же с. 297 - 315, 326 - 327).

Необходимо отметить, что комплексное изучение текстов, имеющих общую тематику, посвященных определенному коммуникативному событию, уже находились в фокусе исследования различных авторов. Так, «совокупность высказываний, текстов, ограниченная темпорально и локально, объединенная содержательно и ситуативно, характеризующая цельной модальной установкой, достаточно определенными позициями адресанта и адресата, с особыми критериями нормального и анормального» определяется Н.А. Купиной и Г.В. Битенской как сверхтекст (1994, с.215), что коррелирует с понятием нарратива, хотя полностью с ним не совпадает.

Ю.Б. Феденева в диссертационном исследовании и ряде публикаций (1998, 1999) анализирует соотношение политической ситуации, рассматривая такие политические акции как «Путч», «Референдум», «Выборы», и специфику функционирования метафорических моделей. Исследователь описательно номинирует тематически объединенный текстовый материал как «комплекс текстов, связанных с конкретной политической ситуацией» (1998), что соответствует понятию политического нарратива.

Анализируя понятие политического нарратива, А.П. Чудинов характеризует его следующим образом. Политический нарратив соотносится с понятием политической ситуации и завершается с ее изменением. Для политического нарратива свойственны тематическое единство, определенная общность участников, общая событийная канва, темпоральная и пространственная локализованность, которые не являются абсолютными, т. к. то или иное политическое событие может обсуждаться за пределами государства, где оно происходило, причем обсуждение зачастую происходит после изменения (завершения) политической ситуации (2002а, с. 72).

Политический нарратив «Выборы президента (2000 г.)» в РФ соотносится с кампанией по выбору главы государства и охватывает комплекс разнообразных текстов, тематически и содержательно связанных с указанным политическим событием. К числу участников описываемого политического нарратива относятся кандидаты в президенты, их ближайшее окружение, избиратели, политические партии, субъекты политической деятельности, СМИ и т. д. Сюжет рассматриваемого нами политического нарратива может быть представлен последовательностью фактов в ситуации выборов главы государства: уход Б.Н. Ельцина с поста Президента РФ, назначение В.В. Путина и. о. Президента, выдвижение кандидатур участниками предвыборной кампании, агитационная деятельность кандидатов в президенты в рамках избирательной кампании, голосование, подведение итогов, инаугурация избранного Президента, обсуждение выборов главы государства в СМИ и т. п.

Аналогичным образом может быть представлен политический нарратив «Выборы президента (2000 г.)» в США, среди основных «героев» которого также выделяются кандидаты в президенты (причем основную борьбу составляли представители доминантных политических партий), их ближайшее окружение, избиратели, сторонники политических партий, субъекты политической деятельности, СМИ и т. д. Последовательность событий охватывает праймериз (внутрипартийные выборы), агитационную кампанию лидеров республиканцев и демократов, всеобщие выборы, подсчет голосов коллегий выборщиков (в том числе проблемы, связанные с подсчетом голосов и назначением главы государства США), инаугурация нового Президента, дискуссии в прессе по поводу назначения Дж. Буша младшего Президентом Соединенных Штатов.

Важнейшим свойством политического нарратива является «отражаемое им многоголосие участников, множественность повествователей и соответственно разнообразие рациональных и эмоциональных оценок» (А.П. Чудинов, 2002а, с. 72). Иными словами, автор отдельного текста, составляющего нарратив, создает его, акцентируя внимание адресата на тех или иных событиях, оставляя без внимания другие, интерпретируя описываемую им ситуацию в соответствии со своей системой оценок и взглядов.

В связи с тем, что определенные типы политических нарративов имеют общие черты, наряду с особенностями, а также учитывая задачи, поставленные в данном диссертационном исследовании, нас интересуют закономерности функционирования метафорических моделей (их сходства и/или специфика) в нарративах «Выборы президента (2000 г.)» в Соединенных Штатах Америки и Российской Федерации.

В последующих разделах настоящего исследования мы рассмотрим структуру универсальных и национально специфичных метафорических моделей в агитационно-политическом дискурсе выборов глав государств США и России.

Представленный в настоящей главе анализ политологических и когнитивных основ сопоставительного исследования закономерностей функционирования метафорических моделей президентских выборов в США и России позволяет сделать следующие выводы:

1. Политическая система - ведущая форма организации жизни современного общества. Демократический политический строй, являющийся основополагающим в США и России, обусловливает наличие более чем одной партии, выборности власти, в том числе Президента как высшего должностного лица. Существующий в Соединенных Штатах бипартизм предполагает доминантную роль Демократической и Республиканской партий, обеспечивает их гомогенность и электоральный характер. Театрализация политического процесса, свойственная как Соединенным Штатам, так и Российской Федерации, приводит к усилению личностного влияния на ход президентской кампании, причем для американского избирателя важен имидж кандидатов, российский электорат «доверяет» харизме участников президентской гонки. Для российской политической системы характерна многопартийность, переменчивость партийной палитры, электорально-профессиональный популизм, «голосование сердцем», что напрямую связано с еще неустоявшимися политическими взглядами и позициями.

2. Выборы главы государства - «пик» политической активности, оказывающий существенное влияние на репрезентацию политической картины мира. Избирательная кампания способствует усилению вербальной агрессии, активизации метафорических словоупотреблений с негативным прагматическим потенциалом как в российском, так и в американском политическом дискурсе.

3. Когнитивная лингвистика - одно из ведущих направлений в рамках лингвистической науки, зародившейся в конце ХХ века. Когнитивная лингвистика выходит за рамки привычного понимания языка как средства коммуникации, концентрируясь тем самым на тесной связи языковых и ментальных процессов, на способах восприятия, мышления, хранения информации. В рамках когнитивистики метафора рассматривается как способ мышления, концептуализации и категоризации окружающей действительности, создающий целостную языковую картину мира.

4. Метафорической основой мировидения является сам человек, его опыт, социальная среда и деятельность в процессе бытия. Осознавая себя мерой всего существующего, человек создает антропоцентрический порядок вещей, что составляет основу принципа антропометричности, на котором базируются процессы метафоризации.

5. В основе метафоризации лежит онтологический перенос содержательной информации из одной области знаний в другую. Процессы метафоризации носят системный характер, выявляющий не только личностные оценочно-интерпретационные свойства объектов окружающей действительности, но и накопленный исторический опыт, национально-культурную специфику языкового коллектива.

6. Метафорическая модель представляет собой комплекс параметров, включающих сферу-донор, реципиентную сферу, фреймово-слотовую структуру, характеристики ее продуктивности и прагматического потенциала.

7. Концептуальная метафора широко представлена в публицистических текстах, т.к. для нее характерны единство стандарта и экспрессии, эмотивность, информативность, яркость, точность, что в целом отвечает основным требованиям, предъявляемым к языку прессы. Функции метафоры в политическом дискурсе, включающие когнитивную, номинативную, прагматическую, моделирующую и т. д., не являются изолированными друг от друга. Политическая метафора носит социально-обостренный характер, выявляя в краткой и доступной форме самые значительные тенденции в современной общественной жизни.

Глава 2. Метафорическое моделирование в политическом нарративе «Выборы президента»: российско-американские параллели

Целью настоящей главы является выявление и сопоставительный анализ продуктивных метафорических моделей агитационно-политического характера в российских и американских текстах, посвященных ситуации выборов главы государства. Нами было рассмотрено четыре метафорических модели, представляющих собой детально-структурированные образования с актуализированными на современном этапе источниковыми сферами. По возможности мы пытались рассмотреть дискурсивные факторы, способствующие активизации и широкому распространению той или иной концептуальной метафоры в политическом контексте электорального процесса двух стран.

Сопоставительные исследования процессов метафоризации способны выявить общие черты в политической метафорической картине мира, сходства в образе мышления представителей различных лингвокультурных сообществ, позволяющие констатировать наличие базовых, универсальных метафорических моделей в нарративе «Выборы президента». Т.В. Шмелева отмечает существование своеобразного интердискурса современных СМИ, в котором отличия языков представляют собой лишь чисто поверхностную вещь, что связано с совпадением нашего мировидения (2002). Подобная общность мышления, типичная «для «западного» (европейско-американского) культурного пространства, которое заметно отличается от культурного пространства арабского мира, стран Африки или Дальнего Востока» (А.П. Чудинов, 2003, с. 74), выявляет конвенциональную природу метафорических образов политического дискурса и является причиной существования базисных метафорических моделей, представляющих собой универсальный способ репрезентации президентских выборов.

Большинство представленных в данной главе метафорических моделей уже являлись объектом внимания исследователей политической коммуникации (А.Н. Баранов, Т.С. Вершинина, О.Н. Григорьева, Ю.Н. Караулов, Н.А. Кузьмина, П.О. Миронова, С.Н. Муране, А.Б. Ряпосова, Т.Г. Скребцова, Т.Б. Соколовская, Ю.Б. Феденева, А.П. Чудинов, Т.В. Шмелева, J. Cibulskiene, G. Lakoff и др.). Следует отметить, что специалисты в области когнитивной лингвистики рассматривали случаи метафорического словоупотребления со сходными сферами-источниками в других видах дискурса: экономическом (Е.В. Колотнина), медицинском (Л.М. Алексеева, С.Л. Мишланова), художественном (Н.И. Борковец, Н.А. Чес) в рамках языка информационных технологий (Ю.Н. Филиппович), в рок-поэзии (М.Б. Шинкаренкова).

Специфичным для данного исследования является то, что нами был произведен детальный анализ метафорики в нарративе «Выборы президента» с привлечением широкого иллюстративного материала, а также рассматриваемое нами явление было описано в сопоставительном аспекте.

2.1 Метафорическая модель выборы президента - это война в американском и российском политическом дискурсе

Концептуальная метафора ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА - это ВОЙНА является наиболее продуктивной в нарративе «Выборы президента» (2000 г.). Избрание милитарной сферы в качестве универсального источника для концептуализации, как мира политики, так и других сфер человеческой деятельности становится традиционным, что, в первую очередь, связано с богатой военными событиями историей человечества, во многом способствовавшей формированию милитаризованного сознания.

В монографии, посвященной исследованию политического дискурса, Е.И. Шейгал объясняет фактор «милитаризованности» политического дискурса сущностной агональностью его объекта отражения, т. к. сутью политики является борьба за власть (Е.И. Шейгал, 2001, с. 305). В ходе предвыборной гонки за президентство происходит активизация вербальной агрессии, поскольку идеи состязательности и соперничества приобретают первостепенную значимость. Военная метафорика репрезентирует эти принципы, как бы «вскрывая», тем самым, внутреннее восприятие предвыборной кампании ее участниками и наблюдателями.

Дж. Лакофф и М. Джонсон указывали на значимость концептуальной метафоры СПОР - это ВОЙНА (ARGUMENT is WAR), отнеся ее к числу базисных в американской культуре (Дж. Лакофф, М. Джонсон, 1990).

Исследования американского аргументативного дискурса привели к выводу о том, что «…слово дуализм играет значительную роль в описании национального характера американцев» (С.В. Гавенко, 2001, с. 45). Существующее разделение мнений на правильные и неправильные (right / wrong), осознание и оценка результатов споров, переговоров, дебатов как выигрыша или проигрыша (win / lose) вызывают, в конечном счете, отношение к действительности как к противостоянию и заставляют воспринимать мир в терминах боя, войны, битвы, что, безусловно, сужает горизонт при взгляде на мир и не способствует улучшению отношений и углублению взаимопонимания.

При исследовании американского экономического дискурса обнаруживается, что метафорическая модель ЭКОНОМИКА - это ВОЙНА входит в число самых продуктивных, и это позволяет исследователю сделать вывод, что «военные метафоры становятся универсальным средством осмысления экономических реалий» (Е.В. Колотнина, 2002, с. 113).

Анализ метафорического моделирования избирательной кампании в Великобритании (2001г.) подтверждает актуальность милитарной источниковой сферы. Осмысление политических реалий посредством коннотативно нагруженной военной метафорики, несмотря на ряд расхождений, характерно для представителей обеих доминантных партий Объединенного королевства. Метафорический контекст, репрезентирующий ситуацию выборов, включает все составляющие фрейма-источника война (G.Cibulskiene, 2002, с.102-116).

Российский политический дискурс выявляет актуальность военной метафорики. По мнению авторов словарей «Русская политическая метафора», «Словарь русских политических метафор» (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, 1991, 1994), концептуальный милитаризм, воплощенный в языке военных метафор периода перестройки, напрямую связан с милитаризацией сознания русского народа, начало которой было положено в советскую эпоху. Отголоски военизированного политического языка тоталитарного периода дошли до наших дней.

«Богатый военный опыт» русского народа «традиционно находил свое отражение и в национальной ментальности, военные метафоры как бы показывали наиболее эффективный путь для решения сложных проблем общества» (А.П. Чудинов, 2001а, с. 104). Исследователи отечественного политического дискурса (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, А.Б. Ряпосова, Т.Б. Соколовская, Ю.Б. Феденева, А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал) отмечают заметную активизацию военной метафоры в современном языке прессы, чему, безусловно, способствует положение дел в стране.

А если принять во внимание, что война - это продолжение политики другими средствами (К. фон Клаузевиц), то взаимосвязь и взаимообусловленность политического и военного дискурсов кажется вполне естественной. Это взаимодействие отражается в сознании носителей языка и манифестируется в военных метафорах.

Театр военных действий в нарративе «Выборы президента» представлен разнообразной милитарной метафорикой. Война ведется на территории всей страны по заранее разработанной стратегии, ее участники беспрерывно сражаются, нападают, атакуют, стреляют и вынуждены противостоять друг другу, в войне есть враги и союзники, победители и проигравшие, агрессоры и жертвы и т. д.

Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА - это ВОЙНА в американском политическом дискурсе

Количество метафорических словоупотреблений, относящихся к рассматриваемой метафорической модели - 743 Модель регулярно представлена следующими фреймами.

1. Фрейм:”War and Kinds of War” - «Война и виды войн»

Слот 1.1. Kinds of War - Виды войн

Составляющие данный фрейм метафорические словоупотребления представляют выборы, характеризуя их как разновидности войн: two-front war (война на два фронта), guerrilla war (партизанская война), civil war (гражданская война), all-out war (тотальная война, война всех против всех), air war (воздушная война). Ср.:

Gore is mountaining a two-front war, against both Bradley and Bush (N. Gibbs / Time 7.02.00). [Гор усиливает ведение войны на два фронта: и против Брэдли и против Буша]. Behind closed doors, the Democrats are divided between liberal hard-liners, who want guerrilla war, and moderates, who fear such a war would destroy them as well as Bush (E. Pooley / Time 25.12.00 - 1.01.01). [За закрытыми дверями демократы разделились на правых, стремящихся развязать партизанскую войну, и умеренных, опасающихся, что такая война погубит их и Буша].

Политическая война, представленная в президентской кампании 2000 г., приобретает более широкие масштабы. Метафорика, принадлежащая к данному фрейму, выходит за рамки привычных милитарных словоупотреблений для репрезентации описываемого события. Электорат наблюдает за войной, которая ведется на всех уровнях: public relations war (война общественных отношений), culture war (в ойна культур), phony war (псевдовойна), war of words (словесная война), cold warfare (холодная война), war of ideas (идеологическая война). Ср.:

By Mid-May, Bush sensed that he was winning the phony war (E. Cliff / Newsweek, 20.11.00). [К середине мая Буш понял, что выигрывает псевдовойну.] And over that point, the trench war threatened to escalate into a full - scale culture war (E. Pooley / Time, 27.11.00). [Более того, позиционная война угрожала перерасти в широкомасштабную войну культур.]