Русская топонимия Приенисейской Сибири: картина мира

4.3.2 Особенности русла реки

Меандр реки: крутая, кривая(ой). Крутая Кача, р., пр. р. Кача (Ем.), река с крутыми поворотами, извилистым меандром; Крутенький, руч., пр. Ен. Первоначальное значение балт.-слав. слов - «отвесный, извилистый» [Фасмер 1967 II: 387]. Есть семантическая связь с полем «рельеф»: крутая гора. В топонимии Приенисейской Сибири: 1) крэтень - вихревой ветер. - Крутень - это ветер, сильно понесет, потом крутанет и столбом подымется (П.-Х.); 2) крутоворот - поворот дороги (Ер.); 3) крутик - крутая гора. - Круто место есть - крутик, яр крутой (Ш.); Обрывистые отвесные берега крутик можно назвать (Ш.); 4) крутой - с высокими, непологими краями (о посуде). - Ты разливисту купила селенку, а я крутую (Ш.) (СЮ). Оба значения отмечены в говорах Приенисейской Сибири, а также в топонимии и гидронимии, причем крутой в значении «отвесный» реализуется в оронимии (Крутая, д. (Ем.); Крутенький ложок, (Ем.); Крутинские, горы (Ем.); Крутой, лог (Уж.); Крутой, косогор (Наз.); Крутояр, д. (Уж.); Крутояр, с.; Крутуха, гора (Уж.); Крутые, горы (Наз.), так же, как и на других территориях России [Мурзаев 1984: 306]), в значении «извилистый» - в гидронимии (Крутая Кача, р., Крутенький, руч.). Проявляется семантическая связь с полем «климат» (крутень).

Признак «извилистый» реализован в названиях водных потоков с корнем крив-: Кривляжный, руч., пр. р. Шишина (Тас.); Кривляк, ур. в излучине р. Усолка (Тас.); Кривой, руч., л. пр. р. Усолка (Тас.); Кривой, руч., пр. р. Чернавка (Уж.); Кривой Елогуй, р., пр. Ен. ниже у. П.Т.; Кривой Таблет, руч., пр. р. Мана; Косой, руч., л. пр., п. пр. Ен.; Косая, р. (Тас.).

Кривун - излучина на реках Сибири. То же - кривляк. Множество гидронимов с этим корнем [Мурзаев 1984: 303]. В топонимии Тюменского Приобья: Кривая, рр.; Криволуцкая, рр.; Кривая Лука, р.; Узкая Лука, руч. С о.-с. значением «изогнутый, непрямолинейный» [Фролов 1996: 68]. В гидронимии Приамурья: Кривуля, р.; Кривое. оз.; Кривощеково, оз.; Кривое малое, оз. [Чернораева 2002]. Наряду с значением «кривой» в славянских языках отмечаются значения «левый», «неправильный, лживый» [Фасмер 1967: 376]. При переводе в духовную область В.И. Даль отмечает: кривая душа, неправдивая; кривой взгляд, односторонний, неправильный. - На суде Божьем право пойдет направо, а криво налево [Даль 1955 II: 193]. В говорах Приенисейской Сибири: кривляк - изгиб реки, дороги. То же - кривун (СЮ).

Таким образом, в названиях водных потоков не выражен признак прямой; признак кривизны, отклонения от прямого направления выражен в гидронимии Приенисейской Сибири довольно последовательно, как и на других территориях России.

По виду почвы: Каменка, р. пр. р. Кача (Ем.); Каменный Дубчес, р., пр. р. Дубчес; Каменская, прот. Ен. (Тур.).

Речки с таким названием есть в средней части бассейна Оби (Воробьёва, Фролов). Камень - «твердая, не поддающаяся ковке горная порода в виде отдельного её куска или целой массы»; «булыжник». Др.-р. камы, ст.-сл. камы. О.-с. *kamy (< *akmy < *akmu). И.-е. основа *ak`-men-; корень *ak`-: *ok`- - «острый», «остроконечный», «угловатый», тот же, что в о.-с. *ostrъ (Черных). Каменка, каменник - речка или ручеёк, текущие в каменистом ложе. Великое множество рек с таким названием текут по Русской равнине и другим районам России и ближнего зарубежья (Мурзаев). Разновидности берега реки: камешник - галька. - Камешник на полу, а у берегу же трава (Кеж.) (СС). В топонимии Пинежья: В порогах по камёшникам можно сухими ногами пройти (Симина).

В каменных названиях отразилось весьма важное свойство берега и дна реки, которое необходимо учитывать человеку в практическом использовании природного объекта. Твердые и острые (этимологическое значение) выступы на дне могли быть препятствием при передвижении по реке. К тому же каменистые берега и дно могли служить отличительным свойством для индивидуализации, выделения объекта из ряда подобных.

Семантическая связь с полями «климат» и «пространство»: в Рязанской обл. каменный - «хороший», «солнечный»; каменный день, каменное небо [СРНГ 1977: 13]. Каменный ветер - ветер с восточного гористого берега реки Енисей возле Туруханска. - Опять каменный подул (Турух.); Ветры: сивер, запад, верховка, дольник, названой - каменный ветер (Турух.) (СС). Камень - высокая гора. - Камни эти, на них снег не тает (Турух.) (СС). Судя по всему, в этом значении осознаётся и связь с этимологическим «острый», т.к. камень - высокая гора твердых пород с выраженной вершиной (острой), на которой не тает снег. Семантическая связь с полем «растительный мир»: камнеломка - «бадан» (Енис., Кеж.); каменный зверобой - лечебная трава, стелющаяся по камням. - Растет только на камнях, у него нет стебля, он стелется по камням, и от раны, и от живота, может от надсады подействовать, и ее пьют (Шуш.) (СЮ). Семантическая связь с полем «животный мир»: каменная гадюка - «вид гадюки». - Сера, полосы даже, голова небольшая, длинная каменная гадюка (Шуш.) (СЮ).

О песчаных берегах свидетельствуют названия речных объектов: Песчанка, р., л. пр. р. Кемь (Енис.); Песчанка, место купания (Ем.); Песчаный, о-в на Ен. ниже устья П.Т. 842 км; Пески, о-в на Ен. (Тур.); Пески, место купания в с. Казачинском.

Песок - «сыпучие крупинки твердых минералов, гл. обр. кварца». Др.-р. и ст.-сл. пЋсъкъ - «песок», «песчаное место». О.-с. *pesъkъ. Сопоставляют с др.-инд. pвmsъh - «песок», «пыль» (Черных). Песчанка - «небольшая речка, текущая в песках, на песчаных косах». Песчанки есть в Кемеровской обл., на Северном Урале, в топонимии Русской равнины (Мурзаев).

Глина - «измельченная горная порода, часто на поверхности земли, при соединении с водой превращающаяся в тестообразную вязкую темно-желтую массу, служащую материалом для гончарных изделий, строительных и скульптурных работ». Др.-р. глина, гнила. Ст.-сл. глина, глинънъ. О.-с. *glina [наряду с *glьjь (ср. укр. глей - «клей», «глина», «ил»)] И.-е. база *glei- (корень *gel-) в значениях «замазывать», «залеплять», «жирная, вязкая, глинистая грязь» и т.д. [Черных 1993 I: 190]. «Земля или землистое вещество, которое с водою составляет мягкое, вязкое и скользкое тесто, сохнущее на воздухе и принимающее в огне каменистую твердость и крепость». Основанием глине служит металл глиний м. алюмнiй, алюмiй или алюминiй, в окисленном виде глинозем (Даль).

Глинная, р., пр. р. Усолка. Белый, о-в на Ен. (белая глинистая почва). Того же ряда названия: Белоглинная, д. (Абан.); Белоярское, с. (Бал.); Белый Яр, д. (Кураг.); Красный Яр, крутой обрыв берега р. Усолка (красная глина) (Тас.).

Множество географических названий с корнем глин- на территории России: Глина, Пустая Глина, Глиница, Глиницы, Глинище, Глинка, Глинники, Глинянка, Глинск. Белоглинка, Глинка Боровая. Фамилия композитора - Глинка, его предки владели с. Глинки [Мурзаев 1984: 144]. В Тюменском Приобье: Глина, Глиниха, Глинская [Фролов 1996: 72].

Опока, ур. на бер. р. Усолка (Тас.). Опока - «светлая глина», «мергелистая горная порода», «пористая порода с содержанием кремнезема и песка». Производные дают множество топонимов: Опочка в Псковской обл.; Опочня в Тульской обл. и др. местах восточной и западной Европы (Мурзаев).

Глина и её разновидность опока имели важное хозяйственное значение, месторождение глины всегда отмечалось человеком, привлекал внимание и цвет (белый, красный) как мотив номинации. В номинациях рек по виду почвы выделены виды почвы (камень, песок, глина, опока), а также цвет глины (белый, красный).

4.4 Хозяйственное использование

По наличию строений: Амбарная, р., вп. в оз. Пясино; Монастырская, прот. Ен. (Тур.). Отдельные строения, расположенные на берегу реки, становились отличительным признаком, положенным в основу названия. Как правило, это были значимые для человека объекты.

По наличию искусственно созданных хозяйственных объектов: Мостовая, р.; Плотинб, пруд (Богот.); Александровский Шлюз, п. (Ен.); Перевоз, д. (Бир.) В основе названий - рукотворные хозяйственные объекты, которые могут располагаться только на реке: мост, плотина, запруда, шлюз, мельница. Среди них наибольший процент составляют названия, образованные от названий мельниц, имен их владельцев или просто относительно мельницы, стоявшей когда-то на этом месте. По наличию мельницы получили названия населенные пункты: Мельничная, д.; Мельничный, п. (Абан.); Мельничиха, с. на Енисее. В основном это гидронимы или речные микротопонимы: Мельница, место на реке, где в 30-е гг. была мельница; Мельничиха, с. на бер. Ен.; Мельничная, запруда (Ман.); Мельничная, р., пр. Ен. в п. Енисейск; Мельничное, д. (несущ.) (Богот.); Мельничные, камни на Ен. ниже у. П.Т.; Мельничный, руч., л. пр. Ен.; Мельничный, руч., п. пр. Ен.; Мельничный, перекат бл. Мельничных Камней; Хмырова мельница, место на р. Кача, где стояла мельница Хмырова (Ем.).

Географические названия по отношению к мельнице распространены в России повсеместно [Мурзаев 1984: 368]. Однако на основе этого принципа, например, в Тюменском Приобье преобладают названия относительно такого объекта, как запруда: Запруда, Запор, Запорка и т.д. [Фролов 1996: 79].

По способам рыбного промысла: Бойничная, р., басс. Ен. ниже у. Ангары; Бой, боёвка (устар.) - «осенний лов красной рыбы на ямах, где она собирается на зимовку» (Кеж., Богуч., Мот.) (СРиО).

Ботовая, р., п. пр. Ен. Ботать - «вспугивать рыбу, загонять её в расставленные сети»; ботало - «рыболовное приспособление - шест с конусообразным полым наконечником, ударом которого по воде вспугивают рыбу и загоняют её в сеть» (Мот., Богуч.) (СРиО).

Удильная, р., пр. р. Сумарочиха (Тур.); Удинный, руч., л. пр. Ен. Удить - ловить рыбу удочкой. - На удочке добывашь: само удилище, жилка, крючок, тягало - вот и вся удочка. Весной в острова ездят на удочки удят (Мотыг.).

Малая Ямная, р. (Абан.); Ямный, руч. (Абан.). Яма - «вырытое или образовавшееся в земле углубление». Ср. в говорах: колым. яма - «впадина речного дна», отсюда «ямна рыба» - «жирная» (Богораз, 163). Так же в басс. Оби [Палагина III: 247]. О.-с. *jama / b.-е. корень *jгm- - «копать, рыть» [Черных 1993 II: 469]. В Северном Приангарье: яма - наиболее глубокий участок реки с замедленным течением, место зимовки рыбы. - К зиме рыба на ямы собирается, там на глубине и зимует (Мотыг.); Осенью боюют на ямах, где красна рыба собиратся (Богуч.).

Свойство ямных рек отмечено номинаторами не само по себе, как признак денотата, а в связи с рыбным промыслом. Отмеченные в названиях разновидности рыбных промыслов являются специфическими для территории Сибири (ямные) и территории Приенисейской Сибири (бойничные, ботовые, удильные).

По наличию / отсутствию промысловой рыбы противопоставлены рыбные реки / порожняя река: Рыбная, р., (пр. р. Кан, пр. р. Ангара, пр. р. Норильская, Бал., Тур.); Рыбное, с. на р. Рыбной (Рыб.); Рыбинское, с. на р. Рыбной; Рыбалка, место гуляний (Кураг.); Порожняя, р. (Тур.)

К рыбным рекам относятся многочисленные названия от наименований промысловых рыб: Большая Горбушина, р., пр. Ен.; Линковый, руч. (Тур.); Линево, д. (Ш.); Линевский, кл. (Ш.); Муксун, р.; Налимовка, д.; Окунь, о-в на Енисей; Окуневый, руч. (Ш.); Осетровая, р. (Тур.); Сельдянская, коса на р.; Тайменья, р. (Кеж.); Щучья, р., у подножия горы Шмидта; Большая Сиговая, р. (Тур.).

По наличию речных промысловых животных и птиц: Бобровка, р. (Тас.); Первая Бобровка, руч., пр. р. Бобровка (Тас.); Вторая Бобровка, руч., пр. р. Бобровка (Тас.); Третья Бобровка, руч., пр. р. Бобровка (Тас.); Четвертая Бобровка, руч., пр. р. Бобровка (Тас.); Пятая Бобровка, руч., пр. р. Бобровка (Тас.); Большая Лебяжья, р., пр. р. П.Т. (Тур.); Большая Селезнёвка, р., пр. Ен.

Весь набор названий рыб и речных птиц и животных лишь в малой доле отражает истинную картину многообразия речной фауны. По мнению Н.К. Фролова, «семантическим признаком называемого объекта становится признак, отражающий доминирующее положение в природной среде вида фауны и реже его единичность. Но в любом случае избирается денотат - реальное существо, играющее свою роль во взаимоотношениях человека с природой» [Фролов 1996: 87].

Не отразилось в топонимии Приенисейской Сибири специфическое диалектное наименование рыб, например, мокчён - пескарь. Мокчёнов-то редко ели, все больше крупну рыбу. - Мокчены - сама никудышна рыба. У нас в Кежме мокченов не едят (Кеж.). Специфическое территориальное название пескаря обусловило перенос: мокчён - название жителя села Кежма. - Да так старых жителей называют - мокчёны. Мокчёнка (жен.) (Кеж.).

Лесосплав. В речных названиях отразилась деятельность, связанная со сплавом леса: Плотбище, место на берегу реки, площадка, на которой вязали плоты для перегона леса; Плотбинка, р., пр. р. Усолка (Тас.), так названа речка, на берегу которой находилось плотбище.

Сельскохозяйственное использование берегов. В названиях рек отражена пригодность берегов реки для земледелия и скотоводства: Канавная, р.; Овинная, р. (Ем.); Пахотный, руч. (Кеж.); Подсобная, р. (Тур.); Покосная, р. (Тур.); Сыромолотова, р. (Кеж.); Кукла, р. (Тас.); Пуня, р. (Кеж.); Толокно, руч. (Кеж.).

Овинная, р., на берегу которой стоял овин. Овин - строение для сушки хлеба в снопах топкою, обычно на 300 снопов. В том же значении - пуня в смоленских говорах. Овинный хлеб молотили сухим, противоположное значение - сыромолотный, т.е. хлеб, молотый несушеным [Даль 1955 II: 641]. Эти особенности разных видов обработки зерна отражены в названиях: Овинная, р.; Пуня, р.; Сыромолотова, р.

Толокно - жареное зерно ячменя или пшеницы, употребляемое в пищу. В топонимии Русского Севера отмечается особая роль названий, связанных с обрядом окончания жатвы, как правило, на отдаленных участках. Это названия Саломат, Дёжень, образованные от названий блюд из толокна [Березович 1998: 80]. В наших материалах нет прямых указаний на этот ритуал в связи с толокном, но в говорах Приенисейской Сибири отмечается обряд окончания жатвы под названием овин-именинник. - Прошло жнитво, ура! Овин-именинник, отжалися! (Кеж.).

Кукла, р. (Тас.). Кукла - 1) мера, моток ниток для рыбацкой сети. - Куклу я купила - это моток как будто (Бог.); Сеть-то долго плести, пока одну куклу свяжешь, худо станет (Бог.); 2) пучок, мера волокна или шерсти, изготовленной для вязания или тканья. - Люди вязали лён в куклы (Мот.); Конский волос высушишь, свяжешь в куклы и на станке вяжешь личинки (Бог.) (СС. То же в СРНГ). Мотивация названия реки связана с обработкой льна. Однако после утраты хозяйственного значения жители стали связывать название с куклой-игрушкой, рядом появилось название речки Барышня (см. далее).

Добыча полезных ископаемых: Горбилок, р., пр. р. Большой Пит. Существует легенда о золотодобытчиках, которые шли в тайгу, неся за плечами инструмент и пищу, поэтому были похожи на горбатых. Однако ближе к истине значения, присущие говорам: 1) горбылёк - крайняя доска при распилке бревна; 2) горбунок - мель на реке; 3) горбовина - отлогий холм, выпуклость на земной поверхности (СС; СЮ) [Даль 1955 I: 377]. По структурному оформлению к названию Горбилок ближе всего апеллятив горбылёк. Возможна связь с распиловкой леса, однако не исключено терминологическое происхождение названия, возможно, рядом находилась возвышенность (горбовина, горб, горбылёк), возможно, была коса на реке (горбунок, как вариант - горбылёк).

Золотая, р., л. пр. р. Усолка; Золотой, кл., пр. р. Бирюса (Тас.), добывали золото.

Железный, руч., по берегам много отложений железных руд.

Разведочный, руч. близ Норильска. Название закреплено в связи с разведкой Н.Н. Урванцева. Ручей находился рядом с расположением разведчиков.

Угольный, руч. в ущелье Угольном (Тур.), где добывают уголь.

В названиях этой группы преобладает номинативная модель полезные ископаемые (Золотая, р., Золотой, кл., Железный, руч., Угольный, руч.).

Использование воды в пищу: Винная, р., пр. Ен.; Винный, руч., пр. Ен. Так называли реку или ручей, на берегу которых стоял винокуренный завод, использовавший воду для производства вина.

Повар, руч., пр. Ен.; Повбрный, руч. (Бог.). Названия связаны с приготовлением пищи во время полевых работ: поварня - место, где готовили пищу и брали воду из ручья, повар - человек, занимающийся приготовлением пищи. Повбрня, повбренка - «кухня, стряпная, приспешная, где готовят кушанья» [Даль 1955 III: 141]. Номинативные модели: 1) по отношению к продукту производства (Винная, р., Винный, руч.); 2) по отношению к тому, кто готовит еду (Повар, руч.); по отношению к помещению, где готовят еду во время уборочной страды (Поварный, руч.).

Пути передвижения: Волоковая, р., л. пр. Ен.; Волочанка, р., п. пр. р. Таз и р. Турухан, соед. волоком (Тур.). Волок - «перешеек между озерами или реками, где удобно перетаскивать, «волочить» лодки или малые суда по суше», например, древний Волок через п-ов Ямал между верховьями рр. Мутной и Зеленой; Тазовский Волок между рр. Таз и Турухан; Авамо-Тагенарский волок, соединяющий Пясинский и Хатангский бассейны, и т.д. [Мурзаев 1984: 127]. Номинативная модель: отношение к действию (способ передвижения между водоёмами).

4.5 Опасность

Вода - опасная для человека среда. Опыт использования реки отражен в названиях.

Пороги и перекаты: Порожная (Порожиха), р., пр. Ен. бл. с. Ворогово (Тур.), речка с порогами; Дурное, место на р. Ниж. Т., опасное для плавания.

Порог - «каменистое мелководье в русле реки, выходы горных пород на её дне, поперечный уступ, небольшой водопад». Порожистая река изобилует препятствиями, через которые вода течет с большой скоростью, что осложняет плавание судов. Отмечается довольно большое количество географических названий от этого корня: Запорожье на Днепре и в Целиноградской обл., Пороги и Запорожское в Ленинградской обл., Запорожская в Краснодарском крае, Порог в Архангельской обл., Порожский в Иркутской обл., на Камчатке, в славянских странах [Мурзаев 455]. Термин возник как метафора. Порог - «поперечное возвышение (брус) в нижней части дверного проёма»; «поперечная гряда камней на реке, нарушающая её течение». Прил. порожистый в словарях отмечено с 1782 г. [Нордстет II: 601]. О.-с. *porgъ. И.-е. корень *perg- (: *porg-) - «срубленный ствол». В некоторых славянских языках при наличии корня праг- значение «речной порог» передаётся другими словами: в с.-хорв. - брМзвкъ, чеш. - perej, польск. - кatarakta [Черных II 1993: 58].

Перекат - «мель», «порог», а также «переменный ветер» (Мурзаев). Таким образом, сознание человека фиксирует препятствия на реке как помехи в использовании ее для судоходства и рыболовства. Отношение человека к таким объектам на реке выражено в наличии пейоративного элемента в названиях: Сучьи шивера, опасный перекат на р. Кантегир (Бей.); Дурак, порог на р. Тасеева; Дурное, место на р. Ниж. Тунгуска, опасное для плавания. В названиях фиксируется знание об опасности, подстерегающей человека на реке: Лиходей, о-в на Ен. (Тур.); Проклятая, р., п. пр. Ен. в сред. течении; Проклятая, коса на Ен. бл. устья р. Проклятая. Память о несчастных случаях на реке может быть выражена приписыванием несчастий действиям потусторонних сил: Запруд ведьмы на р. Есауловка (Ем.) - утонули сразу два мальчика; Чёртова яма, место на р. Кача (Ем.) - названа так из-за большой глубины, ок. 3 м.

В номинации порогов и перекатов отражены знания об объектах, важные для человека, сталкивающегося с этими препятствиями на реке. Это сгусток опыта, переданный в названии и выраженный в следующих номинативных моделях: 1) размер: Большой, порог в верх. течении Ен.; 2) оценка: Большой Проклятый, порог на Ен., Дурак; 3) интенсивность движения воды на месте порога: Бурный, порог на р. Тасеева (прежнее назв. - Дурак); Буруха, место на р. Бузим; 4) время суток: Ночевальный, перекат на Ен. (ночью невозможно пройти это место); 5) место относительно других объектов: Бахтинский, перекат близ устья р. Бахта; Бурмакинские камни, перекат на Ен. бл. устья р. Бурмакиной; Косой, порог на р. Косая (Тас.).

В номинации объектов, представляющих опасность на реке, явно выражена отрицательная коннотация (река Порожистая, пороги Большой, Бурный, Ночевальный перекат, Бурмакинские камни, Косой), пейоративный оттенок (пороги Большой Проклятый, Дурак), предупреждающие об опасности.

Отражение исторических реалий. В названиях рек сохранилась память об исторических реалиях, связанных с военными и трагическими страницами истории народа: Караульная, р., пр. Ен. Речек с таким названием на территории края несколько. Они обозначали в XVII-XVIII вв. границу освоенных территорий, для охраны которых от немирных племен выставлялся караул.

Кандалашная, р., пр. р. Караульная, по которой плыли на судах осуждённые - кандальники - к месту отбывания наказания.

Ситуативные названия с утраченным мотивационным признаком: Большая Сполошная, р., п. пр. Ен. (Каз.); Малая Сполошная, р., п. пр. Б. Сполошной (Каз.). Правая Большая Сполошная, Левая Большая Сполошная, сливаясь, образуют Большую Сполошную. В документах зафиксировано, что в XVII в. служилый человек Андрей Борода, получив землю во владение, выжигал на берегах лес для разработки пахотных земель. Зарево от пожара, сполохи, было видно далеко. С тех пор это место, затем деревню и реку назвали Сполошной (из устного рассказа краеведа В.И. Чащина). Сполошить - «всполошить, встревожить, внезапно испугать, обеспокоить, взбудоражить. Взбулгачить, взбаламутить, взбудить, поднять тревогу». Пожар их сполошил. Сполошный колокол, набатный. Сполохи (мн.) сев. и сиб. - «северное сияние». В ол., влгд. зарницу также зовут сполохами [Даль 1955 IV: 295]. Судя по всему, в основе наименования лежат наблюдения местных жителей за сполохами в этом месте. Было ли это выжигание для разработки земли или частые зарницы, они привлекали внимание, вызывали страх. Полошить, переполох, укр. польх - «страх», пьлох - «ужас»; блр. пьлох - «испуг»; др.-рус. полошити - «пугать», русск.-цслав. плахъ - «страх». Праслав. *polхъ; вероятно, родственно греч. рЬллщ - «возбуждаю, потрясаю» и далее среди греческих форм рьлемпт - «война» [Фасмер 1971 III: 317]. Следовательно, в языковой памяти человека это слово является возбудителем сложных и тяжелых переживаний. Вероятно, в момент номинации, учитывая неспокойную обстановку освоения новых земель, это название стало выразителем переживаний новопоселенцев.

Горелый, руч. (Тур.); Горелые, группа озёр в горелых лесах (Тур.). В названиях закреплены события, связанные со стихией огня, пожара, которые надолго сохраняются в памяти людей. Даже когда место уже не хранит следов стихийного бедствия, названия поддерживают память о случившемся.

Ментальный образ Реки, по нашим данным, структурирован концептуально значимыми характеристиками реалии, репрезентированными в названиях и отраженными в идеографических и семантических полях: вода (визуальное восприятие, звук, вкус, тактильное восприятие ), водный поток (разновидности водных потоков, разновидности водных потоков неосновного русла), русло (параметры русла реки, особенности русла реки), хозяйственное использование, опасность.

Полученные данные позволяют судить о том, что выделенные сознанием человека и выраженные в названиях свойства реалии (реки) взаимно обусловлены (детерминированы).

Непригодность воды, выраженная в топосемемах: гнилой, мутный, грязный, поганый, с общей семой нечистый, фиксируется в языке в значениях `нечистая, мутная от содержащихся в воде частиц гниения, ила, почвы, нечистот, ядовитых веществ, имеющая из-за этого неприятный вкус и запах'.

По качеству воды, по пригодности выделяются светлые, белые, чистые, святые; по вкусу - соленые.

В гидронимии Приенисейской Сибири отражена цветовая гамма: белый, черный, голубой, красный, выраженная в названиях: Белые, Чёрные; Голубая, Лазоревая; Красные, Рудяные, Чермянки; Каренький реки и ручьи. Преобладают Белые и Черные. Белые противопоставлены цветным по качеству воды как пригодные для употребления. Установить системные связи цвета и пространства по данным современной топонимии не представляется возможным. В цветовых гидронимах преобладает мотивация визуального восприятия гидрообъекта.

В номинативных моделях семантического поля водный поток зафиксированы существующие в сознании носителей языка при восприятии данных гидрографических объектов свойства, связанные: 1) с местом истока реки (виска); 2) расположением русла относительно русла основной реки (курья, протока, шар); 3) состоянием русла в зависимости от сезона (полой).

В названиях рек выражена оппозиция сухой - мокрый. Для человека признак полноводности является значимым, название предупреждает о возможности использовать реку для плавания на лодке, судне.

В характеристике скорости течения водного потока выстраивается ряд: быстрый - борзый - чистый, который сводится к смыслу «хорошая вода». Очевидно семантическое пересечение в сознании человека таких характеристик, как скорость воды и качество воды.

В именовании рек по особенностям течения водного потока выделяются следующие параметры: скорость: быстрая, уклон ложа реки: крутая, особенности ложа и дна реки, определяющие характер водного потока: тихая, гладкая, скакунок, скакальная, порожная, ямная. Наличие семантических связей с полями река (тихая), климат (тишень, тишина, затиха, ветер тихнет) и человек (боль тихнет) свидетельствует о континуальности сознания.

Направление течения является ориентиром в пространстве: верх - низ соответствуют истоку - устью. Роль реки в формировании климата верифицирована знаниями, зафиксированными в говорах Приенисейской Сибири: названия ветров: верховка, низовка.

Топонимы семантического поля русло обозначают особенности меандра, берегов, почвы (камень, песок, глина).

Номинации по хозяйственному объекту свидетельствуют об активной изменяющей деятельности человека, промыслах и способах использования реки. Набор номинативных моделей дает представление о способах когнитивной и природоизменяющей деятельности по освоению действительности.

Поле опасность связано с обозначанием порогов и опасных мест (Порожная, р.). Практический опыт и отношение человека к таким объектам на реке (пороги, перекаты) выражено наличием пейоративного элемента и отрицательной коннотации в названиях Сучьи шивера, Большой Проклятый, Дурак, закреплением «предупредительных» названий (Бурный, Буруха), участием потусторонних сил (Запруд ведьмы, Чертова яма).

Названия, связанные с историей (Кандалашная, Караульная), и названия с утраченным мотивационным признаком (Сполошная, Горелый) сохраняют память о трагических переживаниях.

Выделение смысловых доминант, выраженных в гидронимии Приенисейской Сибири, позволяет судить о структуре и содержании ментального образа реки, сложившегося в результате чувственно-эмпирического опыта человека, и направленности волевого действия, связанного с практическим освоением реалии.

Заключение

Реконструкция картины мира по данным топонимии Приенисейской Сибири основана на том, что сознание человека, воспринимая окружающий мир, фиксирует его в образах, соответствующих традиционной этнической культуре, окружающей природе, ландшафту, затем анализирует, обобщает и оформляет коллективное знание и опыт с помощью языка.

В нашем исследовании единицей репрезентации картины мира был избран ментальный образ, сложившийся на основе апперцепции и выраженный в дискретных номинативных единицах - топонимах. Хотя топонимические материалы не являются совершенно исчерпывающим источником сведений по всем параметрам картины мира (в частности, они представляют фрагментарно-мозаичный рисунок в описании духовной сферы), они довольно полно передают пространственно-ориентационные представления человека, равно как и информацию о его природоизменяющей хозяйственной деятельности. Ментальные образы отражают характер восприятия человеком реальных природных объектов и явлений, обладают наглядностью, синтетичностью, синкретизмом, основаны на перцептивных ощущениях и практическом опыте. Структура ментальных образов соответствует языковой модели ментальности, определенной В.В. Колесовым как «миросозерцание в категориях и формах родного языка, в процессе познания соединяющее интеллектуальные, духовные и волевые качества национального характера в типичных его проявлениях» [Колесов 2004: 15].

Структурирование ментального образа на основе анализа топонимов в идеографических и семантических полях позволяет извлечь знание о взаимодействии человека и природы из различных областей семантической структуры топонимов: денотативной, сигнификативной, коннотативной, ассоциативной, энциклопедической.

Реконструкция картины мира по данным топонимии Приенисейской Сибири представляет собой воспроизведение модели сознания, которая может быть представлена в виде схемы (таблицы, матрицы) на основе последовательности:

Картина мира

^

Ментальные образы

^

Идеографические поля

^

Семантические поля (топосемы)

^

Топосемемы (ядерные и периферийные)

^

Номинативные модели

Реализованная в работе схема отражает объективно существующую связь: человек - язык - картина мира.

Состав ядерных зон семантических полей топонимии Приенисейской Сибири свидетельствует об общерусском характере ментальных представлений и стереотипов, лежащих в основе русской топонимической картины мира, семантические модели (топосемы) ядерных зон представляют собой общерусские стереотипы восприятия и осмысления пространства (в том числе географических объектов), выраженные в топонимии.

В результате предпринятой реконструкции выявлены специфические региональные черты топонимической картины мира Приенисейской Сибири, отражённые в топонимиконе: 1) это её лакунарность, связанная с относительной «молодостью» топонимической системы, неустойчивостью в результате нескольких «волн» переселенцев, постоянного притока поселенцев из разных регионов страны, отдаленностью от административных и культурных центров, суровым климатом, условиями геополитического и социального плана; 2) пространствообразующая роль главной реки - Енисея и природоизменяющая, промысловая деятельность человека; 3) природные и климатические особенности (флора и фауна); 4) региональные особенности формирования деревенского пространства как способа обживания территории - преобладание черт архаического (концентрического) в районах старого заселения и векторного (центробежного) в районах более позднего заселения; относительность пространственных представлений дальний - ближний в зависимости от места и времени заселения; 5) специфические ментальные черты образа человека, отражающие основные перцептивные, духовные и аксиологические представления и понятия, связанные с освоением и использованием пространства вообще и топообъектов в частности, реализованы в топосемемах семантических полей: национальность, духовная жизнь, действия, опасность, оценочность, память, свой - чужой.

В целом картина мира в народной топонимии Приенисейской Сибири концентрирует опыт крестьянина-земледельца, рыбака и охотника, человека, осваивающего суровый край в процессе природоизменяющей деятельности.

Библиографический cписок

1. Агеева Р.А. Географические апеллятивы в гидронимах западной части Калининской области и прилегающих районов Северо-Запада РСФСР / Р.А. Агеева // Топонимия Центральной России. М.: Мысль, 1974. С. 195-204.

2. Агеева Р.А. Гидронимия Русского Северо-Запада как источник культурно-исторической информации: монография / Агеева Р.А. М.: Наука, 1989. 256 с.

3. Азарх Ю.С. О грамматических, лингвогеографических различиях имен нарицательных и собственных с омонимичными суффиксами / Ю.С. Азарх // Ономастика и грамматика. М.: Наука, 1981. С. 5-29.

4. Алмаев Н.А. Контент-анализв психологических целях: некоторые концептуальные проблемы / Н.А. Алмаев // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты:сборник статей / Под общей редакцией Н.В. Уфимцевой. Москва; Барнаул: Изд-во Алт. Ун-та, 2004. С. 102 - 112.

5. Андюсев Б.Е. Сибирское краеведение. Хозяйство, быт, традиции, культура старожилов Енисейской губернии XIX - начала XX вв.: учебное пос. для уч-ся и студ. Изд. 2-е, испр. и дополн. / Б.Е. Андюсев; Краснояр. гос. пед. ун-т. Красноярск, 2003. 336 с.

6. Андюсев Б.Е. Традиционное сознание крестьян-старожилов Приенисейского края 60-х гг. XVIII-90-х гг. XIX вв.: опыт реконструкции: монография / Б.Е. Андюсев; Краснояр. гос. пед. ун-т. Красноярск, 2004. 264 с.

7. Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций / В.Ю. Апресян, Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1993. № 3. С. 34 - 36.

8. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка / Ю.Д. Апресян // Избранные труды. М.: Вост. лит., 1995. Т. 1. 472 с.

9. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания / Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1995. № 1. С. 37 - 68.

10. Араева Л.А. К вопросу о принципах организации мотивирующих классов (на материале производных существительных верхнекетского говора Томской области) / Л.А. Араева // Материалы и исследования по сибирской диалектологии. Красноярск: изд-во КГПИ, 1981.

11. Ардеев И.Д. Русская топонимия Пензенской области (Словообразование) / И.Д. Ардеев // Русская ономастика. Республиканский сб. / под ред. В.Д. Бондалетова. Рязань: РГПИ, 1977. С. 139-142.

12. Арнольд И.В. Компонентный анализ / И.В. Арнольд // Семантическая структура слова в современном английском языке и методика её исследования (на материале имени существителного). Л.: Просвещение, 1966. С. 80-94.

13. Арнольд И.В. Типы сем и структура лексического значения личных имен / И.В. Арнольд, Л.Г. Шеремет // Лексическое значение в системе языка и в тексте: сб. научн. тр. Волгоград: ВГПИ, 1985. С. 8-16.

14. Аспекты семантических исследований: монография / отв. ред. Н.Д. Арутюнова, А.А. Уфимцева; Ин-т языкознания АН СССР. М.: Наука, 1980. 355 с.

15. Афанасьев А.Н. Живая вода и вещее слово: сб. ст. / А.Н. Афанасьев; сост., вступ. статья, коммент. А.И. Баландина. М.: Советская Россия, 1988.509 с.

16. Балясникова О.В. К проблеме содержания оппозиции «свой - чужой» в аспекте психолингвистики / О.В. Балясникова // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты:сборник статей / Под общей редакцией Н.В. Уфимцевой. Москва; Барнаул: Изд-во Алт. Ун-та, 2004. С. 266 - 283.

17. Беленькая В.Д. Современные тенденции в наименовании населенных пунктов / В.Д. Беленькая // Топонимия Центральной России. М.: Мысль, 1974. С. 130-137.

18. Белецкий А.А. Лексикология и теория языкознания. (Ономастика) / А.А. Белецкий. Киев: КГУ, 1972. 209 с.

19. Белякова С.М. Образ времени в диалектной картине мира (на материале русских старожильческих говоров юга Тюменской области): монография / С.М. Белякова; ТюмГУ; под ред. д-ра филол. наук проф. Л.Г. Бабенко. Тюмень, 2005. 264 с.

20. Березович Е.Л. Топонимия Русского Севера: Этнолингвистические исследования: монография / Е.Л. Березович; УрГУ. Екатеринбург, 1998. 338 с.

21. Березович Е.Л. О специфике топонимической версии этнокультурной информации / Е.Л. Березович // Известия Урал. гос. ун-та. Гуманитарные науки. Вып. 1. История. Филология. Искусствоведение. № 7. Екатеринбург, 1997. С. 90 - 106.

22. Блинова О.И. Явление мотивации слов: Лексикологический аспект: учеб. пособие / О.И. Блинова; Томск. гос. ун-т. Томск, 1984. 191 с.

23. Бойцов О.Н. К проблеме изучения топонимов и микротопонимов на территории Смоленского края / О.Н. Бойцов // Пятые Поливановские чтения: сб. науч. статей по материалам докладов и сообщений. Ч. 2. Смоленск, 2000. С.195-202.

24. Бондалетов В.Д. Русская ономастика: учеб. пособ. для пед. ин-тов / В.Д. Бондалетов. М.: Просвещение, 1983. 224 с.

25. Брутян Г.А. Язык и картина мира / Г.А. Брутян // НДВШ. Философские науки. 1973. № 1. С. 108 - 111.

26. Булыгина Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики): монография / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. М., 1997.

27. Бутанаев В.Я. Топонимический словарь Хакасско-Минусинского края / В.Я. Бутанаев; отв. ред. И.Н. Гесуев; Лаборатория этнографии НИС ХГУ им. Катанова. Абакан: УПП «Хакасия», 1995. 267 с.

28. Быконя Г.Ф. Заселение русскими Приенисейского края в XVIII в.: монография / Г.Ф. Быконя. Новосибирск: Наука, 1981. 247 с.

29. Васильев А.Д. Историко-культурный аспект динамики личных реляционных существительных: автореф. дис. … д-ра филол. наук / А.Д. Васильев. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. 31 с.

30. Ван Дейк Т.А.. Язык. Познание. Коммуникация: Пер. с англ. / Сост.В.В.Петрова; под ред. В.И.Герасимова / Т.А. Ван Дейк. М., 1989. 312с.

31. Васильева С.П. Случаи онимизации местных географических терминов // Координационное совещание по проблемам изучения сибирских говоров. Материалы совещания. Красноярск, 1991. С. 105 - 107.

32. Васильева С.П. Гидронимические термины бассейна Енисея // Методика и опыт изучения сельских поселений Нечерноземья. М., 1991. С. 233 - 234.

33. Васильева С.П. К истории топонима «Балахта» // Говоры Сибири в синхронном и диахронном аспектах. Красноярск, 1992. С. 120 - 126.

34. Номинация в микротопонимической системе // Актуальные проблемы в вузе и школе: материалы 7-ой межвузовской конференции. Тверь, 1993. С. 50 - 51.

35. Васильева С.П. Отапеллятивные модели в топонимической системе одного района / Слово в системных отношениях: сборник научных трудов. Екатеринбург, 1993. С. 27 - 28.

36. Васильева С.П. Уровень мотивированности топонимов иноязычного происхождения Канского района / Материалы по изучению деревень России. Воронеж, 1994. С. 25 - 29.

37. Васильева С.П. Топонимия старой сибирской деревни // Материалы Международного съезда русистов в Красноярске.Т.1. Красноярск: КГПУ, 1997. С. 151 - 152.

38. Васильева С.П., Жильцова Т.П. Варьирование в номинации ойконимов / С.П. Васильева, Т. П. Жильцова // Языковая вариативность: Межвузовский сборник научных трудов. Красноярск, 1998. С. 114 - 122.

39. Васильева С.П. Вариантность в микротопонимии как результат мотивационных процессов / С.П. Васильева // Сибирская локальноэтническая ситуация в конце ХХ века. Материалы вторых параславянских чтений. 15 декабря 1998г. Красноярск, 1998. С. 41 - 43.

40. Васильева С.П. Трансформация ономастикона сибирской деревни // Проблемы региональной лингвистики: межвузовский тематический сборник. Красноярск, 1998. С. 84 - 93.

41. Васильева С.П., Малолетко М.А. Топонимия (словарная статья) / С.П. Васильева, М.А. Малолетко // Енисейский энциклопедический словарь. Красноярск: КОО Ассоциация «Русская энциклопедия», 1998. С. 620.

42. Васильева С.П. Рецензия на словарь: «Ю.Р.Кисловский. Почему так названы? Топонимический словарь.Топонимические очерки» / С.П. Васильева // Лингвистический ежегодник Сибири. Вып. 1. Красноярск: КГУ, 1999. С. 145 - 148.

43. Васильева С.П. Проект словаря «Топонимы и микротопонимы Красноярского края» / С.П. Васильева // Русский язык в географической проекции: межвузовский сборник научных трудов. Красноярск: РИО КГПУ, 2000. С. 88 - 98.

44. Васильева С.П., Бебриш, Н.Н., Жильцова Т.П. и др. Словарь топонимов и микротопонимов Красноярского края / С.П. Васильева, Н.Н. Бебриш, Т.П. Жильцова и др.. Красноярск: РИО КГПУ, 2000. 175 с.

45. Васильева С.П. Топонимы Красноярского края в семасиологическом аспекте / С.П. Васильева // Ежегодник регионального лингвистического центра Приенисейской Сибири. Вып. 1. Красноярск: РИО КГПУ, 2001. С. 148 - 152.

46. Васильева С.П. Меморативные топонимы Красноярского края в аспекте проблем номинации / С.П. Васильева // Язык и ментальность: Материалы 32 международной филологической конференции 11 - 15 марта 2003 г. Вып. 18 - СПб.: филологический факультет СПб ГУ, 2003. С. 15 - 20.

47. Васильева С.П. О культурно-исторической ценности топонимии Красноярского края / С.П. Васильева // Язык и культура: Материалы международной конференции. М., 2003. С. 240.

48. Васильева С.П. Проблемы изучения региональной топонимии / С.П. Васильева // Проблемы региональной лингвистики: сборник научных трудов. Красноярск: РИО КГПУ, 2003. С. 185 - 206.

49. Васильева С.П. «Своё» - «чужое» в ойконимии Приенисейской Сибири / С.П. Васильева // Наукови записки Луганського национального педагогичного университету. Вып.5. Т.1. Серия «Филологични науки»: Зб. Наук. праць Полиэтническая среда:культура, политика, образование. Материалы V юбилейного международного семинара. Луганск: «Альма матер», 2004. С. 68 - 82.

50. Васильева С.П. Категория пространства в топонимии Окладной книги 1849 - 1855 гг. / С.П. Васильева // XXXIII Международная филологическая конференция. Вып. 18 «Русский язык и ментальность». Ч.1. СПб., 2004. С.38 - 42.

51. Васильева С.П. Семантика и ментальность ойконимии Приенисейской Сибири XIX в. / С.П. Васильева // Международное образование: итоги и перспективы. Т. 3. М.: МГУ им. М.В.Ломоносова, 2004. С. 67 - 84.

52. Васильева С.П. Способы и средства выражения категории пространства Приенисейской Сибири / С.П. Васильева // Мова и культура (Язык и культура). Серия «Филология». Том IX Актуальные проблемы современной филологической науки. Киев: Издательский Дом Дм. Бураго, 2004. С. 161 - 169.

53. Васильева С.П. Цветовые названия рек в гидронимии Приенисейской Сибири / С.П. Васильева // Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики. Вып. 4: сборник научных статей. Красноярск: РИО ГОУ ВПО КГПУ им. В.П.Астафьева, 2005. С. 20 - 27.

54. Васильева С.П. Топонимическое поле «Человек» / С.П. Васильева // Известия УрГПУ. Лингвистика. Выпуск 16 / Урал. гос. пед. университет; отв.ред. Чудинов А.П. Екатеринбург, 2005. С. 123 - 131.

55. Васильева С.П. Образ пространства по данным топонимии / С.П. Васильева // Сибирский субэтнос: культура, традиции, ментальность. Материалы Всероссийской научно-практической Интернет-конференции 1 марта-1 декабря 2005г. В.1. Красноярск, 2005. С. 20 - 32.

56. Васильева С.П. Об антропоцентрическом принципе картины мира / С.П. Васильева // «Воспитание исторического и национального самосознания»: Мат. рег. н-п. конф. Канск: РИО КГПУ Филиал КГПУ им. В.П. Астафьева в г.Красноярске. Красноярск, 2005. С. 56 - 61.

57. Васильева С.П. Ментальный образ реки / С.П. Васильева // XXXIV Международная филологическая конференция. Выпуск 6. Ч. 1. 14-13 марта 2005г. СПб: филологический факультет СПб-университета, 2005. С. 23 - 28.

58. Васильева С.П. Образная номинация в топонимии Приенисейской Сибири / С.П. Васильева // Славяно-русские духовные традиции в культурном сознании народов России. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвящённой Дню славянской письменности и культуры 24 мая 2005 г. Ч.1. / Под общей ред. академика АГН, АРЭ, РАЕН Н.К. Фролова. В 2 частях. Тюмень: изд-во ТюмГУ, 2005. С. 34 - 37.

59. Васильева С.П. Топонимия Приенисейской Сибири как средство трансляции ментальных представлений о пространстве / С.П. Васильева // Вестник АРЭ, № 1.- Челябинск, 2005. С. 21 - 29.

60. Васильева С.П. Параметры объекта в топонимической картине мира Приенисейской Сибири / С.П. Васильева // Электронный вестник Центра переподготовки и повышения квалификации по филологии и лингвострановедению. Издатель: Центр переподготовки и повышения квалификации по филологии и лингвострановедению. 2006. № 3. Сетевой адрес: http://evcppk.ru

61. Васильева С.П. Ориентация в пространстве: далеко / близко / С.П. Васильева // Этнокультурное пространство региона и языкового сознания: Материалы научно-практической конференции 11 октября 2005 г.В 2 частях. Ч..2. Тюмень: ТюмГУ 2006. С. 15 - 23.

62. Васильева С.П. Религиозные и мифологические представления в топонимии Приенисейской Сибири / С.П. Васильева // Материалы конференции Этнокультурное пространство региона и языковое сознание. Тюмень: ТюмГУ, 2005. С. 38 - 42.

63. Васильева С.П. Моделирование деревенского пространства по данным топонимии / С.П. Васильева // XXXV Международная филологическая конференция. 16-18 марта 2006г. СПб: филологический факультет СПб-университета, 2006. С. 37 - 42.

64. Васильева С.П. Ментальные образы как способ трансляции ментальных знаний / С.П. Васильева // Языковое бытие человека и этноса: психологические и когнитивные аспекты. Вып. 10. М. Барнаул: АлтГУ. 2006. С. 47 - 58.

65. Васильева С.П. Традиции О.Н. Трубачева в изучении русской ономастики / С.П. Васильева // История и культура славян в зеркале языка: славянская лексикография: Междунар. конф. III чтения памяти акад. О.Н. Трубачева из цикла «Славяне: язык, история». 21-25 октября 2005 г. М.: Ин-т русск. яз. им. В.В. Виноградова РАН, 2005. С. 28-30.

66. Вежбицка А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицка: пер. с англ. М., 1996.

67. Вежбицка А. Культурно-обусловленные сценарии и их когнитивный статус / А. Вежбицка; Ин-т языкозн. АН СССР // Язык и структура знания. М., 1990. С. 63-85.

68. Вежбицка А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики: сб. ст. (Язык. Семиотика. Культура. Малая серия)./ А. Вежбицка; пер. с англ. А.Д. Шмелёва. М.: Языки славянской культуры, 2001. 272 с.

69. Верещагин Е.М. Топонимическое лингвострановедение / Е.М. Верещагин // Исторические названия - памятники культуры: II Всесоюзн. научн.-практич. конф. Вып.1. М.: Сов. фонд культуры, 1991. С. 44.

70. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного: учебное пособиее / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. 2-е изд., перераб. и доп. М.: изд-во МГУ, 1976. 233 с.

71. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М.: Рус. яз. 1980 - 320 с.

72. Витгенштейн Л. Философские исследования / Л. Витгенштейн // Языки как образ мира / сост. К. Королёв. М.: ООО Изд-во АСТ; СПб.: Terra Fantastica, 2003. С. 220-549.

73. Воробьева И.А. Русская топонимия средней части бассейна Оби / И.А. Воробьева; Томск. гос. ун-т. Томск: ТГУ, 1973. 247 с.

74. Воробьёва И.А. Флора Сибири в русских географических названиях (по материалам частотного словаря топонимов средней части бассейна Оби) // Русские говоры Западной Сибири: сб. науч. трудов. Тюмень: ТГУ, 1982. С. 48-59.

75. Всеволодова М.В. Способы выражения пространственных отношений в современном русском языке: учебное пособие / М.В. Всеволодова, Е.Ю. Владимирский. М.: Русский язык, 1982. 264 с.

76. Выготский Л.С. Мышление и речь. Психика, сознание, бессознательное / Л.С. Выготский // Собр. тр.; текстологический комментарий И.В. Пешкова. М.: Изд-во «Лабиринт», 2001. 368 с.

77. Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций / В.Г. Гак; Ин-т языкозн. АН СССР // Языковая номинация. Общие вопросы. Гл. 6. М.: Наука, 1977. С. 230-293.

78. Гак В.Г. Язык как форма самовыражения народа / В.Г. Гак // Язык как средство трансляции культуры: научное издание. М.: Наука, 2000. С. 54-68.

79. Герд А.С. Введение в этнолингвистику: учебное пособие / А.С. Герд. СПб., 1995. 92 с.

80. Глинских Г.В. Топонимическая система и структурно-семантические признаки исходных апеллятивов / Г.В. Глинских // Формирование и развитие топонимии: сб. науч. тр. Свердловск: УрГУ, 1987. С. 9 - 14.

81. Голев Н.Д. «Естественная» номинация объектов природы собственными и нарицательными именами / Н.Д. Голев // Вопросы ономастики. Свердловск: УрГУ, 1974. Вып. 8 - 9. С. 88 - 97.

82. Голев Н.Д. Имена собственные как мотивирующие (к вопросу о взаимодействии лексического и словообразовательного уровней) / Н.Д. Голев // Языки и топонимия Алтая: межвуз. сб. Барнаул: АГУ, 1981. С. 17-18.

83. Голев Н.Д. О способе номинации / Н.Д. Голев // Вопросы русского языка и его говоров. Томск: ТГУ, 1976. С. 93-99.

84. Голомидова М.В. Искусственная номинация в русской ономастике: монография / М.В. Голомидова; Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1998. 232 с.

85. Горбаневский М.В. Русская городская топонимия: проблемы историко-культурного изученияи современного лексикографического описания: автореф. дис. … д-ра филол. наук / М.В. Горбаневский; Ин-т рус. яз. им. А.С. Пушкина. М., 1994.

86. Горбаневский М.В. Русская городская топонимия: методы историко-культурного изучения и создания компьютерных словарей: монография / М.В. Горбаневский. М., 1996. 304.с.

87. Горбаневский М.В. Топонимика и компьютерная лексикография / М.В. Горбаневский, В. Преснов; вступ. ст. В.П. Нерознака. М.: Посев, 1993. 48 с.

88. Гордеева О.В. Русская гидронимия и ойконимия реки Обвы на Западном Урале: автореф. дис. … канд. филол. наук / О.В. Гордеева. Пермь, 1998. 19 с.

89. Городские имена сегодня и вчера: ленинградская топонимика / сост. С. Алексеева, А. Владимирович, А. Ерофеев и др. Л., 1990.

90. Горошко Е.И., Яковенко И.Э. Русский ассоциативный словарь в гендерном измерении / Е.И. Горошко, И.Э. Яковенко // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты:сборник статей / Под общей редакцией Н.В. Уфимцевой. Москва; Барнаул: Изд-во Алт. Ун-та, 2004. С. 203 - 214.

91. Гриценко К.Ф. К вопросу о семантике якутских гидронимов со словом «эбэ» / К.Ф. Гриценко // Языки и топонимия Сибири. Вып. 2. Томск, 1970.

92. Гриценко К.Ф. Глагольные гидронимы в якутском языке / К.Ф. Гриценко // Языки и топонимия Сибири. Вып. 2. Томск: Томск. гос. пед. ин-т, 1976.

93. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт - М., 1984.

94. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры / А.Я. Гуревич. М., 1972.

95. Гюйо М. Происхождение идеи времени. Мораль Эпикура и её связь с современными учениями / М. Гюйо. СПб.: Товарищество «Знание», 1899.

96. Данильченко А.В. О культурном потенциале семантики топонимов / А.В. Данильченко // Язык и культура. Вторая международная конференция: тезисы. Ч. I. Киев: Киевский ун-т им. Т.Г. Шевченко; Укр. ин-т междунар. отношений, 1993. С. 83-85.

97. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода / В.З. Демьянков // Вопросы языкознания. 1994. № 4. С. 17-34.

98. Дерягин В.Я. Откуда дует ветер? / В.Я. Дерягин // Рус. речь. 1967. № 2. С.85 - 88.

99. Дерягина З.С. ВЕРХ и его производные в севернорусской гидрографической терминологии / З.С. Дерягина; Урал. гос. ун-т // Топонимия Урала и севера европейской части СССР: сб. науч. трудов. Свердловск, 1985. С 54-65.

100. Дмитриева Л.М. Онтологическое и ментальное бытие топонимической системы Алтая (на материале русской топонимии Алтая) / Л.М. Дмитриева; Мин-во образования РФ; АлтГУ. Барнаул, 2002. 252 с.

101. Дульзон А.П. Кетские топонимы Западной Сибири / А.П. Дульзон // Ученые записки Томского пед. инст. Т. 2. Томск, 1959. 407 с.

102. Жевлов М.А. Топонимия Хакасско-Минусинской котловины: автореф. дис. … канд. филол. наук / М.А. Жевлов. Алма-Ата, 1984. 24 с.

103. Жоль К.К. Мысль. Слово. Метафора. Проблемы семантики в философском освещении: монография / К.К. Жоль. Киев, 1984.

104. Журавлев А.Ф. Наивная этимология и кабинетная мифология (Из наблюдений над мифологизмом А.Н. Афанасьева) / А.Ф. Журавлев // Язык как средство трансляции культуры: научное издание. М.: Наука, 2000. С. 68-85.