Например, при описании Вашингтона в романе M. Диккенс “Пасторалей больше не будет” используются самые разнообразные ситуации, которые играют роль контекста, определяющего признаки концепта:

Vinson had taken her sightseeing in the Capitol and the Monument and the memorials and museums and art galleries. He had taken her to Mount Vernon and to the home of Robert E. Lee. He had taken her to the Army and Navy Club among the old generals' and admirals' widows, and to reputable restaurants.

(Dickens, 1970, Ch. VIII, p. 334)

Tommie took her to dark Italian restaurants where the proprietor came and sat talking politics.

…He took her to underground bars where all the men kept their hats on - including once the barman - and to a fish restaurant on the waterfront where you sat at a long table and joked with strangers..,and out to a `Hot Shoppe' where you could sit in your car while a Philippino waiter skipped out to you through the rain with a tray of food.

Christine had been wanting to go to one of these drive-in restaurants.

(Dickens, 1970, Ch. VIII, p. 334)

Ситуацию можно рассматривать как контекст только в том случае, если она является информативной системой, взятой во всех проявлениях ее признаков.

It was dusk when they came into Washington down a broad avenue that shone with tramlines, coloured electric signs and the lights of an endless stream of cars. Christine's first impression of the city was that there must be some sort of gala tonight. Nearly every house had its porch lamp turned on, the square glass canopies outside the cinemas were a dazzle of jewel-massed lights beating on the pavement like an insufferable sun, and strings of glaring white electric bulbs outlined the open spaces where used cars were drawn up for sale.

(Dickens, 1970, Ch. III, p. 149)

Если принимать во внимание дискурс в качестве оптимальной информационной системы, то понимание ситуации на уровне предложения недостаточно. Фразой или предложением или высказыванием общение не кончается - оно “работает” с целостными, связными, осмысленными текстами. Наше понимание ситуации - это понимание ситуации как аспекта связного текста или дискурса, который более информативен, чем одно предложение, и который позволяет сформировать и закрепить “образ” объективной действительности в сознании человека и, как следствие, проследить лингвистический и психологический механизмы, обслуживающие дискурс и обеспечивающие его функционирование в качестве коммуникативной системы. Мы воспринимаем дискурс как организованное целое (т. е. единый тематически связный текст), а не просто сумму его частей, отдельных предложений. Дискурс в миниатюре представляет перед читателем картину мира и знаний о нем. Одним из способов представления знаний о мире является концептуальная ситуация.

Процесс порождения связного текста (дискурса) является иерархической, многоуровневой речевой деятельностью. Сложность этого процесса можно проследить при рассмотрении психологической структуры порождения связного рассказа по картинке (т. е. ситуации) [Лалаева, 1992; Дудченко, 1968]. Словесное описание ситуации, изображенной на картинке, подготавливается целым рядом операций: расчленение симультанно воспринятых компонентов ситуации, выделение главного и второстепенного, основного и фонового, осознание взаимоотношений компонентов (симультанный анализ и синтез), адекватная трансформация симультанно воспринятых компонентов в сукцессивный ряд, структура которого зависит от результатов симультанного анализа и синтеза, но в то же время подчиняется своим определенным закономерностям. Таким образом, рассказ по сюжетной картинке - это не просто копирование увиденной ситуации, а творческий процесс преобразования объективных характеристик ситуаций в индивидуальную систему смыслов говорящего, а в дальнейшем - в определенный синтез языковых значений. Мы пришли к мнению, что аналогичным образом дискурс, отражая объективную ситуацию, будет основываться и подчиняться тем ограничениям и правилам, которые существуют в объективной ситуации.

В дискурсе, как и в процессе порождения рассказа по картинке, нужно: а) выявить и проанализировать все компоненты ситуации, их связи и взаимодействия между ними, т. е. создать определенную смысловую модель; б) адекватно преобразовать эту смысловую модель в ряды последовательно расположенных компонентов; в) трансформировать смысловую программу в синтез языковых значений и обозначить словами и сочетаниями слов; г) определить полноценность текста с коммуникативной точки зрения (наметить последовательность компонентов смысловой модели, установить связь между отдельными предложениями, подготовить текст с ориентировкой на конкретного собеседника). В порождении рассказа по картинке участвует звено, в котором фиксируется реальное положение дел, своего рода когнитивная схема, влияющая на механизм порождения.

Еще более сложной речевой деятельностью является порождение связного текста на заданную тему. В этом случае отсутствует опора на наглядность, на конкретную ситуацию, т. е. имеет место порождение контекстной речи, отличающейся от ситуативной. В рассказах на заданную тему планирование связных высказываний осуществляется говорящим на основе уже имеющихся знаний, содержащихся в сформированных когнитивных структурах. Тема является своего рода целевой схемой, которая активирует связанный с ней фрейм или кластер целой ситуации в памяти. Кроме того, вместе с фреймом ситуации, представляющим взаимосвязанную систему когнитивных компонентов, активируются лексико-семантические подсистемы и обслуживающие их именные словосочетания, например, кореферентные выражения.

Наше понимание ситуации несколько отличается от традиционного. Речевая ситуация, представленная в дискурсе - это способ отображения объективной ситуации. Причем, при исследовании ситуации в рамках дискурса можно отметить, что ситуация - это средство ограничения, предполагающее наличие только тех признаков, которые являются релевантными для концепта.

Деятельность человека всегда целенаправленна и возможна только в рамках ситуации, которая всегда имеет сюжет или тему, задающую конкретный алгоритм поведения. В результате деятельности приобретаются знания, входящие в когнитивную структуру. Именно в речевой ситуации отображение признаков и характеристик осуществляется с помощью именных словосочетаний, кореферентных единиц, служащих для обозначения одного и того же объекта действительности и обладающих тождеством референции. Являясь основой дискурса, ситуация содержит информацию об объекте, который описывается в дискурсе. Именно поэтому мы рассматриваем ее как способ хранения и репрезентации знаний.

Таким образом, мы пришли к следующим выводам.

1. Наиболее приемлемой структурой представления знаний является концептуальная ситуация, во многом сходная с динамическим фреймом, в основе которого лежит деятельность субъекта и который дает более точное представление о структуре отношений между субъектом и объектом.

2. В структуре концептуальной ситуации как и в структуре динамического фрейма обязательно или как правило представлены такие характеристики как процессуальность, субъект речи, объект речи или ее адресат, мотив или потребность, интенция или речевое намерение, цель, содержание или предмет речевого общения, языковые или семиотические средства.

3. В структуре дискурса мы рассматриваем ситуацию как его аспект, позволяющий сформировать и закрепить «образ» объективной действительности в сознании человека, для того, чтобы проследить психолингвистические механизмы, обслуживающие дискурс и обеспечивающие его понимание.

Мы обратились к рассмотрению значения ситуации потому, что начальной фазой мыслительного процесса является более или менее отчетливое осознание проблемной ситуации. Осознание ситуации начинается с удивления, с которого начинается всякое знание. Проблемная ситуация может сначала возникнуть в действенном плане. Затруднения в плане действия сигнализируют проблемную ситуацию, а удивление дает почувствовать ее. От осознания проблемы мысль переходит к ее разрешению. Нельзя сводить решение задачи к преобразованию «структуры» ситуации. Решение задач, на которые направлены процессы мышления, требует по большей части привлечения в качестве предпосылок теоретических знаний, обобщенное содержание которых далеко выходит за пределы наглядной ситуации. Подобные знания являются неотъемлемым компонентом когнитивных структур. Лингвистический механизм, “помогает” нам узнавать не только отдельные слова, предложения, но и целые ситуации. Мы рассматриваем ситуацию как контекст, необходимый для узнавания концепта. Это возможно только при наличии в нашей семантической памяти широкой сети когнитивных структур. Соответствие когнитивных структур лингвистическим структурам позволяет рассматривать текст, а далее, и дискурс не как набор знаков, а как сообщение или единицу коммуникации. Восприятие художественного произведения и его интерпретация аналогичны восприятию сложной жизненной ситуации. В структуре общения необходимо уделить особое внимание месту текста, поскольку с порождением, восприятием и истолкованием текста в ходе общения соотносятся критерии оценки взаимоотношения людей в различных ситуациях [Дридзе, 1980, с. 10-12].

ГЛАВА 2. ТЕКСТ КАК ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ

2.1 Текст как коммуникативная единица

Текст как определенный способ организации значений и структурирования смысловой информации, как воплощение мотивированной и целенаправленной интеллектуально-мыслительной активности индивида, т. е. текст как сообщение или единица коммуникации, привлек к себе внимание не только лингвистов и семиологов, но и психологов, социальных психологов и социологов, т. к. возрос интерес к категории “общение”, позволяющей реконструировать, по меньшей мере, два взаимосвязанных объекта, изучавшихся обычно независимо друг от друга в рамках самых различных дисциплин: индивидуального сознания как субъекта интеллектуально-мыслительной деятельности, с одной стороны, и текста (сообщения) как способа актуализации этой деятельности - с другой [Леонтьев, 1966, с. 90].

В тексте (сообщении) изолированные знаки, являясь единицами языка как системы, выступают лишь как средство, орудие, которое человек берет из “арсенала”, именуемого языком, и применяет по назначению, т. е. использует в коммуникативно-познавательной деятельности. Поэтому текст мотивирован в своей основе и содержит в себе образ деятельности по его порождению, а значит и программу по осмыслению содержащейся в нем смысловой информации. Слова в тексте включаются одновременно в два вида связей: линейные (синтагматические), обусловленные тем или иным уровнем знания правил языковой комбинаторики, и иерархические семантико-смысловые связи, мотивированные стремлением к реализации некоторой практической и / или коммуникативно-познавательной задачи.

В исследовании кореференции в когнитивном аспекте мы не можем ограничиться чисто лингвистическим подходом, т. к. мы рассматриваем текст как лингвистическую и коммуникативную единицу. Отнюдь не все виды лингвистического анализа могут служить прагматическим целям потому, что они имеют в виду текст как единицу языка (элементам которого значения приписываются в рамках лингвистической семантики), а не как единицу общения, отражающую актуальную знаковую деятельность в знаковой ситуации (т. е. по определенному поводу, для определенной задачи и с определенным адресом).

Практически не стало дисциплин о человеке и обществе, которые в той или иной мере, в том или ином аспекте не коснулись бы вопросов общения. Главное для дисциплин лингвистического ряда - текст как единица языка, текст как речь или как формальный результат акта говорения. Естественно, что и проблематика, связанная с общением посредством знаков, далеко не исчерпывается анализом на уровне речи-языка. Тщательное изучение форм, в которых реализуется общение, и даже стратегий их порождения и распознавания, по-видимому, лишь определенный шаг на пути к анализу механизма общения, к рассмотрению общения текстами не просто как обмена речью, но как обмена коммуникативными интенциями и в этой связи - знаниями и представлениями, мыслями и идеями, образами, впечатлениями, ценностями.

При обращении к анализу текста в структуре механизма общения формально-лингвистические признаки текста, используемые в нем лингвистические конструкции приобретают значение вторичное по отношению к присутствующим в нем структурам интеллектуально-мыслительной деятельности. Порождение текста, так же как и его интерпретация, - это решение прежде всего эмоциональной и мыслительной задачи, а уж потом - лингвистической, т. к. во всякой деятельности замысел предшествует конкретным операциям и выбору средств для их осуществления. Текст сам по себе оказывается функциональной системой, т. е. системой, в рамках которой лингвистические конструкции используются для реализации определенных коммуникативно-познавательных задач и могут варьироваться сообразно этим задачам.

При коммуникативно-функциональной интерпретации текста проявляется диалектическое единство интра- и экстралингвистических факторов. Некоторые лингвисты вслед за Ф. де Соссюром относят к предмету текстуальной лингвистики объективируемое описание внутриязыковых элементов фонологического, морфологического и синтаксического уровней, а также стилистики. Совершенно необоснованно они исключают из лингвистического анализа экстралингвистические факторы на том основании, что внеязыковые элементы не обладают системными признаками. Между интра- и экстралингвистическими подходами существует динамическая связь. И если под понятием “текст” следует понимать определенно организованную по смыслу (семантика) и цели (прагматика) совокупность фраз или фразовых единств, между которыми имеются значимые отношения и / или функции, т. е. структурированное целое, представляющее в сознании в виде лингвистической единицы какое-либо комплексное явление действительности в его относительно законченной смысловой целостности [Пфютце, 1978, с. 18], то в центре внимания оказывается совокупность связей, характеризующих каждый языковой знак. Это касается не только связей внутри языковой системы, связей с другими знаками (синтактика), но прежде всего связей языковых знаков с людьми, порождающими и воспринимающими текст (прагматика), а также связей с объективной действительностью и ее отражением в человеческом сознании (семантика), т. е. также и экстралингвистических связей.

Художественный текст, возникая в результате взаимодействия плана выражения и плана содержания, по форме и смыслу подчинен действию особых эстетических законов и, излагая какую-либо тему, выражает глубокие идеологические и социальные отношения, являясь не только информацией об объективной действительности, но одновременно и информацией о личности автора и тем самым отражением специфической субъектно-объектной связи, которая делает поэтический текст поэтической моделью объективной действительности [Пфютце, 1978, с. 20]. В процессе интерпретации художественного текста необходимо учитывать и внутрилингвистические факторы, которые, обеспечивая межфразовую связь, реализуют тему высказывания. С помощью лингвистических методов исследования, которые распространяются на эксплицитно выраженные элементы, можно установить, каким образом осуществляется непосредственная грамматическая и лексическая связь между предложениями, объединяющая их в относительно законченное целое. Это факторы первого уровня интерпретации текста. Экстралингвистические факторы рассматриваются на втором уровне интерпретации художественного текста, т. к. на первом уровне выявляются лишь части целого, а не само целое [Харитонова, 1976, с. 68].

Сообщение имеет иерархическую структуру, образуемую информативно-целевыми блоками разного уровня. Целостность текста (сообщения) как коммуникативной единицы обусловлена тем, что все включенные в него элементы (слова, словосочетания, отдельные высказывания) подчиняются цели (целям) сообщения, основной концепции, замыслу автора. Рассматриваемый как семантико-смысловая целостность, текст обладает своей макро- и микроструктурой.

Макроструктура текста может быть представлена в виде иерархии разнопорядковых смысловых блоков - предикаций, где в качестве предикаций первого порядка выступают языковые средства, которыми передана основная идея сообщения, в качестве предикаций второго порядка, третьего и т. д. порядка - языковые средства, которыми передано общее его содержание. Последнее представляет собой подчиненную описательную часть сообщения, призванную как трактовать, так и окрашивать предмет сообщения путем введения в это сообщение “ощутимых”, так или иначе оцениваемых ситуаций, а также аргументировать “факты”, выраженные в положениях (элементах текста), подкрепляющих авторский замысел (предикацию первого порядка).

Макроструктура текста связана со способом сведения текста к структуре разнопорядковых предикаций. Это - выраженные в тексте или обусловленные данным текстом семантико-смысловые связи, которые существенны с точки зрения реализации основного замысла сообщения [Дридзе, 1980, с. 63]. Способ сведения текста к структуре разнопорядковых предикаций имеет свою историю и восходит прежде всего к работам известного психолога Н.И. Жинкина, трактующего текст как иерархию предикатов, или смысло-образований разной степени сложности и значимости. По аналогии с классификацией предикатов Н.И. Жинкина, его ученица В.Д. Тункель предложила способ сведения текста к предикациям содержания, образа и стиля. И хотя такое членение нельзя назвать иерархическим, поскольку оно не имеет единого критерия, сама идея сведения текста к разнопорядковым элементам чрезвычайно важна. Эта идея опирается на то, что самостоятельный текст, независимо от величины и затрагиваемой темы, обладает определенной завершенностью, т. е. подчиняется специфическим закономерностям, и что сообщение нельзя разложить на равнозначные единицы, т. к. в нем всегда есть нечто главное, второстепенное, третьестепенное и т. д.

Развивая эту мысль, мы проследили определенные закономерности формирования когнитивной структуры в семантической памяти на основании отношений интерпретации и репрезентации.

Макроструктура текста по своей иерархической организации аналогична организации в памяти семантической сети, в центре которой находится “целевая схема”.

Если для текста характерна предикативная организация информации, то в памяти информация хранится в виде пропозиций, имеющих субъектно-предикатную структуру. Мы не изолируем в памяти предложения, связанные семантически. Они объединяются в кластеры вокруг единого семантического понятия, формируя семантические сети.

Микроструктура текста может быть представлена в виде полного набора внутритекстовых связей, в которые вступают опорные смысловые узлы текста. Такие смысловые опоры (назовем их “фактами”) могут быть выделены из текста с помощью специальной методики и образуют “логико-фактологическую” (кореферентную) цепочку, являющуюся основным смысловым стержнем текста.

Вышеупомянутая цепочка названа “логико-фактологической”, потому что вся она составляется из основных (опорных) смысловых узлов сообщения, называемых нами “фактами” текста. Последовательность появления названных “фактов” в указанной цепочке в той или иной мере отражает логику развертывания текста в плане речевого выражения [Дридзе, 1980, с. 79]. Выявление “логико-фактологических цепочек” связано не только с информативностью, но и с избыточностью речевого сообщения. Чем более осмысленно восприятие текста, тем больше адресат акцентирует свое внимание на цели сообщения, на предикации первого порядка. Принято считать информативным то новое, что содержится в сообщении. Существует тесная взаимосвязь между микро- и макроструктурой текста. Ключевые или опорные для смыслового восприятия словоформы несут большую ценность с точки зрения информативности текста, если они входят в предикацию высших порядков [Дридзе, 1980, с. 89].

Информативно-целевой подход к анализу текста позволяет рассматривать речевую избыточность среди “прагматически отмеченных” свойств речевого сообщения. Эти свойства находятся в непосредственной связи со способом речевой реализации основного коммуникативного намерения автора сообщения. Избыточными, с этой точки зрения, оказываются речевые средства, которые необязательны, а порой и просто излишни, т. к. служат помехой адекватному восприятию. Эмпирически такие средства оказываются за пределами “логико-фактологической” цепочки, выделяемой с учетом цели сообщения. Методом вычленения ключевых слов “логико-фактологической” цепочки может считаться индуктивный метод отслеживания ее в тексте, когда принимается во внимание высокая частота упоминаний того или иного эмпирического референта (ключевые слова, высказывания) в рамках априорно установленной категории анализа [Дридзе, 1980, с. 101-102]. Для логико-фактологической цепочки, вычленяемой в структуре дискурса, характерна единая референциальная отнесенность. Кореферентные выражения как языковые средства реализуют адекватное восприятие дискурса в соответствии с коммуникативным намерением автора.

В ходе анализа необходимо учитывать социальный контекст (фон), в котором реализуется сообщение, т. е. предварительную осведомленность о ряде параметров “среды общения” и характерных ситуаций общения, ряда объективно-личностных характеристик, а также выявить меру приобщенности реципиента к системе таких значений общенародного языка, которые одновременно являются весьма характерными для подъязыка, взятого в качестве точки отсчета.

Семиотический подход к описанию процесса речевого общения требует учета не только содержательных, но и экспрессивных характеристик языкового сознания. Описать различия в трактовках значений можно не только в содержательном плане, но и через те компоненты прагматического значения, которые могут считаться присущими ему в качестве различительных признаков. Единство лингвистического и экстралингвистического факторов, служит общей цели обеспечения предметно-логического единства текста.

2.2 Единство и связность текста

Понятия единства и связности текста трактуются как взаимосвязанные, как две разные стороны одного и того же явления. Многие лингвисты отмечают, что принцип лексико-грамматической связности между составляющими текст предложениями нельзя рассматривать как абсолютное и самодостаточное его свойство, отличающее правильно осмысленный текст от произвольной последовательности взаимосвязанных предложений. Связность текста понимается в настоящее время как существующее единство двух аспектов. В качестве первичного, основополагающего выступает экстралингвистическая основа связности - область объектов и отношений, которую описывает текст, логическая структура развиваемой мысли, ситуация общения. Собственно лингвистический аспект связности, охватывающий языковые сигналы (а именно, кореферентные выражения) и способы связи внутри текста, рассматриваются как обусловленные этим экстралингвистическим базисом, как языковое его выражение. Рассмотрение лингвистических сигналов связности в определенном его отвлечении от других характеристик целого текста не должно заслонять того обстоятельства, что они представляют собой не столько важнейшее условие, сколько следствие и способ проявления внутреннего единства текста. Лексико-синтаксические сигналы связности не создают связности сами по себе, а являются языковой манифестацией внутренней спаянности выражаемой мысли, которая в свою очередь выражает возможные связи явлений, действительности. Явление кореференции - дискурсивное явление. Только помещенные в контекст ситуации, описываемой в дискурсе, кореферентные выражения являются средством проявления внутреннего единства текста, так как описывают один и тот же денотат. Сам принцип когерентности текста, первоначально связывавшийся с представлением о линейной связности предложений в цепи высказываний, получает новую интерпретацию и определяется как цельность текста, и заключается в логико-семантической и стилистической соотнесенности и взаимосвязанности составляющих его предложений. При этом очевидна ведущая роль смысловых связей и семантического контекста для определения связности и единства текста или его фрагмента. Одни лингвисты различают структурные, смысловые и коммуникативные аспекты цельности, которые выявляются через разные средства связи, другие считают, что цельность текста - это содержательная категория, которая опирается как на синтаксис, так и на смысловую связность. Цельность относится не к линейной или глобальной связности, а к сфере денотатов, т. е. элементов опыта, сведенных волей художника в единую картину жизни [Фатеева, 1984, с. 31-33].

Одни средства выражения связности могут проходить по всему тексту, другие оказываются локализованными только в пределах определенного его фрагмента. Связность текста существует в двух функциональных разновидностях: 1) непосредственная связность, охватывающая системы бинарных связей непосредственно контактирующих предложений; 2)объединительная связность, включающая проходящие через весь текст системы корреляций и обслуживающая собственно цельность текста. Такие системы корреляций, реализуемые средствами формально-грамматического и лексического уровней языковой системы, способствуют выражению структурной содержательности тематических аспектов цельности текста.

Понятие когерентности относится к внутренней организации текста, оно определяет целостность текста, содержательную и формальную, именуемую немецкими учеными “текстуальностью” (Textualitt) или “текстовостью”. Именно благодаря когерентности последовательность предложений предстает как выразитель некой темы, приобретает внутреннюю завершенность [Viehweger, 1976, S. 198]. “Текстуальность” определяется тремя признаками: рекуррентностью (повторяемостью) семантических признаков, информативностью, наличием тематического ядра или основной информации.

Когерентность текста воплощается в многообразных внешних средствах грамматического, лексического и просодического характера. С термином “когерентность” конкурирует термин “когезия”, который одними учеными воспринимается как синоним первого (например, Т.М. Николаевой [Николаева, 1978, с. 469]), другими же противопоставляется ему. Так, Богранд и Дресслер [Beaugrande de, Dressler, 1981, S. 4-5] предостерегают от смешения или отождествления этих терминов, понимая под когезией лишь внешние, формальные связи, под когерентностью - внутренние, смысловые отношения.

Если учесть, что когерентность выполняет три функции: 1) она обеспечивает смысловую связь между частями текста (сверхфразовыми единствами), необходимую для выявления как общей темы текста (гипертемы), так и микротем; 2) она подготавливает адресата к последующей информации, ведет его по пути познания текста; 3) она укрепляет “текстовую память”, возвращая адресата к предыдущему, напоминая ему о сказанном, обращаясь к его знанию мира, то именно эти функции будут характерны и для когерентных средств, в том числе и кореферентных выражений.

Когерентные средства чрезвычайно разнообразны: они могут быть и имплицитными (невысказанными, подразумеваемыми), и ассоциативными. Они относятся к так называемым лексико-грамматическим средствам, когда целые классы слов с дейктической и заместительной функцией привлекаются для организации текста: местоимения, местоименные наречия, существительные, глаголы, а также союзы и союзные слова [Степанова, Фляйшер, 1984].

Кореферентные выражения формируют тематическое ядро текста с помощью лексических средств - полнозначных (автосемантичных) лексем, из которых слагается смысловой каркас текста и которые могут служить ключевыми словами текста. Они обладают непосредственной денотативной референцией, отражают порой сложную соотнесенность передаваемого в тексте отрезка действительности. Имея одну референционную соотнесенность, кореферентные выражения образуют цепочки разной степени протяженности и разной сложности. Главную роль в них играют полнозначные слова, чаще всего существительные, которые, повторяясь, грамматически варьируясь, перемежаясь с синонимами, перифразами, местоимениями, обрастая определениями, соединяясь союзами и предлогами, проходят сквозь текст, неся ту или иную смысловую линию - микротему [Viehweger, 1976, 1977, p. 110].

Переплетение цепочек составляет изотопию текста, формирует его главную тему - макротему.

“Связность текста выступает как результат взаимодействия нескольких факторов”, - отмечают В.А. Бухбиндер и Е.Д. Розанов [Бухбиндер, Розанов, 1975, с. 75]. Исследование текста как самостоятельного лингвистического объекта, обладающего особыми чертами смысловой и структурной организации, позволяет достичь более полной обозримости языка - сложной, многоярусной иерархической структуры, слагающейся из нескольких взаимодействующих уровней.

Связность текста понимается как тесная взаимосвязь составляющих текст частей, как структурно-смысловая соотнесенность и взаимозависимость всех элементов текста [Гиндин, 1972, 1974]. Среди аспектов связности текста выделяют смысловой аспект связности текста.

2.2.1 Смысловой аспект связности

К числу механизмов текстообразования, связанных с информативными параметрами текста, принадлежит использование специальных приемов изменения способов обозначения неоднократно упоминаемых текстовых референтов. Как мы уже знаем, микроструктура текста может быть представлена в виде полного набора значимых для реализации коммуникативной интенции внутритекстовых связей, которые выделяются в “логико-фактологическую”цепочку, формируемую кореферентными выражениями и являющуюся основным смысловым стержнем текста [Дридзе, 1980, с. 79]. Построение содержательного высказывания в соответствии с универсально-логической структурой мышления предполагает, как известно, необходимость неоднократного повторения в тексте законченной и определенным образом организованной цепи высказываний о действительности, ранее введенной информации в качестве важного условия для ее дальнейшего поступательного развертывания. Содержание текста создается значениями слов, которые являются его составными частями, а понимание текста есть раскрытие смысловых связей и отношений, передаваемых посредством слов, фраз, предложений. Избыточность информации, т. е. полное или частичное повторение сообщения, составляет обязательную предпосылку для восприятия информации и одним из признаков всякого более или менее протяженного высказывания [Гальперин, 1974, с. 32-39]. Многие авторы определяют цельность на основе содержательно-логического признака и считают ее содержательной категорией текста, возникающей на основе единства предметной области изложения (Glich, Raibe; Hennig, Huth; М.Д. Городникова [Городникова, 1981]). Исследователи считают одним из главных экстралингвистических факторов, влияющих на порождение текста, наличие предмета высказывания и его ситуативной опоры. В плане выражения к основным факторам, конституирующим структурную организацию текста, необходимо отнести текстовые лексико-семантические подсистемы, реализующие определенные тематические направления в тексте и отражающие некоторые области окружающей действительности, например, пространственные, временные, причинно-следственные отношения, предметы домашнего обихода, сельскохозяйственные орудия, эмоции и т. д. Номинация является языковым закреплением понятий и признаков, которые отображают свойства предметов и явлений объективной действительности [Колшанский, 1976]. Можно заметить, что и фразы, содержащие соотносимые с данной системой лексические единицы тоже окажутся между собой связанными. Благодаря процедуре выделения лексико-семантических подсистем и соответствующих фраз, мы получаем возможность определить характер отношений, в которые вступают именные словосочетания, которые принадлежат к универсальным способам создания языковых номинативных средств, которые используются для построения различных текстов [Гак, 1977].

Согласно этой точке зрения, в центре внимания оказывается изучение особенностей тематической организации, рассматриваемой как лингви- стическая проекция экстралингвистического базиса его смыслового единства.

2.2.2 Тема как смысловое единство лингвистического и психологического

Не приходится сомневаться в ведущей роли содержательного и тематического аспектов единства текста, выявляющихся, главным образом, через систему корреляций кореферентных цепочек, представленных знаменательными составляющими текста. Такие корреляции рассматриваются обычно как одна из основных форм лексико-семантической связности текста, в основе которого лежит принцип семантического повтора [Фатеева, 1984, с. 35].

Одной из распространенных и присущих всякому достаточно протяженному тексту форм корреляций между его знаменательными компонентами является соотносительность разных средств обозначения одного и того же неоднократно упоминаемого лица, объекта, события. Корреляции между средствами тождественного обозначения, а именно, кореферентными выражениями, регулярно выходят за рамки бинарных связей контактно расположенных предложений; они способны охватывать значительное число предложений, расположенных в разных частях текста. Это одно из свойств объединительной связности, т. е. связности, обеспечивающей выражение внутреннего единства текста. С другой стороны, исследование разных знаменательных средств представления в тексте одного и того же обозначаемого является немаловажным параметром изучения собственно семантической структуры текста, в частности, ее тематического аспекта. Выявление принципов создания внутреннего единства текста и изучение его семантической связности - эти понятия выступают в качестве основных инструментов анализа данных двух аспектов содержательной структуры текста.

Признание важной конструирующей роли темы в организации содержания текста является общепринятым. Исследование тематической организации текста находится в центре внимания всех лингвистов, занимающихся изучением его содержательного пространства. Тема текста рассматривается и как содержательная категория целого текста, иногда - как функция его заголовка; или как некоторая последовательность семантически связанных компонентов текста. Вслед за Э. Агриколой, темой текста называют “понятийное ядро…, передающее содержание текста в сжатом и абстрактном виде, в форме смыслового комплекса, выраженного словесными или логико-семантическими средствами и состоящего из предикатов и действующих лиц» [Agricola, 1976, S. 15]. Тема рассматривается и как концентрированная абстракция общего содержания текста или как одна из микроединиц в процессе поиска текстового ядра; как несущий уже известную информацию сегмент предложения или как исходный пункт сообщения безотносительно к “новизне” или “данности” сообщаемой семантической информации. В качестве основного критерия извлечения кореферентных выражений текста выступает критерий их семантической соотносительности в пределах определенного тематического единства, с которым взаимодействуют и такие характеристики тематических компонентов, как признак предупомянутости, незначительный коммуникативный динамизм, совпадение с логическим субъектом предложения [Agricola, 1976, S. 27].

В определении тематических слов совмещаются содержательно-логические и функционально-коммуникативные признаки (при существенном доминировании содержательно-логических). Некоторые авторы рассматривают тему как исходный пункт сообщения и изучают организацию текста с точки зрения используемых им моделей тематической прогрессии (Ф. Данеш, К. Гаузенблаз, Е. Бенеш, Н.И. Серкова и др.) [Фатеева, 1984, с. 38-39].

В числе главных признаков, определяющих сущность тематических компонентов высказывания, называются “данность”, “известность”, “определенность”, большая степень контекстной зависимости (“включенности в текст”) при минимуме семантико-контекстуальной весомости (коммуникативного динамизма; коммуникативно-информативной значимости), т. е. содержательно-логические характеристики тематических компонентов. Им противопоставляются такие свойства тематических компонентов, как “новизна”, неопределенность, независимость от контекста. Подобные компоненты одновременно выполняют двоякую функцию: функцию номинации темы микротекста и функцию выделения “нового”; т. е. в данном случае имеет место совмещение двух прямо противоположных содержательных характеристик: “предупомянутость” - “новизна”. При квалификации тематических составляющих предложения с точки зрения его актуального членения на первый план выдвигаются их функционально-коммуникативные признаки, выявляющиеся через их своеобразное отношение с другими компонентами того же предложения. “Актуальное членение предложения накладывается на его номинативное членение, компоненты которого через соответствующую формальную процедуру получают статус, выражая этим функциональную семантику информативной перспективы в контекстуально разворачивающейся речи” [Блох, 1976, с. 21; 1983].

При рассмотрении существующих интерпретаций понятия “тема” в лингвистической литературе, можно отметить тенденцию противопоставления взглядов на понимание темы: тема как категория структуры предложения и тема как категория целого текста, общий выводной смысл текста или его фрагмента. Такое противопоставление необоснованно. “На уровне предложения тема (topic) - это специфическая функция, приписываемая части пропозиции и намечающая способ линейного развертывания информации; тогда как текстовая тема показывает, каким образом информация организована глобально [Bayer, 1980, цитируется по Фатеева, 1984, с. 44].

В связи с этим возможно различение трех относительно самостоятельных линий анализа тематической организации текста:

1. Тема - “исходный пункт сообщения”; термин актуального членения предложения, синтаксическое понятие, входящее в область изучения “надфразового синтаксиса” [Блох, 1973 б].

2. Тема текста или его фрагмента - “единое суждение об одном объекте описания”; логико-семантическое понятие, принадлежащее концептуальному аппарату семантики целого текста.

3. Тема - тематическая линия (топикальная цепочка) - некоторая последовательность содержательных компонентов текста, объединенных определенными видами семантической связи.

«Если тема текста или его фрагмента понимается как их соотносительность с некоторой общей мыслью или конкретной ситуацией, описываемой текстом действительности (такая их соотнесенность реализуется при тематической цельности текста и его частей), то тематическая линия выступает как частная форма выражения определенных сторон этого тематического единства. Формирующие тематические линии элементы - тематические составляющие текста - вычленяются из его состава по признаку их соотнесенности с некоторым общим понятием или объектом и реализуют принцип тематической соотносительности компонентов текста, известный также в лингвистике как отношение семантической изотопии» [Николаева, 1978, с. 468]. Так понимаемая тема представляет собой понятие операционное и выступает на первый план при обращении к исследованию взаимодействия между тематической цельностью и семантической связностью.

Так или иначе, кореферентные выражения, представленные референтно употребленными субстантивными номинативными единицами текста, представляют собой существенную характеристику его тематической организации. Эти единицы - знаковые заместители описываемой текстом действительности - играют важную роль в соотнесении с предметным миром и понятиями, выходящими за его пределы. В этом смысле можно согласиться с тем, что кореферентные выражения в дискурсе приобретают статус его тематических составляющих, формирующих его микро- и макроструктуру.

Схема понимания текста концентрируется вокруг объединительного элемента. Этим объединительным элементом является тема. В процессе восприятия текста происходит постоянное “коммуникативное взвешивание”, т. е. определение того, какой компонент предложения, текста является коммуникативным центром. При исследовании кореференции в когнитивном аспекте, мы рассматриваем тему дискурса как единство лингвистического и психологического.

Тема принадлежит к элементам, моделирующим текст. Понятие “тема” часто употребляется в связи с создаваемыми или уже созданными текстами. Всегда эксплицитно или имплицитно, из любого предложения вытекает, что в определенном смысле “тема” является для текста либо отправным моментом, либо связующим звеном. Под термином “тема” мы понимаем более или менее задуманную или данную (кем-либо) главную (основную) мысль. Она отражает предмет специфическим образом и, в соответствии с целеустановкой высказывается, раскрывается в тексте, определяет структуру текста. Иными словами, тема является основной или главной мыслью, выступающей в качестве конструирующей основы текста, элементом, определяющим структуру текста, логическим связующим звеном. В ее основе лежит отрезок действительности - предмет, который посредством субъективной познавательной деятельности образует мысль и тем самым становится содержанием сознания индивидуума, группы индивидуумов или целой социальной общности. В этом случае мы можем утверждать, что понятие “темы” переходит из категорий лингвистических в категории когнитивные.

1. Она входит как структурный элемент в когнитивные структуры памяти, вырабатывая определенный стереотип поведения, обусловленного определенной тематикой.

2. Тема всегда имеет денотативную отнесенность. Одним из видов селективности памяти является селекция по тематическим (семантическим) гнездам, с конкретным набором признаков.

3. Имея в своей основе отрезок действительности, тема “задает” ситуацию, отыскивая в долговременной памяти фрейм, содержащий определенный набор признаков. При назывании темы срабатывают когнитивные механизмы нашей памяти, активируются механизмы прогнозирования.

4. Являясь смысловым единством, тема программирует поиск потенциальных связей между фактами. Часто соотнесенные таким образом факты обозначают тождественные референты: объекты или лица. В лингвистическом плане средством отражения в дискурсе отрезка действительности выступают полнозначные лексемы, формируя смысловой каркас текста и являясь его ключевыми словами. Кореферентные выражения, называющие факты, обладают непосредственной денотативной референцией и отражают сложную соотнесенность передаваемого в тексте отрезка действительности. Кореферентные выражения, называя и описывая один и тот же референт, образуют тематические цепочки разной степени протяженности и сложности, обеспечивая связность целого текста.

В любом тексте можно проследить множество микротем, которые, переплетаясь, образуют его главную тему. Кореферентные выражения, формирующие эти смысловые цепочки, представляют собой существенную характеристику дискурса, обеспечивая его связность. Выражения в дискурсе

относятся не к другим выражениям или лежащим в их основе понятиям текста, а к индивидуумам в модели ситуации [Дейк ван, Кинч, 1988].

В процессе употребления кореферентных выражений могут возникнуть самые разнообразные синтактико-семантические отношения, участвующие в формировании логического каркаса текста, с установлением которых конструируется модель ситуации.

2.3 Синтактико-семантические отношения

2.3.1 Отношения, формирующие логическую структуру текста

Лингвистические единицы, выступая знаковыми заместителями описываемой текстом действительности, обозначают то общее, что существует между логическими и лингвистическими операциями. Логические понятия осмысливаются в отношении одной общей ключевой категории. У. Куайн [Куайн, 1986] имеет в виду пропозицию, называя ее семантической константой. При перемещении интереса от “предметов” к “фактам” во внимание принимается прежде всего динамический аспект объективной действительности.

Обратившись к проблеме семантической структуры имени в связи с законом тождества (закон Лейбница) и допустимостью замены одного имени другим в том или другом контексте, Г. Фреге определил семантическую структуру имени как состоящую из смысла (Sinn), или способа представления предмета и денотации, референции (Bedeutung), т. е. отнесенности имени к определенному предмету. Затем Г. Фреге применил эту модель к значению предложения. Предложению, по Г. Фреге, как имени присущи смысл и значение (денотация, референция). Смыслом предложения (Г. Фреге рассматривал только повествовательные предложения) следует считать выражаемую им мысль (Gedanke); денотацию предложения составляет его истинностное значение. Сочетание мысли с истинностным значением, создавая семантику предложения, открывает путь к познанию действительности. В любом суждении, заключает Г. Фреге, уже сделан шаг от уровня мысли (смысла) к уровню референции (значения) (Б.В. Бирюков, Г. Фреге, Е.Д. Смирнова, П.В. Таванец). Семантическая модель языковых единиц имени и предложения, выдвинутая Г. Фреге, легла в основу почти всех логических теорий значения.

Многие исследователи, в частности, А. Черч, Л. Витгенштейн, Дж. Остин, Дж. Сирль, Ф. Брентано, К. Айдукевич, Б. Рассел [Рассел, 1982] и другие обратили внимание на некоторые закономерности формирования семантической структуры предложения и склонялись к выделению двух типов семантических отношений: отношение денотации, связывающее знак и предметы; и отношение коннотации, которое соотносит знак и свойства предметов, им обозначаемых. И тот и другой тип отношений базируется на идее пропозиции, которая, относясь к сфере реальности, связывается с теми свойствами реального мира, которые утверждаются в предложении и соответствуют его коннотации (смыслу). Только в сочетании с определенными коммуникативными “силами” пропозиции могут оцениваться как истинные, уместные или реализуемые. Семантическая структура любого предложения может соединяться с любым “модусом коммуникативной цели”, т. е. с глаголами, выражающими целенаправленность речевого акта. Согласно структуре речевого акта, различные теории синтаксиса сходятся на том, что в высказывании различают две стороны. Высказывание, прежде всего, описывает определенное событие (предметные отношения, положение дел). Это отражается в денотативном аспекте высказывания, называемом также, если пользоваться терминологией Ш. Балли, диктумом. Другая сторона высказывания - его модально-коммуникативный аспект, или модус, - отображает условия и цели общения.

В исследованиях проблемы денотации (т. е. референции) сыграло свою роль различие между интенсиональной (связанной со значением) и экстенсиональной (референциальной) семантикой [Дейк ван, Кинч, 1988]. Денотации соответствует основная (первичная) функция имени - функция называния (именования) предмета, о котором делается сообщение. Денотацией обладает субъект (шире, идентифицирующие имена), но не предикат предложения [Арутюнова, 1976, с. 37]. В предложении, таким образом, денотат и сигнификат, т. е. функция называния и обозначения, образующие семантическую структуру неактуализованного имени нарицательного, “разведены” по разным составам: субъект, в общем случае, получает денотативное значение, предикат реализует свое сигнификативное содержание. Пропозиция - это семантическая структура, объединяющая денотативное и сигнификативное значения, из которых последнему принадлежит центральная позиция. Для предложения (пропозиции) характерна семантическая гетерогенность его компонентов, один из которых соответствует уровню сигнификации (предикат), а другие находятся на денотативном уровне (аргументы, выполняющие функцию идентификации называемых ими предметов или событий), наконец, основной характеристикой высказывания является указание на коммуникативную цель, с которой применяется пропозиция [Арутюнова, 1976, с. 45].

Логико-грамматические структуры представляют собой модели отношений, которые отражают отраженные в мышлении связи и отношения с объективной действительностью. Мы полагаем, что кореферентные выражения, входящие в такие структуры и обозначающие объект действительности, так или иначе имеют в своей основе эти отношения.

2.3.2 Логико-грамматические “начала” кореферентных выражений