Кореференция в когнитивном аспекте

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

Изучение языковых особенностей организаций целых текстов - информационно-завершенных продуктов речевой деятельности - представляет собой область лингвистических исследований, приобретших в последнее время особую актуальность в связи с утверждением коммуникационно-функционального подхода к языку. Исследование текста ведется под разными углами зрения и с учетом разных его аспектов, характеризуется разнообразием исследовательских подходов и теоретических концепций, разрабатываемых разными направлениями лингвистики текста.

Одной из задач лингвистики текста является изучение текста в плане установления общих закономерностей текстообразования, что имеет целью выявление регулярных строевых элементов, формирующих специфические черты организации целых текстов и обслуживающих функциональные категории, лежащие в основе таких главных свойств текста, как связность, смысловая цельность и информативная завершенность.

Построение содержательного высказывания в соответствии с универсально-логической структурой мышления предполагает необходимость неоднократного повторения в тексте законченной и определенным образом организованной последовательности высказываний о действительности - ранее введенной информации в качестве важного условия для ее дальнейшего поступательного развития. Избыточность информации, т. е. полное или частичное повторение сообщения, составляет обязательную предпосылку для восприятия информации [Гальперин, 1974]. Необходимость в такого рода повторах отражается на структуре текста в виде наличия в нем разнообразных грамматикализованных форм, в том числе и кореферентных выражений.

“Явление кореференции в человеческом языке столь обширно, сложно и туманно”, - отмечает П. Постал, - “что потребуется несколько толстых томов только для того, чтобы написать введение к его тайнам” [Postal, 1970, p. 439].

С первых шагов лингвистики текста предметом тщательного изучения исследователей стали средства связи субституционного характера, т. к. отношение субституции представляет своеобразное явление грамматического строя языка и реализует одну из форм отношения кореференции. В центре внимания ученых находится разновидность кореференции, которая затрагивает разнообразные факты номинативного варьирования в тексте (работы Б.Палека, И. Беллерт [Беллерт, 1978], Н.Д. Арутюновой [Арутюнова, 1977 а, б; 1982], Т.М. Николаевой [Николаева, 1978], В.Г. Гака [Гак, 1972, 1985], И.Я. Чернухиной, Л.И. Гореликовой [Гореликова, 1980], Е.Д. Фатеевой [Фатеева, 1984], П. Постала [Postal, 1970] и др.). Отдельные стороны кореференции, имеющие отношение к вопросам изучения различных средств текстовой связности, затрагиваются в работах М.К. Ветошкиной [Ветошкина, 1980], Д. Фивегера, М.Г. Чиквавишвили, Е.В.Сладковской (кореференция как способ изучения тематической организации текста), Е.А. Донской; некоторые стилистически значимые случаи номинативного варьирования единиц, обладающих в тексте единой предметной отнесенностью, исследованы Е.В. Гуськовой и Е.В. Голубковой [Голубкова, 1982].

К числу малоисследованных аспектов кореференции принадлежат: вопрос о недостаточной разработке критерия отбора лингвистического материала, составляющего «область действия» этого явления; вопрос о связи кореференции с синтактико-грамматическими и семантико-информационными параметрами организации текста; слишком общий характер выявленных моделей кореферентных повторов в тексте [Гак, 1972, 1974, 1976; Арутюнова, 1977 б] и т. д. В дальнейших исследованиях нуждается описание конкретных форм кореференции с учетом сложного соотношения и взаимодействия грамматических, семантических, стилистико-композиционных и экстралингвистических факторов, лежащих в основе варьирования обозначений упоминаемых референтов [Падучева, 1974; Арутюнова, 1977 б; Апресян, 1974; Гак, 1977, 1982]. Другими задачами текстолингвистического исследования являются изучение контекстуальных условий, вопрос о степени информативности имен и многие другие.

Таким образом, круг задач, связанных с изучением кореферентных компонентов текста, весьма обширен. Изучение этого явления входит в общий комплекс задач лингвистики текста.

При всем многообразии проблем, стоящих перед исследователями, - соотношение номинации и референции, значения и обозначения, формы и функции, соотношения лингвистического и экстралингвистического и др., - следует отметить значительное число работ, свидетельствующих об интересе и стремлении лингвистов к исследованию языковых явлений в широком экстралингвистическом контексте. В настоящее время необходимость изучения языка в его реальном функционировании в различных сферах человеческой деятельности стала общепризнанной.

Одной из распространенных и присущих всякому достаточно протяженному тексту формальных корреляций между его знаменательными компонентами является соотносительность разных средств обозначения одного и того же неоднократно упоминаемого лица, объекта, события [Колшанский, 1976; Гак, 1977; Фатеева, 1984], кореферентных компонентов текста, обеспечивающих его тематическую и смысловую связность (Агрикола [Agricola, 1976], Сервои, М. Риффатер, Красчук, Е.Н. Слюсарева [Слюсарева, 1981], Е.В. Сладковская, Р.С. Гинзбург [Гинзбург, 1978], И.В. Арнольд [Арнольд, 1971, 1981, 1986]). Среди сущностных, т. е. обусловленных референтной отнесенностью, компонентов значения можно выделить некоторое “экстралингвистическое” содержание, которое прямо и непосредственно отражает обслуживаемую языком культуру. Именно через значение осуществляется связь лексических единиц с внеязыковой действительностью.

“Возвращение” языка к действительности и то, как значимые единицы языка прилагаются к миру, благодаря чему они могут идентифицировать предметы, интересует теорию референции (Б.В. Бирюков, Г. Фреге). Теория референции вынуждена учитывать все основные типы отношений, определяющие коммуникацию, т. е. перекрестные связи между языком, действительностью, ситуацией речи, говорящим и адресатом. Это обстоятельство во многом определило линию развития современной теории референции, в концептуальный аппарат которой вошли такие понятия, как коммуникативная установка говорящего, его интенции, знания собеседников, коммуникативная организация высказывания, отношение к контексту и т. п.

Проблемой изучения отношения референции языковых выражений занимаются различные направления логико-философских исследований, связанных с проблемами изучения соотношения между функциями человеческого познания, языком и действительностью, с вопросами именования, значения и обозначения. Эволюция логико-философских концепций референции и значения, а также многие лингвистические проблемы референции подробно рассматриваются в работах Н.Д. Арутюновой [Арутюнова, 1976 б, 1977 а, 1982], З. Вендлера [Вендлер, 1982; Vendler, 1971], А. Вежбицкой [Вежбицкая, 1982], Б. Палека, В.Г. Гака [Гак, 1985], Е.Д. Фатеевой [Фатеева, 1984] и многих других ([Дюкро, 1982; Gilbert, 1971; Steinberg, Jacobovits, 1971; Grice, 1971; Ziff, 1971; Katz & Fodor, 1963; Lerchner, 1976], Greenberg, Slobin,).

Теория референции принимает во внимание два ряда факторов, регулирующих употребление языковых выражений: собственно языковые правила и основные типы отношений, определяющие коммуникацию, такие как интенция говорящего, фонд знаний собеседников, отношение имени к контексту и так далее. Этому соответствует достаточно последовательно проводимое рядом исследователей различение значения имени как функции его типа и референции как функции употребления этого типа [Стросон, 1982], референции говорящего и семантической референции [Крипке, 1982; Коул, 1982; Куайн, 1982; Патнэм, 1982; Рассел, 1982; Quine, 1971; Kripke, 1979]. В этом же плане проводится различение референции и денотации [Linski, 1971; Линский, 1982; Доннелан, 1982; Гак, 1971, 1977; Арнольд, 1979; Серл, 1982; Searle, 1971; Стросон, 1982; Куно, 1982] и т. д. Одним из важных достижений теории референции является разработка критериев референтного употребления имен, т. е. принцип идентификации: идентификация предмета относительно действительности и идентификация предмета по отношению к тексту [Арутюнова, 1973, 1982].

В известных нам лингвистических исследованиях, использующих понятие кореференции, в это понятие вкладывается неодинаковое содержание (Б. Палек, Л.А. Триглебова, В.Г. Гак). Наше понимание кореференции несколько отличается от традиционного, принятого в лингвистике. Мы не можем рассматривать кореференцию как обычный ряд синонимических повторов или как простое присвоение других имен одному и тому же объекту, этого недостаточно. Исследуя различные наименования конкретного города в художественных произведениях (Т. Драйзер «Сестра Керри» (на английском, немецком и русском языках), M. Диккенс “Пасторалей больше не будет”, М. Булгаков «Мастер и Маргарита») и формируемого на этой основе понятия, образующего когнитивную структуру «город», мы пришли к необходимости пересмотреть привычное представление о явлении кореференции. Это продиктовано функциональными и текстоопределяющими факторами. Явление кореференции - это не просто различное обозначение объекта, проявляющееся при его повторной номинации [Гак, 1971] или переименовании одного и того же текстового референта [Фатеева, 1984], реализующее текстообразующую функцию. Помимо повторной номинации (переименования) «упоминание» референта сопровождается приписыванием некоторых признаков, что обогащает наше представление о референте новой, дополнительной информацией. Можно ли игнорировать это явление? По нашему мнению, - нельзя, тем более, что основная текстообразующая функция таких кореферентных выражений (связность, целостность и т. д.) остается неизменной, т. е. идентичной традиционно понимаемым кореферентным выражениям. В дискурсе цепочка кореферентных выражений формирует понятие (концепт). Это - так называемая макроцепочка, или топикальная цепочка. Концепт (понятие) формируется совокупностью определенных признаков, свойственных данному концепту. Структура макроцепочки представлена микроцепочками кореферентных выражений, определяющих признаки концепта (понятия). Совокупность микроцепочек позволяет сформировать единое понятие на основе его признаков. Более того, кореферентные выражения позволяют удерживать в памяти информацию об объекте на протяжении всего дискурса, постоянно подкрепляя ее терминальной номинацией - номинацией, вызывающей репрезентацию концепта.

Референт как объект описания в дискурсе становится единицей другого порядка. Если подходить к изучению дискурса с когнитивной точки зрения, то мы можем отметить расширение представления о референте в процессе накопления информации о нем. Здесь мы уже имеем дело с понятием и, соответственно, обращаемся к когнитивному подходу, при котором можно более четко представить взаимоотношение психологии и лингвистики, соотношение лингвистических выражений и психологических структур, можно проследить взаимоотношение между мышлением и функционированием языка.

При рассмотрении явления кореференции с позиции лингвистики текста в центре внимания исследователей находилось соотношение знаменательных лексических единиц и их прономинальных заместителей, их роль в тематической, смысловой и структурной организации дискурса, т. е. их текстообразующих функций. Такой подход недостаточен для того, чтобы понять, как язык организует общение, как происходит восприятие и понимание. Необходимо обратиться к психолингвистическим механизмам, реализующим категорию общения, т. к. “в основе структуры языка лежат элементы, общие для всех языков и отражающие принципы организации, исконно присущие сознанию”, свидетельствующие о существовании прямой взаимосвязи лингвистических и психологических процессов [Солсо, 1996, с. 350-351]. В современной лингвистической науке формируется новый подход к изучению языка, который направлен непосредственно на выяснение взаимосвязей и взаимодействий между языком и познавательными, мыслительными процессами. Поэтому исследование аспектов текста в русле когнитивной лингвистики вызывают глубокий интерес.

Отношение кореференции основывается на идентичности обозначаемого фрагмента экстралингвистической действительности и устанавливается между различными выражениями - знаменательными и местоименными, - представляющими, прямо или опосредованно, этот фрагмент в разных частях текста, и обеспечивающими его связность. Кореференция, являясь одним из аспектов связности текста, обеспечивает его функционирование в качестве оптимальной информационной системы. Дискурс характеризуется своей глобальной связностью или так называемой «тотальной специализацией» [Лукин, 1999, с. 101; Топоров, 1983, с. 281]. Это - своеобразное единство, которое с помощью лингвистических средств представляет действительность. Это - некоторый уровень анализа, на котором можно отвлечься от физической природы вещей, так называемый уровень концептуальных репрезентаций. Репрезентация - это сочетание информации, умозаключений и реконструкций на основе знания о предмете и мире вообще. Наша внутренняя репрезентация реальности имеет некоторое сходство с реальностью внешней, но когда мы абстрагируем и преобразуем информацию, мы делаем это в свете нашего предшествующего опыта.

В процессе жизни человек, познавая мир, приобретает знания о нем. Изучение знаний, используемых в ходе человеческого общения, рассматривается как одно из ведущих направлений когнитивной науки - динамически развивающейся области исследований. По современным представлениям [Фрумкина, 1996, 1997; Ченки, 1996, Паршин, 1996, Голдстейн, Голдстейн, 1984; Гальперин, Ждан, 1986; Годфруа, 1992; Роговин, 1977; Bransford & Franks, 1974] когнитивными процессами занимается когнитивная психология. Значительная часть когнитивных процессов базируется на операциях со знаковыми системами, важнейшей из которых является естественный язык (Б.М. Величковский, В.П. Зинченко). С когнитивной точки зрения разуму человека доступно нечто большее, чем информация, поступающая извне. Когнитивный подход состоит, в основном, в стремлении понять, как мы расшифровываем информацию о реальной действительности и организуем ее с тем, чтобы проводить сравнения, принимать решения или разрешать проблемы, встающие перед нами [Годфруа, 1992, с. 318].

Соответственно, когнитивная лингвистика тоже связана с изучением процессов познания и безусловно с фиксацией его результатов, поскольку большая часть нашего знания записывается с помощью естественного языка.

Ценностные ориентации когнитивной лингвистики во многом совпадают с ценностными ориентациями когнитивной психологии: в обоих случаях ценным считается понимание того, что на самом деле происходит в нашей психике [Паршин, 1996; Ченки, 1996; Fesmire, 1994]. Когнитивная лингвистика при этом ориентирована на проблему коммуникации и понимания, когнитивная психология - преимущественно на познавательные процессы; и оба направления пересекаются на проблеме операций со знаками, поскольку вне знаковых систем невозможны ни коммуникация, ни познание.

Фундаментальные исследования Л.С. Выготского [Выготский, 1982], Ж. Пиаже, С. Рубинштейна [Рубинштейн, 1999], А.А. Леонтьева [Леонтьев, 1976, 1997], А.Р. Лурия позволили выделить основные положения, лежащие в основе связи мышления и речи. Ж. Пиаже раскрыл когнитивный базис развития речи. По мере накопления языкового опыта происходит дальнейшее формирование когнитивного базиса.

Согласно идеям Л.С. Выготского, основной и подлинной единицей языка и мышления является психологическое действие, или операция [Выготский, 1982]. Описывая или характеризуя событие, мы создаем его “деятельностный фрейм”, структура которого обязательно или как правило представлена такими характеристиками, как процессуальность, субъект речи, объект речи и ее адресат, мотив или потребность, интенция или речевое намерение, цель, содержание или предмет речевого общения, языковые или семиотические средства. Все языковые средства, в том числе и кореферентные выражения, суть только формальные операторы, с помощью которых человек осуществляет процесс общения, прилагая их к системе значений и получая осмысленный и целый текст (сообщение). Само понятие значения - это основная когнитивная единица, входящая в этом качестве в состав разного рода когнитивных схем, эталонных образов когнитивных ситуаций. Когнитивные схемы, эталонные образы, когнитивные ситуации входят в состав знаний, которыми мы располагаем.

Как осуществляется концептуальная репрезентация знаний из этой базы данных - это одна из важных проблем современной когнитивной науки. Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо рассматривать явление кореференции и когнитивные процессы с позиции “психолингвистической реальности” языковых единиц и структур, в процессе коммуникации.

В связи с существующей актуальной проблемой репрезентации знаний - то, что некоторые когнитивные психологи называют «внутренними репрезентациями» или «кодами», - ученые, занимающиеся моделированием знаний о мире, обратили свои взоры не только на лингвистическую сторону понимания дискурса, но и к различным теориям организации памяти и исследований механизма когнитивной модели понимания связного текста.

При многообразии проблем, имеющих отношение к исследованию кореференции в структуре дискурса, учитывая новизну области исследования когнитивной лингвистики, на наш взгляд наименее изученным и, соответственно, актуальным является исследование явления кореференции в когнитивном аспекте.

Объект исследования - явление кореференции. Предметом исследования служит механизм, с помощью которого кореференция обеспечивает понимание дискурса.

Целью нашего исследования является: выявление роли кореференции в понимании дискурса.

В ходе работы были поставлены следующие задачи:

Изучить связь кореференции с проблемами лингвистики текста и когнитивной лингвистики.

Выявить структуры представления знаний.

Проследить некоторые закономерности формирования содержательно-смысловой структуры дискурса на основании изоморфности лингвистических и когнитивных моделей.

Исследовать отражение фрагмента картины мира (понятие «город») разными языками (на примере английского, немецкого, русского языков).

Определить зависимость типов репрезентации понятия от видов кореференции.

Описать психолингвистическую модель, отражающую процесс понимания дискурса с учетом кореференции.

Выявить объективные закономерности построения дискурса с помощью правила золотого сечения.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем выявлены функции кореференции и кореферентных выражений в процессе понимания дискурса, определен лингвистический механизм, влияющий на репрезентацию, а также выявлены объективные закономерности формирования структуры дискурса.

Теоретическая значимость работы. Выявленные функции кореференции позволят разработать критерии структурирования дискурса с целенаправленной репрезентацией знаний, проявляющейся на уровне дискурса или фоновых знаний. Созданная психолингвистическая модель может быть использована для анализа отдельных тематических аспектов дискурса, с целью более эффективного и глубокого их понимания. Выявление объективных закономерностей, действующих в структуре дискурса, позволит прогнозировать моменты терминальной номинации, прономинализации с применением способов, нетрадиционных для лингвистики, и даже когнитивной лингвистики, а именно с помощью золотого сечения (построение пропорциональной структуры дискурса).

Практическая значимость работы. Отдельные выводы и положения диссертации могут быть применены в исследованиях дискурса, при разработке заданий к практическим занятиям, в вузовских спецкурсах и спецсеминарах, при анализе текста.

Методы исследования. Для реализации поставленных целей и задач мы применяли метод компонентного анализа, метод сравнительного анализа, а также метод статистико-математического анализа.

Материалом исследования послужили кореферентные выражения, определяющие понятие «город» в художественных произведениях T. Драйзера “Сестра Керри” (на английском, немецком и русском языках), M. Диккенс “Пасторалей больше не будет”, М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Нами было отслежено 963 кореферентные цепочки, формирующие когнитивную структуру «город», объединяющую понятия (концепты) отдельных городов. Понятие «город Чикаго» образовано 426 кореферентными цепочками (на русском языке - 142, на английском языке - 142, на немецком языке - 142), «город Лондон» - 70 кореферентными цепочками, «город Нью-Йорк» - 9, «город Вашингтон» - 127, «город Москва» - 238, «город Ершалаим» - 93 кореферентными цепочками. Кореферентные цепочки в тексте диссертации приводятся не полностью, поэтому имеются ссылки на приложения.

Основные положения диссертации прошли апробацию в виде докладов и сообщений на межвузовской конференции «Язык и культура: методический, социально-педагогический, филологический и когнитивный аспекты» (Орел, ОГУ, 1998); на научно-методических семинарах, на межкафедральном лингвистическом семинаре (Орел ОГУ, 2000); на заседаниях научно- методического аспирантского объединения (Орел, ОГУ, 2000).

Работа состоит из введения, 4-х глав, заключения и приложений.

Во введении обоснована актуальность темы, проанализирована связь кореференции с проблемами лингвистики и когнитивной лингвистики, определена ее цель, задачи, раскрыто научное и практическое значение.

В первой главе исследованы имеющиеся в современной психологии структуры представления знаний. Мы рассматриваем в качестве основной структуры представления знаний концептуальную ситуацию.

Во второй главе выявлены некоторые закономерности формирования содержательно-смысловой структуры дискурса, понятие «темы» рассматривается как единство лингвистического и психологического, выявлен изоморфизм лингвистических и когнитивных моделей.

В третьей главе исследовано отражение картины мира разными языками, выделены общие информационные компоненты, определена зависимость типа репрезентации от типа терминальной номинации, определен психолингвистический механизм, влияющий на понимание дискурса.

В четвертой главе выявлено и подтверждено действие объективных закономерностей в структуре дискурса с помощью правила золотого сечения, что делает возможным определение момента когнитивного узнавания, а в целом и понимание дискурса.

В заключении сформулированы результаты диссертационного исследования.

В своей работе мы показали важность использования когнитивного подхода в исследовании дискурса. Изучение текстов с когнитивной точки зрения с одной стороны позволяет, а с другой стороны, требует пересмотра некоторых привычных терминов лингвистики, в частности, кореференции и кореферентных выражений.

ГЛАВА 1. КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ СИТУАЦИЯ

1.1 Структуры представления знаний

Анализ работ представителей когнитивной психологии Келлера, Толмена, представителей гештальт-психологии, Ж. Пиаже, Косслинга, Тульвинга, Найссера [Neisser, 1961, 1967], Ж Годфруа [Годфруа, 1992], Р. Солсо [Солсо, 1996], Г.А. Гальперина, А.Н. Ждана [Гальперин, Ждан, 1986] и многих других психологов показал, что главной темой, занимавшей мысли ученых на протяжении многих веков, является структура представления знаний.

Для выявления структур представления знаний, учета взаимосвязи лингвистических и психологических процессов несомненно велика роль восприятия и памяти, без которых невозможно формирование когнитивных структур ([Lenneberg, 1971; Bower, 1975; Brown, 1958; Osgood, 1957; Радугин, 1996], Тульвинг, Ллойд и Маргарет Петерсоны, Скиннер, Бусфилд). Человек отличается от других организмов тем, что он обладает способностью к абстрагированию. В наиболее общем виде мозг человека можно представить как сложную систему обработки и хранения информации. Существовало много предположений о том, как, в каком виде хранится информация, но простота и несовершенство таких структур состояли в том, что во внимание не принимался субъект и возможность неадекватной реакции субъекта (субъектов) в одной и той же ситуации.

В сфере когнитивной лингвистики одним из интереснейших является вопрос о структурах представления знаний, в какой форме и как хранится информация. Мало кто сомневается в абстрактной сущности языка, однако, сама форма абстракции все еще остается до конца невыясненной. В наиболее общем виде мозг человека можно представить как сложную систему хранения и обработки информации. Структуры знаний, именуемых фреймами [Филлмор, 1988], а также схемами (Бартлетт, Найссер [Neisser, 1961]), сценариями [Дейк ван, Кинч, 1988], планами, форматами (Buosfield and Sedgewick) и т. д., представляют собой пакеты информации (хранимые в памяти или создаваемые в ней по мере надобности из содержащихся в памяти компонентов), которые обеспечивают адекватную когнитивную обработку стандартных ситуаций.

Одной из первых и безусловно простых структур представления семантических данных высокого уровня явились “сценарии” - т. е. набор объединенных временными и причинными связями понятий высшего уровня, описывающий упорядоченную во времени последовательность стереотипных событий. Простота таких «сценариев» состояла в том, что во внимание не принимался субъективный фактор, а также возможность неадекватной реакции субъекта (субъектов) в одной и той же ситуации.

В лингвистике утвердилось в большей степени понятие “фрейма” [Филлмор, 1988]. По Ч.Филлмору, исходный набор данных любой теории, предназначенной для объяснения семантической структуры естественного языка, должен включать:

множество засвидетельствованных и возможных языковых форм;

контексты или окружения, в которых эти языковые формы реально представлены или могут быть представлены;

множество интуитивных суждений об этих формах, реализованных в соответствующих контекстах.

Структуры знаний играют существенную роль в функционировании естественного языка, с их помощью устанавливается связность текста на микро- и макроуровне, обеспечивается вывод необходимых умозаключений, они “поставляют” контекстные ожидания, позволяющие прогнозировать будущие события на основе ранее встречавшихся сходных по структуре событий [Герасимов, Петров, 1988]. Конкретное речевое событие рассматривается через “призму” разных фреймов. При многообразии точек зрения на возможные способы представления знаний мы считаем, что наиболее уместной структурой представления знаний является деятельностный (или динамический) фрейм, т. к. он базируется на деятельности субъекта и дает точное представление о структуре отношений: “S деятельность O”. В структуре фрейма обязательно (или как правило) представлены такие характеристики, как процессуальность, субъект речи (хотя в разных ситуациях в этом субъекте выделяют разные свойства и характеристики), объект речи или ее адресат, мотив или потребность, интенция или речевое намерение, цель, содержание или предмет речевого общения, языковые или семиотические средства. Объектом исследования в психолингвистике всегда является совокупность речевых событий или речевых ситуаций. Согласно идеям Л.С. Выготского, в основе порождения речи лежит действие или операция.

В семантике понимания языковые формы являются словами и текстами; контексты включают доступные для подробного описания предпосылки, перспективы, ориентации, продолжающиеся виды деятельности и т. д., а интуитивные суждения составляют исходные данные для понимания. Необходимо раскрыть сущностные связи между языковыми текстами и достижением полного понимания этих текстов в их окружении [Филлмор, 1988], что возможно только на базе ситуационного основания дискурса. Именно ситуация включает и те аспекты понимания языковых выражений, которые в первую очередь входят в описание языка, и те, которые в точном смысле относятся к описанию различных видов деятельности и рассуждения, в сферу которых вовлекаются носители языка в процессе порождения и понимания языковых текстов. Языковая компетенция носителей языка взаимодействует с другими видами знаний и умений.

В процессе понимания текста и его интерпретации, мы активизируем и используем внутреннюю когнитивную информацию: убеждения, мнения или установки, относящиеся к событиям, а кроме того, мотивации целей или задачи, связанные с обработкой информации. Восприятие и понимание каких-либо событий происходит не в вакууме, а в рамках ситуаций и социальных контекстов [Дейк ван, Кинч, 1988]. Человек, используя или конструируя информацию о взаимосвязях между событиями и ситуациями, располагает тремя видами данных, а именно: а) информацией о самих событиях; б) информацией о ситуациях, или контексте; в) информацией о когнитивных пресуппозициях. Люди способны гибко использовать информацию разных видов. Несмотря на то, что информация представляется неполной, происходит конструирование ментальных представлений события или происшествия и его последствий, остающихся в памяти. Восприятие рассказа о происшествии, его понимание также требует построения ментальной модели. Однако репрезентация самого происшествия и репрезентация рассказа о происшествии не будут совпадать. Во втором случае мы получаем представление вербализованной версии говорящего о случившемся. Но общая черта того и другого когнитивного процесса состоит в том, что свидетель происшествия и слушающий историю конструируют в памяти некоторое представление на основе визуальных или языковых данных. Естественно, что конструирование представления осуществляется не только на основе визуальных и вербальных данных - таких, как движение объектов, поведение людей (происходящие события) или произнесение высказываний, образующих рассказ. Оно скорее представляет интерпретацию событий и высказывания. В обоих случаях они конструируют значение: события интерпретируются как “происшествие”, а языковое сообщение как “рассказ о происшествии”. Так или иначе имеет место семантический аспект обработки текста. Конструирование представления происшествия или рассказа о происшествии, в частности, значения воспринимаемого материала, происходит практически одновременно с осуществляющейся обработкой этого материала. Понимание осуществляется оперативно, т. е. параллельно с обработкой воспринимаемых данных. Конструирование ментального осмысленного представления возможно при том условии, что необходимо располагать более общими знаниями о таких событиях. Сходным образом, очевидец и слушатель могут интерпретировать события в свете прошлого опыта, для которого были характерны аналогичные события и которые могут быть использованы при формировании более общих знаний. Говорящие или субъекты конструируют представление не только соответствующего текста, но и социального контекста, и эти два представления взаимодействуют. Когнитивность - это и социальное событие. Ситуация контролирует такое взаимодействие: нельзя говорить что угодно в любой ситуации, т. е. у ситуации существуют ограничительные параметры.

Хранящийся в памяти фрейм ситуации имеет способность обновления по мере накопления информации. Она может инкорпорировать предыдущий опыт. Мы постоянно сравниваем данное представление с тем, что мы уже знаем о подобных ситуациях. Использование знаний зависит от целей субъекта, языка, объема знания, имеющегося в тексте, и т. д. В большинстве случаев понимание связано с личными мнениями, оценками. Субъект, производя поиск связей между фактами, определяет локальную связность текста. Соотнесенные таким образом кореферентные выражения обозначают тождественные референты: индивидуальные объекты или лица. Вербальный материал организуется в памяти по линиям связной информации, контекстуальная информация позволяет соотнести ее с уже имеющейся. Субъекты стремятся к установлению смысловых связей как можно скорее, не ожидая завершения предложения или фразы, так как устанавливается общая связь на основе локальных связей и знаний пользователя о каких-то ситуациях, сходных с той, что представлена в дискурсе, т. е. информации, хранящейся в долговременной памяти. В этом случае мы говорим о глобальной связности текста и о его макроструктуре. Это теоретическое понятие применяется для обозначения того, что обычно называется сутью, общим содержанием, темой или топиком текста. Субъекту нет необходимости ожидать завершение абзаца, главы или целого текста, чтобы понять, о чем идет речь в тексте или в его фрагменте. Другими словами, о теме текста можно догадаться уже после минимума текстовой информации. Использование знания в понимании текста означает способность соотносить текст с некоторыми имеющимися структурами знания в долговременной памяти. Эти структуры сугубо индивидуальны и образованы по признаку сходства с хранящимися в памяти ситуациями. Они субъективны и различны у каждого человека. У нас есть субъективные кластеры опыта, связанного с городом, в котором мы живем; домом, друзьями, местом работы и т. д. Они более гибки и подвижны по сравнению со сценариями и фреймами. Кроме того, в них имеются пустые места для заполнения их дополнительной информацией [Дейк ван, Кинч, 1988]. Наша память способна “узнавать” ситуацию по определенным признакам и извлекать нужную схему из структур знаний. Между соотнесенностью фактов, что бывает возможным в результате употребления кореферентных наименований, и ситуацией существует взаимосвязь. Кореференция - это явление, позволяющее выявить “семантическое содержание” коммуникативного акта, референциальной основой которого является ситуация. Понятие кореференции не будет иметь существенного значения в когнитивной процедуре понимания, если у нас нет возможности координировать кореференцию с ситуацией. Кореференция - это лингвистическое явление, в то время как когнитивность относится к сфере психологии, но только при их взаимодействии можно рассматривать текст как коммуникативную систему. Подобная дихотомия закономерна из-за существующей проблемы соотношения мышления и речи.

Фундаментальные исследования Л.С. Выготского [Выготский, 1982], Ж. Пиаже, С. Рубинштейна [Рубинштейн, 1999], А.А. Леонтьева [Леонтьев, 1976, 1997], А.Р. Лурия позволили выделить основные положения, лежащие в основе связи мышления и речи. Ж. Пиаже раскрыл когнитивный базис развития речи. Вместе с тем, появившись, речь оказывает огромное влияние на мышление, существенно перестраивая его (Ж. Пиаже, Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия). По мере накопления языкового опыта происходит дальнейшее формирование когнитивного базиса.

Можно выделить три плана когнитивных предпосылок развития речи: начиная от усвоения простых языковых форм; возможности усвоения формально-языковых средств, что требует достаточно высокого уровня сформированности процессов анализа, синтеза, обобщения (генерализации), дифференциации, и заканчивая таким уровнем овладения речью, при котором появляются возможности обработки информации, связанные с объемом кратковременной памяти. Человеческая речь воспринимается и воспроизводится в сжатые временные сроки [Лалаева, 1992, с. 8-9].

Мы намеренно коснулись проблемы соотношения речи и мышления в процессе познавательной деятельности, когда у человека происходит формирование когнитивных (психологических) структур и языковых структур. Согласно идеям Л.С. Выготского, основной и подлинной единицей (и языка и мышления) является психологическое действие или операция. Внутренняя психологическая организации процесса порождения (производства) речи трактуется им как последовательность взаимосвязанных фаз деятельности: “отношение мысли к слову есть прежде всего не вещь, а процесс, это отношение есть движение от мысли к слову и обратно - от слова к мысли…” [Выготский, 1982]. Описывая и характеризуя событие, мы создаем его «деятельностный фрейм», структура которого обязательно или как правило представлена такими характеристиками, как процессуальность, субъект речи, объект речи или ее адресат, мотив или потребность, интенция или речевое намерение, цель, содержание или предмет речевого общения, языковые или семиотические средства. Все языковые средства суть только формальные операторы, с помощью которых человек осуществляет процесс общения, прилагая их к системе значений и получая осмысленный и целый текст (сообщение). Само понятие значения выходит за пределы общения - это основная когнитивная единица, входящая в этом качестве в состав разного рода когнитивных схем, эталонных образов типовых когнитивных ситуаций. Вполне закономерно, что явление кореференции и когнитивные процессы должны рассматриваться с позиции «психолингвистической реальности» языковых единиц и структур, в процессе коммуникации, т. е. в дискурсе, где и будет проявляться полный или частичный изоморфизм когнитивных (психологических) структур и структур языковых. Подобное соответствие имеет место при сравнении структуры фрейма и предложения (пропозиции). Оказывается, что в сущности лингвистическая модель сводится к именной группе и группе сказуемого; т. е. субъектно-предикатной структуре (что соответствует структуре фрейма в памяти). Разработанная Ч. Осгудом и очень популярная в лингвистике модель НС, а затем, и его «абстрактная грамматика языковой активности» (abstract performance grammar) свидетельствуют о том, что процесс речепорождения напрямую связан с когнитивными факторами, в частности с непосредственно воспринимаемыми актантами (участниками описываемой ситуации). Именно поэтому первичной последовательностью компонентов высказывания является «субъект-объект-предикат». Ч. Осгуд вводит очень интересное понятие «натуральности» как соответствия психолингвистических грамматических структур когнитивным схемам. В языковом сознании носителя языка существуют стойкие семантические зависимости по крайней мере между основными членами предложения. По мнению Ю.С. Степанова, лингвистической сущностью, психические корреляты которой предстоит исследовать, является не конкретные предложения, не их связь, образующая текст, а тип предложения - структурная схема, или пропозициональная функция [Степанов, 1981, с. 235].

Если принять во внимание, что лингвистической сущностью все-таки является тип предложения, структурная схема, и что процесс речепорождения напрямую связан с когнитивными факторами, в частности с непосредственно воспринимаемыми актантами (участниками описываемой ситуации), то эта схема совпадает со схемой деятельностного фрейма, лежащего в основе любой деятельности.

Мы воспринимаем обычно вещи в определенных ситуациях, в которых они даны в тех или иных соотношениях с другими вещами, - пространственных, временных и т. д. Вещи воспринимаются как равные или неравные, большие или меньшие, как определенным образом расположенные, т. е. находящиеся в тех или иных отношениях порядка или последовательности, как предшествующие или последующие. Язык, являясь частью сложного процесса восприятия и средством передачи мысленных образов [Стросон, 1982], описывая ситуацию в дискурсе, сообщает определенный объем знаний о мире.

1.2 Ситуация как способ представления знаний о мире

Ознакомившись с основными процессами мышления, протекающими в нашем сознании, механизмами памяти в процессе восприятия, воображения, способами формирования мысленных образов и т. д., мы поставили перед собой задачу исследовать роль ситуации в качестве структуры представления знаний о мире. Ситуация, определяя отношение между высказыванием и обозначаемым им экстралингвистическим событием, представляет собой совокупность элементов, присутствующих в сознании и обусловливающих отбор языковых элементов. Ситуация - это “факт” объективной действительности в сознании и средство передачи мысленного образа, имеющего семантическое содержание. Каждый воспринимаемый или представляемый нами образ фигурирует обычно в связи с определенным значением, выражаемым в слове: он обозначает предмет. Это семантическое содержание является общим знаменателем для образа и слова - понятия; их семантическая общность преодолевает обычное противопоставление логически-понятийного и образно-чувственного, включая и одно и другое как необходимые звенья в реальный мыслительный процесс. Конечным этапом интеллектуализации образа, которая делает его наглядным выражением мысли является переход от вещного представления к схеме. Именно такие свойства ситуации позволяют сделать предположение о том, что существует связь между языком и когнитивным узнаванием, которая зависит от степени сформированности когнитивных функций и уровня познавательной деятельности. Поэтому, чтобы правильно интерпретировать текст, необходимо располагать фоновыми знаниями, когнитивной информацией: убеждениями, мнениями или установками, относящимися к подобным событиям, а кроме того, мотивациями цели или особыми задачами, связанными с обработкой соответствующей информации. Понимание включает в себя не только обработку и интерпретацию воспринимаемых данных, но и активацию и использование имеющейся когнитивной информации.

Нетрудно догадаться читателю, если речь идет о Лондоне, в каком районе работала героиня романа M. Диккенс “Пасторалей больше не будет” Кристина:

She liked Goldwyn's, but she was always glad to get away from it at lunch-time, even though it meant queueing for a table at any of the restaurants and teashops that fed the West End workers.

(Dickens, 1970, Ch. I, p. 7)

Так же можно представить, в какой части города она живет:

Сhristine lived with her father and her Aunt Josephine in an ugly red house.., that stood on the edge of Barns Common…Christine did not like living in Barnes, which was neither in London nor out of it. She hated the never-ending bus ride down Castelnau, where the once grand houses nursed their shame of conversion into private hotels and apartments.

(Dickens, 1970, Ch. I, p. 18 -19)

Человек использует или конструирует информацию о взаимосвязях между событиями и ситуациями, имеющими место в жизни. “Переживая” ту или иную ситуацию в реальной жизни, человек приобретает социальный опыт и знания, связанные с ним. Чем его опыт богаче, а объем жизненных знаний больше, тем скорее человек научится “узнавать” ту или иную ситуацию при повторном ее упоминании.

Из описания ситуации в приведенном ниже примере нетрудно догадаться, что речь идет о Лондоне, т. к. имеется указание на его неотъемлемый признак (королевская семья).

"Gosh", he said… with a sigh as the royal party disappeared. "That's a thing I shan't forget. Those two lovely women, and all the dignity and homage. It's the finest thing your country has to show a foreigner".

…We admire your royal family as emblems of the old world.

(Dickens, 1970, Ch. II, p. 88)

Понимание некоторой новой ситуации сводится прежде всего к попытке найти в памяти знакомую ситуацию, наиболее сходную с новой. Мы можем обрабатывать новые данные, не иначе как обратившись к памяти о ранее накопленном опыте. Этот поиск основывается на том, что структуры, применяемые для обработки новых данных, аналогичны используемым для организации памяти.

Память никогда не бывает буквальной. При воспроизведении текста одним и тем же человеком по памяти нередко производится его модификация, осуществляющаяся в соответствии с познавательными стереотипами и нормами, принятыми в данной социальной среде. Это связано прежде всего с абстрагированием воспринимаемой информации и с хорошо структурированной организацией памяти. Всякий раз при воспроизведении текста, говоря об одной и той же ситуации, мы будем по-разному описывать ее, употребляя выражения, уместные в каждом конкретном случае. Мы всегда действуем в контексте определенной ситуации. Как объективная ситуация «заставляет» нас выбирать тот или иной вид деятельности, точно так же, речевая ситуация в дискурсе обусловливает употребление определенных кореферентных выражений.

Человеческая память при восприятии объединяет фрагменты полученной информации, полученной из разных источников, и формирует целевые схемы, которые модифицируются при поступлении наличной информации. Именно небуквальная репрезентация ситуации провоцирует в зависимости от условий варьирование употребления выражений, описывающих эту ситуацию, т. е. кореферентных выражений. Кореферентные выражения - это языковые средства, которые создают контекст для репрезентации ситуации в дискурсе, тогда как ситуация в реальной жизни представлена окружающими предметами, вещами. Между этими реальными предметами ситуации, ее объективными признаками и словами, называющими их, устанавливается символическая связь на уровне понятия.

When they went sightseeing in London it was not enough for him to see just the Tower and Westminster Abbey, which to Christine was a day's work, but he insisted on stopping off at St Paul's, and then dragging her up the hundreds of steps of the Monument in Billinsgate.

(Dickens, 1970, Ch. II, p. 90 - 91)

“the Tower and Westminster Abbey”, “St Paul's”, “the Monument in Billinsgate” обозначают разные референты, но на уровне понятия они определяют один референт “sightseeing in London”.

Для того, чтобы вообще произвести единичную референцию, необходим прием, позволяющий читателю или слушателю идентифицировать предмет речи, который помещается в контекст высказывания. Контекст, в понимании Стросона [Стросон, 1982], включает, по меньшей мере: время, место, ситуацию, личность говорящего и предмет, который находится в центре внимания, а также личный опыт как говорящего, так и тех, к кому обращена речь. Кореференция - это динамический процесс, который представляет собой варьирование наименований повторно упоминаемого референта, обусловленный задачами общения в виде целой системы конкретных приемов, изучение которых является необходимым условием исследования особенностей функционирования кореферентных выражений в тексте и основным способом выявляемой специфики выполняемой ими связующей функции. Для употребления кореферентных выражений необходимо, чтобы предмет находился в определенном отношении к говорящему и к ситуации высказывания. Кореферентные выражения, одновременно участвуя в формировании содержания текста, в обеспечении его лексико-грамматической связности и смысловой целостности, с одной стороны охватывают обширную группу компонентов текста, неоднородных с точки зрения их системного статуса и уровневой принадлежности, а с другой стороны связаны с реальной жизнью, ситуацией и фоновыми знаниями о ней и о мире в целом. Кореферентные выражения, выстраиваясь в определенные последовательности (цепочки) и отображая в сознании индивидуума событие окружающей действительности, обеспечивают максимальный объем информации о свойствах, признаках, особенностях, характеристиках предмета, понятие которого должно сформироваться у индивидуума. При повторении кореферентных выражений в высказывании создается лингвистический механизм, вызывающий концептуальную репрезентацию целой ситуации, сообщающей определенный объем знаний о признаках концепта. Это позволяет нам рассматривать ситуацию как структуру представления знаний.

Необходимо учитывать знание ситуации для когнитивной обработки дискурса, которая выполняется с учетом самых разнообразных знаний, имеющихся у индивидуума и включающих следующие элементы:

языковые знания: знания языка, знания об употреблении языка, знание принципов речевого общения;

2) внеязыковые знания: о контексте и ситуации, знания об адресате, в том числе знания поставленных адресатом целей и планов его представления о говорящем и об окружающей обстановке, а также и общефоновые знания (т. е. знания о мире, событиях, состояниях, действиях, процессах) [Герасимов, Петров, 1988, с. 5].

Эти знания обеспечивают понимание дискурса и его обработку. Одним из важных результатов развития когнитологии является идея о неразрывной взаимосвязи процессов, происходящих в человеческой памяти, определяющих построение и понимание языковых сообщений.

1.3 Ситуация и дискурс

В работе под ситуацией, а точнее под «концептуальной ситуацией», мы имеем в виду совокупность знаний о свойствах и признаках концепта, хранящуюся в когнитивных структурах памяти.

Еще сравнительно недавно в центре внимания лингвистики находилось предложение, которым ограничивалось понимание ситуации.

Получившая наибольшее распространение среди лингвистов денотативная, или референтная концепция значения предложения, имеет своей целью определение отношений между высказыванием и обозначаемой им экстралингвистической ситуацией или событием. Ситуативная концепция предложения последовательно развивается в работах В. Г. Гака. Считая высказывание полным языковым знаком, В.Г. Гак полагает, что референтом высказывания является ситуация, т. е. совокупность элементов, присутствующих в сознании говорящего в объективной действительности, в момент “сказывания” и обусловливающих в определенной мере отбор языковых элементов при формировании самого высказывания [Гак, 1972, с. 358].

Поскольку денотативное направление мысли связывает значение предложения с положением дел или событиями действительности, оно уделяет особое внимание анализу и определению ситуации. Понимание ситуации многими лингвистами неоднозначно. Оно относится то к миру, то к языку (его семантике), то к способу мышления о мире. Во многих случаях “ситуацией” называют экстралингвистический референт предложения, отрезок реальной действительности, частное событие, факт, о котором сообщается в конкретном высказывании [Арутюнова, 1976, с.7].

По мнению В.С. Храковского, “смысловая структура” предложения представляет собой вырезанный и обработанный мыслью и языком фрагмент действительности, который принято называть индивидуальной денотативной ситуацией или событием [Храковский, 1972]. Приведенная дефиниция дает, впрочем, основание отнести понятие ситуации не только к миру (это фрагмент действительности), но и к языковой семантике (это смысловая структура предложения ), а в известной степени и к мышлению (это фрагмент действительности, вырезанный и обработанный мыслью). Некоторые авторы переносят ситуацию из действительности в язык. Под ситуацией они имеют в виду сложную семантическую единицу, выражаемую предложением, и говорят о наложении ситуации “на континуум объективных явлений” [Сильницкий, 1973, с. 373].

Иногда ситуация рассматривается в двух аспектах или на двух уровнях абстракции - как “факт” объективной действительности в сознании.

Так или иначе мы сталкиваемся с двойственным определением ситуации: ситуация как явление объективной действительности, а точнее, то, что мы переживаем, и ситуация как достояние нашего сознания. “Пережитая” ситуация - это совокупность признаков и условий, которая затем, подкрепленная положительным или отрицательным опытом, фиксируется в долговременной памяти в виде знаний. Эти знания будут затем использоваться при выборе стратегии поведения в сходной ситуации, при конструировании модели желаемого будущего, так как новая ситуация или изменение ситуации вызывает ориентировочное или исследовательское поведение. В этом случае вполне правомерно рассматривать ситуацию в качестве контекста, диктующего определенные условия для выбора того или иного вида деятельности. Ситуация, как факт отражения объективности в сознании, представленная в дискурсе, будет играть роль контекста, объединяющего языковые и когнитивные структуры.