Традиционная культура: сущность и существование

СУРА - СУЛАТЬ sura (младоавест.) - озеpо, пpуд (объект «Сура» - это, правда, река). Чередование p||л характерно для индоиранского консонантизма индоиранского происхождения. Тpубачев объясняет название украинской реки Суpа именно таким образом.

ВИША vis (санскp.) - брызгать, течь. Даль предложил этимологию от «виша» - «наплав, речная зелень, - пена, растение речная губа, надожник, бадяга, водяга», однако, она поддерживается не всеми.

Любопытно рассмотреть также точку зрения ученых, рассматривающих название Вишера. Оно объясняется через языки коми («вой суэрр» - «северная река», «ву сер» - «сила-река»). Если предположить, что «Виша» - мотивирующая основа для «Вишера», то такое объяснение кажется неубедительным, ибо коми никогда не заселяли территорию Владимирской области.

ЯДА yadas (санскp.) - любое крупное водное животное, а также вода и река.

ТИКОР tikta (санскp.) - горький, tiksna - резкий, неистовый; uru - широкий, простор.

СЕНТУР setu (санскp.) - мост, плотина.

МОКШУР moksa (санскp.) - освобождение, meksanam - cмешивать; uru - широкий, простор. И.Н.Зудина предполагает, что окончание -кша характерно для финно-угорских названий и может обозначать «приток, рукав реки». В.В. Седов считает, что элемент -кша является словом неизвестного языка финно-угорской группы со значением «вода, река». Но Смолицкая, подводя итог известным фактам, пишет, что происхождение -кса, -кша-элемента неизвестно: вымерший язык, неизвестный науке. Однако, в санскрите имеются слова ksal - «мыть, очищать», ksara - «вода» (см. КШАРА) и kha - «родник». «Кшара» вряд ли может быть финно-угорским названием, так как в этих языках не может быть двух согласных в начале слова.

ШАВЕША cava (санскр.) - очень, isa - сила, isayu - прохладный.

ДАРДУР dardura (cанскр.) - лягушка.

МОТРА mutra (санскр.) - моча.

ВЕНОША vena - название реки, usa - сверкающий.

АРТУС ars (санскр.) - течь, tusara - холодный, роса.

КАСТЕР kas (санскр.) - сверкать.

БАНДУР bandhura (санскр.) - погруженный.

СЕХА saha (санскр.) - сильный, мощный.

САХТА (санскр.) - песчаный берег.

Этим число «совпадений» славянских и санскpитских слов в гидронимах не ограничивается. Маловероятными этимонами показались санскритское arnava (поток) для речушки Арга, nisrava (поток) для озера Нефра. Некоторые топонимы не были связаны с водной стихией или как-то близки этому, их посчитали «ложными друзьями». Во Владимиpской области это такие названия, как Шиверка (санскр. ziv), Сноведь (санскр. ved), Раменка (санскр. rAma), Кура (санскр. kuru), Чармус (санскр. cAru), Лух (санскр. loha, luh-lubh-lohati), Ламна (санскр. lamna, loman), Насмур (санскр. nAsA).

Большая часть разобранных гидронимов имеет угро-финские окончания. Не исключено, что названия рек свидетельствуют о контакте угро-финнов с индоиранцами. Угро-финны, ныне близкие соседи славян, могли усвоить гидронимы от индоиранских народов в IV-VI вв., а затем передать ее славянам. Мнение А.В. Кузнецова также косвенно подтверждает это: «Замечено, что самые большие реки на Восточно-Европейской равнине имеют и самые древние по времени возникновения названия. Многие из них по происхождению являются индоевропейскими».

Если принять как факт то, что вышеприведенные названия являются древнейшими, то значение этого нельзя приуменьшить. С.Жаpникова говорит: «Вглядитесь внимательно в карту севера Восточной Европы, в названия рек, озер, населенных пунктов. Все эти названия сохраняются только в том случае, если остаются люди, которые помнят их. В противном случае приходит новое население и называет все по-новому. На русском Севере по сей день можно встретить названия рек, явно связанные с санскритом...». Следуя этому, легко предположить, что уже в тот ИЕ период на территории Центральной России могли жить люди, говоривших на языке, близкому к санскриту. Названия, зародившись в древности, передавались из поколения в поколение и сохранились по сей день. Таким образом, наряду с общим ИЕ наследием в языке и культуре славянских и индоиранских народов имеется целый ряд таких сходных черт, которые объясняют взаимосвязи этих народов на протяжении различных эпох. Г.М. Бонгард-Левин и Э.А. Грантовский выделяют три такие эпохи:

- период контактов предков славян и индоиранцев (арийская эпоха);

- период контактов с индоиранцами в целом;

- время, когда осуществлялись связи славян уже с племенами скифо-сармато-аланского круга. Каждая эпоха нашла свое отражение в языковом материале славяно-арийских языков: схождение, славяно-иранские соответствия, и, наконец, параллели между славянским и осетинским языкам - наследником скифо-сарматских диалектов.

Контакты, естественно, не ограничивались чисто языковыми сходствами, последние лишь отражают широкий спектр связей в области материальной культуры и быта, в религиозных и мифологических представлениях, фольклоре и эпосе.

Анализ семиотических соответствий и общих идей действительно свидетельствует о культурных параллелях славян и арий. Однако, лексические совпадения еще не позволяют судить об едином аксиологическом и смысловом поле культуры. Для этого необходим анализ текстов и обычаев.

Интерпретация семиотических параллелей. Если и говорить об убежденности части научной общественности в близкой исторической связи славян и ариев, то она больше имеет основание в сходстве семиотических структур.

Одна из точек зрения, принадлежащая академику Б.А. Рыбакову, основана на артефактах Трипольской культуры, расположенной в Северном Причерноморье, и чья близость к славянам не подвергается сомнению. Б.А. Рыбаков интерпретирует некоторые стенные росписи Триполья как иллюстрацию к 10-му гимну РВ. Он замечает сходство и в именах индославянских богов (Сварог - сварга, небеса; Индрик, Индрок - Индра; бог ветра Стрибог - стри, простираться; Мокошь - мокша, освобождение; носитель силы Волот - Бала (сильный), старший брат Кришны; Перун - Варуна; Род - Рудра), а также в символике:

Слева - изображение славянского бога Солнца (Дажьбог), а справа -народное изображение бога Солнца из Индии.

Б. А. Рыбаков приводит множество подобной символики:

Дева-птица: слева - славяне; справа - Индия

Русалка: слева - славяне; справа - Индия

традиционный культура нарратив стратификация

Следующее сходство, отмечаемое Рыбаковым, состоит в фаллическом культе в Индии и культе богов Рода и рожениц у славян. Такое сходство неудивительно, поскольку это один из самых распространенных архаичных культов, однако, в Древней Руси этот культ носил особые черты. «Срамные уды» получали подношения во время свадебной церемонии (см. далее изображение фаллоса из Старой Руссы XI в.) В Индии фаллический культ связан с Шивой, Рудрой, одно из имен которого Шишнадева. Шишна (мужской орган) соответствует одноименному русскому «шиш».

В обеих странах также были распространены ромбические узоры, сопровождающие культы плодородия и изображаемые на свадебной одежде и утвари. При всем этом культ дионисийского начала (Шивы) в Древней Индии подразумевал серьезную аскетику и отрицание иллюзорного мира, т. е. идею трансценденции. Этого нельзя сказать о славянских обычаях и ритуалах, имевших оргиастичный характер. Таковы и другие образы - они имеют лишь внешнее сходство, а не по ценностям, которые они сообщают.

Образ киевского божества Купало - веселый и прекрасный бог лета, одетый в легкую одежду и держащий в руках цветы и полевые плоды; на голове имеющий венок из цветов купальниц - имеет сходство с образом древнеиндийского Кришны-Гопала, пасущего коров. Гопала привлекает девушек игрой на флейте и устраивает ночные танцы и купания с ними. Он - всепривлекающий Абсолют, его деятельность - эстетическая игра. Этот образ порождает учения о трансценденции, превосхождении полового желания и культивировании эстетического сознания. Славянский образ Купалы ассоциируется с праздником, во время которого молодые люди водят хороводы вокруг костра, затем устраивают совместные купания нагими в воде и предаются любовным утехам. По славянским былинам В.Н. Топоров сравнивает ведийский миф о близнецах Яме и Ями со славянским мифом об инцесте Ивана да Марьи, приуроченный к празднику Ивана Купалы.

Кроме сходных брачных обрядов плодородия, нельзя не отметить повторяющийся в обеих культурах культ коровы во время свадебной церемонии. Индийские невесты садились на бычью шкуру, а славянские девушки надевали рогатую «кику». В обоих случаях подчеркивалось выражаемое почтение корове и быку как кормильцам будущей семьи. Однако, у славян было принято также приносить Волосу в жертву коров и быков.

Существуют сходства и в ряде других ритуалов. Б. А. Рыбаков приводит пример ритуала водружения серебряной головы с золотыми усами (ритуал, который славяне исполняли для Перуна, а в Индии он сохранился в штате Махараштра, где ритуал проводится на могилах святых).

Исследователь дренеиндийских домашних обрядов Радж Бали Пандей отмечает, что первым наиболее постоянным элементом самскар (индийских домашних обрядов) был огонь. Огонь, поддерживаемый в каждом доме, был вечным символом всех сил, которые связывают людей с семьей и обществом, и центром всех домашних обрядов и церемоний. Поклонение огню в арийской религии восходит к ИЕ периоду (ср. санскритское agni, латинское ignis, праславянское ognis). С древнейших времен особое место отводилось огню и у древних славян. Для славян огонь был поистине центром того мира, в котором проходила вся жизнь человека, да и после смерти его тело нередко ожидал костер. Во время трапезы огонь угощали первым и лучшим кусочком (очень распространенный ИЕ обычай), были широко распространены «моления огневи» под овином, возжигание купальских костров, табу на осквернение огня разными нечистыми предметами. Совпадают и представления об огне в обеих культурах как об очистителе и защитнике от скверны. Южные славяне в мае проводят праздник «живого огня», называемый «прогоннца». По древнему обычаю, в этот день скот для защиты от болезнен прогоняют между двумя кострами, зажженными от «жич вого огня»... В обряде добывания огня имеют право участвовать только мужчины, которые вручную трут один брусок дерева о другой до появления искры, от которой зажигают солому, а от нее обрядовые костры.

Можно также проследить соответствия в ряде семейных обрядов, например, во время родов. Индийская нишкрамана, обряд выноса ребенка, представления его стихиям очень похож на ритуал приобщения новорожденного Космосу у древних славян. Отец, глава семьи, торжественно выносил ребенка и показывал его Небу и Солнцу (не садящемуся, но обязательно восходящему - на долгую жизнь), Огню очага, Месяцу (опять-таки растущему, чтобы дитя хорошо росло), прикладывал к Земле-Матери, окунал в Воду, подносил к покровителям Рода (у индийцев - к семейным божествам). Таким образом, новорожденного «представляли» всем божествам Вселенной, всем ее стихиям, отдавая под их покровительство.

Индославянская космогония - еще одно тесное сплетенье. Вселенская битва Индры с Вритрой, запечатленная в РВ, имеет параллели с многочисленными былинами о том, как герой побеждает дракона. Известно также, что индоиранцы считали символическое вселенское яйцо началом творения космоса. У древних славян яйцо служило символом жизни, что сохранилось потом и в пасхальной символике на Руси. Полярная звезда отождествлялась у индоиранцев с центром Вселенной, а в славянской космографии Полярная звезда называется Стожары, указывая этимологией слова на «центральный шест в середине стога».

Рассмотренные обычаи и символика не позволяют сделать окончательного вывода о преемственности культур. Дух культуры - в ее ценностно-смысловом содержании. Для анализа ценностей необходимо рассмотреть тексты. Работа в этом направлении облегчилась бы, если бы мы располагали письменными свидетельствами того времени, но таковых не сохранилось. На сегодняшний день в качестве главного свидетельства «арийства» славян выдвигается «Велесова книга», источник, наполненный индоарийскими аллюзиями и сведениями, предполагающими ведийскую аккультурацию. «Велесова книга», казалось бы, разрешает давний спор о происхождении славян, описывая судьбы различных племен, участвовавших в славянском этногенезе. Проанализируем некоторые положения «Велесовой книги».

«Велесовой книгой» называют тексты, записанные на 35 березовых дощечках и охватывающих историю Руси на протяжении полутора тысячелетий, начиная с 650 г. до н.э. Нашел её в 1919 г. полковник Изенбек в имении князей Куракиных под Орлом. Дощечки, сильно разрушенные временем и червями, в беспорядке валялись на полу библиотеки. Многие были раздавлены солдатскими сапогами. Изенбек, интересовавшийся археологией, собрал дощечки и больше с ними не расставался. После окончания гражданской войны дощечки оказались в Брюсселе. Узнавший о них писатель Миролюбов обнаружил, что текст летописи написан на совершенно незнакомом языке. На переписывание и расшифровку ушло 15 лет. Позднее в работе принимали участие зарубежные специалисты А. Кур (США) и С.Лесной (Парамонов), проживающий в Австралии. Последний и присвоил дощечкам название «Велесова книга», так как в самом тексте произведение названо книгой, а Велес упомянут в какой-то связи с ней. Важно отметить, что Лесной и Кур работали только с текстами, которые успел списать Миролюбов, так как, как утверждается, после смерти Изенбека дощечки исчезли.

В 60-х г. XX В.С. Лесной прислал эти тексты в Славянский комитет СССР, призвав специалистов признать важность изучения «дощечек Изенбека», в которых он видит подлинную древнерусскую рукопись IX в., не предлагая, впрочем, необходимого для оснований подобного мнения палеографического и лингвистического анализа текста.

Вопрос о подлинности «Велесовой книги» рассматривала следующая группа ученых: академик Б. А. Рыбаков - всемирно известный археолог и историк-славист, В.И. Буганов - историк, выдающийся специалист по изучению и изданию летописей, Л. П. Жуковская - доктор филологических наук историк русского языка и диалектологии. По совокупности данных эти специалисты по разным гуманитарным наукам пришли к выводу, что это явная подделка.

Дело в том, что подделки под древний текст можно довольно легко выявить, зная закономерности развития языка, путем сравнительно-исторического изучения языков и диалектов. Как известно, языки развиваются во времени, но это развитие неодинаково реализуется в пространстве. В результате в определённое время и на определённой территории язык характеризуется сочетанием только ему присущих особенностей. Благодаря этому можно установить предыдущие и последующие этапы развития языковых черт.

Укажем на некоторые другие аспекты аутентичности «Велесовой книги»:

Фотография, опубликованная С.Лесным, не является снимком с доски. По краям в ней прослеживаются тени, образовавшиеся, по-видимому, от сгибов материала, с которого производилось фотографирование. С доской этого произойти не могло. В правой половине снимка начертания многих букв расплылись, следовательно, фотографировался не твердый материал с начертаниями, выполненными посредством прорезания и выщербления его, а письмо, расположенное в одной плоскости, нанесенное красящим веществом. Всё это говорит о том, что фотографировалась не сама «дощечка», а бумажная копия с неё или прорись. Есть основания полагать, что при изготовлении снимка была проведена ретушевка. Всё это совершенно недопустимо при научном воспроизведении текста.

Графика. Текст, изображенный на фотографии, написан алфавитом, близким к кириллице: помимо букв кириллицы, совпадающих с буквами греческого устава IX в., в графике «дощечки» имеются свойственные кириллице буквы. Можно сделать вывод, что имея некоторые особенности кириллицы, графика «дощечки» не столь совершенна при передаче звуков славянской речи и в ряде черт приближается к другим древним алфавитам.

Палеография. Метод палеографического анализа состоит в сопоставлении неизвестного материала с известным, территориально приуроченным и датированным. Поэтому при палеографическом анализе рассматриваемого памятника, который объявляется древнейшим, исследователь не может опираться на твердые данные палеографии, и приметы ранней кириллицы могут представлять лишь косвенное доказательство. Специфичными в этом плане являются буквы , , расположенные в строке и не выходящие в межстрочные поля. Однако, буквы при этом иногда значительно наклонены вправо, выполнены небрежно, как это свойственно новейшим почеркам, имитирующим печатные буквы. Буква в некоторых случаях также размещена в строке, что присуще наиболее древним почеркам кириллицы. За древность говорит так называемое «подвешенное письмо», при котором буквы как бы подвешиваются к линии строки, а не размещаются на ней. Для кириллицы эта черта неспецифична, она ведет скорее к восточным (индийским) образцам. В тексте сравнительно хорошо выдержана сигнальная линия, проходящая у всех знаков по середине их высоты, что является свидетельством в пользу наибольшей возможной древности кириллического памятника.

Таким образом, данные палеографии хотя и вызывают сомнение в подлинности рассматриваемого памятника, в то же время и не свидетельствуют прямо о подделке. Но при этом необходимо учитывать, что без сопоставимого материала палеография бессильна. Да и сама фотография сомнительна, так как является снимком не с оригинала (хотя бы и поддельного), а с прориси или с копии, в результате чего начертания огрублялись и изменялись в лучшем случае дважды (при изготовлении прориси или копии и при фотографировании, в процессе которого была допущена ретушевка). Поэтому окончательные данные могут быть получены только в результате лингвистического анализа, для которого исследователь имеет твердые факты.

Морфология. Образуя морфологические формы, автор дощечек уподобляется современному писателю, не знающему истории языка, но пытающемуся писать по-древнему. Он пишет двадщере вместо дъвьщери т. е. он употребляет числительное в мужском роде при имени существительном, обозначающем женский, причем это существительное стоит то ли в родительном падеже единственном числе (если оно женского рода), то ли в именительном падеже множественном числе (если для писавшего слово дщерь мужского рода), но никак не в двойственном числе, как того требовало сочетание существительного с числительным.

Орфография и язык. Анализ графики и палеографии показал, что если «дощечка» подлинна, то ее следует датировать временем, когда основным алфавитом у славян стала кириллица, т. е. периодом до Х в. В этот период предкам всех славянских языков были свойственны открытые слоги, носовые гласные, особые фонемы ь,ъ и другие черты фонетики и морфологии, позднее исчезнувшие или изменившиеся в отдельных славянских языках. Орфография «дощечки» не позволяет выявить судьбу этимологических редуцированных, так как для нее характерен пропуск букв, обозначавших гласные звуки вообще, а не только редуцированные в том или ином положении (это позволяет сблизить письмо «дощечки» с семитскими системами письма). Лишь написания въждъi - IX строка и дъ- IX строка с буквой ъ на месте этимологического о, если они интерпретированы правильно, указывают на близость звуков ъ и о, что для IX-X вв. нереально и говорит о фальсификации.

Содержание «дощечек», язык и письмо их, а также имя Влес (Велес) позволяют предположить, что указанные «дощечки» являются одной из подделок А.И. Сулукадзева, возможно, именно теми буковыми дощечками, которые уже более ста лет назад исчезли из поля зрения исследователей. В библиографическом пособии А.И. Сулукадзева «Книгорек», «отражавшем как реально существовавшие и, возможно, находившиеся в его коллекции, так и фальсифицированные или замышленные к фальсификации книги и рукописи», имеется следующее указание на дощечки, находившиеся в его собрании: «Патриарси на 45 буковых досках Ягипа Гана смерда в Ладоге IX в.» И.И. Срезневский писал: «Сулукадзев, упомянутый в письме Востокова к графу Румянцову, издавна собирал рукописи, которые еще и недавно были в распродаже у ветошников, и, как оказалось, многое подделывал и в них, и отдельно. В подделках он употреблял неправильный язык по незнанию правильного, иногда очень дикий».

Сомнение вызывает и содержание «Велесовой книги», так как описываемые в ней события, такие как: путешествия славян в Сирию и Египет, борьба с готами и гуннами - подтверждений не находят. Сторонники подлинности дощечек полагают, что они написаны задолго до появления письма кириллицей. Но в то время предкам всех славянских языков, в том числе и предку древнерусского языка были свойственны открытые слоги, т. е. каждый слог оканчивался гласным звуком (ъ/ь); были в том языке носовые гласные, получившиеся из общеиндоевропейских сочетаний гласных со звуками м (-н). Писавший дощечки не имел в своем произношении носовых звуков, но слышал о них и потому-то употреблял сочетание ЕН, как если бы они были, но поскольку он не знал для передачи их юсов (чтобы подчеркнуть древность), то заменял их другими буквами. В результате появились не сочетающиеся между собой закономерности:

- все выглядело, как будто уже начался процесс утраты носовых гласных, причем носовое о (юс большой) совпало с у, а юс малый (е носовое) - с е;

- как будто процесс утраты носовых гласных проходил не как фонетический, а как лексический, т. е. свойственный отдельным словам.

Таким образом, буквально весь текст «Велесовой книги» в лингвистическом и палеографическом отношении представлял собой нелепость, которую мог написать только человек, совершенно не осведомленный в истории русского языка и его истоков. Этот человек, полагали эксперты, читал старинные рукописи, но не знал, как развивались язык и письмо, какие закономерности они имели на разных ступенях своей истории.

Как установлено наукой, древнерусский язык, подобно другим родственным ему славянским языкам, возник на базе своего предка - праславянского языка. Истоки праславянского языка уходят в глубокую древность, но основные его особенности достаточно известны. Язык «Велесовой книги» ни в какой степени не совпадает ни с закономерностями праславянского языка, ни с особенностями начального периода развития древнерусского языка.

Сторонникам «Велесовой книги» необходимо доказать, что на территории Древней Руси могли существовать отдельные племенные языки, отличные друг от друга, и что у этих племен была письменность. Между тем, по проблеме существования письменности у восточных славян дохристианского периода накопилась обширная литература, и само существование докириллического письма - «протокириллицы», а также «протоглаголицы» - изучалось русскими учеными. Свидетельства источников показали, что в дохристианский период восточные славяне использовали какое-то не сохранившееся до нашего времени письмо в силу растущих потребностей своего общественного развития, но «Велесова книга» из-за языковых несоответствий к числу этих памятников не может быть отнесена. Так, в вопросе о докириллическом письме древних славян В.А. Истрин ссылается на мнение чешского историка письма Ч.Лоукотка, который утверждал: «Славяне, позднее выступившие на европейском культурном поприще, научились писать лишь в IX в. Так называемые славянские руны, на которые часто ссылались, оказались при подробном исследовании фальсификацией. Поэтому говорить о наличии письма у славян раньше конца IX в. не приходится, если не считать зарубок на бирках и других мнемотехнических средств». Истрин считает, что докириллическое письмо могло быть только трех видов:

- пиктографическое письмо, типа упоминаемых Храбром в XII в. «черт и резов»;

- простейшие счетные знаки в форме черточек и зарубок, родовые и личные знаки, знаки собственности, знаки для гадания, может быть, примитивные маршрутные схемы, календарные знаки, служившие для датировки сроков начала различных сельскохозяйственных работ, языческих праздников и Т.П.;

- письмо греческими буквами, которые дополнялись буквами, заимствованными из других алфавитов, в частности из еврейского, который был известен славянам через хазар. На это, например, указывает болгарский монах Храбр, автор трактата «О письменах»: «римскими и гречьскыми письмены нуждахуся писати словенску речь безъ оустроения... и тако беша многа лета...».

Язык «Велесовой книги» не только не соответствует ни одному из этих трех видов, но и не может быть признан древним, в силу несоответствия законам развития языка. Все эти факты делают возможным постановку проблемы в иной плоскости: является ли «Велесова книга» плодом чистой фантазии или же в её основу легли, хотя бы фрагментарно, сведения, заимствованные из какого-то иного, действительно древнего источника, не сохранившегося до наших дней? Однако, даже если такие источники действительно существовали, важно то, что «Велесова книга» не сохранила ценностей ВК. Это произведение коррелирует с ВК лишь номинально, по совпадению некоторых имен. В нем не содержится идеи трансценденции, главного ценностного стержня ведийского субстрата. У нас есть свидетельства культурного родства индоариев и славян, а также влияния ВК на другие народы. Исторический и лингвистический материал также говорит о возможности интерференции индоариев и других народов, в том числе и славянских. Преждевременно говорить о прямой связи, мы имеем лишь косвенные доказательства, которые обнаруживаются в гидронимах, некоторых представлениях и древней символике. Вместе с тем у славян не прослеживается традиция фиксации ценностно-смыслового ядра в предполагаемых сакральных нарративах, отсутствует установка на трансценденцию, что является центрирующим моментом для индоариев.

Размещено на Allbest.ru