Cовладание с болью и травмами в критических для профессиональной деятельности ситуациях у балерин и танцоров балета

Размещено на http://www.allbest.ru/

Cовладание с болью и травмами в критических для профессиональной деятельности ситуациях у балерин и танцоров балета

Оглавление

• Введение
• Глава 1. Теоретико-методологические основания исследования
• 1.1 Основные теоретические подходы и эмпирические работы
• 1.2 Методы исследования, используемые авторами
• 1.3 Содержательные обобщения
• 1.4 Выводы из автобиографии Майи Плисецкой
• Выводы из главы 1
• Глава 2. Процедуры анализа
• 2.1 Открытое кодирование
• 2.2 Фокусированое кодирование
• 2.3 Осевое кодирование написание аналитической заметки (Memo)
• Выводы из главы 2
• Глава 3. Анализ ситуаций совладания с болью
• 3.1 Виды боли
• 3.2 Что еще влияет на решение работать через боль
• 3.3 Реакция окружения и профессионального сообщества
• 3.4 Гендерные особенности
• Выводы из главы 3
• Заключение
• Список литературы
• Приложение 1: Гайд интервью
• Приложение 2: Список кодов фокусированого кодирования
• Приложение 3: Выделение субдискурсов
• 
• Введение
• Актуальность исследования. И в обыденной жизни, и в социологии, пишет В.Л. Лехциер, до недавнего времени господствовал взгляд на тело, отделенный от рассмотрения его страданий. Медикализированное восприятие боли Следует оговориться, что здесь и далее в нашем исследовании речь идет о физической боли. подразумевает восприятие болезни как биологического явления, отделенного "от человека, от целости его опыта, субъективных переживаний и социального контекста", которое было в свое время закреплено и усилено "благодаря процессу индустриализации врачебного дела". Лехциер В.Л. Субъективные смыслы болезни: основные методологические различия и подходы к исследованию // Социологический журнал. 2009. №4. С. 23. Если рассуждать в рамках такого подхода, боль как субъективный опыт _ не самый подходящий объект для исследования с точки зрения социологии; это реальность, не поддающаяся социальному конструированию, статусом которой нельзя манипулировать, можно лишь прибегать к медицинской помощи.
• Однако Лехциер считает медикализированный подход не вполне корректным и требующим пересмотра, приводя в примеры исследования, в которых те или иные области социального или культурного контекста учитывались как обстоятельства, влияющие на восприятие и выражение боли и болезни. В качестве релевантного примера можно также вспомнить сюжет о двух влюбленных под луной из книги Питера Бергера "Приглашение в социологию" _ даже такая интимная сфера жизни людей конструируется обществом: регулируется социальными нормами (не только современными, но и уходящими своими корнями в далекое прошлое) и вписывается в устоявшиеся образцы поведения. Бергер П. Приглашение в социологию. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 49.
• Исследования, посвященные изучению боли в ее социокультурном контексте, сейчас в основном проводятся западными учеными, в России же данное направление изучения находится только на стадии становления. Как отмечает Лехциер, такая ситуация подразумевает, что новые социологические исследования в данной области не только должны использовать опыт западных, но и предложить новые методологические решения для работы с этой темой. Лехциер В.Л. Там же. С. 25.

Помимо включения социокультурного контекста в анализ, мы считаем важным рассмотреть описанное отношение к боли и травмам в балете с точки зрения гендерного поведения. Восприятие боли среди балерин, аналогичное восприятию ее в спорте, не соотносится с повседневным поведением женщины как хрупкого создания, не является подтверждением феминности балерин. Для спортсменов-мужчин, напротив, такое отношение к боли является естественным с точки зрения демонстрации маскулинности - как, например, в случае спортсмена-борца. Curry T. A Little Pain Never Hurt Anyone: Athletic Career Socialization and the Normalization of Sports Injury // Symbolic Interaction. 1993. Vol. 16. No. 3. P. 288.

• Мы упоминаем здесь исследование в области спорта и считаем возможным использовать его в нашей работе, поскольку профессиональная танцевальная деятельность и спорт не уступают друг другу по объему физических нагрузок, и поскольку имеют одинаковую профессиональную специфику пренебрежительного отношения к боли и травмам.
• В эмпирических исследованиях, посвященных таким физически сложным профессиям, как балет, спорт, не уделялось внимание вопросу о гендерной специфике восприятия боли и стратегий совладания с болью и травмами. Либо происходило рассмотрение боли как части повседневного процесса обучения и практики без выделения гендерной специфики восприятия боли, либо данная тема, а также стратегия совладания с указанными проблемами и профессиональная идентичность изучались только среди представителей или представительниц одного пола. Также ранее не упоминалось о социологических исследованиях боли в среде именно русского балета, традиция которого считается одной из классических в данной сфере.
• Методическая актуальность состоит в реализации стратегии Обоснованной теории по версии К. Чармаз с четким следованием всем процедурам и рекомендациям, а также детальная демонстрация применения ее принципов, которая не всегда присутствует в работах исследователей. Будет проведено испытание Обоснованной теории в качестве нового методического решения для измерения боли как феномена, неотделимого от социального контекста.
• Описанию Обоснованной теории и истории её развития посвящено достаточное количество литературы, Например, Стросс А., Корбин Дж. Основы качественного исследования: обоснованная теория, процедуры и техники. М.: Эдиториал УРСС, 2001; Charmaz K. Constructing Grounded Theory: A Practical Guide Through Qualitative Analysis. Thousand Oaks, California: Sage, 2006; Николаев В. Г. Значение наследия Ансельма Стросса и «укорененная теория» сегодня // Социологический ежегодник / Ред. и сост. Н.Е. Покровский, Д.В. Ефременко. М.: ИНИОН РАН, 2009. С. 216-234. поэтому мы не будем останавливаться на этом подробно, ведь фокус нашей работы - не только метод. Мы кратко упомянем положительные стороны этого подхода. Наличие разработанных аналитических процедур позволяет контролировать ход исследования на каждом этапе и бросить вызов критике несистематизированности качественных методов, невозможности создать с их помощью теорию; бороться с восприятием качественных методов только как вспомогательного инструмента для количественного анализа; преодолеть разделение теории и исследования. Совпадение по времени процессов сбора и анализа данных позволяет дополнять выводы и создавать всеобъемлющую картину, описывающую феномен. Charmaz K. Ibid. P. 6.
• Кэти Чармаз использует опыт создателей Обоснованной теории и их последователей, пересматривая его с учетом развития методологии за 40 лет, предшествующих написанию её книги. Charmaz K. Ibid. P. 9. В статье В. Г. Николаева четко выделены особенности интерпретации Обоснованной теории Чармаз. Она представляет конструктивистскую версию Обоснованной теории, в которой исследователь изучает не некую объективную реальность вокруг объекта исследования, а её интерпретации реальности индивидами. Допускается множество таких интерпретаций, создание их как индивидом-участником исследования, так и исследователем. Также в этой версии теории (в отличие от первоначальной) отдается предпочтение насыщенным данным, поиску не столько общих черт интерпретаций реальности, сколько их разнообразию. Чармаз понимает, что исследователь имеет определенный багаж знаний и не может подойти к работе с пустой головой, и предлагает проверять предшествующие теории в ходе исследования. Также она представляет методические рекомендации как набор гибких советов, а не жестких инструкций, из которых исследователь может выбрать наиболее подходящие для своего случая. Николаев В. Г. Там же. С. 221-222.
• Проблемная ситуация. В повседневной жизни болезнь является нежелательным событием. Толкотт Парсонс отмечал выделение болезни как плохого, нежелательного события из привычного течения нормальной жизни. Парсонс предложил рассмотрение болезни в обществе как состояния, отклоняющегося от нормы и подразумевающего исправление и контроль со стороны общества. Согласно Парсонсу, болезни приписывается особая роль. Это значит, что больные:

· Освобождаются от своих обычных социальных ролей и обязанностей (посещение учебных заведений, работа);

· Не считаются виновными в своем состоянии;

· Обязаны поправиться, выйти из роли "больного", обратиться к врачам за квалифицированной помощью;

· Должны придерживаться предписаний врачей.

Болезнь ограничивает повседневную жизнь людей, для заботы о больных необходимо привлекать здоровых людей и другие ресурсы Парсонс Т. О социальных системах. М.: Академический проект, 2002. С. 432., следовательно, она затрагивает людей, вносящих важный вклад в функционирование общества, и при большом количестве больных нарушается его нормальная жизнь.

Итак, Т. Парсонс показал, что состояние болезни по умолчанию считается нежелательным, временным, препятствующим нормальной жизни, и все действия должны быть направлены на скорейшее избавление от него. Но вытеснение болезни за рамки нормального не означает игнорирования ее существования - напротив, в повседневной жизни она активно осознается.

Об априорном принятии роли больного в настоящее время, необходимо подразумевающем обращение к врачам, пишет также и В.Л. Лехциер. Он отмечает, что "мы живем в медикализированном мире". Лехциер В.Л. Указ. соч. С. 22. Это значит, что сейчас принято рассматривать жизнь с точки зрения состояний болезни либо здоровья, каждый человек изначально воспринимается как пациент, который всю свою жизнь находится под наблюдением квалифицированного медицинского персонала.

В повседневной жизни, как отмечает философ Дрю Ледер, мы не осознаем, как своим телом мы осуществляем нужные действия Leder D. The Absent Body. Chicago University Press, Chicago. 1990. P.2-9.. Мы активно ощущаем его и думаем о нем только в случае, когда нас беспокоит боль; Ibid. P. 71. при этом мы стремимся как можно скорее освободиться от нее, а заодно и от ощущения своего тела как от неприятности, как от досадного факта, который выступает барьером для наших желаний.

Танцоры, напротив, постоянно активно осознают свое тело, поскольку им нужно контролировать его, заставлять работать порой неестественным образом, чтобы добиться нужного результата. В балете и спорте к боли относятся как к неизбежному профессиональному риску и как к части повседневной реальности.

В ситуации столкновения с болью танцоры стремятся либо забыть о ней, отделиться от нее самостоятельно либо с помощью медицинских средств. Ей не принято уделять много внимания, отрываясь от практики/обучения/тренировки, также осуждается какое-либо проявление боли. Как показали эмпирические исследования Curry T. Ibid. P. 273-290; Aalten A. In the Presence of the Body: Theorizing Training, Injuries and Pain in Ballet // Dance Research Journal. 2005. Vol. 37. No. 2. P. 55-72., в процессе профессионального становления, социализации происходит принятие боли как нормы: об этом постоянно говорят преподаватели и другие танцоры или спортсмены, а также состоявшиеся танцоры/ спортсмены. Профессия становится частью идентичности, а вместе в ней все принятые в профессиональной среде культурные практики и нормы, в том числе и отношение к боли. Таким образом, боль всячески вытесняется из публичного профессионального дискурса. Балерины и танцоры балета продолжают заниматься порой даже с травмами, боясь "выбыть из строя" и тем самым перестать быть ценным как профессионал, либо перестать двигаться к этой цели.

Казалось бы, вытеснять боль и болезнь (травму) из публичного дискурса в балете и сознания в частности непродуктивно - тело является главным инструментом танцора и потому важно, чтобы оно могло служить дольше. Такой невнимательный к телу режим профессиональной деятельности входит в противоречие с тем, что диктуется в повседневности.

Мы предполагаем, что в профессиональном балетном дискурсе боль не всегда соответствует болезни (травме). Травма проявляется через боль, но сама боль может иметь и другие значения. Мы будем изучать, какими различными смыслами наделяются эти два понятия в балетной среде; речь будет идти не только о травме.

Проблема: вытеснение боли и болезни из публичного профессионального дискурса и из сознания танцора, не отменяющее необходимости конструктивного совладания с ней; а также неясность гендерных различий в восприятии боли и совладании с ней.

Цель исследования -- дать насыщенные описания того, каким образом происходит совладание с болью и травмами в критических для профессиональной деятельности ситуациях (травмы _ полученные в конкретный момент или "накопленные") у балерин и танцоров балета.

В соответствии с целью поставлены задачи:

1. Категоризовать описания различных типов боли, а также травм в литературе и биографиях.

2. Категоризовать и систематизировать условия, в которых происходит нормализация боли.

3. Дать насыщенные описания вариантов совладания с болью и травмами в различных ситуациях.

4. Дать насыщенные описания реакций на боль или травму со стороны профессионального сообщества, предъявляется ли мужчинам больше требований.

5. Дать насыщенные описания ситуаций, в которых танцор балета / балерина изменяют свое отношение к боли и травме, а также трактовок влияния этого изменения на профессиональной карьере.

6. Установить гендерные различия и сходства в рамках задач 3-5.

Поскольку эмпирическую базу исследования составляют интервью с балеринами и танцовщиками, выполнение эмпирических задач (3-6) касается не объективной реальности (что бы под ней не понималось), а интерпретаций информантов.

Базовая гипотеза: есть различия в том, как ведут себя балерины и танцоры балета в ситуациях получения травм и столкновения с болью. Гипотеза выдвинута, исходя из того, что в повседневности мужественному и женственному образам соответствуют разные образцы поведения в случае боли или болезни, как раз они могли прививаться будущим танцорам в детстве.

Однако, по результатам проведенного исследования даже о ранних стадиях обучения сложно с уверенностью говорить о гендерных различиях; правда, этот вопрос в собранных данных не освещался четко.

Можно с уверенностью утверждать, что принципиальных (категориальных) различий в том, как ведут себя поведении балерины и танцоры в ситуациях получения травм и столкновения с болью, -- нет.

Возможно, различия кроются в иных, возможно, периферийных, аспектах совладания с болью: условиях формирования отношения к боли под влиянием семьи и близких людей в ходе первичной социализации; различные варианты реакции на выражение боли и на травмы со стороны представителей профессионального сообщества; как происходит уход из профессии.

Теоретический объект -- боль как конструируемый социальный феномен, имеющий профессионально-культурные и гендерное измерение.

Предмет исследования -- гендерная специфика отношения к боли и совладания с ней как показатель профессионализма среди представителей профессии, интенсивно работающих с собственным телом.

Интерпретация основных понятий. Мы будем изучать дискурс профессиональной зрелости среди танцоров балета как представителей профессии, где собственная боль является неотъемлемой частью деятельности.

В ситуациях наступления профессиональной зрелости мы понимаем следующие (предположительно) идеально-типические ситуации:

· опривычивание боли при стремлении добиться наибольшего профессионального признания ценой любых физических страданий;

· успешное возвращение к профессиональной деятельности после перерыва, связанного с восстановлением после тяжелой травмы или накопленных нагрузок/ последствий небольших травм, когда удается осознать травму и ее последствия и выработать стратегию совладания с ними;

· выработка навыка "понимающего диалога" с телом без получения серьезных физических повреждений, -- когда сигналы, свидетельствующие о пределе его возможностей, не игнорируются, но напротив, воспринимаются как сигнал к переформатированию режима деятельности -- ее остановке, снижению ее интенсивности до момента восстановления и др. (уход от представления о теле, как ресурсе неисчерпаемом).

Мы можем дать лишь примерные определения профессиональной и гендерной идентичностей, поскольку в нашем исследовании мы будем реконструировать те смыслы, которыми их будут наделять информанты.

Под гендерной идентичностью мы понимаем субъективную принадлежность к социальной категории, характер обращенных ожиданий к социальному поведению которой обусловлен принадлежностью к мужскому или женскому полу.

Применительно к профессиональной балетной среде характер ожиданий в существенной части определяется жестким разделением балетных ролей (ролей в самом балете) по гендерно-половому признаку, что усиливает внутригендерную (внутригендерно-половую), и отменяет межгендерную конкуренцию.

Профессиональная идентичность - 1) субъективное определение: отождествление себя с профессией балерины / танцора балета;

2) объективное, институционализированное определение: работа по профессии, наличие диплома об окончании соответствующего учебного заведения.

Стратегия совладания с болью и травмами - устойчивые последовательные осознаваемые действия, направленные на определенную конечную цель, например, чтобы выработать способность танцевать при наличии травмы или болевых ощущений; или же смягчение режима работы, чтобы тело могло восстановиться и избежать критических для профессии заболеваний;

Ситуативные действия по совладанию с болью и травмами отличаются тем, что они зависят от конкретных обстоятельств, не являются последовательными и связаны с краткосрочными целями (например, несмотря ни на что выступить на грядущем спектакле), и могут не повториться в похожей ситуации.

Метод сбора данных -- полуструктурированное интервью по гайду, где обозначены темы и примерные формулировки вопросов (см. Приложение 1).

Эмпирический объект. Артисты и педагоги балета, работающие в г. Москве, являющиеся выпускниками хореографических училищ или высших учебных заведений, в возрасте 23-40 лет, в число которых входят и мужчины, и женщины. Мы предполагаем, что в этом возрасте у танцоров уже имеется опыт профессиональной деятельности и преодоления трудностей, связанных с болью, с помощью накопленного опыта; либо происходит уход из активной профессиональной деятельности.

Нам не известно заранее, каков полный список типов поведения, связанного с болью и травмами, чтобы изначально строить выборку. Хотя и по прочтении эмпирических источников мы получили представление о том, какие варианты поведения при столкновении с болью возможны, следуя принципу Обоснованной теории - отказ от навязывания данным уже готовых знаний, мы не отталкивались от этих типов поведения при формировании выборки. Мы формировали её по мере насыщения информации.

Изначально планировалось проводить наблюдения помимо интервью, но в этом вопросе мы впервые столкнулись с закрытостью поля: посредством личного знакомства мы обратились к администратору театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, однако в доступе на репетиции было отказано. Обосновывалось это решение тем, что сами артисты будут очень недовольны, что за ними наблюдает кто-то посторонний. А создание негативного отношения ещё до интервью отнюдь не способствовало бы установлению контакта с информантами.

Выборка оказалась очень труднодоступная. Без личного знакомства или наличия рекомендации договориться об интервью было невозможно. Однако даже рекомендация не гарантировала доступ к информантам - многие отказывались от интервью, объясняя это очень плотной занятостью или просто не отвечая никак. Изначально в нашем распоряжении было всего четыре точки входа в поле - два преподавателя, знакомая, работающая в МАМТ имени Станиславского и Немировича-Данченко и коллега, давшая контакт балетного критика. Мы рассчитывали, что это позволит выйти на большое количество информантов. Педагоги (выпускники МАО Натальи Нестеровой) не смогли помочь с контактами своих знакомых и однокурсников (все отказались от интервью). Ссылаясь на преподавательницу, через директора студии, в которой я занималась, я также пыталась договориться о беседе с другими педагогами студии. Однако они также отказались. Без рекомендации я пыталась связаться с руководителем МАМТ имени Станиславского и Немировича-Данченко и ректором МГАХ, но так и не получила ответа. С помощью знакомой, работающей в МАМТ, удалось получить доступ к двум информантам, один из них помог договориться о беседе со своим коллегой, танцовщиком. По рекомендации балетного критика я обратилась к директору другого театра, но ответ уже от этого контакта удалось получить спустя только 2 месяца, несмотря на то, что о моем обращении напоминал критик.

На текущий момент состав участников исследования таков:

Мужчины:

1. Выпускник академии танца (факультета хореографии) МАО Натальи Нестеровой, педагог по классическому и народному танцу, 29 лет.

2. Выпускник хореографического отделения Саратовского областного колледжа искусств, балетмейстерского факультета РУТИ-ГИТИС, первый солист балета в МАМТ имени Станиславского и Немировича-Данченко, 27 лет.

3. Выпускник Московской государственной академии хореографии, балетмейстерского факультета РУТИ-ГИТИС, артист балета в МАМТ имени Станиславского и Немировича-Данченко, 38 лет.

4. Выпускник Воронежского хореографического училища, солист в театре "Балет Москва", 24 года.

5. Выпускник Академии русского балета имени А. Я. Вагановой, артист балета в театре "Балет Москва", 33 года.

6. Выпускник Балетной школе им. Сушковой, Школы классического танца Геннадия Ледяха, артист балета в театре "Балет Москва", 32 года.

7. Выпускник Пермского государственного хореографического училища, солист в театре "Балет Москва", 27 лет.

8. Выпускник МГАХ, заслуженный артист театра "Балет Москва", 35 лет.

Женщины:

9. Выпускница академии танца (факультета хореографии) МАО Натальи Нестеровой, 32 года.

10. Выпускница МГАХ, балетмейстерского факультета РУТИ-ГИТИС, артистка балета в МАМТ имени Станиславского и Немировича-Данченко, 36 лет.

11. Выпускница хореографического факультета МГУКИ, хореограф-балетмейстер Королёвского драматического театра, 25 лет.

12. Выпускница хореографического факультета МГУКИ, 25 лет

13. Выпускница Мичуринской детской хореографической школы, хореографического факультета МГУКИ, 23 года

14. Выпускница Московского хореографического училища им. Л. Лавровского, ведущая солистка театра "Балет Москва", 24 года.

15. Выпускница МГАХ, выпускница балетмейстерского факультета РУТИ-ГИТИС, солистка театров "Кремлевский балет" и "Балет Москва", 38 лет.

Так как у нас были не экспертные интервью, в которых порядок, формулировки вопросов и характер получаемой информации более строго регламентированы, мы позволяли беседе следовать за информантом, допускали перескакивание через темы, если этого требовала логика разговора. Мы получили своего рода биографические изложения, многочисленные истории переживания различного вида боли, происходившие на разных этапах жизни информантов. Мы не могли гарантировать предоставления информантами рассказа обо всех примерах жизненного опыта, связанного с болью, поскольку шли за участниками беседы в ходе интервью. В рамках одной беседы встречалось несколько различных историй вокруг одного события (боль), поэтому нужно было текст сегментировать.

Помимо этого, доступ в поле был открыт поздно, поэтому исходя из временных ограничений были выбраны два интервью (мужское и женское), которые были наиболее подходящей основой для анализа: в них собраны субдискурсы информантов, одновременно раскрывающие многогранность понимания боли и опыта её переживания, и при этом соединяющие в себе взгляды, мнения, аналогичные переживания других участников исследования. Внутри этих интервью мы искали и анализировали повторяющиеся субдискурсы. Пример выделения субдискурсов можно увидеть в Приложении 3.

Мы построили гайд таким образом, чтобы обеспечить повторения в данных внутри каждого разговора, на случай, если информант будут давать нераспространенные ответы или будут уходить в сторону. Однако повторения оказались решением в ситуации сложного доступа в поле. То есть у нас единицей данных выступало не интервью, а субдискурс внутри интервью, которых может быть несколько.

Каждый сюжет не обязательно будет повторяться в точности, может быть, повторения будут с какими-то изменениями. Но должна быть схожесть в описаниях, чтобы было возможно проводить параллели между ними. Например, в одном интервью дважды встречался субдискурс на тему рационального и эмоционального отношения к травме (И04, 224-259, 642-653). Распространенные повествования на эту тему мы получили в ответ на вопросы 9 "Как Вы воспринимаете боль, травмы, какие мысли, эмоции возникают в связи с этим?", "Вы как-то осмысливаете это. А вот эмоционально Вас это расстраивает, если что-то случается, или Вы как-то спокойно относитесь?" (дополнительный вопрос) и 28 "Можете ли Вы сказать, что в какой-то момент из-за травмы изменилось Ваше отношение к своему телу?", а также вопросы 11, 12, 26. Схожесть сюжетов определялась повторением противопоставления отношения к травме и карьере "среднестатистического" и гениального артиста балета, размышлений об оценке риска ухудшить свое состояние, вынужденно уйти на лечение и понести материальные затраты в связи с этим.

В том же интервью 3 раза встретились субдискурсы про боль от травм: физических (от серьезных до незначительных) и душевных. Их объединяют описания причин боли, а затем сюжеты этого ряда развиваются в следующих направлениях: причины, по которым в балете при той или иной боли продолжают работать, превозмогая её, или же делают перерыв для лечения и восстановления; как справляются с причинами боли, при помощи каких средств. Ряд этих субдискурсов был получен при ответах на вопросы гайда №3 (Отношение танцора к боли отличается от отношения "обычного" человека, не связанного с танцами?), 4 (Можно ли сказать, что танцор все время испытывает боль? Что он живет с болью?), 5 (Ради чего танцор живет с болью?), 7, 8, 9, 10.

Такая важная тема, как влияние мнения профессионального окружения встречалась в ответах на вопросы 5 (Кто / что помогает справляться с болью и кто / что мешает?), 6 (Когда Вы учились, ощущали ли Вы, что есть разница между Вашим реальным телом и тем идеальным телом, образцом, который обладает требуемыми в балете характеристиками и может выполнять движения должным образом?), 18, 19, 21, 22. Также повторялись фрагменты данных, объединенных темой лечения (у каких специалистов предпочитают лечиться артисты, почему, как находят, в каких ситуациях обратятся, а в каких - нет). Они содержались в размышлениях информантов по вопросам 13, 14, 15, 16, 17, 29. Субдискурс противопоставления требований к мужчинам и женщинам в балете, мужского и женского поведения мы получали в ответ на вопрос 23 (Можете ли Вы сказать, что к мужчинам в балете предъявляется больше (или меньше) требований, иные требования?).

Более узко, исходя из процедуры анализа интервью и ограниченности самоотчетами информантов о своих представлениях, эмпирическим объектом может быть определен дискурс совладания с болью и травмами в критических для профессиональной деятельности ситуациях балеринами и танцорами балета.

Аналитические процедуры: виды кодирования. Исследование проведено в стиле метода Обоснованной теории. При работе с данными пройдены этапы открытого, осевого, фокусированого, осевого и теоретического кодирования.

Открытое кодирование представляет с собой начальный этап работы с данными, присваивание первичных кодов. Чармаз рекомендует исследователю задавать себе следующие вопросы при кодировании:

• Что исследуется с помощью этих данных?

• О чем говорят данные?

• С чьей точки зрения?

• На какую теоретическую категорию указывает эта конкретная часть данных?

Также нужно сравнивать между собой фрагменты анализируемых текстов. Исследователь должен следить за тем, чтобы коды были максимально "близки" к данным. Не рекомендуется применять готовые категории, это может помешать построить наиболее полную теорию. Желательно использовать слова, отражающие действие. Такая стратегия позволит избежать риска кодирования с помощью концептов, задействованных из уже существующих теорий при работе с данными, до того, как были пройдены необходимые аналитические шаги. Charmaz K. Constructing Grounded Theory: A Practical Guide Through Qualitative Analysis. Thousand Oaks, California: Sage, 2006. Р. 47-49.

Следующий аналитический шаг соответствует фокусированому кодированию. Чармаз пишет, что здесь "требуется определить, какие изначальные коды более всего наделены аналитическим смыслом, чтобы полностью категоризовать данные". Ibid. Р. 57. На этом аналитическом этапе коды становятся гораздо более ориентированными, избирательными и концептуальными по сравнению с первичными. Происходит сравнение действий, опыта и интерпретаций информантов на уровне разных интервью и наблюдений. Ibid. Р. 59.

В ходе осевого кодирования происходит связывание основной категории и ее субкатегорий (категории более низкого порядка), выделяются свойства и измерения категории, и затем исследователь заново собирает данные, которые были разделены при открытом кодировании, тем самым придавая согласованность развивающемуся анализу. Ibid. P. 60. Чармаз использовала гибкую стратегию на данной стадии: раскрывала субкатегории соответствующих категорий и демонстрировала связи между ними в процессе того, как она узнавала о том, какой опыт респондента категория описывает. Ibid. Р. 61-63.

Теоретическое кодирование -- следующая, еще более абстрактная стадия кодирования. Чармаз описывала его как формирование концептуальных "гипотез о том, как независимые коды могут быть связаны друг с другом, которые впоследствии могут быть объединены в теорию". Ibid. P. 63. Теоретические коды могут помочь исследователю сделать свой анализ более согласованным и понятным, детально описать контекст, в котором находится изучаемое явление, условия его проявления, обстоятельства изменения проявлений феномена, их последствия; поведение информантов в рамках происходящего; если есть динамика, то описать развитие процесса. Ibid. Р. 63-64.

Ожидаемые результаты. После проведения исследования мы планируем выстроить свою теорию, описывающую конструирование смыслов боли и травм в балете (в чем различие между ними для информантов). Мы получим описание образцов поведения в ситуациях получения травм и столкновения с болью, а также узнаем определения социально приемлемых образцов поведения для мужчин и женщин. Наконец, мы выясним, каковы последствия изменения отношения к травмам для профессиональной идентичности у балерин и танцоров. Результаты данного исследования дополнят существующие работы в области изучения боли, поскольку мы рассмотрим новые (гендерные) аспекты.

Степень разработанности проблемы. Чтобы выстраивать стратегию собственного исследования, необходимо ознакомиться с существующим опытом изучения интересующей нас темы травм и боли в балете. В данном разделе мы коснемся исследований, посвященных изучению боли в профессиях, требующих больших физических нагрузок, таких, как балет или спорт. Мы считаем, что исследования в области спорта также необходимо рассматривать, поскольку профессиональные занятия и в той, и в другой сфере не уступают друг другу по объему физических нагрузок,Koutedakis Y., Pacy P., Sharp N., Dick F. Is Fitness Necessary for Dancers? // Dance Research: The Journal Of The Society For Dance Research. 1996. Vol. 14, No. 2, P. 105-118. и поскольку имеют аналогичную профессиональную специфику вытеснения телесных страданий из сознания ради достижения результата. Мы рассмотрим, что именно интересовало авторов, какова была их главная цель, на чем они концентрировались при проведении исследования и анализе, с помощью какого метода решали свои задачи, чем обосновывался тот или иной метод исследования и какие преимущества он давал, и, наконец, к каким выводам приходили авторы по результатам анализа.

• 
• Глава 1. Теоретико-методологические основания исследования
• 1.1 Основные теоретические подходы и эмпирические работы
• Анна Аальтен
• Социолог и антрополог Анна Аальтен описывает результаты своего изучения представительниц интересующей нас профессии в статье "Listening to the dancer's body" Aalten A. Listening to the dancer's body // The sociological review. 2007. Vol. 55. No. 1.. Эта статья дополняет предыдущую публикацию этого автора, включая в себя не только рассмотрение совладания с болью и травмами, но и расширение анализа идеала женского тела в балете. Aalten A. In the Presence of the Body: Theorizing Training, Injuries and Pain in Ballet // Dance Research Journal. 2005. Vol. 37. No. 2. P. 55-72.
• Изначально Аальтен искала ответ на вопрос, почему танцоры часто получают травмы не в результате однократного повреждения, а в результате длительных перегрузок; почему танцоры так невнимательно относятся к своему телу, которое является их главным инструментом.
• Аальтен в исследовании основывается на социологическом и антропологическом подходах к изучению тела, а именно на изучении здоровья в рамках социальных структур и культурных верований Автор описывает теоретические рамки, в которых работают исследователи выбранного ею направления, подробно останавливаясь на феноменологическом подходе, которого придерживались заинтересованные в изучении телесности. Отправной точкой данного направления являются идеи Мерло-Понти, а именно его критика картезианских допущений о теле, о его отделении от разума. Ibid. P. 58. Критический взгляд развивает философ Дрю Ледер, показывающий, как мы не замечаем тело в повседневной жизни и как оно становится в центре нашего внимания при появлении боли.Leder D. The Absent Body. Chicago University Press, Chicago. 1990.
• Аальтен завершает описание используемых ею теоретических рамок упоминанием статьи антропологов Нэнси Шепер-Хьюз и Маргарет Лок, которые предлагают рассматривать боль и болезнь как форму коммуникации между телом, разумом человека, а также социокультурным контекстом, в который он включён, ^{Scheper-Hughes N. Locke M.M. The Mindful Body. A Prolegomenon to Future Work in Medical Anthropology} // ^{Medical Anthropology Quarterly}. ¹⁹⁸⁷. Vol. ¹ No. ¹. P. 31. добавляя культурное измерение к идеям Ледера о теле, требующем внимания при столкновении с болью. То, как боль и болезнь ощущаются и выражаются, является итогом взаимодействия тела конкретного человека, его разума, а также систем социальных отношений и культурных верований, в которые включен индивид. Итак, суть идей, на которые опирается Анна Аальтен в своем исследовании, состоит в том, что нужно рассматривать не только тело и разум как неотделимые друг от друга сущности, но и социальный и культурный контекст в совокупности с ними. Aalten A. Listening to the dancer's body // The sociological review. 2007. Vol. 55. No. 1. P. 112. Соответственно, уже в анализе автор обращала внимание на отношения к травмам и выражению страданий не только самих балерин, но также их однокурсниц и преподавателей; а также на нормы, присущие именно сфере балеты; и, наконец, на организационные условия работы в театре.
• Розмари Макки и Джейн Кроссман
• Исследователи-кинезиологи Розмари Макки и Джейн Кроссман ^{Macchi R., Crossman J. After the Fall: Reflections of Injured Classical Ballet Dancers // Journal of Sport Behaviour}. ^1996. Vol.¹⁹ No.³. ^{P. 221-234}. также занимались изучением влияния травм на профессиональную жизнь артистов балета. Авторы опирались на корпус эмпирических исследований, содержащих выводы о субъективной реакции танцоров и спортсменов на собственную травму и ее влиянии на телесное состояние. Эмоциональная реакция на получение травмы негативная, что вполне ожидаемо, танцоры испытывают сильное расстройство, поскольку травма заставляет их прекратить выступления. Потеря физической способности танцевать сопровождается потерей собственной идентичности, в особенности для тех артистов балета, чья профессия служит для них единственной социальной ролью. MacDonald S.A., Hardy S.J. Affective response patterns of the injured athlete: An exploratory analysis // The Sport Psychologist. 1990. Vol. 4. P 261-274; Brewer B.W. Review and critique of models of psychological adjustment of athletic injury // Journal of Applied Sport Psychology. 1994. Vol. 6. P. 87-100. К аналогичному выводу приходили и те исследователи, на которых ссылались Макки и Кроссман, и авторы рассмотренных нами статей (Анна Аальтен, Тимоти Карри, Брайан Тёрнер и Стивен Уэйнрайт). Помимо негативных эмоций от получения травмы как препятствия профессиональной деятельности, танцор чувствует себя исключенным из своего профессионального сообщества, что означает дальнейшее ухудшение эмоционального состояния и приводит к негативному влиянию на состояние физическое. Morgan W.P. Psychological effects of acute physical activity // Medicine and Science in Sports. 1986. Vol. 8. P. 62. Это вновь подтверждает важность профессии и значимость принадлежности к группе коллег для самоидентификации как артиста балета. Макки и Кроссман считают, что имевшиеся на тот момент исследования по теме влияния травмы на танцоров слишком поверхностно освещали этот вопрос (их работа была написана до выпуска статьи Аальтен) и в своей работе нацелены исправить эту ситуацию.
• Тим Карри
• Социолог Тим Карри рассматривает процесс принятия боли как привычного аспекта идентичности спортсмена. Он опирается на подход ролевой идентичности, изложенный в книге МакКолла и Симмонса, концентрируясь на восприятии информантом самого себя в качестве человека, занимающего определенную социальную позицию. Также исследователь сочетает его с концептом карьеры, определенным в рамках классического символического интеракционизма следующим образом: имеющим объективное измерение, соответствующее перемещению через различные социальные позиции; а также имеющим субъективное измерение, включающее в себя изменения самосознания, происходящие в процессе перехода с одной социальной позиции на другую.Curry T. Ibid. P. 275.
• Уже после проведения интервью Карри решил использовать следующую аналитическую рамку для того, чтобы организовать свой эмпирический материал. Для анализа он решил считать более важными те события в карьере информанта, которые были решающими. Он использовал идею "прозрений", предложенную Дензином:
• · Несущественное, или иллюстративное прозрение - обнаруживает напряженность в отношениях или какой-то ситуации;
• · Важное прозрение - происходит в решающий моменты истины, когда обнаруживается характер;
• · Прозрение на основе накопленного опыта является результатом определенной последовательности событий;
• · Пережитое прозрение обозначает повторение одного из уже испытанных ранее прозрений.Denzin N. K. Interpretive Interactionism. Newbury Park, CA: Sage. 1989. P. 17.
• Использование этих концептов Карри обосновывает тем, что за спортивную жизнь информанта случалось очень большое количество травм, и простое описание каждой не позволило бы обозначить их относительную значимость для карьеры спортсмена. В данном исследовании в карьере информанта случались одно прозрение на основе опыта, два важных прозрения и два несущественных (иллюстративных). Карри присваивал какой-либо травме статус "важного прозрения", если она была связана со значительным развитием спортивной карьеры информанта, заметно влияла на его отношения с людьми из данной сферы или сильно изменяла его восприятие самого себя. Несущественные прозрения касались меньших изменений, а в прозрения на основе накопленного опыта Карри включал те события, которые сам информант обозначал как особенно значимые для его карьеры как атлета и его самосознания.
• Рассмотрев также ряд эмпирических исследований, посвященных тематике боли и травм в различных видах спорта, Messner M. Masculinities and Athletic Careers // Gender and Society. 1989. Vol. 3. No. 1 P. 71-88. Карри сделал вывод, что игнорирование боли происходит не только среди представителей агрессивных видов спорта (таких, как футбол, бокс), где приобретение умения продолжать занятия с травмой является частью конструирования маскулинного образа спортсмена, доказательством его мужества. Те же практики относительно травм спортсменов имеют место в теннисе, бейсболе, плавании. Интересующее нас поведение также зависит от влияния товарищей по команде, тренеров. Социализация женщин в спорте также включает в себя преодоление боли - значит, нужно рассматривать это поведение не только в контексте формирования маскулинного образа. Snyder E. E. Emotion and Sport: A Case Study of Collegiate Sociology of Sport Journal. 1990. Vol. 7. P. 254-270. Помимо этого, считает Карри, нормализацию травмы стоит изучать относительно того, как складывался жизненный путь спортсмена, потому что она могла сложиться и в ходе первичной социализации. Curry T. Ibid.P. 274.
• Брайан Тёрнер и Стивен Уэйнрайт
• Работа социологов Брайана Тёрнера и Стивена Уэйнрайта, как и статьи Аальтен, написана с опорой в том числе и на феноменологический подход к телесности. Тёрнер и Уэйнрайт выстраивают критику социального конструкционизма. Авторы изучают телесность в балете, чтобы проиллюстрировать критику интерпретации танца как текстуальной практики. Также авторы полагались на концепты общественной солидарности и коллективного сознания, предложенные Э. Дюркгеймом, чтобы продемонстрировать, как травма воспринимается в качестве части профессиональных обязанностей; как социальные связи танцоров в профессиональном балетном коллективе поддерживают определенное отношение к травмам. Их целью было понять взаимоотношение между травмами, некомфортными ощущениями танцоров, и социальной поддержкой со стороны профессиональной группы.Turner B., Wainwright S. Corps de Ballet: the case of the injured ballet dancer // Sociology of Health & Illness. 2003.Vol. 25 No. 4. P. 269-288.
• Дэвид Хоуи
• Антрополог Дэвид Хоуи, занимавшийся изучением изменения отношения к травмам спортсменов и боли в рамках конкретного профессионального сообщества (клуба рэгби), отмечает, что нужно разделять понятия боли и травмы. Боль относится к более субъективным феноменам, чем травма, поскольку ее легче объективно пронаблюдать. Боль служит индикатором травмы, неприятные ощущения свидетельствуют о физических повреждениях. Также Хоуи вводит понятия резкой, острой и хронической боли. Резкая боль возникает в момент получения травмы и длится некоторое время, а хроническая связана уже с болезнью, является продолжительной или возникает периодически после травмы. В ходе своего исследования Хоуи наблюдал чаще всего случаи острой боли.
• Центральная идея исследования Хоуи состоит в том, что реакция на боль не может быть исключительно спонтанной, она во многом определяется социальным контекстом. Подходы к совладанию с болью, лечению травм отражают социальную значимость боли и травмы. Боль может рассматриваться как норма, а может восприниматься как проблема. В данном случае, спортивное сообщество реагирует на боль определенным, специфическим образом.Howe D. An ethnography of pain and injury in professional rugby union: the case of Pontypridd RFC // International Review for the Sociology of Sport. 2001.No.36 P. 290. В данном исследовании есть очень интересные результаты, показывающие, как по-разному спортсмены справляются со своей болью в зависимости от того, какой реакции они ожидают или опасаются со стороны своего профессионального сообщества.
• Также в своей работе Хоуи разделяет публичный и приватный дискурс боли. Публичную боль как результат травмы могут наблюдать окружающие (товарищи по команде, тренер, болельщики). Приватная боль может быть разделена далее на подтипы: это могут быть исключительно личные переживания спортсмена, не демонстрируемые другим, которые основаны только на собственном восприятии боли. Помимо этого, о приватной боли может узнать ограниченное число людей (например, спортсмены в раздевалке). Хоуи удалось наблюдать все три типа дискурса боли.Ibid. P. 291.
• Как и авторы уже рассмотренных нами статей, Хоуи опирается на феноменологическую идею "отсутствующего" тела, находящегося за рамками сознания, если человек (в данном случае, спортсмен) здоров. Вытеснение тела из сознания является результатом габитуса данного спортивного клуба. Хоуи опирается на определение габитуса по Бурдье: это "привычные, реализуемые практики, которые вместе составляют и определяют культуру".Ibid.P. 292. В спортивной среде, как и случае конкретного клуба рэгби, изученного автором, на формирование определенного габитуса влияет множество факторов: географическое местоположение, связанный с этим престиж клуба, организационные особенности (какая структура руководит клубом). Изменение одного из указанных факторов (смена цели существования команды и стиля управления - от клуба, организуемого на общественных началах и повышающего престиж данного сообщества к бизнесу, нацеленному на получение денежной прибыли) привело к трансформации габитуса клуба - профессионализации спортсменов, входящих в него (увеличение количества тренировок и, как следствие, травм). Изменение габитуса повлияло на поведение травмированных спортсменов и реакцию на боль и травмы со стороны профессионального сообщества: способность принимать участие в игре стало важнее, чем физическое состояние спортсмена в этот момент.Ibid.

• 1.2 Методы исследования, используемые авторами
• Аальтен получила свои данные в результате этнографического исследования, которое она провела в Нидерландах в период с 1993 по 2000 гг. Были проведении формальные углубленные интервью с балеринами и танцорами балета, неформальные беседы за кулисами и в гастрольных поездках, а также интервью с диетологами, физиотерапевтами и докторами, специализирующимися в травмах танцоров. Помимо этого, автор проводила наблюдения, присутствуя на ежедневных балетных классах и репетициях главной балетной компании в Нидерландах, а также и других компаний. В дополнение к уже использованным методам сбора данных, Аальтен использовала расширенные биографические интервью с профессиональными балеринами и девушками, обучающимися в профессиональных балетных школах. Этнографический и биографические методы дополняли друг друга. Этнографические методы позволили изучить культуру балета, контекст, в котором устанавливаются нормы обращения с телом и случаются травмы, а биографический метод помог в понимании индивидуальных идентичностей балерин.Aalten A. Listening to the dancer's body // The sociological review. 2007. Vol. 55. No.s1. P. 112-113. Несмотря на то, что в исследовании участвовали мужчины-танцоры, данная статья была посвящена вопросам, касающимся травм и боли женского тела балерины.
• В исследовании Макки и Кроссман участвовали 26 профессиональных танцоров из коллектива "Royal Winnipeg Ballet School" в Канаде (18 женщин и 8 мужчин), половина из них проходила обучение одновременно с выступлениями в Балете. Авторы провели полуструктурированные интервью, используя дополнительные вопросы, что позволило исследователям получить подробные ответы информантов, уточнить их точку зрения. Изначально авторы провели пилотажное исследование своего гайда, чтобы доработать свои вопросы и сделать их более понятными. Макки и Кроссман также признают недостаток, который имеет данный метод: ретроспективное повествование информантов о своих травмах, обстоятельствах их получения и реакции на них может быть недостаточно точным, информант мог непроизвольно опустить или исказить какую-то информацию.
• Тимоти Карри с помощью анализа трех интервью, взятых в течение нескольких недель, изучает карьеру одного спортсмена (борца-любителя). Помимо этого, исследователь основывается на уже имеющихся знаниях об изучаемом им контексте: ранее он проводил наблюдения клуба борцов, в котором занимался информант, фотографировал спортсменов и обсуждал с ними фотографии в ходе интервью. "Войдя в поле" и накопив определенные знания о нем, а также материалы, исследователь получил возможность заинтересовать информанта и наладить с ним контакт, что немаловажно для формирования доверия к интервьюеру и, как следствие, содержательного диалога. Проведение интервью в несколько этапов позволило охватить всю историю становления информанта как профессионала и изменения восприятия телесного опыта, обратиться ко всем интересующим исследователя вопросам, чтобы выбрать наиболее важные факты для анализа. Также автор показывал части транскриптов информанту на последнем интервью, возвращаясь к обсужденным ранее вопросам, чтобы подтвердить правильность зафиксированных идей. Это обеспечило более полное понимание ответов информанта.
• Исследователь отмечает, что хотя основывается на истории только одного информанта, социальные процессы, способствующие принятию травм в спорте, влияют на многих спортсменов, и ссылается на результаты количественного опроса, согласно которому значительное число спортсменов под сильным "давлением" стараются не обращать внимания на травмы.Curry T.Ibid.P. 273-290.
• Тёрнер и Уэйнрайт проводили большинство (20) интервью с профессиональными балетными танцорами коллектива "the Royal Ballet" и два интервью в ведущем университете Великобритании.
• Дэвид Хоуи, анализировавший отношение к травмам в клубе рэгби, в течение двух лет проводил этнографическое исследование, собирая данные в ходе включенного наблюдения - это позволило анализировать поведение спортсменов и реакцию их окружения не только после того, как спортсмен был травмирован, но и непосредственно в момент получения травмы.