Развитие информационного общества в мире и в Казахстане

Каждая из рассматриваемых нами стран готова к встрече XXI века с пакетом обновленных предложений, соответствующих новому информационному времени. От того, как будут решены поставленные задачи, как будут реализованы прогрессивные проекты, зависит будущее этих стран и всего региона.

3.4 Сравнительная характеристика восточной и западной коммуникации

Спутниковое ТВ, международное по своей природе, поднимает на новый уровень извечную проблему взаимодействия двух основных разнополярных, но не антагонистических концепций в культуре -интернационализацию, что характерно для Европы, и защиту национального суверенитета, что характерно для азиатского региона. Культурно-информационная политика каждой страны предполагает поиск оптимального варианта сочетания этих направлений. Возвращение Китаю Гонконга, в течение 90 лет находившегося во владении Великобритании, может показать, насколько изменяется этнопсихологический тип личности под воздействием инородной социально-культурной среды. Вполне вероятно, что ассимиляция разных культурных традиций, всего житейского уклада в условиях длительного взаимодействия окажется феноменом, который опровергает известные строки Р. Киплинга: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им не сойтись никогда». И как бы существенно не отличались восточная и европейская цивилизационная и коммуникационная модели, создание информационного общества сглаживает всякого рода уникальные черты, подгоняя их под универсальное миропонимание.

Одним из первых, кто разработал проблему типологической общности культур народов Востока, был академик Н.И. Конрад. В своей работе «Запад и Восток» он писал: «История каждого народа всегда связана с историей его соседей. Связь эта, конечно, может быть очень различной - и по характеру, и по интенсивности, и по масштабу, но она всегда существует. Поэтому в истории народов действуют факторы, создаваемые именно общностью исторической жизни. Такая общность ближайшим образом бывает религиозной, но может становиться и очень широкой, включающей целые группы стран» (26).

После Второй мировой войны, когда усилилась неравномерность политического и социально-экономического развития стран Азии, различия между ними обострились. И в настоящее время ряд развивающихся государств стоит перед проблемой, требующей самоопределения этнических меньшинств, как об этом свидетельствуют требования сикхов и нага в Индии, тамилов в Шри-Ланке, малайцев-мусульман в Южном Таиланде, мусульман на южных Филиппинах (на острове Минданао), шаней, каренов и качинов в Мьянме, восточных тиморцев и ирианских яванцев в Индонезии. Острота национальной, религиозной, культурной проблемы может быть сглажена идеей создания в регионе ЮВА информационного общества.

Азиатские страны создают свои национальные информационные инфраструктуры, стремясь войти в число развитых государств, соответствующих принципам функционирования мирового коммуникационного пространства. Телекоммуникационная революция подкрепляет идею создания информационного общества, играет все более возрастающую роль в обновлении Азии. Власти стран ЮВА обсуждают приемлемые варианты развития информационных путей, чутко реагируют на изменения коммуникационной ситуации, вырабатывают новые стратегические линии.

В свое время К.Г. Юнг, размышляя о принципах даосизма, находил родство между восточной медитацией и «эстетическим благоговением», свойственным западной культуре. Возможно, что глобальная система коммуникации обнаружит множество точек соприкосновения, подобных той, что отмечена австрийским психологом и философом. Нельзя, однако, утверждать, что глобальная система коммуникации, составляющая фундамент информационного общества, не встречает никакого противодействия в своем развитии. Противники доктрины информационного общества видят в нем угрозу стандартизации мышления и образа жизни, порождающих однородность интересов безликой массы людей. Противодействие глобализации информации основывается на абсолютизации традиционных ценностей, свойственных некоторым азиатским обществам. Как отмечает профессор Ж.У. Ибрашев, «интеграция и глобализация есть явление новое в современном развитии. Всякое новое с трудом пробивает себе дорогу, т.к. у всякого нового есть сторонники и оппоненты. Однако, чтобы там ни было, новое пробьет себе дорогу в будущее. Двадцать первый век - это век интеграции и глобализации» (27).

Исторически сложившаяся в Европе культурная общность являет собой наглядный пример сосуществования и взаимного проникновения национальных культур. Параллельно с тягой к разнообразию в культуре и языке, в Европе проявлялось стремление к универсализации, а в Азии - к культивированию самобытности народов, населяющих этот регион. Европа дает сегодня удивительный, хотя и довольно противоречивый, пример наднационального, надэкономического и надкультурного сотрудничества (28).

Многие национальные и политические деятели в Европе не относят к первостепенным задачам сохранение культурного наследия и суверенитета, В Азии эта проблема актуальна, политические лидеры обеспокоены опасностью потери культурной независимости и разрабатывают коммуникационную политику на общенациональном и региональном уровнях.

1-2 марта 1996 г. в Бангкоке состоялась Евроазиатская встреча лидеров 10 азиатских и 15 европейских государств-членов Европейского Союза. Были обсуждены проблемы формирования нового партнерства между двумя континентами на XXI век (29). Лидеры призвали к ускоренному развитию торговли, инвестиций и более тесному сотрудничеству в сфере информации, телекоммуникации, окружающей среды и культурных обменов. И все же азиатским странам ближе региональная идея «совместного процветания».

Если Европейские страны установили твердые квоты на иностранные передачи на национальных каналах и придерживаются этой практики, опираясь на общественное мнение, то для азиатских стран борьба с «культурным империализмом» - дело государства и правительств, при помощи различных мер регулирующих коммуникационные процессы в своих пределах.

Трудно представить себе транснациональное телевидение Азии как средство установления некой общей региональной культуры, хотя исторический опыт большинства азиатских стран имеет много общих черт. Колониальное прошлое наложило отпечаток на отношение коренного населения к западным стандартам жизни. На протяжении веков сформировался определенный стереотип отношения Востока к колониализму, колониальному капиталу. Суть такого стереотипа сводится к неприятию, сопротивлению, отторжению чужого. Это противостояние дошло до наших дней и во многом задает тон и сегодня (30).

Даже в конце 90-х годов уходящего XX века эта проблема имеет значимый идеологический резонанс в регионе: ощутимо проявляется на политико-идеологическом состоянии, информационно-коммуникационном развитии стран Юго-Восточной Азии.

Однако колониализм не может быть однозначно охарактеризован лишь как зло. По мнению востоковеда Л.С. Васильева: колониальный капитал жестокими методами эксплуатировал Восток, грабил его ресурсы, но, взламывая традиционную структуру, способствовал тем самым развитию. Колониализм и затем колониальный капитал во всех его модификациях сыграли решающую роль внешнего фактора, мощного импульса извне, не просто пробудившего традиционные структуры Востока, но и придавшего им новый ритм поступательного развития (30). Почти всегда «традиционное» мировоззрение вступает в конфликт с «современным», которые, взаимообогащая друг друга, становятся тем, что двигает общественное сознание дальше.

Мощь внешнего влияния в Юго-Восточной Азии была сильней, чем где бы то ни было в Азии, что можно объяснить исходным уровнем развития, цивилизационной принадлежностью и благоприятными обстоятельствами. По тому, насколько органически переработано и усвоено заимствованное, можно судить, в каком виде предстанет освобожденная нация. Многие страны ЮВА обрели независимость в 40-50-е годы: Индонезия в 1945 году, Филиппины в 1946 г., Индия в 1947 г., Бирма в 1948 г., Китай в 1949 г., Малайзия в 1957 г., Сингапур получил независимость в 1965 году.

В начале XX века, в годы так называемого пробуждения Азии, появляются первые радиостанции в Китае (1922), в Японии (1922), в Индонезии (1925), в Индии (1927), в конце 20-х годов в Малайзии, в 1936 г. -в Сингапуре. Позже, в 50-60-х г.г. появляется телевидение: - в Японии (1953). в Таиланде (1955), в Южной Корее (1956), на Филиппинах (1957), в Китае (1958), в Индии (1959), в Индонезии (1962), в Малайзии и Сингапуре (1963). Интерес к ТВ проявили местные промышленники и финансовые круги. Поэтому ТВ имело коммерческий характер в ряде стран, но даже там, где преобладали государственные системы, допускалась реклама. Почти все телесистемы были созданы с помощью американских, западноевропейских и японских фирм.

Освоение заимствованного в процессе развития национальной культуры зависело от диспропорций в сфере массовой коммуникации между развитыми и развивающимися государствами. Причины дисбаланса в культурно-информационном обмене на начальной стадии развития средств массовой коммуникации между развивающимися и развитыми странами были многообразны. Индийский исследователь Л. Рао, например, называет три из них: политическую, историческую, психологическую.

Политическая, по его мнению, проистекает из роли и международного авторитета той страны, которая экспортирует культурно-информационную продукцию. Историческая - объясняется наследием колониального прошлого, при котором практически весь объем культурно-информационной продукции направлялся в одну сторону - из метрополии в колонию. И психологическая причина, считает Л.Рао, заложена в многолетней привычке населения бывших колоний черпать новые идеи, мнения, представления в интеллектуальных источниках метрополий (31).

Каждая страна делала выбор собственного пути. И здесь очень важен культурный фактор, культурные традиции той великой цивилизации, в рамках которой исторически существовало данное общество. Страны и народы ЮВА оказались под воздействием трех великих восточных цивилизаций:

- индийское культурное влияние определяло социальное и политическое развитие ранних государств ЮВА,

- китайское культурное влияние (уже со времен династии Цинь),

- позже - мусульманское культурное воздействие, которое стало вытеснять индийское влияние.

Все это сказалось на сложности культурно-политической ситуации уже в наше время. «Человеческий фактор» не только определяет социопсихологические, ценностные установки и нормы поведения, но является камнем преткновения на пути взаимодействия с западными представлениями о гражданском обществе. Отличие восточного социума от западного было огромным, принципиальным, во многих отношениях решающим (32).

Тема принципиального и неизменного различия Запада и Востока по типу духовности постоянно присутствует в философских, культурологических исследованиях. Академик Б.С. Ерасов отмечает, что «между Западом и различными восточными цивилизациями, действительно, имеются существенные различия, которые в полной мере проявили себя в ходе их взаимодействия на протяжении Нового времени. Однако эти различия можно объяснить, лишь обращая внимание на расхождение путей цивилизационной динамики Запада и Востока. Подход к миру культуры как плюралистическому многообразию не устранил ни универсализма, ни эволюционизма, ни духовного подхода (33).

Экономический рост в Юго-Восточной Азии и индустриализация региона увеличивают темпы интеграции и, в частности, в информационно-коммуникационной сфере. Глобализация информационных сетей не столько облегчает культурное влияние Запала, сколько перестраивает отношения Восток-Запад.

В конце XX века резко изменились господствующие тенденции азиатского региона, практически покончено с существовавшим прежде комплексом неполноценности, ослабло и западное влияние, которое, по мнению востоковеда Л.С. Васильева, сводится прежде всего к революции в сфере материального потребления, в некоторой степени к положительному восприятию массовой культуры, но практически почти не затрагивает фундаментальные стороны жизни, мировоззрение и традиции, основанные на религии (30).

Японский исследователь Акира Тсуджимура подчеркивает четыре доминирующие характеристики японской коммуникации: коммуникация без использования языка - «ментальная телепатия», неразговорчивость, косвенность и эмоциональная атмосфера - "kuuki'. "K.uuki" - или социально-эмоциональная атмосфера, настроение остается наиболее таинственным феноменом. Профессор А. Тсуджимура отмечает, что японская тенденция в направлении неразговорчивости относится к японской культурной и лингвистической однородности, которая проявляется в социальной сдержанности людей (34).

Индийский профессор Абдур Рахим, анализируя современную индийскую коммуникацию, отмечает, что хинди культура соотнесена с религией и социальной системой от «рождения - до смерти». Следующей важной частью индийского общества является не индивидуальность, а группа - увеличивающаяся семья и каста (35).

В разных азиатских странах коммуникационные модели основываются или на философских теориях, или на религиозных концепциях, или на том и другом. По мнению индийского исследователя В. Диссанауке, Индия придерживается коммуникационной модели, опирающейся . на руководящее представление индийской философии, идеалов культуры, установленных великими источниками философии: "Vedas", "Upanishads", "Bhagavad-Gita".

Религиозно-философские системы во многом повлияли на духовную жизнь ЮВА. Коммуникация здесь является основой социального прогресса, она подвержена влиянию со стороны философских основ, культурных традиций, ценностей общества. Общее начало восточного и западного направления моделей в конечном счете подвержено влиянию коммуникации каждого региона, национальных систем коммуникации каждой страны, где история и традиционная культура влияют на содержание и природу коммуникационного процесса. Политические и общественные деятели азиатских стран, используя промежуточный этап между традиционно восточным использованием коммуникации в достижении духовной жизни и современным использованием коммуникации, стремятся преобразовать восточные духовные и коммуникационные принципы в динамичные установки политических принципов, способных руководить национальным развитием. Стремление к консервативной стабильности лежит в основе исторического процесса на Востоке с древности.

В Азии информационный поток намного больше зависит от национальной политики каждой отдельной страны. Южная Корея - государство восточно-автократического типа. Как и на Тайване, власти Кореи немало сделали для трансформации традиционной структуры в демократическую, для переориентации населения к существованию в условиях рыночной экономики. Успехи на этом пути показали, что выбор был сделан правильно, что демократические институты более приспособлены к эффективному функционированию рыночной экономики (30).

«Интернационализация» китайской экономики оказывает все большее влияние на все стороны внутренней жизни страны. И хотя деятельность СМК здесь регулируются государством, но приходит понимание того, что «бюрократизм и устаревшая шаблонная система становятся главным препятствием реформ. Основные трудности вызваны не рыночным механизмом, коренная проблема состоит в том, что нет полной гарантии соответствующих прав народа на участие в политике, высказывание мнений, выработку планов» (36).

Транснациональные системы коммуникации хотя и с трудом, но проникают в Китай; сначала - соседи по региону, затем - разрешенные властями спутниковые программы Гонконга, в содержание которых включены передачи мирового телевидения, а также пиратские видеокассеты и другие виды неконтролируемой продукции.

Индийское правительство еще в 1990 году предоставило общественным вещательным организациям - «Дударшану» и Всеиндийскому радио - большую автономию. Двадцать два члена парламента, входящие в Вещательный Союз, уполномочены контролировать деятельность вещательной корпорации, ограждая ее от политического вмешательства при освещении событий. Расширены также возможности Совета рассматривать жалобы электронных СМК в прессе Индии (37).

Конкуренция со стороны международных телеканалов подтолкнула «Дурдаршан» к пересмотру своей стратегии программирования. Телекомпания запустила серию национальных и региональных телепрограмм, чтобы вернуть себе аудиторию поклонников «СтарТВ». Соперничая со спутниковыми каналами, «Дурдаршан» обновила свои передачи, открыла свой киноканал, который стал конкурировать с платным кинотелевизионным каналом. И это дало свои результаты. «Дурдаршану» отдают предпочтение 52,5% млн. домовладельцев в стране, в то время как спутниковые каналы смотрят лишь 18,5 миллионов (38).

Изменилось ли глубинное течение жизни под натиском динамичных преобразований последнего десятилетия? Сошлемся на мнение регионального директора одной из компаний Такаоши Матсузака, который предрекает «коммуникационный ренессанс» в недалеком будущем. «С бумом новых информационных технологий мультимедиа, Интернет, электронная почта становятся общепринятой частью повседневной жизни. Люди получают доступ к океану информации. Хотя есть опасность утонуть в этом океане. Уверен, говорит он, что большинство из них готово построить собственные корабли с их собственным курсом и радоваться комфортабельному круизу в мире информации. Обмены среди обычных людей, превосходящих национальные и культурные различия, должны привнести универсальные ценности: не западные и не азиатские. Это то, что я назвал коммуникационным ренессансом» (39). Ряд исследователей предвещают и культурное лидирование Азии, основанное на традиционной вере и ценностях, устремленных в будущее (40).

Электронные средства массовой коммуникации имеют широкий диапазон воздействия на наиболее универсальные средства общественной коммуникации: образование, вероисповедание, досуг, развлечения и др. Глобализация телевидения чревата существенными последствиями, т.к. с его помощью передаются более фундаментальные ценности. Развлекательные передачи, сочетающие языковые и образные средства выражения, преодолевают границу поверхностной коммуникации и вторгаются в область культурных ценностей. «Они проникают непосредственно в этнос культуры и обращаются к фундаментальной сути составляющих его представлений и социальной практики. Язык - это важнейший путь к сердцу культуры» (41).

Региональное вещание с внедрением спутниковых технологий благоприятно сказывалось на формировании региональной, местной культурно-зрелищной индустрии. Несмотря на высокие показатели экономического роста, которые во многом являются последствием развития электроники, новейших технологий и модернизации в сфере телекоммуникации, морально-ценностные ориентиры остаются областью консервативной. Идут дискуссии об «азиатских ценностях» на Международных конференциях в регионе, на страницах азиатских журналов по СМК (42).

По мнению исследователя СМК Вольфганга Хоффмана-Рима, если взять азиатские страны, то, несмотря на активные требования введения там свободы в западном смысле и несмотря на все возрастающие успехи рыночной экономики, легко можно констатировать, что эта концепция свободы укоренилась не повсюду. Ее ориентированный на индивидуализм принцип чужд культурам, ориентированным на общность (43). Западноевропейская либеральная концепция свободы строится на том, что основные права служат защите интересов личности, осуществление которых закреплено законодательством.

Разницу в иерархии социальных ценностей обнаруживают и такие параметры, как хорошо организованное общество, ответственность должностных лиц (для сингапурцев) и свобода самовыражения, личная свобода, права личности (для американцев). Показательны различия в предпочтениях американцев и сингапурцев: организованное общество --71% азиатских респондентов против 11% американских; личная свобода - 82% американцев против 32% азиатских; индивидуальные права - 78% американцев против 29% азиатских (44). О различиях в системах общепризнанных ценностей необходимо помнить при развитии глобальных информационных процессов.

Культура Запада, по существу, тяготеет к цивилизационному ее измерению, а сегодня едва ли не полностью отождествилась с ним, в то время как на Востоке культура понимается как высшая духовность. Противостояние культуры (внутренней, духовной) и цивилизации (внешней материальной культуры) - это даже не «момент», не «аспект» общей противоположности Востока и Запада, а, скорее, ее квинтэссенция (45).

Новые отношения, возникшие между национальными правительственными режимами и глобально-корпоративными интересами, привнесли некоторые оттенки в дискуссию о «культурном империализме», вновь оживляемую в различных частях Азии. Некоторые правительства развернули критику влияния западной культуры и тем не менее были готовы сотрудничать с теми, кого, подобно Р. Мэрдоку, даже на Западе считают главными ее поборниками.

Что касается глобальных систем, таких как «Стар ТВ», то здесь поняли, что для их интересов лучше учитывать культурные, предпочтения аудитории конкретных стран, готовить телепрограммы в региональных центрах и рассылать их отсюда на местных языках. «Стар ТВ» объявила о намерении создать каналы, вещающие на хинди, арабском, бахаса, индонезийском языках.

Осуществление этой стратегии включало ряд хорошо продуманных шагов. На основных рынках региона были созданы базы по производству программ либо путем прямых инвестиций (как в случае с «Зи-ТВ» в Индии), либо путем соглашений по их совместному производству. Например, «Стар ТВ» заключила такие соглашения с Тайванем, Гонконгом и Филиппинами. В Индии компания создала все необходимые для успешного функционирования условия: производство, менеджмент подписчиков и обслуживания потребителей, рекламу программ, маркетинг и распределение платного ТВ, обеспечила поддержку администрации. Такая же организационная модель используется «Стар ТВ» на Тайване, а также во вновь созданном штабе ЮВА с центром в Джакарте (Индонезия).

Применяются также технологические решения для преодоления политических и культурных барьеров, затрудняющих распространение вещания «Стар ТВ» на азиатский регион. Прежде всего, чтобы отделить непосредственное вещание «Стар ТВ» от платных услуг компании, используется кодирование для решения щепетильной проблемы нежелательного распространения сигнала через границы. Большинство телеуслуг внутри каждой отдельной страны фактически доставляется кабельно-спутниковыми системами, а число незакодированных «адресных» региональных услуг, в отличие от национальных, относительно небольшое.

Цифровая компрессия, применяемая на новом поколении спутников и прежде всего на «Эйшасат-2», запущенного в конце 1995 г. с 32 каналами «Стар ТВ», предоставляет телекомпаниям широкий простор для удовлетворения определенных требований правительств азиатских стран, а также для вещания на различных языках. Но ключевым моментом в осуществлении этих стратегий являются прямые двусторонние переговоры Р. Мэрдока с лидерами азиатских стран, которые уже дают положительные результаты. Так, запрет Китая на спутниковые антенны остается в силе, и «Стар ТВ» все еще не допускается к самому большому потенциальному рынку. Однако, как уже отмечалось, продолжаются переговоры о предоставлении Китаю возможности подвергать цензуре и ретранслировать программы «Стар ТВ» по собственным кабельно-спутниковым системам. Это решение аналогично малазийскому соглашению, согласно которому правительству Малайзии передается контроль над кнопкой отключения программ «Стар ТВ». На основе этого соглашения «Стар ТВ» получила свободный доступ на «Меасат» - собственный спутник Малайзии, запуск которого состоялся в 1996 г. До этого Малайзия была одним из самых непримиримых оппонентов «Стар ТВ». У данного соглашения есть преимущество для «Стар ТВ»: устраняется потенциальная конкуренция, которую представляет наличие собственных спутниковых систем в Азии. И хотя «Стар ТВ» несла убытки в миллионы долларов, «Ньюс корпорэйшн» все еще продолжает субсидировать телекомпанию за счет других своих сделок, а Р.Мэрдок выдержал годы тяжелых потерь в надежде наверстать упущенное в последующие годы. Обязательства новостной корпорации по отношению к «Стар ТВ» были закреплены в 1995 г. покупкой за 299 млн. долларов у семейной корпорации Ли-Кашиша, «Хатчисон Вампоа» и «Генза Инвестмент» (46).

«Стар ТВ» влилась в глобальную структуру корпорации Мэрдока, которая с 1980-х годов придерживается «мультилокального» подхода, учитывая противоречия между глобальной природой телевизионной продукции и локальным характером ее потребления в регионе.

Поскольку международная спутниковая система, созданная ИНТЕЛСАТ в Азиатско-Тихоокеанском регионе в конце 1960-х г., была основана на правительственной кооперации глобального уровня и предназначалась в основном для телефонизации, а не для ТВ, правительства азиатских стран были неподготовлены к появлению спутникового распространения телевизионного сигнала. Например, Индонезия восприняла спутниковое ТВ как вызов национальному суверенитету, хотя она первая в регионе создала свою собственную спутниковую систему. Ей пришлось иметь дело с нежелательным распространением передач, получаемых из соседних стран, а также столкнуться с противоречием, состоящим в том, что местная аудитория могла на законном основании смотреть передачи каналов из Малайзии и Таиланда, которые арендовали передающие устройства на Индонезийском спутнике «Палапа».

Конкурентная борьба за дефицитные спутниковые мощности и орбитально-космические диапазоны превратилась в проблему, вызывающую жаркие дискуссии на международных форумах, в ЮНЕСКО, в Международном телекоммуникационном союзе на протяжении 1970-х и 1980-х годов. Господство корпораций западных стран в мировом спутниковом бизнесе тогда резко контрастировало с информационными инфраструктурами стран «третьего мира», как тогда их называли. Спутниковое вещание становилось предметом дискуссий о «культурном империализме» и о Новом мировом информационном и коммуникационном порядке. «Чуждые» ценности и образ жизни, воплощенные в западных новостях, развлекательных программах и рекламе, рассматривались как преднамеренная стратегия, направленная на подрыв национального суверенитета и культурного единства.

На Западе в последние годы критика «культурного империализма» вызывает все большее понимание, т.к. сложности с интернациональным культурным влиянием стали более очевидными. В азиатских новых индустриальных странах этот феномен остается в силе как идеологическая защита национальных интересов против культурного засилья западных СМК.

Дискуссии о новом витке «нового информационного и коммуникационного порядка» на пороге XXI века выявили отсутствие резких разногласий в коммуникационной политике как праве на общение народов в поликультурной среде, справедливое право на сотрудничество и обмен в сфере информации. Западные страны при этом понимали это право как прерогативу личности, человека. Страны Востока считали, что именно государству принадлежат полномочия на ограничение этого права в интересах общества. Таким образом, сосуществование мировой и национальных коммуникационных систем можно обозначить как двусторонний процесс интернационализации, с одной стороны, и локализации - с другой, которые влияют друг на друга.

Смысл выступлений лидеров, государственных деятелей ЮВА в защиту культуры, традиций, ценностей азиатских стран нашел отражение в словах бывшего премьер-министра Сингапура Ли Куан Ю, предсказавшего, что «вместо американских мультфильмов и документальных фильмов, которые толкуют значение событий, используя американские понятия, Азия сможет скоро освещать те же самые события с азиатской точки зрения» (47).

Его прогноз таков, что в течение 20 лет доля западных СМК в Азии уменьшится с 60% до 40%. Таково же мнение исследователя азиатских СМК Линды Лоу: «Азиатское влияние возрастет, т.к. азиатское информационное общество находит возможности и способности формировать свою собственную судьбу...Правительство должно быть патриотичным, но не националистичным, потому что так ценимую индивидуальную свободу легко нарушить (48).

В Юго-Восточной Азии наметилось движение за утверждение единых «азиатских ценностей», которые, несмотря на все различия, присущие азиатским странам, составляют некое общее ядро. В совокупности - это важнейшие верования и традиции, фольклор, этика поведения и обрядов. Ярким примером являются официальные моральные кодексы Рукунегара в Малайзии, Панкачила в Индонезии и конфуцианство в Сингапуре. Таиландский культурный центр при министерстве образования принял программу, цель которой сохранять и последовательно укреплять все ценное, что присуще тайской культуре: язык, социальный этикет, мораль, традиционные фольклорные обряды, искусство и др. Эта программа была поддержана провинциальными культурными центрами по всей стране, она широко освещалась в информационных и развлекательных передачах ТВ, во всех СМК.

Информационно-культурная индустрия Японии, в частности фирма «Сони», выработала стратегию доминирования над национальными различиями, создавая стандартизированную продукцию, реагируя на некоторые особенности местных рынков и даже учитывая дифференцированность потребительских вкусов (49).

Ориентация на стандарты и предпочтения региональной аудитории ярко проявилась в музыкальной развлекательной индустрии Японии. Фирма «Сони» с 1992 г. начала проводить музыкальные фестивали «Голос Азии» с участием Южной Кореи, Китая, Гонконга, Тайваня, Филиппин, Сингапура, Малайзии, Таиланда, Индонезии и Японии.

Мощная японская коммерческая ТВ-станция «Фуджи ТВ» выпускает музыкальную программу вместе с Сингапуром, Малайзией, Индонезией и Тайванем. Название программы «Эйша Багус» или «Хорошая Азия» на малайском и индонезийском языках. Каждую неделю певцы-любители из пяти стран соревнуются друг с другом. В программе три исполнителя -японская женщина и сингапурские мужчины. Исполнители общаются на английском и, кроме того, каждый говорит соответственно на японском, малайском, индонезийском языках и диалектах китайского языка. «Эйша Багус» выходит в главное просмотровое время. Хотя программа готовится в основном японским штатом сотрудников с участием сингапурской ТВ-индустрии, этот проект скорее азиатский, чем японский (50).

Директор японского Института повышения квалификации Чубу Хидэтоши Като считает, что «в области информационного рынка не существует международного взаимодействия: Азия импортирует слишком много внешней информации и мало экспортирует. Мы столкнулись с торговой несбалансированностью мирового информационного рынка. Очень мало новостей и развлекательных программ, сделанных в Азии, которые показывались бы по всему миру. Некоторые новости, художественные комедии, документальные передачи, сделанные в Гонконге, - популярны, по это небольшой объем информации, несмотря на усилия агентств информационных служб в регионе» (51).

По утверждению X. Като, исследователи коммуникации в Азии должны найти новый путь к общению и взаимодействию со всем миром. Открытость и сбалансированность - в этом проявляется «новый информационный порядок».

Особый азиатский путь общения с миром был осознан как результат развития глобальных средств массовой коммуникации и связанный с ним экономический рост. Переосмысление норм западной демократии также было вызвано неудачами первых опытов ее насаждения на азиатскую почву. Политическая система, да и сам народ оказались не готовы к принятию принципов демократии, пропагандируемых западными СМК. Возникла идея существования особой «азиатской модели CMK», в условиях функционирования которой выделяется определенная тенденция. Это явная попытка ограничения активности и влияния западных средств массовой информации в регионе. Причем это объясняется не столько попытками государства не афишировать проблемные стороны жизни внутри стран на мировой арене или конкуренцией местных СМК за внутренний рынок, но и по чисто идеологическим мотивам.

Обзор вещательной политики Азиатско-Тихоокеанского региона показывает, что две трети стран региона сохраняют контроль (в разной степени) над иностранными телепрограммами. Контролирующие меры являются результатом правительственных решений, однако они не смогли радикально изменить соотношение местной и мировой информации, несмотря на популярность некоторых местных программ и фильмов.

Рост кабельно-спутникового рынка в странах Юго-Восточной Азии зависит от существующих законов цензурного плана. Строгая цензура, в особенности в мусульманских странах, может затруднить развитие рынка сбыта для иностранных передач. Либерализация вещания происходит только после старта собственных спутниковых систем и отмены законов, регулирующих содержание программ. Как и в других регионах, здесь многое зависит от технологии уплотнения сигнала. «Старт-ТВ» - первая из спутниковых служб - экспериментирует с цифровым уплотнением. В компании Си-Ай-Ти считают, что уплотнение не вызовет сокращения объема вещания со спутников, а наоборот, увеличит число каналов.

Неконтролируемый прием программ со спутников заставляет страны ЮВА разрабатывать общие направления коммуникационной политики в регионе. Существенно меняется и характер государственного регулирования в этой сфере. Главной тенденцией является постепенный переход от централизованного управления и контроля над СМК - к либерализации, но в целом государственное регулирование остается. Особую озабоченность властей вызывает морально-этическое и духовное содержание вещательных программ, разрушающих созидательные устремления стран ЮВА создать общество «всеобщего благоденствия». Ряд из них продвинулся далеко к намеченной цели, опираясь на созидательную роль морально-нравственных факторов. Азиатские ценности имеют тонкости, которые порой не учитываются в западных передачах. Индивидуальная свобода и благо семьи - тема, по которой у Запада и Востока нет единства. Иной взгляд и на цензуру. Всемирная телеслужба Би-Би-Си возражала против правок, внесенных в ее передачу на Малазийском канале РТМ (радио и ТВ Малайзии) (52).

В сюжете речь шла о расовых волнениях в Индонезии, и малазийский редактор вырезал сцену, в которой вешают и сжигают китайца. Би-Би-Си назвала эту меру цензурой. РТМ настаивала на своем праве контролировать содержание передач и прекратила трансляцию Би-Би-Си.

Правовой статус кабельно-спутникового телевидения становится важной частью национальной коммуникационной политики в Азии. Ряд стран пытается найти определенные подходы к регулированию приема зарубежных спутниковых каналов с учетом местной специфики. Однако нередки случаи, когда правительства прибегают к запретительным мерам, беспокоясь, что неконтролируемый просмотр иностранных передач может иметь «нежелательные социальные последствия». Так, в Малайзии был запрещен американский сериал «Полиция Майами. Отдел нравов». Руководство ТВ посчитало, что его герои подают телезрителям дурной пример, ведь при виде того, как правоохранительные органы сами нарушают закон, они невольно теряют доверие к своим защитникам.

Индонезия в 1997 г. приняла закон, ограничивающий иностранное влияние в рекламе на радио и ТВ. Правительство Индии также предусматривает ограничение свободы деятельности иностранных телеканалов в ответ на грубый выпад в адрес Махатмы Ганди - одного из участников ток-шоу, показанного компанией «Стар ТВ» в 1995 г. Махатма Ганди, по мнению индийских зрителей, был негативно представлен во время передачи, что вызвало неприятие индийских зрителей. Это и вызвало протест в стране, где имя Ганди свято. Индийские парламентарии обвинили «Стар ТВ» в «культурном терроризме», затем был дан ордер на арест Р. Мэрдока и некоторых других работников компании согласно индийскому закону о клевете. В настоящее время в Индии нет законов, запрещающих вещание из-за границы. Разрабатывается закон, в котором содержится требование прекратить трансляцию по кабельным системам тех иностранных каналов, которые считаются вредными по религиозным соображениям и др. От этого законодательства может пострадать государственная компания «Дурдаршан», которая сдает передатчики на своих спутниках зарубежным каналам Си-Эн-Эн, МТВ, «Дискавери». Китай также контролирует спутниковые каналы с целью оградить просмотр от нежелательных программ и порнографии. Яркое тому свидетельство - указ китайских властей провести лицензирование предприятий изготовителей, продавцов и ремонтников индивидуальной спутниковой аппаратуры. Однако интерес к спутниковым каналам в Китае довольно высок.

Кое где ужесточается контроль за содержанием телеимпорта даже на местных каналах. Совет цензоров в министерстве информации Мьянмы просматривает все программы, отдавая предпочтение местным новостям, правительственной пропаганде и передачам о бирманской культуре. На Филиппинах снижен процент импортных программ с 70 до 30. В Индонезии объем местных передач составляет 80%, в Шри-Ланке - 60%. На телевидении Гонконга 95% передач Ти-Ви-Би (TVB) в вечернее время - это передачи собственного производства. Если иностранные передачи приобретаются, то максимум усилий прилагается для того, чтобы придать им местный оттенок. Например, в американское ТВ-шоу «Это невероятно» вводится местный ведущий, то же относится и к видеопрограммам. Ти-Ви-Би - ведущая телестанция Гонконга - активно внедряется на азиатском рынке с его объемом вещания 5000 часов программ в год (53).

Ти-Ви-Би производит телепродукцию по заказу, экспортирует ее на Тайвань на местном диалекте китайского языка, сотрудничает на малазийском языковом рынке с китайскими и индонезийскими партнерами. Гонконгская телестанция специализируется в основном на китайских программах для региона с большим количеством этнических китайцев.

Тенденция к усилению местного вещания на национальных языках мотивируется социальными факторами, например, любовью аудитории (прежде всего сельской) к фольклору. Такие передачи очень популярны в Сингапуре, Индии и Индонезии. Сельские жители более устойчивы к традиционным ценностям, чем городские. Так, в Японии снижение популярности иностранных программ совпало с распространением телевидения в сельских районах. Это частично объясняет повышение производства местных программ. Большой приток зарубежной продукции объясняется приверженностью городской аудитории к развлекательной тематике. Например, в Индии национальные телепередачи критиковались за обслуживание городской аудитории, за то, что не учитываются запросы сельских жителей. Программы изображают городской образ жизни, менталитет горожан, ориентированный на западные ценности. Подобная картина наблюдается и на Филиппинах.

Власти Сингапура и Малайзии противостояли либерализации приема спутниковых сигналов из-за опасения потерять контроль над вещанием. Малайзия разрешила иметь спутниковые антенны только для правительственных учреждений, министерств и членов королевской семьи. Сингапур разрешает иметь антенны-«тарелки» лишь учреждениям и отказывает в выдаче лицензий частным владельцам и почитателям спутниковых программ, передаваемых с помощью кабеля. Однако после войны в Персидском заливе правительственный контроль был ослаблен. Оказавшись отрезанными от новостей с театра военных действий, от складывающейся финансово-экономической ситуации, власти Сингапура разрешили крупным банкам устанавливать спутниковые антенны. Правительство обдумывает возможность позволить корпорациям открыть собственные частные линии связи, которые еще более либерализуют телекоммуникационный сектор. По этому каналу Сингапурское агентство по телекоммуникациям будет патентовать небольшие терминалы связи для внутрикорпоративного использования и закрытые сети пользователей. Расширение выбора местных телеканалов в этих странах может также пригасить интерес зрителей к спутниковым каналам. Таким образом, возможности контроля сужаются и кабельные системы Сингапура все больше заполняются спутниковыми программами из-за рубежа.

В противоречии с задачей создания информационного общество находилось решение ряда стран (Южной Кореи, Тайваня, Таиланда) контролировать спутниковое ТВ и запрещать своим гражданам приобретать антенны-«тарелки» для приема программ из-за рубежа. В директивах вьетнамских партийных властей появились инструкции о новом порядке пользования спутниковыми телевизионными антеннами, согласно которым разрешение на их установку получают лишь иностранцы, некоторые отели и избранные правительственные учреждения (54).

Однако с середины 1990-х годов ситуация постепенно изменяется. Так, Таиланд в отличие от соседних стран проводит «открытую небесную политику». При наличии хорошей антенны здесь можно принимать программы из Куала-Лумпура и Сингапура. В домах престижных районов и в гостиницах установлены телевизионные антенны, часто связанные с параболическими антеннами или кабельными линиями Сингапура и Малайзии. Пока государство не налагает никакого ограничения на иностранные программы по кабельному ТВ. Частичное запрещение на владение спутниковой антенной-«тарелкой» не касалось, однако, доступа к «Стар ТВ» и другим спутниковым вещателям. В кабельном секторе таиландская аудитория непосредственно связана с западным миром и некоторыми азиатскими странами, такими как Япония, Гонконг, Австралия. Хотя правительство Таиланда выражало некоторое беспокойство по поводу высокого процента иностранных программ, но каких-либо действий, способствующих увеличению объемов местного телепроизводства предпринято не было. Открытая политика по отношению к программному содержанию кабельного ТВ не относится к наземному телевидению. Власти Таиланда налагают прямую и косвенную цензуру, стараясь контролировать политическое содержание местных телепрограмм. В течение 1992-1995 гг. наблюдалось бурное увеличение объема теленовостей и текущей деловой информации. Частное радиовещание, новостные агентства, ТВ-станции стали сильными конкурентами официального новостного вещания. Несмотря на то, что государственная монополия была разрушена, власти все еще пытаются сохранить контроль над вещанием. Политико-экономические изменения, прошедший финансовый кризис (1997-1998г.г.), конкуренция со стороны независимых частных вещателей все это приводит к давлению на государственный аппарат, к напряженной ситуации в стране. В настоящее время обстановка в Таиланде, как и на протяжении последних 60 лет, остается неустойчивой. По этому поводу тайские журналисты выражаются

Сингапурская вещательная корпорация Эс-Би-Си покупает значительное количество передач на между народном рынке, в том числе документальные фильмы, сериалы. Среди них велик удельный вес американской и китайской телепродукции. Наибольшей популярностью у телезрителей Сингапура пользуются китайские сериалы, проповедующие патриотизм, веротерпимость, расовую гармонию. В Сингапуре действуют строгие цензурные правила, контролирующие все виды передач. Запрещаются сцены насилия, драк, секса, фильмы ужасов. Новости о расовых столкновениях подаются в передачах в смягченном виде, чтобы не спровоцировать трений между этническими группами. Цензура тщательно отбирает импортные серии, отдавая предпочтение тем, в которых проповедуются «семейные ценности».

«Домашними» каналами, например платными телеслужбами, власти Китая и Кореи пытаются остановить «культурное загрязнение», которое здесь связывают с западным телевидением. Филиппинское ТВ не допускает на экраны передачи, в которых принижаются идеалы семьи и традиционные ценности. И в новостных программах криминал, насилие, пороки не должны быть в центре внимания, иначе информация будет откорректирована. В самой клятве служащего Бюро вещательной службы отражается специфика работы филиппинского журналиста, где личные интересы подчинены общественным, государственным.

Строгий контроль информации имеет и еще одну сторону. Видеокассеты, часто провозимые контрабандой и показанные по кабельным сетям, распространяются и через видеоклубы, через друзей, посредников. Они конкурируют с СМК в Китае, на Филиппинах, в Малайзии, в Мьянме и Бангладеш, являются причиной обеспокоенности общественности.

Ведущие азиатские страны приступили к реализации проектов создания национальных коммуникационных систем, в том числе спутникового и кабельного вещания в 90-х годах. В ЮВА начался постепенный переход к политике приватизации и либерализации в области СМК. Однако возобладание этого вектора развития не означает отказа от политики государственного регулирования. Оно остается, но механизм его настраивается в соответствии с требованием времени. При этом острым остается вопрос финансирования информационно-коммуникационных проектов. И здесь отмечается необходимость привлечения частного сектора экономики к реализации программ создания информационного общества.

ЮВА пытается прийти к коммуникационному единству, к выработке общих принципов вещательной политики в регионе при социокультурном многообразии. Проблема культурной самобытности считается здесь одной из важных для выработки информационной политики в регионе.

Анализ и сопоставление вещательных традиций и инфраструктур в европейских и азиатских странах позволяет сделать вывод о том, что межнациональное и наднациональное регулирование электронных средств массовой коммуникации имеет приоритетное значение для Европы. В то время как Азия, борющаяся с транснационализацией СМК, сталкивается с проблемами локальными, внутри самих стран. Однако в обоих регионах эти процессы осложняются ростом коммерческих телеканалов, оказывающих влияние на деятельность государственных и общественных организаций. И здесь опять мы сталкиваемся с противоречием между политикой либерализации телекоммуникации и интенсивным процессом коммерциализации вещания. В феврале 1997 г. под эгидой Всемирной Торговой Организации (ВТО) 69 стран, представляющих 90% мирового рынка телекоммуникационных услуг, подписали договор о его либерализации (55).

В предложениях и директивах Европейского Союза выражается озабоченность, что дерегуляция европейской информационной технологии может привести в будущем к культурной синхронизации и экономической олигополизации в Европе с большим числом служб и большей конкуренцией. Уже наблюдается коммерциализация и интернационализация в программировании и в частных и в общественных вещательных системах.

Можно сказать, что коммерциализация и усиленная ею конкуренция в области СМК стали причиной слияния газетных конгломератов, телекоммуникационных монополий с вещательной и видеоиндустрией (например, «Стрейт Тайме» и малазийское ТВ, азиатский «Телеком» и тайская кабельная сеть и др.). Коммерциализация дала импульс развитию и в Азии, и в Европе общенационального и местного вещания, а также спутникового ТВ, подобно «Стар ТВ», «Скай Ченнэл», «Эн-Би-Си Суперченнэл» и других. Некоторые виды новейших усовершенствований в сфере СМК появились за счет общественного спроса, а в основном результатом их появления стала индустриальная «гонка» частных интересов.

Монополия вещательной индустрии принадлежала в Азии государству, в Европе - общественной службе вещательных систем. Под воздействием ряда факторов экономического, технологического, культурно-политического характера монопольные вещательные структуры трансформировались, образовав смешанные типы вещательных систем. В настоящее время общественные службы вещания и государственные контролируемые системы конкурируют с коммерческими системами. Новые реалии политики и экономики заставили политических деятелей задуматься о рынке потребителей за пределами страны. И первым признаком этой дерегуляции и демонополизации в Европе было введение ограничений на рекламу в общественной телевизионной службе, а в Азии появление коммерческих каналов.

Коммерциализация и приватизация каналов вещания создала альтернативу: плюрализм и политический баланс как принцип развития СМК или политическая и социальная стабилизация и культурная неприкосновенность? По мнению немецкого исследователя В. Хоффмана-Рима, экономический рынок сам по себе не может быть достаточным регулятором развития радио и телевидения, а конкуренция не есть достаточный гарант программного разнообразия. Несмотря на некоторые преимущества, исключительно коммерческое финансирование радио и телевидения обусловливает значительный риск появления такой коммуникации, которая будет охватывать не все коммуникационные потребности и отдавать предпочтение определенным интересам. Недостатки коммерческого радио и ТВ могут быть смягчены государственным регулированием, но не могут быть компенсированы им... Общество, стремящееся стать демократическим и открытым и постепенно дать возможность вырасти плюралистическим структурам, должно отважиться и на допущение открытой коммуникации (56).

В Западной Европе вновь оживает вера в децентрализованные федеральные структуры, освобожденные от давления государственных органов контроля, с одной стороны, и механизма конкурентной борьбы, с другой. Плюралистическое разнообразие предпочтительнее для стабилизации общества. В Азии рыночная ориентация вещания выразилась в расширении программного содержания, возросшей конкуренции благодаря спутниковым каналам и постепенном укреплении баланса между местной и иностранной продукцией.

Две основные современные тенденции проявились в аудиовизуальных СМК Азиатского континента: интернационализация телевизионного рынка и увеличивающаяся регионализация. Эти два направления отразились; в отношении владения собственностью и в отношении программного содержания. Главные международные группы, такие как «Стар ТВ», Си-Эн-Эн, Би-Би-Си, МТБ, «Эйша Бизнес Ныос» имеют огромную аудиторию в Азии. Национальные вещатели, операторы стали серьезно проявлять себя на региональном уровне. Японская Эн-Эйч-Кей экспортирует большой процент своей аудиовизуальной продукции. Азиатская телевизионная сеть (ATN) в Индии, Сингапурская вещательная корпорация (SBC), Ай-Би-Си (IBC) в Таиланде, Телевидение и Радио Малайзии (РТМ) и А-Си-Ти-Ай) (RCTI) в Индонезии - упрочили свои позиции в Азии.

Несмотря на тенденцию глобализации телевещательного рынка, азиатская аудитория предпочитает смотреть отечественные передачи, региональные программы на местных национальных языках. Этим объясняется успех канала Азиатских деловых новостей, индийского канала Зи-ТВ. Сингапур, Малайзия, Таиланд и Филиппины транслируют в основном собственные программы, особенно это касается информационных материалов, эстрадных представлений, мультфильмов. Среди импортных передач популярны телефильмы и телепостановки. Международные телекомпании адаптируют свои программы к мультикультурной среде, политике, лингвистическому разнообразию региона, используют различные новые технологические возможности спутникового вещания.