Возрастная психология и психология труда

Когда творец, стремящийся увековечить свое имя и стать «элитой», не понимает связи эстетического (как и научного, философского, сакрального) и нравственного, то он рискует выпасть из контекста культуры, довольствуясь лишь «признанием при жизни».

Проблема одиночества, непонимания и непризнания в творческом труде

Частично проблема непризнания творца уже рассматривалась в данной главе (см. выше). Назовем и другие наиболее существенные аспекты этой проблемы:

Прежде всего, опережение творцом своего времени, когда основная надежда возлагается лишь на признание потомков. Далее, «профессиональные секреты» творца, предполагающие «сокрытие» до определенного времени тех вопросов, над которыми в настоящий момент он трудится. Это могут быть секреты от коллег, начальства, родственников, а также от клиентов и испытуемых (как, например, у психологов). Есть и такая проблема -- неготовность творца найти способ выражения своих идей, найти понятный и выразительный язык, с помощью которого можно было бы донести до коллег и окружающих свои новые идеи, образы, духовные ценности. Наконец, можно выделить и такой аспект, как соотношение таланта («божьего дара») человека и его целеустремленности, воли для реализации своих намерений. Как уже отмечалось, настоящий талант (и тем более гений) всегда реализует определенную нравственную позицию, и здесь воля, а также устойчивость к нападкам, насмешкам и оскорблениям играют далеко не последнюю роль.

Особенно требуется воля в ситуациях, когда творческие усилия (а тем более определенные результаты творческой деятельности) просто не замечаются, замалчиваются, как будто они и внимания никакого не заслуживают. Такие ситуации становятся все более распространенными, поскольку увеличивается общее число представителей творческих профессий (за всеми не уследишь и никого уже почти ничем не удивишь), а также увеличивается и число различных продуктов творческой деятельности (художественных полотен, книг, песен, кинофильмов, научных публикаций и др.).

Непризнание -- это самое страшное наказание для творческого человека. Творцы нуждаются не столько в обязательной похвале, понимании и одобрении: им больше нужен сам факт внимания к их творчеству. Они даже согласны на скандал вокруг своих произведений. Чтобы не отказаться от своего творчества (не «сломаться» в моральном отношении), творец должен иметь определенные «психологические тылы», которые обеспечили бы ему поддержание чувства собственной значимости (чувство элитарности) на достаточно высоком уровне.

Нередко творец, не находящий реального понимания и поддержки среди окружающих людей, а тем более «незамечаемый» своими коллегами, вынужден бывает создавать в своем воображении других людей, другие ситуации, в которые он как бы экстраполирует результаты своего труда.

По этому поводу любопытное и поучительное для будущих ученых откровение сделал в предисловии к своей книге Г. Селье, обращаясь к воображаемому другу Джону: «Я люблю тепло семейной жизни... Но наиболее характерные для меня чувства удовлетворения и соучастия обязаны своим происхождением определенного рода резонансу с общими законами природы. А они слишком грандиозны, чтобы вызвать иное чувство, кроме восхищения (если только не разделять полностью их понимание с другими людьми). Такое взаимопонимание дается не всегда. Чем дальше продвигаешься в глубь неизведанного, тем меньше попутчиков остается рядом с тобой... Ты, Джон, для меня символ того, кто в этот момент будет рядом со мной. Вот почему я ищу тебя всю жизнь... Как часто в науке начинаешь понимать, что абстракции бывают в такой же или даже в большей степени реальны, чем осязаемые конкретные факты. Вот я и создал тебя, Джон, своим младшим духовным братом и последователем, с которым я могу обо всем потолковать. Ибо кто брат мой? Человек моей крови -- даже если у нас нет больше ничего общего -- или человек моего духа, с которым нас связывает теплота взаимопонимания и общих идеалов. Я продолжаю надеяться, что где-нибудь, когда-нибудь ты материализуешься» [24, с. 14].

К этому можно было бы добавить, что помимо воображаемого все понимающего «духовного брата» творец должен быть готов и к созданию в своем воображении своеобразного «духовного оппонента», способного к конструктивной критике. Еще неизвестно, что продуктивнее для творческого «вдохновения».

Таким образом, получается, что непонимание и даже непризнание -- это естественное состояние для творчески ориентированного человека. При этом одной из существенных характеристик творца является не просто готовность «мучительно переживать» такое невнимание к своему труду, но и готовность находить иные смыслы в своем творчестве, выстраивая свой внутренний мир («психологический тыл»), независимый от презрения невежд и отношения так называемых «профессиональных тусовок».

4. Личностный компромисс как вариант построения «успешной» карьеры

Для начала полезно рассмотреть традиционные представления о путях к «успеху». В представлениях о путях построения успешной карьеры существует парадоксальная ситуация. С одной стороны, людям с детства внушают, что жизненный успех достигается усердием в учебе, честностью, уважением к другим людям и т. п. Но, с другой стороны, молодой человек быстро обнаруживает, что для «успеха» часто бывают полезнее прямо противоположные качества. Одно из возможных объяснений такого противоречия заключается в том, что родители и воспитатели, когда они непосредственно взаимодействуют с ребенком, часто сами бывают заинтересованы в том, чтобы он обладал набором «хороших» качеств, «чтобы хлопот с ним было меньше». Но когда ребенок взрослеет и все больше пребывает в других местах, с другими людьми (с преподавателями, коллегами, начальством), родители часто «переориентируют» свое подросшее чадо на прямо противоположные качества и в подтверждение даже приводят соответствующие примеры достижения «успеха». Слава богу, такое происходит не во всех семьях.

Реально многие люди, зная о разных путях построения жизненного успеха-.(о «честном» и «нечестном» путях), все-таки надеются втайне, что именно их пути окажутся более честными. Но часто самоопределяющийся человек понимает также, что вообще без каких-либо компромиссов и моральных уступок ничего в жизни не добьешься. И тогда проблема сводится к тому, как свести эти компромиссы и уступки к минимуму.

Само понятие «успешной карьеры» предполагает постоянное жестокое соревнование со своими конкурентами и соперниками. В. Берг, обращаясь к этимологии слова «карьера», пишет, что у древних римлян это слово означало «построенные в боевом порядке колесницы», а у французов «карьера» и сейчас означает «поводья, которыми лошадь пристегивается к повозке, для того чтобы она могла бежать в нужном направлении», т. е. явная аналогия с соревнованием, с соперничеством. При этом упряжка рассматривается как «ваше профессиональное желание стать на ступеньку выше в служебной лестнице», -- отмечает далее В. Берг [2, с. 63].

Во многих случаях существует определенная неизбежность внутренних компромиссов на разных этапах профессионализации. Попробуем показать на типичных примерах, на какие внутренние компромиссы приходится идти людям при построении своей профессиональной карьеры.

На этапе обучения в школе молодой человек может вдруг обнаружить, что его не столько приобщают к миру науки и культуры, сколько всего лишь «натаскивают» для поступления в вуз (нередко процент поступивших в вузы рассматривается как один из важных показателей эффективности школы). К этому можно добавить и ситуации, когда молодой человек вдруг осознает, что все его собственные старания ничего не значат по сравнению с возможностями репетитора, который часто и обеспечивает поступление в престижное учебное заведение. И если молодой человек действительно собирается получить солидное профессиональное образование, то он вынужден смириться с такой ситуацией и внутренне преодолевать себя. Можно, конечно, «встать в позу» и заявить: «я в этих играх участвовать не собираюсь», -- но тогда вообще можно остаться без образования. Но можно поступить и иначе: заставить себя дополнительно заниматься по собственной программе, обращаться за помощью не к репетиторам, а к своим любимым учителям и т. п. И если молодой человек успешно сдаст потом вступительное экзамены, то это станет отличной основой для его подлинного самоуважения. Но все ли молодые люди готовы к этому?

На этапе подготовки к поступлению в желанный вуз абитуриент может вдруг обнаружить, что некоторые «профилирующие» вступительные экзамены не имеют прямого отношения к той науке, которую он собрался изучать. Например, известно, что на факультете психологии МГУ им. М. В. Ломоносова таким экзаменом является математика, после которой отсеиваются около 40--50 % поступающих. Или сочинение, при написании которого желательно не демонстрировать свою эрудицию и творческий подход, а надо лишь поменьше делать орфографических ошибок и придерживаться официального учебника. И вновь молодой человек вынужден преодолевать себя, т. е. делать то, что ему чуждо (но ради высокой цели такой компромисс вполне оправдан).

На этапе обучения в вузе студенты часто обнаруживают, что их представления были слишком далеки от реальности. Некоторые студенты, столкнувшись с множеством глупостей и беспорядков, начинают «искать правду», и в результате быстро портят отношения с преподавателями, с администрацией и даже с сокурсниками. Более мудрая позиция при этом заключалась бы в том, чтобы времещо смириться с этими нелепицами ради достижения более ваяЩЙ** )|ели -- получения образования и диплома, к чему и призывает Известный ученый Г. Селье в своей остроумной и очень откровенной работе «От мечты к открытию», как раз адресованной будущим ученым [24, с. 53--54]. Получается, что и здесь неизбежны определенные компромиссы и не все, даже «талантливые» и «оригинальные мыслители», способны на эти компромиссы. Более подробно проблемы, связанные с обучением в профессиональном учебном заведении, включая и всевозможные внутренние и внешние «компромиссы», рассматриваются в гл. 9 настоящего пособия.

На этапе адаптации к новому месту работы молодой специалист может вдруг осознать, что более важны не его профессиональные знания и умения, а его способность ладить с коллегами и начальством. Часто важную роль в успехе на этапе адаптации играет умение включиться в местную престижную социально-профессиональную группу -- «тусовку», которая во многом подстраховывает своих постоянных членов и даже оберегает их от гнева начальства. Известно, что такие «тусовки» во многом формируют общественное мнение и с ними вынуждены считаться даже самые строгие руководители. «Работник в тусовке» имеет гораздо больше шансов на успех в данной организации. Но чтобы быть принятым в такую «тусовку» человеку также приходится идти на определенные внутренние (и не только внутренние) компромиссы, ведь в каждой «тусовке» строго расписаны ролевые позиции, и если молодой работник отказывается принять на себя какую-то роль, то в «тусовку» он, скорее всего, не впишется. Но принятие роли, т. е. соответствие ожиданиям окружающих, уже само по себе во многом ограничивает творческое самовыражение личности. И далеко не все готовы на такую жертву. Но если человек, принятый в социально-профессиональную «тусовку», в дальнейшем захочет занять более творческую позицию, то это также потребует от него определенной платы (как известно, войти в «тусовку» стоит дорого, но самовольно выйти из нее -- еще дороже), так как «тусовка» обычно не прощает самостоятельности и независимости.

Входе самой работы человек неизбежно сталкивается со склоками, травлей, ленью, непорядочностью и т. п. И если на все это реагировать должным образом, то работы просто не получится: человек быстро втянется в подобные отношения и это станет основным смыслом его деятельности (а может и всей жизнедеятельности). С одной стороны, лучше не позволять втягивать себя в подобные отношения, но, с другой стороны, оставаться в стороне -- это тоже уступка совести. Есть еще и третий вариант -- самому начать «травить» коллег, а потом, опираясь на свой гибкий интеллект, быстро и весело оправдывать любые свои неблаговидные поступки. И опять же -- за самим человеком сохраняется право выбора, иначе если бы все было предопределено (т, е. не было бы соблазна «мерзости» и «подлости»), то не было бы и возможности личностного роста.

На этапе выхода на пенсию человек вновь сталкивается с необходимостью жестокого внутреннего компромисса. Вся общественная система буквально вынуждает пожилого человека смириться с тем, что от него уже нет «никакой пользы» и что он «никому не нужен», даже несмотря на богатейший жизненный и профессиональный опыт и еще сохранившееся здоровье, что характерно для многих пожилых людей. К сожалению, нынешняя мораль гласит, что «старики должны уступать место молодым», даже если эти старики еще полны сил и замыслов. Хотя в более разумно устроенном обществе надо было бы дать возможность всем приложить свои силы и таланты. В нашей сегодняшней ситуации далеко не все старики способны бороться с несправедливым положением вещей и вынуждены идти, быть может, на самый страшный внутренний компромисс -- в творческом и профессиональном плане как бы хоронить себя заживо.

Условно можно выделить различные основания для понимания профессионального успеха. Осознать такие основания важно не только для оценки жизни какого-то уже зрелого человека, но и для работы с молодыми людьми, еще только планирующими свою жизнь и мучительно ищущими «критерии» жизненного и профессионального успеха.

Успех оценивается по конкретным результатам (заработанным деньгам, купленным и построенным благам, созданным шедеврам или сделанным открытиям, по полученным званиям, премиям и т. п.). Этот вариант прост и понятен для большинства людей. Он хорош тем, что если какой-то требовательный человек заявит, что это лишь внешняя сторона успеха, на это можно ответить: «А вы спросите, другие люди уважают меня за эти достижения-результаты?». И конечно же, большинство других людей скажут: «Уважаем, потому что такой успех нам понятен!».

Другой вариант предполагает оценку успеха не столько по внешним результатам-достижениям, сколько по затраченным усилиям, ведь известно, что одни и те же результаты у разных людей имеют разную ценность. Например, если парень из глухой деревни, без связей и посторонней помощи сумел стать кандидатом наук, то это стоит большего, чем стать доктором наук, имея высокообразованных родителей, да еще с престижными связями, со знакомствами и с определенным влиянием в обществе. Хотя и у таких влиятельных родителей дети далеко не всегда становятся докторами наук.

Часто при оценке жизненного успеха важно бывает понять, что пришлось заплатить данному человеку за свои достижения, ведь кому-то такие достижения достались слишком легко, а кому-то дорогой ценой. Но самое главное, что именно пришлось отдать за свой успех. Может так оказаться, что за успех пришлось платить совестью, достоинством, интересами и благополучием близких людей. С одной стороны, можно сказать, что человек ради своих целей не пожалел самое дорогое, что у него есть, но, с другой стороны, что может быть дороже собственного достоинства?

Быть может, главное искусство жизни и построения успеха заключается не в том, чтобы как в супермаркете покупать этот успех, платя за него своим достоинством, превращенным в «валюту», а в том, чтобы, достигая намеченных целей, еще и приумножать свое достоинство.

Даже в тех случаях, когда приходится идти на определенные внутренние компромиссы, человек должен сохранять свое достоинство. Более того, подлинная «жертвенность», когда человек отказывается от многих радостей жизни (но не от своего достоинства), неизбежна и предполагает настоящий личностный рост, так как, жертвуя второстепенным, человек фактически обогащается. Также такое обогащение возможно, когда человек не просто жертвует (отрывает от себя) какие-то свои блага, но именно добровольно делится ими с окружающими людьми, т. е. опять же не продает, не меняет свою совесть на блага. Только вот как всего этого добиться не на словах, а в условиях реальной жизни?

Вопросы для самопроверки

1. Какое значение для профессионального и жизненного самоопределения имеет поиск идеалов?

2. Что имел в виду Э. Эриксон, когда говорил, что для подростка в поиске социальных ценностей важна «аристократия» и «идеология»?

3. Что такое «элитарные ориентации» самоопределяющейся личности?

4. Как проявляются элитарные ориентации в профессиональном самоопределении, труде и творчестве?

5. В чем проявляется противоречивость представлений о путях к «успеху» у подрастающего человека?

6. Приведите примеры неизбежных внутренних компромиссов на пути к профессиональному успеху на разных этапах развития профессионала.

7. Приведите примеры разных оснований при оценке жизненного успеха.

Рекомендуемая литература

1. Афанасьев М.Н. Правящие элиты и государственность посттоталитарной России. -- М.; Воронеж, 1996.

2. Берг В. Карьера -- суперигра. -- М., 1998.

3. Бодалев А. А. О феномене «акме» и некоторых закономерностях его формирования и развития // Мир психологии и психология в мире. -- 1995. - № 3.

4. Гарин И. И. Пророки и поэты. -- М., 1992. -- Т. 1.

5. Головаха Е. И. Жизненная перспектива и профессиональное самоопределение молодежи. -- Киев, 1988.

6. Дольник В. Р. Непослушное дитя биосферы: Беседы о человеке в компании птиц и зверей.-- М., 1994.

7. Дрейкурс-Фергюссон Е. Психология, которая принесет вам пользу: Введение в теорию Альфреда Адлера. -- Минск, 1995.

8. Зинченко В. П., Моргунов Е. Б. Человек развивающийся: Очерки российской психологии. -- М., 1994.

9. Климов Е.А. Как выбирать профессию. -- М., 1990.

10. Климов Е.А. Образ мира в разнотипных профессиях. -- М., 1995.

11. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. -- М., 1990.

12. Маркова А. К. Психология профессионализма. -- М., 1996.

13. Маркс К., Энгельс Ф., Ленин В. И. О коммунистическом труде. -- М., 1984.

14. МенегеттиА. Система и личность. -- М., 1996.

15. Московичи С. Век толп: Исторический трактат по психологии масс. -- М., 1996.

16. Петухов В. В. Природа и культура. -- М, 1996.

17. Пряжников Н. С. Право на нравственность: Этические проблемы практической психологии // Психологическая наука и образование. -- 1991. -№1.

18. Пряжников Н. С. Психологический смысл труда. -- М.; Воронеж, 1997.

19. Пряжников H.C.S* $, или Личность в эпоху продажности: Учеб.-метод. пособие. -- М.; Воронеж, 2000.

20. Пряжников Н. С. Психология элитарности. -- М.; Воронеж, 2000.

21. Пэнсон М., Пэнсон-Шарло М. Социальная дистанция и специфические условия полуформализованного интервью: Практика исследования аристократии и крупной буржуазии // Социология. -- 1995. -- Т. 5-6.

22. Разин В. М. Психология судьбы: Программирование или творчество // Вопросы психологии. -- 1992. -- № 1.

23. Рюмина М.А. Тайна смеха, или Эстетика комического. -- М., 1993.

24. Селье Г. От мечты к открытию: Как стать ученым. -- М., 1987.

25. Франкл В. Человек в поисках смысла. -- М., 1990.

26. Фромм Э, Иметь или быть? -- M.i 1990.

27. Фромм Э. Человек для себя. -- Минск, 1992.

28. ХазенА. М. Законы природы и «справедливое общество». -- М., 1998.

29. Хорни К. Культура и невроз // Психология личности: Тексты / Под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, А.А.Пузырея. -- М., 1982.

30. Эриксон Э. Детство и общество. -- СПб., 2000.

ГЛАВА XII. ПСИХОЛОГ-ПРАКТИК КАК СУБЪЕКТ ТРУДА

1. Проблема «модели специалиста» психолога труда и профконсультанта

Об основных путях и сложностях при построении модели специалиста уже говорилось в гл. 4 настоящего пособия. Сама идея «модели специалиста», тем более применительно к такой творческой и сложной профессии, как психолог, вызывает иногда сомнение. Обычно приводится примерно такое обоснование: невозможно втиснуть в «модель» все характеристики профессиональной деятельности (вместе с необходимостью импровизировать в труде), а также невозможно выделить общепризнанный, стандартно-образцовый «профиль личностных и профессиональных качеств специалиста», под который можно было бы «подгонять» будущих психологов. Скорее всего такой профиль должен включать качества типа «доброта», «умение общаться», «любовь к людям (или к детям)», «порядочность» и т. п. Однако не секрет, что, некоторые (если не многие) известные психологи обладали неуживчивым и даже скандальным характером (например, 3. Фрейд) и были далеки от образца «внешней благодетели и пристойности», являя собой лишь пример внутренней порядочности и научной добросовестности. Но как безошибочно определить именно внутренние достоинства профессионала, да еще соотнести их с требованиями «профессионального профиля специалиста»?

Одной из наиболее острых проблем при составлении «модели специалиста» является проблема построения «модели личности специалиста». Традиционно психологи с помощью тестов выделяют наиболее выраженные по разным шкалам и параметрам личностные качества успешно работающих специалистов и, таким образом, вроде бы и получается «личностный профиль специалиста». Но как измерить в баллах способность к творчеству, которое само по себе перечеркивает все нормы и стандартизированные оценки? Как измерить любовь к людям, порядочность, профессиональную и человеческую совесть? А ведь все это является нередко более важными составляющими профессионального успеха психолога, чем его знания и владение методиками.

Чтобы хоть как-то выйти из тупиковой ситуации, специалисты иногда идут «от противного», пытаясь выделить явные противопоказания для работы в качестве психолога. Такими противопоказаниями для психолога могут быть:

ненависть к людям, стремление «мстить» им непонятно за что. К сожалению, есть такие озлобленные люди, которые сами нуждаются в психологической помощи и которых к людям лучше не подпускать. Тем более страшно, когда такие «человеконенавистники» умудряются получать дипломы о высшем психологическом образовании и занимаются психологической практикой;

откровенное психическое нездоровье. Понятно, что психически больной «психолог» может оказаться просто опасным для своих клиентов, особенно когда он работает с детьми и подростками. Заметим, что школьники, отвечая на вопрос, «с каким психологом, с какими отрицательными качествами Вы не хотели бы иметь дело?», в большинстве случаев выделили такие характеристики, как «неумение общаться» и «психические заболевания»;

неумение общаться, неспособность выстраивать с людьми отношения на взаимоуважительной основе. При проведении различных «собеседований» с поступающими на психологические факультеты абитуриентами сразу бросаются в глаза те из них, кто ведет себя нагло и вызывающе, а главное -- постоянно перебивает собеседника, стремясь подчеркнуть свое превосходство. Применительно к будущей работе психолога -- это не просто бестактность или невоспитанность, это препятствие для построения подлинно диалогического взаимодействия к клиентом (или с коллегами), это основа будущей манипуляции сознанием клиента, что для психолога должно рассматриваться как страшнейший «профессиональный грех»;

применительно к студенту-психологу можно выделить и такие нежелательные качества, как лень, безынициативность, а также установка на то, что преподаватели «должны» развлекать студентов на своих занятиях.

При рассмотрении основных требований (и противопоказаний) к профессионалу-психологу следует вспомнить и о неизбежном формировании у опытных специалистов индивидуального стиля трудовой деятельности, который сложно подогнать под какие-то общепринятые стандарты и профили. Логика формирования индивидуального стиля профессиональной деятельности психолога предполагает следующие важные моменты. Сначала психолог опирается на уже имеющиеся у него способности и умения, постепенно приспосабливая их к решению своих профессиональных задач. Далее на основе имеющихся качеств и умений нередко возникают новые, ранее отсутствовавшие качества. Наконец, постепенно формируется сложная взаимосвязанная система адаптированных и новых профессионально важных качеств.

Такую систему качеств В. С. Мерлин называл «симптомокомплексом» и отмечал при этом: «Индивидуальный стиль деятельности следует понимать не как набор отдельных свойств, а как целесообразную систему взаимосвязанных действий, при помощи которой достигается определенный результат. Отдельные действия образуют целостную систему именно благодаря целесообразному характеру их связи» [9, с. 166--167]. Обращаем внимание, что для полноценного формирования специалиста-психолога также важнейшую роль играет ориентация на какую-то цель (или даже идею), которая и мобилизует как различные знания и умения, приобретаемые в ходе обучения в вузе, так и постепенно накапливаемый опыт самостоятельной практической работы. Отсутствие же такой цели не позволяет навести порядок в имеющихся знаниях и умениях, не позволяет обобщить свой опыт, так и оставляя его на уровне «мусора», т. е. на уровне несистематизированной, не связанной общей идеей «кучи» из отдельных впечатлений, знаний, умений и т. п.

Можно также выделить основные этапы формирования индивидуального стиля деятельности психолога:

На первом этапе важно осваивать профессиональную деятельность по уже отработанным схемам и процедурам, т. е. научиться работать так, «как положено». Именно это гарантирует успешное выполнение поставленных задач. На данном этапе возможно выделение следующих подэтапов:

общая ориентировка в данной деятельности, когда начинающий работник «в целом» уже знает (или представляет), как надо работать, но саму работу в целом выполнять еще не может;

освоение отдельных действий и операций, а также отработка отдельных процедур, приемов и методик работы;

освоение деятельности в целом (по нормативно-одобряемому, «правильному» образцу).

На втором этапе уже более опытный специалист (научившийся выполнять отдельные задания и даже освоивший определенные виды профессиональной деятельности в целом) может позволить себе некоторое отступление от нормативно-одобряемых образцов работы. Здесь можно выделить примерно следующие подэтапы:

возникновение общей идеи работы по-новому, по-своему (хотя бы примерное представление, как можно успешно выполнять профессиональную задачу иначе, чем это делается обычно);

проба и освоение отдельных действий по-новому;

постепенное проектирование и освоение всей деятельности по-новому, т. е. формирование своего, индивидуального стиля профессиональной деятельности.

Самое главное при формировании индивидуального стиля труда -- не спешить и всегда иметь обеспеченные «тылы» в виде освоенной ранее деятельности по нормативно-одобряемому образцу, гарантирующей успешное выполнение работы в случае неудачного экспериментирования при выработке новых способов деятельности.

Наблюдения за студентами и уже работающими специалистами позволяют выделить одну интересную закономерность. Обычно студенты и начинающие психологи, стремящиеся повысить свою готовность к будущей профессиональной деятельности, больше внимания уделяют развитию своих знаний, а по возможности и умений. Взрослые, уже работающие психологи по мере своего профессионального развития постепенно переключаются со знаний и умений на ценностно-смысловые аспекты своей деятельности. Они все больше ставят перед собой вопрос о смысле своего «пребывания в психологии», о том, что они могут дать психологии и насколько она может обогатить их как личностей. В связи с этим возникает вопрос: стоит ли торопить события и ставить такие ценностно-смысловые вопросы уже перед студентами и начинающими психологами или лучше подождать, пока они сами не «созреют» для таких вопросов. Мы считаем, что и здесь недопустимы какие-то стандартные подходы, поскольку все специалисты и все студенты-психологи разные, и сроки «созревания» у всех тоже разные. А у кого-то такое «созревание» вообще может ненаступить, хотя он может вполне эффективно выполнять свои профессиональные обязанности и даже считать себя зрелым психологом. Стоит ли разочаровывать таких психологов-специалистов, тем более что они даже приносят пользу окружающим.

Проблема лишь в том, что более важным результатом профессионального труда является развитие личности самих профессионалов, а это развитие связано, прежде всего, с развитием ценностно-смысловой сферы личности. Недаром А. К. Маркова, выделяя уровни профессионализма, в качестве высшего такого уровня называет «уровень суперпрофессионализма», где главным этапом является «этап творческого самопроектирования себя как личности профессионала». Именно на этом этапе человек по-настоящему достигает своего «акме», т. е. вершины профессионального развития [8, с. 52].

При рассмотрении вопроса, каким должен быть специалист по профессиональному самоопределению, можно обратиться к проблеме имиджа психолога-профконсультанта. Можно поставить вопрос так: должен ли психолог-профконсультант быть «узнаваемым» по каким-то специфическим признакам? Скорее, да, так как это тоже творческая профессия (а «творцы» любят выделяться, им это помогает в работе) и сам образ также способствует решению проблемы клиента (устанавливается большее доверие, клиент не тратит время на выяснение того, «настоящий» перед ним психолог или «ненастоящий»).

Следующий вопрос: какие признаки (или какое поведение), определяют имидж «настоящего» профконсультанта? Многое зависит от того, что это за психолог: а) если он всего лишь «делает деньги», то должен «нравиться» своей клиентуре, для этого желательно уметь выглядеть «экстравагантным»; б) если профконсультант работает в организации или на фирме, где свои правила поведения и одежды, то придется соответствовать этим правилам;

в) если психолог служит идее, то обычно он держится скромнее;

г) если профконсультант сам в себе не разобрался, то он обычно пробует разные варианты поведения (может, сама одежда и пробное поведение что-то подскажут ему для нахождения своего «образа профессионала»).

Имидж (авторитет, образ) профконсультанта может формироваться разными путями. Здесь может помочь стремление к внешнему сходству с «настоящим» специалистом (каким видят его многие клиенты и коллеги-психологи, слава богу, для этого всегда есть множество примеров для подражания). Успешная помощь клиентам также способствует повышению авторитета психолога-консультанта, у которого со временем может появиться «имя», о таком профконсультанте «узнают» и захотят работать именно с ним. О каких-то профконсультантах может создаваться «общественное мнение», некая «харизма», хотя сами они ничем особенным не выделяются. Как известно, в некоторых организациях или в определенной среде потенциальных клиентов хотят, чтобы у них работало больше «выдающихся» специалистов...

Главная проблема построения имиджа заключается в том, что сам профконсультант как бы «разрывается» между стремлением соответствовать некому профессиональному стереотипу (чтобы вызывать доверие у клиентов, чтобы нравиться начальству и застрявшим в своем развитии коллегам-психологам), а с другой стороны, профконсультант -- это творческая профессия, предполагающая творчество не только в мыслях, но и в поведении.

В любом случае на первоначальных этапах профконсультиро-вания лучше соответствовать имиджу «настоящего специалиста» (не разочаровывать клиентов), а уже на последующих этапах работы -- стараться быть самим собой. Самое печальное, если профконсультанту так понравится «производить впечатление» на клиентов, что он уже не сможет выйти из своего профессионального стереотипа, лишая себя возможности развиваться в своей профессии.

2. Психолог-профконсультант как возможный посредник между самоопределяющимся человеком и культурой

В самом упрощенном варианте профконсультант может рассматриваться как посредник между подростком и миром профессий. Но уже отмечалось, что самоопределяющегося подростка собственно профессия часто волнует лишь как средство для нахождения своего места в обществе, для построения своего жизненного успеха (лишь со временем смысл может быть найден в самой профессиональной деятельности). Поэтому профконсультантреально выступает посредником между подростком и социумом, а также между подростком и более конкретными социальными институтами.

Например, профконсультант может быть посредником между человеком и конкретной организацией (предприятием, фирмой или учебным заведением). В этом случае психолог помогает человеку найти свое место в данной организации, но часто при этом он соблюдает интересы этой организации в ущерб интересам самоопределяющейся личности, так как организация платит психологу деньги, рассчитывая в перспективе получить от данного кандидата на работу высокую прибыль или реализовать какой-то иной свой интерес, часто отличающийся от интересов развития личности данного человека. Ведь известно, что даже в вузах стремление к высоким показателям успеваемости (или «качества знаний») нередко достигается за счет ограничения возможностей личностного развития обучающихся.

В другом случае профконсультант может выступать посредником между человеком и определенной социально-профессиональной группой. Например, после проведения психологических занятий со школьниками большая часть класса вдруг начинает выбирать профессию психолога. Скорее всего, любящий свою профессию профконсультант просто сагитировал всех. В иных вариантах это может быть просто «подыгрывание» школьникам, ориентирующимся на «модные» и «престижные» для данного момента профессии. Здесь также происходит не столько выбор данной профессии, сколько ориентация на образ жизни данных профессионалов. Заметим, что для конкретных подростков привлекательной может оказаться не только «престижная» профессия, но и любая другая, иначе «непрестижные» профессии вообще никем бы не выбирались. Во всех этих примерах также проявляется сте-реотипизированное отношение к построению профессиональной перспективы.

В каких-то случаях профконсультант может выступать «посредником» между человеком и конкретной государственно-административной системой. Например, это может быть агитация непременно заниматься «бизнесом» (в условиях построения «рыночной» экономики) или агитация осваивать военные специальности и готовиться к войне (в условиях милитаризованного государства). Здесь также самоопределяющегося человека приобщают к чему-то конкретному, часто не давая сориентироваться в более глобальной социокультурной ситуации. Хотя, несомненно, в случае реальной угрозы войны, определенная агитация и патриотическое воспитание должны осуществляться более активно.

Наконец, в каких-то отдельных случаях профконсультант может выступать посредником между человеком и всей культурой, постепенно приобщая его к высшим идеалам и ценностям, созданным человечеством. Лишь только «осознав» или хотя бы «почувствовав» величие культуры, можно полноценно искать свое призвание в более конкретных жизненных ситуациях. Лишь в этом случае каждая конкретная профессиональная деятельность, как и любой жизненный поступок, будут пронизаны высоким смыслом, а не просто желанием «побольше заработать» и «попрестижнее устроиться»...

Одним из результатов такого посредничества может быть формирование «активного субъекта культуры», который не только соприкасается с ее величием, но и стремится что-то привнести в нее, сделать свой сознательный личностный вклад в культуру. В противном случае человек все равно не может оставаться вне культуры, но здесь, скорее культура «захватывает» его в свое «пространство» и «использует» в своих целях всего лишь как подсобный материал. Видимо, как и в природе, в культуре есть свои «органические и неорганические химические элементы», свои «флора» и «фауна», а есть и свои активные субъекты (например, человек как уникальная личность). Еще Жан Поль остроумно заметил, что «бывают люди -- растения, люди -- звери и люди -- боги»... Поэтому можно сказать что если человек не стремится стать уникальной личностью, то он просто превращается в «культурный материал». Правда, в культуре, как и в природе, важны не только «активные субъекты», творящие и развивающие данную систему. Каждый вспомогательный элемент (подсобный «культурный материал») тоже имеет свой смысл для существования данной системы.

Если самоопределяющийся человек находит смысл своего существования вне культуры, то тогда сама культура находит для него смысл -- смысл его пребывания в данном обществе и в культуре. Но каждый самоопределяющийся человек имеет право ориентироваться не на высшие ценности культуры, а например, на примитивные («земные») радости. Профконсультант может лишь познакомить консультируемого подростка с самой возможностью нахождения более интересных, но одновременно и более сложных жизненных смыслов -- смыслов активного вхождения в культуру.

Можно вспомнить и такой вид посредничества, когда главным становятся личные отношения между профконсультантом и клиентом. В этом случае для профконсультанта важна не реальная помощь человеку в нахождении своего места в мире профессий, в обществе или в культуре, а самоутверждение за счет клиента. Например, профконсультант просто занимается банальным само-красованием (внешне это выглядит часто как длинное и выразительное повествование о своих достижениях или о величи и своей любимой психологии и т. п.) или «очаровыванием» клиента, или «гневным обвинением» и даже «запугиванием» клиента в том, что он «совершенно неправильно представляет себе будущую жизнь» и т. п. Хотя, как справедливо заметил Е. А. Климов, «минимальным позитивным эффектом профконсультации должно быть формирование оптимистичного отношения оптанта к своей профессиональной перспективе».

При попытке реализовать возможность посредничества между человеком и культурой возникает масса сложностей.

Не все профконсультанты хотят быть такими «посредниками» (и это их право: самое страшное, если ориентация на ценности культуры будет проводиться в «обязательном порядке»; в том-то и ценность такой ориентации, что она добровольная.

е клиенты охотно откликнутся на такое «посредничество» стков еще необходимо сформировать потребность по-на-у понимать мир, в котором они живут; сложность здесь в том, что постижение мира -- это не только «радость открытия», но и «огорчения» и даже «страдания» от неизбежных разочарований; здесь также все должно осуществляться только на добровольной основе!).

Возможно и противодействие различных администраторов, заказчиков и коллег-психологов, которым сам факт выхода на ценности культуры может показаться бессмысленным, непрагматичным и даже вредным для психологической профконсультации (по принципу: «Зачем это нужно, когда нет времени и для более важных дел?»).

В итоге профконсультант сам оказывается перед сложным профессиональным и личностным выбором: оставаться «хорошим», «удобным для всех» и «правильным» специалистом (например, исследовать у клиентов память, мышление и т.п., выдавая банальные рекомендации о «пригодности» или «непригодности» к такой-то профессии) или стремиться максимально реализовать свой шанс -- помогать самоопределяющимся подросткам приобщаться к высшим ценностям культуры и в идеале помогать им находить для себя смыслы в этом мире.

3. «Кризисы разочарования» и основные этапы развития психолога-профессионала

Вопреки обыденным представлениям психологи относятся к кризисам не просто с пониманием, но и с уважением. Известное высказывание Л. С. Выготского о том, что «если бы кризисов не было, их следовало бы выдумать специально, иначе никак нельзя объяснить развитие личности ребенка», относится не только к возрастной психологии, но и к психологи становления профессионала.

При этом кризисы имеют два основных возможных «исхода»: 1) кризис может способствовать личностному развитию; 2) кризис может привести к личностной деградации, когда человек не может справиться со своими внутренними противоречиями и эти противоречия буквально «разъедают» человека изнутри (а если к этому добавляются и внешние неблагоприятные обстоятельства, то кризис вообще может закончиться печально). Таким образом, главное -- научиться вовремя выявлять кризисы и управлять ими.

Сам кризис -- это своеобразный шанс для человека стать лучше, а для профессионала -- перейти на следующий этап своего развития, ведь недаром говорится, что каждый последующий этап развития должен быть еще «выстрадан» (или еще «заслужен») человеком. И наоборот, если человек каким-то образом (незаслуженно) оказывается на последующем этапе своего развития, то за это обычно приходится расплачиваться и ему самому, и окружающим его людям (родственникам, коллегам или клиентам). Применительно к профессиональному развитию можно привести остроумное замечание В. П. Зинченко: «Каждый этап должен исчерпать себя, тогда он обеспечит благоприятные условия перехода к новому этапу и останется на всю жизнь. Классическая тупость чиновника объясняется игровой дистрофией в детстве» [3, с. 50J.

Для будущего психолога проблема заключается в том, чтобы умело использовать энергию своего кризиса (кризиса учебно-профессионального развития) и направить ее в конструктивное русло. Возможно, формирование у себя такого умения является для студента-психолога даже более важным результатом всего обучения на психологическом факультете, чем все знания и умения вместе взятые. Хотя формально результат обучения выражается в экзаменационных оценках, зачетах, в защищенных курсовых и дипломных работах, и мы с этим, конечно же, не спорим.

Еще более интересным вариантом рассмотрения кризиса профессионального развития является не просто использование энергии кризиса, но и постоянный поиск для себя сложных проблем, которые надо как-то решать, т. е. своеобразное построение, проектирование, планирование кризисов или, если сказать по-другому, построение для себя шансов профессионального развития, а не просто ожидание этих шансов. Как известно, творческого человека как раз и характеризует постоянная неуспокоенность, когда он все время ищет все новые и новые (все более и более интересные) проблемы и, именно решая их, по-настоящему реализует и развивает свой творческий потенциал. Но все ли студенты-психологи готовы к такому учебно-профессиональному творчеству? А если нет, то нужно ли себя обманывать и, таким образом, существенно усложнять свою жизнь? Но в том-то и прелесть обучения в высшем учебном заведении, что студент сам должен принимать решение относительно преодоления или непреодоления очередного кризиса, а также относительно поиска для себя все новых и новых проблем.

Кризисы профессионального становления можно рассматривать и как постоянные «разочарования» («кризисыразочарования») в различных аспектах своего обучения и будущей работы. Но самым болезненным «разочарованием» становится разочарование в самом себе, неуверенность студента в том, что он правильно выбрал профессию, что из него получится настоящий профессионал и т.п. По сути, это тот самый шанс для личностного развития будущего специалиста, который и надо использовать по-настоящему. Как отмечают самые разные исследователи профессионального развития (Э. Ф. Зеер, Б.Ливехуд, Г. Шиши и др.), именно изменение «я-концепции», смена (или перестройка) иерархии жизненных и профессиональных ценностей лежат в основе многих кризисов профессионального становления. Но как непросто отказываться (или перестраивать) те ценности и смыслы, которые еш;ё совсем недавно казались такими «важными» и основательными хотя почти каждому молодому человеку (и молодому специалисту) в той или иной мере приходится проделывать эту болезненную работу!

Нередко молодые специалисты отчаянно сопротивляются перспективе изменить уже устоявшийся взгляд на окружающий мир, на свою профессию и, главное -- на самого себя, на свое место в этом мире и в этой профессии. Средством защиты от такой перспективы является разочарование не в самом себе, а в окружающем мире, включая и разочарование в своей профессии, и в своем учебном заведении (в своей «альма матер»). Условно можно выделить примерно следующие варианты «защит-разочарований»:

разочарование в некогда любимых преподавателях (на каком-то этапе студент вдруг выясняет для себя, что преподаватель -- это тоже обычный человек, с обычным набором слабостей и недостатков). Хотя на первых курсах обучения многие студенты видят (очень хотят видеть) в них образец совершенства и пример для подражания;

разочарование в изучаемом предмете (в отдельных психологических дисциплинах или во всей психологии сразу). Вдруг студент понимает для себя, что психология, с которой он познакомился по популярным книгам или телепередачам, на самом деле оказывается не такой увлекательно-развлекательной и вообще «скучной»;

разочарование в учебном заведении, когда студент вдруг узнает, что в других заведениях и преподаватели лучше («солиднее» и «интереснее»), и библиотеки лучше, и соцкультбыт организован интереснее, и спортивные соревнования, и стажировки за границей, и КВНы, и девочки-мальчики симпатичнее и т. п. По-своему, студент может оказаться прав, но, как известно, «хорошо там, где нас нет». А творческая позиция студента могла бы проявиться в том, что какие-то проблемы, например связанные с организацией досуга и «развлечений», можно решить и своими, студенческими, силами;

разочарование в перспективах дальнейшей работы. Студент вдруг понял, что скорее всего он не сможет «хорошо» и «выгодно» устроиться по специальности или что ему долго придется довольствоваться очень маленьким заработком, ведь, как известно, психологи много не зарабатывают, особенно в условиях рыночной экономики.

В этой связи уместно привести высказывание зарубежного экономиста и социолога Людвига фон Мизеса, который, рассуждая о ценностях и преимуществах рыночной экономики, откровенно поясняет: «Если вы предпочитаете богатству, которого могли бы добиться, торгуя одеждой или занимаясь профессиональным боксом, удовлетворение от занятий поэзией или философией, -- ваше право. Но тогда, естественно, вы не заработаете столько, сколько заработает тот, кто будет служить большинству, ибо таков закон экономической демократии рынка» [10, с. 174]. Но поскольку психология, как и философия с поэзией, относится к творческим (и даже благородным) видам деятельности, то данное высказывание Людвига фон Мизеса вполне применимо и к работе многих психологов. Хотя, конечно же, мало зарабатывать обидно, и если психолог обижается по этому поводу, то с чувством собственного достоинства у него все в порядке. Ну, а если достоинство студента-психолога или молодого специалиста подсказывает ему, что деньги все-таки важнее, то он может подумать и о профессиональном боксе, и о торговле одеждой и о прочих «доходных» занятиях (по Л. фон Мизесу).

Основываясь на наблюдениях за студентами и уже работающими специалистами, можно условно выделить следующие этапы профессионального развития психологов.

Восторженно-романтический этап, когда до серьезных «разочарований» психолог еще просто не «дорос». Это по-своему прекрасный и даже необходимый для последующего развития период -- это своеобразная база, эмоциональный тыл, который создает особую, незабываемую атмосферу первого знакомства с психологией. А «атмосферы» в нашей жизни, как известно, дорогого стоят.

Этап самоутверждения. Поскорее хочется «узнать что-нибудь этакое» или овладеть какой-нибудь «экзотической методикой». Тоже очень важный и необходимый этап -- это основа будущей профессиональной гордости и чувства собственного профессионального достоинства.

Первые разочарования, а потом будут и последующие, о чем уже много писалось выше. Это наиболее ответственные этапы. Поскольку здесь решается основной вопрос: научится ли студент-психолог преодолевать эти кризисы разочарования или они сломают его. Напомним, что важнейшим условием преодоления таких кризисов является поиск новых личностных смыслов в обучении и в последующей работе. Заметим также, что эти смыслы могут быть найдены только самостоятельно, ведь только тогда они могут стать личностными.

Начало самостоятельного решения некоторых психологических проблем (теоретических или практических) с использованием уже известных технологий и методов. Заканчивается этот этап постепенным накоплением отрицательного опыта использования этих технологий и попытками работать как-то иначе (начало настоящего профессионального творчества и формирование своего индивидуального стиля деятельности).

Первые серьезные попытки работать по-новому. Часто эти попытки также заканчиваются «разочарованием в себе» и стремлением все-таки довести свои идеи до совершенства. Нередко на этом этапе наступает интересное «прозрение»: студент вдруг «понимает» (наконец-то), что для творческой работы и импровизации в своем труде, оказывается, нужно хорошее знание психологической теории и методологии.

Обращение к теоретическим и методологическим основам психологии, т. е. ко всему тому, что на этапе обучения В вузе у многих студентов обычно вызывает откровенную «аллергию».

Импровизация и профессиональное творчество уже на основе обновленной теоретической и методологической базы, где органично соединяются теория и практика, наука и искусство.

Естественно, далеко не все психологи проходят «полный цикл» такого развития, многие «застревают» на каких-то этапах, т. е. попросту останавливаются в своем профессиональном развитии. Например, психолог «застрял» на восторженно-романтическом этапе (в каком-то смысле таким психологам даже можно позавидовать, поскольку все им видится в «розовом свете» и... никаких «разочарований»). От таких психологов может быть даже определенная польза: они всюду будут утверждать веру во всесилие психологической науки и практики. С такими психологами легко и уверенно чувствуют себя разные клиенты, заказчики и даже те психологи, которые мучительно преодолевают свои кризисы профессионального развития, поскольку восторженно-рамантическое настроение -- это, прежде всего, настроение оптимизма и.легкости, которого многим так не хватает (в том числе и серьезным психологам-профессионалам).

Нельзя осуждать таких «застрявших» в своем развитии психологов: значит, они обнаружили для себя определенный смысл в своей работе и им просто незачем искать какие-то более сложные и рискованные смыслы. Быть может, со временем они продолжат свой творческий поиск, а'может, и не продолжат -- это их право выбора!

Наконец, можно обозначить еще одну возможную линию профессионального развития психологов. Главное здесь -- постепенное перемещение основного акцента своей деятельности. Опишем основные этапы в смещении основных акцентов в поиске главного предмета своей деятельности.

Первоначально это ориентация на традиционные проблемы психологии (для психологов-теоретиков) или на проблемы обслуживаемых клиентов. Главное здесь -- показать свою способность решать эти проблемы и, таким образом, доказать свою «полезность» для окружающих. Обычно здесь основное внимание уделяется познанию различных психологических «реальностей», понимаемых часто как «объективные реальности», т. е. независимые от субъективной и мировоззренческой позиции самого психолога. На этом этапе своего развития психолог не любит рассуждать о нравственности и профессиональной совести или понимает эту совесть слишком упрощенно («не навреди!», «не обижай клиента», «не подтасовывай объективные факты» и т. п.).