Возрастная психология и психология труда

метод наблюдения -- это «один из основных научно-практических методов работы психолога» -- по Е. А. Климову (при условии владения этим методом, т. е. выделения четкого объекта и параметров наблюдения, способов наблюдения и фиксации результатов, способов интерпретации результатов и др.);

сбор косвенной информации о клиенте от знакомых, от родителей и товарищей, от педагогов и других специалистов (при условии тактичности и этической корректности такого опроса, когда получение косвенной информации не ставит знакомых и друзей интересующего профконсультанта человека в положение «стукачей» и доносчиков);

психофизиологические обследования (в широкой практике имеют смысл для профессий с особыми условиями труда, а в специальных исследованиях могут быть использованы для самых разных видов трудовой деятельности);

«профессиональные пробы» в специально организованном учебном процессе по типу «F-теста» японского профессора Фукуямы; обычно они требуют очень больших материальных затрат (создание мастерских, обеспечение «заинтересованности» фирм и организаций и т.п.) и, к сожалению, не очень подходят к условиям современной РФ;

использование различных игровых и тренинговых ситуаций, где моделируются различные аспекты профессиональной деятельности (например, особенности общения или нравственного выбора), что позволяет строить прогнозы относительно будущего профессионального поведения участников этих процедур;

исследование и наблюдение за клиентом непосредственно в трудовой деятельности (например, в случаях, когда человека берут на работу с «испытательным сроком»);

использование различных тренажеров, где не только отрабатываются трудовые навыки, но и изучается и прогнозируется сама готовность осваивать новые профессиональные действия.

Методы морально-эмоциональной поддержки клиентов:

группы общения (в профориентации чаще используются для создания благоприятной атмосферы взаимодействия, но не для решения собственно профконсультационных проблем); своеобразным развитием подобных групп применительно к профориентационной проблематике стали «Клубы ищущих работу» и их всевозможные модификации, где на фоне благоприятной психологической атмосферы удается более эффективно рассматривать и собственно профориентационные вопроси;

тренинги общения (иногда позволяют клиентам освоить некоторые коммуникативные навыки поведения при приеме на работу, на экзаменах и при различных деловых контактах);

сложные методы индивидуальной и групповой психотерапии (НЛП, гештальт-группы, логотераяия и др.); иногда они позволяют клиенту лучше осознать смысл выбираемой деятельности или смысл самого процесса самостоятельного решения проблем, связанных с самоопределением; требуют особой подготовки профконсультанта;

«пламенные» публичные выступления, несмотря на некоторое ироничное к ним отношение, при умелом использовании могут сформировать серьезную мотивационную основу самоопределения у ряда клиентов, но в других случаях могут стать и сильным манипуляционным средством для доверчивых клиентов;

профориентационные и профконсультационные активизирующие методы (игры) с элементами психотренинга;

личное обаяние профконсультанта (то, что от природы, и то, что можно самостоятельно в себе развивать);

различные положительные (успешные) примеры самоопределения, на которые может ссылаться профконсультант для повышения уверенности клиента в принципиальной возможности разрешения своих проблем;

«праздники труда», повышающие престиж конкретных профессий (естественно, при умелой организации и учете специфики той аудитории, для которой такой праздник организуется, т. е. чтобы это был праздник с буфетами и развлечениями, а не «торжественное заорганизованное мероприятие»).

Методы оказания помощи в конкретном выборе и принятии решения:

построение «цепочки» основных ходов (последовательных действий), обеспечивающих реализацию намеченных целей и перспектив, которые позволяет наглядно (на листочке) представить возможные жизненные перспективы самоопределяющегося человека;

построение системы различных вариантов действий клиента (в виде своеобразных «деревьев» и «ветвей»), ведущих к определенной цели, позволяющих выделить наиболее оптимальные варианты перспектив;

использование различных схем альтернативного выбора из уже имеющихся вариантов выбора профессии, учебного заведения или специальности в конкретном заведении (обычно используются на заключительных этапах консультации).

8. Методы активизации профессионального самоопределения

Активизирующая методика во многом близка к игровой методике, но имеет и свои особенности. Главными характеристиками активизирующей профконсультационной методики являются следующие:

интересность, увлекательность процедуры методики для данных клиентов;

личная значимость обсуждаемых в методике вопросов. Заметим, что если обсуждаемые вопросы и проблемы пока еще не значимы для клиентов, то для повышения к ним интереса следует провести другую методику (например, укрепить эмоционально-доверительный контакт с клиентом или рассмотреть другие, более простые и понятные проблема, все это может стать основой для обращения к первоначальной, более сложной проблеме);

добровольность участия клиентов в процедуре данной методики (как известно, «насильно играть не заставишь», и тем более насильно не активизируешь, так как есть риск вызвать у клиента прямо противоположные реакции);

двухплановость действия (как и в игре), предполагающая, с одной стороны, план реальных действий (реальные эмоции, разговоры, действия), а с другой стороны, план вымышленных действий. Например, профконсультант и клиент в воображении могут перемещаться в иные времена, в самые разнообразные ситуации самоопределения, позволять себе работать с абстрактными образами тех или иных «пространств» самоопределения и т. п. Внешне это может выглядеть как обычная беседа, но беседа людей, которые понимают, о чем они говорят. Считается даже, что чем больше выражен такой воображаемый план действия, тем больше возможностей для подлинной активизации, тогда как план реальных действий ограничен конкретными (реальными) условиями и действиям. Заметим, что профконсультация во многом предполагает работу с воображаемыми объектами -- своеобразный «мысленный эксперимент» (например, планирование и рассмотрение будущей жизни клиента, о которой можно лишь только догадываться). Однако не все клиенты и не все консультанты готовы к такой (внутренней) активности, основанной на развитом воображении. И тогда возникает проблема выбора того метода активизации, который соответствует общему уровню развития участников консультационного взаимодействия. Например, в обычных ситуациях (когда многие ученики в классе не готовы к «мысленному экспериментированию»), профконсультант вынужден использовать методики, где больше задействован план реальных, понятных для большинства игровых действий (с реальными «прихлопам» и «притопами»), и лишь потом, сумев заинтересовать учеников внешними действиями, потихоньку переходить к более сложным активизирующим процедурам внутреннего (воображаемого) плана;

организация совместного с клиентом рассмотрения профориентационных проблем, что в свою очередь, предполагает:

выделение общей цели работы (если представления консультанта и клиента о целях будут разными, то взаимодействия не получится);

использование общего средства для решения выделенных проблем и целей (консультант должен подобрать средства, методы, приемы, которые клиент может понять и наравне с самим консультантом использовать эти средства для рассмотрения обсуждаемых вопросов);

обеспечение постепенного перевода средства решения проблем во внутренний план действий клиента, т. е. профконсультант должен не просто показать, как это средство используется, но и обучить клиента использовать такое средство самостоятельно при решении своих проблем;

в идеальном случае консультант помогает клиенту построить свое собственное (индивидуальное) средство для решения многообразных профориентационных проблем. Но в основе активизации все-таки лежит специально сформированный интерес... Таким образом, активизирующая методика -- это не просто «интересная» для клиента методика, но прежде всего методика, вооружающая клиента средством для самостоятельных действий. Если сравнивать активизирующую методику с игровыми методами, то активизирующая методика -- это более широкое понятие. Например, традиционная игра предполагает внешне проявленные положительные эмоции, достаточно выраженные внешние действия (прикасания, перемещения и т. п.), а активизирующая методика может проходить внешне вполне спокойно и даже восприниматься со стороны как довольно «скучная процедура».

Как уже отмечалось в предыдущих разделах пособия, активизация направлена на формирование субъекта профессионального самоопределения и предполагает не только формирование у консультируемого подростка интереса (мотивации) к рассмотрению своих проблем, но и вооружение его доступным и понятным средством для планирования, корректировки и реализации своих профессиональных перспектив.

Почти любая методика и форма работы обладает определенным активизирующим потенциалом. Проблема лишь в том, чтобы определить и использовать этот потенциал. Например, даже такая традиционно «неактивная» форма работы, как лекция, может оказаться более активизирующей, чем иная психотерапевтическая группа (если лекция проводится с умелым сочетанием вербальных и невербальных средств, по умело выстроенной и понятной логике изложения, а также при расчете на подготовленную аудиторию).

Другой пример -- беседа. При умелой организации, а также при внутренней готовности участников (уже созданной мотивации и т. п.) беседа позволяет моделировать в воображении такие проблемы, которые невозможно проиграть в традиционных игровых процедурах. Заметим, что именно в беседе удается добиться максимального уровня условности, вымышленное™ воображаемого действия. В частности, беседа позволяет проигрывать в воображении разные варианты построения жизни клиента и выходить на достаточно высокий уровень интуиции и прогнозирования. К сожалению, к такой работе готовы далеко не все клиенты и профконсультанты, часто ориентируясь лишь на «конкретную помощь» в конкретной (однозначной) ситуации.

И все-таки существуют методы, у которых активизирующий потенциал по сравнению с другими методиками представлен в более доступном и понятном для многих психологов и их клиентов виде. Такие методы и называются собственно активизирующими. Подробно активизирующие игры рассмотрены в других пособиях [8; 18; 19; 23 и др.). Здесь же мы даем краткий обзор некоторых групп активизирующим методов профессионального и личностного самоопределения:

Профориентационные игры с классом -- рассчитаны на реальные условия работы в школе: многие игры проводятся в рамках урока; предполагают работу с целым классом; проводятся одним ведущим; предполагают высокую динамику работы; имеют более «скромный» эффект, чем более длительные «терапевтические» группы и консультации.

Игровые профориентационные упражнения (по процедуре близки к терапевтическим упражнениям и рассчитаны на работу с подгруппой).

Карточные профконсультационные методики. Выделяются две основные группы карточных методик: 1) информационно-поисковые системы -- ИПС («профессьянсы», внешне напоминающие раскладывание.«пасьянсов», когда из специальных карточек на столе выстраиваются образы наиболее привлекательных профессий); 2) игровые карточные методики, предназначенные не для выбора профессии, а для моделирования жизненного пути, где клиент, преодолевая по специальным правилам различные игровые «трудности», часто моделирующие реальные трудности жизни, должен достичь своих жизненных и профессиональных целей. При практическом внедрении карточных консультационных технологий мы столкнулись с целым рядом трудностей: трудность изготовления карточек; трудность обучения (обучение непростое и рассчитано на небольшую группу будущих консультантов в 3-- 6 человек, что в условиях «рынка» оказалось «нерентабельно»); карточные методики обычно занимают много времени, от 40 минут до 2,5 --3 часов (хотя в психотерапии и личностном консультировании времени на рассмотрение важных жизненных проблем не жалеют, но в профориентации еще сильны стереотипы быстрой и легкой помощи).

Настольные карточные игры (они были разработаны с учетом интереса подростков к настольным играм). Поначалу эти методики задумывались как «домашнее средство», хотя опыт показал, что они эффективны и при использовании их профконсультантом (например, во внеурочной работе, на базе психологического центра, в детском лагере...).

Бланковые карточные методики. Идея -- самостоятельное изготовление участниками карточек и игровых бланков, с последующей игрой в карты и отражением результатов игры в своих бланках.

Активизирующие профориентационные опросники. Это скорее «игра в тесты», так как главная цель -- заставить задуматься о тех вопросах, которые при их обсуждении в режиме дискуссии или в обычной беседе кажутся «скучными», в активизирующем опроснике эти сложные вопросы просто включены в деятельность по заполнению бланка. Опыт показал, что данные методики обладают и некоторым диагностическим эффектом (часть таких методик даже снабжены приблизительными нормами, что является редкостью для традиционных профориентационных опросников).

Бланковые игры с классом. Основная идея таких методик -- играть со всем классом и с каждым в отдельности (психолог играет на доске, а каждый присутствующий -- на своем бланке). Данные методики позволяют моделировать некоторые нравственные аспекты таких «престижных» на сегодняшний день профессий, как бизнесмен, юрист и т. п.

Ценностно-смысловые опросники (главный акцент -- на нравственные аспекты профессионального и личностного самоопределения). Эти опросники содержат некоторые игровые элементы, позволяющие в интригующей форме затрагивать те вопросы, которые на сегодняшний день, в эпоху ориентации значительной части молодежи на ценности массового общества и потребительского примитивизма, в открытую обсуждать просто рискованно: сам факт открытого разговора о том, что для многих «свято», может быть воспринят как «морализаторство».

9. Основные стратегии организации профориентационной помощи

Традиционно выделяют две основные стратегии (подходы) в профессиональном самоопределении: диагностическую (диагностико-рекомендательную) и развивающую. Но можно представить и несколько дифференцированные направления работы, разбив их условно на две группы: допустимые подходы и недопустимые, нежелательные подходы (которые мало представлены в профориентационной литературе) [21, с. 47--49].

Допустимые стратегии:

тестологическая (в основе -- стандартизированные испытания профпригодное);

информационно-просветительская (главная идея -- вооружить клиента необходимой информацией, а там уж он «сам разберется»);

рационалистическая. Предполагается, что профессиональный выбор и вообще самоопределение можно «рационально просчитать». Наиболее популярны сейчас разработка и использование компьютерных методов при принятии решения, что вполне обосновано при условии рассмотрения компьютера только как вспомогательного средства;

«глубинная», психоаналитическая стратегия, основанная на выявлении «внутренних» стремлений самоопределяющегося человека и направление этих стремлений в позитивное русло (через сублимацию и т. п.). На наш взгляд, перспективно рассмотрение такого стремления как «элитарные ориентации» (ориентации на творчество и достоинство, с одной стороны, или же ориентация на псевдоэлиту, на внешние признаки жизненного «успеха», с другой стороны);

«гуманистическая-психотерапевтическая», основанная на уважительном отношении к уникальности и целостности самоопределяющегося человека. При всей привлекательности и эффективности многих психотерапевтических процедур следует признать, что гуманистические психологи «недооценивают роль социума в формировании личности» (по Б. В. Зейгарник), хотя самоопределяется человек именно в пространстве общества и культуры. К сожалению, многие клиенты-пациенты, у которых «осуществился личностный рост» на занятиях в психотерапевтических группах (о чем они любят радостно сообщать со странными улыбочками), часто неспособны понять, что происходит в окружающем мире; организационно-управленческая. В основе -- реально работающая система профориентации, предполагающая взаимодействие самых разных социальных институтов: школы, психологических центров, общественных организаций, предприятий, учебных заведений и т. п., что, конечно же, облегчает работу конкретного профконсультанта. Даже если представить, что в условиях «рыночно-демократической» РФ это окажется реальностью, то следует помнить, что «система» предполагает и жесткий контроль, который часто осуществляется некомпетентными лицами. И тогда важнейшим условием эффективной работы становится способность консультанта писать «нужные» для проверяющих отчеты без особого внутреннего напряжения и без внутренних компромиссов. При этом постепенно стремиться повышать психологическую (профориен-тационную) культуру различных проверяющих и администраторов;

«частичные услуги», предполагающие ограниченную помощь, например только профдиагностика или только профинформирование, или помощь в принятии решения. Многие профконсультанты вынужденно работают в режиме «частичных услуг», так как не всегда возможно оказать полноценную помощь;

идеологическая (воспитательная, мировоззренческая). В основе -- предположение о том, что на жизненные выборы оказывают сильное влияние господствующие в обществе идеи. Например, идея «служения царю и отечеству» в дореволюционной России, или идеи «индустриализации», «освоения целины» и т. п. в советские периоды истории страны. Очень интересно понять, какие идеи господствуют в обществе сейчас (возможно, для каких-то масс людей это идея «накопительства любыми путями» или идея «поскорее и подальше уехать из этой страны», а для каких-то людей -- это стремление не потерять совесть в такой сложной ситуации). К сожалению, все это мало исследовано, но, может быть, это самое главное в профессиональном и личностном самоопределении;

«принудительная». Подобная стратегия -- для особых случаев, например: при выборе рода войск для призывника, при распределении работ среди заключенных. В ряде случаев это выбор профессии и места работы, которые явно не соответствуют высокой квалификации безработного в условиях развала производства. На первый план здесь выходит помощь в обретении смысла даже в случае самого непривлекательного и даже унизительного выбора;

активизирующая стратегия, в основе которой лежит реальное взаимодействие с клиентом и выведение его на уровень субъекта построения своей жизни. Важным условием такой стратегии является активная, творческая позиция самого профконсультанта,

поскольку клиент и консультант фактически образуют единую систему и в каком-то смысле стремятся к тому, чтобы стать единым субъектом решения профконсультационной проблемы.

Нежелательные стратегии:

стратегия «обмана». В консультационной практике нередко возникает проблема, кого «обманывать» -- клиента или начальника-заказчика (оба обязывают психолога работать определенным образом и строго наказывают за иные варианты работы)? Если не удается переубедить (или «просветить») заказчика или администратора, то лучше делать все так, как подсказывает совесть и квалификация, а в отчетах рапортовать, что работа выполнена «как положено». Опыт показывает, что при некотором навыке это вполне достижимо. Опыт также показывает, что начальство иногда догадывается о «хитрости» психолога, но не наказывает его, так как он соблюдает «правила игры» и не стремится публично доказывать, что начальство ведет себя неправильно и некомпетентно;

стратегии «самообмана». Здесь психолог оказывает неполноценную помощь или просто «манипулирует» клиентом (и иногда даже понимает это), но находит оправдание такой работе. Часто основой такого оправдания является «полное удовлетворение» клиентов, которые несут психологу-манипулятору цветы, восторженно рассказывают о нем своим знакомым и т. п. Можно выделить некоторые варианты «самообмана»:

директивное консультирование, особенно наиболее коварная его форма, когда психолог ласково улыбается клиенту, но про себя думает: «Все равно, ты ничего не понимаешь и сделаешь так, как я тебе скажу». Такой психолог обычно легко очаровывает клиента, создает атмосферу безоговорочного доверия и буквально «вьет из него веревки». При этом сам клиент зачастую бывает в восторге от того, что работает с таким знающим и приятным специалистом.

игра в «терапию». Например, подростка в центре профориентации сразу же отправили в психотерапевтическую группу, после занятий в группе подросток заявляет: «Вообще-то было интересно, но я как пришел со своей профориентационной проблемой, так и ушел с ней». Но в целом подросток доволен и консультанта сложно упрекнуть в непрофессионализме (его позиция -- «Спросите у детей, они вам скажут, понравилась им моя помощь или нет»);

«деструктивно-рекомендательная» выражается в стремлении «круто менять судьбы людей» и часто самоутверждаться таким образом, самому (характерно для начинающих профконсультантов);

«адаптивно-манипулятивная». Главная проблема здесь: как профконсультанту не позволять манипулировать самим собой. Например, в случае, когда клиент или мама клиента уже решили сделать какой-то явно неудачный выбор и буквально навязывают его психологу (сам приход к психологу -- это скорее подтверждение собственной правоты и одновременно перенесение ответственности на психолога-консультанта, если он «согласится» с клиентом).

Вопросы для самопроверки

1. В чем сущность профессионального самоопределения?

2. Чем отличаются профессиональное и личностное самоопределение?

3. В чем заключается главная цель профессионального самоопределения?

4. Чем отличаются «жизненные сценарии» и «жизненные стратегии» (по Э. Берну)?

5. Насколько оправданно в профессиональном консультировании рассматривать построение «образа жизни» человека? Почему?

6. В чем сущность «рыночной ориентации» личности (по Э. Фром-

7. Чем, по-вашему, могут объясняться различия в типологиях профессионального и личностного самоопределения у разных авторов?

8. Как бы вы обосновали необходимость рассмотрения с самоопределяющимся клиентом различных психологических «пространств» профессионального выбора? Что такое вообще «психологическое пространство» профессионального самоопределения?

9. В чем сущность стратегий самообмана при оказании помощи в профессиональном самоопределении?

Рекомендуемая литература

1. Берг В. Карьера -- суперигра. -- М., 1998.

2. Бердяев Н. А. Самопознание: Опыт философской автобиографии. -- М., 1990.

3. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры: Психология человеческой судьбы. -- М., 1988.

4. Братусь Б. С. Психология в моей жизни: Интервью // Мир психологии и психология в мире. -- 1994. -- № 0.

5. Гинзбург М.Р. Психологическое содержание, жизненного поля личности старшего подростка // Мир психологии и психология в мире -- 1995. - № 3.

6. Головаха Е. И. Жизненная перспектива и профессиональное самоопределение молодежи. -- Киев, 1988.

7. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. -- Л., 1990.

8. Дидактический материал по курсу «Твоя профессиональная карьера» / Под ред. С. Н.Чистяковой. -- М., 1998.

9. ЙовайшаЛ.А. Проблемы профессиональной ориентации школьников. - М., 1983.

10. Климов Е.А. Психолого-педагогические проблемы профессиональной консультации. -- М., 1983. -- № 2.

11. Климов Е.А. Введение в психологию труда. -- М., 1988.

12. Климов Е.А. Как выбирать профессию. -- М., 1990.

13. Климов Е.А. Развивающийся человек в мире профессий. -- Обнинск, 1993.

16. Поляков В. А. Технология карьеры. -- М., 1995.

17. Прощицкая Е.Н. Джон Голланд о выборе профессии // Школа и производство. -- 1993. -- № 4.

18. Пряжников Н. С. Профориентационные игры: Проблемные ситуации, задачи, карточные методики. -- М., 1991.

19. Пряжников Н. С. Профессиональное и личностное самоопределение. -- М.; Воронеж, 1996.

20. Пряжников Н. С. Психологический смысл труда. -- М.; Воронеж, 1997.

21. Пряжников Н. С. Теория и практика профессионального самоопределения. -- М, 1999.

22. Пряжников Н. С. Психология элитарности. -- М.; Воронеж, 2000.

23. Психологическое сопровождение выбора профессии / Под ред. Л.М.Митиной.-М., 1998.

24. Розин В. М. Психология судьбы: программирование или творчество // Вопросы психологии. -- 1992. -- № 1.

25. Розов В. М. Нетворческое время // Завтра. -- 1996. -- № 28 (136).

26. РолзДж. Теория справедливости. -- Новосибирск, 1995.

27. Струмилин С. Г. К вопросу о классификации труда // История советской психологии труда: Тексты. (20--30-е годы XX века) / Под ред. В.П.Зинченко, В. М. Мунипова, О. Г. Носковой. -- М., 1983.

28. Татищев В.Н. Избранные произведения. -- Л., 1979.

29. Фельденкрайз М. Понимание при делании // Хрестоматия по телесно-ориентированной психотерапии и психотехнике / Сост. В. Ю. Баскаков.-- М., 1993.

30. Франкл В. Человек в поисках смысла. -- М., 1990.

31. Фромм Э. Человек для себя. -- Минск, 1992.

32. Шпрангер Э. Основные идеальные типы индивидуальности // Психология личности: Тексты / Под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, А. А. Пузырея.-- М., 1982.

33. Юнг К. Г. Проблемы души нашего времени. -- М., 1994.

ГЛАВА XI. ЦЕННОСТНО-СМЫСЛОВЫЕ ОСНОВЫ ТРУДОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

1. Проблемы гуманитаризации труда в современных условиях

Какой бы из аспектов трудовой деятельности мы ни взяли, везде можно обнаружить этические проблемы, связанные с утверждением или, наоборот, с ущемлением человеческого достоинства. Реализация личности в труде может осуществляться по разным направлениям. Это может быть утверждение своего достоинства через качественное выполнение поставленных производственных задач или выполнение этих же задач через творчество, новаторство и соответствующий риск. Это может быть самореализация через поиск новых задач и смыслов в труде. Это может быть самореализация через утверждение своего превосходства над другими людьми (при построении успешной карьеры, при зарабатывании баснословных денег и т. п.) или самореализация через альтруистический труд, ориентированный на то, чтобы делать людям добро, не выпячивая своего превосходства над нами (например, в реализации истинно интеллигентской позиции).

Поскольку все возможные проблемы, связанные с утверждением человеческого достоинства в труде, назвать сложно, перечислим наиболее важные проблемы гуманитаризации труда в современных условиях.

Проблема узкой специализации в труде, поставленная еще К. Марксом [13]. Ограниченный в своей деятельности человек часто бывает ограничен и в развитии. Добавим к этому, что ограниченность в проявлении своих способностей в работе часто является основой формирования «профессиональных деструкции» (см. подробнее гл. 5 настоящего пособия). Кроме того, человек, ограниченный лишь рамками своей работы, часто оказывается объектом глобальных общественных манипуляций, так как не понимает многих процессов, происходящих в социуме, в том числе и тех, от которых зависят его собственное благополучие и личное достоинство.

Проблема отчуждения труда от капитала, также обозначенная еще К. Марксом, актуальна и сейчас. К сожалению, далеко не всегда работник получает зарплату по справедливости, т. е. в соответствии с затраченным трудом и реальной пользой для общества. В современных условиях благодаря искусной (и потому особенно подлой) пропаганде культивируется идея о том, что главным мерилом «общественной полезности» является «востребованность» труда на рынке. Это часто приводит к тому, что наиболее квалифицированный труд, да еще ориентированный на историческую перспективу (фундаментальные разработки, проблемные темы деятелей искусства и т. п.), просто «не воспринимается» обывателем а соответственно и «не покупается» им. Печальным следствием такой ситуации является то, что даже некоторые выдающиеся деятели науки и культуры вынуждены подстраиваться под рынок и часто отказываться от настоящего творчества.

Проблема отчуждения человека от самой деятельности, обозначенная Э. Фроммом [27]. Человек, вынужденный зарабатывать деньги, соглашается на такую работу, которая не приносит ему внутреннего удовлетворения, в итоге такая работа препятствует полноценной самореализации в труде, хотя и дает человеку определенные материальные и престижные «выгоды». Но это все до поры до времени, а потом может наступить глубочайший внутренний кризис -- кризис нереализованное™, когда приходится признаться, что лучшие помыслы реализовать не удалось, таланты растрачены на всякую чепуху. Э. Фромм видит в этом главную причину неврозов многих взрослых людей.

Проблема бессмысленности труда, когда человек не сам определяет цели и содержание своей деятельности, а выступает лишь «исполнителем» чьих-то идей и проводником чьей-то воли (например, воли начальства или лидера группы). Речь даже не идет о бессмысленности труда вообще, ведь кем-то такие смыслы могут и задаваться, но для конкретного работника-исполнителя это всегда будет чужим смыслом (а ведь главное в смысле -- это его личное принятие, поэтому часто и говорят -- «личностный смысл»).

Проблема зависимости работника от своей группы и коллектива, которые часто ограничивают его в проявлениях творчества и самостоятельности. Работник вынужден приспосабливаться к существующим нормам взаимоотношений в работающей группе даже тогда, когда такие нормы противоречат его системе ценностей. Нередко способность к такому приспособлению вообще является важнейшим условием «успешной» карьеры и благополучия в данной организации. Близкая проблема -- зависимость от различных неформальных групп в организации, от так называемых социально-профессиональных «тусовок», которые часто формируют «общественное мнение» и с которыми вынуждены считаться самые строгие руководители. От того, принят работник в такую «тусовку» или нет, во многом зависит его статус и карьерный рост. Понятно, что «работник в тусовке» имеет намного больше шансов для решения своих профессиональных и внепрофессиональных вопросов.

Проблема увеличения распространения «технократического мышления» в современном производстве и в современном мире вообще [8]. Технократический человек («искусственный интеллигент» -- по В. П. Зинченко) лишен основного -- совести и способности сострадать другим людям. Для него главное -- качественное выполнение поставленной задачи любыми средствами, даже если это и приведет к несчастьям и страданиям других людей. Другой особенностью «искусственного интеллигента» является то, что он часто добровольно становится придатком современных машин (например, компьютеров), когда «средство становится над человеком», лишая его подлинной субъектности. Неспособность взглянуть на ситуацию взаимодействия с техникой как бы со стороны превращает многих таких работников в бездушных автоматов, правда, обладающих высшим образованием и считающих себя чуть ли не первыми лицами научно-технического прогресса. Это позволяет говорить и о распространении среди технократически ориентированных работников так называемого псевдодостоинства.

Проблема монотонности и рутинности труда, когда работник вынужден выполнять однообразные действия, которые явно не способствуют его развитию, а часто вообще являются причиной формирования стереотипности поведения и существенных личностных деструкции. Возникает даже парадоксальная этическая ситуация: с одной стороны, считается, что высоко должен оплачиваться именно квалифицированный творческий труд, который помимо того, что является общественно полезным, еще и способствует личностному развитию работника. Но с другой стороны, и рутинные работы кто-то должен выполнять. И поскольку такие (рутинные) виды труда при своей очевидной общественной полезности явно способствуют личностной деградации (например, работа на конвейере или работа дежурных по эскалатору в метро, когда от мельтешащих лиц буквально дуреешь за смену), возникает вопрос: быть может, именно таким работникам, которые жертвуют своим здоровьем на трудовом посту, и надо платить больше всего, а за интересный, творческий труд, который еще и облагораживает человека, платить нужно меньше, сам творческий труд должен рассматриваться как «награда»? Правда, в условиях, когда для творческого труда нужно солидное образование, а получают такое образование далеко не все, этот этический парадокс в какой-то мере снимается, так как в обществе еще достаточно много людей, не претендующих на высокую квалификацию и «муки творчества»: таким людям проще выполнять примитивные работы. Но по мере развития общества и соответственно повышения общекультурного уровня людей, данная проблема может заявить о себе с особой остротой.

Проблема соотношения профессионального и внепрофессионального труда выражается в том, что не только на работе человек реализует лучшие свои силы и таланты. Любопытно, но именно К. Маркс считал, что капитализм благодаря развитию производительных сил позволил высвободить немалую часть свободного времени для развития людей, которые раньше тратили это время на производство товаров. «Время фактически является активным бытием человека. Оно не только мера его жизни, оно -- пространство его развития», -- писал К. Маркс [13, с. 106]. И главная проблема заключается в том, чтобы не только представители привилегированных классов, но и люди из других социально-профессиональных слоев (пролетарии) могли использовать высвободившееся (от тяжелого, изнурительного труда) время для личностного развития. К сожалению, рассуждения К. Маркса так и остались красивыми пожеланиями, так как в современном мире высвободившееся время в большинстве случаев тратится либо на зарабатывание еще больших денег, либо на примитивные формы стандартизированного массовой культурой досуга. И относится это не только к «эксплуатируемым» классам, но и к так называемой «элите», которая по своим ценностным ориентациям все больше сближается с массой, отличаясь от нее лишь количеством этих «ценностей» [15; 14; 19; 20 и др.).

Проблема соотношения личной и коллективной ответственности за труд. В современном мире труд все больше становится коллективным. Но это означает, что конкретный человек-работник все в меньшей степени самостоятельно определяет цели и смыслы своей деятельности, а в случае недостижения какого-то производственного результата его личная ответственность как бы распределяется между всеми участниками трудового процесса. Это создает основу для различного рода спекуляций, когда некоторые работники с помощью искусной демагогии доказывают себе и окружающим, что именно они работали хорошо, а вся ответственность лежит на других людях (обычно на тех, кто не умеет отстаивать себя в словесных перебранках). Проблема ответственности за труд в условиях коллективной трудовой деятельности имеет и позитивные следствия, когда, решаются значительные производственные задачи, недоступные одному работнику, что является основой для особого чувства гордости за свой труд (например, после полета Ю. Гагарина в космос многие люди по всей стране пытались как-то обозначить и свое участие в этом историческом событии, кто-то «добывал сталь для ракеты», кто-то «проектировал узлы и агрегаты космического аппарата», кто-то сочинял и пел песни об этом подвиге и т. п.).

Проблема соотношения личностного и профессионального в труде. На высших уровнях развития профессионала человеку удается совместить в своей работе и профессиональные знания, и лучшие личностные качества [12, с. 52]. К сожалению, реально от работников часто требуют лишь «правильного» (в соответствии с инструкцией или приказом) выполнения своих обязанностей, когда всякого рода личностное творчество в труде пресекается. Хотя иногда и здесь происходят счастливые исключения. Видимо, в творческих профессиях возможность совмещения личностного и профессионального все-таки больше, чем в профессиях, где работник включен в сложные технологические процессы, где само проявление творчества является нарушением этих процессов. И это также является проблемой, которая еще потребует своего разрешения в будущем.

Проблема невысокой престижности труда при его очевидной общественной полезности. Например, труда учителей и врачей в условиях современной России. К сожалению, это приводит не только к ущемлению чувства собственного достоинства работников таких профессий, но и к попыткам как-то «компенсировать» недостающие деньги путем их вымогательства у учеников и родителей за «дополнительные» занятия, или путем игнорирования нужд больных людей, если они «добровольно» не платят медицинским работникам. Все это также относится к проблеме личностного достоинства -- устоит ли такое достоинство перед соблазном вымогательства и взяток?

Проблема неоднозначной общественной значимости труда по ряду профессий и видов деятельности. Например, сейчас остро дискутируется вопрос о легализации проституции. Не секрет, что часть мужчин пользуется услугами проституток, но общественным мнением сам труд проституток осуждается. Отсюда возникает множество проблем в плане личного самосознания как проституток, так и их клиентов, которые для сохранения самоуважения часто также публично осуждают их, а потом опять обращаются к их услугам. Хотя еще В. Франкл писал о том, что «как психологическая проблема проституция является в такой же мере делом проституток, как и их "клиентов"» [25, с. 265]. Другим примером неоднозначной общественной значимости труда является деятельность многих владельцев финансовых «пирамид» в условиях «новорусской» России. С одной стороны, организаторы таких «пирамид» откровенно обворовали многих своих соотечественников, но, с другой стороны, самим людям (акционерам этих «пирамид») очень хотелось получать большие проценты, не прикладывая к этому никаких усилий в ходе реального труда. Кроме того, такие «пирамиды» чуть ли не пропагандировались тогдашней властью, т. е. фактически были легализованы и признаны «общественно полезными».

Можно было бы выделить и другие проблемы гуманитаризации труда, но для нас важно отметить, что все они так или иначе связаны с проблемой чувства собственного достоинства личности в труде.

2. Проблема поиска идеала в профессиональном и личностном самоопределении

Проблема «лучших» и «худших» людей в психологии профессионального и личностного самоопределения

Идеал предполагает ориентацию на что-то самое «лучшее», причем сам идеал может быть и не достигнут, но его регулирующая роль заключается в том, что идеал указывает путь, направление, в котором человеку следует развиваться как личности и как профессионалу, ориентируясь при этом на систему ценностей и смыслов. Е. И. Головаха, рассуждая об основаниях жизненных перспектив, пишет, что именно «ценностные ориентации, жизненные цели и планы составляют ядро жизненной перспективы, без которого она утрачивает свою основную функцию -- регулятивную» [5, с. 23].

Рассматривая проблемы формирования идентичности, Э. Эрик-сон отмечает: «В поисках социальных ценностей, служащих основанием идентичности, они (подростки), следовательно, сталкиваются лицом к лицу с проблемами идеологии и аристократии в их самом широком смысле, состоящими в том, что в пределах определенного образа мира и предопределенного хода истории к власти всегда приходят лучшие люди, а сама власть развивает в людях самое лучшее. Чтобы не впасть в цинизм или в апатию, молодые люди должны уметь каким-то образом убедить себя в том, что те, кто преуспевает в ожидающем их взрослом мире, берут тем самым на себя обязательство быть лучшими из лучших» [30, с. 251-252].

Заметим, что если молодой человек не находит для себя образов истинных аристократов, то он неизбежно ориентируется на псевдоаристократов и соответственно находит для себя идеологическое обоснование такой извращенной ориентации, обоснование таких примитивных идеалов. Недаром Э. Эриксон пишет о том, что дезориентированная молодежь в фашистской Германии стала легкой добычей идеологов нацизма: «В Германии того времени мы как раз и наблюдали капитуляцию высоко организованной и высоко развитой нации перед образами идеологизированного юношества... Но можем ли винить образы детства ведомых?» [там же, с. 335]. Проблема усложняется и тем, что поиск идеалов -- личностного и профессионального (поиск аристократии и идеологии -- по Э. Эриксону) -- важен и для взрослых людей, особенно в переломные исторические эпохи.

Фактически проблема поиска аристократии -- это стремление уточнить для себя образ подлинной элиты и научиться отличать ее от псевдоэлиты. Проблема элитарности имеет в своей основе представления о соотношении «худших» и «лучших» людей. Сама постановка такой проблемы кем-то может быть воспринята как что-то неприличное и недопустимое для обсуждения. Но есть некоторая реальность, k именно отношение к тем или иным людям как к «худшим» или «лучшим», и психологи не должны обманывать сами себя и тем более обманывать самоопределяющихся клиентов, которые, естественно, стремятся к чему-то «лучшему». При этом возможно различное отношение к проблеме «лучших» и «худших» людей [19]:

Некоторые психологи, признавая факт неравенства, считают, что людей надо делить не по принципу «плохой» или «хороший», а по принципу «все люди -- хорошие, но разные». Однако в реальности подросток сталкивается с совсем иной картиной: кто-то лучше учится, кто-то -- хуже, в подростковой любви предпочтения также идут по линии «лучший (более достойный) -- «худший» (недостойный) и т. п. Идея одинаковой «хорошести» всех людей подходит скорее для работы с пациентами (в клинической и психотерапевтической практике), чем для работы со здоровыми молодыми людьми, ориентированными на реальное (а не терапевтически-иллюзорное) самосовершенствование.

Другие психологи, понимая несостоятельность идеи одинаковой «хорошести», заявляют, что каждый человек обязательно «хорош» хоть в чем-то одном, но по другим характеристикам он может и уступать другим людям, т. е. быть «хуже» их. Такая точка зрения представляется более разумной, хотя если для самого подростка ущербность по какой-то характеристике гораздо более значима, чем его же превосходство по другой характеристике, то переживаний для подростка от этого меньше не становится, т. е. опять же он страдает.

Третья точка зрения предполагает, что людей надо четко делить на тех, кто «лучше» (по значимым для данного этапа развития общества характеристикам) и тех, кто явно «хуже». При всей «реалистичности» данной точки зрения нельзя игнорировать того, что она для многих людей окажется очень оскорбительной, тем более что пока не существует надежных и достоверных методов определения истинного потенциала работников (о проблемах профотбора и профдиагностики уже говорилось в гл. ГУ настоящего пособия). Но еще сложнее оценивать вклад конкретного человека в успех конкретного производства и тем более оценивать вклад человека в культуру вообще (так, сколько история знает примеров, когда при жизни были не признаны гении и просто талантливые люди, в то время как до небес были вознесены ничтожества!).

Более разумная, на наш взгляд, точка зрения состоит в том, что, признавая факт неравенства (по способностям и по реальным достижениям), надо спокойнее относиться к «успеху» или «неуспеху» в профессиональном труде разных людей, в том числе и в плане оплаты их труда. Иными словами, разрыв в оплате труда (как важнейший показатель значимости этого труда и соответственно личного достоинства работника) не должен быть огромным, хотя разница в оплате быть должна. Это позволит тем людям, которые пока еще не сумели добиться определенных успехов в труде, больше сил и внимания уделять самому труду, чем внешним признакам успеха, т. е. деньгам, престижу и т. п. В противном случае, любой «неуспех» в оплате будет сильно переживаться работником и все свои усилия он будет направлять на приобретение денег, а не на совершенствование в труде, и уж тем более не на личностное в нем развитие.

Проблема «лучших» и «худших» людей может быть рассмотрена в несколько необычном ракурсе -- в контексте поиска нового «экологического подхода» в психологии. Как известно, существование и развитие любой экологической системы основано на признании важности всех элементов этой системы, так как каждый из этих элементов имеет свой экологический смысл. Как отмечает А. М. Хазен в работе «Законы природы и "справедливое общество"», любая развивающаяся система неизбежно производит избыточную энергию, при этом «на каждой ступени иерархии действует в своей, присущей ей форме, закон аккумулирования избыточной энергии» [28, с. 17].

Проводя аналогии между неживой и живой природой, А. М. Хазен выводит интересную закономерность: «...Чем больше мусора, тем совершеннее общественный строй». Но при этом он оговаривает, что «законы природы существуют независимо от воли человека», тогда как «законы своего общества человек сам должен выдумать, изобрести, интуитивно подражая природе» [там же, с. 18--19]. Далее он пишет: «Если сравнить между собой существующие на Земле формы жизни, то по способности создавать беспорядок -- превращать все в мусор -- человек превосходит всех. Это создает некое подобие обоснования постулата о центральном месте человека во Вселенной» [там же, с. 72].

Подобные мысли высказывают также философы и искусствоведы. Например, такие уважаемые авторы, как М. М. Бахтин и А. Ф.Лосев, анализируя творчество Рабле, подчеркивали такую особенность гротескного смеха, как высмеивание обанкротившихся ценностей уходящей эпохи через отождествление этих ценностей с «низом», «тазом», «испражнениями», т. е. с культурологическим «мусором» [цит. по: 23, с. 234--237]. Различные варианты так называемой «смеховой культуры» (по М. М. Бахтину) как раз и выявляют, обнажают несовершенство существующей реальности, показывая ее «низменность» и призывая искать пути к чему-то более совершенному и возвышенному.

Проблема в том, что сам факт обнажения культурологического «мусора» еще не гарантирует выход системы на более совершенный уровень развития, ведь можно так и остаться на уровне «самобичевания» или «самовысмеивания». Смакование «низменности» и культурологического «мусора» может привести к тому, что, как отмечал А. Ф. Лосев, «эстетическая характеристика раблезианского смеха получает свое окончательное завершение», превращаясь в «сатанинский смех», поскольку жизненное зло в этом случае смакуется и фактически получает одобрение [23, с. 234-- 237]. Как отмечал М. М. Бахтин, «карнавализация культуры -- предшественница крупных катастроф» [там же, с. 222].

В контексте поиска идеалов личностного и профессионального самоопределения все это позволяет лучше понять культурологический смысл подлинной элиты и псевдоэлиты. Если псевдоэлита в большей степени ориентирована на производство культурологического «мусора», все превращая в посмешище (часто ради самоутверждения), но при этом почти не предлагая что-либо взамен, то подлинная элита хотя бы стремится этот культурологический «мусор» преобразовать и создать основу для последующего развития общественной системы. При этом подлинная элита в силу того, что она не смеется над мусором, а «марает» об этот мусор свои руки (и душу), выглядит не очень симпатично (и не очень-то престижно), часто вызывая даже отвращение у наблюдающих за всем этим обывателей.

Таким образом, экологическая «миссия» псевдоэлиты заключается в обнажении, а фактически ^- в производстве мусора культуры (недаром во многих престижных организациях местные псевдоэлитные «тусовки» собираются обычно в курилках, на лестницах, а то и в туалетах, т. е. сами интуитивно стремятся быть поближе к «мусору»). Экологическая «миссия» подлинной элиты заключается в том, чтобы аккумулировать энергию «мусора» для перехода данной организации или всего общества к новому этапу развития. При этом само аккумулирование энергии мусора культуры происходит через особое переживание и стыд за несовершенство (как некую антитезу осмеиванию со стороны псевдоэлиты), а также реальные действия по совершенствованию общества. Здесь уместно вспомнить образ Христа, который никогда не позволял себе смеяться над слабостями и пороками людей, а скорее страдал за человеческое несовершенство.

Если обратиться к образу обывателя, вообще якобы не претендующего на элитарность, то в душе он ближе к псевдоэлите, так как не способен на подлинное переживание и уж тем более не собирается «марать» свои руки о культурологический «мусор». Экологическая «миссия» обывателя заключается в том, что он составляет фон, публику для псевдоэлиты, с которой у него фактически близкая система ценностей (только у псевдоэлиты гораздо больше благ и возможностей, о которых обыватель лишь мечтает в глубине души).

Исходя из этого само деление людей на «лучших» и «худших» может быть лишь условным, так как каждый человек, даже откровенный дурак, имеет свою экологическую «миссию» (по аналогии с природой, где есть свои хищники, жертвы, слизняки, орлы, молчаливые рыбы и т. п.). Еще Б. Шоу остроумно заметил, что «природа никогда не ошибается; если она порождает дурака, значит она этого хочет», и он ей нужен, добавили бы мы. Конечно, было бы лучше, чтобы каждый человек осознавал свою роль в культурно-историческом процессе и стремился бы стать подлинным субъектом своей деятельности (в том числе и трудовой), но быть или не быть подлинным субъектом -- решать самому человеку.

Как это ни парадоксально, но само право на свободу самоопределения предполагает ориентацию не только на лучшие образцы и идеалы, но и возможность выбора достаточно примитивных (с чьей-то точки зрения) идеалов, однако вполне приемлемых для данного человека (на данном уровне его развития). Задача же психолога заключается в том, чтобы помочь самоопределяющемуся человеку сориентироваться в различных вариантах выбора образцов и идеалов, чтобы он самостоятельно смог выбрать то, что ему больше подходит на данном этапе его развития.

Элитарные ориентации самоопределяющейся личности как психологическая реальность

Ориентацию на лучшие, т. е. элитные образцы профессионального и личностного самоопределения вполне можно обозначить как «элитарные ориентации» самоопределяющейся личности [19; 20]. Элитарные ориентации проявляются в самых разных и самых неожиданных сторонах нашей жизни (почти везде). Например, молодой человек планирует свои профессиональные перспективы и, конечно же, он очень часто хотя бы мечтает о том, чтобы занять более престижное (элитное) положение в обществе. Люди вступают в интимные отношения и очень часто, помимо чисто внешней привлекательности, для них важен и социальный статус своего партнера (начальника, знаменитости, просто лидера своей референтной группы или «приближенного» к этому лидеру...). Очень часто разговоры в различных компаниях и «тусовках» сводятся к обсуждению местных или общегосударственных (всемирных) знаменитостей: кто что сказал, кто с кем куда пошел, кто в чем одет... Одно из объяснений популярности «мыльных телесериалов» заключается в том, что простые люди идентифицируют себя с героями, которые из нищеты попадают в «высший свет» (типичный сюжет многих сериалов).