Возрастная психология и психология труда

Но мы можем мысленно расширить рассматриваемый класс объектов, явлений -- иметь в виду не "вот эту" бригаду, а вообще все бригады, занятые прокаткой труб, либо даже все бригады, работающие в сходных условиях организации труда (по единому наряду). Всех членов всех бригад обследовать невозможно. Поэтому если мы захотим сделать какие-то общие заключения о том, владеют или не владеют члены этих (часто не известных нам) бригад смежными профессиями, это заключение приобретет некоторое новое качество -- качество предсказания с некоторой степенью вероятности, правдоподобности. Оно будет построено на изучении только части объектов мыслимого класса, а относим мы его ко всему классу. Это так называемая неполная индукция. Различают два вида неполной (предсказывающей) индукции:

· популярная индукция, т. е. построение общего заключения на основании простого перечисления изученных случаев, среди которых не встречается противоречащих. Например, изучили одну, вторую, третью бригады, и в каждой из них наблюдается явление овладения работниками смежными профессиями. Это дает основание думать уже о неслучайной связи рассматриваемого явления с бригадной формой организации труда. Математическая статистика в отличие от классической логики допускает даже некоторое количество противоречащих случаев, если общее количество наших наблюдений достаточно велико. Например, если мы беспристрастно (в случайном порядке) будем попарно рассматривать работников, включенных и не включенных в бригады (для проверки предположения о неслучайной связи явления "совмещения профессий" с бригадной формой организации труда), то математическая статистика позволяет нам остановиться на этом предположении, если из восьми оно подтверждается только в семи случаях (а один противоречит), из двенадцати -- в десяти, из пятнадцати -- в двенадцати и т. д. В случае ста наблюдений даже одна треть их может противоречить нашему предположению, и все же его можно не отбрасывать. Одним словом, математическая статистика дает достаточно гибкие по сравнению с аристотелевой логикой средства для того, чтобы "не потерять" ценное предположение, например, о тех или иных связях между явлениями. Подробнее об этом см. [18], [69], [104], [128], [298].

· Вернемся к .вопросам логики построения индуктивных предсказаний. Наряду с популярной выделяют научную индукцию, т.е. неполную, основанную на знании необходимых (неслучайных) признаков и причинных связей изучаемых явлений. Например, мы, в результате наблюдений, бесед знаем, что при бригадной форме организации труда (работа по единому наряду) существенно возрастает заинтересованность работников в экономном расходовании времени, материалов, и это побуждает их приходить друг другу на помощь независимо от традиционно сложившейся специализации труда (вальцовщик, если нужно, помогает наладчику, сварщику, и наоборот: все стремятся понимать и уметь все). Знание этого обстоятельства повышает нашу уверенность в том, что совмещение профессий, владение смежными профессиями -- закономерное следствие рассматриваемой бригадной организации труда. Такого рода знание повышает качество индуктивных предсказаний (приведенный пример с членами бригад предельно упрощен, чтобы не заслонялась тема нашего обсуждения -- методы и процедуры построения сложных теоретических объектов; разумеется, мало-мальски читающему человеку тут нечего предсказывать, ибо давно все ясно). В общем случае индуктивное предсказание рождается в ходе эмпирического исследования (экспериментального или неэкспериментального), когда человек сталкивается с серией неслучайных зависимостей явлений. Средства для оценки неслучайности этих зависимостей лежат в области математической статистики (статистика, как известно, может дать оценку степени тесноты связей, помогает отсеять случайные явления, но содержательное понимание этих связей -- что от чего и почему зависит -- полностью "на совести" самого исследователя).

8. Дедуктивное предсказание сводится к построению выводов о предполагаемой связи между явлениями на основании подведения новых (предполагаемых) частных случаев под известные, считающиеся истинными общие положения, утверждения (дедукция в логике -- следование мысли от общего к частному). Типичная форма умозаключения при этом (силлогизм} состоит из трех утверждений, суждений. В первом утверждении содержится общая мысль (например, "типологические свойства нервной системы проявляются в деятельности"), во втором -- частный случай ("работа оператора прецизионной фотолитографии есть деятельность"), в третьем -- новая мысль (вывод), приписывающая некоторый признак, содержащийся в первом суждении, объекту, указанному во втором ("следовательно, типологические свойства нервной системы проявляются в работе оператора прецизионной фотолитографии"), хотя, возможно, пока еще никто этого не изучал эмпирически.

Правда, чтобы удовлетворить строгой логике, мы должны были бы придать нашему силлогизму классический вид:

Все деятельности человека -- области проявлений типологических свойств нервной системы.

Работа оператора прецизионной фотолитографии -- деятельность.

Работа оператора прецизионной фотолитографии -- область проявлений типологических свойств нервной системы.

В случаях, когда мысль неясна, сложна, полезно придавать ей черты видимого.соответствия формулам силлогизмов ("фигурам" и "модусам"), вариантов которых достаточно много и о которых можно узнать из уже упоминавшегося пособия по логике [163]. Но подчас в этом нет необходимости, поскольку правильные формы логического следования достаточно хорошо "просвечивают" сквозь стиль обычной речи (если, разумеется, об этих формах знать и помнить). Но если мы потрудимся придать рассуждениям формальный вид, то легче заметить ошибки, логические ловушки.

Типичная ошибка -- предвосхищение основания, в данном случае использование в качестве общего (обосновывающего вывод) утверждения такой мысли, которая сама нуждается в обосновании, хотя и не кажется заведомо ложной. Например, могут рассуждать примерно так: "Работа ретушера (в типографии) не предъявляет особых требований к мышлению, поскольку это ручной, сенсомоторный труд". Утверждение ложное потому, что в скрытом за ним силлогизме обосновывающая посылка является в сущности предрассудком. А именно неверно, что "все виды ручного труда не предъявляют особых требований к мышлению". Достаточно учесть, что тот же ретушер, работая над фотоснимком, с которого после будет сделана печатная форма, должен мысленно оперировать очень сложными соотношениями светлот, цветов, ибо черному цвету на негативе соответствует белый, серому при цветоделительной ретуши может соответствовать розовый, а белому -- красный и т. д. [349, вып. 3, с. 108 -- 115]. Труд ретушера только кажется "сенсомоторным", тогда как на самом деле он предполагает сложные и мало изученные формы профессионального мышления, специальные ходы логического следования. То, что предметом мысли являются цветовой тон, насыщенность цвета, градации светлоты и пр., а не слова, цифры или геометрические фигуры, отнюдь не есть основание утверждать, что в рассматриваемой деятельности нет особых требований к мышлению.

Итак, нужна особая бдительность к тем общим положениям, которые сознательно или невольно кладутся в основание дедуктивных рассуждений (к презумпциям, допущениям). Способность, умение вскрыть несформулированные в явном виде основания рассуждений и пересмотреть их можно воспринимать в свою очередь как ценное качество ума человека (проницательность и гибкость его).

Еще одна распространенная логическая ошибка -- ошибка разделения. Суть ее в следующем. Если мы обратимся к приведенному несколько выше силлогизму об операторе, легко заметим, что в первых двух его утверждениях (они называются посылками в отличие от третьего, именуемого выводом) есть одно и то же понятие -- в данном случае "деятельность". Такой общий для обеих посылок термин (понятие) называется по ряду причин средним (средний термин силлогизма), и он всегда необходим. "Ошибка разделения" возникает тогда, когда этот средний термин силлогизма в первой (общей) посылке мыслят в собирательном смысле, а во второй -- в разделительном. Например, если бы в качестве первой посылки в приведенном примере мы фактически имели в виду такую: "Все деятельности '*'-- предмет интереса психологии" (имеются в виду все деятельности, взятые вместе), то вывод, сделанный, казалось бы, по правилам, стал бы несколько странным: "Работа оператора прецизионной фотолитографии -- предмет интереса психологии". Разумеется, логическая ошибка опасна тогда, когда нелепость неочевидна.

Ошибки в силлогизме возникают в тех случаях, когда не учитывается то, что тот или иной термин, содержащийся в посылках, мыслится фактически не во всем своем объеме. Например, если бы в качестве второй посылки приведенного в свое время силлогизма мы взяли такую: "скоростная микроструктура рабочего движения -- не деятельность", то получили бы ложный вывод: "скоростная микроструктура рабочего движения -- не область проявлений..." и т. д. В чем дело? А в том, что хотя термин "область проявлений типологических свойств нервной системы" выписан "всеми буквами", мыслится он в первой посылке не в полном объеме: "областями" проявлений типологических свойств являются не только деятельности, но и отдельные действия, и их структурные компоненты, и психические состояния.

Если термин мыслится в полном объеме, говорят, что он распределен, если не в полном -- не распределен. Анализ распределенности терминов в рассуждении -- важное условие его корректности. Так что, как верно заметил философ Гегель, чтобы рассуждать, недостаточно иметь язык, подобно тому, как недостаточно иметь крепкие руки, чтобы хорошо шить сапоги. Чтобы избегать ошибок в дедуктивных рассуждениях, полезно учитывать, в частности, следующие положения:

в силлогизме должны быть три термина (не больше и не меньше);

средний термин должен быть распределен хотя бы в одной из двух посылок (без этого условия правильный вывод невозможен). Поясним это примером. В обсуждаемом нами примере силлогизма вторую посылку сформулируем так: "скоростная микроструктура рабочего движения --

область проявлений типологических свойств нервной системы". Каким же будет вывод из двух верных посылок? "Скоростная микроструктура... -- деятельность"? Вывод ложный, и причина этого не в ложности посылок, а в не-

" правильном "устройстве" здесь дедуктивного умозаключения -- средний термин в той и другой мыслится не в полном объеме, не распределен;

если термины (помимо среднего) не распределены в посылках, их нельзя мыслить в полном объеме в выводе;

из двух отрицательных или частных ("некоторые А суть Б") посылок нельзя сделать вывод;

если одна из посылок частная, то и вывод должен быть частным ("некоторые", а не "все"). А если одна из посылок отрицательная ("А не есть Б"), то вывод должен быть отрицательным;

из двух утвердительных посылок нельзя получить отрицательный вывод. Если первая посылка сформулирована как частная ("некоторые..."), а вторая оказалась отрицательной, вывод невозможен.

Распространенной ошибкой в обосновании утверждений, в частности и предсказаний, является подмена научного положения ссылкой на авторитет (аргумент к человеку) или высказыванием, рассчитанным на эмоциональное воздействие на читателя, слушателя (аргумент к публике). Эти вещи могут, конечно, совпадать с истиной, но логика требует обращения именно к истине, а не к сопутствующим обстоятельствам.

9. Синтаксическое комбинирование сводится к перебору слов и упорядочению их в форме суждений, в которых приписываются или отрицаются разные формы связей между более или менее случайно выбираемыми явлениями, процессами, фактами, событиями. Такого рода ситуация может сложиться при организации "мозгового штурма" какой-либо проблемы, когда участникам совещания предлагается высказывать любые самые вздорные соображения в расчете, что "авось" возникнет и продуктивная мысль. Можно, например, чисто комбинаторным путем строить целые шкалы помологических высказываний (высказываний о закономерных зависимостях), чтобы после выбирать из них наиболее правдоподобные с теоретической и эмпирической точек зрения: "аварийность на производстве в основном зависит от врожденных качеств людей" ("несчастливцами рождаются так же, как и музыкантами"), "аварийность на производстве лишь отчасти зависит от врожденных качеств людей", "аварийность на производстве не имеет никакого отношения к врожденным качествам людей" и т. п. Таким образом, обсуждаемый метод построения идеальных объектов может иметь некоторое вспомогательное значение или, быть может, рассматриваться как эвристическое (то есть наводящее на догадки) средство. Весь вопрос в том, что мы будем делать с этими объектами дальше (брать "на веру" или проверять, совершенствовать).

'"Вопросы и темы для размышления и разработки

1. Каковы теоретические составляющие вашей активности?

2. Что вы лично делаете, если принятая вами доктрина, теория, не согласуется с невымышленными событиями, фактами?

3. Чем отличается научная теория от вероучения?

Тема 1. Теория и концептуальный бред.

Тема 2. Паранояльный синдром и теория.

Тема 3. Критерии ценности теории.

З.4 Методы верификации, доказательства, объяснениям. О взаимосвязи методов построения сложных, теоретических, объектов

Существуют два выхода из ситуации "нуль-объект" (сложный), которые реализуются следующими двумя методами (нумерация продолжается).

10. Эмпирическое подтверждение (верифицированы) сводится к тому, что в ходе эмпирического исследования устанавливают, что "так может быть" или "именно такая связь и существует в действительности". В систему процедур верифификации входят действия по построению гипотез эмпирических исследований, планированию системы сбора эмпирического материала (в частности, планированию экспериментов), применению методов сбора эмпирических данных и, если есть возможность, необходимость и целесообразность, их статистической обработки. Дело в том, что важная специфическая особенность человека как субъекта состоит в его уникальности, неповторимости. Поэтому обычные схемы естественно-научного мышления при обработке эмпирических данных в психологии далеко не всегда уместны. И статистика -- далеко не всегда благо в психологии (иногда 1 она дает лишь иллюзию научности, поскольку нивелирует, "смазывает" как раз то, что должно быть рассмотрено дифференцированно и содержательно).

Одним из полезных ходов мысли при эмпирическом обосновании сложных теоретических объектов в психологии может быть реализация "даже-принципа", или "принципа заострения ситуации" (подробнее см. [145]), сущность которого сводится к следующему. Проявление (симптом) некоторой психической сущности рассматривается в противодействующих условиях. Например, пытаясь установить границу нормального умственного утомления по психологическим симптомам, психолог принимает во внимание не просто появление чувства пресыщения трудом, но появление этого чувства (даже!) при занятии интересующим предметом.

Еще пример: диагностируя по жизненным показателям типологические свойства нервной системы, психологи принимают во внимание не просто, скажем, медлительность человека, но ее проявления (даже!) в ситуациях, стимулирующих поспешность (мало времени, надо торопиться, а человек остается самим собой -- неторопливым). Жизненные ситуации (в частности, конфликты, противоречия, кризисы развития) сложны, неповторимы, и набрать статистику сходных случаев здесь либо невозможно, либо соответствующие попытки (в угоду научной моде или стремлению уподобить психологию естественным, техническим наукам) ведут к огрублению, искажению, утрате ценных именно своей уникальностью фактов. Так называемая "гуманистическая парадигма мышления", развиваемая в психологии и возникшая, нам думается, как здоровая реакция на физикализм, технократизм в нашей науке имеет веские основания для существования и развития. Важно лишь здесь не доводить дело до очередного (противоположного) абсурда (до отрицания того минимума признаков, без которых область знания не может считаться наукой и вырождается в мистическое умствование по поводу мифических моделей психической реальности вплоть до разговоров о "переселении душ" и пр.).

Обзор основных конкретных методов сбора эмпирических данных будет приведен в последующих параграфах. Нетрудоемкие методы статистической обработки эмпирических данных хорошо описаны для пользователя, не имеющего специальной математической подготовки [69], [104], [128]. Прежде чем вы воспользуетесь программами компьютерной статистической обработки (в наши дни это распространено и доступно), научитесь обрабатывать данные "головой и руками", стремясь хорошо осознать возможности и ограничения методов статистики, условия их корректного применения.

В результате, если сложный нуль-объект оказывается верифицированным на основании эмпирических данных, он приобретает статус сложного эмпирического полуобъекта теории.

11. Помологическое доказательство сводится к логическому обоснованию правомерности рассматриваемого утверждения с позиций ранее установленных общих положений.

По логической форме доказательство состоит из трех частей: тезиса, доводов и демонстрации (выражения в речи самого логического следования). Тезисом в интересующем нас случае становится утверждение (суждение) в статусе сложного нуль-объекта. Поскольку мы не знаем, доказуемо ли это утверждение, истинно ли оно, то наша цель состоит, строго говоря, не в том, чтобы доказать тезис, а в том, чтобы проверить, можно ли его доказать. Таким образом, помологическое доказательство по отношению к нуль-объекту это есть своего рода его логическая верификация, проверка средствами теории. В соответствии с требованиями логики тезис должен быть суждением ясным, недвусмысленным, непротиворечивым, четким. Он должен мыслиться в одном и том же смысле на протяжении всего рассуждения (подмена -- "подтасовка" -- тезиса в ходе рассуждения -- это типичная логическая ошибка).

В качестве доводов (аргументов) в нашем случае должны быть отобраны мысли, истинность которых ранее проверена, доказана, или мысли, принимаемые за аксиомы. Процедура доказательства предполагает поиск тех оснований (посылок силлогизма), из которых следовал бы тезис, подлежащий доказательству. Например, если мы попытаемся доказывать тезис "аварийность на производстве в основном зависит от врожденных качеств людей", то легко убедимся, что основанием его должно стать абсурдное утверждение в системе примерно такого силлогистического рассуждения: "показатели эффективности производства есть нечто зависящее в основном от врожденных качеств людей; аварийность есть показатель эффективности производства; следовательно, аварийность... и т. д.". Таким образом, вместо доказательства мы пришли к опровержению тезиса. И это естественно, поскольку тезис мы взяли заведомо ложный. Здесь нам важно было сосредоточиться на логической стороне доказательства. Разумеется, чтобы искать и находить общие основания для доказательства (или опровержения) тезиса, нужны уже знания не только о логических формах мышления, но прежде всего знания специальные. В нашем случае -- из области психологии труда и смежных наук.

Положения о дедуктивной логике, изложенные в связи с методом дедуктивного предсказания (пункт 8 в §3.3), важно учитывать и в связи с процедурами доказательства.

Обратим внимание на некоторые типичные логические ошибки, встречающиеся в ходе дедуктивного доказательства.

Одна из них была только что проиллюстрирована -- доказательство тезиса ложными аргументами. Эта ошибка носит название "основное заблуждение" (заблуждение, коренящееся в основании, в общих суждениях, составляющих иной раз неформулируемую логическую основу рассматриваемого тезиса). Еще одна возможная ошибка -- "о/и сказанного в относительном смысле к сказанному безотносительно" -- состоит в том, что утверждение, верное для определенных частных условий, используется как довод для обоснования утверждения, распространяемого на любые условия. Например, известно, что водителю транспортного средства нередко приходится реагировать (экстренно тормозить, маневрировать в условиях ограниченного места) на сигналы, и делать это нужно как можно быстрее (в условиях ограниченного времени). Поэтому можно признать правильным утверждение примерно такого рода: "успешность деятельности водителя зависит от свойственной ему скорости двигательной реакции на сигнал". Однако утверждать на этом основании, что лиц с относительно низкой скоростью реакции (в пределах нормы) нужно считать профессионально непригодными, было бы неверно, поскольку скорость реакции сказывается на успешности водительской работы только "при прочих равных условиях". И, например, низкая скорость двигательной реакции может быть во многих случаях с лихвой перекрыта за счет хорошего наблюдения, за счет предусмотрительности и правильного предвидения маневров других участников движения. Суть логической ошибки работника, занятого вроде бы научным профотбором, здесь состоит в том, что положение, верное для одной группы условий, распространяют на любые, на все условия. Это одновременно есть и нарушение закона достаточного основания, о котором речь шла в §3.1.

· Логическая ошибка, именуемая "не следует", проявляется в том, что для доказательства тезиса приводятся в качестве доводов верные утверждения, но доказывающие не тот тезис, который выдвинут. Например, для доказательства правомерности лабораторно-экспериментальной проверки и»; водителей по рефлексометрической методике (измерениевремени двигательной реакции на зрительный сигнал) приводятся доводы о том, что эта методика точная, дает .г количественные данные, не занимает много времени. Все о? это верно, но необходимость проверки из этих доводов не вытекает, хотя, возможно, вытекает из других: "необходимо убеждаться перед выездом водителей на линию, нет ли хоть у одного из них резких отклонений во времени реагирования и его вариативности, что может быть признаком неблагоприятного функционального состояния в данный момент; даже единственный случай такого рода может иметь высокую социальную цену и должен быть исключен".

Поскольку, обсуждая определенный нуль-объект, мы имеем задачу не собственно доказать во что бы то ни стало его теоретическую правомерность, а проверить, насколько он правдоподобен и правомерен, нам важно применять и приемы опровержения своих собственных логических построений. Опровержение

-- разновидность доказательства, а именно: это доказательство ложности выдвинутого тезиса. Если есть факты, противоречащие тезису, то процедура его опровержения (как общего суждения) может считаться выполненной. И важно уточнить область корректного применения этого тезиса или отбросить его, если противоречащих фактов достаточно много (с точки зрения математической статистики, о чем речь шла несколько выше). ;ч Если фактов нет, опровержение строится с учетом следующих рекомендаций -- попытки доказать:

· ложность доводов, приводимых в обоснование тезиса. Если доводы ложны, то тезис надо признать не доказанным (но не обязательно ложным);

· из приводимых доводов не вытекает истинность обсуждаемого тезиса;

· новый тезис, являющийся противоположным или противоречащим суждением по отношению к опровергаемому тезису.

Поясним разницу между противоположностью и противоречивостью суждений. Противоположными (контрарными) будут суждения, одно из которых утверждает что-либо о всех предметах класса, а другое -- отрицает то же самое. Например, "у всех водителей успех работы зависит от скорости реакции" и "ни у одного водителя успех работы не зависит от скорости реакции". Если одно из таких суждений истинно, то другое обязательно ложно, но они и оба могут быть ложными. Поэтому из ложности одного истинность другого не вытекает.

Противоречащими (контрадикторными) называются суждения, одно из которых общее (типа "все А суть Б" или "все А не суть Б"), другое -- частное ("некоторые А суть Б" или "некоторые А не суть Б"), и при этом одно из них утвердительное, а другое отрицательное. Пример: "у некоторых водителей успех работы не зависит от скорости двигательной реакции" и "у всех водителей успех работы зависит от скорости двигательной реакции". Такого рода суждения не могут быть истинными оба вместе, но не могут быть и одновременно ложными. Но если одно из них истинно, то другое обязательно ложно и третьего быть не может.

Следует оговориться, что в любой науке какая-то часть знаний является и остается не только недоказанной, но даже и не всегда осознается и не выражается в словесной форме (существует в качестве неявного достояния исследователя как что-то само собой разумеющееся, усвоенное в непосредственном общении с коллегами, иногда -- в порядке подражания и пр.). Но все же надо стремиться, насколько удается, к доказанности и доказательности научного знания в той области, где мы работаем.

Итак, если нуль-объект (сложный) оказывается логически проверенным, доказанным, то он приобретает статус сложного логического полуобъекта теории.

12. Помологическое объяснение есть совокупность оснований, из которых следует, может следовать по правилам логики утверждение, имеющее статус эмпирического полуобъекта. Процедура такого объяснения есть поиск названных оснований. И для этого случая все положения о дедуктивной и индуктивной логике, обсуждавшиеся выше, остаются в силе. Разница лишь в том, что при построении предсказания или доказательства мы идем от оснований к следствию, а в случае объяснения -- от следствия к поиску оснований; вскрывать, искать, строить основания -- дело нелегкое. Не случайно М. В. Ломоносов в одной из своих работ восклицает "Сколь трудно полагать основания! Ведь [при этом] мы должны как бы одним взглядом охватывать совокупность всех вещей, чтобы нигде не встретилось противопоказаний" [203, т. I, с. 135].

Не всегда система научного знания в нашей отрасли настолько разработана, что можно найти искомые общие основания для того или иного эмпирического полуобъекта. В этом случае своего рода последовательными приближениями к идеальному объяснению могут быть такие приемы, как описание, сравнение по некоторым признакам с известными объектами, указание на аналогии, указание на различия с известными объектами, составление более или менее схематической модели.

Разумеется, во всех случаях важно стремиться к причинному объяснению явлений, к указанию на причины их, т. е. обстоятельства, предшествующие рассматриваемым явлениям и вызывающие их. Роль объяснения может выполнять формулировка принципа, системы принципов.

Например, принцип установления взаимного соответствия объективных требований трудового поста и личных качеств занятого на этом посту человека объясняет, почему в рамках психологии труда оказываются исследования деятельности и плотника, и мореплавателя, и руководителя, и работника науки.

Типичной ошибкой, имеющей часто облик предрассудка, является при объяснении ход мысли по принципу лишь "разламывания игрушки" (так поступают дети, чтобы объяснить, как она пищит, крутится и пр.). А именно исследователи пытаются объяснить явления психики, все более детально их анализируя, дробя и "соскальзывая" далее на мозговые структуры и все более и более простые формы движения материи, в надежде понять, "где начинается психика". Но, повторяем, очень важен и ход мысли, учитывающий то, в какие объемлющие системы включено явление, которое мы пытаемся объяснить (даже игрушку нельзя до конца понять, дойди мы хоть до атомов: почему это кукла, а не игрушечная бомба и пр.). Многие феномены психологии труда можно объяснить, только следуя от анализа именно объемлющих (по отношению к субъекту труда) систем -- таких, как социальные нормы, традиции, сложившийся уровень внешних средств и условий труда, производственных отношений людей. И это надо принять как важное методологическое положение при поиске объяснений изучаемых явлений.

Поскольку номологическое объяснение предполагает рассмотрение связей явлений, важно ориентироваться в разновидностях этих связей. Вопрос об их типологии наиболее детально разрабатывается в контексте методологии системного анализа [185], [202], [354]. В частности, помимо причинно-следственных связей, важно принимать в расчет связи структурные ("часть -- целое"), родовидовые ("общее -- частное"), временные ("до -- после"), функциональные, обусловленные временной организацией состояний, процессов психики (сообразно, например, возникающим целям трудовой деятельности), генетические (характеризующие происхождение тех или иных интересующих нас явлений), внешние и внутренние по отношению к рассматриваемому объекту как системе и др. Понять, объяснить предмет рассмотрения системно -- это и значит понять его во всех существенных его взаимосвязях.

13. Верификация сложного логического полуобъекта теории производится так же, как и эмпирическое подтверждение "нуль-объекта", но на более высоком научном уровне понимания вопроса, поскольку уже имеется дедуктивное номологическое предсказание, а не просто доказательство возможности теоретического объекта.

После построения достаточно хорошего помологического объяснения сложный эмпирический полуобъект приобретает статус совершенного объекта теории. Примерами таких объектов могут быть выводы хороших диссертаций.

Соотношения между методами построения сложных теоретических объектов и соответствующими ситуациями в контексте науки приведены на схеме 2.

Следует оговориться, что в гуманитарных науках в отличие от естественных построение теории осложняется еще и тем, что здесь существенны такие своеобразные реальности, как социальные нормы и личностные ценности. Нормы -- это некоторые Признанные общностью людей более или менее общие правила, -- с другой, и являются в первую очередь теми признаками, которые характеризуют предрасположенность к сценической деятельности" [175, с. 4, 5].

Далее сообщается о методах соответствующего эмпирического исследования, приводятся сведения о статистической значимости обнаруженных в исследовании связей и резюмирующие утверждения, одно из которых приводится ниже.

"Повышение возбудимости, увеличение энергетического уровня процессов в организме, в нервной системе кажется вполне оправданным в начале новой, трудной и значимой деятельности (психологические тесты, премьерный спектакль). После окончания деятельности такое повышение представляется неоправданным, нецелесообразным. С точки зрения динамики рассматриваемые различия могут быть обозначены как различия по параметру лабильности -- инертности (в группах актеров и абитуриентов уровень активации возрастает быстро, своевременно и так же быстро снижается; в контрольной группе повышается медленно и держится сравнительно долго)" [175, с. 11].

3. "Из литературы по психологии индивидуальных различий известно, что успешность деятельности людей в экстремальных условиях существенным образом зависит от природных свойств их нервной системы и темперамента. Факты подобного рода получены при исследовании трудовой и учебной деятельности в лабораториях Б. М. Теплова, В.Д. Небылицына, Б. Г. Ананьева, К. М. Гуревича, В. С. Мерлина.

Поскольку деятельность пожарного в большинстве случаев осуществляется в условиях сильно действующих стресс-факторов: жары, дыма, взрывов, кислородной недостаточности, новизны обстановки, высоких физических нагрузок, угрозы для жизни и т. д., -- мы вправе предположить, что сила нервной системы относительно возбуждения и тревожность (эмоциональная возбудимость в угрожающей ситуации) будут существенно влиять на результативность действий личного состава пожарных подразделений в экстремальных условиях тушения пожаров [300, с. 3, 4].

Далее сказано о методах соответствующего эмпирического исследования и его результатах, в частности:

"Эффективность действий лиц с сильной нервной системой в экстремальных условиях улучшается значимым образом (р <0,001) по сравнению с обычными занятиями..." [300, с. 13]. "Исследование эффективности выполняемой работы лицами с сильной и слабой нервной системой, тревожными и нетревожными, склонными и не склонными к риску в период проведения ими пожарно-профилактических мероприятий на промышленных объектах, в торговых предприятиях и в учреждениях с массовым пребыванием людей (детские ясли, садики, школы, театры, больницы) показало, что лица со слабой нервной системой, тревожные и не склонные к риску качественнее и эффективнее проводили эту работу, чем лица с сильной нервной системой, нетревожные и склонные к риску. Например, лица с сильной нервной системой в период обследования объекта охватывали проверкой 50% имеющихся зданий и сооружений, а лица со слабой нервной системой -- 85%. Соответственно нетревожные 52%, тревожные -- 90%, лица, склонные к риску, -- 45%, не склонные к риску -- 75%. "Сильные" при осмотре помещений обнаруживали в среднем 9,5 противопожарных недочетов, "слабые" -- 16, нетревожные -- 9, тревожные -- 16,5, лица, склонные к риску, -- 8,4, не склонные к риску -- 14" [300, с. 17, 18].

Вопросы и темы для размышления и разработки

1. Теория должна быть непременно пространной, большой?

2. Не лукавим ли мы: возможны ли теории в психологии?

3. Возможны ли надежные закономерности в психологии?

Тема 1. Своеобразие доказательства в гуманитарной области.

Тема 2. Своеобразие объяснения в гуманитарной области.

Тема 3. Своеобразие научной закономерности в психологии.

под его определяющую часть подходит даже вся активность в течение жизненного цикла человека (если имеется в виду, в частности, цель жизни). Чтобы уменьшить объем определяющей части утверждения, введем дополнительный признак -- "ближайшая" цель. Это сделает определение более соразмерным. Если введем еще признак, можем получить слишком узкое определение. Например, "двигательная ,^ активность человека..." и т. д. В этом случае будут исключены из рассмотрения умственные действия, многие перцептивные (за исключением тех, которые реализуются в гностических, "ощупывающих", например, движениях) и т. д. Таким образом, подбором адекватного набора видовых признаков добиваемся соразмерности определения.

· Еще одно требование к хорошему определению -- определяющая часть должна быть свободна от понятий, которые становятся ясными только благодаря определяемому. В противном случае возникает ошибка -- "логический круг" ч ^ ("масло масляное"). Например, рассматривавшееся выше ...«* определение действия через понятие активности как раз небезупречно с этой точки зрения. Если даже отвлечься от того, что "актус", "акт" (от лат.) означает действие, и принять некоторое условное значение термина "активность", приводимое в некоторых психологических словарях (активность как "динамическое условие" становления, реализации, видоизменения деятельности), то все равно логический круг здесь остается, поскольку разъяснение термина "деятельность" не обходится без понятий "действие", "взаимодействие".

· Определение не должно быть только отрицательным суждением, должно быть внутренне непротиворечивым и недвусмысленным (например, за счет многозначности или образности используемых слов). Если, например, кто-то захотел бы сказать: "Профессиограмма -- это застывшая симфония труда", то хотя по форме это напоминало бы определение, но по содержанию -- это всего лишь красное словцо, не ясное и не четкое, в научном контексте неуместное.

Соотношения между методами построения простых теоретических объектов и соответствующими ситуациями в контексте науки показаны на схеме 1.

Обозначения: прямоугольники соответствуют ситуациям; направление стрелок -- движению мысли от незнания к знанию и от менее совершенного знания к более совершенному; арабские цифры -- порядку изложения методов в тексте. представления о допустимых границах в характеристиках поведения, деятельности, качеств личности [28], [141, с. 29--43].

Ценности (для психолога они выступают как ценностные представления людей [211]) -- то, ради чего люди готовы тратить время жизни и силы или с чем готовы бороться и что иной раз для них важнее самой жизни. Это вводит в обиход психологии и своеобразные варианты логического следования, а именно, не только ту "аристотелеву" логику, на которую мы в основном "налегали" в предшествующем тексте (стараясь соблюсти принцип концептуальной преемственности и сохранить психологию "в строю" наук, а не просто умных разговоров), но также и так называемые модальные логики (логику норм, логику оценок [119], [363]), которые обходятся без понятия истинности и оперируют такими категориями, как "можно", "нельзя", "плохо", "хорошо" и т. д. Все это создает рискованную ситуацию, когда человеку, воспитанному в идеалах естественно-научного (сциентистского) мышления, психология в целом и психология труда в частности может показаться чем-то ненаучным и алогичным.

Поскольку психологические науки находятся, как общепризнано, на стыке гуманитарных и естественных наук, нам приходится осознавать, признавать, учитывать и указанного рода обстоятельства.

Упражнение

Прокомментируйте приведенные ниже тексты с точки зрения понятий, представленных в §3.3 и 3.4.

1. "Хорошо известно, что для того чтобы добиться постоянного внимания у недостаточно внимательных школьников, их надо поставить у станка. Работа станка не позволяет отвлекаться от него, и учащийся волей-неволей становится внимательным" [200, с. 161].

2. "Очевидно, что сценическое искусство, за редким исключением, воспроизводит континуум интенсивностей человеческих переживаний в его реальном жизненном диапазоне. Иначе обстоит дело со временем. Сценическое время всегда условно по отношению к реальному. Суть преобразований реального времени в условное сценическое состоит, в частности, в "сжатии", увеличении информативности "сценического сообщения". Это обстоятельство предъявляет особые требования к скоростным характеристикам эмоциональных реакций, к формально-динамической стороне эмоциональной реактивности актера. Возникает предположение, что индивидуальные особенности саморегуляции динамики эмоциональной реактивности, обеспечивающие соответствие сценического переживания меняющейся сценической ситуации, с одной стороны, и возможность управления эмоциональными реакциями в соответствии с задачей, стоящей перед актером как субъектом деятельности,

4. Эмпирико-познавательные и конструктивные методы

Факты -- "воздух науки": она опирается на них подобно крылу птицы (мысль академика И.П. Павлова). Эмпирические невымышленные события надо как-то , заметить, описать, "собрать" в количестве, обеспечивающем неслучайные теоретические выводы, а значит, и разумные практические действия. Наряду с методами сбора эмпирических данных важны и методы организации исследований, обработки эмпирических данных, методы информационного обеспечения работы психологов, а также приемы, пути эффективного противостояния некорректному применению методов. Важно разрабатывать и дарить народу методы саморегуляции субъекта труда. Особая область -- методы психологического воздействия и душевной помощи.

4.1 Наблюдение как базовый метод. Методы беседы, анамнеза

Теория как система отличается от вероучения тем, что опирается на систему фактов. Фактами называют действительные (невымышленные) единичные события, явления. Правда, для психолога фактом сколько угодно может быть и чей-то вымысел (и продуктивный, и даже бредовый), и здесь важно, чтобы психолог отнесся к этому как к реальности, которую важно некоторыми средствами, методами зафиксировать и сделать предметом рассмотрения, обсуждения. Противопоставление факта и вымысла здесь идет как бы в ответ на вопросы: "Не выдумал ли сам психолог то, о чем он говорит как о факте?" или "Достоверно ли отображает психолог выдумку (образ, душевное состояние) изучаемого человека или подставляет вместо этого свою выдумку?"

Знания о фактах, представленные в виде научных описаний, результатов измерений, отображений, сделанных с помощью технических средств, входят в состав теории в качестве ее обоснования -- эмпирических данных. Но сами факты противостоят теории, науке в том смысле, что она должна сообразно им перестраивать свой понятийный строй. Теория может выродиться в вероучение, если ее сторонники, стремясь ее "подтвердить", выделяют согласующиеся с ней факты и отбрасывают или не замечают (феномены "концептуальной слепоты"), или отбрасывают "для ясности" те, которые ей противоречат, которые не вписываются в привычную, любимую доктрину и пр. Сказанным определяется значение методов сбора эмпирических данных. Эти методы должны прежде всего обеспечивать достоверность, точность, полноту знаний о фактах. "Рыцарь факта" -- академик И.П. Павлов -- называл факты воздухом науки, без которого она оказалась бы без опоры как крыло птицы без атмосферы.

Как отмечалось, и нереалистическое представление исследуемого человека об окружающем, искаженное восприятие им действительности или незнание чего-то могут быть как раз предметом, в частности, психологии труда. Например, молодая фрезеровщица, только что окончившая курс производственного обучения, добросовестная, старательная (но неопытная) аффективно-отрицательно реагирует на новый станок, на котором ей пришлось уже немного поработать: она говорит мастеру, что ей "все тут не нравится", что-то ворчит, обращаясь к станку, резко от него отворачивается, как бы ожесточенно "ударяя его" и т. п. Поведение мало понятное, субъективное. Но это ничуть не мешает нам точно, по возможности полно и достоверно -- и в этом смысле "объективно" -- зарегистрировать, научно описать этот факт, а затем поискать вызвавшие его причины (позднее выясняется, в частности, что у этого станка очень туго ходят рукоятки, особенно рукоятка машинных тисков, так что у работницы уж очень болит большой палец правой руки -- "свихнулся", как она говорит; работница еще не знает, что имеет дело с отнюдь не неотъемлемыми качествами нового станка. Затрудняющие ее обстоятельства мастер устранил за счет регулировок и "взаимоотношения" работницы со станком тоже наладились).

Постоянная реконструкция и достройка теорий, концептуальных схем моделей в соответствии с новыми фактами (или обогащение оперативного психологического знания, обслуживающего практические ситуации, как это имело место в только что приведенном примере) -- закон существования любой полезной научно-практической системы знаний, в частности и психологии труда.

Здесь мы не сможем обстоятельно ознакомиться с системой методов психологии и тем более с методиками так, чтобы можно было бы их просто взять и применить. Отсылаем читателя к специальной литературе [58], [77 - 79], [114 - 117], [161], [167], [180], [182], [188], [214 - 216], [264], [292], [336], [363], [370], рискнув дать лишь общеориентирующий обзор основных методов, сопроводив его отдельными примерами.

Наблюдение является классическим методом психологии; оно может рассматриваться то как деятельность, то как методика, то как процедура или как метод. Если рассматривать наблюдение как деятельность, работу, то его можно определить как специально организованное установление фактов, опирающееся на функции органов чувств человека (как субъекта познания) и не предполагающее специального создания условий для провоцирования изучаемых процессов. В этом смысле наблюдение является общенаучным средством движения от незнания к знанию. И не только общенаучным, но и общепрактическим, если бы было такое слово. Очевидно, что многие виды практической (разъяснительной, обучающей, коррекционной, консультативной) работы психолога в области труда ведутся "под аккомпанемент" (под контролем) наблюдения.

Едва ли когда удастся указать какую-либо научную или практическую профессию, в которой работнику не нужно было бы следить за ходом дела, объектом труда, устанавливать факты, характеризующие этот объект, его состояния, изменения. В тех случаях, когда работник пользуется инструментами, техническими средствами в этих целях, наблюдение все равно имеет место в той или иной форме. Даже "чистый" и глубоко убежденный в исключительности своего занятия экспериментатор не перестает быть в то же время и наблюдателем. Меняется только структура объекта наблюдения (предметом наблюдений могут стать экспериментальная установка, приборы, индикаторы и пр.).

Наблюдение и эксперимент (опыт) как основные общенаучные способы движения от незнания к знанию различаются прежде всего, как известно, по признаку вмешательства субъекта познания в условия возникновения и протекания изучаемых явлений, событий, процессов. Если человек провоцирует, вызывает изучаемые явления, события -- это эксперимент, если только использует складывающиеся ситуации -- наблюдение. Следует сразу же оговориться, что признак строгости, корректности способа движения от незнания к знанию не является, вообще говоря, неотъемлемым качеством эксперимента. Легко убедиться, что эксперимент, даже обставленный весьма внушительной техникой, может оказаться весьма нестрогим, а наблюдение, наоборот, может быть весьма строгим (если хорошо определены и объективно фиксируются изучаемые параметры изучаемого объекта).

Далее мы пойдем скорее индуктивным, чем дедуктивным путем, а именно -- начнем с рассмотрения отдельных фактов. Два шестилетних мальчика бросают вниз (выпускают из рук) с балкона пятого этажа винтовочные пули, которые нашли в песке ("эхо" войны). Что это? Озорство? Нет. Они проверяют гипотезу: пуля ведь, как они знают, "пробивает"; пробьет ли она железную крышу "Жигулей" (автомобиль стоит как раз под балконом)? Здесь есть необходимые признаки исследовательского эксперимента: сделана попытка создать условия для прямолинейного полета пули и ее столкновения с преградой. Есть движение от незнания к знанию -- в результате опыта выясняется, что "пуля без винтовки" делает только вмятины, а вовсе не пробивает и т. п. (то, что юные "экспериментаторы" не предусматривают всех последствий своих деяний, в конце концов, более безобидно, чем активность взрослых с ядерными бомбами, эксплуатацией атомных энергоблоков и пр.).

Если мы присмотримся к повседневной ориентировке людей в мире, то очень часто увидим жизненные прототипы отнюдь не только наблюдения, но и эксперимента (крепка ли нить, тут же проверяем путем испытания ее на разрыв; для выяснения, к чему склонен человек, предлагаем ему своего рода мысленный эксперимент -- альтернативу выбора и т. п.).

Таким образом, наблюдение едва ли более отягощено "низким житейским происхождением", чем, например, эксперимент. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что часто приписываемое методу наблюдения свойство субъективности, неточности вовсе не является принципиальным следствием его природы как способа движения от незнания к знанию, как метода добычи знаний. Сколько угодно неточным и даже обслуживающим пристрастие или приобретающим черты жульничества может быть также и эксперимент. Например, электронной вычислительной машине задается программа на сочинение музыки. Затем продукция машины предлагается для прослушивания нескольким музыкальным людям, которые отбирают то, что можно принять за музыку. Отсеянные материалы просто отбрасываются без анализа, а в опубликованной статье акцентируется доброкачественная часть продукции машины и превозносятся соответствующие возможности машинных программ. Есть здесь эксперимент? Есть. Есть здесь пристрастие, субъективизм (в смысле искажение истины)? Сколько угодно (даже если не знать, что статья использовалась для обоснования расширения штатов вычислительного центра); так что надо всякий раз судить не по названию метода, а конкретно вникая в суть дела.

Вместе с тем такая отрасль знания, как астрономия, многие годы была наблюдательной, и это не помешало ей заслужить репутацию самой точной и объективной конкретной науки. Как известно, эмпирическим фундаментом теории Ч. Дарвина были факты, полученные и неэкспериментальным методом.

Будет ли наблюдение научным или практическим, это зависит прежде всего от того, в решение каких задач оно включено. Следует иметь в виду, что практическое наблюдение, может быть очень высокого качества по параметрам истинности, объективности, систематичности, полноты, а также напряженности и ответственности деятельности. Так, например, летчик-наблюдатель, лесного хозяйства проверяет систему альтернатив, гипотез: есть ли признаки пожара; если есть, то действительно ли это пожар или, быть может, это большой костер, разведенный туристами, или случайный выброс, например, дыма на промышленном предприятии и т. п. Если это пожар, то каковы его характер, площадь, координаты. Корректность результатов наблюдения здесь имеет большое и разностороннее значение (экономическое, социальное, ибо пожар -- это не только материальные потери, но, возможно, и потери человеческого здоровья и жизней). Практическое наблюдение, проводимое непсихологом, может иметь и психологическое содержание. Так, линейный инспектор ГАИ может проверять следующие, буквально человековедческие предположения (по поведению автомашин на дороге): не оказался ли за рулем просто неопытный водитель или водитель в нетрезвом или возбужденном состоянии, или угонщик, не привыкший к данной машине, или неопытный, но самоуверенный, потерявший бдительность водитель и пр. Наиболее важные результаты наблюдения документируются, отражаются в протоколах, технических записях (видео, кино и т. п.).

Методист, инспектор отдела народного образования (как бы его ни называли в связи с реформаторско-инновационным зудом некоторых деятелей), присутствующий на уроке учителя, также, изучает методом наблюдения, в частности, и некоторые психологические стороны, факторы труда педагога и учебной деятельности учащихся (уровень подготовленности, качества ума, личности учителя, его трудовые приемы, состояние внимания учащихся и т. д.).

Наблюдательская работа описанного рода может быть включена в систему научных задач. В этом случае факты, зарегистрированные нашими наблюдателями-практиками, будут иметь научное значение. Более того, может быть специально предусмотрено соблюдение важного принципа "незнания" наблюдателем некоторых общих гипотез исследования, что может рассматриваться как одно из условий обеспечения объективности исследования в целом.

Итак, истинность, объективность и другие качества получаемого знания -- это отнюдь не автоматический продукт наблюдения, названного научным. Практическое наблюдение, вообще говоря, может быть ничуть не худшим способом движения от незнания к знанию, чем любой другой. Но все же, если мы включаем наблюдение в систему научных или научно-практических задач, это требует придания ему некоторого специфического облика, специфической организации деятельности наблюдателя.

По отношению к наблюдению, включенному в систему научных задач, особое внимание должно быть уделено в части принципов организации работы наблюдателя, строгости процедур получения и фиксации знаний об изучаемом объекте. Правда, "платой" за это (и прежде всего за достоверность данных) обычно бывает потеря оперативности и многоаспектности познания. Научное наблюдение по сравнению с практическим обычно характеризуется специально ограниченным, "урезанным", парциальным объектом изучения и более длительными временными отрезками, отводимыми для изучения одних и тех же объектов.