Возрастная психология и психология труда

Поскольку и цели, и условия деятельности характеризуются в данной профессии у данного человека некоторой типичностью, определенностью, повторяемостью, это приводит к возникновению черт и общезначимости, и относительной устойчивости его индивидуального стиля как профессионала. Говоря об "относительной" устойчивости, мы имеем в виду, что стиль может изменяться, корректироваться.

Упражнение

Попытайтесь 'рассмотреть свой собственный стиль и стиль нескольких хорошо знакомых вам людей. Даже малое приращение в привычке анализировать стиль будет полезно. Программа анализа:

1. Видимые проявления своеобразия работы;

* в протекании познавательной составляющей деятельности (развернутость или краткость ориентировки в среде; частый или редкий текущий контроль, преобладающая ориентация на предметную, социальную среду или на свои переживания);

* в протекании исполнительной деятельности (торопливость, медлительность; частые пробы и поправки или точность; рывкообразносгь, плавность и другие особенности, доставляемые наблюдением);

* в области результатов деятельности (много продукта при умеренном качестве или, наоборот, мало, но при высоком качестве; другие варианты);

2. Предполагаемые причины наблюдаемого стиля

* в области внутренних условий (стойкие особенности психического склада, осведомленность, опыт, наличие навыков, приемов саморегуляции);

* в области внешних предметных условий (наличие или отсутствие хороших образцов продукта, инструментов, материалов);

* в области внешних социальных условий (имеются или отсутствуют традиции обмена опытом, сплочена или разобщена группа участников работы, коллег, особенности межличностных взаимоотношений).

3. Проекты рекомендаций по улучшению стиля (узнать о приемах саморегуляции, о требованиях к продукту, лучше узнать друг о друге в группе).

Будьте осторожны с выдачей рекомендаций, советов другим: не все любят, когда их "учат жить"; рекомендации можно формулировать в виде вопросов ("А почему бы не...", "А что если...").

"Вопросы и темы для размышления и разработки

1. Если внутренние условия деятельности у каждого уникальны, то возможен ли здесь научный подход (ведь дело науки выявлять общее, закономерное)?

2. Практикующий психолог: работник науки или искусства?

3. Что закономерно в области внутренних условий труда? Тема 1. "Матч" между индивидуальным стилем и передовым опытом работы (что уместно распространять среди других). Тема 2. Пути коррекции индивидуального стиля труда. Тема 3. Индивидуальный стиль саморегуляции работника.

1.9 "Золотое правило" психологии труда

Генеральная практическая задача в области самоорганизации и организации любого труда, а вместе с тем и центральная проблема человековедческих областей знания, обслуживающих решение этой задачи, могут быть охарактеризованы следующими ключевыми словами: установление наилучшего взаимного соответствия -- взаимосообразности -- человека как субъекта труда, с одной стороны, и объективных требований социально фиксированного трудового поста -- с другой.

Эта идея о сообразности человека и заданного ему дела возникает сама по себе настолько легко, что приоритет ее генерирования нельзя приписать никому из психологов, мыслителей.

Существуют разные авторские вербальные ее формулировки, но автор идеи, конечно, народ. И она в необходимых ситуациях воспроизводится у людей, даже у детей, спонтанно, без всякой научной, "психолого-трудовой", "инженерно-психологической", "эргономической" и тому подобной подготовки. Вот фрагмент протокола наблюдения за бригадой восьмиклассников, совместно делающих табуретку в школьной мастерской.

... И правда, ребята, давайте распределимся, как положено...

-- Ножки всего труднее делать, поэтому надо поручить эту работу тем, кто хорошо строгает под угольник.

-- А что же, проножки можно плохо строгать?

-- Да хватит вам рассуждать, другие вон уже работают, а вы все спорите!

-- Ну, давайте так договоримся. Я, Юрка, Андрей и Сергей будем ножки делать, а остальные распределяйтесь по желанию. Нам-то все же труднее -- все ножки надо одинаковые делать, -- сказал бригадир.

-- А царги не одинаковые?

-- Вот чудной, ты же все их один будешь делать.

-- А у меня вот не получаются все одинаковые, лучше уж я крышку сделаю, она только одна.

-- Нет, уж ты постарайся и сделаешь. А то что же мы Женьке дадим? Он ведь не сделает проножки или царги.

-- Ну, идет, только ты мне поможешь разметить.

-- Ладно.

Все приступили к работе (по [326]).

Как видно из протокола, дети исходят из предпосылки, что выполняемое задание и его исполнитель должны взаимосоответствовать, и ищут приемлемые пути установления такого соответствия. Так, они сознают уровень некоторых своих возможностей и возможностей друг друга в связи с предполагаемым видом работы. Из реплик реконструируется их знание о том, что один из членов бригады непригоден для выполнения определенной работы, не удовлетворяет предъявляемым ею требованиям, а другой пригоден при условии, если ему помогут разметить заготовки. Более того, здесь (в вопросе: "А что мы Женьке дадим?" и в принятии решения по этому вопросу) обнаруживается еще одна идея и вместе с ней важный моральный регулятор взаимоотношений участников совместной работы -- мысль о возможном пути установления взаимосоответствия человека и работы. А именно, не "выгнать Женьку" (не "профотбор"), а подобрать ему из возможного набора заданий наиболее сообразную его

сегодняшним возможностям работу ("профподбор"). Это своеобразная модель идеи внутрипрофессиональной расстановки кадров, идея подбора ("приискания", как выражались в России еще лет сто назад [46, с. 122]) человеку подходящей работы.

Обсуждаемая идея с разными оттенками широко представлена--в явном виде или в виде логически неизбежных допущений -- не только в специальной литературе по вопросам человеческого фактора труда, но и в самых разных формах общественного сознания, даже в фольклоре, Например, в пословицах: "Не за свое дело не берись, а за своим не ленись", "Из одной мучки, да не одни ручки", "Каков строитель, такова и обитель" и др.

Проблема установления взаимосообразности субъективного и объективного факторов трудовой деятельности является атрибутивным признаком любой работы в области информационно-психологического обслуживания сферы труда. Иначе говоря, соответствующую мысль можно рассматривать как своего рода критерий отнесения той или иной работы -- научной или практической -- к области психологических подходов к труду: если указанная мысль не содержится в некоей работе (явно или в виде логически реконструируемых предпосылок), то такую работу, какими бы "прочими" достоинствами она ни характеризовалась, нельзя отнести к рассматриваемой здесь области.

По сути дела мы обсуждаем здесь, в частности, проблему так называемой "профессиональной пригодности". Но признак "пригодности" неправомерно приписывать только человеку, поскольку как раз непригодными могут оказаться плохо спроектированные и изготовленные средства и неудачно организованные условия труда. Простой и общепонятный пример: в свое время были придуманы и установлены цветные сигналы светофоров. В результате некоторая часть людей, не различающих красный и зеленый цвета (так называемые "дальтоники"), должны признаваться непригодными для водительских профессий. Но светофор -- не явление природы. Можно бы вместо красного сделать горизонтальную белую черту значительного размера (символ шлагбаума), вместо зеленого -- вертикальную (символ открытого пути), вместо желтого -- круг или крест. Современная техника способна и на большее. И не было бы непригодных по рассматриваемому признаку. Правда, всякая реконструкция требует затрат.

Подобного рода явления, когда придуманные и изготовленные средства труда оказываются неудобными для человека, встречаются нередко. Иной раз для нажатия часто употребляемой кнопки пульта управления оператору приходится привставать, "дотягиваться", даже совершать маршрут в обход каких-нибудь столов или значительное время стоять, изогнувшись винтом, поскольку, оперируя кнопками пульта, он одновременно должен наблюдать за объектом, находящимся сзади, причем так, что в нормальном сидячем положении оператора за пультом этот объект просто не виден. Это еще "легкие случаи". Сложнее обстоит дело, когда работник либо чрезмерно перегружен информацией, либо должен управлять настолько быстротекущими процессами, что это превосходит его естественные возможности (начинают иной раз толковать об ошибках "по вине" оператора; а вины-то в юридическом смысле нет с его стороны: техника должна проектироваться для удобства работы человека).

Итак, хотя нередко употребляют выражения "профпригодность человека", "диагностика профпригодности людей", "определение профпригодности школьников", нам следует хорошо помнить, что эти выражения, если не совсем бессмысленны, то по крайней мере должны пониматься очень условно: если принять наличные условия и средства труда за нечто неизменное, то можно рассматривать людей как более или менее пригодных для данной работы "здесь и сейчас". Другими словами, свойство профпригодности может приписываться человеку лишь как ситуативное -- присущее, строго говоря, не ему, а конкретной системе "субъект -- объект". Ситуацию взаимной пригодности субъекта труда и трудового поста можно создавать одним или несколькими из следующих способов: подобрать человеку подходящую работу из числа существующих, сформировать у него дополнительно некоторые требуемые профессией качества (знания, опыт, умение использовать свои "сильные" стороны и компенсировать те, которые противодействуют успеху), распределить трудовые функции, с которыми человек, как правило, не в силах справиться, между двумя или более людьми (положив тем самым начало формированию двух или более новых профессий вместо одной прежней), снабдить его новыми более совершенными техническими средствами труда (этот путь в свою очередь может фактически вести к возникновению новых профессий. Так, внедрение технических средств дистанционного управления судовым двигателем привело в свое время к тому, что вместо двух отдельных профессий возникла одна, объединив их названия, -- "рулевой-моторист речного флота").

Если встать на позицию только "работодателя", то возникает еще один путь установления некоторого взаимосоответствия человека и работы -- селекция, или профотбор (выделение наиболее годных из некоторого множества претендентов). Идея этого пути часто приходит людям в голову, будучи навеяна привычками технического мышления. Правда, в технике широко практикуется и создание материалов с заранее заданными свойствами, но тем не менее часто имеет место и такой ход мысли, что надо выбрать "со склада" для той или иной цели "наиболее подходящий" материал. Этот шаблон мышления переносится на практику обращения с людьми -- "выбрать лучших". В качестве ограничения здесь выступают следующие обстоятельства: не всегда есть достаточно большое множество претендентов, чтобы среди них случайно вдруг оказались такие, которые "вполне пригодны"; кроме систем профессионального образования, учреждений по подготовке и переподготовке кадров нет никакого таинственного фактора, который бы почему-то обеспечил появление профессиональной пригодности людей. "Природа", образно говоря, "не знает", какие профессии, с какими требованиями к человеку появятся завтра в условиях бурного научно-технического прогресса современности, и соответствующего "склада" у нее нет. Наконец, государственный и гуманный подход к человеку как высшей ценности требует подумать об оптимальном трудоустройстве и тех, которые оказались "отсеянными" в ходе профотбора на определенный вид труда или профессионального обучения.

В связи со сказанным профотбор не может быть не только единственным, но даже основным средством приведения в соответствие множества людей, с одной стороны, и множества трудовых постов в обществе -- с другой. Трудности с поиском претендентов на те или иные трудовые посты могут быть стимулом для организаторов производства в деле улучшения условий труда, создания новых более привлекательных профессий ("мастер по эстетике" вместо "уборщица" и т.п.). Профотбор в определенных случаях неизбежен и необходим, но всегда при этом полезно помнить, что он является выходом из положения, обусловленного нашим неумением гарантировать человеку нормальное состояние физического и психического здоровья, обучить, воспитать его, дать ему необходимые внутренние и внешние средства труда.

Существует еще факт так называемого "естественного профессионального отбора", состоящий в том, что человек, будучи "не на своем месте" и испытывая в связи с этим неприятные переживания (они могут быть результирующим эффектом несоответствия его трудовому посту по самым разным признакам, начиная от несносного характера непосредственного руководителя и кончая вынужденной неудобной рабочей позой), уходит, увольняется с одного места работы в поисках более подходящего. Такого рода факты ведут, с одной стороны, к тому, что часть людей "находит себя" в той или иной работе, а с другой -- общество сталкивается с явлениями повышенной текучести кадров, их нестабильностью, неоправданными миграциями и т.п.

"Золотое правило" психологии труда в том и состоит, что мы, желая повысить производительность, эффективность, качество работы человека, не можем произвольно делать все, что хотим, с системой "человек -- предмет труда -- средство труда -- среда", не считаясь с фактом взаимосоответствия человека и трудового поста. А именно, если мы теми или иными мероприятиями нарушаем здесь традиционно сложившееся соответствие (вводя, например, новые требования к человеку, поручая ему новые функции, усложняя, изменяя, заменяя предмет, средства, предметные или социальные условия труда), необходимо компенсировать неизбежно создающееся рассогласование в каждом случае "контрмероприятиями", комплекс которых нужно специально изыскивать, быть может, в прикладном исследовании. Частным выражением указанного правила является положение о том, что если распределение, перераспределение функций в эргатической системе и между такими системами мы осуществляем произвольно, без учета обсуждаемого здесь феномена "соответствия -- несоответствия", то это закономерно приводит к определенным, часто непредусмотренным последствиями (ошибкам, авариям, "отсеву", "текучести" кадров, неблагоприятным функциональным состояниям работников с последующими отклонениями в состоянии их здоровья, а вместе с этого рода явлениями -- также к непредвиденным, стихийным изменениям "облика" профессий -- их слиянию, разделению, отмиранию одних и появлению других).

Правда, опыт уже породил многие формы указанных выше "контрмероприятий" -- при введении новой техники обычно проводятся инструктажи, переобучение, доучивание, повышение квалификации кадров; если низок уровень руководства трудовым коллективом и неблагоприятны личные качества руководителя, его могут сменить и тем создать более хорошие социальные условия труда. Если молодежь перестает стремиться в сферу

материального производства, зная, что там "не сладко", стараются поднять уровень культуры материального производства, делая его более привлекательным, активнее ведут пропаганду рабочих профессий. Тем не менее здесь еще предстоит много работы по упорядочению фактов и выделению существенных закономерностей, опираясь на которые можно было бы оптимизировать эргатические системы (причем и на уровне их проектирования, а не только доводки или перестройки).

Основные встречающиеся в практике тенденции установления взаимосоответствия человека и работы отражены в табл. 1.2.

Двенадцать вариантов таких тенденций, представляющих собой своего рода "выходы из положения" -- исходы из ситуаций большего или меньшего взаимного несоответствия человека объективным требованиям настоящей или будущей работы, профессии, распределены в этой таблице в зависимости от того, какими возможностями проявления самостоятельной активности располагает человек как субъект трудовой деятельности. Оптимальными исходами следует считать обозначенные цифрами 5, 6, 7, 8; допустимыми при достаточно хорошем уровне развития человека как субъекта -- 1, 2, 3, 4; малоэффективными и нежелательными -- 9, 10, 11, 12 (ибо они порождают в конечном счете явления стихийного "естественного" профессионального отбора). Исходы, распределенные по горизонтальным графам таблицы, могут объединяться в комплексы, взаимодополняя один другого.

Во всех случаях одним из исходов может быть (в близкой или далекой перспективе) изменение множества трудовых постов, профессий, в фактическом содержании труда соответствующих работников (при сохранении даже старого названия профессии). Так, если от какого-то вида работ систематически происходит "отток" кадров (при малейшей возможности люди в порядке "естественного отбора" стремятся уволиться с этой работы или часто заболевают и пр.), то это рано или поздно вынуждает организаторов производства что-то предпринимать в смысле изменения характера и условий труда -- фактически появляются новые профессии, в большей степени согласующиеся с указанным выше "золотым правилом". Человек с творческим складом ума, выбравший, казалось бы, случайно и неудачно работу очень однообразную, рутинную, стереотипную, придумывает существенные нововведения, приспособления; в результате радикально меняет содержание труда и фактически создает новую профессию (вместо того чтобы вручную раскалывать орехи, придумывает эффективное техническое устройство для той же цели и т. п.).

Таблица 1.2. Разновидности эмпирических феноменов установления взаимосоответствия особенностей человека и объективных требований труда, работы, профессии

Факт "соответствия -- несоответствия" человека требованиям трудового поста имеет сложную структуру. Наиболее очевидны признаки физической тяжести работы, временных и пространственных ее ограничений, а также производные от них (требования к скорости действий, к перенесению скоростных перегрузок, недостаток движений, невесомость). Так, если приходится поднимать, опускать, передвигать очень тяжелые предметы, с трудом дотягиваться до рычагов управления или прилагать к ним большие усилия, принимать решения и действовать очень быстро, укладываясь в доли секунды, то феномены "соответствия -- несоответствия" человека и работы замечаются сравнительно легко как самим работником, так и окружающими.

Менее очевидны, но не менее "коварны" по последствиям факты, относящиеся к процессам познавательной деятельности. Если, например, человеку практического склада ума приходится решать теоретические задачи, да еще находиться среди теоретиков, а человеку с недостаточно развитым "социальным интеллектом" (способностью разбираться в людях, их состояниях и взаимоотношениях) приходится решать задачи по оптимизации отношений в коллективе, если, например, шкалы приборов, показания которых надо быстро и ответственно считывать, мелки, плохо различимы, слишком удалены от глаз работника, вынужденного находиться на определенном месте, то возникающие при этом трудности могут рассматриваться и самим работником, и окружающими как нечто вполне естественное ("труд труден") и не стимулировать к оптимизации эргатической системы. В то же время объективная цена этих, казалось бы, само собой разумеющихся трудностей может быть очень высокой (низкая эффективность большой производственной системы, аварии, травмы, "развал" коллектива, сообщества и пр.).

Еще менее очевидны факты "соответствия -- несоответствия" работы и работника в связи с характеристиками личностных качеств человека -- его идеалами, убеждениями, потребностями, характером, хотя именно эти психические регуляторы наиболее существенным образом определяют "крутые повороты" человека на профессиональном жизненном пути. От плохой досягаемости кнопки на пульте или "тугой" рукоятки никто менять профессию не станет, а вот от разочарования в трудовом

коллективе, от рассогласования тех или иных твердых взглядов (убеждений), моральных понятий, представлений -- да.

Наиболее общими признаками соответствия человека работе ЯВЛЯЮТСЯ',

а) ее успешность,

б) удовлетворенность человека избранным трудовым путем,

в) преобладание благоприятных функциональных состояний человека в ходе трудовой деятельности (таких, как хорошая внутренняя мобилизованность, бодрость, хорошее самочувствие, положительные эмоциональные переживания от контактов с предметной и социальной средой).

Основные компоненты пригодности человека к работе:

1. Гражданские качества -- идейный, моральный облик человека как члена общества. В профессиях, связанных с руководством людьми, обучением и воспитанием их, оказанием медицинской помощи, торговым обслуживанием, правоохраной и т.д., человек оказывается непригодным, если названная группа качеств не развита у него нужным образом.

2. Отношение к труду, профессии, интересы и склонности к данной области деятельности. Если, например, профессия требует ответственной работы в одиночку, без частого внешнего контроля за исполнителем (объездчики, осмотрщики, контролеры), то такая черта характера, как добросовестность (отношение к труду), выступает в роли особенно важного звена профпригод-ности. Еще: отсутствие интереса к биологии, физиологии животных -- важное препятствие для успеха работы в качестве оператора индустриализированного животноводческого комплекса и т.п.

3. Дееспособность (общая). Она образуется качествами, важными во многих и разных видах деятельности: состоянием физического и психического здоровья, так называемыми общими способностями, в основе которых лежат активность и саморегуляция человека как субъекта деятельности. Частным выражением общих способностей являются, например, склонность к постоянной занятости, положительные качества ума, развитый самоконтроль, инициативность, "творческость" -- непредвзятый подход к решению возникающих на трудовом посту задач.

4. Единичные, частные, специальные способности. Это стойкие личные качества человека, которые важны для данной работы, профессии или узкого их круга (например, "цепкая" память на эталоны вкусовых качеств для кулинара, товароведа, контролера пищевых продуктов; устойчивость к действию монотонных раздражителей для машиниста локомотива; тонкий звуковысотный и тембровый слух для настройщика пианино и роялей, приемщика продукции на фабрике музыкальных инструментов и др.).

5. Навыки, выучка, знания, опыт. Эта составляющая профессиональной пригодности обычно с большей или меньшей полнотой бывает представлена в специальных документах -- профессионально-квалификационных характеристиках, составляемых в разных ведомствах и ориентировочно задающих, "что должен знать" и "что должен уметь" тот или иной специалист.

Упражнение

Обратитесь к тексту упражнения в конце §1.5 и рассмотрите приведенные там факты с точки зрения "золотого правила" психологии труда:

1) в чем состоит возникшее несоответствие человека и трудового поста?

2) к чему это несоответствие в данном случае приводит?

"Вопросы и темы для размышления и разработки

1. Человека подбирать к "месту" или "место" к человеку?

2. Самоопределение субъекта или "указующий перст" извне?,

3. Если профотбор, то откуда возьмутся нужные люди?

Тема 1. Теория и практика формирования субъекта труда.

Тема 2. Теория и практика формирования внешних условий и средств труда сообразно особенностям трудящегося человека.

Тема 3. Пути противостояния отношению организаторов производства к трудящемуся как к "инженерному сооружению".

Глава 2. Психологическое знание о труде и трудящемся

Труд глазами психолога -- это, прежде всего множество состояний сознания человека и их последовательность. И не просто человека "самого по себе", а как члена сообщества. Говоря о психологических признаках труда, мы далее без особых оговорок имеем в виду признаки сознания, психики трудящегося (скажем, предвосхищение ценного продукта, осознание системы межлюдских зависимостей в труде и т.п.). Психологическое по содержанию знание о труде (вследствие его полезности и важности) используется и даже производится не только в рамках психологии как обособившейся науки, но и в других формах общественного сознания. Человек как субъект труда, профессиональные общности, профессии -- это сложные развивающиеся структуры, связанные, в частности, с проблематикой жизненного пути людей. Вот почему необходимо специальное научное обеспечение этих процессов.

2.1 психологические признаки труда

Нередко полагают само собой разумеющимся говорить о труде, если речь идет о деятельности человека на штатном рабочем месте или о деятельности учащегося в оборудованной мастерской, в учебном цехе. Однако активность человека, использующего производственное оборудование, инструменты на штатном рабочем месте, вовсе не обязательно является трудом в психологическом значении слова, которое имеется в виду, когда говорят, что труд создал человека, труд -- ваятель человека. Не следует идти также и за житейской семантикой -- не все, что "трудно", есть труд.

Выделим четыре психологических признака труда.

1. Сознательное предвосхищение социально ценного результата. Известно и бесспорно, что способность предвосхищать результат деятельности очень развита у человека и не специфична для него как субъекта труда. Иначе говоря, наличие мысленного предвосхищения результата активности еще не делает ее трудом. Признак предвосхищения результата имеет место и в игре дошкольника, и в спорте, и при активном отдыхе, и при противоправном, преступном деянии. Все дело в том, что и как предвосхищается.

Чтобы деятельность можно было назвать трудовой, предвосхищаемый результат должен мыслиться как ценный для широкой общности людей, коллектива, т. е. как социально ценный, и притом как имеющий положительную ценность. Деятельность не может быть охарактеризована как труд в психологическом значении этого термина, если сознание социальной ценности ее результата не выступает у данного человека как существенный регулятор его активности. Другое дело, что это сознание может оказаться и иллюзорным, мифологическим или наивным в том смысле, что человек фактически "борется с ветряными мельницами", затрачивает силы на то, что считает социально ценным, а на самом деле делает нечто пустое или даже приносит вред. Но все же для психологической характеристики труда совершенно необходимо, чтобы субъект деятельности именно сознавал свою активность как позитивно ценную и для общества (а не только лично для себя). Кроме того, выражение "на самом деле", которое мы употребили выше, весьма коварно, поскольку это не более как выражение позиции, мнения других субъектов, которые могут не меньше заблуждаться относительно оценки продуктов деятельности человека, чем он сам. Наверняка были в свое время люди, которые считали, что К.Э. Циолковский занимался ненужными делами, и только через поколения и далеко не всем стало ясно, что он создал "на самом деле".

Возвращаясь к характеризуемому (первому) психологическому признаку труда, отметим, что дело не просто в самом по себе "чистом" сознании, в понимании соответствующих слов, а в том, что знание о социальной ценности работы оказывается реальным регулятором активности, деятельности,. поведения человека. Рассмотрим два поясняющих излагаемых положения примера.

Тракторист И., приехавший из города на некоторое время для работы на сельскохозяйственном предприятии, получил задание вспахать под пар определенную площадь поля. Получив разъяснения бригадира, он приступил к работе. Расширяя вспахиваемую территорию, он со временем столкнулся со следующей ситуацией. С одной стороны вспахиваемого участка стоят ряды копен необмолоченной пшеницы (из-за производственной необходимости звено присланных сюда ранее людей работало целый день над подборкой и копнением поваленного хлеба). Копны мешают трактористу пахать. Он, немного подумав, намотал на конец палки тряпку, смочил ее дизельным топливом, зажег и этим факелом поджег первый ряд копен. Подождав, "перекурив", пока хлеб сгорит, И. продолжает вспашку. Затем подобным же образом сжигает второй ряд копен и т.д. План вспашки (в единицах площади) он выполнил на 108%.

Когда звеньевой копнильщиков Е., узнав о происшедшем, спросил И., как же это он додумался спалить хлеб, И. спокойно и с сознанием своей правоты ответил: "У меня же производственное задание! Улавливаешь? План! Если я не буду пахать, что я заработаю? Разговаривай с бригадиром".

Учительница начальных классов С. Б. из средней полосы России находится в санатории в Крыму. В данный момент она сидит на берегу моря недалеко от воды, взгляд устремлен "в пустоту". В ответе на вопрос, о чем она задумалась, и в дальнейшей беседе выясняется следующее: оказывается, она мысленно беседовала со своими учениками о Крыме. "Мальчишки, конечно, спросят, гоняют ли по морю торпедные катера и подводные лодки. Чего не видела, того не видела... Вот, думала, что ребятам надо сначала сказать, что примерно четыре пятых Крымского полуострова занимает степь, а горная часть его состоит из двух-трех гряд вблизи моря... нет, скажешь, думаю, слово "гряды", а ребята представят себе грядки как в огороде. Надо еще какие-то другие слова найти. То, что Крым -- курорт, знают, пожалуй, все. Но не весь Крым курорт. Полезно знать, что есть здесь и железорудный комбинат, и судоремонтный завод, и химические заводы, и рыбные (я и сама этого раньше не знала). Да, но все же надо подробно сказать..." и т.д.

Итак, то, что делает в описанном выше случае учительница, имеет такой важнейший психологический признак труда, как социально ценный замысел (подготовить беседу для учащихся, расширяющую их экономико-географические представления о мире и формирующую должное отношение к одной из территорий); имеет место и исполнение замысла посредством определенных (в данном случае умственных) действий, и определенный ценный для общества результат -- педагогически обработанная информация, пригодная для усвоения учащимися. Правда, этот результат пока не объективирован (не высказан, не записан), а отложен во внутреннюю память субъекта деятельности в виде некоторой полезной и новой (в рамках его работы) идеи. Но это вполне типичная ситуация для умственного труда -- результат умственной работы можно "носить" не обязательно в портфеле, но и в голове.

Замысел в данном случае не задан ситуативно кем-то извне, не построен в ответ на "текущее" задание и т.п. Он построен по собственной инициативе человека и самостоятельно, но, конечно, не на основе "свободной воли", анархического склада души и пр., а в соответствии с пониманием человеком своей профессиональной миссии в обществе, с профессиональной направленностью мышления. Отсутствие актуальных заданий не означает отсутствие сознания обязательности действий. Более того, добросовестный человек может "нагружать" сам себя заданиями до изнеможения. Таким образом, отсутствие данных человеку заданий извне ("сверху", "сбоку") не есть признак отсутствия трудовой деятельности.

Что касается казуса, описанного в первом примере, то здесь мы имеем дело скорее с преступным поведением, чем с трудом, хотя внешних признаков труда более чем достаточно (и официальное задание, и вещественный предмет деятельности, и мощные технические средства, и даже, казалось бы, творческий подход к делу -- придумал и изготовил из подручных материалов средство, чтобы побыстрее устранить помехи). В связи с обсуждаемым психологическим признаком труда важно отметить также, что слово "предвосхищение" указывает одновременно и на гностический и на аффективный компоненты образа результата деятельности. Ведь "восхищение" -- это некоторый подъем чувств.

В свою очередь гностический компонент представления о результате труда складывается из предвидения собственно продукта, с одной стороны, и понимания его ценности (позитивной ценности или негативной -- "антиценности") для людей -- с другой. Таким образом, установим некоторую структуру рассматриваемого (первого) признака труда и будем различать в нем три компонента, которые примем как относительно самостоятельные: а) более или менее ясное знание о продукте деятельности, б) более или менее четкое осознание его социальной ценности и в) более или менее выраженный аффективный тон соответствующих знаний, представлений, образов. Употребляя во всех трех случаях выражение "более или менее", мы имеем в виду, что возможна градуальная (по крайней мере порядковая) шкала, с которой можно соотносить эмпирические проявления рассматриваемого признака труда. О градациях этого и других психологических признаков труда подробнее см. [142], [199].

Следует оговориться, что специфика некоторых разновидностей труда состоит как раз в том, что результат деятельности в конкретных чертах неизвестен: геологоразведчик ищет месторождение нефти или газа, но еще не знает, что и где он найдет и найдет ли вообще на этот раз, каковы будут найденные, если "повезет", запасы полезного минерала и т.п. Закройщик ателье индивидуального пошива одежды лишь в ходе контакта с клиентом создает образ будущего результата деятельности. То же можно сказать о следователе, дознавателе, о пожарном (как при инспектировании объектов, так и при боевой работе), художнике-оформителе, пианисте-исполнителе и многих других профессиях, в труде представителей которых значительную долю составляет именно поиск образа конечного продукта деятельности. В этих случаях знание будущего продукта -- это знание требований, критериев, которым должен соответствовать искомый результат.

В действительности знание о результате (т. е. о том, чего пока нет) в любом случае включает и конкретно-образные и понятийные компоненты, соотношение которых различно в зависимости от специфики предмета труда и типа мышления человека. Так, если повар придумывает фирменное блюдо, то знание результата труда включает и товароведческие критерии вкусовых достоинств пищи, выраженные в речи, в виде усвоенных (внутренних, субъективных) сенсорно-перцептивных, имажинитивных, мнемических эталонов нескольких модальностей (зрительной, вкусовой, обонятельной). У химика-аппаратчика, занятого производством серной кислоты, знание о конечном продукте может выступать в основном в вербальной форме -- в виде численно заданных требований к количеству, качеству его, характеристике допустимых и недопустимых примесей.

2. Сознание обязательности достижения социально фиксированной цели. Сама по себе идея обязательности и сопряженные с ней волевые усилия по ее реализации не специфичны для труда. Например, требование обязательности соблюдения правил игры совершенно четко осознается старшими дошкольниками. Дети придирчиво реагируют на факты несоответствия поведения кого-либо из участников игры правилам игрового действия. Например, если дети играют "в железную дорогу", то, пока "поезд" идет (дети сидят гуськом на стульчиках и пыхтят), никто не должен выходить на "станцию". "Буфетчица" "продает" печенье, а сама себе не берет (в игру введено настоящее печенье) и т.п.

Сознание обязательности и, следовательно, мобилизация волевых усилий могут характеризовать и деятельность по реализации чисто личных, в частности, и эгоистических или даже асоциальных замыслов.

Деятельность становится трудом тогда, когда при прочих равных условиях имеются не только идея обязательности, но и внешние по отношению к субъекту формы фиксации целей его деятельности и формы социального санкционирования, одобрения этих целей. В типичном случае это задания, сформулированные, утвержденные ответственными представителями общества, производственного коллектива, так называемые производственные задания (документированные или устные), планы, программы (более или менее детализированные или обобщенные). Для детей и подростков носителями социально значимых целей выступают представители старших поколений -- старшие члены семьи, учителя и другие организаторы деятельности подрастающих поколений, а также друзья, сверстники из своего круга общения.

Дело обстоит, конечно, не так просто, что некий субъект всегда должен быть человеком "ведомым". Нет оснований полагать, что эталоном целеполагания почему-то всегда должны быть "другие", "окружающие", а не сам рассматриваемый человек, занятый или собирающийся заняться трудом. В конце концов "другие" -- это тоже субъекты. Более того, возможны и известны случаи, когда в деятельности поискового, творческого характера субъект ее ставит перед собой такие цели, которые непонятны, чужды ближайшему и любому социальному окружению. (Вспомним хотя бы историю возникновения геометрии Н.И. Лобачевского, которого даже друзья и коллеги не понимали, а иные сомневались, в здравом ли он рассудке). В общем случае имеют место некоторая диалектика, борьба тенденций, с одной стороны, социальной фиксации и социального санкционирования целей деятельности и, с другой, -- их обновления, разрушения и перестройки, конструирования. Но наличие такой борьбы указанных тенденций -- тоже факт социальной фиксации, своеобразного "обнародования" целей деятельности. В любом случае для того чтобы деятельность могла быть отнесена к категории труда (в контексте психологии!), цели ее должны быть либо обычным, внешним образом признаны, отмечены в соответствующей социальной группе (в семье, в учебно-производственном, трудовом сообществе), либо логически подчинены каким-то общественно важным целям (хотя бы для самого субъекта деятельности, который эту логическую зависимость разумеет). Без указанных обстоятельств деятельность может быть сколько угодно возвышенной, но отношение ее к категории труда (за который, вообще говоря, полагается вознаграждение от общества) будет по крайней мере неопределенным.

Рассматриваемый (второй) психологический признак труда имеет, как и первый, некоторую структуру -- когнитивный и аффективно-волевой компоненты. Когнитивный компонент выражается в сознании субъектом большей или меньшей ответственности перед людьми (пусть это будут не обязательно "окружающие", но далекие потомки, воображаемая эталонная группа или хоть мистическая персонификация в виде Бога или его посланцев). Аффективно-волевой компонент -- в эмоциональных реакциях, состояниях, отношениях, связанных с параметрами "стабильности -- изменчивости" условий и процессов осуществления деятельности, соотносимыми с ее целью. Человек не просто помнит, знает и понимает, какая цель задана, но его тревожат, волнуют факты совпадения или рассогласования хода, направления деятельности с ее идеальным планом.

3. Сознательный выбор, применение, совершенствование или создание орудий, средств деятельности. Использование орудий -- достаточно общий признак деятельности человека. Орудийные действия весьма разнообразно представлены уже в преддошкольном возрасте. Даже у человекообразных обезьян, как известно, наблюдается использование предметов в роли своеобразных средств овладения приманкой и зачатки подготовки таких средств. Своеобразие труда сводится к тому, что его орудия, средства оказываются предметом особого внимания, интереса более или менее широких общностей людей и в связи с этим оказываются очень "живучими" в историческом плане. Они становятся предметом культивирования и, следовательно, культуры народов.

Если иметь в виду определенного, конкретного трудящегося человека, то его деятельность тем в большей степени будет иметь при прочих равных условиях психологические признаки труда, чем лучше этот человек ориентирован в орудийных средствах своей деятельности -- внешних и внутренних -- и правилах их применения. Коротко говоря, чтобы деятельность стала трудом (т. е. той деятельностью, которая создала человека, выделив его из животного мира, и которая продолжает его ваять), недостаточно, чтобы человек взял в руки, скажем, каменный топор, сварочную горелку, встал за пульт робототехнологического комплекса или организовал "команду" для достижения неосуществимой в одиночку цели1. В труде предполагаются знание возможностей и ограничений, вариантов применения орудий, средств труда и, следовательно, соответствующий выбор (или обоснованное знание, что существует именно один-единственный вариант или один наилучший способ применения их).

Что касается функциональных и, в частности, внутренних; средств деятельности, то не следует считать, что роль их оценила 1 только современная наука. Если мы проанализируем систему традиционных народных обрядов, связанных с трудом, а также профессиональных обычаев, заповедей, "запуг", то легко убедимся, что многое здесь нацелено на обеспечение именно функциональных и, в частности, внутренних средств, орудий труда, на создание, наряду с прочим, желательных, должных психических состояний. Например, древний обряд магического овладения добычей у первобытных людей был отнюдь не развлечением, а коллективным средством преднастройки участников трудного и опасного дела -- охоты на; крупного зверя (предположим, пещерного медведя).

Функцию средства психологической настройки к труду несли у наших религиозных, например, средневековых предков специальные системы вербальных формул -- молитвы, которые полагалось "возносить" перед всяким важным делом (современными аналогами их можно считать, например, аутогенную тренировку торжественные и иные речи перед важными мероприятиями). Бытовавшие в прошлом песни во время трудовых процессов имели, в сущности, функцию создания желательных психических состояний работников, наполнения монотонного труда некоторым спасительным искусственным содержанием, организации трудового ритма (современные аналоги этого -- так называемая "функциональная музыка" на производстве, специальные процедуры в "комнатах психологической разгрузки" и т.п.).

Следует учесть, что наряду с более или менее общезначимыми, общими для многих средствами деятельности могут быть индивидуализированные и индивидуальные. Так, феномен мастерства, недосягаемой для многих профессиональной квалификации^ во многом создается как раз сугубо индивидуальным (т. е. приспособленным к такой реальности, как индивидуальность человека) орудийным оснащением деятельности.

Рассматриваемый (третий) психологический признак труда имеет, три компонента: когнитивный (знание средств труда, их тонкостей), операторный (владение средствами труда) и аффективный (соответствующие эмоциональные переживания, состояния).

4. Осознание межлюдских производственных зависимостей, отношений ("живых" и овеществленных). Рассмотрим факты, поясняющие этот признак. Вот перед нами токарь, обрабатывающий заготовку ротора турбины крупного агрегата электростанции. Внешне токарь работает в одиночку, и чисто технически эта работа, быть может, не сложнее, чем работа по обтачиванию небольшого валика к точному измерительному прибору. Но есть здесь сложность иного рода -- обрабатываемый сейчас ротор турбины прошел многие виды трудоемкой обработки: над ним потрудились литейщики, выбивщики опок, кузнецы на молотах и прессах, а еще раньше -- формовщики литейного производства, а еще раньше -- машинисты кранов и других транспортных средств, и так вплоть до работников железорудной промышленности. А мы еще не упомянули тех, кто спроектировал этот ротор, подготовил чертежи и т.д. Заготовка в данном случае -- это не только будущее изделие для кого-то, но также теперь уже достаточно сложное и дорогое изделие от кого-то. В него уже вложен труд многих высококвалифицированных работников (разумеется, и заготовка для маленького валика тоже несет в себе овеществленный труд; это можно сказать о любом полуфабрикате и даже любом элементе искусственной среды обитания человека вообще; речь идет о том, что величина этого труда -- "трудозатрат" -- может быть разной и, в частности, очень большой).

Вот почему, когда человек в качестве исходного продукта имеет предмет, в который уже вложен большой труд многих высококвалифицированных работников, требуются все же особая психи ческая регуляция поведения, особая бдительность, осторожность, безошибочность, надежность. Такую работу можно доверить не всякому. И не просто умелому и умному, а тому, кто ясно понимает, мысленно видит и отчетливо чувствует весь указанный выше овеществленный труд (возможно, много больше понимает, чем было выше указано), кто понимает скрытые в заготовке, в полупродукте овеществленные отношения между людьми.

Практически всегда если не объекты, то вещественные орудия, средства, условия труда скрывают в себе овеществленные межлюдские отношения: инструменты кем-то сделаны, кем-то доставлены, материалы кем-то добыты, подготовлены, изготовлены, условия труда кем-то организованы, поддерживаются в норме и пр. Если человек беспечно, бездумно теряет или ломает инструмент, "запарывает" заготовки, полуфабрикаты, то его деятельность теряет признаки трудовой, даже если она протекает на штатном рабочем месте. Она приближается скорее к так называемым "орудийным действиям" антропоидов (высших обезьян). Последние, как известно, могут, например, не только использовать палку для подгреба-ния (к себе, конечно, а не в "общий котел") привлекательного предмета (скажем, банана), но и могут вставить одну палку в другую (трубчатую) и этим как бы вновь произведенным орудием (более длинной, составной палкой) достать недоступную иначе приманку. Это еще не делает их активность трудовой деятельностью. И, в частности, антропоиды не сохраняют орудий.

Рассматриваемый (четвертый) психологический признак труда имеет когнитивные и аффективные компоненты (знание о соответствующих межлюдских отношениях и то или иное эмоциональное сопровождение его).

Итак, в контексте психологии труда мы будем понимать труд как функциональную психическую систему, характеризующуюся рассмотренными выше четырьмя признаками. Эти признаки следует мыслить как соединенные союзом "И" (конъюнктивно). Это означает, что некая активность человека может быть отнесена к понятию труда только в том случае, если ей может быть хоть в какой-то степени приписан каждый из четырех признаков. Если хотя бы один признак не может быть приписан (нет для этого фактических оснований), то данная активность пока еще не есть труд в психологическом смысле слова.

Знать эти признаки и оперировать ими важно, чтобы удержаться именно на профессиональной психологической позиции по отношению к миру труда. Ведь труд изучают и стремятся усовершенствовать многие науки -- социология, экономика, техническая эстетика, физиология, гигиена. Среди этих наук определенное место занимает и психология, поскольку человек в труде характеризуется системой психической регуляции и, главное, саморегуляции.

В соответствии с рассмотренными выше психологическими признаками введем понятие "психологическая структура труда". Труд будет иметь полную психологическую структуру, если в данном конкретном случае (у "вот этого" оператора токарных станков с числовым программным управлением или у этого оператора швейного оборудования, как теперь стали называть швею-мотористку и т.д.) все четыре признака его выражены в удовлетворительной степени. Недостаточный уровень выраженности какого-либо признака указывает на необходимость соответствующих коррекционных мероприятий (средствами педагогики, психологии, пропаганды и т.п.).

Указанные выше психологические признаки труда можно использовать в качестве программы для экспертной оценки уровня сформированное™ человека как субъекта труда. В зависимости от выявленных сильных и слабых его сторон возникает возможность дифференцированно подходить к самовоспитанию, воспитанию, -- корректировать то, что слабо развито, и не тратить сил на то, что находится на удовлетворительном и хорошем уровне.

Итак, уточним введенное выше понятие, обозначив его как "индивидуальная психологическая структура труда"; под ним будем понимать своеобразное, характеризующее данного человека в данное время (на данном этапе его развития как субъекта труда) сочетание уровней выраженности рассмотренных выше четырех психологических признаков труда. Эту структуру в обозримом и схематичном виде можно представить как некоторую "формулу" (см. приводимую ниже схему; можете придумать ее более удобное для вас отображение).

Схема формулы дифференцированной оценки психологической структуры труда (А -- общий вид; Б -- вариант альтернативной оценки признаков: "плюс" -- признак есть, "минус --его нет; В -- вариант градуальной оценки по порядковой(балловой) шкале.

Формула состоит из четырех строк, соответствующих рассмотренным выше признакам труда; каждая строка -- из двух или трех позиций: первая и третья строки состоят из трех позиций, а вторая и четвертая -- из двух. Эти позиции соответствуют компонентам обсуждаемых признаков труда: первый признак (ему соответствуют три клетки первой строки на схеме) включает, как помним, три компонента: а -- знание о самом результате работы (первая клетка слева), б -- понимание его социальной значимости (вторая клетка) и в -- положительное эмоциональное переживание, сопровождающее указанные образы (третья клетка);