Психология и общество

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

1. ПСИХОЛОГИЯ И ОБЩЕСТВО. О некоторых "болевых точках" становления личности

2. ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ. Соотношение характеристик самооценки и уровня притязаний. Часть 1. Самооценка и ее параметры

3. СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ. Особенности самоактуализации студентов с разной профессиональной направленностью

4. КОГНИТИВНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

4.1 Торможение возврата внимания. Часть 1. Виды и свойства

4.2 Индивидуальные и возрастные особенности восприятия времени (на примере детской, подростковой и юношеской выборок)

5. ЭТНИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ. Смыслообразующие факторы эмиграционных намерений студентов

6. ЮРИДИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ. Атрибуция степени ответственности и вины преступника и его жертвы

7. КЛИНИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ. Базовые факторы индукции измененных состояний сознания (на примере физиологических родов)

8. МЕТОДЫ И МЕТОДИКИ

8.1 Методика "Структура трудовой мотивации" и перспектива ее применения

8.2 Краткая форма личностного опросника Айзенка (ЛОА-К) и ее использование для оценки риска употребления психоактивных веществ

9. СТРАНИЦЫ БУДУЩЕЙ КНИГИ. Проблема преодоления стресса. Часть 3. Стратегии и стили преодоления стресса

10. ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ. Жизнь и научное творчество К. К. Платонова (к 100-летию со дня рождения)

11. НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ

11.1 I Международная конференция "Творчество: взгляд с разных сторон"

11.2 Всероссийская конференция "Психолог в образовании: методологические и методические проблемы"

11.3 Школа-семинар молодых ученых Института психологии РАН "Психология познания: исследовательские традиции и новые подходы"

12. НАШИ ЮБИЛЯРЫ

12.1 Борису Дмитриевичу Карвасарскому - 75 лет

12.2 Артуру Николаевичу Лебедеву - 70 лет

12.3 Николаю Николаевичу Нечаеву - 60 лет

13. КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

13.1 Рецензия на 2-е доп. изд. книги В. Ф. Петренко "Основы психосемантики". СПб.: Питер, 2005. 479 с.

13.2 Хроника

13.3 Китов Ахмед Исмаилович

сознание айзенк психоактивный стресс

1. ПСИХОЛОГИЯ И ОБЩЕСТВО. О некоторых "болевых точках" становления личности

Рассматриваются противоречивые тенденции становления личности в связи с проблемой соотношения "внешнего" и "внутреннего", показаны ее методологические корни. Анализируются и характеризуются особенности соотношения внешнего и внутреннего на разных стадиях онтогенеза с учетом отдаленной ориентации. Рассмотрен феномен смысла жизни. Обсуждается влияние социального внешнего на формирование смысложизненных ориентации. Дается психологический анализ тоталитаризма и "постсоветских факторов" деформации личности, а также роли общечеловеческой нравственности в ее позитивном формировании.

Ключевые слова: "болевые точки", "внешнее", "внутреннее", отдаленная ориентация, смысл жизни, тоталитаризм, общечеловеческая нравственность.

Думая о неисчислимых бедствиях, которые обрушивались на человечество на протяжении его истории, задаешься вопросом, что же является их основной причиной - объективные обстоятельства, природные катаклизмы или сам человек?

По-видимому, краеугольным камнем всех несчастий человека можно считать то, что трудился он прежде всего в целях получения материальных благ и в несопоставимо меньшей степени для преобразования самого себя. И теперь человек, творец истории, вынужден пожинать горькие плоды этого несоответствия...

Это несоответствие все более обостряется, о чем сегодня говорят впечатляющие результаты научно-технического прогресса, огромные достижения в области биологии, физики, освоения космоса, создания тонких компьютерных технологий и т.п. К сожалению, мы не имеем подобных достижений в теории и практике воспитания, нравственного становления личности, от которых в конце концов зависит то, как будут использованы достижения человеческого интеллекта.

Человечеству пора подавать сигнал "SOS", поскольку появляется все больше оснований утверждать, что само поступательное развитие сообщества людей неумолимо приближает его к катастрофе. Все яснее становится и то, что "спасение утопающих - дело рук самих утопающих". В этих условиях позитивное формирование личности - не просто значимая социальная задача, она преобразуется в проблему судьбы человечества, его выживания.

В обширной литературе, посвященной становлению личности, на мой взгляд, недостаточное внимание уделяется тем его составляющим, в которых концентрируются противоречивые тенденции, осложняющие, а порой и кардинально меняющие его направленность. Я назвал бы их "болевыми точками".

Есть основания считать, что возникновение и "разрастание" многих из них связано с проблемой соотношения "внешнего" и "внутреннего".

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ КОРНИ ПРОБЛЕМЫ

В отечественной науке, методологическим фундаментом которой была марксистская концепция, данная проблема рассматривалась с материалистических позиций. Уже приходилось отмечать [32], что в психологии советского периода с самого начала была сильна тенденция механистического детерминизма. Достаточно вспомнить рефлексологию, реактологию, а впоследствии - известную Павловскую сессию АН СССР, решения которой представляли собой попытку заменить (подменить?) психологию учением о высшей нервной деятельности, свести психическое, субъективное к закономерностям образования условных рефлексов.

По-видимому, эта тенденция не случайна: в самой марксистской концепции есть некоторые положения, абсолютизация которых могла стать предпосылкой неадекватного анализа указанной проблемы. Остановлюсь на этом подробнее.

Обратим внимание на некоторые характеристики исторического материализма - "философского ядра" марксистской концепции, объясняющего сущность исторического развития общества и сознания людей. Из гносеологического принципа марксизма, подчеркивающего первичность материи и вторичность сознания, следует признание первичности общественного бытия. При этом общественное бытие трактуется как совокупность материальных общественных процессов, существующих независимо (!) от воли и сознания индивида или общества в целом, а общественное сознание - как отражение общественного бытия. Материальные отношения определяют идеологические, общественные отношения. Это положение Маркс иллюстрирует известным тезисом о том, что прежде чем заниматься наукой, философией и т.п., люди должны есть, пить, одеваться... Каждая историческая эпоха, согласно этой концепции, характеризуется наличием определенного числа индивидов и определенных производительных сил и производственных отношений. Люди, пишут основоположники марксизма, не вольны выбирать эти предпосылки, они им заданы как реальные условия их жизнедеятельности, и в качестве таковых диктуют им соответствующие формы деятельности [16]. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы. Не сознание людей определяет бытие, а наоборот, общественное бытие определяет их сознание [17]. С. Л. Рубинштейн писал об этом тезисе, что здесь односторонне подчеркнута только исходная, ведущая зависимость сознания от бытия, от жизни, и вовсе не отмечена обратная зависимость бытия, жизни людей от их сознания ("Впервые обретенный, материализм, - отмечает Рубинштейн - как бы оттесняет на задний план диалектику" [22, с. 315]).

Ради справедливости необходимо отметить, что в то же время Маркс подчеркивает большую роль активной деятельности людей, особенно отчетливо формулируя это в известной формуле: "Человек в такой же мере продукт обстоятельств, в какой обстоятельства - продукт человека" [17, с. 6 - 7]. Однако трудно понять, в какой мере обстоятельства являются продуктом человека (т.е. в какой мере человек может преобразовывать обстоятельства), если общественные процессы не зависят от воли и сознания индивида, реальные предпосылки ему заданы, а деятельность людей совершается "под диктовку" этих обстоятельств.

Таким образом, марксистская концепция заключала в себе фундаментальное противоречие именно в понимании соотношения "внешнего" и "внутреннего": с одной стороны, апелляция к активности народных масс, которые должны совершить революционные преобразования и построить справедливое, демократическое, свободное от эксплуатации человека человеком общество. С другой стороны, фактически подчеркивается пассивность этих масс, ибо реальные предпосылки развития им заданы и "диктуют" соответствующие формы деятельности.

Выход из указанного противоречия, по-видимому, должен заключаться в признании того, что все же есть индивиды, от воли которых многое зависит в истории общественного развития (марксизм никогда не отрицал роль личности в истории). Они, изучив законы исторического развития, организовывали народные массы, указывали им путь революционной борьбы (известный ленинский тезис о "внесении" в рабочий класс социалистического сознания). Другое дело, что ставка на "пассивную активность" масс, ведомых выдающимися личностями, обычно заканчивалась культом личности со всеми вытекающими отсюда последствиями и установлением в обществе и государстве тоталитарного режима.

Характеристика этого "методологического фона" важна потому, что в советский период он предопределил на многие десятилетия характер развития общественных наук, и, в частности, философии и психологии.

Исходной предпосылкой и основным вектором этого развития было положение о господствующем влиянии "внешнего", социального над индивидуальным, и понимания личности фактически как результата отражения внешних условий и усвоения социального опыта. "Индивид формирует свой внутренний мир путем усвоения, интериоризации исторически сложившихся форм и видов деятельности" [27, с. 95].

Для понимания сути интересующей нас проблемы целесообразно вернуться к научной полемике (имеющей не только историческое значение), которая в течение ряда десятилетий велась в отечественной психологии представителями двух направлений, школ, подходов (имею в виду психологические школы А. Н. Леонтьева и С. Л. Рубинштейна), - к проблеме соотношения категорий "деятельность", "сознание", "личность". Деятельностный подход, в его наиболее ортодоксальном выражении рассматривает психику и сознание как особые формы деятельности субъекта, производные от внешнепрактических ее форм, а в качестве механизма развития психики человека - интериоризацию, обеспечивающую усвоение общественно-исторического опыта [20]. Следует подчеркнуть, что в рамках деятельностного подхода был выполнен целый ряд крупных исследований, чрезвычайно значимых не только для отечественной, но и мировой психологии. Особо хочу отметить огромный вклад в исследование психологии учебной деятельности и разработку теории развивающего обучения [7].

Вместе с тем, данное направление унаследовало противоречивость марксистской концепции, которая, подчеркивая роль активной деятельности (особенно трудовой активности), в то же время утверждала ее вторичность, производность. Обоснованно акцентируя значимость для психологического исследования принципа единства сознания и деятельности, эта концепция абсолютизировала роль деятельности в психическом развитии. В отечественной психологии деятельность определялась как целенаправленная активность, реализующая потребности субъекта [20]. Но в данном случае деятельность понималась как стоящая над потребностями, над сознанием. Деятельность фактически стала "внешним" фактором, определяющим характер возрастного развития, его возрастные этапы, особенности формирования личности. В отдельных положениях этой концепции проглядывала мысль о стирании граней между "внешним" и "внутренним", между субъективным и объективным, о том, что личность не субъект, а, скорее, "момент деятельности" (об этом подробнее см. [31, 32]).

В школе Рубинштейна одним из фундаментальных был тезис о том, что внешние причины действуют, преломляются через внутренние условия, что внешняя обусловленность развития личности закономерно сочетается с его спонтанностью [22]. В "Бытии и сознании" он подчеркивает, что психологический эффект каждого внешнего (в том числе и педагогического) воздействия на личность обусловлен историей ее развития, ее внутренними закономерностями [21]. Согласно Рубинштейну, смысл принципа детерминизма заключается "в подчеркивании внутреннего момента самоопределения, верности себе, не одностороннего подчинения внешнему. Только внешняя детерминация влечет за собой внутреннюю пустоту" [22, с. 382]. Однако все яснее становилось, что понятие "преломление" недостаточно для характеристики рассматриваемой проблемы, что целесообразно сделать больший акцент на зависимости "внешнего" от "внутреннего", и не только в том смысле, что всякое внешнее реализуется лишь через внутреннее, но и в том, что "внутреннее" имеет свой непосредственный источник активности и развития (об этом подробнее см. [32]). Отсюда - только шаг к признанию тезиса о наличии внутренней логики развития, что существенно углубляет понимание данной проблемы. Действительно, одно дело, когда речь идет об опосредованности "внешнего" "внутренним", и другое - если мы исходим из признания собственной логики развития "внутреннего". Тезис о собственной логике развития был обстоятельно рассмотрен и обоснован в работах Л. И. Божович. "Психическое развитие ребенка, - писала она, - представляет собой сложный процесс, понимание которого всегда требует анализа не только тех объективных условий, которые воздействуют на ребенка, но и уже сложившихся особенностей его психики... Об этом приходится специально говорить, потому что до сих пор встречаются попытки вывести и возрастные, и индивидуальные особенности ребенка непосредственно из анализа внешних обстоятельств его жизни" [4, с. 144]. Она подчеркивала, что психическое развитие ребенка имеет свою внутреннюю логику, свои собственные закономерности, а не является пассивным отражением действительности, в условиях которой это развитие совершается.

Известна полемика между Л. И. Божович и А. Н. Леонтьевым по поводу понимания психологической сущности мотива. Леонтьев понимал под мотивом объект или предмет, который побуждает к деятельности. Нужно сказать, что и сегодня это, идущее, по-видимому, от К. Левина понимание мотива, имеет место. Так, в последнем издании Психологического словаря читаем: "Мотив - материальный или идеальный предмет, который побуждает и направляет на себя деятельность или поступок и ради которого они совершаются" [20, с. 203]. Такая формулировка умаляет роль внутренней, субъективной стороны мотивации, оставляет в тени тот факт, что в процессе личностного развития у человека возникает определенная система мотивов и потребностей, как внутренних побудителей, обусловливающих появление направленности личности и уникальной для каждого индивида личностной позиции. Последняя, сформировавшись под влиянием "внешнего", освобождается от непосредственной зависимости от него и сама становится источником активности человека, направляющей его действия и поступки.

Считаются общепризнанными и тривиальными тезисы о социальной природе человека, о том, что нельзя жить в обществе и быть свободным от него, о том, что внешняя детерминация социальной среды является главным и решающим фактором формирования внутреннего мира человека. Весьма актуально выйти за рамки этих общих тезисов и рассмотреть более "интимные" взаимосвязи между объективным и субъективным, "внешним" и "внутренним"; между спецификой, окружающей человека и воздействующей на него среды и его субъективной активностью, особенностями становления его личности.

В дискуссиях о соотношении "внешнего" и "внутреннего" немало говорилось о важности и первого, и второго. Об этом и тезис Маркса, что человек в такой же мере продукт обстоятельств, в какой обстоятельства - продукт человека, подчеркивающий "равноправие" обоих компонентов данного соотношения. Вместе с тем, есть основания сделать больший акцент на роли "внутреннего". Конечно, на человека воздействует прежде всего общественная среда, но так называемые объективные события социальной среды фактически являются результатом субъективных действий людей. И в этом смысле объективное есть порождение субъективного (об этом см. [35]). Отсюда следует значимость внутренней субъективной активности людей, порождающей объективную общественную среду. Приведем пример: природные катаклизмы порой уносят десятки, а то и сотни тысяч человеческих жизней, но это не идет ни в какое сравнение с десятками миллионов загубленных жизней в годы второй мировой войны - результатом субъективных, целенаправленных действий человека. С другой стороны, и тяжесть потерь от природных катаклизмов существенно обусловлена характером субъективных действий человека.

Сказанное не следует понимать как попытку "восстановить справедливость" и обосновать тезис о преобладании "внутреннего" над "внешним". Речь о том, что суть данного соотношения невозможно понять с позиций формально-количественного подхода ("больше"-"меньше"). Оно слишком сложно, тонко и неоднозначно. Это не соотношение двух "равных самому себе" компонентов. Для этого соотношения характерны их взаимопроникновение и переходы одного в другое. Каждый имеет свою особую логику развития, взаимодействие и взаимоизменение этих двух "логик" дает уникальную ситуацию становления и развития личности.

Очень точно суть этого процесса показал А. В. Брушлинский: "В ходе непрерывного изменения, взаимодействия внешнего и внутреннего возникают все новые, ранее вообще никогда не существовавшие продукты, средства, способы осуществления процесса и другие детерминанты, которые сразу же включаются в дальнейшее протекание процесса в качестве его новых внутренних условий" [5, с. 62]. Думаю, что нужен более дифференцированный подход к пониманию проблемы данного соотношения. Рассмотрим некоторые составляющие такого подхода.

СООТНОШЕНИЕ "ВНЕШНЕГО" И "ВНУТРЕННЕГО" НА РАЗНЫХ СТАДИЯХ ОНТОГЕНЕЗА

Преобладание внешнего, большая податливость воздействиям внешней среды - характерная черта раннего возраста, что проявляется, в частности, в существовании сензитивных периодов, т.е. периодов особенной чувствительности ребенка к внешним воздействиям, которая в определенной мере утрачивается при переходе на другой возрастной этап. Податливость внешним воздействиям особенно ярко проявляется в феномене импринтинга - запечатлевания, происходящего чрезвычайно быстро и фактически без обучения. Есть основания говорить и о "нравственном импринтинге". В условиях семейного воспитания большая податливость ребенка воздействиям других людей способствует возникновению особого механизма (Э. Берн назвал его сценарием [2]), функционирование которого в дальнейшем определяет характер психического развития и становления личности. Негативный сценарий, формирующийся в неблагополучной семье - одна из "болевых точек" дальнейшего становления личности. С другой стороны, это этап чрезвычайно интенсивного развития "внутреннего", прежде всего, природных предпосылок, которые в большей мере, чем на других этапах, влияют на характер дальнейшего психического развития.

Особенность подросткового возраста - преобладание "внутреннего", что существенно обусловливает своеобразие психического развития и становления личности в данный период. Прибывающие физические и интеллектуальные силы, пубертат, который можно охарактеризовать как "взрыв биологии", интенсивное формирование чувства взрослости при недостаточном жизненном опыте создают весьма сложную, противоречивую картину развития.

Возникает острый диссонанс в соотношении "внешнего" и "внутреннего", между кардинальными изменениями, происходящими во внутреннем мире подростка, и относительной инертностью внешней среды. При этом различные подростковые проблемы нередко "накапливаются", достигая своего "пика" одновременно, накладываясь одна на другую и взаимно усиливаясь. Возникает ситуация, которая может "взорвать" нормальный ход взросления и привести к кризису с неблагоприятными последствиями.

В юношеском возрасте несколько смягчается диссонанс между "внешним" и "внутренним". В основе их "примирения" - увеличивающиеся возможности преобразования внешних обстоятельств. Вместе с тем, одна из основных проблем данного возраста - трудность ориентировки во "внешнем", определения стратегии действия и поступков, которая в наибольшей степени способствовала бы оптимальному раскрытию внутренних возможностей субъекта. Проблема обостряется тем парадоксальным фактом, что профессиональное самоопределение, а фактически и выбор своего единственного и неповторимого жизненного пути, приходится именно на этот период, когда человеку не хватает опыта, знаний об окружающем мире и самом себе. И средняя, и высшая школа недостаточно подготавливают своих выпускников к этому выбору. Значительная часть их находятся "на распутье", в растерянности перед окружающим их сложным, бесконечно разнообразным и противоречивым миром. Выбор профессии и поступление в вуз во многих случаях происходит случайно. В вузе студента в основном вооружают суммой знаний и навыков, но отсутствует личностная подготовка к профессии. Это усугубляет противоречие между внутренним миром молодого человека, его потребностями, способностями, потенциальными возможностями, стремлением к самодостаточности и теми "рамками", требованиями, ограничениями, которые накладывает на него окружающая действительность.

Зрелость - "жизненный пик", где наступает относительное равновесие в соотношении "внешнего" и "внутреннего", создаются оптимальные условия для преобразования внешних обстоятельств, их объективной оценки, а также более реалистического отношения к собственной личности, формирования адекватной самооценки, приближения уровня притязаний к своим возможностям. Человек во многом освобождается от ошибок и заблуждений юности и молодости, "остепеняется". Однако упомянутые позитивные тенденции существуют больше как потенциальные возможности, которые еще нужно реализовать. Период зрелости, как и последующий этап пожилого возраста, существенно обусловлен предыдущей жизнью человека. В зрелом возрасте укрепляется то, что возникло и "проросло" ранее. И нередко именно в этом возрасте появляется необходимость пересмотреть сделанное прежде, скорректировать свою личностную позицию, взгляды и убеждения.

Старость - господство "внутреннего": особенности возраста (прежде всего природные, биологические) становятся ведущим фактором в жизни человека, существенно определяя его самочувствие и поведение. При этом внутренняя детерминация направлена, в основном, не на преобразование внешних обстоятельств (что в большей мере характерно для периода зрелости), а на приспособление как к внешним обстоятельствам, так и состоянию собственного организма и особенностям психических функций на данном этапе.

Для этого возраста характерна острота восприятия окружающего мира. Здесь есть сходство с детским восприятием, обусловленным новизной открытия мира, в который пришел ребенок. Пожилой человек смотрит на мир прощальным взглядом, и с этим во многом связана специфика его восприятия и отношения к нему.

Неизбежно укорачивается жизненная перспектива. При "конструктивном" типе старения происходит ее метаморфоза; она все больше связывается с тем, что хотя и имеет к человеку непосредственное отношение, но не является им самим - его ближайшее окружение, дело, которое возможно будет продолжаться. Это опора старого человека. Сюда постепенно "перетекает" смысл его жизни.

Не нужно доказывать, что становление личности в онтогенезе - не совокупность отдельных возрастных "отрезков", каждый из которых имеет свою специфику. Этот процесс разворачивается на едином и целостном жизненном пространстве субъекта и определяется его индивидуальными и возрастными особенностями, которые не действуют сами по себе. Их взаимодействие, взаимовлияние образуют единый индивидуально-возрастной фактор личностного развития (об этом см. [11, 30]). Влияние этого фактора во многом обусловлено своеобразием соотношения "внешнего" и "внутреннего" на данном жизненном этапе или в данной ситуации. "Индивидуально-возрастной" и "внешне-внутренний" факторы взаимодействуют, порой причудливо переплетаясь, и создают либо благоприятные предпосылки личностного развития, либо "завихрения" и "болевые точки" этого процесса.

Значимый аспект проблемы соотношения "внешнего" и "внутреннего" - анализ уровней влияния "внутреннего" на объективные события и характер внешней среды. Это может быть уровень ограниченного влияния, что прежде всего характеризует взаимоотношения человека с окружающей его природой. Природные катаклизмы (землетрясения, цунами и пр.) человек не может предотвратить, но может своими действиями (или бездействием) уменьшить или усугубить негативные последствия этих событий. Следует отметить, что природные катаклизмы все больше опровергают утверждение, что человек "царь природы" и доказывают, что попытки установить абсолютную власть над ней чреваты непредсказуемыми последствиями.

Далее следует выделить уровень существенного влияния внутренней детерминации человека на объективные события внешней среды. Уже отмечалось, что человека окружает, прежде всего, общественная среда, но объективные события социальной среды фактически являются результатом субъективных действий людей, и очень многое зависит от направленности и организации деятельности, их преобразующей либо к ним приспосабливающей. Более того, события, подготовленные и реализованные субъективными действиями человека, эхом отзываются на "организаторе" этих событий, формируя становление личности, а подчас и деформируя этот процесс.

Наконец, целесообразно выделить уровень наибольшего влияния внутренней, субъектной детерминации, для которой характерно "сращивание" средовых и личностных факторов. Последние не только опосредуют влияние "внешнего", но и способствуют возникновению "малой среды", которая, в отличие от "большой среды", служит проявлением скорее "внутреннего", чем "внешнего". Наличие малой среды - свидетельство активности внутреннего субъективного начала, которое "строит" не только уникальный для каждого внутренний мир, но и во многом ближайшую среду общения и деятельности (об этом см. [31]). В свою очередь, сформированная субъектом малая среда оказывает обратное влияние на процесс "строительства" его внутреннего мира и личностного развития.

Думаю, что представляет интерес дифференциация данного феномена по степени опосредованности влияния внешней детерминации на внутренний мир человека. С одной стороны, воздействия, непосредственно обусловленные событиями внешней среды, побуждающие (принуждающие) субъекта изменить свое поведение, а порой и свою личностную позицию, свои взгляды на окружающий мир. Помню, как И. Эренбург, выступая на митинге в первые дни Великой отечественной войны, говорил об изменении мировосприятия человека: "Сейчас мы с удивлением вспоминаем, что еще несколько дней назад могли серьезно расстроиться из-за разбитой сервизной чашки". В. Франкл, рассказывая о времени, проведенном в концентрационном лагере, пишет о том, как изменился смысл жизни: он "сжался", укоротился до стремления пережить сегодняшний день [28].

Подобное случилось в эпоху "перестройки", после 1985 года. Резкие социально-экономические и нравственные изменения в обществе вызвали у миллионов людей психологический шок и острый внутренний конфликт. Жизнь поставила их перед необходимостью выработать свое отношение к новой социальной ситуации.

С другой стороны, можно говорить о внешней детерминации, субъективно обусловленной, опосредствованной индивидуальными, возрастными особенностями человека, своеобразием его психического склада, личностной позицией и т.д.

Один из ярких примеров такой внешней детерминации - "картина болезни" при логоневрозе. Заикающийся страдает не только (а, может быть, и не столько) от своего недуга, но и от того, как в процессе общения с другими людьми воспринимаются его многочисленные и не всегда успешные попытки высказать свою мысль, напряженность мышц лица, а то и всего тела, иногда доходящая до судорог. Это усугубляет состояние больного и серьезно затрудняет процесс лечения. Данный феномен - одно из проявлений того факта, что заикание, как и многие другие дефекты, подобно сорняку, пускает "психологические корни" в личность и задача психотерапевта - помочь больному сформировать в своем сознании вместо "картины болезни" картину здоровья (см. об этом [18, 36]). В описанном случае внешняя детерминация фактически порождается внутренней.

Мы лишь наметили некоторые составляющие дифференцированного подхода к изучению проблемы соотношения "внешнего" и "внутреннего": возрастной, уровни влияния "внутреннего" на "внешнее", различия по степени опосредования внешнего внутренним. Думаю, что более подробное их исследование представляет как теоретический, так и практический интерес.

СООТНОШЕНИЕ "ВНЕШНЕГО" И "ВНУТРЕННЕГО" И ПРОБЛЕМА ОТДАЛЕННОЙ ОРИЕНТАЦИИ

Рассматривая интересующую нас проблему, нельзя не затронуть вопрос о способности человека к сопротивлению диссонантным средовым влияниям, т.е. устойчивости личности. Анализ особенностей активно-преобразующего и пассивно-приспособительного поведения, роли подражания, внушения, конформного подчинения мнению "большинства" - все это имеет непосредственное отношение к взаимосвязи "внешнего" и "внутреннего".

Теоретический, экспериментальный и эмпирический анализ показал, что психологическую сущность устойчивости личности составляет специфически личностная ориентация на отдаленные факторы. Обобщающие результаты многолетнего исследования данного феномена были опубликованы в монографии [30]. Обращаясь сейчас, по прошествии многих лет, к этой работе и подчеркивая значимость воспитания устойчивости личности сегодня, следует, вместе с тем, признать, что все большую актуальность приобретают изучение "негативной устойчивости", сопротивления позитивным средовым воздействиям, "смыслового барьера", возникающего между воспитанником и воспитателем, и его преодоления (о смысловом барьере в воспитании см. [23]).

Логика исследования роли отдаленной ориентации в становлении личности сделала актуальным переход к изучению феномена смысла жизни как наиболее отдаленной ориентации поведения и деятельности человека, охватывающей все его "жизненное пространство".

Проблема смысла жизни интересовала человека во все времена. Она возникала и перед простым человеком в виде сакраментального вопроса, зачем он живет, и в жарких спорах философов, и в мемуарной литературе. Но чаще всего это был именно вопрос, идея, играющая большую роль в теоретических спорах и попытках осмыслить прожитую жизнь. В психологической литературе последнего времени подчеркивалась важность этого понятия для человека (К. Обухов-ский: как свойством птицы является потребность летать, так свойством взрослого человека является потребность найти смысл своей жизни [19]). Были опубликованы интереснейшие работы русских религиозно-философских мыслителей о цели и смысле жизни. Вместе с тем, в отечественной психологии в течение многих десятилетий проблема смысла жизни фактически не исследовалась.

Толчком к возрождению интереса можно считать публикацию на русском языке В. Франкла "Человек в поисках смысла". В 1995 г. "Психологический журнал" опубликовал мою статью, в которой феномен смысла жизни рассматривался в связи с соотношением "внешнего" и "внутреннего". В работе делался акцент на изучении смысла жизни не просто как определенной идеи, хотя и первостепенной, и даже не просто как на значимой потребности человека. Исходной была попытка понять смысл жизни как особое психологическое образование, которое имеет свою специфику возникновения, свои этапы становления и, приобретая определенную устойчивость и эмансипированность от породивших его условий, может существенно влиять на жизнь человека. В феномене смысла жизни проявляется способность человека, выделив свое "Я", смотреть на себя как на нечто самостоятельное по отношению к себе же [29]. Смысл жизни был рассмотрен как "система сдержек и противовесов", не допускающих непосредственного подчинения человека "внешнему" и "внутреннему". Был охарактеризован "биологический аспект" поиска смысла жизни, показано, что влияние на этот процесс природных особенностей неоднозначно: существуют "пики", "биологические всплески", когда такое влияние возрастает. Была рассмотрена проблема "отягощения" поиска смысла жизни проявлениями неосознаваемого, проанализированы некоторые формально-динамические характеристики данного феномена [33].

Последующее десятилетие было временем весьма интенсивного изучения проблемы смысложизненных ориентации.

При Психологическом институте РАО проведено 10 симпозиумов, опубликовано 4 сборника материалов, в том числе трехтомник "Смысл жизни и акме: 10 лет поиска", в котором рассматриваются общепсихологические и онтологические аспекты смысла жизни, выделены и проанализированы основные характеристики адекватности - "реалистичность" и "конструктивность", их обусловленность содержанием идеи, составляющей главную цель жизни [25]. Вместе с тем показано, что функция смысла жизни как психологического механизма, направляющего поведение человека, зависит не только от содержания основной цели жизни, но и от ее структуры. Последняя представляет собой иерархию целей (ценностей), в которой жизненные смыслы могут занимать ведущее место, быть относительно разнозначными с другими, либо играть второстепенную роль. В этой связи выделены и охарактеризованы различные типы смысложизненных структур [34].

В последние годы проведен ряд исследований по проблеме "смысл жизни и возраст", рассмотрены ее биологический и интеграционный аспекты.

В работе Г. А. Вайзер было показано, что под давлением общественных катаклизмов происходит "наложение" социального кризиса на возрастной и "обострение" отношения человека к своему прошлому, настоящему и будущему [6]. Перспективно исследование "энергетического" аспекта смысла жизни как психологического образования. Выявлена диалектика взаимодействия содержательно-смысловых образований и потребностей [1]. Рассмотрен феномен оптимального смысла жизни, суть которого можно охарактеризовать как гармоничную структуру смысложизненных ориентации, в большой степени определяющую высокую успешность в деятельности, максимальное раскрытие способностей человека, его эмоциональный комфорт, проявляющийся в переживании полноты жизни и удовлетворенности ею [см. 37]. Наконец, отметим целый ряд экспериментальных и прикладных исследований по данной проблеме [8, 14, 15, 38 и др.].

Полученные материалы позволяют подойти к изучению смысла жизни как результата сложнейшего соотношения "внешнего" и "внутреннего". В этой связи целесообразно выделить две основные и взаимосвязанные функции данного феномена:

1. "Интегрирующая" функция смысла жизни, выстраивающая "внутреннее", проявляется в преобразовании представлений субъекта о собственной жизни как совокупности отдельных возрастных этапов, в единую линию жизни. Выстраивание "внутреннего" также проявляется в определенной консолидации мотивационно-потребностной сферы личности, ее позиции и эмоциональной направленности.

2. "Эмансипирующая" функция - формирующаяся в процессе поиска и обретения смысла жизни внутренняя позиция личности обусловливает ее относительную независимость как от внешних ситуационных воздействий, так и собственных непосредственных интересов и влечений.

Своеобразие относительной эмансипированности от внешнего и внутреннего во многом обусловлено особенностями иерархических структур смысла жизни (об этом см. [34]). Одна из них - иерархия смысложизненных ориентаций, которую условно можно назвать "монолитной", характеризуется тем, что ее ведущий компонент приобретает упрощенную однонаправленную структуру и подавляет другие компоненты иерархии. Такой "оголенный" смысл жизни начинает играть негативную роль в становлении личности. В качестве иллюстрации сошлюсь на образ пушкинского Сальери. Б. М. Теплов, характеризуя его, подчеркнул, что музыка, к которой Сальери с детства был очень чувствителен, стала для него не окном в мир, а глухой стеной, его заслоняющей, и источником трагедии. Автор формулирует важный тезис: наличие лишь одного изолированного интереса, вбирающего в себя всю направленность личности и не имеющего опоры ни в мировоззрении, ни в подлинной любви к жизни (во всем богатстве ее проявлений), неизбежно лишает человека внутренней свободы и убивает дух [26]. Мы привыкли подчеркивать роль целеустремленности в жизни и деятельности человека. Слова "единство цели" обычно употребляют, характеризуя позитивную направленность личности. Однако есть достаточно фактов, доказывающих относительность этого утверждения. "Монолитнизация" (употребим такое неуклюжее слово) структуры смысла жизни может стать одной из наиболее значимых "болевых точек" процесса становления личности. Во многих случаях фактором, провоцирующим "монолитнизацию" иерархической структуры смысла жизни, становится своеобразие "социального внешнего" и, в частности, тоталитарное устройство общества.

ТОТАЛИТАРИЗМ КАК ФАКТОР ДЕФОРМАЦИИ ЛИЧНОСТИ

Тоталитаризм как социально-психологическое явление требует специального и обстоятельного рассмотрения. Остановлюсь лишь на одном аспекте этой большой проблемы: влияние "тоталитарного внешнего" на деформацию мышления человека.

"События-поступки - пишет Н. А. Логинова, - имеют основу в сложившихся обстоятельствах, но вызревают в сфере переживаний во внутреннем мире человека" (выделено мной, В. Ч.) [12, с. 163]. Да, объективные события общественной среды подготавливаются и обусловливаются человеческими поступками и очень многое зависит от того, как вызревает поступок, как идет внутренняя работа, подготавливающая принятие того или иного решения. Но эта работа не ограничивается переживаниями. Существенная роль в "вызревании" поступка принадлежит мышлению. Обычно в психологии мышление рассматривается как процесс познавательной деятельности индивида, как "инструмент", с помощью которого происходит поиск и открытие нового. Согласно классической формуле теории отражения, бытие существует независимо от мысли, мышления, сознания. Функция мышления - отражение бытия. С этой позиции осуществлялась критика Гегеля, который утверждал, что мысль не просто воспроизводит, а производит, "полагает" бытие. Вынося за скобки подробности марксистской критики Гегеля, подчеркну лишь, что он, несомненно, прав, утверждая, что мысль не только воспроизводит, но и производит (или разрушает) бытие. И лучшее доказательство этому - тот факт, что человеческая мысль, воплощаясь в научно-технических открытиях и изобретениях, изменяющих жизнь человека, порой ставит под угрозу само существование человеческого бытия.

Мышление - не просто "инструмент" познания, обладающий строго определенными функциями. Оно не остается "девственным" по отношению к выполненным функциям. В процессе их выполнения оно приобретает своеобразные черты, выступает в различных "ипостасях", отличающихся как по своим интеллектуальным характеристикам, так и по специфике влияния на формирование (или деформацию) личности (об этом подробнее см. [35]). Согласно современным представлениям, "заблуждающийся разум" - продукт высокоорганизованного мышления [10]. Отсюда следует, что по мере развития общества цена заблуждения, интеллектуальной ошибки будет все больше возрастать. Мышление человека, изменяющееся благодаря свойству пластичности, будет все в большей мере способствовать деформации личности и ее смысложизненных ориентации. Заблуждающийся разум будет принимать все более активное участие в подготовке тех изменений, которые мы обычно характеризуем как объективные события внешней среды.

Чтобы обуздать "заблуждающийся разум", необходим обстоятельный анализ факторов, способствующих деформации интеллектуальной деятельности. Одним из фундаментальных факторов такого рода является тоталитарное устройство общества. Тоталитаризм - форма авторитарного государства, которая характеризуется полным (тотальным) контролем над всей жизнью общества [27]. Есть немало работ, посвященных анализу политических, социально-экономических, юридических и других аспектов тоталитаризма. На мой взгляд, недостаточно внимания уделяется изучению влияния "тоталитарного внешнего" на формирование внутреннего мира человека, социально-психологических, нравственных следствий. Тоталитарный контроль над жизнью общества выражается, в частности, в том, что человек получает указания не только о том, что делать, где и что сеять, когда и как собирать урожай, где, что и как строить, но и как мыслить. Осуществляется жесткий контроль над средствами массовой информации. Последняя концентрируется в одном государственном органе, перерабатывается и определенными дозами, и направленностью, доводится до всеобщего сведения. Граждане "оберегаются" от альтернативных взглядов, позиций, точек зрения, пресекается всякая фракционная, а тем более оппозиционная деятельность. Безальтернативность выборов кандидатов в органы власти сводит этот гражданский акт к фарсу. Выступления ораторов на собраниях, конференциях, съездах и т.д. в большинстве случаев представляют собой чтение заранее подготовленного текста; присланные "сверху" рекомендации и проекты решений обычно утверждаются путем единогласного голосования. Существует тотальная ответственность человека перед государством, партией, осуществляющей руководство государством, и в очень малой степени - перед собой.

Возникает ситуация, когда сам процесс исполнения "спущенных сверху" рекомендаций - указаний становится важнейшей целью жизни и деятельности человека.

Это - лишь некоторые штрихи жизни человека в тоталитарном обществе. Хочу напомнить известный тезис С. Л. Рубинштейна, сформулированный еще в 1957 году в "Бытии и сознании". Суть тезиса: большой грех тогдашней педагогики - наивное, механическое представление, будто педагогические воздействия непосредственно проецируются на ребенка... Автор обосновывает мысль о том, что в этом случае отпадает необходимость строить работу по формированию личности, учитывая внутреннее отношение школьника к педагогическим воздействиям [21]. Подчеркну большую значимость этого тезиса и для современной педагогической науки, и для практики. Однако следует отметить, что данная проблема имеет еще один аспект, чрезвычайно осложняющий суть дела. С одной стороны, педагогические воздействия действительно "пробуксовывают" при неучете внутреннего отношения личности к ним. Оба фактора действуют параллельно, независимо один от другого. Одним из проявлений такого "параллелизма" стал описанный в свое время Л. С. Славиной "смысловой барьер" в воспитании [23]. Но, с другой стороны, приходится признать, что прямые однонаправленные воздействия не столь уж "наивное" представление о воспитании. Прямые однонаправленные педагогические воздействия оказываются "эффективными", хотя отнюдь не способствуют позитивному развитию личности. Эффект заключается в том, что личность становится податливой к "непосредственно проецирующимся воздействиям", ведущим к ее деформации. Действенным "инструментом" последней является характерный для "тоталитарного внешнего" феномен единомыслия. В данном феномене можно выделить два аспекта. Первый - безраздельное господство в сознании человека одной идеи, одного интереса, стремления, в котором концентрируется "психологическое ядро" личности, ее сущность. Одна изолированная идея, воздействующая на человека и не встречающая сопротивления, не "соприкасающаяся" с альтернативными идеями, взглядами, может существенно исказить восприятие, представления, характер мыслительных процессов. Суть второго аспекта единомыслия в том, что определенная идея, господствующая в сознании отдельного человека, в то же время является единой, безраздельно господствующей и в сознании многих людей. Становясь достоянием многих, она увеличивает силу своего воздействия, "детонируя" от многократного повторения, захватывая все новые сферы сознания. В условиях единомыслия формируется личность с психологией "винтика" государственной машины, смысл жизни которого - выполнять строго ограниченные производственные и социальные функции, приспосабливая свои взгляды и убеждения к официальным оценкам и установкам (об этом подробнее см. [35]).

Единомыслие - главное психологическое следствие тоталитарного устройства общества, деформирующее процесс становления внутреннего мира человека и его личностного развития. Тоталитаризм создает удобную для себя воспитательную стратегию, направленность которой приводит к тому, что у человека в значительной степени утрачивается способность активно-преобразующей деятельности, культивируется пассивно-приспособительное поведение, следствие этого - формирование либо конформистов-приспособленцев, либо циников с двойной моралью. Широко распространяется особый вид подчинения, который мы назвали "логическим конформизмом". Его суть в том, что субъект не только подчиняется мнению большинства или официальной точке зрения, но и стремится обосновать свое решение с помощью особой логической операции. С ее помощью человек пытается примирить две противоречащие конфликтные тенденции - быть в согласии с мнением большинства и с самим собой. Это попытка выйти из конфликта или обойти его путем создания иллюзии самостоятельности своих ответов и решений [30].

Нужно сказать, что использование "защитной" логики - одно из обычных проявлений мыслительной деятельности. Однако в условиях прямолинейного идеологического давления, она начинает играть совершенно особую роль. Приверженность одной идее, которая приобретает характер абсолютной догмы, "неприкасаемой" для подлинного логического анализа, оставляет человеку лишь один выход - приспосабливать логику к догме.

Единомыслие ведет к пассивности интеллектуальной деятельности, поверхностному мышлению, неспособному разобраться в общих, абстрактных рассуждениях, или застревающему в частностях, которые сами по себе не ведут к решению проблемы, т.к. не вскрывают подлинных причин и не формируют реально достижимой цели. Одно из нередко встречающихся проявлений поверхностного мышления - не учет последствий собственных решений и действий. Однако в условиях единомыслия, искажающего и развращающего интеллектуальную деятельность, оно становится типичным недостатком мышления, "захватывая" различные слои общества. Вот некоторые примеры.

- Академик Александров подписал "удешевленный" проект строительства Чернобыльской АЭС, в котором ради экономии средств не предусматривается создание специального "защитного зонтика", ограничивающего или, во всяком случае, сдерживающего площадь ядерного заражения в случае аварии.

- Широко распространенный в советское время принцип "план любой ценой", ориентация на который приводила, в частности, к снижению плодородия почвы (ставка на ежегодное увеличение объема производства сельскохозяйственных продуктов и отсутствие в связи с этим севооборотов), припискам, ухудшению качества выпускаемой продукции, которая перестает пользоваться спросом. При этом главной целью становится "сегодняшнее" выполнение (перевыполнение) производственного плана, получение премий и других поощрений.

- Известные экологические катастрофы: гибель Аральского моря, загрязнение и иссушение рек, нанесение существенного ущерба рыбному, лесному хозяйству и т.д. - следствия неразумной деятельности человека.

- Существенный ущерб в области народного образования нанесли пресловутая "процентомания", создававшая видимость благополучия в работе школ, а также "мероприятиемания", в основе которой - имеющее форму предрассудка убеждение в том, что участие детей в проведении мероприятий само по себе способствует позитивному развитию личности.

Перечисление аналогичных фактов могло бы занять много места и времени. Разумеется, эти и им подобные беды, недостатки и упущения вызваны целым комплексом политических и социально-экономических и (особенно) нравственных факторов. Однако есть достаточно оснований утверждать, что и мышление является компонентом этого "комплекса": оно не нейтрально по отношению к последнему и, обслуживая его, изменяется, деформируется и вносит достаточно существенный вклад в возникновение как будто объективных причин наших просчетов и бед.

Следует подчеркнуть важность работы по преодолению деформаций и воспитанию мышления, способного познавать подлинные причины явления, быть фактором позитивного становления личности.

Рассматривая тоталитарное прошлое социализма, не следует впадать в субъективизм. Сентенция о том, что единственный урок истории тот, что человечество не извлекает из нее уроков, справедлива лишь по отношению к деформированному мышлению, не вскрывающему подлинной сути событий, их причин и следствий. Одно из характерных проявлений поверхностного мышления - акцент лишь на некоторых признаках явления, рассмотрение отдельных тенденций, фактов, вырванных из общего контекста, не дающих целостной картины события.

Славословие по поводу "самой передовой, демократической и эффективной социальной системы" сменилось полным ее отрицанием. Между тем, в почти 70-летней истории советского общества имели место, по крайней мере, две различные и фактически противостоящие одна другой тенденции: негативная, являющаяся порождением тоталитарной социальной системы, о чем уже говорилось, и другая - содержащая в себе немало позитивного, несущая ценный опыт, достойный внимательного изучения.

Приведу лишь некоторые факты. Развитие национальной культуры народов Советского Союза; ликвидация неграмотности (организация "ликбезов" в первые годы советской власти); создание рабочих факультетов ("рабфак") для молодежи из "народных низов", не имеющих достаточной подготовки для поступления в вузы. Несомненные успехи в развитии массовой, доступной бесплатной школы, создание широкой, разветвленной сети вечернего и заочного школьного и вузовского образования (стоит напомнить, что запуск в 1957 г. первого искусственного спутника Земли был расценен в мире как, прежде всего, успех советской образовательной системы). Да, воспитательная стратегия социализма была направлена на формирование человека с психологией "винтика". Вместе с тем, миллионы людей искренне верили в светлое будущее, стремились к нему, отдавали силы, энергию, а нередко и жизнь ради достижений этой цели. Наряду с бедностью, нищетой, разгильдяйством, возникали эффективно действующие, экономически "крепкие" колхозы, совхозы, промышленные предприятия. В системе народного образования было немало "авторских школ", которые вопреки официальной стратегии, добивались значительного эффекта в позитивном развитии личности своих питомцев (об одной из таких школ см. [3]).

Вместе с распространением конформизма, единомыслия вырастало целое поколение людей, для которых было характерно проявление подлинного, а не "официального" коллективизма, для которых интересы других людей, своего коллектива и общества в целом стали и собственными личными интересами. Это были люди, жизненным кредо которых было: "я отвечаю за все".