История психологии: концептуальные подходы и методы исследования

Иначе говоря, важным условием эффективности адаптационного процесса детей мигрантов является максимальное удовлетворение актуальных потребностей, среди которых наибольшее значение приобретают следующие потребности: в материальном благополучии; в благоприятных условиях проживания; в получении знаний; в чувстве общности, принадлежности к определенной группе; в общении, хороших взаимоотношениях; в самореализации, возможности быть самим собой; в социально- психологической защищенности, уверенности в будущем.

Невозможность удовлетворить потребности привычным способом, отсутствие отлаженных механизмов интеграции в новый социум порождают у переселенцев тревогу и психическую напряженность, которые, в свою очередь, приводят к стрессу. Более того, ощущение невозможности их удовлетворения в будущем негативно сказывается на всем адаптационном процессе детей. "...Чем значимее потребность и чем меньше ее удовлетворение, причем не только наличное, но и в перспективе, тем ниже адаптация человека и хуже его жизнь" [5]. Следовательно, в целях составления целостной картины социально-психологической адаптации детей переселенцев представляется необходимым учет как наличного уровня удовлетворения актуальных потребностей, так и перспективы их удовлетворения в будущем.

Исходя из вышесказанного, в рамках нашего исследования адаптация рассматривалась как социально-психологический процесс установления соответствия между актуальными потребностями и уровнем их удовлетворения.

МЕТОДИКА

Исследование проводилось в Поволжском экономическом регионе, в частности в Саратовской области, отличающейся высокими показателями притока русских переселенцев из государств Центральноазиатского региона. Примерно 28% всех прибывших на территорию области, по данным официальной статистики, составляют дети и подростки до 15 лет.

Участниками нашего исследования стали 330 школьников в возрасте от 10 до 17 лет, из них 165 человек составляли дети российских переселенцев (экспериментальная группа) и столько же - дети коренных жителей (контрольная группа). Эти группы были выравнены по основным социально-демографическим характеристикам: полу, возрасту, типу поселения и национальной принадлежности.

Изучение социально-психологической адаптации детей переселенцев в новом социуме стало ключевым моментом исследования. С этой целью был составлен специальный опросник, включающий в себя ряд вопросов и заданий, нацеленных на получение исчерпывающей и всесторонней информации по данной проблеме. В опросник наряду с вопросами, направленными на изучение особенностей взаимоотношения со сверстниками и показателей успеваемости в школе, были включены: ряд незаконченных предложений, утверждения на определение копинг-стратегий, парное сравнение противоположных по смыслу утверждений, модификация шкалы "Уровень социальной фрустрированности" Л. И. Вассермана [2] и графическое задание "Линия жизни" [8].

С помощью модифицированного варианта методики "Незаконченные предложения" мы изучали отношение детей к семье и окружающим их людям; к прошлому, настоящему и будущему. Кроме того, ряд незаконченных предложений был ориентирован на выявление характера детских приобретений и потерь за последние годы, а также тенденции к саморазвитию.

Оценивание 24 суждений по четырехбалльной шкале, характеризующей типичность поведения в преодолении трудностей, позволило определить преобладающую модель поведения детей в трудной жизненной ситуации: разрешение, поддержка, уход и их различные комбинации.

Благодаря парному сравнению противоположных по смыслу утверждений по семибалльной шкале мы выявляли отношение к настоящему месту жительства, готовность к его перемене и локус контроля.

Модифицированный вариант шкалы "Уровень социальной фрустрированности" Л. И. Вассермана позволил нам получить информацию об уровне удовлетворенности- неудовлетворенности детей по 8 шкалам: своим положением в классе, отношениями с друзьями, отношениями с родителями, материальным положением семьи, жилищно- бытовыми условиями, местом жительства, проведением досуга и образом жизни. Уровень удовлетворенности по каждой шкале оценивался следующим образом: 1 - полностью удовлетворен; 2 - скорее удовлетворен; 3 - затрудняюсь ответить; 4 - скорее не удовлетворен; 5 - полностью не удовлетворен.Графическое задание "Линия жизни", в котором детям предлагалось изобразить свою жизнь (прошлое, настоящее и будущее) в виде линии, располагающейся либо над горизонтальной прямой (позитивный этап), либо ниже ее (трудные жизненные ситуации, стресс), либо на ней (спокойный, ровный период), отражало особенности восприятия ими своей жизни. По диапазону отклонений линии от "горизонта" определялось отношение детей к различным фазам своей жизни.

Таким образом, предложенный комплекс вопросов и заданий позволил нам определить особенности социально-психологической адаптации детей переселенцев в настоящее время и ее тенденцию; степень социально психологической удовлетворенности различными сторонами жизнедеятельности; адаптивные стратегии поведения; факторы адаптации; локус контроля; отношение детей к настоящему месту жительства и возможности его перемены; а также изучить ценностные ориентации детей переселенцев.

Таблица 1. Удовлетворенность различными сторонами жизни детей переселенцев и детей коренных жителей

N	Показатели общей удовлетворенности жизнью	Среднее значение удовлетворенности	Значимость различий
		дети переселенцев	дети коренных жителей	t-критерий	уровень значимости
	Общая удовлетворенность	2.18 ±1.26*	2.03 ±1.14*	3.216605*	0.000283*
	Удовлетворенность:
1	положением в классе	2.18±1.21*	1.72±0.93*	3.88831*	0.000122*
2	материальным положением	2.32±1.27	2.22±1.15	0.72675	0.467897
3	жилищно-бытовыми условиями	2.39±1.36*	2.10±1.19*	2.07548*	0.038721*
4	отношениями с родителями	1.55±0.96*	1.85 ±1.06*	2.72220*	0.006832*
5	отношениями с друзьями	1.84±1.02	1.67±0.97	1.60481	0.109498
6	местом жительства	2.61±1.44	2.32±1.35	1.85602	0.064348
7	проведением досуга	2.35±1.31	2.30±1.20	0.35119	0.725668
8	образом жизни	2.20±1.14	2.07±1.04	1.11254	0.266723

* Отмечены значимые различия между двумя исследуемыми группами

Результаты эмпирического исследования обрабатывались методами описательной статистики. Достоверность различий между экспериментальной и контрольной группами респондентов определялась с помощью критерия согласия Пирсона (?² ) или критерия Фишера (?*). Для выявления достоверных различий по средним величинам применялся критерий Стьюдента.

В дальнейшем данные исследования были подвергнуты корреляционному анализу в целях выявления связей между показателями удовлетворенности различными сторонами жизни и показателями успешности социально-психологической адаптации. Корреляционный анализ был выполнен методом линейной корреляции Спирмена.

Обработка результатов велась на PC с помощью программы Statistica.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Проведенное интервьюирование позволило собрать большой объем материала по изучаемой проблеме. Однако в данной статье мы представим лишь часть результатов, раскрывающих общие закономерности интеграции детей переселенцев в новое сообщество. А именно: их удовлетворенность различными сторонами жизнедеятельности (социальную фрустрированность), отношение к настоящему месту жительства и особенности прогнозирования будущего (перспективность адаптации).

Прежде всего, необходимо отметить, что среднее значение общей удовлетворенности для группы детей переселенцев составило 2.18±1.26 (для сравнения в группе детей коренных жителей Саратовской области оно равно 2.03±1.14) (см. табл. 1), что свидетельствует о более высоком уровне общей неудовлетворенности жизнедеятельностью у детей переселенцев по сравнению с их сверстниками из числа коренного населения. (Напомним, что 1 балл соответствует самому высокому, а 5 баллов - самому низкому уровню удовлетворенности.)

Данные результаты, как оказалось, перекликаются с аналогичными результатами, полученными на выборке взрослого населения переселенцев, для которых также характерен более повышенный уровень социальной фрустрированности [3, с. 147 - 148].

Наряду с анализом общей неудовлетворенности уровнем жизни не менее интересным и информативным является анализ данных по конкретным шкалам. Заметим, что по всем шкалам (за исключением одной - "Отношения с родителями") у переселенцев отмечается тенденция к повышению уровня неудовлетворенности, хотя эта тенденция не везде получила статистическое подтверждение (см. табл. 1).

Как видно из данных табл. 1, по трем шкалам (из восьми) существуют значимые различия (по t-критерию) между контрольной и экспериментальной группами. Так, по шкале "Удовлетворенность своим положением в классе" отмечается, что дети переселенцев менее удовлетворены положением в классе. Полученный результат нашел подтверждение также при интерпретации ответов детей на вопрос: "Верно ли, что большинство одноклассников не понимают тебя, относятся к тебе не так хорошо, как ты хотел бы?". Дети переселенцев чаще давали утвердительный ответ (?² =10.18, p <0.05). По-видимому, процесс вхождения детей переселенцев в новое сообщество сопряжен с рядом трудностей, которые остаются актуальными даже спустя какое-то время.

Дело в том, что "успешная социализация предполагает эффективную адаптацию человека в обществе, с одной стороны, а с другой - способность в определенной мере противостоять обществу, части тех жизненных коллизий, которые мешают его саморазвитию, самореализации, самоутверждению.

Иначе говоря, интеграция в новый социум - это не столько безоценочное принятие новых ценностей, сколько сохранение собственного Я при уважительном отношении к принимающей социальной среде.

Значимыми являются и различия по шкале "Удовлетворенность жилищно-бытовыми условиями". Дети переселенцев менее удовлетворены данной сферой жизнедеятельности, причем с увеличением возраста респондентов данная тенденция проявляется более выраженно

(?² =28.38, p<0.05)

Здесь может быть как объективная, так и субъективная основа большей неудовлетворенности своими жилищно-бытовыми условиями у переселенцев. С одной стороны, дети переселенцев воспринимают их как объективно худшие по сравнению с теми, в которых проживают их сверстники из числа коренного населения. А с другой стороны, они могут оценивать их как субъективно худшие по сравнению с теми, которые они имели до миграции, на прежнем месте жительства (значительная часть исследуемых нами детей проживала в крупных, часто столичных городах бывших союзных республик, для которых характерен иной, более урбанизированный уровень жизни, нежели в местах нынешнего проживания).

Учитывая данные по шкале "Удовлетворенность жилищно-бытовыми условиями", для нас несколько неожиданными были результаты, полученные по шкале "Удовлетворенность материальным положением". Мы не получили значимых различий между экспериментальной и контрольной группами. Видимо, при относительно устраивающем материальном доходе, позволяющем удовлетворять каждодневные потребности, не представляется возможным улучшить жилищно-бытовые условия. Переезд лишил людей всего, в том числе дома, мебели, а нередко и предметов первой необходимости. А приобрести то, что наживалось годами, - задача не из простых. На ее решение требуются время и силы.

Более того, в обеих группах проявилась общая закономерность: чем старше дети, тем они менее удовлетворены доходом семьи

(k_эк =0.27,k_к =0.24; p<0.05)

Очевидно, с возрастом у них возникает свое отношение к внешним атрибутам жизни, что предполагает повышенную требовательность к материальному благополучию. Кроме того, в подростковом и юношеском возрасте дети более адекватно начинают оценивать значимость не денег вообще, а их количества и тех благ, которые становятся доступными благодаря им.

Еще одна шкала, по которой получены статистически значимые различия, - "Удовлетворенность отношениями с родителями". Здесь проявилась иная тенденция: дети переселенцев более удовлетворены данной сферой жизнедеятельности по сравнению с детьми коренных жителей. Подтверждение расхождений по оценке детско-родительских отношений мы обнаружили и при анализе незаконченных предложений. Продолжая фразу

По сравнению с большинством других семей моя семья...", дети переселенцев чаще давали позитивные ответы (самая лучшая, счастливая, дружная, понимающая и т.п.) (см. табл. 2). Причины подобного восприятия семьи мы отчасти объясняем особенностями воспитания детей переселенцев (почитание старших в прежнем месте жительства), а отчасти - совместным переживанием общих трудностей, связанных с переездом.

Помимо указанного расхождения в оценке семьи нами была обнаружена зависимость, характерная как для экспериментальной, так и для контрольной групп: чем ребенок больше удовлетворен материальным положением семьи, тем он выше ее оценивает (k_эк =0.32,k_к =0.26; p<0.05). Здесь очевидна значимость экономического фактора при восприятии семьи.

Самооценка детьми переселенцев особенностей взаимодействия с друзьями (шкала "Удовлетворенность отношениями с друзьями") ничем существенным не отличается от аналогичной оценки сверстников. Оказалось, что при меньшей удовлетворенности положением в классе дети переселенцев в равной степени с детьми коренных жителей удовлетворены дружескими отношениями. Видимо, здесь происходит психологическое разведение отношений со сверстниками вообще и отношений с друзьями, в числе которых могут оказаться и одноклассники.

Таблица 2. Оценка детьми своей семьи

Оценка	Дети переселенцев	Дети коренных жителей
	количество	%	количество	%
Позитивная	115	69.7	96	58.2
Нейтральная	42	25.5	61	37.0
Негативная	8	4.8	8	4.8
Итого	165	100.0	165	100.0

В контексте сказанного весьма интересной представляется закономерность, выявленная в ходе анализа взаимосвязи удовлетворенности дружескими отношениями с характером восприятия детьми различных этапов своей жизни. Если дети переселенцев отмечают большую степень удовлетворенности отношениями в том случае, когда прошлое, по их мнению, можно оценить как достаточно благополучный период жизни (k=0.17, p<0.05), то дети коренных жителей дают аналогичную оценку отношениям при восприятии прошлого как более сложного периода (k=0.17, p<0.05). Так, наиболее распространенными ответами на незаконченное предложение "Когда я был(а) младше..." среди детей, для которых характерен высокий уровень удовлетворенности товарищескими отношениями, в экспериментальной группе были: мы лучше жили; все было проще; была счастливее; было меньше проблем; мне было лучше; мне всё давалось легче. Среди ответов детей коренных жителей чаще можно было встретить такие, как: я хотел побыстрее вырасти; была слабее; было меньше друзей, была более скованной; была некрасивая; был психом.

Выявленные закономерности, с нашей точки зрения, можно объяснить как минимум двумя причинами. Во-первых, эмоционально насыщенные периоды (как положительными, так и негативными эмоциями) оставляют больший "след" в памяти и опыте ребенка, что отражается на модели построения взаимоотношений с окружающими. Во-вторых, субъективное ощущение благополучия в настоящем вносит коррективы в оценку прошлого: либо предыдущие проблемы воспринимаются как рядовые, либо на фоне контраста им придается более негативный оттенок.

Анализ данных по шкале "Удовлетворенность местом жительства" не выявил статистически значимых различий. Вместе с тем среди детей переселенцев большую удовлетворенность местом жительства отметили те, кто приехал из мест, где проходили боевые действия. Причины подобного отношения очевидны.

При близости уровня удовлетворенности местом жизни в обследуемых группах контрастной выглядит установка на переезд: дети переселенцев более склонны к нему.

Средний балл при оценке противоположных утверждений по семибалльной шкале ("Если бы мне представилась возможность: я бы непременно отсюда уехал я бы все равно никуда не уехал") у детей переселенцев составляет 2.7 балла, у детей коренных жителей - 3.3 (p<0.05). Данные различия свидетельствуют о том, что дети переселенцев пока не склонны считать настоящее место жительства своим родным домом.

Более углубленный корреляционный анализ стремления к перемене места жительства с другими показателями позволил выявить следующие зависимости: при положительной тенденции в успеваемости, стремлении к саморазвитию и ответственности, а также при неудовлетворенности коммуникативными связями, жилищно-бытовыми условиями чаще проявляется установка на переезд (k₁ =0.18, k₂ =0.15, k₃ =0.18, k₄ =0.16; p<0.05). Иначе говоря, неудовлетворенность значимыми сферами жизнедеятельности, сочетающаяся с верой в себя, в свои силы, и есть тот источник, который побуждает человека искать альтернативные пути реализации актуальных потребностей.

По шкале "Удовлетворенность проведением досуга" также не было обнаружено статистически значимых различий между контрольной и экспериментальной группами. Однако, как и при углубленном анализе других сфер жизнедеятельности детей, были выявлены интересные зависимости. Так, большую удовлетворенность среди детей как переселенцев, так и коренных жителей отмечают те, чья жизнь наполнена интересными делами (k_эк =0.21, k_к =0.34; p<0.05). Низкий уровень удовлетворенности выявился у детей, приехавших из Прибалтики (k=0.20; p<0.05). Снижение уровня удовлетворенности связано с невозможностью организации свободного времени на том уровне, который был до миграции.

Результаты исследования по шкале "Удовлетворенность образом жизни" также не выявили существенных различий между группами детей. Между тем, как и при анализе предыдущей шкалы, здесь проявилась корреляционная связь между удовлетворенностью образом жизни и наполненностью жизни интересными делами (k_эк =0.25, k_к =0.38; p<0.05). Следовательно, дети, которые увлечены каким-либо делом, позволяющим удовлетворять часть актуальных потребностей (потребность в общении и самореализации, а также познавательная потребность и потребность в чувстве общности), склонны позитивнее оценивать свою жизнь.

Итак, для детей переселенцев характерен более высокий уровень социальной фрустрированности (по сравнению с детьми коренных жителей), они менее удовлетворены уровнем своей жизнедеятельности. У них наиболее выражена неудовлетворенность положением, занимаемым в классе, и жилищно-бытовыми условиями. Соответственно дети переселенцев менее адаптированы в обществе. Готовность к перемене места жительства среди значительной части детей переселенцев также свидетельствует о недостаточном уровне их адаптации в настоящее время.

Нерешенность ряда проблем действительно является препятствием на пути успешной адаптации. Наличие трудностей так или иначе сказывается не только на сегодняшнем уровне жизни человека, но и на завтрашнем. В этой связи важным и интересным является изучение перспективной адаптации детей переселенцев. Каким они видят свое будущее, о чем мечтают? Каковы их намерения, планы?

Анализ ответов детей переселенцев на вопросы, выявляющие их отношение к будущему, показал, что значительная часть респондентов (104 чел., или 63%) субъективно оценивает его как перспективное и благоприятное. Остальные (61 чел., или 37%) усматривают в будущем какие-либо сложности, барьеры, которые, по их мнению, будут препятствовать социально-психологической адаптации. Вместе с тем ощущение надвигающихся проблем дети переселенцев не абсолютизируют, они не драматизируют будущее и верят в то, что справятся с предстоящими трудностями. Среди детей коренных жителей ответы распределились следующим образом: 117 чел. (70.9 %) определили будущее как позитивное, 44 чел. (26.7%) допустили наличие трудностей и 4 чел. (2.4%) отметили его бесперспективность.

Как видим, несмотря на невысокие показатели удовлетворенности различными сферами жизнедеятельности, большинство детей переселенцев будущее оценивают как наиболее благоприятное по сравнению с настоящим. Иначе говоря, в будущем дети ожидают значительный перевес "плюсов" по сравнению с "минусами". Данная тенденция наиболее выражена в тех случаях, когда в настоящем отмечается наличие взаимопонимания среди сверстников (k=0.19, p <0.05), дети удовлетворены своим положением в классе (k=0.18, p<0.05) и воспринимают собственную семью как благополучную (k=0.17, p<0.05). Следовательно, субъективное ощущение понимания и поддержки со стороны как родственников, так и сверстников вселяет уверенность в завтрашнем дне.

В ходе дальнейшего анализа перспективной адаптации мы обнаружили взаимосвязь между данными графического изображения линии жизни и вариантами ответов, даваемых респондентами при парном сравнении следующих утверждений: "Моя жизнь пуста и неинтересна" и "Моя жизнь наполнена интересными делами". Чем более насыщена жизнь в настоящем, тем перспективнее будущее (k=0.24, p<0.05). Тенденция к позитивному оцениванию будущего проявляется и в тех случаях, когда дети переселенцев удовлетворены местом настоящего жительства (k=0.17, p<0.05). Стало быть, перспективная адаптация во многом зависит от того, насколько хорошо организована жизнь детей в настоящем.

Полученные результаты вызывают ряд вопросов, связанных с оптимизацией процесса социально-психологической адаптации детей переселенцев: что необходимо сделать сегодня, чтобы обеспечить успешность интеграции детей в новый социум? Кто проявит инициативу в организации помощи детям переселенцев? Каковы основные направления работы с данной категорией детей?

Основываясь на теоретических и практических психологических знаниях, нам представляется, что среди приоритетных видов помощи, оказываемых детям переселенцев, должны быть такие, которые направлены на преодоление последствий кризиса идентичности и культурных барьеров, а также на освоение действенных способов психорегуляции и выработку эффективных стратегий поведения. Кроме того, особое внимание необходимо уделять разработке системы мероприятий, направленных на повышение психологической грамотности и коммуникативной компетентности учителей и других специалистов, работающих с детьми-переселенцами; на налаживание благоприятного эмоционально-психологического климата в образовательных учреждениях. Следовательно, эффективная работа по оказанию помощи и поддержки детям переселенцев требует широкой кооперации всех организаций, занимающихся проблемами миграции населения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Углубленный анализ проблемы социокультурной и психологической адаптации мигрантов за последние годы показал, что в России на сегодняшний день отсутствует взвешенная и сбалансированная миграционная политика. Несмотря на стремление государственных и общественных организаций изменить сложившуюся ситуацию, в настоящее время не отмечаются значимые позитивные изменения в решении данного вопроса. Более того, с каждым годом доля тех, кому оказываются различные виды социальной и психологической помощи, сокращается. В этой связи важным представляется анализ особенностей протекания процесса социально-психологической адаптации переселенцев и вынужденных мигрантов как в России в целом, так и на территории отдельных регионов Российской Федерации. Дети переселенцев - составная часть миграционного потока, будущее нашей страны. Они, как и взрослые (их родители), сталкиваются с рядом проблем, препятствующих их интеграции в новый социум. Важнейшими среди них являются: психологические стрессы, связанные с вынужденной сменой места жительства; чувство лишения, возникающее из-за потери привычного образа жизни; трудности вживания в новую для ребенка среду общения; путаница в самоидентификации; адаптация к российской системе образования и др.

В нашем исследовании социально-психологическая адаптация рассматривается как процесс, в ходе которого осуществляется реализация актуальных потребностей личности. Кроме того, обосновывается необходимость изучения перспективной адаптации, т.е. субъективного ощущения возможности реализации актуальных потребностей в будущем. Дополнение наличной адаптации перспективной, с нашей точки зрения, позволяет глубже проанализировать адаптационный процесс, поскольку в этом случае учитывается социальная установка человека, которая, в свою очередь, определяет относительную направленность динамики адаптации.

ВЫВОДЫ

1. Сравнительный анализ общей удовлетворенности различными сферами жизнедеятельности позволил выявить статистически значимые различия между экспериментальной и контрольной группами: у детей переселенцев по сравнению с их сверстниками из числа коренного населения отмечается более высокий уровень общей неудовлетворенности жизнедеятельностью. Самые большие различия были выявлены по двум показателям - удовлетворенности положением в классе и жилищно-бытовыми условиями. Полученные данные свидетельствуют о сложности социально- психологической адаптации детей российских переселенцев.

2. При общей тенденции к повышению уровня неудовлетворенности у детей переселенцев по одному из показателей - удовлетворенности отношениями с родителями - отмечается иная закономерность: по сравнению с детьми коренных жителей они более высоко оценили семейное благополучие. Данный факт представляется очень важным с точки зрения адаптирующей функции семьи.

3. В обследуемых группах контрастной выглядит и установка на переезд: дети переселенцев чаще отмечают готовность к перемене места жительства. Подобная тенденция также свидетельствует о недостаточном уровне их адаптации в настоящее время.

4. На фоне повышенной социальной фрустрированности многообещающей выглядит перспективная адаптация. Значительная часть детей переселенцев субъективно оценивает будущее как перспективное и благоприятное.

5. Полученные результаты позволяют прийти к выводу о необходимости разработки программы мероприятий, направленных на социально-психологическую поддержку и помощь детям и подросткам в преодолении отчуждения в новой социальной среде, содействии социально-психологической адаптации в новом социуме.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Арутюнян Л., Мосесов Г., Оганесян М. Дети беженцев: проблема социальной адаптации // Миграция и информация / Под ред. Ж. Зайончковской. 2000. С. 104 - 121.

2. Вассерман Л. И. Психодиагностическая шкала для уровня социальной фрустрированности // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В. М. Бехтерева. 1995. N 2. С. 73 - 79.

3. Гриценко В. В. Социально-психологическая адаптация переселенцев в России. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2002.

4. Зайончковская Ж. А. Миграции населения России: новейшие тенденции // Проблемы расселения: история и современность. М.: Институт географии РАН, 1997. С. 30 - 37.

5. Кузнецов П. С. Концепция социальной адаптации. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2000.

6. Мудрик А. В. Введение в социальную педагогику. М.: Институт практической психологии, 1997.

7. Солдатова Г. У., Шайгерова Л. А. Групповая работа с вынужденными мигрантами: тренинги толерантности, позитивного взаимодействия и социокультурной адаптации // Психология беженцев и вынужденных переселенцев: опыт исследований и практической работы / Под. ред. Г. У. Солдатовой. М., 2001. С 208 - 224.

8. Тренинг развития жизненных целей / Под ред. Е. Г. Трошихиной. СПб.: Речь, 2001.

9. Хухлаев О. Е. Групповая работа по преодолению страхов у детей вынужденных мигрантов // Психология беженцев и вынужденных переселенцев: опыт исследований и практической работы / Под. ред. Г. У. Солдатовой. М.: Смысл, 2001. С. 246 - 263.

10. Шарова О. Д. Стратегии поведения детей вынужденных мигрантов в ситуации межкультурного взаимодействия // Психология беженцев и вынужденных переселенцев: опыт исследований и практической работы / Под. ред. Г. У. Солдатовой. М.: Смысл, 2001. С. 102 - 111.

11. Eriksson E. H. Identity, Youth and Crisis. N.Y., 1968.

12. Oberg K. Culture Chock: Adjustment to new cultural environments // Practical Anthropology. 1960. V. 7.

13. Triandis H. C. Culture and social behavior. N.Y. etc.: McGraw-Hill, 1994.

SOCIAL-PSYCHOLOGICAL ADAPTATION IN CHILDREN OF RUSSIAN MIGRANTS IN RUSSIAN SOCIETY

V.V. Gritsenko, N. E. Shoustova

Dr. sci. (psychology), head of the chair of psychology, affiliate of Saratov State University named after N. G. Chernyshevsky, Balashov Cand. sci. (sociology), docent of the same chair

The main results of the research of adaptation in children of forced migrants and refugees from nearest abroad in Saratov region are presented. The correlation between the levels of satisfaction of the different life spheres, current and perspective adaptation is found. There are analyzed the conditions that advantage children's enter new society. The comparative analysis of social- psychological adaptation in children of natives and Russian migrants is given.

Key words: social-psychological adaptation, perspective adaptation, satisfaction.

Социальная психология. ДИАГНОСТИКА ЛОКУСА КОНТРОЛЯ ЛИЧНОСТИ В АСОЦИАЛЬНЫХ ПОДРОСТКОВЫХ ГРУППАХ

Автор: С. В. БЫКОВ

Кандидат психол. наук, доцент кафедры уголовного права и процесса Волжского университета им. В. Н. Татищева, Тольятти

Представлены результаты исследования локуса контроля групп подростков с различной социальной направленностью. Исследуются возможности использования опросника УСК для диагностики интернальности-экстернальности в асоциальных подростковых группах. Проведение сравнения выраженности интернальности в группах правопослушного и противоправного поведения позволяет включить в понимание локуса контроля меру социальной ответственности личности.

Ключевые слова: асоциальные подростки, локус контроля, уровень ответственности, УСК.

Методика исследования уровня субъективного контроля (УСК) широко используется в нашей стране в диагностических и консультативных целях. Как психодиагностическая шкала она применяется в различных направлениях психологической науки: психологии мотивации (методика когнитивной ориентации) [5], исследовании характера и его связи с поведением [16], психологии управления [4, 14] и др., при психологическом отборе в правоохранительные органы [12].

За рубежом эта методика более известна как шкала локуса контроля (Locus of Control Scale) Дж. Роттера (J. Rotter), которая строит модель личности исходя из предположения, что некоторые индивиды проявляют в поведении ярко выраженные внешние и внутренние стратегии атрибуции. Остальные же придерживаются промежуточных позиций. В соответствии с тем, какую позицию занимает индивид на континууме интернальности- экстернальности, ему приписывается определенное значение локуса контроля. Говоря о локусе контроля личности, обычно имеют в виду склонность человека видеть источник управления своей жизнью преимущественно либо во внешней среде, либо в самом себе. Выделяют два типа локуса контроля: интернальный и экстернальный. В некоторых исследованиях установлено, что интерналы, по сравнению с другими, увереннее в себе, спокойнее и популярнее [9,20]. Общее положение о более высокой благожелательности интерналов к окружающим дополняют и конкретизируют данные о том, что подростки с внутренним локусом контроля чаще позитивно относятся к учителям, а также к представителям правоохранительных органов [13, с. 248]. Экстерналы же склонны приписывать ответственность за все происходящее с ними внешним факторам: другим людям, судьбе или случайности.

Результаты исследования К. Муздыбаева показывают, что существует положительная корреляция между интернальностью и определением смысла жизни: чем больше субъект верит, что все в его жизни зависит от собственных усилий и способностей, тем чаще он находит в жизни смысл и видит ее цели (см. [9]). Экстерналов же отличает повышенная тревожность, обеспокоенность, меньшая терпимость к другим и повышенная агрессивность, конформность, меньшая популярность. Имеются данные об их большей склонности к обману и совершению аморальных поступков.

Однако всесторонних исследований о связи локуса контроля (уровня субъективного контроля) с делинквентностью в реальном поведении у нас в стране и за рубежом еще немного.

Основной задачей данной статьи является анализ связи уровня субъективного контроля с поведением субъектов правонарушения - подростков и молодежи - в криминогенных и посткриминогенных ситуациях.

Инструментальная цель исследования - стандартизация психометрических параметров субшкал теста "Уровень субъективного контроля", использованного нами по версии А. А. Реана [16, с. 99 - 101]. Ключевая задача - дифференциация показателей для разных контингентов испытуемых: групп молодежи асоциальной и просоциальной направленности.

Получив широкое распространение, опросник "Уровень субъективного контроля" применялся для анализа поведения личности в различных ситуациях. Коллектив авторов в составе Е. Ф. Бажина, Е. А. Голынкиной и А. М. Эткинда создал адаптированную методику, которая могла бы быть применена в клинической психологии. В частности, их интересовало влияние локуса контроля индивида на отношение к своему здоровью [1]. Уровень субъективного контроля понимается авторами как обобщенная характеристика личности, оказывающая регулирующее воздействие на формирование межличностных отношений, способы разрешения кризисных семейных и производственных ситуаций и т.д. Стандартизация опросника проводилась на выборке из 84 обследуемых - это студенты вуза, средний возраст которых составлял 20.4 года. Авторы опросника УСК отметили высокие показатели его надежности, хотя коэффициент надежности не приводится. Валидность была доказана связями его шкал с другими особенностями личности, измеренными, в частности, с помощью 16-PF Кеттела. Этот опросник рекомендован для использования в клинической психодиагностике, семейных консультациях для изучения эффективности социально-психологического тренинга и групповой психотерапии [17]. В практике исследований применяются и другие русские варианты шкалы Роттера: "Тест-опросник субъективной локализации контроля" (СЛК) СР. Пантилеева и В. В. Столина [11], "Опросник субъективного контроля" (ОСК) О. А. Осницкого и Ю. С. Жуйкова [10] и вариант шкалы IPC, предложенный И. М. Кондаковым и М. Н. Нилопец [7]. Новую версию методики "Уровень субъективного контроля" опубликовала Е. Г. Ксенофонтова, назвав ее "Локус контроля" - ЛК (версия для взрослых, апробированная на 1610 испытуемых). Ею были описаны причины модификации и основные изменения опросника, проанализированы его психометрические характеристики, предложен новый состав основных шкал и субшкал, количество которых доведено до 17 [8].

Опубликованные данные, полученные Е. Ф. Бажиным с соавторами в результате пилотажного исследования, выполнены на выборке нормальных студентов. Мы согласны с мнением А. А. Реана, который считает, что "если указанные стандартные отклонения приведены без ошибок и действительно таковы, то это означает, что приведенные значения по шкалам не несут никакой информации" [16, с. 104]. В самом деле, представленные стандартные отклонения вызывают сомнения в различительных способностях субшкал (скорее всего, в силу слабой наполненности выборки для статистической оценки показателей). Что касается большого значения среднего по шкале общей интернальности, вероятно, его следует объяснять высоким уровнем субъективного контроля конкретной обследованной выборки студентов-медиков. Сам А. А. Реан воспользовался в своей работе числовыми критериями отнесения реципиентов к интерналам или экстерналам, полученными Т. Г. Зайченко [6], хотя число испытуемых у него также далеко от приемлемого уровня статистической значимости. Даже перевод в стеновые показатели, как предлагают Т. А. Ратанова и Н. Ф. Шляхта [15], не снимает проблему надежности, поскольку приведенные в литературе "сырые" баллы имеют значительный разброс. В нашем исследовании были получены результаты, близкие данным Т. Г. Зайченко по статистическим критериям (стандартному отклонению и другим коэффициентам).

Существуют различные подходы к определению параметров атрибуции подконтрольности результатов деятельности. Так, роттеровская шкала представляется одномерной, в то время как известны многомерные параметры локуса контроля, объясняющие причины успеха и неудачи. Данные параметры включают такие личностные диспозиции, как стабильность-вариативность. Таким образом, стабильные и изменчивые внутренние причины различаются еще и по параметру интенции. Интенция определяет, что именно будет сделано и будет ли сделано вообще, т.е. она всего лишь предпосылка, но не непосредственная причина результата действия. Уместнее говорить об управляемости, понимая под этим термином контроль поведения. Тогда вполне понятен важный для нас тезис, что за причины, воспринимаемые в качестве управляемых, человек чувствует себя ответственным. Исследователи указывают на необходимость учета и других параметров: намерение-старание, сложность задания - случайность, а также глобальность- специфичность; последний позволяет объяснить перенос эффектов атрибуции на деятельность другого рода [18].

Есть основание полагать, что локус контроля оказывает регулирующее влияние на многие аспекты поведения человека, играя важную роль в формировании межличностных отношений, в способе разрешения личностных кризисных ситуаций. Нельзя не учитывать и факт изменчивости локуса контроля (исследований, посвященных этому вопросу, еще очень мало). При изучении проблемы изменчивости и стабильности локуса контроля в подростковом возрасте (14 лет) были обнаружены его небольшие изменения как у мальчиков, так и у девочек даже на протяжении одного года. При этом у девочек сдвиг происходит в сторону внешнего, а у мальчиков - внутреннего локуса контроля [16, с. 95].

В исследовании мы измеряли локус контроля личности подростка в ситуациях правопослушного и посткриминального поведения. Поскольку критерием выделения групп для замера общей интернальности для нас выступал уровень социальной ответственности личности, то случаи криминального поведения рассматриваются в диапазоне "правопослушного противоправного" социального поведения. Проведение сравнения выраженности интернальности в таких полярных группах позволяет включить в понимание локуса контроля меру социальной ответственности личности. Под ответственностью личности мы понимаем готовность взять на себя вину за последствия своих действий, поведения, практического отношения к реальным условиям существования.

Предмет нашего исследования - саморегуляция личности, выражающаяся в уровне субъективного контроля над поведением в различных ситуациях выбора. Объектом исследования стали различные группы молодежи, в том числе подростки-правонарушители.

Применяя классический вариант УСК, мы решали как минимум три задачи: 1) уточнить статистические коэффициенты, полученные авторами первичной стандартизации методики (Е. Ф. Бажин с соавторами); 2) оценить данные тестирования с помощью УСК на подростковом и юношеском контингенте в новых, изменившихся социально-экономических условиях жизни; 3) проверить возможность использования методики для различных групп испытуемых (по критериям: пол, возраст, социальная ответственность) на статистически наполненной выборке.

Основной гипотезой явилось предположение о связи интернального локуса контроля с просоциальными установками, а экстернального - с асоциальной ориентацией, особо ярко проявляющейся в криминогенных и посткриминогенных ситуациях выбора, т.е. уровень субъективного контроля правонарушителей должен быть заметно ниже, чем аналогичный показатель группы подростков с просоциальным поведением.

МЕТОДИКА

В обследовании приняли участие 700 подростков в возрасте от 10 лет до 21 года. Специфика нашего исследования в отличие от предыдущих работ с использованием УСК состоит в том, что основными испытуемыми были лица с устойчивой асоциальной направленностью, сделавшие свой "выбор" в криминогенных ситуациях: стоящие на учете в инспекции по делам несовершеннолетних за мелкие правонарушения, проходящие по различным уголовным делам (следственный изолятор) и отбывающие наказание в местах социальной изоляции - спецшколах, спецПТУ, воспитательных колониях. Контрольными группами выступили школьники 6 - 11-х классов общеобразовательных школ. Основным критерием выделения контрольных групп стал уровень ответственности личности. На другом полюсе тестирования экспериментальных групп оказались подростки и молодежь с просоциальными ориентациями, с более зрелыми жизненными установками - лицейские классы с углубленным изучением ряда предметов на иностранных языках, студенты юридического колледжа, студенты-юристы старшего курса университета, специализирующиеся в уголовном праве. Отдельную экспериментальную группу составили воспитанники интернатов г. Тольятти. Педагоги и администрация образовательных и воспитательных учреждений положительно характеризуют своих воспитанников. По данным отдела по делам несовершеннолетних, сведений об отклоняющемся поведении среди упомянутых групп также не имеется. Тестовые замеры проводились в течение 2002 г.

При проведении тестирования мы использовали дихотомичный вариант методики. Напомним, что опросник УСК состоит из 44 суждений.

ТЕКСТ ОПРОСНИКА УСК

1. Продвижение по службе больше зависит от удачного обстоятельства, чем от способностей человека.

2. Большинство разводов происходит от того, что люди не захотели приспособиться друг к другу.

3. Болезнь - дело случая; если уж суждено заболеть, то ничего не поделаешь.

4. Люди оказываются одинокими из-за того, что сами не проявляют интереса и дружелюбия к окружающим.

5. Осуществление моих желаний часто зависит от везения.

6. Бесполезно предпринимать усилия для того, чтобы завоевать симпатию других людей.

7. Внешние обстоятельства - родители и благосостояние - влияют на семейное счастье не меньше, чем отношения супругов.

8. Я часто чувствую, что мало влияю на то, что происходит со мной.

9. Как правило, руководство оказывается более эффективным, когда полностью контролируются действия подчиненных, а не полагаются на их самостоятельность.

10. Мои отметки в школе чаще зависели от случайных обстоятельств (например, от настроения учителя), чем от моих собственных усилий.

11. Когда я строю планы, то я, в общем, верю, что смогу осуществить их.

12. То, что многим людям кажется удачей или везением, на самом деле является результатом долгих целенаправленных усилий.

13. Думаю, что правильный образ жизни может больше помочь здоровью, чем врачи и лекарства.

14. Если люди не подходят друг другу, то, как бы они ни старались, наладить семейную жизнь они все равно не смогут.

15. То хорошее, что я делаю, обычно бывает по достоинству оценено другими.

16. Дети вырастают такими, какими их воспитывают родители.

17. Думаю, что случай или судьба не играют важной роли в моей жизни.

18. Я стараюсь не планировать далеко вперед, потому что многое зависит от того, как сложатся обстоятельства.

19. Мои отметки в школе больше всего зависели от моих усилий и степени подготовленности.

20. В семейных конфликтах я чаще чувствую вину за собой, чем за противоположной стороной.

21. Жизнь большинства людей зависит от стечения обстоятельств.

22. Я предпочитаю такое руководство, при котором можно самостоятельно определять, что и как делать.

23. Думаю, что мой образ жизни ни в коей мере не является причиной моей болезни или болезней.

24. Как правило, именно неудачное стечение обстоятельств мешает людям добиться успеха в своем деле.

25. В конце концов, за плохое управление организацией ответственны сами люди, которые в ней работают.

26. Я часто думаю, что ничего не могу изменить в сложившихся отношениях в семье.

27. Если я очень захочу, то смогу расположить к себе почти любого.

28. На подрастающее поколение влияет так много разных обстоятельств, что усилия родителей по их воспитанию часто оказываются бесполезными.

29. То, что со мной случается, - это дело моих собственных рук.

30. Трудно бывает понять, почему руководители поступают так, а не иначе.

31. Человек, который не смог добиться успеха в своей работе, скорее всего не проявил достаточных усилий.

32. Чаще всего я могу добиться от членов моей семьи того, что я хочу.

33. В неприятностях и неудачах, которые были в моей жизни, чаще всего были виноваты другие люди, чем я сам.

34. Ребенка всегда можно уберечь от простуды, если за ним следить и правильно одевать.

35. В сложных обстоятельствах я предпочитаю подождать, пока проблемы разрешатся сами собой.

36. Успех является результатом упорной работы и мало зависит от случая или везения.

37. Я чувствую, что от меня больше, чем от кого бы то ни было, зависит счастье моей семьи.

38. Мне всегда было трудно понять, почему я нравлюсь одним людям и не нравлюсь другим.

39. Я всегда предпочитаю принять решение и действовать самостоятельно, а не надеяться на помощь других людей или на судьбу.

40. К сожалению, заслуги человека остаются непризнанными, несмотря на все его старания.

41. В семейной жизни бывают такие ситуации, которые невозможно разрешить даже при самом сильном желании.

42. Способные люди, не сумевшие реализовать свои возможности, должны винить в этом только самих себя.

43. Многие мои успехи были возможны только благодаря помощи других людей.

44. Большинство неудач в моей жизни произошло от неумения, незнания или лени и мало зависело от невезения.

Опросник позволяет оценить выраженность локуса контроля по следующим шкалам: общей интернальности (Ио), интернальности в области достижений (Ид), интернальности в области неудач (Ин), интернальности в семейных отношениях (Ис), интернальности в межличностных отношениях (Им), интернальности в области производственных отношений (Ип), интернальности в отношении здоровья и болезни (Из).

При тестировании испытуемых их возрастной диапазон имеет нормальное распределение. Исследуемый возрастной интервал нами расширен (см. рис. 1). Если в исследовании Е. Г. Ксенофонтовой возрастные границы при валидизации теста выбраны в диапазоне 14 - 17 лет [8, с. 104], то в нашем исследовании он составил 10 - 21 год [3].

В соответствии с задачами исследования расширение возрастного диапазона необходимо для сравнения групп подростков по уровню выраженности ответственности (асоциальные- просоциальные установки) на всем интервале проявления случаев делинквентного поведения: с 10-летнего возраста, когда наряду с методами психокоррекции начинают применять меры общественного воздействия на поведение малолетних детей, до наступления возраста уголовной ответственности (14 - 16 лет) и индивидуализации уголовной ответственности при наказании (17 - 21 год). Верхняя граница в 21 год - это тот возрастной порог, который позволяет находиться уже взрослому человеку в воспитательных подростковых колониях.

По половому признаку мы получили взвешенное тендерное соотношение, что соответствует демографическому распределению для этих возрастов в Самарской области. 350 анкет получены от юношей (50%), 342 анкеты - от девушек (48.9%), в 8 случаях пол респондента не идентифицирован (1.1%). Итак, мальчики и девочки представлены в массиве почти в равной мере, что позволяет проводить корректные сравнения групп по половому признаку. Половозрастные группы в массиве данных представлены в табл. 1.

Такая выборка испытуемых по возрасту позволила получить группы, достаточно наполненные для статистического анализа данных.

Настоящее исследование проведено методом группового тестирования. Каждому испытуемо-

Размещено на http://www.allbest.ru/

Таблица 1. Сравнение групп по половому признаку

Возраст	Всего обследовано	Юноши	Девушки
10 - 12 лет	31 (4.4%)	14 (4.0%)	17 (5.0%)
13 - 14 лет	209 (29.9%)	99 (28.3%)	110(32.2%)
15 - 16 лет	286 (40.9%)	145 (41.4%)	133 (38.9%)
17 - 18 лет	113(16.1%)	51 (14.6%)	62(18.1%)
19 - 21 год	59 (8.4%)	39(11.1%)	20 (5.8%)
Нет сведений	2 (0.3%)	2 (0.6%)
Всего	700 (100%)	350 (100%)	342 (100%)

Таблица 2. Описательные статистики массива собранных данных (n=700)

Ид	Среднее	7.29	0.078
	Стандартное отклонение	2.06
	Асимметрия	-0.297	0.092
	Эксцесс	-0.211	0.185
Ин	Среднее	6.60	0.068
	Стандартное отклонение	1.79
	Асимметрия	0.090	0.092
	Эксцесс	-0.291	0.185
Ип	Среднее	4.98	0.051
	Стандартное отклонение	1.34
	Асимметрия	-0.258	0.092
	Эксцесс	-0.249	0.185
Им	Среднее	2.65	0.037
	Стандартное отклонение	0.99
	Асимметрия	-0.390	0.092
	Эксцесс	-0.392	0.185
Из	Среднее	2.61	0.035
	Стандартное отклонение	0.93
	Асимметрия	-0.273	0.092
	Эксцесс	-0.405	0.185
Ис	Среднее	4.69	0.063
	Стандартное отклонение	1.66
	Асимметрия	0.133	0.092
	Эксцесс	-0.362	0.185
Ио	Среднее	25.56	0.18
	Стандартное отклонение	4.74
	Асимметрия	0.112	0.092
	Эксцесс	-0.136	0.185

Им предлагалось поставить знак "+" (либо "да") напротив утверждения, с которым они согласны, и знак "-" (либо "нет"), с которым они не согласны. Исследование групп асоциальных подростков проводилось в местах социальной изоляции штатными психологами этих учреждений после нашего инструктажа. Испытуемым зачитывалась инструкция по заполнению опросника и предлагалось индивидуально (без обсуждения в группах) записать ответы в регистрационных бланках. При обследовании контрольных групп автор самостоятельно вел тестирование по аналогичной схеме. В помещениях кроме исследователей никто из посторонних не присутствовал.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Согласно полученным данным, мы не обнаружили столь существенной разницы между обследованными группами, как в упоминавшемся исследовании А. А. Реана, хотя были установлены и значимые положительные связи, и зависимости обратного характера (см. табл. 2).

Хотя результаты позволяют определить уровень интернальности в разных сферах жизни человека, основными и наиболее важными для настоящего исследования являются данные по шкале общей интернальности и субшкалам интернальности в области как достижений, так и неудач.

Поскольку мы получили данные, очень близкие к нормальному распределению по шкале общей интернальности, т.е. почти гауссову кривую (см. рис. 2), необходимо признать, что выраженность локуса контроля интернальности-экстернальности равномерно присутствует во всех изучаемых группах. А это значит, что однозначный вывод о прямой зависимости экстернального локуса контроля от делинквентного выбора, а интернального - от просоциального не вполне правомерен. При этом общая тенденция сохраняется, но она не соответствует значению критерия интернальности-экстернальности как таковому, а тесно связана с уровнем социальной зрелости, социальной ответственности, теми личностными образованиями, которые в структуре личности относятся к ее направленности.

Сырые значения по шкале общей интернальности среди групп опрошенных представлены на рис. 3. Нами было установлено, что менее ответственные подростки более склонны к экстернальному локусу контроля и как следствие - к отклоняющемуся (делинквентному) поведению. Эта тенденция была проверена при тестировании четвертой экспериментальной группы испытуемых - студентов юридического факультета старшего курса, специализирующихся по уголовному праву.