"Неисторические" Нахчи

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Джамбулат Сулейманов

"Неисторические" Нахчи

"Неисторические" Нахчи

От Джамбулат Сулейманов

Посвящаю данный труд своему преподавателю и научному наставнику, кандидату филологических наук Якубу Сираждиновичу Вагапову.

“Дала гечдойла цунна!” Да смилостивится над ним Аллах!

Отзывы и замечания автор просит высылать по электронному адресу:

email: bolatoyha@mail.ru

Глава I. Нельзя забывать своих предков

Хочу начать данный труд, как и любое праведное деяние, именем Аллаха, Милостивого и Милосердного, Творца всего сущего, Хвала ему.

В основу названия данной книги положена фраза "неисторический" народ из книги К.М. Туманова "О доисторическом языке Закавказья", адресованная народу нахчи, в которой слово "неисторический" заключено в кавычки её же автором. (К этой работе мы не раз обратимся в ходе нашего повествования.) Неисторичность народа это комплекс неполноценностей, комплекс, прививаемый многочисленными и господствующими народами малым и покорённым народам, чтобы сломить их национальную волю к самобытности и самостоятельности.

К примеру, мой случайный знакомый абхазец по имени Аслан, вполне искренне заявил, что кавказские народы изза малочисленности не имеют перспектив самостоятельного национального развития, что они скоро будут поглощены русским народом и нет никаких шансов уйти от этого неизбежного процесса. Я ему ответил, что если в его народе так думает большинство, то им действительно пора готовиться к печальному концу, но мы чеченцы и ингуши, составляющие единый народ нахчи, настроены оптимистично и готовы отстаивать свои права под солнцем. В ответ в глазах собеседника я отчётливо разглядел насмешливую ухмылку.

Мне не впервые приходилось слышать подобные высказывания из уст представителей соседних кавказских народов, абхазоадыгских и дагестанских. Но Аслана я привёл в примеры потому, что меня удивило то, что такое говорить не воспитанник российских имперских учебных заведений, Аслан обучался исламскому правоведению в одной из арабских стран. А абхазы, я замечу, народ, более уделяющий внимание изучению своей истории, чем нахчи, что в общем можно сказать относительно всех соседей нахчи. Но в нашем примере на лицо положительные результаты ассимиляционных процессов среди части кавказских народов России. Имперская национальная политика уже привела некоторые из них в состояние этнической аморфности. И всё же хочется верить, что данный процесс не перешёл черту необратимости.

Безразличие к своей этнической принадлежности, соответственно логике "лучше быть гражданином великой империи, чем представителем малочисленного народа", и отсутствие воли к сопротивлению, следуя принципу "легче подстроиться под ценности, предлагаемые империей, нежели прилагать огромные усилия для отстаивания своей этнической системы ценностей" являются признаками распада этнической целостности порабощённого народа размышляющего подобным образом. Это означает, что процесс растворения отдельных индивидов некогда составлявших народ в среде гражданского общества империи вышел на финишную прямую.

Да, их потомки, наверное, будут кичиться своими славными предками и может быть какимито индивидуальными особенностями своего рода подобно потомкам царских княжеских родов Юсуповых и Черкасовых. Но это будет придавать лишь богатство этнографическому разнообразию имперской нации. Это означает, что культурноментальная ассимиляция уже свершилась. Это окончательный поворот к пути полной этнической ассимиляции.

У нахчинцев, как и у всех малых и в недавнем прошлом бесписьменных народов, существует проблема отсутствия письменно фиксированной современниками минувших эпох и событий национальной истории. Хотя сама национальная история у народа нахчи, естественно, как и у любого другого народа существует, лишь требуя своего исследования.

Но в отличие от многих малых народов России, комплекса "неисторичности" у нахчи однозначно не существует, о чём свидетельствует высокий моральный дух нахчинского народа сегодня, когда над ним вершиться очередной геноцид. Об этом, несомненно, свидетельствуют несломленная воля, дух независимости и осознание национальной самодостаточности народа, подпитываемые гордостью за героических предков и достойных потомков. Это самое главное для жизнеспособности нации. А не зафиксированные современниками в прошлом факты исторических свершений этноса можно восстановить различными научными методами до степени необходимой для поддержания полноценной жизнедеятельности народа.

Нахчинцы стали жертвой кровавых событий прошлого, исторических разборок мировых держав, а также собственного нрава непокорности и максимализма. Крутые события минувших столетий, ознаменовавшиеся потерей нахчинцами государственности и независимости по причине оказанного ими бескомпромиссного сопротивления заведомо сверхмерно превосходящему врагу, лишили их также писаной истории, свидетельством наличия которой в прошлом у нахчинцев является хотя бы "Летопись выхода нахчи из Нахчувана" написанная арабицей. Ведь отсутствие своей национальной письменности у народа нахчи является фактом лишь ближайшей, обозримой его истории.

В древней и средневековой истории нахчинский народ имел несколько разновидностей своего национального письма. До нас дошли лишь отрывочные эпизоды этих письмён. По причине чрезвычайной важности раскрытия темы национальной письменности для народа избравшего путь построения суверенной государственности, я посвятил ей свою первую исследовательскую работу, которая называлась "О нахской письменности", но которая по иронии судьбы была издана лишь семь лет спустя после написания.

Изобретение письма событие большей величины в жизни всего человечества, чем изобретение колеса, ставшее в наше время символом эволюции. Письменность это основа прогресса и цивилизации. Сам Всевышний Аллах указал на это в Священном Коране, когда сообщил людям, что "научил человека тому, чего он не знал" посредством "калама" являющегося инструментом письма. Это значит, что человека постиг неведомое посредством письма.

Будучи молодым студентом, в первые годы провозглашения независимости Чеченской республики на меня сильно подействовали слова делегатов прибалтийских республик, заявивших, "как же вы строите независимое национальное государство, когда в роли государственного выступает русский, а не чеченский язык?". Они были шокированы тем, что все вывески на государственных учреждениях, а также на улицах городов и сёл Чечни были написаны на русском языке, на котором также временно велось и государственное делопроизводство.

Это было незаслуженное обвинение в адрес молодого государства, чья нация из числа всех порабощённых российской империей наций была наиболее гонима и преследуема имперской (царской и советской) властью. По этой причине народ нахчи не имел такой же культурнообразовательной базы, как и прибалтийские народы, чтобы в одночасье перевести все сферы жизнедеятельности народа и механизмы власти на родной язык.

Президентом ЧРИ Джохаром Дудаевым был издан указ, который придавал нахчинскому языку статус государственного языка ЧРИ, и для претворения этого указа в жизнь требовалось время. Но прибалтийские делегаты были правы в том, что мы не избавимся от колониального ярма до тех пор, пока будем зависимы от колониального языка, через посредство которого империя воздействует на сознание людей некогда порабощённых народов.

К 8ой годовщине провозглашения независимости Чеченской республики огромная и кровожадная Российская империя успела развязать против маленького нахчинского народа очередную, вторую масштабную войну. И тогда, когда народ нуждался в поднятие национального духа, с чем связанно и восполнение пробела в национальном самосознании, раскрытие темы потомков Ноха (да будет мир над ним) мне представлялось делом неотложным.

Многие из числа нахчинских историков, подобно простым гражданам, до сих пор любят подискутировать на тему происхождения своего народа от пророка Ноя, осознавая, что это стержневая идея в национальном самосознании нахчи. Но до сих пор не было изложено на эту тему ничего, даже мизерной статьи. К уже готовой книге "О нахской письменности", в оперативном порядке за нескольких дней была дописана другая, повествующая, опираясь в основном на легенды и народные повествования, а также на тептар* Шемилханова Яраги из Белгатоя, о древних генетических корнях народа нахчи, восходящих к пророку Ноху (да будет мир над ним). И эти две книги вышли в свет единым изданием под общим названием "Потомки Ноя". (*Народная историография или родословная какойнибудь фамилии).

После публикации работы "Потомки Ноя" я решил для себя лично больше не возвращаться к теме национального самосознания и соответственно к связанной с ней истории и намеревался окончательно вернуться к родной филологии. Мне казалось, что если много писать на одну и туже тему, то можно просто надоесть читателю, что может привести к противоположному ожидаемому результату.

Но жизнь сама указывает нам пути насущной творческой деятельности. Есть реальная необходимость противостоять огромной массе лжи о нахчинской истории, внушаемой обывателю через посредство всех современных средств массовой информации и тем самым пресечь посягательство на ценности своего народа. Когда всё перевёрнуто с ног на голову, приходится говорить много. Если чтото очень объёмно, горизонты его открывается не сразу. Если прибрать только один угол замусоренной и запылённой комнаты, в чистоте его сохранить не удастся.

Обстоятельство того, что под жёстким прессом войны и этнических чисток деформируются духовнокультурные ценности наиболее незащищённой части нахчинского народа простых мирных граждан, требует от бойцов интеллектуального фронта его моральной поддержки в виде информации доступной для восприятия простым большинством. А потому предстоит ещё много поработать для восполнения бреши в "научноосмысленной" национальной истории изложенной в популярном стиле.

Нахчи гордятся величием своей нации, осознавая её причастность к великим событиям прошлого и настоящего, и измеряют её не численностью населения (нахчи относительно малочисленны), а величием духа и оригинальностью своей национальной культуры. Конечно, и этой народной памяти, и народной истории передающейся из уст в уста, достаточно для национального самосознания и этнической самоидентификации. Но, в отличие от самодовольного восхваления великого прошлого предков, для достижения достойного будущего потомков, нужно иметь писанную и научно осмысленную историю своего народа.

У нахчинского народа, повторюсь ещё раз, в принципе нет проблемы национального самосознания и самоидентификации. Действительно героическая история и генная память о легендарных предках (причисление себя к прямым потомкам Ноя, понахчински Ноха "мир ему!"), преемственность традиций и высокий моральный дух помогают народу поддерживать уровень самосознания в надлежащей степени. И в обозримом будущем такой проблемы близкой к критической черте у нахчи не намечается. Но, тем не менее, некоторые тревожные симптомы, проявляющие себя за последнее военное время, вызывают обеспокоенность.

В связи с тем, что деградация части нахчинского населения за период двух последних десятилетий ощутимо заметна и этот процесс может в будущем иметь тенденции разрастания, я посчитал своим долгом, в силу своих возможностей и познаний, противопоставить данному губительному процессу ещё одну работу, направленную на восполнение национального самосознания своего народа. Вне всякого сомнения, это продолжение национальноосвободительной борьбы в другой плоскости, в которой в отличие от полей сражений мы часто проигрываем врагу. В наше время уже невозможно поддерживать уровень национального самосознания, на одних легендах и сказаниях.

Конечно, никто не может в одиночку противостоять огромной армии российских лжеисториков и их прихвостней, из числа представителей национальных меньшинств России, клевещущих на свои же покорённые империей малые народы. А исследовать всю историю народа не может не только один, но и поколение историков, как правило, это работа нескольких поколений.

Пословица твердит "один в поле не воин", но жизнь учить, что "и один в поле воин". Слава Всевышнему, несмотря на все жёсткие и ухищрённые меры противодействия имперского государственного аппарата России научным поискам нахчинских учёных, истинные патриоты и самоотверженные воиныодиночки интеллектуального фронта по крупицам собирали историю своего народа нахчи. В работах Ч. Ахриева, Х. Ошаева, М. Мамакаева, З. Мальсагова, А. Сулейманова, Я. Вагапова, М. Багаева, А. Вагапова, Р. Арсанукаева и многих других вырисовываются отдельные страницы нахчинской истории, которые в совокупности создают её мозаичное панно.

Но проблема в том, что многие из этих работ известны лишь в кругу специалистов и не могут помочь широким массам читателей в деле усвоения истории своего народа, по причине узкой научной направленности этих работ. Требуется работа, синтезирующая научные открытия вышеупомянутых учёных филологов и историков, но естественно не лишённая и научного поиска лично самого автора, доступно раскрывающая для читателя среднего образовательного уровня наиболее спорные и болезненные темы древней нахчинской истории.

Основная задача первой из двух книг включённых в труд "Потомки Ноя" состояла в том, чтобы показать глубину и древность генетический корней нахчи, обширность их историкогенетических связей с исчезнувшими народами древности. Это была повесть о легендарности предков и величии национального прошлого народа нахчи, жившего на перекрёстке мировых цивилизаций древности, но вовсе не лежащего запылённым на обочине исторического пути человечества, как это хочется представить имперским историкамрусистам. И хотя бы по этой причине, географического расположения своей родины, народ нахчи принимал активное участие в эволюционном развитии человечества.

А в данной работе поставлена более определённая задача, рассказать о, так сказать "кавказской", средневековой истории нахчи, параллельно затронув историю сложения нескольких современных кавказских народов из бывшей одной кавказской нации, и связать её с древней, "переднеазиатской" историей нахчи. А также, мы постараемся локализовать территорию расселения нахчи в разные периоды его истории, конкретизируя понятие о нахчинском народе, состоящего сегодня из чеченцев, ингушей и бацбийцев, но в прошлом включавшего в себя многие другие родственные племена, сложившиеся в наше время в отдельные кавказские народы. При этом мы естественно будем выявлять некоторые аспекты нахчинской истории, преднамеренно ложно трактуемые в царскосоветскороссийской историографии.

У нахчи есть пословица, которая гласит, что достойный не станет, восхвалят своих предков ("къонахчо дай х1естор бац"). Думаю, что это не тот случай и нахчинцам уже пора напомнить, прежде всего, своему подрастающему поколению, но также и всему миру о деяниях своих славных предках.

Глава II. На задворках истории

Сегодня всё чаще можно увидеть скептическую ухмылку на лицах "образованных" нахчи, когда ктонибудь из соплеменников заводит разговор о древней истории своего народа. А один из них (наверно чрезмерно начитавшийся российской "истинной" истории) даже заявил мне, что я занимаюсь вымыслом, и что истории нашего народа не существует далее трёх столетий назад. Это утверждение означает, что до прихода русских на Кавказ нахчинцев в природе не существовало, и они возникли в одночасье, как только русские бахвальные генералы здорово получили от них по зубам и стали оправдываться в своих отчётах царю.

Получается, что основным критерием существования народа является его упоминание в российских письменных источниках, и народа нахчи не было до тех пор, пока русские, шокированные оказанным ими своей империи ожесточённым сопротивлением не начали писать про них. Абсурдность подобного заявления очевидна. В этом скептицизме "образованной" части нахчинцев сказывается пагубное воздействие на их сознание государственной пропагандистской машины и российской исторической "науки", яд которых размеренными порциями последовательно и систематически преподносился представителям малых народов Белой империи.

Ещё совсем недавно, в годы моей юности, к легендам, повествующим о древней истории нахчи, звучащих из уст старцев вовсе не относились как сказкам, и к ним внимательно прислушивались и стар и млад. В общемто, комплекс "неисторического народа" более присущий советской "интеллигенции" из числа нахчи, чем самому нахчинскому народу. Сам народ знает про свою глубокую историчность и древнейшие генетические корни, возводимые к пророку Ноху (да будет над ним мир), и ничуть не сомневается в достоверности народных легенд, повествующих об этом.

Нахчинский учёный, кандидат исторических наук Багаев М.Х. отмечает это покушение на нахчинскую историю и самосознание народа, цитируя его главного исполнителя В.Б. Виноградова: "Виноградов публично заявил, что "чеченцев же, как таковых в раннем средневековье не было, ибо народности среди близкородственных местных горских племён, населявших Центральный Кавказ, в то время (в V XII вв. н.э.) ещё не сложилось" … "вплоть до 1781 года … вайнахи не были представлены как сформировавшиеся народности". Как видим, о древнем периоде вообще речь не идёт, поскольку, утверждается, что до 1781 г. вайнахского народа как такового не было". (Багаев М.Х. Происхождение вайнахского народа. Мат. науч. конфер. в Шатое. в 1992 г., Махачкала 1996 г., с.150).

Как это похоже на то, о чём заявляют "образованные" нахчи скептики. Они наивно полагают, что сами пришли к такому заключению, опираясь на свою "образованность", не подозревая, что их к такому мнению подвели, причем, достаточно грубо указывая им как надо "думать". Истоки таких воззрений нам известны, и известны в конкретных именах. Но беда в том, что все сведения об истории своего народа мы черпаем из российских письменных источников и для нас пока остаются недоступными иранские, арабские, турецкие и западноевропейские письменные источники средневековья. Единственное лекарство, которое нас спасает от окончательного смертельного отравления ядом российской истории, лжи перемешанной с полуправдой, это устное народное творчество. И потому сам народ высмеивает тех "образованных" марионеток российской исторической лженауки из своей среды, которые строят гримасы на лицах, когда слышать легенды о героических предках.

Российские генералыколонизаторы оказались неспособными понять сути общественного строя нахчи, отличного от привычного для них феодализма и рабовладения. И по этой причине зафиксировали нахчи не под единым этнонимомсамоназванием народа, а под этнонимами различных составляющих нацию племёнтукхумов и под иноназваниями данными им соседями. Начиная с XVI века в российских письменных источниках нахчи известны как ококи, шубутяне, мичкизы, качкалыковцы, чеченцы, ичкерийцы и другие.

Но далее этого времени история нахчи, для изучающих его исключительно через посредство письменных источников, как бы теряется в потёмках прошедших веков. Тем более что историков изучающих нахчинскую историю непредвзято в российской науке было не так уж и много, пока за это дело не взялись во второй половине XX века сами нахчи: "На протяжении многих веков вайнахами почти не интересовались, и до недавних лет никто из историков не брался за глубокое изучение их…". (М.Мамакаев. Чеченский тайп в период его разложения. Грозный1973, с.6).

Это обстоятельство для воинствующих империалистоврусистов послужило поводом, объявить нахчи неисторическим народ. Дикие горцы, свирепые азиаты, бритоголовые изверги, абреки, предатели советского народа, чучмеки, чехи, сепаратисты, вахабисты и многими другими подобными обзывательствами в адрес нахчи всегда пестрела периодическая печать царской, советской и "демократической" России. В то же время ни у одного учёного серьёзно изучавшего историю народа нахчи не вызывало сомнение, что он является сохранившим себе жизнь осколком древнейшей погибшей нации, и её культуры. По этому поводу Туманов К.М. считающий, что древним праязыком Закавказья и Древней Передней Азии являлся древний нахчинский праязык, ещё в 1913 году написал: "В виду этого нам придётся выяснить историческое прошлое чеченцев, народа "неисторического", о котором мало кто писал, которым мало кто интересовался". (К.М. Туманов. О доисторическом языке Закавказья. Тифлис1913 г., с.9).

Сложность поиска нахчинской истории заключается в том, что нахчи в древних и средневековых исторических хрониках соседних народов и мировых империй редко выступают под собственным именем, самоназванием народа. Это связанно с тем, что нахчиязычным в прошлом было огромное количество родственных яфетических племён, как на Северном Кавказе и в северном Закавказье, так и в Передней Азии. В периоды возрастания в регионе военнополитической роли одного из нахчиязычных племён, остальные племена оказывалась объединёнными под его этническим названием. Каждый раз, когда главенство переходило от одного племени к другому, менялось и этническое название нации родственных племён. Немало было и таких периодов в истории нахчиязычных племён, когда они были разобщены и выступали под своими собственными племенными названиями, а не под общенациональным этнонимом.

Тем не менее, историкирусисты со своим шапкозакидательским менталитетом на протяжении двух столетий последовательно создавали образ народа нахчи до XVI века ютившегося в диких горных ущельях, далёких от очагов мировых цивилизаций и путей, связующих их, и соответственно не имеющих никакой истории (то есть динамики социального развития общества и взаимоотношений с соседями). Какая уж тут история у "чабанов"? Причём для подтверждения этой концепции использовались собственные предания народа о недавнем переселении нахчи с гор на равнину и сумасбродные свидетельства деградировавших представителей народа, коллаборационистов из числа царских офицеров, вроде Умалата Лаудаева.

Но ради справедливости надо отметить, что переселение горцев на равнину, как и во всём мире, носит в Чечне перманентный характер и не является одноразовым актом. Как правильно отметил нахчинский учёный историклингвист Я.С. Вагапов: "К XIX в., когда научный интерес к вайнахам, их истории, происхождению достаточно активизировался, в исторической памяти народа наиболее ярко отражался относительно недавний процесс их массового переселения с гор на предгорные равнины. В преданиях и легендах вайнахов эти проблемы были на первом месте и политически они были наиболее злободневными". (Вагапов Я.С. Проблема происхождения нахского этноса в свете данных лингвистики. // Проблемы происхождения нахских народов. Махачкала1996, с.172).

В "трудах" российских историковшовинистов на данную тему и в этнографических записках чеченского коллаборациониста царского периода Умалата Лаудаева можно прочесть, что Чеченская плоскость якобы принадлежала русским казакам с "русскими поселениями" вроде УрусМартан РусскогоМартына, Галне Калиновской и тому подобную чушь. Естественно эта псевдоконцепция с треском провалилась, так как не имела под собой не научной и никакой вообще основы.

Также бесславно провалилась попытка "откапать" на Чеченской плоскости до реки Аргун (территории по утверждению историковиранистов принадлежавшей ираноязычным племенам аланов) осетинские топонимы. Единственное, за что зацепились российские историки нахчифобы, был один нахчинский гидроним и одновременно топоним Мартан, созвучный, по их мнению, с осетинским Март дон, со значением "мёртвая река". Но это всего лишь внешнее созвучие, причём не столь близкое. Осетинское значение реки тут же увязали с недалеко расположенной рекой Валерик (Валарг), в основе названия корой, будто бы лежит нахчинское слово "валар" смерть, что в принципе не верно.

Возможно, что гидроним мартан это диалектная форма нахчинского слова барт в родительном падеже. Таким образом, название этой нахчинской реки, может означать река "согласия, союза" или "близкая, прилегающая к чемулибо". Взаимозаменяемость согласных "б" и "м" в фонетических процессах нахчинского языка очевидна на многих примерах, вроде как в равнозначных словах нахчинских говоров бие и мие означающих "только". В правильности рассмотрения этого гидронима как диалектной формы литературного слова бартан, убеждает нас и другая нахчинская река Фартан, с характерной для западных нахчинских наречий перегласовкой первого согласного б/п на ф.

В общем, попытки отыскать осетинские топонимы в Чечне также не имели успеха: "С 20х годов нашего столетия делаются попытки найти, описать ираноосетинские названия и на территории ЧеченоИнгушетии … методика выявления и анализа названий местностей иранского происхождения у них осталась на уровне так называемой "народной этимологии", что лишает результаты их усилий в заданном направлении научного значения … Тезис об иранстве населения восточной Алании на сегодняшний день не получил убедительной аргументации". (Вагапов Я.С. Вайнахи и сарматы, Грозный1990, с.107108) Напротив территория самой Осетии насыщена нахчинскими топонимами. И это является общепризнанным фактом.

По другой, не менее сумасбродной версии плоскость, предгорья и даже часть высокогорной территории Чечни принадлежала тюркоязычным племенам. Сторонники этой теории приводят целый ряд "тюркских" топонимов, как на плоскости, так и в горах Чечни.

Отрицать тысячелетие величия тюрков никто не собирается и нельзя не согласиться с тем, что на плоскости где проходили оживлённые торговые пути тюрки в период своего владычества оставили наравне с нахчинскими и свои названия местностей, которые, по сути, являются переводами нахчинских топонимов на тюркские. Но утверждения о наличии тюркских топонимов во внутренней Чечне южнее Терского и Качкалыковского хребтов на Чеченской плоскости, а тем более высоко в горах, являются более чем сомнительными.

Надо отметить, что в эпоху тюркского господства в Предкавказье был период нахчинотюркского двуязычия части нахчи, находившихся под их административным управлением, когда оба языка воспринимались этой частью нахчинского народа как родные, подобно наиболее атрофированной части современных нахчи, носителей нахчинорусского двуязычия. Говоря о нахчинорусском двуязычии, я не имею в виду частое употребление нахчинцами современных международных терминов заимствованных через посредство русского языка, а частью и собственно русские заимствования. Речь идёт именно о тех нахчи кто считает русскую речь для себя родной подобно нахчинской, или даже более неё. Это мизерный процент нахчи, в основном жители внутренних российских регионов во втором третьем поколении.

Подобным образом, носителями нахчинотюркского двуязычия в прошлом были нахчи оказавшиеся на территориях стабильно контролируемых тюрками и жёстко подчинённых их военнополитической администрации. А это степи на севере нахчинской родины, за рекой Терек и Качкалыковским хребтом.

При такой ситуации некоторые тюркизмы, вошедшие в частый обиход, не воспринимались как чужие, а лишь дополняли свои нахчинские слова, как, например, в словосочетании "дегуьнахь доцуш" (нах. несостоятельный, безвольный), где тюркское слово гюн день, подчинённое нахчинской семантике в форме гуьнах повторяет нахчинское же слово де день. Одновременно параллельно бытует это же самое словосочетание в форме "де доцуш", в котором отсутствует тюркское гюн, но с тем же значением. Возможно, я и ошибаюсь относительно слова гуьнахь с явной нахчинской семантикой, но другого правдоподобного его объяснения на основе современного лексического фонда нахчинского языка пока не существует, хотя в близкородственном нахчинскому урартийском языке отмечено слово гуние война, сора, раздор.

Подобную ситуацию мы можем наблюдать и сегодня, в состоянии современного нахчинорусского двуязычия. Даже очень плохо понимающие русский язык нахчинцы не воспринимают такие часто употребляемые в народной речи слова как "давай", "сразу" и некоторые другие русские слова, за ненахчинские, то есть за чужие, в отличие от самого русского языка. Мы можем наблюдать эти слова в составе многих речевых оборотов современного нахчинского просторечия, как, например "давай делахь …", "х1ета сразу …" и т.д.

Эта тюрконахчиязычная часть народа представляла собой своеобразный "мост", через который в нахчинскую речь переходили тюркские лексемы и в тюркскую речь нахчинские лексемы, вроде переосмысленных тюрками местных топонимов, таких как Ичкерия (внутренняя /земля/) и Дагестан (горная страна), переиначенные от нахчинских Чоьхьара мохк и Дехаста (деха+йист; диал. Декъаста, Дег1аста). Со временем эта двуязычная часть нахчинского населения, постепенно ассимилируясь, многократными инъекциями периодически вливалась в кумыкскую нацию вплоть до XX века, пока русский язык не вытеснил с позиций главенствующего языка региона тюркский.

Но простым заимствованием нельзя объяснить суть природы всех лексических параллелей в различных языках. Существуют слова двух разных языков, которые, будучи созвучными и схожими по смыслу, тем не менее, не являются заимствованиями. К примеру, нахчинское слово кад означает "чаша, чашка", и является производным от другого нахчинского слова ка ладонь. Существует также русское слово кадка, близкое по смыслу и звучанию к нахчинскому кад. Является ли это слово заимствованием с нахчинского языка?

Другой пример. Нахчинское слово ледара означающее "слабо", "халатно". Это определённо не заимствование русского слова "лодырь". Данное слово произведено нахчинскими средствами словообразования от основы другого нахчинского слова леда склонятся, падать, и является исконной нахчинской лексемой. Понятие "лодырь" или "лентяй" на нахчинском языке передают посредством слова малонча. А ледара стаг означает не лодырь, но "халатный человек". О заимствованиях тут говорить не приходиться, мы имеем дело с явлениями совсем иного характера. Мы наблюдаем лексические параллели двух разных языков, вернее тот пласт этих языков, который восходит к какомуто древнему праязыку. Об этом мы поговорим в другой главе книги.

Исходя из всего вышесказанного, мы можем приступить к разъяснению значений нахчинских топонимов, из которых некоторые имеют лишь внешнее сходство с тюркскими. К примеру, сторонниками вышеуказанной тюркокумыкофильской теории все топонимы, оканчивающиеся на кала (нах. г1ала каменный высотный дом, крепость, город) причисляются к топонимам кумыкского происхождения, соотнося само нахчинское слово г1ала с тюркским кала крепость.

Так вот нахчинское слово г1ала поддаётся историкоэтимологической разборке средствами самого нахчинского языка и восходит к другому нахчинскому слову хьала ввысь. То есть слова "г1ала" и "хьала" равнозначны (г1ала = хьала), и "г1ала" с нахчинского языка означает "высотное здание". А так как значение тюркского слова кала схоже со значением нахчинского г1ала простой нахчинец того времени носитель нахчинотюркского двуязычия мог и не разделять эти два слова. Но это вовсе не значит что нахчи у тюрков, или тюрки у нахчи заимствовали это слово.

Взаимоотношения такого же характера имеют нахчинское слова эвла и тюркское слово аил, хотя они имеют совершенно одинаковое значение, то есть аул порусски. При исторической реконструкции современное нахчинское эвла, восходить к другому нахчинскому слову 1ойла / 1евла "возможность жить", "поселение". А гортанному согласному (1) свойственно выпадать в нахчинском языке, как в слове б1ег1ийла "удобно, к месту", которое произносится и как бег1ийла или слово боьха "грязно" звучащее в некоторых говорах как б1иеха. Нахчинское 1евла без согласного (1) превращается в нахчинское эвла. Слова, произведённые от лексических основ корневого слоя языка, при помощи собственных словообразовательных средств, никак не могут являться заимствованиями из других языков.

Это обстоятельство, между прочим, опровергает заведомо ошибочное мнение историка А.И. Шавхелишвили, что: "Древнейшим словом в чеченском и ингушском языках, обозначающее место поселения людей, является слово "пхьа". Все другие названия ("юрт" селение, "эвли" аул, "г1ала" город) заимствованы от тюркских народов". (А.И. Шавхелишвили "К вопросу о переселении чеченоингушских племён с гор на равнину". Известия Чеч.Инг. респ.го краевед. музея. Вып. 10, 1961 г., с.119) Пхьа конечно древнейшее нахчинское слово, но не единственное, и разного рода поселения отображают также исконно нахчинские слова эвла, кхаьала, отар, хоте. Тюркским заимствованным является разве что юрт, хотя это тоже спорный вопрос. Например, в нахчинском языке существует слова "керт/карт" и "берд" с близкими значениями к слову юрт, в которых при исключении префиксов классных показателей "к" и "б" (к+ ерт, б+ерд/т) мы выявляем единую со словом юрт (й+урт) основу.

Понятие "город" кроме нахчинского слова г1ала, отображали в прошлом также другие нахчинские слова, как керт ограда (русское "город" также происходит от слова городить, огораживать), берд вал (как нам известно, древние поселения обносили земляным валом), кхерч двор, туп стан или ставка (двор вельможи или вождяпредводителя в виде дворца и замка или просто его стан из менее долговечных строений, возводит поселение, в котором он располагается в ранг города). Города в прошлом отличались от других поселений лишь тем, что аристократ, чья ставка находилась в нём, укреплял свой двор, а затем и всё поселение земляным валом или стеной (каменной или деревянной), которые образуют из себя город с цитаделью в его центре. Топонимы со словами керт, берд, кхерч, туп, до сих пор существуют в Чечне и по всему Кавказу.

Есть ещё одно нахчинское слово туш, вероятно в прошлом также означавшее "город". В детской игре туш означает "лунку", "воронку". А столица древнего государства Урарту, чей народ говорил на языке удивительно схожим с нахчинским, так и называлась Тушпа. Тушпхьа понахчински это поселение в низине, котловине. Развалины древней Тушпы у турецкого города Ван, действительно расположены в низине.

Но те же историки, приписывающие все топонимы, оканчивающиеся на кала, к тюркским недоумевали, почему у нахчи тюркское кала произноситься то, как г1ала (Т1аш Г1ала, Хан Г1ала), то, как кхаьла (Итум Кхаьла, Хьена Кхаьла). Некоторые из них старались объяснить это явление диалектными различиями, будто бы на равнине говорят г1ала, а в Шатоевской котловине говорят кхаьла. Но мы встречаем топонимы Теза Кхаьла и Эна Кхаьла в Ичкерии, далеко за пределами Шатоевского района. А в самом Шатоевском районе мы можем фиксировать топоним Г1онатГ1ала. Это обстоятельство напрочь опровергает версию диалектных различий тюркского заимствования.

В нахчинском языке существует слово кха пашня, участок возделываемой земли. А кхаьла с нахчинского означает к пашне, к возделываемому участку. И чрезмерно увлекшемуся поисками тюркских топонимов в Чечне А.И. Шавхелишвили не стоит зря ломать голову думая, что же означают названия нахчинских сёл на тюркском языке: "Исходя из этого, нужно считать, что название "кхаьла" в то время обозначало, повидимому, башню, а не поселение. Тогда всё становиться на место. "ДанКхаьлла" будет обозначать башня звезды. Башня, носящая название "Г1онатГ1ала", …, при замене начальной "г1" на "кх", также получает объяснение: "КхонатКхаьлла" означает потюркски башня крыла. Остаются названия "ГучумКхаьлла", "БекхумКхаьлла", "ХьенаКхаьлла", "МаьршаКхаьлла", "ИтумКхаьлла", которые пока объяснить не удаётся". (Там же, с.119).

Тугие перетягивания нахчинских топонимов к тюркскому языку в вышеприведённой цитате также очевидны, как необъяснённость большинства из них. Кхаьла, как мы уже объяснили, означает к пашне, и в топонимах это слово пишется после имени собственника, но чаще после имени прилагательного, как, например: Итумкхаьла пашня Итума, Хьенакхаьла жирная пашня, Тезакхаьла пресная пашня, Маьршакхаьла свободная пашня, Ц1екхаьла красная пашня, Хаскхаьла пашня грядок (огороды), БасКхаьла пашня на склоне, и т.д. А УьшКхаьла не тюркское УчКала "три крепости". Уьш усечённая форма нахчинского слова уьшал "топь", "затапливаемое место". Посмотрите где расположено нахчинское селение УьшКхаьла и сами убедитесь, что это так. А Г1онатГ1ала всего лишь башня Гоната, а не башня крыла.

Из выше сказанного, очевидно, что в горах Чечни тюркских топонимов нет и не было. Но, кумыки полукровки (расовые кавказцы и языковые тюрки) так же как и кабардинцы, в отличие от демократичных обществ остальных кавказцев, к началу российской экспансии на Кавказ имели сильно дифференцированные по классам общества, как наследие монгольского владычества, что было на руку для агрессора России, в её политике "разделяй и властвуй". И потому приоритет в национальной политике России на Кавказе с первых дней оккупации Кавказа был чётко определён. С тех пор кумыкофильство в российских, а затем и советских работах по истории восточнокавказских народов было поддержано государственной политикой.

Тюркокумыкские топонимы отсутствуют не только в высокогорной Чечне, но и в предгорной зоне, а также на Чеченской плоскости, вне зависимости от пылкого желания К.З. Чокаева, А.Г. Магомедова, А.И. Шавхелишвили и некоторых других местных историков и языковедов найти их там, вопреки всякой логике. Их упрямое кумыкофильство можно объяснить, только неуёмным рвением пролезть в "советскую науку", с жёстко установленными национальными приоритетами, с целью имеет возможность хотя бы чтото написать и про историю своего народа. Не следуя партийным установкам и не проявив себя ярым "интернационалистом" выискивая даже среди исконно нахчинских лексем и топонимов тюркизмы и иранизмы, невозможно было добиться этого. В народе объясняют кумыкофильство некоторых авторов их нечеченским происхождением. Но для таких суждений нужно иметь достоверные сведения, хотя в принципе подобное является обыденной практикой в национальной политике любой империи.

Приведём примеры топонимов Чечни c очевидным нахчинским происхождением, в которых, тем не менее, выискивали тюркскую лексическую основу, игнорируя их явно нахчинскую этимологию. Вначале рассмотрим топонимы по предгорьям в Ичкерии. В Веденском районе на берегу реки Бас расположено нахчинское селение Тевзана. Подобный топоним существует и в западных районах Вайнахии. Тевзана это вовсе не тюркское тауозень, а нахчинское тевжана пологий, прогнувшийся. Согласные "ж" и "з" по причине близости физикоакустического производства соответствующих им звуков взаимозаменяемы как, например, в слове жима/зима маленький. Селение Тевзана расположено среди гор в пологой котловине.

Нахчинская река Басхи по берегам которого расположено селение Тевзана это не "головная река" от тюркского слова баш голова, а "река горного склона" от нахчинского слова басе склон горы. Эта река действительно течёт в горах и после выхода на равнину имеет другое название, а именно Джалкх.

Нахчинский языковед Я.С. Вагапов считает, что, "Бас древняя форма нарицательного слова со значением "река", связанная с названиями рек на обширных территориях Европы и Азии в формах Ас, Яс, в отличие от которых в Бас классный показатель б исходной формы сохранился". Наличие этого термина в языках соседей нахчи он объясняет заимствованием: "Форма Басхан, вероятно, результат освоения носителями других языков нахского Басхи "река Бас", ср. название реки Бас в Чечне". (Вагапов Я.С. Проблема происхождения нахского этноса в свете данных лингвистики. // Проблемы происхождения нахских народов. Мат. науч. конфер. состояв.ся в Шатое в 1992 г., с.162)

Элистанджа не тюркское "место народа", а "край речной долины" от нахчинских слов ал/эл речная долина, йистан край, края и суффикса джа/ча. Кто был в Элистанджах, знает, что это действительно долина горных речушек.

Претензии тюркологов к гидронимам нахчинской Ичкерии абсолютно беспочвенны, за исключением некоторых поздних тюркских влияний в их произношении. Как пишет Я.С. Вагапов гидронимы Асса, Ясса, \?Асса широко распространены по всей Чечне, а также известны среди древних гидронимов по всему Северному Кавказу и означают с нахчинского языка река, речушка. (Там же, с.162).

И ичкерийская река Гуьмса, не тюркское кхумсу "песочная река". Этимология этого, несомненно, нахчинского гидронима ещё окончательно не раскрыта. Но он имеет типологическую связь с двумя другими, вне всякого сомнения, нахчинскими, горными гидронимами и одновременно топонимами Зумса и Тумса.

Я не знаю, какие ещё существуют претензии кумыкофилов к топонимам и гидронимам Ичкерии, но не сомневаюсь, что они беспочвенны, т.к. Ичкерия была недоступна для завоевателей. Как мы уже говорили нахчинское слово кхаьла в ичкерийском топониме Теза Кхаьла не имеет ничего общего с тюркским кала. А тюркское слово юрт, в ичкерийском топониме НожайЮрт, является поздним тюркским заимствованием добавленным, как гласит предание, к имени основателя села Ножа. Но если подойти к этому топониму с точки зрения научной этимологии, можно сказать, что тюркское заимствование юрт, скорее всего, добавлено к имени прилагательному ножай, означающего с нахчинского "дубовое". То есть НожайЮрт это село Дубовое.

В Ичкерии всего два селения, чьи названия оканчиваются на тюркское слово юрт, это НожайЮрт и ЗамайЮрт. Оба селения основаны относительно недавно выходцами из родового поселения Бильты, чем и объясняется присутствие в этих топонимах заимствованного слова юрт.

Это замечание справедливо и относительно плоскостных нахчинских селений, чьи названия оканчиваются на слово юрт. Все они являются селениями позднего образования, или же восстановленными на пепелищах старых селений с новыми названиями. Таковы, например селения ЗаканЮрт, 1алханЮрт, Б1аьчиюрт, в чьих названиях, как гласят предания, мы слышим имена их основателей.

Но тут необходимо разъяснит ещё один нюанс данного вопроса. Дело в том, что на современных российских картах Чеченской республики названия некоторых плоскостных селений обозначены с окончанием на слово юрт, в то время как сами нахчи эти селения так не называют, и это обстоятельство вводит в заблуждение некоторых исследователей нахчинской топонимики. К примеру, нахчи говорят не ДубаЮрт, а говорят ДубинЭвла, не СерженЮрт, а СиржанЭвла, не МескерЮрт, а МескерЭвла, не ЦацанЮрт, а ЦоцинЭвла, не ТолстойЮрт, а ДевкарЭвла и т.д.

Названия наиболее древних нахчинских поселений плоскости, как и названия родовых поселений и урочищ нахчи в горах и предгорьях (Нашха, Т1ерла, Бена, Ц1оьнтара, Белхата и др.), оригинальны и они не имеют приставок вроде нахчинских слов пхьа, кхаьла, г1ала, эвла, отар, хоте и заимствованных слов юрт, шахьар, означающих хутор, село, крепость, город и т.д. Таковы, к примеру, плоскостные селения Чечана, НанаЧечана, Гермачиг, Майртуп, Шела, Атаг1а, Г1ойта, Мартан, Валарг, Сема1ашка, Б1омат и другие. Населённых пунктов с подобными названиями на Чеченской равнине большинство, что свидетельствует о ней как об исконно нахчинской, а не освоенной территории.

На Чеченской плоскости относительно горных районов, по мнению филологов и историков кумыкофилов, количество топонимов с претензией на тюркское происхождение значительно возрастает, и в особенности за Терским и Качкалыковским хребтами. Алды, как они говорят, потюркски означает впереди, передний. Вполне возможно, что существует тюркское слово с подобным звучанием и указанным значением. Но к нахчинскому плоскостному селению, которые называется не алды, а Алда, оно не имеет никакого отношения. Ал понахчински речка, речная долина, а да словоопределение в значении "есть". (см. Вагапов Я.С. Вайнахи и Сарматы. Грозный 1990, с.17) Значение всего топонима Алда речная долина (есть).

Атаг1а, тог1е два равнозначных нахчинских слова, означающих в переводе на русский язык "долину". Говорят, потюркски тогай также означает долину. Конечно, всякий скажет, что великие тюрки, не могли заимствовать это слово у малочисленного кавказского народа, и мы не будем это утверждать. Мы лишь утверждаем, что и нахчи его не заимствовали у тюрков. Понахчински тоха = тог1а означает "бить, ударять". А в форме тог1е это словотермин, вероятно, имеет в виду берег, о который бьются волны реки. Повидимому, слово тог1е изначально означало русло реки. Затем значение этого слова перенесли на всю речную долину. Сказанное подтверждает и то, что русло реки сегодня понахчински называют тог1ечу в значении "внутрь, внутри (волны) ударяющихся (берегов)".

Таким образом, нет сомнения в том, что слово тог1е не является заимствованием в нахчинском языке. Это и другие вышеприведённые слова свидетельствуют о глубоких единых корнях нахчинского и тюркского языков, но не о взаимонаслоениях и взаимопроникновениях. Далее будут приводиться и другие нахчинотюркские лексические параллели, подтверждающие данный тезис. Хотя, конечно же, автор категорически не отрицает факт некоторых заимствований. Было бы абсурдным вовсе отрицать тюркские заимствования в нахчинском языке. Они, безусловно, существуют, подобно тому, как существуют заимствования во всех языках мира. Но в данном случае наша цель показать и доказать что существуют нахчинотюркские языковые связи и другого уровня, чем простое заимствование.

ХанГ1ала это не тюркское "ханская крепость", а нахчинское "сторожевая башня", от нахчинских слов хан сторожевая и г1ала башня. В XVIII веке у входа в Ханкальское ущелье действительно стояла сторожевая башня, построенная намного ранее этого чеченаульцами для несения караульной службы по охране своего села от посягательств кабардинских и калмыкских феодалов.

Топоним Т1ашГ1ала (Ташкала) понахчински, как и потюркски означает "каменная крепость", "каменный город". Но он не является производным от тюркского слова таш камень, напротив производен от нахчинского т1о камень, булыжник во множественном числе. Т1ашГ1ала с нахчинского языка означает крепость или город, выложенный из булыжника.

То, что нахчинское село Гермачига означает тюркское "укрепление" более чем сомнительно. В нахчинском языке ест слово гарма, означающее "бескрайний", в другом варианте магарра, дословно значит "как видно; сколько не смотри; видно без конца". Есть и производное от него устойчивое словосочетание гарманаре, в значении "бескрайняя равнина". Вторая часть топонима чига/цига означает понахчински "туда, там где". Таким образом, значение всего топонима Гермачига "туда, где или там, где бескрайняя равнина".

Нахчинское селение Гермачига расположено у подножья предгорий, при выходе на равнину. Как мы знаем, этнос не создаёт одного отдельно взятого топонима. Все топонимы находятся в связи с определённой группой топонимов близких по смыслу. Это явление связанно с образом географических воззрений и типом мышления (ментальностью) их создателей. Топоним Гермачига вместе с другими названиями местностей схожих по смыслу в нахчинской топонимике также составляют отдельную группу: Арайист (урочище в районе с. Тевзана); Арц лесистое предгорье (Ара/ца вместе с равниной, у равнины); Ангушт (ингушское селение в значении "где виден горизонт"). В Бабаюртовском районе Дагестана, в ареале расселения народа нахчи, находиться ещё одно селение с идентичным названием Герменчик, которое действительно расположено "там, где бескрайняя равнина". На Украине, в Евразийской степи, расположен также город Кременчуг.

Нахчинский топоним Г1ойт1а, не имеет никакого отношения к тюркскому слову гота кутан, как это утверждают кумыкофилы, т.к. мы встречаем его и в других формах, вроде Г1ой, Г1ойхи, Г1оййист, Г1ойт1акорта. Отсюда очевидно, что основа слова не гота, а г1ой, и окончания т1а "на", йист "край, на краю", хи "вода, река" являются топоформантами. Нахчинскому языку свойственны переходы "г1" в "х" и обратно, как, например, в словах ваг1а = ваха, дог1а = доха и т.д. Г1ой, это хой "стражники, стража". Нахчинские топонимы с основой г1ой имеют следующие значения: Г1ойхи "река стражей, сторожевая река"; Г1оййист "у края, на краю реки стражей"; Г1ойт1а "на реке стражей, стражников"; Г1ойт1акорта "на вершине стражей".

Я не могу понять, с каких это соображений название нахчинского села Майртуп некоторые псевдоучёные подводят под тюркское Майрамтюбе, даже несозвучное с ним. Название данного села, состоящее из нахчинского словосочетания майр+туп, означает "стан смелых", "ставка храбрых". Объяснить логику столь странной тюркской этимологии этого прозрачного нахчинского топонима можно лишь кумыкофильством её авторам.

Это селение, как известно из отечественной истории, являлось ставкой легендарного военного предводителя и национального лидера нахчи Тайми Бейболата. Я также сомневаюсь, что Б1аьчиюрт основан, как утверждается в народной этимологии, неким Б1аьчи. Скорее, это позднее переосмысление народом давно существующего топонима. Б1ачи это диалектная форма современного литературного слова баьччи, прилагательного от баьчча предводитель, военачальник. Названия села БачиЮрт, расположенного недалеко от "стана смелых" селения Майртуп, означает поселение военных предводителей. Названия этих соседних селений свидетельствуют о том, что территория их расположения являлась оборонительной линией народа нахчи, во времена монгольской оккупации степной части их родины. Эти селения являлись также базами для сбора военных сил и плацдармом для нападения и нанесения ответных ударов. Очевидно, что Качкалыковский хребет в то время являлся передовым рубежом.

Некоторые другие отдельные топонимы Чеченской равнины, приписываемые к кумыкским, имеют такую же тюркскую основу, как и вышеописанные топонимы.

За Качкалыковским хребтом, как уже было сказано, мы также встречаем нахчинские топонимы. Но в этом районе наравне с исконно нахчинскими топонимами, мы встречаем и некоторые действительно тюркские топонимы, хотя и они, как мы уже говорили выше, в большинстве случаев, представляют собой переводы на тюркский язык ранее существовавших нахчинских топонимов.

Так, например, нахчинское селение Мелчухи кумыки называют Истису, где оба названия села переводятся на русский язык как "тёплая вода, тёплый источник". Свидетельством того, что кумыкское название Истису является переводом нахчинского топонима Мелчухи, а не наоборот, может явиться и то, что недалеко от этого селения находиться другое селение со сходным по смыслу названием Дарбанхи (в значении "лечебная вода") населённое нахчинцами и кумыками, но не имеющее дублирующего кумыкского названия.

Практика подобного перевода части местных топонимов на свой язык присуща народамзавоевателям. Наглядным примером служит тюркский топоним Бештау, переведённый русскими дословно в Пятигорск, после крушения тюркомонгольского владычества и овладения Предкавказским регионом Российской империей.