"Неисторические" Нахчи

В.Ф. Миллер в своей работе "Эпиграфические следы иранства на юге России" исследовав "дикие" имена (те же самые скифосарматоаланские топонимы, этнонимы и личные имена, обнаруженные в греческих надписях и письменных источниках с V в. до н.э. по XIII в.н.э.) сравнивая их с фактами индоевропейских языков, подвёл итог, заключив, что из 425 исследованных имён лишь 41% имеют иранскую основу. Из них основная часть 58% приходиться на Северное Причерноморье. А на Черноморском берегу Кавказа и в Крыму лишь 15% "диких" имён с иранской основой. (В.Ф. Миллер "Эпиграфические следы иранства на юге России" ЖМНП. 1886, Октябрь, с. 232283) .

Р.Д. Арснукаев из выше сказанного делает вывод, что если даже признать вроде бы поддавшиеся объяснению имена действительно иранскими, эти исследования свидетельствуют о том, что в двух последних упомянутых регионах иранский элемент незначителен, а в Северном Причерноморье неиранское население составляло довольно значительную прослойку. (Р.Д. Арснукаев. "Вайнахи и аланы", Баку202, с. 34).

В связи с присваиванием ираноязычия сарматоаланским племенам искусственносиловым методом, занимательна история с расшифровкой греческой надписи на амулете с изображением женщины, мужчины и юноши, найденным на черноморском побережье и датируемым IIIIV веком. Надпись на греческом языке не читалась и стало ясно, что написана она на местном, сарматоаланском языке. А так как в советской историографии сарматоаланам настойчиво приписывали ираноязычие, то Г.Ф. Турчанинов, методом натягивания желаемого смысла и игнорирования "лишних" букв, расшифровал текст амулета посредством осетинского языка, как "Нина, её семья, на груди".

В одной из публикаций 70х годов прошедшего века ЧеченоИнгушской республиканской газеты "Ленинан некъ", Я.С. Вагапов приводит несколько фактов неправильного толкования данного текста Турчаниновым, и растолковывает её посредством нахчинского языка. В итоге текст прочитан как "Ниной любимые, близкие", что логичнее Турчаниновского толкования. Приблизительно вот такими ненаучными методами "натягивания и перетягивания" желаемого смысла к сохранившимся скифским словам, сарматоаланам приписывалось ираноязычие.

Я.С. Вагапов на этом не останавливается и вплоть до 90го года прошедшего века собирает и обрабатывает значительных лексический материал. Расшифровки сарматских текстов и этимологическая разборка посредством нахчинского языка огромного количества "диких имён" в его монографии "Вайнахи и сарматы" свидетельствуют о нахчиязычии в среде сарматов. В этой работе он приводит нахчинскую этимологию 62 этнонимов (названий народов), 74 топонимов (названий местностей), а также 189 антропонимов (имён, прозвищ и названий) сарматского мира, а также расшифровывает несколько коротких текстов сарматских надписей, в которых он выявляет единые способы и средства словообразования в нахчинском и сарматских языках. В них же показаны некоторые нахчинские грамматикосинтаксические элементы в скифских надписях. По мнению самого автора в иранистских исследованиях остатков сарматского языка не сделано подобной попытки систематизации, что снижает их научную ценность и сводит на уровень "народной этимологии". (Я.С. Вагапов "Вайнахи и сарматы" Грозный1990, с.108).

Так в главе "К чтению надписи на перстне скифского царя Скила", надпись на скифском перстне "КЕЛЕ ОЕ АРГОТАN ПАР IАNЕ" он растолковывает посредством нахчинского языка как "Келе ву, Арготан пхьар, йина/рг", что означает "Келе [есть], Аргота мастер, сделавший (перстень)". (Там же, с. 101105) В главе "О вайнахской фразе в сочинении готского историка Иордана", он также разъясняет посредством нахчинского языка, значение нелепого, по выражению Е.Ч. Скрижской, выражения "Алановийамутис" из "Гетики" Иордана, готского историка IV века, а также имена личные Баз и Пари, необъяснимые из иранских и германских языков. (Там же, с.99101).

Выражение "Алано ву и/а Мутис", с нахчинского языка означает "Аланец [есть] этот Мутис". "Алано" имя сущ., в им. падеже, ед. числа. "Ву" глагол связка "есть (он)" в ед. числе муж. рода. В этой фразе мы наблюдаем очевидный факт соответствия семантики выражения "Алано ву а/и" нахчинскому синтаксису. А Баз и Пари (чеч. Пхьари) соответствуют нахчинским личным именам, и означают "ель" и "мастер/ремесленник".

Наибольшее количество этимологизируемых Я.С. Вагаповым сарматских слов, представляют собой, имена личные. Как говорит сам автор, по личному имени нельзя судить о национальности его носителя, т.к. они легко заимствуются народами друг у друга. И потому он не просто этимологизирует сарматские личные имена посредством нахчинского материала, а уделяет большое внимание словообразовательным типам этих имён, сравнивая их форманты с нахчинскими, что даёт уже представление и о языке носителей этих имён.

Сам Я.С. Вагапов предельно ясно и лаконично формулирует этот значительный факт: "Собранный и проанализированный материал достаточно широко представляет способы словообразования сарматских имён собственных, общих с нахскими не только материально, но и функционально, реальными средствами (словообразовательные средства), но и их функциями, зачастую легко выявляющимися ещё до начала процедуры этимологического анализа". (Вагапов Я.С. Вайнахи и сарматы. Грозный1990, с.105).

Заимствование названий титулов из других языков менее вероятно, чем заимствование личных имён, хотя и это не исключено. В соответствии с сообщениями средневековых источников VX вв., аланских аристократов называют "багатарами, пакатарами". Вагапов пишет, что слово это считающееся по происхождению иранским, но занесённым на Северный Кавказ тюрками, известно у нахчи в форме буг1а "силач, богатырь", а по материалам XIXXX вв. известно нахчинское имя Бог1тар или Бог1тур. (Там же, с.112) .

А нахчинское слово, передающее понятие "князь, повелитель" в разных формах нахчинских говоров, как "але" у бацбийцев, "аьла" у ингушей, "эли" у чеченцев и ичкерийцев (чоьхьарой, ва нахчмахкахой), не известно у других народов кроме нахчи. Но целый ряд имён аланских вождей и князей употребляется вместе с этим нахчинским социальным термином: Распендиал Респендиале, Дургулель Дургулэли, Еле Хаси эли Хаси, ЕлЯнди эли Янди, Ели Ка эли Ка и др. (Там же, с.109) .

Топонимов приводиться значительно меньше имён личных, но по совершенно правильному замечанию самого автора, "Важно то, что сарматская топонимия демонстрирует почти все средства и способы нахского топонимообразования". (Вагапов Я.С. Вайнахи и сарматы. Грозный 1990, с.106) И он приводить 12 нахчинских суффиксов топонимообразования, соответствующих сарматским топоформантам, что очень много для сарматского языкового материала, сохранившегося в столь небольшом количестве.

При рассмотрении сарматских этнонимов, которых чуть меньше топонимов, также приведено 7 словообразовательных типов соответствующих нахчинским, основным из которых является применение слова "мат". Этот факт наличия в сохранившихся немногочисленных сарматских топонимах и этнонимах 19 типов нахчинских словообразовательных суффиксов, вряд оставляет сомнение в родственности сарматских языков современному нахчинскому.

Учитывая, что это первая, а значит не основательная, а предварительная работа нахчинских лингвистов на данную тему, объем материала разработанного Я.С. Вагаповым в своём труде, можно считать огромным: 325 "диких имён" и несколько фраз разъясняемых посредством нахчинского языка. Для сравнения В.Ф. Миллер в вышеуказанной своей работе приводит 425 "диких имён", из которых лишь 41% обнаруживают иранскоиндоевропейскую основу, что составляет лишь 251 скифское имя. Это значит, что Я.С. Вагапов выявил на 74 "диких" имён больше, имеющих нахчинскую основу. Но в отличие от туманных "иранских" имён, нахчинские имёна в сарматском языке, чья этимология проведена Якубом Вагаповым вооружившись системным, научным подходом, не оставляют сомнений.

Качество проделанной работы намного важнее объёма разработанного материала. Этот аспект в данном случае придаёт неоценимую важность работе Я.С. Вагапова. Жаль, что его выводы к столь обширному материалу и мастерски проделанной кропотливой работе выглядят очень робкими. В осторожности и в недомолвках автора, видно, что сказались гонения, произведённые на него советской властью, когда ему запрещено было издаваться, он был лишён научной степени, и возможности заниматься научной работой, по обвинению в национализме. И это на фоне того, что для иранистов в советской скифологи и сарматологии всегда горел зелённый свет.

Вышесказанное подтверждают и его выводы по данной тематике, сделанные на конференции, проведённой в Шатое Аргунским музеемзаповедником, в 1992 году, спустя год после провозглашения независимости Чеченской Республики и два года после публикации цитированной нами его монографии: "1) приведённые названия происходят из основного, наиболее употребительного языка региона обитания этих племён; 2) все названия (сохранившиеся и исследованные автором Б.Дж.) являются сложными словами; … В иранистических исследованиях … нам не удалось обнаружить даже попытки такой предварительной систематизации и выявления существенных объективных признаков остатков сарматского языка…".

Затем: "На нахской же почве нет необходимости и возможности для таких вольностей в обращении с рассматриваемыми названиями. Они естественным образом объединяются общей частью мат, являющейся нахским словом в значении "место, язык", "этнос". В последнем значении в современных нахских языках встречается редко и только в речи представителей старшего поколения. Это его значение, вероятно, поглощено более поздними заимствованиями къам "нация", халкъ "народ"".

И далее: "Тот или иной этнос может носить имя, данное ему соседями со стороны, не только самоназвание. Можно бы сказать, что и нахские наименования сарматских племён иноназвания, ничего не говорящие о языке самих сарматских племён и согласиться с традиционным выводом о том, что сарматы это чистые иранцы. Однако столь широкое распространение нахоязычных этнонимов в Сарматии и вокруг неё можно объяснить только тем, что в этом регионе ведущую роль играли нахские языки или близко родственные им другие языки. Традиционное представление о локализации нахских племён в скифосарматоаланскую эпоху лишь в горной зоне несовместимо с указанными фактами". (Вагапов Я.С. Проблема происхождения нахского этноса в свете данных лингвистики. // Проблемы происхождения нахских народов. Махачкала1996, с.167, 168, 172).

Работы Я.С. Вагапова практически в основе перевёртывают все предыдущие представления о скифосарматоаланском языке. Конечно, к исследованию этого языка (точнее группы родственных языков) надо применить ещё языки и других кавказских народов, которые без сомнения являются осколками древнего сарматского мира. Но вряд ли они пошатнуть позиции занятые в нём нахчинским языком после исследований Я.С. Вагапова.

Тем более, огорчает преступномолчаливое отношение коллег-соотечественников к исследованиям Я.С. Вагапова, фактически доказывающим этническое и политическое преобладание среди сарматских племён нахчинцев, в то время как любым национальным научным коллективом, подобная и даже менее значимая работа предавалась бы широкой огласке, к примеру, как языковые исследования осетинского учёного лингвиста В.И. Абаева. Припомню лишь единственный отзыв в одном из местных периодических республиканских изданий начала 90х, после выхода в свет монографии "Вайнахи и сарматы", где автор статьи дал соответствующую оценку работе Вагапова, написав, что исходя из содержания книги, вернее было бы назвать книгу не "Вайнахи и сарматы", а "Вайнахисарматы".

Опровергая в сарматоаланах "пришлые, кочевые, ираноязычные племена", стоить упомянуть об "ираноязычии" самих осетин амбициозно претендующих быть единственными потомками древних алан. Лучше самих осетин их язык мы знать, конечно, не можем. Осетинский учёныйязыковед В.И. Абаев, сторонник иранизма "пришлых" алан и теории "единственных" их потомков осетин, говорит что, кавказский элемент в осетинский язык проник не как влияние извне, вроде турецкого, арабского и других, а существует в нём как самодостаточное структурное явление, своего рода как вторая его природа, он присутствует в фонетике, морфологии, синтаксисе, лексике, семантике, идиоматике осетинского языка. Он же, В.И. Абаев, свидетельствует, что лишь неполных 800 осетинских слов иранского происхождения, а это всего 20% осетинского словарного фонда.

После подобных свидетельств авторитетнейшего из осетинских лингвистов, почемуто ничего не меняется в классификации осетинского языка, причисляемого к иранскому языку. По мнению Абаева В.И., кавказская лексика в осетинском языке, при тщательном его исследовании, выходит за границы того, что называется заимствованием, и это, несомненно, свидетельствует о том, что в период формирования осетинского языка и народа, имело место двуязычие. (Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. Орджоникидзе1949. с.76, 103, 105106, 119) .

Конечно же, кавказская лексика в осетинском языке, составляющая, по словам Абаева, более 50%, не заимствована. Наоборот, заимствована иранская, даже не иранская, а какаято непонятная смешанная ираноиндоевропейская лексика, составляющая всего лишь 20% осетинской лексики. После всего вышесказанного просто не прилично относить осетинский язык к иранским языкам. Осетинский это самый что ни на есть кавказский язык, деформированный внешним воздействием ираноиндоевропейского языкового компонента, присутствующего в современном осетинском, изначально кавказском языке.

Но важнее то, что деформировали осетинский язык, как это хочется представить некоторым осетинским учёнымшовинистам, подводящим всё под свою "ираноаланоосетинскую" псевдотеорию, вовсе не аланы, в чьей среде присутствие ираноязычных элементов нахчинскими языковедами не отрицается. Дело в том, что по утверждению В.Н. Гамрекели осетины "иранизировались" не ранее XIVXVI веков, то есть тогда когда последнее аланское государство уже прекратило своё существование. (Гамрекели В.Н. Двалы и Двалетия. Тбилиси 1961 г.).

Необходимо упомянуть и о попытках лингвистовтюркологов приписать аланам, а некоторыми азербайджанскими учёными также и кавказским албанцам, тюркоязычие. Но опровергать их утверждения научными антидоводами нам не придётся, так как в их робких начинаниях, в отличие от кропотливых стараний лингвистовиранистов, мне, по крайней мере, не приходилось усмотреть хоть какогонибудь вразумительного обоснования своих утвердительных заявлений.

Признанным азербайджанским учёным С.А. Сумбатзаде в своём труде "Азербайджанцы этногенез и формирование народа" уже доказано что среди современных азербайджанцев, на территории бывшей Кавказской Албании, шёл длительный процесс тюркизации населения, окончательно завершившийся только в XV веке. Он пишет по этому поводу: "Рост численности тюркоязычных племён в составе населения Азербайджана, особенно его подвижной части кочевников, а также главенствующее положение знати этих племён в государственнополитической жизни страны способствовали тому, что тюркскоазербайджанский язык становился общенародным разговорным языком в Азербайджане". (Сумбатзаде А.С. Азербайджанцы этногенез и формирование народа. Баку 1990 г., с.183) А локальные группы кавказоязычных албанцев сохранялись вплоть до XIX века.
Не отрицая некоторое присутствие в степях Предкавказья, к концу 1го и началу 2го тысячелетия, среди сарматоалан и тюркоязычных племён, приведу лишь цитату доктора исторических наук Марковина В.И.: "Если И.М. Мизиеву приходиться заниматься лингвистической эквилибристикой, чтобы доказать мнимое тюркоязычие сарматоалан, то работами многих археологов и специалистов в других научных областях конкретно доказано, что в собирательном названии "сарматы" и "аланы" был густо вкраплён вайнахский компонент". (В.И. Марковин. Археологический аспект в изучении этногенеза вайнахов. // Проблемы происхождения нахских народов. Махачкала1996, с.10).

Нельзя сказать, что вышеприведённые, очевидные факты не были известны российской исторической науке царского и советского периодов, и что при их рассмотрении не напрашивались выводы, подобные приведённым нами. Хотя, конечно, российские историки в то время не обладали тем объёмным языковым материалом, предоставленным исторической науке Я.С. Вагаповым, тем не менее, факты другого характера были доступны и, всплывая на поверхность исследуемой темы, сами наводили на данные нами ответы к вопросам аланской истории. Но всё упиралось об российскую имперскую идеологию, которую подобные ответы абсолютно не устраивали.

Приведу слова Вагапова Я.С., не стараясь передать его цитату своими словами, т.к. они наиболее точно передают отношение российской науки к данному вопросу: "Вопрос же о том, что нахский этнос осколок более мощного этнического массива племён, обитавшего в древности не только в горах, но и на обширных просторах Предкавказья, для учёных того времени в плане научном не был актуальным, в плане же военнополитическом, когда Российское государство поставило и осуществляло задачу отторжения у чеченцев наиболее плодородных земель, исследование этой проблемы не было и желательным". (Вагапов Я.С. Проблема происхождения нахского этноса в свете данных лингвистики. // Проблема происхождения нахских народов. Махачкала1996, с.172173) .

Историческая наука Российской империи, коварно и подло украла "скифосарматоаланских" предков у современных кавказских народов нахчи (чеченцы и ингуши) и карачаевобалкарцев всецело причислив их к предкам исключительно осетин. Россия посчитала осетин язычников, псевдохристиан, более благонадёжными для своего владычества на Кавказе в отличие от кавказцевмусульман нахчи и карачаевобалкарцев и планомерно прививала им комплекс ложного реваншизма.

Осетинам, кровнородственному соседним кавказцам народу, внушалось, что они вовсе не кавказцы, а потомки "грозных завоевателей", некогда покоривших кавказцев и осевших на их землях, но затем побеждённые другими "грозными завоевателями" и загнанные в глубь гор. Горцы почемуто приняли у себя своих вчерашних поработителей, и эти шли к ним в горы, как не странно, вовсе не опасаясь возмездия. Но если бы осетины действительно являлись бы иноземцами, то для кавказцев стало бы делом чести прогнать этих "грозных" со своей земли с чем, как свидетельствует история, кавказцы всегда неплохо справлялись.

Не только скифосарматоаланы, включавшие в себя и предков современных осетин, а также и хазары не были "пришлыми кочевниками, осевшими на завоёванных кавказских территориях", а являлись автохтонным населением Кавказа. О своей генетической связи с кавказцами, хазары свидетельствуют сами, в лице хакана Иосифа. Но это уже тема другой главы.

Так как эта глава подошла к концу, и основным автором, цитированным в ней, для подведения доказательной базы под тезис преимущественного нахчиязычия среди сарматоаланских племён был глубоко уважаемый мною Я.С. Вагапов, приведу ещё одну его цитату, подводящую итог к содержанию всей главы: "Все эти материалы в совокупности свидетельствуют о том, что в древности нахский этнос обитал не только в горах, но и на обширных просторах Предкавказья. Сарматские племена не были чистыми иранцами, напротив, в регионе обитания сарматских племён нахские языки играли ведущую роль, только в условиях этой их роли нахоязычные этнонимы сарматских племён могли бы иметь такое распространение в Сарматии и стать известными на международной арене в ту эпоху. Нет сомнения в том, что современные нахские народы находятся в генетической, преемственной связи с сарматскими племенами. При этом необходимо, однако, в полной мере учитывать вывод историков о собирательном значении этнонима сарматы как обозначения массива кочевых племён, разных по этнической принадлежности и языку". (Вагапов Я.С. Проблема происхождения нахского этноса в свете данных лингвистики. // Проблемы происхождения нахских народов. Махачкала1996, с.174).

Глава V. Нахчи аланы, потомки Кавкаса

Язык, как нам известно, один из основных и наиболее достоверных свидетельств генетического родства народов. А сегодня мы имеем достаточно оснований, утверждать, что сравнительноисторическое исследование остатков сарматоаланского языка выявило их родство с современным нахчинским языком. Это обстоятельство не может более оставлять сомнения в историкогенетической преемственности сармато алан и нахчинцев. Но так как мы имеем дело со скудными отрывками сарматоаланского языка, для убедительности отстаиваемого нами тезиса нужно провести перекрёстную проверку и других материалов по истории алан. А это, прежде всего письменные свидетельства средневековых источников и результаты археологоантропологических исследований.

Но мы в данной работе не будем проводить сравнительного анализа письменных источников, для того чтобы доказать, что этноним "аланы" покрывал собой предков нахчи и других родственных им северокавказских народов. С этой задачей, я думаю, справился в своей работе "Аланы и вайнахи" нахчинский историкархеолог Р.Д. Арсанукаев. А как мы уже говорили в предыдущей главе, на то, что аланы это северокавказцы, среди которых значительную часть составляли нахчинцы, указывали также более именитые российские и нахчинские историки из числа предшественников Р.Д. Арсанукаева.

Для нас важнее знать, совпадал ли древний ареал расселения нахчи, которых родственные им картвелы в древности и средневековье называли кавкасами, с территорией расселения алан описанной в арабских письменных источниках. Ведь именно в трудах средневековых арабских географов и путешественников, по сравнению с византийскими источниками, наиболее определённо локализуется территория расселения алан. Говоря проще, нас интересует, являются ли средневековые нахчи кавказских источников (кавкасы) и аланы арабских источников, одним и тем же народом.

Среди кавказских письменных источников средневековья по истории народов Кавказа, мы уже отметили такой важный источник как "Армянская география", в котором упомянуты нахчматяне. В этом источнике кроме общеэтнического названия нахчи мы находим и названия нахчинских субэтносов. Это глигвы (нахчиингуши) и дурцки (горные нахчи), уже упомянутые нами дзурдзуки грузинских хроник. Названы в "Армянской географии" и аланы под этнонимом (названием народа) "агваны". При чём армянский термин "агван" многозначнее европейского "алан" и покрывает собой, прежде всего южнокавказских албан, но также и северокавказских алан.

Но для темы данной работы, более привлекательна средневековая хроника "Картлис Цховреба" составленная "отцом грузинской исторической науки" Леонтии Мровели. Это произведение XI века, которое переводят с грузинского языка как "Житие Картли" или "История Картли", нас интересует потому, что его повествовательный сюжет по истории народов Кавказа можно считать наиболее объемлющим из средневековых письменных источников, написанных самими кавказцами. "Картлис Цховреба" представляет собой свод средневековых грузинских хроник, в составе которого помимо хроник близких ко времени самого Мровели есть древние хроники, не дошедшие до нас, но сохранившиеся до времён Мровели, что многократно увеличивает его ценность как древнего источника. Но его до сих пор недооценивают многие из исследователей истории Кавказа.

Как отмечает в одной из своих ранних работ злосчастно известный в Чечне профессор Б.В. Виноградов: "свод грузинских летописей и преданий даёт ценные материалы и по истории соседних народов и, в частности, населения Северного Кавказа. Однако здесь мы сталкиваемся с очень странным для исторической науки явлением: обширный источник "Картлис Цховреба" совершенно не используется в работах, посвящённых древней истории Северного Кавказа". (Виноградов Б.В. Сарматы СевероВосточного Кавказа. ЧИНИИ, Труды, том VI, Грозный 1963, с.132).

Автор данной хроники Леонтии Мровели рассматривает все кавказские народы, как родственные и происходящие от сыновей Таргомы, отца всех кавказских народов. Нахчи в этом источнике названы кавкасами и дзурдзуками (восточная часть кавкасов). Леонти Мровели связывает генеалогию кавказских народов с библейским пророком Ноем, Кораническим Нухом (мир ему), и тем самым первым письменно излагает теорию родства кавказских народов. В связи с этим напомню, что мы уже говорили о нахчинском предании происхождения нахчи от пророка Ноха (мир ему), как называют его понахчински. Своё этническое самоназвание народ нахчий "нохчий" также связывает с именем пророка Ноха (мир ему).

Во многих языках мира понятие "человек" передают словом "адам", которое соответствует имени первого человека "Адам". По аналогии, народ Ноя и всех людей, произошедших от него, на языке Ноя, также должны называть его именем. Нахчинцы для обозначения понятия человек используют слово "адам", а для передачи понятия люди два слова: "адамаш" производное от "адам" человек во множественном числе и "нах" люди, имеющее только множественное число.

Люди это нах, а сами нахчи (чеченское литературное нохчий) народ пророка Ноха (мир ему). Само имя пророка Ноха в его древней интерпретации по законам нахчинского языка восходит к слову Наху (нахлюди; наху>нох; Нохпайхамар пророк Ной). Это обстоятельство, между прочим, является ещё одним косвенным подтверждением теории нахчиязычности родственных древних народов Закавказья, впервые официально высказанной К.М. Тумановым.

В "Истории Картли" Леонти Мровели назвал имена восьми сыновей Торгомы (ср. Таргим, башенный аул в горах Ингушетии), внука Яфета и правнука Ноха (мир ему), легендарных этнархов прародителей кавказских народов. Гаос предок армян, Картлос картлийцев (восточных грузин), Эргос предок то ли западных грузин (мегрелов), то ли абхазоадыгов, Эрос исчезнувших эров, Бардос и Мавокан также исчезнувших албанцев, Лекан дагестанских народов, Кавкас кавкасионов, нахчиязычных племён, какими являлись в прошлом помимо современных нахчи восточные горногрузинские народы, двалы, а также горцыбасиане (карачаевобалкарцы).

Грузинские историки XVIII XIX веков в этнониме кавкасы (кавкасионы, кавкасцы) безошибочно распознавали предков современных нахчи. Все современные историкикавказоведы едины во мнении того, что этнарха Кавкаса и его потомков кавкасцев, Леонтии Мровели и авторы последующих средневековых грузинских хроник генетически связывают с нахчиязычными племенами. Как пишет В.Н. Гамрекели: "Л.Мровели при описании конкретных исторических фактов выделяет особую этническую группу "кавкасцы", отличную от грузин, осетин, хазар и др., но, одновременно родственную дурдзукам (горным нахчи ламарой Б.Дж.) и населяющую высокогорную зону Центрального Кавказа". (Гамрекели В.Н. "Двалы и Двалетия в I XV вв. н.э." Тбилиси 1961 г., с.24)

Кавкас определённо является "прародителем" нахчи. Легче и надёжнее всего начать от этого общеизвестного факта и единого знаменателя, для выявления из огромного количества древних северокавказских племён, генетически подводимых под определения "нахчиязычные", "вайнахи", "предки современных нахчи и родственных им соседних народов" и локализации территории их этноисторической родины. В этом нам поможет и то, что Мровели описывает, как Таргамос делит "уделы" наследственной земли между своими сыновьями, чьи имена в современности Мровели уже являются названиями реальных кавказских народов.

При разделе своей земли между сыновьями Таргамос даёт "уделы" на Южном Кавказе шести сыновьям этнархам (отцам народов), но земли там не достались двум этнархам потому, что "не вмещали их земли Арарата и Масиса". (Леонтии Мровели. Жизнь Картлийских царей. Перевод с древнегрузинского Г.В. Цулая. М.1979 г., с.21) По этой причине Лекан и Кавкас получили земли на труднодоступных склонах (южном и северном) Кавказской горной гряды, а также Северокавказскую плоскость, территорию которая "не была уделом Таргамоса", но также были "безлюдными пространства те от Кавказа до Великой реки, что впадает в море Дарубандское". (Там же, с.22).

Труднодоступные Кавказские горы и неосвоенные Северокавказские просторы достались Кавкасу и Лекану, потому что Таргомос "отвёл долю каждому по достоинству". А достоин неосвоенных, обширных просторов лишь самый волевой, чтобы смог освоить их и самый отважный, чтобы смог отстоять их. "Поэтому то и избрал [Таргамос] из множества героев двух Лекана и Кавкаса." (Там же, с.22).

Территорию от Каспийского "Дарубандского" моря на запад до горной реки "Ломеки" и "к северу до Великой реки Хазарети" Таргом дал Лекану. А Кавкасу достались земли "от реки Ломеки до рубежей Кавказа на западе". Исходя из этих выдержек из текста "Истории Картли" выходит, что территориальной границей между родственными народами нахчи и дагестанскими горцами, этнархами которых Мровели назвал Кавкаса и Лекана, является река Ломеки.

Нахчи и дагестанцы являются, таким образом, первыми народами, расселившимися на Кавказской горной гряде и прилегающей к ней с севера плоскости. Эти две нации, состоявшие из многих племён и народов, изначальное, автохтонное население на этой территории, т.к. "не было и жителей к северу от Кавказа. Были безлюдными пространства те от Кавказа до Великой реки, что впадает в море Дарубандское". (Там же) Очевидно, что современная река Волга, впадающая в Каспий, исторически являлась естественногеографической, северной границей изначального расселения древних, нахчи и леканских (дагестанских) народов.

Из проанализированной части текста исторической хроники Л.Мровели мы видим, что на Северном Кавказе издревле живут две нации, две группы родственных племён леки и кавкасы. Это предки современных дагестанских народов и предки современных нахчи вместе с предками родственных им народов Центрального Кавказа, нахчиязычных в прошлом и ассимилированных завоевателями в средневековье.

По сообщению предшествующему этой части текста грузинской хроники, югозападными соседями кавкасов, чьи территории на западе доходят до рубежей Кавказа, являются эгросы абхазоадыги или мегрелы. По вопросу этнической принадлежности эгросцев существуют некоторые разногласия. Предку этих югозападных соседей кавкасов, Эгросу Таргом "дал страну у берегов моря и наметил рубежи: на востоке Горы Малые, … на западе море; [на севере] Малая река Хазарети, где примыкают горы Кавказские". (Там же, с.22) А южными соседями кавкасов, как сообщает текст, также предшествующий описанию "уделов" Кавкаса и Лекана, являются эры и южнее их карты.

Сверим эти сведения Мровели о расселение кавкасов, которые определённо предки нахчи, со сведениями арабского автора Масуди, чей труд из средневековых письменных источников наиболее точно определяет границы расселения алан. Причём, Масуди и Мровели можно назвать почти что современниками. Масуди жил и творил в конце X века, а Мровели в XI веке. По этой причине этническая картина Кавказа не могла претерпеть за столь малый срок существенных изменений, и описываемые этими двумя авторами кавказские народы должны были находиться на одном и том же месте.

Масуди описывает несколько дагестанских областей и царств, из которых крайнее северозападное, т.е. приграничное к территории нахчи, это царство Серир: "За этой областью следуют сериры, царь которых носит титул "Филаншах". … Столица этого царства называется Хумрадж". (СМОМПК, Мас\?уди, из книги "Луга золота и рудники драгоценных камней". Выпуск 38, Тифлис 1908, с.52, 53) Ни у кого из историков, как в прошлом, так и в настоящем не вызывало сомнения то, что под царством Серир Масуди подразумевается аварское феодальное образование средневековья, и что его столица Хумрадж это современный Хунзах.

Переводчик древнегрузинского текста "Картлис Цховреба" на русский язык Г.В. Цулая, в одном из своих комментариев к переведённому им тексту пишет, что: "Хазонихети средневековое грузинское название известного по литературным источникам древнеаварского государства Серир". (Леонтии Мровели. Жизнь Картлийских царей. Перевод с древнегрузинского Г.В. Цулая. М.1979 г., с.56) Таким образом, Серир это аварское царство в пределах "удела" леканца Хазониха. В дальнейшем мы неоднократно будем прибегать к комментариям Г. Цулая, так как они являются необходимым подспорьем в понимании древнего текста и содержат богатую информацию, хотя не все утверждения Цулая Г.В. бесспорны. В частности при перекрёстном рассмотрении языковых и этнографических материалов с источником Мровели и комментариями Цулая по этнической принадлежности аварцев, мы сталкиваемся с некоторыми противоречиями. Но об этом поговорим позже.

Далее Масуди пишет: "Царство аланов граничит с царством Серир. Цари его носят титул Керкандадж подобно тому, как цари Серира носят титул Филаншах. Столица страны носит название Ма\?ас, что значит: "благочестие". … В настоящее время между царём аланов и СахибасСериром заключён договор, и они взаимно отдали друг за друга своих сестёр". (СМОМПК, Мас\?уди, из книги "Луга золота и рудники драгоценных камней". Выпуск 38, Тифлис 1908, с.53) Эта цитата напоминает повествование грузинской хроники о взаимной любви и добрососедстве лекан и кавкасов: "Леки и Кавкасцы тогда жили во взаимной любви". (СМОМПК. Известия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и России. Выпуск 22, Тифлис 1897, с.10).

Цулая Г.В. соглашается, что этноним кавкасы из летописи Л.Мровели эквивалентен этнониму аланы но, идя за поводу официальной в царской и советской исторической науке теории ираноязычности алан, видит в этом недоразумение грузинского автора древней летописи: "В источниках генеалогической таблицы Мровели "кавкасианам" соответствуют сарматы, савроматы (в древнеармянской к ним добавлен этноним аланы). Грузинский термин можно признать эквивалентом последних весьма условно. В хронике Мровели под кавкасианами имеются в виду исключительно аборигены Северного Кавказа". (Леонти Мровели "Жизнь карлийских царей". Перевод с древнегрузинского, предисловие и комментарии Г.В. Цулая. Москва1979 г., с.4344) Если бы Цулая Г.В. был бы свободен от предрассудков внушаемых официальной российской имперской исторической науки, он не мог бы не усмотреть в данном обстоятельстве и во многих фактах другого характера автахтонность алан и правомерную эквивалентность этого этнонима кавказскому этнониму кавкасы.

Мы приведём также Масудовское описание "крепости Аллан", которое затем понадобиться нам при описании южных соседей алан: "Между царством аланов и горами Кабх есть крепость и мост, перекинутый через огромную реку. Эта крепость называется "крепость Аллан". (СМОМПК, Мас\?уди, из книги "Луга золота и рудники драгоценных камней". Выпуск 38, Тифлис 1908, с.53) О югозападных соседях алан Масуди пишет: "По соседству с аланами между Кабхом и Румским морем находиться племя по имени Кешак; … Рядом со страною алланов живут абхазы, исповедующие христианскую религию, и в наше время у них есть царь. Царь алланов сильнее их и область их простирается до гор Кабх". (Там же, с.54, 56) .

Здесь тоже всё соответствует описанию Л. Мровели. Кавказский хребет тянется наискось на северозапад и на территории его северного склона до самых его рубежей, что досталась в удел Кавкасу, нет другого народа кроме алан, в которых мы видим кавкасов предков нахчиязычных племён. По описанию Масуди кешаки, это древние адыги, живут по соседству алан между Чёрным морем и Кавказом, т.е. на южном склоне западной оконечности Кавказского хребта который, начиная с Приэльбрусья, поворачивает на северозапад и постепенно понижается.

Таким образом, район Приэльбрусья и водораздельный хребет, который от него идёт на северозапад, представляет собой западный рубеж Большого Кавказа. Это граница, наследованной от "праотца" исконной территории кавкасов на западе. Масуди свидетельствует, что и между абхазами с аланами также лежит "Кабх" Кавказ. Эта территория кешаков и абхазов и её границы, описанные Масуди идентичны "уделу" Эгроса и его рубежам, описанным Мровели.

О южных соседях алан Масуди сообщает следующее: "Около Абхаз находиться царство Джурия (Гурия Б.Дж.), населённое большим племенем христианского вероисповедания; зовут их "хазран". … Затем рядом с царством Хазран находиться царство, называемое Самсаха население которого христиане, смешанное с язычниками; у них нет царя. По соседству с Самсаха между Тифлисом и Алланским укреплением, о котором мы уже упоминали, находиться царство по имени Санария, а царя их зовут Курискус". (Там же, с.56, 57).

Гурийцы у Масуди, как и по тексту Мровели, соседи эгросов абхазов. Жители царства Самсаха вероятно современные сваны. То, что Масуди между аланамикавкасами ("Аланским укреплением") и картлийцами ("Тифлисом") размещает санарийцев, которые определённо потомки эров, также сближает две этнические карты народов Кавказа описанные арабским автором и кавказцем Мровели, живших в близкие друг к другу времена.

У Мровели южные соседи леканцев албанцымавокане. И по Масуди южные соседи леканцев дагестанцев, потомки древних албанцев шекины: "Недалеко от царства Санария находятся шекины, племя христианского вероисповедания, среди которых живёт большое число мусульман, занимающиеся торговлей и разными ремеслами". (Там же, с.57) И они шекины (мавокане), как и положено восточные соседи эровсанарийцев.

Таким образом, замыкается круг описываемых Масуди народов, и мы наглядно видим, что этническая картина Кавказа, нарисованная им полностью соответствует Мровелиевской этнической карте, разнясь с ней лишь в детальности. Я думаю что, детальность описания племён арабского источника и обобщающий характер описания хроники Мровели объясняется тем, что кавказец Мровели объединял в единые этнические массивы широкий круг родственных племён. А иностранец Масуди каждое племя, сообщённое ему его информаторами и имеющее своё собственное, хотя и мелкое, политическое образование, мог воспринимать как отдельный народ. Но важно то, что у Мровели мы получили очертание древней территории расселения нахчи потомков Кавкаса и её границы в точности соответствуют территории расселения средневековых алан, описанных Масуди, Ибн Рустом и другими средневековыми арабскими авторами.

Локализуют аланов в тех же границах территории расселения кавкасов нахчи и другие средневековые письменные источники. Так Р.Д. Арсанукаев в своей книге "Вайнахи и Аланы" отмечает что, Византийские и западноевропейские авторы достаточно чётко локализуют алан на Кавказе, на территории имеющей границы: на западе с черкесами, на юге с картвелами и мегрелами, на востоке с дагестанцами, и называют эту территорию древним пределом родины алан. А так же, что не менее важно, он указывает на то, что всё население вышеуказанной территории (вайнахи: осетины, балкарцы, карачайцы), и в особенности нахчи, античным и средневековым авторам известны только под этнонимом "аланы". (Р.Д. Арсанукаев "Вайнахи и Аланы" Баку2002, с. 97).

Свидетельство "отца истории" Геродота, основанное на легендах самих скифов, говорит о том, что они выходцы из Передней Азии, и подтверждает нашу теорию древней КавказоПереднеазиатской этнокультурной целостности и вовсе не противоречить нашим утверждениям. Противоречат утверждаемой нами теории автохтонности сарматских племён воззрения современных комментаторов Геродотовского текста. Они, игнорируя название кавказской ареки Аракса, изза которой, по словам Геродота, пришли скифы из Азии, переносят её кудато в Среднюю Азию, тем самым, выводя скифов из глубинных районов Азии. Степи Предкавказья являлись периферией ареала расселения переднеазиатских племён скифосарматов, и отправной точкой их многочисленных последующих миграций.

А теперь приступим к рассмотрению результатов археологоантропологических исследований. Нас интересуют, открытая учёнымиархеологами в Центральной части Северного Кавказа кобанская археологическая культура и кавкасионский антропологический тип, география распространения которых соответствует территории расселения кавкасовалан, описанной в своих трудах Мровели и Масуди. И мы точно знаем, что создателями кобанской культуры были древние нахчиязычные племена, а также то, что современные нахчи являются обладателями кавкасионского антропологического типа.

Сравнительный анализ археологических и антропологических работ крайне специфичен, и предлагать их разбор нашему читателю я думаю не к чему. Специалисты по этим разделам исторической науки уже провели определённую работу на Кавказе и сделали к ней соответствующие выводы. Поэтому я ограничусь тем, что приведу тезисы, в которых сконцентрированы результаты труда большого количества людей, и которые кратко и конкретно дают ответы на поставленные нами вопросы. Это тезисы, составленные нахчинским историком Бакаевым Х.М. на основе анализа большого количества работ многих авторитетных в исторической науке авторов:

"I. На этой территории, где в древности бытовала кобанская культура, ныне проживают: вайнахи, осетины (северные и южные), кабардинцы, карачаевцы, балкарцы и некоторые горногрузинские этнические группы (хевсуры, пшавы, тушины и др.). Осетины и карачаевобалкарцы сложились в современные этносы в эпоху средневековья в итоге слияния пришлых ираноязычных и тюркских племён с кавказскими племенами (В.И. Абаев, И.М. Мизиев и др.). Кабардинцы переселились на место нынешнего обитания после монгольских походов приблизительно в XIII XIV вв. н.э. (В.И. Абаев, В.А. Кузнецов, Л.И. Лавров и др.). Следовательно, древнейшими обитателями ареала распространения кобанской культуры могли быть только прямые предки современных вайнахов. …

IV. Все упомянутые народы (вайнахи, осетины, кабардинцы, балкарокарачайцы, грузинские горцы, а также андийцы Дагестана, происходящие, по преданиям, от чеченцев), относятся к единому кавкасионскому антропологическому типу, что свидетельствует об общности их древних физических предков (В.П. Алексеев, М.Г. Абдушелишвили, А.В. Шевченко и др.). По мнению большинства антропологов, наиболее "чистыми", "эталонными" кавкасионцами являются вайнахи.

V. Такие учёные, как В.И. Козенкова и целый ряд упомянутых выше на основе целого комплекса данных считают кобанские племена прямыми предками вайнахов. В своде древнейших грузинских летописей "Картлис Цховреба" указывается ареал расселения "кавкасианцев" (этим названием обозначались все нахские племена, чей круг в древности был намного более обширным, чем ныне) кроме районов Закавказья (территория "от Дидоети до Сванетии") на Северном Кавказе нахи заняли просторы "от реки Ломеки на Востоке до пределов Кавказа на Западе", что в целом соответствует ареалу расселения кобанских племён". (Бакаев Х.М. "Расселение вайнахов в горах на равнине: факты домыслы" Тезисы. Проблемы происхождения нахских народов. Материалы научной конференции, состоявшейся в Шатое в 1992 г. Махачкала 1996 г., с.190191).

Теперь, разработав достаточного обширный материал различного характера, посвящая читателя в широкий круг вопросов по истории народов Северного Кавказа, мы можем сделать общее заключение к этому материалу, проанализированному нами в предыдущих главах, включая и данную главу.

Общий анализ языковых, топонимических, археологических, антропологических материалов и древних письменных свидетельств, даёт нам основание утверждать, что нахчи известны античным и средневековым авторам европейских и азиатских письменных источников под названием аланы, а средневековым кавказским авторам (в частности грузинским) соответственно под названием кавкасы. С древнейших времён нахчи (кавкасыаланы) занимали оба склона Кавказского хребта и плоскость Северного Кавказа от реки Ломеки на востоке до рубежей Кавказа на западе, являясь на указанной территории аборигенным населением, пока этническая целостность их не была разбита внешними вторжениями.

Сделав заключение ко всему предыдущему тексту данной работы, мы, однако, не завершили главную тему этой главы. Это вопрос определения границ древнего ареала расселения кавкасцевнахчи. Если сказать вернее мы не до конца раскрыли этот вопрос. Да мы указали её границы в обобщающем порядке. Но по ним среди современных историков существуют некоторые разногласия, которые мы постараемся разрешить в своём понимании этого вопроса. Это будет тема нашей следующей главы.

Глава VI. Древняя родина Кавкасов

нахчи дагестанский народ язык

Ну, на первый взгляд всё вроде бы ясно: Кавкасы (вайнахи) и Леки (лакилезгины) живут на Кавказе и плоскости к северу от него до "Великой реки, что впадает в море Дарубандское", которая называется также "Великой рекой Хазарети". Границей между кавкасами и леканцами, как мы уже говорили, является река Ломеки. Леки живут на востоке от реки Ломеки до "Дарубандского" Каспийского моря, а Кавкасы от реки Ломеки на запад "до рубежей Кавказа". А на самом деле здесь ничего не ясно, кроме того, что восточной границей Леков является Каспийское море.

В тексте "Картлис Цховреба" нет чёткого определения южных границ Лекана и Кавкаса. Не ясно, какая из современных Кавказских рек подразумевается под Ломеки, разделяющей земли Кавкаса и Лекана. И вовсе не понятно, что подразумевается под западными рубежами Кавказа. Дальнейшее исследование этого текста покажет нам, что выражение "до рубежей Кавказа на западе" туманно и неопределённо. Северная граница древнего расселения кавкасов и леков также чётко не определена, кроме того, что сказано, что были "безлюдными пространства те от Кавказа до Великой реки, что впадает в море Дарубандское".

Некоторую неразбериху в данный вопрос внесли трактовки средневековых хроник грузинского царевича XVIII века Вахушти Багратиони, в частности его понимание некоторых гидронимов и топонимов Мровелиевского текста. Последующие историки оказались под влиянием его замечаний. Но больше "намутили" те историки советского периода, что работали под заказ партийной номенклатуры, абсолютно безосновательно стараясь обозначить Мровелиевский "Кавказ" в пределах лишь северных склонов центральной части Главного Кавказского хребта, игнорируя исторические факты и письменные свидетельства прошлого о расселении кавкасцев на южных склонах Главного Кавказского хребта и в степях Предкавказья. Мровели не говорит, что лишь север Кавказа был завешан Кавкасосу и Лекану, он говорит просто Кавказ.

Понятно, что эти историки руководствовались политическими мотивами, так как нахчи и лезгины и сегодня частично расселённые на южных склонах Главного Кавказского хребта, издревле и до вплоть до XVII XVIII столетий являлись его сплошным населением. Факт нахчиязычия аборигенного население южных склонов Главного Кавказского хребта (цанары, кавкасычартальцы, двалы, дзурдзуки, кисты, пшавохевсуры, тушины, и др.) констатируется многими грузинскими же историками. В частности Г.А. Меликишвили говорит, что в древности адыгочеченолезгинские племена были распространены не только к северу от Главного Кавказского хребта, но и к югу от него. Он также отмечает, что к югу от Закавказья, т.е. в Передней Азии, мы встречаем ряд названий, обнаруживающих поразительную близость к названиям в абхазочеченолезгинской среде. (Меликишвили Г.А. К истории древней Грузии. Тбилиси1959; СМОМПК. Вып. 40) .

Очевидно, что топоним "Кавказ" и во времена Мровели подразумевал Главный Кавказский хребет с обоими его склонами, причём не центральную его часть, как нас стараются заверить наши современники, а весь, от Апшеронского до Таманского полуострова. К тому же сама трактовка Мровели о выделении "удела" Лекану и Кавкасосу не на своей, но пустующей территории, и его теория родства кавказских народов, говорит в пользу того, что дагестанские и нахчинские племена изначально проживали как на северном, так и на южном склоне Кавказа (территории принадлежавшей Таргому) вместе с родственными им албанскими и картвельскими племенами. Но в связи с увеличением населения и нехваткой земли, в те времена когда "Таргома делил уделы сыновьям" часть их расселилась на пустующей северной плоскости.

Мы ещё вернёмся к древней этнической карте Южного Кавказа. А сейчас приступим к разрешению наиболее сложного и запутанного вопроса в определении границ сообщённых Мровели. Это соотнесение реки Ломеки хроники "Картлис Цховреба" с одной из современных северокавказских рек. В данный вопрос также внесли некоторую сумятицу грузинские историкихронисты, писавшие более чем полтысячи лет после Мровели, в числе которых и вышеупомянутый царевич Вахушти.

В силу определённой смысловой нагрузки гидронима Ломеки, которую мы также постараемся разъяснить в этой главе, Вахушти и его современники ассоциировали его с Тереком. А последующие поколения историков, включая современных, считающие Ломеки Тереком, находятся под влиянием их воззрений. Они считают, что если под "Ломеки" позднесредневековых грузинских авторов без сомнения подразумевается Терек, то и "Ломеки" Мровели также является Тереком. Но утверждение что Ломеки из свода хроник Мровели это современный Терек, сталкивается с одним непреодолимым противоречием.

Научный подход к легендам о происхождении народов от легендарных предков, выявляет, что этнархов в реальности, скорее всего не было, а их имена производные от самоназваний народов или топонимических названий территорий их расселения. Известно, что имена этнарховлегендарных прародителей народов, перечисленных в "Истории Картли", отражают этнический состав населения Кавказа, а территории вроде бы наследованные ими также указывают на территории расселения этих кавказских народов современных Леонти Мровели и его предшественникам, авторам древних хроник, которыми Мровели пользовался при написании своей работы.

Но тогда получается, что нахчи потомки Кавкаса, чей древнейший этнокультурный центр Нашха достаточно отдалён от Терека на восток, испокон веков живут на земле Лекана. А современные нахчи, получается, вовсе не живут на своей исконно исторической родине, потомуто к западу от псевдоЛомеки Терека сегодня нет нахчинского населения. Ведь те вайнахские племена, которые населяли в недавнем прошлом (в XVIII веке) несколько ущелий к западу от Терека, являлись лишь незначительной, мизерной частью общенахчинского народонаселения.

То что "Ломеки" позднесредневековых грузинских авторов (Вахушти, прежде всего) и "Ломеки" Леонти Мровели не одно и то же доказывает и то что, завершив описание двалоосских (кавкасских) племён к западу от ЛомекиТерека он приступает к описанию восточных кавкасцевдзурдзуков к востоку от Терека. Это высказывание нам доказывает, что, как западу, так и к востоку от ЛомекиТерека Вахушти живут племена кавкасов, в то время как у Мровели Ломеки граница между леканами и кавкасами.

Как свидетельствует царевич Вахушти: "назвали край к востоку от Арагви до границ Лекети Дзурдзукетией, а на запад от Арагви, которая есть Ломеки, а ныне Терек, которая течёт из Хеви, внутренним Кавказом, Двалетией". (Вахушти Багратиони "География Грузии", изд. Броссе. 1842, с.426; Гамрекели В.Н. "Двалы и Двалетия в I XV вв. н.э." Тбилиси 1961 г., с.15) В этом отрывке ясно указывается, что кавкасы были расселены на восток и запад от Терека. А Дзурзукетия это часть Кавкасии к востоку от современного Терека (Ломеки Вахушти), которая таким образом никак не может быть отождествлена с Ломеки Мровели.