Типология героев в русской романтической литературе

Попытаемся реконструировать «общий портрет» романтического героя в его изначальном, «докарикатурном», варианте, исходя из самих романтических текстов. Поскольку в целом романтизм характеризуется утверждением эстетичного и отрицанием безобразного, а идеалом для романтиков является «прекрасный человек» Ванслов В. В. Эстетика романтизма. М. : Искусство, 1966. С. 106. , обратимся к концепции возвышенной романтической личности.

Итак, герой, вызывающий наибольший интерес романтиков Безусловно, что в литературной практике романтический герой мог обладать не всеми этими качествами. Это набор черт, актуальных для романтической личности в целом., - это личность:

Исключительная. Романтиков привлекали люди, выделяющиеся из обыденной реальности. Мировоззрение романтического героя не тождественно мировоззрению обывателей. Он признаёт приоритет независимой личности, каковой является сам, над мнением толпы. Такой индивидуализм, характерный для многих романтических героев, отмечается исследователями. А. Б. Ботникова пишет: «Человеческая индивидуальность мыслилась как абсолютно самоценное начало, вырванное из окружающего мира и во многом противопоставленное ему» Ботникова А. Б. Романтизм как культурная и эстетическая эпоха // Немецкий романтизм : диалог художественных форм. М. : Аспект Пресс, 2005. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://19v-euro-lit.niv.ru/19v-euro-lit/botnikova-nemeckij-romantizm/index.htm - (Дата обращения: 11.10.2015).. «Индивидуализм - это сущность романтизма, которая покрывает собою все другие особенности его стиля и содержания», - утверждает В. В. Сиповский Сиповский В. В. Пушкин и романтизм // Пушкин и его современники : материалы и исследования. Вып. 23/24. Пг. : Тип. Имп. Акад. наук, 1916. С. 239.. Основным художественным принципом романтиков исследователь считает «индивидуализацию жизни» своего героя, далеко выходящую за рамки нормы «Стоило этот принцип приложить к человеку, - и мир запестрел «исключительными личностями», интересными героями, борцами за свое индивидуализированное «я»: идейными преступниками, разбойниками, пиратами… Анормальный герой романтизма тем и интересен, что он и мыслит, и чувствует, и действует вопреки определенным нормам» Там же. С. 233..

Иногда индивидуализм проявлялся в «инаковости» личности, то есть в её странности, чудачестве, оригинальности. Таков Опальский из повести Е. А. Баратынского «Перстень», «человек отменно странный». Будучи владельцем огромного поместья, прекрасного сада, он поселяется в хижине лесного сторожа и не пользуется никакими материальными благами жизни.

Мечтающая. Одним из средств реализации идеала для героя эпохи романтизма являлась мечта. Ощущая свою неудовлетворённость прозаичной реальностью, человек погружался в вымышленный мир. Такой герой - мечтатель, живущий идеальными устремлениями, осуществить которые в окружающей действительности невозможно. По мнению П. С. Гуревича, «Образ человека в романтизме сопряжён с постоянной и острой тоской по человеческой невосполнённости, незавершённости. Такое рассогласование человека с самим собой явилось мощным духовным импульсом для возможного, порою реализуемого только в сфере грёз, устранения собственной односторонности» Гуревич П. С. Бытие человека // Гуревич П. С. Философская антропология. М. : NOTA BENE, 2001. С. 264.. И. А. Тертерян отмечает: «Жить воображением для неё (романтической личности. - прим. А. Т.) привычнее, чем жить реальностью; и тот, кто этого не может, в ком спит воображение, тот никогда не вырвется из эмпирического царства пошлости» Тертерян И. А. Романтизм // История всемирной литературы : в 8 т. Т.6. / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. М. : Наука, 1989. С. 23..

Уход в «царство эстетической видимости» (выражение Ф. Шиллера) в той или иной степени характерен для любой романтической личности: и для человека, наделённого безграничными творческими возможностями, и для «непосвящённого» в тайны искусства, и для оригинала («странного» человека) и прочее Подробнее об этом см. в параграфе «Мечтатель». .

Обладающая богатым внутренним миром. Этот мир был наполнен неистовыми страстями и глубокими переживаниями. Романтический герой способен на глубокие искренние чувства. Он стремится испытать два священных для каждого романтика чувства - дружбу и любовь. В основе романтической дружбы лежат доверие и самопожертвование. Дружба героев противоположного пола со временем могла перерасти в любовь. Даже если любовь оказывалась неразделённой, она составляла для романтического героя источник счастья См., например: Аксаков К. С. Облако // Русская фантастическая проза эпохи романтизма (1820-1840 гг.). Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1991. С. 484-496. . В случае невозможности соединить судьбы (замужество/женитьба героев, сословные предрассудки и прочее) влюблённые строят свои отношения по законам платонической любви. «Вы не светский человек, Карл, вы поймёте, что можно находить удовлетворение своим желаниям в чувстве возвышенном, а не в преступной связи» Соллогуб В. А. История двух калош // Русская романтическая повесть. М. : Советская Россия, 1980. С. 588. . Романтический герой ценил духовную любовь, иногда добровольно отказываясь в её пользу от радостей чувственного бытия. Например: «Я был счастлив моею любовью, без мысли о взаимности, одним наслаждением любить… <…> Вам кажется это странно и смешно? по вашим понятиям любовь родится с желанием обладать любимым предметом? Подобная мысль показалась бы мне оскорблением. <…> Видеть её, удивляться ей, благоговеть перед нею - это было уже для меня наслаждением» Жукова М. С. Падающая звезда // Отечественные записки. 1839. Т. V, № 9. С. 196. . Или: «Лотарий чувствовал, что любит Эльвиру, и не желал никакого ответного чувства. Он любил и благоговел перед нею, он уничтожался в своем чувстве; это был для него целый мир; он хотел только, чтобы он мог всегда любить ее, а не того, чтобы она его любила» Аксаков К. С. Облако // Русская фантастическая проза эпохи романтизма (1820-1840 гг.). Л., 1991. С. 494..

Творческая. Как известно, одной из форм самореализации личности является творчество. Искусство воспринималось романтиками, прежде всего, как способ выражения идеала. В романтической эстетике искусство предполагает не сухое, бесчувственное копирование явлений и предметов реального мира, а их пересоздание творческим воображением художника, открытие в них идеальных сторон.

С одной стороны, творческий дар является наградой для романтического героя. Искусство возвышает его над житейской обыденностью, помогает забыть о несовершенствах окружающей действительности. С другой стороны, искусство отдаляет героя от внешнего мира. Обыватели не принимают его творческих исканий и мировоззрения, тем самым, обрекая романтического героя на одиночество. Даже не обладая творческими способностями, романтический герой интересуется искусством и отличает шедевры подлинных «творцов прекрасного» от незамысловатых произведений ремесленников и дилетантов См., например: Погодин М. П. Адель // Русская романтическая новелла. М. : Худож. лит., 1989. С. 54-76; Полевой Н. А. Блаженство безумия // Русская и советская фантастика. М. : Правда, 1989. С. 237-282. .

Свободолюбивая. Романтический герой стремился к абсолютной свободе во всех сферах жизни: гражданской, социальной, культурной, психологической и прочих. В поисках внешней свободы герои способны преодолевать пространственные границы своей привычной жизни. Внутреннюю свободу достигали, воплощая свой идеал в излюбленной форме деятельности, например, в искусстве. Искусство мыслилось романтиками как сфера, не зависящая от любых догм и правил. Немецкие романтики проповедовали даже некий «эстетический анархизм» Маркович В. М. Тема искусства в русской прозе эпохи романтизма // Искусство и художник в русской прозе первой половины XIX века. М. ; Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. С. 8. . По мнению Шеллинга, «Всякое художественное творчество в принципе своём должно быть абсолютно свободным» Шеллинг Ф. Система трансцендентального идеализма. Л. : Искусство, 1936. С. 386. . Русские романтики также высказывались в пользу свободы творчества. Например, О. М. Сомов отмечает свободу художественного творчества на примере романтической поэзии. «Не должно заключать поэта в пределы мест и событий, но предоставить ему полную свободу выбора и изложения - и вот, мне кажется, первейшая цель поэзии, которую мы называем романтическою» Сомов О. М. О романтической поэзии // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века : в 2 т. Т. 2. М. : Искусство, 1974. С. 550. .

Бунтующая. Образ романтического героя построен на конфликте окружающей действительности и идеального мира. Игнорируя реальность, герой устремляется к избранному им идеалу, тем самым осуществляя ментальный бунт Здесь категория «ментальность» мыслится не только как интеллектуальная, но и как психологическая.. Следовательно, любого романтического героя можно в определённой степени считать бунтарём. «Романтический герой - воплощение романтического бунта против действительности; в нём, как правило, заключён протест и вызов, реализована поэтическая и романтическая мечта, не желающая смириться с бездуховною и бесчеловечною прозою жизни», - отмечает Е. А. Маймин Маймин Е. А. О русском романтизме. М. : Просвещение, 1975. С. 9. . В русской романтической повести такой бунт реализован, как правило, в имплицитной форме.

Эксплицитный бунт романтического героя можно разделить на внешний и внутренний. Объект, на который направлен внешний бунт, мог находиться как в реальном, так и потустороннем мирах. Например, Гаркуша, малороссийский разбойник, герой одноимённого романа В.Т. Нарежного, восстаёт против господствующих социальных порядков. Оскорблённый помещиком, он становится защитником угнетённого народа. Германна из повести А. С. Пушкина «Пиковая дама» также не устраивает его положение в обществе. Однако, в отличие от Гаркуши, он воспринимает социальный уклад как порождение силы, предопределённой свыше. Чтобы нарушить ход предначертанных событий, он вступает в поединок с судьбой. Внутренний бунт романтического героя сконцентрирован вокруг собственного «я». Раскаиваясь в содеянном поступке, полковник Валевич из повести Е. П. Ростопчиной «Поединок» ведёт уединённый образ жизни, сознательно изолируя себя от общества.

Одинокая. Толпа отвергала романтического героя, если его жизнь выходила за рамки общепринятых норм. Неуёмная мечтательность, самореализация через творчество, борьба за абсолютную свободу - за эти и другие особенности романтического героя толпа считала его мировоззрение ложным, а поведение странным, вызывающим. Непонимание со стороны окружающих порождало чувство одиночества, преследующее героя на протяжении всего жизненного пути. Одиночество может выступать в качестве силы притяжения между возвышенными романтическими героями, отверженными толпой. «Старик был тронут. Он был тоже одинок; ему тоже было не с кем душу отвести. Странное сходство сблизило старика с ребёнком. Оба был отчуждены от света - один в начале своей жизни, другой уже при конце» Соллогуб В. А. История двух калош // Русская романтическая повесть. М. : Советская Россия, 1980. С. 561. .

Разочарованная. Вследствие одиночества, невозможности воплотить мечту в реальность романтический герой оказывается носителем таких эмоциональных состояний, как меланхолия, «мировая скорбь», уныние, печаль. Человек подвержен новой, «модной болезни», которая получает название - «преждевременная старость души» Например, Повесть Е. П. Ростопчиной «Поединок».. «Душа отцвела; опыт сделал меня стариком», - говорит о себе Чадин, герой повести А. И. Иваницкого «Мечтатель» Иваницкий А. И. Мечтатель // Маяк. 1840. Ч. VIII. С. 154. . Эта болезнь, усвоенная русскими романтиками благодаря творчеству Байрона, принимает форму эпидемии. «Лицо его <…> имело самое модное выражение, выражение разочарования…» Писемский А. Ф. Тюфяк // Писемский А. Ф. Собрание сочинений : в 5 т. Т.1. М. : Худож. лит, 1982. С. 230. .

Страдающая. Разочарования, ожидающие романтическую личность в реальном мире, становятся источником страдания и боли. Страдания свидетельствуют о благородстве романтического героя. Они возвышают его над низменными обывателями, счастье которых заключается в уютной, размеренной жизни. «Боль оттачивает мысль и закаляет чувства», - записывает в своём дневнике представитель раннего романтизма в музыке Ф. Шуберт Цит. по: Творческие портреты композиторов : популярный справочник. М. : Музыка, 1990. С. 418. . Поэтому иногда у романтической личности можно заметить самолюбование своими страданиями или желание испытать душевную боль См., например: Погодин М. П. Адель // Русская романтическая новелла. М. : Худож. лит., 1989. С. 54-76. .

Скитающаяся. Гонимый одиночеством и страданиями, герой берёт «посох странника», становясь вечным скитальцем. Мотив странничества приобрёл особую популярность в литературе западноевропейского романтизма См., например: Романтизм: вечное странствие / отв. ред. Н. А. Вишневская, Е. Ю. Сапрыкина. М. : Наука, 2005. 540 с. . «Блуждания» западноевропейских романтических героев отражены в романах-путешествиях, «путевых картинах», травелогах (Новалис «Генрих фон Офтердинген», Л. Тик «Странствия Франца Штернбальда», Ф. Берни «Странница, или Женские тяготы»). Как известно, немецкий романтизм принято делить на ранний романтизм, отличающийся оптимистическим восприятием мира, и поздний романтизм, который пронизан трагическим настроением. По утверждению Ф. П. Фёдорова, «раннеромантическое странствие Например, по мнению Ф. Фёдорова, странствия Генриха фон Офтердингена из одноимённого романа Новалиса. было для человека радостным, позднеромантическое странствие Например, по мнению Ф. Фёдорова, странствия музыканта Крейслера из романа Гофмана «Житейские воззрения Кота Мурра». - свидетельство бездомности, мир перестал быть домом» Фёдоров Ф. П. Человек в романтической литературе. Рига : ЛГУ им. П. Стучки, 1987. С. 55. .

Русские романтические герои в поисках идеала отправлялись в такие страны, как Германия, Италия См., например: Полевой Н. А. Блаженство безумия // Русская и советская фантастика. М. : Правда, 1989. С. 237-282.; Фан-Дим Ф. [Кологривова Е. А.] Хозяйка // Библиотека для чтения. 1843. Т. LVI. С.17-59. . Чудесным краем, дарующим человеку гармонию жизни, у романтиков обычно выступала Италия, которую они считали страной «синего неба и яркого солнца, фонтанов и парков, любви, неги и счастья» Ванслов В. В. Эстетика романтизма. М. : Искусство, 1966. С. 129. , а также «обетованной землёй художников» Вакенродер В.-Г. Фантазии об искусстве. М. : Искусство, 1977. С. 32.. Как отмечает П. Н. Сакулин, «В 20-30-х годах одно имя Италия способно было навевать поэтические мечты на романтически настроенных людей. Италию воспевали, Италией грезили все те, чья душа алкала эстетических наслаждений» Сакулин П. Н. Из истории русского идеализма. Князь В. Ф. Одоевский. Мыслитель. - Писатель. Т. I, ч. 2. М. : Издание М. и С. Сабашниковых, 1913. C. 5. .

В отличие от западноевропейского романтизма в русском романтизме жанр романа-путешествия с соответствующим героем реализован не был. Тема пути-дороги в основном была связана с образом «калики перехожей» (например, повесть В. Ф. Одоевского «Необойдённый дом»).

«Естественная». Романтический герой нередко находился под влиянием идей французского философа-просветителя Ж.-Ж. Руссо. Философ считал, что счастливым может быть только человек, который, подобно первобытным людям, живёт простой, «естественной» жизнью. Романтическим героям был близок руссоистский мотив единения с природой, что сближает их с героями сентиментальной повести.

Идеал романтиков - природа дикая, не искажённая вредоносной деятельностью человека. Поэтому путешествия и вынужденные скитания романтических героев не ограничиваются только дальними странами, которые являлись «очагом» цивилизации. Они отдыхают или мечтают отдохнуть от суетной городской жизни в сельской местности, на лоне природы См., например: Погодин М. П. Адель // Русская романтическая новелла. М. : Худож. лит., 1989. С. 54-76.. Вслед за Шеллингом романтики считали, что природа не мёртвая субстанция, но живой организм, а человек - часть этого организма См.: Шеллинг Ф. Й. Идеи к философии природы как введение в изучение этой науки. СПб. : Наука, 1998. 518 с.. Она помогает человеку обрести душевное равновесие и гармонию.

Природа не только оказывала успокоительное воздействие на человека, но и побуждала его к творчеству. «Природа есть первичный язык, которым овладевает художник, выступающий в роли посредника между небом и человеком, бесконечным и конечным», - отмечает Ю. И. Мирошников Мирошников Ю. И. Мировоззрение романтизма // Романтизм: истоки, метафизика, эволюция. Екатеринбург : УрО РАН, 2006. С. 18. . Для романтического творца прекрасного природа, действительно, становится источником вдохновения. «Как не находить поэзии в цветах?» - удивляется художник Вальтер Эйзенберг из одноимённой повести К. С. Аксакова Аксаков К. С. Вальтер Эйзенберг // Русская романтическая повесть. М. : Советская Россия, 1980. С. 498. .

Увлечённая оккультными науками. Романтический герой обладает высоким интеллектом и широким кругозором. Для него характерна постоянная тяга к самосовершенствованию, познанию, изучению наук Таков, например, главный герой повести Погодина «Чёрная немочь». Романтический герой мог воспринимать науку как собственное призвание, о чём свидетельствует следующий пример, заимствованный из немецкой романтической прозы. «Отныне земля для меня - роскошный сад, изучение ее даст мне силы и направит мою жизнь, цель которой - наука» (Шамиссо А. Необычайные приключения Петера Шлемиля. М., 1955. С. 62). . «Любознательность, или, просто сказать, любопытство есть основная моя стихия, которая мешается во все мои дела, <…> всё что-то манит, всё что-то ждёт вдали, душа рвется, страждет…» Одоевский В. Ф. Сильфида // Русская романтическая повесть. М. : Советская Россия, 1980. С. 230.. Специфической чертой романтических героев являлся интерес именно к мистическому познанию. Герой повести В. Одоевского «Сильфида» в письме к другу сообщает: «Знаешь ли, что я не перестаю читать моих каббалистов и алхимиков, и знаешь ли, что я ещё скажу тебе: эти книги для меня весьма занимательны» Там же. С. 227..

Набожная. Для романтиков вера в Бога - показатель высокой нравственности и чистоты духовных помыслов человека. Поэтому в жизни романтического героя особое место занимает религия Отметим, что в последнее время исследователи уделяют пристальное внимание изучению специфики религиозных воззрений романтиков. См., например: Канунова Ф. 3., Айзикова И. А. Нравственно-эстетические искания русского романтизма и религия (1820 - 1840-е годы). Новосибирск : Сибирский хронограф, 2001. 304 с.. Он свято чтит и соблюдает православные обычаи. Нарушение церковных традиций демонстрирует возможную связь персонажей с демоническим миром, которая в ходе развития сюжета подтверждается другими примерами. Например, в повести М. Загоскина «Нежданные гости» казаки при входе в дом не крестятся перед образом Спасителя. Незнакомец из малороссийского предания О. Сомова «Недобрый глаз» садится за стол, не помолившись. Почитание Господа оправдывает странное поведение героя в глазах окружающих. Необычные занятия Опальского из повести Е. Баратынского «Перстень» дают повод видеть в нём вольнодумца, дерзкого философа, едва ли не служителя дьявола. «…Два скелета и страшный жёлтый череп лежал на его столе» Баратынский Е. А. Перстень // Русская фантастическая проза эпохи романтизма (1820-1840 гг.). Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1991. С. 258. . Подозрения устраняются набожностью героя. «Он не пропускал ни одной церковной службы и молился с особенным благоговением» Там же. С. 258. . Религия не просто укрепляла духовный стержень личности, но и даровала ей спасение от разочарований реальной жизни См., например: Ган Е. А. Идеал // Русская романтическая повесть. М. : Советская Россия, 1980. С. 435-480. .

Таким образом, по меткому утверждению И. Ф. Волкова, «Именно романтизм открыл для литературы личность как таковую - самоценную не только в смысле неповторимости своих индивидуальных черт, но и по глубинному содержанию своего характера» Волков И. Ф. Теория литературы. М. : Просвещение : Владос., 1995. С. 212. .

Перейдём к рассмотрению особенностей внешнего облика и возраста романтического героя. Главным героем романтической литературы является, как правило, молодой человек, либо полный надежд, крушение которых происходит на протяжении повести, либо уже испытавший разочарование. Умудрённый годами и жизненным опытом герой появляется в том случае, если он намерен поведать историю своей жизни См., например: Жукова М. С. Падающая звезда // Библиотека для чтения. 1840. Т. IX, № 3. С. 171-250..

Возвышенный романтический герой - обладатель выразительного внешнего облика. Позднее этот облик превратился в литературный штамп, стал объектом для пародирования. Сами писатели-романтики в период угасания романтизма иронизируют над портретом возвышенного романтического героя. Н. Гоголь в «Мёртвых душах», отмечая трудность описания «среднестатистического» Манилова (то есть таких «господ, которых много на свете»), пишет: «Гораздо легче изображать характеры большого размера; там просто бросай краски со всей руки на полотно: чёрные палящие глаза, нависшие брови, перерезанный морщиною лоб, перекинутый через плечо чёрный или алый, как огонь, плащ» Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений. Т. 6. М. : Акад. наук СССР, 1951. С. 20. .

Итак, романтического героя отличает определённый набор внешних черт:

Бледное лицо. Бледность считалась признаком благородства Как известно, румяность считалась дурным тоном среди представителей высшего общества, которые всевозможными способами (например, употребление мела или уксуса) добивались идеальной белизны лица, в особенности вошедшей в моду в период рецепции в России творчества Байрона. . В романтических произведениях «перед нами предстают бледные (а не внезапно побледневшие) герой и героиня, бледность лица - постоянное свойство, атрибут романтического портрета» Скиба В. А., Чернец Л. В. Знак // Введение в литературоведение. М. : Высш. школа, 2000. С. 113. .

Чёрные волосы оттеняют никогда не освежаемое румянцем лицо романтического героя. Распространённая прическа среди романтических героев, которая в русской литературе становится популярной благодаря произведениям Дж. Байрона, - «чёрные кудри до плеч».

Выразительный взгляд. Огромное внимание романтики уделяли глазам романтического героя, поскольку они, как известно, являются «вместилищем души». Взгляд романтического героя такой же, как и он сам, необыкновенный, экспрессивный. В минуты душевного подъёма глаза его «сияют», «сверкают», «пылают», «горят огнём». Отметим, что антагонист романтического героя тоже мог обладать «огненным взором», в данном случае проецирующим негативную энергетику. Допустим, глаза героя «горят дьявольским огнём».

Рост и фигура романтического героя обозначаются далеко не всегда. Однако если автор указывает данные внешние характеристики, то, как правило, это высокий рост и правильное телосложение. В некоторых случаях внешность героя, по контрасту к его прекрасной душе, была уродлива, безобразна. Так, в повести В. А. Ушакова «Бедная Серафима» (1836) заглавная героиня имеет врождённое увечье. «Левый глаз до половины был закрыт красною, как будто окровавленною, плевою, из-под которой выказывалось что-то тускло-белое, без зрачка… О бедная Серафимочка!» Ушаков В. А. Бедная Серафима // Библиотека для чтения. 1836. Т. XVII. С. 235. . Несмотря на телесный недуг, девушка обладает внутренней красотой. Она добра, бескорыстна, образована, не искушена высшим светом.

Истинно романтические портреты героев часто встречаются в исторических или «кавказских» повестях Бестужева-Марлинского. Например: «Сей владетель Тарков был высокий, статный юноша, открытого лица; чёрные зильфляры (кудри) вились за ухом из-под шапки… лёгкие усы оттеняли верхнюю губу… очи сверкали гордою приветливостию» Бестужев-Марлинский А. А. Аммалат-Бек // Русская романтическая новелла. М. : Худож. лит., 1989. С. 247. . Или: «Глаза его стояли, густые кудри бросали тень на белое как саван лицо, губы были открыты, - весь он был идеал ужасно-прекрасного!» Бестужев-Марлинский А. А. Латник // Русская романтическая новелла. М. : Худож. лит., 1989. С. 154. .

В отличие от внешности, стиль одежды романтических героев не был строго регламентирован авторами русской романтической повести. Здесь происходит перенос акцентов из материальной сферы (состав гардероба) в сферу духа (личностные качества). Н. Я. Берковский утверждает, что романтики «... старались передать в человеке прежде всего его душевную настроенность, как бы общую музыкальную тональность, ему свойственную» Берковский Н. Я. О романтизме и его первоосновах // Проблемы романтизма. М. : Искусство, 1971. С. 10. .

Благородный романтический герой не следовал новым веяниям в мире моды, поэтому костюм светского щёголя придавал ему вид комический. «Граф Верский показался первый, за ним шёл поэт… Но то не был поэт Громский, <…> всегда непринуждённый в движениях, всегда небрегший о своей одежде, закутанный в длинный сюртук или фрак стариковского покроя с короткими фалдами <…>. То был молодой человек, наряженный по последней моде: в узкий фрак, совершенно обтягивающий его, <…> с неловкою и странною поступью, с руками, отпятившимися назад, будто просившихся вон из фрака… Вы нехотя улыбнулись бы, взглянув на фигуру, вы подумали бы, что это уморительная пародия на последнюю картинку Petit Courier des Dames или нашего Телеграфа» Панаев И. И. Спальня светской женщины // Панаев И. И. Первое полное собрание сочинений. Т.1: Повести и рассказы, 1834-1840. СПб. : Изд. книгопродавца Н. Г. Мартынова, 1888. [Электронный ресурс]. Режим доступа - http://az.lib.ru/p/panaew_i_i/text_0250oldorfo.shtml - (Дата обращения 11.10.2015). . Старомодность не была обязательной характеристикой костюма романтической личности. Она могла быть одета с безупречным вкусом, но при этом сдержанно и непритязательно. «Вчера она была очень мила, в сером шелковом платье с кисейною косынкою на шее. - Ведь это талант - так одеваться, чтоб всякий заглядывался. Просто, скромно, но как все пристало, какой вкус» Погодин М. П. Адель // Русская романтическая новелла. М. : Худож. лит., 1989. С. 59. .

Романтический герой, как правило, не позволял себе появиться на «авансцене» произведения и в домашней одежде. Халат символизировал жизнь уютную, размеренную, ограниченную стенами собственного жилища. Однако он не всегда свидетельствовал о принадлежности своего хозяина к людям с обывательским типом мышления. Например, изношенный халат Опальского из повести Е. А. Баратынского «Перстень» (1832) указывает не на приземлённый образ жизни, а на равнодушие к своему внешнему виду, так как герой отдаёт приоритет ценностям духовным. Халат становится повседневной одеждой Антиоха из повести Полевого «Блаженство безумия», который выражает абсолютную безучастность к любым явлениям окружающего мира, в том числе и к собственному внешнему виду, после утраты возлюбленной. «Прежний прекрасный шлафрок его, висевший лоскутьями, был надет на него» Полевой Н. А. Блаженство безумия // Русская и советская фантастика. М. : Правда, 1989. С. 281..

Одежда романтических героев могла составлять определённый контраст по отношению к их внешности. Например, бледное лицо героя оттеняют не только чёрные волосы, но и чёрный плащ, в который сначала закутывались герои поэм Байрона, а затем и герои русской романтической повести. «Стан незнакомца казался ещё величавее от чёрной епанчи, которая живописно струилась по левому плечу его и ниспадала на землю» Одоевский В. Ф. Город без имени // Русская фантастическая проза эпохи романтизма (1820-1840 гг.). Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1991. С. 353..

1.3 Понятие «типология», проблема типологии героев романтической литературы

Основной объект нашего исследования - романтический герой, который, равно как и герой других литературных направлений, обладает многообразными индивидуальными чертами. Поэтому в процессе изучения данного героя мы неизбежно сталкиваемся с проблемой его систематизации. В нашей работе мы оперируем категорией «типология». Для современной науки типология является, прежде всего, методом научного познания. Например, в философии понятие «типология» определяется так: «Типология - (от греч. tэpos - отпечаток, форма, образец и logos - слово, учение) метод научного познания, в основе которого лежит расчленение систем объектов и их группировка с помощью типа, то есть обобщенной, идеализированной модели» Новая философская энциклопедия : в 4 т. Т. 4 / под ред. В. С. Стёпина. М. : Мысль. 2001. С. 70. . В литературоведении предметом типологического исследования могут становиться различные элементы художественного текста (сюжет, жанр, персонаж, мотив и так далее).

Ю. М. Лотман в статье «О типологическом изучении литературы» считает, что базис, на котором строится типология, составляет выработка метаязыка. Он предлагает следующую схему типологического изучения литературы:

1. «Выделить некоторый объект, эквивалентный понятию (исследуемому понятию. - прим. А. Т.), в пределах иной системы искусства» Лотман Ю. М. О типологическом изучении литературы // Лотман Ю. М. О русской литературе : статьи и исследования (1958-1993) : история русской прозы, теория литературы. СПб. : Искусство-СПБ, 1997. С. 769..

2. Выделить «всеобщие функции».

3. Определить «наименьшее абсолютное количество признаков, которое разрешает данному элементу текста обслуживать данную структурную функцию» Там же. С. 770..

4. «Определение всеобщего» в объектах сравнения «позволит выделить и специфическое», характерное только для изучаемого типологического объекта.

В отечественном литературоведении проблема типологии героев романтической литературы ещё не становилась специальной темой монографического исследования. Отдельные работы, посвящённые данной проблеме, были проведены, в основном, в рамках главы монографии, статьи и учебного пособия. Попытки выделения разновидностей романтических героев и их антагонистов предпринимаются с 70-х годов XX века, продолжая оставаться актуальными и в XXI веке.

С. В. Тураев в монографии «От Просвещения к романтизму» (1983) говорит о двух противоположных моделях личности, созданных романтиками Тураев С. В. От Просвещения к романтизму. М. : Наука, 1983. С. 149. . Основоположником первой модели является Дж. Г. Байрон. Его герой - личность исключительная, действующая в одиночку, пытающаяся диктовать свои законы и волю. По определению автора, это - «позиция отщепенца». Вторая модель восходит к творчеству Вакенродера, Новалиса, Гофмана и других немецких романтиков, которые разрабатывали в своём творчестве тип героя-художника. Это личность универсальная, находящаяся в поисках высшей гармонии. Наличие двух концепций личности в романтической культуре - индивидуалистической и антииндивидуалистической (термины автора), представляется очевидным. Русские писатели в своих произведениях реализовали обе модели романтического героя. Однако С. В. Тураев, рассуждая об этих тенденциях в связи с западноевропейским романтизмом, не обращается к аналогам данных героев в русской литературе.

Б. В. Емельянов и Т. Л. Шумкова в одной из глав коллективной монографии «Романтизм: истоки, метафизика, эволюция» (2006) при выделении типов романтических героев апеллируют к мнению И. Г. Фихте о вечной устремлённости романтической личности к свободе, утверждая, что «особенности проявления личностной свободы обусловили и типы романтических героев» Емельянов Б. В., Шумкова Т. Л. Романтическое сознание и его эволюция // Романтизм: истоки, метафизика, эволюция. Екатеринбург : УрО РАН, 2006. С. 89. . Исследователи называют семь типов романтической личности, сопровождая их примерами из литературы русского и западноевропейского романтизма: герой-музыкант, герой-странник, герой-современник (для русской литературы более актуальное название - лишний человек), герой-преступник, герой-титан, герой-демон, фея.

И. В. Вершинин и В. А. Луков в монографии «Европейская культура XVIII-XIX веков: контекст английского предромантизма» (2011), рассуждая об образе человека эпохи романтизма, обращаются к его внешнему облику и личностным характеристикам. Авторы называют пять разновидностей индивидов того времени, представленных и в реальной жизни, и в литературе: «Байронический герой», революционер, деловой человек или буржуазный хищник, обыкновенный человек, филистер Вершинин И. В., Луков Вл. А. Европейская культура XVIII-XIX веков: контекст английского предромантизма // Вершинин И. В. Труды по изучению предромантизма и романтизма. Самара : ПГСГА ; М. : Социум, 2011. C. 541-544.. Примеры литературных героев данных типов исследователи приводят из произведений западноевропейских романтиков.

Е. З. Цыбенко в статье «Особенности польской и русской романтической прозы 1830-1840-х годов (к проблеме героя и принципов его изображения)» (1973) подчёркивает правомерность бунта романтической личности. «Романтический герой убеждался, что действительность не соответствует его идеалам, а значит, он может требовать иной жизни, значит, он имеет моральное право обвинять мир и бунтовать против него» Цыбенко Е. З. Особенности польской и русской романтической прозы 1830-1840-х годов (к проблеме героя и принципов его изображения) // Романтизм в славянских литературах. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1973. С. 113. . Но статья Е. З. Цыбенко посвящается рассмотрению не героя-бунтаря, а героя-художника, поскольку, как отмечает автор, «раскрывая конфликт между личностью и обществом, романтики имели в виду прежде всего личность творческую» Там же. С. 113.. Тип героя-художника Е. З. Цыбенко анализирует на примерах прозы русской и польской.

Н. Г. Федосеенко в статье «Типология романтического героя в русской литературе» (2008) выделяет три поведенческие модели героя, исходя из его жанровой принадлежности: герой поэмы, герой повести в стихах, герой романтической поэмы Федосеенко Н. Г. Типология романтического героя в русской литературе // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 9. Филология, востоковедение, журналистика. 2008. Вып. 4, ч. 1. С. 28-40. . Автор статьи во всех случаях даёт характеристику романтического героя байронического типа. Поэтому, на наш взгляд, здесь речь идёт не столько о типологии романтических героев, сколько об этапах развития героя байронического типа.

Интересные наблюдения о героях романтической прозы отражены в статье А. В. Жуковской, Н. Н. Мазур, А. М. Пескова «Немецкие типажи русской беллетристики (конец 1820-х - начало 1840-х годов)» (1998). Многочисленные примеры, приведённые авторами статьи, доказывают, что в русской романтической прозе, действительно, был отчётливо представлен образ героя-немца. Классификация исследователей построена по гендерному признаку. Выделенные типы представлены, как правило, второстепенными и эпизодическими персонажами. В основе классификации находится принцип соотношения духа и материи в жизни личности. Среди немцев, живущих «по законам материи», авторы выделяют два типажных персонажа («немцы, изображаемые с их бытовой стороны»): мужской бытовой типаж (добрый немец), женский бытовой типаж (добрая немка). Немцы, предпочитающие духовный принцип бытия, дифференцированы на четыре типа («немцы, изображаемые со стороны духовной, мечтательной»): юношеский типаж (мечтатель), девический типаж (пылкая мечтательница), поэт (другие названия - художник, музыкант), наперсник Жуковская А. В., Мазур Н. Н., Песков А. М. Немецкие типажи русской беллетристики (конец 1820-х - начало 1840-х годов) // Новое литературное обозрение. 1998. № 34. С. 37-55. . К «маргинальным» типам авторы относят бурша, демонического немца и обрусевшего немца. На наш взгляд, данная классификация вносит определённый вклад в проблему классификации второстепенных и эпизодических персонажей русской романтической прозы.

А. М. Гуревич в учебном пособии «Романтизм в русской литературе» (1980) характеризует два наиболее распространённых типа романтических героев, исходя из их внутреннего мира и поведенческой модели. Герои первого типа находятся «… в конфликте с обществом. Они - изгнанники, отщепенцы, скитальцы, странники. Одинокие, разочарованные, нередко бросают они вызов несправедливым общественным порядкам, устоявшимся формам жизни и превращаются в бунтарей, мятежников, протестантов» Гуревич А. М. Романтизм в русской литературе. М. : Просвещение, 1980. С. 9. . Этот тип героя, который появляется в отечественной литературе в результате взаимодействия английской и русской культур, называют байроническим.

«К другому распространённому типу романтического героя относятся чудаки, мечтатели, фантазёры, далёкие от реальности, обитающие в царстве грёз. Чаще всего это музыканты, художники или поэты, бесконечно преданные искусству и тоже, разумеется, непонятые или отвергнутые обществом» Там же. С. 10.. В этом описании, на наш взгляд, можно выделить сразу три разновидности романтических героев.

1. Чудак - это человек-оригинал, «иной», странный с общественной или медицинской точки зрения человек.

2. Мечтатель, фантазёр - герой, у которого главный отличительный признак заключается в способности к воображению.

3. Творец - это музыкант, художник, поэт или представитель другого вида искусства.

В. П. Казарин в учебном пособии для студентов-иностранцев «Типология героев в русской литературе XIX века» (1984) характеризует героев на примере трёх произведений, рассмотренных автором в романтическом ключе: А. С. Пушкин «Евгений Онегин», М. Ю. Лермонтов «Герой нашего времени», Н. В. Гоголь «Мёртвые души» Казарин В. П. Типология героя в русской литературе XIX в. Симферополь : СГУ, 1984. 86 с. . В данном учебном пособии отсутствует конкретная классификация героев романтической литературы. В. П. Казарин лишь упоминает о таких типах героя, как бунтарь, герой «онегинского» типа (то есть «лишний человек»), байронический герой.

Ф. П. Фёдоров в учебном пособии «Человек в романтической литературе» (1987) выделяет два этапа в романтической культуре: ранний и поздний романтизм. Раннеромантическую концепцию человека автор рассматривает на примере романа Новалиса «Генрих фон Офтердинген». Как и С. В. Тураев, автор учебного пособия говорит о личности универсальной, целостной, которая избирает антииндивидуалистическую позицию. Среди раннеромантических персонажей Ф. П. Фёдоров выделяет, прежде всего, тип героя-художника (поэта, музыканта, живописца).

Позднеромантический герой теряет универсальность своих предшественников, вступая на путь индивидуализма. Исходя из поведенческой модели героев, Ф.П. Фёдоров говорит о следующих типах: герой-стоик, герой-борец (бунтарь, благородный разбойник), герой-злодей (антигерой), герой-двойник, герой разорванного сознания. Характеристика типов даётся автором неравномерно. Некоторым типам героев посвящены отдельные главы, а некоторые только упомянуты. Ф. П. Фёдоров рассматривает выделенные им типы героев романтических произведений преимущественно на примерах западноевропейской литературы.

Итак, в русской литературе отсутствует единая классификация героев романтической повести. Попытки систематизировать таких героев осложняются наличием множества критериев для их классификации. Как правило, в исследованиях, посвящённых проблеме героев романтической литературы и собственно романтическим личностям, типы героев рассматриваются на примерах западноевропейского романтизма. При этом не всегда устанавливается чёткий критерий выделения типов героев. Учитывая опыт предшественников, мы попытаемся создать типологию, которая базируется на основном принципе романтической эстетики - двоемирии, и проиллюстрировать её примерами из литературы русского романтизма.

1.4 Сущность концепции двоемирия

Идея двоемирия, представленная в произведениях романтиков, не являлась их открытием. Основы дуалистического мировоззрения были заложены ещё в античной философии, например, в метафизике Платона. В диалоге «Федон» философ утверждал, что истинный мудрец не боится смерти, поскольку она освобождает душу от тела и помогает обрести знание. «Достигнуть чистого знания чего бы то ни было мы не можем иначе как отрешившись от тела и созерцая вещи сами по себе самою по себе душой. Тогда, конечно, у нас будет то, к чему мы стремимся с пылом влюбленных, а именно разум, но только после смерти» Платон. Федон // Платон. Собрание сочинений : в 4 т. Т.2. М. : Мысль, 1993. С. 18. . Именно тот мир, которому душа принадлежала до рождения и куда направляется после смерти, и есть бытие настоящее. Оно противопоставлено бытию кажущемуся, то есть миру реальному Учение Платона о двоемирии оказало существенное влияние на мироощущение символистов. См., например: Быстров В. Н. Раннее творчество А. Блока и античная философия // Александр Блок. Исследования и материалы. СПб. : Дмитрий Буланин, 1998. С. 5-39. . Видимый мир - лишь бледный образ мира истинного, подобие «подлинной» реальности. Земное есть отблеск высших сущностей мира.

Двоемирие было характерно для средневековой литературы, пронизанной духом религии. Христианское учение о двух мирах: «дольнем» (видимом) и «горнем» (невидимом), убедило средневекового писателя в том, что все земные события есть отражения небесных. Следовательно, за каждым предметом и явлением окружающего мира скрывается нечто значительное, что и пытаются донести в своих произведениях средневековые писатели. Подобный дуализм был присущ литературе Возрождения и просветительской литературе XVIII века. В идеалистической философии И. Канта используются антитетичные понятия «феномен» и «ноумен». Феномен, в самом общем смысле означающий объект чувственного созерцания, у Канта противопоставлен недостижимой для человеческого опыта объективной реальности, «вещи-в-себе» - ноумену. Совокупность ноуменов образует умопостигаемый, то есть «интеллигибельный» мир. Однако традиционно концепцию двоемирия в литературе принято связывать именно с эпохой романтизма.

Зарождение романтизма в значительной мере было обусловлено социально-историческими катаклизмами. Определяющее воздействие на формирование романтического направления в Западной Европе оказала Великая французская революция 1789 года и связанная с ней переоценка системы взглядов просветителей. Вместо претворения в жизнь мечты о «свободе, равенстве и братстве» революция способствовала установлению буржуазной республики, в которой основной движущей силой общества становятся деньги. Неудовлетворённость человека окружающей действительностью и тоска по разрушенным идеалам оказали влияние на развитие романтического направления, представители которого предлагали альтернативу реальности - идеальный второй мир.

Итоги революции 1789 года не прошли бесследно и для русского общества, которое сочувственно относилось к судьбе французского народа. Однако в России происходили собственные, не менее значимые исторические события, к которым, в первую очередь, относится Отечественная война 1812 года. Война не только содействовала росту национального самосознания и интересу к героическому прошлому. У неё была и другая сторона. Победа в Отечественной войне принадлежала, прежде всего, народу. Именно простой человек, русский крестьянин, был её истинным героем. Однако военный подвиг народа остался будто бы незамеченным, так как и после войны крестьяне продолжали пребывать в том же бесправном, рабском положении. Передовая общественность понимала несправедливость сложившейся ситуации. Так подготавливалась почва для гражданских настроений, которые нашли отражение в исторической разновидности романтической повести. Осознание ложности и ущербности жизненного уклада общества привело не только к идеализации истории, но и поиску других, отличных от реального, миров.

Указывая особенности романтического художественного сознания, каждый исследователь этой эпохи обращается к двоемирию, даже если данное понятие используется им имплицитно. В качестве синонимов реальности и идеала литературоведы нередко употребляют общепринятые определения: «здесь» и «там». Например, по словам Г. Н. Поспелова, романтики «искали свой романтический идеал за пределами окружающей их реальной действительности, все они так или иначе противопоставляли «презираемому здесь» - «неопределённое и таинственное там» Поспелов Г. Н. Может ли быть романтизм без романтики // Вопросы литературы. 1964. № 9. С. 116. . В. В. Ванслов считает, что двоемирие заключается в противостоянии двух сфер - материальной и идеальной. «Мир кажется романтикам в самом себе двойственным, действительность раздваивается, раскалывается на различные плоскости. Мир материален, и вместе с тем он одухотворён. Материальная сфера, где царит необходимость, является источником зла, уродства, несчастья. Духовная сфера, где господствует свобода, - источником добра, красоты, счастья. Между одной и другой нет гармонии!» Ванслов В. В. Эстетика романтизма. М. : Искусство, 1966. С. 79.. Учёный указывает на различные варианты «бегства от действительности», характерные для романтических героев. Это собственный внутренний мир, наука, искусство, религия, психическая ненормальность, природа, экзотические страны и так далее. Об этих и других вариантах «иного мира», руководствуясь мнением В. В. Ванслова, пишет И. Ф. Волков. Уточним, что исследователь при характеристике конфликта романтического героя со средой оперирует понятием «троемирие», поскольку, с точки зрения И. Ф. Волкова, «Внутренний мир романтического героя является фактически вполне самостоятельным, самоценным наряду с тем внешним миром, от которого бежит романтический герой, и с тем, к которому он стремится» Волков И. Ф. Основные проблемы изучения романтизма // К истории русского романтизма. М. : Наука, 1973.. Спустя несколько десятилетий особую значимость внутреннего мира романтической личности отмечает А. В. Фёдоров. «Мир совершенен как замысел - мир несовершенен как воплощение. Можно ли примирить непримиримое? Так возникает двоемирие, условная модель романтической вселенной, в которой реальность далека от идеала, а мечта кажется неосуществимой. Часто связующим звеном между этими мирами становится внутренний мир романтика, в котором живет стремление от унылого «ЗДЕСЬ» к прекрасному «ТАМ». Когда их конфликт неразрешим, звучит мотив бегства: уход от несовершенной действительности в инобытие мыслится как спасение» Фёдоров А. В. Романтизм // Введение в литературоведение : учебник для вузов. М. : Оникс, 2005. С. 313-314. .

Таким образом, суждения литературоведов показывают, что романтическое двоемирие - это, прежде всего, конфликт двух противостоящих сфер: идеальной и действительной. Выделенные в данной диссертации типы героев реализуются в следующих вариантах такого конфликта Отметим, что герои одного типа могли быть связаны с различными вариантами конфликта..

1. Социально-этический. Высокие нравственные идеалы романтического героя вступают в противоречие с общественным укладом части социума, презревшей духовные блага ради материальных. О некоторых из этих идеалов мы упоминали в связи с реализаций романтической личности посредством системы дуалистических оппозиций (воображение, мечта, любовь, дружба). Кроме того, к ним относится, например, свобода, одно из проявлений которой заключалось в самовыражении личности в процессе творческой, познавательной и других видах деятельности. Ограничение свободы романтического героя вызывает в нём протест, способный принять форму бунта.

2. Трансцендентный. Трансцендентность предполагает наличие сферы, находящейся за границами материального мира и не поддающейся логическому объяснению. Приоритет романтиков в интуитивном познании У. Р. Фохт в статье «Некоторые вопросы теории романтизма (Замечания и гипотезы)» признаёт «интуитивное познание действительности» основной отличительной чертой романтизма» (Фохт У. Р. Некоторые вопросы теории романтизма // Проблемы романтизма : сб. статей / сост. У. Р. Фохт. М. : Искусство, 1967. С. 80. мира над рассудочным получил отражение в их поиске доступа к потусторонней сфере бытия, противопоставленной реальности. В русской романтической прозе трансцендентный мир находился во власти двух оппозиционных сил - тёмных и светлых. Трансцендентный контакт мог быть осуществлён по инициативе и самого героя, и представителей сверхъестественного мира.

3. Эстетический. В центре романтической эстетики находилась категория «искусство». Романтики рассматривали искусство как форму общественного сознания, воплощённую через творческую деятельность. Творческий процесс воспринимался ими как высший тип духовной самореализации личности. Специфика художественного познания мира, как и в случае с трансцендентным бытием, заключалась в освоении явлений образно-интуитивным способом в отличие от рассудочного. Искусство позволяло человеку пересоздавать окружающую действительность творческим воображением и воплощать с помощью художественных образов идеал в его абсолютной сущности. Идеал как отражение прекрасного был противопоставлен пошлому, обыденному, безобразному, присутствующим в реальном мире.

4. Психологический. Одной из альтернатив реальности являлось безумие. Оно рассматривалось романтиками, прежде всего, как противопоставление упорядоченности, здравомыслию, рассудительности, стандартности, то есть качествам, характерным для представителя обывательского мировосприятия. Интуитивное познание мира посредством безумия было противопоставлено логике сухого разума. Востребованность феномена безумия в эпоху романтизма была обусловлена его способностью не только возвысить героя над тривиальностью окружающих людей и реального мира, но и раскрыть его творческий потенциал. Творческий процесс, воспринимаемый как продукт интуитивного мышления, выходящий из области рационального, обнаруживает тем самым близость к сумасшествию. В культурной традиции романтизма формируется концепция «гениального безумца», реализующая эстетическую модель романтического безумия. Романтики не ограничиваются данной трактовкой безумия, демонстрируя его деструктивные возможности.